Бесплатный фрагмент - Последняя капля

Последняя капля

Предисловие

Читатель любит детективы. Я тоже их люблю. В последнее время «присел» на норвежского писателя Несбё и его серию о Харри Холе.

Харри Холе — алкоголик и это не мешает ему в профессии, а как бы, наоборот — в минуты интоксикации наступают прозрения. Шерлок Холмс был наркоманом. Главные герои сериалов «Декстер» и «Метод» — маньяки, что помогает им ловить злодеев. Как говорится, маньяк маньяка видит издалека.

Но я решил поломать стереотипы! Не побоялся и сделал своего героя Дмитрия Марченко нормальным. Да, нормальному тяжело, но я в Диму верю, он справится.

История, рассказанная в повести «Последняя капля», реальна. Действие происходит в Киеве и его окрестностях. Не знаю, где Несбё в своей сытой благополучной Норвегии находит маньяков, но у нас их полно. Жизнь такая…

Итак, читатель любит детективы. Ведь так захватывающе вместе с главным героем распутывать преступление, а особый кайф — догадаться, кто убийца, раньше сыщика.

Ну что, попробуете?..

1

Клиент сыщику нравился. Это был невзрачный лупоглазый мужичок с жидкими волосиками, которые пытались прикрыть лысину, но он сыщику нравился. Звали мужичка Степан. О пропавшей супруге Степа говорил не просто с любовью, а с каким-то благоговением. В его голосе была теплота, а в глазах — слезы. Это было искренне, по-настоящему.

«Такие чувства после двадцати лет брака, — подумал сыщик, — можно только позавидовать».

— Она жива! — твердил Степан. — Я верю, что моя Люда жива.

— Почему вы так решили?

— Потому что через день после исчезновения пропала и ее страничка в Фейсбуке. Кто мог ее удалить, если не Люда?

— Думаете, она сбежала от вас? — вопрос был болезненным, но сыщик должен был его задать.

— Не знаю. Я старался делать для нее все, но может, недостаточно старался.

Детектив молчал в надежде, что Степа еще что-то скажет, но тот погрузился в воспоминания. Его лицо то мрачнело, то озарялось улыбкой. Выждав минуту, сыщик спросил:

— А что полиция?

— Полиция… Следователь-скотина вначале вел к тому, что я сам свою Люду убил, а тело закопал. Ну, чтобы сойтись с молодой. Тогда я денег дал, стали они что-то расследовать. Но, скорее всего, имитировали работу. Полгода мурыжили — и ничего. Ничего…

— А почему вы обратились именно ко мне?

— Ну, о вас, Дмитрий Петрович, ходит слава, как о хорошем детективе. Люди рассказывают, что вы…

Люди рассказывают… Люди что угодно рассказать могут! Да, Дмитрий Марченко раскрыл два дела. Но какие это были дела? Первое — пропажа котенка, а второе — школьницы. Котенок оказался у соседки. Выбежал, глупый, в открытую дверь, а хитрая соседка его подобрала и решила себе оставить. Внимательный детектив по бегающим глазкам старушки все понял, чуть нажал, ну она и раскололась. Плакала, умоляла не выдавать. Детектив и не выдал… А поссорившуюся с родителями школьницу Дима обнаружил у подруги. Полицейским одноклассники ничего не сообщили, а вот обаятельный сыщик их разговорил. И поползли по городу слухи о местном Шерлоке Холмсе. Затем слухи превратились в мифы. Оказалось, что Дмитрий Марченко нашел мальчика, похищенного десять лет назад из роддома; вырвал жену банкира из лап криминальных авторитетов; разоблачил молодую любовницу, подделавшую завещание усопшего.

В нашей стране легко стать известным. Да что там известным — всеми обожаемым! Один раз с трибуны удачно выступил — ты уже не просто прекрасный оратор, но и совесть нации; хорошую песню сочинил — пять лет можно с нею гастролировать; в нужное время по морде получил — страдалец, жертва режима, вперед в депутаты и жизнь удалась!

Но с Димой популярность сыграла злую шутку. К нему мало кто обращался — считалось, что он очень дорогой и жутко занятой. А этот бедолага действительно отчаялся, раз пришел к такой знаменитости.

— А скажите, Степан, что было на той, исчезнувшей странице Людмилы? Мне не нужно подробно, может, вспомните какие-то имена подруг, друзей…

Клиент как-то весь сжался, покраснел:

— Извините, но я туда не сильно заглядывал. Так, одним глазком. Это все-таки ее переписка, ее знакомые. Мне было неудобно, что ли. Но вроде она общалась со школьными друзьями. Или со двора…

«Ну и что мне теперь делать с твоей щепетильностью! За что зацепиться?» — огорчился детектив, но вслух произнес:

— Школьный альбом Людмилы хоть мне принесете? И вообще старые фотографии…

— Не принесу, — расстроенно ответил Степан. — Это все хранится у мамы Люды, а она меня даже слышать не хочет. Говорит, что это я во всем виноват, что не уберег…

— Ну, привет, разыскиватель котов и подростков, — такими словами встретил Дмитрия дома сын. — Какое дело сегодня нарисовалось? Надеюсь, теперь надо найти пропавший кредит МВФ? За меньшее я бы на твоем месте уже не брался.

