Бесплатный фрагмент - Попаданцы разбушевались. Книга третья

«Обеспечьте капиталу 10% прибыли, и капитал согласен на всякое применение, при 20% он становится оживленным, при 50% положительно готов сломать себе голову, при 100% он попирает все человеческие законы, при 300% нет такого преступления, на которое он не рискнул бы пойти, хотя бы под страхом виселицы». (Карл Маркс в книге «Капитал»)

Пролог

В своё время «Великий саммит» совещался не один день. В итоге обсуждений обстановки, споров и даже ругани получилось, что нужно поставить три задачи, как минимум. С формулировками мучиться не стали — важнее суть. Главная — каким-то образом навсегда отбить охоту у фаэнтов сюда соваться. Отсюда вытекает вторая: найти и нейтрализовать тот улей, что нацелен на Землю. И теперь неважно, ради чего он здесь действует: хоть ядро разуплотняет, хоть прогресс тормозит. Может и до ликвидации всего живого додуматься — зачем фаэнтам сожители? Поскольку улей не только на Землю позарился, как выяснилось, то появляется задача третья — помочь Полю Гаруну ликвидировать «чёрный ящик или ящики» на планете, населённой разумными. Кстати, если начать с последней, то, может, это вызовет реакцию всего улья, что, естественно, поможет его обнаружить. Или наоборот. Ещё вопрос — удастся ли «раскрутить» фаэнтов на координаты этой планеты, но то задача Гаруна.

— Значит, — изрёк Илья, — можно запустить вариант действий, аналогичный с разведкой на Первой Земле. То есть разделиться. Вот пускай стажёры и стажируются на той безымянной планете, а мы, как белые люди, станем наблюдать, советовать, контролировать, то есть осуществлять самую трудную часть работы. Лично я к такому всегда готов. Вы как, женщины?

— Женщины тебя сейчас покусают! — уведомила мужа Бланка. — Это нам известны твои выверты, а парни что подумают?

— Парни, небось, подумают, что наконец-то бессердечные наставники, а особенно, наставницы от них отстанут, — усмехнулся Алексей. — Не так, Некрасовы?

Артём с Сергеем синхронно засмущались.

— Да мы и не против, — признался Сергей. — Если Илья вот чего дельного посоветует. И вообще, одно дело ко всему подряд готовиться, а другое — к делу конкретному. Фактически, надо бы знать, с чего начать.

— И чем продолжить, — подхватил Егор. — Начать — это просто. Попасть на планету и прожить там сколько-то времени. Итог — двухвариантный: во-первых, вы оба или кто-то из вас там погибнет и вернётся сюда как ни в чём не бывало. Думаю, такой результат мало кого устроит. То есть как никого? Фаэнтов устроит. И второй — тот, что ставится в задаче: отыскать чёрные ящики или ящик и показать их тем, кто будет на страже, в первую очередь Палычу. А вот от начала и до итога — процесс непредсказуемый. Какие-то характеристики жизни на планете Гарун, безусловно, выдаст, но это будет в общих чертах, как и в нашем случае. Причина понятна — светиться перед фаэнтами на близком расстоянии — девяносто процентов провала.

— Егор, как всегда, прав — гений, что с него взять… — Светлана подсела к Некрасовым. — Вы, парни, если согласны с таким планом, то ещё раз перечитайте, чего там Голубев успел насочинять. А чего не успел, или что покажется непонятным — задавайте вопросы всем подряд.

И настал для Некрасовых ад и сумасшедший дом — вперемежку. Это они раньше думали, что сильно трудились. Мечи и арбалеты, магические стрелки и лечебные техники — фигня это всё в сравнении с «техниками» выживания чёрт-те где! Сто раз ещё перечитывали и переспрашивали — ситуации везде абсолютно разными были, значит, и тут чего-то новое ожидает. Поль Гарун в результате многочисленных исследований, не шибко подробных из-за той же удалённости, так сказать, «по остаточным рассеянным следам» сделал несколько выводов. Во-первых, мир — без внешних признаков магии, что неизвестно, хорошо это или не очень. С одной стороны — легче будет какие-то проблемы решать, в случае конфликтов, например. А с другой — носителя магии фаэнты легко вычислят, они же там должны присутствовать в каком-то виде и количестве. Хорошо, если в малом. Так ещё и эти самые «внешние признаки» магии — у самих-то наёмников её аборигены не обнаруживали. Может, и там она присутствует в неизвестных формах. Во-вторых, по аналогии с Землёй — средневековье, что тоже мало говорит. Нету, допустим, признаков огнестрельного оружия, а о развитии техники или социальных отношениях что можно сказать? Ничего. Просто крупных производств да применения оружия вышеупомянутого не замечено. Физико-химические характеристики почти полностью аналогичны Земле.

Да, ещё — отсутствие признаков привычной магии, конечно, указывает на то, что «точек связи с иными мирами» нету. но это опять же недостоверно. Тем не менее приземляться туда придётся своим ходом, что влечёт опасность быть замеченными.

К сожалению, Артём ушёл раньше, неизвестно, каким ходом, потому что не добровольно. Но тут такая ситуация: не повезёт смертельно — вернётся, решит вернуться сам — то же самое, останется — там, значит, начал выполнять задуманное. К тому же теперь не требуется искать точные координаты, маяк Артёма прямо указывает дорогу.

Агрета

Повреждённый неизвестно кем «челнок» выписывал в атмосфере замысловатые траектории. Ручное управление полностью заблокировано: умная техника сама искала возможные пути спасения пассажира. А тот полностью потерял ориентацию. Не от перегрузок, а именно от непредсказуемых поворотов и виражей, которые неуклонно приближали момент вынужденной посадки. Неземная электроника пыталась отыскать на поверхности наиболее безопасный вариант приземления. При этом учитывала возможность повторного нападения. Такой «противозенитный манёвр». Или противоракетномагический, кто его знает. В общем «противо» не пойми чего. Но обошлось. Правда, надолго ли — сказать не смогли бы и небеса.

Пройдя чуть ли не у самой поверхности ломаными зигзагами между скалистых вершин, «средство доставки», наконец, замерло на небольшой поляне среди горного леса. Сергей сознания не терял, но минут десять пришлось ему отдышаться, прежде чем оценивать ситуацию. А та получилась не то чтобы сверхкритичной, поскольку жив всё-таки и на планете оказался, но вот где именно — это и надо определить для начала. С исходной точки и следовало решать, что делать дальше. Не шибко уж большая критичность подтверждалась ещё и тем, что его не выдернули на станцию сразу — значит, возможность выполнения задачи сохранилась. По времени — это уж как получится, а решение «наверху» приняли оптимальное: верни его, так снова нужно повторять попытку. А тот или те, кто «царапнул» челнок, тоже наверняка не станут клювом щёлкать, найдут средство более качественного пресечения. Так что «ищи себя на карте» и вперёд!

Надо бы, конечно, определить, что за повреждения получил челнок, есть ли возможность им воспользоваться при необходимости. Но более спешное дело — понять, где находится он сам, работают ли средства навигации, внешние, что в аппарате и «внутренние» — в его личном организме. Итак. Приборы оказались в норме. Обзорный экран показал живописную картину: величественные деревья, под густые кроны которых челнок умудрился затесаться, в просветах — цветущий яркими красками луг. Или поляна — не очень разглядишь. Но это потом. Определитель сигналов: место собственного нахождения, маячки Артёма и станции. Ага, отсветки имеются: яркие на экранах, чуть «призрачней» на внутреннем навигаторе. Получалось, что находится он больше чем в двух тысячах километров от нужного «пятна», почти строго на юге от него. До Артёма намного дальше: тот в четырнадцати тысячях на северо-восток. Но раз светится, значит, жив брат и возвращаться на Землю не желает пока. Станция в небесах тоже нашлась, но тут уж не понять, где она. И ладно — есть пункт возврата, и это радует. Там, естественно, видят, что он живой и домой не просится. А зачем — определили эту их экспедицию как «испытательный срок», по словам Ильи, так его и нужно проходить, невзирая…

Теперь малость перекусить, и пора на волю. Альтиметр показывал тысячу шестьсот сорок метров над уровнем моря, а сколько до подножия гор — самому узнавать. Ближайшее море на глобусе на западе, берег тянется к северу, до него еще полторы тысячи километров. Жаль, тепло там, небось, пляжи, небось, получше, чем в Геленджике… Чёрт, не до воспоминаний!

Бедный «Стриж»! Досталось челноку немало — один из стабилизаторов и часть рулей высоты нехило покорёжены. Сергей знал, что аппарат восстановится сам, но на это время нужно. И непонятно, что за ограничения мощнейшей защиты: при вхождении в атмосферу она частично отключается, поскольку может случиться непредсказуемой силы удар по поверхности. А решить эту проблему за тысячи лет никак нельзя? Ладно, чего об этом, осмотреться нужно.

Оказалось, что «Стриж» даже не в шибко здоровом состоянии умудрился найти идеальное место для аварийной посадки: небольшое плато, даже выступ или карниз на отвесном скальном массиве. Три-четыре футбольных поля по размеру — вся посадочная площадка, наполовину заросшая крупными деревьями. Остальная часть — луговые лютики-цветочки. Неширокий прозрачный ручеёк, вытекавший неведомо откуда и неведомо где пропадавший. Почти весь периметр — скалы, уходящие в небеса, только в одном месте нашёлся «спуск». Такой просвет в сплошных стенах, который позволял взглянуть вниз. А там — та же голая изломанная скальная стена метров сто, не меньше. Дальше уже виднелось нагромождение валунов, камней, более или менее полого понижавшееся и заканчивающееся у подножья этой «горы». Зелёная пелена предгорных лесов, в которых не рассмотреть отсюда подробностей. Но это и неважно пока — спуститься для разведки — не проблема, явно, что до этих зарослей не полтора километра, там тоже не уровень моря.

Сильно спешить Сергей не собирался: прежде чем расставаться с укрытием, нужно было убедиться в восстановлении «Стрижа» — он наверняка понадобится в предполагаемых скитаниях. Или для возврата, может быть. Потом необходимо ведь обеспечить себе надёжный путь вниз, до тех самых лесов. Тросы, закреплённые в высокой стене — это тот самый путь, который предстоит сделать собственными руками. Чем Сергей и занялся, привлекая, естественно, технические возможности челнока. Да и свои магические способности уже нужно проверять на практике, в полевых условиях, так сказать. И не приближённых к реальности, а именно что в реальности самой натуральной. Понадобилось три дня неспешной работы, чтобы соорудить надёжный путь вниз. Труды того стоили: нужно было не только обеспечить быстрый спуск и такой же подъём, но ещё и абсолютную маскировку тросов и промежуточных площадок, поскольку конечной точкой определена кромка леса. А вдоль неё, как оказалось, проходила вполне приличная дорога, слегка оживлённая притом. И как знать, кто по ней двигался, не исключено, что могли попадаться и вполне себе наблюдательные особи, особенно из числа каких-нибудь охранников. Да и охотники могли случиться, и воины-разведчики, и бродяги, у которых эта наблюдательность повыше, чем у прочих. В разнообразии путников Сергей смог убедиться в следующие пять дней, когда в образе придорожного каменного валуна старательно наблюдал за движением на этом «тракте».

«Оживленной» дорогу, конечно, можно назвать с большой натяжкой, если, скажем, сравнить с абсолютно пустым местом. Тем не менее, ежедневно в обе стороны передвигалось несколько групп аборигенов, в основном, с использованием гужевого и верхового транспорта. Пешком лишь однажды протопал отряд в два десятка то ли военных, то ли стражников. Кроме копий и мечей, ничего металлического на них не присутствовало: куртки, жилеты, брюки, сапоги и шлемы — какая-то кожа. Да неважно. Другое дело, что ни разу не появились путники-одиночки, видать, не так уж тут и безопасно. Обозы от трёх до дюжины повозок и телег с грузами обязательно сопровождались конной охраной. Единственный раз промчалась богато оформленная карета также в сопровождении всадников.

Сергей озаботился не только осмотром местной одежды, оружия и транспорта, но и прослушиванием мимолётных разговоров. Хотя это как раз без толку: язык абсолютно ничего не напоминал из всего того богатства, что было обеспечено друзьями-наёмниками и самим Палычем. Анализатор был вынужден лишь накапливать непонятный «словарный запас» для дальнейшего использования при быстром изучении местной речи. Каких-то проявлений магии не ощущалось, хотя это ни о чём не говорило, может, тут, на этом участке дороги в ней не было необходимости. Поняв, что больше из пассивного наблюдения ничего не выжать, разведчик решился ступить на путь «вживания». Точнее — лечь для начала на этот путь.

Убедившись, что движение на дороге начинается не раньше полудня, к этому времени и спустился. Обеспечил маскировку своего пребывания на склоне, стал ждать «попутчиков» в нужную северную сторону. Естественно, дорога не пролегала строго на север, скорей, в северно-восточном направлении вела, но это устраивало. Ждал. Дождался.

Прошествовали один за другим два каравана в южную сторону. Наконец, через два часа со своего наблюдательного пункта Сергей заметил вроде подходящие для дела четыре повозки в сопровождении десятка охраны. Вот только… Место для наблюдения он выбрал выше дороги, чтобы минут за пятнадцать-двадцать до подхода можно было разглядеть в бинокль, что там движется. Разглядел. Такого ещё не попадалось, хотя сколько он тут находится — можно сказать, что ничего не попадалось. Охрана — это отдельно и понятно, десять вооруженных копьями и мечами всадников спереди и сзади обоза — по бокам просто негде двигаться. Первая и последняя повозки, запряжённые каждая парой лошадей, представляли собой плоские телеги, на которых стояли тяжелые и прочные с виду клетки. Прутья — отсюда не разобрать, металл там или дерево. Зато внутри чётко видны люди: в первой шесть, в последней пять человек. Сидели и лежали вповалку практически без движений, а куда там двигаться? Не заметно, чтобы и связаны они. Но даже издалека видно вокруг них некое красноватое свечение. Вот тебе и первые признаки магии! Стало быть, в клетках пленники, а может, и просто рабы. Гадость какая, если это так! Много чего об этом явлении Сергею пришлось от наставников и их жён наслушаться.

Вторая в караване повозка смахивала на мелкую карету с открытым верхом, внутри — два человека, возможно, хозяева каравана. Третья телега с бортами заполнена мешками, тюками, прочим барахлом. Тут, скорей всего, необходимые для путешествия вещи, продовольствие. Рядом с возницей — сопровождающий.

Итак. С одной стороны — не очень подходящая для путешествия компания. Если она его ещё примет в любом качестве, а то ведь и просто прибить могут. Из милосердия. А с другой — чего ждать? Кто сказал, что обычные торговцы или земледельцы в этом мире шибко гуманны? Одинокий путник, если он жив и здоров, вызовет правомерное подозрение — никто в одиночку не ходит, значит, он, может, внимание отвлекает от подельников в зарослях. Следовательно, надо притворяться бессознательным телом на камнях — неважно, как он тут оказался, хотя подумать тоже следует… Вот с такой бессильной и безвольной тушкой и можно делать всё, что угодно, в зависимости от желаний нашедшего её. То есть хоть жди следующих путников-попутчиков, хоть сейчас действуй — разницы никакой. А как именно внедряться в неизвестную жизнь — тоже ведь без разницы, планов на этот начальный этап не могло быть никаких в принципе. Потому что их — бесчисленное множество.

Место для своего явления в мир Сергей присмотрел заранее: такой почти плоский валун шагах в пяти от дороги, заросший густым слоем плюща или аналогичного растения. Наружу, чтобы можно было заметить внимательному да и случайному взгляду, торчали только сапоги. Вот прозвучали копыта, потом со скрипом на ухабах продвинулась первая повозка, вторая… Громкий крик именно из неё и остановил движение. Послышались вопросительные возгласы, непонятные, естественно, команды. Сейчас, наверно, охранники осматривали ближайшие окрестности. Через короткое время растения на Сергее стали раздвигаться, кто-то ухватил его за ноги, потянул вниз. Присоединилась вторая пара рук, с помощью которой его перевернули на спину и уложили на землю. Возгласов и слов немало, порой и возмущённых почему-то, но толку-то?

Наконец почувствовал, что на обе руки повыше запястий прилепилось что-то вроде кожаных браслетов, явно, не наручники — руки не стянуло. Зато в уши полились вполне понятные слова. Вразнобой.

— …какого рогатого ты надел на него рабские наручи, купец? Мало тебе того, что обманул нас при договоре?

— Не твоё дело, наёмник! Не суйся, куда не следует! Охраняй караван и молчи, парня мой сын заметил, значит, что хочу, то и делаю, понял?

— А я всё это записываю, понял? Кто знает, кем эта находка обернётся, а мы тебя предупредили…

Вот так, значит. Рабские наручи. Добрый тут народ, однако! Хотя имеются и возражающие, следовательно, не всё с этим рабовладением гладко.

— А зачем ты на него два-то наруча потратил, отец? Глянь, как его приложило, голодранца, и одного заглаза хватило б…

— Вот ты мне ещё не советуй! — голос раздражён. — Кто его знает, что за человек? На местного только одеждой смахивает, причём вполне прочной. А видом — неведомо откуда, так что пусть и колдовство держит надёжней, если есть, и рабскую привязку, и память лучше отшибает, и речь пускай понимает — может вовсе чужеземец, а я ему приказывать как буду? Да и наручи — дешёвка, сам делаю. Всё, кидайте в последнюю телегу, и вперёд, чего время теряем, три дня ещё тащиться!

Купец и колдун в одном лице-подлеце — такой вот «спаситель» попался. Наручи вон делает с набором интересных свойств и не только их, скорей всего. Как эти вещи тут называются: артефакты, амулеты? А если купец с рабами, значит, работорговец. И везёт «товар» на продажу наверняка. Следовательно, до рынка должен бы вроде пленников беречь хоть как — иначе продешевит. Уж кормить-то рабов по минимуму требуется.

Влили Сергею в рот несколько глотков какой-то пахучей настойки, хорошо, не яд. Не шибко аккуратно, но и без излишней грубости впихнули в клетку, и караван двинулся дальше. Прийти в себя он решил скоро — может, тот напиток и должен бесчувственных в сознание приводить. Открыл глаза, простонал, чуть пошевелился, осмотрелся. Прутья клетки деревянные, но, по виду, прочные — голыми руками не сломать. Днище — обычные струганые доски. В клетке, кроме него, находилось пятеро. Трое мужчин сидели ближе к передней стенке. Чернявые, с давно небритой щетиной, тоже совсем не в лохмотьях. Без особого интереса, но внимательно рассматривали новичка. У задней стены разместились двое — парень и девушка, оба не старше двадцати. Чуть смуглые. Волосы у обоих рыжеватого оттенка, глаза у парня серые. А вот девчонке явно плохо. Она прислонилась к груди спутника, дышит тяжело и с хрипом, глаза закрыты, на бледном лице капли пота, которые вытирает парень. Сергей приподнялся, сел, скрестив ноги.

— Простыла? — спросил.

Парень глянул чуть удивлённо, кивнул слегка.

— Надо бы подлечить, при такой дороге хуже б не стало…

— Ты сдурел? — раздался сзади голос одного из пленников. — Не соображаешь, что говоришь? Это ж пиявки!

— Сам ты жаба болотная, — равнодушно заявил спутник девушки, — мы — злены, запомни!

— Вот то-то и оно, всё зло от вас! Злены они, как же! Пиявки и всё!

— А лично тебе они какое зло принесли, а? — обернулся Сергей. — Чего заткнулся? Все мы тут рабы. Выйдешь на свободу, там и распускай язык. А мне всё равно — вижу, что помочь нужно, значит, помогу.

Он подобрался ближе к зленам, что было вовсе нетрудно в тесной клетке, положил ладони девушке на голову. Белизна заструилась по организму больной, очищая лёгкие, кровь, заставляя организм вернуться к обычной работе. Через пять минут девушка глубоко вздохнула, расправив грудь, задышала ровно, щёки порозовели. Уснула.

Сергей так и остался на месте, ему стало интересно.

— Я — Сергей, — представился. — Можно узнать, как вас зовут, и что это за конфликты между вами? Знакомы, что ли, давно?

— Да нет, — поморщился парень, осторожно поправляя голову спутницы, — впервые тут вот встретились. Я — Крош из семьи Вечернего Тумана, рядом — Флезия из Светлого Облака. А ты, видимо, мало что помнишь — наручи этого колдуна на память действуют отвратительно. Но постой, как тогда Флезии помог? Мы и сами могли бы справиться с болезнью, но те же наручи мешают. Видишь, на нас тоже по два, боится гадина!

— Наверно, сила во мне другая, — пожал плечами Сергей. — Так что там с этими, что тут на вас наезжать начали?

