Бесплатный фрагмент - Потерянный бедуин

1

Горные пустыни Египетского Синая всегда были наполнены дикой, своеобразной красотой. Казалось в этой пустыне, где вечное палящее солнце и холодные ветра не может быть жизни, но она есть. Помимо разнообразных пустынных тварей, здесь жили и люди. Давным-давно, переселившись на Синай из Аравии вместе с арабами, бедуины стали незаменимой частью этого бесплодного мира. Ни кому не понятные и ни кем не любимые бедуины жили обособленной жизнью, считая себя избранным Аллахом народом.

Таким бедуином был Ахмед. Тощий, не высокий парень, смуглокожий, с гнилыми, как почти у всех пустынных людей, зубами и с растрёпанными чёрными волосами. Его большие глаза были светлого карего цвета. Ахмед поражал даже своих соплеменников своим задорным характером. Его внутренняя энергия просто выплескивалась наружу. Он просто не мог сидеть на одном месте и постоянно где-то носился по пустыне.

Ахмед жил в племени Джебалия в районе монастыря Святой Екатерины. Они занимались туризмом и жили за счёт отдыхающих иностранцев. У его семьи было четыре верблюда, один внедорожник старый Ланд Крузер. Это по местным меркам скромное имущество, но Ахмед был полон надежд и решимости, расширить богатства семьи.

— Эй, Ахмед давай просыпайся! Солнце уже встало! — Кричала мать. Тридцати пятилетняя женщина, одетая в традиционное, чёрное бедуинское платье с красной вышивкой. Цвет означал, что женщина замужем. Её лицо полностью закрывал платок расшитый бисером. Никто кроме мужа не имел права видеть её лицо. Её звали Латифа, и она была матерью пятерых детей и единственной женой у мужа, что являлось редкостью для кочевой семьи.

— Сейчас, мам, ещё пять минут. — Нехотя ответил Ахмед, лёжа на куче соломы. Он жил в простой бедуинской хижине. Обычному туристу напоминающий прямоугольный сарай, но для двадцатилетнего Ахмеда это был дом, где он живет всю жизнь.

— Давай вставай, лентяй, пора намаз читать! — Не унималась Латифа и слегка пнула сына в бок.

— Всё, встаю, встаю! — Сдался Ахмед и встал с постели, лениво потянулся и пошёл во двор. Глотнул воды, ополоснул рот и выплюнул. Потом он вышел со двора, залез на небольшой камень и сел на колени лицом на восток. Солнце уже встало, Ахмед проспал рассвет, но все же прочитал утренний намаз, как всегда учил его отец. Совершив молитвы, Ахмед снова вернулся к матери. — Мам, где отец и Раад?

— Ты слишком долго спишь! Они уже давным-давно ушли в ущелье! Бери верблюдов дуй туда. Там полно иностранцев приехало.

Ахмед покорно кивнул головой, взял за поводки четырёх верблюдов, связал их вместе. Залез верхом на самого крепкого горбатого зверя и импровизированным караваном поехал в пустыню. Солнце ярко светило и жгло кожу, но коренной житель пустыни полностью приспособлен к жарким условиям. Ахмед чувствовал себя легко и непринужденно. Пустыня его дом.

В это время отец Ахмеда Сабир на большой скорости мчался по барханам на белом, стареньком Ланд Крузере. Он ехал с большой скоростью, резко поворачивал и петлял по дороге, которая для туристов просто отсутствовала, но Сабир знал куда ехать. Внутри сидели шесть туристов из России. Они звонко взвизгивали каждый раз, когда машина подпрыгивала на кочке. Трое молодых мужчин и три женщины, по мысли Сабира были семейными парами, с огромными от удивления глазами болтались в кузове и пытались хоть как то удержаться на своём месте. Это было привычное вождение для бедуина, который готов даже из обычного пути на туристическую достопримечательность, сделать аттракцион.

Сабиру было около сорока пяти лет. Он был худощавым, жилистым мужчиной, одетый в белый бедуинский балахон и такого же цвета штаны. Он доставлял туристов к монастырю Святой Екатерины. Там было основное место работы племени Джебалия. Как только Сабир подъехал на парковку монастыря и выпустил потрепанных туристов, на них тут же набросились соплеменники Сабира. Первыми иностранцев встретили дети. Маленькие бедуины начали клянчить еду, деньги. Даже в наглую просили снять золотые украшения женщин. Россияне пытались не обращать на них внимания и не портить себе настроение. Тем более внимание детей привлёк подошедший автобус с корейцами на борту. Русские облегчённо вздохнули, и гид заботливо проводил их к монастырю. На входе их ждали различные торговцы. Бедуины коммерсанты пытались впарить туристам какое-нибудь барахло. Многие покупали, лишь бы отделаться от надоедливых аборигенов.

Ахмед наблюдал за этим действием со стороны и улыбался во все гнилые зубы. В детстве он тоже попрошайничал и подростком продавал бедуинские халаты. Теперь он занимается катанием туристов на верблюдах за тридцать долларов и был чрезвычайно доволен новой работой.

