Бесплатный фрагмент - Поколение призванных

Благодарности

Всем хорошим, что всё-таки есть во мне: приятной внешностью, острым умом и недюжинным интеллектом я обязан Родителям, ушедшим слишком рано. И хотя, в большинстве рассказок речь идет, в основном, о ровесниках, книгу я посвящаю именно Старшему Поколению.

Родные и близкие, горестно рано оставившие этот замечательный мир: младший брат Борис, Андрей «Неман», Наталья Шохова, Борис «Ра» Раскольников, Костя «Малыш», Мишка «Нильсон», Эдик «Родственник», Владимир «Бычман», Валерий Василевский, Игорь «Бамбина», Александр «Полковник», Андрей Левин, Николай «Кука», Шура «Помидор», Отец Евгений, Володя «Осташка», Константин «Моська» — останутся в памяти навсегда. Их «пепел стучит в мое сердце» и вновь и вновь чудесным образом извлекает из глубин памяти трогательные воспоминания.

От души желаю долгой и плодотворной жизни любимому редактору, а также неподкупным критикам моим и рецензентам Александру и Евгению «Джеффу» и литературному мэтру Ильичу, чье постоянное содействие творчеству бесценно.

Моя благодарность неизменно юным духом и жизнерадостным друзьям молодости, затянувшегося периода взросления и дальнейшей «полифонической» жизни не знает границ! Каждая, даже мимолетная, встреча с любым из них вызывает шквал воспоминаний и бурный всплеск жажды жизни в контексте новых свершений.

Твердо верю, что Андрюшка «Крекс», Колюнька «Ленинский Стипендиат», Мишка «Хиппи», Андрюха «Брат», Шурка «Портос», Мишка «Рыба», Григорий Иванович, Сергуня Робертович, Танюльчик, Олежка «Слоник», Сашок «Штейн», Лариска, Вова́, Алёнушка Игоревна, Михаил «Алхимик», Умный Петрович, Сергей Анатольевич, Виталик «Улыбчивый», Игорь Алексеевич, Сашок «Мастер», оба «Афони», Дима «Космонавт», Карлен и Геворк, а также территориально далёкие, но не менее душевно близкие Шура, Лёнька и, конечно, родня — Братец Миша, Олег «Сол», Ириша и Матушка Мария будут радовать окружающих, по крайней мере, до 120-ти лет.

Отзывы

Основная масса отзывов, в основном, самой превосходной степени пришла на флагманскую рассказку предыдущего сборника «Заступничек».

Одно из лучших произведений. Читал на одном дыхании. Все связано, без присущих ранним рассказкам «перескоков», с четко выписанными персонажами, с любовью ко всем ним. На мой, не профессиональный взгляд, в этом рассказе я «оказался» в том же месте, с теми же людьми и в тоже время. А для меня, «немного» эмоционального — это главный критерий!

С.Р.В.

Великолепная рассказка. Тут и кусочек» Утомленные солнцем» и отрывки из хороших боевых фильмов и, конечно, быт «Переделкино». Масса очень интересных деталей. Написано великолепно, захватывает. Это один из твоих шедевров. Я получил большое удовольствие. Прочел, не отрываясь, даже проехал свою остановку. Класс!!!

Oscar Veretilny

Прочла на одном дыхании. Круто замешано повествование. Дачные мирные зарисовки, прерываемымые всполохами воспоминаний, далеко не идиллических. Наверное, это — новая «фишка». Жёстко, сильно.

Tanja Lind

«Защитник» отличный, шикарно получилось. На мой взгляд, про командировки лучше читается, объемнее как то стало, и сразу весь текст как то весомее, что ли.

КАФ

Если это вымысел, то очень правдоподобный. Хороший рассказ, интересные персонажи. Продолжай писать в этом ключе. Это уже другой уровень, другое качество. Это — литературное произведение!

Наталья Дженнингс

Очень крутой мемуар! И почти не требуется редактуры.

Виктор Коган

Я под очень сильным впечатлением! Написано классно, читается на одном дыхании. И смеялась, и ужасалась, даже поплакала, что для меня не характерно. Сказать, что потрясена — ничего не сказать! Ты говорил вскользь про войну, но не ожидала, что все было настолько страшно и чудовищно. Теперь понятно, почему так тяжело ты переносишь все потери и так ценишь жизнь, друзей, воспоминания, откровенность, любовь. Великолепный, сильный, трогательный рассказ! И ты меня в очередной раз потряс, ты — талантище! Читала и слышала твой голос и твои интонации. Описание уклада жизни этого замечательного дома, и твоего там пребывания — просто шедевр!

Татьяна Ушакова

Поздравляю от души: это глобально-литературное произведение! Как читателю — доставило огромное удовольствие, и есть желание перечитать ещё неоднократно и медленно. Промелькнула пара стилистических сомнений, но удовольствие от чтения не позволяет вернуться к этим моментам, вероятно, это не важно. ОЧЕНЬ КРУТО И ТАЛАНТЛИВО!!! Давай дальше, рост потрясающий!!!

Елена Лунева

«Заступничек» — Война и Мир в коротком и современном изложении. На мой взгляд, есть немного самолюбования. Очень тронуло описание дома, быта, атмосферы… Это все уходящее. Африканская тема — взрывает мозг. Молодец!

Л. Львова

Но присутствовала и резкая критика.

Если кратко: то, что читал раньше — вызывало больший интерес и, самое главное, не утомляло, потому что более коротко, более ёмко (есть яркий сюжет, как правило — с концом, который можно за разумное время узнать; нет такого большого количества описанных героев). Ну и истории, которую ты пытаешься рассказывать, на мой взгляд, фактически нет.