— Ты точно издалека, — чуть усмехнулся Крош, — уж настолько-то память не могла исчезнуть. Ладно, я коротко. Конфликт между расами очень давний по надуманным людьми причинам. Из зависти, конечно. Среди нас каждый может колдовать, кто меньше, кто больше, но каждый, значит, часто обходимся без этих вот побрякушек-амулетов, хотя и они нужны. А среди людей таких — один на тысячу. Вот и придумали, что злены — зло, тем более, что и слова похожи. А мы всего лишь «дети Злении — нашего ночного светила». Старая красивая легенда. Только ведь Зления — покровительница ночи, а ночью зло, в основном, и творится. Да ещё, по понятиям людей, мы на них ночами нападаем и кровь пьём. Совсем идиотизм, но так верят же — слышал, как нас этот… назвал. Вот так и живём. Общаемся только в определённых законами нейтральных торговых точках. В других местах нас стараются уничтожать. Естественно, что и мы отвечаем. Нет, большой войны не будет, мы просто умеем хорошо скрываться, когда нужно.

— А как же получилось, что вы в этой клетке оказались? Если неприятно, можешь не говорить.

— Хуже, чем неприятно… Отвратно и гадостно! Но чего бы молчать, пусть все знают, что отомщу! Если вырвусь. Наши главы категорически против, чтобы мы с Флезией были вместе, у них на нас другие виды. Торгашеские. И когда мы заявили, что покинем семьи — а это позор для них — устроили засаду, усыпили нас и просто продали этому колдуну. Сволочи! — Крош тяжело задышал, сжимая кулаки.

Видимо, почувствовав его состояние, очнулась Флезия. Осмотрелась непонимающим взглядом, остановила его на Сергее, повернулась к другу.

— Что со мной было, Крош? И почему ты злишься? Кто это с нами, он тебя разгневал?

— Нет, дорогая, успокойся. Ты сильно простыла, без сознания была. Это — Сергей, его сегодня купец у дороги нашёл и взял рабом. Вот он тебя и вылечил, несмотря на наручи. А я просто вспомнил, как мы тут оказались, вот и разозлился в очередной раз, хотя и знаю, что смысла в том нету.

Дальше двигались, ведя неспешную беседу. Злены, видать, в благодарность за помощь Флезии много говорили, перебивая друг друга, пытались «восстановить» память Сергея. А может, просто намолчались, переживая предательство своих родственников. О собственной жизни сообщали мало, как бы и ни к чему это человеку. Узнал только Сергей, что основное место проживания зленов находится далеко на юго-востоке отсюда. Сколько там всего семей, они и сами не знали, центральной какой-то власти нет, порой семьи объединялись в непрочные союзы для защиты от врагов, собственных походов, большой охоты или крупных торговых сделок с людьми. Сами они жили как раз на границе с людскими землями, недалеко от упомянутого торгового городка, где и оказались во власти предприимчивого колдуна. Как ни странно, но больше Крош с Флезией говорили как раз о людях. Правда, постоянно вставляли обороты типа «говорят», «по слухам», «может быть», «всем известно» и тому подобное. А откуда им было много знать наверняка при таких конфликтных отношениях? Тем не менее, Сергей узнал, например, что по причине малого количества колдунов люди очень активно используют амулеты самого разного предназначения: лечебные, поисковые, строительные, сельскохозяйственные, охотничьи… Правда, при их общем названии Крош употребил слово, напоминающее «нательники», то есть нечто, носимое на разных частях тела, но оно Сергею не понравилось, пусть будут «амулеты». Из разных материалов и разной формы — колдунам лучше знать, какие для чего употреблять. Как такие вот на руках — переводчики и для подчинения себе подобных. Хотя, «по слухам же», использование амулетов во вред другим, атакующих, ядовитых, воровских людскими законами повсюду преследуется. Любое преступление довольно трудно скрыть, поскольку к расследованию применения опасных, как правило, подключаются представители разных сообществ колдунов. И данному купцу перед продажей своих рабов ещё много попыхтеть придётся, доказывая законность их приобретения. Но Сергей представлял, что у колдуна всё предусмотрено, не первый год, наверно, этим занимается, раз так спокойно себя ведёт. Ни он, ни его сын ни разу не подошли к клетке с Сергеем — ни ради любопытства, ни для того, чтобы предупредить о чём-либо или там пригрозить. Эти амулеты на руках, видимо, обладали серьёзной силой в качестве средства управления сознанием рабов — вплоть до того, что и доказать незаконность действий колдуна невозможно. И снять их, как оказалось, мог только тот, кто надел, или на кого переведена привязка хоть продажей, хоть подарком раба.

Кстати, сам Сергей от рабских наручей не испытывал никаких неудобств. Какое ж в том неудобство, если может понимать местное наречие и говорить вполне спокойно? Свои силы и способности осмотрел — ничего там не нарушено, от наручей тянулись какие-то серые то ли нити-жгуты, то ли каналы в сторону купца, но оборвать их труда не составляло. Только зачем, если не мешают, а ненужной настороженности хозяина вызывать не стоило.

О том, куда именно их караван направляется, молодые люди, точней, злены, не знали. А спрашивать других попутчиков в клетке о чём-либо Сергей не собирался, не понравились они ему. Пока хватило информации о том, что двигаться ещё три дня. Срок немалый — всяко может случиться, охрану зря не нанимают даже колдуны, оказывается.

На ночёвку остановились у небольшой речки, предварительно перейдя на другой берег. Там уже расположился встречный обоз, но купцу, видимо, как-то не очень хотелось общаться, потому устроились в сторонке, никто никаких попыток к знакомству и общению не предпринимал. С грузовой повозки сопровождающий с возчиком распаковали и установили для хозяев довольно комфортный шатёр, приготовили им ужин. Охранники, распределив ночные посты и дежурство, поужинали отдельно и устроились в своей палатке. Пленникам выдали по лепёшке и куску вяленого мяса, оставив в клетках по бочонку с водой. «По нужде» выпустили в ближайшие заросли, не особо заботясь об охране — кто бы сбежал или пропал, находясь «на привязи»? Для зленов и себя Сергей мясо с водой подогрел, особенно для Флезии — хоть какое-то тепло ей необходимо. Естественно, что ничего из своих богатых запасов вынимать не стал.

В путь отправились, едва рассвело — колдун спешил, как понял Сергей из вечерних отрывочных замечаний, базарные дни уже начались и скоро завершаются. А доспать или додремать и в повозках можно — хозяевам с удобствами, остальным — как хотят. В полдень коротко передохнули, двинулись дальше. Остановили их к вечеру, когда лес сменился низкорослым густым кустарником, что обычно означало близкую очередную речку. Сергей даже удивился — зачем? Никакой ведь добычи в обозе не усматривалось. Или разбойникам рабы нужны? Или они рассчитывали, что у купца лично найдётся, чем поживиться? Или хотели разжиться конями и оружием охраны? Во всяком случае, напали лесные джентльмены удачи весьма значительным числом, как оказалось. Причём даже с некоторой тактикой. Десятка три мужиков выскочили на дорогу прямо перед обозом и с правой стороны, окружив первую телегу с клеткой и кибитку колдуна и оставив как бы без внимания две последние повозки. Из оружия — в основном дубины, копья, мелькало несколько мечей. Что странно — никаких криков и воплей, действовали в тишине. Колдун не нашёл ничего лучше, как окружить своё средство передвижения какой-то защитой. И выглядывал оттуда с сыном, ругательствами подгоняя охранников. Но они и сами свои обязанности знали.

Скорей всего, напавшим, действительно, нужны были лошади, поскольку они сосредоточили внимание на возчиках. Охранники, оставив одного у последней повозки, стремительно кинулись отгонять разбойников. Короткие копья мелькали как вязальные спицы. Раздались первые страдальческие и гневные вопли. Возчику первой телеги всё же не повезло — он свалился на передке, хоть и не упал на землю. В это же время позади обоза из кустов высыпало ещё десятка полтора разбойников. Вот тут уже грозил полный разгром, что мог поделать один наёмник, пусть даже он и шибко опытный?

Сергей долго не раздумывал: если пленники бандитам не нужны, в живых они никого не оставят. Сорвав с дверцы чисто символический верёвочный запор, он выскочил и бросился на атакующую толпу. Вырвать из лап ближайшего противника тяжёлую дубину и уложить ей ничего не понявших мужиков хватило одной минуты. Охранник, успевший проткнуть копьём одного врага, смотрел на Сергея с непередаваемым изумлением. Но недолго — тут же бросился на помощь своим. А там профессионализм наёмников не дал бандитам ни одного шанса. Вяло покричав угрозы, остатки халявщиков растворились в кустах.

Выкинув дубину и вернувшись в клетку, Сергей равнодушно наблюдал, как купец с сыном и командиром охраны обходили обоз. Причём колдун и наёмник ругались друг с другом почём зря. Как понял Сергей, речь, в первую очередь, шла о трофеях. Хотя какие трофеи тут могли быть с оборванцев? Ржавые мечи, кривые пики? Про одежду вообще никакой речи… Но, видно, дело принципа. Купец решил взять хоть шерсти клок и орал, что раз нападение произошло на его караван, значит, и добыча его. Ещё и возчик ранен по вине охраны! Наёмник довольно спокойно указывал на заключённый договор, где как раз и было обозначено, что кто принимал участие в драке, тот и получает трофеи. А пусть их и нету — ты купец просидел в кибитке, носа не показывая, вот и не претендуй. Но такой уж купец попался, что плевал на все договоры… В конце концов, наёмник лишь головой покачал: провались ты, идиот, было б из-за чего нервы портить.

— Но вот этого пленника, — командир показал на Сергея, — ты обязан освободить. Он четверть всей работы сделал, две твои телеги точно спас!

— А это опять же не твоё собачье дело! — раскричался побагровевший купец. — Его никто не заставлял, понял? Я ещё разберусь, как это он осмелился из клети выбраться! Будет сидеть, не хватало, чтоб я из-за его дурости деньги терял! А продам такого недёшево.

— Тебе, скотина, недёшево обойдётся наш рассказ о твоих делах! Мы ведь всё на кристалл записываем. И купцы, и колдуны в городе про тебя много чего узнают!

— Ой, напугал! Ты подумай лучше, кто тебя после наймёт… Всё, переходим речку и встаём на ночёвку. Нам ещё состояние телег и лошадей проверить надо!

— Извини, парень, — обратился наёмник к Сергею, — жаль, что ничем помочь и поблагодарить не можем, эта скотина в своём праве, чести у него отродясь не было.

Что уж там колдун поимел с поверженных, ни охрану, ни тем более пленников не интересовало. Для первых — последние дни работы, которую они обязаны выполнить качественно, несмотря на трения с заказчиком. Вторым требовался элементарный «неподвижный» отдых после тряской дороги. Возчики, в том числе и раненый, занялись лошадьми и повозками, слуга — ужином для хозяев и рабов. Зато сами хозяева решили, видно, слегка расслабиться после перенесённых переживаний. Понятно, что не по поводу собственного здоровья, уж колдун-то всяко бы смог защититься, а вот возможная потеря или порча «товара» его сильно расстроила. Прямо-таки до того, что они с сыном взялись разнообразить ужин немалым количеством успокоительных напитков. На ночёвках повозки устанавливались так, что пленники оказывались рядом на дальней от дороги стороне. Ближе к дороге — повозка и шатёр купца, между ними — телега с припасами. Так что если торговцы говорили обычным голосом, их было чуть слышно, а нынче они за собственной громкостью не следили, да и кому интересны их дела — торговые, колдовские и семейные? Разве что Сергею, да и тому скоро наскучило это словоизвержение великого колдуна — никакой там полезной информации не слышалось, сплошные планы по обогащению да поучения собственного отпрыска.

Только в какой-то момент оба хозяина ни с того ни с сего оказались возле клетки, где находился Сергей. На руке старшего светился довольно яркий колдовской огонёк, во всяком случае, внутренность клетки он освещал неплохо. Да и два костра, что развели охранники по сторонам стоянки, давали достаточно света. Некоторое время присматривались.

— Вот, отец, говорил же тебе, заметил я, что она совсем оклемалась, — слегка заплетаясь языком, указал юнец лет восемнадцати ни Флезию, — злены умеют лечиться. Позволь, я с ней развлекусь, такого приключения с этой расой ещё не было, приятели обзавидуются!

Колдун слегка задумался, потом пьяно хохотнул.

— А что, и развлекись, кто там среди покупателей будет смотреть, порченая она или нет? Чай, не человек…

Парень протянул было руки к дверце клетки, но тут рядом возник командир наёмников.

— А вот этого у вас не получится, господа! — резко остановил он молодого пьяницу. — В договоре указана защита каравана и всего, что в нём находится. А от кого защита — не оговаривалось. Так что руки уберите… Зелим, ты пишешь?

Даже при неверном свете костров и светлячка стало видно, как лицо колдуна наливается багровым цветом. Он чуть не задохнулся.

— Ты… Наёмник, ты мне надоел! Надоела твоя наглая рожа! Я разрываю контракт, можете немедленно убираться ко всем рогатым!

— Полный расчёт за весь путь, купец! — усмехнулся командир. — Отдельно — оплата за бой с разбойниками. Особо — неустойка за два дня. Всё это отмечено в контракте. Платишь немедленно — немедленно и уходим.

— Да подавись ты моим золотом! — неожиданно взвизгнул колдун, сдирая с пояса кошель. — Не обеднею, лишь бы тебя не видеть!

— Вот и прекрасно, — сообщил командир, пряча кошель под куртку. — Договор расторгнут при свидетелях. А как он составлялся, думаю, при встрече я тебе напомню. Твой обман ещё аукнется. Парень ещё раз извини, — опять сказал Сергею, — ни тебе, ни этой юной злене помочь не можем. Начнём освобождать — это будет считаться попыткой нападения, то есть преступлением. Да и против наручей мы ничего не смогли бы…

— А если я сам освобожусь, это будет законно? — спросил Сергей.

Наёмник посмотрел на него с удивлением, колдун с сыном — как на идиота.

— Да, это будет вполне законно, тебя же пленили в бессознательном состоянии, так что действуй, если сможешь. Что, само по себе, нереально. Зелим, не прекращай запись!

Колдун стоял спокойно, даже усмехаясь. И готовиться к нападению, явно, не собирался — что ему мог сделать привязанный раб? Да даже шевеление пальцем против хозяина приведёт к такой боли, что забудутся всякие мысли о свободе! Собственно, также считали и охранники, и пленники в клетках. Злены уставились на Сергея с огромным сочувствием.

Он моментально выскочил с телеги, сдирая наручи. А как с языком? Нормально, о чём сообщил первый же вопль колдуна, который почти не отошёл от шока.

— Как посмел, раб!? Стоять! Умри! — это всё, что успел.

Наручи оказались на руках купца. Скорей всего, свойства их не пропали, в том числе противодействие колдовству носителя, а вот связь колдуна с подобными амулетами, конечно, оборвалась. Это сразу же почувствовали все пленники. Однако, если шестеро довольно взрослых мужчин из первой телеги выбирались не спеша, растирая руки, то трое «сокамерников» Сергея вылетели пулей и сразу кинулись… потрошить повозку с барахлом и продуктами. Уже собравшиеся тут наёмники отреагировали быстро: предприимчивые бывшие рабы уткнулись мордами в землю и скопом пытались что-то доказывать, типа имеющихся прав.

— Я эту троицу знаю, — произнёс один из наёмников, — обычное базарное ворьё. Не гнушались и убийствами в тёмных углах. Их незадолго до нашего отправления повязала городская стража, совсем уж обнаглели. Но до суда не дошло — этот колдун их по дешёвке выкупил, подобное порой дозволяется при не особо опасных преступлениях. Так что для них-то рабство — дурная, но жизнь… Решай, командир, что дальше делать. В общем-то, и уйти можем, какое нам дело до купца и его рабов?

А командир вроде как в ступор впал: его отряд, выполнив договор, уже и лишний тут. На месте две стороны конфликта — колдун и его рабы, им и разбираться меж собой. Но как не крути, а наёмники, по определению, люди законопослушные, поскольку деятельностью своей занимаются вполне легально. И пройти мимо трёх случайно освобождённых преступников — как-то претит. Названная категория должна быть наказана, это не обсуждается. Второе же, точней, даже главное — наличие этого странного парня, который сумел реально им помочь, иначе минимум одного из своих точно не досчитались бы. И способности у него из ряда вон, как быть? До остальных пленников, да и до хозяев со слугами дела вроде бы и нет. Разве что по морде дать за обман. Хотя…

Командир этого отряда, молодой, но опытный ветеран королевской кавалерии, бывший сотник Кренс знал, что после будет себя корить за то, что не стал наказывать на месте купца-обманщика. С давнишних пор, когда своей сотней впервые разгромил караван работорговцев, а затем ещё успел на западе повоевать с пиратами, промышлявшими захватом врагов на берегу — с тех пор ненавидел подобных торгашей. А тут был вынужден охранять одного из них. Из-за собственной невнимательности, когда подписывал контракт. Не уточнил, что означает выражение «для охраны товара». Правда, заранее предупредил, что его отряд отказывается от договоров на охрану запрещённых товаров: наркотических трав, атакующих амулетов и тому подобное. Торговля рабами напрямую не запрещалась, но имела ограничения, в том числе нельзя было продать или купить человека, взятого в рабство разбоем, обманом, детей, неспособных себя защитить.

На злой вопрос Кренса, почему в повозках рабы, и как именно они купцу достались, колдун лишь посмотрел презрительно.

— Спрашивать надо было, когда контракт подписывал. Это — товар, а как он мне достался, не твоё дело.

И по пути узнать у пленников, как они попали в рабство, невозможно: браслеты не дают отвечать. Теперь же выясняется: трое бандитов — да, законное приобретение купца. Злены куплены в результате обмана. Шестеро рабов оказались жертвами прямого захвата колдуном. Рабы… Сравнительно молодые люди, приятели с детства, они по отдельности долгое время занимались розничной торговлей чем попало. Пока одному не пришла в голову мысль объединиться и создать нормальное купеческое сообщество. И ведь пошло дело! Закупали по округе продукты, кожи, сельскохозяйственный инвентарь, продавали на месте, возили на тот же рынок в Ливанду. К слову, это тот город, куда их самих сейчас везли на продажу. Кому они перешли дорогу, доподлинно неизвестно, но однажды одномоментно сгорели все их склады. Подозрения в суд не выложишь, а виновников стража не сыскала. Но духом не пали — затянули потуже пояса на себе и своих семьях, заняли в долг денег вот у этого купца под немыслимый процент, снова расторговались, повезло. Пришли к купцу с возвратом долга, тот «на радостях» их напоил. Опоил. Надел браслеты, сообщил в стражу, что эти должники пришли его убивать. Всё. Сейчас больше всего беспокоятся о семьях. Хорошо, что сам купец из города уехал, хотя чего хорошего по факту — на что там жить родственники станут?

— Так вы сейчас узнайте у обидчика всё что нужно, — посоветовал Кренс, — в том числе, где он ваши деньги припрятал. С браслетами на руках ответит и не соврёт. Да и возвращайтесь, а самого колдуна мы в Ливанде властям сдадим. Или прикончим по дороге.

Слышавший эти слова колдун сильно побледнел, но промолчал — с жизнью прямо тут можно расстаться, а в Ливанде ещё побарахтаться можно.

Так что получается, что купец — натуральный незаконный работорговец. Ещё вспомнить, в каком состоянии был этот парень, Сергей, когда на него браслеты надели. Так что Кренс, в самом деле, решил не ограничиваться мордобитием, а добиться серьёзного и при этом законного наказания для колдуна. Законного — это смертельного, что следовало именно из законов королевства Рабант.

— Узнали всё, что нужно, благодарим, — подошли к Кренсу купцы. — Сказал даже то, что склады наши сгорели по его прямой указке. Чтоб он сгорел на небесах! Мы, с вашего позволения, одну телегу возьмём? Будете снова в наших местах, расплатимся, или передадим деньги через банкиров — имя хорошо запомнили. Кстати, можем захватить этих троих бандитов, чего вам с ними возиться, а мы их дома опять в стражу сдадим.

На том и порешили. Купцы скоренько собрались и отбыли — семьи ждут.

— Как же, в стражу они сдадут! — усмехнулся Кренс. — Небось, эта троица и им торговать мешала. Сбросят по пути в пропасть, да и поделом…

— Мы тоже можем уходить? — спросил подошедший Крош.

— Разумеется, — пожал плечами Кренс. — Если есть куда. Как понимаю, родственники вам не шибко обрадуются. Кстати, можете пару лошадей взять вместе с телегой, нам обузы меньше. Еды тоже.

— Есть куда идти, — Крош нахмурился. — Не все родственники сволочи. А перед отдельными долг имеется. И второй появился — перед Сергеем. Позже, но вернём обязательно — злены такого не забывают.

И Крош, и приблизившаяся Флезия глубоко Сергею поклонились.

— А перед купцом? — поинтересовался Кренс.

— А что купец? Ему предложили, он купил. Мы в ваших законах не очень разбираемся, но раз продают…

— Не имел он права покупать! И вы на будущее учтите, если доведётся жить среди людей: кое-что запрещено к торговле.

— Учтём, — согласно кивнул Крош. — Но вот этот молодой подлец заслуживает ответа за домогательства прямо сейчас!

Крош достал неведомо как оказавшийся нож, нагнулся над валяющимся юнцом, дрожащим от страха, и одним движением отрезал тому большой палец правой руки. Сын колдуна заорал на всю округу. Злен жестом остановил кровь.

