Бесплатный фрагмент - Приключения Мура

Перо в серебряных ножнах

Глава первая

Этот трактир был явно приличнее прежних — настолько, что Мур решился положить локти на чисто выскобленный стол. Стекла в маленьких окошках были почти прозрачными (правда, смотреть через них было особо не на что), а земляной пол посыпан чистым песком. Зато пришлось довольно долго ждать, пока хозяин, здоровенный детина с неожиданно трогательными рыжими кудряшками вокруг блестящего купола лысины, наконец, доберется до стола, стоящего в самом дальнем углу помещения.

— Вечер добрый, господа путешественники, — он говорил привычные слова, суетливо вытирая ладони о фартук, а взгляд его то и дело перескакивал с гостей на дверь, ведущую вглубь дома, да так нервно, что дергалась голова. — Чего изволите? Ужин, ночлег?

Фрея посмотрела на Мура.

— Ужин. Большая кружка молока… две кружки. И пара лепешек.

Хозяин слушал заказ вполуха. Фрея нахмурилась.

— И побыстрее, пожалуйста. Мы голодны.

Трактирщик рассеянно кивнул и вытер взмокший лоб. Мур понял, что толку от него сейчас не добьешься, и вздохнул. Он не любил демонстрировать свои способности без особой надобности.

— Что случилось? — мягко спросил он. — Что с той женщиной? Ей нужна помощь.

Фрея выпрямилась на скамье. Глаза хозяина испуганно метнулись от ее лица к сидящей рядом маленькой, будто детской, фигурке.

— Но как вы… — он сглотнул. — Да, это моя жена. Она…

— Рожает, — кивнул Мур. — Теперь я слышу. И схватки уже очень часты.

— Она мучается с утра, — жалобно сказал трактирщик, глядя на странных гостей. — Ее силы на исходе, а продвижения нет.

Фрея поднялась, захватив свой мешок.

— Это первый ребенок?

— Второй. Но старшему уже десять.

— Ведите, — приказала девушка, и хозяин послушно засеменил впереди, прокладывая ей путь между столов.

Мур невозмутимо остался на месте, приготовившись ждать, сколько придется. За столько месяцев странствий он привык к ремеслу своей спутницы, привык просыпаться среди ночи от того, что кто-то незнакомый сломал ногу или мается животом, или ранен, или умирает. Всем нужна Фрея. Иногда она уходила надолго и ему приходилось дремать у дверей, чутко прислушиваясь к тому, что происходит в комнате больного, и к бурчанию в собственном животе. Но хозяин трактира скоро вернулся в зал, прошел в угол и понуро присел за стол напротив Мура. Тот усмехнулся. Фрея не терпит бестолковых помощников. Каждый должен делать свое дело.

— Ваш ужин сейчас принесут, господин, я передал заказ сыну, — сказал трактирщик и сокрушенно покачал головой. — Не могу сейчас думать о работе.

— Все будет хорошо, — сказал Мур. — Ей уже лучше. Скоро все закончится.

Трактирщик поднял глаза. Кудряшки нимбом светились вокруг головы в свете пламени камина.

— Я наслышан о вашем племени, господин кот, но все равно это удивительно.

— У меня просто чуткий слух, — отозвался Мур, облизывая лапу, чтобы скрыть смущенное и довольное выражение, появившееся на морде при этих словах.

На стол грохнулись две большие кружки с пенящимся по краям молоком. Шустрый рыжеволосый мальчуган добавил к ним два больших хлеба и ломоть сыра и умчался к другим клиентам. Мур кивнул и подвинул свой ужин ближе.

— А ваша спутница… поначалу я принял ее за мальчика, — в тоне хозяина появились нотки любопытства. — Девушке опасно путешествовать одной.

Мур невозмутимо отхлебнул из кружки.

— Она не одна.

Трактирщик поспешно кивнул и скосил взгляд на лежащие на скамье рядом с Муром ножны.

— Да, мне следовало подумать об этом.

Они помолчали. Мура молчание не тяготило, он с наслаждением лакал молоко, жмурясь и прислушиваясь к звукам большого дома. Хозяин трактира ерзал и вздыхал, томясь от неизвестности. Наконец, он поднялся.

— Пойду, может, что нужно… — пробормотал он смущенно.

Мур не ответил. Помощь уже не требовалась, утомленная женщина в глубине дома спала, а рядом с ней тихонько кряхтел здоровый ребенок. Но пусть прогуляется. Добрые вести приятно узнавать.

Фрея подошла и устало опустилась на скамью, залпом выпила половину кружки молока и откинулась головой к стене. Мур тихонько заурчал.

— Все в порядке? — спросил он на всякий случай.

— Да. Девочка, — отозвалась девушка и улыбнулась. — Никак не желала покидать уютное гнездышко.

— Ее можно понять, — заметил Мур и указал на стол. — Хозяин расщедрился на кусок сыра.

Фрея подвинула сыр к себе.

— Он предложил нам ночлег. И за ужин платить не надо.

— Ты выгодная спутница, — ухмыльнулся кот.

— Особенно не надейся, — парировала девушка, разламывая лепешку. — Так нечасто бывает.

Мур некоторое время молча смотрел, как она ест, потом лениво потянулся и сказал:

— Ладно, ешь и иди спать. А я посижу у огня.

Она кивнула и легонько потрепала его по голове.

— Спокойной ночи, Мур.

Он вывернулся из-под руки и ничего не ответил. Спрыгнул со скамьи, захватив свое оружие, и пошел к камину. Никому и ни за что он не признался бы, что больше всего на свете ему хотелось сейчас свернуться клубком, и чтобы легкая рука гладила его по голове, а он басовито урчал от счастья. Никому — а особенно Фрее.

Когда хозяин трактира снова вернулся в зал, никого из посетителей уже не было. Лишь у камина в кресле, по-человечески опустив ноги, сидел камышовой окраски кот и щурился на огонь. Сложно было понять, дремлет он или просто задумался. Трактирщик осторожно опустился в стоящее рядом кресло.

— Как ваша жена и малышка? — чуткие уши вздрогнули, хотя Мур не шелохнулся.

— Спасибо вашей спутнице, — ответил толстяк. — У нее золотые руки.

Мур утвердительно кивнул.

— Она спасла мне жизнь, — просто сказал он, будто это все объясняло.

— Это поистине удивительно, — хозяин встал и принес с трактирной стойки большой графин с вином, кувшин молока и две кружки и поставил все это на столик между креслами. — Может, расскажете мне?

Мур приоткрыл один глаз.

— Если вы умеете слушать…

***

…Тот, кто придумал, что у кошки девять жизней, никогда в одиночку не попадал под арбалетный обстрел. По крайней мере, Мур почти не заметил, как лишился восьми из них, да и последняя держалась некрепко за израненное тело. Он повалился ничком в щетинистую траву, надеясь, что в суматохе его не найдут и добивать не станут. То ли его спасла плебейская окраска, то ли темнота — но он остался жив. Видимо, ненадолго, но хотя бы умереть свободным — уже хорошо. Он сбился со счета, сколько раз смерть проходила мимо, задев его своим тяжелым кожаным плащом, и знал, что рано или поздно она его достанет. Они не остановятся. Семь покушений за полтора года — это слишком даже для такого изгоя, как он. Можно было бы назвать Мура неудачником, но никому не было известно, сколько умения и удачи нужно ему, чтобы до сих пор оставаться в живых и при этом ни разу не подвести своих нанимателей.

Невдалеке по камням звонко перекатывался неширокий ручей, но Мур понимал, что доползти до него не сможет, хотя пить хотелось ужасно. Он попытался сдвинуть себя с места, цепляясь обломанными когтями за каменистую почву, но усилие приблизило его к воде всего на пару шагов. При этом боль снова взорвалась внутри, будто кровавый пузырь, и сознание покинуло невезучего наемника.

Мур пришел в себя от того, что почуял запах дыма. Медленно выплывая из спасительной темноты беспамятства, он постепенно стал ощущать и другие запахи и звуки. Ручей журчал совсем рядом. Потрескивали сучья, и булькал кипяток, значит, дым шел от костра. Остро пахло дегтем и травами, а еще лавандовым мылом… Женщина?

Он приоткрыл глаза.

Худенькая фигурка склонилась над костром, помешивая варево. Огненные отблески ложились на лицо, на стянутые ремешком русые волосы, покрывали бледные щеки жарким румянцем, заставляли светлые глаза сиять желтым, как у кошек. «Хозяйка», — лениво подумалось Муру. Он вырос сиротой, всегда был одиночкой и не привык никому подчиняться, тем более — человеку. Люди и кошки уже очень долго жили бок о бок и достаточно изучили друг друга, чтобы убедиться, что настоящего понимания между народами не достигнуть. Слишком уж они разные. Редко кто из людей стал бы связываться с полумертвым котом, истыканным стрелами, как еж — иглами, тратить на него свое время и силы, тем более, что среди людей считалось, что кошки не способны на благодарность. Но на самом деле, если так случалось и человек спасал коту жизнь — он становился ему другом и хозяином, которому надлежало преданно служить до самой смерти, не считаясь с долгами. Таков был кодекс чести, хотя соблюдали его не все.

Женщина повернулась и заметила, что Мур разглядывает ее.

— Я рада, что ты пришел в себя, — улыбнулась она.

Мур попытался приподняться. Она быстро оказалась рядом с ним, придерживая за плечо.

— Тебе лучше лежать, а то раны вновь откроются.

— Кто ты? — прохрипел Мур.

— Я Фрея, — ответила она, вновь отходя к костру. — Травница.

— Знахарка? — хмыкнул Мур. — У тебя есть дом?

Она негромко рассмеялась.

— У меня есть дом, кот. Далеко отсюда.

— Почему ты ушла?

Она подошла к нему с отваром и поддерживала голову, пока он пил. Потом ответила:

— У меня есть дело. Я должна вернуть одну вещь.

Мур почувствовал, что его клонит в сон. Ноги сгибать было больно, внутри все ныло, но он перекатился на бок и нашел удобное положение.

— Кому? — и тут же сам себя одернул. — Ты не обязана отвечать! Просто я хочу знать, далеко ли нам еще идти.

Фрея отметила это «нам», но ничего не сказала. Она вылила в костер остатки питья, разостлала на земле одеяло и легла, завернувшись в него. Мур не настаивал на ответе — узнается позже. Но она вдруг сказала:

— Я иду в королевство Орлов, — после чего замолчала уже до утра.

Утром Мур почувствовал, что проголодался. Фрея предложила ему размоченное в кипятке вяленое мясо и новую порцию целебного отвара. Мур принимал заботу спокойно, зная, что сумеет отплатить за нее. Дорога впереди лежала неблизкая.

— Мне вчера послышалось, будто ты идешь в горное королевство людей-орлов.

Фрея с улыбкой склонила голову.

— Тебе не послышалось.

— Но ведь никто не знает, где это. Ты собираешься обшаривать все Снежные горы?

— Если придется, — спокойно сказала она.

Только тут Мур заметил обетную косичку в ее прическе. Недлинные волосы были туго связаны в хвост кожаным ремешком, а косичка, украшенная красной деревянной бусиной, просто заправлена за ухо. Такие косички плели на дальнем западе, в землях рослых светловолосых людей, живущих земледелием и скотоводством. Видимо, спутница Мура была родом из тех краев. Косичка в волосах считалась чем-то вроде клятвы — обета, их носили и мужчины, и женщины, украшая бусинами по количеству лет или по степени важности данного обещания. Одна бусина означала обет, данный самой себе, а это значило, что девушка и вправду готова лазать по горам хоть до самой смерти. А еще это означало, что Муру придется сопровождать ее в поисках, сколько бы они не длились. Он вздохнул.

— Интересно будет посмотреть на горы. Я никогда еще не ходил так далеко.

— Ты не должен идти со мной, — мягко заметила Фрея.

— Мне просто не из чего сплести обетную косу, — ворчливо ответил Мур. — Но мне понадобится оружие. Хотя бы пара кинжалов.

Она отошла к своим вещам и принесла длинный сверток.

— Я нашла в траве твой меч.

Мур сел так резко, что закружилась голова. Развернув тряпицу, он долго смотрел на отсветы на клинке, гладил мягкой лапой рукоять… Потом сказал:

— Боюсь, у меня осталась только одна жизнь для благодарности, но и она уже принадлежит тебе.

— Не будь мелочным, — лукаво усмехнулась Фрея.

— И правда, — глухо хохотнул Мур, снова укладываясь на траву и подтягивая меч поближе к боку. — Его зовут Коготь.

— Я до сих пор не знаю, как зовут тебя, — отозвалась девушка.

— Я не был уверен, что выживу, — объяснил кот. — Зови меня Муром. Мур из Врешты, наемник. Вот мое имя.

— Ты выживешь, Мур из Врешты. Обещаю, — сказала она, легонько потрепав его по макушке.

Кто другой и моргнуть бы не успел, как лишился бы руки за дерзость, но Фрея спокойно пошла к расстеленному в тени покрывалу, где были разложены собранные ею травы, и стала ворошить их, чтоб лучше сохли. Мур задумчиво следил за ней, полуприкрыв желтые глаза. Он чувствовал, что его жизнь совершила очередной крутой вираж, чуть не оборвавшись на повороте, и теперь все будет иначе. «Привыкай», — сказал он себе, пытаясь свернуться в клубок. У него почти получилось.

Как только Мур смог ходить, тронулись в путь. Фрея не торопила, но он чувствовал, что задержка тяготит ее, и не жаловался. Она была хорошей целительницей, и кот чувствовал себя почти здоровым, вот только левая задняя лапа пока не гнулась. Мур тренировал ее каждый день с упорством, достойным уважения. Ему хотелось поскорее стать полезным, а какая польза от охранника, чей меч несет в мешке за плечами женщина? Он потребовал Коготь назад, когда смог пройти, выпрямившись, дневной отрезок пути. Фрея молча повиновалась, но в глазах ее он увидел жалость, и упрямо продолжил тренировки. К тому моменту, когда на лесной дороге перед путниками вырос заслон из наваленных кучей сучьев, Мур был уже прежним боевым котом, одним из лучших наемников на всем среднем западе.

У разбойников, больше похожих на оборванцев, не было шансов. Не успели они кинуться на путников из засады (которую Мур обнаружил шагов за двадцать), как трое из них, держась за располосованные рожи, повалились на обочину, один неподвижно лежал в пыли, почти случайно напоровшись на Коготь, а последний упал на колени, прося пощады. Фрея не позволила убить его и перевязала раненых, несмотря на молчаливое неодобрение Мура. Потом она опустилась в пыль рядом с мертвецом и сказала положенные по обычаю людей слова.

— Похороните его сами, — крикнула она несчастным, жавшимся друг к другу, не решаясь сбежать. — Мне некогда.

