Бесплатный фрагмент - Позови меня, если я буду нужен

Позови меня, если я буду нужен

Александр Ров

«Пока я недооценивал тебя, ты оценивала меня.»

RovUniverse

Вы в порядке?

— А этот факт у меня вызывает еще большее непонимание. Вот есть моменты или вещи, которые мы можем помнить даже спустя десять лет, а есть те, которые забудутся через минуту. Причем это же может быть по сути… один и тот же вид информации. Имена, адреса, названия отелей или книг. Как же так?

— Это хорошее наблюдение. Все дело в эмоциональной окраске самого объекта внимания. Имя незнакомца для нас не имеет никакой значимости, а имя мамы без сомнения крайне важно. Так и с остальными примерами.

— Разве не удивительно, что запах какого-нибудь блюда мгновенно переносит нас в абсолютно конкретное место нашей жизни? Или нам достаточно только услышать первые секунды мелодии, как перед глазами, будто пеленой, расстилаются воспоминания. Я очень не люблю эти моменты. Они всегда выбивают из колеи и заставляют заострять свое внимание на этой ситуации. Чувствуешь себя паршиво и все умозаключения бесполезны.

— Прекрасно понимаю ваше состояние, поэтому и решил начать наш разговор с этого вопроса.

— Вот сидишь себе, ешь суп там или салат какой-то, как вдруг просто по щелчку ты уже перенесся на несколько лет назад и начинаешь переживать то, что уже давно позабыл.

— А какие периоды вам вспоминаются чаще обычного?

— И ведь у этого даже нет практической пользы. Ты просто видишь это… чувствуешь это, слышишь и переживаешь. Но зачем? Для чего эти петли? Я ем, потому что голоден, а моему организму нужна энергия. Я работаю, потому что нужны деньги для полноценного участия в социуме. Я ношу одежду, чтобы соответствовать обществу и укрыть тело от окружающего мира. У меня даже поднимается температура только тогда, когда мое тело атакуют вредоносные организмы, чтобы защитить меня. Но зачем я вспоминаю, как меня стукнул Лесс Тимерман в средней школе? Чтобы что? Вспомнить чувство обиды, ненависти и злости?

— Видимо, воспоминания о Лессе Тимермане вас очень сильно задели. Были ли рядом люди, которые могли заступиться за вас или поддержать?

— Я же ему даже ничего не сделал? Он просто задирал всех, кто был меньше, а я как раз относился к таковым. Но кроме меня было множество других… а он выбирал меня. Приходилось задерживаться в классе и напрашиваться у учителей, чтобы помочь им с уборкой. Только так получалось иногда избежать стычки с ним. Только он вот тоже не сильно торопился на занятия, поэтому в пустых коридорах встретиться с ним один на один было порой даже куда вероятнее, чем во время перемены.

— Между вами определенно была связь, которую чувствовал каждый и пытался как-то ее объяснить для себя. Кто из учителей вставал на вашу сторону во время таких неприятных ситуаций?

— Только из-за него мне пришлось посещать шахматный кружок. Он туда точно никогда в жизни не пойдет, а еще это был самым долгий факультатив из всех остальных. Это помогало переждать время в дни, когда Лесса Тимермана наказывали и оставляли дежурить в коридорах. Никогда не понимал, зачем его ставили дежурить в наказание? Неужели не ясно, что тот, кто нарушает правила не лучший контролер таких дел. Видимо завуч пересмотрел фильмов периода Холодной войны. Это я подслушал из учительской, когда относил книжку мистеру Фольтескеру.

— Кто такой мистер Фольтескер?

— Самое паршивое, что шахматы мне начали нравиться. Я даже какой-то разряд получил или вроде того. Меня хотели отправить на соревнования по стране, да вот только я региональные не прошел. Меня там обыграл какой-то азиат. Если что, это никакой не расизм, я не думаю, что азиаты играют в шахматы лучше остальных. И не думал тогда, ведь он был единственный азиат среди всех, с кем я играл и кого видел на турнирах. А может это потому, что в моем регионе их очень мало… не знаю. Самое большое количество азиатов, которое было у нас в городе, это во время проката того фильма о каратэ. И то все они были только на плакатах в лице главного героя.

— А какое еще воспоминание к вам приходит чаще остальных?

— Хотя это очень забавно, что среди моих друзей нет ни одного азиата. Я вот даже не думал об этом. Обычно же это как раз тот самый фактор… нуу, «не расизма», что вот, а у меня столько друзей азиатов, и так далее. А вот у меня ноль. Я даже не назову какого-то конкретного знакомого такой внешности. Просто их нет в моем окружении. И в детстве я не видел, чтобы родители общались с кем-то такой внешности. Странно обдумывать то, что ты расист и потом пытаться найти себе оправдание, что это не так. Еще одна ловушка нашего мозга.

— Может какие-то недавние воспоминания, из сознательного возраста, внезапно являются к вам?