Шутки Кирилла Диму не слишком задевали, главное, чтобы они были смешными. А вот если сыщика подкалывала супруга, это было досадно и вообще казалось предательством.

На сей раз Маша от комментариев воздержалась, и это Дмитрия обрадовало.

— Я тебе отбивные сделала, — сказала она. — Ешь быстрее, пока горячие, а то их запах сильно нервирует.

Жена и сын вот уже три месяца были ударенными вегетарианством, но Дмитрий надеялся, что это у них пройдет.

Мария дождалась, пока супруг все съест, чтобы объявить:

— Мне и Кириллу нужны деньги.

Когда Маше было что-то нужно, она для пущей важности приплетала Кирилла.

— Сколько?

— Долларов пятьсот.

— Дам триста. В качестве аванса мне всего пятьсот дали.

— Все-таки новое расследование?! — воскликнула Маша. — Что теперь? Неужели кража белья с балкона? Это должно было быть очень дорогое белье.

Дима понял, что рано стал радоваться. Но скоро все будет иначе! У него появилось по-настоящему сложное дело. Он его блистательно раскроет и докажет всем скептикам… Правда, сыщик даже не представлял, с чего же ему начать.

— Вариант Кирилла был остроумнее, — Дмитрий удержался от грубого ответа. — Женщина одна пропала. Ее муж приходил, приятный такой мужик, интеллигентный.

— Все понятно — тютя. Вот она от него к любовнику и сбежала.

Мария любила делать безапелляционные выводы при минимуме информации. Правда, частенько она попадала в точку.

— Вряд ли, там двое маленьких детей. Она бы их не бросила.

— Что ты, детектив, понимаешь во влюбленных женщинах, — мечтательно протянула Маша. — Живет себе серая мышка со своим интеллигентным мышонком, а тут возникает в ее жизни настоящий мачо. И конечно, она забывает обо всем. И летит, как бабочка на…

«На член», — Дмитрий придумал окончание фразы, но не стал его озвучивать.

— Ты, Маш, просто женских романов начиталась, — прервал он рассуждения супруги.

— Может быть. Тебе тоже не мешало бы их почитать. Больше в человеческих отношениях стал бы понимать.

Дима уже пожалел, что начал рассказывать о своей работе. Но он часто Маше о ней рассказывал. А еще о каких-то своих мыслях, переживаниях… Ему казалось, так можно вернуть их утраченную душевную близость. Однако ничего не возвращалось. Но и дальнейшего отторжения не происходило. Они оставались на расстоянии привыкших друг к другу людей, чувства которых обострялись, если кто-то из них болел. Вот тогда появлялись и сочувствие, и нежность и переживания за родного человека.

— И вообще, я считаю, что каждым делом должны заниматься профессионалы, — в очередной раз заявила Мария, — а твои мозги созданы совершенно для другого.

— Профессионалы?! — разозлился Дмитрий. — Нашей страной много лет управляли «профессионалы», и что? Много они хорошего сделали?! А когда твоему отцу было плохо, то не врачи, а твоя мать установила правильный диагноз, прошерстив Интернет! А помнишь, как я работал программистом?

— Конечно, помню. На те деньги мы до сих пор и живем.

— Да я не об этом! Я о том, что когда писал бухгалтерские программы, знал бухгалтерию лучше многих бухгалтеров. Когда логистические — лучше транспортников… А помнишь, как ты меня ругала, что я кран не могу починить?! Так я научился. Меня соседи до сих пор просят помочь.

— Да все это я помню, все знаю, и хватит уже хвастаться! Дело в твоем характере, Дима. Тебе просто на одном месте не сидится. Скучно тебе, неймется тебе, вот и меняешь работу каждые два года.

— Я просто хочу, чтобы жить было интересно, а ходить на работу в радость, — начал пояснять Дмитрий. — Ведь большинство каждое утро ползет туда, как на каторгу. А главное: я хочу чувствовать себя кому-то нужным. Я сознаю, что частный детектив без юридического образования, без знаний криминалистики выглядит комично. Зато я неплохо разбираюсь в людях, у меня есть интуиция, аналитические способности.

— Все у тебя есть, Марченко, — не стала спорить Маша. — Но бросаясь из стороны в сторону, в жизни ничего не добьешься. А уже пора занимать какое-то положение. Не мальчик все-таки. Тебе надо брать пример с Кирилла, в смысле его целеустремленности.

Сама Мария трудилась менеджером по кадрам в сети супермаркетов «Все для ремонта». Так что семья не бедствовала: и она зарабатывала, и Дмитрий «крутился». Просто Маше давно хотелось иметь достойный ответ на вопрос: «А ваш муж чем занимается?»

Последняя фраза жены Дмитрию очень не понравилась. Во-первых, он терпеть не мог, когда его называли по фамилии. Было в этом что-то пренебрежительное. Во-вторых, не слишком приятно, когда сына ставят в пример отцу. Дима знал: родные считают его неудачником. Вслух это слово никогда не произносилось, но намеки были.

«Какой же я неудачник?! — мысленно возмущался Дмитрий. — Неудачник — это тот, у которого ничего не получается, за что бы он ни брался. У меня же наоборот — все получается».