Она закинула на плечо свой мешок и пошла прочь, будто и не было этой стычки. Мур поспевал следом, пыхтя от негодования. Наконец он не выдержал:

— Нельзя так мягко обходиться с преступниками, Фрея. Они ничему не учатся.

Она усмехнулась.

— Желаешь вернуться и проводить их к судье?

— Еще чего! — презрительно фыркнул кот. — Но оказывать им помощь…

— Я лекарь, — ответила Фрея. — Я должна сохранять жизнь, а не отнимать ее. А твои когти смертоносны.

Мур повел головой от удовольствия, но не сдался.

— Они это заслужили.

— А ты? Ты заслужил смерть, Мур, наемник из Врешты?

Он помолчал, раздумывая.

— Пожалуй, заслужил.

— А я спасла тебя, — сказала она просто. — Или ты против?

Ответить было нечего.

***

…Огонь в камине давно прогорел, когда толстяк шевельнулся в кресле.

— Благодарю за рассказ, господин. Ты достойный кот, а твоя хозяйка — удивительная женщина. Я никогда не забуду, что она сделала для нас. А теперь спи. Да и мне пора. Уж скоро утро.

— Ты хорошо слушаешь, — отозвался Мур.

— Я трактирщик, — усмехнулся тот, поднимаясь. — Мне положено.

Когда он ушел, Мур посидел еще немного, глядя на переливы алого и розового на поленьях, потом потянулся и уютно свернулся клубком, укрывшись пушистым хвостом.

Глава вторая

Поутру случилась оказия: хозяин трактира собрался в город за припасами и предложил подвезти путников до Перекрестка, сократив их путь на один дневной переход. Отказываться было неразумно, и Фрея, закинув мешок в повозку, забралась следом. Мур занял место с краю. Бледная женщина вышла на порог проводить их, и махала вслед, пока повозку не скрыл поворот дороги. Трактирщик не торопил лошадку, солнце ласково делилось с миром последним летним теплом, и потяжелевшие от семян травы клонились вдоль обочин. Фрея закрыла глаза, откинувшись на сено. Мур удобно устроился и дремал, одной лапой накрыв ножны, а другой — мешок своей хозяйки…

***

Это было на второй неделе их путешествия. Пришлось пробираться по совершенно пустынной местности, изрезанной глубокими оврагами, как лицо старика морщинами. Хорошо еще, что путь их лежал не поперек, а вдоль земных трещин, но склоны их были так круты и каменисты, что любой шаг в сторону с козьей тропы, по которой они еле ползли, мог стать роковым. Шли гуськом, нащупывая ногой место для каждого шага. Солнце клонилось к горизонту.

…Неверный камень повернулся под ногой и выскочил, застучав по крутому склону, Фрея вскрикнула, взмахнув руками, как невиданная птица, и качнулась в сторону. Если бы она была одна — не миновать беды. Но Мур вцепился в ее плащ мертвой хваткой, изо всех сил потянул обратно — и этого хватило, чтобы девушка восстановила равновесие. Лишь дорожный мешок, соскочив с плеча, кувырком покатился вниз по осыпи. Фрея, не думая ни секунды, шагнула следом.

— С ума сошла! Куда! Разобьешься!

Мур дернул ее и усадил на гребне осыпи.

— Подумаешь — мешок!

Девушка смазала кулаком набежавшие слезы.

— Ты не понимаешь! Там же… Его нельзя потерять. Там та вещь, которую я должна… вернуть.

Мур смотрел на нее круглыми желтыми глазами.

— Ты таскаешь такую ценность просто так, в дорожном мешке?

Она всхлипнула. Кот вздохнул.

— Сиди здесь. Я принесу.

Он полез с кручи, по колотому щебню, так, как могут это делать только кошки, цепляясь за малейший выступ или корень, скользя по склону каплей ртути. Девушка на гребне осыпи провожала его испуганными глазами, тихонько вскрикивая от страха, когда он оступался. Но, даже оступившись, Мур выворачивался винтом, чтобы приземлиться на лапы — инстинкт вел его надежнее выучки. Наконец, он достиг дна оврага и, примотав мешок за спину, начал подъем. Из последних сил выбросив гибкое тело на гребень, он некоторое время не шевелился, давая отдых перенапряженным мышцам. Узкая рука легла на голову между ушей и пальцы зарылись в шерсть.

— Спасибо тебе, Мур. Что бы я без тебя делала?

«Лежала бы внизу, рядом со своим мешком», — про себя ответил Мур, не торопясь вставать, и блаженно жмурясь. Почувствовав, что в груди зарождается дрожь, он устыдился своей слабости и вскочил, стряхнув ее руку.

— Привяжи мешок покрепче, и вперед. Скоро стемнеет, а ночью мы здесь точно не пройдем.

Фрея послушно обмотала талию концами ремня и пошла следом за ним, легко и осторожно ступая по камням. Мур выбирал дорогу каким-то кошачьим десятым чувством, и вскоре они миновали опасный участок, спустившись по травянистому склону в пологий овражек, заросший шиповником и дикой вишней. У края зарослей остановились на ночлег.

— Мур, иди сюда. Я что-то покажу тебе.

Он неохотно встал с нагретого уже места, подошел и плюхнулся на землю около хозяйки. Ласково потрескивал костерок. Небо укрывало путников черным бархатным покрывалом в крупных блестках звезд. Было свежо — на исходе лета ночи холоднее. Рядом с девушкой лежал раскрытый мешок, а на коленях — какая-то небольшая вещь, завернутая в кусок чистой ткани с вышивкой по краям. Фрея подняла мерцающие глаза и ласково улыбнулась коту.

— Вот из-за чего я покинула дом. Эта вещь не имеет цены.

Она откинула край ткани и Мур, приготовившийся увидеть что угодно — любую драгоценность королевской казны — долго и неподвижно смотрел на таинственную вещь. Потом он перевел взгляд на девушку.

— Фрея… это перо птицы.

Она кивнула.

— Да, Мур. Но ты невнимательно смотришь. Посмотри еще раз.

Он вгляделся внимательнее. Ну да. Перо крупного хищника, орла или грифа. Одно из маховых с правого крыла. Шелковое, отливающее тусклой бронзой, и золотом — по краям, с кончиком, будто обмакнутым в тушь. Это перышко будет подлиннее моего меча, подумалось Муру. Что же это за птица? Такие, говорят, жили когда-то в Снежных горах, но сейчас… Он снова посмотрел на хозяйку. Она ласково гладила перо кончиками пальцев и улыбка не сходила с ее лица.

— Ты направляешься в Снежные горы… Фрея, чье это перо?

Она кивнула задумчиво и ответила невпопад.

— Он потерял его. Случайно. Они просто играли, дурачились, и он слишком сильно махнул крылом…

***

…В тот вечер (кажется, так давно это было!) Фрея пробиралась знакомой тропкой от родника к дому. Надо придти сюда с топориком, чтобы вырубить нахальную поросль, так и норовящую выбраться на дорожку. Отводя в сторону очередную ветку, она вдруг услышала голоса и остановилась. Не то, чтобы она кого-то боялась — здесь, в этом лесу, у нее врагов не было. Но голоса говорили странные вещи.

— Я настаиваю, ваше высочество, чтобы вы немедленно отправлялись обратно. Было очень неразумно залетать так далеко от дома. Здесь не горы, никто не знает вас, и вы подвергаете свою жизнь опасности. Уверен, что король будет не особенно доволен вами, но позвольте заметить, что я вас предупреждал, — нудно скрипел один из голосов, становясь все противнее и противнее.

Фрея сделала несколько шагов по тропинке, решив, что слушать в любом случае некрасиво, но тут вступил второй, и девушка застыла на месте, как изваяние.

— Тебе только на ярмарках выступать, Дуигир, — насмешливо и лениво протянул он. — Точь-в-точь первый советник! Я даже испугался — неужели он нас нашел! Но ты зря волнуешься. Если понадобится, я назову себя и предъявлю знак наследника…

— Взятый без разрешения, заметь.

— Ой, ну не будь таким нудным, Дуигир!

Голос разливался в воздухе, густой и теплый, будто мед, смех весенним громом ворочался в нем, и даже птицы примолкли, когда он, наконец, рассмеялся. Фрея вздрогнула. Будто на осколки разлетелось небо и осыпало ее звенящим дождем. Захрустели ветки, но девушка не могла сдвинуться с места.

— Нудным? А ну — кто быстрее добежит до опушки? Там сразимся!

На тропинку перед ней вывалился, будто лось, огромного роста человек, и едва зацепив Фрею взглядом, скрылся в зарослях с противоположной стороны тропы. Следом выскочил второй, такой же высокий, но не такой грузный, и закричал, смеясь:

— Мошенник! Так нечестно! Ну, я тебе покажу!

Он на ходу натягивал сапог, прыгая на одной ноге, и тут заметил зрительницу. Брови взметнулись вверх и улыбка слегка приугасла.

— Кто это тут у нас? — спросил он, разглядывая ее, будто диковинного зверя.

Из зарослей раздался торжествующий крик:

— Я уже здесь! И я — первый!

Его королевское высочество встрепенулся, сразу забыв про свою находку.

— Ах, так! Ну, смотри у меня!

Он сильно оттолкнулся обеими ногами от земли и подпрыгнул вверх. Фрея не успела даже заметить, как изменилось вдруг его тело, но в следующую секунду огромный горный орел, раскинув крылья, спланировал к опушке леса. Не помня себя, девушка кинулась напрямик, не замечая, как хлещут по лицу ветки, и выскочила из-под деревьев как раз в тот момент, когда два орла начали воздушный бой в небе над лесом. Более крупный орел, с белыми отметинами на крыльях, теснил другого, крылья которого отливали на солнце золотом, но тот не сдавался. С резким клекотом снова и снова наскакивал он на противника, бросаясь грудью прямо под когти. Они кружили в небе, а Фрея смотрела из-под руки, и сердце замирало от страха и какого-то щемящего счастья. Вдруг золотой орел резко спикировал на спину товарища и, махнув крылом, выбил его из восходящего потока, заставив потерять высоту. Тот стал падать, но выровнялся, медленно набрал высоту, плавно развернулся и полетел на восток. Молодой принц вскоре нагнал его и, блеснув напоследок золотом, вскоре растворился в мареве легких летних сумерек. Только Фрея стояла и смотрела им вслед, не в силах отвести взгляд от наливающегося вечерней синевой неба. Вот такими глазами он глянул на нее там, на тропинке — радостным синим взглядом из-под темно-каштановой челки. Ах, ваше высочество, что же вы наделали…

Кружась в воздухе, как семечко клена, к ногам девушки опустилось огромное перо. Не веря глазам, она подняла его и согрела в ладонях, любуясь муаровыми разводами цвета яшмы, переливами бронзы и золота по краям, раз уж нельзя было любоваться его хозяином. Постепенно стемнело. Фрея вернулась домой, нашла для трофея приличное место, и жизнь потекла своим чередом. Но лето кончалось, и чем ближе становилась осень, тем чаще ее взгляд устремлялся на восток.

Когда по утрам стала выпадать студеная жемчужная роса, а в воздухе поплыли нежные паутинки; когда листья на старой груше покрылись бронзовым загаром и зашелестели, как перья, тревожа воспоминания, Фрея решительно закрыла дверь в дом и положила ключ под коврик. Закинув на плечо мешок, она спустилась с крыльца и зашагала по тропинке, ведущей к тракту. На ней было самое простое и удобное платье и старый плащ с капюшоном, а в мешке среди всякого дорожного барахла лежало завернутое в полотенце орлиное перо.

***

Мур широко раскрыл удивленные глаза, и в них отразились звезды.

— И ты путешествуешь уже целый год? Серьезно?

— Ну, я же не умею летать, — улыбнулась Фрея. — И мне приходилось делать остановки. Всю зиму я провела в Скедаре, большом городе на западном тракте — служила в аптеке, заработала целых двадцать пять монет!

— Негусто, — прищурился Мур.

— Зато у меня были кров и еда.

Мур потянулся, делая вид, что ему наскучил разговор. Обронил бесстрастно:

— Держи свое сокровище поближе, Фрея. Так будет надежнее. Больше я не стану рисковать шкурой из-за старого мешка.

Она послушно кивнула.

— Спасибо тебе, Мур. Я сошью ножны для пера и повешу его на пояс.

— Как угодно, — проворчал кот, поудобнее устраиваясь у костра. Теперь уже это место согрелось, и он не собирался его покидать.

Фрея достала из мешка иголку с ниткой и принялась за дело. Сквозь дрему Мур видел ее сосредоточенное лицо, склоненное над шитьем, освещенное отблесками костра. Он не знал, когда она легла, но наутро на ее поясе висели матерчатые ножны, сшитые из плотного полотенца, и рука то и дело касалась их, будто проверяя — на месте ли драгоценная ноша.

***

Скрип колес телеги и мерное покачивание вгоняли в сон, поэтому, когда движение прекратилось, Мур открыл глаза и широко зевнул.

— Ну, вот и приехали, — раздался довольный голос, и под полог повозки заглянуло румяное лицо доброго трактирщика. — Дальше нам с вами, видать, не по пути, если вы точно идете к Снежным горам. Мне налево, а вам — прямо.

— Спасибо вам, — сказала Фрея, спрыгивая с подножки. — Вы очень помогли нам.

— Ну, значит, мы помогли друг другу, — улыбнулся тот. — Мои двери всегда открыты для вас. Добро. Удачи в пути!

Он вскарабкался на козлы и, громко чмокнув воздух, повернул повозку на городской тракт. Мур и Фрея остались стоять на перепутье.

— Нам туда, Мур, — указала девушка. — Пойдем?

— А куда ж мы денемся? — пробормотал кот себе под нос, но так, чтобы хозяйка не слышала. — Гор этих не видать даже на горизонте.

— Нам нужно дойти до большого торгового города Берат, — обернулась к нему Фрея. — От Перекрестка до него три дня пути. Там мы узнаем новости и расспросим про дорогу к горам. Да и прикупить кое-что не мешает. У меня кончается воск и смола для пластыря.

— Хорошо бы свежего мяса и сыра… — размечтался Мур. — Только мы же опять без гроша.

— Ничего, — солнечно улыбнулась Фрея. — Найдем, где заработать.

Она посмотрела вперед. Дорога разматывалась ровной лентой, скрываясь в необозримой дали. По сторонам поднимались невысокие холмы, пока еще мягкие и зеленые, но кое-где из-под травяного плюша уже показывались твердые гранитные ребра этого щедрого края, сверкая всеми оттенками осени — рыжим, красным, каштановым, серым, черным… Среди холмов вились пастушьи тропки, переплетаясь в сложный узор, будто кот-великан запутал клубок хозяйской пряжи. Дышалось легко, шагалось весело. Мур тоже повеселел. В конце концов, что еще нужно путнику? Ровная дорога, хорошая погода да верный попутчик. Он догнал Фрею и пошел с ней рядом.

