Бесплатный фрагмент - Последний король

Последний король

Глава первая. Вместо
пролога

Не знаю почему, но после неоднократного посещения Израиля и, в частности, Иерусалима, где довелось услышать массу историй о правителях королевства, которое было создано крестоносцами на этой земле и называлось Иерусалимским, меня особенно заинтересовало одно имя: Ги де Лузиньян.

Обычно память старается запечатлеть в себе тех, кто был в чем-то первым. Больше всего мы бережно храним имена тех, кто первыми, проливая реки крови, кого-то победил, кого-то захватил, подчинил себе государства и народы, хотя приняв в крещении веру в безграничную любовь ко всем, которую являет всем распятый на Голгофе Христос, тем самым стали обязаны быть такими, как и он.

Ги де Лузиньян не был ни в чем первым. Скорее наоборот. Он больше оборонялся, чем нападал. Только и в обороне терпел одну неудачу за другой. Не мечтая в юности о троне, так как к тому не было никаких предпосылок, он стал королем королевства Иерусалимского. Последним его коронованным королем.

Но, тем не менее, я старался отыскать о нем всякую доступную информацию, чтобы сложить четкое представление о том, кем он был, этот человек, которого многие считали видным военачальником крестоносцев. Информация была очень скудной. Зачастую она просто переписывалась из одного источника в другой с некоторыми домыслами событий авторами каждого.

Мне никак не удавалось подробно проследить поток событий, в которые вольно или невольно окунулся это человек. В очередной раз, проведя несколько часов в сети интернета, я решил покончить с этой своей навязчивой идеей — нарисовать полный портрет своего героя.

«К дьяволу всю эту затею! — Думал я, удобно устраиваясь ко сну. — Кто он мне? Мы даже родились в разные эпохи и в разных государствах. Маловероятно, чтобы пути этого человека могли когда-либо пересекаться с путями кого-то из моих далеких предков. Все! Хватит!»

Кто-то неожиданно похлопал меня по плечу.

— Я готов помочь вам в этом деле! — Прозвучал голос мне абсолютно не знакомый. Откуда он мог взяться — этот голос, когда в гостиничном номере я был в полном одиночестве? — Не удивляйтесь. Я именно тот, кто располагает точными сведениями о Лузиньяне. Мне даже довелось быть с ним лично знакомым…

«У меня уже начались галлюцинации!» — Мелькнуло в голове. Я заставил себя открыть глаза.

— Нет. Вы — не один. Я действительно пришел к вам, чтобы оказать помощь в том деле, которым вы очень увлеклись. Никто не даст вам более полную информацию, чем я. — Проговорил незнакомец, усевшийся на стул прямо напротив моей постели. Моим глазам явился пожилой человек, одетый в белые брюки и белую же трикотажную футболку с короткими рукавами. Серебряного цвета седеющий волос уложен в аккуратную прическу, подчеркивая шоколадный загар.

— Как вы смогли войти. Я точно помню, что запер дверь! — Невольно вырвалось у меня.

— О! Это — не самая сложная из задач, которые мне приходилось решать в этом мире. — С улыбкой ответил гость. Если вы согласны принять мою помощь, то нам следует сменить обстановку. Как отнесетесь к тому, чтобы вести разговор где-нибудь в тихой кофейне арабского квартала? У меня есть на примете одна такая.

— А почему бы и нет? — Ответил я, не задумываясь.

— Хорошо. — Произнес незнакомец. — Мы следуем туда.

И через какое-то мгновение мы уже сидели в уютной кофейне, и перед нами стоял чай, который умеют заваривать только здесь и разная вкусная еда.

— Кто же вы? — Последовал мой вопрос.

— Вы с амии не догадались? Явно — не иллюзионист. Им не под силу сделать то, что я только-только проделал с вами. Вам довелось познакомиться с представителем, так называемой, нечистой силы, который охотно берется помочь. Заметьте, не требуя в ответ никаких встречных услуг и обязательств. — С улыбкой произнес незнакомец. — Вам остается только осыпать меня вопросами. Я в действительности был лично знаком с Ги.

