Бесплатный фрагмент - Пока растет свеча

Пока растет свеча

Посвящение жене Елене…

Благодаря тебе и твоему терпению,

я смог исполнить свое предназначение

в этой жизни.

И даже больше — написать эту книгу.

Глава 1

Котировочный стакан в последний раз судорожно вздохнул, и цифры остановили свой сумасшедший бег. Все, торги закончились. Глянув в очередной раз на колонку маржи, вздохнул опустошенно. Как всегда, минус. И не просто минус, а приличный минус и куча сделок. В который раз перед торгами настраивал себя на максимум десять сделок. Нет же, сделка за сделкой, и уже не заработать, а отыграться, всего лишь отыграть потери. Невольно на ум приходит Герчик с анекдотом. Папа бил не за то, что сын играл, а за то, что отыгрывался. Хорошо Герчику, двести процентов прибыли ежемесячно. Двести! Наш, бывший одессит, живет в Америке, ездит к нам с лекциями чуть ли не каждый квартал, учеников полно. И тоже успешных. Саша Резвяков тоже. Посмотрел его путешествия по миру, прослезился. Нет, зависти никакой нет, я вообще не завистливый человек, но когда понимаешь, что можно не работать на надоевшей работе, не тащиться каждый день через весь город на завод…

Вставать утром часов в десять, делать не торопясь гимнастику, и на работу идти в соседнюю комнату за свой компьютер, и при этом заработок зависит только от тебя и твоих способностей… Да, а вот про способности бы конечно поподробней. Кризис предоставил кучу времени, а способности что-то где-то затормозились. Каждый день одно и тоже. Рынок открывается и все, что читал, что смотрел, улетучивается куда-то. И только графики, стаканы, свечки и бешено колотящееся сердце, и жгучее желание побыстрее выскочить из сделки, пусть даже успешной, но побыстрее, лишь бы рынок дошел до лимитника и не вздумал упасть. И Герчик со своими советами, Элдер со своими предостережениями далеко за пределами сознания, только рынок сейчас, и только эта сделка, все остальное — прочь. Но как раз рынку и нужны такие овечки, которые забывают все на свете. Ему нужно жить, питаться нами и развиваться. Хотя об этом я подумал только сейчас.

Торги закончились. И хотя потерял 150 рублей, ощущение — как будто рухнул весь мир. Опять продул. Как? Сколько можно втупую входить в рынок, и почему покупаю всегда вверху, а продаю в самом низу? Иногда появляется устойчивое убеждение, что за моим монитором следит какой-нибудь брокер, специальный человек, который видит все мои заявки. Только я войду на покупку, он подразнит меня малюсеньким движением в мою сторону, а потом раз, и обратно. Ждешь, что движение дальше моего входа не пойдет, а рынок ниже и ниже. Лихорадочно выскакиваю по умственному стопу, а рынок раз, и вверх. Вот и думаешь, войти не войти еще раз, а эта зараза, так не торопясь, выше и выше, а потом еще и скакнет на пару десятков пунктов, но уже без меня. Влетаешь ошалело в рынок, а он словно издеваясь, постоит, постоит и резко вниз. Это человечек-брокер со мной играет, и, конечно же, против меня. Мой приятель утверждает, что умеет останавливать тренды своими входами. Как же. Уж кто и умеет, так это я. Даже индикатор разворотный могу назвать своим именем. Как-то на форуме кто-то пошутил: надо на кнопку «ПРОДАЖА» приклеить бумажку «ПОКУПКА», а на «ПОКУПКУ» — «ПРОДАЖА», и все будет тип-топ. И смех, и грех, но минус 150 опять уже начинает бесить. Я не помню, когда у меня было положительное окончание торгов, только минус. Но устойчивый, где-то надо подкорректировать действия свои. Может действительно кнопки у компьютера переклеить?

Солнце уже клонится к закату, что ж, пора ягоды поливать. Здесь уж меня никто не обманет. Может и действительно, заняться чем-нибудь другим. Четыре года на рынке расшатали психику порядочно. Недаром Александр Элдер сравнивает игру на фондовом рынке с войной. Занятие для титановых нервов и кое-чего другого, но тоже титанового. Отключив интернет, задумался. Все же есть у меня для того, чтобы заниматься торговлей на фондовом рынке. Ноутбук даже купил, чтобы на даче торговлей заниматься. Думал спутниковую тарелку поставить, но связисты сотовый модем успели дешевый выпустить для выхода в интернет. Жрет правда не в меру пока, трафик дорогой. Но с ужатой версией Квика, да только открытый фьючерс на Сбербанк позволяют и на даче торговать. Да что на даче? Хоть на рыбалке. Сидишь с удочкой, один глаз на поплавок, другой на график, успевай подсекай. За границу можно было бы ездить каждый год, да там и торговать вперемежку с посещением Лувра или лежанием на песочке в Дубае. Рынок всегда с тобой, а ты всегда в нем. Да еще бы получалось. Ну, почему Резвяков может, а я нет?

Растянул шланг до земляники, включил воду. Четыре грядки по сорок кустов, да лить надо под куст. Часа на три поливки опять. Хоть бы дождик прошел, две недели солнце жарит. Достала эта поливка. Вода в песок уходит, не задерживаясь, да еще этот крот-паразит норы понарыл, туда уж — как в прорву. Вот ведь очередная напасть на мою голову. Раньше здесь было колхозное поле. Когда в первый раз копал землю под грядки и картошку, на всем участке в двенадцать соток одного червя-заморыша нашел. Вся экология на поле гербицидами-удобрениями отравлена была. Чтоб на рыбалку червей накопать, все это поле перекопать надо было бы. А стали навоз телегами вносить, торф, перегной — расплодились родимые. Вот тут-то следом и кроты поналезли. Ладно бы два-три, а то десятки, не меньше. Землю под яблонями вдоль и поперек так перекопали, шагу ступить нельзя, чтобы ноги не утопали в их ходах. Однажды, уж больно в жаркий день, решил по травке походить босиком, густая травка была, шелковая. Обувь снял, носки стянул, ступил — блаженство. Ну, и стоял бы так, на солнце жмурился от удовольствия. Так нет, надо же было под ноги глянуть, почувствовал что-то. И что? Крот-зараза с другой стороны поляночки в полуметре от меня решил и это удовольствие испортить. Выперся откуда-то позагорать. Такой наглости я стерпеть уже не мог, тихохонько сходил за лопатой и со всего размаху впечатал его в сочную зеленую травку. Но брызги внутренностей не получились. Нагнулся, присмотрелся. Что и сказать? Шубка у него густая, черная, и на возможную ощупь явно мягкая, бархатистая. На лопате поднес его к Муське. Кошка понюхала да и только, есть не стала. «Зажралась, — говорю же своим, — нельзя ее на даче „китикетом“ кормить, мышей ловить не будет». Хотя в ее возрасте, по их кошачьему календарю ей уже за семьдесят. Какие мыши? Спит на шифоньере целый день и ночь, на улицу только подышать свежим воздухом выходит.