Монастырь Святой Екатерины находился у подножия горы Моисея, и является православной святыней. Сюда каждый год стекаются тысячи паломников. Названный в честь великой мученицы Екатерины, монастырь больше похож на средневековую крепость из жесткого камня. Лишь храм в центре монастыря напоминал о том, что это религиозное здание. В прошлом он испытал немало бед, также как та женщина в честь кого он был назван. Екатерина Александрийская своей жизнью заслужила себе отдельный монастырь. Когда — то давно жила девушка в языческой Римской империи. Она приняла христианство, и во сне к ней явился Иисус Христос, вручил ей кольцо, назвав своей невестой. С тех пор она начала проповедовать христианскую религию. Однажды на языческом празднике она подошла к римскому императору Максимину и предложила отказаться от ложных богов и обратиться в христианство. Император был поражен наглостью, храбростью и красотой Екатерины. Он предложил ей встретиться у себя во дворце и побеседовать. Там он пытался уговорить девушку отречься от Христа и поклоняться языческим богам. На эту встречу были приглашены лучшие философы, но никто не смог переубедить юную христианку. Это разгневало императора. Он повелел заключить Екатерину в темницу и нещадно пытать юное тело. Девушка терпела все мучения, но от веры не отказалась. О зверствах императора узнала жена Августа. Она вместе со своим другом военачальником Порфирием навещали узницу. Екатерина обратила их в христианство. За что Августа и Порфирий были жестоко казнены Максимином, а страдания Екатерины продолжились.

Один находчивый вельможа Хурсаден придумал и построил для узницы новое орудие пытки — колесо смерти. На одной оси находились четыре колёса с острыми шипами. Два вращаются в одну сторону, а два в другую. Посередине должна была находиться девушка. Колёса медленно бы рвали плоть Екатерины. Когда христианке показали страшную машину, она ничуть не испугалась, лишь презрительно посмотрела на создателя адской машины. Через минуту колёса смерти были уничтожены спустившимся ангелом и спас Екатерину.

Это поразило императора. Он вновь вызвал на беседу Екатерину и предложил ей выйти замуж за него и принять язычество. Екатерина ответила отказом. Максимин пришёл в ярость и велел казнить девушку. Ей отрубили голову, но из раны не лилась кровь, а потекло молоко. Екатерина для всех христиан являлась покровительницей всех женщин. Все верующие просили у святой потомства. Монастырь стал центром православных христиан.

Для Ахмеда и его соплеменников это было всего лишь место повседневной работы.

— Ты почему гадёнышь опоздал! — Сурово сказал Сабир, встретив сына.

— Да ладно! Успел же! — Попытался оправдаться Ахмед и тут же получил сильный подзатыльник от отца.

— Куда ты успел! Твой брат Раад успел, а ты опоздал. Сюда привожу уже третью группу туристов. Кто должен семье деньги зарабатывать? Туристы есть, а Ахмеда с верблюдами нет! Сегодня ночью поднимаешься на гору Моисея!

— Что?! Я вчера там был! Поэтому проспал!

— Хочешь жить не хуже других, надо мало спать. Иди, предлагай людям своих верблюдов!

— А где Раад?

— Он поехал в город, надо припасами и топливом запастись. Сегодня ночью с ним вместе лезете наверх. Учись у своего старшего брата. Сам заработал себе на машину, выкупил невесту. А ты? На что собираешься платить калым за Алию!?

— За Алию?! Не хочу я на ней женить! Она глухая!

— И что, твой дед был глухой и родил десять детей! За что только Аллах послал мне такого сына! Нерадивый и ленивый!

— Что я с глухой делать буду!

— Жить! Детей рожать. Двадцать лет, а мозгов как у ребёнка! Все иди, работай!

Ахмеду пришлось подчиниться приказу отца. Настроение сразу упало. Перспективы жениться на четырнадцатилетней, глухой Алие его мало радовали. К тому же он видел её всего пару раз и то издалека. Он сел рядом с воротами в монастырь, привязал рядом верблюдов и тихонько стал подзывать к себе клиентов. Такой тихий продавец не привлекал туристов, и они уходили кататься на верблюдах к другим бедуинам. Конкуренция в прокате горбатых животных была высока. Ахмеду работать совсем расхотелось. Он подумал, если он будет плохо работать, у него будет мало денег, тогда не сможет выкупить невесту и не женится. Эта мысль чуть — чуть его успокоила. Он расслабился, облокотился о забор и жадно разглядывал полуобнаженных туристок. Иностранки в коротких юбках, шортах, с пышными грудями всегда привлекали его внимание. Ахмед бы с радостью женился бы на одной из них, но суровые обычаи бедуинов запрещали это, да вряд ли кто-то из туристок пожелает выйти замуж за смуглого жителя пустыни. Так погрузившись, в эротические мечты Ахмед заснул. Снилось ему, что он в компании белокурых, светлокожих девушек, которые страстно ублажали его.

— Эй, Ахмед! Не спи! — Кто — то крикнул Ахмеду прямо в ухо. Парень резко вскочил и увидел перед собой брата.

— Раад?! Блин ты что кричишь?

— Ты проспал всех туристов. Вон Амр заработал двести долларов.

Ахмед действительно долго спал. Солнце уже уходило за горизонт и начинало темнеть. Все дневные туристы разъехались, и вокруг монастыря нависла тишина.

— Как там в городе? — Спросил Ахмед.

— Все как раньше! Шум, гам, суета. Отец сказал ты идёшь со мной на гору?

— Да.

— Хорошо. Сегодня веду группу из России. Там есть несколько пожилых, и дамы с детьми. Эти твои клиенты не упусти их.

— Я не пойду на гору!

— Почему?

— Отец хочет меня женить на глухой Алие, я против этого, если у меня не будет денег на калым, значит, не женюсь.

— Отец уже договорился о свадьбе, если ты не женишься, то покроешь позором всю нашу семью. С нами никто не будет иметь дело. Неужели ты желаешь зла мне, нашей матери, отцу.

— Нет! Но Алия глухая!

— Ну и что! Зато не сможет услышать все, что ты о ней думаешь. Можешь развлекаться с белыми девушками, а она ничего не услышит. Это золотая жена. К тому же я заходил в дом к Фазилю и видел Алию. Она довольно симпатичная. Маленького роста, как ты.

— Почему Аллах так покарал её?

— Тут вряд ли вина всевышнего. Скорее всего, отец Алии и её мать являются двоюродными братом и сестрой. Вот тебе повезло, ты разбавишь кровь Фазиля.