— Я же в действительности не расист. Я не ловлю себя на мысли, что кого-то стало слишком много или кто-то там вот конкретной внешности делает только это и только так. Я не делю людей по внешности и их происхождению. Но вот азиаты. Черт бы побрал азиатов. Они, наверное, классные ребята… но тогда почему же я ни с одним так и не сдружился. У меня же есть даже друг с каких-то островов, где живут всего… человек пятнадцать. А вот азиатов нет.

— Может воспоминания о ваших завершенных отношениях? Об отношениях с той, что вас отвергла? Ту, что вы любили больше всех остальных? Я говорю о…

— Знаю я, о ком ты говоришь. Я тебе о ней и рассказал.

— Рад, что вы перестали меня игнорировать.

— Ага, не сомневаюсь.

— Может, расскажите о том дне? С чего все началось?

— Началось? Для меня оно никогда и не заканчивалось. Все будто в одной сплошной каше варилось каждый день. Каждый. А так… со звонка, началось все со звонка. Обычный гребаный звонок.

Глава первая. Звонок

— Да я тебе не верю, быть такого не может.

— Я клянусь вам, что могу выпить это залпом.

— Ну сказать каждый может, а ты делом докажи.

— Ага, чтобы я выпилился из тусовки сразу же. Мы же недавно только пришли.

— Да ты просто струсил, вот и ищешь оправдание. Мы уже все поняли, какой ты смельчак. Если что, эта стопка будет тебя ждать прямо на этом столе, но знай, это уже ничего не будет значить. В данный момент ты спасовал.

— Да я же вам объясняю, что я могу это выпить, но меня вынесет сразу. А хочется еще с вами поотвисать.

— Отвисай-отвисай, только выпить ты отказался. Мы все это запомнили.

— Да хватит тебе уже, чего ты меня подтруниваешь.

— Ладно, расслабься, я просто шучу. Я бы тоже эту бурду пить не стал, она хлеще той водки, что мы сперли у деда прошлым летом. Помнишь, Алл?

— Помню, как такое забыть.

И правда, такое приключение сложно выкинуть из памяти. Это же надо было до такого додуматься, чтобы влезть на участок к самому злющему старику в деревне. Он нам всегда докучал и стучал на нас в управу. А мы в отместку пакостничали у него на участке. То что-то стащим, то подпилим чего. Невинные шалости. Эх, славное было лето.

— Алл, ты чего прикис? Снова о ней думаешь?

— На удивление нет, вспоминал то лето… но теперь да, думаю о ней, спасибо тебе.

— Братишка, выкинь ты уже ее из головы. Ты же понимаешь, как это глупо, уже второй год морочить себе голову одной девчонкой. Я все могу понять, любовь, «та самая» и прочая лабуда, но уже два года прошло. Может уже пора двигаться дальше?

— Да я же только с радостью, но что поделать, если у меня не выходит ничего. Я же пробовал и искать девушку, даже отношения заводил, но все без толку. Я знаю, что нам уже все… вместе не быть, но снова и снова я кручу ее образ в голове.

— Алл… Алл… меня же сейчас стошнит от этого. Она и будет крутиться в голове, пока в это гоночное гран-при не вкатит новая участница. Ты же этими мыслями просто себя зарываешь и все. Ты не вернешься во времени, ты не исправишь каких-то своих ошибок, ничего не поделать. Есть вещи, на которые можно повлиять, а есть те, к которым можно поменять лишь свое отношение.

— Спасибо тебе, мой вечно пьяный психолог. Твои дельные советы, как всегда, помогают.

— Ой, да ну тебя. Стараешься тебе помочь, а ты язвишь. Я пойду новые угли поставлю. А ты выкинь ее из своей башки. Понял?

— Понял, понял.

Выкинь… легко сказать, да вот сделать сложнее. Что поделать, если я больше ни с кем таких эмоций не испытывал. Я в различное время хотел разных девушек… и сексуально, и как-то… духовно. А с ней… с ней все иначе. Не знаю, как придумали всю эту любовную ерунду самые первые писатели и киношники, но когда ты переживаешь это… вот как потом отделаться от мысли, что это не «то самое»?

— Знаешь, Алл, а я вот тебя понимаю.

— Правда? Тоже разбили сердце?

— Ох, еще как. Разнесли на миллион маленьких осколков, а потом еще и надругались над всем, что мне было свято. Это самое прекрасное и самое ужасное воспоминание из всей моей жизни. А по напрочь седым волосам можешь понять, что была она довольно длинной. Мое сердце начинает колотиться с бешеной силой, когда я вспоминаю ее. И уже не ясно, то ли от страсти и желания ее увидеть, то ли от ненависти и жгучей злобы.

— Ну да, тогда ты и правда понимаешь меня. И как ты живешь с этим?

— Да как? Просто живу. Я жил до нее, живу после нее. Раньше я даже представить себе не мог, что испытаю такие сильные чувства… кто знает, может я и сейчас не представляю себе нечто подобное?

— Это дельная мысль. Но сложно прогнать эти навязчивые мысли из головы, даже при помощи вот таких.

— Ну да, это очень тяжело. Но именно такие тяжелые моменты помогают нам в полной мере ощутить прелесть и особенность хороших, когда они все же наступят. А так тут нужно иначе действовать.

