Бесплатный фрагмент - Пограничная летопись Беларуси

Предисловие

В ходе работы над серией книг об истории становления и развития охраны границ государств, существовавших на территории нынешней Беларуси или государств в состав которых территория Беларуси входила в разные периоды истории, а также об истории пограничных войск независимой Республики Беларусь, которые объединены названием «Пограничная летопись Беларуси», немало материалов по тем или иным причинам «остались за бортом» как уже опубликованных книг, так и находящихся еще в стадии написания или редактирования.

Некоторые из этих материалов были использованы для подготовки публикаций на различных интернет-ресурсах. К сожалению, некоторые из них по каким-то причинам прекратили свое существование, а на некоторых опубликованное просто исчезло. К тому же за прошедшее время было найдено немало материалов, которые позволили значительно дополнить и уточнить эти первые публикации. Например, о полковнике Н. А. Споткае, о создании и развитии служебного собаководства, об участии пограничников-белорусов в боевых действиях на территории Афганистана. Другие же стали основой для некоторых глав этой книги, которая дополнила серию «Пограничная летопись Беларуси».

Почему День пограничника — 28 мая?

28 мая пограничники Беларуси отмечают свой профессиональный праздник — День пограничника, который был установлен Указом Президента Республики Беларусь от 26.05.1995 №206 «в целях сохранения традиций и в ознаменование исторических заслуг пограничных войск перед народом и государством».

Однако на право быть Днем пограничника в Беларуси могли бы претендовать и другие даты в истории пограничной охраны.

16 января. В этот день в 1992 году для управления пограничными частями и подразделениями, дислоцировавшимися на территории уже суверенной Беларуси, и для организации охраны ее Государственной границы Верховным Советом нашей страны было принято постановление о создании при Совете Министров Главного управления пограничных войск. Таким образом, этот день стал началом формирования собственных пограничных войск Беларуси.

8 апреля. В этот день в 1918 году завершилось формирование Западного участка отрядов завесы, воинские формирования которого приняли под охрану участок демаркационной линии между Германией и РСФСР, установленной на территории Беларуси после заключения Брестского мира от озера Освея примерно по линии Полоцк — Сенно — Орша — Шклов — Быхов — Довск — р. Сож.

30 апреля. В этот день в 1944 году был издан приказ №00522 Наркома внутренних дел СССР о формировании пограничных отрядов Белорусского пограничного округа, которые в июле — октябре 1944 года вышли на охрану белорусского участка границы СССР с Польшей.

31 мая. В этот день в 1918 году началось формирование 2-го Западного (Витебского) округа пограничной охраны. Для формирования округа приказом Военно-революционного комитета от 15 мая 1918 года были назначены начальник округа и начальник штаба.

20 сентября. В этот день в 1991 году Верховный Совет Республики Беларусь принял постановление о подчинении правительству республики всех воинских формирований Краснознаменного Западного пограничного округа пограничных войск КГБ при Совете Министров СССР, дислоцировавшихся на территории Беларуси.

30 сентября. В этот день в 1918 году 2-й Западный (Витебский) округ пограничной охраны в составе Порховского, Себежского, Витебского, Оршанского и Чериковского пограничных районов полностью принял под охрану свой участок демаркационной линии РСФСР с Германией вдоль линии Гдов — Орша — Суджа.

1 ноября. В этот день в 1922 году на территории БССР был сформирован Западный пограничный округ Отдельного пограничного корпуса войск ГПУ РСФСР, который, изменяя наименования, до октября 1939-го охранял границы БССР с Польшей и Латвией, а затем до 22 июня 1941-го — с Германией.

Однако в Беларуси, как и в России, а ранее — и в СССР, День пограничника отмечается 28 мая.

В этой связи, очевидно, по аналогии с датой 23 февраля, которая считается днем образования Рабоче-крестьянской Красной армии, многие считают 28 мая днем образования советских пограничных войск. Однако это неверно. Кроме того, в СССР 28 мая не всегда было Днем пограничника.

С 1922 года Днем пограничника было 15 февраля, т.к. в этот день в 1921 году председателем ВЧК Ф. Э. Дзержинским была утверждена «Инструкции частям войск ВЧК по охране границ и взаимоотношению с особыми отделами по охране границ».

28 мая стало Днем пограничника согласно постановлению Совета Министров СССР от 15 мая 1958 года. Это объяснялось тем, что в этот день в 1918 году председателем Совета Народных Комиссаров РСФСР В. И. Лениным был подписан Декрет «Об учреждении пограничной охраны», который устанавливал порядок охраны государственной границы, основные направления деятельности пограничной охраны, порядок ее управления, принципы комплектования и обеспечения, а также структуру частей пограничной охраны и центральных органов управления.

Во исполнение данного Декрета в июне 1918 года началось формирование 2-го Витебского (позже Западного) округа пограничной охраны, подразделения которого уже в августе приняли от Западного участка отрядов завесы под охрану участок демаркационной линии Германии с РСФСР от реки Кебь (у ст. Новоселье ж/д Псков — Луга) до реки Ипуть (юго-западнее Суража).

Таким образом, в 1958 году пограничники СССР свой профессиональный праздник отметили дважды: 15 февраля — 37-летие, 28 мая — 40-летие.

Повторно 28 мая в СССР было установлено Днем пограничника Указом Президиума Верховного Совета СССР «Об установлении ежегодного праздника День пограничника» от 21 сентября 1979 года: «Учитывая боевые заслуги пограничных войск и их важную роль в охране государственных границ СССР».

Согласно данному Указу, в этот день в столице БССР городе-герое Минске, а также в крепости-герое Бресте были произведены праздничные фейерверки.

Пограничные защитные сооружения

Еще со времени возникновения первых государств, с целью обезопасить свою территорию от внезапного вторжения неприятеля, возводились различные препятствия на их границах. Так, например, еще в III в. до н.э. начали возведение защитных пограничных глинобитных стен северные китайские царства Цинь, Вэй, Янь, Чжао: Вэй около 353 г. до н. э. возвело стену на границей с Цинь, Цинь и Чжао — около 300 г. до н. э., Янь около 289 г. до н. э.

Позднее эти царства были объединены в единую империю и во время правления императора Цинь Ши-хуанди вдоль северной границы империи началось строительство Великой китайской стены, в состав которой были включены существовавшие стены царств, а стены, ранее разделявшие отдельные царства, были снесены. На возведении стены одновременно работало до 300 000 человек, а общее количество работников достигало, по некоторым оценкам, 2 миллионов рабов, солдат и крестьян, десятки тысяч из которых гибли от эпидемий и непосильного труда. Недовольство жителей этим строительством выливалось в народные восстания и стало одной из причин падения династии Цинь.

В период правления династии Хань стена была продлена на запад до Дуньхуана, а в период правления династии Хань было построено еще около 1 000 км стен. Продолжалось возведение стены и в период правления династии Цзинь, а в период правления династии Мин стена протянулась с востока на запад от заставы Шаньхайгуань на берегу Бохайского залива Жёлтого моря до заставы Юймэньгуань на стыке современных провинций Ганьсу и Синьцзян-Уйгурского автономного района.

На территории Китая находится и другое древнее фортификационное сооружение — Вал Чингисхана, состоящее из вала, рва и системы городищ, которое протянулось на 700 км также по территории Монголии и России. В настоящее время высота вала составляет до 1,5 м, ширина — до 15 м. С северной стороны вала был ров, а с его южной стороны на расстоянии 15—30 км находилось 9 укрепленных городищ. По территории Китая вал проходит вдоль реки Аргунь, а по территории России — в районе поселка Забайкальск, рудника Абагайтуй и села Кайлайстуй. По мнению китайских археологов, создание этого фортификационного сооружения связано с обороной северо-западных пределов империи киданей от нападений племен угу, юйцзюэ, шивэй и северных цзубу во времена правления императоров Шэн-цзуна и Син-цзуна.

Европейские валы и стены

Пограничные защитные сооружения в Европе имеют значительно меньший возраст по сравнению с Великой Китайской стеной. Одними из самых древних из них, очевидно, являются пограничные укрепления Римской империи в Великобритании, Германии, Румынии, Молдове, Змиевые и Траяновы в Украине и т. д.

Некоторые пограничные защитные укрепления, возведенные еще в древние времена, выполняли свои функции на протяжении тысячелетий. Одно из таких сооружений — Даневирке, система укреплений в Шлезвиг-Гольштейне, построенная через Ютландский полуостров. Протяженность этого сооружения — около 30 км, высота — от 3,6 до 6 м. Строительство Даневирке было начато датским королем Гудфредом в 808 г. для защиты своего государства от вторжения франков, к тому времени уже завоевавших Фризию и Старую Саксонию. Эта система пограничных защитных укреплений выполняла свою функцию до 1864 г., став национальным символом датчан.

На участке границы Римской империи между Рейном и Дунаем был возведен Верхнегерманско-ретийский лимес, который представляет собой линию оборонительных сооружений протяженностью 550 км. В 2005 г. руины лимеса, который тянутся от городка Рейнброль до берега Дуная, были включены ЮНЕСКО в список всемирного культурного наследия человечества.

На границе Римской империи на острове Британия при императоре Адриане в 122—126 гг., для предотвращения набегов пиктов и бригантов, римлянами был сооружен «Вал Адриана». Он представляет собой оборонительное укрепление длиной 120 км состоящее из каменной стены, рва и вала с примыкающими к ним сторожевыми башнями, дорогами и расположенных вблизи фортов и укрепленных лагерей. Это сооружение было построено в одном из самых узких мест острова — от Ирландского (залив Солуэй-Ферт) до Северного (крепость Сигидунум у реки Тайн) морей, практически отделяя его северную часть — нынешнюю Шотландию.

При императоре Антонине Пие граница империи отодвинулась на север и вдоль нее был сооружен т. н. Антонинов вал протяженностью около 59 км. Вал был построен из камня и торфа в самом узком месте острова, его длина 117 км, ширина — 3 м, высота — 5—6 м. Восточный участок вала был облицован тесаными каменными блоками из бутового камня толщиной 2,4 м и высотой 6 м, западный участок — из торфа и дерна толщиной 6 м у основания и высотой около 3,5 м. С северной стороны вала на расстоянии 6 м от него был ров глубиной около 8 м. С южной стороны вдоль вала была проложена дорога.

На самом валу располагались 16 сторожевых башен, возле которых в валу были сделаны проходы. Между башнями через каждые 1,3 км были построены башни меньшего размера, а через около 500 м — наблюдательные вышки. Это сооружение было построено за 5 лет практически полностью солдатами трех римских легионов, дислоцировавшихся в Британии.

Подобные защитные пограничные сооружения были возведены римлянами практически на всех границах империи. Так, в 58 г. до н. э. Цезарь силами своего легиона и мобилизованных местных жителей, общей численностью около 10 000 человек, не более чем за 15—20 дней от Леманского озера до хребта Юры возвел вал длиной около 28 км и около 4,6 м высотой.