А Кирилл действительно не разбрасывался, он четко знал, чего хочет. Парень даже составил себе «План на жизнь», и поделился им с родителями: через пару лет окончит школу с золотой медалью, потом — институт с высшими баллами (скорее всего где-то в Польше). К 25-ти годам кандидат наук, к 30-ти — доктор. Ну и к этому возрасту уже должно быть двое детей: вначале мальчик, потом девочка. А жена должна быть неизбалованная, из небогатой семьи — такая будет больше его ценить. Отец был уверен: план будет выполнен точно и в срок.

— Конечно, Маша, наш сын далеко пойдет, — сказал Дмитрий. — Но будет ли он счастлив?

— А ты, Дима, счастлив?

— Я… — Дмитрию хотелось ответить «да», но соврать он не смог. Поэтому просто вышел из кухни и пошел в ванную. Приняв контрастный душ, Дима успокоился, встал перед зеркалом и стал себя рассматривать. Увиденное ему понравилось: крепкий подкачанный мужик. Да, не высокий — 1.78. Но и не маленький. Да, жирок начал закрывать кубики на животе, но месяц в спортзале, и все будет в порядке. Черные густые волосы, залысин почти не видно, крупный нос, карие глаза, почти что голливудские челюсть и улыбка. От такого образа просто веяло успехом.

Дима согнул руки в локтях, напряг мышцы и с удовольствием посмотрел на бицепсы. Очарование момента испортила вошедшая в ванную Мария.

— Ага, снова собой любуешься! — в словах Маши были одновременно и насмешка, и одобрение.

— Давай и тобой полюбуемся, — Дмитрий стал расстегивать пуговицы на халатике жены.

— Давай не сегодня, — вяло оттолкнула его Мария. — Мы же договорились: вторник и пятница.

Если б Дима проявил настойчивость, было бы сегодня. Но в тот вечер он предпочел обидеться. Накопилось…

Спать супруги легли надутыми, задницами друг к другу. А ночью Дмитрию приснилась пропавшая Людмила — лица не разобрать, оно было в какой-то дымке. Но Дима точно знал — это она. Люда протягивала к нему руки и говорила: «Разве я это заслужила?! Неужели я такой плохой человек, чтобы так все закончилось?»

2

Когда Дмитрия Марченко спрашивали, почему он решил стать детективом, Дмитрий рассказывал об интересной и нужной профессии, о радости, которую должна приносить работа… — короче о том, что вы уже прочли выше. В этом была часть правды, но далеко не вся…

Отец Димы развелся с мамой, когда Диме было десять лет, и вскоре уехал в Москву. Но о бывшей семье Петр Николаевич не забывал. Помогал. Пару раз они с сыном съездили в отпуск: на море, в горы, в обычную деревню с прекрасной рыбалкой. У Димы не было негативного отношения к отцу. В глубине души он был на его стороне — «мама папу сильно пилила». Возможно, это была мужская солидарность. Но скорее всего, отца мальчик любил больше, чем мать.

Пётр Николаевич умер через два дня после того, как Диме исполнилось девятнадцать. От сердечного приступа, во сне. Это было странно — здоровый мужик, спортсмен, на сердце никогда не жаловался.

В естественную смерть ни Дима, ни его мама не поверили. У отца очень хорошо шёл бизнес, а когда его не стало, то все имущество, все активы достались молодой жене Елене. Папа познакомил Диму с «Леночкой», когда тот закончил десятый класс. Папина супруга парню не понравилась. Нет, как женщина, она ему очень понравилась — «классная телка, я б ее…». Но какого хрена 25-летняя девка строит ему глазки?! Ведёт себя так, будто его снимает! У парня не было сомнений — она отцу изменяет. И на похоронах Диме казалось, что Елена лицемерит, а ее горе притворно.

И Дмитрий дал себе клятву: «Я докопаюсь, что на самом деле произошло». Но это была клятва совсем молодого человека, которая быстро забылась. Не то, чтобы совсем забылась, но перешла в область фантазий — «Рано или поздно я все-таки…»

Но вот год назад Дмитрий Петрович случайно увидел в сети статью об успешной бизнес-леди Елене Тихоновой (в прошлом Елене Марченко) у которой супруг умер во сне. А они были женаты всего пару месяцев…

И тогда мысли о том, чтоб стать частным детективом оформились в поступок. Но сразу заняться госпожой Тихоновой для Дмитрия было рановато. Нужно было приобрести опыт, так сказать, накачать детективные мышцы.

3

На следующее утро сыщик отправился за советом к Жоре-менту. Так его называли соседи. Понятно, называли за глаза. А вот при личной встрече — уважительно и зачастую подобострастно — Георгий Петрович. Дмитрий помогал ставить Георгию бойлер, а потом они это дело обмыли. А у нормальных мужиков как: если вместе пили, значит, друзья, невзирая на разницу в возрасте и статусе.

Жора был лысоватым улыбчивым крепышом, однако взгляд его был цепким, колючим. Георгий Петрович любил поболтать, но когда речь шла о важных вещах, становился немногословен и предельно конкретен. Четверть века проработал Жора опером, специализировался на убийствах и дослужился до подполковника. Знающие люди утверждают: если менту под пятьдесят, а он еще не генерал, следовательно, в схемах не участвовал и задницу никому не лизал.