— Ах, ладно. А ты спал с иностранцами?

— Бывало пару раз в Шарм-Аль-Шейхе, но ничего такого, в темноте все женщины одинаковые. Ладно, пора готовится к подъёму. Я поехал за туристами.

— Давай брат я буду ждать тебя у подножия.

Раад ушёл, а Ахмед ещё долго стоял и смотрел ему вслед. Брат единственный человек кем восхищался Ахмед. Он был высоким красивым мужчиной, знал несколько языков: русский, английский, арабский. Он учился в Каире, был уважаемым членом племени Джебалия. Раад мог остаться в цивилизованном мире, но обычаи предков держали в пустыни. Бедуины верили, если хоть один бедуин покинет родной народ. то все племя ждет ужасные несчастья и исчезновение.

Ахмед был не такой, ему с трудом давалось любое обучение, ему не досталась не внешность, ни сила, ни ум. Природа все хорошие качества отдала старшему брату. Это видели Сабир и Латифа и не сильно любили младшего сына. Сабир кое, как договорился о женитьбе Ахмеда и то на глухой девушке. Другое дело было у Раада, он женился на красавице бедуинке и имел уже четверых детей. Ахмед чувствовал, что он урод в семье и как то с годами смирился. К тому же его недалёкому уму ничего не нужно было кроме Синайской пустыни и верблюдов.

Где-то в одиннадцать вечера приехал большой автобус с туристами. От туда вылезли около двадцати человек. Кто-то тепло одетый, а кто-то пришёл в обычных шортах и футболках, не зная, что ждёт его там наверху. Раад приветливо их встретил, проводил внутрь монастыря и начал рассказывать краткую историю горы Моисея. Он говорил, что Моисей получил на этой самой горе десять заповедей от бога и что после этого тем, кто заберется на самую вершину горы и встретит там рассвет, тому будут отпущены все грехи. Раад конечно читал заученный текст и несмотря на свою образованность понятия не умел о библии и о том как можно простить на вершине все грехи. Сам он туда поднимался почти каждую неделю. Гора была высотой 2285 метров, на вершину вели две дороги: длинная, с более лёгким маршрутом и короткая, но зато с крутыми лестницами и подъемами. Но большинство лезет подлинному пути, там же бедуины расположили многочисленные палатки и предлагали туристам одеяла, шлифованные камни на память, чай и шоколадки.

Ахмед наготове ждал группу Раада в начале пути. Как только туристы показались в поле зрения он сразу начал вытаскивать из толпы того кому бы можно было впарить поездку на верблюде. Ахмед приметил двух женщин не торопливо поднимающихся наверх. На вид им было лет пятьдесят, укутанные в шаль и одетые в цветные куртки одна в красную, а другая в желтую. Ахмед погнал верблюдов к ним.

— Верблюд! — Громко по-русски сказал Ахмед. Парочку фраз его заставил выучить Раад.

— Нет не надо, спасибо! — Бодро ответили женщины, покачивая головой.

Лишь по отрицательному движению головы Ахмед понял, что в верблюдах они не нуждаются. Затем он также подошёл к толстому мужчине в фиолетовой рубашке и этот тоже отказался, потом бедуин предложил услуги девушке, ведущей под руку девочку лет пяти, но и они отказались. Ахмед не расстроился. Он сел на одного своего верблюда и обогнал животных вверх. Через несколько километров туристы должны остановиться возле палаток, где должен быть привал. Ахмед знал, чем выше люди будут лезть, тем больше они устают. Дело времени и клиентов он себе найдёт. Раад как опытный проводник вёл россиян вперёд, следя за каждым, чтоб никто не отстал.

Прошло около часа, когда туристы пришли к первой стоянке. Ахмед вновь начал присматриваться кому нужна помощь верблюдов. Он оглядел двух женщин, эти держались довольно бодро. Даже молодая мама с ребёнком продолжала лезть вверх, а вот толстого мужчину Ахмед упускать не собирался. Весь потный, еле передвигавший ноги, толстяк стоял возле скалы и тяжело дышал. Бедуин поехал к нему.

— Camel! — Произнёс по английский Ахмед, пытаясь на практике заучить, как говорить верблюд на разных языках.

— А! Чего!? — Переспросил мужчина, краснея от усталости.

— Верблюд! — Повторил Ахмед по-русски.

— Верблюд? Сколько? — Спросил толстяк.

— Тридцать доллар! — Что касалось денег, Ахмед на любом языке мог понять. Видимо у бедуинов это в крови.

— Ах, ладно! Чертенок! Держи свои деньги! — Толстяк протянул бедуину смятые купюры. Ахмед с довольной улыбкой взял деньги и посадил клиента верхом на верблюда. Животное не довольно прорычало и тронулось вперёд.

На этом бедуин останавливаться не собирался. Группа, отдохнув, вновь двинулась дальше, и Ахмед снова начал приглядываться к людям. Прошло всего половина пути, и двигаться стало ещё тяжелее. Понемногу начали отставать две пятидесятилетие женщины.

— Верблюд! — Повторил своё слово Ахмед.

— Ох, сынок, сколько же стоит такое удовольствие? — Спросила женщина в жёлтой куртке.

— 30 доллар!

— Ах, ладно поехали! — Женщина отдала Ахмеду деньги. Бедуин посадил верблюда на колени и помог забраться клиентке на спину животного.

— Ты что, Зоя?! Грехи то теперь верблюду спишут. Зачем лезть тогда? — Возмутились женщина в красном пуховике.

— Ничего, у меня и так артрит мучает, помереть что — ли на этой горе. Пускай хоть половину грехов мне простят, уже хорошо. Ты Танюша, тоже садись, у тебя радикулит, потом мучиться будешь. Господь нас простит, если мы немножко с хитрим и так всю жизнь батрачим, как проклятые. — Ответила Зоя.