Глава вторая. Пир

— Прежде всего, — продолжал гость, — мне хочется посвятить вас в историю возникновения родового замка Лузиньян, который дал им возможность стать знатным родом и право носить на голове главе дома золотой обруч с чередующимися по кругу сапфирами и рубинами и тремя косыми поперечным и нитями из шести жемчужин каждая.

…Раймонд — владелец имения Лузиньян, что было получено в дар за заслуги перед графом одним из его вассалов, а точнее, дедом нынешнего владельца, объезжал верхом с вои владения. Благодатная земля в провинции Пуату откликнулась щедростью на труд приставленных к ней землепашцев, виноградарей, скотоводов. Радовали глаз тугие колосья, чуть склонившиеся к земле на начинающих желтеть стеблях. Скоро уж закипит тут работа по сбору нового урожая, который обещает быть как всегда богатым. Упитанные бараны с удовольствием жевали траву на склонах дальнего холма. Стадо коров разлеглось в прибрежной траве, грея на вошедшем в зенит солнце свои тучные бока.

А вот и знаменитый на всю округу виноградник..Вино Лузиньянов славилось на всем Западе Франции. Более двух тысяч вассалов было под властью рода Лузиньянов.

Две сотни воинов готов был выставить он, когда возникнет в том необходимость. Кто еще в ближайших владениях мог позволить себе такое?

Покойный отец имел мечту когда-то возвести здесь родовой замок, чтобы совсем возвыситься над соседями своим положением. Только не успел он воплотить в жизнь свою мечту, заразив ей Раймондна. Отец и старший брат его пали в междоусобной войне, затеянной их сувереном, желавшим присоединить к графству земли двух баронов. Войско графа, в конце концов, потерпело поражение. Если бы не воля короля, дела графства понесли бы большой урон. Но, волей короля каждый из них остался в границах своего владения и дал клятвенное обещание прекратить вражду.

Мать, овдовев и имея на своем попечении взрослеющего Раймонда, полностью посвятила себя хозяйским хлопотам. Надо честно отметить, что дела в поместье шли даже лучше, чем при жизни бывшего владельца, ее супруга. Сына она отправила ко двору графа, чтобы он обрел необходимые дворянину навыки в делах мирских и воинских. Пять лет провел Раймонд вне дома родного. Затем мать призвала его взять на себя ношу владельца поместья и осчастливить ее возможностью гладить по головкам внучат, которых она будет безгранично любить.

Полуденное солнце оторвало Раймонда от размышлений и понудило его искать убежища от жарких лучей. Молодой Лузиньян направил лошадь к величавому дубу, который распростер в разные стороны свои могучие ветви с густой зеленой листвой, которая образовывала у ствола достаточно тени, где могли укрыться от солнца всадник и его конь. Медленно текущая меж двух пологих берегов серо-голубая гладь воды возбудила в молодом человеке желание окунуться в реку. Он быстро скинул с себя одежду и, пробежав несколько шагов, окунулся с головой в прохладную воду. Вынырнув, он, вдруг, обнаружил, что не один принимает приятные ванны. В нескольких метрах от него, ближе к берегу, из воды выглядывала головка. К нему были обращены большие синие глаза на прекрасном девичьем лице. И, что более всего удивило Лузиньяна, так это то, что на лице не было и тени смущения, которое обязательно бы залило его краской.

— Прошу простить… — Смущенно прокричал молодой человек. — Я не предполагал нарушить ваше уединение.

— Вы нисколько мне не мешаете. Даже наоборот, — донесся до него нежный голосок, — я ждала этой встречи.

— Кто вы?

— Я? Обычная фея воды. Мелузина. Феи не приучены к смущению.

— Тогда будьте снисходительны к моему и позвольте мне в укрытии одеться. Только не исчезайте! Мне очень хочется общаться с вами!

— Ступайте. Я тоже выйду на берег.

*****

Спустя несколько дней после этой встречи Раймонд известил свою мать, что у него имеется избранница, которую он введет в дом, а потому самое время созывать соседей на свадебный пир. Он придумал легенду о том, что тайно повенчан с ней ранее. А как иначе? Кто же сможет обвенчать его с феей?

