Бесплатный фрагмент - Покерный блеф про свободный рынок

1. Откуда обрушился минимальный прожиток?

Трудно сказать, поверят ли наши потомки лет этак через 100, что когда-то в богатейшей России и в результате п р о г р е с с и в н ы х реформ — прочно вошёл в обиход массовый социальный термин «минимальный прожиточный уровень». Причём, официально, в рамках экономической политики и с кропотливым правительственным подсчётом: — сколько крупы, рыбы, молока и яиц требуется гражданину страны, чтобы только не протянул ноги.

Бред какой-то — скажут наверняка. Это что же за перечень такой, в котором не предусмотрены средства по обеспечению реализации элементарных жизненных прав человека и гражданина на здоровье, образование, культуру и все остальные сферы социального развития.

Иными словами, на обеспечение всего того, на что успешно, почему-то, изыскивало правительство средства — до проведения прогрессивных реформ!

Ведь если заметить, что одновременно с этим узаконили равные права, принадлежащие каждому от рождения, непосредственно действующие и не отчужаемые, то минимальный физиологический прожиток означает, по сути, вычёркивание человека и гражданина из правового поля, по тривиальной причине отсутствия средств по реализации прав гражданина на все, прежде доступные социальные услуги.

По каким причинам произошло подобное — дело аналитиков. Но не выявив этих причин — не покончить с нуждой, относительной к растущему благополучию отдельного и меньшего контингента общества с переходом к свободной экономике на частной собственности с её классической поляризацией на богатых и бедных, что равно означает — на полноправных с избытком и бесправных.

=====

Как же на Россию мог обрушиться минимальный прожиток? А прежде всего — от разницы в оплате труда по новой праволиберальной концепции и прежней леворадикальной по Марксу — которая заключалась в том, что по первой труд полностью оплачивается наличными, а по второй — наличными только на ежемесячный текущий жизненный уровень плюс полное натуральное обеспечение по всем направлениям социального развития за счёт общественных фондов, зарабатываемых трудовыми коллективами без частных посредников-работодателей.

А в этом случае и пенсион начислялся из наличной зарплаты — но с с о х р а н е н и е м натуральных услуг, которые уже не требовали особых расходов семейного бюджета.

Однако, с реформацией — все социальные услуги оказались переведенными на свободные рыночные цены, а пенсион принялись начислять всего лишь из, оказавшейся мизерной, прежней ежемесячной зарплаты.

То есть, новый пенсионный закон не должен был касаться тех, кто до него успел честным трудом заработать базу для начисления пенсиона как из зарплаты, так и из полной стоимости натуральных услуг.

Таким образом пенсионеры и оказались на минимальном прожитке. Но кощунство состоялось в том, что реформация коснулась не отдельного, сравнительно небольшого контингента общества — а по сути всего трудоспособного населения России двадцатого века — создававшего её мощь и защитившего её от агрессии.

=====

Вопрос другой — насколько легитимно вообще осуществялось подобное реформаторское кощунство?

И хотите верьте, хотите проверьте — но в Конституции РФ 93-го года мы не найдём ни одного прямого положения об официальном переходе с централизованой экономики на свободно-рыночный курс.

А в конституционных полномочиях нового Правительства — даже сам термин «экономика» ни разу не упоминается.

Та же Конституция обязывала признавать и защищать р а в н ы м образом как частную, так и государственную и иные формы собственности!

И получается, что поголовная приватизация стратегических ресурсов, в расчёте заменить прежний курс на свободно-рыночный, инициировалась реформаторами и депутатами первых созывов — противоречащими Конституции подзаконными актами, с переходом на рыночный курс банальным разделом прежней государственной монополии на ряд известных частных монополий — одним росчерком пера и в один момент подчинившие себе диктующими тарифами и ценами — все остальные зачатки намечавшегося свободного рынка, по всей стране и в производстве и в быту.

И материалы, очевидно, архивные есть точные — кто и что инициировал и за что голосовал вопреки Конституции. А сами долгожители от тех созывов и по сей день здравствуют в льготах и привилегиях.

Полюбуешься на них и скажешь — а что? От таких и станется!