— Права, подруга. — Согласилась Татьяна. Эй, ты, черненький! Держи доллары! Поехали!

Так у Ахмеда было уже три клиента. Бедуин продолжил работать в том же духе. Прошёл ещё час, до вершины оставалось совсем чуть — чуть. Ахмед начал искать себе клиента на последнего четвёртого верблюда. Он подъехал к девушке с ребёнком.

— Верблюд?

— Нет не надо! — Гордо ответила девушка, крепко неся своё чадо на руках. Ахмед удивился отказу, но сказать ничего не мог. Языка не знал. Но сегодня для бедуина был удачный день. На глаза ему попался парень сильно прихрамывающий. Он сам жестом подозвал Ахмеда.

— Верблюд?

— Да! Нужен верблюд. Блин лодыжку подвернул. Совсем немного не дошёл!

Ахмед заполнил всех своих четыре верблюдов, и он спокойно добрался до верха. Туристы уже обессиленные от перехода были в не себя от счастья. Даже на вершине бедуины продолжали свою коммерческую деятельность, продавая одеяла, чай. Один самый хитрый морщинистые житель пустыни зарабатывал деньги наглостью. Он протянул руку не молодой женщине в знак помощи. Наивная россиянка взяла руку и вместе с бедуином поднялась наверх. Тут пустынник начал требовать деньги.

— Какие деньги за что! — Возмутились женщина.

— Money! — Кричал единственное иностранное слово, которое знал морщинистый бедуин.

Начался скандал, женщина ругалась по-русски, бедуин на своём языке. Только услужливый Раад урегулировал конфликт. Он крепким матом послал своего соплеменника и вежливо успокоил бедную туристку. Конфликт исчерпан. Ахмед выгрузил своих клиентов и вместе с ними стал встречать рассвет.

Через пятнадцать минут солнце начало показываться из-за горизонта. Ничем неприглядная, каменистая скала с несколькими древними, полуразвалившимися храмами озарили первые лучи. Свет потихоньку распространялся по склонам, грея теплом замерзших людей. Солнце казалось так близко, так рядом, что можно до него дотянуться рукой. Именно в этот момент понимаешь, что бог где-то рядом и только именно здесь возможно господь дал Моисею свои заповеди. Лучи так ярко светили, они заползали в каждую щель, под каждый камень, делая людей чистыми и безгреховными. Народ радовался. Русские кричали своё привычное «Ура». Даже девушка с маленьким ребёнком смогли преодолеть этот путь. Ахмед и Раад тоже радовались вместе с туристами. Они лазили сюда каждую неделю по несколько раз, без греховней людей на свете нет, чем эти бедуины. Раад облегчённо вздохнул, все его подопечные добрались целыми и невредимыми. Ахмед широко улыбался гнилой улыбкой, ему сегодня удалось заработать 120 долларов, это не плохой заработок за один день, плюс на обратном пути, на спуск с горы хромой парень и толстый мужчина дали ему ещё по тридцать долларов, чтоб он спустил их вниз.

Спустившись, Ахмед помчался домой. В шалаше он крепко заснул хорошим, праведным сном.

2

На следующей неделе Сабир и Фазиль смогли прийти к окончательной договоренности. Ахмеда и Алию ждала свадьба. По традиции они должны были прийти к шейху племени и провести церемонию знакомства жениха и невесты. Две семьи пришли в роскошный, двухэтажный особняк, стоящий на окраине Шарм-Аль-Шейха. Это было жилище шейха Вагиза. Невысокий, полный мужчина, с аккуратной, стриженой бородой и усами.

— Сабир, Фазиль я рад приветствовать вас и вашу семью. Проходите в гостиную! — Поприветствовал Вагиз гостей.

Сначала прошёл Ахмед со своими родственниками. Алия с родителями ожидали снаружи. Вагиз уселся в углу на мягких подушках, гости сели вокруг накрытого едой напольного стола.

— Ну, что Ахмед, сын Сабира, жениться надумал? — Спросил Вагиз.

— Надумал! — Ответил за Ахмеда Сабир. Сын нервно крутил в руках край рукава и молчал. Юноша сильно нервничал, скоро родители навсегда изменят его жизнь.

— Понятно! Значит, родители обо всем договорились! Отлично! Ничего поначалу страшно, жить с женщиной, которую видишь в первый раз, а потом ничего, привыкаешь! Вот сейчас у меня три жены. В будущем хочу ещё помоложе. Детей люблю сильно, хочу, чтоб их много по дому бегало. Ну, Ахмед готов жениться?!

— Готов. — Тихо ответил Ахмед.

— Замечательно! Как шейх добро на свадьбу даю! Теперь поговорим со стороной невесты. — Слуги пригласили Фазиля со своим семейством. — Я думаю, невеста угостит жениха и всех присутствующих чаем. По старой доброй традиции.

Алия заранее знала, что её попросит сделать шейх, поэтому сурдоперевода ей не понадобилось. Бедуинская невеста должна напоить своего жениха чаем и от того какого вкуса будет напиток зависело желание девушки. Если чай будет солёный, значит, замуж она не хочет, если сладкий, то жених пришёлся ей по сердцу. Это древний ритуал бедуинов, был самым волнительным для парней. Только Ахмеду было наплевать, какой будет вкус. Он бы не отказался от соленого чая. Он глотнул горячий напиток, и он оказался сладким. Все окружающие одобрительно заликовали.

— Ну, а теперь, стороны готовы обсудить сумму калыма и дату свадьбы? — Сказал Вагиз.

— Да, конечно. — Сабир взял на себя слово. — Я даю за Алию три барана и триста долларов наличными.

— Это бессмыслица! — Возмутились мать невесты Наба.