Всего год не доработал Жора до пенсии — люстрировали. На загородные дворцы он не накопил, жил в обычной двушке. О своем увольнении Георгий говорил так:

— Знаешь, Дима, а ведь история повторяется. Был когда-то фильм «Рожденная революцией». Там в 17-м году всех сыскарей разогнали и набрали кого попало с улицы — главное, чтобы было правильное происхождение. Понятно, в стране начался хаос — сплошные грабежи да убийства. Пришлось большевичкам идти к царским спецам на поклон: помогите; не знаем, что делать; без вас не справимся. И вот на прошлой неделе ко мне наши новые приходили, уговаривали, но я их на хрен послал! Хотя лучшее, что я умею в этой жизни, — бандитов ловить. Но не вернусь из принципа, тем более у меня есть дела поинтереснее.

Под «делами поинтереснее» Жора подразумевал криптовалюту. В одной из комнат у него была мини-ферма, где эта самая валюта «майнилась», или как там у них называется… К новой профессии Дмитрия Георгий относился с иронией, но в помощи не отказывал.

— Значит, исчезла страничка, где была ее переписка с друзьями детства, — произнес бывший опер. — Так надо узнать, что это были за друзья. И вообще, установить круг ее контактов. Для начала нужен список ее телефонных переговоров. Могу помочь.

— Не нужно, у меня в «Киевстаре» концы, — Дмитрий хотел быть самостоятельным, это все-таки было его расследование.

— Как знаешь. Идем дальше, родители Людмилы…

— Отца у нее нет, а мать, по словам мужа, в таком состоянии, что ее лучше не трогать.

— А придется. Может позже, но придется… Обязательно сходи к пропавшей на работу. Поговори с теми, с кем она больше общалась.

— Степан рассказал, что Люда чаще других упоминала секретаршу Аллу.

— Отлично. Секретарши, собирая сплетни и слухи, могут подметить важную деталь. Эта Люда киевлянка?

— Нет, с Бодислава.

— Жопа мира в пятидесяти километрах от столицы. Номер школы, где училась, знаешь?

— Муж сказал, что вроде в четвертой.

— «Вроде»… Вот у таких жены и пропадают. Если решишь ехать в Бодислав, набери меня. У меня там есть знакомый опер, он поможет.

— Да как-то не хочется вас нагружать.

— Отставить интеллигентские слюни! Для начала тебе заданий хватит. Вперед и с песней!

— Моя Маша считает, что Люда сбежала с любовником, — упоминание о слухах и сплетнях побудило Дмитрия озвучить эту версию.

— Да, чаще всего на любовниках все и завязано, — согласился Георгий. — Но насчет сбегания сомневаюсь. Так почему-то говорит моя интуиция. Но проверять все равно нужно.

— Серьезно? Вы в самом деле частный детектив?! — то ли спросила, то ли восхитилась секретарша Алла. Она разговаривала с Димой и строила ему глазки. Глаза были большие, зеленые и лукавые. От Аллы пахло сексом. По оценке сыщика выглядела она где-то на девяносто пять по стобалльной системе. Ножки, грудь, попа — все выгодно подчеркнуто. Директор облэнерго все-таки величина, и его подчиненная должна соответствовать.

Дмитрий подтвердил свой род занятий и поведал, что работает на этом поприще недавно, но весьма успешно. Барышня пожелала подробностей, но Дима с загадочной миной ответил, что не может раскрывать тайны клиентов. Но если вдруг Алле что-то понадобится, то с удовольствием поможет. Тем более она ему симпатична. А сегодня детектива интересует Людмила Иванчук. Говорят, вы были подругами…

— Нет, подругами мы с Людкой не были. Так, приятельницами, — уточнила Алла.

— А в чем разница?

— Ну, мы часто болтали, курили вместе. Но чтобы чем-то личным делиться — такого не было. То есть она не делилась. Люда замкнутая была, тихая. Она одна из тех, о ком говорят: в тихом омуте черти водятся.

— И что-то чертовское вы за ней замечали?

— В общем-то, нет. Разве что в последние дни перед тем, как она пропала. Ходила какая-то дикая, перепуганная, в своих мыслях. Краснела, бледнела, ничего рассказывать не хотела. Короче, было понятно — у нее появился мужик.

— Обычно женщины радостные ходят, расцветают, когда кто-то у них появляется, — Дмитрий поделился многолетними наблюдениями за представительницами прекрасного пола.

— Это нормальные женщины расцветают. А такие, как Люда… Нет, там скорее всего были мучения: изменять мужу или не изменять. А если изменила, то: «Зачем я на это пошла и как дальше жить?!» Думаю, возник на Людкином пути настоящий мачо, и она не устояла. Вот и переживала.

«Мачо? Опять мачо! Сговорились они все, что ли?!»

День детектива Марченко проходил зря. Ничего существенного он пока что не узнал. А Дима терпеть не мог, когда дни зря проходят! Это его просто бесило.

Он набрал своего однокурсника Витьку Гуликова. Тот работал начальником какого-то отдела в «Киевстаре». Какого именно, Дима не помнил, хотя Виктор ему говорил. Диме было стыдно — сыщик должен запоминать подробности.

