Бесплатный фрагмент - Преодолев глубокие снега

---

Изучение родословной очень увлекательное занятие.

Находя даже малую крупицу сведений о своих ушедших предках, испытываешь большие позитивные эмоции от того, что восстановил то — что, казалось бы, навсегда утрачено.

Это позволяет ещё с большим трепетом и любовью относится к настоящему, к окружающим. Это позволяет ещё больше любить жизнь.

Собирая материал, я настолько увлеклась, что не заметила, как у меня получилась огромная книга, которая не может быть издана единым томом, в результате чего, пришлось вновь взяться за работу, и разделить её на 4 издания.

Я очень надеюсь, что после прочтения, Вам захочется узнать историю своей семьи, сохранить её для новых поколений и предлагаю последовать моему примеру.

Перед Вами самый первый том «Преодолев глубокие снега».

Все остальные названия книг — являются строками стихотворения.

ПРЕОДОЛЕВ ГЛУБОКИЕ СНЕГА

Преодолев глубокие снега,

Земного дня пройдя две половины,

Свет не гаси,

Пускай хранят века

Любовь мою и нежность твоей силы,

Смех матерей,

Дыханье у виска,

Тех, кто ушёл давно, порвав тугие жилы,

Кто жил вчера,

Кто будет жить сейчас,

И в этом свете —

Тоже будем живы.

Свет не гаси,

Пусть будут без конца

Звучать в словах знакомые мотивы:

Певучие родные голоса —

Многоголосьем — вечные молитвы.

Свет не гаси из дома уходя,

Свет не гаси.

ГЛАВА 1

МЫ — ЭХО

Поколения несут сквозь года

пережитые счастья мгновения,

чтобы памятью — на века,

ведь с любовью — мы выше забвения

Молодость, ритм жизни, отсутствие опыта и понимания важности сохранения своих корней не позволили мне своевременно и более дотошно узнать историю семьи. Пройдя половину пути, с потерями близких начинаешь понимать, и ценить прожитое, но к сожалению, уже ничего не вернуть.

Только став взрослой, я по-настоящему поняла, какую сложную жизнь прожили мои близкие, что они испытали. В юности, кажется, что старшие всё время поучают, ворчат и постоянно приводят примеры из своей жизни времён царя Гороха, которые не применимы в настоящем, ведь в настоящем всё по-другому. Но это заблуждения и неоправданный максимализм.

С годами тоска по ушедшим становится всё острее и только по прошествии большого количества времени приходит осознание их невероятной судьбы, поступков, понимание характера и взаимоотношений с людьми. И тогда свои ошибки уже исправить нельзя.

Удивляешься своей глупости, отсутствию любопытства и заинтересованности в тёплом участии к своим родным, неумению правильно спросить, чтобы получить информацию, чтобы просто не забыть: смех, слёзы, поступки, слова, запах, любящие глаза, нежные руки, милые родинки…

Воспоминания возвращают нас в важные моменты нашей жизни и позволяют помнить своё счастье, и быть счастливыми в будущем, а сложные периоды — дарят опыт и позволяют идти вперёд.

Многие события стёрлись за давностью, но в своей книге я постараюсь рассказать о небольших моментах, связанных с жизнью родных людей, чтобы память о них осталась не только в наших сердцах, но и могла быть передана другим поколениям.

Самое важное, что есть на земле — это Любовь.

Любовь к людям, к Отчизне, к окружающему миру.

Она является смыслом жизни человека, его предназначением. Любовь к своим близким — одна из составляющих этого огромного смысла, ведь новые поколения продолжают род: они хранят традиции, говорят на языке предков.

Из поколения в поколение передаются жизненные ориентиры, опыт, закладывается характер, мировоззрение, мы повторяем слова и выражения, которые характерны только для своей семьи, имеем одинаковые вкусовые пристрастия, семейные рецепты, наши взаимоотношения с миром складываются из того, что дали нам наши близкие.

Мы впитываем всё то — что передано нам на протяжении веков, и по существу, мы и есть наши предки, которые заложили основы своего видения мира в нас.

Только представьте сколько должно было произойти событий, чтобы мы появились на свет.

За нашими спинами десятки матерей, матерей, матерей, и отцов, и отцов, и отцов. Знакомство с ними и есть знакомство с собой, со своим прошлым и будущим своих детей, с тем, что в нас заложено и продолжится далее.

СМОТРИ В ОКНО

Смотри в окно, там проплывают годы

Лохматые, как сонмы облаков,

Стремительно меняя обороты,

Над сводами огромных городов.

Века молчат. Так в брод идет пехота,

На ощупь, замерзая до зубов,

От непогоды через все болота,

Земную боль в себе переборов.

Несёт река субботу за субботой,

Опережая тень своих шагов,

А теплых дней невидимая рота,

Живет внутри, в тени прожекторов.

Миры кружат. Так просто, беззаботно,

Цветные сны в труху перемолов,

А облака летят, летят бессчетно,

Под тихий вздох придуманных Богов.

Одно, другое, снова полусотня,

Лечу и я среди прозрачных швов,

Смотри в окно, там в воздухе сегодня

Полным — полно забытых голосов.

---

О БЕСКОНЕЧНОМ

В моей душе снесённые дома,

Тенистых двориков почтенные беседки,

Виньетки фото, старые слова,

И свадьба скромная хорошенькой соседки,

Где стол, раскрытый в душном метраже,

И гости, как в курятнике — наседки,

Расселись плотно вдоль огромного стола,

Что не поднять упавшую салфетку,

(не толь в разгуле, комната ль мала);

Где доски, заменяют табуретки,

И ветки, тёмной ночью, допоздна,

Стучат в стекло, и оставляют метки,

Под крики «Горько! Горько! Пей до дна!»

Шуршат года немыслимой расцветки,

Без торга убегая в никуда.

Вдруг дети выросли у старенькой соседки,

И у беседки, провожают навсегда,

И по привычке — гроб на табуретке.