— Почему же бессмыслица?! — Вступила в спор теперь мать Ахмеда Латифа. — Ваша Алия и этого не стоит она глухая и ей уже четырнадцать, не первой свежести девчушка. Я выходила замуж в двенадцать!

— Ну и что глухая! — Продолжала спор Наба. — За то у неё зубы, волосы крепкие. Груди уже наливаются. За такую невесту любой жених пойдёт. А ваш Ахмед глуп и ленив!

— Что же посмотрим, насколько хороша Алия!? — Латифа подошла к Алие, взяла в руку локоны волос. — Ну, теперь приседай дорогая, если в руке останутся волосы, то сумма калыма сократится!

Алия не слышала и не понимала, чего от неё хотят, пока мать жестом не сказала ей что делать. Девушка начала приседать, терпя дикую боль. Она почти повисла на волосах, но локоны оказались крепки и не один волосок не оборвался. Все присутствующие радостно зааплодировали.

— Ну, ничего это ещё ничего не значит. — Никак не успокаивалась Латифа. Она взяла невесту за руку и вывела её в другую комнату. К ним присоединись ещё две кумы. Наба естественно проследовала вслед за дочерью. Латифа начала раздевать невесту. Алия сильно испугалась, но Наба её успокоила, поэтому процесс продолжился. Девушка осталась полностью обнажённой. Маленькая, хрупкая фигура Алии не вызывала особого восторга у будущей свекрови, но опытная женщина знала что делала. Ей нужно было снизить цену калыма. Латифа заглянула в рот девушке, прощупала маленькую грудь, ноги, руки.

— Все одевайся! — Сказала Латифа, закончив осмотр. Приведя невесту в первоначальный вид, женщины вернулись к мужчинам.

— Какой же будет вердикт? — Спросил шейх Вагиз.

— Я считаю размер калыма, предложенный моим мужем, будет достаточно. — Сказала Латифа.

— Не… — Попыталась что- то сказать Наба, но Фазиль заткнул ей рот рукой.

— Мы согласны. Предлагаю свадьбу сделать послезавтра. — Сказал Фазиль.

— Хорошо. Так и решим. Благодарю Вагиз за гостеприимство, и ждём на торжестве. — Сказал Сабир.

— Не стоит благодарности. Обязательно приду.

Будущие родственники обсудили ещё несколько важных вопросов и вскоре разошлись.

Наба по дороге домой выносила мозг Фазилю.

— Зачем ты меня прервал? Я могла выгодно продать Алию. Сабир жадничает, он может больше баранов и коз дать.

— Ты, что, дура?! Хочешь, чтоб наша глухая дочь осталась старой девой. Её и так никто не брал. Сын Сабира отличный вариант. Завысь я цену, он мог и отказаться. Для Сабира не так важно женить своего сына, как сохранить своё богатство. — Успокоил свою жену Фазиль.

Ахмед не пошёл сразу домой. Ему было страшно жениться. Алия даже ни разу не взглянула на него, как он будет жить с ней. Единственное утешение было, что девушка была вполне симпатичная. Не такая как европейские девушки, которые так нравились Ахмеду, но для женитьбы по принуждению подойдёт. Молодому бедуину захотелось поговорить со старшим братом, который всю церемонию сидел тихо, уткнувшись в телефон. Ахмед нашёл его за углом дома шейха. Раад разговаривал с каким-то человеком, тоже бедуином, одетым во все чёрное, с длинными кудрявыми волосами, ростом с Раада. Ахмед не стал отвлекать брата и тихонько наблюдал за ним из-за угла.

— Раад, так дела не делаются. Ты должен сбыть весь товар! Иначе деньги не сделаешь! — Причитал человек в чёрном.

— Нет, я продам всё, просто полиция начала шманать всех подряд. Завтра я встречусь с директором отеля. Попробую протолкнуть товар ему.

— Давай, Давай Раад, старайся. А то Аллах тобой будет не доволен. — Сказал мужчина и ушёл за угол.

— В таких делах Всевышний вряд — ли вообще может чем-то быть доволен. — Сам себе сказал Раад и вдруг услышал посторонние звуки. Он осторожно прошёл за угол дома и схватил за шиворот молодого бедуина. — Ахмед, ты, что следишь за мной?!

— Нет, ты что брат! Просто хотел с тобой поговорить! А это кто с тобой был?

— А, это?! Мой партнёр по бизнесу. Так о чем ты хотел со мной поговорить?

— Ну, понимаешь, мне скоро жениться, а я ни разу с женщиной не был. Я волнуюсь, как пройдёт брачная ночь.

— Ай, там ничего сложного. Вставляешь ей в щель свой патрон и всё, делаешь женщине хорошо, двигаясь туда — сюда.

— Я просто голую женщину и не видел никогда. Отец не пускает меня в город, как тебя. Куда засовывать то?

— Ох, Ахмед! Ну ты даёшь! Ладно, помогу брату. — Раад достал из кармана мобильный телефон и набрал номер. — Але! Фаиза! Это Раад! Сейчас я с братом к тебе заеду. Хорошо. Будем через пять минут. — Раад положил телефон обратно в карман и довольно улыбнулся. — Ну всё, я договорился, поехали делать из тебя мужчину.

Ахмед залез в белый внедорожник Раада и вместе они поехали в одну из подворотен Шарм-Аль-Шейха. Они оказались возле ещё одного особняка, прямоугольной формы из белого камня. У ворот их встретила местная охрана. Они тщательно обыскали бедуинов и пустили внутрь, где их ждала хозяйка дома Фаиза. Она была арабской из Ирака, полного телосложения, среднего роста, с большим горбатым носом. Фаиза держала местный бордель, состоящий только из иностранных девушек, потому что арабок за разврат жестоко карали египетские законы. Да к тому же в египетской семье принято, чтоб девушка до замужества жила только у родителей. Поэтому в курортной зоне редко уведешь египтянок. А иностранки попадали в этот бизнес разными путями. Кого похищали, кто-то отрабатывает долг, а кто-то, погнался за несбывшейся мечтой в тёплые края и попал в рабство.