— Свадебный пир созовем на четверг. — Твердо заявил Раймонд.

— Почему не накануне воскресенья, как требует того обычай? — Поинтересовалась мать.

— Потому, что я так решил! — Несколько нервозно ответил сын. — В нашей семье будет другой обычай.

Собирать гостей на празднество никогда не было трудной задачей. Отчего бы не позволить себе лишний раз безо всяких затрат сытно поесть и всласть попить за чужими столами? Оказалось, что никого из соседей не смутил день недели, избранный для свадебного пира. Все приглашенные явились полными семьями. Всего собралось с пять десятков гостей.

Как обычно, звучали здравницы в честь молодых, рекой тек эль, рубинами отливали на скатертях лужицы пролитого вина, звучали песни, исполняемые захмелевшими мужчинами под сопровождение стеснительного женского хора.

Вечер окутывал пространство вокруг жилища Лузиньянов серо-синей мглой. Вокруг столов выставили дополнительные светильники. Уставших от праздника детей отправили почивать. В это время один из гостей, привстав на своих довольно непослушных ногах, заявил:

— Отчего нам не представили родителей невесты? Почему не огласили, какому уважаемому семейству представилось родить и воспитать такую красавицу?

Соседи по столу начали шикать на него, предотвращая возможность совершения какой-либо глупости, но оратор твердо стоял на своем.

— Сын почтенной матери, наследник большого поместья, Раймонд, решил взять в жены безродную девку? Так стоит понимать то, что происходит сегодня, свидетелями чего мы становимся? — Продолжил захмелевший гость.

— Ты оскорбил мою молодую жену прямо на свадьбе, Рошен! — Вскочил из-за стола Раймонд. — Оскорбив жену, ты оскорбил ее мужа! А потому я вызываю тебя на поединок! Тебе выбирать конно или пеше мы встретимся, каким оружием будем биться! Одно условие ставлю я: поединок будет идти до той поры, пока один из нас не простится с жизнью, или не попросит милости противника! И в том, и в другом случае поместье погибшего, или испросившего милости переходит во владение победителю!

— Я согласен, мальчишка! Я раздавлю тебя, как таракана! — Воскликнул в ответ Рошен, который был на голову выше Раймонда. Шрамы на его лице свидетельствовали о том, что он не раз побывал в сражениях, и знает науку побеждать.

Тут со скамьи поднялась Мелюзина.

— Я не хочу встревать в спор мужей. Дело дворянина постоять за свою честь. Я хочу только сообщить гостям, что не совсем безродная. Мои родители владеют большим уделом на берегу Теплого моря. В настоящее время отец мой прикован к постели тяжкой болезнью. Смогли бы ваши жены оставить вас в такую минуту? Уверена в том, что они поступили бы так же, как и моя матушка. На пир должен был прибыть мой брат. Что-то, очевидно, задержало его в пути. Да нет! Вот он!

Все обратили внимание, что к столу приближается стройный юноша, на котором были надеты дорогие доспехи со златокрылым змеем на груди. Молодого рыцаря сопровождали два оруженосца. Один из них нес щит, на котором был запечатлен тот же змей, что и на груди у юноши, а второй держал на вытянутых руках красивый ларец с откинутой к его груди крышкой. У юноши в руках был меч в дорогих ножнах.

— Сестра моя! Ты, муж моей сестры! Примите теперь подарки. — Юноша сделал знак своим спутникам и к новобрачным подошел тот, кто нес ларец. — Это подарки от родителей. Тут две сотни крупных жемчужин и разные женские украшения. А от меня прими, Раймонд, этот меч. Он будет верным твоим побратимом во всех твоих рыцарских делах. А теперь позвольте мне принять участие в вашем застолье. Прежде всего, хотел бы обратиться к Раймонду и Рошену. Не захотят ли они в силу изменившихся обстоятельств отменить поединок?