Какой-то дискомфорт появился, явно комары пожаловали, придется одеться, иначе весь день завтра чесаться буду. Натянул штормовку, капюшон на голову, обрызгал еще сверху спреем от сосущих. Немного осталось поливать: лук, редиску, а под яблони шланг брошу, пусть льется ручеек. Что-то надо делать с головой. Всякий бред в голову лезет. О рынке надо думать, стратегию обдумывать с тактикой. Еще два-три дня такой торговли и денег не останется даже на покупку одного контракта на фьюч Сбера. Доигрался.

— Эй, Володь! Что, поливаешь?

Интересно, Николай спрашивает или утверждает?

— Нет. Шлангую.

Мрачный юмор после неудачного дня. Сосед выглядит бодро и весело. Ему около шестидесяти, загорелый, как негр, по-спортивному подтянутый, худой. Второй месяц на огороде живет, в отпуске, отдыхает. Хотя какой там отдых на даче? Пашешь как пчелка. Только успеваешь от травы отбиваться, поливать, урожай собирать. Но вообще-то свеженькие огурчики, да еще со свеженьким чесночком, да с хлебушком и на чистом воздухе — прелесть. А еще и банька, и огромное звездное небо ближе к осени имеют все-таки некоторую ценность для пребывания в этом мире.

— Вода у меня кончилась. Придется утром поливать еще.

— Ага, — значит спрашивает.

И на лице у него никакого уныния. Веселый бодрый. И про кончившуюся воду без всякого сожаления. Эх, соседушка. Поливал бы ты и мне огород, пропалывал его со всей своей оравой, а я бы тебе пивка свеженького, рыбоньки солененькой, тортиков девчонкам. Тока, если бы торговля шла как надо. Вон, Герчика теща упрекает, гвоздь забить не может, боится пальчик поранить молотком. На что Саша парирует:

— Я лучше тестю пару сотен баксов дам, у него это лучше получается, чем я свои руки буду портить. Они же у меня как инструмент — бесценны. Я ими миллионы заколачиваю. Зачем мне гвозди?

Да я бы ноутбуком гвозди забивал, если бы все получалось. У меня тоже уже плохо вода бежит, заканчивать надо, поужинать и на боковую. Да уж, спится на даче хорошо. Раньше девяти часов встать не удается. Тишина и покой. Что еще надо после тяжелого дня?

Зашел в домик, вернее дом, можно назвать дом. Да и как не назвать? Из полубруса, шесть на четыре, да и гараж сбоку, все под шифером. С тестем вместе поднимали, один бы я ни за что не взялся. Хороший дом, можно и зимой жить, и торговать. Хотя, торговать — как-то автоматом выскочило. Зимой и в городе хорошо торговать. Тепло, светло, интернет безлимитный и удобства совсем рядом. Ноутбук потухшим монитором напомнил о бытие, невеселом бытие. Двинул мышь, экран очнулся на том месте, где закончилась торговля. Значки сделок на графике еще раз напомнили о беспределе, который я вытворял сегодня. Вот именно, беспредел и безалаберность. Коту под хвост книжки по торговле, семинары Герчика и все остальное вместе взятое. Хоть бы кто интернет вырубал в такой момент, или электричество отключалось, или просто бы кто-то толковый надоумил, держал за воротник. Один, совсем один против громады-рынка с его кровожадными клыками. Медведи сегодня позавтракали, пообедали и поужинали свежатинкой. А я все пытался им подножку поставить и повернуть рынок вспять. Если взять обеими руками за монитор ноутбука и шарахнуть клавиатурой по столу, было бы эффектно. Когда-нибудь я так и сделаю. Резко отодвинул ноутбук в сторону, надо перекусить и спать. Завтра никаких торгов. Это я говорю всегда. Но приходит время торгов и я там, без тормозов, без сигналов индикаторов в своей стихии. Наркоман, да и только. Или еще говорят компьютерная зависимость. И то и другое надо лечить. Кончатся деньги, подлечусь.

Макароны с колбасой прошли незаметно, задумчивый чай вдохнул немного спокойствия. Лег. Тишина как в гробу. И сколько это может продолжаться? Читал где-то по психологии, что надо перед сном задать конкретный вопрос своему подсознанию. И почаще задавать, глядишь, что-нибудь и нарисуется. Таблица Менделеева, например. Вот ведь, во сне увидел ее, родимую. А сколько лет над ней бился, а увидел во сне. Может тоже попробовать, не один год маюсь. Надо только вопрос сформулировать точно и внятно. Правильно поставленный вопрос уже содержит в себе ответ.

— Ну, подсознание, держи вопрос, пожалуйста, — о, какие нежности. Это я про себя.

— Подскажи, пожалуйста, как торговать завтра на фьючерсе Сбербанка? — по-моему, точнее вопрос не сформулировать. Ответа, конечно в вопросе и в помине не видать, не просматривается ответ. Но пусть мое подсознание поработает, говорят, оно по ночам бодрствует.

Глава 2

Не спалось. В мозгу все еще вертелась сегодняшняя неудачная торговля. Муська на ночь на улицу запросилась. Звезд на летнем небе мало, только Юпитер красуется на светлом небосводе. Снова лег, постарался не думать ни о чем.

— Ну что, так и будешь ворочаться, спать когда будешь?

От неожиданности я вздрогнул, меня прошиб озноб, открыл глаза. Голос был явственный, громкий и знакомый.

— Да, я это, я. Твое внутреннее подсознание, как вы говорите. Хотя, если бы быть более точным, я — это твоя душа. Или вы еще называете нас — внутренний голос. Ну, не важно, как. Главное, я — это твое внутреннее я.

Голос звучал в голове, внутри. Появилось жгучее желание включить свет, но страх сковал все конечности так, что я даже боялся дышать. Сердце колотилось как бешенное. «Вот так и приходит „кондратий“», — мелькнуло в голове.

— Хочешь, включи свет, но ты ничего не увидишь. Ты же не сможешь заглянуть внутрь себя.

Вставать до ужаса не хотелось, до выключателя надо идти к противоположной стене. В комнате сумрачно, кое-что видать, но лишь пятнами.

— Ну, вставай, включи свет, раз тебе так хочется света.

