Бесплатный фрагмент - Полярный квест. Рассказы

Сборник рассказов

Кайтаки

…Об этом месте велись разговоры во все времена. Разноречивая народная молва старательно порождала огромное количество слухов, зачастую самых нелепых. Но те из аборигенов, которые полагали, что осведомлены об этом таинственном месте чуть больше остальных, были абсолютно убеждены в том, что все эти постоянные пересуды и давние легенды имели под собой вполне реальную основу…

…Примерно в тридцати пяти километрах от Северобайкальска, если ехать по автомобильной дороге, между двумя малыми озерами под общим топонимом «Граменское», через которые протекает одноименная река Грамна, располагается крохотная тихая деревенька в шесть домов под созвучным с местными названием Граменка. С одной стороны ее прикрывает стена невысоких северобайкальских гор, а с другой прилегает зеленая равнина. Жителей в деревне едва наберется человек пятнадцать, то есть, проживает там всего-то несколько семей. В большинстве своем это люди, которым уже далеко за шестьдесят, а то и за семьдесят, среди них есть и русские, и буряты. Их дети и внуки с семьями давно живут в крупных городах. Но обитатели Граменки не любят городского шума, им больше нравится вот такие спокойные уголки с удивительно красивой девственной природой. Кто-то из них живет здесь с самой молодости, а некоторые переехали уже в зрелом возрасте. До выхода на заслуженный отдых все они занимались кто художественными ремеслами, известными далеко за пределами Восточной Сибири, кто различными местными промыслами, которыми так богато северное Прибайкалье, а потом так и остались жить в этих необычайно живописных и спокойных местах.

Железная дорога, идущая через Северобайкальск, является участком знаменитой на весь мир легендарной Байкало-Амурской магистрали и проходит километрах в четырех от Граменки, но на «железке» в этом месте не оборудовали даже и полустанка, поэтому обеспечение всем необходимым происходит исключительно по автодороге. И жителям Граменки стало привычным раза по два в неделю гонять на мотоцикле в Северобайкальск, чтобы запастись необходимым провиантом, а летом еще и окунуться в священные байкальские воды, которые удерживают в себе холод в любое время года. Но если кому захочется выбраться на «большую землю», например, побывать в том же Иркутске, то это уже либо по великому озеру на корабле, либо самолетом из местного аэропорта Нижнеангарска.

Все, что не покупается в магазинах, деревенские издавна привыкли добывать себе сами в огороде, в лесу и в реке. Как известно, местные, как мужчины, так и женщины, всегда были и остаются заядлыми охотниками и рыболовами, поэтому им был прекрасно знаком каждый уголочек этих гор, покрытых густыми таежными лесами, каждый кустик равнин и каждый камешек мелких журчащих горных речушек. Сколько бесчисленных километров исхожено таежными и горными тропами, известными одним этим людям…

…Меня зовут Игорь, я из Ярославля, работаю врачом в одной из городских поликлиник. Однажды ранним летом вместе с женой Мариной, фармацевтом по профессии, мы приехали в Иркутск в гости к моим родственникам. Как-то раз, рассказывая про Байкал, мой дядя поведал нам и легенду о существовании в тех краях тайного и мистического места, которое, судя по описанию, может находиться как раз на северной оконечности озера, возможно, где-то недалеко от той самой деревни Граменки. Говорили, что это странное место расположено где-то в горах, но точно не знает никто. Таинство и мистицизм ему придавали легенды о якобы существовании там некого портала перемещения во времени, а кто-то с большой уверенностью утверждал, что туда когда-то очень давно высаживались инопланетяне и с тех самых пор это место считается проклятым. Однако, несмотря на то, что об этом то и дело судачат местные жители, никто и никогда особенно не старался докопаться до истины. Кто-то просто верил в это как в древний миф этих мест, кто-то не верил, а кто-то просто не желал самостоятельно проверять подобные сомнительные гипотезы. В общем и целом все сохранялось на уровне разговоров.

Но что касается меня и моей жены, то мы были достаточно молоды, и нас привлекли не только неповторимые красоты этого места, мы с ней не на шутку заинтересовались этой мистической информацией и решили, пока гостим у родственников, ненадолго отправиться в Граменку, поговорить с жителями и попытаться установить истину. Я надеялся, что это исследование не только добавит нам удовольствия во время путешествия, но и придаст ему особую прелесть и пикантный приключенческий привкус.

В тот же день я через Интернет заказал нам скромный двухместный номер в северобайкальской гостинице «Вист» по улице Студенческой, расположенной совсем рядом с берегом Байкала. Также через всемирную паутину были куплены билеты на самолет, который вылетал только на следующий день. У нас было время для подготовки к путешествию, надо было запастись небольшим количеством провизии на первое время, и приобрести спецодежду, подходящую для походов в таежные места. Так, на всякий случай…

В назначенное время мы с Мариной добрались до иркутского аэропорта, заняли свои места на борту комфортабельного Ан-148 и, спустя примерно полтора часа благополучно совершили посадку в Нижнеангарске. Потом еще полчаса автобусом до Северобайкальска, заселение в гостиницу и отдых с осмотром этого небольшого городка и непременным посещением берега северного Байкала.

На другой день с раннего утра после плотного завтрака, одетые в нашу таежную спецодежду и резиновые болотные сапоги, на попутной машине мы отправились в Граменку. Погода была хорошая, светило солнце, по небу проплывали немногочисленные облака. Воздух обладал изумительной свежестью. Водитель высадил нас на шоссе около поворота на проселочную дорогу, ведущую прямо к Граменке, по которой мы пересекли заросшую густой и высокой травой равнину, а потом, не спеша, добрались до места. Сначала мы осмотрелись. Вокруг было тихо, в деревне совершенно не ощущалось присутствие жизни. Всего одна короткая улица, проезжая часть которой была покрыта слоем белого гравия, объединяла все шесть деревянных домов, три из которых располагались почти рядом с озерами. На всей улице мы заметили только два деревянных колодца с крышей от дождя и металлическими ведрами на цепочках.

Было немного жарковато, и мне захотелось попробовать местной водички. Подойдя к ближайшему из колодцев, я открыл обе дверцы крышки колодезного сруба и стал опускать ведро в темноту бревенчатого ствола, как обычно придерживая ворот специально оборудованным для этих целей резиновым тормозным кольцом, чтобы ведро не очень быстро опускалось и случайно не сорвалось в колодезную бездну. Было слышно, как внизу оно с шумом плюхнулось в воду на дне и зачерпнуло ее, немного затонув в неглубоком русле. Вдвоем с Мариной мы стали крутить ручки ворота, а когда полное живительной влаги ведро поднялось на цепи, вытащили его, захватив за дужку рукой, и поставили на край сруба. Местная водичка оказалось очень прохладна и на удивление вкусна.

Пока мы возились с колодцем, в заборе соседнего дома открылась калитка, и оттуда вышел седовласый старик на вид лет восьмидесяти с густой бородой в плотной белой льняной рубашке с вышитыми посередине красными узорчатыми полосками, в ватных штанах и валенках с калошами. Он показался мне обычным пожилым человеком, но при этом я заметил в нем нечто такое, что должно было бы непременно выделять его среди всех остальных жителей Граменки. Увидев его, мы на пару мгновений замерли, как нашкодившие дети, которых застали врасплох за детской шалостью.

Но дед не стал ругать нас за то, что мы без спроса воспользовались его колодцем, а наоборот приветливо обратился к нам.

— Здравствуйте, ребята! Как это вас сюда занесло, в такую глушь? — произнес дед, улыбаясь в пышную седую бороду.

— Добрый день, дедушка! Вы уж извините, что мы ваш колодец использовали, жарковато, пить очень захотелось, — виновато произнесла Марина.