Глава третья

Берат был уже настоящим восточным городом — ярким, шумным, изменчивым. Узкие улочки были заставлены лотками со всевозможными товарами так, что приходилось лавировать между ними с немалым искусством. Заливались бубенцы и колокольчики, кричали зазывалы, размахивая связками бус и платками безумных расцветок, синий дым стлался в воздухе, и пахло горелым жиром. Фрея пробиралась между башен из душистых лепешек и пирамид благоухающих персиков, не удостаивая их даже взглядом. Мур мрачно плелся следом. Персики и ему были глубоко безразличны, но от свежего хлеба он не отказался бы, а между тем его хозяйка собиралась потратить последние деньги на какие-то травы и коренья.

Фрея, наконец, остановилась у лотка со множеством цветных кульков и заговорила с продавцом на незнакомом языке. Тот приоткрыл сонные глаза и неохотно ответил девушке. Она что-то спросила. Торговец удивленно приподнял брови и указал на один из мешочков. Фрея развязала тесемки и наклонилась над содержимым. Сморщившись, она отрицательно покачала головой и сказала что-то резкое. Продавец всплеснул руками, отобрал у нее мешок и стал встряхивать его, доказывая доброкачественность товара. Девушка была непреклонна. Мур подошел ближе, с интересом вытянув шею. В носу засвербило от смеси запахов, и кот неожиданно громко чихнул, покачнувшись и неосторожно зацепив лоток ножнами. Продавец поднял голову, оглядел фигурку Мура с головы до лап, слегка задержав взгляд на его оружии, вздохнул и полез под прилавок. Повозившись там, он молча протянул упрямой покупательнице небольшой кисет. Фрея мельком заглянула в него и улыбнулась. Продавец показал растопыренную пятерню. Мур вздохнул. Теперь еще торговаться будут два часа…

Ну, положим, не два, а полтора часа спустя путники покинули город. На последние деньги они купили пышную пшеничную лепешку, поплутали по узким улочкам предместья, вежливо попрощались со стражниками у ворот, перешли мост через грязный илистый ров и немного прошли вперед, туда, где под кронами деревьев синела густая тень. Теперь они сидели на берегу ручья, запивая свой скромный обед простой, не особенно вкусной, но чистой водой. Вдалеке белели восточные ворота Берата.

— И что же мы имеем? — протянул Мур, откидываясь на траву. — Мы ничего не заработали, ничего не узнали, но потратили все деньги на какой-то серый порошок и ломоть хлеба.

— Благодаря твоему внушительному виду, Мур, — серьезно сказала Фрея, но в глазах ее плясали веселые искры. — Мы смогли договориться с этим мошенником. Так что хлеб — твоя заслуга.

— Как ни крути — мы на мели, — вздохнул кот.

Девушка накрыла ладошкой висящий на шее мешочек с порошком.

— Зато у нас теперь есть асафетида. Это большая редкость, Мур, и она отменного качества.

— Этот пройдоха пытался надуть тебя?

Фрея рассмеялась.

— Поначалу. Но я поговорила с ним на родном языке, а ты очень кстати пригрозил мечом, так что, в конце концов, он смирился. Меня ему не обмануть — я с детства разбираю травы. А до этого тем же занимались мои мать и бабка. Это у нас в крови.

Мур махнул лапой.

— Это все чудесно, но мы так и не знаем, куда идти.

— Ошибаешься, — возразила его хозяйка. — Мы идем в холмы, в имение господина Фатмира. Ему нужен лекарь.

Кот весь подобрался. Неясное беспокойство кольнуло его. Будто предчувствие.

— В славном городе Берате нет лекарей?

— Есть, и немало, — Фрея усмехнулась. — Но Фатмир серьезно болен, и они оказались бессильны ему помочь. Попробуем и мы — вдруг да получится? Вознаграждение хорошее.

— А если не получится?

Фрея пожала плечами и стряхнула крошки с колен.

— Ну, не убьет же он нас?

Мур поднялся и поправил меч.

— Гм, ладно. Ты знаешь, куда идти?

Фрея из-под ладони глянула в сторону городских ворот.

— Он знает, — указала она на человеческую фигуру, бредущую по дороге с ослом в поводу. — Наш проводник.

Проводник оказался молчаливым пастухом диковатого вида, он поклонился путешественникам, махнул рукой, предлагая следовать за ним, и размашисто зашагал по тропке, уводящей направо, в холмы, в обход города. Мур некоторое время шел молча, приглядываясь и прислушиваясь. Внутри тоненько зудело чуть заметное тревожное чувство, но оно, видимо, было связано не с пастухом, и кот немного расслабился. Кто его знает, может, впереди их ждет неудача… но не сейчас.

Мур догнал девушку и шагал с ней рядом. Проводник ушел немного вперед — разведать дорогу. Среди переплетения тропок можно было легко заплутать, холмы были похожи друг на друга, как братья, и пастух ориентировался по одному ему заметным знакам и отметинам. Кот размышлял о ближайшем будущем, и оно его беспокоило.

— Расскажи мне, что ты знаешь про этого Фатмира?

Фрея задумалась.

— Ну… он почтенный человек и пользуется уважением в городе.

— Он богат?

— Говорят, очень.

— Он живет один? — спросил Мур, пытаясь определить, что же здесь не так.

— Он живет с сыном, которого очень любит.

— Гм… любит ли его сын, вот в чем вопрос.

Фрея пожала плечами.

— Наверное, любит, раз платит по двадцать монет за каждый визит лекаря к отцу.

— Не за исцеление? Всего лишь за попытку?

Девушка кивнула.

— Так сказал мой знакомый продавец трав.

Мур тихонько зашипел в усы. Чувство тревоги не отпускало. В этот момент проводник окликнул их и помахал рукой, подзывая к себе.

Он указал на зеленый остров, лежавший среди холмов, как брошенная наземь пастушья шапка из каракуля. Среди плотной курчавой зелени сквозили острые крыши большого дома, и солнце вспыхивало на стеклах, а может, это блестела вода. Окружавшие оазис холмы ограждали его от северных и западных ветров и надежно укрывали от посторонних глаз — это было уединенное жилище, хотя и весьма роскошное. Попрощавшись с проводником, который повернул своего осла обратно в сторону города, путешественники стали спускаться в зеленую долину.

— Стой, а как же ты расплатилась с пастухом? — вдруг остановился Мур, подозрительно прищурившись. — Денег же у нас не было. Или были?

Фрея беззаботно махнула рукой.

— Не было. Но я помогла ему, а он в ответ проводил нас сюда.

— Когда же это? — все еще сомневался Мур.

— Когда ты сцепился с шашлычником, — ответила девушка. — Чей-то осел взбесился от шума и сильно толкнул сынишку пастуха. Мальчик неудачно упал и вывихнул ногу. Хорошо, что я оказалась рядом — здесь они лечат вывихи примочками, пока не потеряют надежду. Мальчик мог остаться хромым.

— Если ты намекаешь, что в этом есть и моя вина — то так и скажи, — проворчал Мур. Внутреннее чувство тревоги вдруг резко обострилось, но его источник, похоже, таился впереди — где-то среди зелени поместья.

Фрея внимательно посмотрела на него.

— Мур, я не приучена лгать, как ты не приучен отступать перед опасностью. Если у тебя есть сомнения — скажи мне о них.

Кот вздохнул. Ну, вот что с ней поделаешь?

— В доме нас ждет опасность. Я это чувствую, но не знаю, какая именно.

Девушка посмотрела вперед.

— Это беспокоит тебя? Ты не хочешь туда идти?

— Я не приучен отступать перед опасностью, — мрачно ответил Мур. — Лучше смотри под ноги, тут могут быть змеи.

В дом их провели сразу, как только они объявили о цели своего визита. Вышколенный слуга распахнул двери прохладного холла и проводил робеющих гостей к креслам. На низком столике перед ними стояла ваза с фруктами и большое блюдо со сладостями. В пузатом кувшине розовело разбавленное водой вино.

— Ни крошки для голодающего кота, — тихонько прошептал Мур и Фрея фыркнула. В эту самую секунду другой слуга бесшумно поставил перед котом широкую миску с холодным молоком и так же бесшумно исчез. Мур одобрительно хмыкнул.

— Добро пожаловать, дорогие гости, — раздался взволнованный голос, и путники дружно обернулись.

Из внутренних покоев к ним быстро шел, раскинув руки и слегка улыбаясь, высокий молодой мужчина в белоснежной рубашке и мягких замшевых штанах, заправленных в сапоги. Длинные темные волосы кольцами ложились на его плечи, а на смуглом лице неожиданно ярко сияли светлые глаза. Он галантно поклонился девушке, отчего ее щеки покрылись легким румянцем, и уважительно — Муру, на что тот слегка прикрыл глаза и кивнул.

— Я уже почти отчаялся, — горестно покачал головой мужчина, и его улыбка угасла. — Никто из лекарей не смог помочь моему отцу, а сколько их было! Поэтому я кинулся сюда, как только мне доложили, что вы готовы попытаться. Вы принесли с собой надежду.

— Позвольте нам осмотреть больного, господин, — сказала Фрея, поднимая свой мешок, но ее руку остановили, а мешок подхватил и унес один из бесшумных слуг.

Сын господина Фатмира всплеснул руками.

— Нет мне прощения! Я совсем обезумел от переживаний за отца — даже не представился гостям, — он снова склонил голову. — Меня зовут Эрмир.

Фрея и Мур представились в ответ, и Эрмир повел их в дом, по пути объясняя:

— Отец сейчас спит, ему редко удается нормально выспаться, поэтому я предлагаю вам тоже немного отдохнуть. А потом я провожу вас к нему.

— Конечно, — кивнула Фрея. Внимательные голубые глаза Эрмира смущали ее, заставляя робеть.

Проводив гостей к двум смежным комнатам на втором этаже, Эрмир оставил их одних, напоследок окинув Фрею восхищенным взглядом. Мур смотрел ему вслед и молчал. Фрея приложила ладонь к горячей щеке.

— Он довольно приятный человек, правда?

Кот не ответил. Фрея заторопилась.

— Я хочу сказать — видишь, все здесь вполне прилично, и обращение уважительное. Пойдем, отдохнем, пока наш больной спит.

Она повернулась и взялась за ручку двери.

— В этом доме не спит ни одна душа, — негромко сказал кот вслед своей хозяйке.

Она замерла.

— Ты хочешь сказать…

— А от этого Эрмира у меня на загривке шерсть дыбом. Будь осторожной, Фрея.

Фрее все-таки удалось немного поспать. Ей снились голубые глаза, и во сне она не была уверена, чьи они. Сон растревожил душу сильнее, чем Мур своими предостережениями, но девушка постаралась взять себя в руки и, когда сын хозяина дома пришел за ней, храбро улыбнулась. Он повел гостей по длинному коридору, рассказывая об отце, и незаметно взял Фрею под локоть.

— Как могло получиться, что такая красивая девушка — лекарь? Согласись, это совсем неромантично, — мягко улыбнулся Эрмир. — Все эти болячки, раны, язвы… Трудно представить тебя вправляющей вывихи вот этими хрупкими руками…

Он поднес ее руку к губам. Фрея мягко высвободилась.

— И, тем не менее, как раз сегодня я этим занималась. Расскажите лучше, как давно болен ваш отец.

Разговор пошел о медицине, и Мур перевел все внимание на окружающие его звуки и ощущения, продолжая вполуха следить за беседой. Наконец, они подошли к высоким двойным дверям, и Эрмир остановился.

— Если позволите, я войду с вами. Я тревожусь за отца.

— Конечно, — согласилась Фрея. — Но, если вы будете мешать, я попрошу вас выйти.

Они вошли в просторную, аскетично обставленную комнату, посреди которой стояла огромная кровать. Шторы на окнах были опущены и в спальне хозяина дома царил печальный полумрак, а в углах таились тени. На кровати, среди подушек и перин, будто забытая игрушка, лежал маленький сморщенный старичок. Казалось, он уже умер или умирает. Глаза были закрыты полупрозрачными веками, кожа пожелтела, как пергамент, а тонкие пальцы вцепились в покрывало, будто старик терпел постоянную мучительную боль. Фрея тихонько подошла к страдальцу. Мур расположился на полу неподалеку от нее, прикрыв глаза, и замер, прислушиваясь к чему-то, ведомому лишь ему одному. Эрмир застыл у двери изваянием, скорбно сведя брови.

Девушка наклонилась и коснулась холодной руки господина Фатмира.

— Вы меня слышите?

Он чуть заметно вздрогнул. Потом разжал губы и прошелестел:

— Кто вы?

Эрмир кинулся вперед.

— Отец, это Фрея, целительница, она обещала помочь тебе…

Фрея нахмурилась и удержала его.

— Вы не должны мне мешать, помните?

— Да, конечно…

Он понуро вернулся на свое место у двери.

Произведя быстрый, но тщательный осмотр, Фрея слегка сжала губы, но ничего не сказала. Кивком показав, что закончила, она вышла из комнаты вслед за Эрмиром. Мур неслышно шел следом. Целительница молчала, задумавшись, довольно долго, а потом спросила:

— Что ваш отец ест и пьет последние два месяца?

Эрмир пожал плечами.

— То же, что и все в доме. Правда, его тарелка все чаще остается нетронутой. У него нет аппетита.

Фрея кивнула.

— Мне нужно поговорить с поваром.

Эрмир удивлено поднял брови.

— Зачем? Он служит у нас лет тридцать, и никогда…

Девушка улыбнулась.

— Нет-нет, я ни в чем его не подозреваю, что вы. Я хотела бы обсудить с ним диету для вашего отца.

— О, — Эрмир рассмеялся. — Как я не подумал… Конечно, я проведу вас к нему.

Мур, про которого все умудрились забыть, громко фыркнул.

— Не много ли чести простому повару, господин? Прикажите ему подойти к моей хозяйке — и все.

Мужчина перевел внимательный взгляд на кота и обратно — на Фрею. Мур был абсолютно непроницаем, да люди никогда и не умели разбираться в кошачьих чувствах. А Фрея покраснела и опустила ресницы, чуть дрожа от такого близкого сияния аквамариновых глаз и от вида темных прядей, небрежно падающих на шею, где под кожей билась синеватая жилка. Эрмир медленно и глубоко вдохнул, наслаждаясь своим влиянием на робкую девушку, и легко коснулся пальцами ее щеки.

— Твой кот прав. Я прикажу повару прийти попозже. А сейчас — не прогуляться ли нам по саду?

Фрея робко улыбнулась.

— Я не смею, господин, отнимать ваше время, когда ваш отец так тяжело болен. И мне нужно сходить в город, чтобы купить кое-какие травы для лекарства.

