Бесплатный фрагмент - Правильный путь к морю

ПРОЛОГ: МАРЦИПАНОВАЯ ПОЭМА

(ВВЕДЕНИЕ)

баланс окончательно потерян,

сколько нам нужно ждать?

сейчас я перед твоими глазами,

через секунду меня нет,

на половине твоего лица,

заката свет, ты голая,

ложишься на клетчатый плед,

сейчас ты говоришь,

что любишь меня,

вскоре это пропадёт,

как бы я не хотел,

остановить время,

остановить момент,

когда-то ты ответишь:

«нет»

поэтому…

поцелуй меня с ртом набитым ландышами,

притворись, что ты мертва,

иначе мне снова придётся потерять кого-то,

и остаться в живых,

моё сердце разбивается на осколки,

пивная бутылка,

кинутая в кирпичную стену,

кем-то из мимо проходящих детей,

стоит больше, чем моя жизнь,

ты всё пытаешься взлететь,

но улицы тянут тебя на свет,

твоё тело систематизировано,

ты не научишься летать,

беги! беги! беги!

беги вместе со мной,

поцелуй меня,

пока твой рот набит марципановыми конфетами,

если часы не изменили ход,

а наши кости не сломаны,

пока мы стоим на одном берегу,

одной реки,

и твоя голова на моём плече,

ведь известно нам двоим,

нет ничего вечного на земле полной ненависти,

известно нам,

что капкан здесь,

а что плеть,

когда можно петь,

а когда заткнуться,

впредь, я буду осторожен,

смеясь у деревьев с опавшей листвой,

и я хватаюсь за твои плечи,

стараясь удержаться ещё немного,

пока голова разбухает ватным диском,

перерезающим каждый нерв,

я мог бы уйти ко дну с любой проплывающей баржей,

пломбирные тела падают с ясного неба,

укус за шею, страсть,

за поцелуи — плеть,

если тебе известна только боль,

то не тяни и дай мне умереть,

сейчас я перед тобой,

маршрут готов,

притворись, что ты жива и полный вперёд,

никто не знает,

что нас ждёт,

но всё уже окончено,

не успел пробежать по этим строчкам,

к твоей безумной голове,

препятствия ждут нас везде,

если ты всё ещё жива,

то прошу, дай мне ответ.

М.

моя дорогая подруга, оля,

если ты слышишь меня,

через сотни полярных зим,

тысячи кругов ада,

километров, световых лет,

прошу, дай мне совет,

как обрести мне, дураку,

такую вещь, как покой?

как поступить,

если выбора нет?

как найти ключ в комнате,

в которой всегда отключен свет?

1

[прошло полгода]

тебе не плевать на их мнение

тебе плевать только на саму себя

доза которую ты используешь чтобы забыться развернётся в тебе огромным бутоном душистых ядовитых тюльпанов и тебе будет все равно ведь это ты и ты

ты сделана из дерева

из самого могучего дуба который этот мир только мог воспроизвести на свет

который он только мог дать нам мог вырастить мог обмыть слезами сотни бесконечных дождей после которых остаются лишь грязные лужи стремительно покрывающиеся ледяной коркой ближе к концу осени

грязь которая спрятана под лёд тем не менее грязь

не устану повторять я это тебе сидя за кофейным столиком и помогая решать отвратительные задания которые опустошают тебя и забирают те жизненные силы которые ты могла потратить на нечто более стоющее нечто более настоящее или осязаемое

например мы могли разбежаться и прыгнуть с твоего французского балкона

бежать в самый последний вагон уходящего состава

заниматься любовью в лесопарке

начать жизнь заново

спрятаться внутри друг друга

мы бы только вышли из душа

чистые блестящие потрахавшиеся

вылетают в окно и я вижу эти заголовки в газетах

скорбящие и

я не переживу ещё несколько дней с тобой ты уничтожаешь меня мы встречаемся первый раз с левой стороны левого ряда самой главной станции метро в самом главном городе россии

мы катаемся на поездах и тонем в друг друге

в галереях

я люблю тебя

на набережных

я впервые целую тебя

на лестнице

мы впервые занимаемся любовью

ИНТЕРЛЮДИЯ 1
ДОЛГОЕ ПАДЕНИЕ

я был лучше,

был выше их всех,

был сильнее их всех,

выкидывая себя,

как мусор,

прокручивая опыт,

начиная всё с нуля,

мне было холодно,

одиноко, тревожно,

страшно, дико страшно,

и больше всего я боялся,

упасть в бездну собственных мыслей,

теперь

дай мне провалиться туда,

дай мне прыгнуть вниз

дай мне шанс,

позволь мне упасть,

смотрю в бездну,

а она пытается смотреть на меня.

2

твой рот набит марципановыми конфетами

ты пытаешься смеяться но ничего не выйдет

в твоей комнате около огромного американского флага

в твоей кровати идеально выглаженной

в момент когда ты танцуя под одну из песен с электрического война снимаешь с себя всю одежду

этот красивый красный свитер

я люблю тебя

каждую секунду

это не вечно и не может быть вечным

правда в моменты вроде этих не хочется думать и размышлять рационально дабы реально вкинуться в вопрос и решить его

все вопросы решаются прикосновениями укусами поцелуями

объятиями в конце концов мы люди и это нам свойственно но я не могу устоять и перестать размышлять о том что будет со мной когда всё кончится и что же будет с тобой

ты говоришь что умрешь без меня

выпьешь отбеливатель и всё

тебя нет и меня нет

и солнце закрывает пути и дороги вытолченные с огромным трудом доверия и внутренней борьбы апрель ломает нас и все наши конструкции все наши постройки ты выкидываешь меня словно старую игрушку с которой не хочется прощаться словно мусор в огромную помойку прошлого воспоминаний которые не хочется радостно вспоминать и как же мне выбраться из этого лабиринта попутно получая удары плёткой твоих резких слов и порой дерзких слов

на время я перестаю говорить и мои друзья волнуются они видят они знают они слышат по моим мычаниям когда я лежу под очередной дозой таблеток они слышат что-то не так

всё не так и я пытаюсь вызвать такси с очередной пьянки очередного притона где я вскоре смогу стать почётным гостем

я называю твой адрес

таксист вбивает его в навигатор

он старый и уставший

он просто устал подбирать очередную пьяную малолетку вроде меня неужели ты не видишь что твои родители волнуются за тебя урод да что-то такое читается в его карих глазах под его усами кончики его рта двигаются но я не хочу слышать это снова

такого адреса нет в нашем городе это в столице

ты перебрал парень ты всё путаешь ты всегда всё путаешь

нет не хочу слышать это я хочу снова уйти в горы

ИНТЕРЛЮДИЯ 2
ПАВЕЛ И МАРИЯ

мария и павел,

когда-то

совсем-совсем давно,

их любовь,

словно курица с отрубленной головой,

бегает, пока не умрёт,

сколько не сделай,

ничего не изменить,

павел на полу,

пьяный,

кричит,

мария в кровати,

спит,

не замечает,

за домом похоронена их ментальная связь,

дальних дорог,

тишина и куча слёз,

мария удивляет его,

мария, вернись домой,

или сломай ему руки,

чтобы павел тебя не трогал,

сломай ему ноги,

чтобы он не ходил за тобой,

реки лета и плохих снов,

уймите мои печали,

замороженный мост,

пройти по которому,

тени приглашают,

раз и тебя уже нет,

мария, мой мотылёк,

свет тебя обжигает,

но так манит,

что ты забываешь обо всём на свете,

их любовь,

словно курица с отрубленной головой,

времена года сменяют друг друга,

мария, вернись домой,

держа в своей руке,

руку павла,

взлетите на птицах боли,

улетите в ночное небо,

не убивай себя,

ты можешь всё,

мария мертва,

в томных деревьях,

которые разжимают ветви,

павел найдёт свой покой.

3

я смотрю в голубое безоблачное небо в поезде по дороге к тебе и иисус спускается ко мне с небес в тамбур

мы курим по три сигареты за три минуты

он начинает первый

он говорит

мой отец создал этот мир для того чтобы такие как ты меняли его а не разрушали самих себя

она уничтожит тебя

так сказал мне сам сын божий

я не знал стоит ли ему верить

мы расселись по местам

потом прилетели все апостолы и я услышал голос божий

увидел его лицо покрытое бородой в густых белых облаках

тучный и грозный взгляд

громкий но спокойный голос шепотом произнес что-то апостолу павлу и тот достал из пепельницы бычки и он начал рисовать моё лицо моё молодое лицо

в глазах не было боли горечи страха

мои волосы были короткие

отец стоял рядом со мной хлопая меня по плечу я получал аттестат девяти классов потом мы курили у входа в кафе алые паруса потом ушли и напились дома у моей тогдашней девушки и папа до сих пор ничего не знает об этом

это моё лицо было именно с того вечера

я видел как отец гордится мной и был горд за себя

апостол подписал под лицом

«сын божий в 2017 году»

потом он нарисовал мой обычный портрет после того как я попробовал самые разные наркотики вкалывал героин четыре раза и много пил

он выкурил девятнадцать пачек пока рисовал и вынул свои лёгкие чтобы расчертить на них схему

схема показывала каким образом повернется моя жизнь и когда ты пропадёшь навсегда он нарисовал и твоё прекрасное лицо с мордованскими чертами большими глазами рыжими кудрявыми волосами и я захотел увидеть тебя ещё сильнее

он чертил линии бычками на своих лёгких но его рука будто не могла двинуться дальше и он выбил окно улетев и оставив мне в руках лёгкие со странными линиями времени разных вселенных и кучей подписей я спал один час в последние три дня

я нюхал амфетамин вместе с освободившимися арестантами и совсем не хотел спать

эффект длился долго и когда я вышел на ярославский вокзал первым моим действием было забежать в кофейню

я ждал тебя пять часов или около того мы попали к тебе домой и все две недели ты издевалась надо мной ты ругала меня и я вспоминал как манипулировал тобой причиняя тебе боль и понимал что заслуживал всё это я прижигал себя бычками и засовывал лезвия под свои грязные ногти дабы ощутить больше боли я резал своё тело но не перед тобой ведь ты бы не вынесла этого я старался не подавать виду хотя всё было написано у меня на лице ты на него не смотрела ты ненавидела мои поцелуи мои руки когда они касались тебя ты всегда говорила потом или завтра мы переспали чувственно только один раз когда напились

хотя когда напилась ты

ведь я был пьян каждый день

я кусал мочки твоих ушей и поставил тебя раком у зеркала ты смеялась и я входил в тебя как можно как можно глубже

ты кричала и просила ударить тебя

мы уснули вместе

не в разных комнатах

потом я блевал таблетками в ванной

а тебя стошнило в другом конце коридора потому что ты слишком глубоко заглотнула мой член

мы смеялись

самая важная деталь здесь именно эта

ведь мы не были угрюмыми или чужими

мы были родными на малое мгновение и возможно именно повторение старых действий мгновения заставило меня поверить ведь утром я встал и сказал что современная жизнь это мусор потом мы были на митинге и это было самое страшное что я видел в жизни ведь полицейские били людей и были без наказания

ИНТЕРЛЮДИЯ 3
ПАВЕЛ И МАРИЯ

(ЧЕСТНАЯ ИСТОРИЯ)

пытаясь найти что-то с похмелья,

на сонной кухне,

падая на пол,

допивая стакан с джином,

отправляю тайное письмо,

ты хотела бы умереть?

нет? а я бы хотел,

ты снимаешь всё,

что происходит вокруг,

ты не выключишь камеру,

даже если я буду гореть,

мы не перестанем тратить ценное время впустую,

сделай снимок,

в момент,

когда я говорю,

что люблю тебя,

и моя голова падает на рельсы,

а кровь перемешивается с углём,

потом запрись навсегда,

в холодной кладовке,

иначе тебе конец,

и тебе будет больно,

слишком больно,

чтобы наблюдать за другими,

за мной, за ними,

чтобы кричать, петь,

лить слёзы, пить ещё больше,

ведь в баре тебе больше никто не нальёт,

поэтому закрой дверь крепче,

чтобы я не мог вернуться назад,

я потерял своё будущее,

надежду и прочее-прочее,

когда я писал,

что ты умрёшь в одиночестве,

это была не надпись,

это было пророчество,

попытайся стереть эту надпись,

если сможешь, конечно,

мы не прекращаем терять человечность,

мы не прекращаем терять наших друзей,

мы не прекращаем стареть,

мы не прекращаем терять последние отголоски чувств и тепла,

мы не прекращаем беспорядочно заниматься любовью хоть с кем-нибудь,

мы не прекращаем убивать в себе всё самое лучшее,

мы не прекращаем хоронить свои мечты за стенами вузов,

мы не прекращаем,

и если ты думаешь,

что я это только о тебе,

то это относится ко всем нам,

практически ко всем.

4

мне разбили нос и я написал кровью на стене в переулке

«настоящая любовь ждёт нас»

я помню как улетал через несколько дней и я много писал стихов ведь для моей памяти это ключевой момент момент психотравмы момент великого отчаяния всепронизывающей боли и мольбы о том чтобы ты не ушла от меня и чтобы ты никогда не уходила ведь я был готов сделать всё валяясь в слезах на твоей кухне на твоей кровати пока ты была в других комнатах и созванивалась с друзьями с товарищами смеялась я смотрел на твои маленькие руки на твои детские ступни массировал их пытался произвести на тебя впечатление чтобы увидеть улыбку

и я нравился твоим друзьям и товарищам

они все хотели сделать мой снимок

ведь я по их мнению был очень необычным

насколько всё плохо в этом городе раз тут обычные уральские пареньки это нечто магическое и невероятное?

или люди не врали мне даже когда уходили

во мне и правда что-то есть

я правда что-то могу

правда могу двигать мир и двигать планету

и я хотел бы не подвести их и не упасть в грязь лицом

я не хотел бы подвести родителей

друзей знакомых случайных прохожих

не хотел бы никого подвести

я хотел бы создать для них мир любви

вы можете смеяться но в обществе полном фальши

химические цепочки это единственные настоящие вещи настоящие чувства которые нам дозволено испытать нам созданиям с лицами опухшими от частых слёз красивыми лицами ведь есть много прекрасных людей и я знаю их лично идеализируя твой образ я ненароком причисляю тебя к ним

убивая время в метро пока еду забирать тебя с очередной съёмки

я сделал тебе предложение в июне на тверской

ты согласилась потом ты отказалась

словно карусель ты качалась на моих коленях засыпая пока мы ехали по центральному кольцу и слушали джоан джетт

потом ты прилетала в мой город и мы счастливые гуляли по нему

ИНТЕРЛЮДИЯ 4
ДОЛГОЕ ПРОЩАНИЕ

здесь всегда очень жарко,

мои слова часто не к месту,

да и не в них совсем дело,

звонок в пять утра,

прошёл регистрацию,

через полчаса вылет,

два с половиной часа и я взгляну на тебя снова,

приземление проходит успешно,

курю у колонн,

такси,

слишком много яркого света,

в кармане кольцо,

насколько давно я должен был сделать это?

пытаюсь спрятаться в толпе,

вижу твоё счастливое лицо,

твоё миниатюрное тело,

здесь очень жарко,

уже начало лета,

на тебе весенний свитер и тебе не до этого,

растаяв в объятиях,

стекаюсь в метро,

слишком много людей,

чувство отчуждения в серой толпе отдаёт своё место,

твоим смелым движениям и твоей руке в моей,

я бы и правда не расстроился,

если бы мы сейчас упали под вагон и нас обвели мелом,

мы лежим на лавке,

на тверской под самым солнцем,

мыслей слишком много,

времени мало,

я встаю на одно колено,

ты улыбаешься в ответ,

и на самый важный вопрос отвечаешь:

«конечно, боже, конечно»

но через пять минут говоришь:

«конечно нет»

уже полдень,

дождя с ветром не обещали,

город в разгаре лета,

на тебе весенний свитер,

тебе нет дела,

мы молчим,

пытаемся сбежать,

вместо разрушения внутренних запретов,

пытаемся спрятать в толпе свою душу,

вытекающую на раскалённый асфальт,

на трубной,

моя голова разрывается от жары,

голос внутри то и дело шепчет:

«зачем ты это сделал?»

промежуточными линиями мы могли бы шагать навстречу друг другу,

исчезнуть и раствориться в ядовитых реках,

лежать и нежно целоваться в местах,

где много тени и не так много пронзающих лучей,

погружаясь в друг друга,

мы могли бы найти нужные нам ответы,

но я плачу на коленях в туалете торговой галереи,

пот льётся со лба и кожу мою на выходе будет разжигать горячий ветер,

ты засыпаешь на моём плече,

после того, как около вднх,

я отдал тебе частичку себя,

мы могли бы быть счастливы,

возможно,

не знаю,

наверное,

у нас обоих есть вопросы,

которые мы боимся произнести вслух,

потому что не услышим внятного ответа,

я валяюсь на газоне около твоего дома,

распивая сидр в одном из престижных районов столицы,

места здесь много и мы могли бы быть вдвоём,

это почти невозможно,

сказала бы ты,

уже вечер,

настоящее пекло,

прикладываю холодную бутылку к голове,

вернусь домой,

а дома наверняка снова нет электричества,

холодно и дождливо,

небо пасмурное,

я буду пережёвывать потраченное за зря время,

не находить себе места,

возможно,

как в детстве напишу сочинение о том как провёл это лето,

июнь, на тебе весенний свитер,

погода не та,

но тебе нет дела.

5

потом август меня убил и ты ушла

я сказал себе что точно не проживу сентябрь

но я всё равно ещё жив

что заставляет меня жить?

почему я не прекратил думать о тебе?

Потому что мир захотел так потому что так захотела вселенная или мы люди вынуждены искать везде логические цепочки и когда происходит что-то внезапное мы ищем продолжения истории которая уже кончилась?

почему мы такие?

ведь мы все такие а не я один

я больше не боюсь тебя и тебя больше нет

ты обманула себя и всех вокруг себя

а меня не обманешь

я снова стану собой

когда-нибудь

я снова стану собой

я верю в это по ночам смотря на пролетающие самолёты

я встаю на колени и молюсь

я больше никогда не буду обманут как бы иронично и лживо это не звучало

но что-то ведь должно меняться

двигаться вперёд

всё имеет развитие

мир выглядит таким же

а моя жизнь моя личность моя сущность

они переменились

и как сказал бы самый важный человек в моей жизни:

«да будет так»

выдергиваю свою грешную душу из череды дорог пьянок наркотиков беспорядочного секса и авиаперелётов за чужой счёт

я что-то новое и более лучшее стараюсь быть лучше и вроде получается хоть и не могу говорить за себя сам

но если люди верят в то что я могу изменить мир

если это правда так

и мне суждено изменить мир

то я это сделаю

а ты делай всё что хочешь

лишь не мешайся под ногами на огромной автостраде под названием жизнь

ведь автострада под твоим окном куда меньше

чем целая жизнь и огромный потрясающий мир

куда я в итоге и собираюсь отправиться.