— Ничего, пейте на здоровье, мне не жалко! Вода у нас холодная ключевая, очень вкусная и, говорят, даже целебная! Мы вот все здесь ее пьем и живем очень долго, и здоровье до сих пор крепкое, никакая хворь не пристает! — с явной гордостью и удовольствием произнес дед.

— Спасибо, мы уже заметили, что очень вкусная, просто слов нет, а места эти ваши, думаю, сами собой жизнь продлевают! — ответил я, желая как-то задобрить деда.

— Это точно, места у нас удивительные! — снова гордо проговорил дед. — Вы откуда сами будете и куда путь держите?

— Мы вчера из Иркутска прилетели… — начал говорить я, а дед слушал, не перебивая, пристально поглядывая на нас обоих, — меня зовут Игорь, я врач, а это моя жена Марина, она фармацевт.

— Вон даже как! Благородные у вас профессии! А я буду Макар Ксенофонтович, — представился старик, — можно звать дед Макар.

— Очень приятно! — ответил за нас я, и мы с Мариной приветливо улыбнулись.

— Вы что-то здесь ищите? — вдруг прямо спросил дед.

— Не буду лукавить, мы не просто так оказались в этих краях. У нас есть определенный интерес к этой местности, но скажу честно, без вашей помощи мы не сможем здесь найти то, что хотим, — проговорил я.

— Без чьей это «нашей»? — немного настороженно спросил дед.

— Ну, без вас, местных жителей! — ответила Марина.

— Что ж, вижу, вы ребята хорошие, а гости у нас не так часто бывают, так что заходите-ка лучше в дом, там и поговорим… — доброжелательно предложил дед и, развернувшись, направился к бревенчатому строению с шиферной крышей, печной трубой и крашенными синей краской резными наличниками на трех окнах, смотрящих на улицу.

Мы согласились и пошли за стариком во двор, минуя калитку, а потом по большому крыльцу с навесом в форме крыши «домиком» прошли внутрь. После больших сеней, где мы оставили уличную обувь, дед провел нас в комнату, и мы мгновенно окунулись в атмосферу бытового убранства середины прошлого века. В красном углу перед иконами на трех цепочках висела латунная лампадка с горящим огоньком. На стенах мы заметили какие-то портреты и фотографии в рамках, висящие с наклоном, как было модно еще в давние времена, на полах из крашенных светло-коричневой краской широких досок были расстелены домотканые пестрые половики и сшитые из разноцветных лоскутков небольшие коврики. Посередине комнаты находился большой круглый стол на массивных ножках, покрытый белой кружевной скатертью и задвинутые под него четыре стула из темно-коричневого дерева с плоскими спинками. Возле стены разместился явно очень старый «пузатый» массивный диван с высокой спинкой, обитый черной натуральной кожей. У противоположной стены располагался большой зеркальный желтого дерева шифоньер с посудой, рюмками, фужерами и парочкой графинов. На трех подоконниках стояли цветы в глиняных горшках, а под потолком подвешен простенький округлый плафон с лампочкой. На одной из стен висели часы с кукушкой, которые размеренно отсчитывали секунды, минуты и часы, казалось бы, остановившегося здесь времени. Но то, что мы находимся не в прошлом веке, подтверждал водруженный на старый черного дерева комод совсем современный «плоский» телевизор. По обе стороны от него, видимо, для оживления интерьера, были поставлены фарфоровые статуэтки и явно рукотворные изделия из дерева и соломы. Чистота и уют комнаты лишний раз доказывал, что в доме есть хозяйка.

— Марфа, поди-ка сюда, у нас гости! — крикнул дед куда-то вглубь дома.

Через несколько секунд со стороны кухни мы услышали шаркающие шаги, а потом в комнате появилась и сама хозяйка, пожилая женщина в повязанном на голову белом платке, вязаной теплой зеленой кофте, темной юбке ниже колен, коричневых чулках и суконных домашних тапочках.

— Это Марфа Аполлинариевна, жена моя, мы так вот с молодости все и вместе, — не без гордости хвастливо произнес дед.

— Да, действительно, в наше время такие крепкие браки не часто встречаются, — одобрительно констатировал я.

— Доброго здоровья, ребятки! — приветливо сказала пожилая женщина, — что же вы, садитесь, я сейчас самоварчик поставлю, чайку с вареньем попьем, а вы пока поговорите с моим дедом.

— Спасибо большое, бабушка! — улыбаясь, сказала Марина, а дед в это время выдвинул стулья из-за стола, чтобы мы смогли присесть.

— Варенье у нее знатное! У нас тут почти все свое. Тайга рядом, охота, рыбалка, собственный огород… — начал рассказывать дед про свою жизнь в этих местах, а мы просто вежливо слушали и ждали, когда речь, наконец, зайдет о цели нашего прибытия.

Когда все было готово, мы начали чаевничать. По комнате расползался непередаваемый аромат свежеприготовленного чая, настоянного на местных травах, а дед продолжил разговор, но уже в нужном нам русле.

— Ну, ребятки, рассказывайте, и что же это вас интересует в наших заповедных краях? — спросил дед, как здесь принято, держа пальцами расписное фарфоровое блюдце, малыми глотками отхлебывая предварительно налитый в него из чашки густой горячий чай, чтобы не обжечься, и заедая черничным вареньем, которое черпал чайной ложечкой из хрустальной розетки.

— Понимаете, сами мы из Ярославля, сейчас в отпуске, отдыхаем у моих родственников в Иркутске, — начал было рассказывать я.

— Вон вы из какой дали!? — удивленно произнесла бабушка, перебив меня.

— Вы, конечно, можете нам не поверить, но мы приехали сюда не для охоты или рыбалки, а для того, чтобы проверить то, что слышали от одного нашего иркутского родственника, — сказал я, глядя попеременно то на деда Макара, то на его жену Марфу.

— Интересно, рассказывайте! — сказал дед, поставив блюдце на стол и принявшись внимательно слушать, разместив на столе согнутые в локтях руки.

— В общем, как мы поняли, об этом давно ходят разные слухи, говорят, что где-то в этих местах, в горах, существует загадочное и даже мистическое место. Но что именно там происходит и почему оно покрыто плотной завесой тайны, никто точно не знает. Вот мы и хотели бы именно у вас, местных, узнать, является ли все это выдумками любителей легенд и сказок или же действительно где-то здесь существует такое необычное место. И, если все это верно, то, что именно там такого необычного, таинственного, и каким образом можно нам до него добраться? — медленно, чтобы старики могли все точно понять, проговорил я, продолжая отхлебывать чай из чашки.

— Ну что ж, ребята, не скрою, до нас тоже доходили слухи о существовании такого места. Но мы живем здесь почти всю свою жизнь, но лично ни с чем подобным не встречались! — высказался дед, и я заметил, что он на мгновение отвел глаза в сторону, что говорит о том, что он явно лукавит.

— Хорошо, а, может быть, кто-нибудь из ваших соседей в Граменке мог бы что-нибудь рассказать об этом? — спросила Марина.

— Не знаю, ребятки. Конечно, и мы сами, и каждый из наших соседей знаем эти места подробно, как свои пять пальцев, все многократно исхожено и перехожено, но насчет какого-то «тайного места», думаю, вряд ли кто-то может вам что-то поведать. Вы варенье-то кушайте, чаек пейте, — улыбаясь, произнес дед Макар, резко уходя от темы разговора, но я уловил его едва заметный, даже какой-то строгий взгляд на сидящую рядом хозяйку, которая просто многозначительно молчала, будто бы боялась проронить хоть одно лишнее слово.

— Ну что же, уважаемые Макар Ксенофонтович и Марфа Аполлинариевна, огромное спасибо вам за гостеприимство, за угощение, все было очень и очень вкусно! Извините за беспокойство, нам, пожалуй, пора. Время у нас еще есть, полюбуемся местными красотами, Байкалом, а потом вернемся в Иркутск догуливать отпуск, — сказал было я, и мы с Мариной, отодвигая назад стулья, начали вставать из-за стола, чтобы направиться к выходу.