И сильная высокая вода,

Несет корабль по волнам кругосветки,

Но в памяти — те запахи дождя,

Те мелкие звенящие монетки,

Что брошены на долгие века

К ногам танцующей соседки,

Когда огромны были тесные дома,

Когда в дыму белеющей ранетки,

Весна гуляла долго, допьяна.

И смех летел из той же всё беседки.

Когда о прошлом не болела голова,

Когда в альбоме не скучали предки.

В моей душе вся эта полнота.

И лип высоких солнечные ветки,

Качают в синем небе провода,

И я гляжу, не закрывая веки,

Как вдаль уносят звуки облака,

И как шумят о бесконечном, реки.

---

КАЛАЧИК

Цветные камушки. Большой калейдоскоп:

Скопленье счастья, веры и удачи,

Земного плача, горя и тоски,

Пушистых верб и первых мать-и-мачех,

Дрожащих слёз нетронутой росы,

Российский герб и крики белых крачек,

Душистый луг, могильные кресты,

И много-многое, что нежно прячем.

И много-многое, кто «я» и «ты»,

От мудрости до шалости ребячьей,

Всё это есть — любимых лиц черты,

Их свет души, что делает богаче.

Их трудный путь, полночные шаги,

Холодный век, как облако взлохмачен,

Всё это ты — родных твоих следы,

Их слово на дорогу на удачу.

Цветные камушки. Большой калейдоскоп:

На горизонте новый день маячит,

Калачик — бабушкин цветок,

Опять цветёт на наше старой даче.

МЫ ВЕРНЁМСЯ

Мы вернемся в забытое детство, в старый город притихших дорог,

Где в крапиве укрылись колодцы. Где по-прежнему горький дымок,

Вверх над домом струится и вьется, заплетая все беды в моток.

Мы забудем, что мы инородцы, что край неба всё также высок,

Долгим эхом в душе отзовется, то ли радость, толь грусти виток.

Мы вернёмся. Когда-то вернёмся на задворки прожитых времён,

И в тени предзакатного солнца ту же песню о счастье споём.

Прежний миг на секунду очнётся, пролетит небольшим косяком,

Птиц, которых рука не коснется, и уже никуда не уйдем.

---

ПОТОМ

Старый сервант и любимые лица,

Горка фарфора у правой стены,

Это же фото, где я ученица,

Вот оно. Счастье ушедшей страны.

Коврик кружочком ютится у входа,

Снова знакомо, но так далеко,

Словно вспорхнула белая птица,

Глянул в окно, а вокруг — никого,

Только перо над дырявой теплицей,

И ни Жар — птицы, ни птицы Додо.

А занавеска по ветру струится,

И половица скрипит на весь дом.

Заяц — ровесник — плюшево-весел,

Смотрит с прищуром, и всем существом,

Верит, что всё еще не бесполезен,

И будет ещё не одно Рождество.

— Серый, прости, мы ужасные дети,

Вечно плутаем, забыв о родном,

Тренинги, встречи, отели, соц. сети…

Здесь я проездом, и снова бегом.

В следующий раз, я пробуду неделю,

В следующий раз, познакомлю с сынком,

— Внучка, так ты бы хоть супчику съела?

Всё, мне пора, убегаю. Потом.

ОСТАНОВИСЬ. ВДОХНИ

Ты не заметишь. Как не заметил, что окончилось это лето,

И новый мальчишка в центре там, или на выселках где-то,

Это уже не ты. Не ты. А кто-то вместо.

Любит, мечтает, целует свою невесту.

Это уже не ты, а тот, кем занято твое место.

Ты не заметишь, как утро сменилось ночью,

И в голове, как назойливый бит, шумит океан, бормочет:

«Это уже не ты», а мост впереди, качается и непрочен.

Крошкой хлебной тает, уходит, как в бездну почва.

Остановись! Вдохни! В груде брёвен, найди подстрочник,

Ангел с тобой. Он устал, за тебя хлопочет:

«Не торопись, постой, не пропусти источник…»

Цепляйся корнем в бетон, сегодня — без многоточий.

Глава 2

УЗНАТЬ

Предки моего деда Александра Фёдоровича по маминой линии носили фамилию Петуховы, Ломаевы, а бабушки — Алемпиевы, Логиновы…

Многие часы я провела в ГКУ СО «Государственный архив Свердловской области» читая метрические книги в поисках регистрации важных событий своих родных: рождения, брака и смерти. Мне встречались записи о предках односельчан моих родственников, но своих фамилий не попадалось.

Отправной точкой в поисках я взяла с. Андрюшино Гаринского района Свердловской области, в котором жили мои бабушка с дедушкой, и близлежащие населённые пункты (Костюр, Ново — Троицкое, Татьинское, Сионские горы и др.)

В ЗАГСе получила справку о смерти прабабушки Алемпиевой Анны Иосифовны 1880 года рождения, из которой установила, что она прибыла в деревню Костюр, в возрасте 31—32 лет, т.е. ориентировочно в 1911 году, и в месте регистрации прожила 32 года.

СПРАВКА: Для получения в ЗАГСе справки обязательно нужно спрашивать документ с «Иными сведениями», тогда вам предоставят информацию не только о дате и месте факта из жизни, а сообщат дополнительно имеющееся, которое может быть очень полезным. В каждом случае — это разные данные.

Так получилось и при исполнении моего запроса. Получены сведения о годах переселения.

Ниже в книге я привожу сканы несколько справок для наглядности того, какие сведения ЗАГса помогут двигаться дальше.

Из рассказов бабушки Петуховой Екатерины Фёдоровны я помнила, что её мама — Анна Иосифовна была переселенкой, поэтому свои силы я направила на изучение переселенческих документов, поняв, что поиски фактов рождений в архивах Свердловской области, бесполезны, и часть документов о переселенцах нашла в Тобольском архиве, т.к. в тот период деревня Костюр относилась к Туринскому уезду Тобольской губернии.

Добрачная фамилия прабабушки по линии деда Петухова Александра Фёдоровича — Петуховой Агриппины Ивановны, мне была не известна.