(ЗАКЛЮЧЕНИЕ)

готов поспорить,

у марии,

которую я когда-то любил,

на лице грустная улыбка,

она старается запомнить всё на свете,

она старается ничего не упустить,

она, как и я,

готов поспорить,

мечтает отпустить всё,

что произошло так давно,

солнечные деньки сменяют друг друга,

и если она выполнит все свои бесконечные планы,

то сможет немного вздремнуть,

чтобы начать воплощать их вновь и вновь,

пока жизнь происходит за небольшой спиной,

на которой когда-то давно,

было множество моих поцелуев,

она старается, я знаю,

но мне не хотелось бы услышать её стук за дверью,

ведь всё одиночество,

ведь всё одиночество,

ведь всё это одиночество,

которое она всегда несёт с собой,

всегда несёт с собой,

иногда она смотрит на звезды,

чувствуя себя пустой,

пытаясь внести смысл в каждый невзрачный эпизод,

крича, то ли от радости,

то ли от великой боли,

на весь свой дом,

а иногда гуляя по парку,

трогает распускающиеся бутоны цветов небольшой рукой,

случайно задевая случайных людей коротеньким локтём,

но я не хотел бы услышать её стук за своей дверью,

ведь всё одиночество,

ведь всё одиночество,

ведь всё это одиночество,

которое она приносит вместе с собой,

обязательно таскает всюду с собой,

часто гонится и за мной,

часто гонится за мной,

и, буду честен,

эти перегонки когда-то закончатся,

ведь я ужасный бегун,

(и ты говоришь мне о том,

как начинаешь ненавидеть себя и своё тело,

вместе тем разочаровываясь во всех вещах,

которые обязательно закончатся,

когда-то закончатся,

почти как и всё,

я уверен, сейчас ты далеко,

напиваешься в каком-нибудь клубе со своими друзьями,

очнувшись в ванне полной сонных мотыльков,

взываешь к чему-то высшему,

ведь что-то должно всех нас спасти?

ведь что-то должно нам всем помочь?)

это одиночество так часто,

гонится за мной,

пытаясь схватить меня худощавой рукой полной ран и прилипших от слёз книжных страниц,

за воротник пальто,

настигнет ли оно меня в гонке времени,

или будет вяло плестись хвостом из электрических проводов?

я не знаю,

и если когда-то можно было с уверенностью сказать,

что нет, мне не всё равно,

то теперь я начинаю сомневаться в себе и своих утверждениях,

как бы то ни было,

бегите, что есть сил,

надеюсь, что вам больше повезло,

пока я смеюсь назло,

рассматривая уставшее лицо через пыльное зеркало,

задыхаясь, падая на пол,

подобный осмотр никогда не проходит особо удачно,

хорошие новости тут удивительное нечто,

которое никто не ждёт,

всего лишь хочу увидеть в глазах кого-то невероятно близкого,

что ему есть дело,

да, я люблю помечтать,

этого мне никто не запрещает,

ведь всё это одиночество,

всё это одиночество,

всё это одиночество,

настигает огромной волной воспоминаний и выбрасывает на берег коридора,

а пока бегаешь по улице в одном свитере,

кто-то ждёт тебя,

но вы ещё не знакомы,

вряд ли когда-то будете знакомы,

но тем не менее,

не поступай, как мария,

если не хочешь улыбаться,

просто не улыбайся,

не натягивай *счастливое* лицо,

надеясь, что в этот раз тебе поверят,

ведь всем в этом мире всегда,

абсолютно всегда,

всегда хорошо,

моя лучшая подруга,

по имени оля,

всегда говорила мне просто быть самим собой.

ПРАВИЛЬНЫЙ ПУТЬ К МОРЮ, ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ПРОШЛОЙ НОЧЬЮ, Я ЧУВСТВОВАЛ ТВОИ ПРИКОСНОВЕНИЯ

прошлой ночью,

слишком медленно,

как в рекламах мятной жевательной резинки,

рассматривал обнажённые фото,

которые ты присылала мне около года назад,

это наша последняя ночь,

или скорее всего, только моя,

прошлой ночью,

рассматривал звёзды в твоих волосах,

потухшие и выгоревшие,

пока ты в истерике,

не обстригла их,

закрывшись в ванной,

напоминая обо всём,

что я делал не так,

о всех проблемах,

говорила очень невнятно,

захлёбываясь дешёвым пивом,

спрятав его от моего надзора,

слова потеряли ценность,

в моих лёгких,

исчерпавшие себя моря,

выливаются на твоё тело,

всё обесценено,

наступает заря,

и всё, что осталось,

это воспоминания о том,

как прошлой ночью ты

болезненно

нежно

отчаянно

на последнем дыхании

касалась меня.

прошлой ночью,

я чувствовал

как ты пыталась

спасти меня.

я чувствовал каждое касание,

дорогая моя.

ТРЕПАНАЦИЯ

на одной из конечных станций,

около солевых гор, среди леса,

мне был слышен твой раздирающий струны моей души вой,

ностальгический

и

потерянный в мире

на заре ты кричал и бился в истерике,

допивая очередной стакан,

рассматривая мои губы,

провожая обиженным взглядом,

когда я исчезал,

лишь для того чтобы снова

вернуться

(чем дальше я от нашего дома)

вернуться

(нужно найти тебя снова)

вернуться

(я бы хотел быть рядом)

вернуться

(ты привык быть один)

вернуться

зная, что среди размашистых елей,

горящих в сотнях костров,

одна из этих теней

[уверен, твоя]

ожидает сама не зная чего,

в коматозных состояниях,

прижимаешь меня к себе,

резко целуя,

и твои губы,

твои грубые губы,

не исчезай

не исчезай, прошу,

на закате оставшейся ночи,

не исчезай,

застынь в моих глазах,

среди лопнувших сосудов,

около зрачка, в искажениях,

мы совсем другие, правда?

это и есть наше проклятие,

ровно, как и наша награда?

твой молодой, пьяный голос,

единственная выемка в моей душе,

куда она пропала теперь?

куда делся ты?

куда делся я?

прорвёмся ли эмоциональными снарядами на эти поля малины и чужих тетрадок с решениями

(жаль, что не проблем)

закончатся ли у нас слова?

ВЫКИНЬ КАЖДЫЙ МОЙ СТИХ

ЧТО Я ПИСАЛ НА ТВОЙ АДРЕС

СОЖГИ МОИ ВОЛОСЫ

ПОДЛО ПОКА Я БУДУ СПАТЬ

ВЫРВИ МНЕ НОГТИ

МОЙ ПОЗВОНОЧНИК

ОСТРИЕМ СВОЕЙ ДУШИ

ВЫКОЛИ МНЕ ГЛАЗА

СОЖРИ МОЮ ПЛОТЬ

ЧТО КОГДА-ТО РОСЛА

ДЛЯ ТВОИХ ЧУВСТВ

поверь мне,

это безумно важно,

в нашем мире,

где доверять стало так страшно,

возможно,

я лишь ошибка молодости,

малая часть твоей трепанации,

слишком много прошу,

а на деле

ни о чём не может быть и речи,

все мысли

должны быть уничтожены,

все улыбки

должны быть забыто,

а что насчёт совместного счастья?

(забудь).

ПОХОРОНЫ

думаешь, смотря на нас,

что этого мы хотели?

хотели твоих страданий?

повернись ко мне лицом,

обними со спины,

подари поцелуй прощения,

своими губами из капель дождя,

в своём величайшем полёте,

свободном полёте из окна,

местной больницы,

не смогла пережить,

то что случилось,

оправиться,

опомниться,

тебе оставалось только разбиться,

как бы я хотел не курить ту проклятую сигарету с утра,

получить в запас,

несколько секунд,

несоизмеримых ни с чем,

и поймать тебя в полёте,

мой отважный светлячок,

идущий милями во тьме,

даруя стольким из нас,

очистительный свет,

смирительный огонёк,

в рваной клетчатой рубашке,

в своей истинной форме,

всё чего я хотел,

когда увидел твоё тело,

когда твои ребра резали мои руки,

жадной мести и прощальных слов,

секреты, что ты забрала с собой,

под полом твоего родного дома,

теперь прикрыты окаменевшими лицами родных и таблицами из мрамора, с именем, датой,

твои тонкие руки,

твоё джинсовое платье,

кресты на глазах,

дай мне те пару секунд,

если я этого заслуживаю,

за проявленный страх,

время быстро утекает,

лужами, под моими ногами,

ты перестала дышать.

ну же, чего ты?

вставай и пойдём,

выпьем по стопке абсента,

как и всегда…

ты не можешь быть мертва,

ты издеваешься, ты жива…

твой пульс остановился,

пробуждая все мои страхи,

что так долго хранил я внутри,

не восстанешь из мрака и пепла,

своих ментоловых сигарет,

сделай меня рабом,

в своём личном аду,

сотри с меня свою помаду,

свои алые метки,

кровь на моих руках,

люди вокруг нас,

рассеянно смотрят,

солнце прожаривает клёновые листья,

сводя всё на минимум,

и мы, лежащие в багровой луже,

вместе катимся в яму,

своей сингулярности,

словно снова до ужаса пьяные,

твои губы синеют.

мы же занимались любовью,

всего 48 часов назад,

ты шутишь, шутишь?

это очередная постановка,

розыгрыш в твоём духе?

а языки в толпе просто массовка,

чтобы придать такой жути?

тяну тебя за твою нежную руку,

будто снова передаю кусок глазури с торта на мой день рождения,

поцелуем на глупый спор,

ты не двигаешься,

этот виноватый взгляд,

закрой глаза, прошу,

я и так знаю,

что буду нести этот крест,

на своей кривой спине,

теперь ты всего лишь мёртвое тело,

пока ещё не застывшее в морозах,

среди других мёртвых тел?

НЕ МОЛЧИ.

ПЕРЕСТАНЬ МОЛЧАТЬ.

ПОГОВОРИ СО МНОЙ!

ПОГОВОРИ СО МНОЙ!

СКАЖИ ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ!

эта толпа сгущается,

они пытаются оттянуть нас от друг друга, боятся нашей первой любви,

ВСТАНЬ И СКАЖИ ИМ,

ЧТО ТЫ ВСЕГО ЛИШЬ ШУТИШЬ!

ВСТАНЬ И ИДИ СО МНОЙ!

ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ЗАДЕРЖИВАТЬ ДЫХАНИЕ НА ТАКОЕ ДОЛГОЕ ВРЕМЯ,

ЭТО ЖЕ И ПРАВДА ОПАСНО!

они тянут меня за шиворот,

шепчут о том, что ты выживешь,

уже завтра будешь стоять на ногах,

а сейчас мне нужно идти,

если я поцелую тебя,

в самый последний раз,

это сможет изменить хоть что-то?

МНЕ БОЛЬШЕ НЕКУДА БЕЖАТЬ

мне незачем скрывать свою боль,

оставленную сообщением в телефоне,

как утешительный приз,

всё закончилось, мне понятен посыл твоих слов,

но я не был готов что первая любовь бросить меня за бесценок на землю,

зависая в твоей жизни хотя бы ещё на пару минут,

которые протекут словно техническая вода по разломленным трубам,

разрушаю каждый аспект своей любви к этому миру,

на обломках старого заброшенного моста,

разжигаю костёр из сухих ветвей,

наблюдая за тем, как луна поглощает звёзды,

если бы только она могла провернуть такой же трюк с моими ошибками,

кажется, было бы лучше,

цепь нагревается на ярком огне,

пока твоя сигарета до сих пор горит в моём сердце,

огнями и дымом промышленных зон,

цепь на пределе, бренчит,

прикладываясь к шее,

оставляя шрамы и следы,

метки ошибок и памятку,

о том, что всегда можно обжечься,

раскрываясь насквозь,

в моих множественных умах,

ржавеющие от воды,

стальные оковы,

презренно звенят,

принуждая испытывать ненависть,

к таким, как я,

к таким, как ты.

КОМНАТА, ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

сижу в гробовой тишине,

мрачный холод пребывает внутри,

среди четырёх стен,

тусклый свет ламп,

холодный ужин на столе,

крики в ушах,

разрывающие перепонки,

головная боль раскатами волн,

бъётся, разливаясь на пол,

в сердце, крик беспомощного,

пьяные бредни и диалоги с самим собой,

грубые линии лица,

думаю, как закончить то,

чему наверняка и нет конца,

гроза проникает в дом и словно ударяет в табурет,

создавая безумный ритм,

с бутылкой водки в обнимку,

на коленях синего пламени,

ночь превращается в поиски гранённой стопки с классическим анекдотом про алкоголизм,

и смотря в неё,

не вижу ничего,

кроме отражений времени,

сыгравших со мной злую шутку,

астральная проекция тела,

берётся за дело,

жадно поглощая выпивку,

нечёткое поражение,

мутит, в глазах разрывы и вспышка,

всё сильнее, быстрее,

выворачивает наизнанку,

сканы состава алкогольной продукции,

читаю вместо стихов,

нервная посиделка,

прерываемая падающим снегом,

кидаю табурет в стену,

засыпая клубком на ковре,

в горькой мечте, сладком сне,

хотел бросить пить, вроде как,

но не сейчас, не сегодня.

ЧИСТАЯ КРОВЬ

я лишь временное последствие,

разружающее тебя изнутри,

я лишь эффект дешёвых противозачаточных,

охраняющих тебя изнутри,

я лишь осколки в твоей памяти,

раскалывающие твой разум,

я всего лишь действие алкоголя,

чтобы ты могла переспать,

со мной и не думать о лишнем,

я вижу лишь сияние оргазма,

в твоих расширенных зрачках,

покрывающее тебя стыдом,

на следующее утро,

я вижу лишь твою грудь,

которую могу укусить,

не чувствуя боли,

ожидая, как ты закричишь,

я лишь минное поле посреди этой комнаты,

тебе просто не повезло встать на опасное пространство,

где, ты думала, тебя ждёт роскошная кровать,

вместо старого дивана с торчащей пружиной,

на незнакомой тебе квартире,

или же она казалось тебе такой под кайфом,

ты лишь кусок мяса,

в моих усталых глазах,

присела ко мне,

расслабиться и отдохнуть,

ожидая прихода от палёного фена,

ты лишь временное удовольствие,

не цель и не задача,

частичка стены,

выстраивающейся вокруг меня,

я лишь бомба с часовым механизмом,

пытающаяся издавать сигналы погромче,

дабы разрядили,

пока не подорвала всё,

что её окружает,

я всего лишь забытый голос,

ничего не говорящее имя,

выкинутое тобой из головы,

это обоюдная услуга,

по приятным ценам,

плати своей чистой кровью,

и дай мне очиститься,

мы не нужны друг другу,

никогда не мечтали быть вместе,

оказаться в подобном месте,

это в порядке вещей,

бояться лишь шагов,

трахаясь в запертой комнате,

в запертом сознании,

преисполненным буйства,

красок и эфемерных радостей,

это нормально,

пытаться запомнить хоть что-то,

в пустующей жизни,

пережить одну ночь,

чтобы продолжить идти,

это не так плохо,

беспорядочно сношаться,

в самых разнообразных местах,

прижимаясь к друг другу,

на пару часов,

словно слепые котята,

а потом разом прозреть,

и сбежать, не думая о том,

что вообще происходило,

это для блага нас обоих,

ведь ты сама пристаёшь ко мне,

пока я летаю в своих мечтах,

не вспоминай ничего,

это плохо закончится,

дай мне выпить твоей чистой крови,

снова очиститься,

фальшиво улыбаясь,

идти по улице,

с нарушенной мимикой лица,

в замкнутости запутавшейся души,

освещаемой этими старыми фонарями,

под падающим снегом,

чувствуя себя отвратно,

чувствуя себя прекрасно,

дай себе шансы,

миллисекунды,

частички процента,

остаться собой,

не исчезать,

с привычного места,

на размытых линиях электропередач,

взлетая в очередном порыве эмоций,

растрачивать попусту эмоции,

ожидая их невозможный всплеск,

блестящая упаковка,

позолоченные банты,

внутри использованный презерватив,

марки «разбитая об камни мечта»,

с «ароматом дешёвого вина и ментоловых сигарет»,

не передавай привет,

если встретишь на улице,

пройди мимо,

чёрного барабанного ритма,

дай повиснуть на этих верёвках,

задыхаясь от попытки почувствовать что-то настоящее,

незримое нам,

по крайней мере,

точно не сейчас.

ТЫ ТАК ПРЕКРАСНА

снова разбил что-то на кухне,

меня снова стошнило в ванной,

лежу среди бычков и малиновой пены,

покорно дожидаясь,

пока твоё обдолбанное тело,

твои пальцы коснутся

без романтических баллад,

лишь плоть, данная нам,

кровь на твоём лице,

опухшая шека,

(хочу разрушить твои планы.)

не думай о том,

что будет утром,

о нет, никогда,

не думай о том,

как мы будем себя чувствовать себя утром,

(нас не существует.)

принеси ещё таблеток или выпивки,

осколками впивайся в мои замёрзшие губы,

дай мне полюбить тебя,

ляг на эту кровать,

дай мне распинать тебя,

так нежно, как я умею,

я всегда любил,

(я никогда никого не любил.)

накройся пледом и не плачь,

скоро найду деньги на ещё одну порцию,

отдайся, не трону, не забуду,

(ничего не запомню, знаю.)

разбивайся, вместе со мной,

падай на дно и улыбайся,

сжимая мои руки,

пока я рассматриваю твою деформированную грудь,

пережми мою шею,

в перебивках на рекламу,

для унижения нас обоих,

однажды, станешь собою,

умрёшь, но не сейчас,

(хочу уничтожить всё что дорого.)

сними трусы и дай схватить твой зад,

покажи то, что действительно,

заведёт мой мотор до ближайшего утра,

замазывая синяки перед походом в колледж,

рассказывая подругам о том,

как ты опять неудачно упала,

пока я прогуливаю и шатаюсь в пьяном угаре по снежному городу,

стараясь согреться,

прижигая свои пальцы сигаретой,

считая, сколько раз я ударил тебя за ночь,

отвратителен ли я себе?

не думаю.

(отвратилен.)

отвратительны ли мы друг другу?

не знаю.

(пора прекращать.)

и по неизвестным причинам,

пока мы трахаемся с другими,

вспоминаем лица друг друга,

до того как наступит следующая ночь и мы встретимся снова,

без причины,

выкрикивая оскорбления,

и целуясь, падая на пол,

ты так прекрасна, я уже говорил?

РЕАЛЬНОСТЬ

пройди сквозь моё тело,

с ядовитым шприцем в руке,

жестоким намерением и опаской,

поглощая тени того,

что по итогу от нас осталось,

отсыпь порошку с каждого дня,

реальность не должна поглотить меня.

не пойдём на пары с утра,

лучше пропустим по стакану в баре,

потом нелепо притворяясь,

будто мы больны,

и наш дух обездолен,

пилотируй эту консервную банку,

сади хоть на красное озеро,

в этих делах я пас,

реальность не должна поглотить нас.

