Бесплатный фрагмент - Потустороннний мир

ПОТУСТОРОННИЙ МИР I
Автобиографическая повесть

«Как-то давно под звук душевных лир

Тех, что внезапно превратились в вой

Я вдруг ушёл в потусторонний мир

И долго я не мог прийти домой.

Врачи сказали: «Всё это не мир, а кома!»

А мне вот это вовсе и не важно

Я много суток был совсем не дома

И в мире том я вёл себя отважно…»

(Токарев К. А.)

I

— Что происходит в городе, совсем не понимаю — подумал Константин, заскочив в закрывающиеся двери отъезжающего от пустой остановки автобуса, — Ещё не поздно, а автобус полон и все в нём люди крепко глухо спят. Чудеса.

Потрогав за плечо спящую в пассажирском кресле женщину и убедившись в том, что разбудить ее и никого он не может, Константин глянул в окно и вздрогнул от неожиданности. Солнце село за какие-то две-три минуты, но городская улица была залита не электрическим освещением, а нежным лёгким светом, как будто городской пейзаж был написан Куинджи, Левитаном или, допустим, Шишкиным. Открыв окно, Константин вытолкнул руку наружу и ощутил прекрасно нежный и уютно тёплый поток воздуха, который начал погружать внутреннюю нервозность в приятную эйфорию.

— Да что же это такое! Быстро привяжите его руки к носилкам! Он же без сознания был! — Константин вдруг услышал резкие слова за своей спиной и незамедлительно обернулся, одновременно недоумевая и радуясь тому, что в этом спящем автобусе кто-то проснулся. Однако, недоумение выросло так, что радость исчезла как дымка, которая по утрам появляется над чашкой с приятным на вкус кофе. А дело в том, что он увидел человека с медицинским колпаком на голове и с фонендоскопом на шее и человек этот тоже тихо сидел в пассажирском кресле с закрытыми глазами и сопящим крепким носом.

— М-да-а, уж! Вот это что-то здесь такое, что надо срочно выяснять! — Мелькнула мысль у Константина и он шустро нажал на кнопку аварийной остановки. Автобус встал, дверь зашипела и наш герой одним прыжком перенёс себя на улицу. Не зная точно, но интуитивно надеясь на успешное получение разгадки сложившейся неясности, он побежал в сторону располагающейся неподалёку воинской части. Бежал на удивление легко, дыхание спокойно, как будто он и не бежал вовсе. Ни боя сердца, ни одышки. Бежал и удивлялся этому не меньше, чем тишине в окружающем его районе и спящим в автобусе пассажирам. До КПП воинской части домчался всего лишь за несколько секунд и пара километров, которые отделяли его в точке покидания автобуса от контрольно-пропускного пункта, никоим образом не повлияла на время его достижения воинской части. И это тоже вызвало бурю эмоций в сознании Константина. Однако, следующие признаки серьёзного происшествия в городе отвлекли размышления нашего Константина о своих физических достижениях и повернули его мысли в другом направлении…

II

— Так-так-так! А где дежурный? Где наряд? Они что, дезертиры или стоят на плацу в ряд? — Константин даже засмеялся от своего рифмоплетства и уже менее тревожно стал осматривать окружающую территорию и строения воинской части. И вдруг заметил свет окошка, которое было небольшим и находилось в круглой невысокой башне, сделанной из красного кирпича. Внешне башня никак не совпадала с архитектурным стилем штаба и казарм, но Константин утихомирил или же обманул себя тем, что решил считать верным свое предположение о том, что эта башня была построена японскими оккупантами в период с 1905 года по 1945 год. Но то, что в этой башне есть окошко и свет его бросает след на окружающий асфальт, вызвало дикое любопытство и подняло в душе надежду на быстрое выяснение окружающей Константина тайны. Он быстро заглянул в окно и был увиденным просто ошарашен. Внутри стоял стол, а на нем рация. А на стуле сидел его товарищ, с которым он учился в одном институте, после которого его товарищ отслужил в пограничных войсках! Однако, сидя перед рацией, он спал!