Откуда она, её муж (мой прадед Петухов Максим Фёдорович), а также родные по линии бабушки (в девичестве Алемпиевой), переселились в Гаринский район, предстоит узнать.

Вся история нашей семьи тесно связана с суровыми событиями, происходящими в России.

Во многом причинами незнания нами своих корней является именно тяжелая жизнь наших близких и желание скрыть произошедшее, чтобы защитить жизнь: и свою, и своих детей.

Мой дедушка Петухов Александр Фёдорович никогда не рассказывал о том, как воевал и был в плену. Своих детей просил не указывать в анкетах об этом, так как понимал, что это может испортить им биографию.

Однажды, когда мне было около четырёх-пяти лет, я зашла в дедушкину комнату и увидела, как он надевает исподнюю белую рубаху. Его тело было покрыто шрамами. Он очень смутился, одёрнул одежду и постарался отвлечь меня от увиденного. На вопросы, кто причинил ему такую боль, отвечал уклончиво.

Мне — ребенку было любопытно узнать, какой мой дедушка герой, как он побеждал ужасных фашистов, хотелось гордиться его силой и смелостью. Я спрашивала: «А ты, хоть одного убил?» (мало понимая, что это такое, представляя по фильмам, как он сражался в бою).

На тот момент, при каждом просмотре кино о войне, я интересовалась у мамы: «Это — наши или фашисты?» И удивлялась, что иногда она отвечала: «Это — красные и белые».

Мне очень сложно было отличить почему бывают такие разные названия, пока я не узнала, что война была не одна. Несмотря на это, в каждом герое фильма в качестве «Хорошего» я видела своего деда, и с напряжением ждала, когда «Плохой» будет повержен и добро восторжествует.

Дедушка всегда повторял: «Война — это — плохо». «Вырастешь — узнаешь».

Я не успела вырасти. Мой любимый дед умер.

Но увиденное, и тот разговор с ним, остались в памяти, послужили основным мотивом того, что я стала изучать историю семьи.

Именно мой дед Петухов Александр Фёдорович своим молчанием, оставил мне такой своеобразный наказ: «Узнать».

Документы о его военной судьбе я нашла в первую очередь. Разгадка остальных тайн даётся сложно.

Может быть, когда-нибудь, когда будет больше внимания уделяться семье, будут финансироваться проекты по оцифровке старинных архивных документов, и государство обратит внимание на необходимость сохранения реальной истории обычных людей (не маршалов, не великих космонавтов, и гениальных учёных), какой-то мой потомок, продолжит моё дело и узнает историю своей страны из реальной истории родных, (не написанной в угоду тому или иному режиму, без пафоса, без необходимости скрывать события, которые влияют на тебя, но ты не можешь повлиять на них).

Найдутся все.

Все тайны будут раскрыты, и мы поймём почему наш характер сформировался таким образом, и может быть будем чуточку добрее и снисходительнее к другим, и может быть будем более счастливы, чем те, кто дал нам жизнь, и подарим свою любовь и опыт тем, кто придёт за нами.

Я верю, что когда-то через много-много лет, мой прапрапра… внук или прапрапра… внучка, взяв в руки эту книгу, прочитает её и узнает о тех, кто давным-давно дал ему шанс на жизнь, о тех — кого я люблю, о тех — о ком должна сохраниться наша память, о тех — кто своей силой, мужеством, трудом, смешными и странными привычками, ошибками, юмором, слезами и тоской, радостью и горем, непобедимой жаждой жизни, и ещё Бог весть чем, дал нам уверенность твердо стоять на ногах, веря, что все трудности преодолимы.

Человек без корней, как сухой лист, который гонит ветер.

Тот, у кого за спиной есть опыт родных, всегда будет хозяином своей жизни.

Однажды, я поняла, что обладаю бесценной информацией, которую окружающие меня родные люди, не знают.

Хранить такие сокровища, как застывшие во времени слова и события, и не делиться ими, преступно.

Поняв, что после меня оборвется нить этих бесценных знаний, я решила сохранить всё, что мне известно и по пути, приумножить.

Нельзя допустить, чтобы мои будущие внуки не знали о моей маме, бабушке, или деде, об их родных. Без истории семьи нельзя понять жизнь, нельзя понять, что такое любовь.

Глава 3

КАК ВСЁ НАЧИНАЛОСЬ

Наши родные переселились в ныне Свердловскую область в начале 19 века. Переселение было массовым, поэтому и предки моей бабушки Екатерины Фёдоровны (Алемпьевой до брака) и деда Александра Фёдоровича Петуховых в поисках лучшей жизни оказались в Гаринском районе, в глухой тайге, без дорог, в суровом климате среди болот (крупные: Синтурское, Воробьинское, Успенское и Горно-Синдайское) в Пелымской волости Туринского уезда Тобольской губернии при освоении пашенных земель.

Ранее, это была Гаринская Слобода, образованная в 1623 году, интенсивное заселение которой началось в конце 18 века, и на её месте и образовалось село Гаринское.

«Большинство исследователей связывает название населенного пункта с гарью — выгоревшим местом. Однако для того, чтобы представить 10—13 крестьян, переселенных в Гаринскую слободу в 17 веке, надо значительно спуститься к реке Сосьве (до 20 века в названии реки не было мягкого знака). Любые поселения располагались ближе к водным источникам (бытовые потребности в воде, рыбалка, транспортное сообщение…).

По дошедшим до нас сведениям, обнаруженная в 1622 году выгоревшая возвышенность, пригодная под пашню, находилась на правом (южном) берегу реки Сосьвы. По воспоминаниям старожилов и другим фактам слобода Гаринская располагалась напротив Курьи (старого русла реки Сосьвы) в сторону бывшего военкомата, а возвышенный участок, который омывает Курья был в недалеком прошлом прекрасной пашней. Затем природа и люди способствовали реке сменить свое русло и отрезать полуостров. Этот участок периодически затоплялся разливом реки и люди вынуждены были подниматься по склону.