твоя задница в этих джинсах,

ты так хороша, улыбнись мне,

реальность нам совсем не нужна,

пусть смерчем сносит чужие головы,

не трогая нас своими руками трагической юности,

распили кровать напополам,

чтобы мы больше не спали вместе,

трахайся с другими и смейся,

с выражения моего лица,

реальность не должна поглотить меня.

прогуливаем очередной раз,

левая квартира твоих знакомых,

марки в руках какого-то придурка,

голосом быдла говорит мне:

«выбирай какую хочешь,

смотри сколько рисунков»

беру марку с пирамидоголовым,

может, случится страшный суд,

покарают за все грехи,

какие-нибудь свидетели иеговы,

наркота на кончике языка,

злобно шипит, растворяясь,

кто-то в угаре орёт:

«да начнётся веселье, раздолье!»

пол проваливается в холодную землю, кричащие дети,

снег прорывается через окна,

осыпая меня вопросами,

с потолка валятся гробы,

в таких же хоронили катю,

это ещё помню, что происходит?

разрубленные на части её ребра снова вырезают на моих руках числа и я знаю эти даты чтобы они не значили только сейчас всё потихоньку доходит я не тот за кого себя выдаю и хочу чтобы ты наконец оставила меня и всё было иначе отцепись чего же ты словно клейкая лента размазанная по остаткам стен снег переливается пурпурной кровью и набивается в рот пытаюсь дышать и это чересчур сложно почти невозможно пусть скажут мои родителям что мне жаль если моё сердце сейчас остановится передоз в шестнадцать лет это не лучший способ умереть и никогда не проснуться захлебнуться в своей рвоте надеюсь что я хотя бы напоследок улыбнулся ведь в своей голове лечу на марс к своему кумиру и похоже выхожу из эфира отбой конец связи как чувствую разряд тока на груди,

мне говорят просыпаться,

оружие в ножнах,

но я не готов сражаться,

тем не менее,

моя жизнь словно свалка,

пора бы прибраться.

ЛЮБОВЬ УМЕРЛА

посреди знакомого бара,

переделанного в таковой,

из старого цеха, когда-то давно,

одна из самых роковых дам,

шепчет мне на ухо:

«она давно изменяет тебе,

а ты сам так пялишься на меня,

чувствую, как нужна тебе,

отдайся страсти, отдайся мне»

через дикие танцы в слэме,

и пару пинт тёмного пива,

мы в туалете, секс-кабинке,

местного разлива,

когда-то давно у меня было достоинство и честь,

но сейчас с трудом вспоминается подобное,

особенно спустя пару десятков девиц,

[любви не бывает, мой милый

она потеряна в этой мгле]

яростно срываю с неё одежду,

закидываясь кислотой,

ожидая очередного прихода,

мимолётом вспоминая более хорошее время под светом тусклой лампочки и засранного пола,

почувствуй мою боль,

входящую в тебя так жёстко,

моё единственное желание,

выебать и бросить здесь,

[скажи всему прощай

не усложняй дела

не сгущай краски

ты потерян в себе]

глаза словно вывались из орбит,

от её горящих глаз штормит,

они на самом деле горят,

какого хера творится?

ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА СО МНОЙ?

ПОЧЕМУ Я НИЧЕГО НЕ ЧУВСТВУЮ?

ПОЧЕМУ ИМЕННО СЕЙЧАС?

Я ХОТЕЛ СТАТЬ ДРУГИМ!

«а что же с тебя взять,

павел прайс, правильно?

лишь твои ломанные чувства,

да мятую пачку сигарет,

внутри веет холодом, да?

поздоровайся со своей судьей»

НО Я НЕ ТВОЙ!

НЕ СОБИРАЛСЯ ИМ СТАТЬ!

МНЕ НИЧЕГО НЕ НУЖНО!

ПРОЧЬ ИЗ МОЕЙ ГОЛОВЫ!

«а ты можешь любить?

ты вообще мог любить?

еби молча, пока дают,

когда постареешь,

не пожалеешь, верно?

еби меня и заткнись!

оставайся в одиночестве,

насладись напоследок,

вот мой приговор!

любовь умерла

для таких, как ты,

в этом лишь твоя вина,

только твоя вина,

настало время конца!»

ТЫ ВСЕГО ЛИШЬ ГАЛЛЮЦИНАЦИЯ ОТ ПАЛЁНОЙ МАРКИ С КИСЛОТОЙ!

Я НЕ ПОДДАМСЯ, ПУГАЙ СКОЛЬКО ХОЧЕШЬ!

«всё не веришь,

спасаешь свою шкуру,

думаешь, я такая дура?

эту марку и дала тебе я,

собственными руками,

избавить этот город,

от такого ничтожества,

от уродов вроде тебя,

бегаешь и трахаешься,

направо и налево,

в поисках мистического

пути или ответа,

которого и не существует,

и не существовало никогда,

слишком много знаешь?

слишком много плачешь?

почувствуй боль,

которую ты причинял другим!

впитай каждую клеточку!

я всего лишь проводник

в твой личный ад,

созданный твоими руками,

а теперь закончи с этим,

оставайся тут, посреди дерьма,

безэмоциональной куклой,

ты будешь видеть это всё вечно,

даже если вырвешь свои глаза!

стань животным и трахни меня!

не слезай с наркоты, не думай!

оставайся «собой»,

герой своего времени,

в остановившемся мире.»

ЛЮБОВЬ ПОТЕРЯНА ДЛЯ МЕНЯ

ХОЛОДНО ХОЛОДНО

ОДИНОЧЕСТВО

СЛОВНО СТЕРВЯТНИКИ

КЛЮЮТ МОЁ ГОЛОЕ ТЕЛО

ЭТОТ ШЁПОТ ИСЧЕЗ

НЕУЖЕЛИ МНЕ НЕ ПОНЯТЬ

НЕЖНОСТИ И ЛАСКИ?

ЛЮБОВЬ УМЕРЛА,

УМЕРЛА ДЛЯ МЕНЯ,

НАВСЕГДА?

ЗАТКНИСЬ, Я МЕЧТАЮ О МЕСТАХ, ГДЕ МЕНЯ ПРИМУТ ТАКИМ КАКОЙ Я ЕСТЬ

мы всё на разных берегах,

тонем в чужих упрёках,

своих глупых намёках,

бессмысленных словах,

погоня за светом на пустых улицах,

временами мы будто готовы перегрызть друг другу глотки,

пора перестать,

сказать всё, как есть,

временами я хочу вмазать тебе по лицу, вскривая:

ЗАТКНИСЬ ЗАТКНИСЬ ЗАТКНИСЬ

мы давно спим в постелях с другими и наверняка это наша последняя «совместная» ночь,

кому бы ты не молилась,

святые никогда не услышат нас,

никогда не поймут наших голосов,

искрящихся в своём падении вниз,

вылезаю на карниз окна,

они найдут меня на твоём балконе,

залитым дождём и засыпанным пеплом,

исчезая на какое-то время,

пока ты не услышишь знакомый стук в дверь,

теперь всё изменилось,

растворяясь в выпивке,

я больше не шепчу твоё имя,

устал лгать и трахать других,

за твоей спиной,

притворяясь,

что я ебаный человек -невидимка,

в своих мерзких ужимках,

излишках воспитания,

общества, в котором живу,

верю лишь в выбор,

которым нас обеспечили,

а сейчас

ЗАТКНИСЬ ЗАТКНИСЬ ЗАТКНИСЬ

Я МЕЧТАЮ СНОВА ОКАЗАТЬСЯ СРЕДИ НАБЕРЕЖНЫХ И ГАЛЕРЕЙ В МЕСТЕ ГДЕ МЕНЯ ЛЮБЯТ ТАКИМ КАКОЙ ЕСТЬ,

не вернусь,

не открывай эту дверь,

засыпай, опять и опять,

с тем, кто тебе по душе,

это дело давно не моё,

рисую окурком в твоём подъезде человека с крыльями вместо привычных рук,

обтянутого пурпурной лентой,

отсчитываю дни до следующего вылета в место, где меня ждут,

святые никогда не услышат нас,

не вспомнят, не поймут,

наших голосов искрящихся в собственной лжи,

забери частичку меня на память,

в мятый карман положи,

пора встать лицом к миру,

показать им, кто я такой,

как бы я не боялся реальности,

а сейчас будь тише,

будь тише, не издавай звуков,

отплывая с берега,

смотрю на твоё лицо,

на самом деле,

застрявшее в лестничном пролёте,

как идиоты гнались за мечтой,

чтобы её разрушить,

надеюсь, мы научились чему-то,

самое важное, и я серьёзно,

(я отпускаю тебя и двигаюсь по дороге на правильный путь)

слышать

чувствовать

слушать.

Я ТАК ХОЧУ СТАТЬ

я так хочу стать,

каким же, как вы,

уподобиться всему,

плевать на других,

плевать на себя,

притворяться,

будто не слышу криков,

со всех сторон,

вокруг меня — лишь моя семья,

моя вера в бога, моя вера в христа,

бесполезная любовь,

разъедающая день ото дня,

разочарования и отстранённость,

пряник, кнут, плеть, кнут, плеть,

и мои дети будут приличными гражданами величайшей страны,

их будут показывать по телевизору,

мои маленькие птички в клетке,

превозмогая себя,

в ночных пытках,

пытаются петь,

пока самолёты падают один за другим,

а цены растут не по годам,

я не хочу брать в руки транспарант,

выходить на площадь и готов смирно принять свой плен,

пусть всё сделают правильно за меня,

мой выбор — дарую,

переступаешь черту,

за ней другая черта,

хочешь заработать все деньги на земле,

пять через два,

минимальная заработная плата,

получи образование или исчезнешь с лица земли,

боже, прости мне все мои грехи,

кто бы за тобой не стоял,

порой, кажется он сильней,

боже, пусть мои дети,

отучатся в вузах,

прошу, заставь их молчать,

исправно плачу все квоты,

хожу на работу, работаю на хлеб,

вид на стройку из окна,

всё как положено, да?

но, всевышний, в каких потёмках,

в каких переулках, пересечениях,

скрыта та самая истина?

твой сын умер за грехи,

но я не был рождён на тот момент,

умер ли он за грехи моих предков?

на исповеди, мне хочется петь,

но они затыкают мне рот,

я так хочу стать,

чем-то вроде вас,

чтобы мир никогда не узнал,

что я на самом деле такое,

надевать кожу по утрам,

садиться на ранний автобус,

везущий в чертоги пустоты,

на рабочее место,

нет пропаганде,

меня попросили так сказать,

нет всему, что разъедает мозги молодому поколению,

пошли мне денег на пиво и кабельное телевидение,

пока мои дети будут винить себя во всех смертных грехах,

с самой утробы,

хочу чтобы ты знал,

хочу чтобы ты знала, родная земля,

всё ради вас,

всё ради тебя,

цепи плотны и их рты зашиты,

как они умудряются петь,

как они испытывают счастье,

неужели они на чужеродном пути?

я буду повторять им:

«когда я был в вашем возрасте,

работал в общепите,

радовался тому, что имел,

я верю и продолжаю верить»

БОЖЕ, ЧТО ОНИ СДЕЛАЛИ С ТОБОЙ?

ВО ЧТО ОНИ ПРЕВРАТИЛИ ТЕБЯ?

ОБРАЗ ЧИСТОТЫ РАЗУМА ПРЕВРАТИЛСЯ В ОПЛОТ ПРОПАГАНДИСИКИХ РЕЧЕЙ ЛИЦЕМЕРИЯ И ТЩЕСЛАВИЯ,

БОЖЕ, НЕ УНИЧТОЖАЙ НАС!

БОЖЕ, ДАЙ НАМ ЕЩЁ ОДИН ШАНС!

что я позволяю себе говорить?

отвратительно, непозволительно,

будь я проклят и распят на своём языке,

теперь я антихрист в теле со сбившейся душой?

Я ХОЧУ ПЛАТИТЬ НАЛОГИ И УМЕРЕТЬ В ОДИНОЧЕСТВЕ!

ДАЙТЕ МНЕ ШАНС,

СТАТЬ ТАКИМИ, КАК ВЫ!

ПРЕКРАСНЫЕ СОЗДАНИЯ

на неоновом зареве,

среди тающих небес,

расфасованные по клеткам,

проходящие по одиноким улицам,

в поисках своего дома,

среди тысячи безжизненных огней,

стремительно гаснущих,

как назло, один за другим,

оставленные и забытые,

вслушиваясь в каждый звук,

серость и скорость проходящих дней,

выборов и ошибок,

совершенных в неосторожных прав,

проснувшиеся в страхе,

ставя свои жизни на кон,

ради видения во сне,

штормов передающих сигналы,

к разрушению оков,

покупке танцевальных ковров,

аудиосистем и виниловых пластинок,

испаряющихся картинок в паутине едва различимых солнечных затмений,

все прекрасные создания поднимают руки к небу,

пытаясь ответить на зов природы,

мира, что оставил их тлеть,

на попечении тьмы,

на инвалидности и пособиях,

расти на потерях и своих слезах,

несокрушимых пятнах,

тысячи загорающихся глаз,

в висячих садах,

построенных на костях,

солнечных лучей,

вонзающихся в грудь,

каждое утро,

сигареты и кофе,

толпа, скачущая вперёд-назад,

вагоны метро и переполненные автобусы,

переносящие разбитые души,

всех прекрасных созданий,

их кристально чистые осколки,

перемены — выстрелы в упор,

сокрушительные удары реальности,

самореализации и саморазвития,

нарушения стандарта качества,

игра в прятки с самими собой,

используя лучшие методы,

проигрывая в каждом раунде,

обретая, нечто большее,

чем обычная победа,

завершающая цикличные недели,

бураны прожитых лет,

мемориальные столбы причинам продолжать двигаться вдоль окостеневших дорог,

бросить всё и сорвать маску вросшую в плоть,

со своего лица,

дуализм расстроенного состояния,

родителей, растерянных в надеждах,

всё, чего они хотели,

всё, чего они когда-либо хотели,

яркий костёр,

ритуальный танец,

незаконченный рельеф,

возвышающийся над нормой,

участком госта,

морального роста,

бесконечной мостовой,

тяжких кандалов,

переигрываний,

детских улыбок,

нежности рук близких,

вызывающих шок,

вечного сияния,

в ломающихся рамках,

глянец отступает угнетенный,

естеством и майской грозой,

из самых глубин моря душ,

покинутых квартир,

лесов, осторожно раздвигающихся на их груди,

трансгрессивных светлячков,

пытаясь спасти оставшиеся клочки разорванного на части мира,

перевернутых понятий,

развернутых экспрессий,

склеивая мелодии одну за другой,

создавая эффект погружения,

в океан возможностей,

ранеее закрытый,

прекрасные создания,

моё сердце по праву ваше,

делайте с ним, что хотите,

снимите кандалы,

заржавевшие цепи,

сбросьте со своих ног,

вам памятники в пустых комнатах,

установленные в порядке вещей,

собирают из остатков цветов,

не затоптанных и не сгоревших под глубинами ярости и зла,

раскачивающиеся ветви,

обнимают вас,

как удивляюсь,

когда вижу кого-то из вас,

тот террор и насилие,

ходы против воли,

решения чужеродных людей,

распахнитесь ещё шире,

свои крылья в безумных поступках,

не отдаваясь тьме современных потребностей навсегда,

будьте собой, оставайтесь собой,

решитесь на ещё один шаг,

ради духов, что внутри нас,

просят отваги и действий,

может быть, просто я мечтаю о светлых пастельных тонах на стенах домов,

летних жарких ночей,

озёр, покрытых коркой льда,

неловких объятий,

разницы между людьми,

уникальности и особенности,

все прекрасные создания,

все прекрасные создания,

все прекрасные создания,

возносят свои руки к небу,

что решило раскроиться ради нас,

возносят свои руки,

словно антенны в рай,

в бесконечном зареве,

чистого пламени сердца,

экстраординарности каждой души.

МАНТРЫ ДЛЯ ВЛЮБЛЁННЫХ ЛЮДЕЙ

если бы я был прикован к тебе самыми скользкими цепями,

и осколки застряли бы в наших губах,

поцеловать тебя,

было бы лучше всего на свете,

почувствовала бы ты себя лучше,

или почувствовала бы хоть что-то?

если бы меня поймали в тот момент,

когда я сжимал твою руку,

никогда бы не сдался,

стремительно сметая врагов,

улыбаясь тебе в ответ.

если бы я уснул навсегда около твоей кровати,

под твоим одеялом,

среди разорванных фотоснимков,

остался бы я самим близким из всех?

если бы я никогда не нашёл тебя,

был бы я так счастлив?

был бы я тем, кем являюсь сейчас?

смог бы я когда-то, случайно,

оказаться рядом с тобой?

если бы я никогда не нашёл тебя,

смог бы избежать своих чувств?

смог бы я верить во что-то,

так же сильно, как верю сейчас?

НАШИ НАБЕРЕЖНЫЕ И ПОЦЕЛУИ У ГАЛЕРЕЙ

я был мокрым котёнком,

потерявшимся в море,

воображая себя огромным котом,

расцарапывающим лица,

пока твоя лодка не подплыла,

как можно ближе ко мне,

пока ты не закутала в полотенце моё маленькое тело,

мы так не хотели быть одинокими,

что убили что-то внутри себя,

сможем ли мы вернуть время назад?

растворяясь в каждом прикосновении,

рвении на станциях метро,

наши поцелуи у набережных и галерей,

расплетаются тонкими шёлковыми нитями,

зашивая моё побитое сердце,

дни и ночи напролёт,

словно на американских горках,

скучаю так жутко,

когда бросаю трубку,

твои снимки и запахов твоих духов на моём пледе,

туманят мне голову,

теряю я что-то или обретаю вновь?

не имеет значения,

когда ты влюблён,

ведь так?

как же мне повезло найти именно тебя?

среди огромного серого города в самом центре этой страны,

твои яркие волосы все в февральском снегу,

целуясь в свой самый первый раз,

смущаясь, отходишь назад,

пропадая внутри своей души,

на несколько секунд,

моя дорогая мария,

теперь, кажется, понял,

что конкретно искал,

мой безумный бриллиант.

КОМНАТА, ЧАСТЬ ВТОРАЯ

всё могло бы закончиться этим,

прорасти в одиноком панцире мандаринового дерева,

листьями падать на твои кленовые волосы,

исчезая в долю секунды,

мы на берегу маленького озера,

твои слёзы замерзают в ночную метель,

иду с бутылкой водки в кармане пальто,

вперёд по льду,

соскальзывая с пути,

без поворотов назад,

перевёрнутый мир во взгляде моих солнцезащитных очков,

небо вот-вот упадёт,

смотри только вверх,

пока

кричишь

проклятия

мне

вслед,

«прояви уважение к мёртвым»,

прошу тебя, немного слёзно,

в тот же момент в ушах,

пафосный гитарный рифф,

авангардный и сбивающий с толку,

не хочу оставлять недомолвок между нами,

недосказанности в таких историях всегда не хватает, сама знаешь,

моя последняя сигарета,

мой прощальный блюз,

финальный кислотный трип,

в отрыве от реальности,

стою один посреди квартиры,

стараюсь ровно дышать,

разбиваю ту самую стопку,

бутыль бросаю в окно,

истерично смеюсь,

пока она летит в никуда,

исчезая из поля зрения,

теряя остатки разума,

правильнее сказать,

это помутнение,

в развитии своей идеи,

о счастливой жизни,

слишком далеко и слишком близко,

от родного дома,

скрипящего полами,

занозами в руках,

остающегося победителям,

дайте закусить этим несчастным зрителям,

перерезая руку осколком,

пишу на зеркалах даты и имена,

нужно запомнить все буквы и числа, попадая в такт,

заполнить пробелы,

начать всё сначала,

вернуться назад.