— И как же?

— На удивление, я даже с нашим буйным товарищем соглашусь. Просто в жизни появится новая, которая вытеснит собой другие мысли, либо…

— Либо что?

— Либо жизнь преподнесет тебе то, что ты хочешь. Но только этот вариант может оказаться намного хуже.

— Это еще почему?

— Потому что далеко не все, что мы думаем, что хотим этого, на самом деле в этом нуждаемся.

— Как-то лихо закручено.

— Будь осторожен со своими желаниями, они могут исполниться и заставить пожалеть о том, что мы возжелали того, чтобы наши мечты перестали быть собой. Ты прости, но я отлучусь в туалет. Уж очень я люблю клубничный мохито, а тут его больше, чем воды в местном озере. После мы можем продолжить нашу беседу.

— Да хорошо, спасибо тебе.

Всегда удивлялся этому странному, но приятному чувству, когда встречаешь родственную душу по несчастью. Все обычно слушаю и потом очень стараются дать тысячу советов, а есть те, которые хлебнули такого же дерьма и тоже ничего не понимают. Хоть и прошло много времени, стало намного легче и проще жить с этими мыслями, но периодически накатывает в самый неподходящий момент. Тут уже нельзя как-то себя уберечь от нежелательных флешбэков. Это может быть какая-то песня, фильм, улица или даже короткая фраза. Ну или твой друг тебе прямо в лоб про нее напомнит. Вариантов масса.

— Так народ, предлагаю сыграть в Хаоки. Давайте все поближе садитесь. Алл, бери бокал и подсаживайся ближе.

— Уже иду.

— Все правила знают? Кто вдруг не играл, расскажу. У меня есть стопка карточек, которые мы будем вытаскивать поочереди. На всех карточках очень каверзные вопросы, где так просто не ответишь. Игрушка, чтобы поболтать и подумать. Пойдем по часовой стрелке, начнем с меня, Алл будет заканчивать круг. Всем ясно? Тогда погнали.

Ох, уж эти экзотические забавы от Луу. Каждый раз он презентует какую-нибудь новую эффектную «забаву». То алкогольный гольф в бассейне, то детективная игрушка с настоящим рвотным. Все уже привыкли, что Луу всегда заготовит новую забаву, но всем нравится. Сегодня он пошел по легкому пути, просто карточки с вопросами… хотя думаю, никто не удивится, что если после ответа на вопрос нужно будет ехать на другой конец города за какими-то скрытыми подсказками.

— Так, читаю вопрос. Вас бросил ваш любимый партнер, но сразу после он теряет память за последние несколько месяцев/лет. У вас есть возможность продолжить встречаться с ним, но с пониманием того, что через период времени, равный периоду забытому, он все вспомнит. Если вы выбираете встречаться, то назовите период, который он должен забыть и что будете делать, когда тот день наступит. Если выбираете не встречаться, то представьте, что будете делать вы, оказавшись на противоположном месте, период выбирает следующий отвечающий. Алл, прости, я мешал карточки, честно. Хочешь другую возьму?

— Нет, все в порядке, отвечай.

— Ну окей. Так-так-так…

Ну да, теперь Луу будет весь вечер меня подстегивать. Это как раз в его стиле, самому заварить кашу и потом еще всем напоминать об этом. Ну я думаю, что алкоголь все расставит на свои места. Тут все просто, либо он напьется быстрее и ему будет уже до фонаря на все, либо напьюсь быстрее я и пойду, как в тот раз, играть в аэрохоккей с его фикусом или настольной лампой. В тот раз я выиграл пятнадцать очков, пропустил правда шесть голов. Всем было очень интересно, как так случилось… ну вот и цель напиться появилась, чтобы это выяснить. Уверен, что какой-нибудь кактус захочет сегодня отыграться.

— А ты, Алл, как считаешь?

— Оо… а я как раза пропустил абсолютно каждое ваше слово.

— Да пошел ты. Ты серьезно? Снова в облаках витаешь?

— Я что, похож на покойника или на пилота?

— Не задавай вопросов, на которые ты не хочешь получить ответы. Но нет, на пилота ты не похож.

— Да ну тебя, Луу. Что за вопрос то? Про амнезию?

— Да, про нее самую. Мы вот обсуждаем интересные варианты. Мнения расходятся. Я вот считаю, что будет прикольно вообще выдумать несусветную историю, и оторваться напоследок. Взять какой-нибудь период, где мы уже более или менее знакомы, а потом просто пуститься во все тяжкие.

— Ну… в твоем стиле.

— Точно. Ну а ты что скажешь? Ты же у нас парень башковитый, всегда что-нибудь придумаешь.

— Вот оно чего. Это ты меня умным назвал сейчас?

— Ну ты это, не перегибай. Не такого я уж и хорошего мнения о тебе. Ну так что? Какие твои действия?

— Ну даже не знаю.

— Да давай, это же игра. Тут можно что угодно придумать.

