Бесплатный фрагмент - Послание небес, или Нереальный детектив

Римма Ульчина
Послание небес, или Нереальный детектив

«Послание небес, или Нереальный детектив» — 3 книга авторской серии «Мистические миры».

Главная героиня романа Елена, красивая женщина-адвокат, втянута в расследование преступления против человечества.

В подпольной лаборатории проводят эксперименты по клонированию людей. Елену любят и помогают ей в расследовании трое мужчин. И еще один… Дар или Посланник небес.

Роман Риммы Ульчиной не фантастический детектив или триллер, но философская притча о взаимосвязи Земли с другими планетами Вселенной.

От редактора

Римма Ульчина — член Союза писателей Израиля, член Международной гильдии Писателей (МГП), пресс-секретарь ИНАРН.

Автор известных современных повестей «Жен­ское коварство», «Красные тюльпаны», «Приключения массажистки», «Непредсказуемые романы разведенных женщин», «Брошенная мать» и других, в которых хоро­шо прослеживаются ее индивидуальность и необычность восприятия жизни.

Новый роман Риммы Ульчиной рожден удивительной фантазией писателя. Здесь есть все: инопланетяне и Клоны, погоня и суд, любовь и предательство, желание уничтожить в людях самое светлое и прекрасное и беззаветная самоотверженность. От начала и до конца книги читатель напряженно следит за действиями героев, борьбой добра и зла.

Главная героиня романа Елена, красивая молодая женщина-адвокат, которую любят трое красивых, умных, успешных мужчин. И еще один… Сложные испытания, которые выпали ей на долю, во многом меняют отношение к жизни и взгляды этой интересной и неординарной личности. Ее умение сохранять в любых условиях оптимизм, несомненно, является особой заслугой автора и обязательно придутся по душе каждому, кто откроет эту книгу.

Лариса Чайковская

---

«И вдруг я почувствовала на своих губах не холодное, как лед, прикосновение „тонюсеньких нитей его рта“… Это был поцелуй молодого, полного сил и желания мужчины. „Он хочет забрать меня с собой или… “, — молнией пронеслось в мозгу. Впервые в жизни я почувствовала животный страх. Стараясь защитить себя от дальнейших посягательств инопланетянина, я со всей силы уперлась руками ему в грудь и — отключилась…»

День первый

У меня выдался свободный день, и я решила пройтись по магазинам, зайти в парикмахерскую, посидеть в уютном кафе за чашечкой ароматного кофе, побаловав себя вкусным пирожным, выбросив из головы бесконечный подсчет съеденных калорий. Остановившись у витрины, я разглядывала заинтересовавшую меня вещицу.

— Елена! Неужели это ты? Сколько лет мы не виделись? Наверное, целую вечность. Ты совсем не изменилась, а еще больше похорошела! И можешь поверить, что я каждый день собиралась тебе позвонить, да все как-то не получалось! Но сегодня явно повезло! Господи, мне столько нужно тебе рассказать! — от обрушившегося на меня словесного потока я даже немного растерялась.

— Я тоже рада тебя видеть! — неуверенно промямлила я, но моя приятельница этого не заметила или не захотела заметить. Мы зашли в кафе.

— Послушай! А ты помнишь Лизу?

— Какую Лизу?

— Как какую? Ну ту, которая училась с нами в университете!

— Лизу. Лизу! — напрягая память, несколько раз повторила я. — Вспомнила! А почему ты о ней заговорила? Лично я ее с тех пор ни разу не видела.

— Я сама о ней забыла. А вчера поехала навестить подругу, попавшую в больницу, и лицом к лицу столкнулась с Лизой. Я бы на нее и внимания не обратила, если бы она не шарахнулась от меня в сторону. Наверное, не хотела, чтобы узнала. Выглядит ужасно. Настоящая старуха! Я попыталась завязать разговор, но она сослалась на головную боль, легла на койку и отвернулась к стене. Но, представь себе, я кое-что о ней разузнала. Говорят, что Лизу и ее красавицу-дочь изнасиловал какой-то сексуальный маньяк! Что стало с девушкой, никто не знает. А Лизу с минуты на минуты должны перевести в психушку! Вот я и подумала: — Может, ты сможешь ей хоть чем-то помочь?!

— Маша! Я не знаю, что с ней случилось и чем я ей могу помочь, но постарайся об этом никому не рассказывать. Сама понимаешь!..

Узнав у Маши название больницы и выяснив, в каком отделении находится Лиза, забыв о своих благих намерениях посвятить этот день себе любимой, я поехала в больницу, купив по дороге миниатюрный вазон с фиалками, хотя после Машиного рассказа сомневалась, что мне удастся с Лизой поговорить.

Мой расчет оказался верным. Увидев милые каждой женщине фиалки, пахнущие весной, молодостью и ностальгией, Лиза разрыдалась. Она рыдала, а я сидела молча, давая ей возможность выплакаться.

— Спасибо за цветы и долготерпение!

Как я и предполагала, в Машином рассказе было много вымысла и мало правды. Но сама правда оказалась не менее ужасной…

— У меня был любовник, с которым я встречалась в течение долгого времени. А в какой-то момент произошло то, от чего можно поехать не только мозгами, но и совершить непоправимое. Как оказалось, он жил не только со мной, но и с моей восемнадцатилетней дочерью. Я с ним встречалась на съемной квартире, а он с моей девочкой в гостинице. Нетрудно догадаться, что такой необыкновенный мужчина без труда вскружил голову неопытной в жизни и в любви девочке, — и Лиза, словно захлебнувшись словами, надолго замолчала. На ее подвижном лице и в широко открытых немигающих глазах отразилась целая гамма противоречивых чувств, которые осиным роем кружились в переполненной тревожными мыслями голове. Это причиняло невыносимую боль исстрадавшейся от собственных обвинений душе.

Я понимала, что в этой душе сейчас творится что-то невообразимое: смерч чувств, тайфун, который может смести и уничтожить все на своем пути… Лиза неимоверным усилием воли подавила желание обрушить на меня поток своих предположений, домыслов и обвинений.

— Он высок и красив. Очень богат, не жаден, обходителен со всеми, а особенно с особами женского пола. Умеет красиво себя подать, быть очень убедительным и бесподобно ухаживать, стараясь предугадать все твои желания. Только бы добиться того, что ему нужно. И делает это так естественно и непринужденно, что его невозможно уличить. Этот красавец владеет крупным бизнесом не только в Израиле и Америке, но и в России. Он умеет делать дорогие подарки, и, что самое главное, при этом быть классным и опытным любовником. С ним я чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете, хотя знала, что у него есть семья. Но мне это не мешало. Я и представить себе не могла, что он спит с моей дочерью! А дочь, разумеется, не знала, что он — любовник ее мамы. Однажды я заметила, что моя Яночка осунулась и неважно выглядит.

— Девочка! Тебе нездоровится?

— Мамочка, не волнуйся! Я в порядке!

Но я от нее не отставала, так как видела, что моя красавица, певунья и хохотушка ходит, как в воду опущенная.

— Что нового в университете?! Расскажи, поделись с мамой! Вдвоем мы всегда найдем выход из любой, даже самой, как тебе кажется, неразрешимой ситуации!

А мое сердце обливалось кровью, сжимаясь от дурных предчувствий. Через пару дней я вернулась с работы немного раньше обычного и услышала какие-то странные звуки. Войдя в ванную комнату, увидела, что моя дочь стонет от непрекращающейся рвоты.

— Мамочка! Я беременна! Помоги! Мне очень плохо! Что мне делать? — плача приговаривала она в перерывах между спазмами.

— Яночка, солнышко!! Успокойся! Каждая беременная женщина проходит через это! А теперь сделай пару глубоких вдохов и выдохов! Вымой лицо и ложись в постель, а я тебе приготовлю что-то поесть. Сейчас тебе нужно хорошо питаться! — сдерживая волнение и внутреннюю дрожь, я обняла ее за плечи и подвела к кровати. Когда она немного успокоилась, начались расспросы: « Кто он? Женат или холост? Знает ли, что ты беременна? Какие у него намерения? Любишь ли ты его? А он тебя? Хочет ли на тебе жениться? Как его зовут, и как он выглядит?..» Тут моя дочь достает из сумочки фотографию своего кумира, прикладывает ее к еще по-детски пухлым губам и с нежностью целует в губы, глаза, нос.

— Мамуль! Он красив! Красив, как Аполлон, и намного старше меня. Я его очень сильно люблю. Влюбилась с первого взгляда. Он вообще необыкновенный человек: умен, много знает, а в придачу удачливый бизнесмен, — и вдруг, без всякой связи.

— Мам! Как бы я хотела, чтобы и у тебя появился такой друг! Ведь ты у меня такая красивая, умная и молодая! Только, чур, этот мой! — дурачась и по-детски капризно надув губки, сказала дочь.– Вот, полюбуйся! — и прежде чем отдать мне фото, она снова приложила его к своему сияющему от счастья лицу.

Я взглянула на фото. Это был он, Влад! Меня чуть удар не хватил. Не знаю, как мне удалось пригвоздить себя к месту, чтобы не вскочить и не выбежать из комнаты. Усилием воли я сумела сглотнуть и загнать в себя острую боль вместе с рвущимися наружу слезами, криком и уже осознанным ужасом, от которого стыла кровь. Я должна «вывернуться наизнанку», чтобы хоть как-то отдалить зависшую над дочерью беду, которая от любого неосторожно оброненного слова могла навсегда стереть с этого самого дорогого мне лица улыбку счастья.

— Мамочка! Что случилось? Почему ты так побледнела? — засыпала меня вопросами не на шутку встревожившаяся Яна.

— Девочка моя! Со мной все в порядке! Просто я сильно переволновалась. Извини. Я прилягу. А завтра на свежую голову мы с тобой все обсудим. Договорились?

Проплакав всю ночь после разговора с дочерью, я пришла к выводу, что должна обеспечить дочери и ее ребеночку достойное будущее. Утром пошла в парикмахерскую к косметологу и визажисту. Потратила кучу денег, хотя до этого дня я этими изысками не увлекалась…

«Да ей это и ни к чему! Даже сейчас, несмотря на бледность и свалившиеся на голову беды, ее кожа ничуть не пострадала. Сейчас она так же красива, как и в студенческие годы. Как тогда, когда мы с ней случайно встретились по приезде в Израиль. Лиза всегда была самой красивой и сексуальной девушкой не только в университете, но и «в ульпане», — подумала я.

Вооружившись полным арсеналом обаяния и глубоко запрятанной злостью, я позвонила своему любовнику и настояла на незапланированной встрече. Мой план удался! А дальше все пошло как по нотам: шикарный ресторан, изысканная еда, к которой я едва притронулась, только для того чтобы он ничего не заподозрил, так как отсутствием аппетита я никогда не страдала, тем более что хороший аппетит никак не отражался на моей фигуре. Потом, как и полагается, мы поехали в наше «гнездышко», и он набросился на меня так, как будто это было в первый раз. А меня застолбило. Вдруг он отодвинулся от меня на длину вытянутой руки. Его взгляд был полон желания, любви и обожания. Так смотреть умел только он один. На какую-то долю секунды я даже забыла, зачем пришла.

— Дорогая, ты сегодня сногсшибательна! А твоя пассивность заводит со страшной силой! — притянув к себе, он начал, как безумный, целовать меня в шею и одновременно расстегивать пуговки на моей кофточке. Он был уже на пределе, и, повалив меня на кровать, воскликнул: — Я готов, а ты? — осыпая меня поцелуями, осипшим от возбуждения голосом простонал он и перевернулся на спину.

— А я нет!..

Мой возглас немного его отрезвил.

— Вот это да! Ты что, решила сегодня свести меня с ума? Тогда приказывай! Я у твоих ног! — весело воскликнул он.

— Вот и прекрасно! А теперь сядь! Так мне будет удобнее!

Он сел и стал с нарастающим интересом и желанием пожирать меня глазами. А в моей душе поднималась злость, замешанная на ненависти, которая вырвалась наружу такой оплеухой, что он чуть не свалился с кровати. Не давая ему опомниться, я хлестала его по щекам, пока он не пришел в себя и не схватил меня за руки.

— Ты спятила!? — сдавленным шепотом просипел он. — Твое счастье, что я не поднимаю руки на женщин! Истеричка! Одевайся и выметайся вон!

— Это я истеричка? — заорала я, тщетно пытаясь заглушить криком клокотавшую во мне дрожь! Что же ты наделал, мерзавец, подонок, сукин ты сын! Тебе мало было меня и всех тех баб, которых ты перетрахал? Зачем тебе понадобилась моя дочь, моя Яна? Зачем? Зачем ты ее совратил, урод? Отвечай, зачем? Совратил и сделал ей ребенка-а-а? Для чего? Ты же не юнец какой-то? И знаешь эту науку так, как никто другой. И как тебя только земля носит! Я это дело так не оставлю! Я тебя упеку за решетку! Там твое место! Такого красавца, как ты, там только и не хватало! Там таких, как ты, «любят» и даже очень уголовники и убийцы!

Его чуть удар не хватил.

— Что ты несешь! Этого не может быть! Это какое-то наваждение! Это абсурд! Неужели Яна — твоя дочь? Поверь, что я об этом не знал! — вытаращив на меня глаза, воскликнул он.

— Что, испугался? От страха язык проглотил! Куда подевалось все твое красноречие?! — он сидел, обхватив голову руками, раскачиваясь из стороны в сторону.

— Влад, иди в ванную. Прими душ. Потом поговорим. Теперь вопросы задавать буду я. Понял? — застегивая кофточку, приказала я. — Отвечай, как на духу, где и когда ты познакомился с моей дочкой?

— Мы с ней познакомились на одной вечеринке, которую устроила твоя хорошая знакомая.

— Моя знакомая?

— Да, твоя знакомая.

— А откуда ты это знаешь?

— От Яны! Да не смотри на меня так! Я говорю все как есть! Мне самому нужно знать, кто меня, а возможно, и тебя так подставил. Но сейчас я плохо соображаю для того, чтобы хоть что-то понять!

— Да перестань ты плести несусветную чушь! Познакомили, подставили! А может, и в постель к тебе уложили?

— Лиза! Прошу тебя, прекрати кричать и постарайся взять себя в руки, насколько это возможно. А теперь слушай! Это была обычная ни к чему не обязывающая вечеринка, на которую я попал совершенно случайно. Выпив с досады пару бокалов вина, сославшись на неотложные дела, распрощался и пошел к выходу. В это время входная дверь распахнулась, и в нее влетела молоденькая девушка, которая чуть не сбила меня с ног.