ПРАВИЛЬНЫЙ ПУТЬ К МОРЮ

обретать и тут же терять,

лучшее, что я умею,

понимаю и практикую,

как настоящий профи в своём дели,

какие перед нами стояли цели?

один путь — одна дорога

дорога боли

страсти

недоверия

лжи

покажи мне, как надо жить,

покажи мне, как нужно любить,

покажи, научи, если остались силы,

смотреть сквозь друг друга,

на упругие тела и бледные лица,

на тени впечатавшиеся в стены московских домов,

проверка для тех, кто готов,

покинуть эту игру и бросить всё на полпути к идее,

ударом по ртутным улицам,

освещаемых тусклой луной,

приливной волной,

сбивающей с толку,

пустили всё на самотёк,

и что толку?

сдохнем

одинокие

в холодных

разделённых

квартирах

разбросанные

по миру

люди

пытавшиеся

когда-то

чистокровно

любить

оставайся хоть язвами на венах,

хоть волдырями на теле,

хоть в шприц превратись,

вмажься в меня и усни,

на моих грубых руках,

не останавливай всё лучшее,

внутри меня, идущее осторожно,

на волю, к свободе,

ведь жизнь,

которую мы можем прожить так прекрасна,

а ты всё глядишь на закатную гавань,

начинаешь трястись,

пугаешься перманентного чувства,

убегая в единственный лесопарк в столице,

можем напиться ещё раз и повторить,

забывай и еби,

правилами любви,

были для меня когда-то,

но сейчас это не то,

чего мне действительно надо,

пока пластинка не подошла к концу и ты не уснула на последней песне,

хватай мою руку и пойдём вместе,

или же убей меня на месте,

это не то, чего я так сильно боюсь,

дорогу почти мы нашли,

ошиблись в расчётах немного,

это твоя высота и я не могу прийти на подмогу,

ведь там,

где закончила ты,

давно начал действие я,

предпоследние сцены,

лежу в кровати,

с меня хватит, кричу,

брыкаюсь пьяный,

думая о вечном поцелуе на балконе новостройки,

сбились настройки,

на стройке нашего дома,

поломались все инструменты,

единым моментом,

их смыла волна,

ловящая в лапы меня,

козла отпущения,

не стать мне ангелом мщения,

твоим человеком, надолго,

последние минуты,

финальные сцены,

ставлюсь в туалете паба,

такая у меня забава,

я действительно это заслужил?

ты думала — твой,

я думал — моя,

залезли чересчур высоко,

небо не антресоли,

какая ирония,

верил в тебя,

я думал — ты,

ты думала — я,

найду нам правильный путь к морю,

правильный

путь

к

морю.

наш

правильный путь к морю,

правильный

путь

к морю.

НАЗАД К МОИМ РАДИО-ДНЯМ

зачем эти потоки бесконечной лжи?

не возвращай моё тело в морг,

под кровать положи и храни,

веря тебе, отдался я,

падая в руки,

не обращая внимания,

над пропасть за своей жалкой тушкой,

пока ты улыбаешься и ведёшь меня туда с закрытыми глазами,

подогревая доброжелательными словами,

мои последние часы проходят в родных местах,

словно никуда и не уходил,

осознавая всю суть,

как бы это ни было бессмысленно сейчас.

так вот оно что,

как всё изящно повернулось,

перевернув ход этой игры,

в безмятежном сне,

показалось на мгновение,

что ты и только ты,

расплата за грехи,

совершённые прежде,

гнев божий и удар молнии в костный мозг,

чтобы знал, что делаю и что творю,

иначе..

ЗА ЧТО

ТЫ

УБИВАЕШЬ/ ЛЮБИШЬ

МЕНЯ                  МЕНЯ

УНИЧТОЖАЕШЬ/СПАСАЕШЬ

МЕНЯ                           МЕНЯ

КТО ЖЕ ТЫ?

АНГЕЛ ИЛИ УБИЙЦА

МОЙ            МОЙ

ТАК СИЛЬНО ХОЧЕШЬ

ПОМОЧЬ ИЛИ РАЗРУШИТЬ

МНЕ                   МЕНЯ

назад к моим грустным оранжевым радио-дням

когда мы пили сидр и я,

глотал молоко с бензином,

мёд со слёзами, когда я,

был не потрескавшейся штукатуркой,

закопай моё тело, мария,

закопай поглубже, согласна?

КОМНАТА, ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

кажется, что всегда знал,

наблюдал за движениями,

твоих шрамированных рук,

до самого последнего вздоха,

и нужно как-то отпустить всё, правильно?

всё ещё на берегу,

хотим докричаться друг до друга,

пока лёд трещит по швам,

чего же ты хочешь,

на самом деле?

хочешь покажу смертельно-опасные фокусы,

доказывая, что буквально могу опуститься на дно,

сквозь тонкую корку,

на пищу рыбам,

спящим в снегах,

аквамариновый блеск моих слёз,

твой плачущий голос,

всё ещё пытаешься говорить с мертвецами?

всё ещё уверена,

что тебе нужен этот самый шанс?

вторая попытка,

третья ставка и проигрыш,

слишком многое на кону,

либо выбываешь,

либо продолжаешь игру,

метро закроется через десять минут и всё в твоих маленьких промёрзших насквозь руках,

кажется, что я всегда знал,

наблюдая за твоей улыбкой,

как ты засыпала в лучах заката,

обнажённая, под моим пальто,

чувствую тёплые вздохи,

в районе шеи и плеч,

приливы крови,

бегу тебе навстречу,

пока ты на коленях,

трогаешь моё тело,

в слезах, прижимая к себе,

теряющее пульс,

всё ещё в кислотном трипе,

мрачных коридорах головы,

и если не умер, очнувшись,

вряд ли вспомню почти всё,

но постараюсь стать лучше,

сделав для тебя корону из ледяных ветвей, покрыв её сухими цветами,

напишу поэму руками реальности,

где ты будешь засыпать на моей кровати, на моих руках,

такова наша возможная судьба,

пульса почти нет,

ощущаю каждоё твоё касание,

в панике набираешь номер скорой помощи,

отдохни рядом со мной,

в этих февральских сугробах,

если всё же ждёт смерть,

передам привет с того света,

ежели там такое возможно,

прошу, спаси меня прежде,

чем я пойму, что это конец,

мне хочется дать тебе шанс,

начать всё сначала,

не возвращаться назад,

бутылки летят с неба,

из разных вселенных,

разбиваясь об корку на озере,

пока перемешавшиеся осколки отражают блеск наших глаз,

моя душа хочет подняться по траектории вверх,

но я ещё не готов исчезнуть навсегда,

поэтому мои глаза открываются,

разум возвращается в тело,

безумно холодно здесь,

в реальном времени,

всё, что остаётся,

тихо благодарить тебя,

пока ты тащишь меня,

сквозь эту бурю,

предвещающаю новую весну,

и когда я шепчу тебе на ухо,

собирая все силы, что есть,

в единые слова темнеющих губ,

чувствую лишь твой поцелуй,

кажется, что всегда знал,

наблюдал за движениями,

твоего клетчатого платья,

в момент прыжка через фонтан,

и в момент прыжка в окно,

до самого последнего вздоха,

и нужно как-то отпустить всё, правильно?

если ты слышишь меня,

ты даёшь мне прощение?

ПРОШЛОЙ НОЧЬЮ, Я СНОВА ЧУВСТВОВАЛ ТВОИ ПРИКОСНОВЕНИЯ

мне жаль,

прошлой ночью,

я оставил твои объятия на одной из станций метро,

отправился в неизвестном направлении и скрылся,

рыдал в аэропорту,

расписывая, как скучаю,

прямо сейчас,

не знаю, надолго ли,

я буду таким счастливым,

надолго ли этот аквамариновый блеск в моих глазах,

надолго ли мне хватит ароматических свечей с запахом твоих ароматов моря,

противоречить себе и сомнениям,

сдаться в плен прекрасной мечте,

почувствовать боль и радость,

которые ты так незримо,

подмешиваешь нам в сидр,

беспокоиться нет смысла,

прошлой ночью я не спал,

хотел дозвониться тебе с бесплатного таксофона,

по прилёту ловил такси до дома,

пока не понял,

что потратил деньги на картриджи для своего полароида,

и пока опаздывал на рейс,

потерял один из снимков,

где ты в футболке и трусиках,

танцуешь под mambo sun,

а я влюблясь снова и снова,

да и если бы застрял в такой временной петле,

было бы классно,

прошлой ночью,

мы хотели валяться в снегу,

около пяти утра,

но остались в кровати,

прошлой ночью,

пытался поцеловать тебя,

и ты прокричала, что хватит,

прошлой ночью,

мы обнимались все полчаса дороги до нужной мне станции,

не расцепляясь,

и я решаю

из последних сил

вопящих чувств

во имя этой весны

дать тебе шанс,

ведь прошлой ночью

я снова чувствовал

как кто-то

осторожно

до безумия нежно

в порыве желания

касался меня.

прошлой ночью,

я снова ощутил

каждое касание

сдержу своё слово

не оставлю

гореть на костре

больше ты не будешь

одинокой,

моя вера в наши сердца

слишком сильна

больна и безумна

я снова думаю

о ком-то каждое утро.

ПРАВИЛЬНЫЙ ПУТЬ К МОРЮ, ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ПРОШЛОЕ

ЕЩЁ ОДИН ДЕНЬ

мир вчера сказал мне,

«посмотри мне в глаза, тварь»,

захотел сказать «прощай»,

но они не позволили мне выйти из дома и поприветствовать новый свет и новую золотую молодёжь,

соседи со всех дворов прибежали к моей двери и загрызли семь людей,

мой отец пристрелил их всех,

а я такой:

«окей»

они загрызли мою сестру и унесли её тело,

чтобы потом доесть,

моя мать ревела тридцать четыре часа за всех детей в мире и за всех мёртвых блядей,

потом они потеряли работу и это нормально,

всё окей,

а я сижу у лужи и жду пока меня загрызут,

и все получат своё,

всё получат своё,

мне нечего выплюнуть им в лицо и я просто харкаю свою кровь,

вышел ночью покурить и внезапно осознал,

выпадать из окон отдельный вид искусства,

что же мне поделать,

прошёлся накачанный водой и лсд по улицам перми,

решил зайти в первый попавшийся алкогольный магазин,

отстоял три часа в очереди пытаясь украсть водку и волшебный эликсир,

пока не понял что я здесь в полном одиночестве и всегда был один,

меня подозревают в изнасиловании своих детей,

говорят, типа,

«фу, ты педофил»

а я разбил стереосистему и выпил асептолин,

они преследовали меня до главной площади города и после начали блевать,

я упал в эту жижу и начал странно танцевать,

они нашли бездомную собаку на старой площадке дома под снос,

они выебали её толпой и потом я увидел очень интересный сюжет на тв,

пока была шумиха,

я угнал все машины и устроил в трёх театрах пожар,

они решили,

что бог есть,

ведь так сказал им дьявол,

они будут притворяться святошами,

пока их не изнасилуют епископы или у них не найдут рак прямой кишки,

они дадут нам всё чего мы так хотим,

а потом остановят нас без всего и обдерут до нас нитки,

поставив нам фальшивые прививки и сделав из нас больных,

толпа ждёт апокалипсис,

толпа ждёт зрелища,

толпа ждёт приливов крови к голове своих,

пока их не раздавит старый способ пропаганды и да им всё до пизды,

небеса набирают обороты и никто не уверен в своём существовании,

так сказали им апостолы кривой гниющей вечной весны,

разбежался и телепортировался в пластиковый мир,

ипохондрия шизофрения героин полиэтиленовый пакет сжимает голову и заставляет задыхаться даже самых диких самых редких и самых живых,

это не так просто изменить себе и потерять координацию на политическом компасе,

шёпотом произнести всё что у них в головах,

всё что ты о них думаешь,

всё что у них есть власть старый телевизор и постсоветский ковер прожженный спермотоксикозом американских жён и мочой новорождённых до ярких урабанизационных дыр,

игнорирую боль в спине и боль в голове,

еду с ветерком в чужой книге по чужой квартире,

да, я отсосал у вселенной,

да, я проиграл и я продал всё,

я так себе герой и сам себе кумир,

кризис сверх всех просвещений и экзистенций и в своей голове я был везде где мне было можно быть и куда мне всегда открыты двери,

часы тикают на мёртвых аллеях,

ноги расколоты на миллиард атомов и миллиард частиц,

но я не могу перестать быть фаталистом и я не могу перестать двигать себя,

я не могу перестать жить чёртову жизнь,

за которую мне стыдно,

не могу перестать употреблять наркотики и не могу заставить себя не пить,

подслушиваю разговоры шлюх на улицах,

вырезаю их силуэты из шёлковой ткани,

на которую насрали все мои друзья и все знакомые бомжи,

надеваю в платье из иголок заражённых спидом,

натягиваю на большой палец руки использованный презерватив,

тени моего прошлого предлагают мне убить моих соседей,

ворваться на поминки и сломать все столы,

напялив на голову похоронные венки и переставив все стрелки на семнадцать лет назад на других континентах,

они живут под своими ногами и дохнут над своими пурпурными руками в среднюю продолжительность того как старый радиоприемник хрипит и хрипит,

параноидальные образы моих родных разрушают моё сознание и я ставлю зарисовки брайана ино на вечный репит,

в шторах прячутся хомский и фуко

они кричат:

«сделай что-нибудь,

пока ты дышишь!»

«персонаж от мира ирвина уэлша»

набивая мне татуировки,

нежно шепчет мир,

мы пьём дешевое пиво и они не прекращают погоню,

они продолжают прыгать в пропасть и выкрикивать моё имя повсюду,

они кричат только одно:

«убей их всех, потом умри»

мы разбиваем всё стеклопакеты в доме на улице алабяна в москве и на улице ленина в перми,

я ухожу проблеваться на балкон и мир вскрывает себе вены,

когда видит всё,

о чём я говорил,

современная жизнь это мусор,

всё в порядке,

21-й век самоуничтожается на раз, два, три,

вот он я,

ещё не мёртв,

меня оставили задыхаться любовью во внуково,

в родных краях меня заставили гнить,

вот он я,

полный страха паранойи ненависти и всепоглощающей любви,

приятно познакомиться…

павел прайс!

вот он я,

я мёртв, я жив,

и ещё один день,

ещё один день,

ещё один и ещё,

ещё один,

ещё один,

начали!

ФОТО-КИНО-ТЕХНИК

что он такого делает,

он целует тебя в твои любимые места?

он знает,

какой омлет ты любишь на завтрак?

а знает ли он,

где эти точки на твоих ладонях?

мне искренне плевать,

хожу в толпе,

чувствую себя словно мне снова 16,

прижался к холодильнику на новогодней вечеринке,

поцеловал девушку со сломанной челюстью,

выпил немного пива,

пожил красиво,

умер красиво,

немного синий,

всё белое,

на улице пусто,

денег в кармане не густо,

салаты киснут,

к утру отпустит,

говорили друзья,

к утру отпустит,

а я сидел на стуле,

качался туда-сюда,

в надежде вернуться,

не отпустило,

не соскочил,

пришлось метнуться,

в магазин,

за второй бутылкой,

ударяет она по печени редко,

конечно,

но как говорится,

вполне себе метко,

на дорогах смылась разметка,

на мне дьявола метка,

засунем же ноздри в розетку,

убитые горем с утра,

подростки,

смотрю на мир,

через полиэтиленовый пакет из пятёрочки,

так резко,

так жёстко,

разбиваю глаза,

словно стеклянные лампочки,

люди мрут словно мухи,

осколки падают в мясо,

надеюсь всем всё понятно?

надеюсь всем всё ясно?

заботится ли он о тебе?

отправляет ли спать пораньше?

знает все шрамы и родинки, может?

может о местах любимых расскажет?

любит ли он тебя настолько,

что не спит ночами?

хочет ли убить себя он,

если ты не озаряешь его,

в спальне свет выключая?

всё в пятнах от кофе,

осколках зеркала,

плевках,

сигаретном пепле,

на телефоне тысяча пропущенных,

но ни одного от меня,

заметьте,

разбейте,

бутылку,

разлейте,

водку,

прямо с осколками,

плевать,

если сдохнем,

главное умрём молодыми,

умрём чистыми,

умрём влюблёнными,

умрём забытыми,

неважно,

когда или как,

насколько придётся долго ждать,

время понятие растяжимое,

слышал это от запылившейся книги на полке,

на футболке стёрто твоё имя,

только надпись «пьянеть»,

осталась такой же,

даже стала более чёткой,

улицы ты забыла,

забыла лавки,

забыла города,

тебе стало скучно невыносимо,

а я всё ещё хожу с кислой миной,

прикинь?

поехали автостопом,

в казань,

хоронить меня,

в земле-матушке,

родимой,

был любимым,

стал нелюбимым,

сторчался/запил,

умер,

конец некрасивый,

знаю,

ебаный какой-то,

согласен,

спорить не буду,

мне что-то похожее,

пробурчал вчера сосед,

зовут его,

если что,

дмитрий,

или просто дядя дима,

пока ехал в машине,

меня, кстати,

подвозила семья,

убогих дибилов,

но отец семейства,

по-любому и не думает слезать с крокодила,

сочинил песню,

текст простой,

классика,

три аккорда,

поётся что-то вроде:

«ты моё солнце,

я люблю тебя,

прошу,

не уходи,

все чувства вернутся,

всё вернётся»,

но это точно,

чертовски сладкая ложь,

выражаясь конкретнее,

ты её сделала ложью,

когда я пел тебе эту песню в автоответчик,

глубокой уральской ночью,

увидел потом тебя,

когда экстази сожрал,

обомлел конкретно,

думал,

увидел тебя снова,

точно ты,

точно ты,

увидел снова воочию,

ты разоружила свои ядерные полигоны любви,

цветы в твоих лёгких,

так и не выросли,

в моих проросли,

теперь вся грудь в пчёлах,

они меня опыляют,

награждают мёдом,

я летаю на них,

по вечерам,

если это можно назвать полётом,

чёткая картина,

в голове,

мой сад,

дачный домик,

мы с дедом в бане,

выходим,

пьём по стакану пива,

чтобы разогнать кровь,

залезаем в дом,

бабушка накладывает еды,

говорит,

чтобы печь разожгли сами,

разжигаем её,

я ложусь сырой и сытый,

в кровать,

сладко засыпаю,

ночью выхожу в туалет на улицу,

когда возвращаюсь,

времени много,

уже поздно,

бабушка стоит у двери,

не ругается,

нет,

мы говорим о звёздах,

на небе,

считаем их,

потом снова в дом,

а то мёрзнем,

просыпаюсь после этого сна,

набито тату на плече,

сгоряча его сделали,

пьяные панки,

я тогда достал бычки из железной банки,

прожёг себе губы,

шептал о каких-то перипетиях сюжета,

о пересмешниках зимы,

о том как перепил недавно,

о том как меня хотела убить мама,

потом очнулся уже в сугробе,

зима,

декабрь,

свежее солнце,

замёрз,

пеной из ванны полез из окна,

за торцом дома,

лежит клад,

особый,

ящичек мелкий,

в нём твоё фото,

снова устал от безделья,

а ты с утра на работу,

твоя жизнь,

сплошная суета,

сплошные заботы,

от таких реалистичных картин московской жизни в мегаполисах,

у меня начинаются приступы неконтролируемой рвоты,

опять кто-то умер,

опять ты фотокинотехник,

опять что-то произошло,

кто-то неудачно кинул окурок с многоэтажки,

вышел тогда первый день на улицу,

а мне уже прожгло половину солдатской фуражки,

я ничего,

нет-нет,

не грущу,

выпил спирта из дедовской фляжки,

опять ты кинооператор,

опять мы всё проебали,

напрасно,

по моей коже мурашки бегут,

по твоей равнодушие,

на душе кошки скребут,

я не знаю точно,

ебёт ли тебя твоё дело,

лучше,

чем я это делал,

или вовсе кто-то другой вовсю трахает тебя,

точно сказать не могу,

но могу сказать одно,

это точно не я.