— Привет, Витольд, это я, — Витьке нравилось, когда его называли Витольдом. — Сразу к делу. Мне нужны данные о телефонных переговорах Людмилы Иванчук, записывай номер 096…

— Эй, Дима, не гони лошадей. Такая информация дается только по запросу ментов или СБУ. Иначе не положено.

— Витя, ты помнишь, как говорил майор Васин с военной кафедры? На то, что положено…

— Х… наложено! — радостно закончил Виктор.

— Вот именно. Ты хочешь мне отказать? В тот момент, когда я на взлете карьеры, хочешь подрезать мне крылья? Короче, Витольд, очень нужно. Если ты мне друг, помоги, — Дмитрий давил на совесть.

— Крылья подрезать я не хочу, а вот кое-что другое тебе отрезать стоило бы. Вспомнил о друге только тогда, когда что-то понадобилось. Нет, чтобы просто встретиться, пообщаться…

Пообщаться в представлении Витьки означало для начала выпить, и выпить много. Иначе беседа не складывалась. Ну, об особенностях мужской дружбы уже говорилось.

— Сорри, но сегодня я никак не могу, — отмазался Дмитрий. — Давай на следующей неделе. А файл с информацией мне нужен к вечеру.

— Ну ты и наглец!.. Ладно, тебе за какой период? Год? Полгода?

— Давай за полгода, заканчивая серединой апреля.

— Но если куча знакомых и дама любит поболтать, ты закопаешься в таких объемах.

— Справлюсь, я усидчивый.

Файл пришел к семи. Он предварялся письмом:

«Чтобы информация была полной, я связался со своей старой подружкой из „Водафона“. Теперь, как честный человек, я должен с ней переспать. Виноват в этом ты, поэтому с тебя бутылка».

Мобильную активность Людмилы Дмитрий изучал до часа ночи. Звонков было много, но круг общения оказался на удивление узким. В основном Люда разговаривала с мужем и детьми. Иногда со своей мамой. Внимание сыщика привлекли три номера: первый принадлежал Василию Соколову из Бодислава; второй — Тимуру Самедову из Киева; третий — неизвестно кому. С Василием был просто обмен СМС на Новый год и Восьмое марта, причем Людмила только отвечала на поздравления. Самедову Люда дважды звонила сама. А с неизвестного номера звонили ей, причем за день до исчезновения.

Детектив полез в Сеть. Василий Соколов оказался недавно исчезнувшим бизнесменом с сомнительной репутацией. Опа! Правда, местная пресса предполагала криминальные разборки, а вероятнее всего — побег за границу. А вот Самедов Тимур Рашидович, живой и здоровый, работал мануальным терапевтом в Институте вертебрологии и реабилитации. Судя по фотографиям, Тимур отлично подходил на роль мачо — внешне он был похож на молодого Муслима Магомаева.

Самедов выделил сыщику полчаса. Несомненно, он был дамским любимцем. Тимур Рашидович вышел из кабинета с шикарной барышней, и в коридоре она цепко держала его за руку и благодарила: «Вы просто волшебник! У вас золотые руки. После ваших сеансов снова чувствуешь себя живым человеком, женщиной».

— Мне жаль, что Людмила пропала, — сказал Тимур, — но почему вы обратились ко мне, я всего лишь лечащий врач.

— Врачу часто рассказывают больше, чем священнику, — Дмитрий выдал заранее приготовленный аргумент.

— Бывает. Но знаете, я любые проявления откровенности пресекаю. После них обычно следуют намеки на встречи вне клиники. А у меня жена и трое детей.

— Я понимаю, но может, Люда все-таки о своей личной жизни что-то говорила? Или о работе? — не сдавался детектив.

— Ничего такого не припоминаю. Кажется, один раз говорила, что начальник строгий. Я больше о ее спине могу рассказать, если вас это интересует.

— Нет. Но меня интересует, не приходила ли она в клинику с 5-го по 10 апреля.

Дмитрий задал этот вопрос, потому что Люда пропала 7-го, и гордился своей хитростью.

Врач пощелкал клавишами компьютера и сообщил:

— В последний раз у меня на приеме она была 24 марта. А с 1-го по 15 апреля я был в командировке. В Германии. Еще вопросы есть?

— Нет, спасибо.

Дмитрий встал и расстроенно пошел к выходу.

— Подождите минуту, — остановил его Тимур. — Не подумайте, что я какой-то черствый или равнодушный. Хотя Людмила для меня просто пациентка, мне не все равно, если с ней что-то случилось. Но ревнивые мужья, приходящие выяснять отношения, меня просто задолбали. Поэтому я вот так жестко общаюсь. И я действительно, ничем не могу вам помочь.

— Я вас услышал. А скажите, по вашему мнению, могла Людмила уйти, точнее, сбежать от супруга с другим мужчиной.

— Вряд ли. Думаю, даже завести роман не могла. Как ведут себя женщины категории «готова к приключениям», я знаю.

— Я только что видел…

— Ну вот. Но Людмила не из таких.

Дмитрий поверил Тимуру. Поэтому версия «Сам уехал в Германию, но нанял киллера» была отброшена, так же, как и все другие, предполагающие измену. А звонки по третьему «подозрительному» номеру ничего не дали — автомат отвечал, что «абонент вне зоны досягаемости».

4

Она не возражала и покорно пошла со мной. Была в ее поведении какая-то обреченность, будто она чувствовала: рано или поздно, это должно произойти.