— Ох! Да как же эта сказка называется?! — Неожиданно задумался Константин, вспомнив сказку, которую он читал в далёком детстве и смотрел диафильм не меньше двух десятков раз. Я лично вам скажу, что эта сказка называется «Палле один на свете» и думаю, что понимаю причину такого неожиданного воспоминания. Ведь мальчик Палле расплакался в итоге от того, что ему стало скучно и грустно от окружившего его одиночества. И оказалось, что это всего лишь приснилось сказочному персонажу Палле.

— А может мне все это только снится? — Подумал Константин и ни с того, ни с сего решил забраться в башню и там провести наступившую ночь в надежде, что он откроет утром глаза и вся нелепая история окажется всего лишь сном. И он проник в помещение через окно, толкнув оконную раму внутрь. И там присел в углу, и там закрыл глаза.

III

— Что это со мной происходит?! Я же в другом месте уснул!!! — Константин глянул по сторонам и оскалился. Оказалось, что глаза он свои открыл, находясь не в башне недалеко от спящего перед рацией пограничника, а сидя в глубоком кожаном кресле, которое стояло в огромном зале какого-то торгового центра. Руки его спокойно лежали на подлокотниках. Перед креслом сверкал своей полировкой невысокий журнальный столик, а на столике стоял открытый ноутбук. На экране ноутбука мерцала таблица, в которой были указаны различные авиарейсы и способы приобретения авиабилетов.

— Ёшки-плошки, к чему все это и как это все происходит, не понимаю…. — Константин совершенно растерянно начал оглядываться по сторонам и пытаться понять, где он находился, как он туда попал и что ему надо сделать.

— А-а-а, да ясно же! Не зря же в ноуте авиасайт открыт! Значит, мне надо лететь! — Герой нашего произведения попытался наклониться к ноутбуку, но оказалось что сделать это совсем не просто. Руки были словно приклеены к подлокотникам. Константин попытался поднять руки ещё раз. Потом ещё. И ещё. Всё безуспешно. После этого волна злобы накрыла его и он совершенно резко рванулся вверх. Оторвал руки от подлокотников, сам подскочил и…

— Сестра! Он вырвал провода! Быстро привяжите его руки! Ещё крепче! Капельницу быстрее! — Константин услышал эти громкие слова, быстро оглянулся и, не увидев кого бы то не было в торговом зале, решил что ему надо покинуть это помещение как можно скорее. И он побежал к выходу. Двери торгового зала оказались заперты. Несколько попыток выбить их ногой и плечом не привели его к успеху. Но, в силу того, что сдаваться он не любил, его воспаленный взор был снова обращен к интерьеру окружающего его помещения. И он увидел то, что порадовало его, поскольку давало ему шанс покинуть заколдованный торговый центр. Он увидел ряд окон второго этажа и одно из них было распахнуто. Добежать до этого окна, вызывающего позитивное настроение, не составило никаких трудностей. Да и выпрыгнуть из него, и приземлиться тоже было легко и привычно. А вот то, что увидел Константин, когда приземлился и оторвал свой взгляд и руки от шнурка, развязавшегося на правом башмаке, вызвало очередной кавардак мыслей и внутренних переживаний…

IV

— Вот это да-а-а! То ли я попал куда-то, то ли с мозгом ерунда! — Пробежала мысль сквозь сознание Константина. Ведь внутри здание торговым центром казалось, а снаружи аэропортом оказалось. А приземлился он на бетонный авиаперрон, на котором стоял всего лишь один самолёт, к которому подъехал трап и в котором была открыта дверь. И был это Ту-154. А размышления Константина были похожи на какой-то снежный вихрь. Жёсткий, холодный и неуютный. «Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя, то как страх она завоет, а может, скажет где же я…» — сознание Константина интерпретировало замечательное стихотворение гениального дуэлянта и толкнуло к принятию решения о проникновении в открытый салон старого, но хорошего с виду самолёта. Константин прекратил свое мысленное блуждание и рванул к трапу.