Пока мы пересекали комнату по домотканым половицам, я услышал, как бабушка что-то коротко шепнула своему мужу. Когда мы дошли до выхода в сени, дед Макар вдруг коротко нас окликнул.

— Подождите, ребята!

— Да, Макар Ксенофонтович! — ответил я, повернувшись в его сторону.

— Мы тут с Марфой Аполлинариевной посовещались… В общем, она считает, что вам можно доверять, то есть, она это чувствует. Это так или?..

— Уверяю, что можно, если это, в самом деле, большая тайна, то она останется вместе с нами, — очень серьезно заявил я, — мы же работаем в медицине, в конце концов, и знаем, что такое тайна…

— Тогда покорнейше прошу вас вернуться за стол… — произнес дед Макар, сделав нам рукой приглашающий жест.

Мы с Мариной снова сели за стол, а бабушка Марфа, почему-то радостно улыбаясь, снова стала разливать в чашки свой отменный чай с чудным ароматом и положила нам в стеклянные розетки домашнего клубничного варенья.

— Ребята, прежде всего, я хочу вас спросить, действительно ли ваш интерес к этому месту является бескорыстным, познавательным, а не в целях предания огласке или чего-то подобного? — серьезно спросил Макар Ксенофонтович.

— Можем поклясться в этом! — ответил я, машинально подняв правую руку, а Марина утвердительно кивнула.

— Люди много клянутся в чем бы то ни было, но не всегда сдерживают все эти обещания, но в данном случае ситуация несколько иная. Мы вам просто верим. Это первое. Второе, если вы все-таки попытаетесь кому-то постороннему проболтаться, то сразу забудете все, что здесь увидите и услышите, — предельно серьезно произнес дед Макар, — и это никакая не шутка.

— Почему же так? — спросила Марина, отхлебывая из своей чашки чай, поражающий воображение своим неповторимым ароматом и уникальным вкусом.

— Так это место устроено, всю правду о нем знают только немногие посвященные, а они никогда не могут сообщить эти сведения кому бы то ни было другому, а тем более опубликовать, например, статью в газете. Поэтому журналистам мы никогда ничего не рассказываем, хотя они-то здесь бывали неоднократно, все допытывались, вот примерно, как вы сейчас. Но ни один из них не получил от нас никакой информации для своих дурацких статеек. Поэтому легенды гуляют, слухи множатся, а истины никто до сих пор не ведает. Поэтому люди и думают, что все это просто выдумки газетных щелкоперов, — проговорил дед Макар, а от его прежней веселости не осталось и следа.

— Все понятно, уважаемый Макар Ксенофонтович, но тогда скажите нам, когда мы сможем отправиться в путь? Мы уже готовы… — сказал я, в очередной раз, с удовольствием отхлебнув из чашки домашнего чая.

— Я так полагаю, давайте уже завтра, мне тоже надо собраться, приготовиться… Вы пока посидите с Марфой Аполлинариевной, а я схожу к соседу и попрошу его отвезти вас в Северобайкальск на мотоцикле. Мой что-то забарахлил, — произнес дед Макар, встал из-за стола и направился к выходу из дома. Через несколько секунд через окно мы увидели его неспешно идущим по улице в сторону соседнего дома.

С нами осталась бабушка Марфа, которая снова предложила нам что-нибудь перекусить, но мы отказались, так как напились чаю, да и предстояла скорая поездка в город, в гостиницу, отдохнуть…

— Бабушка, можно вас спросить? — произнесла Марина.

— Конечно, внучка, спрашивай! Я догадываюсь, что вы будете меня спрашивать, — по-доброму улыбаясь, ответила Марфа.

— А почему сначала дед Макар не хотел говорить нам о том, что знает про это тайное место?

— Понимаете, ребятки, мы с супругом являемся кем-то вроде хранителей этого тайного места, а Макар самый старший изо всех нас, он первым получил это тайное знание, эту ответственность, поэтому он и знает больше всех нас. И назад у него пути уже нет. Но остальные жители знают, но далеко не все. Правда, Макара местные уважают и слушаются, он многие годы считается вроде старосты нашей деревни. Макара даже в администрации Северобайкальска хорошо знают, иной раз местные власти его приглашают на разные ихные заседания и мероприятия. На празднование Дня Победы приглашают и меня тоже, потому что мы с ним оба ветераны Великой Отечественной, даже боевые награды имеем, — рассказывала Марфа Аполлинариевна.

— Это сколько же вам тогда сейчас лет, простите за нескромный вопрос? — не без удивления поинтересовалась Марина.

— Много, ребятушки, много… мне девяносто шесть недавно исполнилось, а деду сто два минуло. Да, да, все истинная правда!

— Это просто потрясающе! Невероятно! — воскликнула Марина с неподдельным удивлением и покачала головой.

— Места у нас очень благоприятные для жизни, воздух и натуральные продукты — все это здоровье укрепляет, — пояснила Марфа.

— Вот, например, у нас в Ярославле тоже встречаются долгожители, нет-нет, да и сообщат в новостях об очередном дне рожденья столетнего или даже еще более старшего гражданина или гражданки. Причем, всегда говорится о том, что они еще бодрые, полны сил и душевной энергии. А ведь, кстати, чистота экологии в нашем регионе весьма далека от вашей здешней, — сказал я, улыбаясь.

— Ну, жизнь человека и здоровье зависит от многих вещей, — начала было пояснять Марфа, а потом осеклась, всплеснув руками, — да что я вам-то об этом рассказываю, вы же доктора, и сами все прекрасно понимаете.

Нам осталось только улыбнуться, немного смутившись.

— Вот интересно, а в администрации района хоть кто-нибудь знает про это удивительное место? — с интересом спросил я.

— Нет, ребятки, Макар никогда и никому не рассказывает об этом, даже если случайно спрашивают, нельзя ему даже и намеками об этом распространяться, в этом его строгое послушание тоже заключается.

— Тогда почему же он передумал и решил именно нам все показать и рассказать? — спросил я Марфу.

— Что вы ему такого шепнули, что он передумал? — сразу же за мной спросила Марина.

— Что я ему шепнула? Да ничего такого особенного, просто сказала, что вы мне показались очень хорошими людьми и вам можно доверять… — ответила Марфа, как мне показалась, немного уклончиво, но более-менее логичное объяснение мы получили.

Потом для поддержания беседы Марина стала расспрашивать, чем они с дедом раньше занимались, как жили, а Марфа с удовольствием и даже с нескрываемой гордостью рассказывала и об их участии в Великой Отечественной войне, и об их трудовом ремесленном и промысловом поприще…

Когда в комнату зашел вернувшийся дед Макар, мы с Мариной только тогда заметили, что его не было почти час. Он объявил нам, что все в порядке, он договорился. Сейчас подъедет сосед и отвезет нас в город.

— Пойдемте, я вас провожу. Да, ребята, только с соседом ни о чем даже и не говорите, он ничего не знает об этом месте, — сказал Макар, а с улицы уже был слышен шум приближающегося мотоцикла, а мы дружно кивнули, принимая условия.

Тепло попрощавшись с Марфой Аполлинариевной, мы вышли вместе с дедом Макаром через калитку на улицу. Ненароком повернув на пару мгновений голову в сторону дома, я заметил, что бабушка провожала нас взглядом из окна. Тут подъехал сосед на мотоцикле марки «Днепр», которая имела передачу заднего хода. Я где-то читал, что такие модели широко использовались еще в советских вооруженных силах. Он заглушил мотор и снял пластиковый шлем с откидным защитным стеклом.

— Познакомьтесь, это Никита Иванович, житель нашей деревни, — представил мотоциклиста дед Макар, — он отвезет вас прямо в Северобайкальск до гостиницы.