С именем другого римского императора — Марка Ульпия Траяна связывают появление защитных сооружений на территории нынешних Украины, Молдовы и Румынии, известных под названием «Траяновых валов». В Бессарабии сохранились две линии валов: Нижний Траянов и Верхний Траянов. Нижний Траянов вал протянулся от Вулканешского района Молдовы до озера Сасык Одесской области Украины. Верхний Траянов вал начинается около приднестровского города Бендеры и тянется к молдавскому городу Леова около реки Прут. По сведениям археологов, вал был насыпан римлянами примерно на рубеже I — II вв. н.э. для защиты римлян от набегов сарматских племен, тогдашних союзников даков. Также обнаружено, что в III — IV вв. вал использовался уже для обороны от римлян, т.к. выкопанный с северной стороны ров был засыпан, а выкопан ров с южной.

В Поднестровье Траяновы валы находятся между Тернополем и Каменец-Подольским. Они состоят из двух линий центральной цепи и хаотически разбросанных отдельных валов.

В Румынии Траяновы валы представляют собой укрепленную линию протяженностью около 60 км, пересекающую территорию между Дунаем и Черным морем возле городов Чорнавода и Констанца, которая состоит из двух земляных и одного каменного валов высотой от 3 до 6 метров.

Древние защитные погранично-оборонительные сооружения существуют и в Крыму. Например, на Керченском полуострове частично сохранились три линии таких сооружений: в районе Ак-Монайского перешейка (рядом со Старым Крымом и у села Фронтовое), от Узунларского озера до Казантипского залива и т. н. Тиритакские валы к югу от юго-западной части Чурубашского озера, Кыз-Аульский и на мысе Ак-Бурун. Очевидно, они были возведены на границах античного Боспора, Херсонесского царств, государств киммерийцев и пантикапейцев. Возводились подобные сооружение в Крыму и позднее, например, т. н. Турецкий вал, длиной около 42 км.

Также на территории Украины располагаются и Змиевы валы, которые возводились в III — VII вв. предками украинцев для защиты от двигавшихся на запад и сменявших друг друга степных кочевников. Остатки этих сооружений сохранились южнее нынешнего Киева по обоим берегам Днепра вдоль его притоков — рек Вить, Красная, Стугна, Трубеж, Сула, Рось и др.

Название Змиев вал происходит от народных легенд о древних богатырях, усмиривших и запрягших Змия в гигантский плуг, которым пропахали ров-борозду, обозначившую пределы страны. По другой версии, Змиевы валы названы по своей характерной змеевидной конфигурации расположения на местности. Общая протяженность валов составляла около 1 тыс. км.

Создавались они, как правило, уступом в сторону степи, фронтом на юг и юго-восток и образовывали единую систему заграждений, достигавших 10—12 м в высоту при ширине основания в 20 м. Часто валы усиливались на верхних площадках деревянным частоколом, а иногда и стенами, с бойницами и сторожевыми вышками. Для прочности в валы закладывались деревянные конструкции. У подножий валов, обращенных в сторону степи, рылись рвы. Отдельные участки валов состояли из нескольких линий сооружений на глубину свыше 200 км. Позади валов располагались городки и укрепления в которых находились вооруженные формирования.

Позднее опыт создания Змиевых валов был использован при создании Засечной черты — системы оборонительных сооружений на южных границах Московского государства для защиты от набегов степных кочевников, а впоследствии и крымских войск.

Засечная черта

Наиболее мощной фортификационной линией являлась Большая засечная черта, которая состояла из укрепленных городов-крепостей, собственно засечной черты в полосе между Мещёрскими и Брянскими лесами, тыловой линии по течению реки Оки и поселений засечной сторожевой службы. Засечная черта состояла из отдельных участков — засек, которые представляли собой завалы-заграждения из деревьев, поваленных крест-накрест вершинами в сторону степи, как правило скрепленные между собой. Засеки чередовались с частиками (частоколами), надолбами, земляными валами и рвами в безлесных промежутках. Общая глубина засечной черты достигала 20—30 км.

Для защиты больших открытых пространств применялись все виды оборонительных сооружений. Например, за валом и рвом шириной 3—7 м и глубиной 1—2 м в два и более рядов устанавливался частокол и «волчьи ямы» в виде канав длиной более 100 м с дубовыми кольями на дне.

Строительство пограничных укрепленных линий осуществлялось с учетом естественных преград — рек, озер, болот, оврагов и пр. Земляной вал обычно был до 4,5 м высотой, иногда с деревянным тыном по верху. Перед валом находился ров, иногда с водой, шириной 3,5—5,5 м и глубиной 1—4 м. Перед рвом устраивались рогатки и палисады. С развитием огнестрельного оружия на оборонительных линиях через 200–600 м создавались выступы типа редутов.

Оборона засечной черты возлагалась на специальную пограничную засечную стражу, состоявшую из жителей окрестных селений, собираемых по 1 человеку от 20 дымов (дворов), а также на гарнизоны засечных крепостей, располагавшихся на лесных дорогах. Засечная стража охраняла черту «станицами» (отрядами), высылавшими от себя «сторожей» (разъезды), которые наблюдали за предпольем засечной черты, вели разведку, а при угрозе нападения подавали установленные сигналы, используя сигнальные маяки, или высылали от себя гонцов и вестовых.

В лесах, где проходила засечная черта, запрещалась рубка леса и прокладывание новых дорог и троп. Караваны купцов и население проходило через засечную черту только в определённых местах — засечных воротах, которые защищали надолбы и опускные ворота — подвижные бревна, крепившиеся на стоявших по краям дороги столбах. В нужный момент бревна опускались и преграждали путь по дороге.

После того, как границы Московского государства продвинулись на юг и восток, существовавшая Засечная черта утратила свое оборонительное значение, а для защиты новых границ в 1658—1654 гг. была возведена Симбирская засека, в 1652—1656 гг. — Закамская линия и др.

Порубежные крепости Литвы-Беларуси

Подобная система защитных сооружений возводилась и на границах беларуских княжеств, в т.ч. и Великого княжества Литовского, Руского и Самогитского (ВКЛ). Уже в X — XII вв. для охраны и защиты западных и северных границ ВКЛ была возведена пограничная линия по р. Шелони и замки Берестье, Троки, Меречь, Городня, Новогородок, Кривич-Город (Вильна), Крево. На севере от Городни, на берегу Немана была возведена крепость Перелом — передовой форпост Троков, задачей которой также была защита западных границ княжества от набегов Ордена.

Впоследствии в эту порубежную систему были включены Слонимский и Лидский замки. В «Хронике Пруссии», написанной Петером Дюсбургом в 1336 г., упоминанются замки и крепости на западных границах ВКЛ и Жмуди: Юнигеда, Циста, Кимель, Онканм, замок Гедымина, Путеба, Бисена, Шройнете, Буерварте, Систиден, Медераге, Путенике. Эти крепости выдерживали осады и приступы крестоносцев, повторявшиеся иногда ежегодно в продолжении многих лет. Как порубежная крепость на границе Волынского княжества с балтскими племенами в 1276 г. на территории Беларуси был построен замок Каменец.

В XII — XIII вв. строительство укрепленных линий на пограничных рубежах получило новый размах. Чтобы не допустить или задержать прорыв противника вглубь территории княжества, порубежные крепости стали соединяться между собой земляными валами, глубокими рвами и лесными завалами и засеками. В это же время и сами порубежные крепости стали усиливаться: вместо деревянных тынов возводились каменные стены, строились сторожевые и оборонительные башни. В результате такой деятельности к началу XIV в. на границах ВКЛ была создана целая система порубежных замков и крепостей.

Так, на границе с Великим княжеством Московским, дополнительно к порубежным замкам Полоцкого княжества, которые оказались на границе ВКЛ, были возведены замки в Горвале, Дубровне, Дриссе, Езерищах, Иказани, Кричеве, Могилеве и Орше, которая после захвата в 1514 г. Смоленска московским войском стала пограничным городом ВКЛ. Также был значительно укреплен и замок в Полоцке, возведен замок около озера Иказнь. После завоевания в 1563 г. московским войском Полоцка, Великий князь Литовский и король Польский Сигизмунд Август приказал строить замки на новой московско-литовской границе «на крепких местах».

В 1576 г. Стефан Баторий, для укрепления границы ВКЛ, повелел построить на полоцко-московском порубежье еще несколько крепостей и летом-осенью этого года гетман Ходкевич и ротмистр Баркулаб Корсак возвели здесь четыре замка: Дисну, Вороничи, Лепель и Чашники. Также значительно был укреплен и замок пограничного Витебска.

На южных границах ВКЛ для защиты от набегов татар, был создан порубежный пояс замков Посожья и Полесья, в который в разные периоды входили замки Бобруйск, Гомель, Жлобин, Каролин, Клецк, Ляховичи, Лоев, Мозырь, Пропошеск, Радомль, Речица, Рогачев, Стрешин. А после присоединения в 1324 г. Гедымином к ВКЛ городов нынешней Украины — Киева, Черкасс, Канева, Путивля и Переяславль-Руского и других, южными пограничными заставами ВКЛ стали 71 укрепленный населенный пункт, 35 из которых располагались по берегам рек Сулы, Пела и Ворсклы, вплоть до их верховьев.

С созданием городов-крепостей зародилась и сторожевая служба. Ее несли, в основном, гарнизоны княжеских дружинников, располагавшиеся в этих крепостях, о которых упоминается в «Хронике Пруссии» Петера Дюсбурга: «У литовцев обыкновенно соблюдается следующий обычай относительно содержания гарнизонов в пограничных крепостях: князь назначает воинов в гарнизон каждого замка сроком на месяц или долее; по истечении же срока, другие являются им на смену».

Пограничные укрепления Российской империи

В 1705 г. опыт создания такой системы порубежных защитных сооружений был внедрен Петром I в Московском царстве от «Пскова через Смоленск до Брянска». Здесь была оборудована укрепленная линия, которая «преимущественно ведена через болота и леса. В последних, а равно и на дорогах, устроены были засеки шириною от 150 до 300 шагов. Земляные валы располагались только через поля, в открытых местах. Большие же дороги, служившие для сообщения с Польшею, преграждены были люнетами и палисадом. Вдоль всей линии устроена была дорога шириною в 30 сажен. … Петр… предполагал, при помощи ее, дать возможность пограничному населению останавливать нападение небольших шведских и польских отрядов, пробиравшихся через пограничную черту с хищническою целью».

Таким образом, от Пскова до Смоленска в лесах были вырублены просеки в 300 шагов шириной, а от Смоленска до Брянска — в 150 шагов. На открытых местах были возведены земляные валы, а дороги, соединявшие Московское государство с Речью Посполитой были перегорожены люнетами и палисадом. Вдоль всей линии была устроена дорога шириной в 60 м.