— Эта рука напомнит идиоту, что его ждёт, если вздумает повторять свои подвиги!

Злены развернули вторую телегу с клеткой и укатили вслед за купцами.

— Что ж, — вздохнул Кренс, осмотревшись. — Осталось попрощаться с последним из пленников, да двигаться дальше. Пора тоже разобраться с теми, кто посоветовал, а практически, приказал нам взять такой контракт, да и новых заказчиков нужно искать. И да, парень, получи свою долю золота — трофеи, взятые с купца, по закону — наши полностью.

Между прочим, эти события вокруг неожиданного освобождения рабов начались и происходили ночью, до рассвета — немало времени. Появилась возможность маленько отдохнуть. К тому же в горячке драки один из наёмников не обратил внимания на раненую ржавым мечом ногу, а тут не шибко большой порез стал беспокоить. И очень кстати четверо возниц из каравана купца под шумок просто исчезли, даже и пострадавший. Вместе с отрядным травником Сергей осмотрел больное место бойца — заражение лишь начиналось, не составило труда помочь лекарю. Да какой лекарь — знал несколько способов первой помощи при ранениях, да имел небольшой запас трав и амулетов, а так — обычный воин-наёмник. Уложили больного в коляску колдуна, сами начали готовиться ко сну, то есть приготовили очень поздний ужин, да выставили часовых. Кренс решил побеседовать с Сергеем.

— Интересно, — задумчиво заговорил он, поправляя веткой костёр, — как вот в таких ситуациях поступают люди? Много в жизни успел повидать, в том числе и освобождённых пленников, рабов, например, от пиратов или с тех же караванов. Но до сих пор попадались такие, что знали, чего хотят, куда идут. Кроме разве что детей, но и там рядом взрослые находились, хоть и чужие. У тебя же ситуация… Вот что ты собираешься делать, а? С дырявой памятью?

— Не столь уж она и дырявая, если честно, — легенда, хоть и плохонькая, у Сергея имелась. И не одна — у наставников фантазия границ не ведала. — Кое-что не помню, так скажем. Или помнить не хочу. Или говорить о том. А наручи, как ты заметил, мало на меня действуют, разве что ваше наречие подарили. Например, не хочу вспоминать, почему пришлось покинуть родные края. Но пришлось. Как и одному из моих родственников много раньше. Уж не знаю, откуда такие сведения, но собирался кузнец Гросс попасть в королевство Амонт…

— Аменит, — машинально поправил Кренс.

— Пусть так. Вдруг найду?

— А чёрную кошку в тёмной комнате ты искать не пробовал? Или иголку в стоге соломы?

— Это уж как повезёт. И кошку, и иголку с нужными амулетами найти не проблема. Во всяком случае, какая-то призрачная цель имеется. Точнее осталась. Других и не было, когда удирал. Наверно, ошибся. Я — охотник по жизни. Жил на предгорной равнине, а в горах у нас находится одна пещера. Проводится обряд, открывается проход на эту сторону. Всё просто. Если правильно сделать. Видать, шаманы наши ошиблись — торопились, погоня рядом. Вот и оказался вместо вашего… Аменита в клетке колдуна. В чём был. Без оружия, без золота… Надеюсь, оно тут в ходу?

— Ещё как в ходу, только давай! Не видел, что ли, как купец с нами рассчитывался? А чего не освободился сразу, как очнулся со своими странными способностями?

— Это для вас они странные. А смысл освобождаться сразу? Везли почти с комфортом, кормили — чем плохо? Вот в городе или посёлке каком ушёл бы, уж как-нибудь пристроился бы для начала.

— Надо же, и неволя на пользу! Верно решил. А пристроиться, как ты говоришь, тебе не шибко трудно будет с одними лекарскими способностями. Если не отравишь кого. Вот, кстати, я бы тебе предложил пристроиться к нам в отряд. Иметь колдуна — мечта каждого командира, только вы тут заелись: к чему опасности, если и без того можно жить припеваючи. На одном лишь изготовлении амулетов можно состояние нажить. А ты, смотрю, и драться не промах. Но это так…

— А почему бы и не так? — Сергей усмехнулся. — Начинать в незнакомом месте с чего-то нужно, а у лекарских способностей предполагаю, что найдётся один крупный недостаток. Каждый господин, власть имеющий хоть на такой поляне, постарается к рукам прибрать целителя, не так?

— В основном так и есть. Особенно в сельской местности из-за вас целые побоища устраивают. А господа по-разному таких колдунов удерживают — кто родовыми связями, кто золотом, кто силой, клятвами. Хотя, знаешь, удерживать вашу братию силой — себе дороже, способы отомстить у вас имеются. Так что, решаешься?

— Если есть предложение, решаюсь. И что для того нужно? Не очень просто? Предупреждаю: никаких клятв, присяг и прочего на крови.

— Про «на крови» не слышал. Контракты, договоры, в особых случаях — гарантии покровителей. Ставят метку — нарушил условия, помер. А что, у вас нет покровителей? А боги есть? Ладно, об этом потом, если надо будет. Наёмники — это типа касты, приближённой к благородным сословиям. Нет права иметь своих земель и подданных. Наёмник — как бы сказать, профессия, что ли. Есть кузнец, портной, трактирщик, торговец, мастер-оружейник… не знаю. Есть наёмник для всякого. Вещи перенести, послание — близко ли далеко, коней перегнать, дом построить, канаву вырыть — мало ли, всё — наёмники. При военных столкновениях — то же. Найми отряд или войско — пусть сражаются, только золото отсыпай. Нормально. Но когда канаву не туда выроют, и, если охранить караван не смогут — разница большая. Потому некоторой гарантией качества стали лицензии на право работы. Только две: на участие в войне и на охрану. Вот вторая и есть у меня.

— На охрану чего?

— Всего. Какая разница — охранять поместье благородного или росток капусты у крестьянина? Сам понимаешь, от чего зависит оплата. Дело не в масштабах работы, а в её легальности. И некоторых привилегиях. Да, я обязан отдавать в свою… в свой департамент пять процентов с любого договора, но могу и помощи от них потребовать в критических ситуациях. Ещё, что мне нравится. На отряд с лицензией полагается один амулет записи событий. Можно и больше иметь, если повезёт. Вот у Зелима — такой, я обязан фиксировать случаи нападения на охраняемые объекты. Теперь пусть кто попробует встать на сторону купца!

Встали, да ещё как! Купеческая… да как их называть-то тут, эти сообщества?! Вот есть, как заметил Сергей, у местных некоторых обозначений земные аналоги, да не выходит полных совпадений… Пусть будет цех — было что-то такое на Земле. На гильдию не тянет — расплывается в плане вступления и взаимообязанностей, но власть над своими имеет — может забрать наследство или защитить при случае перед законом. Что сейчас и пытались сделать местные Ливандейские купцы и колдуны. И там, и там как его, Рукхид — своим человеком числился.

— Вот ты посмотри, Сергей, до какой степени жадный этот колдун, — удивлялся Кренс. — Ведь мог бы отдавать свои изделия другим торгашам, так нет — самому продавать выгодней. Не намного, но выгодней! За пылинку золота удавится. Но всё равно прикармливал, оказывается, кого нужным и полезным себе считал. И не напрасно, кажется мне.

Да, городская стража приняла Рукхида с сыном без вопросов — препроводили обоих в камеру, убедившись в действии наручей, посоветовали наёмникам, где остановиться, и забыли. До утра. Разместились в гостинице «Усталый путник», не самая шикарная в городе, но весьма комфортабельная. Во всяком случае, номера на троих имели санитарные удобства, даже и вместительные бочки вместо ванн, которые наполняла прислуга. Собственно, Кренсу с отрядом делать в Ливанде особо нечего, им нужно к столице двигаться. Единственное, что он хотел, так это убедиться в суде над колдуном.

— Нас вызывает начальник городской стражи, — сообщил Кренс Сергею за завтраком. — Приглашает. Думаю, что увидеть ему нужно именно тебя, хоть и не говорит о том — ему же неизвестно, к кому привязан купец… Ого!

Возглас удивления последовал, когда в тихий зал ресторана ворвались… Пусть резко вошли воины в форме городской стражи в количестве полудюжины.

— Вас вызвали, почему вы до сих пор здесь? — спросил старший, подойдя к столу с наёмниками. — Немедленно в управу, сволочи!

— На виселицу захотел? — заинтересовался Кренс, протягивая нахалу знак наёмника. — Пошёл вон! Передай хозяину, что придём, как будет время. И приготовься к поединку за оскорбление. Да, лично ты, скотина!

Кренс хорошо приложился кулаком к морде идиота. Устоявший на ногах побледневший стражник развёл руки, как бы удерживая подчинённых, и пятясь задом, покинул помещение.

— Советую самим забрать свои жалобы на Рукхида, — сухо сообщил командир городской стражи, не потрудившись ни поздороваться, ни предложить присесть, — иначе придётся иметь дело сразу с городскими цехами купцов и колдунов.

— Если я заберу… И кстати, это не жалоба, а информация о преступлениях, — не менее сухо пояснил Кренс. — Так вот, если я её заберу, то она скоро непременно окажется в королевском суде с добавлением о вашем поведении. Вы же, кажется, призваны не только порядок охранять, но и закон. Или ошибаюсь?

— Не ошибаетесь, к сожалению, в данном случае, присаживайтесь, — командир встал, нервно пошагал по кабинету. — Вина, соков?

— Нет, ничего не нужно, кроме прямого ответа. С какой стати вы затеяли эту волынку? Вам что, купцы с колдунами приплачивают?

— Оскорбить желаете? — скривился командир. — Приплачивали моему предшественнику, который сейчас на рудниках пашет. Меня что-то туда не тянет. Однако и конфликтовать с этими цехами нежелательно. Глава колдунов, кстати, вполне нормальный мужик, но вот помощник его — ещё та скотина, зажрался донельзя. При этом он как раз ведает торговлей, спелся с главой купеческого цеха. Оба они меня легко подставить могут. Лучше бы хоть какой компромисс отыскать.

— Да какие тут компромиссы с этой тварью! — возмутился Кренс.

— А те, что вашему предшественнику приплачивали, что получили? — спросил молчавший до этого Сергей.

— Они ни при чём оказались. Тот по личной инициативе выгнал из города столичного купца, у которого нашлись знатные покровители. А купец с колдуном молчали, крысы.

— Они на вас и вышли уже?

— Естественно, иначе стал бы я вас вызывать?

— Тогда мы с ними сами компромисс найдём, спокойно передавайте дело в суд.

— Да, ещё и департамент наёмников на вашей стороне будет, нам всё равно туда нужно заглянуть, — добавил Кренс, поднимаясь. — И ещё должок за вашим сотрудником, за оскорбление он ответит немедленно.

Как-то уж очень обыденно Кренс прикончил наглеца на площади у здания стражи. По всем правилам.

— Запомни, Сергей, наёмник обязан ответить на любое оскорбление в свой адрес или за близких ему людей. Может, и не до убийства, но виновный должен быть наказан обязательно!

В городском департаменте наёмников Кренс известен хорошо. Показал запись событий во время сопровождения купца, выплатил положенные пять процентов с суммы договора и, главное, занёс в реестр Сергея, как участника своего отряда. Прикрепил к куртке нового наёмника официальный значок.

— С тебя вечерняя поляна для всего отряда. А сейчас к колдунам, посмотрю, что за компромисс ты им предложишь.

Здание, где размещалось «колдовское» руководство, фасадом выходило на рыночную площадь и представляло собой чуть не рыцарский замок с колоннами, лепными украшениями в виде непонятных существ, в основном, жуткого вида. Привратник на входе объяснил, что глава цеха мастер Редьяр находится у себя в кабинете на третьем этаже. Главный колдун города Ливанда оказался сухим стариком ростом с Сергея. Гладко выбритое лицо с серыми глазами и орлиным носом, загорелый, седой ёжик волос. Одет во что-то типа коричневого сюртука, такого же цвета брюки и серые мягкие сапоги. Без оружия, естественно, зачем оно колдуну. Сидел в кресле за рабочим столом, а рядом за приставным столиком — полная его противоположность. Румяный толстячок, абсолютно лысый. Он и полез первым делом в голову Сергея, Хорошо, что не Кренса стал проверять — чем бы тот ответил? Разве что защита имеется, но что она против одного из сильнейших городских колдунов. А Сергей среагировал сразу же, лишь щупальце коснулось его «тумана». Язык пламени сжёг магический жгут, шарахнул колдуна по голове так, что тот рухнул на пол. Редьяр вскочил.

— Что случилось?

— Кто этот хам, что без согласия лезет в головы посетителей? — строго спросил Сергей. — С наёмниками такие фокусы не проходят.

— Кренса знаю, а вы кто?

— Это новый участник нашего отряда Сергей, — представил Кренс. — Мы к вам по делу, господин Редьяр.

— Знамо дело, по делу, — усмехнулся колдун, — без дела тут делать нечего. Чем этот новичок приложил моего помощника? Заслужил паршивец, достал он уже меня своими проделками. Сколь долго проваляется?

— Сутки, — пожал плечами Сергей. — Но могу и сейчас поднять.

— Вот-вот, поднимите-ка, интересно, что скажет…

Сказал помощник много чего. Криком сказал с попыткой свалить Сергея своими штучками с неприличными жестами. Тогда тот его обездвижил.

— Ты что делаешь, негодяй! — ещё громче завопил колдун, хотя казалось, куда уж громче.

На крики вбежал секретарь, двое стражников, но увидев спокойного начальника, вышли. А начальник даже улыбался, глядя на пленённого помощника.

— Заткнись-ка, Макед! — наконец приказал он. — Говорил же, что нарвёшься когда-нибудь на достойный ответ. Вот теперь так и постой, не мешай разговору. Присаживайтесь, господа, слушаю вас.

То ли Редьяр применил что-то к своему помощнику, то ли он захотел послушать, о чём речь, но заткнулся, только морщился — по башке-то неслабо досталось. Занимался, небось, самолечением.

— Дело в том, господин Редьяр, — объяснял Кренс, — что вчера мы сдали в городскую стражу преступника. Вероятно, он вам известен, это некий купец и колдун Рукхид. Обвиняется в незаконной работорговле, а также обращении людей в рабство обманом и в беззащитном состоянии. Командир стражи получил от кого-то из вашего цеха требование освободить преступника. Это, случаем, не вы подсуетились?

— Тааак, — протянул Редьяр, недобро и пристально глядя на помощника. — Надеюсь, доказательства имеются?

— Разумеется. Есть запись всех событий. Более того, на Сергея, — Кренс повёл взглядом, — рабские наручи надеты, когда тот находился в бессознательном состоянии.

— Что ж, Макед, ты зашёл слишком далеко, — Редьяр говорил спокойно, но взгляд не обещал помощнику счастья. — Это уже подстава для всего цеха, и даром тебе она не пройдёт. Думаешь, я не догадываюсь, по чьей вине попал под суд бывший глава стражи? Хотя он тоже зарвался. С этого момента ты уволен и будешь до суда сидеть под замком в глухой камере. Освободите его. Пусть на своих в подвал топает.

Редьяр вызвал стражников, а Макед всё-таки не ввыдержал.

— Ничего мне суд не сделает, нету против меня никаких доказательств, а этого, — он зло взглянул на Сергея, — я ещё успею прибить, собаку!

— Наёмник не может сносить оскорбления, — повторил Сергей слова Кренса, вставая, — я провожу до приёмной толстого придурка. От поединка-то он наверняка отмажется.

Лишь дверь кабинета закрылась, как из приёмной раздался такой дикий вопль, что главный колдун схватился за сердце. А Сергей тут же вернулся.

— Что вы там с ним сделали? — шёпотом спросил колдун, округляя глаза.

— Наказал, что ещё? — признался Сергей. — Но жить он будет, правда, с трудом.

— Не понял, что ты там умудрился совершить над помощником, — полюбопытствовал Кренс, когда они покинули здание. — Он орал так, будто ты его оскопил.

— Можно и так сказать, — рассмеялся Сергей, — лишил его колдовской силы. Теперь его любой прибьёт, даже если суд оправдает. Всё просто.

— Конечно, просто, чего тут сложного? Только я о таком за всю богатую на события жизнь не слышал. Ладно, теперь к купцам, вон особнячок на другой стороне площади.

Этот двухэтажный домик без излишеств и украшений, купцы — люди экономные. Главы цеха на месте не оказалось. Дежурный внизу сказал, что тот, как обычно, до полудня в своей лавке, объяснил, где она находится. Прошли на рынок — не баре, чай. А пока шли, совершенно случайно встретили командира городской стражи с десятком бойцов — они, оказывается, сопровождали бургомистра, который также случайно вздумал лично проведать порядок на рыночной площади. Кренс о чём-то перешептался с командиром недалеко от лавки главного купца. Конечно, это оказалась самая крупная лавка, такой мини маркет. Продавалось тут всё, что душа пожелает, причём, душа должна быть весьма богатой — цены кусались. «Зато качество — ого!» — пояснил приказчик, у которого Сергей поинтересовался стоимостью товара. От живых цыплят до разнообразного оружия — имелось многое. Пока осматривались, тройка разбитных парней вовсю рекламировала товар, только мимо одной зарешеченной двери провели, типа это вотчина хозяина. И ладно, он всё равно сам нужен. Почти посредине огромного зала, соединяясь с задней стеной, располагалось полностью закрытое помещение, где главный купец и находился в данный момент. Сторож у двери не нашёл причины не впустить наёмников. Как раз у стены, что не соединялась с залом, у открытого окна сидел за столиком купец — настоящий купец, как Сергей их представлял по картинкам в старых книжках: очень толстый, с бородой, с румяным круглым лицом, где плавали маленькие хитрые глазки. А напротив него — тот самый помощник главного колуна, Макед, кажется. Мирно пили что-то вроде чая. Откуда купцу знать, что его приятель и не колдун вовсе. Зато «бывший» при виде обидчиков вжался в кресло, потом дёрнулся, но остался сидеть.

— И чего тут понадобилось наёмникам? Я вроде никакой охраны не искал, своя имеется, — осведомился хозяин, разглядывая посетителей.

А чего разглядывать — Сергей и так знал, что купец наблюдал за ними со времени их входа в лавку. Стены лишь снаружи казались монолитными, а отсюда смотри, куда хочешь в замаскированные в коврах глазки. Да и не сплошные эти стены — в пустотах виднелись ауры шестерых вооружённых людей. В том числе — с арбалетами. К параноику попали? На всякий случай и на Кренса защиту раскинул.

— Понадобился ответ всего на один вопрос, — равнодушно сообщил Кренс. — С какой стати вы, купец, потребовали от стражи освобождения колдуна Рукхида? Слушаю.

— Так его что, не выпустили ещё? — удивился купец. — Рискует начальник стражи, ох как рискует.

— Не рискует. Колдун многое рассказал, в том числе и о ваших связях. В том числе и о продаже незаконных рабов. Лично вам, — это Кренс уже наугад удочку забросил.

Однако купец несколько побледнел, а глазки вообще в щёлки превратились. Рука, отпустив чашку, легла на подлокотник кресла.

— Никаких доказательств нет и быть не может, — прошипел он. — И не будет, так же, как и вас.

Шесть стрел повисли в воздухе и упали на пол. Шесть человек ворвались в комнату, выхватывая мечи, но чего-то застыли.

— Что встали? — заорал купец. — Убивайте! Макед, помогай.

— Так они меня хорошо знают, — усмехнулся Кренс, подходя к окну, — и умирать им не хочется. Хотя всё равно умрут. А Макед уже не колдун.

В дверь вошли городские стражники с командиром, за ними — бургомистр.

— И что у вас тут происходит, Велесил? Кто-то кого-то убивать собрался, не так? — спросил глава города.

— Не знаю, — ухмыльнулся купец. — Зашли ко мне два посетителя, вдруг, откуда ни возьмись, вломились шестеро непонятных людей с мечами. Я тут и ни при чём.

— Ничего себе! — удивился один из стражников. — Купец-то от собственного племянника отказался.

— Вот, Сергей, учись, жить захочешь — от родной матери откажешься, — Кренс снял с груди пластинку записи. — Эта жирная скотина не знает, что всё записано с момента нашего входа сюда. Господин бургомистр, прошу посмотреть, при чём тут Велесил или, правда, ничего не знает.

После просмотра глава купеческого цеха на глазах тоньше стал.

— А теперь пускай откроет ту дверь, за которой он какой-то самый ценный товар прячет, — Кренс решил разобраться до конца.

Велесил так башкой замотал, что она чуть не отвалилась. Бургомистр приказал снять с него все ключи, самого связать, как и Македа с шестерыми «незнакомыми» купцу его защитниками.

— Командир, отправьте кого-нибудь за главным городским колдуном и магом-дознавателем из управы. Будем судить подонков прямо на рыночной площади. И народ предупредите, пусть место подготовят. А пока посмотрим, что там за товар, — бургомистр направился к двери в закрытый для обычных посетителей торговый зал.