— Добрый день, уважаемые гости! Можно просто Никита! — приветливо произнес сосед-мотоциклист, который был на вид намного моложе стариков, пожалуй, ему было лет пятьдесят. На его голове еще сохранились обширные русые волосы, правда местами их уже коснулась седина, его густо загорелое лицо было исчерчено морщинами, но я не мог не заметить его светло-зеленых блестящих и живых глаз, присущих человеку очень веселому. Никита Иванович протянул мне руку и приветственно кивнул Марине.

— Я Игорь, а это Марина, моя жена! — в свою очередь любезно представил я нас обоих, пожимая его даже очень крупную ладонь с толстыми пальцами в прошлом очевидно сельского труженика.

— Прошу занять места в моем «лимузине», — в шутку проговорил Никита, и мы разместились, Марина в люльке, а я на заднем широком кожаном сидении за водителем. И все сразу же надели защитные каски.

— Ребята, — напутственно сказал дед Макар, когда сосед снова завел свой мотоцикл и медленно крутил ручку газа, готовясь тронуться с места, — не забудьте, завтра Никита Иванович приедет за вами в гостиницу к девяти утра, а потом привезет сюда, и мы с вами пойдем на охоту, а заодно и грибов наберем.

— Хорошо, все ясно! — ответил я, кивнув, понимая, что дед Макар про грибы задвинул для конспирации.

Мотоциклист газанул уже в полную силу, и его стальной конь, взревев всей мощью своего двигателя, натужно сдвинулся с места и, постепенно разгоняясь и шурша шинами по мелкому гравию, направился проселочной дорогой в сторону трассы.

Пока мы ехали, Никита сначала молчал, возможно, он просто присматривался к нам, а когда мы уже выехали на асфальтированное шоссе и существенно прибавили скорость, через пару минут он вдруг спросил:

— Скажите, ребята, а вы к Макару тоже за информацией приезжали, как и другие?

— За какой информацией? — спросил я громко, чтобы меня было слышно сквозь шум двигателя, а сам многозначительно посмотрел на Марину, а она на меня.

— Ну, про места наши необычные разузнать, например, — ответил Никита, но нам сразу стало понятно, что все это — маленькая провокация. Но, скорее всего, это проверка нас, что называется, на вшивость.

— Нет, про какие такие места? Мы просто в отпуске, отдыхаем. Приехали в Северобайкальск, на озере побывать, горным воздухом подышать, а в гостинице нам посоветовали съездить в Граменку и обратиться к Макару Ксенофонтовичу, чтобы он провел нас в лес, на охоту, а Марина очень любит грибы собирать. А места у вас и в самом деле знатные, богатые на живность и растительность… — говорил я, а сам продолжал одной рукой крепко держаться за прорезиненное «кольцо» сиденья, а другой за прикрепленное к багажному отсеку люльки запасное колесо, чтобы на полном ходу случайно не свалиться на асфальт.

— Понятно! Дед, кстати, очень хорошо эти места знает, лучше кого другого изо всей округи. Его здесь все уважают и ценят, — ответил нам Никита, громко выкрикивая слова, чтобы мы могли его услышать сквозь шум двигателя и свистящий в касках при движении ветер.

— Мы слышали об этом от Марфы Аполлинариевны, она нам очень интересно рассказывала про их жизнь, — почти прокричала Марина.

Вскоре показались окраины Северобайкальска, а мы продолжали ехать уже молча. Никита, как и обещано дедом, довез нас до гостиницы, коротко попрощался до завтра, и когда мы слезли с мотоцикла, махнул рукой, громко и дымно газанул, и мотоцикл повез его обратно в Граменку. Наверняка он доложит Макару о том, что мы первую проверку мы с Мариной прошли, не сказали ничего лишнего случайному и почти незнакомому человеку. Что ж, завтра посмотрим…

…На другое утро мы к назначенному часу приготовились, сложили в рюкзак купленные накануне консервы, хлеб, воду, взяли с собой то, что считали нужным для путешествия по тайге, включая ножи, вилки и ложки, а также железную посуду и обязательно репелленты. Как известно, комаров никто не отменял, а в этих местах, в особенности летом, их видимо-невидимо. Надо было серьезно приготовиться, потому что неизвестно, на какое время затянется наше с дедом Макаром необычное путешествие. Наш новый знакомый Никита Иванович оказался человеком очень пунктуальным, и точно в девять утра его мотоцикл уже стоял у входа в гостиницу.

Мы обменялись приветствиями и парой дежурных фраз. На этот раз во время поездки мы ничего не обсуждали с нашим водителем, а просто ехали по трассе, и примерно минут через сорок уже прошли через калитку дома Макара Ксенофонтовича. Сегодня он встретил нас даже слишком радушно, как дорогих гостей. Марфа Аполлинариевна уже припасла на стол, и перед отправлением в путь мы съели по паре бутербродов с копченым салом и домашней выделки свиной колбасой, выпили по чашке ароматного чая с вареньем. Все говорило о том, что дед не передумал вести нас в тайгу, значит, все еще продолжал доверять.

У нас с Мариной до сих пор в голове не укладывалось, как такой пожилой человек, которому уже за сотню перевалило, остается не по возрасту бодрым и полным энергии, да еще и способен вести нас в такое не простое путешествие. При этом он сам пошел с тяжелым рюкзаком за спиной, набитым продуктами и всем необходимым для похода, и с охотничьим ружьем на плече. На вопрос Марины, не будет ли деду тяжело в дороге, он, улыбаясь, ответил, что способен дать фору еще и нам, молодым.

Наконец мы вышли из дома и отправились в наш своеобразный поход. Погода, к счастью, снова радовала, было не жарко, но солнечно, а по небу неторопливо двигались разрозненные «ватные» облака. Дед сказал, что самое удобное это идти по долинам вдоль рек, которые в здешних местах извилисто снуют между заросшими тайгой горами и небольшими сопками. Сначала мы прошли по единственной деревенской улице Граменки, мимо деревянных домов, обошли оба озера под общим названием Граменское, а потом вышли к реке Грамна и дальше направились по ее пойме вверх по течению.

— Сколько километров нам идти? — поинтересовался я у деда.

— Не очень много, Игорь. Ну, вот смотрите, вдоль Грамны километров двенадцать, потом надо повернуть налево и еще километров пять топать, а там уже и почти дойдем, — отвечал дед Макар.

На первый взгляд могло показаться, что такое расстояние можно пешком преодолеть часа за три-четыре. Действительно это вполне возможно, но только по хорошей асфальтированной дороге или, в крайнем случае, по проселочной, и то, в сухую погоду. Но мы находились в самом настоящем таежном бездорожье, и даже пройти по долинам вдоль этих мелких речушек было не просто, надо прекрасно знать местность и пешие тропы, чтобы случайно не попасть, например, в болотную трясину, а значит, без провожатого нам никак не обойтись. Конечно, можно было бы нанять в Северобайкальске какой-нибудь гусеничный вездеход, там они имеются у некоторых местных жителей, но привлекать посторонних к этому предприятию категорически запрещено. Что касается отличной идеи преодоления водных просторов Грамны на моторной лодке, то она также не годилась по причине слишком мелкого фарватера этой горной реки и слишком быстрого ее течения. Поэтому нам оставалось двигаться на своих двоих, предварительно обильно обработав нашу одежду репеллентами, чтобы полчищам голодных комаров не удавалось доставлять нам неудобства.