Эрмир живо возразил:

— Составь мне список, я сам куплю все, что нужно. Мне так хочется, чтобы отец поскорее поправился!

— Да, господин, так будет еще лучше, — слегка поклонилась Фрея. — Нам нужно спешить, болезнь непростая, как бы не стало хуже.

— Я отправлюсь немедленно, — заверил ее Эрмир.

Фрея достала из лекарской сумки карандаш, клочок пергамента и пристроила его на перилах балюстрады. Составив длинный список нужных ингредиентов, девушка передала пергамент Эрмиру, невзначай коснувшись его пальцев. Он слегка сжал ее руку.

— Но вечером я настаиваю на прогулке.

— С удовольствием, — прошептала Фрея, вновь опуская глаза.

Мужчина ослепительно улыбнулся и быстро сбежал вниз по лестнице, на ходу приказывая седлать коня.

Девушка поглядела на кота.

— Ты подумал то же, что и я?

Мур фыркнул.

— Я предупреждал тебя, что он опасен. Но ты была на высоте — все эти вздохи, охи, хлопанье ресниц, румянец… Если бы я хуже знал тебя — я поверил бы, что ты совсем потеряла голову.

— Нет, Мур, не совсем, — озорно улыбнулась Фрея, ее щеки все еще пылали. — И спасибо тебе.

Кот только отмахнулся.

— Ну что, пойдем, навестим повара?

Глава четвертая

Нужно было действовать быстро. Фрея решительно потребовала ближайшего из слуг, чтобы тот провел ее на кухню. Ей не посмели отказать, и вскоре они с Муром стояли в большом полутемном помещении, наполненном клубами ароматного пара и звоном медных кастрюль. Толстый повар с блестящей лысиной охотно показал требовательным гостям и кладовую, где в искусственной прохладе хранились продукты, и большую емкость с питьевой водой, надежно укрытую от непогоды и мусора. Он объяснил, что воды расходуется много, поэтому ее меняют ежедневно. Фрея проверила — действительно, хорошая свежая вода. Мур сунул нос в кастрюли, одобрительно кивнул, а после этого сел у огня и замер, прикрыв глаза. Фрея подробно расспросила старика-повара о том, что подается на стол господам, и тот с удовольствием стал перечислять блюда и способы приготовления, и была большая вероятность, что он будет говорить до самого вечера. Дождавшись, пока повар остановится на секунду, чтобы перевести дух, девушка вежливо поблагодарила его и пошла к выходу. Мур очнулся и выскользнул следом.

— Ну что?

— Мне кажется, повар тут ни при чем, — покачала головой Фрея. — Милый старичок, преданный своему хозяину.

— Он хорошо готовит, — заметил Мур, облизываясь. — И в кухне я не услышал ничего тревожного.

Девушка вздохнула.

— Значит, все-таки это Эрмир.

Кот пожал плечами.

— Обычное дело. Сынку надоело ждать, когда папаша помрет, и он решил приблизить этот сладкий миг.

— Мы должны помешать ему, — Фрея нахмурилась.

— Так-то оно так… — задумчиво согласился Мур. — Только в этом доме у нас нет ни одного друга.

— Думаю, нам поможет сам больной.

Фрея остановилась у высоких двойных дверей и посмотрела на кота.

— Ты уверена? — спросил тот, заранее зная ответ.

Девушка решительно кивнула, приоткрыла дверь и скользнула в комнату больного. Мур остался караулить снаружи, навострив чуткие уши.

Ее не было всего с четверть часа, но это время показалось Муру вечностью. Наконец тихонько стукнула дверь, и девушка вышла в коридор. Она кивнула товарищу, и они быстро пошли к своим комнатам.

— Не молчи, — попросил Мур.

— Я поговорила с ним, — отозвалась Фрея. — Сначала он не хотел верить, но я была убедительна. Он согласен.

— Хм… — скептически прокомментировал кот.

Фрея приложила руку к груди, где на шнурке под одеждой хранила купленный в Берате мешочек.

— Асафетида, — шепотом сказала она. — Она обнаруживает скрытые яды.

— Я думал, это делает какой-то камень? Из желудка козы или жабы… не помню.

— Безоар, — с печальной улыбкой кивнула девушка. — Это сказка, Мур.

— Да? — Мур понимал, что, собственно, это было не главное. — Ну ладно, и что теперь?

Они подошли к галерее, с которой в холл спускалась двумя широкими пролетами лестница. Фрея посмотрела вниз и вздрогнула. В раскрытых входных дверях мелькнул широкоплечий силуэт. Эрмир вернулся.

— Будем ждать и тянуть время, — она быстро повернулась и ушла в комнату.

Мур медленно кивнул. Делать, действительно, было нечего. Старика не бросишь, а то ведь помрет от такой горячей сыновней любви… Кроме того, кот совершенно не был уверен, что они смогут уйти, даже если захотят.

Потянулись длинные тоскливые дни, похожие один на другой. Путники хорошо ели, сладко спали и составляли компанию сыну хозяина — в общем, праздно проводили время, если посмотреть со стороны. Только Мур знал, в каком невероятном напряжении жила все это время Фрея: нужно было готовить лекарства для господина Фатмира (которому понемногу становилось лучше), следить за его питанием и самое сложное — держать в неведении и на расстоянии красавчика Эрмира, речи которого с каждым днем становились все слаще, а глаза — холоднее. Все понимали, что долго этот спектакль не продлится. Мур постоянно был наготове и не расставался с Когтем.

Спустя неделю Фрея прогуливалась после обеда в оранжерее с Эрмиром, делая вид, что ей интересны его рассказы. Мур сидел в кресле и дремал, навострив уши. Ему здесь не нравилось: слишком душно и влажно, пахнет сырой землей и водой — не подходящее для кота место. Но Эрмир настаивал, Фрея не могла больше придумывать отговорки, и верному телохранителю пришлось идти следом.

— Я чувствую, что моему отцу стало лучше, — негромко говорил Эрмир, склонив голову к девушке. — Твое искусство спасло его, Фрея.

Она покачала головой.

— Не хвалите меня, господин. Ваш отец — сильный человек. Легкая еда и укрепляющие травы — вот все, что ему нужно.

— Почему тогда другие лекари не смогли помочь ему? — вкрадчиво спросил мужчина, наклоняясь еще ближе, так, что прядь его волос коснулась щеки девушки.

У Мура нервно дернулось ухо. Он чувствовал опасность, разлитую в воздухе. Опасность исходила от Эрмира, волнами распространяясь вокруг. Фрея тоже тревожила кота: она колебалась. Как только Эрмир оказывался рядом, она слабела и становилась покорной… не только для виду, как пыталась убедить своего товарища.

— Я… я не знаю, — прошептала девушка. — Возможно, они ошибались в причине болезни.

— А какова причина? — Эрмир положил руку ей на плечо.

Мур напрягся, готовый в секунду сорваться с места.

— Думаю… это желудочное расстройство… особого рода.

— Всего лишь? — бровь Эрмира иронически приподнялась.

— Это бывает очень редко… — выдохнула Фрея. — Я встречалась всего с двумя случаями.

— В чем же его особенность?

Лазоревые глаза Эрмира гипнотизировали. Его дыхание ощущалось кожей, длинные пальцы легко поглаживали плечо девушки. Фрея на миг прикрыла глаза, и ее рука коснулась полотняных ножен, висящих на поясе. Пальцы пробежались по строчкам вышивки, вспоминая цель пути. Девушка сказала тихо и спокойно:

— Эта болезнь может передаваться по наследству.

Эрмир слегка растерялся — не такого ответа он ждал.

— Как так? Что это значит?

— Это значит, что вы должны быть осторожны, — ответила Фрея, глядя прямо в глаза цвета неба. — Этот недуг может коснуться и вас.

Он первым отвел глаза. Смутился. Шагнул в сторону, задумчиво глядя в окно, но быстро взял себя в руки, и знакомая ироническая усмешка скользнула по его губам.

— Но ведь у меня есть лучший лекарь в мире!

— Я не всесильна, — улыбнулась девушка. — Так что — берегите себя.

Эрмир послушно склонил голову.

— Я сделаю все, что ты мне скажешь. Я могу даже перестать пить вино.

Фрея кивнула.

— Мы поговорим об этом позже.

Эрмир испытующе посмотрел на нее.

— Да… позже. Скажем, вечером?

— Да. Или завтра, — ответила девушка.

Они снова неторопливо шли среди цветущих деревьев, будто не было недавней размолвки. Эрмир сложил руки за спиной и старался не смотреть Фрее в глаза.

— У тебя, наверное, много работы? Больные, ждущие помощи? Ты и так потратила на нас с отцом уйму времени.

— Вы гоните меня, господин? — подняла брови Фрея.

— Нет! — притворно ужаснулся мужчина. — Что ты! Я… волнуюсь за тебя. Если тебе нужно торопиться, ты могла бы оставить мне все указания и…

— Ваш отец еще слишком слаб, — покачала Фрея головой. — Он нуждается в моей помощи.

Мур приоткрыл глаза и посмотрел на беседующих. Предложение забрать деньги и уйти было очень заманчиво… Но что станется со стариком? Не примется ли Эрмир за старое и не угробит ли отца окончательно?

Эрмир криво улыбнулся.

— Сегодня не мой день. Я ни в одном вопросе не могу добиться твоего согласия.

Девушка скромно опустила глаза и промолчала.

— Но я вынужден настаивать, чтобы ты взяла приличное вознаграждение за труды.

— Непременно, господин. Как только ваш отец поправится.

— Будто ты не доверяешь мне его здоровье, — с досадой ответил Эрмир и его глаза блеснули.

— Вы слишком мнительны.

Они стояли под высоким стеклянным куполом, стены которого полностью скрывали широкие листья растений. Казалось, будто они в лесу — и совершенно одни. Было тихо и душно, лишь где-то тихонько капала вода. Эрмир смотрел на Фрею уже безо всякого расположения.

— Так почему же, черт побери, я не могу сам ухаживать за ним? Ты же сказала, что он пошел на поправку?

Раздражение наконец-то прорвалось наружу, и слова прозвучали угрожающе. Девушка сделала два шага назад и уперлась спиной в одну из колонн, поддерживающих свод.

— Это так, но…

Эрмир резко шагнул к ней, поднимая руку, будто для удара, но мимо метнулась темная тень, и Мур стал на его пути. Глаза кота полыхали зеленым огнем, лапа сжималась на рукояти Когтя, который он еще не вынул из ножен. Мужчина выхватил из ножен кинжал, висевший на поясе и отступил на шаг, чтобы было удобнее драться.

— Каким ветром вас принесло сюда! — прорычал он. — Забирайте деньги и уходите, пока я не передумал!

Мур вытянул Коготь из ножен, Фрея зажмурилась. Внезапно по оранжерее прокатился топот множества ног и слабый, но властный голос приказал:

— Эрмир! Остановись.

В дверях стоял сам господин Фатмир в окружении преданной стражи. Он был слаб и бледен, но вполне бодр духом: получая пищу, не сдобренную ядом, и целебные отвары Фреи, он быстро восстанавливал здоровье. В его глазах появился блеск, и сила — в голосе.

Эрмир пару мгновений с ужасом смотрел на отца, а потом его лицо озарилось радостью.

— Отец! Как я рад, что ты выздоравливаешь! — он бросился к отцу и поцеловал его руку. — Но тебе, наверное, еще рано вставать… Пойдем, я провожу тебя в спальню.

— Нет, — нахмурился Фатмир, с гневом и болью глядя на сына. — Я вполне способен дойти сам. А вот тебя сейчас проводят — и не смей сопротивляться.

— Отец! — воскликнул Эрмир, широко раскрыв глаза.

— Я тебе больше не отец, — жестко ответил старик и махнул страже. — Отведите его в темницу. Я созову совет города, и мы будем судить его по закону.

— За что? — закричал голубоглазый красавец, пытаясь вырваться из рук охраны. — За что, отец?!

— За покушение на убийство, — веско сказал Фатмир и отвернулся.

Эрмира увели, и наступила тишина. Мур помог дрожащей Фрее дойти до сиденья, и сам примостился с краю. Господин Фатмир подошел и низко поклонился девушке.

— Тебе я обязан жизнью, госпожа. Никакая плата не будет достаточной — я твой вечный должник.

Девушка посмотрела на него с грустью.

— Не нужно, господин. Я возьму обычную плату за лечение.

Фатмир горько улыбнулся.

— На что мне богатства! Никакие сокровища не вернут мне сына.

Фрея промолчала, а Мур нахмурился. Ну вот, теперь она отказывается от денег… Господин Фатмир остро и проницательно глянул на кота.

— И все же я настаиваю, — сказал он упрямо, и стало заметно, как похожи отец и сын. — Раз я все равно встал с постели, пойдемте в мою сокровищницу. Заодно проверим, как распоряжался средствами мой сын — быть может, я остался нищим. Уважаемый кот, ты не поможешь мне идти?

Мур подставил плечо, невысокий Фатмир тяжело оперся на него, и они двинулись прочь из оранжереи, на первый этаж и ниже, по узкой, крутой лестнице. Фрея молча шла следом. Фатмир часто останавливался, чтобы отдохнуть. Перед спуском он приказал одному из слуг зажечь факел и нести его впереди, так что по стенам метались тени, а шаги гулко отдавались в тишине.

Фатмир остановился перед тяжелой дверью, окованной железом, и махнул слуге. Тот укрепил факел в гнезде и бросился открывать дверь ключами, что дал ему хозяин. Поднатужившись, он толкнул дверь и почтительно замер снаружи.

— Захвати факел, Фрея, будь добра, — попросил господин Фатмир.

Сокровищница оказалась большой комнатой, заставленной сундуками и шкатулками. На вбитых в стены крюках висело различное оружие и драгоценные доспехи. В свете факела то тут, то там поблескивали драгоценные камни и насечки на черненом серебре. Фатмир окинул взглядом свои богатства, с помощью Мура приоткрыл пару сундуков и удовлетворенно кивнул.

— Что ж, по крайней мере, я не разорен. Я восстановлю потерянное… Это всего лишь деньги, — горькая усмешка промелькнула по его тонким и бледным губам. — А теперь выбирайте, что вам угодно. Я не привык бросать слова на ветер — любое сокровище ваше.

— Я тоже привыкла отвечать за свои слова, господин, — отозвалась Фрея. — Я возьму лишь обычную плату.

— Но почему? — нахмурился хозяин дома. — Вы не особенно богаты.

Девушка мимолетно улыбнулась.

— У нас с Муром нет ни гроша. Заработанных денег нам хватит надолго, а лишнего мне не надо. Мы принесли вам много горя.

— Лучше горе, чем смерть. Я понимаю это, потому что стар, — возразил Фатмир. — Хорошо. Будь по-твоему. Надеюсь, вы не откажетесь от подарков?