— Тогда выберу период, когда мы только познакомились с ней и началась первая сильная влюбленность и привязанность. Пусть это будет какой-нибудь… ну даже не знаю… пусть года два. Ну я бы тогда тоже через какое-то время признался бы ей, что у меня амнезия. А решил ей подыграть, чтобы ей было хорошо. Мол, я забыл еще больше, чем она. Тогда в момент, когда она все вспомнит, я буду еще с амнезией. Ну а раз я ей помогал, да и вообще вел себя совсем иначе, то будто бы я и другой человек.

— Вот же хитрый говнюк. Всегда что-нибудь придумает. Да еще и извернется так, что обалдеешь потом.

— Ну а что, ты же сам попросил придумать что-то.

— Ну хорошо, давайте следующий. Тяни карту.

Вопрос, конечно, довольно дурацкий. Вся эта история со вторыми шансами, как в той истории про рыцаря и его семь подвигов. Даже заключив договор со смертью, даже спустя свыше ста попыток и сто смертей, выполнив все семь подвигов, возлюбленная его не приняла обратно, ведь тот покрылся своей несмываемой кровью от былых смертей. Интересно, а я сейчас ответил на какой-то вопрос из карточки или я дал себе ответ на абсолютно конкретный ситуативный вопрос? Ну ладно, что там дальше?

— Вы стали свидетелем дорожно-транспортного происшествия, где автомобиль врезался в другой. Вы единственный очевидец данного события и точно знаете, кто виноват. А свидетелем вы стали лишь по тому, что один из водителей пытался вас сбить. У вас есть возможность совершить два последовательных звонка и вызвать первыми либо полицию, либо скорую помощь…

— Да ну, чушь какая, по единому номеру можно вызвать всех сразу.

— Я вообще-то еще читаю.

— Да это же бред. Тут очевидно, что в реальной жизни все бы вызвали сразу обе службы у одного диспетчера.

— Ну тогда обращу твое внимание на то, что в реальной жизни нельзя выбрать период амнезии у другого человека. Все? Нет вопросов? Тогда я продолжу. У вас есть возможность совершить два последовательных звонка и вызвать первыми либо полицию, либо скорую помощь. Если первой выберете скорую помощь, то она успеет приехать и спасти человека, который пытался вас сбить. А если вызовете полицию, то они успеют арестовать настоящего виновника аварии, а именно, вашего начальника, который вас уволил. Из-за него вы оказались без денег, ввязались в долги и потеряли семью. Можно не вызывать никого, то в таком случае вы окажетесь под стражей за бездействие, ведь единственная камера в банкомате направлена на вас. Ну что? Получается, что я отвечаю.

Я уж ждал, что и здесь будет какой-то подвох с бывшей или отношениями. Но похоже они и правда на абсолютно разные темы. Судя по тому, какой у всех задумчивый вид и что в споре участвуют все… видимо, вопрос зацепил всех. Но по сути данный выбор мало что решает и определяет. Какая-то дикая крайность, которая ничего тебе не даст по итогу. Вызвать скорую, это помочь убийце, но не заказчику. Очень сомневаюсь, что тот, кто одолжил деньги и пытался сбить, это один человек. А факт того, что мы спасли его жизнь, не сильно поможет в уплате долга. Упечь за решетку своего ненавистного босса, ну тут просто апогей внутреннего зла. И человека усадить в тюрьму и дать умереть другому. Будто бы, самый адекватный вариант, это бездействовать, чтобы сесть в тюрьму. В таком варианте ты расправишься с убийцей, скроешься от должников, а твой начальник может запомнить это и поможет тебе выйти на волю. Думаю, стоит послушать остальных…

— Ну мы же просили отключить телефоны, Алл, ты чего?

— Оу… прошу прощения.

— Что такое?

— Мне надо ответить.

— Ты серьезно? Сейчас? Ничего что мы тут все общаемся?

— Это очень… важный звонок.

— Ну хорошо, в моей комнате можешь поговорить.

Какого черта? Зачем она мне звонит? Мы с ней не общаемся уже два года, что могло такого произойти, чтобы она решила позвонить… тем более так поздно.

— Алло, Дии, привет.

— Пр… привет, Алл.

— Что-то случилось? У тебя голос какой-то… тревожный.

— Ты в… в городе с-сейчас?

— Да, Дии, а что такое?

— Ты мог бы… приехать ко мне сейчас… п-пожалуйста?

— Я не… я не понимаю. Что-то произошло?

— Алл, мне очень надо, чтобы… чтобы ты приехал ко мне… прямо сейчас.

— Ну я не очень близко к тебе, да и поздно уже… может я завтра подъеду?

— Я закажу тебе т-такси.

— Что?

— Скажи адрес и я… закажу тебе такси. Или могу п-потом перевести… но мне очень надо, чтобы ты приехал сейчас. Я тебя очень прошу… пожалуйста.

— Ох… я даже не знаю… хорошо, я… подожди одну секунду.

Что происходит? Зачем она мне позвонила и уж тем более зачем мне ехать к ней сейчас. Что могло случиться такого срочного, чтобы я понадобился спустя два года? Вряд ли ей ночью понадобились мои юридические навыки.