Пробежав по ступенькам и заскочив в салон, наш главный персонаж в очередной раз ощутил эмоциональный всплеск. Правда, в этот раз он был оглушён абсолютно положительным настроением. И думаю, что мало кто не сможет понять его радость. Дело в том, что самолёт был практически весь заполнен пассажирами, а в проходе между правыми и левыми рядами кресел ходили стюардессы. А самое главное в данной обстановке то, что пассажиры и стюардессы разговаривали друг с другом и спящих людей в салоне не было видно! «Ну, наконец-то! Есть люди, которые могут мне рассказать, что происходит!» — с радостным облегчением подумал Константин и решил начать разговор со стюардессой.

— Здравствуйте! Прошу Вас понять и простить меня за то, что у меня нет билета на этот рейс и я не проходил досмотр, а проник в салон самолёта, практически нарушив все правила. Понимаете…, — наш исследователь непонятного с ним происходящего начал было объяснять стюардессе причину своего незаконного проникновения в самолёт, но стюардесса засмеялась и перебила его.

— Не надо так волноваться. В нашем самолёте билеты уже с 1995 года не требуются, так что просто ищите свободное кресло и будьте готовы ко взлёту.

— Что-что?! Можно лететь без билета?! То есть, я хочу знать — куда?! И ещё скажите, зачем?!

— Как Вас зовут?

— Константин, а Вас?

— А меня зовут Ольга. Так вот, Константин, можете мне сказать, как вы здесь оказались и что с вами произошло перед тем, как вы здесь очутились?

Ответил он очень сумбурно, поскольку совершенно не мог понять того, что с ним происходит, а того, что с ним происходило до его посадки в автобус со спящими пассажирами, он вообще не мог вспомнить. Другими словами, Константин выдал Ольге информацию о происходящих с ним событиях в таком виде и в таком словесном порядке, что у неё выражение лица стало таким весело-ироничным, как будто она наблюдала за попытками какого-то обезьяньего самца сыграть, например, в шахматы или предложить ей выйти за него замуж.

— Хорошо. Я поняла. Вы пока не можете сообразить, где вы и что с вами происходит. Давайте сделаем так. Сейчас взлетим и после этого я подойду к вам для продолжения нашего разговора.

Константин нашёл свободное кресло и сел в него, пребывая в растерянности, но очень надеясь на то, что после взлёта стюардесса Ольга объяснит ему все, что с ним случилось ранее и что происходит сейчас. Однако, после взлёта к нему подошла совсем другая женщина.

V

— Мужчина, это к вам меня направила Ольга? Это Вас Константином зовут? — Услышав приятный женский голос, наш герой этой истории оторвал свой возбужденный последними событиями взгляд от иллюминатора, в котором он пытался увидеть что-нибудь еще, кроме туманной ваты, быстро повернулся к хозяйке приятного голоса и похолодел, увидев её. Перед ним стояла и улыбалась милая женщина среднего возраста. И она была покойной матерью покойного же его одноклассника, который был его школьным другом и стал виновником гибели самого себя и своего отца, врезавшись в городской автобус, сидя за рулём недавно купленного его родителями автомобиля. А мать его получила перелом позвоночника и ходить смогла только через год. И улетела из города в 1995 году рейсом Южно-Сахалинск — Хабаровск — Новосибирск. Но, долетела только до Хабаровска. А если точнее, то до той горы, которая стоит на расстоянии чуть более двухсот километров от Хабаровска. До той самой, в которую врезался её и других погибших с экипажем пассажиров самолёт. Константин, как ему показалось, несколько часов не мог собраться с мыслями и преодолеть барьер недоумений, чтобы ответить на вопросы, заданные молодой женщиной и выдать ей свои собственные для выяснения того, что с ними вообще происходит. Но, как-то все-таки сумел побороть свой ступор и заговорить с ней. И было так…