— Извините! Честное слово, не хотела! — потирая ушибленную коленку, по-детски непосредственно выпалила она. — Ведь ты и сама не хуже меня знаешь, как это обычно бывает. Слово за слово. А тут кто-то зажег свечи, выключил свет, включил музыку. Мы танцевали…

— Яна, а как часто ты здесь бываешь? — спросил я.

— Сегодня первый раз! Но хозяйка этой квартиры — давнишняя подруга моей мамы! — мило улыбаясь, пояснила она.

— Значит, и твоя мама здесь?

— Нет! — звонко смеясь, ответила девушка. — Мама отдыхает в Эйлате. А когда вернется, могу вас с ней познакомить. Она у меня красавица!

— Лиза, вспомни! Мы и с тобой познакомились при таких же примерно обстоятельствах, только на пять лет раньше! Помню, что я очень удивился, услышав, что твоей дочке вчера исполнилось тринадцать лет, так как выглядела ты очень молодо.

— Я понимал, что Яна должна как можно скорее оттуда уйти, но она была так обворожительна, юна и мила, что я потерял голову.

— Так ты ее уложил в постель в первый вечер вашего знакомства!? — сжимая от ненависти кулаки, простонала я.

— Ты в своем уме? Я с ней уже полгода знаком, а она стала моей всего полтора месяца назад. Господи! Почему я не догадался об этом раньше? — он вскочил и, как ненормальный, заметался по комнате, выкрикивая одну и ту же фразу: « Почему я не догадался об этом раньше!»

— Влад! Не тяни из меня душу! Если есть что сказать, говори все как есть, хуже уже все равно не будет!

— Лиза! Лиза! Господи, что я наделал! Я же взрослый мужик! Я не мог понять, почему при встрече с Яной мне начинает казаться, что я с ней знаком очень давно. « Это от полноты чувств», — говорил себе я.– И это было правдой! Я твою дочь очень люблю! Только сейчас я понял, почему… Яна напоминала мне тебя!

Мы долго молчали. Умом я понимала, что каждый из нас переживает случившееся по-своему. Я молчала от переполнявших мое сердце боли за дочь и ненависти к человеку, которому отдала пять лет жизни. А ведь я его любила! И чувствовала, нет, я была уверена, что и он меня любит. Меня вполне устраивало положение любовницы, так как я понимала, что он, по крайней мере в ближайшем будущем, порывать со своей семьей не собирается. Так зачем же ломать копья!.. Я красива, образованна, самодостаточна. Меня добивались очень перспективные и свободные от брачных уз мужчины. Поэтому я дала себе слово, что как только моя девочка окончит университет, выйду замуж за мужчину, который будет меня устраивать во всех отношениях. И только в эту минуту осознала, что лгала себе все эти годы, так как люблю этого подлеца больше жизни. Постигшее меня и Яну несчастье обретало реальные черты. Боль за нее, мою девочку, растоптало и подавило мое чувство к этому человеку. Я должна сделать все от меня зависящее, чтобы Яночка никогда не узнала, что ее мать была его любовницей. Она должна быть счастлива, и именно он будет отцом ее ребенка. А о себе можно подумать потом.

— Если ты ко мне охладел, мог бы об этом сказать. Мы бы расстались. Причем красиво и цивилизованно, тем более что ни один из нас не брал на себя никаких обязательств.

— Не мог! В том-то и дело, что не мог, так как очень к тебе привязался! Каждый раз я откладывал этот разговор, потому что ты мне все еще очень дорога, если не больше.

— Не пори ерунды! Ты сам во всем виноват! Ведь Яна, по существу, еще ребенок! У тебя самого дочь одного с ней возраста! Ты ублюдок и подлец! И нет тебе оправдания!

— Лиза! Ты прекрасно знаешь, что я не лгу. Сейчас я, как никогда, честен с тобой и самим собой. Я люблю вас обеих — ее и тебя! И это правда!

Мне хотелось его задушить.

— Я тебя понимаю, — тихо сказал он. — Женщина ты умная и хорошо меня изучила. Ты знаешь, что я говорю правду! Но сейчас речь идет не о нас с тобой, а о Яне… Правда заключается в том, что мы все трое оказались в одной лодке по чьей-то злой воле, из-за чьей-то мести или грязной игры. А самой крайней в этой игре оказалась твоя дочь Яна!

— Влад! Я хочу, чтобы ты знал. Яночка очень тебя любит! Любит искренно и нежно!

— Дорогая! Представь себе, что я тоже ее люблю, только не знаю, кого из вас больше! — добавил он.

— Я для тебя умерла. Понял?

— Разумеется!

Я знала, что он меня не обманет, так же как и он знал, что если он не сдержит своего слова, я его из-под земли достану. Каждый вечер дочь рассказывала мне о том, какой необыкновенный человек ее Влад, какой он красивый и как сильно ее любит. Я думала, что буду страдать, но, глядя как глаза моей девочки сияют от счастья, забывала о себе.

— Мамочка! Как же мне повезло, что ты у меня такая, такая особенная! Ты меня всегда понимаешь. Когда ты рядом, я чувствую себя защищенной.

А через пару дней дочь влетела в дом и со всей силы отвесила мне оплеуху.

— Ты мне не мать! — рыдая, выкрикивала Яна. — Ты низкая и подлая тварь! Проститутка! Я не хочу тебя знать! Ты для меня умерла! Наверное, ты и отцу изменяла! Поэтому он и погиб! — с этими словами она выбежала из дома…

— А при каких обстоятельствах погиб твой муж?

— Мой Сережа погиб в Чечне десять лет тому назад. И можешь поверить, что я ему даже в мыслях не изменяла! Мы любили друг друга и жили с ним душа в душу, — рыдая, рассказывала Лиза.

— Ну а что с дочерью? — тихо спросила я.

— С Яночкой? Она наглоталась таблеток и чуть не умерла. Ребеночка потеряла, а теперь живет неизвестно где.

— А Влад?

— Сначала сильно перепугался. Начал бракоразводный процесс, так как боялся, что эта история будет предана гласности. Когда узнал, что Яна хотела отравиться и из-за этого потеряла ребенка, стал ее искать, нашел, а она его прогнала. Вот тогда он собрал вещички и улетел в Америку.

— Что ты собираешься делать?

— Хотела покончить с собой! Потом решила разыскать дочь и рассказать ей всю правду.

— Какую правду?

— Правду о женском коварстве, которое сломало наши с ней жизни. А потом наказать виновную ее же методом.

«Дай-то Бог, чтобы твои слова о «женском коварстве» и мести, сказанные в гневе, не обернулись для нас с тобой бедой», — почему-то подумала я и зябко поежилась»…

— А как ты сюда-то попала: по направлению врача-психиатра или у тебя случился нервный срыв, переросший в непрекращающуюся истерику, и поэтому тебя привезли в психушку?

— Не знаю кто, когда и почему! Зато знаю самое главное, что я здорова как физически, так и психически, и что кто-то очень постарался, чтобы определить меня именно сюда, в эту психушку!

— Лиза, послушай, что я тебе скажу! О мести — забудь! Ты должна сначала выбраться отсюда, а я, как адвокат, займусь вашими проблемами сама, конечно, с твоего согласия, но на моих условиях: ни во что не вмешиваешься; ни с кем эту проблему не обсуждаешь! А тем более ни с кем не делишься своими мыслями, подозрениями и намерениями!.. Даю тебе честное слово: все, что я узнаю, ты будешь знать первой!

— Господи! Да о чем ты говоришь! Иметь такого адвоката — это великое счастье и залог успеха!

— Перестань меня нахваливать! Все, что мне сейчас нужно, — фамилии, имена, адреса Яночкиных подруг, твоих близких знакомых и ваших с ней родственников.

Попрощавшись с Лизой, я вышла в больничный коридор, и, чтобы хоть немного собраться с мыслями, подошла к окну, из которого хорошо просматривался небольшой уютный сквер, вплотную примыкающий к зданию больницы. Раскидистые ветви деревьев, ухоженные клумбы, на которых красовались «анютины глазки», поражали и радовали глаза жизнеутверждающей палитрой красок. В то же время выкрашенные ядовитой зеленью скамейки, залитые бетоном, напоминали людям о эфемерной иллюзорности красоты. Красоты, проступающей на фоне обшарпанных стен и комнат, где на узких койках ютились душевнобольные люди, существующие в реальной безысходности в своем ирреальном, обманчивом мире, в котором сейчас находится Лиза.

«Именно с этого отделения я и начну свое расследование».

Подойдя к высокой стойке, за которой сидела медсестра, я попросила ее назвать номер кабинета лечащего врача Лизы.

— А кем вы ей приходитесь? — окинув меня с ног до головы изучающим и недоверчивым взглядом, поинтересовалась она.

— Родственницей! — но поняв, что так просто я от нее не отделаюсь, добавила. — Извините. У меня мало времени, так что сообщите врачу, что его ждут!

— Он занят! У него есть всего один час в неделю, чтобы отвечать на вопросы родственников! — со злостью выплюнула она.

— Говорите, занят? А я знаю, что врач свободен и сидит у себя в кабинете!

— Я вас слушаю, — сказал « подруливший» к нам врач. Более подходящего слова, определяющего его походку, невозможно было подыскать. Его «занюханный» вид меня насторожил.

— Я хочу узнать о состоянии здоровья Лизы Вайнштейн.

— А что именно вы хотите знать? — вопросом на вопрос ответил он, злобно сверкнув глазами.

— С несчастными пациентами, как я понимаю, вы разговариваете в такой же недопустимой манере. Они задают вопрос о своем здоровье, а вы отвечаете тем же вопросом, только в несколько иной форме?

Он сразу как-то подобрался, и неохотно провел меня в свой кабинет.

— Так кем вы приходитесь Лизе Вайнштейн?

— Я полагаю, что вам уже доложили.

— Лиза очень больна. В связи с этим я вынужден перевести ее в специализированную клинику!

— И у вас есть для этого серьезные основания?

— А почему вы меня об этом спрашиваете?

— Доктор! Где вы приобрели такую блестящую квалификацию? После нескольких минут общения с вами можно почувствовать себя стопроцентной дурой. Но со мной этот номер не пройдет. Я имею право знать ее диагноз! Поэтому ставлю вас в известность — у меня есть друзья, обладающие неограниченной властью и возможностью пригласить к Лизе любого самого квалифицированного специалиста для серьезных консультаций и таких же серьезных обследований. Без их компетентного заключения вы ее никуда не переведете! Думаю, этим все сказано!

Он явно струсил.

«Ну, эскулап, теперь держись! Я тебя сразу раскусила».

Выйдя из больницы, я решила ехать домой, так как чувствовала физическую необходимость принять душ, смыть с себя весь больничный негатив и снова обрести если не душевное спокойствие, то хотя бы ясность мысли.

«Странный тип! Не внушает доверия. Нужно рассказать о нем Игорьку. Сдается мне, что этот субъект — по его части».

После того как мы поужинали, муж удобно устроился в кресле напротив телевизора, я присела возле него на корточки и потерлась щекой о его руки. Он тут же наклонился и пересадил меня к себе на колени.

— Котенок! Тебя что-то беспокоит? — целуя меня, участливо спросил муж.

— Сейчас нет! — и я быстро зажмурилась, чтобы он не смог разглядеть в моих глазах искорки желания, которое возникало от одного его прикосновения.

— Милый! Если бы ты знал, как же я тебя люблю!

— А как я тебя! — нежно покусывая мое ушко, на вибрирующих интимных полутонах шепнул он и, подхватив на руки, понес в спальню… В просторном домашнем джакузи, под тихое бульканье пузырьков, я рассказала мужу о Лизе и ее пропавшей дочери. Игорь работает старшим следователем по расследованию сложных криминальных дел в одном из военных ведомств, тесно сотрудничая с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность. А я руковожу частной адвокатской конторой « Кристалл». Каждый день приносит с собой новые, непростые и запутанные случаи, которые требуют полной самоотдачи, а некоторые — большого профессионального опыта.

— Любимый, так что ты об этом думаешь?

— Ленок! То, что ты услышала от Лизы, мы можем считать только отправной точкой отсчета, так как личные переживания и в связи с этим, скажем так, несколько гипертрофированное видение случившегося, являются ее субъективным мнением, а не объективным, — это первое. То, что ты начала расследование с Лизиного лечащего врача, я считаю правильно выбранным стратегическим ходом… Теперь предоставь этого господина мне. А ты займись людьми, которые контактировали как с Яной, так и с ее мамой. Ну а как пойдет расследование дальше, я затрудняюсь сказать. Ты и сама не хуже меня знаешь, как это бывает. Если покатит, весь клубок в наших руках. Не повезет, будем искать другие пути, которые приведут нас к конечной цели.

День второй

Весь следующий день я потратила на поиск людей, адреса которых мне дала Лиза. С некоторыми вообще не удалось поговорить, так как они, вежливо извинившись, недвусмысленно указали мне на дверь. Других не застала дома. Третьи уехали отдыхать, а четвертые отмалчивались или уверяли, что ничего не слышали, а о случившемся ничего не знали.

Я решила позвонить мужу. Его автоответчик любезно, голосом Игоря, попросил оставить сообщение. Взглянув на часы, я решила еще раз поговорить с Лизой, так как вчера она была очень взвинчена. Сев в машину, покатила в больницу, где нос к носу столкнулась с ее лечащим врачом. Выглядел он непрезентабельно и очень спешил. Увидев меня, быстро поднес правую руку к лицу, стараясь, как мне показалось, прикрыть ехидную полуулыбку, притаившуюся в уголках его плотно сжатых губ.

«Человек с таким выражением лица не имеет права быть врачом», — направляясь к палате, в которой лежала Лиза, решила я.

Кровать Лизы была пуста. У меня тревожно екнуло сердце. Взяв себя в руки, я приветливо поздоровалась со всеми больными сразу.

— Милые женщины! А куда подевалась моя родственница? Вышла в туалет, или ее вызвали на лечебные процедуры?

В палате стало так тихо, что у меня мороз пробежал по коже.

— Знаешь, а она, о-н-а, как это, забыла,.. ой, ой, я все позабыла, — запинаясь на каждом слове, нервно теребя край своего одеяла, выдавила из себя одна из них…

— А я знаю! Я все знаю! Эта сумасшедшая все врет! Я спала. Услышала — трах-бах-бабах! Открыла глаза, а твоя-то взяла, и-и… тю –тю!