Это уже похоже на издевательство. Осторожно откинул одеяло. Что такое, когда колотит от страха, я понял сейчас воочию. Ноги не шевелились. Труба дело, инсульт, доигрался.

— Какой инсульт! Вставай, не бойся. Ты что, сам себя боишься?

С трудом сдвинул ноги, встал и осторожно, не дыша, направился к выключателю. Трясущимися руками кое-как нащупал выключатель, включил. Сейчас бы повернуться, но ноги опять не слушаются, повернул только голову — никого. Страх сдавил сердце. Хоть бы кошка была, живая душа.

— А зачем тебе кошка, для храбрости что ли?

Голос словно издевался, он отвечал на мои желания, которые я даже не произносил.

— Кто ты? — вопрос словно застрял в груди, своего голоса я не услышал, но ответ прозвучал весело и звонко.

— Да я это, я. Твое подсознание, если тебе так нравится. Но мне больше подходит понятие — душа. Это по-нашему и ближе к истине.

— По-какому, вашему? — автоматом переспросил я.

— По-духовному, по-божески.

Голос прозвучал сейчас как-то мягко и успокаивающе.

— Наконец-то ты меня услышал. А то я уж отчаялся, думал, не достучусь до тебя.

— До гробовой доски ты достучишься, — мелькнуло в голове.

— Не иронизируй. Я и правда уже всю надежду потерял. Мне казалось, что в этой оболочке не будет просветления.

— В какой оболочке? — ошарашенно переспросил я.

— В тебе. Ты оболочка, временная субстанция для пребывания душ. Да, ты можешь не говорить вслух. Я же в тебе, я все понимаю и без слов. А то окружающие неправильно тебя поймут.

— Да, теперь меня только люди в белых халатах поймут, больше никто.

Тут меня осенило, надо проснуться. Такое бывало уже не раз. Приходилось кричать, двигаться, чтобы проснуться. Я крикнул и сам вздрогнул от своего голоса. Ничего не изменилось. Резко помотал головой, взмахнул руками.

— Что, помогло. Проснулся? Все никак не поверишь в меня?

— Я скорее в инопланетян поверю, — слова дались мне с трудом, нервная дрожь не отпускала. То ли сон крепкий, то ли с ума схожу, или сошел.

— Здорово ты испугался. Воды попей, может полегчает.

Я подошел к столу, взял кружку, налил из чайника, проливая воду на пол, судорожно стал пить. Она была еще теплая, зубы клацали по краю кружки, вода текла на грудь, ноги, и я это чувствовал. Я это чувствовал, но облегчения не было.

— Ты ведь знаешь про душу человеческую? Про внутренний голос, про интуицию? Ты же читал много про интуицию, даже диск на компьютер поставил, иногда включал программу, выполнял задания. Ну, вспомни!

— Одно дело читать, другое дело с тобой, с самим собой разговаривать. А душа человеческая? Кто ее видел? Люди выдумают для собственного успокоения чушь и верят в нее, и других убеждают, — я говорил тихо, почти вынужденно, как партизан на допросе.

— Вот отсюда и все проблемы твои. Все эти твои метания — это твой разлад со своим внутренним я, разлад со мной, с твоей душой. Гармонии в тебе нет, покоя. Вот будучи принцем Уэльским, у нас с ним было полное взаимопонимание.

— Кем будучи? — обалдело переспросил я.

— Принцем Уэльским. Ты ведь сам читал про это, когда саркастически интересовался, кем ты был в прошлой жизни. Да, правильно, принцем Уэльским в одна тысяча семьсот тридцатом году. Вот он меня слушал всегда, и во многом я ему помог. Даже однажды от смерти спас на охоте.

Я стоял посреди комнаты с кружкой в руке и босиком. Ноги стали подавать признаки жизни, они стали мерзнуть. Это ощущение холода в ногах я не перепутаю ни с чем. Поэтому я всегда в теплых носках и тапочках дома. Врачи говорят, сердце плохо работает, поэтому ноги даже летом мерзнут. Значит это не сон, но кошмар точно, только…

— Да ты оденься, замерзнешь. Так ты действительно хочешь, чтобы я тебе помог завтра в торговле?

— Да, — эхом откликнулся я. Будь что будет. Завтра посмотрим, что за бред такой со мной приключился. Поменьше вопросов подсознанию будешь задавать на ночь.

— Тогда включай компьютер, посмотрим, что там завтра с рынком будет.

— Давай, давай, -злорадство шевельнулось во мне. А это бес, наверное, проснулся. Сейчас он еще будет через меня вещать.

— Нет, не будет. Нет в тебе никакого беса, иначе бы ты меня не услышал. Включай давай.

Я включил ноутбук, тот приветливо проиграл виндой. Для меня этот звук стал как самая прекрасная музыка. Это был первый нормальный звук в комнате.

— Зайди в Квик и запусти интернет, надо посмотреть окончание торгов, еще семь минут, как раз успеем.

Я запустил программу, ввел пароль, Enter, открылся график фьючерса с моими значками сделок.

— Так, покуралесил сегодня. Я тебе все время пытаюсь подсказать правильное действие, но ты как глухой, ничего не слышишь. Ладно, сейчас посмотрим, что будет завтра.

Ага, давай посмотрим, только куда. График дорисовывал последние свечки, немного подрастая. Наверняка завтра откроемся вверх, а там дальше по ситуации. Голос молчал, наверное, соображал. Последняя свечка застыла наверху, торги на сегодня закончились окончательно. В полной тишине осторожно налил себе воды, выпил — тишина. Ни малейшего звука не проникало ниоткуда.

— Так, возьми бумагу и ручку, — это прозвучало как приказ и снова неожиданно.

Я перевернул тетрадный лист в неиспользованной до конца школьной тетради сына, взял ручку.

— Рисуй график не думая, просто рисуй.

Я черкнул по листу слева направо что-то наподобие синусоиды. Сначала был бросок верх, затем вниз и далее мелкие волны преимущественно с направлением вниз. Недавно в школе на стенде увидел график суточных колебаний температуры и машинально отметил точку покупки и точку продажи. Здесь на этой кривой сразу видно, где можно войти и где выйти, можно сделать несколько сделок довольно приличных, выбирая все движения линии. Только что общего моей кривой с графиком фьючерса?

— А вот это мы завтра и увидим.

Тут меня осенило, это похоже на феномен автоматического письма. Я где-то читал про это, даже пытался с ручкой сидеть над листком бумаги. Но больше минуты не высидел. Чтобы этим заниматься, нужен специальный настрой и здоровая порция веры в результат, чего мне хватало. Результат мне нужен сейчас и сразу.