— Мальчишка бросил мне вызов, а я научу его нести ответственность за свои слова. — Произнес в ответ Рошен. — Через три дня у молодого дуба на берегу мы сойдемся конно. Биться будем копьями. Если придется сражаться и пешими, то биться будем на мечах. Жена! Забирай детей! Мы уходим!

Этот случай немного отвлек гостей от праздничного настроя, но, спустя короткое время, веселье продолжилось прежним задором.

Глава третья. Откровение

Глубокой ночью молодоженов отправили в спальню, а гости продолжали торжество, утоляя жажду свою новыми порциями напитков. По обычаю тех времен участники свадебного застолья должны были дождаться того момента, когда мать молодого супруга вынесет из спальни на общее обозрение простыню, на которой провели первую ночь молодожены. Простыня та должна была засвидетельствовать всеми, что избранница пришла в объятья мужа, будучи невинной. Еще она свидетельствовала о том, что муж не проявил безразличие к своей избраннице.

— Я должна открыть тебе одну тайну, милый супруг мой, — объявила Мелюзина, когда они остались наедине, — прежде, чем ты потребуешь от меня исполнить супружеские обязанности мои. Мало того, что я фея, надо мной еще висит проклятие нашего рода, под действием которого в полночь каждой субботы я обращаюсь в крылатого змея, точно такого, какой изображен на щите того, кого я вынуждена была объявить своим братом, чтобы как-то успокоить гостей, когда они начали волноваться из-за отсутствия моих родственников. Он не человек, а всего лишь один из обитателей реки. Я обратила его в рыцаря и призвала к столу. Как и его спутников. Из-за нависшего надо мной проклятья я и просила тебя не устраивать свадьбу в субботу. Теперь ты знаешь все мои тайны. Люба ли я тебе и сейчас?

Рано утром мать Раймонда, с гордым выражением лица, явила гостям простыню с кровяным пятном. Свадебный пир окончился.

В субботний полдень Раймонд объявил матери, что они с Мелюзиной и братом ее отъедут к месту, где будет проходить поединок ранним утром в воскресенье. Причину отъезда молодой Лузиньян обозначил желанием переночевать поближе к означенному месту, чтобы подольше поспать, уходя от обязанности отправляться в путь спозаранок. «Брат» Мелюзины со своими помощниками быстро соорудили на краю поляны шалаш для молодых. Сами же вернулись до утра к месту своего постоянного обитания — в реку.

— Дай мне слово, милый супруг, что ни в настающую полночь, ни во все последующие, ты не станешь следить за тем, что будет происходить со мной. Тогда, по истечении десяти лет, проклятие будет снято с меня. — Обратилась Мелюзина к Раймонду. — В противном случае я останусь навсегда златокрылым змеем и покину тебя, нисколько не медля. И не попадайся в тот миг мне на глаза. Я уже не буду твоей возлюбленной. Я буду кровожадным змеем…

— Обещаю тебе, дорогая, что, начиная с этой ночи, я никогда не проявлю любопытство, которое погубит нашу любовь. — Твердо заявил Раймонд.

— Я надеюсь на то… — Мелюзина доверчиво прижалась к груди любимого. — Спи. Тебе нужно выспаться. Завтра у тебя трудный поединок. — Она нежно гладила волосы на голове супруга и шептала ему на ухо ласковые слова до той поры, пока он не уснул крепко. — А теперь побудь пока в одиночестве.

Выйдя из шалаша, Мелюзина отошла на несколько шагов и прилегла на траву лицом вниз. Тут же тело ее начало менять формы, а на спине стали отрастать мощные крылья. Спустя короткое время на том месте, где прилегла фея, уже стоял златокрылый змей, разминая крылья и готовясь к полету. А еще через мгновение змей тот уже взлетел высоко к облакам…

— Вставай, милый, — толкала Мелюзина крепко спящего мужа, — солнце уже совсем взошло. Скоро явится твой противник. Ты должен быть во всеоружии.

Когда Раймонд выбрался наружу, то увидел в нескольких шагах «брата» жены и двух его помощников, готовых облачить его в доспехи и вооружить.