Уточняя для себя кое-что, просмотрел «новеллку» еще раз с начала до конца, чтоб понять, кто есть кто, и как всё это увязано в единую линию. При этом, желания сразу же взяться за твоё новое произведение снова — нет (а с маленькими рассказками — было).

Не каждый раз быть Пушкиным.

И ещё: совершенно классно (и увлекательно) описаны военные эпизоды.

В.Х.П

* * *

Обратная связь очень важна автору для понимания степени и основных точек интереса читателей.

Впервые отчетливо осознал, что хорошая манера изложения может компенсировать «бедноватость» сюжета. Вроде бы и ни о чем рассказка, всего лишь «таец», натянутый юмор и никакой развязки, а читается с удовольствием. Думаю, что это свидетельствует о литературном даре, по аналогии с великолепным гитаристом, который мастерским исполнением вытянул «бедный» на музыку мотив. Мне кажется — здесь именно такой случай. Сама рассказка просится в рубрику» По странам и континентам».

Только что прочитал «Самогон» — понравилось очень. В очередной раз дивлюсь замечательной памяти. Все понимаю: имена, даты, события, но рецепты? Это что то! Отлично! Присутствует все, и содержание и исполнение!

Про музыку замечательно, более личное, может быть не особенно интересное в широком смысле. Я, например, мало соприкасался в жизни с отечественной музыкой, но все равно, что-то близкое и родное. Автор с «хаером» — наш человек оттуда. Одним словом — хорошо и даже отлично.

А. Кропф

Радостно, когда в отклике выражена точка зрения, полностью совпадающая с моим видением какого-либо феномена из прошлого, как в нижеприведенном — «ода алкоголю».

Волшебнику, обращающему моё воображение к добрым временам юности, дарящему малую толику ощущений того времени!

Про ЭПОС.

А как иначе воспринимать откровенность твоих повествований в части того,

какой добротой жило наше поколение. Ну, ладно, если это не эпос, то всё равно

«не замыленный», но и не приукрашенный взгляд на досуг того времени, на, в общем-то, участливые отношения между (советскими) людьми. Повествования о тех, кого братали ценности духа, а не материального быта.

К сожалению, тебя не хватает на то, чтобы показать, что совместные возлияния в то время были ключиком в мир откровенного общения, где активно вёлся совместный поиск ощущения чести, полноты достоинства, кажущегося самоутверждения. Эмоции в этом процессе дарили необыкновенные краски. К «традиционному русскому» ритуалу относились с пониманием абсолютно все.

Рассказки — попытка передать воздух того времени. Кому? Мне кажется, что передаёшь ты лишь код, по которому происходит подключение нас, твоих сверстников. По этому коду у нас включается ассоциативный ряд.

Не хочется думать, что ты хотел сделать из своих рассказок набор анекдотивных сценок. Извини за пафос, но анекдотическую идею про афериста, который качал бабло из российского бюджета как компенсацию за умерших крепостных крестьян, Гоголю подкинул Пушкин. И что? Какою волшебную машину времени создал Гоголь! Словно видишь всех героев посредством формы изложения.

Создалось впечатление, что ты подолгу думаешь над переложением на клавиатуру того, что хочешь рассказать. Пишешь, исправляешь, возвращаешься.

Из-за этого теряется плавность мысли. Помню тебя прекрасным рассказчиком, мастером меткого, взвешенного слова. Попробуй писать так, как говоришь. Не оглядываясь. А потом попробуй почитать и воспринять чужими глазами. Ты почувствуешь свой стиль.

Как-то вот так…

С. А.

Предостережение

Как и предупреждали многочисленные умудренные «светильники разума» медицинской и прочих направленностей длительная самоизоляция не на шутку влияет на психику даже совершенно здравых граждан. У меня в результате великого домашнего сидения внезапно обнаружились серьезные проявления мнительности и опасливости, никогда до этого не наблюдавшиеся.

Поэтому, на всякий случай, эту книгу и все последующие я предваряю стандартным авторским предостережением, что, на мой взгляд, является чистым «умыванием рук».

В книге используются вымышленные имена героев, и автор не несет никакой ответственности за их совпадение с реальными персонажами и деяниями оных в любых интерьерах.

К тому же, знаменитое определение Уинстона Черчилля «Реальность — это галлюцинация, вызванная недостатком алкоголя в крови!», отлично вписывается в общую канву моих опусов.

Если во всех предыдущих сборниках я гордо анонсировал:

«Все события, упомянутые в дневниковых записках, происходили при моем непосредственном участии, а фигуранты — друзья, знакомые и родственники. Поэтому присказка „Сам я огурец не видал, но конюх из соседней деревни рассказал, что их барин едал и говорил, что вкусно“ — не про эти опусы. Правда, в некоторых из них автор слегка отступил от 100% -ой истинности, но, отнюдь, „не ради красного словца“, а оберегая особо ранимых и до сих пор „зашифрованных“ персонажей».

То отныне, чтобы окончательно запутать читающих, дополняю вышеприведенный абзац:

«Тождественность всех событий и их участников с действительностью — чистая случайность!»

По вразумительности эта фраза вполне соответствует лозунгам нынешних власть предержащих в период болезнетворной пандемии: «Самоизоляция закончилась, но в обязательном порядке продолжается!».

Предисловие

Времена не выбирают,

В них живут и умирают.

Время — кожа, а не платье.

Глубока его печать.

С нас — его черты и складки,

Приглядевшись, можно взять.

А. Кушнер 1978 г.