Я много думал о том, что каждого из них мне придется «стереть». Мне казалось, месть будет сладкой. Но когда это случалось, никакого удовольствия я не испытывал — ни в первый, ни во второй раз. Было даже противно.

Долго, очень долго в моей голове сидел гвоздь. Большой такой ржавый гвоздь. Но я к нему привык, и он меня почти не беспокоил. Я перестал вспоминать, и был счастлив.

Но год назад они мне напомнили. Возможно, сделали это случайно — неважно. И тогда гвоздь начал расти и заполнять собою весь мозг — в любом услышанном слове, в любой истории я видел события того дня. Это было необходимо прекратить. И существовал только один способ. Когда их всех не станет — гвоздь растворится, исчезнет, выйдет. И перестанет так мучительно, так нестерпимо болеть голова.

5

Бодислав встретил Дмитрия мелким противным дождем и пронизывающим ветром. Дима поднял воротник куртки, но подлые капли все равно проникали за шиворот. Диме было зябко и муторно. Не только от погоды. Сам город… Был он каким-то тусклым, неживым, как в фильмах про апокалипсис. Ну, там, где все плохое уже случилось, на улицах пусто и только кое-где попадаются редкие зомби.

Всего-то 50 километров, но ехал Дмитрий сюда полтора часа, и ему было жаль старенький «хюндай» — каждые 10 секунд «корейца» били под дых, ему было больно, он постанывал, но терпел.

Четвертая школа оказалась зданием из красного кирпича, и напоминала бабушку, у которой совсем нет денег, но она пытается выглядеть чистенько и нарядно. В школу Дмитрий прибыл к двум часам дня — так, чтобы после уроков и… лоханулся. Сейчас как раз были осенние каникулы. А ведь Диме нужен был директор, учителя. Чтобы получить разрешение порыться в архивах, поговорить с теми, кто вспомнит Люду, ее приятелей.

Слава богу, завуч оказалась на месте. Это была дама неопределенного возраста — от 30-ти до 40 лет, худая, длинная, ростом чуть выше Димы и в очках. В общем, полное соответствие карикатурному образу строгой училки. Но вот ее улыбка была обворожительной. Улыбка компенсировала все недостатки.

Звали завуча Юлия. Поначалу она отнеслась к Диме с подозрением:

— Вы хотите посмотреть архивы? Но, наверное, такую информацию можно давать только полиции.

— Согласно закону о детективной деятельности, во время расследования мы приравниваемся к полицейским, — соврал Дмитрий. Согласно закону, он вообще не имел права быть частным детективом. — Кроме того, я ничего секретного узнавать не собираюсь, — успокаивал сыщик. — Пропала бывшая ученица вашей школы, остались муж, дети… Они еще надеются, что Людмила жива. Рассматриваются все версии, даже самые невероятные. Поэтому мне и нужны фамилии ее одноклассников.

— Я понимаю… А удостоверение у вас есть?

— Конечно.

Купленная в подземном переходе красная книжечка с золотым тиснением Юлию убедила.

— Как фамилия девушки и в каком году она окончила школу?

— Фамилия — Иванчук. А нет, девичья — Тищенко. А школу, скорее всего, оканчивала в 1999-м.

— Девятнадцать лет прошло… Так что мы еще не сдали эти журналы в архив гороно. В школах двадцать лет хранится. Идемте со мной…

Нужный журнал нашелся минут через пятнадцать. Детектив сфотографировал страничку со списком класса, заметив фамилию Соколов. Но задать вопрос не успел, Юлия его опередила.

— Василий Соколов! — воскликнула она. — Так он, оказывается, учился в одном классе с Людмилой!

— Вы его хорошо знаете?

— Не особо. Так, пару раз пересекались… Он был в городе известной личностью — можно сказать, местный олигарх. Универмаг ему принадлежал, автозаправка, ресторан «Кристина», неплохой, между прочим. Вы что, не слышали?! Он пропал несколько месяцев назад! Вышел из ресторана и как в воду канул. Более громкого события у нас в последние годы не было.

Тут, как пишется в детективах, «сыщик почуял след». А кто бы не почуял? Даже Юлия возбудилась:

— Ух ты! Бесследно исчезли два человека, причем из одного класса. Это ведь называется «серия». Я в кино видела.

— Ну, еще рано делать такие выводы, — многозначительно протянул Дмитрий. — Возможно, совпадение. Поверьте моему опыту, и не такие стечения обстоятельств бывают. А скажите, есть ли в вашей школе старые учителя — те, кто мог рассказать о Люде, Васе? Какими они были в детстве, с кем дружили? Вот тут написано: классный руководитель Згурговская М. П. Она еще работает?

— Мария Петровна умерла четыре года назад от рака. Кто бы еще мог вам помочь… По возрасту Клавдия Семеновна подходит, но я не уверена, что она тогда здесь работала. Да и нет ее сейчас в городе. Вот что! Попробуйте поговорить с Михаилом Ароновичем.

— Это учитель?

— Да, бывший. Его фамилия Пастернак, как у поэта. Он зарубежную литературу преподавал. Сейчас ему почти восемьдесят, и он наша легенда.

— Легенда?