— Кто как называет это явление. Здесь действительно нужен очень серьезный настрой и не просто ожидание результата — это как раз и портит все. Здесь нужно полное расслабление и спокойствие, остальное дело за нами.

— За вами? А ну да, за вами. За теми, кто сидит внутри нас, понятно. И как этой каракулей пользоваться?

— Картинка, конечно, приблизительная, но совместив ее завтра с началом открывшегося графика, можно видеть как будут развиваться события на рынке. Все очень просто. Это лучше, чем твои гадания и метания. Так что, день завтрашний все покажет, кто прав, а кто нет. А вот если ты сейчас захочешь нарисовать график цены, который по-твоему должен быть завтра, то ты ошибешься, потому что здесь ты уже будешь думать, будешь вносить свое субъективное мнение, а скорее желание, что в конечном итоге совершенно не будет совпадать с реальностью. Помнишь, на практике как бывает? Самый верный ответ на поставленный вопрос — это первое что пролетит в голове, как только вопрос прозвучал, событие произошло. Но мы начинаем обдумывать ответ, обмусоливать, подгонять к своим рамкам знаний и понятий и выдаем через некоторое время отфильтрованный, сглаженный результат, который и близко не созвучен вопросу.

— Читал я про это, читал. Немногие могут похвастать своей феноменальной интуицией, так вроде это называется. Я тоже пробовал, но больше чем на десять-пятнадцать минут занятий меня не хватает, возраст, наверное, а может лень. Хочется сразу в дело, а там как получится, а получается как всегда, хреново. Ну ладно, завтра посмотрим, куда пойдет график и как он совпадет с рисунком.

— Что ж, пора тебе поспать. Такое надо хорошенько отоспать, а я пойду, прогуляюсь.

Вот теперь точно труба, кино закончилось, закрывайте шторы, приглашайте музыкантов — реквием Моцарта слушать будем. Не зря в последнее время нравилось Моцарта слушать. Чувствовала душа, покоя хотела. Вот тебе и покой. Вдруг стало нехорошо, можно сказать, совсем плохо, захотелось присесть, а еще лучше прилечь.

— Какая труба, какой Моцарт? Ты что? Когда человек спит, то его душа всегда отдыхает вне его. Сны, которые вы видите, по-твоему, откуда берутся?

— Откуда?

— Это мы веселимся, отдыхаем, общаемся с другими душами. Нам ведь тоже хочется общаться с себе подобными, новости послушать, посплетничать. Ну и начальство иногда отчет требует, как дела на земле, и всякое такое.

Так, бред продолжается. Спать сегодня вряд ли я буду. Голова уже не обрабатывает информацию, она просто пухнет.

— Будешь как миленький. Мне обязательно надо сегодня прошвырнуться в одно место, и об этом ты не вспомнишь, уж я позабочусь. Ложись!

Уговаривать меня уже не надо. Я не стал выключать свет, лег. Осмотрел комнату затухающим взглядом и провалился в черноту.

Глава 3

Проснулся я от топота под окном и кошачьего рычания и воя, опять Муська с соседским котом дерется. Быстро вскочил и, не одеваясь, выскочил на улицу. Взъерошенная кошка влетела на веранду и прошмыгнула на свой шифоньер. Появилась из-за занавески и уселась на краю. На носу краснела свежая царапина.

— Что, опять разборки учинили? Каждый год деретесь. Не поддаешься соседу. Да, подпортили мы тебе жизнь. Так и не узнала радость материнства. Зато нам проблем меньше с котятами, не пришлось больший грех на душу брать.

Кошка смотрела на меня сверху как египетский сфинкс, невозмутимо и спокойно. Я вышел на крыльцо. Солнце уже пригревало. По двору повсюду лежали клочки шерсти рыже-белой. Чья шерсть? Кто кого драл? Было непонятно. Соседский кот был такой же масти и такой же шерстистый, как моя кошка. Прошел к туалету в чем спал, не стесняясь, что кто-нибудь меня увидит в таком виде. Соседка слева на расстоянии метров двухсот, справа также, сзади вообще редко появляется, а от Николая я скрыт крыльцом и роскошным кустом сирени. Почти хутор. Так что можно делать что угодно, не боясь ближних глаз. Сполоснул руки, благо вода была, умываться без штанов не стал, не люблю когда вода брызжет на голые ноги. День что надо, облаков еще не было. Ветерок лениво пошевеливал воздух, земля после вчерашней поливки была влажной. Сегодня можно сделать перекур и заняться другой огородной работой после торгов. И тут я вздрогнул от пережитого ночного кошмара. Вздрогнул и насторожился как перед прыжком, стал вслушиваться в себя. Ничего кроме сильного сердцебиения не расслышал. Сон или не сон? И опять вслушался в себя. Для того чтобы лучше себя расслышать я даже чуть согнулся, непроизвольно наклонил голову левым ухом ближе к груди.

— Меня что ли ищешь?

Я от неожиданности крутанулся на месте, никого.

— Сколько тебе можно говорить, я в тебе, твой внутренний голос, я твоя душа. Неужели так трудно в это поверить.

— Трудно, — с трудом выдохнул я, — в это вообще трудно поверить, скорее невозможно.

— А ты просто возьми на веру, просто поверь и успокойся. Я тоже немного не в себе. Я просто счастлив, что ты меня слышишь.

— А тебе то какое счастье от того, что я тебя услышал? Что это меняет?

— Как это что! Это все меняет! Теперь нашу с тобой жизнь можно повернуть в другое русло, более счастливое и гармоничное. Теперь я надеюсь, у нас с тобой будет полное взаимопонимание. И ты сам скоро это поймешь, и тебе это понравится, жить с собой в полной гармонии. Теперь ты не будешь перед решением каждого вопроса мучительно раздваиваться во мнениях, все будет однозначно.

— Все будет однозначно, — эхом подумал я. — То, что по мне психушка плачет — это точно однозначно.

— Я понимаю, что к этому твоему теперешнему состоянию трудно привыкнуть, но я знаю, ты быстро адаптируешься в новых условиях. Помнишь, как ты ложился в вашем только что купленном доме в Подмосковье, в Грибаново? Ты смотрел на эти потемневшие от времени бревна, стены и думал. Как вы здесь будете жить? Я это твое состояние хорошо запомнил. Я иногда бываю там, часто вспоминаю это время. Вот поэтому ты и видишь во сне те места, и слезы воспоминаний бередят твою душу, то есть меня.