В 1723 г. для предотвращения контрабандного провоза европейских товаров Петр I издал указ, предписывающий по всей «польской» границе «по большим дорогам учредить крепкие заставы и между тех больших дорог проезды лесом зарубить, а где нет лесу, то рвами перекопать и накрепко наказать, чтобы никто ни для чего по оным за рубеж не ездил и следу не прокладывал…».

Такая система пограничных заграждений просуществовала на русско-польской границе вплоть до первого Раздела Речи Посполитой.

После раздела Речи Посполитой новая граница Российской империи передвинулась далеко на запад и прошла по Западной Двине, от устья впадающей в р. Западная Двина с правой стороны р. Авиксты до устья впадающей в нее с левой стороны р. Черногостица у д. Будилово, по течению этой речки, затем — прямой линией через р. Гезеница, озеро Стержень, по впадающей в озеро р. Свеча, далее — к верховьям р. Друть у д. Большие Козки, по р..Друть до впадения ее в р. Днепр у г. Рогачев, затем — по р. Днепр до впадения в нее р. Сож. Единственный сухопутный участок этой границы был укреплен валом — пограничным защитным укреплением, который протянулся через деревни Большие Липовичи, Волосово, образуя угол у д. Стуканы в сторону Речи Посполитой.

Насыпанный в 1772 г. на границе вал сохранился фрагментами на территории Чашницкого и Толочинского районов Витебской области до настоящего времени. Вот как описывал его в 1907 г. русский историк, уроженец Сенненского уезда Могилевской губернии К.Т.Аникевич: «идет от р. З. Двины к Друти на протяжении около ста верст. От озера Стержень вал направляется на юг чрез Ульяновичскую, Замочскую, Высокогородецкую и З [аречно] -Толочинскую волости, около селений Рыбаковщины, Нового Села, Вядца, Липович Больших и Малых, Устья, Барсуков, Бобовки, Корсунова, Волошинцев, Стуканов, Б. Козки и у д. Безделич [и] упирается в Друть. Вышина его снаружи 2—3 арш [ина] и рва 8 арш [ин], ширина 4 арш [ина]».

К началу XVII в. граница Российской государства на юге и востоке продвинулась далеко за линию Симбирской и Тульской засек, поэтому для обеспечения защиты новых территорий, сообщения между Доном и Волгой и пути доставки соли с озера Эльтон, а также для обеспечения безопасности освоения Волго-Донского междуречья от набегов крымских татар, кочевников Поволжья (калмыков, казахов) и казаков в 1718 г. было начато строительство Царицынской сторожевой линии.

Это пограничное защитное сооружение, протяженностью 54 км, состояло из сухого рва шириной до 8 м и вала высотой 2,6—4,6 м с банкетом для стрельбы. Прорезавшие линию овраги были перегорожены частоколом из заостренных бревен и дубовыми клетями, заполненными землей. Вдоль линии были возведены каменная крепость Царицын, четыре деревянно-земляных крепости, 23 земляных редана с караульным сооружением, огороженные частоколом. Этот комплекс оборонительных сооружений, получивший позднее название «Вал Анны Иоанновны», возведенный между Доном и Волгой, стал первым элементом тактики постепенного выдавливания кочевых народов на юг и восток.

Ее суть заключалась в строительстве цепи крепостей, соединенных в одну оборонительную линию, защищаемое пространство которой осваивалось переселенцами. После освоения этой территории южнее создавалась новая линия и т. д. Так, согласно этой тактики впоследствии была возведена Закамская линия, на смену которой в 1736 г. было начато строительство Самаро-Оренбургской линии.

Для защиты западной и северо-западной границы Российской империи в начале XVIII в. начала применяется, так называемая, «кордонная стратегия», основанная на размещении вдоль границы крепостей. Еще в 1724 г. Петром I был утвержден штат (анштальт) крепостей, к разряду Российских которого были причислены пограничные крепости на «литовской границе»: Псков, Великие Луки, Смоленск, Брянск, Чернигов. Впереди крепостей и между ними устраивались форпосты, на которых организовывалась форпостная служба.

В 1727 г. генерал-фельдцейхмейстер Б. К. Миних, ведавший вопросами крепостного строительства, предложил план, предусматривавший полное закрытие границ кордоном крепостей, количество которых предлагалось увеличить с 31 до 82, а сами крепости «в новом штате, названном в современных официальных бумагах Реестром, были разделены на 7 департаментов»: «Крепости 3-го департамента должны были служить к обороне границы со стороны Польши. К прежним крепостям, Пскову, Великим Лукам, Смоленску, Брянску, Чернигову, Киеву (новому и старому) и Переяславлю, были прибавлены: Красный городок, Стародуб, Новгород-Северский и Нежин».

В своем «мнении» о проекте Реестра генерал-фельдмаршал граф фон Миних указывал: «Красный городок, для удержания неприятеля от польской стороны. Стародуб и Новгород Северский, для защиты границы и будущего магазина в Брянске».

На это представление 3 марта 1731 г. был издан Высочайший указ, которым повелевалось: «2) Крепости же починивать, исправлять и в доброе состояние и безопасность приводить: Смоленскую с цитаделью, Великолуцкую, Брянскую … 3) А в прочих крепостях, по поданному от него графа Миниха реестру, до предбудущего определения оставить….». Сам же новый штат крепостей был Высочайше утвержден 14 июля 1731 г. Он содержал перечень 82 крепостей, которые были разделены на шесть департаментов (округов), из которых 3-й объединял крепости на «границе Польской и части [границы] Крымской».

Однако и после этого «ни один из наиболее важнейших укрепленных пунктов, начатых Петром Великим, или завоеванных им силою оружия, в продолжение 35-ти лет со времени его кончины, не только не был окончен, по и не приведен в надлежащее оборонительное положение. Случайная опасность возбуждала усилению деятельности на тех пунктах, которым она наперво угрожала; но, по миновании ее, или сами работы прекращались, или производились в самых ограниченных размерах».

Таким образом, практически до конца правления императрицы Елизаветы Петровны «средняя часть западной границы (разумея под этим пространство между Западною Двиной и тем местом, где Днепр составлял пограничную черту), охранялась теми же укрепленными пунктами, которые встречаем в штате крепостей Петра Великого (т. е. Рига, Псков, Великие Луки, Смоленск, Брянск, Чернигов). Хотя необходимость в сооружении новых опорных пунктов на той части границы, которая прилегала к Литве, была сознана, что подтверждается штатом крепостей, представленным в 1731 году графом Минихом и проектами, составленными по поручению инженерного начальства, но все эти проекты, несмотря на то, что некоторые из них были одобрены, а другие утверждены, остались без исполнения».

Одной из возможных причин того, что эти проекты возведения фортификационных сооружений на западной — «польской» или «литовской» границе, которые были одобрены или даже утверждены, «остались без исполнения», было тяжелое финансовое положение империи в этот период. В частности, в 1730 г. указом Верховного Тайного совета «об отпуске на содержание пограничных крепостей и артиллерии повсегодно сумм из Каммер-коллегии» повелевалось «на содержание пограничных крепостей и артиллерии определить сумму по 70 т. руб. на год, и отпускать из Каммер-коллегии, а ныне в то число отпустить половину, 35 т. рублей; токмо в Военной коллегии и артиллерии накрепко смотреть, чтобы все пограничные крепости, как починкою, так и людьми, ружьем и амунициею всегда были в добром содержании и исправлении, и в котором году фортеции починены, и что на их содержание денег в расход и затем в остатке будет, о том подавать в Верховный Тайный совет рапорт, и о том в Сенат и в Военную коллегию послать указы, а которые крепости починкою по нынешнее время исправлены и которые еще не исправлены, о том подать из Военной коллегии ведомость».

Однако согласно поданной «Ведомости о суммах, следующих ежегодно на содержание пограничных крепостей», следовало, что только на одну из 82 пограничных крепостей — крепость Смоленск необходимо было ежегодно выделять 1897 рублей 91 копейку: «на строение крепостей, на припасы и инструменты, на расходы и пр. — 1185 руб. 72 ¼ коп.; служителям и мастеровым, на жалование окладное, на ружье, амуницию, провиант и соль — 712 руб. 19 коп.».

Другой возможной причиной, очевидно были мнения о слабости вооруженных сил Речи Посполитой и отсутствия опасности от нее исходящей.

В частности, бригадир и инженер-полковник Людвиг, которому в 1732 г. «при снятии о сочинении пограничной карты между Россиею и Польшею» было повелено «те места, которые способными к пограничным крепостям заблагоусмотрю, снять, и каким образом оные укрепить надлежит, о том с мнением моим при планах и профилях представить об укреплении границы» по результатам своей деятельности доносил, что «каждый монарх ищет свои границы так закрывать, как тому ситуация своих земель и силу воздает, как-то Пруссия, Франция, Голландия и другие государства и наикрепчайшими крепостями закрывает… Иные на то отвечать будут, яко против Польши столько осторожности употреблять за нужды не обстоит, понеже оный миролюбящий народ и таковую армию, и артиллерию не имеет, что их в поле удержать, или хотя б средственную крепость атаковать; однако же Курляндия в последних столетних временах военное место и собрание было, и следовательно границы свои так укрыть, чтобы одному или нескольким соединенным неприятелям намерение отнимать, чтобы им невозможно в государство вступить и ближе к границе лежащие провинции разорить, или под свою контрибуцию привести».

В результате было принято решение провести реорганизацию петровской крепостной системы, и по предложению назначенного в 1756 г. генерал-фельдцейхмейстером генерал-лейтенанта графа Шувалова, Указом Сената от 18 марта 1757 г. была образована комиссия «для рассмотрения состояния крепостей». В состав комиссии были назначены генерал-аншеф Фермор, инженер-генерал Ганнибал, артиллерийский генерал-лейтенант Глебов, генерал-майоры Рязанцев и Мордвинов, полковники Де-Марин и Муравьёв, артиллерийский обер-кригс-коммисар Деденев. Коммиссия должна была изучить ряд вопросов, в частности, касающиеся пограничных крепостей: « … 4) Все ли крепости построены на местах, того требующих и не следует ли некоторыя крепости упразднит, а вместо них на других местах построить новые. 5) Достаточно ли крепостей находится на границах и не нужно ли, по обширности государства, прибавить новых, где именно построить, назначить иным места, «учинить прожекты» и сделать исчисление, сколько на то потребно будет людей и денег. 6) Во всех пограничных крепостях, особливо против Европейцев, должно определить сколько и какого рода возводить строений, и в которых можно было бы безопасно укрываться от бомб во время атаки (осады) и где могли бы сохраниться жизненные и боевые припас.…».