Он шагнул к стене и снял с нее небольшой кожаный доспех.

— Позволь подарить тебе это, мой друг, — сказал Фатмир коту. — Ты воин, а воину нужны доспехи, чтобы лучше охранять свою госпожу. Эти я выиграл у старого товарища, а тот привез из далекой страны, как сувенир. Тебе знакомы они?

Мур кивнул и хриплым взволнованным голосом ответил:

— Этот доспех был сделан для боевого кота. Раньше так одевались воины, охраняющие границы нашей страны. Сейчас осталось мало таких…

— Бери, — протянул Фатмир ему доспех. — Если он тебе подойдет — он твой.

— Благодарю, господин.

Мур приладил наплечники с вытесненным на них узором, надел круглый кожаный шлем, накинул темно-серый плащ. Фрея улыбнулась.

— Ты такой красивый, Мур.

Господин Фатмир добавил к доспехам небольшой легкий лук и колчан со стрелами и хлопнул кота по плечу.

— Надеюсь, они окажутся тебе полезными, хотя — лучше бы не пригодились.

Мур поклонился еще раз. Фатмир пошел вдоль сундуков, выискивая подарок для Фреи, но девушка сама окликнула его.

— Господин, если можно, я возьму вот это.

Она держала в руках короткий меч в серебряных ножнах, украшенных искусным черненым узором и синими камнями. Фатмир всплеснул руками.

— Я и забыл про него! Конечно, Фрея, он твой. Это доброе оружие, если ты умеешь с ним обращаться — лезвие немного широковато, нужно крепкое запястье, чтобы управляться с ним.

Девушка вытянула сверкающее лезвие из ножен.

— Я совсем не умею с ним управляться, — улыбнулась она. — И оружие мне не нужно: я исцеляю, а не отнимаю жизнь. Я возьму лишь ножны.

— Для чего они тебе? — удивился Фатмир.

Фрея сняла с пояса свое полотенце и вынула оттуда орлиное перо.

— Для этого. Ножны будут в самый раз.

Фатмир протянул было руку, но не посмел тронуть сокровище. Внимательно осмотрев его, старик покивал головой.

— Перо одного из людей-орлов… Маховое с правого крыла. И королевского рода — видите золотой обрез и черный ствол пера? Откуда оно у тебя?

— Его потерял один из них, когда пролетал над моим домом, — сказала девушка. — И товарищ обращался к нему, как к принцу.

— Они летели? — удивился господин Фатмир. — Ты видела, как орел потерял перо и улетел?

Фрея смутилась.

— Ну, сначала они шли по лесу… а потом поднялись в воздух… стали бороться — в шутку, и принц потерял перо. Но он не заметил этого и улетел… А я решила вернуть ему пропажу — я слышала, люди-орлы очень дорожат своими оперением.

— Ты права, — кивнул Фатмир, но на лице его застыло недоумение. — Только это очень странно…

— Что?

Фатмир покачал головой.

— Пока рано судить — может быть, я ошибаюсь. Мне нужно справиться по книгам. Что ж, если вы довольны, пойдемте наверх. Что-то я подустал.

Они поднялись и проводили господина Фатмира в его комнаты, а сами отправились собирать вещи, потому что Фрея теперь не желала задерживаться ни на минуту. Ее подопечный вполне оправился от болезни, смерть ему больше не угрожала — а с остальным он справится и сам. Тяжелый кошель с золотом внушал уверенность в завтрашнем дне, а щедрые подарки радовали глаз. Фрея решила уходить на второй день наутро.

В зябком утреннем полусвете путешественники вышли из дверей гостеприимного дома, который чуть не стал для них темницей. Господин Фатмир сам вышел проводить дорогих гостей. Еще вчера вечером он нарисовал им подробную карту, объяснив, как нужно идти, чтобы достичь Снежных гор. Карта вместе с деньгами и припасами была упрятана в мешок за плечами Фреи, на ее поясе тускло серебрились черненые ножны. Мур в плаще и доспехах, с колчаном и луком за плечами и Когтем на поясе выглядел сурово и внушительно.

— Ну что ж, мои дорогие! — сказал Фатмир на прощанье. — Я благодарен судьбе, что привела вас ко мне в дом. Возвращайтесь в любое время — двери всегда открыты для вас.

— Благодарим и мы вас, господин, за щедрые подарки и доброе отношение, — вежливо отозвалась Фрея, как того требовал этикет, но это были искренние слова: они расставались друзьями.

— Пусть дорога ваша будет прямой, а цель — достижимой, — продолжал Фатмир. — Надеюсь, вы выполните то, ради чего пустились в путь.

— И я надеюсь, — кивнула Фрея. — Но вы обещали посмотреть по книгам, что еще известно про орлов. Мне сейчас любые знания в помощь.

Господин Фатмир прищурился и посмотрел вдаль.

— Не думаю, что любые, Фрея… Но все же, вспомни получше: два орла бились в небе, один из них потерял перо и они улетели? Ты уверена?

— Уверена, я сама видела это. Они поднялись высоко-высоко и скрылись из глаз… Но что вас смущает?

Господин Фатмир вздохнул.

— Я не знаю, что вам придется увидеть, когда вы доберетесь до горного королевства. Но может статься, все не так, как тебе представляется, Фрея. Старые книги не лгут, а по ним выходит, что человек-орел, потеряв маховое перо, не может летать, пока не отрастет новое. А на это нужно немалое время.

Фрея нахмурилась.

— Я не понимаю… А как же тогда он…

— Я тоже не понимаю, девочка моя… — развел руками старик. — Тебе придется самой решать эту загадку.

Девушка вскинула голову.

— Хорошо. Я доберусь туда и все узнаю. Спасибо вам, господин.

Она развернулась и пошла прочь, а Мур поспевал следом, радуясь, что они снова вдвоем, снова в пути, и дорога их ясна и пряма. Старик на пороге большого дома долго смотрел им вслед, думая о чем-то и хмуря седые брови.

Глава пятая

— Смотри, Мур, какие петли выделывает наша дорога! — Фрея указала вперед, где тонкая серая лента вилась между холмов, взбираясь на кручи и обрываясь вниз с невысоких уступов. — Скоро горы…

— Я уже давно это заметил, — проворчал кот, вытягивая утомленные лапы к огню и шевеля пальцами. — Ноги гудят.

Они устроили привал у очередного пологого холма, с подветренной стороны, прямо на обочине. Уже пару дней дорога была пустынна. Девушка смотрела вдаль, чувствуя, как под ее пристальным взглядом выступают на горизонте чуть заметные акварельные силуэты далеких вершин, голубые, голубые…

— Еще далеко, — тихо сказала она. — И я не знаю, что ждет меня там…

— Боишься? — отозвался Мур, глянув на нее со странным выражением.

— Нет, — покачала головой Фрея. Налетел пронзительный порыв ветра, и она поежилась, обхватив себя за плечи. — Просто не уверена.

— Ну, мы всегда можем вернуться в Берат, — рассудительно заметил кот. — Голубоглазый красавец Эрмир ждет тебя — слыхала, он убедил городской совет, что действовал по неведению, и его отпустили? Отец, правда, запретил и близко к дому подходить, но все же.

Фрея с улыбкой покачала головой.

— Вот еще. Ты же знаешь, он совсем мне не нравился.

— Каааак же, — скептически протянул Мур.

— Просто он показался мне похожим… — она не договорила. — Теперь я вижу, что ошибалась.

Мур промолчал. Девушка раскатала одеяло (теплое, но почти невесомое, еще один подарок господина Фатмира) и стала устраиваться на ночлег. Кот завернулся в плащ по другую сторону костра. В тишине только негромко потрескивали поленья, да тоненько звенела в кустах какая-то ночная птичка. Фрея укуталась потеплее и, пригревшись у костра, погрузилась в свои мысли. Чем ближе они с Муром подходили к горам, тем чаще тонким холодком по коже пробегало слово «потом». Что будет после того, как она вернет перо? И чего она ожидает? Девушка тихонько вздохнула.

— Спи, — отозвался кот из темноты. — Что гадать заранее? Может, вернешься домой. Только я не очень представляю себя домашним. Лежать целый день у камина, слоняться по комнатам…

— У меня всего одна комната, — невольно улыбнулась Фрея. — Но ты свободен, Мур, я уже говорила тебе.

— И я говорил тебе — и повторять не буду. Ты — хозяйка. Спи, кому сказал.

— И кто тут командует? — девушка притворно поворчала, но тревога за будущее немного отпустила. Светлые сны посетили ее этой ночью. Ей снился широкий небесный простор, голубой-голубой, как цветок незабудки, и широкий взмах крыла — золотого и бронзового, и глаза в цвет неба… И голос. Голос, который, раз услышав, невозможно забыть, и тоска по нему навечно поселяется в сердце…

Наутро они двинулись дальше, привычно отмеряя шагами дорожное полотно. Шли бодро, потому что Фрея решила следующую ночь провести под крышей: осень уже на пороге, ночи стали холодными, особенно горные ночи — путешественники поднялись уже довольно высоко. Остались позади мягкие зеленые холмы, и по сторонам дороги обнажились скалы — обветренные, покрытые лишайником. Между скал непрестанно свистел ветер. Низкие кусты можжевельника со скрученными, как помело ведьмы, стволами росли между камней, и мелкие птички гнездились в их ветвях. Фрея часто сходила с дороги, чтобы разглядеть очередное незнакомое растение, а Мур терпеливо ждал ее, развлекаясь наведением лоска на свой доспех.

Трактир отыскался уже в темноте — он манил к себе яркими желтыми квадратами окон, обещая тепло и кров, а так же ужин. Фрея быстро договорилась с трактирщиком о ночлеге, и теперь они с Муром сидели в уголке, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Несколько пастухов за общим столом шумно обсуждали последние новости. Видно было, что все они давние знакомцы, а может, и земляки, но встречаются редко — лишь во время длительного сезонного перегона скота. Их овцы блеяли в загоне позади трактира.

— Давненько тебя не видно, Арбен! Где ходил? Как там твои бараны?

— Бараны целы, один только плох — Далматом зовут. Слыхали, Далмат заболел?

Пастухи рассмеялись.

— А, этот Далмат — самый глупый баран, — сказал один, такой лохматый, что казалось, будто он забыл снять шапку. — Прошлой осенью он полез в колодец спасать утенка и чуть не утонул. Что с ним случилось теперь?

— Ох, вы не поверите. Он решил помыть своих овец — у него их семь штук, да поленился сделать купальню, загнал их в озеро, а они все увязли в иле. Пришлось ему лезть в воду — а вода сейчас уже ледяная — и вызволять их одну за другой.

Пастухи примолкли. Потом один из них недоверчиво спросил:

— Семь раз залезал в воду?

— Восемь раз, — важно кивнул рассказчик. — Он так измазался в черном иле, что пришлось ему отмываться — а то жена на порог не пустит.

Пастухи снова рассмеялись.

— Жену Далмата вся деревня боится, — сказал лохматый. — Суровая женщина.

— А ты где пропадал, Буджар? Говорят, ты нанялся к богатому господину стеречь его стада и теперь у тебя даже золотишко водится?

Молчаливый верзила с длинными повислыми седыми усами мрачно поднял взгляд от кружки с пивом.

— Ты слыхал больше, чем говорили. Меня нанял господин Энвер из Дирраха, чтобы я подготовил его овец к продаже. Он торгует с Королевством горных орлов, а там народ суровый — не чета Далматовой жене.

Пастухи покивали, соглашаясь.

— Ты сам гонял туда овец? — спросил лохматый. — Видал дворец горного короля? Говорят, он сияет, как драгоценный камень в гранитной оправе…

Фрея в своем уголке резко выпрямилась и почти перестала дышать, взволнованно прислушиваясь к разговору. Мур навострил уши.

Буджар солидно покачал головой, отпил из своей кружки, аккуратно стер с усов пену и только тогда ответил:

— Может, кто и брешет, а я врать не буду. Люди из горного королевства никого не пускают в свои владения. Есть особое место в горах — укромная долина, там целый день шумит большой базар, продают, покупают. Туда я и отогнал господских овец. Человек уже ждал меня, мы с ним сторговались и я пошел обратно. Заработал тридцать монет. Серебряных, — с намеком добавил он.

Арбен поцокал языком.

— Больно строг горный король. Зачем прятаться? Почему не позволить людям свободно ходить туда-сюда? Больше товаров — больше серебра и золота.

— Не скажи, — возразил Буджар. — Они свой край берегут. Да и богатств у них без того хватает. Но старый король, говорят, помер, наследник молодой, может, что изменится.

— Да, я тоже слышал, — кивнул лохматый пастух. — Ну, поглядим, так-то нам до них дела особого нет, а пора и на боковую.

Пастухи зашумели, поднимаясь, двигая стулья, окликая друг друга, и дружной толпой двинулись на сеновал. Когда затих шум, Мур поглядел на Фрею и негромко сказал:

— Ну вот, твой принц и стал королем.

— Вот теперь я и вправду боюсь, Мур, — прошептала девушка.

Выяснив наутро у трактирщика, как дойти до Дирраха, путники снова двинулись в путь. На горизонте угрожающе клубились тучи, а идти было не меньше пятнадцати лиг, и Фрея торопливо шагала, почти не разговаривая со своим товарищем. Мур тоже молчал, только поглядывал на нее искоса, беспокойно поводя хвостом. Ночью девушка плакала, Мур из соседней комнаты все прекрасно слышал, но вмешиваться не стал. Он понимал, что если отыскать горное королевство им и удастся, то добраться до короля Людей-орлов — задача почти невыполнимая. Кот вздохнул.

— Фрея, не беги так, до дождя мы все равно в город не успеем.

Она будто не слышала его.

— У меня нога болит, — применил тактическое оружие Мур.

Девушка будто очнулась и замедлила шаг. Участливо склонившись к коту, она сказала:

— Прости! Я совсем тебя загнала. Конечно, пойдем медленнее. Давно болит? Сильно?

— Нет, — отвел глаза хитрец. — Если не бежать, то почти не больно.

Фрея посмотрела на горные пики, четко видневшиеся на фоне темно-фиолетового неба, и глаза ее наполнились слезами. Где-то там — ее судьба. Только добраться до нее ох, как непросто…

— Я не решусь, Мур, — задумчиво сказала она. — Он теперь король…

— По мне — что принц, что король — не велика разница.

— А много ты видел королей?

— Ни одного, — легко ответил Мур. — Как-то мне не везло с этим…

Фрея улыбнулась.

— Что бы я без тебя делала, верный мой друг? — она решительно смахнула слезы. — Пойдем потихоньку. Я доберусь до горного королевства и отдам ему перо, а дальше — будь, что будет.