=====

Странное дело — какие бы реформы сегодня не затеять — все они ведут к «прогрессивному» капитализму. Да так, будто не только Евроамерика, а весь белый свет на нём клином сошёлся.

Можно было бы смириться с этим и в России, познавшей социалистическую альтернативу. Можно, да не совсем! Поскольку только в России от частной собственности и избавились, наконец, революционным путём и все последующие «реформы наоборот» могли означать всего лишь р е в а н ш за поражение царской династии со всем её окружением и с возвратом богатейшей в мире российской бонанзы в лоно клановой аристократической Синекуры. Со всем остальным большинством народа в клерках, рабсиле и прислуге.

А судя по тому, с каким снобистским остервенением принялись рушить социалистические памятники и развешивать ярлыки типа «совков» и «коммуняков», по тому, как старательно восстановили господскую Думу столетней давности, и по тому — как запела Церковь про царскую династию в святцах и большевиков в антихристах — и м е н н о э т о и п р о и з о ш л о вместо перехода к прогрессивному капитал-изму.

Но точно также отказ от идеологического занавеса с открытием свободных зон сношений с Западом и признанием западных же норм м е ж д у н а р о д н о г о правового поля — предоставили Западу великолепный шанс взять реванш у России и на международной арене — за многие поражения от русского оружия.

Но теперь не силой, а вполне цивилизованными правовыми нормами противостояния коммунистическому тоталитаризму с тесным слиянием отечественной и зарубежной (эмигрантской) аристократии под общим флагом свободного праволиберального движения за свободную частную собственность без вмешательства в неё государства.

Однако, по простой незамутнённой логике — невмешательство государства и в новое понятие о частном праве могло бы быть вполне правомерным, если бы всё, что под ним творилось — оставалось добропорядочным и не вызывало необходимости применять Кодекс об уголовной и иной ответственности.

Только в том и дело, что частное право — не готовый презент с небес. Оно, как известно, способно наполняться и честным трудом, и рабством, и военной силой, и грабежами с мошенничеством. А достаточно лишь успеть зарегистрировать частное право — как всё становится вполне легальным и цивилизованным!

Международные нормы и принципы права тем и отличаются, что учитывают частное право легитимным и подлежащим международной защите независимо от способов его негласного материального наполнения! По меньшей мере либералы России поняли так.

А самое кощунственное в том, что от самых дремучих времён с рабством — международным правом закреплена частная собственность на рабочую силу из живых людей с подчинением частному регламенту на предмет большей от неё прибыли. С чего, в сущности, начинался прозападный капитализм и к чему уже привыкли.

2. Что за монстр правополитического либерализма

О левом радикализме известно кажется всё: и кто автор (но только не Ленин и большевики), и чем характерен, и что предлагает народам мира. А так ли прозрачен — правый либерализм?

Вопрос актуален в связи с тем, что будучи противоположны по политическим векторам — они имеют совершенно одинаковые цели: привести народы мира к царству свободы, экономического чуда и высших социальных благ.

Тогда в чём же расхождения?

Известно, что правополитический либерализм предопределяет движение к светлому будущему в каждом частном порядке, самостоятельном и свободном — без опеки со стороны государственной власти.

И, спрашивается — кто бы против этого бастовал, если бы человечество целиком и полностью состояло из индивидов, готовых и способных самостоятельно открыть собственное дело, грамотно организовать его продвижение и успешно выдерживать конкурентную борьбу.

Но ведь это не так. По той простой объективной причине, что всякое общество состоит из талантливого меньшинства и большинства людей ординарного физического труда. И всё было бы пристойно — развивайся эти контингенты самостоятельно и независимо один от другого.

Только вспомнить придётся — с чего вообще начинался либерализм: с движения за свободу от рабства и колониальной зависимости. Известен, также, и российский либерализм, ратовавший за отмену крепостного права при монархии, телесных наказаний в армии, за более широкое открытие больниц и школ для неимущих, за замену единоличной монархии конституционным строем с более чётким утверждением прав и обязанностей каждого гражданина общества.