Мне стало не по себе, то ли ветерок похолодел, то ли я сам замерз в одних трусах и майке, но монолог о Грибаново, о моем самом золотом времени меня потряс до глубины души. Самое дорогое, самое светлое в моей жизни было связано именно с этой деревушкой. Ведь именно там я научился рыбачить. С пацанами целыми днями пропадали на речке или на озерах, собирали чернику, грибы в чистых хвойных лесах. До сих пор помню этот прозрачный свежий сосновый запах, который я больше нигде не встречал. Ах, Грибаново, моя настоящая родина. И хотя, жили мы там всего не более трех лет, воспоминания о тех детских годах до сих пор наворачиваются слезами любви и нежности.

— Пойдем в дом, ты, наверное, замерз.

Голос вернул меня к действительности, надо бы одеться, да и ночной рисунок. Рисунок. Я про него с этой кошкой и с этой, с позволения сказать беседой, совсем забыл. Нервная дрожь с новой силой охватила меня. Но это была дрожь нетерпения. А что, если это, действительно, правда? Это ведь, это ведь. В мозгу все перемешалось. Клондайк, святой Грааль, белая яхта и синее море. На море и остановился. Пронзительная синь вернула к действительности.

— Так ты действительно существуешь? — я запнулся, не зная как обратиться к себе. — Как тебя называть?

— Интересный вопрос. Не думаю, что подсознание здесь подходит в качестве моего имени. Никак не зови. Просто спрашивай, просто говори, просто думай — я тебя услышу всегда. Ты позавтракай, тебе еще придется пережить довольно сильное потрясение во время торгов. Я думаю, что к торгам надо подойти более-менее уже успокоившимся.

— Да уж! Теперь только сессия может полностью развеять все сомнения. Сон это, бред, или уже полный сдвиг по фазе. Только она и маржа по счету. И поесть не мешало бы, от этого утреннего потрясения хочется что-нибудь существенного и более осязаемого.

— Кофе будешь? — скорее не осознанно, чем обдуманно спросил я.

— Хм, еда меня интересует только благодаря ее влиянию на тело. Организму хорошо, и мне уютнее в нем. Есть проблемы со здоровьем и мне тоскливо.

— Во как! Значит и гимнастика тебя радует. Все эти изнуряющие, одуряющие, надоедливые упражнения?

— А как же? В здоровом теле — здоровый дух. Вы ведь так говорите? Конечно, радует. Ведь в здоровой и подвижной оболочке жизнь веселей и насыщенней. А самое главное время пролетает быстрей и снова свобода, и снова отдых.

— Погоди! Это о какой свободе, о каком отдыхе ты говоришь?

— О, это блаженное чувство свободы, когда ты предоставлен самому себе, можешь делать что угодно, общаться с друзьями, веселиться, летать, носиться по всем мирам и просто ничего не делать. Ты свободен от этой опостылевшей оболочки, от этого замкнутого пространства и можно раствориться на мелкие частички и объять всю землю, все пространство. Ты свободен.

— А эта оболочка, эта опостылевшая оболочка — это я? — неуверенным голосом прошептал я.

— Ну, я это в общем смысле, про нас и про вас. Душа и тело не разрывны, пока тело живет. А потом вы вниз, а мы ввысь. Тело тленно, душа бессмертна. Да ты и сам об этом знаешь, все об этом знают. Вы не знаете только о нас, о нашем дальнейшем существовании, но когда-нибудь я тебе расскажу об этом.

Становилось все интереснее и интереснее, если не сказать, что становилось как-то неуютно. До меня такие резкие перемены в жизни доходят долго. Когда у меня увели машину, я особенно не расстроился в этот день, лишь на третий или четвертый день пришло осознание потери. Когда умерла мать, я тоже не мог этого долго понять. Да и до сих пор нет четкого осознания, что ее уже нет, хотя прошло уже больше четырех лет. Здесь на даче все пропитано ее духом, ее делами. Ничего практически не изменилось после ее последнего отъезда отсюда. Все напоминает о ней, все дышит ею.

— А ей сейчас хорошо, — голос вывел меня из раздумий.

— Кому?

— Ее душе, душе твоей матери. Я ведь все знаю, все сам видел, и тебя хорошо понимаю. Ты ведь часто видишь во сне свою мать? Что ты запомнил из последнего сна, когда ты ее видел?

— Дорогу. Мы шли по дороге, а потом она несла меня на руках, совсем взрослого, такого, какой я сейчас.

— Правильно. Ты, как твоя мать, часто видишь сны и запоминаешь их.

— Не совсем четко как она, какие-то отдельные отрывки. Но ее запоминаю всегда. Ты видел мою мать!? — крикнул я. — Как ты мог ее видеть, где?

— Не ее, ее душу, только душу. Она пока свободна и этим наслаждается. Это для вас пять — десять лет — время, для нас мгновенье, и этим надо пользоваться сполна, пока создателю не угодно будет снова нас куда-нибудь впихнуть.

— Впихнуть? Как это впихнуть? Ты же говорил о полной свободе после тела? Разве не так? Значит, вами тоже кто-то управляет? И кто это за создатель? А, ну конечно, господь. Всевышний, всеведающий. Бог-одним словом. Да?

— Да. И что тут удивительного? Бог есть, как вы говорите или подразумеваете. Он существует. Твоя мать свято верила в бога, многие люди верят в бога, другие не верят открыто, но предполагают о его существовании, ну а третьи не хотят верить в него, идут против него, но, в конечном счете, всегда просят прощения за свои прегрешения у всевышнего.

— Чем дальше, тем интересней.

— Погоди, послушай моего совета. Доверься мне и твоя жизнь полностью переменится, переменится к лучшему, я тебе обещаю. Но вот, давай общаться молча, сразу так будет безопасней и спокойней для нас обоих. Окружающие могут неправильно тебя истолковать, а доказывать свою правоту, и тем более доказывать, что беседуешь сам с собой просто так, придется долго. Да и в неподходящем месте. Никто еще не смог убедить в существовании души. Просто прими это как должное и пользуйся этим для своего благополучия и благополучия своих близких. Тем более, что для этого у тебя есть теперь все возможности. Я про рынок тебе говорю.

Рынок при такой беседе как-то притух в своей актуальности, отошел на второй план. Конечно, картинка предстоящих торгов есть. Но достоверна ли она? Только начавшаяся торговая сессия расставит свои настоящие точки в этом туманном деле. До сессии еще почти два часа и ждать ее начала будет просто невыносимо. Поесть, надо хорошенько позавтракать. Хороший крепкий кофе может хоть немного привести себя в нормальное состояние. Но думаю, до нормального состояния теперь дальше чем до Луны.

— Ничего, привыкнешь. Даже понравится. Редко кому удается жить в полной гармонии с самим собой. Это почти искусство, искусство владения своим телом, владением своим внутренним миром. Это совершенно другой взгляд на мир, на людей, на ситуации. Привыкнешь. Только всегда держи связь со своим внутренним я, со мной. И все будет хорошо. Эта фраза должна отныне стать твоей молитвой, твоим приказом, твоей привычкой.