— Ирина Борисовна! А Вы меня не узнаете? Я с Максимом дружил. А можете мне объяснить, что происходит? А как я могу вас видеть и разговаривать? Вы же с мужем и сыном в одной могиле лежите. А где все люди? Почему только в этом единственном самолёте все бодры и веселы, и никто не спит? — Константиновы вопросы сыпались из него практически пулеметной очередью. А Ирина, улыбаясь, спокойно ждала окончания его словесного потока и дождалась.

— Костя, мне сложно было тебя узнать, ты же сейчас старше моего мужа, меня и моего сына. Мужу было 40, мне 39, а сыну 21. А тебе сейчас сколько лет и какой уже год в живом мире?

— Ира! Ох, простите! Ирина Борисовна. Мне 44, а год сейчас 2017. — Выдав ответ, Константин снова надолго замолчал. В силу того, что слова его собеседницы о «живом мире» ввели его в мысленный штопор и он снова запутался в паутине вопросов, которые стали фейерверком его сознания. А уж потом возник такой вот диалог:

— Ирина Борисовна, а как мне можно видеть вас? Ведь вы на кладбище лежите всей семьёй.

— Да?! Мое тело тоже положили к сыну и мужу? Буду знать. Но, не меняет дело место тела. Ты сам прекрасно видишь это. Я здесь. По стандартным расчётам живого мира уже двадцать два года до горы летаю и сопровождаю своим объяснением происходящего тех, кто в наш салон заскакивает. Причём не всех тех, кто в состояние клинической смерти попадает, а тех, чьи задачи каким-то образом связаны с нашим рейсом. Но, сами задачи я объяснить не могу, поскольку о них ничего не знаю. Но, это уже твоё дело.

— А как же ваши муж и сын? Где они сами? — в очередной раз удивился Константин.

— Да кто ж знает. Наверное, кого-то в этом потустороннем для живых людей мире в автомобиле до аварии с автобусом довозят и объясняют что-то.

— А я что, мертвый уже?

— Нет. Не совсем. Ещё раз повторяю, со мной только те летают, кто в состоянии клинической смерти, — Спокойным и уже уставшим голосом ответила покойная мать покойного друга. А через секунду вдруг неожиданно засмеялась — Костя! Явно не в морге твои кости! Пока летаешь ты как птица, кости твои лежат в больнице!

— Да-да-да! — Засмеялся в ответ наш персонаж — Ехали татары! Коську потеряли! Коська не сдох и не облез! Но, у него сил осталось в обрез!

— А ты весел, как я погляжу. И это хорошо. Это значит, в панику впадать сейчас не будешь.

— А что такое, Ирина Борисовна?

— Мы подлетаем уже к месту падения. Скоро увидишь, что тут в салоне происходить станет. Но, судя по всему, ты не впадаешь в панику, а пытаешься просто понять происходящее. Хороший зануда, однако. — Женщина провела своей ладонью по голове своего собеседника, улыбнулась и ушла в сторону кабины пилотов.

И стоило ей только пропасть из вида, как самолёт начал крениться на правую сторону. Сначала не очень резко и всем казалось, что пилоты выполняют вираж перед обычной посадкой. Но, тишина оборвалась всего лишь через несколько секунд. Дальнейший крен был резким. Салон переполнился человеческим ужасом и криками.

— Странно. Очень странно! — подумал Константин — Таких как я сейчас в салоне явно нет. А остальные летают и падают уже двадцать два года. Чего орать-то?

Но, додуматься до ответа на собственный вопрос наш персонаж не успел. В силу того, что самолёт резко перевернулся вверх ногами, пассажиры и сам Константин выпали из кресел и то, что происходило при столкновении самолёта с горой, осталось ему неизвестным. Его сознание погасло.