Но никто, похоже, и не заметил — как тот прогрессивный либерализм свернул на современный, противоположный естественно-природному закону выживания и развития в общественной форме бытия — путь борьбы за свободу человека от человека и от общества, мужа от жены, детей от родителей, школяров от педагогов и мужчин от женщин — вплоть до полной утери половой ориентации, а всех вместе — от власти и от государства. Это-то что за монстр политический такой. И почему же праволиберальные силы оказались в России не в фаворе?

=====

Казалось бы, потому, что в ней ещё сильны левые настроения простонародных масс, получивших предпочтение в постреволюционной государственной политике 20 века. Однако — суть не только в этом.

Она ещё и в том, что в прямую противоположность лозунгам правых сил о ставке на свободное талантливое предпринимательство — умники-бизнесмены не стали растрачивать свою энергию на разработку девственных земель, организацию собственных предприятий и убедительный показ всему населению явных преимуществ частной собственности и менеджмента — перед общественной собственностью и менеджментом.

Они при полном покровительстве реформаторской власти и с введением двойного гражданства, а также равного права аборигенов и заезжих купцов на российские земли с природными богатствами — просто взяли, пришли и купили уже разработанные участки вместе с готовыми и непрерывно действующими стратегическими источниками доходов, вместе с населением, на них проживающем и персоналом, их обслуживающим. Вместе с созданой этим же населением — общенациональной, и уже физически неделимой на частные куски, инфраструктурой.

Но именно так в дремучие века европейские цивилизаторы выменивали у первобытных аборигенов драгоценности — на цветастые лоскутки, блестящие осколки от зеркал и стекляные бусы, которые к 21 веку — цивилизованно заменили на паперные банкноты. Это, конечно же, не могло пройти незамеченым и правые силы уже терпели фиаско при попытке прорваться в официальную власть демократическим путём.

Впрочем, в дополнение к этому и в отличие от классической приватизации — она в России катастрофически усекла общенациональную казну, перенаправив львиную долю доходов в сейфы горстки частно-корпоративных энергетических монополий, принявшихся наращивать рыночные цены, так и не найдя сдерживающих конкурентов внутри страны. И опустив при этом общую казну до сравнительно мизерной доли налоговых процентов — на все без исключения государственные задачи и проблемы, как внутренние, так и внешние.

Однако, рядом с официальной, успела сформироваться вторая негласная власть — финансово-экономическая власть ведущих частных корпораций, полностью отвечающая убеждениям правых сил. Власть — к которой пошла на поклон и официальная, оставшаяся таким образом безденежной. Теперь пользуясь этими преимуществами, добытыми, по сути, колониальным путём (не создав ничего нового) — правые силы пытались выправить прежний снобистский настрой и путём различных бонусов, завлекательных презентов и, якобы, частным снижением цен себе в убыток — подкормить всех недовольных обедневшей официальной властью с её тощими лимитными окладами. И на этой основе объединиться вновь для полного карт-бланша.

=====

Ещё на слуху горячие праволиберальные заверения в успешной реанимации централизованой экономики — чередой особо талантливых бизнесменов, при условии их обеспечения приватизированой собственностью и свободой рыночных отношений.

Обнадёжили, хоть и начали, однако, с лукавства обыкновенного, обратившись к товару зарубежному, дабы заполнить пустые прилавки импортом. И посодействовав, естественно, бизнесу не тутошнему, а тоже зарубежному.

А, впрочем, неизвестно — куда именно смотрели господа Явлинские с Институтами Гайдара. Но на Западе для начала никаких особых талантов не требуется., кроме банального долготерпения в предвкушении благоприятной конъюнктуры — где и когда разорится чей-нибудь готовый бизнес, грянут природные и другие катастрофы, непременно повышающие бедственный спрос и цены, или начнётся-таки временная анархия со сменой власти и временно бесхозной собственностью.

И как только такое случается — слетаются туда, как то вороньё на падаль. дабы вдоволь поживиться на чужой беде.

Ну и зачем было новым авантюристам приобретать нетронутую целину с её не разработаными богатствами, да проводить геологоразведку, да копать-бурить шахты-скважины, да копошиться с инфраструктурой, да искать-налаживать оборудование, да мытариться способами проб и ошибок?

Вот оно, уже кем-то приготовленое, и по беде временно бесхозное. А тут и власть по той же беде во временном финансовом цейтноте. Да неужто не отдадут по цене лома и квадратного метра запущенной земли? (Это если исключить прямой сговор с властями).