Вероятно, многие думающие люди рано или поздно предаются размышлениям «о жизни и о судьбе» собственной и, может быть, своего поколения. Подобные мысли меня посещали в течение всей жизни, но четко выкристаллизовались только после шестидесяти.

* * *

Как верно подметил замечательный поэт — представители каждого поколения в значительной мере отражают время и реальность, которым стали свидетелями. Несколько высокопарное название сборника объясняется совершенно прозаически.

В годы моей юности призыв однозначно подразумевал службу в рядах Советской Армии. В девятом классе все юноши проходили медкомиссию в РайВоенКомате и годные получали приписное свидетельство. После окончания десятилетки каждый, не зачисленный на очное отделение ВУЗа, подлежал майскому или ноябрьскому призыву, исходя из даты рождения.

Правда, совсем незначительный процент близких друзей и приятелей юности «отбывал» еще почетную в то время обязанность. Практически все товарищи учились в ВУЗах с военной кафедрой, да и интересы простирались совершенно в других плоскостях.

В марте 2019 года на юбилейной встрече выпускников — сокурсников, я с удивлением узнал, что практически все, за малым исключением, после окончания института вступили в ряды защитников Родины и дослужились до старших офицерских званий. К глубокому сожалению, большинство одногруппников я не видел все 40 лет.

Впитанное с младенчества и приумноженное школьным и всем последующим воспитанием искреннее чувство патриотизма, готовность защищать Родину в тяжелую годину навсегда вошли в плоть и кровь каждого. Поколение, взращенное на фильмах и песнях о Великой Отечественной, комплексе ГТО и уроках НВП, отлично знало «с какого конца заряжается винтовка» и как дослать патрон в ствол.

Наши Деды и Отцы, а зачастую Бабушки и Мамы, по комсомольскому и партийному призыву, защищали Родину, возводили ДнепроГЭС и Магнитку, возрождали страну после войны. Они свято верили, что строят развитой социализм, и обещанный к 1980-му году коммунизм. На долю моего поколения выпали иные глобальные потрясения, но заложенная с детства бойцовость и бескомпромиссность помогли не сломаться и сохранились у основной массы даже в пенсионном возрасте.

* * *

Еще одной производной основой прилагательного, вынесенного в название сборника, является призвание. У каждого оно своё, но обязательно присутствует. Правда человек до поры, до времени может этого не осознавать.

Мой названный брат, Андрюшка «Першинг», посвятивший армии всю сознательную жизнь, четырежды выполнявший интернациональный долг военным советником в странах Южной Африки и завершивший карьеру наблюдателем ООН в перманентно закипающем треугольнике — Израиль, Сирия, Ливан, периодически печатается в журнале «Солдат Удачи». В одной из заметок он дал, на мой взгляд, отменное определение значительной части нашего поколения: «Бывает, что человек носит войну в себе, даже не подозревая об этом. Но, попав в дело, такие составляют цвет воюющей братии!».

Хотя замечательные строки «Нас бросала молодость в сабельный поход» относятся к старшему поколению, но и на нашу долю выпало немало испытаний. Развал Союза, «перестройка и ускорение», смена строя, два путча, бандитский и коррупционный беспредел девяностых — все эти передряги могли выбить из колеи любую, менее стойкую группу людей, но подавляющее большинство моих друзей и знакомцев за «годы большого перелома» не утратило своих принципов и жизненных ценностей.

Я очень тепло отношусь к своим сверстникам и погодкам, поэтому мне весьма импонирует недавно озвученная с высокой трибуны неожиданная инициатива депутата Бориса Чернышева — ввести льготную категорию «Жертвы перестройки» с предоставлением всевозможных привилегий. Мое поколение целиком, исходя из озвученных оратором дат рождения, вполне вписывается в четверть россиян, причисленных к потерпевшим, и наверняка заслуживает безбедной и достойной «второй молодости», вне зависимости от того, как оно откликалось на призывы пришедшихся на наш век правителей.

Из цикла: Родня

Эскулапы

«Prímum nóli nocēre»

девиз врача

Моя супруга Галина училась в ММСИ на лечфаке и готовилась по окончании стать врачом Скорой Помощи. На начальных курсах будущие медики подвергались испытанию чередой разнообразных образовательных циклов, предназначенных выявить непригодных к нелегкому труду и, наоборот, утвердить остальных в правильном выборе профессии. Морги, диспансеры всех направленностей и прочие, не самые приятные заведения всячески способствовали закалке нервной системы. Если у студента не возникало отвращения при препарировании трупа, и он не терял сознания при виде крови или раздробленных костей, то вполне соответствовал непростому призванию. Галка успешно преодолела все препоны на пути к вожделенной Присяге Советского врача, но не без трудностей. С одной из тошнотворных составляющих вышла неувязка, как выяснилось позднее. Любимая категорически не переносила вида гноя и на любые кожно-воспалительные заболевания реагировала крайне отрицательно.

Впервые «гноебоязнь» проявилась на пятом курсе обучения Галины, когда после неловкого обращения со швейной машинкой у меня на пальце образовался панариций. Два дня я стоически терпел, но на третью ночь, когда уже всю руку дергало так, что спать не представлялось возможным, разбудил молодую жену и попросил хоть что-нибудь сделать. С оторопью глянув на распухшую фалангу, Галка ничтоже сумняшеся полусонно прошествовала к книжной полке, достала толстенный медицинский справочник, нашла нужную статью и, подытожив: «Вскрывать после первой бессонной ночи», спокойно легла баиньки. Через полчаса, измученный непрерывной болью, я прокалил на огне маникюрные ножницы и взрезал нарыв. От души залил рану зеленкой, замотал бинтом и в совершенном счастье уснул. Когда с самого ранья любимая решила таки провести надлежащее лечение, неприятные ощущения меня уже не тревожили, но по руке до самого плеча выступили красноватые пятна, вызвавшие у молодого специалиста шок: «Заражение крови!». К вечеру раздражение прошло, но оба поняли, что лечение любого фурункулеза и схожих заболеваний не являются сильной стороной начинающего врача.