— Не так! Она пошла пописать. Вот!

— Это, это она сначала пошла! — слышались со всех сторон противоречивые возгласы.

Несмотря на многоголосый шум и выкрики возбужденных и спорящих между собой больных женщин, две внушительного роста и телосложения старушки спали лежа на боку, закутавшись в одеяла. Их лиц не было видно.

— А кто из вас видел Лизу последней? — не надеясь на вразумительный ответ, на всякий случай спросила я.

В это время в палату заглянула симпатичная молодая женщина… На ней была застиранная пижама, а сверху накинут проштампованный в нескольких местах больничный халат.

— Ой, ля-ля! Что здесь творится? Драма или камеди! — улыбаясь, выдохнула она, — незаметно мне подмигнула и быстро прикрыла за собой дверь. Я вышла за ней следом и чуть не вскрикнула от удивления. Женщина шла, с трудом переставляя ноги, одной рукой держась за стенку, другой — за живот. Подойдя к туалету, она испуганно вскрикнула, отпрянула назад и… исчезла. Мне показалось, что кто-то с силой втащил ее в туалет. Я бросилась к ней на помощь, и со всей дури налетела на что-то большое и твердое. Удар был настолько сильным, что у меня потемнело в глазах… « Интересно, на что это я налетела?» Оказалось — «ни на что», так как коридор был пуст.

«Господи, да что здесь, в конце-то концов, происходит? Одни исчезают, другие получают болезненные ушибы, причем на ровном месте. Что это — мистика, телепортация или заговоренное кем-то место? Елена, не забивай себе голову всякой ерундой. Думай по существу!.. А если по существу, то все, что здесь происходит, «дурно пахнет». Всего несколько минут назад незнакомка дала мне понять, что просит выйти за нею следом. Выглядела она вполне здоровой и адекватно мыслящей женщиной. А через минуту буквально тащилась — плелась, едва переставляя ноги. Так, так!.. А что, если это только мои домыслы, и ничего страшного не произошло, так как в связи с особой спецификой отделения психически больных людей нельзя оставлять в туалете одних… В таком случае здесь нет никакого произвола, а тем более криминала. Допустим… Тогда как назвать то, что произошло у меня на глазах? Насилием над личностью или вседозволенностью, практикуемой в стенах этой больницы. Так или иначе — преступление налицо… Но преступление, которое нужно еще доказать! Легко! Сейчас я это выясню! А тут и выяснять нечего. Все и так шито белыми нитками.

Начнем с того, что с первой минуты, как я переступила порог этого заведения, у меня возникло ощущение, будто за мной постоянно следят. Появление «больной», пожелавшей со мной встретиться, вызвало у тех, кому это не понравилось, по меньшей мере, шок… Поэтому они решили помешать нашей встрече, затащив женщину в больничный туалет. Ну и… Затащили, и что? Что, что?! В этом что-то есть! А раз есть, тогда ответь, что с ней произошло за те несколько минут, пока ты находилась в палате?.. Хороший вопрос… А что, если они успели вколоть этой несчастной мгновенно действующее вещество, вызывающее острую боль. Именно поэтому медсестра даже пальцем не пошевелила, чтобы оказать ей если не медицинскую, то хотя бы человеческую помощь.

Жаль женщину. Жаль, что наша встреча не состоялась. И еще. Если бы я не налетела на «нечто» и сунулась в туалет следом за ней, то в лучшем случае получила бы чем-то тяжелым по голове, а в худшем?.. А незнакомка все равно бы исчезла, точно так же, как Лиза?

«Интересно, что они придумают на этот раз?» — возвращаясь в палату, где лежала Лиза, подумала я… Ждать пришлось недолго. Дверь распахнулась, и в палату влетела медицинская сестра, с которой я познакомилась накануне, и которую несколько минут назад встретила в коридоре.

— Что вы здесь делаете? В палате вашей родственницы нет! Она сбежала! Скрылась, так сказать, в неизвестном направлении, и представьте, даже адреса своего не оставила! А впрочем, сдается мне, что ее исчезновение произошло не без вашей помощи! — нагло заявила она.

— Сбежала, когда?

— Перестаньте ломать комедию! Я ни за что не поверю, чтобы эти «психи» ничего такого — этакого вам не рассказали или не наплели! Это же Би-Би-Си местного значения! Если не поймут, то обязательно приврут! А вы здесь находитесь больше десяти минут не просто так! Их россказни, так же как и их ответы, помогли вам придумать для себя правдоподобное алиби! — отчеканила она.

— А знаете, вы правы! Абсолютно правы. Это я, именно я ее и похитила!

— Вы мне зубы не заговаривайте! Теперь я точно знаю, что вы! Так как в том состоянии аффекта, в котором вчера находилась наша пациентка, она и двух шагов не могла бы сделать самостоятельно!

— В каком состоянии? Я с ней вчера разговаривала. И вы это прекрасно знаете! А за то, что из вашей больницы исчезла больная женщина, да еще в таком тяжелом, как вы утверждаете, состоянии, вы ответите по закону!

— Это вы ответите! Сейчас я препровожу вас к главному врачу! Пускай он с вами сам разбирается!

«Спокойно, Лена! Спокойно. Думай, что говоришь!» — приказала себе я.

— Вы правы! Я действительно ее похитила. Звоните в полицию! Чего стоите? Если это не наглая клевета, вы должны немедленно вызвать полицию, а полицейские уже сами будут решать, кто и в чем виноват! В противном случае их вызову я, и выхватив из сумочки сотовый, набрала номер начальника ФСБ — нашего с мужем близкого друга, мысленно умоляя его ответить на звонок.

— Слушаю!

— Я звоню из психиатрической больницы. Нет, нет! Со мной все в порядке! Я не больная! Что там, в смысле здесь, делаю? Пришла навестить свою родственницу. Что произошло? Родственница исчезла… А мне угрожают. Какой номер палаты?.. Двенадцать. Моя фамилия? Савицкая… Мне срочно нужна помощь. Да, да! Большое спасибо!.. Простите, а с кем я разговаривала? — не отводя от медсестры взгляда, спросила я.

Уловив в моем голосе тревожные нотки, он все понял: — Держись! Выезжаю!

Лицо медсестры пошло бордовыми пятнами, украшенными крупными каплями пота. Она развернулась и пулей вылетела из палаты, чуть не сбив с ног заплаканную, с опухшим лицом, женщину, которую, мягко говоря, толкал кулаком в спину рослый санитар.

— За что? Я не больная и не сумасшедшая! — рыдая, приговаривала она.

— Идиот! Ку-д-а-а!? — размахивая руками, выкрикнула медсестра. Ничего не понимающий санитар застыл на месте. А пострадавшая со стоном рухнула на кровать.

— Вам помочь? — наклонившись над ней, спросила я.

— Вытащите меня отсюда пока не поздно! — сквозь стон прошептала она, сунув в руку скомканный клочок бумаги. В палату вбежал санитар, волоча за собой разбитую больничную каталку. Следом — другой. С быстротой и ловкостью фокусников они напялили на несчастную смирительную рубашку. Связали рукавами руки. Простыней ноги. Бросили на каталку и вытолкнули вместе с ней за дверь. Все произошло за считанные секунды.

— Сволочи, убийцы, отпустите меня! — кричала она, а в ее широко распахнутых глазах плескался ужас.

«Виктор! Где же ты? Мне страшно! Здесь происходят ужасные вещи. И никто никого не боится!» И вдруг до меня дошло, что в любую минуту эти же санитары могут вернуться, натянуть на меня смирительную рубашку, записать под другим именем, ну а потом… А что будет потом, лучше не думать…

Дверь распахнулась. В палату вошел Виктор, глядя вслед быстро удаляющейся каталке.

— Кто меня вызывал, и что здесь произошло?

Я глазами показала на каталку, которую только что увезли санитары.

— Витя, задержи их! — прошептала я.

Он бросился за ними следом. Я за ним. Санитаров не было видно. Они успели завернуть за угол очередного коридора. Когда мы туда добежали, санитары сбежали, а незнакомка не подавала признаков жизни. Врача не оказалось на месте. Старшая медсестра только мешала. Виктор вызвал скорую и бригаду оперативников, которые оцепили здание больницы. Приказал переписать всех больных, персонал, сверить полученные данные с книгами записи движения находящихся в отделении больных и, повернувшись ко мне, сказал:

— Уважаемая! Я должен вас задержать, чтобы взять показания. Вы будете проходить у нас в качестве главного свидетеля. Следуйте за мной!

Я шла впереди, он сзади.

— Елена! Сейчас ты сядешь в мою машину. Свою оставишь здесь! И без возражений! — казенным тоном произнес он.

Уже сидя в машине, я вспомнила о докторе.

— Витя! При входе в больницу я столкнулась с лечащим врачом Лизы. Он куда-то очень спешил. Выглядел странно. Зловеще — омерзительная улыбка, которую он не успел стереть с лица, врезалась мне в память. С минуты на минуту доктор должен вернуться назад, так как видел меня сегодня и разговаривал накануне. Не знаю почему, но интуиция подсказывает, что этот человек постарается замести следы от всех содеянных здесь преступлений. Поэтому вывернется наизнанку, чтобы расследование по поводу внезапного исчезновения Лизы и происшедшей только что трагедии зашло в тупик. А его объяснения и проверяемые следователями документы будут в полном порядке и в соответствии с принятыми в таких больницах законами и правилами поведения персонала.

Он понимающе кивнул.

— Неужели Игорек тебе уже обо всем рассказал?

— Рассказал, но мимоходом. Кстати, ты случайно не знаешь, где сейчас пребывает твой благоверный? Я ему названиваю, а он, как назло, молчит!

— Представь себе, что я тоже ему звонила. А в ответ, — временно недоступен… Виктор как-то неопределенно хмыкнул, а я — завелась…

— Я знаю тебя как облупленного. Уверяю, если бы Игорь только предположил, что я нахожусь в «дурке», и здесь произошло то, во что трудно поверить, он бы не оставил меня без прикрытия. Тем более что накануне просил не появляться здесь одной. Сдается мне, что еще вчера во время нашего разговора он понял, что это заведение — опасное и страшное место.

— Почему же ты об этом мне сразу не сказала?

— Извини, но… — возмущенно воскликнула я, и в этот момент увидела мужа. Он шел в сопровождении двух омоновцев… Виктор от этого зрелища пришел в восторг.

— Благодарю за службу! Молодцы! Этого « бандюгу» разыскиваем не только мы, но и Интерпол!

— Спасибо вам, ребята. Если честно, один с тремя вооруженными бандитами я бы не справился… Счастье, что вы оказались рядом, а главное, что знали в лицо. Можно сказать, спасли мне жизнь! Век не забуду! А здесь, доложу я вам, дело поставлено круто!.. Отработанный болевой удар. Смирительная рубашка. Укол… И ты — в раю!.. — дружески хлопая своих спасителей по спине, констатировал Игорь.

— Я возбудил по факту исчезновения Лизы уголовное дело. Мои люди заняли все ключевые места, так как своими силами вы, друзья, с этими ублюдками не справитесь, — резюмировал Виктор.

— Дружище, спасибо за помощь! Садись в свою машину и дуй за нами следом. У нас посидим, возьмем на грудь пару капель коньяка, расслабимся, поговорим, авось, и на ум что-то придет!

За привычными домашними хлопотами я успокоилась. Удобно устроившись в своем любимом кресле, держа в руке бокал с красным вином, я вдруг вспомнила о записке, которую мне успела сунуть несчастная женщина.

«Лена! Что с тобой происходит? Мало того, что в больнице оплошала, так еще и о записке забыла!»

Вскочив с кресла, я понеслась в прихожую за сумочкой. « Из-за этой записки ее и убили», — осторожно разворачивая клочок бумаги, с горечью подумала я.

«Родственница. Ситуация… успеешь… нет, спасай… не верь… времени мало… жду», — прочла я неразборчиво-непонятную, торопливо нацарапанную карандашом бумажку и передала ее Игорю.

«Просканировав» ее глазами, мужчины недоуменно переглянулись.

— Мальчики! Боюсь, что Лизе уготована такая же участь, как и ее помощнице. А с ней «санитары» расправились почти на наших глазах в течение минуты… Поэтому я хочу вам и себе задать несколько вопросов: — Как эти здоровые молодые женщины оказались в психушке? Что заставило нашу незнакомку принять такое опрометчиво — провальное, на мой взгляд, решение, граничащее с абсурдом, — встретиться со мной на глазах своих и Лизиных врагов? А с другой стороны, судя по содержанию записки, — решение возникло спонтанно. И, скорее всего, из-за похищения Лизы… В любом случае нам нужно узнать, кто или что могло вынудить «санитаров» пойти на такой риск как убийство днем, можно сказать, при свидетелях. Чью тайну знала или узнала Лиза? Какие отношения связывали этих женщин? Кому Лиза или незнакомка наступили на хвост? Кому это мешало, и кто за всем этим стоит?

— В твоих, Елена ты наша Прекрасная, рассуждениях просматриваются четкая логика и точно озвученная цель. Это все так! Но скажи, пожалуйста, на каком основании ты сделала вывод, что именно Лиза является автором этой записки? — спросил Виктор.

— По-моему, о Лизе как авторе записки не было и речи! Речь шла о пострадавшей. О том, что она хотела мне рассказать. И, как я понимаю, о чем-то очень важном. Важном для них обеих и в то же время смертельно опасном для преступников в белых халатах. Именно поэтому ее и убили после того, как поняли, что она ищет встречи со мной. Это еще раз подтверждает, что я была права.

— Лично я склоняюсь к тому, что люди, стоящие за этими преступлениями, были уверены, что выйдут «сухими из воды», — поддержал меня Игорь.

— И все же происшедшее в больнице, как это «вижу» я, имеет под собой более глубокие корни… Например, месть. Проплаченная кем-то месть, замешанная на реально больших бабках, в еврокупюрах. А так как деньги «заказчики», как известно, на ветер не бросают — проколов у них быть не должно!

А про себя подумал: «Месть… она ведь бывает разной. И причины у нее тоже могут быть разные: житейские, кровные, сердечные. Да их и не перечесть. Но бывает выращенная особыми микробами, каковыми являются сила слова и сила убеждения, как бы заброшенные сначала в голову, а потом и в душу обиженного на жизнь, судьбу, своих близких и самого себя человека, неважно будь то мужчина или женщина. Разросшийся с годами микроб, взращенный в дикой, не подвластной человеческому разуму злобе, в нужный для заказчика момент сработает и уничтожит того, кого приговорили, и того, кто этот приговор осуществил. А тот, кто это слово придумал, и тот, кто их заказал, останутся живы».