VI

— Дерсу Узала… Дерсу Узала ушёл в эту долину… Тэк-с, а дальше и не понятно, что написано. — Константин пытался разобрать надпись, которая была выбита на довольно таки большом камне, лежащем на обочине одной из асфальтированных дорог Хабаровского Края. А ещё он пытался понять и разобраться в том, зачем и как он здесь оказался. Облокотившись на камень, он задумчиво осматривал окружающую его местность, которую, в свою очередь, окружала полная тишина. Ни звука птичьего хора, ни рыка одиноких уссурийских полосатиков. Сколько он там стоял, Константин не смог бы ответить ни при каких условиях. Сложилось ощущение, что время остановилось полностью, как вдруг…

— Эй, боец! Что стоим, чего ждём?! — Константин неожиданно услышал за своей спиной не только заданные ему вопросы, но и звук работающего двигателя автомобиля «Урал». И обернулся, не испытывая уже никакого удивления. А вот любопытство уже кипело в его сознании так, что крышку его черепа можно было спокойно сравнить с крышкой кастрюли, в которой из кипящей воды начали выпрыгивать горячие пельмени.

— О! Товарищ майор! Вы тоже разговариваете! Ура! А почему? Вы уже того… упокоились? Или сейчас тоже как я, пытаетесь найти выход из этого мира?

— Отставить разговорчики, боец! — Майор усмехнулся, — моя задача проста до гениальности. Садись в машину, до части доедем, там все сообщу. Константин забрался в кузов и «Урал» незамедлительно рванул в сторону, знакомую сидящему в кабине рядом с водителем майору. «Ууупс!» — подумал Константин, — «Он же из танковых войск, судя по его погонам. А причём здесь я? Ведь я танкистом не был. Хотя я и лётчиком тоже не был, но самолёт же мне был предоставлен! Целый Ту-154! Ого-го!!!». В итоге такой громкий смех раздался в кузове, что машина остановилась, а майор выглянул из кабины и перекрыл своим криком зловещий хохот, доносившийся из кузова:

— Эй! Боец! Что за истерика?! Успокойся, скоро уже приедем!

VII

— Ну, что? Обмундирование и боеприпасы на складе взял? — Вопрос был задан майором таким суровым голосом и с такой грозной интонацией, что герой нашего повествования просто интуитивно ощутил какую-то театральную напыщенность происходящего в тот момент.

— Товарищ майор, может вы мне все-таки поясните то, что сейчас происходит и какого черта я понадобился той воинской части, в которой шевелятся и могут говорить со мной только водитель «Урала» и начальник танкистского штаба, то есть Вы? А остальной контингент не может со мной разговаривать, потому что спит. При этом спят все, независимо от места их расположения и занимаемых ими должностей. Что вам от меня надо-то?!

— Да было бы легче, если бы я сам знал, что я тут делаю и почему я именно здесь нахожусь уже давно, а не в том месте, где мы с водителем «Урала» на фугасе подорвались. Вот, к примеру, что ты можешь предположить?

— Ну-у, э-э-э, м-м-м… А, вот! Ваша часть где дислоцировалась в момент подрыва? Здесь или в зоне проведения боевых операций? И что вы в машине делали?

— А ведь отличные вопросы! Боец, ты молодец! Голова твоя хороша! Не бросает её душа! Ха-ха-ха!

— Товарищ майор, хорош ржать. Ответы-то на мои вопросы будут или я могу дальше сам продолжать поиск выхода из этого мира?

— Извиняй, извиняй… Это у меня нервы давно расстроенные. А ответы, значится, такие… Сама часть дислоцировалась здесь. В горячей точке только мой батальон в командировке был. Ну, три кулака, ессна… ну, три танка, другими словами. А в грузовике мы боеприпасы везли. Во-от… Аул миновали, на дорогу выехали и бум-с… мы с водителем сидим в «Урале» на территории нашей части. И с тех пор весь контингент, оставшийся после убытия моего батальона и возвращения меня с водителем, постоянно спит.