Многочисленные родственники и подруги регулярно обращались к своему доктору за консультацией, и Галина давала им здравые советы, а часто оказывала действенную помощь. Всё, что касается лечения переломов, отравлений, скачков давления и прочих экстренных случаев — она знала назубок. Учитывая специфику Пролетарского района проживания, в практике врачей 3-ей подстанции «Скорой Помощи», где Галка трудилась, преобладали случаи, связанные с употреблением алкоголя: от похмельных страданий до пьяных травм и отравлений всевозможными спиртосодержащими веществами. На первом этаже нашего дома располагался винно-водочный отдел Гастронома, и регулярно встречаемые Галей друзья на полном серьезе интересовались ее профессиональным мнением о количестве и крепости напитка, необходимого для поправки здоровья после случившегося злоупотребления.

* * *

Зимние студенческие каникулы 1978 года, совпавшие с нашим медовым месяцем, мы провели в Доме Отдыха «Зеленый Курган», сказочном местечке под Новым Иерусалимом, отправившись туда на следующий день после свадьбы вместе с одиннадцатью друзьями для продолжения празднования.

Следующей зимой по спонтанно образовавшейся традиции к нам в «З.К.» приехали пятеро товарищей отметить годовщину и немножко погостить. Как обычно, Игорь «Бамбина» сходу «задружился» с хохотушкой Ириной, третьекурсницей Плешки, и она тут же влилась в задорную компанию. Отдых протекал бурно и весело — днем катание на лыжах и санках, вечерами по интересам: танцы — обжиманцы или разнообразные тихие игры. Два Мишки, «Нильсон» и «Хиппи», до глубокой ночи «меломанили» в холле второго этажа, доводя остальных до сумасшествия цикличным прослушиванием альбома «Too old…» любимой группы «Jethro Tull».

На пятый вечер заезда «Бамбина» на плясках подвел смущающуюся Ирину к Галке: «Галь! У девушки к тебе вопрос по специальности. Посмотри, пожалуйста!». Супруга с барышней удалились в наш номер и сгинули. Заглянув в комнату, чтобы выяснить причину затянувшегося отсутствия, я застал обеих в сильных грустях.

Под мышкой у девушки образовался нарыв под медицинским названием «гидроденит», в простонародье — «сучье вымя». Галкины познания касательно заболевания не отличались определенностью, но она уверенно заявила, что нельзя допустить исторжения нагноения внутрь, во избежание развития обширного лимфаденита. Поэтому, необходимо вытянуть гной наружу, для чего «пациентке» лейкопластырем приклеили на пораженное место марлевую повязку с целебной мазью Вишневского, захваченной «на всякий пожарный» моей запасливой супругой. По ее же профессиональным прогнозам: на второй-третий день гнойник прорвется в повязку, изнуряющая боль прекратится, и можно будет окончательно дезинфицировать рану.

Через три дня рано утром Игорь чуть не на руках принес измученную бессонной ночью Ирину. Под повязкой вздулся кратер, переливающийся всеми оттенками желто — багрово-фиолетовой гаммы. Любое движение причиняло бедняжке ужасную боль. Совместно принятое решение — не пускать излечение «на самотёк» — заставило всей компанией обратиться в медпункт Дома Отдыха.

Местная фельдшерица, деревенского вида тетка предпенсионного возраста, отреагировала на пугающую картину на редкость спокойно: «Можно, конечно, отправить болезную в городскую больницу, где квалифицированно хирургическим путем вскроют нарыв и проведут последующее медикаментозное лечение. Но мы здесь привыкли справляться с такими недомоганиями своими силами!». И поведала полусказочную историю о базирующемся на территории Дома Отдыха пятнистом псе дворянской породы. «Мякиш черного хлеба надо тщательно прокатать по пораженному участку, а затем дать проглотить этой дворняге. Через сутки болячку «как рукой снимет!», — уверенная рекомендация привела нашу компанию в оторопь.

Ирка с такой мольбой смотрела на «Бамбину», что, несмотря на немедленно последовавшие шутки о собачке со средним медицинским образованием, он тут же возглавил поисковую операцию. Полбуханки чёрного извели на обкатку опухоли, затем разбились на группы, у каждой из которых имелась наготове шоколадная конфета с втиснутым в нее мякишем, и рассыпались по немаленькой территории. Морозы стояли суровые, поэтому через неравные промежутки времени все собирались в холле второго этажа греться и делиться соображениями о местонахождении Шарика. Выдвинутая Игорем версия: «Может он в Москву на симпозиум уехал?», вызвала общее веселье, но Ирине было совсем не до смеха.

Именно Игорь к концу дня в сгустившихся зимних сумерках углядел неторопливо бредущую к заднему крыльцу столовой средних размеров псину. Четырехлапый лекарь не проявил никакого интереса к предлагаемому лакомству. Тогда в ход пошли «дуровские методы»: пока бесстрашный «Нильсон» железными ручищами держал разведенную пасть тихо скулившего пса, «Бамбина» пропихнул в нее шоколадку с хитрой начинкой. Убедившись, что операция прошла успешно, и конфета проглочена, заиндевевшие участники облавы быстрехонько вернулись в тепло корпуса и с удовлетворением выпили за благополучное излечение.