— Эй, Луу, а можешь адрес свой напомнить?

— Чего? Алл, ты же уже здесь? Аааа, кто-то к нам хочет приехать? Я ее знаю?

— Знаешь, но мне не для этого.

— Погоди, ты уезжаешь? Неужели она настолько хороша, что ты променяешь нас на нее?

— Луу…

— Ой, она меня слышит? Прости… неужели ты так хороша?!

— Прекрати. Мне нужно срочно отъехать, а после я, скорее всего, вернусь.

— Чтобы отъехать, ты можешь текилы бахнуть с пивом.

— Луу.

— Что-то серьезное?

— Похоже на то. Скажешь адрес?

— Курортная двенадцать, коттеджный комплекс Фортекс… машину заказывай лучше к обратной стороне улицы, чтобы он не крутился потом на развороте.

— Но ты же не знаешь, куда я еду.

— А это тут причем? Это закрытый частный сектор, там дальше по улице тупик. Куда бы ты не ехал, тебе через главные ворота надо ехать.

— Понял тебя, логично, спасибо.

Я только сейчас поймал себя на мысли, что никогда не приезжал и не уезжал от Луу при свете дня. Всегда поздно приезжали и поздно разъезжались. Причем самое забавное, когда я остаюсь у него с ночевкой, получается все равно выехать отсюда только под вечер. Все его именитые похмельные ритуалы. Ну да ладно, видимо, сегодня тоже не судьба уехать в лучах солнца.

— Я узнал адрес… ты еще тут… Дии?

— Да, я уже заказала тебе машину. П-подъедет через две минуты.

— Ого, как быстро ты. А ехать долго?

— С-сорок семь минут.

— Дии… ты расскажешь, что случилось?

— Давай по приезду. Я позвоню охране, чтобы тебя во дворы пустили.

Как-то странно все это. Я, конечно, часто в голове проворачивал похожие сценарии, но чтобы вот прям это случилось… очень странно. Теперь надо как-то смириться с фактом того, что мне почти час придется ехать к своей бывшей, которую я все еще люблю и гадать, для чего я понадобился ей ночью спустя два года… супер, Алл… супер.

Что вы почувствовали?

— Страх. Я очень испугался. Я так-то не животрепещу от того, когда мой телефон начинает вибрировать на столе. Терпеть не могу говорить по телефону.

— Есть причина на это?

— Нет, просто нет причин, чтобы любить говорить по телефону. В детстве я обожал телефонные разговоры. Я болтал со школьными друзьями, со своими девушками. Мог буквально часы провести за разговором. А потом это стало уходить. Мой лучший друг переехал в другую страну. Девушки стали предавать и попадаться все не те. Все дерьмовые новости, я получил со случайных номеров.

— О каких новостях вы говорите?

— Когда сгорел дом загородом. Кот когда погиб. Смерть отца. Расставания. Увольнения. Да много чего я услышал по телефону, чего слышать уж точно не хотел бы. На одной работе я вообще выслушивал всевозможное дерьмо в свой адрес.

— О какой работе вы говорите?

— Я работал в колл-центре одной фармакологической фирмы. Мы были чем-то вроде службы поддержки. Работа сама по себе обещала быть несложной. Потому что по сути мы были просто справочной для слабовидящих стариков. Они звонили нам, чтобы мы зачитали им инструкцию к препарату, который им прописали. Много забавных звонков было. Часто ошибались номером. И все бы ничего, но я устроился туда после окончания института, пока искал нормальную работу в конторе. И так случилось, что я попал не в самое лучшее время для этой компании. Если помнишь, была раньше такая «Долиас-Долиаз». Их рекламу крутили по телевизору после вечерних новостей. Я как раз так и узнал про них, а их офис был совсем рядом с моим домом. И вот я устроился к ним на работу как раз в тот год, когда какой-то журналист-энтузиаст возомнив себя детективом, решил раскопать всю их подноготную.

— Дело о поддельных рецептах и несоответствию составу?

— Ну да, оно самое. Тогда все сообщество на уши поднялось. Ты, скорее всего, тоже это застал, всех врачей тогда пошатнуло. Ну а весь удар приняли мы. Потому что эти идиоты не додумались перестать крутить рекламу. Вот каждый психопат мог найти наш номер и сказать все, что они о нас думают. Пока руководство спасало свои жопы, мы принимали звонки и всю эту тонну дерьма. Кем меня только не называли. Причем… может… набирали они, чтобы пообсерать компанию, но только услышав мой голос, тут же понимали, что все это время они, на самом деле, хотели обосрать меня, а не этих «Долиас-Долиаз».

— Наверное, непросто было все это выносить?