Изучив стратегическое значение и состояние укрепленных пунктов, комиссия сделала ряд выводов: многие крепости были построены вопреки прежним узаконениям Петра I и Анны Иоановны; во многих крепостях постройки сделаны по прихоти местных начальников; на содержание личного состава крепостей расходуются значительныя денежные средства, а на ежегодное исправление крепостей средств недостает; часть крепостей «по своему удалению от границы» утратили свое значение, но средства на свое содержание и ремонт, т.н. «фортификационную сумму» получают исправно, «в то время как на самих границах, за недостатком денег, не было вовсе укреплений».

В этой связи ведомость крепостей была пересмотрена и их количество было предложено уменьшить до 51, из которых для охраны и обороны «польской» границы империи предназначались крепости Рига, Нарва, Псков, Великие Луки, Смоленск, Брянск, Чернигов, Киев, Переяславль и Переволочно.

Однако изменения в ведомость крепостей были внесенины только в 1764 г. вновь созданной «для рассмотрения вопроса об изменении штата крепостей» комиссией при Канцелярии Главной Артиллерии и Фортификации, фактическое руководство которой осуществлял инженер-генерал-поручик Добоскет. О результатах деятельности этой комиссии сведений никаких нет.

В 1767 г. снова «правительство сочло необходимым озаботиться о более правильной организации пограничной обороны» и по представлению генерал-фельдцейхмейстера графа Шувалова Сенатом был издан указ об учреждении комиссии «для рассмотрения российских крепостей», однако результаты работы этой комиссии были востребованы только в период правления императрицы Екатерины II, после первого раздела Речи Посполитой.

Таким образом, со временем, созданная Петром I, крепостная система пограничных укреплений постепенно приходила в упадок, т.к. «во взгляде на пограничную оборону» царил «произвол», в связи с чем многие проекты крепостей «на средней части западной границы, составленные и даже утвержденные при графе Минихе, оставленные без исполнения до более благоприятного в финансовом отношении времени, и совершенно забытые по его падении».

После первого раздела Речи Посполитой, с целью укрепления новой границы империи, в 1780 г., в дополнение к существующему защитному валу было решено возвести цепь крепостей и по повелению императрицы Екатерины II от 16 июня, комиссия под руководством генерал-квартирмейстера Фридриха-Вильгельма Бауэра обследовала «границы Белорусских губерний от Полоцка до Рогачева»» с целью выбора места для расположения новых крепостей. По результатам работы комиссии 7 ноября 1780 г. был представлен верноподданнический доклад, в котором констатировалось, что на линии новой «польской границы» империи «от Киева до Риги» «на расстоянии 1100 верст не находится никакого укрепленного места кроме Чернигова, но и сей город в рассуждении своей фортификации может почесться почти за ничто».

В этой связи предлагалось «иметь между сими городами твердо укрепленные места, как для того, чтобы в оборонителной войне можно было остановлять неприятеля на границах и дать вспомогательным войскам потребное для собрания их время, так и для того, чтобы в наступательной войне не только приготовить войску своему надежную защиту, но и запасный магазин, из которого могло бы оно получать в различных своих движениях съестные и военные припасы».

Однако «означенные к укреплению» в 1772 г. комиссией под руководством инженер-генерал-майора Мордвинова, которая основывала свои предложения не по результатам обследования местности, а по результатам изучения карт, Полоцк, Сенно и Могилев «по общему и частному своему положению, суть такие места, которые к сему намерению гораздо менее способны». Этот вывод подкреплялся подробной характеристикой каждого места.

Так, в частности, указывалось: «Полоцк. Лежит на правом берегу р. Двины против небольшого городка такого же названия, который на противной стороне и составляет Польскую границу. … Проектированная в сем городе крепость назначена столь близко от берегов Двины, что находится она совершенно подверженной неприятельским выстрелам, которые могут производиться с противоположного берега, а сверх того, с оного большую часть крепостных валов и видеть можно.

Сенное, лежащее между реками Днепром и Двиною, находится на дороге, которая идет из Полоцка в Могилев, близ небольшого озера. Положение сего места такое, что укрепить оное почитается совсем за невозможное, ибо окружается оное со всех сторон соединяющимися между собой горами, почему и кажется, что в делаемом для укреплении его проекте, смотрено не столь много на настоящее его место, как на то, где было оно на генеральной карте назначено, ибо на оной показано будто бы находится оно между обеих сих рек в средине.…

Могилев. Лежит на правом берегу Днепра, а в проектируемом плане крепости указывается на нем и на некоторой части левого берега… При построении оного произойдут следующие неспособности:

1) Со всех окружающих его высот можно его видеть и по всем его линиям командовать.

2) Надлежит укреплять… окружность … 12 верст, следовательно для защиты… потребуется гарнизон по крайней мере 15 тысяч человек.

3) в каждую весну большая часть города и крепостных верков подвергаются той опасности, что могут быть снесены водой.…».

Вследствие этого предлагались для возведения крепостей Будилов, Толочин и Рогачев или Быхов: «Будилов, находясь не в дольнем расстоянии от польской границе, лежит на левой стороне реки Двины, в самом том месте, где проложена большая дорога из Полоцка в Могилев. Вышеописанная река, склоняясь ко внутренности губернии, делает здесь немалый угол…

Рогачев, лежит на правом берегу Днепра, там, где впадает в него составляющая нашу границу река Друть и находится в самом том месте, где обе эти реки пересекаются. При самом же сем месте проходит большая дорога из Польши в те губернии, которые лежат на той стороне, на которой находится и город: для чего и построена в нем таможня.

Быхов, лежащий на правом берегу Днепра, была в прошедшие времена славной крепостью. Она окружена валом и рвом, которые хотя большей частью развалились, но могут еще способствовать весьма много к построению нового укрепления; а притом в местоположении оной не находится никакого препятствия, которого бы не можно было отвратить. Внутренность нынешнего местечка заключает в себе домов весьма мало или почти и совсем ничего, что и могло бы чрезвычайно способствовать к построению фортификационных укреплений.

Толочин, небольшой городок находящийся между Будилова и Быхова на р. Друти; при нем соединяются большие дороги из Польши, идущие в Варшаву, Вильну, Минск и прочие места, что можно видеть по учрежденной в сем местечке таможни. Через означенный город лежит главный проезд из Польши в эту часть России, ибо по болотным берегам р. Друти между Рогачевом и этим местечком находится весьма мало проездов.

Для переезда через реку построены здесь два моста, а на том берегу, который принадлежит Польше, есть несколько высот, которые могут командовать некоторой частью города, поэтому частное положение места этого не обещает всех тех выгод, которые требуются от хорошей крепости.

Вместе с тем положение его в рассуждении об общей пользе привлекло на него мое внимание, ибо видно, что употребя небольшое иждивение, можно легко отвратить находящиеся при нем неспособности и расположение нескольких кавальеров могут уравнять это место с противолежащими высотами и прикрыть его от неприятельских взоров. Впрочем и сама протекающая здесь р. Друть имеет у себя довольную широту, почему неприятель и не может от вышеозначенных высот иметь потребных для него выгод.…

[Таким образом,] Толочинская крепость прикрывать может не только г. Могилев, но и обезопасит большую Польскую дорогу.…

В рассуждении вышеозначенных обстоятельств за лучшее нахожу учредить: Будилов, Рогачев или Быхов главными крепостями, в Толочине, Дриссе или Динабурге, как в промежуточных местах, расположиь меньшие укрепления».

Однако ни одна из этих крепостей, несмотря на Высочайшее соизволение так и не была построена.

В 1783 г. западную границe империи обследовала очередная Комиссия, на этой раз — под председательством генерал-поручика Алексея Тучков и, согласившись в целом с намеченными Ф.-В. Бауром местами строительства крепостей, внесла несколько предложений. В частности, «прочно укрепить Динабург». Однако и на этот раз строительство крепостей на территории Беларуси начато не было.

После второго раздела Речи Посполитой, для укрепления новой границы империи также предлагалось несколько проектов возведения линии крепостей. В частности, в записке инженер-капитана Карла Ивановича Оппермана, которым в 1794 г. было проведено «исследование польской границы», предлагалось возвести линию крепостей «пограничной завесы»: Динабург — Поставы — Минск — Несвиж — Острог — Каменец-Подольск. Однако из них были построены только Динабург и Бобруйск вместо Несвижа и то, когда линия границы в очередной раз была перенесена на запад.

Очередная попытка возведения крепостей на новой западной границе Российской империи была предпринята после третьего раздела Речи Посполитой, для чего в 1796 г. границу обследовала специальная комиссия под руководством шефа Корпуса инженеров инженер-генерал-майора Петра Корниловича (Жан Пьер) Сухтелена.

Непосредственное обследование новой границы проводил инженер-капитан К.И.Опперман, который по результатам обследования разработал инструкцию «Обеспечение новой границы с Пруссией и Австрией», в которой предлагал на протяжении 1200 км построить девять крепостей, в т.ч. в Либаве, Ковно, Мерече, Гродно, Брест-Литовске. Т.е. вдоль р. Нёман на участке протяженностью в 150 км предлагалось построить крепости Ковно, Мерече и Гродно — одну крепость на 50 км, на другом участке протяженностью в 1000 км предлагалось возвести шесть 6 крепостей — одну на 150—200 км.

В 1798 г. инженер-майор К.И.Опперман, работая над описанием западной границы, вновь предложил устроить крепости в Бресте, Луцке и Кейданах. В 1802 г. он снова внес предложение укрепить Кейданы, Брест-Литовск, Луцк, Пинск и какой-либо пункт поблизости от Вильны.

Подобные проекты предлагал и инженер-генерал-майор Франц (Павел) Павлович де Волант (Деволант). Еще в 1797 г. он предложил расположить на западной границе крепости в три линии: первая линия соответ¬ствовала проекту К.И.Оппермана, вторая располагалась на рас¬стоянии 100—80 км от первой и включала крепости в Вороново, Виль¬но и Слониме, третья состояла из крепостей 1-го класса в Риге и Киеве. В этом же году начались работы по реализации указанных планов, однако завершены они не были из-за нехватки средств и квалифицированных кадров для крепостного строительства.

В 1802 г. предлагал начать строительство вдоль границы крепостей и генерал-майор Русанов. В своем докладе в Воинскую комиссию, озаглавоенном «Писса о расположении войск по Инспекциям», он указывал, что «в России таковых крепостей почти нет», а они «составляют не меньше важную статью и для обороны пределов Государства, и для сохранения внутренней тишины, а сверх того, служат всегда сборными местами для Армии и надежными для запасу и сохранения разной амуниции».

Изучение вопроса о возможности возведения крепостей на западных границах империи было возложено на учрежденную указом императора Александра I от 23 октября 1802 г. Инженерную экспедицию во главе с инспектором Инженерного Департамента инженер-генералом П.К. фон Сухтеленом, главной задачей которой, как указывалось в §7 Указа, было «попечение о крепостях», в том числе и пограничных, состояние которых было неудовлетворительным: «из существующих ныне в Империи, показанных в особой прилагаемой ведомости крепостей и укреплений, … некоторые устроены не совершенно с правилами фортификации, а другие в соображению нынешних границ по местному своему расположению невыгодны и отчасти бесполезны …. Из них многия… не заслуживают даже и наименования крепостей».