Как говорится: «Хочешь — верь, хочешь — не верь», но, той же ночью нарыв прорвался наружу, опухлость спала и боль прошла. Наутро Галка тщательно обработала небольшое отверстие зеленкой, заклеила пластырем для надежности, и больше Ирина о болячке не вспоминала.

Предложение «Бамбины» выправить «Полиграф Полиграфычу» полноценный медицинский диплом по возвращении в Москву, хотя и встретило всеобщую активную поддержку и одобрение, так и осталось нереализованным.

* * *

Народные приметы, так же, как и прочие неразгаданные явления природы, я всегда почитал «тайнами, доступными не нам!» и воспринимал с изрядной долей скептицизма. Но иногда, как в приведенном случае, поневоле начинаешь задумываться об их действенности в контексте влияния на психику. Другого объяснения произошедшему, как материалист до мозга костей, я не нахожу.

Из цикла: Моя Москва и ее обитатели

Двадцать два эклера

«Как живали в время оно наши деды и отцы».

В самом начале второго курса Колька «Кука» познакомил меня с Игорем, сотоварищем по группе «Апрель», известной среди друзей как «Носы». (Весь коллектив отличался выдающимися шнобелями, но Колькин существенно превосходил размером румпели старших товарищей и поражал формой.) Разница в возрасте даже в пару лет в юношестве ощущается особенно остро, что уж говорить про пять или десять. Большинство приятелей Игоря, бывших одноклассников и сокурсников, появились на свет существенно раньше нас с «Кукой», но вели себя чрезвычайно дружелюбно и не задавались перед «желторотыми» студентами всевозможными успехами на разнообразных поприщах. И я зачастил в коммуналку на улице Осипенко, где проживал новый друг с женой Натальей и малолетним сынишкой.

Друзья — соратники Игоря по музыкальному «баловству» давно и успешно завершили высшее образование и подвизались, в основном, на технических должностях, но, обязательно, с творческим уклоном.

Александр, игравший в группе на ударных, когда-то делил с Игорем парту, а ныне трудился главным инженером в саду «Эрмитаж», куда мы регулярно захаживали на концерты заезжих знаменитостей. «Сейшн» польской группы «Но То Цо» до сих пор остается одним из самых сильных впечатлений молодости. Сашка «роскошествовал» в полуподвальной коммуналке в глубине двора на Пятницкой вместе с безногим отцом — инвалидом войны, матерью и младшим братом, который год ожидая давно обещанную отдельную квартиру.

Алексей, выдающийся гитарист, изумивший татуировкой на верхних веках «Они Спят» — памятью о хулиганской юности — архитекторствовал в небезызвестной мастерской Иофана. Ввиду бурно проведенной молодости, отмеченной двумя ранними браками, Леша ютился с престарелыми родителями в крохотной двухкомнатной квартирке, оставив бывшим женам совместно нажитую жилплощадь. Красавец благородного южнорусского типа вызывал повышенный интерес прекрасного пола, да и сам был не промах «по щепоточной части».

Бывший сокурсник Юрий, единственный, кто из круга общения Игоря не музицировал и успешно служил по приобретенной в институте специальности в машиностроительном Министерстве начальником отдела, правда, не без протекции Отца — руководящего кадра Союзной Прокуратуры. Обладатель породистой интеллигентной внешности, подчеркнутой стильной оправой очков с сильными диоптриями, ошеломил меня количеством употребляемых напитков и последующими приступами молодецкой удали.

Первым звонком послужило неожиданное исчезновение Юрия из оконного проема. В самый разгар застолья он пересел на низко расположенный, широченный подоконник со словами «пора хлебнуть озона». Следующий тост любитель кислорода пропустил, неожиданно сгинув из поля зрения. В полном ужасе присутствующие замерли, опасаясь выглянуть вниз с высокого третьего этажа. Фантазия услужливо рисовала распростертое на асфальте недвижимое тело. Из ступора вывела пронзительная трель звонка у входных дверей. Совершенно невредимый Юра с торжествующей улыбкой выпалил: «Не зря гласит народная мудрость — пьяного Б-г бережет!».

Следующее потрясение настигло во время активного заигрывания Юрия с зашедшими «на огонек» Наташкиными подругами. После очередной произнесенной им озорной здравицы одна из гостий поинтересовалась возрастом тамады, на что тот «ничтоже сумяшеся» скокетничал: «Некоторые принимают меня за мальчика!». После чего с удовольствием вгрызся в маленький бутербродик с крупно нарезанной сырокопченой колбасой. Внезапно выражение его лица резко изменилось, и «мальчик» к изумлению присутствующих вынул изо рта неповрежденное канапе с двумя застрявшими в колбасе передними зубами, видимо «молочными». Эффект зашкаливал.

История похода сильно нетрезвого Юрки за веселящими напитками запомнилась надолго. Соседний магазин просматривался из окна и располагался на противоположной стороне неширокой улицы и напротив арки, ведущей во двор к подъезду. Показавшийся из дверей «Продуктов» гонец, почему-то с возгласом «Банзай!», перебежал, ускоряясь, проезжую часть и с глухим стуком вошел в каменную стену рядом с аркой, промахнувшись всего сантиметров на двадцать, видимо, из-за слабости зрения. Почему-то, в данном случае «сверху» ему не сблаговолили, и нам с Игорем пришлось с изрядным трудом поднимать бессознательное и весомое туловище по крутой лестнице.