— А батальон ваш вернулся?

— Нет. В этом мире мы то, что в живом мире происходит, не видим вообще. Мы с водителем теперь только до камня в память о Дерсу Узала ездим. И периодически возле него таких, как ты подбираем. И всем им одну и ту же задачу ставим. Догадываешься, какую?

— Хм. Обмундирование и боеприпасы на складе взял. Калаш вы мне свой дадите, наверное. Потому как оружейка заперта, а ключей у меня нет.

— А боеприпасы где стащил? А?

— У водителя изъял. Ему-то боеприпасы не нужны здесь. И, судя по вашим ответам, я прав оказался. Война для вас закончилась. В этом мире вы только таких путешественников как я, катаете, а вот что нам дальше светит, не ясно.

— Да. Ты ещё раз убедил меня в том, что башка твоя варит. Ладно… держи Калаш и слушай задачу. Сейчас водитель отвезёт тебя на железнодорожный полустанок. Там на трех платформах танки стоят. Брезентом уже укрытые. Кроме платформ к тепловозу ещё теплушка прицеплена и один купейный вагон. Пока до точки передачи танков ехать будете, ты будешь на одной из платформ находиться. Зачем-то в этом мире танк караулить надо при перевозке, ха-ха-ха…

— Да вообще странно как-то. А другие два охранять не надо, что ли?!

— А-а-а… — майор даже слезы пустил, смеясь, — совсем забыл тебе сказать, что мы уже ночью за двумя такими, как ты, сгоняли. Они уже там. Тебя ждут. А, вот ещё что не забудь. После передачи платформ, их отцепят от состава, твоя задача в купейный пересесть, а те двое в теплушке поедут. А что там дальше будет, я не знаю. Ладно, давай… счастливого пути.

— Прощайте, товарищ майор!

Константин снова забрался в кузов грузового автомобиля и поехал в нем, разглядывая симпатичные таежные заросли и пытаясь запомнить все повороты той грунтовой дороги, на которую оседали облака пыли, поднимавшиеся из-под колёс мчавшегося «Урала». Однако, если мы сейчас попросим его набросать схему этой дороги на карте, то точный маршрут он нам дать не сможет. Да, впрочем, это и не нужно нам. Мы должны уже сообразить то, что у каждого из нас в том мире будут свои личные путешествия. А в следующей главе посмотрим, куда наш Константин побрел дальше.

VIII

— Константин, вы меня слышите?! Если да, то откройте глаза! Константин!!! — Сквозь сон Константину казалось, что его трогает за плечи и говорит с ним человек, одетый в белый докторский халат, а рядом с ним стоит медсестра и держит в правой руке оцинкованную кюветку, переполненную какими-то ампулами, а в левой руке шприц. Услышав в свой адрес обращение и увидев сквозь сон двух медицинских работников, главный фигурант нашей повести резко открыл глаза и в очередной раз очень сильно удивился. Оказалось, что он заснул, будучи убаюканным ревущим «Уралом» и качкой при езде по грунтовой дороге. А разбудил его, тряся за плечи и громко говоря в лицо, один из тех бойцов, которые ждали его на полустанке для совместного убытия на платформах с укрытыми танками. Рядом же стоял второй боец, в правой руке которого была вскрытая цинковая коробка с патронами, а в левой руке у него был штык-нож.

— Уфффф… Что-то я слабоват стал, ребятки. В сон выпадаю, как будто перед этим метроном часами слушаю, да на маятник гляжу. — Константин выпрыгнул из кузова и заинтересовался следующей информацией, — как вас звать-то, товарищи? Сами то вы откуда?

— Да какая тебе разница? И нам о тебе знать не надо. Тем более, что сейчас по платформам разойдемся и не увидимся больше. — Бойцы отказали в знакомстве практически хором, но интонация была доброй, а взгляды тёплыми.