Тут-то и подсуетятся деловые таланты, почувствовав полный консенсус на махровую аферу, вместо бизнеса: под квадратными метрами — бездонные кубы бесценного сырья, с сотнями процентов чистой, непрерывно выкачиваемой прибыли. Течёт и по сей день, куда — известно.

3. Власть, которую меняют скачком

Кажется — все признают, что свобода необходима человеку как воздух.

Очевидно — все понимают, что в самой свободе заложен широчайший диапазон её применения — от первоначального избавления от какой-бы то ни было зависимости и вплоть до полной анархии.

Наверное — уже все прочувствовали, что позитивная свобода немыслима без высокой личной ответственности за результаты её соотношения с т о ч н о т а к и м же желанием её многими.

Но не все ещё понимают, что свобода п о л и т и ч е с к а я — способна стать самым цивилизованным способом покорения непокорных.

Способом, который показал всему миру, как самые завзятые проповедники либерализма, в собственной европейской цитадели и на принципиальной свободе политических убеждений — взлелеяли марксистский режим, пустили его по всему миру и только спустя полтора столетия благородно осудили его — но уже не за свои ошибки.

Теперь очередной заход свободной Европы ещё на один виток — задавить марксистский режим в других странах. Но уже не пушками, а той же самой, уже провереной свободой политических убеждений и пусть, вроде того, сами себя изводят на нет погрязанием в свободных идеологических распрях и систематических дезорганизующих протестах с требованиями чуть ли не ежеквартальной смены неугодной власти.

Диктатура конечно же способна скатываться к волюнтаристской автократии. Но она также способна вызываться чрезвычайно безответственным распространением вальяжной свободы политических убеждений и поступков в соответствии с ними — вплоть до анархии.

О чём и свидетельствует европейское явление миру марксизма, осуждённого в качестве тоталитарной диктатуры. Явление, кстати — логично продублированное и в иной интерпретации, осуждённой в Нюрнберге.

А если Европа, как инициатор революционных переворотов, гегемонии одной партии с преследованием инакомыслящих и непримиримой борьбой с верой в Бога — идею Марксизма осудила, то либо осудила прежде всего собственный просчёт, либо эту идею нельзя рассматривать иначе, как провокацию с призраком коммунизма, пущенную по миру с целью революционных переворотов и тоталитарных режимов — пока не поняла какого мощного конкурента она взрастила этой идеей.

И что характерно — Запад и сегодня не чурается насильственного экспорта демократии извне, предлагая внутри самих обществ заменять скачковые революционные перевороты на бархатно-оппозиционные.

Но как показала действительность — бархатные и цветастые покрывала не только не отменяют варварство с переделом собственности, культуры и социальных ориентиров, а загоняют его в латентный затяжной процесс. Тогда в чём же ещё проблема?

А она в том, что дело вовсе не в форме смены власти, а в самом факторе смены власти — которая в любом случае оказывается скачковой по отношению к устоявшемуся национальному менталитету — принципиально не п о д д а ю щ е м у с я никаким скачкам, кроме принудительных!

Подлинно брутальная революция вовсе не ограничивается одной столицей, а начинает разворачиваться по всей стране — с каждым последующим скачковым законом. Не варварами и подстрекателями, а законными силами нового правопорядка и в таких масштабах — по сравнению с которыми сугубо столичные разборки с позициями и оппозициями, танками и жертвами, путчами и лебедиными песнями — покажутся банальной и примитивной мышиной вознёй.

Демпферным прогрессивным моментом в подобной ситуации способна служить лишь узаконеная и основательная преемственность новой и прежней власти. Но именно этот демпфер в России напрочь отвергли истерической кампанией со стремлением во что бы то ни стало предать анафеме осуждённый Европой российский двадцатый век.

На место которого пришли мытарства с безработицей, безудержным ростом цен и выпуклым эгоизмом, расколовшим прежние коллективные товарищества всей страны на частные вотчины, с частными же юристами и адвокатами, страховщиками и банками, фондами и всеми без исключения видами социальных услуг на одной и той же основе извлечения прагматической выгоды из массового клиента.