В очередные посиделки вволю хлебнувший Юрий добил присутствовавших рассказом о крокодиле, жутко мешающим ему отдыхать. «Только сном забудусь, а он, гадюка, своими когтями начинает по паркету шкрябать! Все кулаки отбил об его корявую морду!», — и предъявил в кровь разбитые костяшки рук. Именно тогда я понял, что чрезмерное увлечение алкоголем до добра не доводит! Красочные галлюцинации — один из признаков белой горячки — в данном случае, налицо.

* * *

Но настолько выдающийся персонаж не затмевал остальных гостей и гостий. К коренной москвичке Наталье регулярно объявлялись иногородние подруги, желающие улучшить матримониальное и жилищное положение при помощи видных центровых московских женихов. Но, как правило, не очень получалось. Алексей предпочитал ограничиваться короткими связями, а Александр отличался определенной застенчивостью даже во вполне зрелом возрасте, хотя и обладал гвардейской статью.

Мы с Колькой в силу малолетства, вообще, не рассматривались, хотя «Кукин» одноклассник, красаве́ц — ловелас районного масштаба Паша, наш ровесник, пользовался определенной востребованностью.

Наконец, к Наташке решительно подступила красотка Милена, ее бывшая сокурсница. Уроженка знатного города Львова, имея папу — известного частного гинеколога и брата, успешно пошедшего по отеческим стопам, выдвинула конкретное предложение. «Я готова на фиктивный брак с москвичом, и после регистрации покупаю ему автомобиль и отдельную кооперативную однокомнатную квартиру. Денег мне родня выдаст!». Исходя из запроса, Наталья собрала всех! Мы с Колькой, конечно, присутствовали только для количества, но главным претендентом выступал Александр.

К тому времени у него в семье случилось несколько жизненных коллизий. Только вернувшийся из рядов СА младший брат внезапно погиб в ножевой драке под мостом на Электрозаводской. Не выдержав трагедии, от разрыва сердца умерла мать, а отец пережил ее только на три месяца. Как следствие — Александр прозябал один в наконец полученных роскошных апартаментах. Это, естественно, вызывало здравый интерес. Долгожданная трёшка, правда, располагалась в новом районе Бибирево — у «черта на макушке». Милку это обстоятельство совершенно не смущало.

Все очень сочувствовали Сашкиному горю, но понимали, что номинальная женитьба — реальный шанс «озолотиться». Тем более, перспективная невеста обещала сразу после регистрации пригнать из западенской столицы последнюю модель «Жигулей», а по окончательному завершению сделки — немерено денег на шикарную «парижскую» жизнь. Но Шура менжевался!

И здесь коршуном налетел Алексей. Во-первых, ему очень понравилась Милка, и, во-вторых, нестерпимо хотелось вырваться из обрыдшей жизни в проходной комнате малогабаритной родительской квартиры. Потенциальной невесте он тоже приглянулся, хотя брак предполагался фиктивным.

Практически мгновенно произошла официальная регистрация, а за ней, после небольшой «смазки» соответствующих чиновников, покупка трехкомнатной кооперативной квартиры. Молодая жена твердо держала слово, и Леша уже разъезжал по столице на новеньких «Жигулях» третьей модели. Всеми денежными делами заправляла приехавшая мама супруги — властная породистая львовская полячка. Вскоре она отбыла ненадолго в «родные пенаты», чтобы окончательно завершить денежные вопросы и отгрузить в московскую квартиру старинную фамильную мебель ручной работы известного мастера. Тут-то фиктивные молодожены и слились в любовном экстазе.

Результат не заставил себя ждать. Через четыре месяца, когда Алексей вовсю катал очередных симпатий в «эксклюзивном экипаже» перед романтическими свиданиями в собственном однокомнатном гнездышке, номинальная супруга внезапно заявила, что находится в интересном положении и прерывать беременность не собирается: «Мне уже за тридцать, и неизвестно смогу ли я родить снова в случае неудачного аборта!». Мертвая хватка возвратившейся жениной мамаши окончательно усмирила скоропостижного зятя, предпринимавшего отчаянные попытки «соскочить с крючка». И зажили супруги «счастливой» семейной жизнью, а все Лешкины мечтания о «шикарном будущем» пошли прахом.

В полном соответствии с русской народной «Насильно счастлив не будешь!», молодой задержался в браке ненадолго. При расставании монументальная теща приступила к неверному зятю со словами: «Вы, Алексей, подлец! Верните машину и квартиру!». Принципиальный и высококультурный «сынок» не остался в долгу: «Вы, Мама, идите на хрен!», чем и завершил дискуссию.

* * *

Я отлично понимал, что мои старшие друзья не являются идеальным примером для подражания, но их задор и кураж потрясал юношеское воображение.

Заскочив в гостеприимное жилище на Осипенко теплым сентябрьским вечером, я застал хозяйку в тревожном недоумении: «Я попросила Игоря после службы заскочить в кулинарию за углом, прошло уже два часа, а он всё не возвращается!». Примерно минут через сорок распахнулась входная дверь, и на пороге возникли два школьных друга, выглядящие, мягко говоря, весьма примечательно. Сашка, как обычно, одетый в разномастные пиджак и брюки, держал на согнутой руке строгий костюм Игоря, с которого ручьями стекала вода. Сам хозяин выступал в светлом цивильном двубортном плаще поверх голых мускулистых ног, правда, в темных носках и строгих ботинках.