А что за товар? Конечно, там оказались рабы, восемь человек — все молодые здоровые парни. Когда сняли наручи, рассказали, что они все из одного посёлка, прибыли продать зерно. Два дня назад это было, поначалу жильём не озаботились, а к вечеру один из приказчиков этой лавки предложил им место для ночёвки. Привёл сюда, а тут колдун всех усыпил и вот… И кто бы их хватился? Пропали, и дело с концом.

А купец, как увидел вошедших колдунов, решил купить жизнь признаниями. Потекло из него, как из худой бочки, очень грязной притом. Прямой рэкет на рынке, ликвидация конкурентов — всё это имелось, но меркло по сравнению с торговлей рабами. В тайне эту деятельность удавалось сохранить с помощью того же Македа. При въезде в город пленников усыпляли, а помещение, где рабы содержались, имело отдельный выход в глухой тупик. Сюда и покупатели являлись со своим транспортом, забирали людей опять же в сонном состоянии. Круг «перекупщиков» не был обширен, купец назвал шестерых, в том числе двоих из королевства Аменит. Одного из них как раз и ожидал. Но с поличным их теперь не взять, потому и ждать не стали. Вывели всех причастных на площадь, где уже толпился и гудел рыночный люд: как торговцы, так и покупатели, и зеваки.

Для бургомистра и главы колдовского цеха поставили два кресла перед огороженной обычными верёвками кругом, в который и впихнули арестованных. Стрелки-охранники купца тут же встали на колени, высматривая в толпе хоть кого, кто мог бы в их защиту слово молвить. Приказчик, что обманом завлёк сельских парней, сумел скрыться из лавки. Хотя командир стражи пообещал его разыскать, если тот из города не сбежит. Бургомистр очень коротко объявил народу о составе преступления купца и колдуна. Шестеро пока обвинялись в стрельбе из арбалетов, то есть в попытке убить наёмников. Затем спросил толпу, есть ли у кого слово в защиту подсудимых? Или может, наоборот, найдётся, что добавить.

— Найдётся маленько, — произнёс один из четвёрки дородных мужчин, вышедших к кругу. — Мы четверо — члены совета торгового цеха. Подозревали, что глава Велесил нечист на руку, но доказать ничего не могли. Тут же видим, что дознанием занимались колдуны, так что нет причин его защищать. А вот троих парней можно. Трое, в том числе и племянник Велесила — натуральные грабители. Многие торговцы жаловались, что эта троица вымогала деньги, якобы за защиту. И никто не видел, чтобы они хоть раз помогли отбиться от обычного ворья. Остальные трое в подобных делах не замечены, хотя, может, кто из народа и видел.

Никто не отозвался.

— Поступим так, — приговорил бургомистр, поднявшись. — Троих, за которых слово замолвлено, на десять лет в рудники. Остальных — повесить прямо здесь и сейчас!

Зрелище достойное и увлекательное. Поэтому добровольных помощников отыскалось немало. Пока мастерили виселицу с помостом, перед бургомистром выросли ещё два человека. Первый — высокий худой старик в сером балахоне с капюшоном. Он и начал.

— Господин бургомистр, я — настоятель монастыря серых братьев, мы поклоняемся утренним и вечерним сумеркам. Прошу дозволения забрать троих, приговорённых к рудникам. Нам рабочие руки крайне нужны, в том числе и в каменоломнях. Сбежать они не смогут, следить будем строго, да и свои колдуны имеются.

— Забирай, — махнул рукой бургомистр и пояснил наёмникам. — Это братство известно, народ работящий, в чём-то дурном не замечены. А у вас что? — обратился он к стоящей перед ним женщине.

Той — лет тридцать, холёное лицо с «аристократической бледностью», сложная причёска, черное длинное платье, нитка бус с блестящими черными камнями.

— Я — старшая жрица храма чёрного бога, требую передачи нам всех оставшихся преступников!

— Зачем? — изумился опешивший бургомистр. — И о боге вашем ничего не слышал. Так же, как и о храме, где он расположен?

— Это наше дело, пояснять ничего не собираюсь!

— Так и идите к своему богу, не вмешивайтесь в мирские дела!

Женщина презрительно скривила губы, к голове бургомистра потянулась чёрная нить, которую Сергей тут же оборвал и отправил назад — в голову колдуньи. Теперь удивилась она, поморщившись от боли. Повела взглядом по окружению бургомистра — видать, не поняла, кто её остановил. Но тут присутствовали два сильных городских колдуна, мог кто-то из них подсуетиться. Испытывать судьбу не стала, резко развернулась и скрылась в толпе.

— Надо бы разобраться с этим богом и его жрицами, — обратился бургомистр к Редьяру, — как-то уж слишком нагло себя ведут

Тот согласно кивнул. К этому времени и средство казни готово. Медлить не собирались, приговорили — исполнили. Командир городской стражи, а звали его, оказывается, Евгаром, по уходу с рынка сообщил Кренсу, что лично с него «поляна» всему отряду за нынешние события и вечером он явится в ресторан при гостинице. Так что нынче же покинуть Ливанду — не судьба. К тому же судьба ещё и заработок подбросила.

Встречавший их у входа в «Путник» Зелим сообщил, что часа два уже командира дожидается группа из трёх человек, желающих их нанять. Что за работа и обо всём, связанном с ней — говорить не стали. Правильно, всё равно последнее слово за командиром.

Да, в вестибюле сидели трое мужчин в весьма запылённой одежде. Кренс отправил Зелима собрать отряд в его комнате, сам с Сергеем подошёл к посетителями. Поздоровались, представились, пригласили гостей для разговора к себе — нечего чужим ушам слышать, о чём пойдёт речь. Мужчины несколько удивились тому, что командир разговаривает в присутствии всего отряда, но у всех свои обычаи: нужно чтобы бойцы слушали, пускай.

Стара история, как мир. Как Вселенная, где этих миров не счесть. Ни от времени, ни от «способа производства» не зависит эта частная история. В каменном веке, при развитом капитализме или сверхпродвинутой демократии найдутся люди, у которых есть, что отнять, как и те, кто отнять желает. Каменный топор, шкура мамонта, квартира, мануфактура, фабрика, кусок земли или целое «бесхозное» княжество — слабо защищено, значит, надо прибрать к рукам. То же и людей касается: вот те же рабы — есть возможность их взять, так почему не взять? Те же женщины… В какие времена они не были товаром или объектом охоты? Что, династические браки или «мезальянсы» — не торговля? Ладно.

Барон Гнедич — отставной майор королевской армии, пятнадцать лет назад за особые заслуги получил баронский титул, пожизненный пенсион, поместье с деревенькой. Усадьба находится почти на середине пути от Ливанды до Тунера — столицы Рабанта, и выбрано не случайно, поскольку Гнедич сам уроженец этой местности. Поместье принадлежало раньше какому-то королевскому сановнику, он практически тут и не бывал, а как проворовался, так и лишился всей недвижимости. Гнедичу всего-то тогда было чуть больше тридцати, имелся небольшой счёт в банке, конь, меч и кольчуга. Да привёз с собой двухлетнюю девочку — дочь погибшего друга, которому обещал заботу о ребёнке. Отыскал её в Тунере, а мамаша успела уже замуж выскочить, и дочь для неё стала обузой. Няньку Лии, пожилую одинокую женщину, тоже взял с собой. Вот в том виде и явился к месту жительства. С деревенскими жителями, которых насчитывалось не больше трёхсот душ, никаких проблем не случилось — остался он в памяти старожилов как хозяйственный человек. Что и стал подтверждать собственными руками и головой. Через малое время женился, взяв двадцатипятилетнюю сироту, также не чуравшуюся никаких работ. Управляющим всё время трудился один из местных, жил с семьёй в деревне, подобрал немногочисленную обслугу. Деревня жила не то чтобы излишне зажиточно, однако и не бедствовала. Давно распаханы и разрастались поля, у каждой семьи — разнообразная скотина, пасеки. И себе хватало, и на подати, которые стали обеспечением хозяев, и оставалось кое-что для рынка — ту же одежду или инвентарь надо ж на что-то покупать хоть в Тунере, хоть в Ливанде.

Жена Гнедича приняла маленькую Лию, как собственную дочь, и сама родила пятерых — трёх парней и двух девочек. Спокойный сельский быт с нелёгким трудом, с маленькими радостями и горестями. У Лии обнаружился небольшой дар, и деревенский служитель церкви Плодородия занимался с ней, стараясь направить способности девочки на пользу деревенской жизни. Она могла уже помаленьку и животных лечить, и при небольших засухах помогала. В этом году достигала возраста совершеннолетия по местным меркам — семнадцать лет ей на днях исполнялось.

Сложности появились пять лет тому, когда в наследство соседнего баронства по смерти отца вступил молодой Фалент. Молодой — это сравнительно, было ему уже за сорок. Ходили недолгие слухи, что он вынужденно покинул столицу по причине вздорного, склочного и скандального нрава. Конкретней — из-за нескольких дуэлей, которые Валент провёл не совсем честным путём, мягко говоря. Слухи-то завершились быстро — кому тут интересно прошлое барона, других забот хватает. А вот то, что он начал «хулиганить» по окрестностям, подтверждало его ненормальность. Как бы не были удалены деревни и посёлки в разных баронствах, люди всё равно ведь общались. Не говоря уж о родне, а просто встретиться могли на рынках, в лесу, на дорогах. Вот и становилось известным, что Фалент то во время охот поля своих земледельцев вытопчет, то его невесть откуда набранные дружинники коров угонят, то к путникам с обозами пристанут, требуя «отступных». И без разницы ему, чей это народ. Больше доставалось тем, кто жил к востоку, в сторону столицы. Хозяйством, как говорили, вовсе не занимался, люди стали разбегаться куда глаза глядят. Границей же баронств Гнедича и Фалента служило небольшое, но топкое болото. Может, поэтому со старым бароном никаких конфликтов и недоразумений не случалось. Не было их и при молодом, кроме разве пары ограбленных селян, но на претензии ответ один: не мои люди хулиганят, за чужих не отвечаю.

Только год назад на ярмарке тут, в Ливанде, Фалент случайно увидел Лию. Как же — такая красавица и не его? Нагло явился к Гнедичу и потребовал, именно потребовал, выдать Лию за него! Сам по себе факт оскорбительный, так Лия уж невестилась и глаз положила на старшего сводного брата Карена. Что оказалось взаимным. Ни сам Гнедич, ни его супруга совсем не возражали: кровь у детей разная, а оставить в доме такую хозяйку да колдунью — это же удача! Так что хам барон получил заслуженный поворот от ворот. Но мыслей своих не оставил. Предупредил Гнедича, чтобы его люди в сторону столицы не совались, а как девчонке исполнится семнадцать, явится и силой заберёт. И это не пустая угроза: в дружину набирал всякие отбросы, и уж десятка три у него насчитывалось. А у Гнедича что? Сыновей он, конечно, учил с оружием обращаться, так получалось, что их всего-то четверо, считая самого барона. А селяне — какие воины? С косами и вилами выйдут против арбалетов и мечей?

Вот и отправил Гнедич в Ливанду троих сыновей, чтобы поискали наёмников для защиты от вполне возможного нападения. Они зашли сначала в департамент, только там не повезло: в городе своих наёмников с соответствующей лицензией на сей момент не оказалось. Набирать по отдельности — никаких гарантий, да и дорого. Но там сотрудники вспомнили, что нынче же заходил Кренс, посоветовали лично к нему обратиться — департамент этим отрядом не распоряжался. И вот они тут. А семнадцать лет Лие — послезавтра. Вся история.

Установленные расценки за работу братья знали, что и подтвердили: повременно — само собой, за драку — дополнительно, за погибших и раненых — отдельно. Кренс оглядел свой отряд, но его бойцы, как всегда, ориентировались на командира. Кроме последнего раза с колдуном-купцом раньше подобных неприятностей не случалось. Лишь один поинтересовался о продолжительности охраны, тот жених может и не явиться, как обещал.

— Тогда на другой день мы с Лией сыграем свадьбу, — сообщил старший, Карен как раз. — То есть любое нападение будет восприниматься не просто, как угроза, а натуральный разбой. Тогда уже Фалент не отвертится от королевских дознавателей. А мы их здесь предупредим. Стало быть, если считать с послезавтра, то выходит три дня. Устраивает?

— Устраивает, — согласился Кренс. — Теперь покажите на карте расположение вашего поместья и дороги, что ведут к нему и мимо.

Странная конфигурация у баронства Гнедичей, фантазия землемеров, или как их тут называют, не знала пределов. Тракт, соединяющий Ливанду со столицей, отделял Гнедича от ещё неизвестно чьей территории. Километров на пять к Ливанде — сплошные леса, за ними — сворот на дорогу к северу, что и вела собственно к поместью. А справа от дороги — как раз то самое болото, что и являлось границей с Фалентом. Постепенно болото отходило от дороги и заканчивались у реки. На дороге же стояла деревня, в дальнем конце которой находилось баронское поместье. На высоком, как объясняли братья, берегу. За рекой же — луга и поля, которые обрабатывали земледельцы, и скот туда же гоняли, точней перевозили на пароме — бродов поблизости не имелось. Сколько там этих лугов и лесов, наёмников не интересовало, главное они узнали: Фалент может подобраться только по дороге от тракта через деревню или сделать огромный крюк по лесам. На что вряд ли решится — долго это, ещё дольше — «с тыла» через реку.

— Есть ли предложения, чтобы Гнедичи что-то подготовили? — спросил своих Кренс. — Во всяком случае, сразу скажу, предупредите жителей деревни, чтобы с завтрашнего дня к тракту носа не показывали, не хватало ещё заложников. Мы явимся завтрашней ночью, ближе к утру, нечего давать знать о нас Фаленту. Приготовьте лишь еды, с размещением сами разберёмся. Что ещё?

— Ещё есть одна задумка, — Сергей показал на карте деревню, — я позже поясню, а для Гнедичей… Половину или третью часть домов со стороны возможного нападения послезавтра с утра нужно освободить. На всякий случай, так скажем. Скарб перетаскивать необязательно, а скотину тоже нужно перевести на другую половину. Зачем напрасно рисковать?

— Если обо всём договорились, прощаемся, — Кренс дождался, пока за братьями закроется дверь. — И что ты задумал?

— Как-то не нравятся мне подобные ситуации. Вот отобьём мы нападение, то есть выполним заказ. Больше ничего Гнедичу не должны. А ведь свербит что-то внутри: не оставит тот козёл своих домоганий. И без разбойного нападения придумает, как отомстить, не так? Как хотите думайте, но дело нужно бы до конца довести. Концом же считаю пленение того Фалента и клятва с него. Или сдача законникам, если доказательства его художеств отыщутся…

— Вот морока ещё, — не выдержал один из бойцов, — прибить его на месте, и все дела!

— Может, и так, — задумался Кренс, — это если он удрать не успеет. Видели мы таких: нападают сломя голову, а чуть почувствуют отпор, и ноги в руки. Но оба варианта годятся, кстати, второй мне больше по душе — это ведь на престиже и известности отряда сказывается, закону помогаем. Итак, Сергей, конкретней. Зачем деревню освобождать предложил, того Фалента обычное население не шибко интересует.

— Как знать… Могут и пограбить, и пожечь. Думаю, отряду надо расположиться там, где пустые дома закончатся, я же засяду в самом начале деревни. Надеюсь, что барона-то от остальных отличу.

— Один? — хмыкнул Кренс. — Хотя ты можешь, видел нынче, как стрелы вокруг нас падали. Но пара бойцов с тобой будет. Всё, приговорили. Готовьтесь к пьянке, Евгар вот-вот появится.

Появился, конечно. И даже не один, а с бургомистром, главным колдуном и начальником департамента наёмников. Вот уж ресторанщики забегали — что-то не помнили они случая, чтобы их заведение средней руки посещали первые лица города. Теперь известность, а стало быть, наплыв посетителей обеспечены. Но ничего особенного — что тут могло случиться в сугубо мужской компании? Приглашали Кренса с отрядом почаще сюда заезжать, да Сергею отдельную благодарность вынесли вместе с премией для всего отряда. Вот это — совсем не лишнее… Ничего о заказе городским, естественно, не говорили, просто напомнили, что завтра уходят в столицу.

Вышли из Ливанды после завтрака, слегка опомнившись после вчерашнего возлияния. Как ни сдерживали себя от излишеств, но разошлись-то заполночь. Бойцам дорога известна, не шибко торопились, рассчитали, чтобы в темноте двигаться к Гнедичу оставалось не больше двух часов. Пришлось даже ещё и переждать некоторое время на лесной поляне. Недалеко перед поворотом к деревне Кренс предупредил, что за ними наблюдают из леса. Сергей тоже заметил любопытных, но интересно посмотреть на действие амулетов. Не подвели они — Кренс за дешёвым, но некачественным снаряжением не гонялся. Сразу, как миновали наблюдателей, те пропали в лесу. Непосредственно на повороте действие повторилось — наверняка Гнедичи озаботились проверкой гостей, вполне же возможно, что и Фалент поторопится, день-то рождения Лии начался.

Перед первыми тёмными домами горел небольшой костёр. Заслышав приближающийся перестук копыт, в свете огня поднялись трое, в одном из которых узнаваем один из братьев.

— Не рисковали нас так ждать? — поинтересовался Кренс, спешиваясь. — Могли ведь и чужаки подобраться.

— Могли, — согласился Гнедич, — только на втором посту я сам был. А встретить нужно — чего бы вы тьме плутали. Мы, кстати, полдеревни освободили ещё вечером. Что дальше?

— Тоже верно. Теперь так. Проедем до конца пустых домов. Там сразу осмотримся и займём позиции. В поместье заходить не станем, нечего там делать, тем более, что никто не знает, когда противник явится. Сразу и начнём ждать, только чуть перекусим, да воды попьём.

— Может, вина?

— Вот уж упаси небо перед делом таким заниматься! Двинулись!

Сергей с одним бойцом остался — надо присмотреть место засады.

— А кто второй? — спросил он, помня приказ Кренса.

— Вторым командир сам будет, думает, что, может, знакомых встретит. Не знаю, зачем ему — все там подонки, раз на такое дело идут.

Боец маленько ошибся, пришли не только подонки, хотя, с какой стороны смотреть… «Гости» явились часа через три после восхода. При полном свете дня, вовсе не скрываясь. И даже перебрасываясь шуточками, с разухабистым хохотом. Кого тут бояться-то? Но сам барон Фалент опасался — он ехал позади конной толпы, единственный в неких пластинчатых латах, в шлеме. Как такого не признать за главного? А вот за ним… Ещё пара десятков конников в кольчугах, и вовсе не толпа: ехали по двое, молча, осматриваясь по сторонам. Кренс, увидев этот строй, вытаращил глаза. Потом выскочил из укрытия, Сергей не сумел бы остановить, сидели по разным сторонам улицы.

— Э, Трегуб, ты чего сюда припёрся? — крикнул Кренс. — Приобрёл лицензию на договоры о нападениях?

Строй всадников замер как вкопанный. Ехавший первым воин присмотрелся к Кренсу, подвинул коня ближе.

— А ты чего тут делаешь, а, Кренс? — ответил вопросом на вопрос.

— А у меня договор на охрану от тех, с кем ты идёшь нападать на беззащитное поместье. Так есть лицензия? Показывай!

— Нет лицензии, — сквозь зубы пробормотал Трегуб. — Так и мы охраняем эту толпу, что впереди движется…

— Зубы ты умеешь заговаривать, это давно известно, только на сей раз не выйдет. Если ты не знал, куда идёт эта толпа, твои проблемы. Но ты знал. Факт участия в грязном деле мной фиксируется, как сам понимаешь. А ты свою запись, смотрю, не включил. Что ж продолжай, посмотрим, как станешь в департаменте вертеться.

— Нашёл дурака! Был бы не ты, Кренс, я бы и продолжил, — зло проговорил наёмник, — так ведь и тебя знаю, и твоих ненормальных. Хоть один в живых останется, нам дорога только в лесные братья. Уходим, но и ты предъявить ничего не сможешь.

— А зачем предъявлять, если уходите? Но этот разговор сохраню на всякий случай, имей в виду. Проваливай!

Наёмники начали поворачивать коней, и в это время раздался громкий истеричный голос со стороны ушедших вперёд. Это барон голосил, остановившись при разговоре командиров. А его толпа так и двигалась вперёд, не заметив «потери бойца».

— Вы куда это собрались, наёмники!? У вас договор!

Трегуб снова повернул коня в сторону барона. Достал меч.

— Засунь, этот договор себе в одно место. Чуть не подставил меня враньём, тварь. Руки марать неохота. Но тут есть, кто тебя уделает!

С чем трегубовцы и ускакали, а Фалент сжался в седле, увидев троих незнакомцев, направляющихся к нему. Оглянулся, только его отморозки уже вряд ли услышали бы что-нибудь. Да к тому же Сергей обездвижил и его самого, и коня.

— Да вы кто такие тут? — заорал барон благим матом. — Повешу всех!

— Если успеешь! — заметил Кренс и так дёрнул Фалента за ногу, что тот вылетел из седла и грохнулся наземь в сидячем состоянии. — Сергей, ты чем его приморозил? Освободи-ка, надо руки связать да двигаться к нашим побыстрей.