СМЕРТЬ С БЛЕСКОМ ЧЕСТИ

непобедимая тишина в парке,

на грязной скамейке,

каждый сантиметр твой заставлен пластиковыми стаканчиками,

сигаретами и бутылками с шотландским сидром,

я тебя слышу,

как никогда раньше,

но могу ли я также отчётливо видеть тебя в темноте?

хотеть твоего присутствия рядом?

я не знаю,

откуда начать,

где остановить свой рассказ,

где молчать,

где говорить без прикрас,

где–то в уральских горах,

есть лес, каждую ночь,

в наших отражениях,

в запотевшем стекле,

он исчезает,

до следующего утра,

дым идёт из толстых труб,

мы выпили,

больше, чем нужно,

кто–то из нас упал без сознания,

мы оба знаем,

сон это или ложь иллюзорного времени/места,

кто–то провалился сквозь зеленейший в мире дуб,

и я знаю,

ровно через пять минут,

нам позвонят,

и тихо–тихо скажут:

«в пяти метрах от вас лежит гниющий труп»

просто хотелось быть чем–то большим,

чем ветер в волосах или снег на одинокой постели,

но мы оба знаем,

как заканчиваются мои мечты,

как озеро превращается в игру без рук,

умение выживать — особый трюк,

и с каждым годом всё сложнее его выполнять,

когда ты найдёшь меня в поле,

около старой ели,

ты должен понять,

сохранить меня глубоко внутри,

запереться на чердаке,

прошу, не надо меня отпускать,

мы оба знаем,

когда нужно закончить и когда нужно начать,

где заканчивается твой путь и где начинается мой,

ты постоянно молчишь,

но во сне ты говоришь о ком–то,

серьёзно и слёзно,

значит, ты не немой,

как бы там ни было,

я всегда рядом,

я всегда твой,

всегда за тебя и везде с тобой,

если бы ты разделся и встал посреди комнаты,

я, возможно, смог бы,

что–то доказать,

но оправдания — грех,

брешь во вселенной и плен,

до сих пор,

я не имею понятия,

откуда начать,

я простил тебя, мама,

я тебя слышу,

и хотел бы быть рядом,

но каждая строчка подходит к концу,

эта не исключение,

мне не нужен твой ответ,

священное солнце меня забирает в долины,

спину мою и душу мою волнами накрывают моря,

волосы мои засыпает лавиной,

я не знаю,

увижу ли я тебя,

когда–то ещё,

или никогда не увижу,

каждая строчка подходит к концу,

разве нет?

ИНТЕРЛЮДИЯ: КОГДА МЫ БЫЛИ МОЛОДЫ

когда мы были молоды,

мы могли запутаться в паутине этих постоянно сменяющих друг друга городов и событий, когда мы были молоды,

мы могли спрятать свои тела в душевых,

когда мы были молоды,

всё не было таким коварным каким это является сейчас, когда мы были молоды,

мы могли выпить ещё больше в этих раздевалках майской красоты и обречения на бесполезные жизни,

где же ты сейчас?

не отвечай,

это слишком риторический вопрос,

я всё ещё уродливый,

ты всё ещё жирный,

я всё ещё ставлю на доброту и человечество,

ты всё ещё реалист,

я всё ещё напуган,

сильнее чем раньше,

кто сделал нас такими какие мы есть?

наши родители? может, общество?

или же это была вселенная?

а если это был бог?

всем плевать, это все равно никогда не закончится.

РАССВЕТ АВРОРЫ

я стою на небольшом пригорке,

смотрю на грязные дома вокруг,

и я не буду осуждать тебя,

если ты покинешь меня, друг,

я знаю, каким я стал,

я знаю, кто я и знаю кто ты,

мне не добраться до луны,

мне не доползти до чердака, или до темных мельниц,

мне не застать врасплох,

мне не достигнуть красоты,

я не буду искать тебя в череде судорожных дней,

в толпе или в людях,

в кружке чая или в роскошном гробу,

через сотни рук наркоманов и проституток на улицах,

я попытаюсь найти дорогу к свету,

через остановки и пустыри,

я попытаюсь поймать судьбу,

схватить её за руку,

тихо прошептать:

«мне жаль»

через миллиарды светлячков,

я найду следы забытых,

я попытаюсь найти место,

в котором, мой друг,

растопчут мой прах или закопают мой труп,

через много лет и много дней,

я попытаюсь удержать горы на плечах,

я попытаюсь мягко намекнуть и раствориться,

я попытаюсь впопыхах разбить все лампочки и телевизоры,

чтобы рассказать о мире,

который я видел перед сном в твоих глазах,

в июле мы пили на лофте в центре,

я был пьяный и был злой,

я был расстроен и я столько хотел сказать,

я бы хотел произнести много хороших слов,

но если никто и никогда их не услышит,

есть ли смысл их повторять?

мы занимались любовью под souvlaki,

мы курили поднимаясь на крышу и пытались представить,

как мы однажды все вместе окажемся на тёмно-синих летних небесах,

мы пили дешёвый ром и много курили,

ты много беспокоилась,

я много ругался и много кричал,

ты пыталась разобраться в себе,

я хотел сыграть в карты со стенами,

но я не играл,

ты хотела вызвать такси и уехать за выпивкой,

я хотел покурить травы и сладко засыпать,

это история полная разногласий,

потом мы поцеловались,

и я не думаю,

что мы когда-то любили друг друга,

мы просто хорошие друзья,

которым нравится не спать,

мы пошли под мост,

в поисках веселья,

мы развели костёр и смотрели на поезда,

мы играли на гитаре и сочиняли песни,

ты в своём летнем платье,

сияла словно звезда,

солнце встало и небо стало пурпурным,

ты сказала мне:

«рассвет авроры настал»

мы побрели до квартиры,

мы просто шли под очередной альбом очередных ребят из портленда,

я хотел заплакать,

где-то глубоко внутри,

но слеза так и не пошла,

мы переспали и уснули,

на раскладушке у окна,

проснулись через пару часов,

ты быстро собралась и ушла,

потом ты хотела выйти замуж за девушку,

но она свалила куда-то подальше,

ты заперлась в своей квартире,

читала и больше не пила,

пошёл уже декабрь,

и я знаю,

ты хочешь меня оставить,

и нет, я не буду,

я не буду тебя осуждать,

если ты вдруг оставишь меня.

РОЗЫ НА ТВОЕЙ ГОЛОВЕ

я двигаюсь к чужому мне городу,

который успел стать мне родным и успел оставить на мне родимое пятно и кровавый след,

я услышал о том что завтра тебя похоронят и еду снова взглянуть на тебя,

потому что это последний раз когда я смогу это сделать,

мне вспоминаются твои слёзы,

мне вспоминается твоё молодое тело в ночной мгле,

мне вспоминаются твои странные наряды,

я не могу думать о чём-то другом,

не могу думать ни о чём кроме моей любви к тебе,

из окна автобуса вижу лесные просторы,

диких лошадей убегающий в розовый рассвет,

пытаюсь выпить ещё больше и забыть всё словно страшные сны,

но яркие картинки в моей голове,

злостно мешаются и никогда дадут мне этого сделать,

мне вспоминается твоя улыбка,

мне вспоминается твой смех,

в моей голове крутится столько всего,

мне вспоминается твоё падение из окна больницы ко мне в ноги и как я кричал и не знал что делать и просто не мог произносить других звуков и как они забирали тебя и я хотел тебя обнять,

любил ли я тебя за смелость и стремление быть первой везде,

любил ли я тебя за твою внешность и любовь ко мне,

любил ли я тебя потому что должен был,

мы не сможем узнать этого,

ведь тебя как таковой больше нет,

стою у твоего гроба,

смотрю на твои голубые волосы,

на твои веки,

на твои тонкие кости и шею,

мне вспоминаются твои слова:

«как думаешь, когда я откинусь и меня похоронят будет ли на мне красивое платье и будут ли розы на моей голове?»

хотел бы ответить тебе тогда,

но больше не могу вымолвить не слова,

просто в последний раз прикасаюсь к тебе и крышку закрывают,

тебя здесь нет.

ПРЕДАТЕЛЬСКИЕ НАМЕРЕНИЯ ЛИЦА НА ДВЕРИ И НАСТОЯЩАЯ ЛЮБОВЬ КУРСИВОМ

мысли о тебе в перемотке дня,

волнуют меня,

создавая тревогу,

я прочитал на стене:

«настоящая любовь»

написано всё было курсивом,

пером заточенным в костре,

свет падал на все стены в доме,

вот, я в кровати,

света нет,

как и сна,

я вижу предательские намерения в своей голове,

рядом со мной летает ворон,

его крылья проросли на твоей полной волос голове,

спасение,

плавающее в горных ручьях,

за моими плечами,

стоишь ты,

ты тот,

кого я ждал,

ты проводил по моей спине руками,

на задних сидениях,

в междугороднем автобусе,

и я тебя поцеловал…

====21=========21========

СЛАВА, СЧАСТЬЕ, СМЕРТЬ!

леса, трассы,

мы плаваем в мечтах,

ЛЮБОВЬ, МЕСТЬ, ПРЕДАТЕЛЬСТВО!

леса, мои ошибки, леса

ЛУЧШЕЕ, ОПРАВДАНИЯ, АВТОСТРАДЫ!

мы влюблены,

влюблены, влюблены, влюблены,

ЛЕСА! АВТОСТРАДЫ! МОИ ОШИБКИ!

мы тонем в любви,

в любви, в любви, в любви,

СПАСИ МЕНЯ!

в городах, городах, городах, городах

МЫ ВЛЮБЛЕНЫ!

в дорогах, дорогах, дорогах, дорогах

МЫ ИЩЕМ ДРУГ ДРУГА!

====21=========21========

я могу всё рассказать,

как оно есть,

могу объяснить всё,

место,

где я нахожусь с тобой,

в моём сердце всегда,

ты мой лучший друг,

я не смогу пережить это всё если тут нет тебя,

на задних сидениях чужой машины,

ищем взглядом,

слёзы в наших глазах,

все предзнаменования,

я засыпаю на твоём плече,

все мои силы,

исчезают день за днём,

я расскажу тебе всё,

как оно есть,

опасные звёзды,

светят в этих лесах,

я напуган,

я один,

будто скоро случится беда,

ты исчез и ты пропал,

я хочу верить,

что это на время,

это не может быть,

вечностью,

вечность — смерть,

если она без тебя,

и я могу рассказать всё,

как оно есть,

я люблю его каждый день,

каждая лишняя секунда,

мысль о нём,

я люблю тебя и любил всегда,

посмотри на запотевшее от моего дыхания стекло,

в темноте комнаты,

я прижимаюсь к тебе,

дотронься до меня снова,

мы должны побеждать,

нам надо бежать.

НЕЧЕГО НАМ ТУТ ИСКАТЬ

(ft. Ольга Прайс)

вышел из мира мёртвых,

изнутри,

возродился из пепла,

на том месте,

где начинается река,

или в мои лёгкие просто опять попала слишком грязная вода,

когда я шептал,

через их радостные крики,

когда их распирало на части от безумного счастья,

от осознания того,

я видел это в каждом,

что они всё ещё дышат,

что они всё ещё могут дышать,

раньше я думал,

я настоящий,

сколько я не знал,

сколько не понимал,

сколько не успел сказать,

объяснить всего,

сколько не успел показать,

и вот мы стоим, брат мой,

смотрим на дым из труб,

сквозь лес,

сквозь деревья,

и этот осенний туман,

так поймай же меня,

поймай меня в этом ночном танце, навсегда!

ведь нет бы ничего такого,

чего бы не могло быть между нами,

между людьми,

я столько прожил,

а ощущение,

что только начал жить,

юность играла с нами,

как с огнём,

и все чувства,

словно глоток,

свежего воздуха,

в этом сентябрьском безумии,

танцующих фигур,

плескающихся в реке тел,

и в этом свете фонаря,

когда я кружился в танце,

я увидел,

как ты двигалась ко мне,

как у моей двери,

ты всю ночь дожидалась меня,

потом мы смеялись и плакали,

так держи меня крепче,

леди удача,

держи моё тело в танце,

в этом океане разговоров,

в этих вибрациях тела,

пока я не стану огромной вселенной,

пока я не буду готов,

и мы целовались вдалеке от всех на балконе,

ты говорила о разбитом сердце,

моя дорогая,

ничто не залечит,

ничто не залечит,

твоё разбитое сердце,

и я сказал,

что тебя арестую,

мы спрыгнули с балкона,

побежали босиком по траве,

пока они играли на всю улицу,

нам,

саундтрек,

в столь долгий путь,

а мы держались за руки,

давили на трещины,

на старых стенах,

давая краске упасть,

в ночной мгле,

затем ночь начала спадать,

с самого утра,

полил дождь,

разбивающий все мечты,

стучащий в наше окно,

тогда меня осенило!

я прошёл через всю боль,

оставляя за спиной весь свет,

ведь всегда есть что-то большее,

если на другую сторону повернуть,

если на другой путь встать,

и мы шли по дороге,

давили на асфальт,

всей силой,

не получив,

чего хотели,

и продолжали давить,

а тени людей,

кричали нам вслед,

на следующую ночь,

мы с тобой залезли на крышу,

этого ресторана,

куда мы по вторникам,

ходили на обед,

в этой истории,

нет любви,

знаю,

просто давай расплескаем,

весь свет,

проезжающих мимо,

по этой автостраде лесной,

расплескаем свет,

этих машин,

упадём в красных листья,

на зелёной траве,

сломаем три дерева ели,

разведём из засохших иголок,

прекрасный костёр,

сыграем ещё пару песен,

и уснём,

вместе уснём,

моя любовь на линии огня,

потому давай, дорогая!

распускай волосы,

впускай ритм танца в своё сердце,

затем лови меня,

в этом танце,

лови меня в этой ночной тьме,

так невинно,

так просто,

ведь все мы так постарели,

мне просто хочется снова,

хочется снова забежать,

на эту гору,

и со всех сил закричать,

в сторону города,

о той,

что ушла,

о той,

что вернётся когда-то домой,

нечего нам тут искать,

всё найдено давно!

все свадьбы сегодня сорвутся,

на дороге из огня,

с озером из излитых слёз,

привет-прощай,

прощай-привет,

я на ходу,

через весь мир,

прорвусь,

ласковым лучиком солнца,

разбудив всех в этой квартире,

сделав всем кофе и омлет,

оставив на утро пару сигарет.

ЗАКРОЙ ЧЁРТОВ БАЛКОН

я слишком много выпил,

я слишком сильно напился,

чтобы сказать что-то ещё,

слишком сильно напился,

чтобы что-то сказать,

а стоит ли если я просто хочу любить тебя и не хочу ничего знать?

а стоит ли если я просто не хочу умирать?

встаю на стул на балконе и начинаю читать вслух старые стихи,

после дико смеяться и ещё сильнее кричать,

а ты говоришь:

«перестань уже и иди сюда»

«закрой наконец этот чёртов балкон»

через 5 минут мы оба стоим голые и начинаем размышлять о наших проблемах и наших жизнях,

обнажённые и молодые под лунным огнём,

под страстным поцелуем,

одеялом дешёвыми сигаретами и дешёвым вином,

говорю что-то вроде:

«вот, видишь в небе летит самолёт,

если он вдруг упадёт,

то все люди внутри наверняка умрут»

и ты отвечаешь с усмешкой:

«мы все в одном падающем самолёте,

вопрос лишь в том,

ждёт ли нас кто-то на земле или никогда не ждал и не ждёт»

чувствую, что нужно сходить ещё за бутылкой,

«глупо и так на ногах не стою,

но мне нужно ещё»

«когда вернёшься?»

«потом»

«точно?»

«куда я денусь?

я на пару минут в ларёк»

теперь я точно знаю одно,

я никогда не вернусь во время,

где я был счастливым,

я знаю, что обречён,

воспоминания теряются в голове откликами тех кто когда-то меня ждал,

но больше не ждёт.

БЛЮЗ ЗАКРЫТОЙ ДВЕРИ

сегодня снова сон,

крепкий сон в голове безумца,

завтра мы снова проснёмся,

снова проснёмся у моря,

снова проснёмся,

все двери будут снова

закрыты,

огромным

платиновым

ключом,

твоего сознания,

твоих безумных затей,

твоей любви,

твоё имя

айсберг

посреди

вечной

мерзлоты

в моём

хрупком

фарфоровом

сердце

в виде огромной

пластинки лу рида

каждое июньское утро,

мы бежим в холодную воду,

каждое июльское утро,

я люблю тебя всем сердцем,

каждое утро августа,

тебя нет рядом,

каждое утро сентября,

ты улетаешь куда-то,

но никогда не приходишь обратно домой,

ночью холодно слишком,

ветер у моря,

оставляет соль,

на моих растрескавшихся губах.

ИНТЕРЛЮДИЯ: ГДЕ ЖЕ «МЫ» СЕЙЧАС?