Поведанная ими история потрясла меня былинной невероятностью. Заскочив в кулинарию, Игорь напоролся на Сашку, разглядывающего витрину с кондитеркой. И тут бывшие одноклассники припомнили давнишний спор, еще школьной поры: кто съест больше любимых с детства эклеров. На кон по-взрослому поставили две бутылки водки. Более крупный Александр сломался на пятнадцатом, зато поджарый Игорь одолел аж двадцать два. «Ты не поверишь, что я чувствовал внутри! И даже выпитый в одно горло литр не заставил эту сладкую жирную массу покинуть организм!», — слова рекордсмена заставляли задуматься о цене победы. Пожалев товарища, Сашка предложил купить еще бутылочку и пройтись — «авось растрясется». После чего нелегкая занесла изрядно нетрезвых приятелей в ЦПКиО, где во время катания на лодке по пруду с лебедями, Игоря, наконец, пробрало и укачало. Чересчур перегнувшись через борт, он выпал из хлипкого суденышка. Далее экстравагантное возвращение домой: «Не мог же я во всем мокром идти!». На это Наталья произнесла сакраментальную фразу: «Вот теперь Ты такой, какой Ты есть на самом деле!».

С тех пор ни один из обоих приятелей на эклеры смотреть не мог, да и я, ранее обожавший эти пирожные, начал относиться к ним с опаской.

* * *

Периодически вспоминая события давно минувших дней и старших товарищей, пример которых во многом определил дальнейшее отношение к жизни, я испытываю жуткую ностальгию и зависть к себе тогдашнему, смотревшему на окружающий мир незамыленным взором широко открытых глаз и ожидавшему от него только перманентного «moveable feast» в контексте светлого будущего.

В силу талантливости и неординарности натур практически все вышеупомянутые персонажи эпоху большого перелома пережили вполне успешно. Александр дорос до серьезного таможенного чина на Главном ВЦ «Шереметьево — Карго», Алексей руководил дизайнерским бюро компании, возводившей башни Москва-Сити, а Игорь практически до своего 70-тилетия служил финансовым директором огромного международного холдинга. Несмотря на то, что ныне большую часть года он проводит на фазенде под Александровом, мы встречаемся регулярно и с теплотой вспоминаем былое.

Веселая квартирка

С «Крексом» мы познакомились еще школьниками. Мой сосед по парте Алик «Робин» проживал с Андрюшкой в одном подъезде. После поступления Андрея в МИХМ, круг общения значительно расширился за счет его сокурсников и их прежних одноклассников.

* * *

Бывшие однокашники Мишка «Рыба» и Шура «Портос» представляли «тяжелую артиллерию». Отнюдь не из-за грузности или крупногабаритности, а, исключительно, в силу невероятной веселости нрава. Оба отличались выдающимся куражом и нестандартностью поступков. Вместе с Михаилом и Александром мы вволю поучаствовали в различных авантюрах, в основном, музыкальной направленности, да и в Гурзуфе подрезвились изрядно.

Среди общих товарищей Михаил сначала проходил как «Староста». В первом семестре его действительно назначили старостой Андрюшкиной институтской группы. В те времена лицу, обремененному такой ответственностью, ежемесячно выдавали стипендии всей группы вместе с ведомостью. Далее он был обязан раздать стипендию поименно, за что студенты расписывались в документе, возвращаемый старостой в деканат. После первой сессии одного из неуспевающих отчислили, но в деканате этот факт прощелкали. И целый год в положенную дату Мишка, прихватив бывшего одноклассника «Портоса», Андрюшку и примкнувших товарищей с замысловатыми прозвищами «Диверсант» и «Башмачный материал», выпивали за здоровье выбывшего двоечника на всю его стипендию. Чаще всего гулянье начиналось в саду имени Баумана — практически напротив «альма матер», с продолжением в чьей-нибудь свободной от родителей квартире.

Наиболее регулярно посещаемый «флэт» находился недалеко от станции метро «Коломенская», где проживала семья еще одного Андрюшкиного сокурсника, Сашки. Его отец руководил крупным подмосковным «ящиком» и большую часть времени проводил в ведомственной квартире вблизи предприятия, а мама и старшая сестра трудились посменно ночными «этажерками» в валютной гостинице. С вечера и до утра незваные гости веселились на всю катушку, но покинуть временно вакантную жилплощадь следовало до половины десятого — момента возвращения старших членов Сашкиной семьи с работы.

Когда афера со стипендией вскрылась, Михаилу пришлось покинуть институт, но он тут же перевелся в ВЗМИ, не утратив тесных дружеских контактов с прежними сокурсниками. Теперь молодецкие встречи не привязывались к определенным числам, а происходили спонтанно, но по заведенному ритуалу. Число посетителей Сашкиного жилья неуклонно возрастало за счет новых приятелей и подружек.

От моего дома практически до веселой квартирки шел автобус, продолжительность поездки составляла минут двадцать — двадцать пять, и я очень полюбил наведываться туда в «приемные часы». С началом лета массовое посещение «флэта» активизировалось. Мама и сестра хозяина сразу после смен отправлялись возделывать посадки на подмосковной даче, так что исчезла необходимость испаряться рано поутру. В преддверие Гурзуфского отдыха большинство участников дружеских посиделок активно обсуждали сроки поездок, уточняли адреса перспективных «фанз» и группировались по интересам.

* * *

Как-то заехав в гости спонтанно, я застал необычайное оживление — гости наводили марафет: причесывались и приглаживались, дамы «наштукатуривались» ярче обычного, джентльмены «наглаживали шнурки». Хозяин уже давно как «застрял в душе». «Что за торжество?», — поинтересовался я у случившегося поблизости «Рыбы». «Двое наших однокурсников женятся, и мы все приглашены!». «Остаешься за хозяина!», — распаренный Сашка, наконец, вышел из ванной. «Скоро „Портос“ с дамами должен объявиться. Так что не заскучаете!».