Успели они к самому началу военных действий. Улицу перед нападавшими перегораживала мощная баррикада — целая стена из брёвен. Ни одного защитника не наблюдалось, наёмники опасались арбалетных стрел. А баронские разбойники топтались в некоторой растерянности, молча ожидая команды главаря. Видимо, заметив подходившего Кренса, Зелим громко, но отчётливо скомандовал:

— Вы окружены! Всем спешиться, сложить оружие и отойти на пятачок справа. Стреляем без предупреждения!

Наверняка бандиты явились во власти винных паров, поскольку тут же начали разряжать арбалеты неведомо куда. Лишь щелчки по дереву стихли, в ответ прилетело несколько стрел, шесть или семь всадников свалились.

— Прекратить стрельбу! — крикнул уже Кренс.

Всадники оглянулись, увидели связанного барона, растерялись, но пара человек с мечами кинулись было к пешим. Только у них тут же вдребезги разлетелись головы от подарков Сергея, помещённых прямо в эти головы. Зрелище разлетающихся деталей — отвратительное, но оно остудило пыл остальных. За мгновение сёдла оказались пустыми, мечи, арбалеты, кинжалы полетели в пыль, толпа сгрудилась в страхе на свободном пространстве, кое-кого и тошнило. Лошади ржали, вставали на дыбы — Сергей прижал их к земле, не давая двигаться, иначе передавили бы своих хозяев.

Из-за баррикады и от ближних домов появились сначала бойцы Кренса с взведёнными арбалетами, потом и местные осмелились выйти. Окружили пленных, разглядывали их молча. Живых осталось восемнадцать человек, не считая барона Фалента. К Кренсу подошёл высокий седой человек, причём с мечом в ножнах.

— Позвольте представиться, барон Гнедич. Мы все благодарны вам за проделанную работу. Чтобы не терять времени, возьмите, — барон протянул Кренсу кошель, — как и договаривались, оплата за три дня и всё остальное. Трофеи, естественно, ваши. Что думаете делать с пленными?

Кренс заглянул в кошелёк, отсчитал.

— За два дня возвращаю. Это по нашим правилам, не ваша вина, что так быстро завершилось. Из трофеев берём только здоровых коней, всё остальное — ваше. Пленников попрошу покрепче связать, сняв с них абсолютно всё, кроме одежды. Мы их заберём с собой в столицу, предъявим суду. И зря, ты барон, сомневаешься, что у нас будут доказательства, — заметил он кривую ухмылку Фалента. — Они есть, иначе повесили бы тебя прямо здесь. И сам перед колдунами там не соврёшь. А вас, барон, я бы попросил выделить три телеги для арестованных, не пешком же их гнать. А так — сутки выдержат и без еды, водой обойдутся.

— Если так, то без проблем, — барон отдал кому-то из своих указание. Народ шустро принялся обыскивать и вязать пленных, собирать отпущенных Сергеем коней. — Нам самим разбираться с такими бандитами непривычно. Но считаю себя всё-таки в долгу перед вами, несмотря на выполненный договор. Сегодня мы свадьбу детей делать не станем по понятным причинам, а завтра… Приглашаю вас на праздник.

— К сожалению, вынужден с благодарностью отказаться. По многим причинам и так задерживаемся с возвращением в столицу. А вот сейчас малость отдохнуть и перекусить не против.

— Тогда — к усадьбе! Здесь люди уже разберутся и телеги с возницами приготовят — им же вернуться нужно.

Во время недлинного отдыха Кренс поинтересовался у Сергея, не поменялись ли у того планы?

— Догадываюсь, что дело не только в дальнем родственнике или ещё в ком. И спрашивать не хочу, что за дела ведут тебя в Аменит. Признаюсь, что с огромным удовольствием оставил бы тебя в отряде хоть с тройной оплатой. Но если не складывается, что поделаешь. Удачи. Появится нужда в охране, как сильно разбогатеешь, передай знать в Тунер, будем свободны, явимся, куда скажешь. И да, посмотри в карту: вроде бы отсюда короткий путь к Амениту — прямой, но завязнешь в болотах, так что лучше снова вернуться в Ливанду, а дальше на север через три-четыре баронства. И совсем уж хорошо, если попутчиков найдёшь — таких, как Рукхид, как ты понял, немало, в том числе и в том королевстве.

К вечеру отряд Кренса ушёл, захватив три телеги арестованных. Сергей решил переночевать у гостеприимного барона, чтобы отправиться в путь с рассветом, что и сделал, обеспеченный едой чуть не на неделю и вьючной лошадью на всякий случай — так Кренс посоветовал, лишней не будет, а будет — всегда продать можно.

Проблемы личного плана

Итак, по легенде там, в королевстве Аменит, жил дальний родственник отца — кузнец Гросс. Имелся ли таковой — кто бы знал? Но кому какое дело вдали от того королевства? Да и в нём самом. Сергея оно устраивало по причине расположения — судя по картам, южная граница пятна проходила почти по середине королевства, а северней только пятно и оставалось, расширяясь от восточных гор до западного моря. Наёмники так далеко на север на забирались, там своих хватало, но зацепку дали: в городке, что почти на самой границе с Аменитом, обосновался их бывший десятник Тимон, держал трактир, мог стать весьма полезным хотя бы для какой-то информации.

Осень, погода поменялась резко — вчера и подумать было нельзя, что станет она настолько промозглой, под ногами слякоть, ветер, порывами с разных сторон несущий дождевую пыль. Кони устали. К счастью, в сумерках перед воротами Ливанды обнаружился довольно большой постоялый двор. Как-то и не обратил на него внимания, когда к барону Гнедичу двигались. Располагался он в очень удобном месте, на пересечении трактов север — юг, восток — запад. Отсюда товары уже поступали в сам город, если нужно. А нет необходимости, «ступай себе мимо». Надо думать, такое положение приносило немалый доход, а вот соответствовал ли этот доход обслуживанию? Соответствовал, в чём Сергей скоро убедился. В подворье его встретили два человека: конюх и кто-то из слуг. Узнав, есть ли свободные места для «переночевать», он сам отвёл коней в конюшню, сам расседлал и тщательно обтёр их жгутом сена, чем вызвал одобрительный взгляд конюха. А наёмнику и нельзя иначе, конь — это не транспорт, а соратник. Получил от Сивки и его «напарника» благодарные толчки в плечо, оставил их на попечение конюха и отправился в здание, захватив свой походный рюкзак. Да, владелец двора тщательно поддерживал реноме заботливого и гостеприимного хозяина. Большой чистый зал, никакой там копоти или неприятных запахов. Столы покрыты чем-то вроде клеёнок, приятное впечатление. Как обычно, в межсезонье народу почти и не было, потому без всякого труда нашёлся одноместный номер с горячей водой. Цены вовсе не напрягали, наверно, из-за того же межсезонья.

С удовольствием искупался, оделся в сухое и чистое, оставив грязное в стирку служанкам, и спустился перекусить. Да и просто посидеть не мешало: время не позднее, а услышать всякое по пути Сергей уважал: мало ли что где пригодится. Вдруг, например, попутчики найдутся в сторону Аменита? Потому и место выбрал недалеко от стойки — тут неплохо слышны разговоры хозяина с кем угодно, а кто более хозяев подобных заведений информирован обо всём происходящем в округе? Но сел так, чтобы и на себя поменьше внимания обращать.

Неспешно пил вкусное пиво под мясо со специями и зелень. Отдыхал, раскуривая трубочку. Людей потихоньку прибывало, но все они — из местных посёлков, путников не наблюдалось, хотя… В очередной раз хлопнула дверь, и боковым зрением Сергей отметил, что вошли трое: женщина или девушка и двое мужчин, все закутаны в мокрые плащи. Подошли к стойке.

— О, госпожа Кренто! — узнал хозяин. — Давненько не видать вас. Что ж так припозднились, до батюшки часов шесть пути осталось.

— Да вот, Жер, так уж вышло, небольшая поломка, но времени как раз те шесть часов и отняла. Надеюсь, наши обычные комнаты не заняты.

— Что вы, госпожа, видите ж, народу и нет совсем. Вон, служанки уже побежали готовить, что нужно. Только знаете, баронесса, — Жер понизил голос, но всё равно было хорошо слышно, — неспокойно сегодня. Совсем недавно сообщили, что младший барон Гузьен нынче гуляет по округе со своими прихлебателями. У вас с ним уж как-то случался скандал, как бы он сюда не заглянул. А мне вмешиваться… сами знаете.

— Да ладно, Жер, не волнуйся. Но ради спокойствия, мы сейчас поднимемся, спускаться уже не будем, доставьте ужин в номер. Как обычно.

Но подняться в номер баронесса не успела. Худшие опасения Жера сбылись. В зал с шумом и лязгом железа ввалились четверо новых посетителей. Судя по поведению, как раз и явился тот барон Гузьен. Молодой стройный франт, «упакованный» в чёрную кожу с ног до головы, на которой красовалась чёрная же шляпа с чёрным пером. В заклёпках, цепях и перстнях. При мече и кинжалах. В сопровождении троих амбалов, не менее чёрных и вооружённых. Байкеры местного разлива!

— Ого! — заорал барон чуть не от порога. — А вы говорили, господа, что будет скучно. Но боги к нам благосклонны, смотрите, кого они послали: сама баронесса Велона Кренто!

Вся четвёрка направилась к стойке. Кстати, особо пьяными они не казались. Наверно, только начали свой путь. Кинувшихся им навстречу двух мужчин, сопровождавших баронессу, амбалы просто отшвырнули к дверям.

— Приветствую вас, баронесса! — Гузьен шутовски помахал шляпой. — Забудем наши разногласия, нынче у меня праздник, не знаю какой. Приглашаю в свой замок, славно повеселимся, по пути ещё девок найдём.

— За это оскорбление вы ответите, барон! — побледнела Велона. — Найдётся тот, кто вам задницу надерёт. Ни о каких гулянках в моём присутствии и не думайте! Хотя, думать вам, как всегда, нечем.

Можно бы и просто вмешаться, но Сергей уже знаком с местными порядками: полезешь первым не в своё дело, сам же и огребёшь, тут бал правит не закон, а сила. Потому он с начала разговора у стойки пристально и брезгливо рассматривал компанию наглецов. Трое сопровождающих Гузьена презрительно посматривали в зал, отыскивая возможную угрозу. Да от кого она тут: местные земледельцы и ремесленники да заезжие торговцы, которых сейчас и вовсе нет — им ли представлять опасность, за один лишь взгляд можно под плети угодить. Но скоро один всё-таки наткнулся взглядом на немигающего Сергея и тут же, само собой, завёлся.

— А ты чего уставился, а? Не нравится, уматывай, пока цел!

— А ты сам не пошёл бы в задницу, дерьмо собачье! Что рожу кривишь свою свиную? — Сергей говорил в полный голос. Дураков нужно вывести из себя. — Не нравится? Вали отсюда!

— Слышь, Гузьен, — опешил хам, — тут какой-то щенок мне угрожает.

— Так и разберись с ним, — отмахнулся барон. — Не мешай разговору.

Да уж какой там разговор… Амбал прямо-таки прыгнул к столу Сергея, благо и расстояния-то четыре шага. Резко выбросил кулак, целя в голову «щенка». Но кулак встретился не с головой, а с крепкой и острой двузубой вилкой. Напавший на миг замер, посмотрел на руку и, заметив прочно засевший лишний предмет, громко и тонко завизжал. Рукой он тряс во все стороны, рассчитывая, что вилка вывалится сама, не тут-то было. Наконец, встал на колени, пытаясь её выдернуть и, по-прежнему, вереща на весь зал. Барон Гузьен позеленел от злости.

— Ты! Ты кто такой? Ты напал на человека барона Гузьена! Отец с тебя шкуру спустит!

— Отец? — Сергей поднялся. — А ты сам, козёл, получается, не пришей — не пристегни? Может, сам спустишь шкуру? Свою? Или тебе помочь? Вали под крыло отца, немочь бледная!

— Уб… уббейте его! — затрясся Гузьен. — Нем… немедленно убейте!

Двое шагнули вперёд, вытаскивая мечи. Но одному прилетела оловянная тарелка, попав как раз между усами и бородой. Послышался хруст, мужик свалился на пол. Второй получил в лоб глиняный кувшин и повторил действие напарника. Сергей подошёл к барону, взял одной рукой «за грудки», поднял и стал поворачивать, якобы рассматривая неизвестный предмет.

— Ты только что приказал меня убить, ублюдок, это слышали все, в том числе баронесса Кренто. От суда тебе не отвертеться. Но может, выйдешь на поединок, или тебя просто сейчас прибить?

— Ннет, нет… — бормотал барон. — Не хочу, не надо. Пусть суд.

— Извиняться перед дамой будешь?

— Да-да, конечно, непременно…

Сергей опустил подонка на колени перед баронессой. Что уж там лепетал Гузьен, может, она и не слышала, просто сказала, чтобы тот убирался и воздух здесь не портил. Подняв трясущегося барона за шиворот, наёмник со зловещей улыбкой пообещал, что если тот только предпримет что-нибудь в плане мести, то жить будет очень недолго. И пинком вышвырнул бедолагу вон. Трактирная обслуга сделала то же самое с тремя пострадавшими, быстренько прибралась в помещении.

— И как вы думаете, сделает сегодня что-нибудь старый барон? — спросил Сергей хозяина.

— Ничего он нынче не сделает, — хмуро ответил Жер. — Хитрая и трусливая сволочь. Он сначала выяснит, кто тут расправился с его сыном и дружинниками. А они — не просто воины, а какие-то приближённые старого барона, иначе не гуляли бы с молодым. Потому завтра пришлёт кого-нибудь, а уж после… Но, надеюсь, что ни вас, ни госпожи тут не будет, а с меня какой спрос.

Госпожа же, совсем молодая белокурая девушка, терпеливо ждала рядом.

— Молодой человек, мне нужно вас поблагодарить и немедленно, но… видите в каком я виде? Прошу вас, подождите здесь мы пришлём за вами… Жер, ужин на четверых и побольше вина, — и чуть коснувшись руки Сергея, она с сопровождающими поднялась на второй этаж.

— Э… Извините, ради Неба, но как к вам обращаться? — продолжил Жер. — Сергей? Странное имя. Хотя, кого тут не встретишь. Просто Сергей? Ладно, вы присаживайтесь, дамы себя в порядок быстро не приводят, дело хлопотное. Сейчас обеспечу поесть и выпить. За счёт заведения, само собой.

— Спасибо. Только я тоже отлучусь на пару минут — кажется, мне тоже кое-что подправить требуется.

В своём номере задерживаться не стал, посетил санитарную комнату, умылся да осмотрел себя внимательно — ничего из одежды не пострадало, тесных контактов с противниками не было, сойдёт… Не прошло и получаса — приличная скорость — как Сергея позвал за собой один из спутников баронессы. Оба сопровождающих оказались обычными слугами, какие из них защитники. Просто, как пояснила Велона, выехать нужно было срочно, вот и отказалась от нормального сопровождения. Да и ехать-то — нынче уже дома должна была быть. Мужчины, Гел и Ниро обслуживали ужин и сами в нём участие принимали — видать, порядки у баронессы вполне это позволяли. Познакомились. Сергей свою историю поведал коротко и без подробностей. И несколько не так, как говорил о себе соратникам по отряду. Детство на дальнем юге, родителей почти не помнит, родственники говорили, что отец был отставным военным, дали адрес в королевстве Аменит, шёл почти год, прибился к отряду наёмников, охраняли караваны, здесь расстались. Ничего интересного в прошлом, а в будущем — только неизвестность.

Велона же оказалась дочерью герцога Релонье. Весной по совершеннолетии стала баронессой Кранто на выделенном ей большом участке земли. Всё лето провела именно там, занимаясь хозяйством. Получила от отца письмо с гонцом, что срочно нужна для переговоров с герцогом Девентом. Хотя, зачем именно нужна — не знает точно, но подозревает, и это ей совсем не нравится. Кстати тот идиот Гузьен — вассал Девента, интересными могут стать переговоры… Хотела, конечно, узнать, где Сергей так драться научился, но его наёмничество всё объясняет. Между делом кое-что рассказывала и о своём баронстве, и о герцогстве. И не хотел бы Сергей погостить у неё, точней — у её отца? Хоть как-то же надо выразить благодарность за сегодняшнее, кроме обычных слов. И вдруг что-то подходящее в смысле службы герцог Релонье предложит, если уж Сергею, в самом деле, всё равно, куда идти. Королевство Аменит никуда не денется, а наёмник и сейчас — вполне самостоятельная личность.

Сергей обещал до утра подумать, на том и попрощался, уловив со стороны Велоны некое разочарование. Не понял, ей что, сходу более близкого знакомства хотелось? Или огорчило то, что он сразу не дал положительного ответа? Лучше — второе, девушка эта — не для мимолётных романов. Она ему понравилась здравыми рассуждениями о хозяйстве, об отношениях со своими людьми и с соседями, сарказмом при рассказе о нравах в официальной резиденции герцога — немаленьком дворце в городе Афеон… Мало ли, действительно, как там сложится, и начинать с флирта — не дело. Да и серьёзного ничего не собирался он строить с местными женщинами. Хотя пример наставников заразителен, конечно, однако нечего — возможный объект его внимания на Земле остался. Но посмотреть на столицу герцогства он решил сразу — в окружении высшего света тоже много чего узнать можно наверняка. В этом самом «свете» пока не побывал, не до того было в отряде Кренса. А подобный опыт может пригодиться и при путешествии через королевство Аменит. Он же долго раздумывал, с чего начинать поиски, окончательно не решил, но и колесить по всему пятну в одиночку — тоже не вариант. И даже до пятна — туда ещё добраться надо.

Увидев утром готового отправиться с ними Сергея, Велона искренне обрадовалась. Не шибко торопились, собираясь — шесть часов в пути легко укладывались в световой день. Ливанду объехали по западной дороге — ни к чему через город двигаться, никакого смысла и интереса. Да и не хотелось уже даже случайных встреч с теми же стражниками. Поскольку Гел и Нирон ехали на козлах с козырьком — им комфортней вдвоём, естественно, баронесса предложила место в карете Сергею. Вещи его уложили в багажное отделение, поэтому Сивка хоть и под седлом, но шёл «порожняком», чем был весьма доволен. Второй, так и не получивший пока имени, не отставал. Тем более, что привязывать их хозяин не собирался — ещё чего, вполне самостоятельные кони. Слуги поудивлялись, но недолго, встречалось им и подобное.

Вечером дождь прекратился окончательно, ночью ветром грязь слегка «обветрило», дорога стала проще, так что две лошадки тянули карету без проблем. Да ещё и тракт старинный, утрамбованный. Не особенно ещё проснувшись, Велона поначалу была неразговорчива, однако скучно же так просто ехать. Развеселилась. К тому же Сергей пару анекдотов рассказал, сомневаясь, правда, как она воспримет такие шутки. Когда он порой рассказывал подобное у отрядных костров, не все мужики «въезжали» в выдуманные ситуации, пока не дошло, в чём соль этих коротких рассказов. Но въехали же!

Велона оказалась восприимчивой, да он и предупредил, что истории выдуманные. Смеялась звонко и от души. Постепенно перешли снова к разным темам из местной жизни, не обошлось без многочисленных вопросов и о пути наёмника — мало ли там смешных, порой печальных событий. И серьёзных вопросов местной политики и религии касались — тут Сергей мог просто свои суждения высказывать по поводу мимолётных встреч со служителями, что, впрочем, Велоне очень нравилось, кажется. Дорога пустынна: никого не догнали, и их никто не догонял, навстречу попались лишь три крестьянских повозки. Тракт широкий, разъезжались без проблем. Поначалу по сторонам тянулось мелколесье — видать, древесина местными использовалась активно, но часа через два пошел нормальный смешанный лес. Здесь Сергей и почувствовал засаду впереди. Народу там меньше десятка, все конные. Судя по тому, что в это время на богатую добычу рассчитывать не стоило, могло оказаться, что ждали именно их. Точней — баронессу Кренто. Путь её тому же Гузьену известен, количество спутников тоже, почему и не продолжить сорванную вчера встречу? Да ещё позором завершившуюся.

Попросил остановиться, подозвал мужчин, обрисовал обстановку. В любом случае — Гузьен там или кто иной, Гел и Ниро при первых признаках нападения должны сбежать в лес и ожидать неподалёку от дороги, хорошенько спрятавшись. Сам приготовил всё оружие — меч, кинжалы, метательные ножи, прикрепив вторую перевязь.

— Ты уверен, что там ждут? — с тревогой спросила Велона. Они, кстати, совсем незаметно на «ты» перешли, не ощутив никаких неудобств — особенно это девушки касалось, баронесса всё-таки.

— Уверен, своему чутью наёмники обязаны доверять безоговорочно. Может, там и не грабители, а торговцы отдыхают, но лучше перебдеть. Да и кому в такую погоду придёт в голову среди дороги отдыхать?

Семеро всадников вывернули из-за поворота метрах в пятидесяти впереди. Могли бы и ещё подождать, не утерпели? Даже если бы их заметили путники намного раньше, куда бы делись? Но это — личное дело грабителей. Или мстителей. Или дураков.