Пройдя километров пять, мы остановились на сухом открытом месте у берега Грамны, и дед Макар объявил привал. Мы с Мариной, конечно, оба устали, двигаясь по такой местности в болотных сапогах и тяжелым рюкзаком за плечами. Поэтому предложение нашего проводника было воспринято с большой радостью. Макар попросил нас набрать сухих веток в ближайшем лесу на склоне горы для разведения костра, чтобы отдохнуть и перекусить, а сам стал доставать из своего рюкзака все, что требуется для оборудования походного места стоянки…

Мы с Мариной набрали сухих веток в достаточном количестве, чтобы поддержать огонь на какое-то время, а когда вернулись, то нас ждала где-то найденная дедом коряга, на которую можно было присесть, и уже разведенный костер, в который осталось для пущего жару добавить принесенные нами ветки. Мы уселись возле разгорающегося костра, потрескивающего охваченными огнем сухими ветками, достали свои консервы и принялись за скромную походную трапезу. Над огнем дед Макар на треногу подвесил маленький котелок, заполненный взятой из реки чистейшей водой, где в кипятке заварил свой любимый чай из трав.

Места вокруг просто завораживали. Шум быстрой журчащей речки, зеленая равнина, которая примыкает к горе, обросшей густым лесом. Пока мы сидели в окружении этой природной красоты, дед поведал нам о себе и своей жизни с Марфой, об их детях и внуках, которые живут далеко от этих мест, кто в Иркутске, кто в Москве, а кто и за границу когда-то уехал. Мы, в свою очередь, рассказали о нашей жизни, хотя особо хвастаться было пока нечем, детей еще не завели, живем для себя, пока молодые. Тем не менее, в ходе разговора дед пока не произнес ни единого слова о том месте, куда мы в данный момент направляемся.

Отдохнув примерно час-полтора, мы положили свои вещи в рюкзаки, погасили костер речной водой и продолжили свой путь вдоль реки Грамны. Только к позднему вечеру мы одолели те самые обещанные пятнадцать километров пути. Теперь надо было сворачивать налево, чтобы перейти в следующую долину, но проводник объявил остановку и сказал располагаться на ночлег, потому что ночью идти было просто невозможно. Вброд мы перешли один из безымянных притоков Грамны, преграждавший нам путь. Выбрав место стоянки рядом с этой небольшой речушкой, мы развели костер, установили предусмотрительно взятую дедом палатку, а потом поужинали тем, что оставалось в рюкзаках. Некоторое время мы еще сидели возле костра, говорили о необычных, почти философских вещах, о далеких мирах и загадках Вселенной, потому что именно под ночным небом, особенно на природе, всегда тянет порассуждать именно на подобные темы. Надо признать, наш проводник дед Макар оказался прекрасным и весьма эрудированным собеседником с отличной памятью, несмотря на свой невероятный возраст…

Макар уже начал отходить ко сну, а я, прежде чем сделать то же самое, предложил Марине еще немного побыть на открытом воздухе и просто понаблюдать за звездами, благо в этом темном месте, находящемся вдали от городских огней, да еще и в ясную безлунную ночь, их можно было разглядеть видимо-невидимо. Какое-то время мы с женой в обнимку стояли на берегу небольшой журчащей речушки, подняв голову вверх, и по-настоящему наслаждались истинной естественной красотой и неповторимым величием нашего Млечного Пути, огромной галактики, которая, в сущности, была всего лишь маленьким светящимся огоньком, едва заметным на необозримых просторах Вселенной. На эту природную картину можно смотреть бесконечно, но надо было идти отдыхать, чтобы завтра с новыми силами продолжать наш диковинный поход…

На другой день мы проснулись бодрыми и хорошо отдохнувшими, а наш проводник уже кипятил на костре воду для чая. Прекрасная ясная и теплая погода и в этот день продолжала нас радовать. Мы с Мариной, чтобы окончательно проснуться, ополоснули лицо прохладной речной водой, наскоро оделись и присоединились к деду Макару для завтрака. Закончив утреннюю трапезу, мы собрали свои вещи в рюкзаки, как обычно залили водой костер и продолжили двигаться дальше. По словам деда Макара, теперь нам предстояло взять влево и дальше идти еще километров шесть или семь вдоль того же самого притока Грамны, рядом с которым мы ночевали.

Наш поход продолжался. Мы шли, почти не говоря друг другу ни слова, потому что равнинные участки на нашем пути закончились, и дорога постепенно начинала подниматься в гору. Идти стало тяжелее, особенно, когда плечи еще и оттягивал все еще увесистый рюкзак. Примерно часа через три мы, сильно уставшие, наконец, добрались до небольшого озера, находящегося у подножья одной из гор, но надо было пройти еще немного до второго озера, похожего на предыдущее, а потом еще столько же до третьего, самого большого из них по площади. Все эти три озера располагались почти на равном удалении друг от друга вдоль подножья одного из многочисленных горных хребтов, которыми буквально усеяны необъятные просторы северобайкальского края.

— Ну вот, ребятки, мы и дошли, — произнес дед Макар, когда мы, наконец, добрались до третьего озера, — давайте пока просто отдохнем.

— Дальше надо будет куда-то идти? — спросила Марина, сняв свой рюкзак и устало присаживаясь на лежащее поваленное дерево.

— Нет, дальше никуда не пойдем, давайте просто посидим, а потом я скажу, что делать, — ответил Макар, и мы с ним, скинув на землю поклажу, присели рядом с Мариной на то же самое дерево.

Минут через пятнадцать дед скомандовал подъем и мы, обратно накинув на плечи свои рюкзаки, приготовились идти дальше. От этого третьего озера проводник Макар повел нас точно по направлению к ближайшей горе. Вместе с ним мы подошли к подножью, где я увидел едва заметную мимолетным взглядом узкую расщелину, уходящую вглубь горы на несколько метров и шириной, через которую едва мог пройти средних размеров человек. Туда-то нас и повел Макар Ксенофонтович. Мы прошли вглубь этого весьма тесного ущелья. Дед был впереди, а мы шли за ним. Пройдя до самого конца, мы уперлись в стену. Ни я, ни Марина ничего не спрашивали у деда, потому что пребывали в полной уверенности, что старик знает, что он делает.

Постояв пару секунд перед глухой стеной, Макар вдруг достал из кармана куртки некий вытянутый предмет.

— Вот этот ключ откроет нам секретную дверь, и вы, наконец, узнаете, какая тайна скрывается за ней, — почти торжественно произнес Макар и показал нам то, что он вынул из кармана.

Это была вытянутая трубка из незнакомого мне металла сантиметров двадцать длиной, с кольцевидной ручкой с одного ее конца и с круглой бляхой сантиметров шести в диаметре с другого. На бляхе я заметил выпуклое изображение какого-то объемного геометрического многогранника с очень точными, четкими и филигранно выточенными гранями. Правда, неизвестно, сколько именно граней насчитывал этот полиэдр. В его центре была размещена фигурка, напоминающая змею с шестью головами, по размеру непропорциональными телу и симметрично направленными влево и вправо, по три в каждую сторону. Шестиголовая змея имела одно общее тело, которое заканчивалось тремя хвостами, смотрящими вниз, влево и вправо.

— Дедушка, а что означают эти символы на ключе, — спросила Марина, не отрывая от него своего пристального взгляда.

— Потерпите немного, все расскажу позднее, — ответил Макар и повернулся к стене, оказавшись к нам спиной.

Он что-то сделал, вероятно, с помощью ключа, стена вдруг исчезла и открыла нам проход, куда нас и пригласил зайти Макар. В темноту дед вошел первым, а мы последовали за ним. Проход за нами тут же закрылся, едва мы оказались внутри, и там сразу стало светло. Но свет исходил непонятно откуда. Мы заметили, что оказались в небольшой комнате, где было оборудовано нечто наподобие лифта.

— Заходите сюда, ребятки, не бойтесь! — предложил нам дед Макар, и мы покорно зашли в то маленькое металлическое черного цвета помещение без дверей, которое и вправду оказалось лифтом.

Внутри не было ничего особенного, никаких огоньков, обозначающих этажи, никаких кнопок, только небольшая подставка с эмблемой, которая почему-то мне уже была знакома. Конечно, это было рельефное изображение полиэдра и змеи на ключе, который пару минут назад показывал нам Макар, только изображение было обратным, вогнутым. Дед плотно приложил бляху ключа к этой эмблеме, она точно совпала, и тогда наш лифт неожиданно закрыл непонятно откуда появившуюся дверь и с тихим жужжанием начал движение вниз. Только двигался он не точно вниз, а наискосок, где-то под углом сорок пять градусов, это ощущение было очень знакомым, как будто едешь на эскалаторе в метро.