За год до описываемых событий я недолго вечерами подрабатывал вышибалой в популярном баре «Синий» между Калужской и Беляево. В тот короткий период приключилось множество интересных встреч и знакомств, одно из которых особо запомнилось. Сексапильная и пышнотелая девушка Оксана перед самым закрытием заведения попросила проводить ее до дома, расположенного поблизости, на противоположной стороне Профсоюзной улицы. Пока я в сладком предвкушении коротал минуты с бокалом шампанского в ожидании барышни из ванной, внезапно открылась входная дверь и явила папу, маму и младшего брата хозяйки, вернувшихся с курорта на два дня раньше ожидаемого. Глава семейства быстро и доходчиво, но вполне корректно объяснил мне, что дочь окончила десятый класс и готовится к поступлению в институт. Ей недавно исполнилось семнадцать, и, во избежание неприятностей, мне следует немедленно покинуть квартиру. Учитывая, что время приближалось к двум ночи, он даже выдал невезучему кавалеру трёшку на такси, что несколько скрасило «романтическое» фиаско, но ощущение незавершенности осталось.

Прошло не более получаса после всеобщего отъезда, как у входной двери затрезвонило. И в коридор радостно ввалились «Портос» и пара «пеструшек», одна из которых показалась мне знакомой. «Алена и Оксана», — представил их Шура. «Первый курс у нас закончили, теперь собираются в Крым отдохнуть!». У себя в Текстильном «Портос» был личностью известной и приметной, и как магнит притягивал внимание студенток всех курсов и молодых преподавательниц. Наскоро отметив встречу друзей, попарно мы разбрелись по комнатам.

Самый разгар нашего с Оксаной сладкого реюньона прервал невыносимо громкий и настойчивый дверной звонок. В коридор влетела опухшая от слез незнакомая барышня и тут же заперлась в ванной, откуда послышались звучные рыдания на грани истерики. Следом прибрели убывшие на свадьбу товарищи в разной степени опьянения и некоей ошарашенности.

Как выяснилось, бурно и весело начавшееся празднование неожиданно окончилось печально. Во время второго перерыва застолья на танцы новобрачная уединилась с другом детства в своей комнате, а молодожен решил проверить, чем они там занимаются. И, будучи сильно нетрезв, не нашел ничего лучшего, чем вылезти через кухонное окно на фундаментальные лепные украшения, опоясывающие шестой этаж. Он успел добраться до окна нужной комнаты, когда архитектурные «излишества» сталинского дома довоенной постройки рухнули вниз вместе с незадачливым «Отелло». Шанса выжить судьба ему не предоставила. Что началось на торжестве — описанию не поддается. «Скорая» — родителям молодого; милиция — опрос свидетелей; и прочие, тому подобные «развлечения». Ничего удивительного, что большинство гостей двинули править тризну и поправлять нервную систему обратно в «странноприютную» Сашкину квартирку.

За время их отсутствия «Портос» во время перекура на балконе обнаружил давно позабытую Сашкиным отцом трехлитровую банку настойки спирта на чесноке, в лечебных дозах употребляемой когда-то для улучшения аппетита. Наша с Шурой дозировка существенно отличалась от целебной. И, к моменту объявления возвращенцев, события воспринимались «как свозь сито». Опять же, немаловажную роль в ослаблении сознания сыграло полное отсутствие закуски. Озвученное нами недоумение по этому поводу вызвало нестандартные действия хозяина. Он внезапно растянулся на полу перед книжным шкафом в гостиной и, пошарив под днищем, начал метать оттуда банки рыбных и мясных консервов в товарном количестве. В тот момент этот аттракцион «невиданной щедрости» совершенно не удивил.

После восстановления «статуса-кво» между полезным напитком и закусью, все присутствующие с новой силой приступили к застолью. И только тогда вспомнили про исчезнувшую в ванной несчастную молодую. Сашка путем длительных уговоров сумел убедить ее открыть дверь. После чего немедленно заперся изнутри, и вскоре оттуда послышались откровенные звуки, присущие «таинству любви». Спустя минут сорок утешитель присоединился к честно́й компании, процитировав известные строки Высоцкого. Сотрапезники высоко оценили его чуткость, отзывчивость и готовность жертвовать собой. Дальнейшее употребление окончательно затушевало случившуюся драму, и беседы переключились на предстоящие Гурзуфские приключения. Больше тема «свадебной трагедии» не поднималась, но отнюдь не из-за душевной черствости присутствующих, а в силу присущей человеческой психике способности отринуть неприятные и пугащие впечатления в целях самосохранения.

Утреннее возвращение в «родные пенаты» «было не лишено приятности» — в битком набитом автобусе вокруг меня образовался полутораметровый «вакуум». Я всячески старался дышать носом и втягивать воздух в себя, но за годы спирт чрезвычайно настоялся на чесноке, и выхлоп буквально валил окружающих с ног. Дома, потрясенная густотой аромата, Мама предположила, что он уже сочится через поры кожного покрова.

* * *

Радостно, что основные персонажи этой рассказки по- прежнему получают удовольствие от жизни. Хозяин «веселой» квартирки еще при советской власти сочетался счастливым браком с дочерью совиспанца и сумел выехать на ее историческую родину. И уже много лет регулярные визиты друзей молодости переносят «moveable feast» в небольшой городок под Валенсией. Мишка «Рыба» с женой практически перебрались в Голландию, к вышедшей туда замуж дочери, но несказанно радуют меня регулярными появлениями на моей автограф-сессии вместе с Андрюшкой «Крексом» и Шурой «Портосом», серьезно окопавшимися в нынешней, уже неСоветской России.

Настоящая свадьба

Посвящается А. М.

«Ну, конечно, был романтизм… закуска»

Из к/ф «Не может быть!»