По историческим сведениям, до начала прошлого века между селом Гари и деревней Лыжина было большое «государево поле».

«138 душъ мужескаго пола» — это строка из Хозяйственного описания Андрюшинского переселенческого участка Тобольской губернии Туринского уезда Пелымской волости.

Речь — об аграрной реформе, предпринятой царским правительством в начале ХХ века. Позднее её назовут Столыпинской, участие Петра Аркадьевича Столыпина помогло этой эпопее избавиться от неразберихи, обрести более стройные, упорядоченные контуры.

По железной дороге до Тюмени, затем по грунтовой дороге через Туринск в Таборы, а от них по строящимся просёлочным дорогам или пароходом по Тоболу или Тавде на переселенческие участки добирались переселенцы до нового места жительства.

Пускаться в такую даль правительство рекомендовало выходцам из северных, северо-западных, северо-восточных губерний России, «где местное население привыкло к борьбе с лесом».

Но ехали отовсюду, в том числе с юга.

Согласно ниже приведённой таблицы, и смутных воспоминаний о разговорах с бабушкой Катей, я предполагаю, что её мама Алемпиева Анна Иосифовна (Логинова) переселилась на Урал из Витебской или Виленской губернии (хотя моя тётя Нэлли Сергеева — Векшина в девичестве, дочь Екатерины Фёдоровны) говорила о переезде с территории Украины.

А ещё, бабушка Катя всегда называла свою дочку Векшину (в браке Иванчик) Галину Александровну — «челдонка» или «чалдонка». Возможно, она так, говорила в связи с её смуглой кожей и тёмным цветом глаз, но есть предположение на указание местности переезда — «человек с Дона» и корней происхождения (сама Галя родилась в Гаринском районе Свердловской области).

Существует несколько версий, поясняющих кто такие чалдоны.

В некоторых источниках указывается: «Челдон» — коренной житель Сибири», в других источниках сообщают, что это название первых русских поселенцев Сибири и их потомков.

Есть гипотеза, что это слово произошло от переселенцев с юга России, когда переселялись казаки, проживающие между рекой Чалкой и Доном.

Предполагают также, что слово «дон» означает «лодка» (прибывали на челнах — лодках), следовательно — люди, прибывшие с реки или «человек с Дона».

Слово «чалдон» пояснено в словаре В. И. Даля, как «бродяга, варнак, каторжник) с указанием на заимствование из монгольского языка.

Согласно Списка переселенческих участков Тобольской губернии приведены названия обществ или посёлков, распределяемых по участкам.

В дореволюционный (царский) период территория России делилась в целях административного управления на губернии.

В состав земель Тобольской губернии входили территории более мелких административных единиц — уездов и волостей.

Местность, в которую переселились наши предки (село Гари, Андрюшино, Н-Татьинское, Сионские горы, Ново-Троицкое и т.п.) в то время относилась к Туринскому уезду Пелымской волости Тобольской губернии.

---

Ознакомившись в Тобольском архиве с переселенческими документами, можно сделать вывод откуда переселились на Урал наши предки.

В исследуемый мной период, в Туринский подрайон прибывали в основном из Витебской губернии, Удмуртии.

В 1906 году в Тобольскую губернию прибыло 1268 семей переселенцев, состоящих из 3521 чел. По уездам водворения, а также числу семей считали, как водворённых на новые переселенческие участки, также и переселившихся к семьям старожилов к прежним переселенческим посёлкам. Первая волна переселенцев Тобольской губернии прибыла из губерний, принадлежавших к нечернозёмной полосе, а именно: Люблянской и Витебской (203), Могилёвской (176), Минской (128).

Первыми переселенцами в Жуковской волости в 1905 году были: белорусы, поляки из Люблянской, Витебской и Волынской губерний. При всей пестроте переселявшихся они нередко составляли компактные группы выходцев из одних мест, селившихся или отдельными поселками, или улицами — концами в селениях старожилов.

Такой переселенкой и была прабабушка Алемпиева Анна Иосифовна (мать моей бабушки Петуховой Екатерины Фёдоровны).

В своих поисках родственников по линии деда Петухова Александра Фёдоровича я с удивлением обнаружила их следы в Удмуртии.

Исследовав Метрические книги Сарапульского уезда Завьяловского района Удмуртии (с. Докша, Кулюшево, Забегалово и др.) я встретила много фамилий жителей, переселившихся в ныне Гаринский район Свердловской области (ранее Туринский уезд Пелымской волости Тобольской губернии).

Узнать откуда переселился мой прадед Петухов Фёдор Максимович на Урал — явилось для меня большим подарком, так как абсолютно никаких сведений об этом не было.

СПРАВКА: Гаринский район образован из 6 бывших самостоятельных волостей: Андрюшинской, Гришинской, Гаринский, Кошмакской, Пелымской и Верх-Пелымской без деревень, отходящих с бассейном реки Конды к Тобольскому округу, всего в составе 187 населенных пунктов

Село Гари (нское) стало районным центром. Однако на тот момент по итогам переписи населения по Тюменской губернии в 1920 году Гаринская волость была не самой крупной. Больше населения имелось в Андрюшинской и Кашмакской волостях.

Районным центром по его заслугам мог стать Пелым, однако в 1916 году он в очередной раз горел, и транспортная доступность до него была сложнее. Поэтому этот статус достался селу Гари.

Согласно выписки из протокола №10 заседания Президиума Ирбитско-Туринского окружного исполнительного комитета от 25 декабря 1923 года, где слушали доклад о работе окружной комиссии по районированию и утверждению центров укрупненных сельских Советов, постановили: утвердить Гаринский район с сельсоветами: Андрюшинский, Средне-Татынский, Вагильский, Верх-Пелымский, Гаринский, Артюшенский, Гришкинский, Ереминский, Зыковский, Кашмакский, Крутореченский, Кузнецовский, Нихворский, Ново-Троицкий, Омелинский, Пелымский, Петровский, Троицкий, Федотовский и Шабуровский.