— Раад, привет! Какими судьбами?

— Да, вот брата привёл. Надо жизни научить, а то у него скоро свадьба.

— А это ты по адресу. У меня только Катя свободная. Будешь брать?

— Других нет?

— Нет. Ладно, на первый раз ему пойдёт.

— Раад, скажи это же грех да, если я пойду к другой женщине и вставлю свой патрон. Отец говорит, таких мужей Аллах нещадно карает!

— Успокойся Раад. Под этой крышей Аллах тебя не увидит. К тому же в этом борделе все женщины не верные. Они не мусульманки и к тому еще и наркоманки, с ними измена не считается. Иди смело и получай удовольствие.

— Пошли дорогой со мной! — Фаиза взяла за руку Ахмеда и отвела в маленькую комнату с приглушённым светом. Там сидела на кровати черноволосая женщина лет тридцати пяти. Она была в красном пеньюаре, ростом с Ахмеда и с большой пышной грудью. Её глаза сразу показались бедуину странными. Большие и голубые, но белки были красные, а кожа бледная. На руках вены были синего цвета. Эта женщина была не такой европейкой, о которой мечтал Ахмед, сидя у монастыря. Фаиза сказала что — то Кате на английском языке, бедуин, конечно, ничего не понял, и оставила любовников наедине.

— Ну, иди сюда черненький! — Кокетливо позвала Катя пальчиком Ахмеда. Бедуин неуклюже плюхнулся в объятие женщины. Он всем лицом погрузился в большие груди иностранки. Ахмед уже не чувствовал ни какого стеснения и волнения, его одолевало желание овладеть падшей женщиной. Катя быстро его раздела и словно одеяло натянула на себя сверху, сама надела презерватив и вставила в себя его твёрдый орган. Ахмед так же неуклюже начал делать обратно поступательные движения. Катя имитировала удовольствие и оргазм во время секса. Через пять минут Ахмед закончил своё дело и довольный упал на грудь женщины.

Раад не успел допить чашку кофе, как его брат уже вышел из спальни, с улыбкой до ушей и с видом, как будто спас целый мир.

— Ну как все прошло? — Спросил Раад.

— Классно. — Ответил Ахмед, плюхаясь в кресло.

— Добро пожаловать в цивилизацию! Держи, после хорошего секса надо закурить. — Раад протянул Ахмеду косяк.

— Что это?

— Это специальная смесь. Попробуй.

Ахмед затянулся, но ничего не почувствовал. Раад, смеясь, пристально смотрел на брата и сам затянул сигарету. Младший брат посильнее затянулся. Вдруг внезапно его пробил смех. Бедуин дико начал смеяться, сам не понимая от чего. Потом посмотрел на старшего брата и тот тоже смеялся. Постепенно улыбка брата расширялась, и вскоре Раад превратился в страшное чудовище с улыбкой до потолка. Ахмеда охватил дикий страх, он отпрянул назад. Из комнаты вышла Катя, но она уже не была похожа на первую женщину Ахмеда. Её тело превратилось в жидкую слизь, похожую на большую соплю. Молодой бедуин закричал и кинулся бежать со всех ног. Улыбчивое чудовище погналось за ним. Ахмед не знал что делать, ему оставалось только бежать. Он проклинал себя за то, что связался с женщиной по имени Катя. Видно это все — таки был грех и Раад был не прав и Аллах наказал его за измену невесте. Вскоре ноги бедуина стали каменные, и он упал на землю, продолжая дико кричать.

— Ахмед! Ахмед, очнись! — Кричал Раад, тряся брата за плечи. Ахмед открыл глаза и перед ним был снова тот же мир, что и раньше, только лежал он во дворе дома, на асфальте. — Вот тебя накрыло, брат! Вставай я отвезу тебя домой.

Позже уже по дороге в пустыню Ахмед понял, что это были галлюцинации от гашиша и пообещал сам себе больше эту ерунду не курить, а вот к Екатерине он планировал ещё заскочить.

3

Через день посреди Синайской пустыни растянулось свадебное торжество. По традиции участвовало много народу. Раад заказал на праздник местных музыкантов, певцов и танцоров. Он считался в семье самым обеспеченным и поэтому пришлось ему потратиться на торжество брата. Бедуины зажарили баранину и курицу в земле, испекли много хлеба, накрыли большой свадебный стол.

Ахмед оделся в белую традиционную арабскую рубаху, с красной вышивкой, на голове арафатка, на поясе два кинжала. Невесту одели в белое с яркой вышивкой платье, лицо полностью закрывал, расшитый цветными украшениями платок, а руки девушки и ступни ног разрисовали различными узорами хной.

Молодые люди сидели посреди огромного стола и слушали пожелания соплеменников. Вскоре приехал мула и благословил молодых на счастливый брак и всё вместе читали обеденный намаз. После он объявил Ахмеда и Алию мужем и женой, и празднество закатилось с новой силой. Раад в тайне от Сабира и других стариков принёс немного вина и в нарушение мусульманских законов распивал напиток со своими друзьями.

Вечером, когда гости уже наелись мяса и на веселились, Ахмед на своём наряженном верблюде увез свою жену к себе домой. Там его ждала долгожданная и волнительная брачная ночь. Им повезло сегодня в шатре они были одни и могли насладиться друг другом по полной.

Алия сидела на устеленном, на полу матрасе, бедуинском брачном ложе и смотрела куда-то вниз. Она была девственница и поэтому волновалась не меньше Ахмеда.