— Непросто бывает выносить мусор в рваном мешке, а это было охренеть как тяжело. Ты только представь, я еще мелкий пацан, который только закончил юридический. Я полон желания вершить правосудие и всякое такое. Я хочу построить карьеру и зарабатывать горы денег. А тут я сажусь за телефон, чтобы оплатить кредит за обучение, арендную плату и купить себе что-то съедобнее лапши в пластиковой коробке со вкусом того самого пластика. А тут на меня сваливается негатив абсолютно всего округа. Рекламу показывали по национальному каналу, а значит, что номер виден был в каждом телевизоре. С точки зрения маркетинга это умно. Цена ниже кабельного, но охват больше. Вот только тут это сыграло против нас.

— Это оставило на вас определенный оттиск, верно?

— Ну я потом пришел к тому, что это было необходимо для меня… точнее говоря, это было мне во благо. Весь этот негатив меня закалил хорошо, что пригодилось, когда я перешел на более сложные дела. Угрозы, которые летели в мою сторону, просто проходили мимо, ведь все это я слышал будучи пацаном. Да и это громкое дело повлияло на увеличение штата местных юридических контор, что дало мне мою первую работу.

— Вы занимались этим делом?

— Оу, нет, конечно. Ты что? Кто мне доверил бы такое серьезное дело? Нет… нет, я таким не занимался. Пока все занимались этим, кому-то нужно было решать дела поменьше. Вот всю рутину я и взял. Любой уважающий себя юрист мечтает о деле такого масштаба, чтобы поучаствовать в нем и приложить свой отпечаток на это историческое событие.

— В вашей карьере было такое дело?

— Зачем мы это обсуждаем?

— А вы хотите вернуться к основной истории?

— Я бы хотел просто вернуться, и закончить эту болтовню, но кажется тут без вариантов.

Глава вторая. Без вариантов

— Подскажите, куда тут дальше?

— Мм? Аа… тут вот поверните налево и там шлагбаум будет. Нас должны пропустить.

— А обратно меня пустят?

— Да, конечно…

Что? Как они могут не пустить обратно? Возможно это, конечно, была какая-то шутка, но что-то я утомился ехать и совсем не соображаю. Без моего бокала и громкой музыки ночью клонит в сон… кто бы мог подумать.

— Да вот на углу, пожалуйста… благодарю, всего доброго.

Подумать только, как давно я принял мысль, что никогда сюда не вернусь. Похоже у судьбы на меня другие планы. А тут с того вечера ничего не изменилось… как-то даже краску на стенах не обновили. Все тот же камень у двери, чтобы она не закрывалась. Вот и мусорка без дна в окружении мокрых окурков. Да, свисающие тряпки с балкона третьего этажа. Все по-прежнему. Забавно, что раньше я считал все это таким романтичным и каким-то особенным что ли. А сейчас мне все это колит глаз… и еще эти воспоминания. Может зря я согласился приезжать? Ну я здесь, уже будет странно просто уходить. Раз все так же, то, скорее всего, код от домофона тоже не изменился.

— Подошел, супер.

Не знаю, что меня тревожит больше, что помню код от домофона Дии, а для доставки себе домой все еще смотрю в заметки телефона… или что я будто бы был тут буквально вчера. Очень неприятный букет чувств… букет, ну, конечно, Алл, давай себе еще больше флешбэков в голову. Может ты еще и помнишь ее любимые цветы? Светло-розовые пионы. Ну еще бы, никто и не сомневался. Может нужно было зайти за ними в салон по дороге? Так, Алл, ты что идиот? О чем ты вообще? Ты же не думаешь, что она тебя позвала для… да для чего она, черт возьми, меня позвала.

— А лифт может ехать еще медленнее?

Черт. Алл, а ну живо успокойся. Ты сейчас от напряжения просто взорвешься и помрешь прям в лифте. Забавная встреча выйдет, она откроет дверь, а на пороге у нее труп бывшего. Выгоняй все мысли из головы и просто… ох, ее этаж.

— Твою мать, твою мать, твою мать. Соберись, Алл. Просто возьми и… Дии, привет. Эм, я…

— Привет, Алл… я… п-прости, что так поздно…

— Нет… эм, все… все нормально… ох. Я… ты…

— Спасибо тебе.

— Дии, ты чего? Что случилось? Эй-эй-эй, ты что, плачешь?

Ох, черт побери. Она вжалась в меня как… нет, Алл, не думай об этом. Вероятно, что-то стряслось и она позвонила тебе, как очень старом другу. Хотя разошлись мы совсем не по-дружески… у меня сейчас сердце выскочит из груди.

— Дии, успокойся, прошу тебя. Расскажи, что случилось?

— Я не знаю, с чего начать.

— Ты главное не плачь. Сделай глубокий вдох… и выдох, супер. Расскажи по порядку. Ч-что это? Тебя кто-то ударил?

— Я убиралась в квартире и… нашла вещи.

— Чего? Какие вещи? Откуда у тебя такой синяк?

— Это были вещи Эфф… я позвонила ему.

— Это сделал Эфф?! Где это козел?! Я ему так лицо разукрашу…

— Прошу, Алл, тише. Не кричи, войди внутрь, пожалуйста. Он приехал за вещами, а потом…

— А потом что?! Ударил тебя по лицу?!