Но обо всё по порядку.

---

Среди переселенцев — выходцы из Поволжья: Саратов, Самара, Казань; из центра: Орел, Пенза, Калуга, Вятка, Воронеж, Тамбов, Пермь, Ставрополь; с Украины и Белоруссии.

Для улучшения положения переселяющихся в 1893 году на основании «Временных правил для образования переселенческих и запасных участков в районе Сибирской железной дороги» в пределах уездов Ишимского, Туринского, Тюкалинского и Тарского Тобольской губернии из фонда казенных земель должны были быть образованы переселенческие и запасные участки, для будущих переселенцев, устройством которых должны были заниматься специально созданные поземельно-устроительные партии.

Законом «О заселении таёжных пространств в пределах Тобольской, Томской, Енисейской и Иркутской губерний» от 27.04.1896 была немного облегчена возможность переселения: крестьяне смогли (как старожильческое население, так и переселенцы) выбирать для заселения любые местности, а также переходить на другие земли.

Также издан закон о предоставлении льгот переселяющимся.

Так, по закону от 13.03.1896 выдача путевых ссуд производилась в оба конца следования переселенцев, а в апреле — по новому закону — выдача ссуд должна была производиться и тем, кто следует в Сибирь без официального разрешения и переселенческим ходокам. По этому закону переселяющиеся освобождались от казенных, земских и мирских сборов на 10 лет, со времени причисления, а на 4 года давалась отсрочка от службы в армии.

В 1897 году по закону «О приселении переселенцев к старожильческим деревням» зачисленные по приемным договорам могли пользоваться всеми льготами.

В 1899 году льготы были увеличены. По «Правилам о пособиях переселенцам в Сибирь и Степное Генерал-Губернаторство» правительство обеспечивало не только путевыми ссудами, но и беспроцентными ссудами на обзаведение хозяйством, а также безвозмездно лесным материалом на постройку дома.

Размер путевых ссуд мог быть не больше 30 рублей, а на хозяйственное обустройство — не более 100 рублей, ссуды водворённым по приписке — не более 50 рублей на семью. Действие этих законов было продлено на 1902—1903 годы.

В 1904 году издан новый закон, который упорядочивал переселение. Желающие переселиться направляли ходока в нужный им район, который зачислял земельные участки, выдавались проходные свидетельства. Казенные земли предоставлялись как в общинное пользование, так и хозяйствам — подворное пользование осуществлялся выдел на отруба.

СПРАВКА: Отруб — это участок земли, который выделялся крестьянину, выходящему из общины, с сохранением за этим крестьянином его двора в деревне. Хутор — земельный участок, который выделялся крестьянину, выходящему из общины, с переселением этого крестьянина из деревни на собственный участок.

В 1906 году был создан Комитет по землеустроительным делам, а также губернские и уездные землеустроительные комиссии, которые состояли в ведении Главного управления землеустройства и земледелия. Денежные суммы на содержание землеустроительных комиссий и оказание помощи переселенцам были увеличены.

В 1909 году ссуду смогли получать и сельские общества переселенцев на осушение дорог, на постройку общественных зданий и внутринадельное межевание. Увеличен фонд на постройку школ и больниц. Ссуды выдавались на 10 или 20 лет. Льготы для переселенцев добавлялись.

С 1906 года ссуды можно было получить, не дожидаясь причисления.

Наибольшее число переселенцев в Тобольскую губернию зафиксировано в 1907—1911 годах. Данный факт, скорее всего, связан с выходом в 1911 году закона «О землеустройстве», который гарантировал на основании землеотводных документов выдел земель в частную собственность крестьянам Европейской части России.

В итоге средние ссуды в 1906–1910 гг. составляли 30–60 руб., а в 1911–1914 годах поднялись до 80–100 руб. При том, что, по официальным данным, на обустройство одной переселенческой семьи требовалось в среднем 310 руб., а по подсчетам местных переселенческих организаций — не менее 400 руб.

В Тобольской губернии средний размер денежной государственной помощи в 1909–1914 гг. составлял 93 руб., а в конкретных случаях эта цифра была еще меньше.

По закону 23 мая 1896 года отвод земли в собственность производился без выкупа. Земельный надел устанавливался в размере не выше 15 десятин на одного мужчину, при этом сохранялись приусадебные земли, сады и огороды, выгоны и сенокосы, бывшие в пользовании на момент поземельно-устроительных работ.

Но больше всего нареканий вызывало оформление документов и льготных проездных ссуд переселенцам.

Вообще льготным проездом крестьяне пользовались в следующих случаях: при возвращении ходока или переселенческой семьи на родину; при поездках на прежнее место жительства для завершения имущественных дел (один раз в год на 1 чел. из семьи); при следовании в другие сибирские губернии. Для льготного проезда переселенцу должны были быть выданы специальные документы, где указывался маршрут их следования.

Нередки были случаи неправильного написания пунктов назначения, так как записывалось со слов самого крестьянина и не проверялось крестьянскими начальниками.

Случалось, что крестьянские начальники отправляли переселенцев к поезду вообще без проездных документов, заявляя, что документы выдадут на станции. И в том, и в другом случае человек оставался без льгот.

Даже в 1916 году, на фоне уменьшения переселенческого потока в губернии, плохо оформлялись льготные проездные документы для багажа переселенцев. Бывали случаи отправки по льготному переселенческому тарифу другого груза, что также послужило поводом для специального циркуляра ГУЗиЗ

Из-за откладывания дел (иногда до года) по отправке документов в казенную палату для причисления по месту нового водворения, крестьяне оставались вообще без документов и не могли воспользоваться льготными ссудами или кредитами.

Кроме того, на территории губернии действовало немало аферистов, которые обещали крестьянам выпросить у местных чиновников по водворению особые льготы или лучшие земельные участки, требуя за свои услуги деньги. Существовала также практика искусственного повышенного зачисления земли за одним человеком, который перепродавал участки ходокам и самовольным переселенцам, что приводило к разорению крестьян и нареканию на местные органы. Нередки были случаи обложения переселенцев налогами в льготный период.