— Ну, на «нет» и суда нет, товарищи. Ладно, поехали. А вам желаю в ваш живой мир как можно быстрее вернуться. Бай-ба-а-ай! — Константин махнул им рукой и чертыхнулся в свой адрес из-за своего же глупейшего «байбая».

В итоге, заняв место возле танка, стоящего на последней платформе и глянув в небо, он отметил тот факт, что впервые за время его пребывания в потустороннем мире перед его взором открылось ночное ясное небо, переполненное россыпью ярких звёзд. «Вот и посмотрю, в какую сторону поедем. Заодно попытаюсь астрономию вспомнить и запомнить направление!» — оптимистично подумал наш персонаж и тут же заметил, что состав тронулся с места в тот самый момент, когда очередная мысль была закончена. «Тук-тук, тук-тук… тук-тук, тук-тук… похоже, я долго за звездами следить не сумею… но, буду стараться. Я же в карауле…» — подумал наш герой, прислушиваясь к ритмичному звуку движения состава и зевнув при этом так, что в живом мире несомненно свернул бы свою нижнюю челюсть. А после этого облокотился на закрытый брезентом танк и уставился взглядом в небо. Тук-тук, тук-тук… тук-тук, тук-тук…

IX

Константину казалось, что он всего лишь моргнул, разглядывая звезды в небе Хабаровского Края, но, открыв глаза, с новым удивлением обнаружил, что его взору представлен вид не ночного чистого неба и сказочной тайги, а вид огромного озера, чрезвычайно знакомого и ярко сверкающего в лучах стоящего в зените солнца. Константин крепко задумался над тем, как это могло произойти, но был неожиданно отвлечен следующим.

— Дяденька, а вы чего так внимательно туда смотрите?! Вы Байкал, что ли, никогда не видели?!

— Да видел, видел. Я мимо него на поезде даже два раза ездил. Один раз в детстве, а второй раз в среднем возрас… — В очередной раз услышав из-за своей спины чьи-то вопросы, Константин уже спокойно начал оборачиваться, но резко вздрогнул и замолчал, увидев того, кто их задал. Неожиданным для него стало то, что он увидел. А увидел он небольшую железнодорожную станцию, на перроне которой стояло несколько скамеек, и сидящего на одной из них мальчика лет семи. На Константина нахлынул коктейль переживаний и проглотить его наш путешественник потустороннего мира смог не сразу. Пауза была очень долгой…

— А-а-а… тебя как зовут? Тебе сколько лет? Ты чего здесь делаешь-то?! — Константин спросил наконец-то мальчика, с трудом справившись со взрывом своих эмоций.

— Митя меня зовут. Семь лет мне. А здесь я на скамейке сижу и с теми людьми разговариваю, которые мимо на поезде едут. А ещё с теми, которые из озера ко мне сюда мокрыми выходят.

— Ё-мое! Понятно. Раз ты со мной говорить можешь, значит ты в этот мир переселился. А что с тобой-то случилось? И давно ли?

— Утонул я тут летом. Мы с пацанами лодку Сёмкиного папы стащили. Ну, чтобы на рыбалку… резиновую такую. Прикольная была. А папа его в Иркутск зачем-то поехал. А мы лодку надули, а она потом сама сдулась. А мы даже рыбы наловить успели. Я сам даже пять штук. А плавать я не умел ещё. И щас не умею. А потом уже когда совсем страшно стало, я кричать даже не мог. А рот открыл и воды глотнул, а потом не знаю, что было. Темно и все. А потом я на этой скамейке оказался. Только одежда другая, почему-то. Сухая и чистая совсем. И почти всегда один я тут. А вы куда едете? А что у вас спрятано такое? А зачем вы с ружьём? А?