— Да! У него есть феноменальная особенность: то, что было вчера, он не помнит, а вот что любил читать каждый из его учеников — в подробностях. Надеюсь, он вам поможет.

— Телефон уникального учителя дадите?

— Записывайте. Или можете запомнить. Три двойки, две пятерки.

— Спасибо большое, мне пора.

— Пожалуйста. Вы еще к нам зайдете? Может, лекцию детям прочтете… — в голосе Юлии прозвучала надежда.

— Лекцию? Какую лекцию? — растерялся Дмитрий.

— Ну, не знаю… Что-то юридическое. Например, с какого возраста наступает уголовная ответственность и в каких случаях. Вы же в этом понимаете?

— В принципе, да. Если буду в ваших краях…

— Будем ждать.

Дмитрий пожал Юлии руку и уже развернулся уходить, но она его окликнула:

— Подождите минутку! Я просто дура. Несколько раз в год у нас читает лекции психолог из Киева. Он тоже здесь учился, но до класса восьмого. По виду ему лет тридцать пять — тридцать семь, он вполне мог знать Люду и Василия.

— А что за лекции?

— Очень интересные, для подростков. Например, что делать, если вас бросила девушка или парень. Еще про конфликты между одноклассниками, как их гасить. О том, что если в классе все одного травят, то может вырасти маньяк. Он советовал детям прочесть «Кэрри» Стивена Кинга. Не знаю, как они, а я прочла.

— Координаты этого психолога есть?

— Да, где-то должна быть его визитка. Хорошо бы вам познакомиться — он тоже интересный мужчина, вместе бы к нам приезжали. У нас дефицит мужчин.

— Понятно, в школах с мужчинами сейчас не густо.

— Не только в школах, — Юлия покраснела, — вообще по жизни…

Дмитрий с уникальным учителем сидели на лавочке и мило беседовали. Дождь уже прекратился, и выглянуло фригидное осеннее солнце. Михаила Ароновича привел внук и попросил:

— После разговора проведите, пожалуйста, дедушку до дверей квартиры, а то он снова потеряется. В прошлый раз его в другом городе на автовокзале нашли.

80-летний Пастернак не производил впечатления человека, у которого проблемы с памятью. Выглядел он для своего возраста прекрасно — бодрый, крепкий старичок, хоть и с седыми, но густыми волосами. Связная речь, четкие движения. Наверняка каждое утро делает зарядку.

Михаилу Ароновичу хотелось обсудить все на свете: Ющенко, который делает что-то не то (Дмитрий не стал сообщать дедушке, что не то давно делает другой человек). Певцов, которые не такие, а вот в наше время… (Пастернак почему-то считал себя и Диму людьми одного поколения.) Еще старик возмущался мобильными телефонами, в которые молодежь уставится, вместо того, чтобы книги читать. В качестве примера был обсужден внук Костя. Дмитрий пытался защитить парня, сказав, что книгу можно читать и с телефона. Но Михаил Аронович тут же задал вопрос:

— А много из такого чтения можно запомнить?

Диме пришлось признать, что немного. Далее учитель литературы изрек нечто похожее на афоризм: «Книга считается прочитанной, если вы подробно можете пересказать ее содержание». Затем он хитро уставился на сыщика:

— Так сколько вы за свою жизнь книг прочли?

Дмитрий задумался. Если чисто формально, то не менее тысячи. Но чтобы подробно кому-то пересказать… Пожалуй, не более десяти самых любимых, которые перечитывал много раз. В этом он тут же и признался.

— То-то же! — торжествующе произнес Михаил Аронович. Сделал он это с интонацией, будто выиграл какой-то давний спор.

Пора было переходить к делу, и детектив спросил Пастернака, помнит ли тот Люду Тищенко. Учитель помнил.

— Людочка! Она почему-то плакала, когда читала «Золушку». Хотя у нее, кажется, нормальные были и мать, и отец. Робкая была девочка, замкнутая. Чтобы как-то ее расшевелить, я посоветовал ей «Унесенные ветром».

— И что, помогло?

— В вашем вопросе я почувствовал иронию, — обиделся Пастернак. — Но это вы зря. Конечно, сразу не всем помогает. Иногда должны пройти годы. Понимаете, самые нужные, самые правильные строки вначале откладываются в памяти, а потом постепенно, день за днем меняют человека.

— А о Васе Соколове что можете сказать?

— А вот Вася вообще книг не признавал! Долго не признавал. Но я его переборол! «Заводной апельсин» он все-таки прочел. Согласитесь, если ребенок что-то читает, это хорошо в любом случае.

Дмитрий кивнул в знак согласия, хотя у него были большие сомнения. «Майн Кампф» — тоже книга.

— А Вася и Люда дружили? С кем они вообще дружили, можете сказать?

— Нет, этого я не припоминаю. Но я помню других деток из этого класса и параллельного тоже. Катенька Мовчан — хорошая девочка, Пушкина любила. А Володя Романцов — Джека Лондона. Замечательный мальчик, он боксом занимался, и я посоветовал ему прочесть рассказ «Мексиканец». Вова потом чемпионом стал… То ли города, то ли мира… Алиночка Валевская — такая интересная! Школьную программу она не сильно жаловала, зато читала любовные романы. Такие, знаете ли, легкие… Витя Григоренко, умничка…

Старый учитель еще долго перечислял детей и рекомендованные им книги, пока от обилия информации у Димы не разболелась голова и он не прервал собеседника:

— Михаил Аронович, вот вы всех детей называете хорошими, замечательными, интересными. Неужели плохих не было?