Гел и Ниро — слуги дисциплинированные, тут же сиганули в лес в обе стороны от дороги. Правильно — если взбредёт в голову их искать, вдвое больше сил потребуется. Лошадки остановились и держались спокойно. Как и предполагалось, это снова развлекался младший Гузьен. Юный мститель. Шестёрка воинов окружила карету со всех сторон. Естественно, главарю необходимо проверить, та ли добыча попалась. Подъехав сбоку, он, не спешиваясь, протянул руку и распахнул дверцу. Наклонился, всматриваясь внутрь, там внутри и оказался через мгновение. Сергей выглянул наружу, встал на подножку.

— Если кто-то вздумает нанести вред карете или лошадям, вашего барона я зарежу. Всё понятно? — произнёс он спокойно. — Всем удалиться на тридцать шагов вперёд и ждать приказаний!

Дружинники, обычно, обстановку оценивают быстро. Вернуться к старому барону с телом сына им не светило ничем хорошим. Если ещё удастся вернуться. Потому пятеро молча развернули коней и отправились туда, откуда появились. А последний, что находился сзади, решил рискнуть. Меч-то уже был обнажён, он и поднял его, направляя коня к Сергею. Свалился с ножом в глазу, зацепился ногой за что-то, испуганная лошадь так его и унесла вперёд, где и остановилась у своей компании.

Пока Сергей раздавал указания, Велона держала кинжал на шее скрюченного на полу Гузьена. Тот вроде и дышать боялся, злая баронесса отнюдь не шутила — кровь уже появилась. Сергей быстро освободил барона от всех железок, висящих и спрятанных.

— Баронесса, я с этим ублюдком не хочу разговаривать. Может, повесим его, да и дело с концом?

— А я так просто кинжалом бы… Но, думаю, нужно показать его отцу. Вдруг понадобится? А нет, так там и повесим.

— Баронесса, простите… — попытался было вякнуть Гузьен, но получил от неё по морде.

Сергей вылез снова, вытащил за шиворот барона, подозвал дружинников поближе. Те встали на полдороге, остановленные жестом.

— Смотрите сюда, ваш недоросль живой и принял приглашение от баронессы посетить герцога Релонье. Потому отправляйтесь домой и доложите старому барону всё, что случилось. И почему случилось. Мы его скоро увидим и узнаем, правду ли вы сообщили. Отбивать Гузьена по дороге не вздумайте, а то один уже вздумал… Всё ясно? Проваливайте!

Нехотя и что-то ворча, пятеро воинов развернулись и ускакали. Слуги вернулись, поймали лошадь Гузьена, по указанию Сергея связали барону руки, усадили того на собственный транспорт, крепко приторочив к седлу. Самого коня привязали к карете. Двинулись.

Что-то баронесса стала слишком задумчивой, молчала, глядя в окошко, лишь искоса бросая на Сергея мимолётные взгляды. А потом завела серьёзный разговор. Как раз часа за два до Афеона попался на пути то ли маленький городок, то ли большой посёлок. Остановились перекусить в придорожной корчме — спешить совершенно некуда. Пленника под удивлённые взгляды обслуги так и поместили в конюшню рядом с конём — потерпит лошадка неприятное соседство, а как Гузьен — без разницы. Уже так же задумчиво потягивая нечто вроде местного коктейля, которые, кстати, очень не понравились Сергею, Велона заговорила.

— Есть у меня к тебе, Сергей, два предложения. Второе — это даже просьба, которой ты, может, удивишься, но уж никак не принимай за оскорбление. И сначала выслушай, не перебивай. Согласен? Не буду пока рассказывать об отношениях внутри семьи родителей, там так всё запутано… Пока не буду, хотя, может, придётся. Извини, отвлекаюсь. За время короткого знакомства убедилась, что ты вполне способен защитить меня от неожиданностей. Предполагаю, что они отнюдь не закончились. Как баронесса, хочу официально, под контракт, нанять тебя для охраны лично меня. С обычными вашими расценками и прочими условиями. Без указаний возможных опасностей — не знаю их, но ты ведь участвовал в охране караванов, там тоже неизвестно, что может ожидать, не так? По времени — с этой минуты и до моего возвращения в баронство Кренто. Не рассчитываю на долгий визит в Афеон. Это, кстати, сильно упростит обоснование твоего пребывания в Афеоне. У меня там имеется небольшой личный особняк, где и сможешь разместиться. Да и в разговорах с отцом, если они состоятся, станет проще определять линию поведения. Твой ответ нужен сразу, сейчас, чтобы продолжить.

— Согласен, — коротко кивнул Сергей. А что думать — нормальный вариант.

— Теперь к просьбе, — как-то вдруг занервничала Велона. — Только повторяю, не… В общем, я сильно подозреваю, зачем срочно понадобилась отцу. У него давние споры, касающиеся лесного массива, с герцогом Девентом на границе их территорий. А тут пошли слухи, что там ещё и небольшое месторождение серебра обнаружено. Девент настаивает на своём праве, несмотря на то, что вторая жена отца — его сестра, этот лес входил в её приданое. Там ещё впутываются старые обиды по поводу той женитьбы, долго рассказывать, да и ни к чему, наверно. Если коротко, то Девент снимет претензии, если я выйду замуж за одного из его двух сыновей. Бездельники, мягко сказать… И хамы, каких свет не видел. Наверняка рассчитывают, что лес к ним вернётся уже как моё приданое. Начнутся новые конфликты между стариками… Не желаю. Но отец будет настаивать, как и обе матери — по поводу приданого отдельные разговоры пойдут. Могут лишить наследства. Это меня мало волнует, но получу врагов в лице Девентов и останусь безо всякой поддержки семьи. Вот такая ситуация. Путано я всё говорю, психую. Не догадываешься, о чём я?

— Не особенно, — Сергей задумался. — Не представляю, чем могу помочь, в этом деле охранять тебя, вроде, не от чего, а женитьба, во всяком случае, в мои планы не вписывается, извини. Даже фиктивная.

— Не о женитьбе речь, — покачала головой баронесса, — хотя это был бы идеальной вариант. Есть ещё такая вещь, как помолвка. Она не обязывает жениться или выходить замуж, но возможность предоставляет. Главное же — для претендентов со стороны является фактически неодолимой преградой, пока действует. Срок же её не определяется, расторгнуть может добровольно, именно добровольно, один из помолвленных, а также смерть. Лишь в этом, не скрою, для тебя таится нешуточная опасность.

— Как понимаю, дело срочное. И кто может провести этот обряд?

А что — статус официального «жениха» благородной девицы ни к чему, оказывается, не обязывает, зато защищает от посягательств других девиц, да и объясняет кому угодно его нежелание заводить с дамами тесные отношение. А нежелание это имеется.

— Может — настоятель любой церкви, кроме тех, что против браков вообще, есть и такие. Вот у этого посёлка покровитель — бог зелёных лесов, молельня имеется. Ни для кого неважно, кем проведён обряд, важен факт.

— И чем он подтверждается?

— Ставят какой-то свой колдовской знак, — пожала плечами Велона, — маги с колдунами его и так видят, для остальных проявляется на тыльной стороне ладони по желанию владельца. Обычное дело.

— Для кого обычное? — хмыкнул Сергей. — Впрочем, всё равно. Так идём, чего ждать?

Велона удивилась такому скорому решению, но больше — обрадовалась, прямо духом воспрянула. Но спросить не преминула.

— Не опасаешься того, о чём я предупредила?

— Всякое в жизни случается, но наёмник обязан и себя защищать. а одной опасностью больше — значения не имеет.

Баронесса предупредила слуг, которые на время разговора вышли к карете. Нужное «учреждение», то есть местный ЗАГС искать не пришлось — молельня, или часовня — Сергей в том так и не разобрался пока, а ни к чему было до сих пор — находилась чуть в стороне от центральной улицы на тенистой, можно сказать, зелёной площади. По периметру росли высокие деревья, а в центре возвышался настоящий великан, напоминающий ливанский кедр: разлапистый с густой тёмно-зелёной хвоей. Под ним и стояла небольшая избушка. Наверно, внутри проводились некие персональные таинства, а для большого числа народа предоставлена сама площадь.

Невысокий сухой старичок с белоснежной бородой и усами в зелёном берете и того же цвета камзоле, поинтересовался лишь именами и родом занятий. После чего пометил что-то в огромном фолианте и прикоснулся к правым ладоням Сергея и Велоны хвойной веточкой — может, с того же «кедра». Да, счастья пожелал и свадьбы, обмахнул помолвленных той же веткой и отпустил их с миром.

Добрались до Афеона даже почти на час быстрей, чем рассчитывали. При въезде в город Сергей хотел было переместиться на Сивку, но Велона отсоветовала: мало ли кто и как из горожан отнесётся к происшедшему, в смысле к пленению Гузьена, что так и двигался на привязи, так лучше Сергею пока «не светиться». Да ему и всё равно: в карете, так в карете.

Город сравнительно невелик — не столица государства, в которой Сергею не довелось побывать, о чём он и не жалел. Путь-то на север, а столица — восточней. Видно, что за порядком, чистотой в Афеоне смотрят старательно: улицы не то что шибко широки, но две кареты разъезжаются свободно, и для пешеходов места немало. Ближе к центру — особняки повыше, попросторней и с маленькими парками — знать, купечество, чиновники и просто богатеи, как и везде, тянутся поближе к месту жительства правителя, хоть в столицах, хоть в провинциальном поселении. Но и на окраинах не сказать, чтобы трущобы имелись, основательные деревянные, порой и каменные домики на столь же чистых улочках, без парков, но палисадники присутствуют. В центре же — городская управа, где и герцог рабочими вопросами занимается, его обширное поместье, рыночная площадь не рядом, чтобы шумом не мешать трудам праведным, но и недалеко. Собственно, по расположению разнотипного жилья, зданий управления, ремесленных и торговых районов — все встреченные ранее поселения однотипны, разнятся лишь по размерам да количеству грязи.

Особняк баронессы — не рядом с поместьем герцога, кварталах в четырёх в сторону западной окраины. Можно бы и мимо дома родителей проехать, но Велона выбрала путь другой: решила сразу сдать Гузьена в городскую стражу, здание которой — рядом с рыночной площадью, а дальше по пути — её особняк. Стража повела себя как-то… можно бы и волокитой назвать в другой ситуации, но тут что-то не то. Сначала дежурный долго не мог якобы понять, чего баронесса желает. Вызвал начальника, который, к счастью, находился на рабочем месте. Тот тоже… Во-первых, этот толстяк спустился вниз величественно и хмуро — оторвали от дел. Судя по винному запаху, ясно, от чего именно оторвали. Очень долго и нудно опрашивал и переспрашивал всех пятерых, считая слуг и самого Гузьена. Хорошо ещё, тот ничего не отрицал под многообещающим взглядом Сергея. В конце концов, главный городской стражник выдал удивительную фразу.

— Я не могу взять на себя такую ответственность и заключить в тюрьму подданного герцога Девента. Не хватает доказательств. Требуется распоряжение герцога Релонье и согласие герцога Девента.

— А если не будет такого согласия? — удивился Сергей такому раскладу.

— Не будет, вынужден освободить барона…

— Всё, что вы сейчас заявили, хватит для того, чтобы заключить в тюрьму вас, — спокойно заявил Сергей. — Надеюсь, вы в курсе, кто такие наёмники охраны? Вижу, они вам известны, как и то, что мы имеем амулеты записи всех событий, в которых участвуем. Таковая о нападении Гузьена имеется, вам я её не покажу — это для суда, если понадобится. Однако перед вами — баронесса Кренто, на которую совершено нападение, преступник Гузьен, не отрицающий своей вины, свидетели. Ваше дело — на основании предъявленных доказательств поместить Гузьена под стражу и передать дело в суд.

— А ты кто такой, чтобы мне указывать? — взвился начальник. — Сам в тюрьму захотел, хам?

— За оскорбление вызываю на поединок здесь и сейчас!

— Не имеешь права, я из благородного сословия! — ухмыльнулся благородный.

— Я из приравненного к таковому указом короля, право у меня есть, но могу и просто убить. Может, указов не знаешь?

— Не знаю и знать не хочу!

— А вот это уже прямое оскорбление короля! Теперь от поединка не уйти! Госпожа баронесса, прошу вызвать сюда герцога Релонье по поводу коронного преступления.

— Я мигом, — кивнула Велона и вылетела к карете.

Бледный толстячок, понявший, наконец, что ему грозит, попытался было позвать на помощь дежурную смену. Только воины прекрасно понимали, как им аукнется участие в преступлении против короны, а потому молча смотрели на трясущегося начальника, прижатого к стене мечом Сергея. А тот начал извиняться, типа его не так поняли, типа он человек подневольный, да ещё семья, дети… «Миг», обещанный баронессой, растянулся на полчаса, и всё это время продолжалась «немая сцена». Видимо, по дороге Велона успела в общих чертах познакомить отца с ситуацией. Войдя в «дежурку», герцог сразу приказал воинам арестовать начальника и заключить в камеру до суда.

— Вы удовлетворены? — спросил он Сергея.

— Как наказывать служащих за коронные преступления, ваше право, господин герцог, но за оскорбление он должен лично мне. Настаиваю на поединке.

Герцог скривился, но доводов против не нашёл — наёмник в своём праве. Вышли во внутренний двор, отнюдь, не пустой — стражники, конечно, уже успели предупредить коллег, дежуривших на улице. Подготовка много времени не заняла, секунданты нашлись из тех же стражников, судьёй поневоле обязан быть герцог, а квадрат для поединков и драк очерчен давным-давно. Разумеется, командир городской стражи, по определению, не мог быть слабосилком или не умеющим владеть оружием. Потому, пока выходили, он полностью пришёл в себя и выглядел весьма уверенно. Сергей не стал затягивать пустяшный бой всякими красивостями, по команде просто отвёл меч противника и проткнул его своим.

— Может, не стоило убивать? — спросил герцог. — Не столь уж и страшное преступление — не знать указов короля…

— Я его не за то убил, — нахмурился Сергей, — уже говорил об этом. А вам, герцог, может быть интересным, отчего это он так старательно пытался освободить Гузьена, вассала другого герцога, не так?

Релонье задумался, только заинтересовался совсем другим.

— Дочь, а кто этот человек, не могла бы представить?

— Я ж тебе говорила по дороге — наёмник Сергей, в настоящее время нанят мной по контракту для охраны лично меня. И кроме того, сообщаю, на всякий случай, что мы с ним помолвлены, — она показала появившийся на руке знак с зелёной веточкой.

— Вот оно как, — протянул герцог, старательно скрывая разочарование. — Но об этом не место тут разговаривать, мне ещё с жёнами надо кое о чём посоветоваться. Когда намереваешься нас посетить?

— Завтра с утра.

— Договорились. Не забудь своего… телохранителя.

И герцог укатил в своей карете, что прибыла к зданию стражи за ним следом.

Разместился Сергей с удобствами. «Особнячок» баронессы представлял собой нехилое двухэтажное здание, буквой Г размещённое в скромном парке без всяких скульптур и фонтанов. Маленькая «перекладина» буквы отдана под обслугу, в большой на первом этаже — трапезная, кухня, гостиная, даже нечто типа библиотеки. Мимоходом осмотрев малочисленный подбор свитков и фолиантов, Сергей отметил увлечённость Велоны именно религией. На вопрос о таком пристрастии как-то неуверенно ответила, что интересно, чем верования отличаются друг от друга, и кто из божеств сильнее. Дело вкуса. Второй этаж — несколько спален, просторная гостиная с камином.

Сергей, выполняя свои обязанности, познакомился с управляющим Бризом, в его присутствии — со всеми слугами, служанками, поварами. Внимательно осмотрел все входы-выходы, вплоть до «технических», а также и запоры на них. И про подвалы с чердаками не забыл. По информации управляющего, никаких попыток ограбления и прочих нападений за всю его службу не случалось — «кто бы это осмелился проникнуть в дом дочери герцога, колдуны виновного отыщут быстро».

«Колдуны могли бы и охранной системой озаботиться, — подумал Сергей, — бережёного, как говорится… И так далее. Герцог, что ли, настолько скуп?» А насчёт «отыщут быстро» ещё Кренс много его просвещал о свойствах амулетов, в том числе и о тех, что могут качественно заметать всякие следы — хоть материальные, хоть колдовские. При большой нужде цена — дело десятое. Подумал и установил свою сигналку, примитивную, но действующую долгое время без подпитки.

Поужинали вдвоём, в основном, молча. Наверняка у обоих шевелились мысли по поводу приглашения Сергея герцогом как телохранителя, но отнюдь не как жениха. Собственно, сам жених мало о том думал — на месте видней станет. Велона же мысли о том скрывала, единственное — нашла нужным проинформировать, что своему управляющему доверяет безусловно: тот вместе с женой был «прикреплён» к ней с рождения. И обслугу особняка подбирал лично, в основном, из собственных родственников. Такая «семейная порука» была отличной гарантией верности баронессе. Конечно, не на сто процентов — «в семье не без урода», но данный факт опытный Бриз учитывал.

Ни с чьей стороны никаких попыток пофлиртовать не замечено. Потому пожелали взаимно спокойной ночи и разошлись по своим спальням, двери которых оказались напротив друг друга. Ночью же произошли два разномасштабных события, первое из которых подтвердило опасения баронессы о безопасности «жениха». Сергей даже и заснуть-то полностью не успел, как получил сигнал о нарушении ограды против своих окон. Вот, кстати, они с баронессой и не озаботились шторами прикрыться, пока ужинали, да и сейчас он не стал окна ни прикрывать, ни запирать — заходи, кто хочет, и бери тёпленького. То есть обнаружить место его ночлега при желании можно было без особого труда, а дальше… Не слышалось ни шорохов, ни скрипов, ни звяканья, ни шумного дыхания — ничего из того, что хоть как-то указывало бы на приближение посторонних. Но при этом посторонних насчитывалось четверо: один остался у стены внизу, трое поднялись к окнам спальни. Удивились ли они подарку в виде незапертых рам, это неизвестно, да и не того им было. Так же бесшумно, как и добрались, прыгнули в спальню. Только тут Сергей обнаружил действие «амулета тишины», что не давал никаким звукам от носителя распространяться. Очень полезная вещь, говорил Кренс, при хождении по лесу особенно ночью, да и в поселениях применялся разнообразными любителями оставаться неслышными. Правда, ни на что иное такой амулет не способен. Потому эти три визитёра легко улеглись поспать — Сергей решил действовать безо всяких лишних эффектов, так же в полном безмолвии. Подскочив к окну, заметил, что четвёртый подельник уже успел сделать пару скачков в сторону ограды — видимо, между всеми четверыми имелась связь, и он почуял неладное. А спешить на помощь в его обязанности не входило. Там и затих под кустом.

Бриз, оказалось, ещё и не спал, что-то проверял в кладовках при кухне. Явлению гостя-телохранителя удивился, хоть виду не показал — мало ли… Зато в спальне Сергея, куда тот его привёл, удивление чуть не выразилось матюгами, но ограничилось вопросом: «Что это?»

— Не «что», а кто это? — поправил Сергей. — Может, тебе знакомы посетители?

Задёрнув тяжелые плотные шторы, включили освещение, сняли со спящих чёрные матерчатые маски. При виде каждого лица Бриз только головой качал да сжимал кулаки, не скрывая гнева.

— Господин, это люди из личной охраны герцога Релонье, а вот этот, — Бриз пнул ногой последнего «открытого», — как раз начальник охраны Брутон. Если его герцог отправил, значит, считает дело особо важным. Что прикажете сделать? Разбудить баронессу?

— Ни в коем случае! Оставим это событие между нами. Думаю, что и герцогу пока сообщать не стану. Этих троих надо в подвал переправить, даже связывать не нужно: спать будут, пока не разбужу, или сами коньки не отбросят. Кстати, внизу в кустах ещё один валяется. Есть у тебя парни, которые молчать будут?

— Как не быть, сейчас сыновей подниму, приберёмся. Больше никто не узнает. А спрашивать этих… ни о чём не станете?

— А что спрашивать, и так понятно. Хотя, нет, Брутону один вопрос задам, но в подвале, а то начнёт тут орать на весь дом.

Разумеется, пленников обыскали тщательно, изъяв всё режуще-колющее железо и массу амулетов. Внимание Сергея пока привлекли прозрачные флаконы, наполненные чем-то вроде жёлтой пыли. У каждого «посетителя» нашёлся такой. На вопрос Бриз пояснил, что это, скорей всего один из видов «усыпителя», который действует даже и на сильных колдунов, потому как — не яд. А видов этого снотворного несколько, противоядие принимается заранее пользователем. Но точно ответить могут лишь носители этого средства.

Брутон, проморгавшись от яркого света и, видимо, поняв, где и с кем находится, пробормотал:

— Что ж, повезло вам временно. Но герцог своего добьётся, да и за нас накажет. А больше я и не скажу.