— Не бойся дорогая, я постараюсь быть нежным. — Сказал Ахмед и аккуратно открыл лицо девушки. Он поцеловал её в губы и положил на постель. Стянул с неё чадру и нижнее бельё, оставив жену полностью обнажённой. Тело Алии ещё не было до конца по взрослому сформировано, маленькие груди, тощая фигура, но по древним законам бедуинов она уже считалась совершенно летней. Глухая жена ни как не вызывала возбуждения у Ахмеда. Он закрыл глаза и стал вспоминать свою первую любовницу Катю. Постепенно его детородный орган начал подниматься, он быстро снял с себя одежду и навалился на жену. Без лишних прелюдий он сильным толчком вошёл в девушку. Алия громко вскрикнула, попыталась уползти, но Ахмед сильно придавил её своим телом, чтоб сбежать было не возможно. Он продолжил половой акт также как делал это с Катей. Наконец брачная ночь закончилась. Ахмед, сразу усну, устав за весь день, а Алия тихонько сидела в углу и оплакивала потерянную юность. Теперь она замужняя женщина.

Через месяц семейной жизни Алия сообщила всем радостную новость, скоро она станет матерью. Ахмед до конца не осознал, что будет отцом, он по-прежнему продолжал свой обычный образ жизни, каждый день, возя туристов на верблюдах. Любовью к глухой жене он так и не проникся, а наоборот старался как можно меньше времени проводить с ней. Им выделили отдельный шатёр, и Алия вела хозяйство в одиночку. Ахмед все больше и больше стал сближаться с Раадом.

— Ахмед, есть серьёзный разговор к тебе. — Сказал Раад, найдя брата у монастыря Святой Екатерины.

— Да, брат я слушаю тебя!

— Слушай, Наба часто жалуется на тебя, что ты мало времени проводишь с её дочерью! Ты стараешься избегать свою жену?

— Да, нет, просто она ещё глупа. Мне не о чем с ней говорить. Да и о чем говорить? Она ведь глухая! Я стал часто уходить на гору Моисея. Теперь я мужчина и должен заработать денег!

— Вот это правильная мысль! Надо обеспечивать семью. К тому же вдруг захочешь взять ещё женщину в жены. Будут дети, мужчина обязан всех прокормить. Ты не думал заняться чем — то более серьёзным, чем катать толстых иностранцев?

— Нет, а что я могу ещё делать? У меня больше ничего нет кроме верблюдов. Да я не умён как ты, не умею ничего.

— Есть одна прибыльная работенка для тебя. Слушай, помнишь в Шарм — Аль — Шейхе ты видел моего партнёра по бизнесу?

— Да помню, странный тип был.

— Точно. Вот мне нужен помощник в моём бизнесе. Ничего сложного я тебя всему научу.

— Что нужно делать?

— Видишь ли, туристы порочны, они иные. Им нужно много утех, вроде того гашиша что мы с тобой курили.

— Да, ужасная вещь, в жизни не возьму эту гадость в рот.

— И правильно! Пускай эту траву туристы у нас покупают. От тебя требуется съездить в племя Тарабин забрать товар и привезти его ко мне в тайное место. За горами на востоке, есть одна пещера, там я прячу свой товар. Позже я развожу дилерам типа того, которого ты видел. Получаю деньги и всё. Главное делать все быстро и осторожно. Ну что ты готов?

— Не знаю, это не правильно.

— Не правильно, это когда ты сам употребляешь эту дрянь. Пускай это проблема будет неверных чужаков.

— Ладно, я попробую.

— Вот молодец. Можешь больше на гору Моисея не ходить. Отцу ничего не говори, скажи, что мне в городе помогаешь!

— Хорошо брат.

— Ладно, я тебе дам машину и вечером поедешь на границу с Израилем там тебя встретят представители Тарибинов. Ничего не бойся, они партнёры, всё уже налажено.

— Почему ты сам не хочешь ехать.

— Мне пока нельзя. Египетская полиция уже чуть не поймала меня, поэтому мне пока высовываться рано. Ты человек не известный, возьмёшь для прикрытия жену и скажешь, что едешь за лекарствами. Подозрения вызвать не должны. Заодно и Алие внимание будет.

— Я готов!

— Отлично! Все давай до вечера! И не вздумай об этом никому говорить!

Раад ушёл, но вернулся к дому Ахмеда после заката. Алие объяснили, что едут за лекарствами. И молодожёны на белом Ланд Крузе умчались в далёкую пустыню. Они ехали не по дорогам, а по пересечённой местности, по песку и барханам, чтобы не попасться полиции. Машину сильно трясло, Алию часто тошнило, поэтому Ахмеду пришлось выехать на трассу. Ночью на хорошо асфальтируемой дороге тоже было людно. Повсюду ездили экскурсионные автобусы, сопровождаемые полицией. Как и говорил Раад семейная бедуинская пара не вызывала подозрений.

Через пару часов они добрались до племени Тарабин, к границе с Израилем. Там находился пляжный курорт и отель с видом на крепость Саладина, которая стояла на острове в Красном море не далеко от берега. Тарабины без лишней надобности старались обходить это место стороной. Несмотря на то, что сейчас в гостинице туристов нет, сюда часто приезжают отдыхающие из других городов Сеная. Поэтому здесь находился большой контингент пограничников и полиции. Тарабины обитали в горах вдали от городов и трассы. Ахмеду нелегко было их найти, но врожденная способность ориентироваться в пустыне хорошо помогла ему. Их уже ждали вооруженные до зубов наркодилеры, в чёрных одеждах. Первым навстречу вышел коренастый бедуин в кожаной куртке и светлых джинсах, за спиной висел автомат калашников. Лицо было вытянутым и узким, густая борода закрывала все черты лица. Он пристально всматривался в гостей холодным суровым взглядом.