— Получается, что у нас под самым носом орудуют и качают свои права настоящие итальянские мафиози? Черт-те что, а если точнее, — сплошной бардак!.. Ладно! Слушайте сюда! У меня вдруг появилось еще одно, скажем так, предположение. А что, если похищение произошло из-за утечки секретной информации. Как вам эта версия?

— Прямо картина маслом. И очень даже правдоподобная!

— Поехали дальше! Вариант под номером «а». Если взять за основу, что некий хакер взломал секретный сайт и… был таков. А у владельца сайта появились неопровержимые или, более того, конкретные доказательства, что утечка произошла из-за взлома, на который отважилась талантливая программистка Лиза Вайнштейн… Что тогда?

— Тогда все наши прежние высказывания и предположения — прямиком коту под хвост, — спокойно, с металлом в голосе произнес полковник.

— Ну, ты даешь! Бьешь наотмашь! А если взять намного выше и представить, что вся секретная информация принадлежала какой-то крупной незаконной организации по изготовлению и продаже оружия, наркотиков или отмыванию капитала, тогда можно с уверенностью сказать, что именно эти люди решили упечь Лизу в психушку. Заодно прихватив нашу пострадавшую. Так как к этому времени преступники уже знали, кто она, что она, кем приходится Лизе, есть ли у нее семья, дети, деловые связи. И, конечно же, партнеры. А еще — любит мужчин или все-таки женщин, полигамна,.. — выдержав положенную по его сценарию паузу, усмехнулся, и, как ни в чем не бывало, добавил, — и другие человеческие слабости, если таковые у нее имелись! А если серьезно, то у меня есть еще одна версия, причем более правдоподобная, чем предыдущая, — добавил Игорь…

— Одну из твоих версий мы уже слышали. Сейчас послушайте мою. Но прежде ответьте на мой вопрос. Как вы считаете, а не проще ли было преступникам нанять классного киллера и… концы в воду? И, как добавление к твоему, Витя, выводу. Преступники или те, кто их финансируют, изолировали Лизу, преследуя сразу несколько целей: лишить общения с «внешним миром», а если фигурально, заткнуть ей рот… И любым способом выбить из нее признание: кому, когда она успела рассказать, продать или перепродать украденный ею секретный компромат. Хотя лично я на сто процентов уверена, если это сделала Лиза, то не ради своих или проплаченных кем-то меркантильных целей…

— И что потом? — поинтересовался Игорь.

— А потом при помощи угроз и шантажа попытаться заставить на них работать. И вот тут в поле их зрения попала «наша незнакомка», которая несколько раз приходила навестить Лизу. Одного этого было достаточно, чтобы упечь, как сказал Игорь, ее в психушку. А тут еще эта злосчастная записка, а в придачу к ней я собственной персоной. Записку, слава Богу, они не нашли. Нашей встрече помешали… Но опасность разоблачения осталась. Поэтому были срочно задействованы санитары, которые, сами того не ведая, подписали себе «смертный приговор», так как свидетелей преступники убирают незамедлительно.

— Сдается мне, что убийство этой женщины сыграло преступникам на руку. Спросите почему? Отвечу… Да потому, что теперь они точно знают, кто за ними охотится. Знают не только наши физии, но и занимаемые должности вместе со всей подноготной, так как на них, как я полагаю, работают не просто прикормленные ими шестерки, а осведомленные люди при погонах, причем во всех правоохранительных органах и судах. Кроме того, преступники отлично понимают, что пока нам не за что зацепиться, время работает на них… А раз так, постараются в авральном порядке уничтожить все улики и следы преступлений, подбросив нам очередную вымышленную версию одновременно с хитроумно спланированным убийством, чтобы пустить по ложному следу и гонять по кругу до тех пор, пока не почувствуют себя в полной безопасности. Поэтому нам ни в коем случае нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что преступники пошли на такой риск, можно сказать ва-банк, только потому, что убийство несчастной женщины по сравнению с тайной, которую узнала Лиза, — сущий пустяк, — озвучил свою вторую версию Игорь.

Пока мы с Виктором пытались хотя бы виртуально проследить всю цепь событий, которые происходили в больнице до моей роковой встречи с Лизой, Игорь сидел за компьютером.

— Дружище, ну как, что-то выловил? — спросил Виктор.

— Рыбка сорвалась прямо с крючка! Но зато я кое-что успел изобразить.

Подойдя к компьютеру, мы увидели здание больницы, подвальные и подсобные помещения.

Виктор даже присвистнул от удивления.

— Откуда дровишки?

— Все из одного и того же места.

— Колись!

— Извольте, милостивые господа! Я весь к вашим услугам! Сейчас я предлагаю вашему вниманию мою покаянную исповедь за бурно проведенную предыдущую ночь… Прошу обратить ваше внимание на небольшое уточнение. То, о чем я сейчас вам расскажу, происходило вчера. Господа, прошу не перебивать.

Итак. Я уже лег в постель, но не мог уснуть. «Нужно что-то предпринять, причем немедленно. Иначе будет поздно!» — эта мысль не давала мне покоя. Вымотанная за день Леночка крепко спала. Я оделся и вышел из дома. Взглянул на часы. Два часа ночи… «Черт подери! Куда меня несет и зачем? Может, вернуться домой?» — подумал я, включая зажигание… Ночь. Машин мало. Прибавил скорость. Из-за поворота «выплыла», погруженная в темноту, зловещая громада больницы. Припарковавшись возле соседнего дома, я обошел здание. Проверил входы, выходы, уступы, пожарные лестницы, то есть все, что может служить естественным подспорьем для любителей заглядывать в чужие окна вне зависимости от этажа.

— Черт возьми! Во рту пересохло!

— Игорек, выпей холодной воды! — подавая ему стакан, предложила я.

— Спасибо!.. А чтобы вы не ломали себе головы, зачем мне все это понадобилось, поясню. Потому что я на девяносто девять процентов был уверен, что этой ночью в больнице должно произойти что-то вроде похищения или тщательно спланированного несчастного случая, и все это каким-то образом связано с Лизой. С Лизой, которую определили в «дурку» по «протекции» заинтересованных в этом лиц или лица. Это могли быть господин Икс или госпожа Игрек, которые после визита моей любимой Леночки в больницу явно струхнули, так как хорошо подготовленный ими план неожиданно дал осечку и стал раскручиваться по не запланированному ими сценарию, то есть, попросту говоря, вышел из-под контроля. Поэтому в любую минуту могло произойти то, чего они больше всего боятся. Разоблачение и, как следствие, тюремная решетка! И руководители приняли разумное, по их понятиям, решение — этой ночью форсировать события. Перевести Лизу в больницу для умалишенных, поместить в одиночную камеру как агрессивную и особо опасную для общества больную… Откуда твоя подруга, Леночка, сможет «выйти» только ногами вперед… Так, или примерно так я себе представлял все до того, как был обнаружен бандитами.

— Извини, что прервал, но у меня в связи с твоим рассказом возникло подозрение.

— Какое?

— Продержав Лизу несколько недель в больнице, эскулапы назначили ей «особый курс лечения», стараясь создать в ее организме предпосылки, чтобы опасный свидетель при неожиданно нарисовавшихся проверках скончался на глазах экспертов. И все для того, чтобы ни один самый талантливый сыщик не мог докопаться до истины, — констатировал Виктор.

— Тогда объясни, зачем преступникам из-за одной талантливой женщины такая смертельно опасная головная боль?

— По-моему, ты сам ответил на свой вопрос…

— Ребята, я хочу озвучить небольшую поправку, или, скорее, дополнение к тому, что было уже сказано! Мое внезапное появление, как несколько минут назад отметил Игорь, в качестве Лизиной родственницы произвело на преступников эффект внезапно разорвавшейся бомбы. Так как руководство и, естественно, доктор знали, что близких и родных у его «подопечной» не водится. Поэтому решил огорошить строптивую и заносчивую «самозванку», то есть меня, сообщением о том, что Лиза находится в состоянии тяжелого душевного аффекта, который делает ее невменяемой. Зная из личного опыта, что страшный диагноз производит на родственников душевнобольного человека такое «обвальное» впечатление, что они с радостью соглашаются сбросить со своих плеч эту пожизненную «головную боль» на попечение государства. Удобно. Совесть чиста, и на душе спокойно! Опротестовать или хотя бы удостовериться в правильности поставленного диагноза никому и в голову бы не пришло.

— Несмотря на то что некоторые наши рассуждения и предположения повторялись, правда в разных вариантах, тем не менее, они помогли мне увидеть и понять, скажем так, не полную, но все же картину того, что творится в стенах этой больницы. Поэтому я сделал попытку хотя бы виртуально — предположительно просчитать их следующий тактический ход…

— Ну и как, получилось?

— Поживем — увидим!

Я и Виктор подозревали, что Игорю все же удалось заполучить кое-какую дополнительную информацию. Поэтому очередной провокационный вопрос уже готов был сорваться с острого, как бритва, язычка, но внезапно разразившаяся телефонная трель мне помешала. И мой так и не озвученный вопрос повис в воздухе.

Виктор схватил свой сотовый. Его окаменевшее лицо не предвещало нечего хорошего.

— В машину! — на бегу бросил он, и мы пулей вылетели из дома.

Включив сирену и полицейскую «мигалку», непрерывно сигналя, полковник гнал свой новенький «Лексус» на бешеной скорости. Водители машин из-за плотного трафика и километровых пробок не успевали освободить дорогу. Не сбавляя скорости, он старался втиснуть машину в любую подвернувшуюся лазейку. Стиснув зубы, я вцепилась двумя руками в переднее кресло, на котором сидел Игорь.

«Только бы пронесло, только бы пронесло!» — мысленно повторяла я на слишком крутых поворотах, в унисон с душераздирающим скрипом машины и «злобным» шипением шин.

— Мои ребята перерыли и проверили всю документацию, — стараясь перекричать шум мотора и вой сирены, отрывочными фразами сообщал Виктор, продолжая лавировать между движущимся « черепашьим шагом» транспортом. — Умершая женщина нигде не зарегистрирована. Значит, ее паспортных данных у нас нет! А несколько минут назад ее труп исчез из морга. Дежуривший там оперативник никуда не отлучался… И это еще не все. Из больничной палаты, где лежала Лиза, исчезли две старухи. Об этом сообщила буфетчица, разносящая еду. Хочу заметить, что палату охраняли опытные ребята, которые меня никогда и нигде не подводили, а старушки «взяли и испарились». Вот такие у нас реалии на этот час… То ли еще будет? Чем дальше, тем больше вопросов, — и он замолчал, продолжая закладывать такие крутые виражи, что машина «истошно визжала», давая понять, что все может закончиться до того, как мы достигнем здания больницы. Наконец он ударил по тормозам. Машина дернулась и остановилась.

— Все. Приехали… Елена! Извини, но тебе там делать нечего! Останься в машине и следи за тем, что происходит вокруг больницы. Я припарковал машину так, чтобы у тебя был максимальный обзор переднего фасада, центрального входа и подвальных помещений здания. Возьми на всякий случай! При малейшей опасности стреляй! Стреляй на поражение! Это приказ! — бросил на ходу Виктор, и они с Игорем одновременно выскочили из машины. Я перебралась на место водителя и начала наблюдение. Стекла Витиного шикарного «Лексуса» были тонированы, так что с улицы меня не было видно.

«Ну, Витек! Ты у меня доиграешься!.. Надо же было до такого додуматься… При-ка-зы-ваю! Тоже мне начальничек выискался!» — приговаривала я, в то время как глаза фиксировали все, что происходило в радиусе больницы. Затем я принялась осматривать фасад здания. И вдруг мое внимание привлекла тень, промелькнувшая на крыше… В это же время из заляпанного грязью окна, сливающегося с землей и тускло-серым цветом стен, высунулась голова, а за ней и все туловище крупного мужика. Он поднял голову, и… мне показалось, что это был один из санитаров, который увез женщину, успевшую сунуть мне в руку злосчастную записку.

«Санитар» опрометью бросился к впередистоящей давно отжившей свой век «Ладе».

«Черт с ним! Теперь он от нас не уйдет», — подумала я, успев заметить характерный для оптического прицела яркий, слепящий глаза «зайчик».

— «Снайпер! На крыше больницы снайпер!» — молнией пронеслось в голове… Нажав на газ, рванула «Лексус» вперед, и, не успев выкрутить руль вправо, врезалась в тачку санитара, который хотел, но не успел захлопнуть за собой дверь. От сильного удара он вылетел из машины. Ударив по тормозам, я сбросила скорость и сдала назад… Сейчас «Лексус» стоял под прикрытием «тачки санитара», а он сам лежал на земле и не шевелился. Я хотела открыть дверь Витиного авто, но, на мое счастье, от сильного удара ее заклинило. Взглянув наверх, я заметила, что «зайчик» переместился немного левее.

«Киллер ищет нужный ему ракурс, чтобы меня достать!»

И вдруг увидела окровавленную, разъяренную рожу «санитара», с остервенением пытающегося вырвать дверь Витиной машины, а через секунду — дуло приставленного к стеклу пистолета.

«Это конец!» — обожгла страшная мысль… Соскользнув с кресла водителя, втянув голову в плечи, я крепко зажмурилась. Услышав характерный хлопок, открыла глаза. Лицо бандита вместе с дулом направленного на меня пистолета сместилось в сторону, а на его развалюху посыпался град пуль. Одна из них попала в него самого. А машина Виктора начала оседать на одну сторону.

«Шину зацепило!» — громко сказала я, и вдруг до меня дошло, что слышу голос Игоря, орущего в мобильник.

— Рви отсюда! Рви…

И я так рванула, что успела отъехать на довольно безопасное расстояние. Через несколько минут раздался взрыв. От объятой пламенем машины разлетались тысячи огненных осколков из железа, стекла и металлических частей. Стекающий со лба пот, слезы и потекшая черная тушь заливали мне лицо и нестерпимо резали глаза. Я с силой ударила по тормозам. Не справившись с управлением, я врезалась в столб и потеряла сознание…

Очнулась от собственного крика…

— Женщина! Та самая женщина пыталась мне что-то сказать или подсказать… Женщина и Лиза! Лиза и женщина! — дрожа, вся в липком поту, я с трудом открыла глаза и увидела склонившееся надо мной испуганное лицо мужа.