— Пусть герцог добивается, это его горе, — равнодушно сообщил Сергей. — Про вас он ничего не узнает, может, вы ночным грабителям попались, а те вас утопили, всяко в жизни случается. Мне же от тебя ничего и не нужно, ты уже признался, кто тебя отправил. Только интересно, зачем: убить или живым притащить, иначе к чему снотворным вооружаться? Это ведь оно? — показал флакон.

— Оно, — сходу подтвердил Брутон. — Живым ты герцогу понадобился, а зачем — не моего ума дело, одна морока.

— И ладно, спи дальше…

И сами, наконец, отдохнуть пошли. Двух сыновей Бриза Сергей видел только мельком, когда они тела перетаскивали. Впрочем, днём управляющий их представлял как конюхов и возничих и, вообще, «на все руки» и потребности хозяйки. Сейчас они ни слова не промолвили.

Под самое утро Сергею слышался некий шум на первом этаже, но тревоги никто не поднимал, стало быть, прислуга разобралась. Перед завтраком поинтересовался, что там за непорядок случился, уж не своих ли охранников герцог искал? Управляющий несколько смутился.

— Да знаете, господин Сергей, есть у хозяйки в городе несколько… друзей. Которые считают, что могут сюда заявляться в любое время. Вот я и заявил, что баронесса сильно устала, и дальше порога их не впустил. Может, и накажут меня, но что за полуночные гости в таком нетрезвом состоянии?»

— Надеюсь, не накажут, — усмехнулся Сергей. — Если что, сошлитесь на то, что это я приказал — как охранник, имею право.

Завтрак, как и ужин, также прошёл молчаливо и сумрачно. Хотя зачем он вообще был нужен, непонятно. Если учесть, что баронессу ждало то же в доме отца. Но опять же — её дело. Правда, настроение Велоны с вечера всё меньше нравилось наёмнику. Уж долго ли их ждали в обеденном зале особняка герцога, Сергея волновало мало. Хорошо, что уже вся семья, с которой заочно познакомила его Велона, сидела за огромным столом. Герцог, которому заказанного пленника ночью не доставили, понял, конечно, что акция провалена, и Сергей явится. Потому был к этому готов и ничем не выдавал, что причастен к каким-то криминальным событиям. Сначала он представил наёмника, потом своих двух жён, герцогинь Флантину и Амнелию, а также пятнадцатилетнего сына второй — хмурого Турона, сидевшего с презрительно выпяченной губой. По поводу герцогинь Велона раньще поясняла, что по-настоящему этот титул относится только к Амнелии, поскольку до замужества, она его имела, как сестра герцога Девента. Мать же Велоны Флантина как была баронессой, так ею и оставалась. Вот дети её уже могли претендовать не герцогский титул, как та же Велона. Такой какой-то запутанный порядок наследования существовал в королевстве Рабант, так на привычные явления кто внимания обращает? Часть мрачного состояния Велоны, видимо, передалась и Сергею. А что, собственно, приятного его тут ожидало?

— Вы, наёмник, должны прекрасно осознавать, — начал герцог Дантор Релонье с благожелательной полуулыбкой, — что как личному охраннику баронессы Кренто, вам место внизу, здесь ей ничего не грозит. Вы же приглашены сюда, поскольку помолвлены с нашей дочерью.

— А меня это не волнует вовсе, — перебил герцога Сергей, — вот ни капельки даже. Я сыт, могу и так тут посидеть, поглазеть на вас. Для разнообразия — никогда не видел, как герцоги питаются, может, им сырое мясо подают, или они только репу едят, интересно же как, до одури. Меня другое волнует: может, вы решили мне заплатить за спасение вашей дочери? И во сколько вы её жизнь оцениваете? Или не решили платить?

Велона смотрела на наёмника с огромным удивлением: пока такого… простецкого поведения за ним не замечалось. Несколько хамского даже. Герцог поперхнулся, герцогини закраснелись.

— Тогда уж мы прямо к делу перейдём, чтобы после без вас позавтракать, — опомнился хозяин дома. — Нас ваша помолвка никак не устраивает, придётся её разорвать.

— А чё не устраивает-то? — удивился Сергей. — Меня вот устраивает, и дочку вашу устраивает, а вас, гля-кось, не устраивает. Мне дела нету до вашего устроения, как и до вас. Велона совершеннолетняя, небось, какое ваше дело?

— А то не устраивает, молодой человек, — чуть не взвилась Амнелия, — что Велона обязана выйти замуж за сына герцога Девента, и вам в этом деле места нет. Так что мы требуем…

— Свои требования, герцогиня, можете проглотить с репой! Или так, всухомятку прожевать. Не суйте носа в мои личные дела, отвалится нос.

— Наглец! — теперь герцогиня побледнела. — Дантор, выгони его, а ещё лучше — прикажи арестовать.

— Чего это сразу наглец? — улыбнулся Сергей. — Как понимаю, герцог уже пытался кое-что приказать, так ведь, герцог? Я же просто адекватно ответил на вашу инсинуацию. И завершайте этот бессмысленный разговор уже.

У герцога с жёнами чуть глаза не выкатились — стало доходить, что наёмник не так уж и прост, как кажется. Причём Дантор после явного намёка занервничал.

— Чего и мне весьма желательно, — подтвердила Велона. — Вы не забыли, моя вторая мать, что я давно вполне совершеннолетняя и вправе сама собой распоряжаться…

— Останешься без наследства! — прошипела Амнелия.

— Это с какой стати? — удивилась баронесса. — Это ведь вы против моей воли идёте, а не наоборот, потому что сначала я было помолвлена, и только потом вы объявляете о каком-то моём замужестве. Так что никакой суд меня без наследства не оставит, если вы вообще рискнёте судиться с дочерью. Хотя именно вы рискнёте — вам герцогство Девент намного ближе нашего.

— Дантор, ты слышишь, как меня оскорбляют? Я не могу больше тут находиться! — герцогиня стремительно встала и попыталась выйти гордо, но споткнулась.

— Дочь, не кажется тебе, что ты ведёшь себя глупо? — вступила, наконец, настоящая мать Велоны. — Тебе что, твои дикие желания главней интересов герцогства?

— В данной ситуации — главней, — кивнула Велона, — потому что интересно, почём вы собрались меня продать Девентам, а?

— Что ты несёшь? — деланно возмутилась Флантина. — Об этом и речи нет!

— А о чём речь, если вы так настаиваете на этом замужестве? Что ты, мама, замолчала? А ты, отец? Решил за лес и рудник поторговаться? Мной.

— Ты уж, Велона, как-то однобоко смотришь на обычные вещи, — не смутился герцог. — При чём тут какая-то торговля? Ты выходишь замуж, Девент снимает всякие к нам претензии. Нормальные отношения между родственниками.

— Нормальные торговые, бартер называется. Обмен дочери на спокойную жизнь, — вставил Сергей.

— А это уж не ваше дело, наёмник, не вмешивайтесь. Сам, как торгаш, о какой-то оплате заговорил, хотя баронесса тебе по договору платит. Золото не любишь?

— Люблю, — согласился Сергей, — если оно не подлое, как ваш рудник. Ладно, золото золотом, пусть у вас этих рудников сотня будет, купайтесь. Только к дочери-то вы как относитесь? Сильно её любите, если обменять решили?

— И то — не ваше дело. Короче, предлагаю пять тысяч золотых, и вы отказываетесь от помолвки, — герцог впился глазами в лицо наёмника.

— Вы, герцог, не поняли, что я сказал о подлых деньгах, да? Во столько, значит, оценили Велону? Не будь вы её отцом, тут же вызвал бы вас! Баронесса, я вас лучше внизу подожду, на конюшне обстановка приятней.

— Я с тобой! — встала Велона. — Они меня съедят без этой… как её… без репы.

— Об этом разговоре вы оба пожалеете, а замуж за Девента, ты, дочь, в любом случае выйдешь! — проводил их Релонье гневной тирадой.

— И что ты собираешься делать дальше? — поинтересовался Сергей, выйдя из герцогского «гостеприимного» особняка.

Как ни странно, Велона вроде бы даже повеселела после разговора с родителями.

— В общем-то, и ничего. Отношения наши, как ты видел, определились, теперь ясно, чего мне нужно опасаться. Точней, кого. Герцог Девент вряд ли решится на силовые действия — они ему ничего не дадут. Если против меня, — уточнила баронесса. — А вот против тебя… Скажем, не будет тебя, меня просто выкрадут и проведут обряд супружества в моём невменяемом состоянии. Найдут такого бога, которому всё равно. Не поможет и мой небольшой дар.

Наконец, она призналась, что колдовская сила в ней имеется. Не такая уж и небольшая. Сергей видел, что Велона способна была с тем же Гузьеном разделаться без проблем. Цвет узла у неё обычный — светло-красный, а вот у её неродной матери — Амнелии близок к багровому. Нечто отдалённо похожее он видел только у одного… у одной женщины там, в Ливанде, представившейся жрицей чёрного бога. Только у той цвет очень тёмный, хоть и не до черноты. А ещё — у самого герцога, тот даже чуть темней. Только вторую герцогиню не успел рассмотреть. И что бы это значило? Да и ничего особенного, собственно — это ауры у всех разные, а цвет узлов зависит… А от чего он зависит, Сергей как-то и не интересовался. А надо бы. Может, просто от склонности к какому-либо делу или от источника силы, которой узел пополняется наиболее эффективно — от земли там, воздуха, камня, воды, мало ли? А силу скрывает — так Сергей и сам такой, при баронессе пока даже и не намекал, что она есть. Сама же Велона, как и прочие здешние колдуны, рассмотреть его не способна. Расспрашивать другого колдуна, как понял Сергей из недолгих с ними знакомств, не очень прилично. Поймёт сам при случае, если таковой представится. Только нужно ли? А Велона продолжала.

— Надо бы, наверное, уже и в баронство отправиться, там есть, кому меня защитить. Но пока ты тут рядом, хотелось бы встретиться с друзьями да посетить один из храмов. Ты как, не против? От силы это займёт дней пять, не больше.

— Нет, не против. А что в самом Афеоне посмотреть можно, есть развлечения?

— Есть театр, но он, скорей всего, ещё не работает — обычно, с зимними дождями начинает. А так, — баронесса пожала плечами, — цирк, но там тоже мало интересного, в основном иллюзионисты-колдуны да акробаты. По праздникам ещё борцовские соревнования устраивают, так опять же — не время. В этом смысле неудачно попали. Для знати остаются салоны, да редкие поединки типа твоего вчерашнего. Вот так. А на встречи с друзьями тебя пока приглашать не буду, извини, мне ещё им нужно сообщить о помолвке, а как они к этому отнесутся — вопрос. Если честно, мне это всё равно, но тебе встречаться, будто нынче у отца… Ладно, сегодня я проведу первую разведку в одном из наших салонов, а завтра видно будет. Может, пока по рынку побродим?

Поскольку передвигались не верхом, а в карете, трудностей эта экскурсия не доставила. Товар — что в Ливанде, что тут — однотипный, торговцы практически из одних и тех же мест. Договорились заглянуть к оружейникам, ювелирам да к колдунам, торгующим амулетами. Ничего стоящего для себя Сергей не присмотрел, торговаться он не умел никогда, а это умение тут, видимо, ценилось. Велона выбрала себе скромное колечко — амулет определитель ядов. Скучно. Даже воришки не побеспокоили.

— Что, их тут не бывает? — спросил у спутницы.

— Ещё как бывает! — улыбнулась та. — Только меня знает народ и из этой категории, да и стражники, небось, предупредили, кого надо. Ещё и твой меч с кинжалом отпугивают.

Зашли заодно в департамент наёмников, что находился неподалёку — вывеску его Сергей увидел, лишь когда к карете подошёл. Велона подождала. Приняли его сразу, только безрезультатно — начальник пояснил, извиняясь, что в сторону Аменита охранники требуются часто, но снова — не сезон, караванов не предвидится в ближайшую неделю. Можно поискать какого отставшего от всех купца, но это случается крайне редко. Жаль. Зато при каком-то не относящемся к делу вопросе он убедился в том, что рассказывал Кренс: департаменты наёмников никоим образом не подчинены правителям местности. По королевскому указу будь ты кумом королю, но обязан иметь у себя подобный департамент с предоставлением дармового помещения. Кренс о том просто мимоходом упоминал, да и обо всём ли расскажешь? Эта ситуация «грела», Сергей оставил адрес с просьбой направлять к нему подобных одиночек.

Потом баронесса стала готовиться к визитам, дело не быстрое. В сумерках проводил её до одного из центральных поместий. Сказал, что будет ждать, чтобы не вздумала на всю ночь оставаться — слышал он об этих салонах! А ещё больше — читал. Вышла Велона к полуночи, слегка нетрезвая и расстроенная, только чем — непонятно, сама же отмолчалась.

Размолвка

— Ты не будешь против, если завтра вечерком к нам зайдут эти мои приятели? Пять-шесть пар их, особенно Кармина просила. Все отнеслись к помолвке с интересом, даже позавидовали, и на тебя им посмотреть очень любопытно, — почему-то при этом Велона выглядела несколько… смущённо, что ли, или неуверенно, будто сама сомневалась в необходимости этой встречи.

Но почему бы и нет — надо, небось, узнать, с кем возможная будущая жена общается в неофициальном кругу. Точней, невозможная жена — связывать себя здесь супружеством Сергей вовсе не собирался, как упоминалось уже. Так ведь, может, и самому какая польза случится от новых связей. В конце концов, просто любопытно посмотреть на «высший свет» вблизи. Так что «против» он не был.

Действительно, явилось шесть пар молодых людей, все не старше двадцати пяти. Супруги они или нет — в глаза не бросалось, как-то в куче все явились, представлялись без упоминаний, кто кому кем приходится, да Сергея эти мелочи и не интересовали. Познакомились. Мельком, но с любопытством гости осмотрели помещение, картины, оружие на стенах, цветы… Скорей всего, с тем любопытством, которое означает «не изменилось ли что?» Расположились в гостиной с горящим камином. Люди оказались весёлыми, вечер, начавшийся ещё до заката, пролетал незаметно с рассказами, шутками, подначками, смехом. Интересно, что никто не задавал вопросов о прошлом Сергея, что порой вызывает некоторое… неудобство.

Направившись пошевелить дрова в камине, Сергей увидел, как поднялась Кармина, которая им якобы интересовалась, потянулась по-кошачьи с плотоядной улыбкой.

— Не пора ли делом заняться, господа? Велона, пойдём-ка, я тебе кое-что новое покажу…

Велона тоже встала, и дамы направились в коридор, где находились спальни. Странно. Но странней оказалось то, что парочки у стола начали обниматься. Да и ладно бы, так обнимались-то пары однополые! Ничего себе заявочки! Сергей повернулся, чтобы положить на место кочергу, и в этот момент почувствовал, как ему на поясницу легла чья-то рука. Резко обернулся и, увидев рожу мужика, которого оставила Кармина, треснул его железякой в лоб. Не раздумывая, с короткого замаху. Тот заорал, ухватившись за лицо, показалась кровь. Народ ошалело и резко затих.

— Убирайтесь все на… вон отсюда! — приказал Сергей, — И не показывайтесь мне больше! А ты, придурок, ступай вперёд!

Указал в сторону коридора, куда ушли женщины. Мужик дёрнулся было в сторону компании, но получил хорошую оплеуху и пинка. Возле спальни Велоны Сергей его тормознул, ногой распахнул дверь и отправил «пленника» в полёт. Тот приземлился перед кроватью, на которой обнимались две женские фигуры. Хорошо ещё — одетые. Велона вывернулась, вскочила и прижалась спиной к стене, сжав на груди руки и с испугом глядя на Сергея, который констатировал:

— Да тут сплошные гомики! Дерьмо!

Кармина вскинулась и завопила:

— Что? Ты что себе позволяешь?

— Я и не то себе позволю! — Сергей снял с ковра на стене первый попавшийся меч, сбросил ножны, направился к кровати.

— Неееет! — завизжала Кармина.

— Чтобы через минуту никого из вас в доме не было! Второй раз замечу, сучка, убью! Тебя — тоже, — кивнул он Велоне. — Мне не нужны шлюхи, я их охранять не нанимался… Тем более — жениться! Поторопись с закрытием контракта!

Не выпуская меча, ушёл снова в гостиную, по пути пнув стонущего мужика. Тут уже пусто, валялись на полу два кресла, несколько бокалов — бегство было поспешным. Взял в руку здоровенный кубок с вином, развернул кресло к камину, сел, уставился на огонь. Услышал, как за спиной прошелестели последние убегающие «приятели».

Велона тихо подошла, прижалась к стене рядом с камином. Заговорила чуть слышно.

— Сергей, не бросай меня, прошу. Я… я никогда этими… такими делами не занималась, поверь. Почти. Но нынче Кармина сказала, что меж друзьями это… постоянно положено так. Я знала, что они подобным давно увлекаются. И не только они, а очень многие, и никто не видит ничего плохого в том… А что плохого-то? Не подумала, что ты так… Прости.

— А ведь врёшь, что не занималась, чего дёрнулась? Положено, значит? А посоветоваться со мной… нет не посоветоваться — кто я тебе? Хотя бы предупредить перед встречей, значит, не положено. Я тут ни при чём. Есть никто, и звать никак. Типа безмолвный телохранитель и такой же фиктивный жених. Что и правда, и чего это меня понесло? Но если бы вместо Кармины тебя потащил в постель её мужик, ты бы тоже пошла, потому что положено меж друзьями? Вижу, что пошла бы. Так и зачем ты мне такая? Даже фиктивная. Противно! Гадостно! Или, наоборот, я тебе зачем такой — не такой, как твои друзья? Что так, что эдак — никакой разницы. Кроме разве того, кто такой шаг сделал.

Слушая Сергея, Велона побледнела, закрыла лицо ладонями и опустилась по стене на ковёр…

— В общем, решай окончательно. Ты — женщина свободная, помолвка, обручение — это не замужество. Найдёшь себе какую-нибудь… Замену. Хоть и шлюху — мне всё равно. Ладно, иди спать, но сегодня особняк — в моей власти: никто отсюда и сюда.

— Но… я так хотела остаться с тобой…

— Я, может, тоже хотел этого, — слукавил он ненароком. — До живой картины в спальне. Но зачем ты снова врёшь? Я говорил об интуиции наёмника, но она имеется и у мужчины, только обострённая. В тебе — никакой ко мне тяги, кроме желания защиты. Вот, кстати, именно она и сработала — какая мне разница, кто тебя хочет изнасиловать: мужик, баба или конь? Всё, уходи!

Велона ушла, еле передвигая ноги. Может, притворялась, неважно. На улице — ещё довольно светло, самое время отдышаться. Или морду кому набить. Не получалось ни того, ни другого. Дыхание перехватывало. Вот что за люди здесь? Разврат в высшем свете — он, кажется, в любом мире царит. Уж и перестали считать это чем-то неприличным. Но воспринимать такое как нечто нормальное в отношениях между двоими — это каково? Особенно, если один — по-настоящему «нормальный». А тут в том же «свете» женятся, в конце концов, и замуж выходят — что, к примеру, грозит той же Велоне. И продолжают «привычную» с молодости жизнь. Даже рожая детей. Не у всякого зверья такое встретишь. Насекомые… Валить отсюда нужно, линять. Ведь именно — высший свет! Его не в союзники надо брать, а искоренять, как ту заразу. Соратники — они в других местах, в свете, который «не высший», который пашет. Только если эти обычаи существуют достаточно давно, то зараза и «невысший свет» поражает. Метастазы. Может, в какой-то степени и правы наставники, что для того, чтобы решить подобную задачу эффективно, нужно обладать властью. Вот они — обладатели. Нормальная же та же Велона — своё выделенное баронство держит в руках, о людях заботится, об их безопасности, три шкуры не дерёт, люди от неё не бегут, как от некоторых… скотов. И что? Вот этим не занимается она там? «Никто не видит ничего плохого!» Гадство! Что ли по-настоящему в наёмный отряд устроиться — знак есть, возьмут. А чем такой путь ближе к цели: воевать ли, у герцога в зятьях побывать — всё время занимает. Надо же было посреди дороги так лохануться с этой… помолвкой! Прям всех готов спасти, всем помочь… Что это было, что голову снесло, любовь с первого взгляда, ага. Так бы он в детстве назвал это состояние, а тут интерес к красивой и умной девушке, попавшей в беду, не более. И чего переживать?

Тем более, возмущаться — не его это мир, не ему и судить. А Велона… Если с ней всё нормально в смысле «ориентации», как она говорит, так считай, что повезло. Но ненормально, явно — врёт. Просто посмотреть нужно, как она дальше будет поступать.

И вопрос — как поступать самому? Двигать на север — это не обсуждается. Решил просто прогуляться по вечернему Афеону, посидеть на набережной, подумать, не спеша. Не о нынешнем. А то как-то всё не до того. Ведь было же, о чём подумать, как он считал. Вот, к примеру, что делать станет, когда доберётся до места нахождения этой гадости, когда её найдёт? Что там с ним делать, с этим объектом, с пятном непонятным, а? Тут сразу себя одёрнул: «найди сначала то место! Иди и ищи. Там хоть что-то увидишь и узнаешь, тогда и гадать не на кофейной гуще — может, сразу к Полю Гаруну придётся вернуться, что реальней всего. Главное — найти. Слишком медленно двигаешься! Брось всё и иди один — скорей там будешь. Ага, шастай по всему кругу тысячекилометровому, как челнок или спаниель по болоту… Лучше уж дойти до указанного наёмниками городка, оттуда уже и конкретные поиски начинать. Тем более, что, судя по карте, городок тот — всего в двух днях пути от баронства Кренто. Вот и ориентируйся на Велону, хоть и очень ограниченно».