— Ладно, ладно. Ты теперь всегда будешь наставлять меня на путь истинный, мне уже ничего не придется делать самому? Ты как мой внутренний непогрешимый наставник будешь ограждать, направлять, указывать, наконец. А мне только придется беспрекословно выполнять твои приказы? Так?

— Не всегда, только когда ты сам меня об этом попросишь. Ты же хотел наставника по торговле, вот я и буду этим наставником. Главное, чтобы не перейти в другую крайность: тщеславия, непогрешимости и вседозволенности. Когда у человека все получается, у него начинаются другие проблемы.

— Согласен, очень даже согласен. Но пока что меня заботят насущные проблемы, как разобраться с этим рынком? Очень жаль время, которое я потратил на свое самообразование. За эти четыре года наверняка при таком усердии можно было бы выучиться на какую-нибудь новую специальность, новую профессию получить. А так, я нахожусь в такой же стадии, как и четыре года назад. Я знаю, что такое рынки, торгуемые инструменты, технический анализ, программы, но я до сих пор не знаю, как этим пользоваться, как этим зарабатывать на жизнь? У меня складывается такое впечатление, что сейчас простым людям вообще невозможно этим заниматься. Потому что рынок отслеживает все, не только экономические события, новости, слухи, а поведение и принцип торговли каждого мало-мальски успешного трейдера. Во время электронного доступа к торгам ситуация на рынке меняется практически мгновенно, счет идет уже на секунды, а программы и специальные аналитики отслеживают стратегии торговые для того, чтобы не допускать повторения явных фигур на рынке. Если рынки раньше менялись очень медленно и к их изменениям можно было быстро приспособиться, то сейчас рынки меняются очень быстро. Стратегия, еще месяц назад приносящая прибыль, сегодня может вообще не работать, потому что ее уже учли и заложили в программу поведения рынка. И я понимаю трейдеров, которые пока, хоть как-то еще, могут выжимать из рынка прибыль. Они никогда и никому не показывают свои выстраданные наработки, потому что знают, повторяющиеся приемы входа-выхода в рынок сразу нескольких трейдеров будут замечены и учтены этим ненасытным быкомедведем. Они сами тщательно маскируют свои действия, чтобы подольше оставаться на плаву. И поэтому на многих многочисленных форумах, посвященных торговле, считающие себя монстрами трейдеры отшучиваются обычными фразами про манименеджмент и общие известные всем другим трейдерам истины. Другие утверждают, что виной всему психология. Семьдесят процентов успешной торговли зависит от самого человека, его характера и самообладания, его психики. Эк, как завернул. Если бы я так почаще общался с каким-нибудь нормальным трейдером, то может бы тоже вывернул на удачную дорожку. Наставником говоришь? Хм, посмотрим, что сегодня нам рынок преподнесет, с какой стороны пнет. Давай все-таки поедим.

Я поставил чайник, достал баранки с маком, масло из холодильника и вышел во двор. Мой долгострой рискует затянуться до осени. Решил пристыковать к предбаннику хозблок с отдельным входом. А то все ведра, лопаты и прочий инвентарь храню в предбаннике, и чтобы затопить баню, приходится все это выгребать, а потом все обратно запихивать. На двенадцатый год пользования дачи только нынче свет провел в баню, и это сразу придало банным процедурам другой блеск. Теперь копать землю и принимать баню можно было дольше. А это при двух днях выходных в неделю значительная прибавка к урожаю. Лучше бы китайцев из ближайшей деревни нанять для работы, а самому рынками заниматься более плотно. Глядишь, и пользы больше было бы. А то копнул два раза и бегом на рынок глянуть. Где он? Опять копнул, посмотрел, а он зараза уже взлетел. Влезаешь в сделку, а он вместе с тобой на посадку спешит. Вот и торговля на огороде. А если сидишь и смотришь за ним, он как червяк навозный ползет медленно и неторопливо. Никак гармонию не наладить. Ладно, посмотрим сегодня на рынок, а если как всегда в минус, то займусь стройкой до конца недели. Здесь хоть время, проведенное на стройке, адекватно результату.

Чайник шипел во-всю. Развел кофе, без аппетита пожевал баранки. Времени до торгов еще много, оно словно остановилось. Глянул на рисунок. Линия была проведена без учета вертикали и горизонтали, не особенно информативно. Сразу же вспомнился случай из форума. Как-то два трейдера попросили одну бабку-гадалку нарисовать график фьючерса на индекс РТС, и якобы, он совпал на следующий день почти полностью. Я с должным чувством сарказма прочитал это сообщение и особого внимания не обратил на это. Даже не стал фантазировать на эту тему, наверняка, утка. Что трейдер? Что рыбак? Одного поля ягода, никогда правды не услышишь. И вот, на тебе, пришло время самому это попробовать. Странно, нервного трепета не ощущаю, наоборот, какое-то безразличие, даже апатия. Грешно издеваться над больными людьми — это уже из «Кавказской пленницы». Еще пара годков и нервы придется лечить, и за это еще и платить. Пока на себе не испытаешь, не поймешь. До сессии как до Марса. Посидеть что ли под яблонькой. Антоновка у меня вымахала большая, яблоки на ней всегда крупные и сидеть под ней одно удовольствие, благо тепло и пока не ветрено. На другое более полезное занятие я был не в состоянии.