— Биться ты будешь тем мечом, что был подарен тебе на свадьбе. А защищаться щитом с гербом златокрылого змея. Как мне сказано, в будущем он станет твоим родовым гербом. — Объявил «брат».

Когда завершалось облачение Раймонда в боевые доспехи, стали видны приближающиеся к этому месту всадники.

— Рошен со своими оруженосцами! — Объявил Раймонд. — Не заставил себя ждать!

Когда оба рыцаря были готовы к поединку, «брат» обратился к ним:

— Прошу вас, достойные рыцари, вручить мне бумаги, подтверждающие вашу волю передать право на владение всем вашим имуществом тому, кто лишит вас жизни в этом поединке. — Потребовал «брат» и принял от каждого указанную бумагу. — А теперь прошу разъехаться по разные стороны поляны и приготовиться к атаке.

Всадники заняли позиции, каждый на своем краю поляны.

— Готовы?! — Спросил «брат» и, получив утвердительные ответы, скомандовал. — Начали!

Кони резко рванули с места, неся всадников, выставивших перед собой копья, навстречу друг другу, помогая инерцией тела своего усилить удар, который мог оборвать жизнь одного из противников, или сразу обоих. Острия в раз ткнулись в щиты противников. Гулким звоном отозвались эти удары. Древки копий преломились. Раймонд удержался в седле, а его противник оказался на земле, придавленный телом рухнувшего набок коня. Раймонд соскочил на землю, подошел к противнику и помог ему встать на ноги.

— Продолжаем, — поинтересовался он у Рошена, — или тебе нужна передышка.

— Продолжаем! — Вскричал Рошен, получая из рук оруженосца тяжелый двуручный меч. Он отбросил в сторону свой щит и пошел в атаку.

Раймонд тоже отбросил щит и с мечом в руках пошел навстречу. Чудный меч словно слился воедино с его телом, легко реагируя на любые движения и своевременно чиня препятствия тяжелым ударам противника. В тот миг, когда клинок тяжелого меча, казалось неминуемо, должен был вонзиться в шлем Раймонда, разваливая его вместе с головой на две половины, меч Лузиньяна пробил кольчугу на животе противника и глубоко вонзился в тело, заставив Рошенга замереть от неожиданности и выронить свой смертоносный меч. Кровь фонтаном плеснула из страшной раны. Рыцарь рухнул навзничь на землю.

— Твоя взяла, мальчишка… — Были последние слова, которые произнес Рошен.

Оруженосцы Рошена уложили тело рыцаря на носилки, пристроенные меж лошадьми и, вскочив в седла, направились в обратный путь, туда, где когда-то владельцем всего был убиенный.

Глава четвертая. Шато де Лузеньян

— Мы получили, милый супруг мой, огромное поместье. Наши владения увеличились более, чем вдвое. Неужто ты позволишь твоей семье не быть в числе наиболее уважаемых семей герцогства Аквитанийского? Неужели де Лузеньян звучит не более гордо и возвышенно, чем просто Лузиньян? Нужно построить большой замок. Самый большой в королевстве! — Завела несколько дней спустя разговор Мелюзина.

— Конечно же, дорогая, быть дворянином в свите герцога гораздо величественнее, чем быть просто землевладельцем. Тут я не могу с тобой спорить. Только, где взять средства на строительство. Ты представляешь, во что оно нам обойдется? — Со вздохом ответил Раймонд.

— Ничего страшного, милый супруг мой! — Воскликнула Мелюзина в ответ. — Мы все осилим. У тебя будет все необходимое. Две сотни рабочих примут участие в работах. Это я обеспечу. Наймем нужное число извозчиков. На какие средства? Ты забыл о жемчужинах, подаренных нам на свадьбу? Возьми пару десятков жемчужин и поезжай к герцогу объявить о строительстве замка. Поднеси ему жемчужины и попроси дать тебе хорошего зодчего для руководства стройкой. Мы могли бы обойтись и без него. Только тут нужен человек, который будет снабжать информацией герцога о масштабах твоей стройки, что поставит тебя в глазах герцога на значительно более высокий уровень, чем тот, на котором ты сейчас находишься. Ему захочется иметь под собой вассала, могущего свершить такое. Непременно он будет ходатайствовать перед королем о наделении тебя титулом. Я уверена в том, что говорю. Замок мы поставим на холме, который волей случая оказался прямо на границе старого нашего владения и поместьем Рошен. Самая удобная позиция, исходя из слияния земель.