— Мы начали разговаривать о прошлом, потом выпили немного…

— Дии, ты меня извини, но зачем ты мне все это говоришь? Вы с ним вместе или… или что? Я, я не могу тебя понять.

— Я… я не знаю, как сказать.

— Давай уже как есть, пока я себе не напридумывал ничего.

— Мы с ним выпили, а потом он стал ко мне приставать…

— Потрясающе, так.

— А я не знала, хочу ли я этого… но решила ему отказать.

— Так…

— Его это разозлило…

— Дии, что это подонок сделал?

— Я дала ему пощечину, а он меня… ударил об кухонный стол.

— Он уд… он что?! Я убью этого сукина сына! Где это урод?

— Он…

— Дии, ты же меня не просто так позвала?! Где этот козел, я расскажу ему, что тебя никто не смеет бить. Ну же, Дии, зачем же я тогда здесь?! Где он?!

— Он… он тут.

— Что? Тут? Стоп. Что это значит?

— Он толкнул меня к столу… я рукой обронила с-стойку с ножами…

— Дии…

— Он пошел на меня… я и взяла тогда нож.

— Где Эфф?

— Там… на кухне.

— Он что? Он… м-мертв?

— Алл, я не знаю, что мне делать.

Твою мать! Да в какой же жопе я оказался. Это же… это же не может быть правдой. Просто какой-то сюр. В голове не укладываются ее слова. Она же все это не… да нет, вполне серьезно.

— Так, Дии, успокойся, прошу тебя. Пожалуйста, скажи мне, что у тебя на кухне сейчас… не лежит… прошу, Дии.

— Я не знаю, как это вышло.

— Черт возьми. Ты уверена, что… ну ты… он на кухне?

— Да.

— Хорошо, разреши пройти? Я хочу убедиться, что он… твою мать, боже правый!

Сколько крови под ним. Он буквально лежит в своей луже крови. Я крайне далек от медицины, но даже я понимаю, что он точно не жилец. Куда же она его саданула, что с него налилось столько крови. Хотя, я же еще ехал почти час, и вряд ли она позвонила мне прям сразу. Голос у нее был встревоженный, но она явно уже успела немного успокоится. Ну окей, можно об этом рассуждать до самого утра. Надо что-то думать, раз я уже здесь.

— Знаешь, когда я тебе… будучи в отношениях, говорил, что ради тебя даже готов скрыть труп… это было, ну знаешь… фигурально.

— Прости меня, пожалуйста… я просто… я не знала, кому позвонить.

— Ты все правильно сделала… ну… да. Я, конечно… ну… я должен это спросить в слух. Мы хотим, чтобы об этом… ну… никто не узнал?

— Я… я не… да.

— Хорошо… хорошо, я понял. Тогда надо подумать. Хотя куда там… надо выпить. У тебя есть виски?

— Есть.

— Хотя… знаешь, нет… думаю, что лучше сохранять трезвость ума… ну, на сколько это возможно.

Так, ну что случилось, то случилось. Стоп! Что?! Случилось то, что случилось?! Что я, черт возьми, несу? Это же… это чертов труп! Это не кино и не игра, это гребаный труп у меня перед лицом. Я видел многое, но чтоб… такое. Меня сейчас просто вырвет прям перед Дии. А точно ли я хочу ввязываться во все это? Может лучше всего будет просто уйти или там копов вызвать? Ну если уж и соскакивать, то вызывать копов, ведь иначе я уже буду причастен ко всему… этому. Вот уж просто охренеть.

— Как же так, черт побери, вышло?

— Я… не знаю.

— Он же не мог так напороться, чтобы… ну… прям сразу.

— Он схватил… меня за плечи, а… а потом начал тянуть к себе. Нож… он оказался между нами и…

— Можешь не продолжать.

Сложно представить, как она сейчас напугана. Она не просто так позвонила именно мне. Ситуация крайне дерьмовая, но если я ее брошу сейчас, то что же за человек я буду? Эфф уже точно никак не помочь, а ломать жизнь Дии будет крайне подло. Ситуация выглядит… как какая-нибудь карточка из той идиотской игры Луу. Сейчас главное, быстро и четко придумать, что делать с этой ситуацией, пока еще есть возможность… что-то делать. Только это, довольно-таки, проблематично, когда у тебя перед глазами окровавленное тело бывшего твоей бывшей. Мда… соскочить я точно не могу, да что там, я бы ее ни за что не оставил в такой ситуации. Как бы мы не разошлись, как бы я не страдал и все такое, оставить ее сейчас, это будет худшим поступком… хотя может не хуже, чем убийство, но… да.

— Ладно, Дии, посмотри на меня… супер. Скажи… так, я даже не знаю, к тебе должен еще кто-то приехать? Твоя соседка, Йоо… где сейчас?

— Она у своего парня, ее не будет здесь все выходные.

— Так, ну это уже что-то, с этим можно работать. Он давно приехал к тебе? Ну примерно хотя бы.

— Часа… четыре назад.

— Понял, а случилось это… ну где-то часа полтора назад, да? Я тебя понял, можешь не отвечать. Для начала нам нужно тут прибраться. У тебя есть большие мусорные мешки или вроде того?