Всё это свидетельствует о больших пробелах в работе губернских органов, ответственных за переселение и землеустройство.

Правительство стремилось законодательно обеспечить качественную организацию помощи переселенцам в сфере кредитования, землепользования, налогообложения. В этих мерах прослеживается кардинальная смена прежней запретительной практики на процесс переселения.

По данным официальной статистики, на нужды переселенцев в 1906–1915 г. было выделено более 230 млн руб.

Однако, основная ответственность накладывалась на местные органы управления, ввиду очевидной отстраненности от этого процесса центральных органов управления в сфере регулирования цен, реализации политики государственных закупок.

Вместе с тем в ряде уездов не были созданы должные условия при устройстве переселенцев, что инициировало их возвращение на родину.

Для переселенцев готовились различные памятки где разъяснялось законодательство, давались советы, как осуществлять переезд, сообщалось о льготах.

Переезжающим предлагалось сначала съездить подобрать себе свободный и пригодный участок, оформить его, и только потом оформлять переезд и привозить семью на новое место.

Публиковались специальные списки свободных участков с указанием подушевых долей, наименования участка и описания имеющейся земли.

Так, например, описывался участок Корский: участки отдалены от населенных пунктов. Чистых мест для пашен и покосов много. Почва — тёмный суглинок, местами со слоем чернозёма до 5 верш. Водою обеспечены хорошо. Корский участок имел 37 свободных долей, 943 десятину удобной земли, 1482 десятин земли всего.

Нихворский: участки лесные, но чистых полян и покосов много, почва серый суглинок, болот почти нет. Водой участки обеспечены из притоков реки Тавды, хотя вода на участке Грязном и Нихворском зимой промерзает, так что необходимы колодцы. Нихворский участок имел свободных 120 душевых долей, 1803 свободных десятин удобной земли и 1991 десятин всего.

Как видно, Нихворский участок в 1907 году имел болеее свободных десятин земли и больше свободных долей для занятия переселенцами.

А вот как описываются участки: Костюр-Татьинский, Сионская гора, Семёнов падун, Нижне-Татьинский, Средне-Татьинский, Тыхран-Шошский, Ворошинский: это лучшие из урманных участков. Почва черноземная. Водой снабжены из речки, но они зимой промерзают.

Все ходоки и переселенцы предупреждались, что перевозка в 1907 году будет осуществляться, по недостатку классных вагонов, в товарных вагонах — теплушках, приспособленных для движения войск, что продовольствовать себя и свои семьи в пути они должны на собственные средства (помощь от правительства оказывается лишь больным и детям, и что поездки к участкам от станций железной дороги, равно как и проезд на пароходах, относится на их собственные средства).

В разъяснениях для переезжающих указывается: «Цены на хлеб в Сибири в последние годы поднялись. Для Тобольской губернии, можно сказать, пуд ржи обходится за год около 40 копеек, мука дороже приблизительно на 7 — 10 копеек; пуд пшеницы стоит около 50 копеек, пшеничной муки — 60 копеек. Овёс пуд — 35 копеек (колеблется 15 — 90), ячмень — 35. Отсюда видно, что цены в Сибири крайне непостоянны.

Объясняется тем, что сбывать его здесь не всегда одинаково легко. Немногие места, куда возят продавать, то завалены хлебом, то остаются без всякого привоза. Одна из причин такого — плохие дороги таёжной полосы Сибири.

Правительство заботится о проведении дорог ко всем заселяемым участкам, но дорог всё-таки очень мало, а вновь построенные требуют немедленного ремонта, и часто переселенцы попадают в местности, где-либо вовсе не установились сообщения с торговыми пунктами, либо ежегодно бывают такие распутицы, когда не только с кладью, но и порожняком трудно куда-нибудь пробиться с участка. Оттого и привоза хлеба на рынок нет, оттого и цены дорожают во время распутицы.»

Прошло более 100 лет, а в местах, которые осваивали мои предки качественных дорог до сих пор нет.

Переселенцам советовали запастись оружием.

Вот, что писали в памятках: «Настоящий таёжный промысел — это охота и сбор кедровых орехов. Обыкновенно каждому таёжному переселенцу выгодно запастись хорошим ружьём, так как в лесах в изобилии водиться дичь, а именно: рябчики, куропатки, тетерева, глухари, утки разных пород и зайцы. Таёжные места изобилуют также пушным зверем — медведями, лисицами, соболями, росомахами, лосями, козами и т. д.

В Сибири есть леса из кедров (кедровины) каких по эту сторону Урала не знают. Дерево это хвойное и имеет шишки с орехами. Цена им от 1 рубля 80 копеек и доходит до 3 рублей 50 копеек за пуд.

Сбором кедровых орехов в тайге занимается и живет немалое количество народу. В урожайные годы сбор кедровых орехов (шишкованье) длится два месяца: сентябрь-октябрь и за это время семья из трёх человек может зарабатывать до 3 рублей 50 копеек в день. Но урожай орехов непостоянный и года 2—3 орехов не бывает».

Мой дедушка Петухов Александр Фёдорович был прекрасным охотником и рыболовом. На столе часто было жаркое из глухаря, жареные рябчики, вкуснейшие утки, караси.

Дед Саша заготавливал и шишки.

Один раз он ушел в лес «шишкарить» и долго-долго не возвращался. В семье стали беспокоиться, что он пропал в лесу, позднее оказалось, что он упал с высоченного кедра пока добывал шишки, и поэтому долго отлеживался, чтобы смочь вернуться.

Удивительно, как он оказался жив и вернулся, однако, он ещё очень долго восстанавливал здоровье. Шишки сдавали государству и получали деньги.

«Всё переселенческое дело в каждом районе поручено старшему чиновнику, который всем там по переселению и занимается: называется он «заведывающим переселенческим делом в районах». Но этот старший чиновник сам переселенцев на участок не устраивает, а ведают эти делом помощники его, которые называются «заведывающими водворением переселенцев».