Все случилось так, как и предполагала Мелюзина. Герцог, растроганный богатым подарком (жемчужины такой величины он видел впервые и прекрасно понимал их стоимость в пересчете на золотые монеты) удостоверил Раймонда в том, что находит его достойным занять свое место при дворе. Он распорядился отправить в Лузиньян своего зодчего с подмастерьями и пообещал лично нанести визит, когда замок будет построен.

И работа закипела. От зари и до заката трудились все занятые на строительстве. Возы с тесаным камнем шли к холму почти непрерывной чередой. Не прошло и года, как башни и стены замка стали видны своей величавостью в полной готовности.

Раймонд с женой переселились на жительство в покои замка. Герцогу Аквитанийскому было сделано официальное приглашение погостить в замке Шато де Лузиньян. Кроме того, он был извещен прибывшим с приглашением Раймондом, что может изволить стать крестным отцом его новорожденного сына. Приглашение было принято и вскоре Лузиньяны торжественно принимали герцога с его свитой.

— Ты переплюнул всех владельцев замков в королевстве. — С некоторой завистью объявил герцог, после того, как они провели ознакомление с замком. — Ты заслужил того, что я смог выпросить для тебя у короля. У тебя нынче будет три праздника в один день: освящение замка, крещение твоего сына и… торжества в честь наделения тебя титулом барона де Лузиньян. Я умею отмечать заслуги своих вассалов! Да!

Празднование удалось на славу. Герцог сам созвал на него гост ей, чтобы представить им новоиспеченного барона. В ответ на деяния герцога семья де Лузиньян преподнесла герцогу дорогой меч с крупным рубином в окружении изумрудов на золотой рукояти. А герцогине был преподнесен золотой венец, усыпанный жемчугом.

— Круто забирает новый барон. — Прошептали за столом. — Нам такие подарки не под силу дарить.

*****

Прошло пять лет. Барон де Лузиньян много времени проводил при дворе своего суверена, будучи включенным в его свиту и назначенным капитаном личной охраны герцога. Баронесса успешно вела хозяйство. Она очень близко сошлась с женой Рошена и они часто наезжали в гости одна к другой. С маленьким Гуго занимался приглашенный из столицы наставник, с которым они уже освоили чтение и начали заниматься некоторыми не сложными науками. Мальчик был очень талантлив. Немного постаревшая бабушка была неотступно рядом с внуком. Они очень любили друг друга. Все шло хорошо.

— Вырвался к вам на пару деньков. — Известил барон, внезапно объявившись в замке. — Сильно заскучал и выпросил у герцога дозволение приехать к вам. — Он поочередно обнял жену, сына и мать.

— Вот и замечательно! — Обрадовалась приезду мужа баронесса. — Для нас каждый твой визит теперь праздник.

Ужин затянулся. Всем хотелось поговорить о чем-то меж собой. Утомленный дорогой, долгим ужином и горячими ласками жены, барон крепко уснул.

Разбудил барона крик Гуго, спальня которого была напротив спальни отца. Барон прибежал к сыну.

— Что случилось? — Спросил отец, прижимая напуганного сына к груди.

— Он там… Летает…

— Кто?

— Крылатый змей. Я видел его!

Барон бросился к окну.

— Видишь! — Мальчик указывал рукой на что-то быстро приближающееся к стенам замка. — Это — он!

И барон увидел то, что обещал когда-то никогда не видеть. Прямо к окну, у которого он стоял, подлетел крылатый змей и, ухватившись за решетку, стал вырывать ее, чтобы напасть на тех, кто был внутри.

— Ты нарушил обещание и я должна убить тебя. — Донеслось до барона. И он, прижимая сына к груди, выбежал из спальни, чтобы укрыться где-то.