Для обследования новой западной границы в 1807 г. инженер-генерал П.К.ван Сухтелен предпринял инспекторскую поездку, по итогам которой был составлен проект создания системы укреплений и крепостей на западной границе. В частности, предлагалось укрепить города Вильну, Ковну, Брест, Пинск и Луцк. Причем, отмечая стратегическое значение Бреста, П.К. ван Сухтелен настаивал на необходимости строительства здесь крепости. С подобным предло¬жением выступил позже и генерал М. Б. Барклай де Толль. Однако война со Швецией 1808—1809 гг. помешала реализации этих планов.

Вернулись к реализации планов возведения крепостей на западной границе империи в 1810 г. В этой связи Военное министерство направило несколько десятков военных инженеров в инспекторскую поездку на западную границу для выбора мест строительства шести крепостей. В частности, 5 марта 1810 г. военный министр затребовал от Инженерной Экспедиции проекты, составленные еще 28 лет тому назад инженер-генералом Бауром.

7 марта эти 25 планов городов и проектируемых крепостей Беларуси, в том числе Рогачева, Динабурга и Быхова «с прожектами на укрепление их», «План местоположения, состоящего в Могилевской губернии около Будилов «с прожектами на укрепление их»ской станции и деревни Гнездиловичи…», «Генеральный план вновь прожектированной крепости на берѳгу р. Двины при Будиловской ст.» были предоставлены и после их изучения, по предложению военного министра, 14 марта 1810 г. последовало Высочайшее повеление инженер-генерал-майору К.И.Опперману произвести обследование западной границы и территории западных губерний, обратив особое внимание на Рогачев и Быхов, а Бобруйск и Борисов осмотреть как места укрепляемых форпостов.

Одновременно для осмотра местностей по Западной Двине и Друе «для избрания выгоднейшего местоположения крепости, имеющей назначением прикрыть переправу через Двину и обеспечить сообщение между Ригою и Будиловым» был направлен инженер-полковник Гекель.

По результатам обследования К. И. Опперман предложил проект возведения крепостей на западной границе, однако на результат работы специалистов инженерного ведомства значительное влияние оказало мнение императора об общей системе обороны государства, которое сформировалось под влиянием прусских стратегов Вольцогена и Пфуля, живших в России и, пользуясь полным доверим Александра I, участвовавших в разработке плана войны с Наполеоном.

В частности, в записке, поданной императору, Вольцоген указывал на злоупотребление прикрытия страны многочисленными пограничными крепостями, которые утратят свое значение с вторжением неприятельской армии вглубь и считая, что «защита страны достигается единственно уничтожением неприятельской армии, и для этого придется быть можетъ отступить сто миль внутрь страны», настаивал на необходимости иметь небольшое количество крупных крепостей во внутренних областях, которые «должны быть усилены всеми пособиями искусства и доставлять с устроенными при них укрепленными лагерями убежище и опору войскам, действующим в поле».

Таким образом, и этот проект возведения крепостей на западной границе империи остался не реализованным.

Только в период правления Николая I было реализовано несколько проектов укрепления западной границы фортификационными сооружениями. В частности, были построены укрепления на границе Царства Польского с Пруссией: в 1837—1847 гг. в Демблине (Ивангород), в 1832—1841 гг. в Модлине (Новогеоргиевск), а также в 1830—1842 гг. была построена крепость в Бресте.

В целом, за время правления Николая I было возведено 30 новых и реконструировано 33 старые крепости, а также построены и перестроены 135 иных фортификационных сооружении, в результате была создана система защиты западной границы России, которая с небольшими изменениями сохранилась до 1917 г. Эта система состояла из трех линий, опорными крепостями которых были: 1-й — Варшава, Ивангород, Новогеоргиевск и Замостье; 2-й — Гродно и Брест; 3-я — Рига, Динабург, Бобруйск и Киев. Однако к этому времени крепости уже утратили свою функцию пограничных укреплений в системе охраны государственных границ, а вскоре они утратили и свою функцию в системе обороны государства…

В отличие от западной границы, на южной и восточной границах империи крепостная система пограничных укреплений развивалась и совершенствовалась практически постоянно. Так, в 1718—1723 гг. между Волгой и Доном была создана Царицынская укрепленная линия, в 1731—1735 гг. между Днепром и Северским Донцом — Украинская, на смену которой в 1770-х гг. была возведена Днепровская укрепленная линия. Для защиты заволжских владений империи в 1730-х гг. были возведены Новая Закамская, Самарская, Оренбургской, Уйская, Нижняя и Верхняя Яицкие пограничные укрепленные линии, в 1736 г. на р. Кама — Екатеринбургская пограничная укрепленная линия.

В середине и во второй половине XVIII в. была создана Сибирскую укрепленная линия, составными частями которой были Иртышская, Колывано-Кузнецкая и Тоболо-Ишимская линии. В Восточной Сибири для борьбы с контрабандой и нарушениями границы хунхузами, а также поимки беглых каторжан были возведены Акмолинско-Кокчетавская (1837), затем — Нерчинская и Селенгенская укрепленные линии, просуществовавшие до начала XX в.

В ходе колонизации Российской империей территорий, расположенных на восток от Уральских гор, были возведены Ново-Илецкая (1810—1822), Новая (1835—1837 гг., по рубежу Орск — Троицк) и Эмбенская (1826 г., по восточному берегу р. Эмба — от ее верховий до Каспийского моря) укрепленные линии.

Последние их пограничных укрепленных линий Российской империи были возведены Туркестане: Сырдарьинская (1853—1864 гг., по правому берегу р. Сырдарья от г. Туркестан до Аральского моря) и Кокандской (1864 г., по линии форт Верный (Алма-Ата) — Пишпек — г. Туркестан).

Особое место среди пограничных укрепленных линий Российской империи занимали Кавказские укрепленные линии, возведение которых началось в 1735 г. строительством на Северном Кавказе крепости Кизляр. Впоследствии Кавказские укрепленные линии сыграли большую роль в ходе русско-турецких войн XVIII — XIX вв. и Кавказской войны (1817—1864). По своей суммарной протяженности на одном стратегическом направлении эти линии явились одними из самых протяженных, наиболее долговечных и важных в военном отношении.

Линии Сталина и Молотова

Возводились пограничные укрепленные линии и в СССР. Наиболее известным среди них является т.н. «Линия Сталина» — редкая цепочки УР протяженностью более 1 850 км вдоль западной границы СССР, которая создавалась с конца 1920-х гг. до сентября 1939 г.

Официально эта пограничная укрепленная линия никогда не называлась «линией Сталина», название это впервые появилось в декабре 1936 г. в статье русскоязычной газеты «Сегодня», издававшейся в Латвии. Затем эта статья была перепечатана в британской газете «Дейли Экспресс» и термин «линия Сталина» получил свое распространение.

В 1927 г. было спланировано и в первой половине 1930-хх гг. построено три УР: Киевский, Полоцкий и Карельский. Затем было начато строительство еще 10 УР, протяженностью от 15 до 150 км каждый. Только за 1931—1932 гг. на строительстве шести УР было израсходовано 221 000 куб. м. железобетона, при этом были построены лишь основные сооружения. Для сравнения, только в сезон 1930 г. в плотину ДнепроГЭС было уложено 518 000 куб. м железобетона.

Таким образом, за 1929—1938 гг. на западной границе СССР были возведено 13 УР, в составе которых было 3 196 оборонительных сооружений, в т.ч. — 409 для капонирной артиллерии. Протяженность этих УР составляла от 50 до 150 км по фронту, а промежутки между ними — от 25 до 250 км. Несколько УР располагалось на территории Беларуси.

Полоцкий УР располагался вдоль границы между Полоцком и Ветрино с севера на юг от д. Горки на р. Дрисса, Боровуха 1-я на севере до южного берега озера Гомель и м. Гомель. Основные сооружения, располагавшиеся по восточному берегу р. Ушача от места впадения ее в р. Западную Двину и на юг, прикрывали дороги на Великие Луки и Витебск. Общая протяженность УР составляла около 56 км по фронту. Оборонительная полоса УР состояла из 11 батальонных и 2 ротных районов в составе 251 ДОСа, вооруженных станковыми пулеметами и 45-мм противотанковыми орудиями.

Минский УР располагался вдоль государственной границы от Плещениц на севере до немного южнее Дзержинска. Общая протяженность УР составляла около 160 км, глубина — 1—5,5 км. По состоянию на начало 1936 г. в составе УР было 242 одно-, двух- и трехамбразурных пулеметных долговременных огневых сооружений (ДОС), 9 ДОС противотанковой обороны (с башнями Т-26), 16 орудийных полукапониров (ОРПК) на два 76,2-мм орудия образца 1902 г. и один орудийный капонир (ОРК) на четыре таких же орудия. В 1938 г. было принято решение об усилении вооружения УР, в первую очередь артиллерийского. Однако после событий сентября 1939 г. недостроенные объекты были ликвидированы, а построенные — законсервированы.

Мозырский УР имел протяженность по фронту в 90 км, глубину — 1—2 км. Удаление от линии границы составляло до 70—80 км, что было обусловлено наличием обширных малопроходимых болот между линией границы и позициями УР, которые с помощью входивших в систему УР гидротехнических сооружений предполагалось сделать совсем непроходимыми. Сооружения в основном размещались вдоль восточного берега р. Уборть от Петриковского района на севере до д. Калинино и далее до д. Синицкое Поле Лельчицского района.

Между Минским УР и Мозырским УР существовал незащищенный участок протяженностью более 100 км по фронту. Летом 1938 г. было принято решение о сооружении здесь УР, который первоначально получил название Слуцкого, а позднее был включен в состав Минского УР, который получил новое название — Минско-Слуцкий УР. К осени 1939 г. в пяти узлах обороны были возведены 145 ДОСов из 262 запланированных. Главная полоса обороны УР протяженностью до 60 км проходила по линии Великая Раевка — Тимковичи — Семежево.

После присоединения к СССР Западной Беларуси и Западной Украины, советская граница отодвинулась далеко на запад и строительство УР прекратилось, а возведенные в 1938—1939 гг. ДОСы предполагалось «довести до полной боевой готовности, с тем чтобы они составили прочно укрепленный тыловой рубеж».

С весны 1940 г. по 22 июня 1941 г. вдоль новой, советско-германской, границы возводилась линия пограничных оборонительных сооружений, которая получила условное наименование «Линия Молотова». Первоначально планировалось возвести на советско-германской границе 20 УР, в т.ч. в Западном Особом Военном Округе, т.е. на территории Беларуси — 4. Также силами частей РККА планировалось строительство укрепленных полос в предполье УРов и в промежутках между ними.