— Ну, с чистой одеждой понятно, я думаю. Наверное, похоронили в ней твоё тело, Митя. А вот куда мы едем и почему мы с автоматами, а не с ружьём, я тебе не скажу. Потому что тайна военная! — Ответил наш главный герой с улыбкой и заулыбался ещё шире, когда услышал следующий вопрос мальчика.

— А я тоже одну военную тайну знаю. А вы знаете? Я про антабку говорю. Вы знаете, что такое антабка? — Митя аж прищурился хитро, думая, что он Константину сильно тайный вопрос задал.

— Да знаю, знаю. Антабки — это скобы металлические, к которым на стрелковом оружии ремень пристегивается. Верно? — Ответил Константин и подмигнул Мите.

— Ухх тыыыы…. Точно, знаете! — Мальчик аж глаза от удивления круглыми сделал. — А вы тут долго стоять будете? — Мальчик спросил с такой надеждой в голосе, что сразу стало до боли ясно, как ему одиноко сидеть на этой станции и как он рад любому, с кем у него есть возможность разговаривать.

— Не знаю, Митя, не знаю… — и стоило только Константину сказать это, как состав дёрнулся и тронулся с места. — Ну, вот и поехали мы дальше, мальчик. Ты не грусти, ладно?

— Я постараюсь, до свидания! Ой, то есть, прощайте! — Глухо сказал Митя и отвернулся, пытаясь не показать слезы, которые потекли по его детским щекам.

— Прощай, Митька, прощай! — Ответил ему Константин и тоже отвернулся, сцепив зубы и играя от грусти своими желваками.

А состав начал набирать скорость и уносить нашего главного персонажа в сторону тоннелей, которые были совсем недалеко от того места, где состоялась такая грустная встреча с тем ребёнком, которому взрослым уже никогда не быть.

X

— О, как! Похоже, что верующие, прошедшие клиническую смерть, оказались правы, рассказывая о прохождении тёмного тоннеля, сверкающего в своём конце ярким светом и при выходе из которого их встречают какие-то святые представители божественной канцелярии. — Подумал Константин, заехав на своём железнодорожном составе внутрь какого-то длинного тоннеля без внутреннего освещения. — Хм, я что, из этого мира в живой не вернусь, что ли? А кто меня тогда при выезде из тоннеля встретит? Я же атеист…

Испытывая возникшее в связи с этим волнение, наш главный герой задумался ещё и о том, как проходят этот тоннель верующие различных религиозных направлений. Например, кто встречает при выезде мусульман, буддистов, католиков, иудеев и всяких разных протестантов? А, к примеру, как майор-танкист с водителем тоннель проскочили? На грузовом автомобиле «Урал», что ли? В конце концов, приближаясь к выходу из тоннеля, сознание Константина, свободное от границ его физического мозга, который находился в карцере его черепной коробки, нарисовало такую картину, что Константин не смог удержаться от смеха. А представилось ему вот что…

Снаружи, то есть возле сопки у самого выхода из тоннеля, установлена стойка администрации, за которой располагаются представители небесной канцелярии. У одного из них тиара на голове, у второго тюрбан, третий в ермолке, четвёртый в шляпе и с пейсами, а рядом с ними для встречи майора с водителем стоит патруль военной автоинспекции.

На Константина напал такой смех, что даже слезы начали свою течь и ему пришлось зажмуриться. А открыв глаза, он был практически ослеплен ярким светом, что окутал его при выезде из длинного темнейшего тоннеля. Ожидая каких-нибудь слов от кого-то из тех, кто был нарисован фантазией его сознания, Константин резко потёр свои глаза, открыл их и был даже несколько разочарован. Оказалось, что его железнодорожный состав всего лишь проехал один из забайкальских тоннелей и ничего в окружающем его потустороннем мире не изменилось. Рельсы, шпалы и тайга.

— Ну, что ж, значит моя возможность найти выход из этого мира у меня ещё есть! — Константин снова был накрыт оптимизмом и стал ждать дальнейшее развитие потусторонних событий с ещё большим нетерпением.

XI