4. Капитал-шоу с совками и коммуняками

Вопрос — кому всё же больше импонируют отношения капиталистические или проклюнувшиеся из них марксистские. И для этого зададимся ещё одним элементарным вопросом — от чего прежде всего зависит успешное индивидуальное шествие по жизни? Ответ очевиден — прежде всего от индивидуальных уровней способностей и талантов. Как не менее очевидно, насколько широк дипазон этих уровней в любом обществе — от способности всего лишь к ординарному физическому труду до таланта к фундаментальным умственным творениям.

То есть, если каждому индивиду предоставить свободу и самостоятельность — то, совершенно естественно, не п о л у ч а е т с я никакого равенства ни по признаку материальной состоятельности, ни по правам человека, реализуемым теми же материальными возможностями. Но тогда о каком же свободном, но равенстве запели цивилизованные Конституции, предоставляющие каждому индивиду выживать и преуспевать по принципу — кто как может?

А мало, оказывается, частному таланту собственных способностей! А подавай ему вот эту армию ординарного наёмного труда и в самом широком диапазоне — от производственного пролетария до сельхозбатрака и лично-семейной прислуги. И, конечно же — с подчинением их свободы собственному регламенту.

То есть — труд-то тоже получается не свободный, а подчинённый. А если быть точным, то пока существует необходимость наёмной армии труда — ни о какой его свободе и речи быть не может. Тогда какая, спрашивается, разница — трудиться на частного работодателя, как на посредника между населением и государством, или непосредственно на свой муниципалитет (регион), минуя частных посредников с их ответвлениями доходов? И на каком же таком демократическом основании труд государственный стал считаться не свободным, а труд на частного посредника — свободным?

Для чего же и без того талантливым индивидам потребовалась наёмная армия ординарного труда — уж не озаботился ли каждый из них состоянием всей экономики и общественным благополучием всего народа, решительно переступив через прагматическую психологию?

Нет, конечно. Но и не личная это прихоть (кроме собственной прислуги), а естественная закономерность, по которой ни одно, сколь угодно талантливое умственное творение не станет приносить сногсшибательных доходов, пока не воплотится в массовый поток рукотворных твёрдо-ценностных изделий.

И в таком случае выходит, что всё многовековое дворцовое великолепие России возведено вовсе и не талантами, не способными и гвоздя за всю жизнь забить, а простыми рабочими руками. И титулованное семейное благородство никак не обошлось без прислуги, так замечательно очищавшей талант от всякой бытовой грязи.

И что же мы делаем заумный вид в определении, кого же считать подлинными патриотами своей земли — баронов или батраков? Тех, кто всего лишь психически (душевно) переживает за её судьбу или тех, кто из поколения в поколение вкладывает жизненную созидательную энергию в её обустройство?

А ведь из определения патриотизма выплывает куда как более прагматичная проблема. Например — это по какому же джентльменскому этикету, право коренных жителей уравняли с правом на неё заезжих-проезжих гостей? Может быть кто-то назовёт на западе столь демократичную семью, в которой гость, не успев переступить ещё и порога — просит зарегистрировать его в качестве полноправного члена семьи, начинает шарить по сусекам, откладывая для скупки приглянувшиеся раритеты и попутно поучать, как этой семье жить бы следовало?

Наверное — нет. Наверное — любая семья даст подобным гостям более подобающее определение — хамы. Но конечно же — имеющие место не без участия местных поклонников хамства.

=====

Спектакль под общим брендом «Капитал-шоу» раскручен на частной форме собственности. А точнее, на том, что в прямое продолжение традиций рабских времён — было определено, что в частной форме собственности может иметь место и р аб о ч а я с и л а, от чего уже давно отвыкли!

Так ведь оказывается — это вовсе и не прихоть какой-нибудь местной власти. Весь земной шар опоясала концепция, по которой наиболее эффективной считается экономика, порученая частным талантам с той самой частной собственностью на живую рабочую силу, и при непременном условии не только невмешательства государства, а с предписанием государству создавать все наилучшие условия частному таланту!

Да и кто они такие — эти частные таланты? Может с учётом государственной важности — для них определён официальный статус, гарантирующий высочайшие деловые и моральные качества, организаторские способности, опыт, образованность?