УР на новой границе отличались от старых схемой построения полос обороны, большей глубиной, конструкцией долговременных сооружений и значительно большим, до 45%, удельным весом орудийных сооружений для противотанковой обороны. Все сооружения должны были иметь более совершенные средства противохимической защиты, вентиляции, отопления, водо- и электроснабжения. В предполье фортификационных сооружений должны были быть созданы фортификационные противотанковые, а на подступах к ДОСам — противопехотные заграждения.

Однако к началу войны строительство даже первой полосы УР не было закончено, т.к. план строительства был выполнен только на 25% (было построено около 2500 железобетонных сооружений), а возможности боевого использования большинства ДОС были крайне низкими: только около 1000 из них имели орудия, а в остальных были установлены пулеметы, также отсутствовали силовые агрегаты, пункты водоснабжения, недоставало положенного вооружения. Кроме того, большие участки оставались неприкрытыми, либо были прикрыты полевыми укреплениями, что не могло обеспечить устойчивость обороны в приграничной полосе, особенно в противотанковом отношении.

Например, в составе ЗапОВО было четыре УР: 68, 66, 64 и 62. Управление коменданта УР-68 и 232-я отдельная рота связи (орс) дислоцировались в г. Гродно, 9-й отдельный пулеметный батальон (опулб) — в м. Сопоцкин, 10-й опулб — в м. Кочаны; управление коменданта УР-66, 13 опулб и 239 орс — в г. Осовец; управление коменданта УР-64 и 49 орс — в г. Замбров, 12 опулб и 14 опулб — в м. Мястково; управление коменданта УР-62 и 18 опулб — в г. Брест, 16 опулб — в районе м. Семятичи (возле д. Крупица), 17 опулб — в районе м. Семятичи (возле д. Средние Бадики). По местам дислокаций управление комендантов УРы именовались, соответственно: Гродненский, Осовецкий, Замбровский, Брестский.

Все ДОСы УР находились в опорных пунктах первого эшелона, поэтому глубина оборонительной полосы УР не превышала 2—3 км. Средняя плотность сооружений была низкой. Например, на 1 июня 1941 г. в Гродненском УР, занимавшим по фронту 80 км, было построено 165 ДОСов; в Брестском УР, занимавшим по фронту 180 км — забетонировано только 168 ДОСов, но в боевой готовности (с гарнизонами, оружием, боеприпасами, однако без технических средств связи) были только 23: восемь в районе крепости, три — к югу от Бреста, шесть — в районе Дрогичина, шесть — в районе Семятич.

Наиболее распространенными были двухорудийные ДОСы. Восьмигранные, десятигранные толстостенные железобетонныеи сооружения, зарытые в землю по самые амбразуры, были двухэтажными. Верхний этаж состоял из правого и левого орудийных капониров, между которыми находилась командирская рубка с перископом; галереи — специального тамбура-сквозника, отводившего от главной броневой двери взрывную волну; газового шлюза, из которого был вход в оба капонира. Нижний этаж повторял планировку верхнего, здесь был склад снарядов и пулеметных лент, казарма на 30—40 коек, выгородки для рации, артезианского колодца, туалета; одном из отсеков находились дизель-генератор и фильтрационные установки. В артиллерийских капонирах должны были быть установлены 76-мм или 45-мм казематные пушки с укороченными стволами в шаровых обтюраторах, однако в большинстве ДОСов были установлены пулеметы, да и то в недостаточном количестве.

Кроме недостаточного вооружения во всех УР был большой некомплект личного состава их гарнизонов — в наличии было около 30% командного и младшего командного состава от штатной численности военного времени и меньше 50% рядового состава.

Третьим серьезным недостатком в подготовке УР было отсутствие заблаговременно отработанного взаимодействия их частей и подразделений с полевыми войсками РККА и пограничными отрядами. Так, за 1,5 предвоенных года в ЗапОВО не было проведено ни одного совместного занятия с командным составом УР, частей дивизий и пограничных отрядов НКВД БССР в целях отработки вопросов взаимодействия.

Были ли защитой пограничные укрепления?

Как известно, Великая Китайская стена не смогла защитить китайскую империю от монгольских захватчиков во главе с Чингисханом, которые завоевали северную часть Китая между 1211 и 1223 гг., а затем правили им до 1368 г., пока не были изгнаны династией Мин.

Не выполнили своих функций и британские Антонинов и Адрианов вал. В 208 г. по приказу императора Север римляне оставили Антонинов вал и отступили на вал Адриана, по которому вновь прошла граница римских владений. Но пикты несколько раз пробивали в валу проходы и римляне в конце-концов в 385 г. оставили и этот вал.

Даневирке выполнял функции пограничного заградительного заграждения практически до 1864 г. Однако в марте этого года, во время Второй датско-прусской войны за Шлезвиг, несмотря на ожидания датчан, что именно на Даневирке состоится решающее сражение, датская армия численностью в 38 000 человек при 277 орудиях под командованием генерал-лейтенанта К. де Меца отступила через Фленсбург на укрепленные позиции в районе города Дюббель, где 18 апреля была разгромлена прусской армией. Известие об этом стало шоком для датчан, считавших Даневирке неприступным сооружением, и генерал де Меца был немедленно отстранен от командования.

Крепостная и форпостная системы пограничных укреплений Российской империи также не смогла обеспечить надежную защиту ее границ. Набеги «разбойных людей из Литвы» на приграничные населенные пункты, жителям которых «чинились обиды» — их грабили, убивали, угоняли скот, уводили людей и т. д., не прекращались вплоть до раздела Речи Посполитой. Причем нападения совершались не только на дома обывателей и на помещичьи усадьбы, но и на форпосты. Так, генерал Лессил сообщал о нарушении границы в Великолукском уезде, когда на заставу напало около 300 человек, которые затем увели часть жителей за кордон, в Великое княжество.

Кроме того, спасаясь от крепостничества, помещичьего произвола, взыскания непосильных податей крестьяне из России убегали в Речь Посполитую, успешно преодолевая все заграждения на границе и сопротивления форпостных команд. Так, 17 апреля 1725 г. массово сбежали крестьяне Смоленской губернии, вооруженные берданками, рогатинами, дубьем. Между ними и драгунами «были драки» и предотвратить побег крестьян не удалось.

После этого сенат 19 апреля 1725 г. принял указ «Об усилении караулов на заставах Смоленской губернии для поимки беглых» и поручил Военной коллегии поставить там новые заставы. Но и это мало изменило ситуацию на границе, тогда 15 сентября 1732 г. сенат санкционировал крайние меры — принял указ о «постановке войск на польской границе для истребления перебежчиков». Однако и войска, имевшие приказ стрелять на поражение, не смогли предотвратить как одиночные, так и массовые побеги.

В связи с такой ситуацией на границе, российское правительство было вынуждено принимать срочные меры по усилению ее защиты. В частности, были изданы указы сената от 15 июня 1732 г. №6778 «Об укреплении Малороссийской границы и о средствах к произведению работ по сему предмету», от 26 февраля 1736 г. №6901 «Об усилении застав и форпостов на Польской границе для предохранения воровских набегов и разбоев от польской шляхты и крестьян».

В соответствии с указом сената от 16 марта 1738 г. «О содержании на российской границе исправных форпостов для обороны от нападения поляков» были значительно увеличены форпостные команды. Для несения службы на границе от них выделялись «более частые войсковые разъезды».

Обнаружив на границе вооруженную группировку, форпостные команды принимали меры к пресечению ее разбойных действий на территории империи и задержанию или выдворению за ее пределы. Стражникам и местным жителям было предписано собирать сведения о нарушителях границы и «кому какие от поляков обиды приключают», направлять их в пограничные команды, которые затем «обстоятельные ведомости» подавали властям Речи Посполитой и в Коллегию иностранных дел.

Ради справедливости надо отметить, что и с российской стороны также совершались разбойничьи набеги на территорию Речи Посполитой и Великого княжества, поэтому 11 октября 1739 г. императрица Анна Иоанновна отдала распоряжение смоленскому губернатору «О предосторожности от набегов и обид польских жителей».

Только после того, как 17 марта 1760 г. Великий князь Август III, уступая давлению российского двора, издал «Uniwersał do оbуwаtełi, na роgraniczu Rossyiskim mieszkających», в котором требовал от граждан, проживающих у российской границы, не предоставлять убежища в своих домах и не оказывать помощи российским беглецам, не объединяться с ними и не делали набегов на российскую территорию — количество перебежчиков с российской стороны стало уменьшаться.

Не оправдали возлагаемых на них надежд и советские «Линия Сталина» с «Линией Молотова». 4 июля 1941 г. начались бои на подступах к Полоцкому УР, а 16 июля, после упорных боев, УР и Полоцк были занят немецкими войсками. 26—27 июня между укреплениями Минского УР прорвались немецкие танки, а около 17.00 28 июня немецкие войска вошли в Минск. ДОСы Минского УРа, возле которых в настоящее время проходит дорога Минск — Молодечно, в боевых действиях не участвовали. Сопротивление подразделениям 7-й танковой дивизии, наступавшим по дороге Радошковичи — Острошицкий Городок — Слобода, и 20-й, наступавшим по дороге Радошковичи — Сёмков Городок, оказали только несколько ДОСов, находящихся вблизи этих дорог.

В частности, четырехорудийный артиллерийский ДОС №6 около д. Мацки оборонялся с 26 по 29 июня, повредив или уничтожив несколько единиц немецкой техники, в т.ч. и танков. Серьезное сопротивление немцам оказали артиллерийские ДОСы возле д. Жуки и пулеметные ДОСы у д. Ломшино.

В районе Мозырского УР боевых действий не было и 22 августа немецкие войска без боя вошли в Мозырь. Через Слуцкий УР 26 июня 1941 г. практически без боя прошла немецкая танковая дивизия.

Как правило, немецкие войска на большинстве направлений с ходу преодолели и полосу УР «Линии Молотова». Только некоторые УР при поддержке подошедших им на помощь полевых подразделений РККА, а также ближайших пограничных застав сумели оказать противнику упорное сопротивление и задержать наступление его войск. Так, артиллеристы из ДОСа «Светлана» Брестского УР подбили на железнодорожном мосту через р. Западный Буг немецкий бронепоезд. Также огнем из ДОСов был поврежден на мосту и второй бронепоезд, из которого немцы пытались высадить десант. Огнем четырех ДОСов около д. Минчево было уничтожено восемь танков, огнем ДОСов на окраине д. Речица было сорвано несколько попыток переправы немецких войск через Буг.

В целом, в результате упорных оборонительных боев ДОСы Брестского УР задержали у границы продвижение 167-й немецкой пехотной дивизии до 24 июня, а 293-й — до 30 июня.