Заведывающие водворением переселенцев занимаются распоряжением участками, зачисляют на них землю за ходоками и водворяют там переселенцев. Они и ссуду выдадут кому надо, и бесплатно лес выхлопочут, где есть нужда в лесе. Одним словом, со всеми нуждами переселенцу следует обращаться к заведывающему водворением», — разяснялось переезжающим на новое место.

Перевозка переселяющихся по железным дорогам до места нового водворения производилась по льготному тарифу ¼ стоимости пассажирского тарифа 3 класса.

Дети до 10 лет провозились бесплатно. Перевозка имущества также осуществлялась по льготной цене: 1 копейка за 100 вёрст на пуд клади, пол копейки с версты — за голову крупного скота, и ¼ копейки — за голову мелкого скота.

При водворении переселенцы освобождались от всяких казенных платежей и земских денежных сборов в течении пяти лет, а в последующий пятилетний срок облагались этими платежами и сборами в половинном размере.

После того как переселенец водворился на участок и приступил к обзаведению хозяйством, в случае действительной нужды, ему выдавалась ссуда на домообзаводство.

Ссуды беспроцентные и уплачивались по прошествии 5 лет, в течение следующих 10 лет. Самое большое, что могло быть выдано на семью — 165 рублей. В первый год по водворению выдавалось не более 100 рублей.

Если в переселенческих участках не было леса, то из ближайших казенных лесных дач могло быть отпущено леса на корню безвозмездно для постройки жилища 280 брёвен и 50 жердей.

В местах где имелись переселенческие склады сельскохозяйственных орудий, зерна и леса, это продавалось в кредит.

Зачисленные за ходоками доли земли сохранялись за ними до 2-х лет. Если переселенец не приехал, то доли могли передаваться другим.

Без выкупной цены земли переселенца предоставлялось не более 15 десятин земли на 1 наличную мужскую душу в семье.

Кроме водворения на казенные земли, переселенцы могли зачисляться в старожильческие крестьянские общества по приёмным приговорам. При этом обязательно было согласие старожилов о принятии на свою землю переселенцев.

Ранее, старожилы охотно принимали переселенцев, потому что те при освоении на новой территории приезжие часто нанимались к старожилам в работники, да и земли и сенокосов было много.

Позднее за разрешение на поселение стали просить плату, старожилы стали на новоселов накладывать различные подати и сборы.

Старожильческий приговор, разрешающий поселиться в обществе и о выделении участка, должен был утвердить крестьянский начальник. Только после этого приговор считался настоящим.

По пути следования поездов были организованы временные пункты для остановок, больницы и бани. В некоторых местах организовывалась продажа горячей еды. Детям до 5 лет бесплатно выдавался белый хлеб и молоко. Такие пункты были открыты в Сызрани, Пензе, Кинеле, Уфе, Кропачеве, а в 1907 году — в Харькове, Балашове и Вязьме.

Из нечерноземных губерний в Тобольскую губернию переселялись в основном крестьяне Белоруссии.

Тобольский переселенческий район распределялся на подрайоны: Тевризско-Аевский, Туринско-Табаринский, Тарско-Атирский, Пелымо-Гаринский и Тюкалинский. В 1909 г. образовано 2 новых подрайона — Ишимский и Рыбинский.

Помимо подрайонов, в Тобольском переселенческом районе имелись участки Крестьянских начальников, которых в 1908—1909 гг. насчитывалось 25, а в 1912—1917 гг. — 41.

В 1906 -1914 годах в Тобольскую губернию переселилось около 174 тыс. человек. Наибольшее число мигрантов приходится на 1907- 1909 г., что можно объяснить самыми массовыми выходами крестьян Европейской России из общин. За Урал в течение этих трех лет проехало свыше 1 038 601 человека, в том числе в Тобольскую губернию — 80 737 человек.

В 1910 году наметился спад переселенческой волны.

Как уж добирались наши родственники к месту своего нового жительства остаётся только догадываться: переселялись они не от лучшей жизни, и на новом месте всё нужно было строить с нуля, налаживать быт, кормить семьи.

Бабушка Петухова Екатерина Фёдоровна рассказывала, что её мать Анна Иосифовна Логинова (во втором браке Алемпиева) с большим трудом доехала в Гаринский район, было голодно, в пути были много дней и фактически дорога была в никуда: в лес, где нужно было строить дом, зарабатывать средства на пропитание.

Изучая в Тобольской государственном архиве документы о переселенцах, я наконец-то нашла упоминания о своих родственниках.

Напомню, что ранее я полагала, что переселенкой была только мама бабушки Кати — Анна Иосифовна, а о том, что и родные деда Александра Фёдоровича Петухова являлись переселенцами я не знала, в связи с чем изучила большое количество документов о жителях местности за периоды, когда они вообще не могли находиться в ныне Свердловской области (более ранние годы).

Самым сложным было определить период переезда родных деда Саши на Урал.

Поиск корней по архивным документам сродни расследованию запутанного дела, но наконец, оно сдвинулось, и картина стала более-менее понятна.

Петухов Фёдор (предположительно отец моего деда Петухова Александра Фёдоровича) указан в Алфавитном списке переселенцев, получивших путевое пособие в пределах Тобольской губернии.

Согласно этого списка, Фёдору первоначально 1 августа (1907) выдана ссуда 17 рублей и 124 рубля по полугодовой ведомости.

В Книге льготных переселенцев Туринского и Тобольского уездов упоминаются:

Фёдор Максимов, Ипполит Максимов, причислены на Ушкепский участок.

Нужно отметить, что ранее у многих крестьян не было отчеств в их современном понимании, их звали: «Фёдор Максимов сын», «Ипполит Максимов сын» и в данном случае «Максимов» означает отчество «Максимович».

В своей книге я упоминаю людей так, как они записаны в документах, а при цитировании передаю их речь и грамматику.