— Любимая, успокойся! Тебе приснился страшный сон. Всего лишь сон! Как ты себя чувствуешь, милая? У тебя что-то болит? — ласково нашептывал он.

— Игорек, подожди! Дай мне успокоиться и осмыслить то, что увидела во сне.

«Женщина и Лиза! Лиза и женщина!» — как попугай повторяла я высветившуюся в мозгу фразу, которая не давала мне покоя ни во сне, ни наяву. Я понимала, что она возникла на метафизическом уровне, так как не раз убеждалась, что обладаю способностью запоминать, распознавать и понимать являющиеся мне во сне символы, помогающие распутать подтасованные и уже доказанные в суде факты. Факты, из-за которых могли осудить, сломать жизни и судьбы людей, случайно попавших в жуткие жизненные обстоятельства. А все из-за недобросовестно проведенных следственных экспериментов и ложных показаний свидетелей… Или из-за обещанной прокурору крупной взятки.

— Игорек! Как ты думаешь? Зачем она передала мне эту злосчастную записку?

— Из-за чрезвычайной опасности, в которую вляпалась Лиза!

— И незнакомка тоже?

— Возможно! Но женщина умерла, то есть ей «помогли» умереть. Так?

— Да, именно так.

— Ленок, а что если не так, тогда как?

— Но почему не так! Этого просто не может быть!

— А ты не торопись и хоть немного подумай!

— Неужели ты хочешь сказать, что ее «смерть» могла оказаться мнимой, то есть банальной врачебной ошибкой?

— Умница! В твоих способностях схватывать все с полунамека лично я никогда не сомневался.

— Значит речь идет об элементарной амнезии. И, как я понимаю, о временной амнезии!

— Верно, а дальше-то что?

— Если у нашей убиенной была амнезия или, скажем так, легкая кома, которую врачи «ошибочно» или по чьей-то просьбе определили как летальный исход, она оказалась временной, что тогда?

Тогда можно с уверенностью сказать, что вколотое ей в коридоре вещество было запрограммировано на просчитанное ими время. Именно поэтому ее выкрали из морга до того, как она вышла из комы.

— Леночка! Как ты думаешь, незнакомка знала или только догадывалась о возможности попасть в такую смертельно опасную передрягу?

— Наверняка! Именно с этим связан тот ужас, который я прочла в ее глазах за пару минут до «смерти».

— Ну да, ну да!

— Любимый! Вот мы все говорим, говорим, строим с тобой догадки, озвучиваем всевозможные ситуации, но до настоящего времени ничего конкретного о самой Лизе не знаем. Не знаем о ее амбициях, окружении, планах, и, что не менее важно, не знаем, чем занимаются преступники, обосновавшиеся в больнице. Поэтому все, о чем мы говорим, это беспочвенное нагромождение придуманного нами виртуального и бездарного абсурда.

— Малышка, ради Бога, перестань бросаться из одной крайности в другую, так как из нашего «абсурда» обязательно проклюнется истина.

Лежа в объятиях мужа, я снова заснула. И вдруг сквозь дрему услышала голос Лизы: « Не спи! Не спи… Помоги!.. Их много, а я одна!» — наверное, я снова кричала во сне, потому что не на шутку встревоженный Игорь довольно сильно тряс меня за плечи.

— Родная моя, проснись, проснись! Это опять дурной сон…

— Игорек! Срочно звони Виктору, а я за это время оденусь!

— Девочка моя! Ты получила хоть и легкое, но все же сотрясение мозга. Тебе нужен покой!

В нескольких словах я рассказала мужу о возникших во время сна подозрениях. Он понял меня сразу. Наверное, мой сон и его собственные выводы каким-то непостижимым образом совпали.

— Пожалуйста, не тяни время! Звони! Мы имеем дело с целой бандой. Витя был прав. Нам своими силами с ними не справиться!

— Дружище, что случилось? Я только задремал, а тут ты, — сонно бубнил Виктор.

Я подняла трубку спаренного телефона.

— Полковник! Хватит себя жалеть! Я услышала та-а — ко-е…

— Где и от кого? — быстро переспросил он.

— Проснулся! Так чтобы ты знал, ни от кого, а во сне! И можешь мне поверить, что это не какая-то там ерунда, а сущая правда!

— Игорь! Если меня не подводит память, твоя жена получила сотрясение мозга, так?

— Ну!

— Не нукай! А лучше задействуй свои извилины, так как несмотря на мизерность моих познаний в медицине, я все же хочу тебя заверить, что это заболевание не заразно и не передается от одного к другому даже при самом близком контакте. А в вашей семье — все наоборот!..

— Заткнись! — огрызнулся Игорь. — Приезжай, мы тебя ждем!

День третий

— Господа! У меня кое-что для вас есть! — с порога объявил Виктор.

Мы уставились на него в четыре глаза.

— Для начала плесни-ка мне, друже, немного виски!

— Не вопрос. Держи бокал!.. А как насчет кофейка? Ленок, а ты что будешь пить?

— Стакан крепкого зеленого чая, — рассматривая чертеж, сделанный Игорем, ответила я.

— Лен, что там у тебя стряслось? Не томи, рассказывай!

— Полковник! Ты же первый объявил, что у тебя, мол, «что-то есть»!

— Расскажу! Но только после вас, милая леди!

— Ладно, галантный ты наш! Смотри! Вот это полуподвальное помещение, а вот окно, из которого вылез «санитар». Этажом выше — больничная палата, в которой лежала Лиза.

— И что дальше?

— Если предположить, что Лизу накачали наркотиками до такой степени, что она вообще перестала соображать, с ней можно было сделать все что угодно. Например, передать из рук в руки высоким «санитарам», которые должны были ее «похитить». Вся процедура заняла бы не более пяти минут, так как именно в этом месте машину можно подогнать вплотную к стене соседнего дома.

— Ну и ну! — почесывая затылок, протянул Виктор.

— Могу подбросить вам совсем еще тепленький сюжетик, — как бы шутя предложил Игорь.

— Валяй!

— Этажом выше находится бельевая комната, заваленная больничными халатами, пижамами, одеялами и другим больничным инвентарем. Надеюсь, что обо всем остальном вы догадаетесь сами! — подхватил Игорь.

— Как узнал?

— Я еще вчера пытался вам рассказать про свое ночное путешествие, но тебя, полковник, срочно вызвали в больницу.

— Давай рассказывай.

— Значится так. Первое, что я сделал, — спустился в подвал. Обшарил его вдоль и поперек.

— А зачем ты туда полез? — уточнила я.

— Интуиция подсказала.

— Что-то нашел?

— Нашел кучу использованных шприцев, презервативов, пустые бутылки из-под самой дешевой водки, бутылки от самогона вперемежку со старыми грязными и рваными матрасами. Одним словом, притон для бандитов и наркоманов.

— И куда это смотрят наши доблестные блюстители правопорядка? — глянув в сторону Виктора, съязвил Игорь.

— Говоришь, куда? В самое туда! Помогаем выбраться из дерьма тем, кто в него угодил! — парировал он…

— Вы, хохмачи-затейники, может, хватит валять дурака!.. Игорек, что было дальше?

— Топот бегущих людей… Сильный удар ногой в дверь… Она нараспашку… За дверью стоял я, держа палец на спусковом крючке.

— Братаны! Да здесь никого нема! — крикнул один из парней.

— А ты не стесняйся! Нырни, да как следует пошарь внутри, да так, как под юбкой у чужой бабы! Авось повезет! — под пьяный гогот и живописные эпитеты братвы выкрикнул другой.

— Пока я буду здесь с вами «ваньку валять», ментяра сбежит! Братва! Айда наверх! Там мы его и прихлопнем!

И тут до меня дошло, что за мной все это время следили. Причем конкретно! «Но кто и зачем? Это же не засекреченный военный объект», — вертелось у меня в голове… Бандиты наверх. Я к окну. Стараясь не шуметь, поднял оконную раму, и… был таков!

— То самое окно? — уточнила я.

— Оно родимое.

— Вокруг все было спокойно, — продолжал рассказывать Игорь. — Я взглянул на окно Лизиной комнаты. Прикинул свои возможности. Подпрыгнул. Ухватился за карниз, подтянулся на руках и заглянул в окно. Лизы на кровати не было. Матрас лежал поперек кровати, а простыня с бурыми пятнами крови валялась на полу. Судя по разбросанным вещам, она отчаянно сопротивлялась… Одна из больных посмотрела на окно. Увидев мою физию, принялась орать, как резаная. Ее крик растворился в грохоте распахнувшейся настежь двери… Спрыгнул вниз. Рванул за угол. Один из бандитов высунулся по пояс из окна, вертя во все стороны бритой башкой… Я их опередил всего на одну, максимум — две минуты. Спрятаться негде. Сбежать не удастся… Посмотрел наверх. На третьем этаже было немного приоткрыто окно. «Ловушка?» — екнуло в груди. Решил рискнуть. С ловкостью обезьяны взобрался на третий этаж и оказался в подсобном помещении. Оставаться там было небезопасно. Осторожно надавил на ручку. Дверь не заперта… Пока все! — резюмировал Игорь, и тут же без всякого перехода…

— Витя! Теперь колись ты!..

— Моим ребятам удалось уговорить одну из уборщиц сообщать им обо всем, что происходит в больнице. Женщина работает там не один год, многое знает, о многом догадывается, о многом помалкивает, правда, кое о чем уже рассказала. Если удастся войти к ней доверие и убедить, что ей ничего не угрожает, так как мы сумеем ее защитить, она станет более откровенной. А это, согласитесь, уже немало! Ребята круглосуточно следят за всеми, кто входит и выходит из здания больницы. Запасные выходы блокированы. В данную минуту все идет по плану. И все же я настоятельно вас прошу еще раз «пробежаться» и проследить за последовательностью событий, начиная с того момента, когда наша Елена Прекрасная переступила порог этого «богоугодного» заведения: «Что мы знаем? Какие можем сделать выводы?».

Итак! Несмотря на то что Лиза отчаянно сопротивлялась, похищение, как сказал Игорь, произошло примерно около двенадцати часов ночи. А утром следующего дня была убита женщина, которая, как мы предполагаем, оказалась опасным свидетелем или случайным игроком в чужой игре, на чужом поле… Я предлагаю рассмотреть еще один вариант. Предположим, что Лиза действительно просила женщину связаться с тобой, Лена. Что ты по этому поводу думаешь? — спросил Виктор.

— Маловероятно!

— Поясни.

— Во-первых, Лиза не могла знать, что я к ней приеду, тем более ранним утром. Во-вторых, ей проще было дать этой женщине номер моего смартфона, чтобы та могла договориться со мной о встрече, скажем так, на нейтральной территории…

— Этого она не могла сделать, потому что знала — все средства связи прослушиваются.

— Согласна! Тогда предположим, что наша незнакомка просто пришла к ней, скажем так, чтобы навестить больную подругу, соседку или сослуживицу. К тому времени Лиза уже почувствовала, узнала, догадалась о том, что творится в больнице. Кстати, мы с Игорьком об этом уже говорили, извини за лирическое отступление… Знала и решила затаиться. Действовать по обстоятельствам. Но бандиты были меньше всего заинтересованы в том, чтобы о них стало известно властям, поэтому Лиза, узнав о грозящей ей опасности, наспех нацарапала эту записку и попросила передать ее мне из рук в руки. Сам собой напрашивается вывод: их разговор могли не только подслушать, но и увидеть, как она писала записку.

— Интересно как? Разве что через замочную скважину? — съязвил Игорь.

— Перестань, дорогой, ерничать! Ее могла заложить одна из больных, которая рассказала об этом тому, кто ее об этом просил, приказал, пригрозил, или ни то, ни другое, ни третье, а всего-навсего угостил конфеткой…

— Эй вы! Шерлоки Холмсы недоделанные! Послушайте сюда! Для такого поступка нужны веские основания: мотив, подкуп, месть, шантаж, а главное, нормальная психика. А в этой комнате находились психически неполноценные люди, — пряча улыбку, уточнил Игорь.

— Стоп! Твои рассуждения, дружище, наводят на мысль, что одна из женщин была псевдобольной? — поглаживая подбородок, произнес Виктор.

— Выходит, что так! Но в палате нормальным человеком была Лиза, а потом — убитая. Получается, что она сама себе подстроила эту западню? Фигня какая-то! — воскликнул Игорь.

— Все! Мальчики, я беру тайм-аут! А вы можете спокойно, с чувством выполненного долга продолжать жонглировать словами.

— Ты права. Пошутили и хватит! А сейчас серьезно. Мое мнение в этом вопросе в корне отличается от твоего, Лена!.. Даже если все наши предположения гипотетически взять за основу, тогда то, что ты вчера вечером нам с твоим благоверным рассказала, имеет под собой более веские причины… А что если их разговор записали на смартфон те самые любительницы «покемарить» старушенции, которые целые «сутки спали на боку, и их лиц не было видно». Спали себе, спали, а потом вдруг взяли и исчезли самым непостижимым образом, минуя охрану.

— Браво, Виктор! С тебя — пятизвездочный пузырек!

— Черт возьми! Ну, что это за семейка такая загребущая! Это ты, братишка, должен раскошелиться за себя и твою женушку, выкатив мне самую дорогую ресторацию! И чтобы по полной программе! На меньшее я не согласен!

— Да ладно тебе, корешок, не боись, расслабься. Можешь спать спокойно: мы с женой за ценой не постоим!

— Ребята! Шутки шутками! А если по существу, то наши «беспочвенные гипотезы» принесли хотя и припозднившиеся, но все-таки дивиденды.

— Витя, Игорь! Все! Оставьте Лизу в покое. С ней все более или менее ясно. Что вы думаете об «умершей» женщине? — возвращаясь к вертевшейся в моей голове мысли, спросила я.

— Ее личность скоро установят. А вот от чего скончалась и скончалась ли вообще, должны определить те, кто этим занимается! — ответил Виктор.

Послышалась знакомая мелодия. Звонил мой сотовый.

— У телефона!

— Сука! — услышала я.– Прекрати шпионить! Иначе ты тоже исчезнешь!

— Начались угрозы! — сказала я и зябко поежилась.