Глава 4

Я вынес старое кресло под раскидистую антоновку, поуютнее устроился в нем и стал наблюдать за соседом. Николай уже с утра был без рубахи и бродил по своему участку, сплошь утыканному железными прутьями с жестяными банками из-под пива на них. При малейшем ветерке эти банки раскачивались на прутах, бились о них и издавали стук и бряк. Этот шум передавался в землю и якобы пугал кротов. У меня не было таких пугалок, а кротов было в избытке, да в таком избытке, что я перекопал весь интернет в поисках хоть какого-то мало-мальски эффективного средства борьбы с ними. Методов было предостаточно: от тухлой селедки, закапываемой в каждую норку, до карбида, засыпаемого туда же. Я тоже привнес свою лепту в это дело. От старого блока питания радиостанции взял высоковольтный выпрямитель на семьсот вольт: один электрод подключил к лопате, воткнутой рядом с норкой, а второй к гибкому проводу, размещенному в пластиковой разрезанной с обеих сторон бутылке. Эту бутылку вкопал в норку и оставлял на ночь, прикрыв это место большим ящиком. Утром, предварительно выключая эту смертельно опасную конструкцию, проверял результат. Но эти землепроходцы прокопали под моей бутылкой нору и спокойно ползали куда хотели по своему же ходу. Ради любопытства попробовал свою конструкцию на жучке. На лопату с одним электродом набрал земли, туда посадил испытуемого, а второй электрод поднес к нему. Жучек только коснулся своим усиком электрода и маленькая искорка мгновенно оборвала его несчастную жизнь. Конструкция работала превосходно, только кроты не хотели ее испытывать на себе. Я даже в магазине купил электронный отпугиватель кротов с радиусом действия до десяти метров, этого вполне бы хватило для двух моих теплиц. Но видимо на моих кротов это не действовало. Мало того, они прокопали ход над самим закопанным в землю отпугивателем. Лопата, и только лопата. Вот действительно хороший инструмент для уничтожения этой напасти. И терпение ее обладателя. Притоптав свежий кротовый ход, я терпеливо жду, когда тот начнет восстанавливать свое порушенное хозяйство. Это сразу видно по шевелению грунта, когда он ползет по своему притоптанному ходу. Вот тут-то его миленького и лопатой, лопатой. Эффект стопроцентный. За нынешний сезон пятерых приголубил.

Николай посмотрел в мою сторону каким-то долгим взглядом. Прочитать его мысли не стоило и труда, но ишачить как он, я не собираюсь. Есть время работать, есть время отдыхать. Тем более, что на даче я один, что хочу, то и ворочу, хочу в кресле в тенечке сижу, территорию свою оглядываю. Двенадцать соток только моих, да и рядом с обоих боков метров на двести пустырь, свобода. С одного боку молодые сосенки и елочки прикрывают мой участок от пристальных взглядов соседки. Ей около шестидесяти, но иногда ее разбойничий свист, отраженный эхом полоской леса будоражит и настораживает. Нравится мне высокий красивый пышный куст сосны. Когда-то старший сын, сидя на скамеечке у дома и упражняясь в стрельбе из пневматического пистолета, отстрелил сосенке верхушку. С тех пор она пошла вширь, закрывая обзор глазастой соседке. Годков через пять густая елочная поросль полностью изолирует меня от нее. С другого боку сплошная стена осинника, березы и сосны. Соседи, живущие все лето на своих дачах, ближе к осени ходят по этим перелескам в поисках грибов. И находят. Постояла земля, передохнула, очистилась от химикатов и снова дарует жизнь деревьям, кустарникам, цветам. Одуванчиков весной так много, что вокруг становится желтым-желто. Они везде: на поле, между грядками, вокруг яблонь. Приходится брать в руки электрическую косу, чтобы придать своему участку подобающий вид.

На моей даче можно отдыхать, отстранившись от всего. Нет ни ближних случайных взглядов, ни визга соседских детей, ни разноцветных купальников с обвисшими формами, ни запахов шашлыков, ни шума подпитых компаний. Полный покой и тишина, которой нет в городе. Можно полностью расслабиться и отдаться размышлениям и мыслям.

— Слышь, а почему память о прошлой жизни не передается новому телу? Было бы интересно продолжить какое-нибудь незаконченное дело. А еще лучше иметь уже ранее приобретенные знания и продолжить дальнейшую учебу.

— Почему не остается. Все остается. Ничего никуда не исчезает, все только пополняется и развивается. Вопрос лишь в том, как человек пытается что-либо вспомнить, а вернее, как он ладит со своим внутренним миром, с душой. Ведь именно душа и есть тот проводник между вселенским разумом и человеком. У кого-то получается понять свое я очень рано, и получаются по вашим понятиям гении и таланты. А в основном, все начинают сначала.

— Да-а, с каждым разом все интереснее и как-то не по себе. Такое ощущение, будто бы прикоснулся к чему-то таинственному и великому, а дальше страшно.

— Это естественно. Необходимо приложить усилие, чтобы это понять, а тем более принять и использовать. Это как заглянуть в дверь, за которой вселенная, огромнейшая вселенная, а ты на пороге и перед выбором — куда? Вперед, в волнующее неизведанное, но интересное и пугающее, или назад на свою начатую узенькую извилистую тропочку, но простую и спокойную. Но ты уже взялся за ручку, мало того, ты уже приоткрыл свою дверь, теперь только вперед. Вперед во вселенную разума.

— Погоди, погоди. Опусти меня пока на землю. Я за несколько часов не могу сразу принять на веру такой объем абсолютно новой для себя информации, это выше моих сил. Надо потихоньку, давай сначала проверим все-таки, как будет сегодня торговля проходить.

Глава 5

Несколько взбудоражено встал с кресла, отдохнул, называется. Кресло убирать не стал, я был уверен, что еще посижу в тенечке после начала торгов. Зашел на веранду, кошка спала, даже не приподняла голову. Теперь весь день не встанет, мне бы ее заботы. Ешь, спи, гуляй и опять спи. Придвинул ноутбук к краю стола, включил. Листок с предполагаемым графиком расположил слева от монитора, подставив под него кружку. Азия закрылась с небольшим плюсом, фьючерс сипи разыгрывал маленькую пасть крокодила в боковом движении, нефть тоже ничего определенного не показывала. Только евродоллар чуть склонялся к низу, как говорится, нейтральная динамика без резких движений. Скосив взгляд на листок, с его строго выраженной направленностью вниз, вздохнул, — туфта это. Энтузиазма не было, как и настроения. День предвещал ленивый рынок и потерянное время. За пятнадцать минут до начала торговой сессии, стакан Сбербанка начал заполняться заявками. Маленький скачок все-таки возможен после вчерашнего бодрого подъема и нейтрального положения сипи, а дальше скорей всего рынок ляжет в боковой дрейф и можно будет подумать о строительных планах на сегодня.

За две минуты до открытия знакомый мандраж захватил меня. Я стараюсь не входить в позицию на первых секундах после открытия. Однажды меня вынесло далеко-далеко не в ту сторону, поэтому я только наблюдаю первые минуту-две, а потом по обстоятельствам: без теханализа, линий поддержки, сопротивления, по своему наитию и почему-то всегда против рынка. Вся теория исчезает, остаются только эмоции и неприличные словосочетания. Я не помню, чтобы я знал столько ругательств и так часто их произносил. Кто-то из умных сказал, что нельзя сдерживать бурные эмоции молча, поэтому торговать на даче в этом плане мне нравится больше, чем дома.