С каждой секундой лифт ускорял свое движение, и через некоторое время уже двигался с неизменной явно очень большой скоростью. В это время меня охватил легкий страх о того, что лифт мог разрушиться от такой скорости, но здравый смысл возобладал над моими эмоциями и я успокоился, сказав также и Марине, чтобы она не боялась. С огромной скоростью мы спускались в течение нескольких минут, потом лифт стал все больше и больше замедляться, а когда, наконец, остановился, дверь открылась, и мы с некоторой опаской вышли наружу за Макаром, оказавшись в помещении более крупных размеров, чем то, которое было наверху.

— Ну вот, ребята, мы и на месте! — как-то радостно произнес дед Макар, будто вернулся домой после долгого отсутствия, — сейчас мы находимся на глубине порядка десяти километров.

— Ничего себе! — с подлинным удивлением воскликнул я.

— Такой глубины даже в шахтах нет, по-моему! — произнесла Марина.

— Почти как Кольская сверхглубокая скважина! — добавил я.

— Да, глубина ошеломляющая, мы двигались под углом в сорок пять градусов, получается, мы еще и удалились от точки входа также километров на десять, — сказал дед, — но таково было желание тех, кто это место создал.

— Наверное, инопланетяне!? — почти утверждая, спросил я.

— Конечно, милый, земляне не могли бы такое построить! — ответила мне Марина.

— Вы заметили, какой здесь воздух? — спросил я, обращаясь ко всем.

— И какой же? — сказала Марина.

— Прекрасный воздух, чистый и главное, свежий! — ответил я, жадно вдыхая его, будто хотел надышаться.

— Да, воздух изумительный, но обратите внимание, здесь не существует никакой системы вентиляции в нашем привычном понимании, — проговорил дед Макар, — и это на такой-то огромной глубине!

— Просто умопомрачительно! — воскликнула Марина.

— Что же касается инопланетян, то, по сути, вы правы, дорогие мои, все это построено отнюдь не нашими земляками. Однако теперь нам надо продвигаться к тому самому главному месту, ради которого мы проделали такой большой путь. Но предупреждаю, все здесь построено в виде лабиринта, здесь много разных ложных ходов, но верный путь, как обычно, только один, как вперед, так и назад, и сразу замечу, что дорога вперед отличается от пути назад, — объяснил проводник.

— А если клубок ниток использовать, чтобы пометить дорогу, как в старой сказке, помните? — спросила Марина.

— Вы же поняли, что это необычное место, и здесь такие уловки не проходят, — ответил дед.

— Как же запомнить все эти ходы? — спросила Марина.

— Для этого тоже нужен вот этот самый ключ, он будет указывать нам верное направление, а без него заблудиться тут раз плюнуть. И потом никогда не выберешься, потому что ходы постоянно меняют свое расположение. Это как безвыходный лабиринт.

— Так ведь без ключа мы и в гору бы не вошли, так ведь? — спросил я.

— Точно, не вошли бы, но здесь все и оборудовано таким образом, чтобы посторонний не смог проникнуть в это место. Даже зная точку входа и имея в руках этот ключ, скажем, украденный у меня, никто не сумеет им воспользоваться, это под силу только посвященным, то есть тем, кого этот ключ так сказать, «слушается». А иначе можно заплутать и умереть внутри этих проходов, не найдя выхода.

Из «лифтового» помещения мы заметили три входа, которые уходили вглубь лабиринта. Тогда Макар Ксенофонтович продемонстрировал нам силу ключа. Держа его в руке, дед поочередно направлял его на эти чернеющие отверстия, но только один из них, единственно верный сразу подсветился мягким зеленым цветом. Дед предложил взять ключ мне в руки, но меня он, разумеется, не послушался, ни один из входов, куда я направлял ключ, никак не подсветился.

Я вернул ключ законному владельцу, и через определенный верный проход мы продолжили свой путь по лабиринтам. Сводчатые коридоры, метра по два высотой, и полы были покрыты каким-то блестящим материалом, похожим на металл, но, несмотря на то, что это все находилось глубоко под землей, на нем не было заметно никаких следов коррозии, внутри было на удивление сухо, а воздух оставался чистым и свежим. И вообще, мы чувствовали себя в этих коридорах очень комфортно, не испытывали ни малейшего страха перед закрытым пространством, понимая, что находимся на такой фантастической глубине. При движении по проходам, каждый отдельный их участок при нашем появлении очень ярко освещался, а потом свет сразу куда-то исчезал, однако ни в одном из коридоров я не заметил хотя бы одного плафона с лампочкой. Свет исходил неизвестно откуда, он как бы просто существовал в этом закрытом помещении и в нужный момент просто «реагировал» на движение.

Дед Макар шел первым и подсвечивал своим ключом верные направления, а мы следовали за ним по пятам, чтобы случайно не отстать и не заблудиться в этих инопланетных катакомбах. Я не знаю, сколько именно по времени мы неторопливо бродили по этим запутанным коридорам, каждый раз, с помощью ключа, выбирая верное направление, пока, наконец, не вышли к главному помещению с большим сводчатым потолком, до купола которого от пола было метров десять. Едва мы переступили границы этого огромного зала, освещение мгновенно появилось и осветило его целиком. Стены, пол и свод помещения были отделаны таким же металлом, что и ходы местных катакомб.

— Вот, друзья, мы и пришли к тому самому таинственному месту, о котором так много болтают, но сейчас видите его только вы, — насколько мог торжественно произнес дед Макар, остановившись почти сразу, как вошел туда, чтобы мы смогли оценить величественность этого подземного объекта.

Перед нашим с Мариной взором предстало геометрически идеально круглое металлическое кольцо с гладкими краями, сделанное, судя по всему, из того же самого металла, толщиной примерно полметра и чуть больше метра высотой с внутренней площадкой метров пять в диаметре. Металл был светлым, идеально отполированным, таким ярким и блестящим, что вполне мог ослепить смотрящего на него.

Дед Макар попросил нас подойти ближе к этому кольцу, что мы незамедлительно и сделали. На полу площадки внутри кольца мы заметили тот же самый символ, что и на ключе посвященного деда Макара, а именно рельефное изображение полиэдра с филигранно выточенными гранями и треххвостой змеи о шести головах с высунутыми языками. Только на полу знак имел вогнутое изображение. Взглянув наверх, мы обнаружили под куполом такую же блестящую металлическую площадку, по диаметру явно в точности соразмерную полу внутри кольца, и на ней была изображена точная копия нижнего знака, только там он имел выпуклое исполнение. Оба этих знака безо всякого сомнения были комплементарны друг другу. На гладкой стенке кольца внизу мы заметили круг сантиметров десяти в диаметре, внутри которого находился тот же самый вогнутый знак, который, судя по его размеру, служил местом приложения ключа (такого же, как у деда), чтобы запустить некий процесс или открыть какую-то дверь, а может быть портал…

— Что же все-таки обозначает этот символ? — спросила Марина.

— Теперь я могу вам все рассказать, — ответил дед Макар, — давайте отдохнем, вон там есть ниша, в которой оборудовано что-то вроде скамьи из почвы для отдыха путников.

Мы подошли к полукруглой нише, углубленной в стену, присели на мягкую неширокую земляную лавочку, которая оказалась очень даже удобной, и дед принялся излагать свою историю.

— Сейчас, после того, что вы уже увидели, вы верите мне? Не будете считать меня сумасшедшим? — спросил дед, прежде чем начать свое главное в жизни повествование.