— И это правильно, — заметил кот. Он шел, слегка прихрамывая: хотя ему и было неловко за свой обман, но ничего не поделаешь — придется доигрывать спектакль до конца.

***

…Серые тени мелькали среди деревьев, стелились по земле бесшумно, как хлопья пепла, догоняя беглянку, окружая, направляя ее безумный бег в нужную им сторону. Вот уже впереди высится большая скала, а за ней — только темное небо и редкие звезды. Девушка бежит изо всех сил, слыша лишь свое сбившееся дыхание, да хруст мелких веток под ногами. Она успеет, она добежит до скалы! Вот ее вытянутые руки коснулись шершавого камня, нога нащупала выступ. Серые тени широким полукругом окружили камень, зная, что теперь жертва в их власти: за скалой открывалась пропасть. Девушка с храбростью отчаянья взбиралась все выше, не думая о том, что будет дальше — лишь бы вперед, лишь бы подальше от них. Но вот подъем закончился, маленькая площадка на вершине скалы давала возможность перевести дух. Девушка села и со страхом поглядела вниз. Частая цепочка парных желтых огней окружила ее убежище. Но сюда им не добраться. Она не знала, что скала эта была известна серым теням. Старший из горных волков бесшумно обошел камень справа и поднял голову. С этой стороны на скалу можно было забраться легко, как по ступеням. Вожак поставил лапы на первую из них.

Волки терпеливо ждали. Вот один из них поднял к небу узкую морду и начал свою тоскливую песню, за ним — второй, третий. Многоголосый хор пел гимн лунному свету, а из глаз девушки на скале тихо лились слезы: она смотрела в горящие глаза вожака волков, поднявшегося к ней, и понимала, что ее жизнь окончена. Волк оскалил зубы. Девушка закрыла глаза.

В этот момент заунывная волчья песня оборвалась, сменившись испуганным визгом. Резкий шум донесся с небес, клекот огромной птицы, когти впились в спину вожака и легко сбросили его со скалы прямо в пропасть. Захлопали крылья, ветром разметало волосы по плечам беглянки и смело голодную стаю прочь, будто ворох сухих листьев. Подхватив полуживую от страха девушку, орел поднялся в воздух и полетел вдаль, а лунный свет серебрил его широкие темные крылья…

Фрея вздрогнула и проснулась. Все лицо было мокро от слез. Она не сразу вспомнила, что находится в трактире, и Мур спит в соседней комнате, и никаких волков вокруг нет. Девушка снова положила голову на подушку. Какой странный сон — и страшный, и прекрасный одновременно. Ее спаситель смотрел на нее ласково и говорил что-то, но она не запомнила, потому что просто слушала голос… Он погладил ее по щеке прежде, чем улететь, и в его почти черных глазах отразились звезды.

***

— Странный сон мне сегодня приснился.

В сумерках они шли по улице, разыскивая указанный вчерашним трактирщиком дом. Начинал накрапывать дождь, и путники набросили на головы капюшоны.

— Мрр? — отозвался Мур. — Странный или страшный?

Фрея задумалась.

— Сначала было страшно, но он спас меня.

Кот не стал уточнять, кто, только возвел глаза к небу и вздохнул.

— И у него были те же глаза, и голос, только мне почему-то казалось, что это не он.

— Как это — не он?

Девушка покачала головой.

— Я не знаю. И он, и не он одновременно. Это странно, правда?

Мур пожал плечами.

— Ну, может, он стал серьезнее. Ведь он теперь король.

— Думаешь? — с сомнением спросила Фрея.

— Или же это был красавчик Эрмир.

Хозяйка толкнула кота в бок.

— Долго ты будешь мне его припоминать?

— Всю жизнь, — пообещал Мур и шагнул в сторону. — Мы пришли. Это здесь.

Он толкнул дверь гостиницы с едва теплящимся фонарем под крышей, и путники вошли, стряхивая с плащей дождевые капли. Усадив Фрею на лавку, Мур пошел разыскивать хозяина. Очень скоро он вернулся в сопровождении немолодого человека в холщовом фартуке и с очень кислым выражением на лице.

— Добрый вечер, уважаемая, — приветствовал девушку тот, едва разжимая зубы. — Надеюсь, вы не слишком вымокли?

— Надеюсь, у вас найдется, где обсохнуть, — ответила Фрея. — Нам нужны комнаты и ужин.

— С комнатами плохо, — покачал головой хозяин, и в его глазах появилась печаль. — Есть одна свободная, но она неудобная и в ней нет очага.

— Что так? — спросил Мур. — Какой-то праздник?

— Ежегодная ярмарка, — пробормотал хозяин гостиницы неохотно. — Со всех деревень собирается народ. Так что, простите меня, но мест нет.

Фрея внимательно посмотрела на него.

— А если я исцелю ваш зуб?

Хозяин вытаращился на нее, будто на какое-то диво. А девушка тем временем полезла в свой мешок и достала оттуда маленький флакончик с темной жидкостью.

— Откройте рот, — скомандовала она, а когда страдалец повиновался, уронила на больное место несколько капель. По комнате поплыл резкий, но приятный смолистый запах. — Я дам вам траву, ее нужно заваривать и полоскать рот дважды в день — это снимет боль. Но потом зуб все равно придется удалить.

Хозяин захлопнул рот, прислушиваясь к ощущениям. Боль утихла.

— Зачем же рвать зуб, ежели он не болит? — засомневался он.

— Если не рвать, то потом заболит снова, а меня рядом не окажется, — сурово ответила Фрея.

Мужчина задумался на пару мгновений, а потом осторожно сказал:

— Я вспомнил, что у меня есть хорошая комната на втором этаже и с очагом. Не хотите ли пока занять ее, а завтра я освобожу соседнюю?

— Это было бы чудесно, — улыбнулась Фрея.

— И ужин, — напомнил Мур.

— Сию минуту, — снова поклонился хозяин и скрылся за внутренней дверью.

Наутро путешественники решили пойти в город, посмотреть ярмарку и поискать проводника для похода в горы. На главной площади было шумно и многолюдно, рядами стояли повозки и телеги с товаром, в отгороженных загонах блеяли понурые овцы, торговцы сладостями бродили в толпе, зазывая покупателей. На расчищенной площадке в центре площади акробат ходил по веревке над головами замерших от страха зрителей. Рядом с ним, пытаясь перетянуть на себя внимание, пыхал огнем полуголый дикарь, а фокусник доставал из воздуха живых голубей. Бродячие музыканты орали свои песни, но среди шума толпы их сложно было расслышать. От шума и ярких красок у Фреи разболелась голова, и они свернули на одну из боковых улочек. Здесь народу было поменьше, а торговцы предлагали товар прямо из домов, выставив лотки в дверях. Мур повертел головой.

— Где-то поют. Пойдем, послушаем?

— Я ничего не слышу, — сказала Фрея. — Это далеко?

— Вон, на порожке, — указал вперед кот.

На порожке одного из домов, окруженная небольшой толпой зевак, сидела старуха с маленькой лютней в руках. Лицо ее было покрыто сеткой тонких морщин и выдублено солнцем, но до сих пор в нем угадывалась былая красота. На камнях у ее ног лежала шляпа с широкими полями, в которой блестело несколько монет. Старуха, не глядя, перебирала нервными пальцами струны и приятным низким голосом пела длинную балладу. Народ завороженно слушал. Вот закончилась песня, отзвучали последние аккорды, и старуха склонила голову.

— Кто еще желает послушать о подвигах славных воинов и чудесных приключениях в дальних странах?

Народ стал потихоньку расходиться: то ли денег больше ни у кого не было, то ли желания.

— Никто? — спросила старуха и усмехнулась. — Что ж, спасибо, что слушали.

— Ну вот, мы опоздали, — пожала плечами Фрея. — Пойдем отсюда.

На улице никого, кроме них с Муром, уже не было. Старуха подняла голову, прислушиваясь, и Фрея неожиданно поняла, что она слепа. Повинуясь внезапному порыву, девушка наклонилась, бросила в шляпу серебряную монету и повернулась, чтобы уйти, но старуха окликнула ее:

— Я не беру денег даром, милая. Что ты хочешь, чтобы я спела для тебя?

— Я не знаю песен, бабушка. Мне все равно.

— Тогда я спою тебе по своему выбору, — решила старуха, помолчала и тронула струны пальцами.

Я засеяла делянку

Семенами слов,

Поливала их слезами —

Думала, взойдут.

Увидала в поднебесье

Гордого орла,

Любовалась, позабыла

Про свою беду.

Из крыла чудесной птицы

Выпало перо,

Закружилось и упало

На мою ладонь.

Я перо несла у сердца —

Думала вернуть.

Где я только не искала

Своего орла.

Между гор и водопадов

Отыскался он.

Я перо к груди прижала —

Жалко отдавать.

Он слетел ко мне навстречу,

Заслоняя свет,

И пера назад не принял,

Разрешил забрать.

Я вернулась, на делянке —

Сорняки стеной.

Эх, без слез моих горючих

Не растут слова.

Я чернильницу наполню,

Очиню перо,

Буду плакать на бумаге

О моем орле…

При первых звуках песни Фрея вздрогнула и застыла посреди улицы с прижатой к груди рукой. Мур видел, как из глаз хозяйки закапали и потекли по щекам слезы, но не смел прервать пение, и лишь беспомощно смотрел на нее. Да и чем тут поможешь…

Глава шестая

Затихла маленькая лютня, замолчала старуха, устало прикрыв глаза, но отзвуки песни все еще витали в воздухе, и никому не хотелось нарушать молчание. Наконец, Фрея обернулась и жалобно глянула на Мура. Тот шагнул вперед и присел рядом со слепой старухой.

— Благодарим тебя за пение. Скажи, ты пела о том, что было — или что будет?

Старуха не ответила ему, а подняла лицо и, казалось, поглядела прямо на девушку.

— Ты тоже хочешь это знать?

Фрея стерла со щек слезы и упрямо подняла подбородок.

— Нет. Не хочу. Но скажи — ты была там?

Старуха склонила голову.

— Я была там. Давно, когда была молодой и сильной — такой, как ты. И зрячей.

— Ты проведешь нас в горное королевство?

Старуха рассмеялась.

— Мое время уже вышло. А твое, мне кажется, еще не настало.

Мур положил мягкую лапу на ее костлявое колено.

— Помоги нам. Заплатить мы тебе, правда, не можем… пока.

— Не за что мне платить, господин кот, — покачала головой старуха. — Кроме как за глупые песни. А советом я вам и так помогу. Цыгане ходят горными тропами, они знают дорогу. Найдете Сандро — проводника. Скажете, что вас послала к нему старая Эльнар.

— Спасибо, Эльнар, — Фрея поклонилась прежде, чем уйти, и старуха, хотя не могла ее видеть, склонила в ответ голову.

— Я была такой же, как ты, — повторила она вслед девушке. — Упрямой. Глупой. Влюбленной. Но я не отговариваю тебя — у каждого свой путь. Просто будь готова к поворотам. Горные тропы извилисты.

Фрея на миг замедлила шаг, будто в сомнении, но тут же снова выпрямилась и махнула Муру.

— Пойдем, я видела цыганский шатер в дальнем углу площади.

Сандро оказался неразговорчивым парнем с давно не стриженой шевелюрой и быстрыми черными глазами. Он исподлобья оглядел путников и покачал головой.

— Я не собираюсь в горы сейчас.

— Когда?

Сандро сдвинул широкополую шляпу на затылок и задумался.

— Мы пригнали на ярмарку табун лошадей, пока не распродадим — с места не двинемся. И потом погулять надо. Так что через две недели, не раньше. И это будет стоить вам пятнадцать монет. Серебром.

Мур посмотрел на Фрею, опасаясь, что ее расстроит задержка и высокая плата. Но девушка лишь сжала губы и кивнула.

— Договорились. За это время я смогу заработать денег.

Проводник усмехнулся, коротко блеснув белоснежными зубами.

— Если бы не бабка Эльнар, я бы и вовсе не взялся. Путь далекий, трудный и, возможно, опасный — люди-орлы не любят чужаков. Надеюсь, у вас важное дело к ним.

— Это наше дело, — вкрадчиво заметил Мур. — А не нужны ли вам помощники — смотреть за лошадьми?

Сандро осмотрел невысокую мохнатую фигурку и кивнул.

— Пойдем, договоримся.

Спустя две недели они стояли на горной тропе, глядя с высоты на лежащий позади город. Перед путниками открывался узкий проход между двумя рыжими скалами, тропа ныряла туда и уводила, казалось, прямо в небо цвета крыла сойки. Молчаливый Сандро указал рукой направление и зашагал ровно и неторопливо, не оборачиваясь назад. Фрея поправила мешок на плече и двинулась следом. Мур шел замыкающим.

Тропа круто взбиралась по краю большого гранитного массива, временами опасно приближаясь к самому краю обрыва, вилась все вверх и вверх, к перевалу. Разговаривать было невозможно — лишь бы не потерять проводника да не сбиться с дыхания. Холодный ветер трепал волосы и сушил потные лбы людей, Мур же шагал, как ни в чем ни бывало, и только когда девушка замедляла шаг, не в силах выдержать заданный проводником темп, он прижимал уши и подходил ближе. Но Фрея пока справлялась, упрямо переставляя ноги. Ее глаза смотрели в спину Сандро, а левая рука лежала на серебряных ножнах.

Следуя за изгибами горной тропы, оскальзываясь на узких откосах, с трудом взбираясь на уступы и гранитные ступени, путники, наконец, повернули за очередную скалу — и остановились. Перед ними распахнулась узкая горная долина, вся синяя и зеленая, в нежной перламутровой дымке. Безжизненный, открытый лишь ветрам, перевал был пройден, и дорога повела вниз — к мягкой траве у ручья, пению птиц и прохладе поросшего папоротником леса.

Сандро распрямил усталую спину и улыбнулся — даже улыбка его стала мягче.

— Привал. Сегодня дальше не пойдем.

Фрея, распахнув глаза, смотрела на дальние горные пики и не решалась спросить. Мур сделал это за нее.

— Сандро, далеко еще нам идти?

Проводник как раз спустился к ручью, чтобы набрать воды для ужина. Присев на корточки, он аккуратно зачерпнул котелком, стараясь не поднять со дна песок, и только потом ответил:

— Переночуем здесь, а завтра пойдем по долине на север. Если все будет в порядке, к полудню доберемся до Большого базара.

— А оттуда? — не отставал Мур.

— А оттуда, господин кот, нам придется идти медленно, таясь ото всех, отовсюду поджидая опасность — и с неба, и с земли. Если мы пройдем — на третий день к вечеру будем на месте.

Мур нервно дернул хвостом и повернулся к хозяйке. Она прошептала одними губами: «Так скоро…» и уронила свой мешок на траву под елью.