— Кто такие?! — Спросил мужчина.

— Мы от Раада, я его младший брат. — Слегка волнуясь, ответил Ахмед.

— Почему он сам не приехал?!

— Ему не когда и ещё боится полиции, а я с женой не вызвал никаких подозрений.

— Обыскать их!

Головорезы принялись ощупывать Ахмеда, но ничего подозрительного у него не обнаружили. Потом они подошли к Алие, но девушка стала отчаянно сопротивляться и визжать. Ахмед оттолкнул мужиков от своей жены.

— Что вы себе позволяете?! Мы правоверные не должны трогать чужих жён! — Сказал Ахмед.

— Аллаха здесь нет, если ты её привёл сюда, то знал, на что мы способны. — Сказал маленький усатый бедуин с белой чалмой.

— Махмуд оставь девку! — Сказал мужчина в кожаной куртке. Ахмед догадался, что он здесь главный.

— Но, Ибрагим у неё может быть прослушка!

— Нет у неё ничего. Это простая девка из Джебалии. Ладно, как зовут вас?

— Меня Ахмед, это моя жена Алия.

— Я Ибрагим, старый партнёр Раада. Оставайтесь у нас на ночлег. Утром я дам тебе товар и поедете обратно.

— Но мы не можем. Мой отец будет ругаться, а что мать со мной сделает и представить сложно. Я обещал вернуться сегодня.

— Ха! Ночью ездить опасно. Оставайтесь, я не хочу, чтоб вы сгинули с товаром!

Жёсткая речь Ибрагима подавила решительность Ахмеда. Ему очень не хотелось оставаться с тарабинами и уж тем более ночевать у них, но отказаться было нельзя. Ахмеда и Алию напоили чаем с лепешками и проводили в гостевой шатёр. Молодой бедуин боялся, но ещё больше умирала от страха его жена. Она укорительным взглядом смотрела на него и жестами показывала, что не довольна тем, куда привёл её муж. На счастье Ахмеда Алия была глуха и он её не понимал.

Утром они быстро оделись, завели машину. Махмуд тот самый, который пытался обыскать Алию, вручил Ахмеду белый свёрток.

— Что это? — Спросил Ахмед.

— Товар тупица! Ты зачем сюда приехал? Два килограмма гашиша. Давайте езжайте осторожно. — Сказал Махмуд.

Ахмед вспомнил ту дрянь которую курил вместе с братом и ему чуть — чуть стало дурно. Теперь эту траву он должен отвезти Рааду. Они двинулись в путь. По дороге Ахмед опять не поехал, а решил помчаться по пустыне, несмотря на недовольство жены. Через три часа Ахмед был у своего дома. Он оставил Алию и поехал за гору в тайную пещеру Раада, там оставил свёрток и вернулся к жене. К счастью никто их отсутствия не заметил. Ахмед был доволен, что живёт отдельно от родителей, иначе ему бы сильно влетело.

Так молодой бедуин ездил за товаром к Ибрагиму почти каждую неделю, а Раад продавал его в городе. Деньгами брата не обижал и вскоре Ахмед купил себе пусть хоть старенький, но свой Ланд Крузер. Алия сопровождала мужа до тех пор, пока растущий живот позволял это делать. Наконец в шатре Ахмеда раздался детский плач. Алия родила смуглого мальчика. Молодой папаша был счастлив, будучи уже обеспеченным бедуином он закатил празднество, с множеством угощений и гостей.

— Ну, поздравляю брат! — Раад широко улыбался и крепко пожал руку Ахмеду.

— Спасибо, брат!

— Как сына назовешь — то?

— С Алией решили, что Хасаном он будет!

— Отличное имя. Есть новость, скоро я вместе с тобой к Ибрагиму поеду. Надо деньги отдать ему и есть у него к нам предложение.

— Слушай, Раад давно хотел тебе сказать, я хочу завязать с торговлей наркотиками.

— Что?! Почему?! Тебе деньги не нужны?

— Не так уж мне много надо, мои верблюды вполне могут меня обеспечить. А твой бизнес очень опасен. У меня семья, ребёнок маленький я не могу так больше рисковать. Полиция с каждым разом все подозрительней.

— В тебе сейчас говорят эмоции, а не разум. Ты же скоро сможешь жить лучше шейха. Купишь себе дом в Шарм-Аль-Шейхе. Фирму откроешь, вот тогда можно бросать торговлю. Сына вскоре в город учиться отправишь. Станешь уважаемым человеком. Так что ты тысячу раз обдумай своё решение, а завтра поговорим. Хорошо?

— Хорошо, но вряд ли я передумаю.

— Думай, Ахмед. Ладно, мне пора надо ещё с одним человеком встретиться. Ещё раз поздравляю, брат.

Братья на прощание обнялись, и Раад уехал на встречу, а Ахмед вернулся к гостям.

К вечеру Раад был у того самого кудрявого человека с которым Ахмед увидел своего брата. Партнера по бизнесу звали Умар. Он жил в старом городе Шарм-Аль-Шейха. Сбывал наркотики в местных клубах и отелях. Бизнес был прибыльный и он как любой бедуин любил деньги и ничем другим заниматься не желал. Раад на своей машине ждал его в условленно месте на площади Сохо. Вокруг мерцали вечерние огни, повсюду прогуливались неторопливые туристы, фотографирующиеся с множеством, установленными на площади статуями и вечерними фонтанами. Сохо окружали торговые центры, рестораны. Все сделано для того чтобы туристы ни в чем не нуждались. В таком людном месте два бедуина наркодилера не вызывали подозрений. Мало кто рискнет здесь обмениваться запрещённым товаром, здесь на каждом углу стояли полицейские, которые в Египте больше похожи на военных. Они полностью экипированы касками, бронежилетами и автоматами.