— М-мешки? Зачем?

— Нам нужно его переложить на что-то, что можно будет потом просто выкинуть. Помыть пол от крови, пока она еще не успел въесться в пол. Так… что еще? Его одежда, скорее всего, нам нужно будет ее постирать.

— Ты знаешь… что делать?

— Конечно же… нет, но… я что-то придумаю. Идею о… расчленении я хочу оттянуть на самый последний момент.

— Алл, боже мой…

— Да… да, я знаю. Дерьмо полнейшее. Неси мешки, большую губку и… и бельевой таз. Я пока придумаю, что делать дальше. И знаешь, все же неси виски.

Придумаю, как же, держи карман шире. Что тут вообще можно придумать? Это же самая абсурдная ситуация, в которой вообще можно было оказаться. Что вообще с ним делать? Тут его оставить точно нельзя, ведь в понедельник уже вернется соседка, а в квартире будет сложно скрыть тело восьмидесяти килограммового мужика. Просто вынести куда-то тело тоже нельзя, далеко его из центра города не унесешь. Просить кого-то о помощи опасно, ведь это лишний свидетель, о котором тоже придется думать потом. Так что же, черт побери, делать?

— Ты принесла? Супер. Нужно расстелить это вот здесь? Да, давай уберем стол и ковер.

— Алл, меня же посадят за это, да?

— Ну как тебе сказать… не тебя, а… уже нас и… теперь да.

— Боже мой, Алл, я не хочу сесть в тюрьму. У меня мама болеет сильно, мне нужно о ней заботиться. Если я… сяду, то у нее никого не останется, а одна она… долго не протянет.

— Да, я… я понимаю. Ты и не сядешь. Расстели вот здесь пакеты. Только проклей их скотчем, чтобы кровь не затекала под них. И еще мне нужна будет твоя помощь… чтобы его раздеть.

— А… зачем нам его р-раздевать?

— Ну… в мешке каком-то, или вроде того, выносить его в самом центре точно не вариант. А если уж как-то и нести, то его одежда должна выглядеть… ну, чисто. Возможно ему даже придется дать другую одежду. Какие вещи ты его нашла?

— Ну там…

— Одежда есть?

— Кажется, есть.

— Супер, значит в это и переоденем. Получилось заклеить?

Как же у нее трясутся руки. Хотя о чем я, у самого не лучше. Если бы меня попросили сейчас написать свое имя, то все решили бы, что я терапевт. Но нужно постараться держать себя в руках, чтобы нормально думать. Возможно, вместо алкоголя нам стоит выпить какое-то успокоительное или какой-то расслабляющий чай. Да, отличная идея, устроить чаепитие в метре от трупа, супер.

— Держи его ноги. На счет три. Давай, раз, два… и три. Острожно неси его к пакетам. Отлично, опускай.

— Что теперь?

— Ну нужно раздеть его, а вещи закинуть в стирку. И начать мыть пол. Эм… я, наверное… займусь полом, а ты одеждой. Хорошо?

— Хорошо.

— Супер.

Вот тебе и Хаоки. По моему, если бы я там посидел еще чуть-чуть, то подобная карточка выпала бы кому-то. Но все случилось куда интереснее, мне выпала не просто карточка, а прям целое чертово испытание. Жаль, конечно, что о таком нельзя рассказать. Луу бы тогда смог вывести свои игры на новый уровень. Драить пол от крови, это же как раз сумасшествие в стиле Луу. Ох, у меня уже явно помутнение рассудка… надо думать, что это не кровь, а просто томатный сок, который разлили на полу… литров семь сока. К тому же в таком у меня опыт уже был, когда в детстве мне отец разбил бутылку с вишневым соком об голову и заставил все это убирать. Это, кстати, случилось примерно в такое же позднее время.

— Дии, как ты? Получается?

— Да, получается.

— А ты сама как?

— Я… я не ду… не думаю, что могу сейчас ответить.

— Ладно, прости, давай тогда позже.

Даже представить не могу, каково ей сейчас. Если для меня ситуация полнейший бред, то она сейчас вообще в сущем кошмаре. Посреди ночи она зарезала одного своего бывшего и позвала второго все это убирать. Это, конечно, странно, что я думаю о таком, но я, кажется, даже рад, что это случилось. Так, Алл, ты вообще в себе? Что ты сейчас несешь? Ты рад смерти человека? Он, конечно, без сомнения еще тот козел и, скорее всего, заслу… так, стоп. Хватит этих больных мыслей. Но нужно же о чем-то думать, чтобы не думать, что я сейчас оттираю кровь с пола? Начинает болеть голова.

— Все сняла?

— Трусы тоже снимать?

— Эм… ну я… если они чистые, то думаю, можно оставить. Будет, наверное, не очень, если он будет лежать здесь…

— Они все в… в крови.

— Что ж… тогда снимай. Только, может у тебя найдется газетка для… да, супер. Помочь тебе с вещами?

— Нет, спасибо, думаю, я справлюсь.

— Хорошо, если что, зови.