— Нет, конечно, Макар Ксенофонтович, ни в коем случае! — ответил я, а Марина только уверенно кивнула в знак согласия.

— Этот ключ всегда находится при мне, он привел нас сюда. Его называют висар. Фигурка экзотической змеи с полиэдром, Мариночка, обозначает безграничное могущество и неиссякаемую вселенскую мудрость, и называется вакун. Одновременно он является символом одной инопланетной цивилизации из далеких миров, которая когда-то очень давно и построила на Земле это самое место. На каждой обитаемой разумными существами планете они строят подобные сооружения. Об их существовании знают исключительно посвященные существа, хранители, выбираемые из обитателей этих планет, избранность которых передается от одного посвященного к другому, но только к тому, кого этот хранитель по тем или иным причинам сам лично выберет своим преемником. Когда-то давно нечто подобное произошло и с нами. На Земле в настоящий момент такими хранителями являемся мы с моей Марфой. Только сейчас ее я с собой не взял, меня одного будет достаточно.

— Для чего именно достаточно? — спросила Марина.

— Потом узнаете, ребятки, — ответил дед.

— Что же это за цивилизация? — в свою очередь, спросил я, продолжая слушать и поглядывать на диковинное, но при этом весьма примитивное округлое сооружение в центре огромного зала.

— Мне известно, что это древняя цивилизация существ, называющих себя даргалами. Это мир, которой располагается на расстоянии миллионов световых лет от нашей Солнечной системы, от нашей галактики, но не постижимое нашему разуму развитие их научной мысли и обширная кладезь знаний дает им возможность контролировать пространство, перемещаться в иные миры, бывать в других измерениях, — увлеченно рассказывал дед Макар.

— С какой целью, чтобы захватить их, а жителей поработить? — с некоторым беспокойством спросила Марина.

— Нет, внучка, совсем не за этим! — произнес Макар, усмехнувшись, — иначе бы мы были уже давно захвачены. Обитателям планет, таким как я, например, то есть, исключительно посвященным, такие тайные места позволяют перемещаться. Если говорить точно, то мы с вами находимся внутри своеобразного телепорта, коммуникационных врат, космического лифта, что ли. Это можно называть как угодно.

— Куда перемещаться? К ним на планеты? — живо спросила Марина.

— Не совсем, Мариночка, как бы вам объяснить-то. Даргалы позволяют хранителям перемещаться не на сами их планеты с развитой цивилизацией, из посторонних они к себе никого не допускают, а как бы на промежуточные станции, контактные точки, если так можно выразиться. За всю свою жизнь мы с Марфой многократно побывали в таких сооружениях. Выглядят они точно висящие в пространстве пузыри, но сделаны из прочного неизвестного нам прозрачного материала, чтобы не нарушать специально подготовленной привычной для хранителей среды обитания, скажем, воздушной и температурной. Возможно, мы не смогли бы перенести их, так сказать, климат, особую местную атмосферу, поэтому и были созданы эти прозрачные шарики для изоляции гостей от существующих в их мире внешних условий. Вокруг пузырей мы обычно ничего не наблюдали, как ни старались, никогда не видели ни их планет, ни городов, только свет и разноцветные радужные облака. Да и самих даргалов мы тоже никогда не видели, может они и на людей-то не похожи, а представляют собой, например, один сплошной мозг или какую-нибудь «жидкую мыслящую субстанцию». Но это я уже фантазирую.

— И что вы там обычно делали, в этих пузырях? — спросил я.

— Ничего особенного. Просто какое-то определенное время парили в созданной внутри невесомости. Посредством этих пузырей, при нахождении внутри, можно вести общение с этими существами, само собой разумеется, исключительно на уровне подсознания, потому что иначе нам их понять было бы просто невозможно. Их уровень развития беспредельно высок по сравнению с нами. Посредством своего мозга, как я полагаю, хранители обычно получают от даргалов на специально подобранной и передаваемой ими частоте очень ценную информацию, которой, при необходимости, можно воспользоваться во благо развития своей собственной цивилизации. В свою очередь, хранители передают даргалам какие-нибудь сведения о своих планетах. Все это происходит автоматически, независимо от желания гостя. Попадаешь в пузырь, и, пока ты там находишься, происходит обмен данными.

— Как же вы узнаете, когда именно необходимо там побывать? — продолжал спрашивать я.

— Очевидно, они посылают информацию мне в мозг, и я просто знаю, когда именно необходимо прибыть сюда, и я это исправно делаю, когда с Марфой, когда один, ну, то есть, делал почти всю свою жизнь, — с едва уловимой грустью ответил дед.

— Но мне все-таки не понятно, им то зачем все это надо от нас, если у них высочайший уровень развития? Чему они могут научиться у нас? Какова вообще цель всего этого? — спросила Марина с искренним удивлением.

— Если быть до конца откровенным, то не знаю, ребята! — ответил дед Макар, — я за целую жизнь, к сожалению, так и смог понять. Правда, не смог! Да я, собственно, никогда и не интересовался такими вещами, просто выполнял послушание.

— Возможно, таким образом, они осуществляют информационный контакт с объединенным биогеофизическим полем нашей Земли? — предположил я.

— Возможно, Игорь, возможно все, что угодно. Надеюсь, что вам удастся разгадать эту вселенскую загадку, — сказал Макар, а сам как-то хитро улыбаясь, посмотрел на нас обоих.

— Нам?! — удивился я.

— Именно вам, ребятки! Вы все еще не догадались? Для этого я вас сюда, собственно, и привел. Я еще тогда при первой встрече что-то почувствовал, но не был до конца уверен, но моя Марфа сразу определила, что вы нам подходите, поэтому я и поменял свое решение. Я желаю, чтобы именно вы стали новыми хранителями висара с эмблемой вакуна и представляли на Земле расу великих даргалов, были их глазами и ушами на этой планете. Вы, конечно, так молоды, но я уверен, что в вас есть нечто такое, что позволит вам выполнить эту функцию. Готовы ли вы навсегда изменить свою жизнь? Прежде чем ответить, подумайте очень хорошо! — торжественно произнес дед.

— Это немного неожиданно для нас, уважаемый Макар Ксенофонтович! — сказал я и немного замялся, вопросительно поглядев на Марину.

— Нет, если вы хотите отказаться, то можете сделать это, не бойтесь меня обидеть! Уверяю вас, беды в этом не будет никакой. Даже ни капельки не переживайте! Мы просто вернемся обратно, и из этих нескольких дней вы запомните только то, как мы отлично провели время на отдыхе, как ловили рыбу, собирали грибы, охотились, сидели у костра, ночевали на берегу речки Грамны.

— Нет, Макар Ксенофонтович, дорогой наш хранитель! Скажу от имени нас обоих. В нас с Мариной природой заложена тяга ко всему необычному и удивительному, мы считаем нашу с вами встречу уникальной возможностью изменить свою жизнь, поэтому мы согласны принять все это, как должное, как подарок судьбы!

— Я тоже согласна, я люблю моего мужа Игоря и последую за ним туда, куда лежит и его путь! — с достоинством ответила Марина.

— Значит, мы с Марфой не ошиблись, не обманулись в своих надеждах! Вы поймите, мы ведь с ней уже очень стары для всего этого, нам нужны преемники, и, значит, теперь они найдены!

— Что же нам делать дальше? — не без интереса спросил я.

— Дальше нам надо обязательно побывать у даргалов, в их контактном пузыре! И сейчас мы с вами это сделаем! — проговорил старик, вставая с лавочки и предлагая нам подойти ближе к блестящему металлическому кольцу.

— Мы готовы, — ответила Марина, очень серьезно и доверительно посмотрев мне в глаза.

— Да, мы готовы! — уверенно подтвердил то же самое и я.

— Учтите, ребята, там не надо ничего говорить, хозяева того мира сами все сделают, как им требуется, снимут информацию из нашего мозга, а нам передадут все, что посчитают нужным. Что касается вас, моих преемников, даргалы оценят и решат, принять ли мой выбор, и мы это тоже поймем.