Большинство этих ДОСов были уничтожены немецкими войсками вместе с их гарнизонами, о чем свидетельствуют, в частности, отчетные документы немецких войск: «Защитная труба перископа имеет на верхнем конце запорную крышку, которая закрывается при помощи вспомогательной штанги изнутри сооружения. Если разбить крышки ручной гранатой, то труба остается незащищённой. Через трубу внутрь сооружения вливался бензин, во всех случаях уничтожавший гарнизоны»; «150-килограммовый заряд, опущенный через перископное отверстие, разворачивал стены сооружения. Бетон растрескивался по слоям трамбования. Междуэтажные перекрытия разрушались во всех случаях и погребали находящийся в нижних казематах гарнизон».

Не на много более эффективными оказались и другие пограничные фортификационные сооружения ХХ в. — т.н. линии: финская — Маннергейма, швейцарская — тоблеронов, французская — Мажино, немецкая — Зигфрида.

«Линия Маннергейма» была создана в 1920—1930 гг. на финской части Карельского перешейка между Финским заливом и Ладожским озером у границы с СССР. Это пограничное фортификационное сооружение протяженностью около 135 км состояло из трех линий: главной — ближайшей к границе, промежуточной, задней — вблизи Выборга.

Однако обороноспособность «Линии Маннергейма» была значительно преувеличена как советской, так и финской пропагандой. Советской — чтобы оправдать длительную задержку в наступлении и большие потери, финской — для укрепления морального духа армии и населения. Так, А. Микоян писал: «Сталин… в оправдание неудач в ходе войны с Финляндией выдумал причину, что мы „вдруг“ обнаружили хорошо оборудованную линию Маннергейма. Была выпущена специально кинокартина с показом этих сооружений для оправдания, что против такой линии было трудно воевать и быстро одержать победу».

Очевидно, так же значительно преувеличивается и обороноспособность пограничных сооружений в Швейцарии — т.н. «Линии тоблеронов», которая протянулась на 15 км от Женевского озера в горы и состоит из 2700 бетонных блоков, каждый 9 т весом. Сторона блока, обращенная в сторону противника, срублена под углом, чтобы танк повис на днище, заехав на нее. Эта линия была возведена в 1940 г., после того как нацистская Германия захватила Францию и Швейцария оказалась в окружении стран фашистско-нацистского блока. В связи с угрозой вероятного вторжения войск блока в Швейцарии был принят план «Национальный редут», по которому армия полностью мобилизовывалась, все объекты инфраструктуры минировались, а по периметру страны, для сдерживания противника, создавалось несколько линий укреплений.

План предусматривал, что с продвижением противника армия будет отходить в горы, инфраструктура — полностью уничтожаться, а дальнейшее сопротивление будет осуществляться полупартизанскими отрядами. Однако Германия так и не напала на Швейцарию и отнюдь не из-за боязни «Линии тоблеронов».

Французская «Линия Мажино» считалась самой мощной и неприступной системой пограничных фортификационных сооружений в Европе (39 ДОС, около 500 артиллерийских казематов, 70 бункеров, большое количество дзотов и наблюдательных пунктов, общая протяженность всех сооружений — более 380 км). Строительство линии началось 1928 г. воль всей границы Франции с Германией в рамках реализации доктрины пассивной обороны и обошлось государственной казне в 1 млрд. долл США.

Практически все сооружения линии находились под землей: многоуровневые туннели, узкоколейная железная дорога, склады с оружием, боеприпасами и продовольствием, дизельные электростанции, госпитали, казармы, телефонные узлы связи и многое другое. Над землей возвышались лишь выдвижные колпаки башен-турелей из литой высокопрочной стали с узкими прорезями для стрельбы. Предполье линии было полностью покрыто рядами колючей проволоки, противотанковыми ежами и минными полями.

Плотность обороны линии составляла 7—8 различных огневых точек на 1 км. Однако войска германского вермахта обошли эти непреступные сооружения, а затем, обойдя их с тыла небольшими штурмовыми группами, уничтожили большую их часть.

Линия Зигфрида или Западный вал возводился немцами в 1936—1940 гг. Протяженность этого пограничного сооружения между городами Клеве и Базель составляла более 600 км, глубина обороны — 30—100 км. Линия Зигфрида представляла бой две полосы, состоящие из железобетонных и цельнометаллических дзотов, противотанковых эскарпов, противотанковых надолбов и множества рядов колючей проволоки. Также планировалось становить сплошную систему ПВО в составе 50 зенитных батарей.

Однако после оккупации Франции, все оборудование из ДОСов было перевезено на восток, а они сами были переоборудованы в склады. После высадки союзников в Нормандии Гитлер приказал восстановить линию Зигфрида и уже к концу октября 1944 г. западный участок был полностью восстановлен и вошел в строй. Однако в марте 1945 г. Линия Зигфрида была все же захвачена войсками союзников.

Вызывает определенные сомнения и эффективность современных пограничных заграждений, например, на американо-мексиканской границе. Так, по данным американской пограничной службы, здесь задерживается около 1 млн нарушителей границы в год. Однако более 1 млн человек ежегодно успешно преодолевает это заграждение со стороны Мексики и нелегально попадает в США. Кроме того, из-за возведения пограничных заграждений и усиления охраны границы в населенных местностях, увеличилось количество пытающихся пересечь границу в пустынях, что зачастую приводит к гибели нарушителей. Так, по данным американской пограничной службы только за 1998—2004 гг. здесь погибло 1954 человека, а за последние 13 лет зарегистрировано почти 5 000 погибших.

Таким образом, фактически ни одно из известных пограничных заградительных укреплений не обеспечило и не обеспечивает в полном объеме защиту территории, по периметру которой оно возведено. Возможными исключениями здесь, пожалуй, могут быть укрепления типа советских УР, возведенных на Дальнем Востоке в 1950—1960 гг. на советско-китайской границе или железобетонная стена на Корейском полуострове.

Дальневосточные УРы представляли собой десятки километров сложнейших инженерных сооружений, различных заграждений, управляемых и неуправляемых минных полей. Железобетонные ДОТы имели несколько подземных этажей и оснащались вращающейся танковой башней с орудием. Были и т.н. роты танковых огневых точек — бетонные «холмы», на вершине каждого из которых в специальной нише стоял танк ИС-2 с несколькими боекомплектами снарядов. Все подходы к таким сооружениям были прикрыты вращающимися бетонными панцирями пулемётных гнезд, в которых были установлены «Буки» — кривоствольные пулеметы системы Горюнова. Прикрывались эти УРы двумя десятками мотострелковых и танковых дивизий и двумя армиями ВВС и ПВО — около 20 полков истребительной, штурмовой, бомбардировочной и армейской авиации.

Но даже такие мощные УР должны были в случае боевых действий с Китаем выдержать только первые нескольких суток, в течение которых в район должны были выдвинуться войска из других районов дислокации, а также доукомплектованные кадрированные части — в общей сложности до полумиллиона человек.

После российско-китайского соглашения об отводе войск на 100 км от границ Дальневосточные УРы были законсервированы, а в 2008 г. расположенные по Амуру острова Тарабарова и части Большого Уссурийского острова вместе с УРом были переданы Китаю.

Применение собак в охране границы

Посвящается памяти моего друга — полковника Григорьева Юрия Ивановича, одного из организаторов службы служебного собаководства пограничных войск Беларуси.

Немного истории

Наверное, с самого начала появления пограничной службы, пограничники прибегали к различным хитростям и и использованию всяческих приспособлений, облегчавших пограничную службу и одновременно повышавших качество и эффективность охраны границы. Еще во времена Великого княжества Литовского, Руского и Самогитского для наблюдения за сопредельной стороной возводились наблюдательные вышки, в качестве сигнальных средств использовался валежник и сухой камыш и др. Эти средства с успехом применялись пограничниками разных поколений, а некоторые применяются и поныне.

Пожалуй одним из самых древних и эффективных средств, применяемых в охране границы, наряду с наблюдательными вышками, являются собаки. К сожалению, сведения об их применении в охране границ Великого княжества и Речи Посполитой весьма скудны, а вот о временах, когда на территории нынешней Беларуси дислоцировались части и подразделения Отдельного Корпуса Пограничной Стражи (ОКПС) Российской империи или советских пограничных формирований сведений гораздо больше.

Известно, что сторожевых собак в охране границы Российской империи начали применять еще в середине XIX в. по инициативе отдельных офицеров пограничной службы. Со временем, по мере приобретения опыта, использование собак стало весьма эффективным средством охраны границы. В этой связи циркуляром командира ОКПС «О заведении на постах собак для службы пограничного надзора» от 25 мая (6 июня) 1894 г. №4672 с 1894 г. командирам всех бригад ОКПС предписывалось «организовать обзаведение в отрядах соответственных сторожевых собак».

Вскоре, циркуляром командира ОКПС «Разъяснение по вопросу о заведении собак» от 12 июля 1894 г. №6741, лучшей породой собак для несения пограничной службы была рекомендована сибирская лайка, а секретным циркуляром командира ОКПС «О продолжении энергических мероприятий по усилению надзора за тайно переходящими границу» от 17 августа 1894 г. №227 особо подчёркивалось, что «в дополнение предыдущих распоряжений дело об усилении средств бдительного надзора [с] помощью собак, обзаведение таковыми вести настойчиво».

Кроме непосредственного использования собак для несения пограничной службы, собаки в этот период начали использоваться в пограничной страже в качестве делегатов связи по доставке донесений, а так же для проведения поиска нарушителей и тайников контрабандистов…

В советской пограничной охране служебных собак для охраны государственной границы СССР официально начали использовать в мае 1923 г. Нормативно-правовой основой этому стал приказ ГПУ от 12 мая 1923 г. №197/80/26 «Об организации службы сторожевых собак на границе».

Вскоре в развитие данного приказа, приказом ГПУ от 31 мая 1923 г. №229/319 «Об образовании для пограничной охраны войск ГПУ специального отделения на открывающихся курсах подготовки специалистов по дрессировке собак при Центральном питомнике Управления Уголовного розыска Республики и штаты этого отделения», было создано отделение по подготовке инструкторов служебных собак в составе двух инструкторов-специалистов и одного преподавателя, а также четырех собак, которые были закуплены в г. Волоколамске. Для обучения на этом отделении были отобраны семь курсантов из числа младшего начальствующего состава Западного (Беларуского) округа пограничной охраны ОГПУ, которые 7 июля 1923 г. приступили к регулярным занятиям.

В сентябре 1923 г. пограничное отделение при Центральном питомнике уголовного розыска было преобразовано в Центральную школу инструкторов по применению собак в пограничной охране при штабе войск ГПУ РСФСР, которая разместилась в подмосковном поселке Кусково. В этом же месяце для школы в Германии была закуплена 31 собака, а летом 1924 г. также в Германии — еще 46 овчарок немецкой породы.