Навстречу уже бежали встревоженные шумом люди. Змей, бросив попытку взломать решетку, взмахнул крыльями и вскоре скрылся из виду в ночной мгле…

— Я думаю, что вы позволите мне прервать свой рассказ? — Спросил меня мой собеседник. — Солнце уже готово выпрыгнуть из-за горизонта. Лишняя встреча с ним мне не очень удобна. Обещаю встретиться с вами тут же следующей ночью для продолжения беседы. Ни о чем не беспокойтесь. Доставка вас сюда и к месту вашего временного проживания — моя забота. Просто отоспитесь. Все, что я рассказал вам и еще расскажу, надежно сохранится в вашей памяти. Будьте в том уверены!

Глава пятая. Неожиданный гость

Жареный поросенок, хорошо пропеченный умелым творцом сытных блюд, Сойфом, удобно расположился на длинном глиняном блюде, положив румяную головку свою на вытянутые вперед такие же румяные лапки. Прищуренные глаза его образовали собой две слегка косые коричневатые линии, которые контурами своими придали мордочке поросенка вид легкой ухмылки, хотя положение, в которое он попал, никак не располагало к веселью. Эта ухмылка, казалось, была адресована человеку, занесшему над тушкой поросенка вынутый из-за пояса нож. Человек этот был одет в длиннополый плащ из грубой серой ткани, с накинутым на голову капюшоном, который он не соизволил откинуть на спину, даже готовясь к трапезе. Вообще-то, как определил Сойф, когда входил этот человек в его заведение, он был членом одного из рыцарских орденов, что шли в поход, дабы освободить и защитить гроб Господен. Одно лишь удивило Сойфа: под плащом гостя никак не ощущалось присутствие обязательного атрибута этих воинствующих людей — меча.

Густой баритон, которым гость изъявил желание получить на обед зажаренного поросенка, подчеркивал то, что он совсем не готов был к какому-то смирению, а наоборот привык отдавать команды, которые беспрекословно исполнялись. Количество вина, которое понадобилось ему для сопровождения трапезы, указывало на то, что одурманить ему голову хмельным было гораздо сложнее, чем Самсону из Ханаана порвать пасть злобному льву.

Гость был на голову выше хозяина заведения, хотя Сойф никогда не слыл низкорослым, а многим его посетителям доводилось смотреть снизу вверх в его глаза. Он и в плечах был пошире хозяина. А когда присел на старую лавку, та издала плод ним скрипучий стон, отмечая, что с трудом не рассыпалась под этим, словно отлитым из железа, телом. На вопрос хозяина: «Чем могу быть полезен?», гость ответил, что ему нужна отдельная комната, в которой он мог бы себе позволить хорошо отдохнуть.

— Мою трапезу подай туда же. Моим спутникам тоже определи место для сна. А еду им подавай за общими столами. Вот тебе, — гость положил в ладонь Сойфа серебряную монету, — аванс. Окончательно с чет предъявишь, когда мы будем съезжать. Веди в мою комнату и сделай так, чтобы в ней не появился никто, кроме тебя! Понял?! герой

При таком авансе и величине кошеля, из которого была извлечена монета, Сойф стал особо понятливым и даже препроводил свое обещание быть постоянно таковым добавочным словом «господин», что выражало особе его уважение к особе гостя.

Когда владелец заведения самолично водрузил перед гостем пышущего жаром поросенка, обложенного печеными яблоками и пучками разной зелени и выставил пару пузатых кувшинов с вином, сопроводив все это парой пышных лепешек, гость подал знак, чтобы его оставили один на один с принесенной едой.

Итак, едва дверь за Сойфом закрылась, гость в

нетерпении выхватил из-за пояса нож и занес его над покрытым ароматной корочкой поросенком, чтобы начать трапезу…

То, что произошло далее, заставило даже восседавшего за столом гиганта оцепенеть от неожиданности. Поросенок открыл свои раскосые глазки, устремив взгляд на человека с ножом в руках и, хрюкнув, вскочил на свои пропеченные ножки.