День четвертый

В эту ночь я почти не сомкнула глаз. Сначала не могла уснуть из-за предупреждения, которое повергло меня в шок. Предупреждение могло оказаться серьезной «заявкой преступников» или пока только пробным шаром, запущенным их же рукой.

Пробный шар — чепуха! Это реальная угроза! И я решила поразмыслить о ней с утра, на свободную голову. Забывшись тревожным сном, я видела какие-то лица, слышала обрывки чьих-то фраз, угроз, то ли чужих, то ли своих, и вдруг появилась Лиза. Озираясь по сторонам, она подошла к стоящей вплотную к моей кровати тумбочке, схватила записку и растворилась в ночи. Это видение было настолько реально-осязаемым, что я тут же проснулась, села и включила подсветку. Записка лежала там же. А моего благоверного в постели не было.

— Игорек! Где ты? — позвала я. Не получив ответа, накинула на плечи халат, пошла в его кабинет, обошла всю квартиру и вернулась в спальню, чтобы проверить — на месте ли « макаров». Пистолета там не оказалось. Мне стало как-то не по себе. « Елена! Ты же не какая-то там кисейная барышня. Что на тебя нашло? Можно подумать, что тебе не приходилось попадать и в более опасные для жизни передряги и ситуации».

Я чувствовала, что призрачная тишина нашей уютной квартиры дышит опасностью. Свой пистолет я положила на кровать и принялась лихорадочно натягивать джинсы, с которыми у меня проблем никогда не возникало, несмотря на то, что они плотно облегали бедра и ноги… От нервного перенапряжения тело стало влажным, поэтому они не «захотели» налезать. Меня так и подмывало нажать на «срочную кнопку», чтобы услышать голос мужа. Его голос всегда действовал успокаивающе, даже в тех редчайших случаях, когда Игорь на меня кричал. А кричал он только тогда, когда мои нервы и эмоции вытесняли здравый смысл и чувство реально витающей в воздухе опасности. Сейчас она была рядом. Я ощущала ее присутствие кожей. «Ты что, с ума спрыгнула! Твой звонок может его погубить! Позвони Виктору! Может, он дома», — приказала себе я.

Телефоны Виктора были отключены. Автоответчики молчали. Думать о том, что заставило Игоря среди ночи уйти из дома не имело смысла, да и неестественная тишина давила на голову. « Неужели у меня вконец расшатались нервы. А может, это из-за сна, который был очень похож на явь. И что вообще с нами происходит? Как только я засыпаю, Игорь одевается и исчезает?»

Я присела на кровать, взяла записку и снова ее перечитала. Ничего нового. «Может, это не просто записка, а шифровка… Господи! Что за чертовщина лезет в голову? Лиза и шифр? Детектив ты недоделанный», — приструнила себя я. — «Так-то оно так! А что, если это один из вещих снов? И Лиза пришла забрать свою записку, так как разуверилась в моих способностях».

Я вертела записку в руках, а мои мысли витали вокруг Лизы.

«Жду». Напрашивается вопрос — «Где?». «А кстати, что ты о Лизе вообще знаешь?» — спросила себя я. «Ничего, кроме того, что знают все те, кто с ней учился».

Лиза всегда привлекала к себе всеобщее внимание яркой внешностью. Высокая, стройная, длинноногая. Ну а о лице, волосах нечего и говорить. Красавица, темная шатенка с синими глазами, большим красивой формы ртом и полными губами. О ее уме и неординарности мышления знали все. Точно так же, как и о экстравагантности нарядов, подобранных с утонченным вкусом, подчеркивающим ее врожденную сексуальность. Поэтому она всегда была на виду… О ней говорили, сплетничали, по-черному завидовали как студентки, так и преподаватели, независимо от занимаемой ими должности, ученой степени и даже пола.

И вдруг мне почудился запах духов, которыми Лиза пользовалась годами, а студентки, пытающиеся хоть чем-то ей досадить, с завидным постоянством муссировали, правда, в разных вариациях, одну и ту же фразу:

— Лиз! Тебя можно не заметить или тут же про тебя забыть, а вот твои духи забыть невозможно!

— Девочки, милые! Считайте, что это только одна из моих маленьких женских хитростей. Ну, да ладно, так и быть! Открою вам великую тайну!.. Женщина должна пахнуть чистым телом и дорогим парфюмом, но только таким, что подходит именно ей, а не слепо следуя моде. Пользуйтесь, дарю!

Мои воспоминания прервал посторонний, едва уловимый шорох.

Показалось?.. Прислушалась. Шорох повторился. Выключив подсветку, чтобы глаза успели привыкнуть к темноте, я уставилась на дверной проем. Напряжение нарастало. Схватив пистолет, бесшумно взвела курок.

«Темнота меня не защитит. Человек, проникший в дом, наверняка осведомлен, где я нахожусь, и что в доме, кроме меня, никого нет… Значит, нужно играть на опережение. Тогда действуй», — приказала себе я и спряталась за портьерой, стараясь не потревожить дыханием обступившую меня тишину… Опасную тишину. В ней притаилась смерть… Шорох. И снова шорох. С трудом сдерживаемое дыхание. На паркетном, натертом до зеркального блеска, полу появилась тень человека, который, крадучись, приближался к двери. И вдруг хрупкая тишина нашей квартиры взорвалась звуком вставленного в дверь ключа.

— Игорь! — обмерла я. — « Ждать нельзя. Нужно стрелять. Наверняка у убийцы есть сообщник, а тут на тебе: ничего не подозревающий Игорек!.. Его запросто могут убить!»

«Елена! Возьми себя в руки. Сосредоточься!.. Есть еще пара секунд, чтобы спасти мужа. Нужно его как-то предупредить. Но как?» — молнией высветилось в мозгу. Выждать. Выстрелить в бандита я успею», — и неожиданно для себя самой заорала не своим голосом:

— Полкан! Ко мне! Ату его, ату!..– как видно, у застигнутого врасплох преступника сработал инстинкт самосохранения. Бандит метнулся к окну, и с силой рванул на себя портьеру, за которой пряталась я. Наши взгляды встретились. Мы выстрелили одновременно. Он вскрикнул, пошатнулся и начал медленно оседать на пол. А меня застолбило. Оседая, бандит навалился на меня всей массой своего тела. Падая, потянул за собой портьеру, за ней карниз, и они рухнули вниз, накрыв разом меня и его…

Придя в себя, я увидела испуганное, залитое потом лицо Игоря, который с трудом вытащил меня из-под убитого громилы. «Такое со мной уже когда-то было. Я точно знаю, что было…», — огненной вспышкой высветилось в моей памяти, вспыхнуло и исчезло.

— Я ранена или убита?

— Ни то, ни другое! Спасибо Богу, ты жива и невредима, — целуя и крепко прижимая к себе, почему-то прошептал Игорь.

— Но как же так получилось? Этого не может быть! Убийца выстрелил первым. Промахнуться он ну никак не мог!

— Тебе в запарке показалось. Счастье, что ты успела выстрелить первой. Пуля попала ему прямо в сердце. Как только оперативники, эксперты и все работающие в доме специалисты закончат свою работу, я отнесу тебя в ванную и хорошенько вымою! — заговорщицки прошептал он, убирая со лба завитки моих слипшихся от пота волос, целуя и царапая щеку отросшей за ночь щетиной…

— Только не забудь несколько раз прополоскать в теплой воде, — заикаясь и еле сдерживая клацанье зубов, прошептала я…

Игорек, любимый! Его сердце оказалось прямо перед дулом моего пистолета. Получается, что я опередила его всего на какую-то долю секунды, а про себя подумала: «Я не знаю, кто Ты есть на самом деле, но знаю, что именно Ты спас мне жизнь, и я Тебе за это очень и очень благодарна, хотя само это слово не выражает того чувства безмерной признательности, которое я сейчас чувствую».

— Девочка моя! Все хорошо! Все очень хорошо. Расслабься, расслабься и поплачь. Поплачь! Слезы успокоят! Завтра же отправлю мою отважную малышку за границу. Там ты отдохнешь и расслабишься.

— И не подумаю! — выдохнула я, в то время как мои зубы продолжали выбивать «чечетку»… — Ты не поверишь, но разбудила меня Лиза, которую я видела во сне, а витающий в спальне запах ее духов это подтвердил… Теперь я у нее в долгу. Причем в двойном! — выдохнула я, уже лежа в постели. Моя голова покоилась на теплой груди мужа. Уткнувшись носом в завитки еще влажных от воды волос, я вдыхала запах его кожи и млела от счастья…

День пятый

Бандит, которого я застрелила, оказался отпетым убийцей-рецидивистом, разыскиваемым Интерполом. В одночасье я стала важной персоной, на которую все оперативники почти молились.

«Но почему именно мной заинтересовались бандиты? Почему выбрали преступника, за которым охотился Интерпол? Значит дело, в которое я ввязалась совершенно случайно, затрагивает интересы очень крутых дядей… Ха! Пустяковое расследование, подброшенное моей сокурсницей Машей в тот момент, когда я разглядывала понравившуюся мне вещицу… Стоп, Лена! Притормози! Восстанови дыхание. Заодно реанимируй свои доверчивые мозги… Да, она сказала. А ты — повелась! Не знаю, почему? Хотя любовь матери и ее молоденькой дочери к одному и тому же богатому мужчине в современном мире не новость. Любовный треугольник в наше время — обычная история. Интересно, а для Лизы — новость или случайность? Для них, конечно же, случайность! Маша, Маша! Когда мы с ней до этой неожиданной встречи в последний раз виделись?» — подумала я.

«Первый раз — через пять лет после окончания института на юбилейной встрече студентов нашего выпуска. Второй — пять дней назад. Надо же, две пятерки!.. Но почему я назвала ее своей приятельницей? Хотя мы занимались с ней на разных факультетах и только иногда встречались на интересующих меня диспутах, которые любили устраивать будущие юристы и филологи. Поэтому садились рядом. Она „болела“ за филологов. Я, естественно, за юристов».

Господи! О чем мы могли разговаривать? Общих интересов у нас не было. Я никогда не была болтушкой. И в подруги ни к кому не набивалась. Тем более к ней. Да и вообще-то подруг у меня не было. А вот друзей хоть отбавляй, так как всегда пользовалась успехом у красивых, умных, интеллигентных молодых людей, которые, как правило, были на несколько лет старше меня. «Расхвасталась, — осадила себя я. — Так о чем я могла с ней говорить?» И вдруг меня словно током ударило… О Лизе! Она всегда говорила только о Лизе. А что и как она о ней говорила? Да ничего особенного… Впрочем, однажды Маша поразила меня своим безапелляционным вердиктом:

— Лена, ты даже не представляешь, что это за штучка… Насколько красива, настолько же беспринципна! — заявила Маша, когда мимо нас павой проплыла красавица Лиза… Маша говорила только о Лизе и всегда плохо. Но почему-то я ни разу ее не поставила на место, хотя сплетни и пустая болтовня в принципе не мой конек. Сколько себя помню, изъясняюсь точно и по существу. Тогда почему, почему? — на этот конкретный вопрос к себе у меня не нашлось ответа. «Мне просто необходимо встретиться с Машей и как можно быстрее. А лучше немедленно», — решила я.

День клонился к вечеру. Посетителей в нашей временной «приемной» не было. Прощаясь с секретаршей, я предупредила ее на всякий случай, что мой смартфон будет включен.

Уже сидя в машине, я вдруг поняла, что не знаю ее домашнего адреса. Поэтому набрала номер одного из телефонов Виктора, по которому разрешалось звонить только в самых экстренных случаях.

— Ленка, ты? Что у тебя стряслось? — встревоженным голосом спросил он.

— У меня все в порядке!

— Неужели еще одного приговорила? — приятным баском пророкотал Виктор.

— Полковник, твоему басу мог бы позавидовать сам Федор Шаляпин, — съязвила я, так как давно знала, что он очень любит петь, хотя, как принято говорить, медведь с рождения ему на ухо наступил. Зато его раскатистый смех вводил людей в заблуждение. Все думали, что он обладает прекрасным голосом…

— Как у тебя со временем? Могу ли я к тебе сейчас подъехать?

— Клянись, что не будешь доставать!

— Торжественно клянусь! Боже мой, Витя, сколько раз нам приходилось в детстве повторять эту дурацкую идиому? — смеясь, сказала я и нажала на отбой.

Его кабинет внушал уважение. Деревянная обшивка и стильная мебель как бы подчеркивали занимаемую им должность и колоритную внешность самого хозяина.

— Помоги мне узнать адрес Маши Зарецкой, женщины, которая рассказала мне о Лизе.

— Насколько я помню, ты назвала ее своей подругой?

— Не подругой, а приятельницей! А это вовсе не одно и то же!

Он вышел из кабинета и почти тут же вернулся.

— Елена! Богом тебя прошу! Не ввязывайся в это грязное дело. Ты не хуже меня понимаешь, чем это может для тебя обернуться. …Заметь, я ни в коем случае не настаиваю на том, чтобы ты самоустранилась. Нет! Мне и Игорю будет намного спокойнее, если ты согласишься работать здесь, в моей «конторе» и не лезть на рожон… Хочешь разобраться в этом запутанном деле, стань нашим аналитиком. Будешь отслеживать, обобщать, анализировать всю поступающую информацию, помогать просчитывать намерения преступников. Просекла? Только ради всего святого, не ищи в моих словах подвоха на свой счет. Лады!?

— И не надейся! Лучше скажи, что разузнали твои следаки, и каким образом этот бандит так быстро вышел на меня, а значит, и на Игоря.

— Пока ничего конкретного. Ясно только одно, что ты, Лена, спасла многим нашим оперативникам жизнь. Я тобой горжусь!

— Ой, ой! Только без патетики! Если бы ты только знал, какая я трусиха. Такой трусихи свет не видывал! Я была о себе более высокого мнения. А кстати, ты не знаешь, куда подевался твой друг?

Раздался негромкий стук в дверь. Вошел дежурный офицер и отдал Виктору распечатку.

— Мария Алексеевна Зарецкая. Не замужем. Не работает. Место проживания — город Мытищи, улица Болотная 2. Дом частный, принадлежит ей. Детей нет. Есть иномарка «Вольво», приобретенная в этом году. Расплачивалась наличными, — прочел он вслух.

— Весьма неплохо для одинокой, нигде не работающей женщины, не правда ли? — приглаживая рукой волосы, съязвил он.