Также летом 1924 г. в Центральной школе состоялось два выпуска инструкторов служебных собак. Первый выпуск состоялся в июне 1924 г. и его выпускники были направлены в Западный (Беларуский) и Ленинградский округа пограничной охраны ОГПУ. Второй выпуск состоялся в августе 1924 г., его выпускники были направлены в Украинский пограничный округ. В этой связи во Временном уставе пограничной охраны, впервые в истории советской пограничной службы, было указано о возможности использования собак в охране государственной границы: «при преследовании по следам значительную пользу могут принести собаки».

Также в августе 1924 г. произошло еще несколько знаковых событий в истории советского служебного собаководства. Так, например, приказом ОГПУ от 28 августа 1924 г., подписанным первым заместителем председателя ОГПУ В. Р. Менжинским, в Высшей Пограничной Школе ОГПУ были созданы пятимесячные и двухмесячные курсы служебного собаководства. Кроме того, приказом Реввоенсовета СССР от 23 августа 1924 г. №1089 в Москве при Высшей стрелково-тактической школе «Выстрел» Рабоче-Крестьянской Красной Армии был организован Центральный учебно-опытный питомник-школа военных и спортивных собак, начальником которого был назначен Никита Евтушенко. К началу 1941 г. эта школа, получившая название «Красная звезда», готовила собак уже по 11 видам служб.

А Центральная школа инструкторов по применению собак в пограничной охране при штабе войск ГПУ РСФСР приказом ОГПУ от 13 ноября 1924 г. №411 была преобразована в Центральные курсы подготовки инструкторов по применению собак службы пограничной охраны ОГПУ. Приказом ОГПУ от 12 января 1928 г. №9 курсы были переданы в ведение Главного Управления пограничной охраны и преобразованы в Центральный питомник служебных собак пограничной охраны ОГПУ, со сроком обучения проводников 2,5 месяца, а инструкторов — 6 месяцев.

В апреле 1925 г. в Москве состоялось Всесоюзное совещание начальников округов пограничной охраны, на котором были рассмотрены и вопросы становления и развития советского служебного собаководства, а также опыт использования служебных собак в Западном (Беларуском), Украинском и Ленинградском округах пограничной охраны, который выявил ряд недостатков в подготовке служебных собак, заставивших изменить методы и программу их подготовки к службе на границе. В частности, по докладу начальника частей пограничной охраны Полпредства ОГПУ по Западному краю — начальника Управления погранохраны ГПУ БССР, не было учтено значение выстрелов для собак, поэтому, зачастую, собаки на выстрел польского пограничника бросались в Польшу, а при стрельбе советского пограничника по нарушителю — набрасывались на пограничника.

В этой связи, на основании приказа ОГПУ от 13 февраля 1925 г. №61, в поселке Колодищи Минского района 15 марта 1925 г. был сформирован «Питомник собак при Белорусской окружной пограничной школе ОГПУ Западного края». 25 августа 1925 г. «Белорусская окружная пограничная школа ОГПУ Западного края» была переименована во 2-ю пограничную школу, при которой также имелся питомник служебных собак.

При помощи собак, воспитанных в собственном питомнике, пограничники, охранявшие границы БССР с Латвией и Польшей, задержали немало нарушителей границы, среди которых были важные политические преступники, шпионы, диверсанты.

В архивных материалах сохранились имена первых проводников розыскных собак, которые вместе со своими питомцами не раз отличались в поиске и задержании нарушителей. Одним из них был пограничник С.К.Чуб, который с помощью овчарки Зенты задержал десятки контрабандистов, иностранных агентов, диверсантов. У С. К. Чуба было много учеников и последователей, которые также надежно охраняли границу. Так, например, только за 1927 г. при помощи розыскных собак были задержаны четыре польских разведчика, в том числе и работавший в приграничной полосе по заданию 8-го польского пограничного батальона…

В этот период развивалась нормативно-правовая база служебного собаководства, совершенствовались методы подготовки собак для охраны государственной границы СССР. Так, например, если во Временном Уставе службы пограничной охраны ОГПУ, утвержденном в 1924 г., впервые упоминалось о возможности использовании служебных собак в розыскной работе — «при преследовании по следам значительную пользу могут принести собаки», то во Временном Уставе службы пограничной охраны ОГПУ, утвержденном в 1927 г., уже была специальная глава — Глава 15 «Служба собак», в которой, в частности, указывалось: «В целях усиления службы сторожевого охранения пограничной охране придаются соответствующие подготовленные собаки». А 1940 г. были введены в действие «Наставление по службе собак» и «Инструкция по службе собак в пограничных войсках НКВД». Также в 1940 г., 27 декабря, была утверждена «Инструкция НКВД СССР пограничным частям Ленинградского, Белорусского, Украинского и Молдавского округов о порядке охраны зоны заграждения», п. 10 которой требовал для «широко применять» для «охраны штабов отрядов, комендатур, застав, помещений для арестованных и складов» караульных собак, «которых приобретать и обучать на средства частей».

12 января 1928 г. заместителем председателя ОГПУ были утверждены «Положение о применении розыскных и сторожевых собак в службе по охране границ СССР», «Положение о Центральном питомнике служебных собак погранохраны при Главном управлении погранохраны и войск ОГПУ» и «Положение об окружных курсах при питомниках служебных собак при управлениях пограничной охраны ПП ОГПУ», в которых были определены порядок организации подготовки инструкторов и проводников служебных собак и порядок использования служебных собак в службе по охране государственной границы. Также 12 января 1928 г. был утвержден и штат питомников служебных собак при управлениях пограничной охраны ПП ОГПУ: начальник, два инструктора, ветфельдшер, 35 проводников, писарь, повар, четыре уборщика. Также было утверждено и количество собак: розыскных — 38, сторожевых — 15, производителей — 10, резервных — 10, щенков — 30. Курсантов же на окружные курсы при питомниках служебных собак при управлениях пограничной охраны ПП ОГПУ должно было набираться 15 человек.

Во исполнение указанных положений питомник собак при 2-й пограничной школе пограничной охраны и войскам ОГПУ Полпредства ОГПУ по Белорусскому военному округу был реорганизован в питомник служебных собак при Управлении пограничной охраны и войскам ОГПУ Полпредства ОГПУ по Белорусскому военному округу и переформирован по утвержденным штатам.

С 1 июня 1932 г., во исполнение приказа Полпреда ОГПУ по БСССР — председателя ГПУ БССР Л.М.Заковского от 29 июня 1932 г., питомник был реорганизован во 2-ю Окружную школу-питомник пограничной охраны войск Полпредства ОГПУ в БССР. Согласно штатам, в школе-питомнике должно было быть 88 человек постоянного и 20 человек переменного состава, а также 165 собак из которых 50 розыскных, 30 сторожевых, 15 резервных, 10 производителей и 60 щенков.

Приказом Наркома внутренних дел СССР от 8 марта 1939 г. №0020 она была преобразована во 2-ю Окружная школа младшего начальствующего состава служебного собаководства пограничных и внутренних войск НКВД Белорусского округа. Согласно штата, утвержденного приказом Наркома внутренних дел СССР от 19 апреля 1940 г., в школе было: управление, основные подразделения, учебная рота в составе трех учебных взводов, питомник служебных собак. Набор курсантов составлял 100 человек, а общая численность личного состава школы достигала 182 человек.

По состоянию на 22 июня 1941 г. численность постоянного состава школы была 68 человек, начальником школы был капитан Леонов Артемий Александрович, помощником начальника школы — капитан Дамаскин Борис Михайлович, помощником начальника школы по учебно-строевой части — капитан А.А.Галышев. Официально расформирована школа была приказом Наркома внутренних дел СССР от 25 сентября 1941 г. №001379.

С увеличением штатов учебных заведений служебного собаководства увеличивалось и количество курсантов, которые проходили здесь подготовку. Так, если в 1926—1929 гг. на курсах в питомниках выпускалось ежегодно от 5 до 15 проводников, то в 1930-х гг. — от 30—40 и более. Например, в 1938 г. Окружную школу-питомник пограничных войск и войск внутренней охраны НКВД Белорусского округа окончило 117 проводников служебных собак, что позволило увеличить численность служебных собак в подразделениях границы до 188. Кроме того, подготовка специалистов служебного собаководства для пограничных войск НКВД Белорусского округа, а затем — пограничных войск НКВД БССР, осуществлялась в Себежском пограничном училище служебного собаководства. Это существенно повысило эффективность охраны государственной границы. Например, если в 1929 г. количество нарушителей границы задержанных с помощью служебно-розыскных собак составляло 1,2% от общего количества задержанных, то в 1932 г. их было 4,7%, в 1933 г. — 6,9%, в 1934 г. — 8,9%, а в 1939 г. — 9,8% от общего количества задержанных нарушителей границы. Пограничниками БССР в 1932 г. с помощью служебно-розыскных собак было задержано 8%, а в 1933 г. — 10,1% от общего количества задержанных нарушителей границы.

Известным на всю страну следопытом был проводник розыскной собаки 12-го Бигосовского отряда пограничник Г.И.Усатенко, на счету которого было 30 задержанных нарушителей государственной границы.

Вот один из эпизодов его боевой службы. 24 марта 1931 г. Г.И.Усатенко вышел на проверку снежного покрова вместе с красноармейцем Кононыкиным. В районе деревни Сидоровка они обнаружили следы нарушителя и в течение пяти часов в чрезвычайно тяжелых условиях, сбросив с себя валенки и полушубки, преследовали по его следу, преодолев за это время более 10 км. Настигнутый нарушитель открыл по пограничникам огонь из револьвера, бросил в них две гранаты, но несмотря на это пограничники задержали его. За проявленную настойчивость и самоотверженность пограничники были награждены часами с надписью «За успешную борьбу с врагами СССР» и денежной премией.

К 1940 г. система руководства служебным собаководством включала в себя: в ГУПВ — начальник службы собак; в штабе управления пограничных войск НКВД БССР — инспектор службы собак; в штабе пограничного отряда — младший помощник начальника 1-го отделения штаба по службе собак; на пограничной заставе — инструктор службы собак и три вожатых служебных собак. Однако, несмотря на принимаемые меры далеко не на всех заставах количество вожатых служебных собак и самих служебных собак, особенно розыскных, соответствовало штатному. Например, согласно «Дислокационной ведомости 88 Пограничного отряда войск НКВД БССР по участку заставы №16», по состоянию на 1 сентября 1940 г., на заставе штатной численностью 63 человека, которая располагалась у н. п. Дрожчино и охраняла речной участок государственной границы от н. п. Тонкеле до н. п. Мацени протяженностью 10,75 км, было пять сторожевых и караульных собак и только одна розыскная.

В этой связи, в целях наиболее успешной борьбы с нарушителями границы в штаты линейных застав численностью 63 человека всех пограничных отрядов НВКД БССР и НКВД УССР приказом Наркома внутренних дел СССР от 14 января 1941 г. №017 было введено, за счет сокращения стрелка, по одному инструктору служебных собак и по одной розыскной собаке. Таким образом, к началу 1941 г. в пограничном отряде НКВД БССР было 120—160 служебных собак.