Сандро сложил небольшой костерок, вскипятил воду и аккуратно поджарил на прутиках куски колбасы и какой-то плотной каши. Фрея, побродив по лужайке, собрала мяты и листьев земляники с несколькими подсохшими запоздалыми ягодками, и они заварили их в кипятке. Послушно съев свой ужин, девушка стала устраиваться на ночлег. Она примяла пышный папоротник и расстелила на нем свое одеяло. Мур привычно свернулся в клубок по другую сторону костра. Сандро, как бывалый путешественник, залез в самую гущу подлеска и нагреб на себя побольше сухого папоротника. Солнце опустилось за перевал, и в долину, будто облако, вползла темнота. Огромные льдистые звезды дрожали в небе. Шумел невидимый ручей, на разные голоса задавая путникам вопросы без ответов. Фрея пригрелась под одеялом, слушая бормотание воды и таинственные лесные звуки, и постепенно задремала.

***

…Он снова стоял перед ней на тропе, весело и удивленно глядя из-под длинной челки. Фрея заставила себя сделать шаг вперед и, отчаянно запрокинув голову, глянуть в эти невозможно синие глаза.

— Как тебя зовут? — прошептала она.

Он улыбнулся и сказал, тщательно выговаривая для нее звуки, но Фрея так напряженно следила за губами, что ничего не поняла. Она жалобно покачала головой.

— Я не понимаю…

Он пожал плечами и повернулся, чтобы уйти.

— Нет! Постой! — закричала Фрея, но дыхание перехватило, и из горла вырвалось только сдавленное рыдание. Девушка бросилась за ним по тропе, но чьи-то руки крепко ухватили ее за плечи, удерживая…

Фрея очнулась и резко села. Рядом в темноте спутанным клубком катались по земле Сандро и Мур. Девушка смотрела на них круглыми глазами.

— Мур! Мур!

Клубок распался. Ругаясь сквозь зубы, Сандро сел и вытер рукавом расцарапанную щеку. Глаза Мура горели яростным зеленым огнем.

— Что случилось?!

…Да, Сандро знал, что это не его дело, но очень уж жалобно она кричала во сне. Он подошел и склонился над девушкой, осторожно потряс ее за плечо. Она вырывалась и плакала, так что пришлось прижать ее покрепче, и в этот момент Сандро почувствовал сталь у своего горла. Разжав руки, цыган развернулся и, наугад пнув воздух позади себя, покатился по склону.

…Это все недосып последних двух недель. Если бы не ночные смены, когда Мур выходил охранять табун, он проснулся бы вовремя. Кот услышал, что Фрея кричит, чуть позже, чем Сандро, и кинулся на помощь хозяйке, не трудясь разобраться, в чем дело. Теперь они сидели на траве, злые и помятые, стараясь не смотреть друг на друга. Фрея готовила отвар, чтобы промыть царапины на лице Сандро.

— Спасибо, Сандро. Прости меня.

Цыган хмуро кивнул, принимая у нее из рук чашку с лекарством, и снова закопался в папоротниковую подстилку. Мур молча вылизывал ушибленное плечо. Девушка села рядом, закутавшись в одеяло.

— Это был просто страшный сон.

Мур повернулся к ней, глаза блеснули во тьме.

— Они стали чаще, да?

Фрея пожала плечами.

— Я беспокоюсь. Чем ближе мы подходим… я не знаю, что меня ждет.

— Ты боишься, что он…

Она покачала головой.

— Нет, Мур. Я боюсь не за него — он и не помнит меня… — она поднялась. — Я боюсь за себя.

Она ушла, легла, отвернулась, сжавшись в комок, и затихла. Мур сидел и смотрел, как гаснут одна за другой звезды.

Большой базар они услышали издалека. Неожиданно из-за поворота выкатилось многоголосое блеяние овец, и перед путниками открылась огромная площадь, запруженная народом. Ослы, овцы, длиннорогие коровы, разноцветные куры в садках причудливо перемешались с овощными лотками и корзинами фруктов. Рядком лежали бараньи туши, всевозможная дичь и рыба. Сандро махнул рукой.

— Горцы отличные охотники. Они ловят форель в горных ручьях, собирают ягоды. А еще они добывают самоцветные камни — самые лучшие на востоке.

Фрея быстро научилась различать в толпе людей из племени Орлов — они были выше остальных. Их гордо поднятые головы и прямые открытые взгляды вызывали уважение среди торговцев, но суровые лица редко озарялись улыбками. Все без исключения горцы носили при себе оружие.

Потолкавшись среди торговых рядов, путешественники потихоньку выбрались на окраину базара и остановились посоветоваться.

— Идти дальше лучше прямо сейчас, — сказал Сандро. — Пока все заняты торговлей, никто не обратит на нас внимания. Нам нужно исчезнуть, будто нас тут и не было.

Мур повернулся к хозяйке.

— Фрея, ты как? Не устала?

Она помотала головой.

— Пойдемте. Я в порядке.

Скрытно и быстро они свернули на узкую тропку, и Сандро уверенно повел их снова вверх, вверх, пока не стих шум базара. Тишина снова обступила путников, зазвенела в небе жаворонком, запела ветром в скалах. Камни сверкали окошками слюды, отбрасывая блики на тропу, клонились по сторонам кусты, усыпанные алыми ягодами, будто обрызганные кровью. Фрее казалось, что она перешла таинственную черту и попала в иной мир, чужой и странный, пронизанный волшебством. Мур догнал ее на тропе и мягко тронул лапой.

— Какие красивые люди, Мур, — отозвалась девушка на незаданный вопрос. — Тревога отпустила меня. Сейчас я верю, что все будет хорошо. Почему-то верю.

— Помнишь, что сказала старуха? — кот задумчиво посмотрел вперед, где Сандро скрылся за очередным поворотом тропы. — Будь готова к поворотам.

— Да, — кивнула девушка. — Я готова, Мур. Я выдержу.

Мир вокруг продолжал незаметно меняться. Воздух стал чище и хрустальнее, скалы — выше, и на них стали появляться широкие и узкие прожилки какой-то блестящей руды — золотой и серебряной. Деревья уступили место кустарнику, спутанному и густому, как шевелюра великана, все чаще попадались широкие луговые склоны, покрытые густой травой, над которой блестели крыльями тысячи стрекоз. На лугах Фрея заметила длинные деревянные слеги — это были обжитые земли, пастбища для скота, покосы. Ни единой живой души им не встретилось.

— Надеюсь, что нас не увидели, — проворчал Сандро. — Они очень строго охраняют границы.

— А ты-то по каким делам сюда ходил? — не сдержал любопытства Мур. Он до сих пор чувствовал неловкость за ночное нападение на парня.

Сандро усмехнулся.

— Это мое дело, — и добавил чуть мягче. — И за горами живут люди. Я проходил горы насквозь.

Они шли до вечера почти без остановок. Когда солнце коснулось краем горных вершин, заливая снега расплавленным золотом, Сандро нашел укромный овражек, заросший кизильником, и свернул с тропы. Немного дальше в овраге отыскался и родничок. Только костер разжигать проводник не разрешил, опасаясь наблюдения с воздуха.

Мур скептически хмыкнул.

— Ночь же! Птицы по ночам спят.

— Но ведь они не птицы, — возразил Сандро.

Не сговариваясь, мужчины легли с двух сторон от девушки, укрывшись одеялами втроем — так было теплее. То ли от усталости, то ли потому, что она действительно успокоилась, Фрея спала эту ночь мирно. Сны ей не снились.

Зябким утром они неохотно вылезли из своего нагретого гнезда, наскоро умылись ледяной водой, пожевали вяленого мяса. Сандро еще раз предупредил о скрытности и тишине, и путники двинулись по тропе дальше.

Ближе к полудню Сандро остановился и поджидал их перед крутым изгибом тропы.

— Можно сказать, что мы дошли, перевал — вот он, за поворотом. Дальше я с вами не пойду, мне там делать нечего. Пока что мы шли удачно. Но не радуйтесь прежде времени. Думаю, вас все равно обнаружат — рано или поздно.

— В чем же смысл таиться? — прищурился Мур.

— Если вас схватят сейчас — то просто вышвырнут вон, в лучшем случае — отведут к Базару.

— А если позже?

Сандро почесал в затылке.

— Могут отвести и во дворец. Если вы сможете доказать, что вам туда надо.

— Мы сможем, — кивнула Фрея и протянула ему мешочек с серебром. — Спасибо тебе, Сандро.

— Удачи, — махнул рукой цыган и быстро пошел вниз по тропе.

Фрея посмотрела на своего товарища.

— Снова мы вдвоем, Мур, как прежде.

— Так нам вроде бы неплохо вдвоем, — ворчливо отозвался кот.

— Да, — улыбнулась она. — Неплохо.

Мур вдруг увидел ее в лучах горного солнца, похожую на золотисто-зеленую веточку в хрустальном инее. Прозрачно-серые глаза смотрели вдаль так настойчиво, нетерпеливо, и вся она была, словно натянутая струна: тронь — и зазвенит. Он подошел и потерся круглой головой о ее руку.

— Пойдем?

Она машинально провела по его голове пальцами, и первая шагнула на тропу.

Невозможно привыкнуть к этому зрелищу — как открывается за перевалом очередная тайная долина. Эта была шире и богаче прежних. Бурные потоки, срываясь со скал, орошали ее, распаханные поля цветным лоскутным одеялом укрывали широкое дно долины. С высоты были видны деревеньки и небольшие городки, рассыпанные горохом по берегам озер. По лугам бродили овцы. Горы, словно каменной короной, охватывали страну Орлов со всех сторон, и у дальнего ее края, у подножия самого крупного зубца, драгоценным камнем сверкал на солнце королевский дворец.

Осторожно ступая по заповедной земле, путники спустились с перевала и углубились под сень густого дубового леса, обступившего тропу с двух сторон. Было тихо, лишь в траве стрекотали кузнечики, да изредка шумно щелкал о камень упавший желудь. Фрея затаила дыхание. Чудилось, что волшебство разлито в воздухе, и от этого немного кружилась голова. Мур настороженно поводил ушами, но ничего подозрительного не замечал.

Они вышли из-под деревьев на залитый солнцем луг и зажмурились, поэтому не сразу разглядели, как три быстрые черные точки несутся к ним из небесной лазури.

Громкий шум орлиных крыльев, гудящих от стремительного спуска, заставил путников резко поднять головы. Фрея вскрикнула. Три огромные птицы падали сверху, раскрыв клювы и изготовив когти… Мур выхватил меч из ножен, прикрывая собой испуганную девушку.

— Много ты навоюешь с таким-то мечом, — раздался рядом насмешливый голос, и Фрея решилась открыть глаза.

Их окружали трое высоких мужчин в легких серебристых кольчугах, и их длинные мечи, грозно направленные на пришельцев, были уж точно серьезным оружием.

Мур прищурил глаза.

— Проверим? — вкрадчиво спросил он, поигрывая Когтем.

Мужчины серьезно отнеслись к предложению. Солнце блеснуло на лезвиях.

— Мы не звали вас сюда, господин кот, — процедил один из них, видимо, начальник, седой высокий воин со шрамом через правую щеку. — Будете храбриться на равнине, откуда вы пришли, и куда сейчас снова отправитесь.

— А если я не пожелаю? — хвост Мура выписывал петли в воздухе, уши прижались к голове.

— Мы не едим кошек, — хохотнул другой. — Так что твою жалкую тушку мы бросим на корм зверью.

— А что твой товарищ молчит? — усмехнулся третий воин. — Вроде тоже при оружии, или оно уж очень грозное для нас?

Мужчины рассмеялись и двинулись вперед. Шерсть на загривке у кота встала дыбом, он издал протяжный вой и кинулся на начальника стражи. Тот не ожидал напора, поэтому пару царапин успел получить прежде, чем смог защититься, отбрасывая длинным мечом удары Когтя. Второй кинулся на подмогу начальнику. Третий воин стукнул мечом по ножнам на поясе Фреи.

— Сражайся, мальчишка! Иначе зачем тебе меч!

Девушка, как в странном и страшном сне, потянула из ножен перо, будто боевой меч, и удивленно наблюдала, как опускаются мечи воинов и растерянность отражается на их лицах. Все трое склонили головы перед нею. Мур, все еще тяжело дыша, не спешил вложить Коготь в ножны, настороженно глядя на стражу.

— Откуда у тебя это? — спросил старший воин девушку. Хорошо спросил, по-доброму. — Это великая ценность.

— Оно было потеряно, — смущаясь, ответила Фрея. — Я хочу вернуть его владельцу.

— А ты знаешь, чье оно? — прищурился старший.

— Да, — едва слышно прошептала девушка. — Я видела, как он его потерял.

С великим изумлением взглянул на нее начальник стражи и только тут сообразил…

— Ты — девушка?

— Так уж вышло, — резко сказал Мур, со свистом вгоняя Коготь в ножны. — Мог бы и раньше заметить, прежде, чем совать в лицо железо.

Фрея улыбнулась.

— Я целительница и не ношу оружия. Я сохраняю жизни, а не отнимаю их. И у меня мирные цели.

Воины переглянулись, советуясь, и старший кивнул.

— Мы с Менегиром проводим вас во дворец.

Третий воин остался на опушке, а они вчетвером пошли вперед. Высокий начальник обернулся к Муру и улыбнулся ему вполне дружески.

— А ты хорошо дерешься, господин кот, — он легко толкнул в бок своего товарища. — Загонял меня совсем… пот в три ручья.

— Тебя давно надо было погонять, а то совсем отяжелел, — не по уставу отозвался тот.

— Но-но, поговори мне, — добродушно одернул его начальник.

По пологой луговине они дошли до большого одинокого камня, расколотого на множество узких лезвий, будто ударом огромного молота. Лепестки распадались вкруг от центра, как чашечка цветка. Воины остановились у крайнего осколка.

— Служба наша не ждет, а идти до дворца — три дня вашим ходом, — сказал начальник стражи. — Поэтому позвольте нам отнести вас туда по воздуху. Так будет быстрее.

Фрея и Мур растерянно кивнули.

— Не бойтесь, вы легонькие, — успокоил их начальник. — Менегир, возьми девушку. А я, с вашего позволения, понесу вас, господин кот.

— Меня зовут Мур из Врешты.

— А я — Тенгир, начальник пограничной тройки, — ответил ему бывший противник, бережно подхватывая его под мышки и пристегивая к себе каким-то мудреным ремнем. — Вот и познакомились.