Закончив говорить, Макар попросил нас войти на круглую площадку внутри кольца, где отпечатан вогнутый символ даргалов с полиэдром и экзотическим серпентом, но мы не встали ногами на сам символ, а разместились вокруг. Потом Макар достал из кармана куртки висар, привычным уверенным движением приложил его к вогнутому оттиску вакуна и оставил так, но ключ не упал на пол, а продолжал торчать, как будто держался на магнитной силе. Потом дед сказал нам молчать и не шевелиться, что мы тут же и выполнили. Макар только успел шепотом сказать, чтобы мы не волновались, так все оно обычно и происходит. Через пару секунд освещение исчезло, наступила такая кромешная тьма, что даже слепящее до этого момента глаза блестящее кольцо разглядеть было невозможно. Кроме полной темноты и оглушающей тишины мы не ощущали ничего, продолжали стоять молча, почти не шелохнувшись, и ждали дальнейшего развития событий…

Прошло несколько минут. Вдруг мы почувствовали явные изменения в окружающей обстановке. Наши тела начали терять вес и медленно отрываться от пола, что могло говорить о появлении в этом месте невесомости. Темнота стала постепенно исчезать, очевидно, для того, чтобы наши глаза начинали постепенно привыкать к освещению, и наконец, когда свет снова приобрел привычную яркость, мы поняли, что уже находимся в том самом прозрачном пузыре, о котором рассказывал дед. Значит, мы уже переместились в мир даргалов?! Все это казалось нам, по меньшей мере, невероятным…

Наши тела грациозно парили в условиях невесомости. Такое незабываемое и непередаваемое словами ощущение! Мы с Мариной как могли, вертели головами, в надежде хоть что-то разглядеть за пределами пузыря через его прозрачную стенку. Однако сам дед, по привычке, спокойно и мирно висел в воздухе и, умиленно улыбаясь, созерцал наши попытки изучить это место более подробно. В пузыре было комфортно, дышалось также легко, как и в тех покрытых металлом подземных катакомбах, которые мы преодолели, чтобы теперь вкушать совершенно новые, удивительные, неповторимые и, несомненно, острые ощущения. Стенка пузыря, в самом деле, была очень прозрачной, но за ней не было видно ничего, кроме субстанции, похожей на разноцветные облака. Но и они были настолько плотными, что сквозь их пелену не удавалось разглядеть ни малейшего островка инопланетной жизни.

Дед ничего не говорил, а, казалось, покорно ждал, что случится дальше. Однако некоторое время спустя, он все-таки продолжил общение с нами.

— Игорь и Марина! Великие даргалы непосредственно сообщили мне, что всесторонне оценили ваши телесную и духовную субстанции и принимают мой выбор вас в качестве моих преемников. Сейчас начнется процедура вашего посвящения в хранители висара на планете Земля. Это займет не очень много времени. При этом мы с Марфой потеряем этот статус, а вы оба должны будете его приобрести, — спокойно и почти торжественно обратился к нам Макар Ксенофонтович, как мне показалось, с какой-то душевной радостью, возможно, предвкушая освобождение от длительного бремени обязательств перед даргалами. Мы молча слушали его, можно сказать, прощальную речь, а он продолжал.

— Теперь я должен передать висар тебе, Игорь, как мужчине и будущему главному хранителю.

— Но, подождите, дедушка, я прекрасно помню, что ключ остался там, на Земле, в том металлическом замке телепорта! — озабоченно проговорил я, но дед поспешил успокоить меня, показав тот же самый ключ, находящийся в его руке.

— Теперь ты, Игорь, по распоряжению даргалов, должен принять ключ из моих рук. Берись за его эмблему, крепко держи и, что бы ни происходило, не отпускай, пока я сам тебе не скажу сделать это, понятно?

— Все ясно, Макар Ксенофонтович! — ответил я и рукой насколько мог крепко ухватился за эмблему с полиэдром и змеей.

— Хочу пожелать вам обоим удачи на новом поприще! Я безмерно рад, что встретил вас, — произнес Макар, как будто собирался уже с нами проститься.

Я не успел ничего ему ответить, потому что в этот самый момент пузырь озарился таким ярким светом, что все вокруг сразу стало запредельно белым, да так, что нельзя было разглядеть находящегося рядом соседа. Я, как меня и просили, продолжал крепко держать висар в своей руке, ощущая, что и дед Макар со своей стороны тоже его не отпускает. При этом в моей голове вдруг стали активно рождаться не мои собственные, а явно наведенные извне мысли, и мне стало понятно, что ко мне начинает поступать какая-то новая информация. Я догадался, что таким образом даргалы вошли в прямой контакт со мной. С течением времени я каким-то чудесным образом стал понимать то, что мне передают эти инопланетные высшие существа. Прямо в голове я стал «слышать», как меня и мою жену называли «кайтаки», и я уже знал, что это в их лингвистической системе означает «хранители».

Даргалы не просто пересылали мне новую информацию, но, читая мои мысли, надеюсь, также и понимали то, о чем мы с женой хотели спросить их самих. В свое время деду Макару инопланетяне ничего не открыли, потому что он, скорее всего, просто не стал интересоваться, отчего это все так происходит, и зачем все это нужно, и, похоже, даже не просил приоткрыть ему завесу этой великой тайны. Но мы с Мариной — совсем другое дело! У нас самым главным непреодолимым желанием было узнать, ради чего же все это производится, чтобы понимать нашу истинную роль в этом процессе. И мне показалось, что даргалы, по всей видимости, выполнили наше мысленное пожелание, потому что мы только вступали на путь кайтаков, и для нас было крайне важно иметь представление об этом. Но как знать, вполне возможно и потому, что мы просто сами попросили их об этом…

Я чувствовал, что мы с Мариной все еще находились в пузыре, когда нас стали посещать обширные и красочные видения, благодаря которым можно было получить некоторое, пусть и весьма поверхностное, представление о жизни этой расы. Я полагаю, что даргалы попросту не стали перегружать наш мыслительный орган, ведь известно, что человеческий мозг не в силах безвредно для себя переработать такое огромное количество информации. Судя по появляющимся у меня в голове картинкам, наши новые хозяева показали свои поселения, источники питания, жизненной силы и энергии, на которых держалась их продвинутая цивилизация. Насколько я успел заметить, в голове мелькали нечеткие образы и самих инопланетян, в общих чертах напоминающих гуманоидов, но достоверно утверждать этого я не могу. Об этом получено крайне мало информации. Возможно, даргалы не желали до конца нам открывать истинный облик и свои лица, если у них вообще они были…

Из всего увиденного я понял, что их мир располагается на нескольких планетах, правда, невозможно было получить даже отдаленного представления, в каком именно уголке Вселенной он находится. Но то, что мы с женой, находясь в данный момент в пузыре, пребывали где-то в том же самом месте рядом с ними, я уже был способен почувствовать. Правда, многое из того, что удалось «увидеть», было нам не совсем понятным, но подробных объяснений даргалы и не давали, наверное, полагая, что мы достаточно умны, дабы могли догадаться обо всем сами. Иначе бы наши кандидатуры не одобрили на должность кайтаков.

Что касается ответа на интересующий нас с Мариной главный вопрос, то даргалы не стали утруждать себя долгими разъяснениями. На самом деле все оказалось даже очень просто. Представители этих существ на обитаемых планетах всех звездных систем и галактик Вселенной, то есть, кайтаки, нужны высшей расе даргалов для того, чтобы через «периодическое сканирование мыслительных органов развитых живых существ контролировать ситуацию в этих мирах, „держать руку на пульсе“, знать, где и что происходит». Этого объяснения было бы вполне достаточно для любого обычного разумного человека, но в случае со мной и Мариной даргалы по какой-то необъяснимой причине пошли чуть дальше.