Пастернак снял очки, посмотрел на сыщика бледно-голубыми глазами и сказал:

— Все дети рождаются хорошими. Их потом портит жизнь, а если точнее, родители, соседи, учителя. Скажу больше: во всех проблемах и неприятностях детей, так или иначе, виноваты взрослые. Тот же Вася. Многие говорили, что он злой. Но если бы пьяница-отец его не бил, он бы и не был таким злым.

То есть в виде исключения Михаил мог вспомнить еще что-то, кроме книг.

— А вы с этим отцом поговорить не пробовали?

Дедушка огорчился, надулся и пробурчал:

— Молодой человек, я был преподавателем словесности. Моя работа — учить разумному, доброму, вечному. А разговаривать со всякими… Это задача директора или завуча. Или вообще — милиции.

Милиция… Закончив с Пастернаком, детектив позвонил Жориному знакомому:

— Алексей Семенович, это вас Дмитрий Марченко из Киева беспокоит. Я хотел бы с вами встретиться.

— А, Дима, привет! — полицейский сразу перешел на «ты». — Меня Георгий предупредил, что ты приедешь, правда, не сказал, по какому делу. Я вообще-то тебя с утра ждал, а уже вечер. Извини, но сегодня увидеться не сможем. Сейчас дела, а позже надо быть на дне рождения нового начальника, иначе попаду в черный список.

— Понял, сегодня не сможем, а завтра?

— Завтра легко. На девять у нас совещание, давай к десяти подъезжай к центральному отделению…

Было уже время ужина, и Дмитрий решил перекусить в «неплохом ресторане» «Кристина». Кормили там действительно вкусно. И недорого. К сыщику за столик подсела пышногрудая, ярко накрашенная девица и попросила прикурить. Дима ответил, что не курит.

— Что-то не клеится у нас разговор, — посетовала барышня.

— А должен?

— Обязан! Меня зовут Кристина, — сообщила она.

— Так же, как ресторан?

— Правда, классно? Мы все тут Кристины — фишка такая. Развлечься не хочешь? — проститутка быстро перешла к делу.

— Не очень. Да и денег у меня нет.

Дмитрий знал, что после фразы «денег нет» жрицы любви обычно отчаливают. Но эта не сдавалась:

— Минет сегодня стоит 200 гривен, но это по акции.

— А что за акция?

— «Новый человек в городе».

— Сто!

— Хамите, парниша!

«Ничего себе! — удивился Дима. — Здешние путаны знают классику».

— Нет, милая, я дам тебе сто гривен, а ты мне расскажешь о бывшем хозяине этого заведения.

— Милая?! — обрадовалась Кристина. — Меня никто не называл милой, разве что мама когда-то… Ладно, давай денежку.

Девушка положила купюру в сумочку и уточнила:

— Ты же не мент? Всех местных ментов я знаю.

— Я журналист, — Дмитрий, в общем-то, сказал правду: был в его биографии эпизод, когда он трудился редактором газеты — сразу после того, как ушел из сценаристов телеканала СТБ.

— Трындишь! Не похож ты на журналиста, глаза у тебя слишком честные. Но так и быть, расскажу тебе о Соколове. Козел он был.

— А подробнее?

— А че подробнее. Козел и есть. Жадный, жестокий, деньги брал за то, что мы здесь пасемся. Хоть наша работа давать, но это же невозможно: ментам дай, сутенеру дай, ему тоже дай! Я щас про деньги.

— Я понял, — каламбурное мышление девушки Диме нравилось. И вообще она была прикольная.

— А еще он девчонок бил, — продолжила Кристина. — Ну, когда заказывал. Никто его удовлетворить не мог. А чего он хотел — сам не знал. Может, бить и хотел.

— А скажи, многие его не любили?

— Да все! Если тебя это интересует, полгорода мечтало его прикончить.

«Может, действительно совпадение, — подумал Дима. — И к Людмиле исчезновение Соколова отношения не имеет».

— Но судя по ресторану, бизнесменом он был неплохим.

— Да, бизнесмен, наверное, он был хороший, — согласилась Кристина, — а вот как человек — полное гамно. Слово «полное» надо понимать буквально. Жирный был Вася, прям кусок сала…

Детектив Марченко был доволен: дело сдвинулось с мертвой точки. Сегодня Дима многое узнал, люди, которые ему встречались, охотно делились информацией, особенно барышни. И в этом ничего удивительного не было. Ведь Дмитрий любил женщин, восхищался ими, и они это чувствовали. Причем Диме даже ничего не надо было говорить. Правда, в основном это была любовь «на расстоянии». Обычно очарование уходило, если он узнавал даму поближе. Поэтому Дима предпочитал — поближе не узнавать. За редким исключением…

От ресторана в гостиницу Дмитрий шел по темной улице, подсвечивая себе фонариком мобильного — городские фонари не горели.

«Да тут можно не то что бизнесмена, тут можно президента похитить, и никто ничего не заметит», — такой «глубокий» вывод сделал уставший мозг детектива.