покинь свой город,

покинь свой родной дом,

оставь всё позади,

оставь позади всех раздражающих людей,

ведь они не настолько пусты,

живи одна,

оставь себя в полном томном и таком прекрасном таком комфортном для себя одиночестве,

плачь, московская девочка, плачь,

смейся на людях,

не дай им себя раскусить,

нет, никогда,

я объясню всё другим,

я расскажу всё с трудом,

услышав в ответ лишь едкие саркастичные насмешки,

я объясню всё другим,

плачь, московская девочка, плачь,

я не буду удивлён,

не буду поражён исходом событий,

я знал всё заранее,

все грехи прощены,

каренин мёртва,

это единственная причина,

из-за которой я не могу жить дальше,

её глаза снятся мне по ночам,

мешают мне двигаться дальше,

мешают мне просто быть,

водопады всё расплескали,

все мысли и все сны алкоголем и валиумом по чужим квартирам,

люстры всё ещё висят на чужих могилах,

испускают последний свет на твои маленькие колени,

под которыми лет через десять полиция нью-йорка обнаружит остатки разрушенного маленького мира,

всё лучшее что в нас есть,

предназначено для любви,

мы умираем в одиночестве,

каждому из нас выдан свой срок годности,

пожалуй, я объясню всё другим.

БОЛЕВЫЕ ТОЧКИ

(ft. Кьюри)

я чувствую,

как меняются слова твоей песни,

«мы больше не вместе»

рыдая от счастья,

кричишь ты мне вслед,

я разбиваюсь о скалу полную осадка от солнца,

о да, моё тело,

разъедает лавовой коркой слова «любовь»,

я пью феназепам и бакласан,

но расслабление не приходит ко мне,

мне приходится мешать фруктовое пиво с парниковым газом и дождевой водой,

одной ногой в могиле,

мы никогда и не были,

мы никогда и не были,

мы никогда и не жили,

повторяю по совету психолога в день по сто тысяч раз в кровавом лифте с первой кружкой чая и первой сигаретой за день,

когда небо падёт тебя не останется и стены с этими сраными обоями не будут бросать на меня усмешки свои в стиле:

«а мы помним, мы помним!»

та цистерна в которой мы успели заняться любовью,

то самое место с твоим рисунком,

слёзно упадёт с штукатуркой кровавой на болевые точки мои,

живи,

ведь иллюзия — жизнь,

наслаждение — смерть…

поместите в мои легкие опиум,

у меня фенантреновая группа крови,

стану воспевать акафисты

сатане,

пользуя лаунданум.

жизнь без жалости,

с ножа в грудь ударила,

люди никогда не знали, что это,

но им нравилось,

они употребляли,

звали «бессмертный камень»,

а я не знаю больше кто я,

не больше, чем никто.

до дрожи по коже Гомер сказал:

«напиток, что дает забвение печалей

и причиняет нулевого порога боль»

а что нужно ещё?

я не оставила себе ничего,

я твое,

и я не против,

ни за что не откажусь.

«религия — вздох угнетённой твари,

сердце бессердечного мира,

дух бездушных порядков,

религия есть опиум народа.»

панацея веков,

что дала людям все,

иллюзия счастья,

кому оно нужно,

кроме несчастных?

оказалось есть множество таких, как я,

обещали осадки…

вколите морфин, кодеин, хотя бы синтезированный героин,

мне неважно,

мне похуй,

я твой плед на пожизненный срок,

преданный пёс,

если я просто жалкая тряпка,

то вытирай ею окна…

вулканический пепел на моём затухшем солнце,

твой голос был звуком тенор–саксофона,

теперь в ухе отдаёт щелчком затвора,

спина исполосована твоими плетями,

ленты с твоих красных волос сжимают лёгкие и все аорты,

никчемные мечты ищут приюта на северном побережье,

попробуй мои кровь и слёзы на вкус,

вылей из моей любимой кружки себе прямиком в рот,

попробуй и ощути хоть что–то,

держи меня подальше от кнопки самоуничтожения и самовозгорания,

на зелёной ветке я издыхаю,

разбивая об руки пустую бутылку,

силком меня депортируют обратно,

силком меня тащат на парад,

меня тащат на свет,

меня тащат на милю надежд?

нет же,

меня тащат от тебя подальше,

на выход,

каждую ночь я в панике задыхаюсь и разлагаюсь со своими чувствами на запястьях и ключицах оставляю надрезы чтобы в морге меня точно смогли опознать.

красные маки,

иллюминатор,

ты видишь мир

через скафандр.

тебя не ждёт

ничего,

кроме звёзд

и застеклённых

цветов.

и если спросишь:

«как ты?»

отвечу — нормально.

это не будет правдой,

и никогда ей не станет.

жизнь в вакууме,

задержки дыхания,

красные маки

перед глазами.

неужели я

умираю…?

в оставшемся акте я умираю на закате/рассвете падаю с окна на чью-то новую тачку и если присмотреться к ней она настолько же белая насколько и грязная в твоей записке пришитой нитью кровавой к моему сердце написано какой я прекрасный и какой я несчастный но слишком поздно менять решения перед операцией по уничтожению мрази скажи сразу сколько ты на мне видишь грязи слизь слякоть неоновые вывески за театром курят дешёвые бляди моя кожа плавится под давлением сто семьдесят по фаренгейту решайся быстрее говорит голос в голове мне болевые точки что–то клюёт и это птицы слетаются на меня пока я допиваю одиннадцатую пинту в разгромленном баре падаю и у моего тела бегают мелкие дети с криками типа нифига себе вы видали видали держи меня дальше от выживания в подмосковных санаториях или где–то там блять ещё около красного/чёрного моря да хоть у лисьей бухты плевать,

вези меня в крематорий.

ПРИГОРОДЫ

когда-то я вернусь,

в это место,

откопаю все пустые бутылки и сухие кости из цемента на подземной парковке твоего дома,

похоронил все мечты все гитарные струны все стихи все зубы все глаза всех детей всех,

я похороню всё,

и вернусь сюда в один зимний день,

чтобы снова съесть весь клей,

все сосущие кровь сердца под твоей кроватью,

рассвет и глаза в темноте,

горячий кофе и ты голая прижалась ко мне,

я уснул на пожарной лестнице соседнего дома прижавшись к холодной стене на 6-м этаже с котом на груди и из-за него мне было тяжко дышать но я просто рассматривал то как ты спишь в последний раз ведь вид выходил прямо на твой балкон,

потом попытался залить в свои глазницы все остатки эфира,

чтобы окончательно отгородить себя от мира,

не смог встать и начал задыхаться в кошмарном сне,

дошёл до ларька выкурил ещё пачку сигарет и сел в метро распил две бутылки водки с каким-то парнем

а потом он что-то сказал о неоновых пустынях и бархатном воскресном утре и прыгнул под следующий поезд,

а я отправился в пригороды к друзьям ночевать,

всю ночь я наблюдал как все танцуют и обращают время вспять,

я просто пытался разбить все стаканы в доме чтобы перестать бухать и долбить наркоту,

но это не увенчалось успехом я в одиночестве утро воскресенья 5 утра в пригородах москвы прижимаюсь к незнакомым девушкам пытаюсь ощутить какой-то теплый свет,

всё только и делает что улетает от меня время посылает меня нахуй и не хочет ничего возвращать,

пытаюсь вызвать такси до шереметьево пытаюсь стереть твои имена из своей головы и со своих рук с осколков своего разбитого сердца пытаюсь любить что-то/кого-то кроме тебя пытаюсь не сторчаться и не спиться в суете серых дней пытаюсь не сожрать горсти гвоздей пытаюсь не убить себя пытаюсь не умереть пытаюсь опустить руки в горячую воду пытаюсь спокойно долететь до дома но я не хочу садиться в самолет я прошу что угодно но не это я хочу к тебе хотя бы на мгновение или секунду хочу к тебе рядом упасть в объятия и заснуть я умоляю верни меня домой я хочу быть счастливым я устал встречать каждый закат и рассвет в одиночестве а не говоря по телефону с тобой пытаюсь забыться в своей голове и просто говорю себе просто повторяю себе,

когда-то я вернусь сюда,

когда-то я вернусь,

в это место,

в один зимний день.

ЭТО ДОЛГАЯ ПОЕЗДКА И НЕ НАДО ДУМАТЬ О ЛИШНЕМ

едем,

путешествуем,

глотаем глинтвейн,

в окно попал камень,

и не один,

я говорю, говорю, говорю,

стараясь не думать о лишнем,

ты ведь прекрасно понимаешь о чём я,

не так ли?

всё что принесет мне счастье,

твоя рука на плече и стакан на столе,

мне до сих пор трудно запечатлеть что–то,

забыть это и идти дальше,

как ни в чём не бывало,

даже прячась под одеялом,

я не знаю,

куда направить все силы, и надо ли?

мы целуемся каждые полчаса,

но после каждого раза мы кашляем,

скрывая это друг от друга,

ты знаешь о чем я говорю,

не лги мне,

не надо,

не лги,

цефалгия моей души набирает обороты,

головной болью нарезая меня на круги,

раскрытый ландыш пустыни,

чужое яркое солнце в квартирной пыли,

мы могли быть счастливы,

по итогу мы всегда остаёмся одни,

ты агрессивно ведёшь машину вперёд и вперёд,

это долгая поездка и я стараясь не думать о лишнем,

изо рта полного дешёвой лапши со старой заправки,

пытаясь запить себя

(не прокатывает)

пытаясь зажечь сигарету,

вещаю тебе о том каков этот мир,

каков есть мой мир,

всё делится на надо и космические буффонады повседневных дней,

масштабов троянского коня,

где–то в глубинах своего сознания,

на задних сидениях,

я стараюсь не думать о том насколько это иронично,

о том насколько это жалко выглядит со стороны,

стараюсь улыбаться и не думать о лишнем,

я пишу об этом песни,

об этом же я читаю книжки,

деревья сменяют друг друга,

всё нереальное,

в моменты,

когда около нас проезжают грузовики и трубы извергают свой дым,

на восходе полной луны,

в полу столько дыр,

что и не счесть,

а ты говоришь, говоришь,

бормочешь во сне,

если ты и правда спишь,

то я дотронусь тебя тихонько,

ты об этом никогда не узнаешь и лет через десять мы оба это забудем,

а я сказал столько слов,

так много и так быстро,

уверенно,

будто хотел произнести это всю свою жизнь,

но не смог сосредоточиться ни на чём,

кроме них,

6:46 и мы спим,

едем,

пьём глинтвейн,

читаем вслух чужие стихи,

мы больше не целуемся,

только если мы где–то внутри,

учитывая все обстоятельства,

мы входим через выход,

и получается снаружи это и есть наше «внутри»,

ты бормочешь во сне три одинаковых и крепких слова:

«взгляни, посмотри и найди».

ВЕТЕР В ТВОИХ ВОЛОСАХ

я так расстроен,

и моё приключение,

возможно окончилось,

моя жизнь развалилась,

на мелкие обрывки счастья,

опавшей листвы прошедших весенних дней,

я пьяный валяюсь на кухне,

(снова)

и я так расстроен,

и ты так расстроена,

а наше приключение,

возможно подходит к концу,

мне так тяжело разглядеть твой силуэт на родном побережье,

твои будущие следы босых ног,

на жарком песке,

разглядеть ветер в твоих волосах,

так трудно,

и я сражаюсь,

за твоё сердце,

за твою любовь,

твою жизнь,

беспрестанно сражаюсь,

моя дорогая,

мир раскололся,

на до и после,

на без и с тобой,

я был героем твоего дня,

почему я сейчас будто чужой?

холод греет меня,

своими ледяными руками,

корявыми пальцами ветра,

я веду борьбу,

всё это лето,

опьяненный тобой,

цветом твоих волос,

светом,

разбивающим радужку моих усталых глаз,

а я так расстроен,

ведь это приключение,

возможно окончено,

где же ты?

когда так нужна мне,

мне так жаль,

прости, за всю боль,

прости, за все слезы,

мне было не лучше,

и мне так тяжело разглядеть улыбку в твоих глазах,

тепло в твоём сердце,

ветер в твоих волосах…

ALONEALONEALONEALONE

Надо сказать, что спор о том, является ли кинооператор равноправным автором фильма или же простым фотографом, механически и беспрекословно снимающим на пленку указания сценариста и режиссера, кажется не просто

ХОЛОДНАЯКВАРТИРАТЫОДНА

беспредметным, но и глубоко невежественным. Ибо как-то забылось, что кинематограф как искусство начинался с оператора. На первом этапе существования кино не нуждалось в режиссере — было вполне достаточно объектива камеры, которой

ОДИНОЧЕСТВОНЕНАВИСТЬ

управлял один человек. Впоследствии, с///Казалось, что когда из повседневной жизни уберёшь напряг и безумие, опираться больше как бы и не на что.////усложнением съемочного процесса, появилась

КАНАВЫПОЛНЫЕВСКРЫТЫХ
ТРУПОВГНИЮЩИХВМОЧЕ

потребность в организаторе производства, в человеке, который осуще ствляет надзор и контроль не столько за самим процес////Это возрождение нашего народа из пепла, ничтожества и

ЛЮБОВЬСМЕРТЬОДИНОКИЕ

стыда носило все признаки внутреннего Ренессанса. Никаким образом мы не влияли и не угро///// глаз оператора, его видение мира, сколь бы существенным не было воображение и талант режиссера-постановщика, актеров, художников, продюсера, как бы не

ПУСТОТАВТВОИХФОТОНОЛЬ

преображалась реальность под их воздействием на экране, каково бы ни было их участие в конечном результате создания художествен////думают о нас, сосредотачиваются, изучают, решают — принять нас, выкинуть, обменять, убить или просто-напросто бросить.

ВНИХНЕТЧУВСТВКАКИВТЕБЕ

Но какая разница: что бы ни сделали они, мы кончаем одиночеством и безум/// Четыре драматических единства: единство времени, места, действи//// С тех пор, как Земля вращается вокруг солнца, пока существует холод и жара, буря и солнечный свет, до тех пор будет существовать и борьба. В том числе среди людей и народов. Если бы люди

ОНИОЦЕНИЛИЛИШЬТВОЮТЕХНИКУИНИЧЕГОБОЛЬШЕНЕУЖЕЛИТЫНЕПОНИМАЕШЬНАПОЛНИСТЫНЕПУСТОШЬНЕПУСТОТАТЫМОЖЕШЬ

остались жить в раю, они бы сгнили. Человечество стало тем, что оно есть, благодаря борьбе. Война — естестве//// Они могут любить, но потом что-то у них внутри переворачивается. И они могут спокойно смотреть, как ты подыхаешь в канаве, сбитый машиной, и им плева////думаю, что упомянутые мной педагогические и психологические дисциплины — это пример

ОНИВИНОВАТЫНЕТЫИНЕЯ

того, что я назвал бы наукой самолетопоклонников. У тихоокеанских островитян есть религия самолетопоклонников. Во время войны они видели, как

ЭТОВСЁОНИОНИОНИОНИОНИ

приземл///// оператор воплощает на экране все то, что называется изображением и является сутью кино-видео фильма. Создание атмосферы, передача актерского мастерства зрителю, реализация сти///////

ОДИНОЧЕСТВО

ХОЛОД.

ОДИНОЧЕСТВО

РАЗЪЕЗДЫ.

ОДИНОЧЕСТВО

РАБОТА.

ОДИНОЧЕСТВО

МРАК.

ОДИНОЧЕСТВО

ЖАЖДА.

ОДИНОЧЕСТВО

СМЕРТЬ.

ИНТЕРЛЮДИЯ: ЖЕЛАНИЯ ПОСПАТЬ В 7 УТРА

«ты должен немного поспать,

иначе попросту умрёшь»

они говорят эти слова много раз и все подряд,

мне нужно немножко поспать,

о большем не прошу,

не знаю,

услышит ли кто-то мой зов,

следующие сутки я просто не переживу,

дальше идти нет желания и нет сил,

все говорят,

что я слишком далеко зашёл,

«пора отпустить, ты ушёл»

я так ничего и не нашёл,

«ты слишком далеко зашёл»

я опускаюсь на своё собственное дно,

я могу ныть неделями о том как же мне тяжело,

но нет смысла,

в конце это всё не будет иметь значения,

на самом деле,

я могу написать ещё тысячи красивых и не очень слов,

в конце всё все равно не будет иметь под собой смысла,

сдохну я завтра,

как старая псина,

под забором,

или сдохну сегодня,

не имеет прямого значения.

Л.У.Б.Р.

вечером всё казалось проще,

мы напились и пошли гулять,

всю ночь мы были где–то,

искали на карте города,

до куда автостопом мы можем добраться за несколько часов,

светили в машины фонариками,

пытаясь передать им весь свой свет,

но с утра осталась только головная боль,

всё дерьмово и всё снова тянет вниз,

ночью мы были влюблёны по уши,

а сейчас это очень устаревший факт,

зато я уяснил кое–что,

когда все вокруг слишком одинокие,

ты сам себе лучший друг и сам своя любовь,

у тебя крепкое сердце,

мягкие губы и мягкие фиолетовые волосы,

я чувствовал это,

когда целовал тебя,

около того кафе,

потом мы занялись любовью,

и я отчётливо помню всё,

но совсем не помню где,

я пытаюсь встать с кровати,

сделать кофе и завтрак,

если у тебя что–то есть,

на балконе,

куда я вышел покурить,

я нашёл котёнка,

он похож на того,

которого я потерял,

но это не он,

ты лежишь и ты жутко худая,

словно модель,

под твоими глазами чёрные тени и вчера я сказал много о том,

как мне нравится такой макияж,

ты пообещала сделать его ещё раз,

и где–то далеко начало вставать солнце,

листья снова начало сдувать ветром,

тебе скоро на учёбу,

а я снова буду слоняться по городу весь день,

мне всегда лень что–то делать,

солнце ударило мне в глаза и это началось,

ты проснулась и нежно поцеловала меня в шею,

сказала,

всё что вырвалось из моего рта:

«это ведь не было ошибкой?»

и ты ответила мне с улыбкой:

«ты прекрасный друг,

а теперь ещё классная ночь,

хорошее утро,

и может этот день»

ты ушла в душ,

я начал собираться и готовить завтрак,

чтобы порадовать тебя,

чтобы это утро было реальным и существовало для нас двоих,

мы пьём кофе и смеёмся,

потом такси стоит у дома,

тебе пора ехать,

тебе пора уйти,

ты даёшь мне бумажку,

радостно кричишь:

«до встречи, прайс!»

ты спешишь,

я решился заглянуть на клочок бумаги и всё что я там увидел:

— — —— — —— — —— — —— — —— — ———

Л. юби

У. важай

Б. удь

Р. ядом

не со мной,

конечно,

но с кем–то и всегда

— — —— — —— — —— — —— — —— — —— — —

я не знал,

что должен был с этим делать,

просто закурил и пошёл в какой–то парк,

пил милкшейк в кафешке,

и я проникся твоими словами,

ведь всё что казалось таким обычным этой ночью,

утром кажется безумством,

я не оправдаю ожиданий,

если ты их на меня возложишь,

но мы могли бы пролежать в кровати вместе,

ещё одно утро,

если бы ты захотела,

и я был бы немного счастливее и улыбался,

это правда,

я очень хотел бы кого–то разбудить,

если бы меня обняли в ответ,

но если нет,

я могу смотреть в отражения на окне,

когда проснусь,

и сделать кофе только себе,

если что,

звони этой ночью,

звони мне ночью,

я редко сплю,

мы могли бы поговорить о чём угодно,

если бы ты захотела,

мы могли бы говорить всегда.