Тенгир разбежался, и в мгновение ока они оказались в воздухе. Огромные крылья распластались в бледном небе, пронизанном солнечными лучами. Ветер свистел в перьях и изгибалась гордая шея огромной птицы, несущей немалую тяжесть, как пушинку. Мур скосил глаза влево — там Менегир так же бережно и надежно нес с собой Фрею. Под ними в туманной дымке проплывали игрушечные поля и озера, а облака казались такими близкими, что можно тронуть рукой. Было холодно, но спину грели теплые перья, и Фрею начало убаюкивать мерное покачивание на крыльях ветра — вверх… вниз… вверх… вниз… Она не заметила, как задремала, а проснулась от того, что почувствовала, как они снижаются.

Широким полукругом птицы зашли на посадку на площадку одной из дворцовых башен. В последний раз прошумели крылья и вот уже рослые воины отстегивают ремни, удерживавшие пассажиров. Несколько человек появились на площадке, Тенгир сказал что-то на резком гортанном наречии и их повели внутрь дворца.

Фрея шла, как во сне или в сказке — не было ни страха, ни волнения, одно бесконечное изумление. Длинные широкие коридоры, казалось, были вырублены из цельного камня, стены отполированы так, что в них можно было смотреться, как в темные зеркала, а отражения светильников дробились и множились в граненых ребрах колонн. Коридоры приводили их в большие и малые залы с удобными креслами, тяжелыми дубовыми столами и мягко мерцающими каминами, но путников вели все дальше, в самое сердце дворца. Наконец, стены расступились и потерялись в огромности нового зала со множеством больших хрустальных окон. Ряды резных столбов поддерживали изогнутый свод, нити солнечного света сплетались в воздухе причудливыми узорами, и казалось, будто путники попали в странный каменный лес.

Сопровождающие подвели их к подножию широкой лестницы, ведущей ввысь, туда, куда страшно было поднять глаза — к величественному трону из черного мрамора с рисунком из прожилок чистого золота — и оставили одних, маленьких и растерянных.

— Приветствую вас, чужеземцы, — раздался голос, от которого сердце Фреи вдруг превратилось в воск, забыв, как биться. — Мне сказали, что вы принесли вещь, потерянную мною когда-то.

Фрея, дрожа, достала из ножен перо.

— Да, ваше величество, — прошептала она.

— Людей-орлов осталось мало, — печально продолжал голос, а сердечко Фреи продолжало плавиться, как кусок золота в кузнечном огне. — И мы бережем каждое перышко, случайно выпавшее или потерянное в битве.

Король говорил, спускаясь по лестнице из тени к свету. В наброшенной на плечи шубе из странного длинного меха, схожего с оперением птицы, его фигура казалась огромной. Он остановился на последней ступеньке прямо перед девушкой.

— Да, это мое перо… — задумчиво сказал он, и бархатный голос прозвучал совсем близко. Сердце забилось где-то в горле и щеки вспыхнули румянцем. — Давно это было. Тогда я почти три месяца не мог летать, — продолжал король. — Пока не выросло новое. Тяжелая была битва, хорошо, что последняя.

Фрея от удивления подняла голову и посмотрела в глаза короля горных орлов. Снова на нее опрокинулось небо, будто она выпала из окна самой высокой башни, но не упала, а полетела прямо к солнцу, которое сейчас бережно рисовало его портрет. Одним золотым лучом оно охватило высокий лоб, приподнятую бровь, прямой нос, крепкие скулы, твердые губы, позолотило короткую бороду и запуталось в волнах каштановых волос, спадающих на плечи короля…

Мур едва успел подхватить падающую без чувств хозяйку и уложить ее на ковер. По приказу его величества слуги бережно унесли девушку в комнату для гостей, а король повернулся к Муру.

— Она что-то сказала, — уверенно и требовательно произнес он. — Перед тем, как потерять сознание. Что это было?

Мур вздохнул.

— Она сказала «не тот», ваше величество. Это долго объяснять.

Суровые брови сошлись на переносице.

— В данный момент я никуда не спешу, господин кот.

Глава седьмая

Фрея очнулась в светлой комнате с раскрытым окном, ветер трепал легкую занавеску, и лучи заходящего солнца рисовали на противоположной стене яркий прямоугольник с ушастой тенью, примостившейся на подоконнике.

— Мур?

Кот спрыгнул с окна.

— Уже почти вечер. Я думал, ты не проснешься до завтра.

Девушка села и поморщилась — голова кружилась.

— Я спала? Мне казалось… — она вдруг замолкла, вспомнив обстоятельства своего обморока, и закрыла глаза. — Ох, Мур, какой ужас…

Мур присел в ногах ее кровати и сказал загадочно:

— Ну, не все так страшно. Зато теперь все недоразумения разрешились благополучно.

— В каком смысле? Что значит — разрешились? — нахмурилась Фрея, но тут же зашептала горестно. — Мур, понимаешь, это не он! Он очень похож, да, очень! И голос тот же. И глаза. Но ведь я видела его с двух шагов, и то был точно другой человек — веселее, ярче… моложе. Что же мне делать?

— Думаю, привести себя в порядок и спуститься вниз, — философски заметил Мур. — Мы приглашены на ужин.

— Я не хочу есть.

— Ради вежливости, Фрея, придется. Приглашение исходит от его величества.

Фрея прижала ладони к щекам.

— Ох, Мур, как я смогу… мне так стыдно! Я вела себя недостойно.

Кот весело сверкнул глазами.

— Ну же, Фрея! Ты всего лишь упала перед ним в обморок.

Девушка невольно фыркнула, заразившись его весельем.

— Да, это, наверное, смешно, — сказала она, спрыгивая с постели. — Где тут можно умыться?

В сопровождении молчаливой и строгой служанки гости спустились в малый пиршественный зал, где пока что никого не было. Фрея надела для ужина приготовленное ей платье — серое, с тонким серебряным поясом, которое очень шло ей, и распустила волосы.

— Наконец-то никто не спутает тебя с мальчишкой, — прошептал Мур, наклонившись к хозяйке. — Тебе бы еще повадки соответствующие…

— Ты хочешь сказать, я грубиянка? — подняла брови девушка.

— Нет, но я слышал, что настоящие человеческие женщины похожи на кошек: обворожительны и ветрены. Мужчинам такие нравятся.

— Кому мне тут нравиться? — парировала она и добавила. — Все равно я не стану такой, Мур. Мне это не по душе.

Наверное, малый зал отличался от большого только размерами, так как был убран роскошно и восхищал неискушенный глаз. Множество свеч в настенных шандалах освещало его теплым светом, пламя отражалось в хрустальных подвесках, дробясь на мириады бликов. Картины на стенах изображали сцены охоты и разнообразные горные пейзажи. Тяжелые бархатные портьеры цвета спелой вишни обрамляли окна и двери, перекликаясь с обивкой стульев и мягких низких диванчиков, расставленных вдоль стен. Ее бы воля, Фрея забилась бы в самый дальний бархатный уголок, уютный и незаметный, но посередине зала стоял натертый до зеркального блеска стол, приготовленный к ужину. Мерцало искусно граненое стекло, рубиново светилось вино в графинах, и столовое серебро сияло. Фрея, робея, остановилась у входа, рассматривая убранство столовой, когда через двери в противоположном конце зала стремительно вошел король. На ходу скинув свою роскошную шубу на руки слугам, он оказался не таким уж огромным — просто очень высоким и широкоплечим, а узкие штаны и высокие охотничьи сапоги еще добавляли ему росту. Тонкая белая рубашка сквозила в прорезях коричневой замшевой куртки, мягко облегавшей фигуру, грудь украшала массивная золотая цепь из круглых медальонов с искусным чеканным узором и драгоценными камнями. Волосы король собрал на затылке, усмирив их буйство драгоценной заколкой. Он вежливо позволил рассмотреть себя и улыбнулся.

— Надеюсь, вам уже лучше?

Фрея опустила глаза.

— Прошу простить меня, ваше величество, за постыдную слабость…

— Женщины более хрупки, чем мужчины, — ответил король. — А вы, к тому же, проделали очень трудный путь, чтобы добраться сюда. Мало кто выдержит это.

Девушка подняла глаза, не понимая, шутит он или говорит серьезно. Король участливо склонил голову.

— Горный воздух сыграл с вами злую шутку — так бывает с непривычки.

Он приглашающе повел рукой. Фрея нерешительно шагнула вперед, к этому длинному столу, накрытому на четверых. Им с Муром отвели места по левую руку от королевского кресла, а справа место пока пустовало. Его величество мельком глянул в ту сторону и чуть заметно нахмурился. В этот момент снова распахнулись высокие двойные двери в конце зала и, перекрывая торжественный голос старого придворного, объявляющего имя вошедшего, с порога загремело:

— Да, да, его королевское высочество принц Гваэхир Третий, я помню, как меня зовут!

Принц плюхнулся на стул напротив замершей Фреи, потянулся к графину и плеснул себе вина, продолжая говорить:

— Этот тупица Серокрыл никак не мог приземлиться мне на перчатку. Самая глупая птица, которую я видел.

Он сделал глоток, откинул с глаз челку, только теперь разглядев присутствующих, и медленно опустил бокал на стол. Король, молчаливым изваянием сидевший все это время, еле заметно вздохнул.

— Да, у нас гости, ваше высочество, как вы соизволили только что заметить, — его бровь саркастически приподнялась. — Господа, позвольте мне извиниться за поведение моего брата.

Два синих взгляда скрестились над столовым серебром — холодный, как ледники на горных вершинах, и плещущий весельем, будто горный ручей. Мур с интересом следил за безмолвным поединком. Наконец молодой принц отвел взгляд и рассмеялся, тряхнув кудрями:

— Ладно, ладно! Я прошу прощения, что опоздал, — он дружелюбно кивнул гостям. — Мы будем уже есть? Я ужасно голоден!

Фрея не смогла бы вспомнить, что она ела, что пила, о чем разговаривала — а ведь она вежливо отвечала на вопросы, которые ей задавали. Мур с легким беспокойством поглядывал на хозяйку, готовый в любой момент прийти на помощь. Но девушка держалась молодцом. Наконец, уже за десертом, принц Гваэхир вдруг спросил:

— А какое дело привело вас сюда, госпожа? Торговля? Наука?

— Я целительница, — мягко ответила Фрея.

— А о делах мы поговорим чуть позже, — весомо проговорил король.

Мур усмехнулся в усы. Похоже, молодому принцу светит нагоняй за прошлогоднюю прогулку. Мур рассказал его величеству всю историю, которую слышал от Фреи, а уж выводы король сделал сам.

После ужина принц подошел к девушке.

— Хотите, я покажу вам дворец? — предложил он. — А то тут запутаться можно.

— Хочу, — улыбнулась она. Первоначальное замешательство прошло, и она чувствовала себя легко и спокойно.

Исходив вдоль и поперек все коридоры, балюстрады и галереи, заглянув в большие и малые залы, наполненные диковинками, пересчитав все ступеньки, они спустились, наконец, к широкому балкону над шумной рекой и встали у парапета.

— Красивый дворец, настоящее чудо, — одобрительно сказал Мур.

— Я все равно заблужусь сразу, как выйду из комнаты, — покачала головой Фрея. — Я не смогла запомнить дорогу. Но здесь действительно очень красиво.

— Я как-то привык, — махнул рукой Гваэхир. — Мне больше нравится простор. А в этих каменных стенах мне тесно.

Он небрежно повел плечами. «Таким плечам будет тесно и в тронном зале», — подумала девушка, покраснела и отвернулась, хотя в сумерках ее никто не мог увидеть.

— Значит, вы охотник, ваше высочество?

— Давайте без церемоний, — поморщился он. — Да, охочусь на крупную дичь, а еще обучаю соколов.

— А какие звери здесь водятся? — с интересом спросила Фрея.

Принц взъерошил волосы, вспоминая.

— Ну… лоси, косули, кабаны. Много разной дичи. Пещерные медведи есть, но мало — уж больно злые, друг дружку дерут. В прошлом году я убил одного — здоровый… Из него брат приказал сшить шубу… — он улыбнулся. — Гордится мной.

Мур покачал хвостом и осторожно заметил:

— Я думал, вы не ладите.

— Да ну! — засмеялся Гваэхир, будто речка загремела о камни. — Он только для виду. Вот сейчас провожу вас — будет меня распекать. А потом простит, я ж наследник.

Он вдруг вспомнил о давешнем разговоре и склонился к девушке.

— Так что у вас здесь за дело? А то вроде связано со мной, а я ни сном, ни духом. За что хоть мне выговор?

Фрея, тщательно подбирая слова, стала рассказывать, а широко распахнутые светлые глаза смотрели на нее со все большим удивлением.

— И вы отправились в такой далекий путь, чтобы вернуть… перо? — он тряхнул головой, не понимая. — Простое перо?

— Не простое! — запротестовала девушка. — Вы же дорожите каждым перышком, а это было перо наследника!

— Отец тогда еще был жив, — задумчиво кивнул Гваэхир. — И Торондор был наследником, да.

— А вы взяли перо без спросу.

Принц глянул на ее возмущенное лицо и развел руками.

— Я был не прав. И мне тогда крепко досталось, когда я вернулся и понял, что потерял его. Но ведь оно нашлось! Чего теперь-то ворошить прошлое?

Он был такой красивый в свете взошедшей луны, такой близкий… Можно было протянуть руку и отвести от щеки упрямый завиток или поправить завернувшийся ворот рубашки… И таким звездным огнем сияли его глаза… Фрея вздохнула и улыбнулась.

— Я уверена, что вам ничего не грозит. Никто не станет наказывать вас второй раз.

Он сверкнул белоснежной улыбкой и стал совсем похож на мальчишку.

— И то верно! Пойдемте, провожу вас до комнат, а то и, правда, заблудитесь.

Возвращаться пришлось уже почти в темноте, и принц предложил гостье опереться на его руку. Мур невозмутимо шагал следом. Он-то прекрасно ориентировался во всех этих переходах, но зачем лишать людей возможности пообщаться?

Они шли по одному из главных коридоров, и Гваэхир громко рассказывал Фрее что-то веселое, когда дверь впереди неожиданно отворилась. Его величество Торондор стоял на пороге, глядя на них безо всякого выражения на каменном лице. Спустя несколько мгновений неловкого молчания принц откашлялся:

— Эээ… я как раз собирался к вам, ваше величество, вот только провожу наших гостей до их комнат.

Король помолчал еще немного, а потом слегка склонил голову.

— Я надеюсь, вам понравился дворец, госпожа Фрея.

— Да, — пробормотала девушка, почему-то чувствуя себя виноватой. — Он прекрасен.

— Я рад, — чуть заметно улыбнулся король. Улыбнулся совсем не строго, а тепло и дружески, но может быть, так просто казалось от тепла свеч, горевших в комнате. — Доброй вам ночи.

Они неловко поклонились и быстро пошли к комнатам. Гваэхир растерянно развел руками, но девушка ободряюще кивнула ему:

— Идите, идите, ваше высочество. И спасибо за прогулку.

Мур лежал на коврике у камина, вытянув лапы.