— Вот это да! В разговоре со мной Маша несколько раз повторила, что живет в Москве. Хотя это ни о чем не говорит. По нынешним временам люди имеют дома, которые записаны на подставных лиц или на давно умерших родственников, которые «оставили» им в наследство прекрасные квартиры, дома и даже дачи…

— Не нравится мне эта Маша. Нужно за ней понаблюдать. Только ты туда ни ногой!

— Виктор Сергеевич, Вы мне не начальник!

«Ну, ты и нахалка», — мысленно упрекнула себя я.

— Гражданка Краснопольская! Если вы не хотите, чтобы я выдворил вас за дверь, ведите себя прилично, — и тут же виновато добавил — Ленка! Работы хватит на всех! Побереги моего лучшего друга. Да и мне хлопот не добавляй. И так дел под самую завязку…

День шестой

Сев в машину, я поехала в наш офис, так как после того что мне довелось пережить, не могла находиться в пустом доме одна. Поэтому уговорила мужа дать объявление об обмене квартиры. А пока мы жили в необжитом помещении, где в недалеком будущем будут работать опытные сыщики, после того как мы с Игорем соберем нужный для этого дела стартовый капитал.

Положив себе на колени портативный компьютер, я начертила семь колонок, на каждой из которых обозначила степень важности исполнения. На первом месте оказалась Маша Зарецкая.

«Итак, к концу подходят шестые сутки, а мы по-прежнему топчемся на одном месте». Взглянув на часы, я обмерла. «Пять часов вечера, а Игорь за целый день ни разу не позвонил! На мои звонки не отвечает! Где он сейчас?.. А этого никто не может знать. Поэтому я решила в его отсутствие еще раз „прокатиться“ по адресам, оставленным мне Лизой, чтобы понаблюдать за тем, что творится вокруг. И все же слова, сказанные Виктором « раз засветилась, да еще и как засветилась» — врезались мне в память.

Надев парик и сменив легкий макияж, я взглянула в зеркало и громко расхохоталась. На меня смотрела жгучая разудалая брюнетка, готовая отдаться любому, даже самому паршивому мужичку.

В дверь заглянула перепуганная физиономия секретарши. Услышав мой смех, женщина решила, что в кабинет кто-то зашел в тот момент, когда она, пригнувшись, прижимая телефонную трубку к губам, шепотом, но, как всегда, со смаком перемывала косточки своей свекрови, которая, как она любила говорить, осточертела ей до смерти вместе со своим «недоделанным сыночком». При одном воспоминании о них на щеках и шее молодой женщины выступали красные пятна. Обычно добрые глаза превращались в злые щелочки-бойницы, из которых в любую минуту могли вылететь острые, пропитанные ядом, стрелы. А ее полные губы — в тоненькую ниточку.

— Господи! Куда это вы так вырядились? В этом парике вам за глаза можно дать лет так сорок — сорок пять! Вы стали похожи на тот сорт, извините, сами знаете кого, дамочек, которые все еще живут надеждой захомутать богатенького старикашку.

— Прекрасно! Это мне и надо! — на ходу бросила я.

— Елена Леонидовна! Возьмите мою Трясогузку! — так она называла своего старенького «Жигуленка». — Джип, ну никак вам не подходит, — ехидно улыбаясь, «пропела» она.

— И правда. Спасибо тебе, Нелли! Большое спасибо!

Принятое решение засветло попасть в квартиры Лизиных знакомых, которые в прошлый раз не захотели со мной разговаривать, показалось мне менее актуальным, чем побывать в многоэтажном доме, где жила Лиза. Там, по крайней мере, можно встретить общих знакомых или кое-что узнать у словоохотливых бабулек, сидящих на лавочках и перемывающих косточки всем соседям подряд… Изменив маршрут, поехала к дому Лизы. Въехав во двор, я с трудом воткнула Неллину «Трясогузку» между двумя забрызганными по самые стекла машинами.

«Интересно, где они нашли такую грязь? В Москве дождей давненько не было. Похоже, что эти машины никогда не мыли. Причем специально, хотя рисковали по-черному. По городу на таких грязных „тачках“ далеко не уедешь. Полицейский дорожный патруль нерадивых водителей, ой как любит!.. Запредельный штраф им обеспечен!» — злорадно подумала я, осторожно приоткрывая дверцу, так как даже мне, обладательнице идеальной фигуры и небольшого веса, пришлось сократиться вдвое.

В это время из Лизиного подъезда выскочили два мужика и опрометью бросились к своим машинам. Увидев меня, принялись орать прокуренными и пропитыми голосами.

— Эй ты, шалава! Лезь в свою лоханку, пока я не прищемил дверью твою размалеванную задницу!

— А ты, ты! Дерьмо собачье! Убери-ка, да побыстрее, свои «гавнодавы», не то без ног останешься! — в тон ему вопила я, поспешно захлопывая дверцу Неллиной машины.

И тут меня осенило, что один из них — второй пропавший «санитар». А рожу другого я не рассмотрела. Да это и не столь важно! Главное их не упустить! — схватив свой сотовый, я нажала на «быструю» кнопку. Ответ — двойное молчание. Виктор отключил свой мобильник, а Игорь его вообще не включал.

Громко ругаясь, я выскочила из машины. А у самой на душе кошки скребли. Всем своим существом я ощущала, что воздух вокруг меня вибрирует на частотах, излучающих реальную опасность. Идти к дому Лизы не имело смысла. Поэтому прежде чем снова сесть в машину, проверила шины, попинав их носком сверхмодного сапога, чтобы еще раз как следует осмотреться и не упустить любую, даже самую незначительную зацепку, которая в ходе расследования может оказаться важной уликой.

Вставив ключ в зажигание, я нажала на газ. И вдруг заметила, как из дверей Лизиного подъезда выскочил человек в разорванной одежде с лиловым фингалом под глазом и бросился под колеса движущейся прямо на него машины. У меня потемнело в глазах. Это был доктор, который «лечил» Лизу. Не раздумывая, я развернула машину, на ходу распахнула заднюю дверь, крикнула « прыгай!» и рванула с места.

— Жаль, что это не джип! — успела подумать я, и вдруг почувствовала приставленное к виску холодное дуло пистолета.

— Если хочешь жить, рули, куда прикажу!

— Ну, ты и гад! Я, можно сказать, тебе жизнь спасла. А ты мне железку в висок! Давай договоримся, милок, по-хорошему. Сначала «зелененькие», а там приказывай. Мигом домчу, если «мусорки» не заметут! — орала я. Стараясь хоть как-то избавиться от парализовавшего мое тело и душу страха, отвлеклась… и на какую-то долю секунды потеряла управление. Машина начала вилять из стороны в сторону и только по воле «его величества» случая чудом не выскочила на встречную полосу.

— Заткнись, падла! Нажми на газ! И смотри в оба. Перестройся. Бери влево! Влево! Кому говорят, влево! — рявкнул «доктор».

— Убери свою пушку! Иначе врежусь в первый же придорожный столб! — рыдая выкрикнула я, одной рукой протирая глаза, а другой — мертвой хваткой вцепившись в руль.

— Вытри сопли, мать твою!.. Делай, что тебе говорят, зараза! Прижмись к тротуару! И не вздумай визжать! Вякнешь — « пилюля» разом разворотит твою долбаную черепушку!

«Ну, подонок, теперь держись!» И я со всей силы ударила ногой по тормозу. Машина дернулась и остановилась. Меня швырнуло на руль. Удар в грудь… Боль… и разноцветные «звезды» в глазах. Послышался надрывающий душу рев приближающейся патрульной машины. «Доктор» сильным рывком распахнул дверь, вывалился на проезжую часть дороги и вскочил на ноги. Ловко лавируя между тремя рядами непрерывно движущегося транспорта, перебежал на противоположную сторону шоссе и затерялся в толпе. Из патрульной машины выскочили двое полицейских и бросились ко мне с перекошенными от злости лицами.

— Ты что, травки нанюхалась или успела наширяться зеленью? Где он? Говори! Колись, стерва! Живо! Не то так разукрасим, что родная мать не узнает! Колись, тебе говорят!

— Перестань кричать! Я никуда не убегу! А вот серийный убийца, которого вы еще можете догнать, уйдет! И вы за это ответите! — орала я. В это время раздался звонок моего сотового. Я хотела ответить, но стоящий рядом сержант выхватил его из моих рук и приложил к своему уху.

— Не вздумай отключиться! — рявкнул он. — Мы у тебя на хвосте па-д-ла… — окончание фразы он произнес по инерции — вежливым полушепотом!

Пока органы правопорядка прочесывали район в поисках преступника, я, сидя в машине, старалась как можно точнее описать подъехавшему Виктору внешность и приметы выбежавших из Лизиного подъезда бандитов, останавливаясь на мельчайших подробностях. Мое описание внешности преступников синхронно передавалось в компьютерный центр специалистам, которые составляли похожие на них фотороботы.

— А когда появился третий, — продолжила свой рассказ я, — весь в крови, и бросился под колеса машины, мне показалось, что это тот самый «доктор», который работал в психушке. Вот поэтому я его и подобрала.

— Не думая о последствиях! — сказал Виктор.

— И только когда, — я сделала ударение на слове « когда», на всякий случай опустив подробности о приставленном к моему виску дуле пистолета, — он произнес первые слова, я поняла — это не «доктор». Поэтому не надо меня обвинять в том, что я не думала о последствиях. Если бы ты оказался на моем месте, то ничего бы умнее не придумал. Я поступила правильно. Теперь мы знаем — бандит и Лизин «доктор» похожи друг на друга как две капли воды. Они братья, причем братья-близнецы. Значит, хоть какая-то зацепка у нас уже есть? Да, и еще! Хочу тебя обрадовать! Санитары, которых мы давно «похоронили», все еще живы. Кстати! Не могу поверить, что ты мог допустить такую, просто меня, банальную оплошность? Почему не приказал своим ребятам следить за Лизиной квартирой днем и ночью? — выпалила я.

— И правильно сделала, что не поверила, — не обращая внимания на мой словесный выпад, произнес он. — К великому сожалению, на любую «умность» есть отвратительный синоним — «глупость». Вот именно из-за такой глупости одного оперативника тщательно спланированная операция пошла коту под хвост.

Я хотела еще что-то сказать, но тут как снег на голову свалился Игорь. На него было страшно смотреть.

— Витька, где она? Я хочу ее видеть.

Заглянув в машину и увидев меня в парике с размазанными ртом и глазами, он разразился гомерическим хохотом.

— Ленок! Ты классная сорокалетняя телка с самой «вшивой» панели! Ради всего святого, сними с головы эту черную мочалку! Тошно смотреть! — целуя, попросил он.

— Обижаешь, начальник! — пытаясь хоть как-то разрядить обстановку, жалостливо захныкала я. — Раз тошнит, зачем целуешь?

Я видела, что Игорю не до смеха. Его лицо осунулось, посерело и заросло колючей щетиной.

— Что это, смертельная усталость или страх, который он пережил из-за меня, безмозглой идиотки? — обозвала себя я. «Сама подбросила мужу историю с Лизой, и дважды чуть не довела его до инфаркта. Да пошло оно все к чертовой матери! Завтра же устрою любимому настоящий отдых. Разобьюсь в лепешку, а сделаю так, чтобы Игорек почувствовал себя самым счастливым мужчиной на свете»…

Но до завтра нужно было еще дожить, так как дела сегодняшние начали раскручиваться в таком стремительном темпе, что все благие намерения мигом вылетели из моей головы.

Первая новость пришла из психушки. Пропал доктор, который «лечил» Лизу. Утром он был на работе. Сделал обход и, сославшись на головную боль, пошел в свой кабинет, попросив старшую медицинскую сестру его не беспокоить. К этому в отделении давно привыкли, так как он не раз говорил, что страдает от сильных приступов мигрени. Его хватились только в шесть часов вечера, когда дневная смена закончила работу.

Мы сразу же поехали в больницу. Виктор был взбешен.

— Как же так? Что происходит? Опять прокол, несмотря на то, что дежурили профессионалы.

В больнице полковнику доложили, что произошло еще одно ЧП… Жизнь двух дежуривших в больнице оперативников «висит на волоске». По блиц-анализу крови лаборанты определили отравление смертельной дозой неизвестного вещества, которое мгновенно всосалось в кровь… Были задействованы лучшие профессора и специалисты, работающие в секретных лабораториях по разработке, изучению и нейтрализации неизвестных отравляющих веществ.

Виктор быстро пробежал глазами заключение специалистов.

«В содержимом желудка пострадавших яд не обнаружен. Следов от уколов, как внутривенных, так и внутримышечных, не обнаружено. В смывах с кожи, волос, рук и ног яд не был обнаружен. В составе питьевой воды из всех имеющихся в больнице кранов яд не обнаружен. Вода пригодна для питья. В больничном белье, как постельном, так и нательном, яд не обнаружен… В туалетах яд не обнаружен…»

— Не понимаю, как такое могло произойти? Все было предусмотрено вплоть до мелочей. Дежурившие сменялись каждые три часа. По существующей инструкции во время дежурства им запрещено пить и есть. На тот случай если кто-то почувствует жажду, у каждого на ремне от брюк закреплена фляга. При самой жаркой погоде вода в ней остается холодной…

В это время дежурный офицер принес еще одно сообщение:

«На одном из полотенец, бывших в употреблении, обнаружены остатки яда, который случайно сохранился благодаря тому, что оно было свернуто трубочкой». Но радоваться было рано, так как остатки яда мгновенно улетучивались. Ученые, химики и микробиологи хватались за головы. А пострадавшие оперативники все еще находились в реанимации. Врачи делали все возможное, чтобы их спасти, хотя никто не мог не только знать, но даже предположить, что этих молодых парней ожидает в том случае, если они останутся живы.

Люди в масках, комбинезонах, сапогах и перчатках в течение нескольких минут установили специально оборудованные кабинки для того, чтобы все присутствующие, включая медперсонал, прошли химическую дезактивацию. В стены кабинок были вмонтированы синходатчики, которые «умели» отличить одно химическое вещество (яд) от другого, направляя каждый из них в отдельные микроконтейнеры, которые находятся под контролем одного из засекреченных военных ведомств.

— Господа! Как только войдете в кабину, быстро разденьтесь. Вещи бросьте в открытый контейнер. Стойте спокойно. Всю работу за вас сделает сама камера. После «душа» наденьте на себя свою одежду, которая за это время пройдет специальную обработку. Оставайтесь в камере, пока вам не разрешат из нее выйти, — объясняли инструктора.