КАЗАНЬ,7 ЧАСОВ УТРА

я не боюсь и не переживаю за дом который сгорел в огне сотню лет назад,

в мире нет вещей которые могли бы осчастливить меня и дать мне пищу,

жизнь срывается с крючка и я выкидывая окурок из окна грузовика выпуская её на волю,

человек бежит по дороге,

предвестник лучшей жизни,

шляпа на моей голове,

я потерял зрение на задних сидениях чужой машины ещё в детстве,

я последовал зову сердца и он направил меня сюда,

мне не страшно ходить по парку урицкого ночью,

я распиваю что–то вроде самогона на мосту,

ты должна дать мне помощь,

ты должна дать мне поддержку,

ты должна протянуть мне руку,

ты должна, ты должна,

я накурился с незнакомцем на миллениуме,

решил взглянуть на парк тысячелетия,

он меня не впечатлил,

но я решил дать ему ещё один шанс,

я решил ждать наступления рассвета именно здесь,

я решил ждать тебя именно здесь,

я решил ждать,

поднялся до набережной,

дух земель изменился,

но мы всё ещё разделены порознь,

одиночество где–то внутри,

места всегда свободны,

поехали вместе,

пока их не заняли другие любовники,

поехали,

ты должна дать мне зеркало,

ты должна дать мне любовь,

ты должна прийти сюда,

ты должна, ты должна,

весь день, как в тумане,

солнце встаёт,

разочарование единственный спутник моей жизни,

самый верный и он со мной навсегда,

повсюду осколки памяти,

люди жгут костры и люди бегут в озеро,

всё что я слышу это чужие имена,

всё что я могу слышать это переливание твоего голоса,

мне плевать,

кто и что подумает,

я потерял свою связь с этим местом,

я хотел бы потеряться именно здесь и только с тобой,

и хотел бы никогда не найтись,

я иду по бауманской,

весь такой грустный,

в этом весь я,

я весь такой,

дай мне мир и дай мне покой,

дай мне вино и билет домой,

ты идёшь мне навстречу,

всё как в тумане,

но я перестаю всё скрывать,

очень жарко и солнечно,

казань, семь утра.

ЕКАТЕРИНБУРГ,3 ЧАСА НОЧИ

это моё погружение в суть своих поступков и действий и своих дорог,

из места где дни чаще всего холодные и где чаще всего ты пытаешься согреть себя ещё одной бутылкой вина,

когда идёт проливной свинцовый дождь из пуль взглядов и столь ненавистных нам слов,

на спине рюкзак,

ты проехала так много дорог на задних дворах чужих домов,

никогда не имея представления о своём,

нескончаемое шоу искрометного юмора начинается когда ты остаешься наедине с собой в туалете какого-то клуба,

все пули которые ты отправила себе в голову когда-то выйдут из неё насквозь,

завтра ты продолжишь дорогу,

сегодня путь до сна далёк,

моя любовь на огромной льдине плывёт сквозь просторы антарктики под полярной луной,

ты делаешь ещё двадцать семь звонков на выходе из магазина,

но каждый останется без ответа если это всё не наш общий сон,

и эти выстрелы перед твоими глазами,

эти решётки осколков твоих глаз и сладких полуночных грёз,

ты парализована под надвигающимся огнём грядущей войны между тобой и твоей зависимостью от путешествий в чужие мысли и чужие мечты,

от борьбы с самой собой,

я пытаюсь найти ответы на эти волнующие меня вопросы,

но тяжело найти что-то в баре,

когда деньги на выпивку закончились и ты пьян как чёрт,

скоро он закроется и приходится держать путь с ночевкой в какой-нибудь подъезд,

там усну как ребёнок в колыбельке своих реализаций и неудачных попыток регенировать свою неудачную любовь,

захожу в первое же здание рядом,

за чужим человеком который откроет мне эту проклятую дверь,

стою и жду лифт,

слышу характерный звук,

двери быстро открываются и я вижу тебя с сигаретой за ухом и бутылкой сангрии в бледной руке с татуировкой морисси,

это не то самое чувство понимания счастья когда ты слишком сильно накурен или неделю пьёшь не просыхая,

это чувство размыкания и возвышения прочь от ебучего мира который никогда не поймет таких как мы и чувство безопасности за свою любовь внутри,

екатеринбург, три часа ночи.

ВСЮ НОЧЬ

опять напился где-то у набережной,

начинаю кричать песни,

молиться на то чтобы поскорее встало солнце

и я проснулся с тобой,

мне вызывают такси,

таксист спрашивает адрес,

говорю чтобы вёз до твоего дома,

он говорит что такого адреса в моём городе нет,

такой только в москве,

предлагаю ему все деньги,

телефон, паспорт, одежду,

только бы довёз,

он что-то злобно бурчит,

каждую ночь пытаюсь добраться до тебя,

каждую ночь пытаюсь добраться до дома,

плачу навзрыд,

смотрю в окно,

всё слишком знакомо,

мои аргументы не слишком весомы,

допиваю бутылку абсента,

выкидываю её в окно,

она осколками разлетается в поле,

как и моё сердце,

разбитое и допитое до дна,

все удивляются,

почему я не боюсь второй алкогольной комы,

мне не страшно умереть,

самое страшное будет скоро,

ты забудешь меня насовсем,

забудешь все прикосновения,

все песни,

все фильмы,

все книги,

все наши места,

всё станет прошлым,

я стану никем для тебя,

я стану незнакомцем,

это происходит прямо сейчас,

не могу ничего с этим сделать,

я никогда не найду тебя снова,

среди других,

я никогда не найду тебя снова,

таксист просит деньги,

говорит что-то типа,

«всё, парень, приехали»

лежу в кровати оставшиеся пару часов до утра,

выпиваю ещё остатки пива,

докуриваю последнюю сигарету,

под один из наших любимых альбомов,

всю ночь я пытаюсь добраться к тебе,

всю ночь я пытаюсь добраться до дома.

БЕЗЛЮДНО

…я остался сидеть в товарняке,

продолжая писать разные заметки в пути,

пить это дешёвое вино,

надо же мне как-то проводить время в дороге,

с утра я проснулся около кирова,

спрыгнул в пригороде,

шёл по рельсам до города,

курил три последние сигареты,

смотрел по сторонам,

в поисках блестящих осколков или отголосков дома в их lo-fi стиле,

но здесь как-то безлюдно,

здесь как-то очень безлюдно,

рассвет с грохотом упал на моё лицо,

к шести утра я был в городе,

моё дыхание было сбивчивым,

улицы казались расплывчатыми и сырыми,

цепочки людей шли на работу,

строясь в ряды,

как сено,

или может,

как навоз,

я залез на первую крышу,

которую увидел,

рассмотрел весь город,

и уснул прямо там,

очнулся ночью,

надо было попасть на место в срок и я не хотел опаздывать,

совсем не хотел,

это не круто,

только вот я до сих пор не знал куда я иду,

я как всегда не был уверен,

что это нужное место,

я как всегда был одинок,

и вокруг было как-то безлюдно,

очень безлюдно,

зашёл в киоск,

потратил ещё немного мелочи,

на кусок дешёвого хлеба,

на кусок сыра,

на водку и яблочный сок,

словил попутку,

поехал дальше,

сквозь пыльные дороги,

сквозь ночные ветра,

сквозь миллиарды звёзд,

в полночь меня разбудили,

сказали что-то вроде

«тебе выходить, браток»,

я вышел в огромном поле,

достал спальный мешок,

и уснул,

как и всегда не уверен,

как и всегда одинок,

и ещё здесь как всегда ни души,

здесь как-то безлюдно,

я очнулся к утру,

но мой путь ещё был очень далек,

пошёл по прямой дороге,

через сигаретный дым,

через заводы,

через бесконечный туман,

кажется,

выпил слишком много,

был слишком пьян,

к вечеру я добрался до костромы,

прогулялся по городу,

заехал к знакомой,

отлежался в ванне,

попили вискаря,

поговорили о том,

да о сём,

переночевал у неё,

а утром мы выдвинулись в ярославль,

всю дорогу я слушал боба дилана,

наверное,

думал о чём-то важном,

но сейчас не вспомню о чём,

она говорила мне о всемирном кризисе умов,

а я не хотел слышать ничего,

я не хотел что-то знать,

я просто пил пиво на задних сидениях,

и смотрел в эту даль,

вспоминая былые ночи,

как всегда я не был в чём-то уверен,

честно говоря,

я никогда не уверен ни в чём,

со мной,

как и всегда,

в общем-то,

были люди,

но я все равно был одинок,

мне вспоминалась вся моя жизнь,

детство,

отрочество,

юность,

да, признаюсь,

жил я не бедно,

жил на широкую ногу,

жил я не скудно,

только вот…

кое-что видимо никогда не изменится,

здесь как-то очень безлюдно,

ночью мы добрались,

она поехала дальше,

а я пошёл к побережью,

мне захотелось посмотреть на воду,

когда я около рек или моря,

я будто не так уж и одинок,

наткнулся на храм,

притворился простым бедняком,

мне дали немного вина и просфоров,

довольный таким поворотом,

я вышел к побережью реки,

развёл костёр,

я включил себе боуи,

станцевал немного,

выпил вина и наелся сыром,

а там ко сну путь не так далёк,

я расставил руки крестом,

и закричал,

что есть мочи,

я не имел ничего,

кроме любви и свободы,

но я не считал себя свободным до этого момента,

только в этот момент,

внезапно,

ко мне пришло осознание,

когда у тебя ничего нет,

то ты ничего и не потеряешь,

и я рассмеялся,

вдохнул холодный мокрый сентябрьский воздух,

уснул около костра крепким сном,

около пяти утра я проснулся,

словил попутку,

меня угостили пивом,

и мы поехали в столицу,

мне казалось,

что только там меня ждёт мой дом,

настоящий дом,

я не был готов свернуть,

думал путь уже пройден,

к вечеру я был в москве,

причесался,

рассматривая свою похмельную рожу в общественном туалете,

какого-то старого кинотеатра,

где мы были ещё в мае,

кажется,

что это было так давно,

я ломанулся в метро,

на часах было уже семь,

в восемь ты возвращалась с занятий домой,

я доехал до вднх,

пришёл к твоему вузу пешком,

увидел тебя,

как ты одна едешь домой,

как всегда я не был слишком уверен,

чтобы подойти к тебе,

чтобы сказать тебе

что-то вроде

«прости меня, будь со мной»,

да и в душе при виде тебя,

стало лишь холоднее,

к трем часам ночи,

после бурной пьянки на новом арбате,

я вышел на трассу,

за твоим домом,

посмотрел напоследок на твой балкон,

на секунду мне показалось,

что ты там стоишь и куришь,

отвечая на мой звонок,

и в тот момент,

я почувствовал это,

как ты ушла из меня навсегда,

улетела куда-то,

на свой островок,

я оглянулся по сторонам,

и было как-то очень безлюдно,

ещё бы… четыре утра,

но я думал,

всегда,

что москва никогда не спит,

ладно…

пожалуй,

домой уж пора,

я увидел себя на твоём балконе,

как я делаю тебе кофе с утра,

как мы стоим там голые в марте,

и ты лапаешь меня за зад,

целуя меня и передавая дым поцелуем мне в рот,

я улыбнулся,

и подумал

«если что-то управляет этой вселенной, то это что-то ебаный моральный урод»,

поймал попутку,

допил бутылку вина,

и поехал домой…

…я остался сидеть в товарняке,

продолжая писать разные заметки в пути,

пить это дешёвое вино,

надо же мне как-то проводить время в дороге.

ОЖЕСТОЧЁННОСТЬ

ИНТЕРЛЮДИЯ: ПУТЬ

все поля сожжены,

все тела покрыты шрамами,

моя правда была предана,

моя вина виной вина,

цена всему случившемуся,

останется кредитом навсегда,

разляжется шорохами и пеплом в камине,

тающими в стакане остатками льда,

я похоронил всё и всех,

но могила вскрыта,

вскопана земля,

лицо в крови,

брызжет слюна,

за все мои страдания,

получите потом сполна,

не верите?

а зря,

моё сердце покрылось коркой инея,

онемела в чертогах разума моя душа,

превратившись в мёрзлый кристалл,

когда–то месть свершится, да,

а сейчас внимательно смотри,

стараясь не задеть фингал,

присмотрись внимательно,

взгляни на то кем стал я,

взгляни на то кем стал.

ПОГОДА ВСЁ ТА ЖЕ

за окном всё те же небеса,

погода всё та же,

автобус везёт меня к реке,

стоит мне встать у бортиков и смотреть на лёд,

ветер заставит меня рыдать,

даже если я буду плакать в одиночестве,

даже если я выплакал слишком много,

я забыл с чего начал,

где закончил и куда попал,

используй мои глаза,

чтобы заглянуть в моё сердце,

используй мои онемевшие пальцы,

чтобы дотронуться до меня,

используй мои губы,

чтобы натянуть мне улыбку,

даже если я умру в одиночестве,

даже если я умру слишком рано,

даже если это произошло уже давно,

пейзажи рвут мои ресницы,

сколько бы желаний я не загадал,

ни одно не сбудется,

в середине августа,

я потерял дом,

я потерял семью,

ветер заставит меня пытаться,

даже если я буду это делать один,

даже если я уже пытался слишком много раз,

я забыл ту часть своей жизни,

используй свой язык,

чтобы меня уничтожить,

используй все слова,

чтобы закопать меня прямо здесь,

даже если я умру в одиночестве,

даже если я умру в одиночестве,

даже если я умру.

АЦЕТОНОВЫЕ НЕБЕСА

после свистящего ветра,

пошёл свинцовый дождь,

он бил его по спине,

забивая в его гроб,

очередной ржавый гвоздь,

меня так смущают,

эти ацетоновые небеса,

позови своего ангела,

может он придёт к тебе,

когда-то придёт к тебе,

после разбитой мечты,

пришла невыносимая жара,

он встал на дороге,

сжёг все купюры,

чтобы разогреть себя ещё больше,

чем больше часов он проводил в этом городе,

тем больше он умирал,

где-то в пустынях америки,

где-то в горах урала,

он смотрел на открытую дверь,

в ней стоял человек,

он дышал через саксофон,

на его плече была жёлтая птичка,

«когда же это закончится?»

спросил он у этого человека,

«поющий дождь,

разбитая капля огня,

там есть равнина,

где-то у ладожского озера,

тебе нужно проплыть по ней,

через кровь своей любимой,

и если пламя не пожрёт,

твои ацетоновые небеса,

можешь считать,

что это закончилось,

навсегда,

смотри вверх,

там самолёты,

люди убивают,

друг друга,

в спальных районах,

это ацетоновые небеса,

нашей родины,

это суть и борьба,

нашей родины,

убей хмыря в дорогом костюме,

всем правит он,

вроде бы,

и это закончится…»

ответил он ему,

«…пусть всё возьмёт тебя в свои объятия, в солнечный день просветления на пике опустошения».

ИГОЛКА В СТОГЕ СЕНА

твоя жизнь в столице,

в провинции моя,

ты на нервах,

я на фенюге,

затерялся в твоей жизни,

как иголка в стоге сена,

иголка в стоге сена,

разбужу с утра,

бесконечным звонком,

иногда ты разбитое сердце,

иногда разбитая камера,

иногда кровь на задних сидениях,

иногда заспанные глаза,

иногда ты моя,

сегодня сама не своя,

разбит очередной стакан,

в парке под твоим домом,

в дворце около станции метро,

спустись пониже,

хочу поговорить,

приму феназепам,

успокоюсь,

всё встанет на свои места,

просто я тут это,

как бы сказать,

потерялся в твоей жизни,

как иголка в стоге сена,

иголка в стоге сена,

так что можешь идти,

я останусь тут один,

вытащи только нож,

оставленный твоим новым «другом»,

хорошо, что не моим,

ну, я поехал?

а то темнеет,

боюсь забудешь дорогу домой,

какое-то время назад, пришлось её тебе объяснять,

забудь кирпичики на улице,

по которой ты идёшь,

иногда машина врезается в другую,

иногда спальни наших родителей меняют свой цвет,

иногда ты видишь то чего не было никогда между нами двумя,

видишь,

то чего нет,

иногда ты оранжевый лист,

летящий с сосны или ели,

иногда мы разбитые вдребезги,

иногда мы пьяные в стельку,

иногда ты конец сигареты,

иногда ты начало,

иногда я иголка,

а ты стог сена,

или наоборот,

иногда ты много,

а я чуть-чуть или мало,

иногда ты никто,

или всё,

или совсем ничего,

иногда ты забытое богом место,

пустырь за домами,

старое,

в дальнем углу шкафа,

пальто,

иногда мы с тобой,

две иголки в стоге сена,

или нигде, никогда и ничто,

но знаешь,

ты когда-то на меня наткнёшься,

поверь,

это только пока,

это только пока,

до тебя не дошло.

МЫ ВСЕ ВМЕСТЕ ИДЁМ В НИКУДА

если ты так не любишь выпивать и вообще редко пьёшь,

то почему напиваешься до смерти,

когда остаёшься одна?

ты говоришь о том счастья не существует,

что правды и истины нет,

да и кому она вообще нужна,

но если этого всего не может быть по твоим словам,

то как ты можешь быть права?

ты так сильно боишься книжек о приключениях,

они напоминают тебе о такой жизни,

который могла бы жить и почти что жила,

но за обедом на манхэтэнне испугалась и всё навсегда прогнала,

может, ты всегда была мертва,

может, поэтому тебе не помогли доктора и лекарства,

может, помощь была нужна не мне, а тебе,

а ты всё решила за обоих,

засмеялась, ушла и упала на пол в слезах от ярости к своим множественным лицам душам маскам и обезжиренным телам,

все прошедшие дни кажутся одновременно и прошлым и будущим,

мы в бесполезных учебных делах,

мы пытаемся плыть по течению и просто дышать,

рисовать на запотевших стёклах автобусов,

лица тех кого мы любили и наши разбитые сердца,

эта поездка длится всего пару часов,

а для меня эта жизнь будто прошла,

мы все потерялись,

никто не знает,

куда же мы едем,

никто и никогда не знает,

когда мы приедем домой,

мы все вместе движемся в никуда

ты видишь звёзды в небе,

на остановке выходишь покурить,

идея вечной жизни в чужих мыслях становится для тебя слишком ясна,

ты не можешь уснуть уже седьмые сутки,

я смертельно болен,

на одной из остановок я рано утром сойду,

заблужусь в лесу и потеряюсь там навсегда,

заблуждаюсь в своих мыслях,

расхаживая мимо любимых баров и если меня не убьёт чужая машина или моя невнимательность,

я проведу и эту ночь без сна,

вернувшись тихо в квартиру,

около семи-восьми утра,

так вот,

идея не столько в том почему мы живём,

а как и почему и когда же мы умрём,

превратившись в перегной для деревьев,

которые когда-то нас наконец захватят и не оставят от человечества даже мнимого следа,

«нам никто никогда не поможет»

говорит мой друг,

возвращаясь с работы домой,

будущее в его глазах слишком жутко расплывается,

как кусочки льда в горячем чае,

весь день напролёт,

и ведь он должен был наконец научить себя распознавать улыбки добра в вперемешку с унынием и улыбки лицемерных лжецов,

он запрыгивает на мою спину и кричит мне в ухо:

«как же ты мог забыть о своём котёнке,

почему в суматохе ты его потерял,

как ты мог забыть о нём?»