Большинство записей делалось со слов: когда-то, человек назвал себя: «Фёдор Максимов сын», когда-то — «Фёдор Петухов». Фактически же Петухов Фёдор и Фёдор Максимов означает Петухов Фёдор Максимович.

Петухов Фёдор Максимович — мой прадед, отец моего деда Петухова Александра Фёдоровича — мужа бабушки Петуховой (Алемпиевой) Екатерины Фёдоровны.

На Ушкепском участке отведено для переселенцев 146 душевых земельных долей.

Вместе с Ипполитом Максимовым (Ипполитом Максимовичем) переселилось еще 3 мужских души, а Федор — 1 мужская душа.

Переселенческая льгота им предоставлена с начала 1908 года, денежные средства подлежат зачислению 1913 — в ½ оклада, в полный оклад — 1918.

Переселение Фёдора и Ипполита осуществлено по Распоряжению от 11 марта 1909 года №9660, дело №1594/1907.

В этом же Списке в район зачислены: Артемий Исаков, 4 мужских души; Гавриил Егоров,4 мужских души; Михаил Марков, 3 мужских души; Никита Семенов, 3 мужских души; Артемий Филиппов, 3 мужских души; Артем Никифоров, 4 мужских души; Лазарь Дементьев, 4 мужских души; Поликарп Кузьмин, 5 мужских души; Петр Осипов, 1 мужская душа; Борис Осипов, 3 мужских души; Леонтий Кузьмин, 5 мужских душ; Харитон Лукьянов, 1 мужских душ; Платон Филиппов, 1 мужская душа; Емельян Филиппов, 1 мужских души; Иван Филиппов, 3 мужских души; Терентий Ермолаев, 3 мужских души, Никита Савельев, 4, мужских души; Митрофан Иванов, 5 мужских душ; Анисим Иванов, 1 мужская душа; Харитон Иванов, 1 мужская душа; Семен Иванов, 1 мужская душа; Сергей Иванов, 1 мужская душа; Иван 1 Иванов, 1 мужская душа, Тихон Иванов, 1 мужская душа; Иван Иванов 1 мужская душа; Ипат Иванов 2 мужских души; Игнат Петров, 3 мужских души; Михаил Игнатов, 1 мужская душа.

На обзаведение хозяйством переселенцам причитались денежные средства. Согласно Расчетной книги по ссудам, выданным переселенцам на домообзаводство, путевое пособие и прочее по Туринскому району, Фёдор Максимов в 1907 году взял ссуду на домообзаводство в размере 50 рублей, а в 1908 году — 30 рублей

По Журналу общего присутствия Тобольского Губернского Управления от 16.10.1909 года за №728 созданы переселенческие участки:

Панышанский (пишется в документах по-разному), Корский — 2-й, Кедровый, Чистый Падун, Огун, Шопский, Междуречный, Казанцевский, Андрюшенский, Средне-Анеповский и Костюр, Татьинский Пелымской волости, перечиcлены с 01.01.1910 года в Гаринскую волость за №59/1909.

На Андрюшинский участок Гаринской волости, образованный и утвержденный по Журналу общего присутствия Тобольского губернского управления от 11 июля 1908 года за №59 А, № дела 25/1908 с 141 душевой земельной долей причислены (Книга льготных переселенцев Туринского и Тобольского уездов:

Трофим Парфёнов 1 душа,

Максим Парфёнов 1 душа,

Моисей Парфёнов 1 душа

Вместе с ними прибыли: Ларион Иванов Лаптюхов, Мирон Емельянов, Трофим Палымов, Архип Пахомов, Филипп Пахомов, Тимофей Назаров, Тимофей Ефимов, Семен Федоров Пубов, Савелий Викентьев, Роман Михайлов, Ерема Иванов, Александр Ермолаев, Макар Никифоров, Абрам Макаров, Сидор Сергеев Сербанев. Павел Сидоров Сербанев, Иван Жибряков, Александр Иванов Жибряков, Христофор Данилов Яковлев, Марк Данилов, Потап Кондратьев Соболев, Антон Никифоров Баранов, Григорий Тимофеев Назаров.

Все переселенцы зачислены на участок по Распоряжению от 17.07.1908 за номером дела 28957, дело 2939/1907. Льгота предоставлена с 1908 года, денежные средства подлежат зачислению в 1913 — в ½ оклада, в полный оклад — в 1918.

Согласно Расчетной книги по ссудам, выданным переселенцам на домообзаводство, путевое пособие и прочее по Туринскому району Максим Парфёнов взял в 1907 году ссуду на домообзаводство в размере 35 рублей, а в 1908 -115 рублей (Андрюшинский, Пелымской). Моисей Парфёнов — в 1907 — 35 рублей, в 1908 — 65 рублей, Трофим Парфёнов в 1908 — 65 рублей, в 1907 — 35 рублей.

Согласно Справки П стола, дело №25/1909 года на Нижне -Татьинский участок 23 июля 1909 года зачислен Афанасий Логинов, №30118, дело 2015/1908 — 3 души.

Также с ним причислены Захар Яковлев (2 души), Игнат Захаров (1 душа), Никифор Ефимов (3 души).

Льгота предоставлена с 1908 года, денежные средства подлежат зачислению в 1913 году — в ½ оклада, в полный оклад — в 1918 году.

Из Книги льготных переселенцев Туринского уезда по Корольковскому участку и Корольковскому обществу со 180 душевых земельных долей, отведенных для посёлка следует, что льгота предоставлена в 1903 году 10 душам мужского пола (подлежит зачислению ½ оклада — 1908 год, полностью 1913 год). В 1904 году — 24 души и 8 душ (подлежит зачислению ½ оклада — 1909 год, полностью 1914 год). В 1905 году — со второй половины — 3 души (подлежит зачислению ½ оклада — 1910 год, полностью 1915 год).

Причислены к Корольковскому участку Андрей Васильев Олемпьев — 4 души, Дмитрий Васильев Олемпьев — 3 души мужского пола от 07.02.1907 за №4719, за №2768/1906.