Рынок открылся. Цена подскочила на пятьдесят пунктов вверх, как и ожидалось, скакнула вниз на пятнадцать — это тоже понятно. Затем она немного потопталась на месте и тихонько поплыла вниз. В семидесяти процентах случаев утренний бросок закрывается. Вот теперь можно и пытаться где-нибудь войти пока движения более-менее большие. А что там на рисунке? На рисунке тоже что-то наподобие закрытия скачка, цена лишь чуть-чуть после этого поднялась, и начиналось движение вниз. На реальном графике цена закрыла скачок, приподнялась и остановилась в боковике в ожидании открытия торгов в Европе.

— Как же, куда мы без вас, вы наш ориентир до вечера. Нам свои пути не ведомы.

В двенадцать часов и пять секунд рынок поплыл вниз.

— Щас будем зубчики молодого крокодила рисовать. Вверх-вниз.

— Ты будешь злорадствовать или может, все-таки войдешь в сделку? Он вверх сегодня не пойдет, — откуда-то издалека прошелестело в голове, отчетливо, но не громко, а как-то приглушенно, — пора пробовать.

— Пора, пора. Только он щас качнется вниз, Европа только открывается, а потом скорректируется вверх, ну а там посмотрим.

— Смотри, смотри. Движение вниз почти на пятьдесят пунктов — еще можно успеть подобрать, позже влетишь на разворот.

— А ладно, была не была, ткнул на продажу, сделка исполнилась и рынок остановился, отскочил вверх пунктов на пять, я приготовился выскочить покупкой. Но он снова вернулся к уровню моего входа, отошел вверх. Сердце стучит в унисон с рынком, стук вниз, два стука вверх. Ну, не хотел я здесь входить, ну, душа не лежала. Хм, душа как раз и лежит здесь, или стоит. Черт бы ее побрал со своим советом.

— Не поминай чертей! Это не так безопасно бывает. Жди, все будет хорошо!

И словно в подтверждение этого, свечка дернулась вниз и уже плюс десять, пятнадцать, тридцать — все я просто вылетаю из сделки.

— Ну, и почему ты выскочил? Там еще почти пунктов на двадцать движение есть.

— Лучше синичка в руке, чем общипанный журавль в небе. И так тридцать два пункта в плюсе за раз. У меня руки ходуном ходят, пускай дальше идет, другим тоже кушать хочется.

— У других нет графика как у тебя, ты ведь все видишь наперед. Что тебе дергаться? Встал в позицию и выбирай до конца, или перед самым концом закрывайся. Конечно, рисунок усредненный и мелких движений не видно, но со временем научишься. Можешь реальный график представить не в виде свечей, а в виде сплошной линии, тогда быстрее адаптируешься.

Возразить было нечем. Цена упала еще на двадцать пунктов и начала снова расти, но неохотно, а явно корректируясь, чтобы снова снизиться. На рисунке это движение вырисовывалось движением вбок, а через некоторое время движение вниз должно возобновиться. Но я скорее понаблюдаю, чем поставлю под удар мою имеющуюся на сегодня прибыль. Реальный график потоптался минут десять вверх-вниз пунктов на пять-десять и снова начал клониться вниз.

— Чего ждешь? Входи.

Уже не возражая, жму на продажу, в сделке. Свечка начала быстро удлинять свое тело вниз и у меня опять возникло просто непреодолимое желание выскочить с хоть небольшим профитом.

— Не торопись. Тут надо выждать, когда остановится, цена сейчас не отскакивает быстро и далеко, сам ведь видишь.

— Вижу, — сглатывая напряжение и держа руку на покупке, отзываюсь я.

Глаза лихорадочно скачут с результата на свечку, уже плюс семьдесят восемь, и это на второй сделке одним контрактом. Раз такое дело, можно было бы и в акциях поиграть на Сбербанк.

— Не сейчас, тебе надо привыкнуть с фьючерсом управляться, потом уже на акции перейдешь, когда будешь свою кривую правильно интерпретировать с реальной ситуацией.

— Ага, — дыхание опять замирает как перед выстрелом.

Свечка приостановила падение, жму на покупку и таращусь на результат. Там цифра не сразу обновляется, плюс сто тринадцать. Класс! На сегодня в кои веки план на день выполнен. Все, побыстрее отключить интернет и бежать отсюда под яблоню, иначе опять расстреляю всю прибыль по неудачным сделкам.

— Что ж, неплохо. Теперь действительно можно и передохнуть, у тебя все тарахтит внутри, сердце как автомат захлебывается. Тебе вообще бы поискать другое занятие, более спокойное, чем эти скачки за удачей.

— Да, да. Здесь ты абсолютно прав, абсолютно. Я сам заметил, нервишки в последнее время вообще не к черту.

— Почаще поминай темного, и получишь темную жизнь. Давай пошли на улицу, мне тоже нравится, когда ты дремлешь под яблоней, я хоть днем погуляю.

— А я? Ты что? В такое время меня одного оставляешь, без души? — фраза вылетела спонтанно, я даже не смог осмыслить сказанное, — как это ты погуляешь? Где?

— Это образно, никуда я не выхожу и не ухожу, я всегда контролирую тебя, когда гуляю. У нас это по-другому выглядит, нежели у вас, но побывать можем везде, где душе угодно. И чем крепче твой сон, тем дальше могу отлучиться. Правда, ты запомнишь только отдельные эпизоды, хотя надо отдать тебе должное, запоминаешь ты много, но почти ничего не используешь, а зря. Сны часто подсказывают и предупреждают серьезные моменты, мы хоть таким образом пытаемся до вас достучаться, предупредить, подсказать. Кто-то может использовать сны в своей жизни, кто-то просто видит сны и никак не связывает их с последующими происходящими событиями, а третьи, якобы не видят ничего. Но они ошибаются. У них просто отсутствует какая-либо связь со своим внутренним миром, таким хуже всего. Они один на один с бытием и помочь им некому. Такие часто кончают свою жизнь, еще не умерев по-настоящему, они — боль человеческая, его нарыв. Таких надо бояться, избегать.

— А ты меня хорошо охраняешь? — скорее шутка, чем вопрос промелькнуло в голове.

— Я думаю, хорошо. Во всяком случае, ты жив-здоров, живешь в достатке, у нас хорошая семья. Я не отделяю тебя от себя. Я же говорил, тебе хорошо и мне хорошо и миссия моя пока протекает нормально.

— Миссия? О чем речь?

— Божественная миссия на землю во плоти человеческой. И мне нравится эта миссия, я доволен. А теперь еще более интересная сторона жизни приоткрывается мне. Я рад такому единению с тобой и, наконец, взаимопониманию с твоей стороны, пока лишь чисто материальному. Но я надеюсь, что и в духовном плане мы с тобой подружимся.

— Да, довольно интересный поворотец. Только куда приедем? Что ж, айда, погуляем.