Так что решил даже и не думать о личном нескором будущем, а посидеть в каком-нибудь кабачке на той же набережной. Набросил защиту на всё поместье целиком, предупредил управляющего о полной изоляции особняка и о внимании к тем, кто хотел бы подобраться сюда.

Захотелось пойти пешком. За воротами, пройдя самую малость, обнаружил слежку. За ним или за поместьем? Прошёл дальше в сторону набережной, убедился, что именно за ним. Ауры тех, с кем хоть мало-мальски общался, отпечатывались в памяти надёжно. И если думал, что тут же найдутся наблюдатели из обиженной недавно компании — ошибся. Среди четверых любопытных ясно светилась отметка Турона — сынка герцога. Этому-то чего надо? Разве что сам Релонье отправил надёжного, как он считал, преследователя.

Побродив по брусчатой набережной, полюбовался багровым уходом солнца с широкими крыльями заката, да и устроился в первом попавшемся кабачке. Заказал вина, холодных закусок с мясом, рыбой и зеленью, кофе и, как говорится, бездумно задумался. Было, о чём. Но не дали. Темнеющее небо заслонила тень, и за столик бесцеремонно уселся тот самый Турон. С тем же брезгливым выражением на морде. Трое его сопровождающих заняли соседний столик. Сергей никак не отреагировал, продолжая смаковать напиток. Ожидавший, видимо, вопросов, парень несколько замялся, но программа в нём заложена — зачем-то он явился?

— Предупреждаю тебя, будущий родственник, об опасности, — заявил Турон. — Отец хочет от тебя избавиться. Чего молчишь, не интересует?

То, что отец именно этого хочет, и так известно. С доказательствами. Вот надо ещё решить, как эти доказательства использовать, чтобы не впустую. Но при чём тут этот недоросль?

— Не интересует. Поскольку ты врёшь. Чего надо?

— А ты… А ты… Тоже мне, ясновидящий! Ты колдун? — парень растерялся.

— Не твоё дело, повторяю: чего надо?

— Надо тебя нанять. Ты наёмник, это твоя работа!

— Нанимай, в чём проблема? Кого нужно охранять, когда, где?

— Ты идиот? Не охранять, а убить надо герцога Релонье. Причём — сегодня.

— Кто заказчик? Тебе по возрасту не позволено.

— Заказчица, — Турон наклонился вперёд, заговорил чуть слышно, — моя мать, герцогиня Амнелия. Но я знаю, что имя заказчика держится в тайне.

— Правильно знаешь. Но не знаешь о том, что попал не по адресу. Я не убийца, а охранник, заруби на носу. А если бы и имел на то право, никогда бы такого не сделал. Потому что вы с твоей матерью — хуже зверей. Пошёл вон отсюда!

Сергей ухватил Турона за длинные волосы, приложил его мордой об стол и бросил назад. Трое охранников мальца одновременно вскочили, выхватывая мечи, хотя тому, что в середине, пришлось принять на себя тушку сына герцога. Двое по сторонам с недоумением уставились на огрызки клинков в руках. Потом со страхом — на Сергея. Тот молчал. Так же молча хотели было удалиться и его собеседники, но хозяин кабачка остановил.

— Платите за ущерб, иначе тут будет стража. Оружие первыми обнажили вы.

Глухо матерясь, трое вытащили на воздух Турона, не забыв бросить хозяину тугой мешочек.

— Быстро вы с ними, — признался хозяин, вместе с обслугой наводя порядок. — Особенно с их оружием, — поднял он обрубки клинков. — Я так ничего и не заметил. Но вижу, что наёмник, уважаю вашу службу. Нынче всё обслуживание — за счёт кабачка. Ещё вина?

— Не откажусь, — согласился Сергей, усаживаясь на место.

Вот и новый вопрос нарисовался. Кто его в самом деле пытается ликвидировать, герцог или его ненормальная жена? С одной стороны… С другой стороны… С пятой-десятой! Какая разница, в конце концов, а? Там обманывают, тут убивают, а там и тут — сразу всё. Да пошло оно… Допил вино и двинулся к особняку баронессы, на место службы. А через квартал из дверцы обгонявшей кареты ему неслабо прилетело по затылку. Мог бы и не падать, но уже бушевало зло. Позволил уложить себя на дно экипажа, связать руки и ноги. Ехали недолго — минут пятнадцать по той же набережной, потом, не сворачивая, по ухабистой дороге, где скоро и остановились.

— Лысый, Коготь, этого в лодку, — скомандовал хриплый голос. — И быстрей. Ноги, руки развязать, ничего с тела не снимать, увижу — утоплю. Должен сам по пьянке на дно отправиться. Скорей, и далеко не отплывайте, лодка утлая, сами там останетесь. Ждём.

Сильные руки вытащили Сергея из повозки, несколько шагов, и он неслабо приложился к мокрым доскам днища дышащей на ладан посудине. Наступив ему на бок, к вёслам пробрался один из назначенных проводников в мир иной, второй уселся позади, поставив ноги на спину пленнику. Он и сам бы от пут освободился, так если они такие заботливые, чего ж отказываться?

Гребец успел сделать не больше пяти сильных взмахов вёслами, как лодку резко качнуло на правый борт. Из-под воды взметнулась рука и утащила того, кто сидел позади. Мгновение растерянности, и в лодку перевалилась… Флезия! Хорошо, Сергей успел за короткий миг успокоить гребца, просто заставил молчать, иначе вопли по реке стали слышны бы во всём Афеоне. А ещё лучше — рефлекторно опознал злену, уж их ауру с резким жемчужным цветом спутать не с чем. Повезло девушке, которая уже указывала рукой на берег.

— Чего застыл, придурок? Греби к берегу! — приказал Сергей.

Обезумевшему гребцу теперь понадобилось всего два взмаха, чтобы лодка упёрлась носом в глинистый берег, куда Сергей и выкинул бедолагу.

Идиллия: ночная река, в которой отражаются две луны и отсветы от всходящей третьей, чуть тянет полосками туман, справа светятся огоньки города, бликуя по водной ряби. Ночные птички чирикают. Карета стоит с лошадьми, чем-то хрустящими. Перед ней — костерок, три тела отдыхают недвижимо. Четвёртое поднялось навстречу вышедшим из лодки.

Конечно, это Крош — кто ещё мог оказаться в паре с Флезией? Вот с их короткого рассказа и начал Сергей дальнейшие телодвижения. Только подвинул девушку поближе к огню, нашёл пару плащей, закутал. Она улыбнулась благодарно, устроив голову на коленях Кроша. А тот был немногословен.

— Расстались с вами, явились к сородичам, рассказали, как дело было…

— И вам поверили? — не удержался Сергей.

— Злены просто не могут врать, или как это у людей называется. Виновные в нашем рабстве сами всё рассказали. Теперь главы — это мы с Флезией. Из семей Летнего Облака и Вечернего Тумана образовалась одна — семья Летнего Тумана. Никто не возражал, хотя невест и женихов приходится искать дальше, в одной семье не положено. Так вот, тот долг мы вернули, остался ещё перед тобой. И нас бы никто не понял, если б не пытались тебя найти. Это не трудно оказалось — сначала весь отряд Кренса, потом следы в этот город. Как раз в кабачке и увидели. Хорошо, что не поторопились, а то бы эти ночники не попались. Что думаешь с ними?

— Думаю… Но сперва — что вы дальше будете делать? Меня спасли — долг возвращён.

— Ох, не хитри, Сергей! — раздался из-под плащей голосок Флезии. — Будто не понятно, что ты бы и без нас справился! Не равноценная оплата. Будем дальше охранять. Без разницы — хочется тебе или нет.

— Хочется, — не стал скрывать Сергей, — потому что тяжко одному. Но не очень нравится, давайте, об этом чуть позже, сейчас надо с гражданами-душегубами разобраться.

Отключенных знатными ударами Кроша бандитов удалось привести в сознание с трудом — это не просто колдовской сон, а хорошее такое сотрясение того, что в голове имелось. Но оклемались кое-как. Главарь, что одет был наиболее прилично — во что-то типа фрака и щегольских башмаков, пытался притвориться недоумком, но после пары уколов кинжалом разговорился. Наняла его, оказывается, лично герцогиня Амнелия — не первый раз это случалось, и посредникам она не доверяла с обеих сторон. Сергея после выхода из кабачка они должны были просто утопить, представив на всякий случай дело так, будто он сам поскользнулся, ударился головой о камень и сгинул. А всплывёт когда-нибудь и где-нибудь — так обычное дело. Что и случилось — всплыл. только раньше, чем хотелось герцогине.

— Когда ты обязан отчитаться перед заказчицей, как именно? Что ещё делал по её заказам? И кто ты такой по жизни? Это на случай, если тебе вдруг и дальше приспичит подобные заказы принимать. Но надеюсь, не приспичит, — Сергей не шутил, «ночник» это шкурой ощущал.

— Я — Тупой, король центра Афеона. С герцогиней связан два года, она меня вытащила из неприятной истории, точнее — из петли. С тех пор по её указке и без оплаты — кражи, угрозы, до убийств не доходило, но двоих колдунов ей притащили, что она с ними делала — неизвестно. Отчитаться по вашему случаю обязан на рассвете возле заднего выхода из парка. Золота много обещала.

— Вот и отчитаешься. Скажешь, что заказ выполнить не смог.

— Это что, вы меня… нас отпускаете, что ли?

— Отпускаю. Пока временно. Потому, как не врёшь, что до убийств не доходило. Но ещё посмотрю, как с герцогиней встретишься.

— А я что, тупой? Хоть у меня и кличка такая. Да даже если бы и выполнил заказ, знаю, что она меня там прибить собирается — кто ж такие деньги обещает.

— Хорошо, если понимаешь. Есть амулеты защиты? Надень на себя сразу десяток — герцогиня, по-моему, неслабая колдунья. И да, упоминала тебе она моё имя?

— Ага, наёмник Сергей, кажется.

— Вот с него и начни отчёт, типа наёмника Сергея, что вы заказывали… Понятно? Быстро сообщишь и быстро уматывайте оттуда в своей же карете!

Ночники умотали с высокой скоростью, а Сергей со зленами шли не торопясь, разговаривая об обоюдно интересных делах.

— …и получается, что мне нужны попутчики не просто в другом королевстве, но в местах, что слишком уж далеко от ваших семей.

— И что за проблемы? — удивлялся Крош. — Если проблемы и есть, то они не твои, а наши. Какая нам разница, какое королевство, мы умеем скрытно передвигаться.

— Это меня и не устраивает, — вздохнул Сергей. — Вот зачем мне такие попутчики, а ещё верней — соратники, что по кустам и болотам прячутся? Мне что, приятно сознавать, что рядом — просто мои должники? Я что — не человек? Шагать, так вместе и рядом. Флезия, помолчи, о мелких неудобствах после. Давайте, так. Баронессе я сообщу, что отыскал семью переселенцев в Аменит. Что вы ждёте только меня. Вас, зленов, кто, кроме колдунов опознает? А если Велона и заметит, то это мои проблемы.

— Но… — протянул Крош. — Переселенцы — это…

— А на «это» — вот вам золото. Пара телег, наполненных скарбом, с лошадьми, само собой. Что там в этом скарбе, вам лучше знать. Завтра в полдень явитесь к особняку баронессы Кренто, управляющего предупрежу, разместят на те дни, что мне ещё тут придётся околачиваться. Надеюсь, что не больше трёх. Устраивает?

Ещё до рассвета Сергей подобрался к указанной Тупым калитке, осмотрелся, выбрал дерево, с которого открывался замечательный вид на эту самую калитку. Через некоторое время заметил, что на его же дереве, к счастью, чуть пониже, устроилась некая личность с арбалетом. Посмотрел вдоль этого небольшого тупичка — батюшки! Все деревья усеяны человечьими фигурами. Хоть и немного их — тупичок-то короткий, но человек восемь есть точно. Тупой озаботился или герцогиня — скоро будет видно. Неудачливый исполнитель заказа явился у калитки с первым лучом солнца. В карете, которая проехала до конца улочки, где развернулась. Предусмотрительно. Видно, «гостя» ждали, герцогиня показалась минут через пять. Одна — кого ей опасаться, колдунье? Дверца экипажа с её стороны открылась, но никто не вышел.

— Докладывай! — бросила коротко.

— Докладываю, герцогиня, что ваш заказ на убийство некоего наёмника Сергея не выполнен. По независящим от нас обстоятельствам, — раздался голос из кареты.

— Что ж, всякое в жизни случается, — в голосе герцогини не слышалось разочарования. — Это лишь означает, что не будет у тебя ни денег, ни самой жизни.

Амнелия вытянула вперёд правую руку, и через мгновение в эту руку впилась стрела. Со стороны Сергея. Может, и с другой стороны что-нибудь прилетело, не видно. Герцогиня глухо вскрикнула, тут же из калитки выскочили два амбала и утащили её внутрь. Очень быстро с деревьев спрыгнули подельники Тупого, облепили экипаж со всех сторон и удалились. Умотали то есть. Ушёл и он, поглаживая на груди пластинку с очередной записью.

Управляющий доложил, что ночью никаких посягательств на особняк не случилось. Хотя ночной сторож видел, как мимо по улице в обе стороны несколько раз проезжала неизвестная карета, замедлялась, но не останавливалась. Возможно, колдун сидел, защиту, которую Сергей специально не стал сильно маскировать, сумел разглядеть, понял, что ловить нечего.

Привёл себя в порядок, дождался завтрака. Велона вела себя как обычно, только заметно по лицу, что спала не шибко хорошо. Сначала молчала, но не выдержала.

— Может, ты объяснишь, Сергей, что тебя не устраивает… — она мотнула головой вверх, — в подобных отношениях между женщинами? Что поделать, если так принято, привыкли если? И что считается чуть ли не обязательным.

— Между мужчинами — тоже. Только гадостней. В целом, они мне по барабану, эти отношения. Если не касаются моих близких, тех, кого уважаю, а особенно — если не трогают детей. В общем-то, это — болезнь, причём, заразная. Хуже того, больной сам сознательно заражает других.

— А подробней? Впервые слышу о том, что это хворь…

— Подробней… Задачка. Представь, что в каком-то герцогстве, пусть королевстве живут лишь одни женщины. Или мужчины. Только они. Все такие, как… твои друзья. С соседями нет абсолютно никаких связей — ни к чему они, всё своё: пища, одежда и прочее. Представила? Сколько проживёт такое государство?

— Трудно представить, конечно, но если так, то как перемрут все, так и всё — детей-то нету.

— Вот именно. Пока вы… Пока такие друзья живут среди обычных людей, это не столь заметно. Нет у твоей Кармины детей, зато у других есть, герцогство выживет. Теперь про болезнь. Представь опять же, что попроще: вот отдельная семья, в которой все дети рождаются черноволосыми. И внуки, и правнуки — все. Но однажды появляется рыжий ребёнок, причём доподлинно известно, что мать его мужу не изменяла. То же можно сказать о цвете глаз, форме носа… Бывает такое?

— Бывает, разумеется, сама немало примеров знаю.

— Значит, что-то нарушилось в механизме наследственности, что-то там изменилось — причины разные могут быть. Никого это особенно и не волнует. Теперь главное. У всех живых существ по наследству передаётся инстинкт продолжения рода. И с ним не поспоришь, иначе род вымрет. Повторяю: по наследству передаётся. А в жизни он выражается в том, что друг к другу тянутся особи противоположного пола. И тут вдруг происходит сбой, как в случае с цветом волос. Нету у человека этого инстинкта, плевать ему на род, не тянет женщину к мужчине и наоборот. А вот сексуальность осталась. Проблема просто решается: создаются однополые пары для получения удовольствий, не более. Хотя, при необходимости, как мужчины, так и женщины способны иметь детей. Понятно это?

— Понятно, — Велона опустила пунцовое лицо и чуть слышно прошептала: — Так вот почему мои матери не хотели и не хотят иметь больше одного ребёнка…

— А, так и они такие? А замужество? Впрочем, это понятно: как-то заставили. А ты? Присмотрись-ка к себе… И да, не договорил. Вот эти люди, у которых нарушена наследственность, поскольку их очень мало, всегда пытаются втянуть в такую жизнь людей обычных — это я о заразности и заражениях. Бывает, что и получается. Поняла, почему я говорил о близких и детях? И тех, и других оберегать надо, спасать, пока не втянулись. Вот так. Можешь подумать на досуге, заразили тебя или сама такая. Лично мне всё равно.

— А… Что тогда означает, что тебя не тянет к противоположному полу? Ко мне, например. Это то же самое?

— Нет, тут другое, — усмехнулся Сергей. — Здесь интуиция. Тебе встречались мужчины, которые желают иметь понравившуюся женщину, несмотря ни на что? Пристают, угрожают, предлагают золотые горы, воруют, в конце концов. А да, тот же Гузьен. И им наплевать, как к их домогательствам относится сама женщина. А если себя вести… по-честному, так скажем? Направлю я свой интерес на тебя, и что? Интуиция прямо-таки кричит, что зря: как мужчина, я тебе вовсе не интересен, не привлекаю тебя, не так? Есть уже, кого привлекать, и кто привлекает…

Велона снова было смутилась, но вошёл управляющий, передал конверт.

— Как всё это осточертело! — Велона швырнула на стол вынутый из конверта и прочитанный лист. — Сегодня же в храм и домой! Читай, тебя тоже касается.

Лично герцог Релонье официально требовал посещения его поместья Велоной со своим телохранителем. Как можно быстрее! Быстрее так быстрее, чего время терять?

Нынче их принимали в рабочем кабинете герцога. Пока хозяин там находился один, но тут же отправил слугу за остальными. Объяснять ничего не стал, но сказал, что у герцогини Амнелии есть некое заявление по поводу Сергея. Вскоре они подошли, здороваться не стали, расселись все у приставного стола, герцог разместился на своём законном месте за столом большим.

— Приступим, — объявил герцог, — Амнелия, что у тебя?

Амнелия с перевязанной правой рукой левой смахнула платочком невидимые миру слёзы.

— Вот пусть Турон расскажет, он сам видел и слышал.

Её сын победно посмотрел на Сергея и Велону.

— Вчера вечером я случайно зашёл с друзьями в один кабачок на набережной. Там сидел вот этот, — кивнул он в сторону Сергея. — Сначала ничего, потом он позвал меня за свой столик и предложил много золота за то, чтобы я подсыпал яду тебе, отец. Свидетели этого имеются — друзья всё слышали, можно опросить. А когда я отказался, стал угрожать. Вот так!

Велона с испугом посмотрела на Сергея, потом на брата. Амнелия снова приложила платочек к глазам, герцог побарабанил пальцами по столу.

— Что скажет наёмник, дело подсудное?

— Да что он тут будет говорить? — вскинулась Амнелия. — Наше дело — наказать наглеца…

— Подсудное, не спорю, — перебив даму, легко согласился Сергей. — Только вот в отношении кого? Молодой шустрый человек наверняка не всё знает о наёмниках. Как, видимо, и герцогиня. В том числе и то, что у нас имеются амулеты записи таких вот подсудных дел. Встреча в кабачке, действительно имела место. Посмотрим?

Он снял с груди пластинку, положил на стол, активировал первую запись. Турон сжал кулаки и, судя по выражению морды, готов был разреветься. Амнелия смотрела на Сергея как удав.

— Это подделка! — наконец прошипела она.

— И кто же умеет подделывать такие вещи? — спросил Сергей. — Впрочем, любой колдун в суде определит подлинность записи.

— Мальчик просто напридумывал невесть что, так ведь, Турон?

Тот закивал.

— Это тоже выяснится, что именно он сам напридумывал, и кто ему придумывать помогал. А вот что придумали лично вы, герцогиня.

Короткая сценка у калитки парка с хорошо различимыми словами заставила всех надолго замолчать. Велона, вцепившись в руку Сергея, смотрела на вторую мать с ненавистью.

— Вот кто, значит, в нашей семье воду мутит, кто так сильно желает выдать меня замуж за Девента, что осмелился пойти на убийство человека, со мной помолвленного. Ты думаешь, я это так оставлю?

— Не горячись, дочь, — герцог сильно потёр щёки. — Сама понимаешь, мы тут все рассчитывали, действительно, на твоё замужество, все на нервах, потому Амнелия и осмелилась на такое.

В это время Амнелия с сыном подошла к шкафчику, достала бокалы и два кувшина. Красный поставила перед собой, жёлтый — перед Велоной с Сергеем.

— Не хватало мне с вами из одной посуды пить! Понастроили записей, кто бы в них поверил!

Надо же, какое самообладание! А герцог продолжил.