и я вспоминаю,

как забрал его из рук одной мёртвой подруги,

которая прохрипела:

«забери его,

ведь он принесет тебе любовь и счастье,

в обмен на заботу о нём»

я постарался ей поверить,

забрал его себе на удачу,

но по его глазам было видно,

он знал что с таким ублюдком вроде меня,

он обречён.

ВСЕ ЭТИ ДНИ

почему всем так весело?

вокруг всё в холоде,

идёт дождь со снегом,

уже как третий день,

почему они такие странные?

что же мне сделать,

чтобы мимо них пройти?

я снова слонялся по городу,

в поисках знакомых глаз,

я ничего в них не нашёл,

не довелось никого увидеть,

я отстоял очередь и съел дешёвый бургер,

потом я выпил пива на подмостках,

вот так и прошёл последний месяц,

сегодня–завтра,

это неважно,

сегодня–завтра–годы–день,

я должен ждать,

я должен, должен, должен,

ждать,

почему все вокруг такие красивые?

на морозе кожа всегда грубей,

глаза слезятся от ветров,

я хочу пройти мимо,

хочу пройти мимо снова,

но я сорвусь и скажу им «здравствуйте»,

уже через несколько дней,

я отправился в аптеку,

в одиночестве,

мимо меня прошло много девушек,

все они были полны страсти,

полны огня,

я был полон боли и не решился посмотреть,

ни на одну из них,

я обошёл их всех,

купил очередную пачку сигарет,

стою,

курю,

на балконе какого–то из зданий,

я мечтаю сделать что–то великое,

но каждый раз,

когда я берусь за дело,

я понимаю,

что сил нет,

почему все вокруг настолько счастливы?

они довольны тем что у них есть?

или они любимы и любят?

я хочу пройти мимо,

хочу пройти мимо снова,

но я сорвусь и скажу им «здравствуйте»,

прямо сейчас,

и мне плевать,

ответят мне или не ответят,

что скажут или промолчат,

взглянут,

как на идиота,

или не взглянут вовсе,

рассмотрят во мне что–то,

или ничего не увидят,

мне нечего здесь делать,

я не должен быть здесь,

сегодня–завтра–год–пять или десять лет–жизнь–смерть–сегодня точно–значит завтра,

вся сущность моих серых дней,

я должен ждать,

я должен, должен, должен,

ждать,

чтобы достичь места назначения,

и его не существует,

возможно,

как и той,

в чьи глаза,

мне хватит смелость посмотреть,

а если это место есть на картах,

если в моей жизни есть что–то такое,

что существует не только в чьей–то безумной голове,

то пожалуйста,

давайте побыстрей.

БРЕШЬ ВО ВСЕЛЕНННОЙ

вид из окна такой красивый,

но всё ещё тошнит,

мой двойник,

мой лицемер,

мой брат,

почему ты продал весь мир?

почему ты продолжаешь везти нас в никуда?

будто мы говорим на разных языках,

[на разных языках]

в тебе дух силы,

в тебе дух нашего дома,

в тебе наша земля,

теперь я не понимаю ни одного слова,

неужели я снова говорю с отцом?

нам пора выйти из своих миров,

чувствуется мне,

где-то есть огромная брешь,

а если нет, то её обязательно кто-то или что-то пробьёт,

нас забирают из домов,

из родных нам улиц,

но почему все говорят на чужих языках?

где мы потеряли все нити,

где мы потеряли карту,

где же все дороги/пути?

будто говорим на разных языках,

[разных языках]

летая над друг другом,

[в чужих снах]

выходи из своего мира,

мы все равно всегда

[всегда]

возвращаемся в места,

к которым мы принадлежим,

как бы далеко мы

не забирались

[возвращаемся]

выходи из своего мира, нам пора в другие города,

 (говорим на разных языках)

(и в разных точках мира)

(в очень разное время)

выходи из своего мира,

нам пора куда-то ещё…

(говорим на чужих языках)

(и в разных точках мира)

(в очень разное время)

выходи из своей пещеры,

выходи из своей квартиры,

(говорим как чужаки)

(в разных точках мира)

(в очень разное время)

[время ночное 3:35]

на время плевать,

выходи оттуда,

пора в дорогу,

пора в путь, дорогой друг.

ИНТЕРЛЮДИЯ: ЭЛЕКТРО-ШОКОВАЯ ТЕРАПИЯ

все дни я чувствую тревогу и опасность за самого себя,

таблетки перестают помогать и мои мысли заполняются бесполезным мусором о смерти,

которой я так боюсь,

но о которой так долго мечтаю,

«со мной всё в порядке»

говорить по несколько раз в день,

как сказал мне доктор или ему просто было лень,

выписывать мне ещё один рецепт,

дабы я благополучно прожил ещё один день,

жизнь прекрасна и я хорошо себя чувствую,

потому что я нежеланный ребёнок и огромная ошибка,

«со мной всё в порядке»

«всё окей, всё окей»

но всё не в порядке и всё не окей,

и я не спал уже трое дней,

мне грезится сон,

но это лишь грёзы,

из глаз постоянно идут слёзы и алая-алая кровь моих мечтаний с перерезанной глоткой,

я до сих пор не могу найти этого бедного котёнка,

не знаю где я мог его потерять вообще и что это за природная особенность терять всё и вся снова и снова,

эта таблетка неплохая,

но её нельзя запить водкой,

эта тоже ничего,

но тогда я не усну ещё много часов,

а я стремлюсь к тому чтобы увидеть какую-то часть своих снов,

я пытаюсь,

меня никто не слышит,

но я продолжаю,

я, правда, пытаюсь…

ЛАВИНА

я добровольно встал под эту лавину,

чтобы она закрыла мою душу и спину,

уснул на холмах,

полных боли и страха внутри,

что-то прошептала ты мне перед сном,

а я показал на мотылька за окном,

и сказал лишь тихо тебе:

«смотри»,

уснув сладким сном,

разбитая чаша на полу,

всё ещё отдает водкой,

твоя грудь всё ещё отдаёт мне зарплату вином,

все кто хотели сделать меня холодным и закрыть меня в клетке,

вы должны знать из чего состоит моя доброта,

сам вступил в эту лавину,

словно на пьедестал,

встал туда и стоял,

но я не хотел смерти,

я безумно хотел жить,

просто порой нужно понять,

из-за чего все в этом мире начинают беспробудно пить,

когда знаешь это рука становится молотом,

губы становятся золотыми,

и ты не просто так носишь на себе свою никчемную плоть,

я встал около холмов вендиго,

я увидел малиновый рассвет,

венки любви,

с чужих могил,

которые ты послала мне,

стали вещами,

которые я оставил позади,

а когда я понял,

что сделал,

увидел что течёт среди моих мышц,

томный и сонный героин,

пустая постель,

в сером панельном доме,

стоит,

кто-то спит там один,

среди тысячи глаз,

кто-то курит на балконе,

из его глаз текут слёзы,

кто-то снова снова снова один,

я теряю каждую нить бесконечных повествований,

цепляясь за падающий водопад,

среди сгоревшего леса,

а потом я поднимаю свои глаза к небу,

и вижу миллиарды людей,

на которых осыпаются миллиарды белоснежных лавин,

в такие моменты,

начинает казаться,

что я совсем не один,

в этой темноте,

начинает казаться,

что мы все мертвы,

кровь продолжает литься словно свинец словно слеза словно крик новорождённого люцифера и я начинаю молиться вставая на колени но я не прошу ничего и я чувствую воздух внутри своих костей холод внутри вен осколки и пепел среди мыслей моих и страх что делает меня таким нож в моей стопе что делает меня молодым деревья что сжимают мне легкие птицы что выклевывают мои глаза огонь пожирающий души ботинки из сотни шипов отлично сидят на наших лицах отлитых из серебра машин и снова этот проклятый сон с кучей страдающих что никому не нужны и не хотят быть нужны что хотят найти свою боль в темноте больше они не просят ни о чем они теперь их мысли центральные точки каждой реальности а их руки неуверенно дрожат их взор обращен на бесконечный костер вдалеке он зовет их зовет он зовет он зовет он зовет он зовет они умирают в огне пожирающем их раздор это только начало дороги это только начало того к чему приведет их этот инцидент со взрывом в очередном аэропорту с применением чар с применением бензина и материнского молока доброты утренних грёз но все это лишь отголоски и тени моей боли моего пути моего кредо моего принципа,

в такие моменты начинает казаться,

что я совсем не один.

ЭРА БАНКРОТОВ

теперь все струны сорваны с этих гитар висящих в один огромный ряд на стене,

с них срезана кожа и срезаны волосы,

я смотрю на всех этих людей и мне становится их слишком жалко,

во мне просыпаются странные чувства,

которых мне никогда не понять,

иду по грязным улицам и вижу это повсюду,

они идут в дорогих костюмах,

за которыми они скрывают свои замызганные кровью тела,

они продают свои сердца,

продают свой мусор друг другу,

и им больно, я знаю,

и им плохо, я знаю,

и их всё это достало,

я чувствую это,

когда прохожу рядом с ними,

это безлимитный ад с маленьким процентом,

ведь на самом деле они давно обанкротились на продаже своего собственного сердца и своей души своего тела своей жизни всего что имело значение да черт возьми да всего что когда-то имело значение для них они продали свою веру в счастье продали мечты они продали детство и собрали огромные сборы,

они пытаются откупиться от самих себя и застраивают около своих домов пышные соборы,

но ничего не получается,

они всё ещё знают,

они всё ещё помнят людей которых они любят и которые их любили и которым они были правда нужны их друзей и их шансы что-то со всем этим сделать,

ведь сейчас наступила эра когда люди меняют любовь на работу и деньги,

я смотрю сквозь них,

я смотрю сквозь них и я обречен смотреть на чужую боль вечно,

потому что я не могу быть счастлив в мире,

где кому-то настолько чертовски больно,

где решение этих проблем наркотики или алкоголь,

все счета на нулях и время на исходе и их начинают блокировать и внезапно они все понимают но ничего не могут с этим поделать,

они помнят как пьяные влюблялись и смотрели смотрели смотрели на счастливые лица и смеялись и говорили и музыка играла так громко так громко как они навсегда ушли на работу и так и не вернулись туда где их ждали где их когда-то любили и где их искали и где их нежно касались они не могут ничего сделать и в последний момент когда они умирают они вспоминают всё вспоминают глаза и вспоминают их руки вспоминают улыбки,

вспоминают время когда они искали счастья и хотели быть просто добрее.

ВОЙНА

он важная шишка в какой-то компании,

он хочет начать войну,

хочет уничтожить свой маленький мир,

разрушает себя запивая прозак кофе находясь на работе до ночи и не ночуя дома,

потому что он важная шишка,

он приходит на работу с опозданием,

все удивляются и смотрят обвиняюще с упрёком,

он объявляет всем войну,

говорит сам себе:

«у меня есть всё,

но я не имею ничего,

мне хочется больше,

мне хочется больше»

внутренний голос отвечает ему с насмешкой:

«что ж, весомо, друг, весомо»

все смотрят на него,

смотрят на него и лижут ему задницу,

пытаясь яростно получить расположение и своё счастье в стиле яппи,

своё личное место под корпоративным солнцем,

он не может больше терпеть,

уходит в первый паб на обеде,

хочет поменять эту чёртову работу,

уже десять лет,

но ему что-то мешает,

что-то всегда мешало ему,

что-то пробуждало в нём страх и глупую тревогу,

он объявляет всем войну,

хочет стереть эти ухмылки своих подчинённых,

хочет стереть ухмылки своих боссов,

впервые он хочет оказаться дома скорее,

впервые это что-то пробудило в нём ненависть и злобу,

напивается до чёртиков,

ковыляет до офиса и засыпает за столом,

положив голову на стопки документов,

он просыпается и разрушает свой кабинет,

потому что он важная шишка в большой компании

потому что тут он важен хоть для кого-то и где-то,

значит, ему всё можно,

он садится в машину,

ожесточённо выбрасывая таблетки и стаканчик кофе из окна,

врезается в столбы и остановки,

давит на педаль,

выезжает за пределы города,

он объявляет себе войну,

берёт в руки винтовку,

стреляет воздух и кричит:

«БОГ, ЕСЛИ Я УМРУ СЕГОДНЯ, ТО ТЫ ПОГИБНЕШЬ ВМЕСТЕ СО МНОЙ!!

ТЫ ТОЖЕ СДОХНЕШЬ!»

он хочет начать эту войну,

«но ты сможешь сделать это даже оставаясь не очень трезвым, едь и проспись домой!»,

кричит ему голос внутри снова и снова,

«зачем мне снова ехать в этот город,

если дома все равно нет ни одного знакомого лица?

если всё лишь даёт мне отчаяние и заставляет учить ебаные общественные правила и догмы?»

он врезается в дерево,

движок ломается,

он выходит в огромное поле и смотрит на яркие звёзды,

он видит то самое забытое лицо,

и это всё что он когда-либо имел,

в его голове всё повторяется заново,

то самое лето много лет назад вдали от этих местечек,

вдали от всего знакомого и всего родного,

он видит её и она тихо повторяет ему снова и снова:

«нам нужен кислород чтобы дышать,

дорогой, ты понимаешь это?

ты это слышишь?

каждый раз когда ты пытаешься найти в этих пустых землях что-то святое,

ты просто падаешь ниже в эту кучу навоза,

каждый раз ты говоришь,

ты просто двигаешь свой рот и не произносишь ни одного нужного себе слова,

каждый раз когда ты выходишь на улицу,

ты просто нарушаешь данное мне перед смертью обещание,

что не уподобишь себя этим истеричным офисным животным,

что же стало с тобой, дорогой?»

и он понимает её,

он понимает каждое произнесённое ею слово,

всю ночь он идёт обратно в город до офиса,

допивая бутылку крепкого спиртного,

он важная шишка в какой-то компании,

он объявляет всем войну,

он входит в здание,

он достаёт винтовку,

он начинает войну,

без предупреждений и без разговоров,

он делает выстрел и шум криков выбивает стёкла,

он проходит каждый этаж,

он истерично смеётся,

он выпускает пули словно кидает снежки,

он кричит от удовольствия,

он заляпал свой костюм потом и кровью,

внутренний голос повторяет:

«ТЕПЕРЬ ЭТО НЕ ОСТАНОВИТЬ И ТЫ ВСЁ ИСПОРТИЛ, ТЫ ВСЁ ИСПОРТИЛ!»

он ведёт свою войну,

он стреляет в каждого в этом ненавистном здании,

он вваливается в конференц-зал,

он убивает всех своих боссов,

он ложится на стол и достаёт сигарету,

закуривая её и он закрывает глаза,

пытаясь, понять сон это или нет,

спецназ уже в здании,

остались считанные секунды,

он звонит ей и говорит:

«прости, что спустя десять лет,

и прости что стал таким,

прости, что всё испортил.»

двери вылетают и группа захвата что-то кричит,

выстрелы раздаются и он бежит к окну,

впервые он осуществил свою мечту,

он взлетел,

наконец-то ему хватает кислорода,

чтобы сделать глубокий вдох,

он выпускает дым из лёгких,

он наконец-то взлетел,

тело падает на машины около бизнес-центра,

всё.

ВСЕЛЕННАЯ НА КЛЕТЧАТОМ ПЛЕДЕ

эта бутылка скоро закончится,

пьяны, как черти,

будем ещё ближе к концу,

«неужели смерть это так плохо?»

[произносишь ты в тишине]

ответа нет,

просто делаю ещё косяк,

просто делаю ещё глоток,

ты лежишь голая и на твоем теле остатки гашиша который я хочу собрать осторожно касаясь тебя,

просто хочу быть счастливым,

просто смотрю в окно,

повсюду фейерверки,

повсюду яркий свет,

огромное колесо обозрения засоряет мой мозг беспробудным запоем,

поражает меня уже

сотни лет

[сотни]

[сотни]

[сотни]

[сотни лет…]

вспоминаю хорошие времена,

до своего появления на свет,

до своего рождения,

отматываю время назад в своей голове,

радуюсь солнцу,

радуюсь земле,

радуюсь стране,

радуюсь всегда,

радуюсь везде,

вспоминаю что-то больное,

пускаю слёзы, сопли, слюни,

я снова в себе,

а ты…

ты огромная вселенная на этом клетчатом пледе и я вижу в твоих волосах млечные пути и кучки трахающихся пьяных молодых пар в надеждах на счастье и семьи,

я так хочу любви,

так хочу любви,

я так хочу любви,

я так хочу

[хочу]

[хочу]

[хочу]

[плачу и кричу]

я просто громко плачу и кричу,

плачу и кричу…

и ты тихо шепчешь мне прямо в ухо:

«когда эта бутылка закончится,

когда все бары закроются,

просто впусти эту боль в самое сердце,

дай себе пережить это,

дай себе понять,

когда всё станет серым,

дом тюрьмой,

еда дерьмом,

близкие толпой,

просто впусти смерть в самое сердце,

это может быть безумно,

может быть бездумно,

просто впусти это в сердце,

дай хорошим временам настать,

дай хорошим временам

[хорошим временам]

[хорошим временам]

впусти это в себя

[хорошим временам]

[хорошим временам]

впусти это в самое сердце,

[хорошим временам]

[хорошим временам]

отдайся этому,

дай хорошим временам наступить,

дай хорошим временам настать»

о, моя вселенная,

отдай мне себя всю,

пусти меня без воздуха по звёздам,

отпусти меня поспать немного,

я так устал,

я так устал считать часы без сна,

отдайся на секунду мне в объятия судьбы,

[я так устал кричать]

отпусти меня автостопом по галактике,

хочу просто уснуть где-то на кольцах сатурна,

[я так устал страдать]

хочу растворить свои мысли в чёрных дырах,

построить дом на марсе,

спать в лунных кратерах,

[я так устал рыдать]

о моя вселенная…

моя пьяная мечта,

ты как и я одна,

мы на крыше какого-то дома богатого дома,

танцуем полуголые,

знаю, нам не до сна,

просто коснись меня таким образом чтобы я взлетел к созвездию твоих мечтаний и допил до все до дна забыл обо всем забыл обо всем забыл обо всем забыл обо всем забыл обо всем забыл обо всем навсегда забыл эти московские ночи навсегда скажи мне да или нет и если это отрицательный ответ то не говори ничего тогда просто купи мне еще бутылку купи мне еще бутылку вина.

ИНТЕРЛЮДИЯ: ВРАЗНОБОЙ

что-то навсегда осталось в моём грязном зашитом и разорванном снова пропитом прокуренном сердце,

мне кажется это были чьи-то глаза,