Неожиданно для себя я почувствовала боль в горле и зуд во всем теле. Зябко поежившись, вошла в кабину. И вдруг вспомнила старое, как мир, не то выражение, не то изречение: « Все болезни от нервов, только…». Как всегда, в самый ответственный или трудный момент меня посещают нелепые до идиотизма мысли!

Выполнив все необходимые указания, Виктор, Игорь и я закрылись в комнате, которая до недавнего времени находилась в распоряжении исчезнувшего из психбольницы доктора.

— Ребята! Что мы имеем на этот час? Какие можем сделать выводы? Елена, тебе слово, — предложил Виктор.

— Думаю, что мы совершенно случайно узнали о людях, которые заинтересованы в производстве нового, чрезвычайно активного и опасного ядо-вещества широкого спектра действия. Его очень трудно обнаружить из-за мгновенного распада сложного химического соединения на составные части и такого же мгновенного всасывания в кровь. Этот яд не оставляет следов и не поддается обнаружению. Я хочу обратить ваше внимание на то, что это мое сугубо личное понимание момента. Ведь в свое время мне уже доводилось защищать в суде опасных преступников, создавших производство и наладивших реализацию поддельных дефицитных лекарственных препаратов. Результат оказался намного масштабнее, чем мы предполагали.

— Я хорошо помню твое вступительное слово. Блеск! — прервал мой рассказ Игорь.

— Но прежний случай ни в какое сравнение не идет с тем, что происходит здесь и сейчас, так как жертвами преступных действий стали находящиеся на так называемом «лечении» такие талантливые люди, как Лиза, помещенные в это заведение насильно, несмотря на то что обладают здоровой психикой. Среди них есть еще одна, скажем так, группа здоровых людей: известных ученых — физиков, химиков и микробиологов, которым «врачи — психиатры» за большие взятки навешивают соответствующий требованиям преступников диагноз. И они попадают в эти «отделения смерти» из-за своих светлых голов и тех уникальных знаний, которые «эскулапы» используют по полной программе. А есть и такие, которые оказываются здесь по чьей-то «протекции» из-за мести, подлости или зависти. Именно на этих несчастных проводились и проводятся все их опыты по поиску дозировок исследуемых веществ. Отрабатывается продолжительность их действия. Избирательность. Какие жизненно важные органы поражаются в первую очередь. Какие больше, а какие меньше. Влияние на кожу. Время всасывания при попадании на открытые участки тела. При дыхании. Еде. При внутримышечных и внутривенных инъекциях. При приеме таблеток, порошков, капель, всевозможных сиропов, аэрозолей. Да всего и не перечислишь!

— Ну, Елена ты наша прекрасная, вот это расклад. Можно сказать, полный улет! — воскликнул Игорь.

— М-да! Круто, черт их побери, даже очень круто работают бандиты, — протянул Виктор, задумчиво поглаживая свой волевой подбородок.

— Ребята, прошу не расслабляться! Это только цветочки… Итак, преступники отлично понимают, что ученые знают, что жить им осталось всего-ничего, и терять нечего. Поэтому постараются любым способом замедлить или прервать работу по разработке новых препаратов смерти, ссылаясь на якобы допущенные просчеты и ошибки, возникшие по тем или иным не зависящим от них причинам. Но за ошибки, как известно, нужно платить… Кому? Разумеется, ученым. Чем? Временем и дополнительной непосильной нагрузкой. Результат — полная потеря трудоспособности. Этого они допустить не могут. Ученых станут постоянно зомбировать, принуждая работать над противоядием — веществом, которое поможет нейтрализовать и вывести из организма яд, так как никто из преступников не застрахован от случайного проникновения яда в собственный организм…

Впоследствии эти светлые головы исчезнут за ненадобностью вместе с теми, кому они принадлежали. Да, и еще! К сожалению, об этих ученых — жертвах, их общественном и социальном положении, их пристрастиях и слабостях мы не сможем узнать из не заведенных на них «историй болезни», так как личных историй они лишались, как только переступали порог этого страшного лечебного заведения. Узнать об этих людях под силу разве что твоему ведомству, Виктор!

— Леночка, не преувеличивай! Твой неутомимый муженек, умудряющийся исчезать в любое время суток, уже успел задействовать свои каналы и своих специалистов.

— С чего ты взял?

— А то сама не понимаешь!

— Нет!

— Тогда каким образом мой друг мог узнать, что его жена попала в чрезвычайно опасный переплет? Вот так-то, дорогой наш аналитик!

— В способностях моего мужа я никогда не сомневалась, впрочем, так же как и твоих.

— Ленок! Не заводись с пол-оборота!

— Уж постараюсь!..

— Из всего сказанного можно сделать окончательный вывод: Лизу Вайнштейн — талантливого перспективного программиста похитили и поместили в это отделение «смерти» не только потому, что она слишком много о них знает, но и потому, что сумела создать такие компьютерные программы, которые сумеют себя «защитить» от любой хакерской кибератаки.

— Простите! Возможно, я что-то пропустил или не так понял?! — переспросил Игорь, который во время моего диалога вышел из кабинета, чтобы ответить на звонок, которого он явно ждал.

— А я, представь себе, ни на йоту не сомневаюсь в том, что ты все прекрасно понял!.. И все еще считаешь, что Лиза была профессиональным хакером и этим промышляла, — вспылила я.

— Ленок! Не кипятись!.. То, о чем ты говорила, и сделанные тобой выводы, основанные на наших нынешних реалиях, — непреложный факт.

А вот насчет Лизы у меня есть свое личное мнение, которое в корне отличается от твоего и Виктора! Правда, кое в чем они не только совпадают, но и пересекаются.

— Интересно, где и в чем?

— Не вопрос! Допустим, что ты действительно права. И Лиза случайно узнала про незаконные, очень опасные для жизни людей, исследования, на которые преступники потратили баснословные деньги. Но прежде чем что-то предпринять, решила перепроверить их достоверность сама. Поэтому, чтобы не вдаваться в подробности, скажу в нескольких словах. Вскрыв закодированный преступ-никами сайт и скачав на флешку всю имеющуюся в нем секретную информацию, Лиза себя реально бы подставила. И она это отлично понимала. Поэтому наряду с озвученной тобой версией, Лена, могут быть и другие.

— Какие?

— Хороший вопрос. От него одним предложением не отделаешься. Мне придется кое-что повторить из того, о чем ты, Лена, уже говорила, правда, в другом контексте. Поэтому мои слова будут восприниматься несколько иначе. А если по существу, то эта своеобразная дискуссия поможет нам осмыслить, а значит, понять и услышать друг друга.

— Итак! На создание незаконной лаборатории сверхсекретного подпольного производства им нужны были ученые определенного профиля. А где их взять? Для этого пришлось выкрасть «с помощью подкупа» личные досье, заведенные на ученых и специалистов, работающих в этом направлении или отрасли. Сделать с документов копии. Изучить тайные пристрастия, человеческие слабости, допущенные серьезные просчеты и ошибки, представляющие реальную опасность для продвижения по служебной лестнице. Собранным компроматом преступники принялись манипулировать далеко не глупыми, высокообразованными и материально обеспеченными людьми, чтобы заставить их на себя работать. Те, кто пытался от них отделаться, попали в рассчитанное до мелочей клише, состоящее из шантажа, угроз и обещаний жестоко расправиться с членами их семей. И ученые сломались!

— Не понимаю, при чем тут Лиза?

— А вот с Лизой, моя дорогая Леночка, у них «случился» облом. Поэтому вполне логично, что ее специально познакомили с молодым, красивым и богатым мужчиной, который стал ее любовником. Предположим, что для затравки, в самом начале их отношений, молодая женщина выполняла какие-то незначительные финансовые операции, которые он просил ее сделать. Это были не связанные между собой суммы, на которые такой профессионал, как Лиза, не могла не обратить внимания. Поэтому она рискнула вскрыть сайты преступников, пытаясь найти каналы, которыми пользовался ее возлюбленный, проводя незаконные финансовые операции… Прошло пять лет. Возможно, что во время ссор Лиза случайно или специально обмолвилась о своих догадках. Он испугался и сообщил своим работодателям. А так как в любом крупном производстве, тем более криминальном, есть свои аналитики-программисты, которые, получив задание, как говорится, не откладывая, прямо по горячим следам, проследили за ее манипуляциями и доложили, кому следует, что Лиза для их незаконного бизнеса представляет потенциальную угрозу. И тут предприимчивые дельцы втягивают в игру ее дочь Яну, которой к этому времени исполняется восемнадцать лет. Яну знакомят с любовником матери. Девочка в него влюбляется. Таким образом, они создали хитроумную ловушку как для матери, так и для ее дочери. По существу, они столкнули их «лбами». Мать, боготворившая дочь, постаралась все спустить на тормоза, отказавшись ради нее от любимого мужчины, решив как можно быстрее устроить ее счастье. Это спутало карты преступников и сильно разозлило интересантов, которые все еще надеялись извлечь из созданного ими любовного треугольника солидную выгоду, а в придачу — «золотую рыбку». Но «умная и догадливая рыбка, мелькнув своим золотым хвостиком», уплыла, оставив их, по большому счету, в дураках… Тогда они разыграли, скажем так, свою главную, оставленную про запас, партию, подсунув девушке «правду», из-за которой возник скандал и произошел разрыв между дочерью и матерью. Именно в этот трагический для них момент Лиза решилась начать свою собственную компьютерную « игру» для того, чтобы разоблачить преступников, разорить любовника и вернуть дочь. Но те, кто придумал, воплотил и завершил свой подлый замысел, не могли допустить, чтобы их выгодный криминальный бизнес оказался под угрозой. Поэтому ее упекли в психушку. Зная крутой характер Лизы, они приказали «доктору» начать соответствующее лечение: вводить созданные в их лаборатории психотропные вещества, подавляющие волю человека. Потом, как мне думается, предложили с ними сотрудничать. Что из этого вышло, мы знаем!

— Обе версии звучат вполне обоснованно, так как вы говорите о вещах, которые имеют место быть при любом развитии событий. И все же пока это только наши умозаключения — гипотезы, которые выеденного яйца не стоят. Тем не менее мы выбрали правильное направление. Теперь нам нужны неопровержимые улики и факты… У нас их нет! Пока нет! Поэтому «врачи» чувствуют себя спокойно, нагло пытаясь навязать нам свои условия и правила игры, подбрасывая «сюрприз за сюрпризом», не давая опомниться. Мы погрязли в них по самую завязку, — с шумом отодвигая стул, бросил Виктор.

— Ты прав! Кто и кем были исчезнувшие «старушки»? Кому подчинялись? И главное! К кому из душевнобольных ранним утром приходила Маша, «случайно» увидевшая и с трудом узнавшая Лизу, которая из красавицы превратилась «в старуху»? Маша, успевшая услышать трогательную историю о пропаже Лизиной дочери, а в одиннадцать утра, тоже «совершенно случайно», встретить меня? Все рассказать и попросить оказать адвокатскую помощь Лизе? Вы не находите, что это слишком уж круто? — с нервным смешком обратилась я к обоим мужчинам одновременно. Именно в этот момент у меня возникло странное ощущение, которое я тут же озвучила.

— Мальчики! Я чувствую, что Лиза и «незнакомка» живы. Пока живы. А вот Яночка? Яночка — не знаю… Возможно, это происходит только потому, что Лиза, которую я видела во сне, дала мне тридцать суток и ни минуты больше, в течение которых я могу ее спасти.

— Почему именно тридцать и ни минуты больше? — переспросил Игорь.

— Наверное, потому что Лиза точно знает пороговую дозу, после которой наступает смерть. Ребята, вспомните, ведь наша «незнакомка» выглядела здоровой до того момента, пока не вышла в коридор. А там — укол… И человек готов… Поучительная история… Так будет продолжаться до тех пор, пока мы их не остановим. Хотя в данный момент наши предположения и гипотезы, как только что озвучил ты, Виктор, строятся на зыбучих песках. И все же мы попытались выстроить собственную концепцию, которая, как мне кажется, приведет нас к поставленной цели.

— Виктор Сергеевич, можно?

— Входи.

— Мы только что получили заключение экспертов, — сказал молодой человек в гражданской форме с военной выправкой.

Пробежав по листу глазами, Виктор полез в карман за носовым платком.

— Что? — разом выдохнули я и Игорь.

— Ничего хорошего. Состояние ребят по-прежнему тяжелое. Состав вещества неизвестен.

— Но мы не можем ждать! Время поджимает. Пока врачи, лаборанты, оперативники, твои и мои сыщики занимаются своими делами, мы должны выработать план дальнейших действий с учетом ошибок и просчетов, допущенных нами во время выполнения оперативных заданий. Поэтому, дружище, поведай «общественности», почему даже у тебя — профи все пошло не так, как было запланировано.

«А я почему-то об этом ничего не знаю».

— Почему не так? Сейчас объясню. Подъехав к дому Лизы, я в полной уверенности, что он находится под нашим постоянным наблюдением, взбежал на третий этаж. Подойдя к двери, сделал все так, как было оговорено во время разработки плана. На условный сигнал никто не ответил. Прислушался. В квартире тишина. Нажал на ручку двери. Дверь заперта. Мысли со скоростью молнии пронеслись в голове. « Меня засекли! Скрыться не удастся. Это и ежу понятно. Все входы и выходы находятся под прицелом». Уйти через двор не имело смысла. Поэтому я решил на свой страх и риск войти в квартиру. Каким образом, вам объяснять не нужно. Там все было перевернуто вверх дном. Ящики от шкафов валялись на полу, некоторые были разбиты. Книги, тетради, письма разбросаны везде и всюду, даже в туалете. Паркет во многих местах оторван. Вывод: то, что меня интересовало, находится у преступников.

«Нужно уходить!» — подумал я и вдруг наступил на стекло, резкий треск которого взорвал устоявшуюся тишину квартиры. Под ним лежало фото, на оборотной стороне которого я увидел надпись, написанную детским почерком: « Лизанька и Машенька. Сегодня нам исполнилось по двенадцать лет».

…Мы все трое и каждый по отдельности рассматривали фотографию со всех сторон.

«Лиза и Маша. Неужели они родные сестры? А может, двоюродные, сводные или близняшки?» А Игорь продолжал рассказывать дальше.

— В это время послышался характерный звук открываемой отмычкой двери. Я едва успел спрятаться за шкаф, который бандиты отодвинули от стены.

«Боже! Мой Игорек находился в квартире Лизы, когда я подъехала к ее дому!» — про себя ахнула я.