Бесплатный фрагмент - Подъём Уилларда

ПОДЪЁМ УИЛЛАРДА

Пивоваров Евгений Владимирович

Роман

Жанр — драма, спорт,

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава первая

По вечерней, в солнечном свете, улице Нью-Сити тянулись вдоль Атлантики автомобили, периодически застревая на перекрёстках мегаполиса, пробегали прохожие — мимо длинного таунхауса с пятью деревцами у фасада.

В квартире за компьютером сидел Уиллард Хардинг — двадцати одного года, светлый и синеглазый, высокий — метр восемьдесят пять — и крепкий. Его умное лицо временами принимало хулиганское выражение, и он упирался крупными кулаками с распухшими суставами пальцев в колени, продавливая тёмные потёртые джинсы, так что рубаха Уилларда готова была лопнуть на широких плечах и спине.

Возле клавиатуры на столе лежали компакт-диски и книга. Уиллард, торопясь, ещё отлаживал компьютер, когда в комнату вошла хозяйка шестидесяти пяти лет в аккуратно выглаженном утром платье с цветочками:

— А снова… повиснет?

— Чего ему висеть? Настроим всё, и заработает.

Хозяйка поизучала происходившее на мониторе через плечо Уилларда.

— И интернет не открывается.

— У вас срок действия антивирусника истёк, — поведал Уиллард. — Я написал, какой нужно купить. В следующий раз установлю.

Уиллард вручил хозяйке клочок бумаги и, поднявшись с ветерком в ушах, сгрёб со стола диски и книгу в спортивную сумку. Хозяйка вздёрнула голову вверх на надевавшего тёмную бейсболку Уилларда.

— А зависнет — звоните. Вы мою визитку снова куда-то запрятали? — спросил он.

— Да… Миссис Ралфс позвонит тебе, если он опять… провиснет.

Уиллард достал из кармана визитную карточку и передал хозяйке:

— Не отвлекайте миссис Ралфс и никого не ищите в газетах. Я приду, всё сделаю.

Уиллард влез в куртку и подхватил сумку. Хозяйка поднесла к нему свёрнутые купюры в кулачке:

— Спасибо, Уиллард.

— Пожалуйста.

Уиллард взял из раскрытой ладони купюры и развернул их:

— Здесь не хватает пяти долларов, миссис Хокинз.

— У меня нет ещё пяти долларов. Прости, Уилл.

Уиллард попереминался и сжал купюры в руке. Хозяйка молвила:

— В нашем квартале ты вряд ли заработаешь на «Корвет».

— До свидения, миссис Хокинз.

— Спасибо, Уилл.

Уиллард покинул комнату, а хозяйка прочла строчки на визитке: она и так знала всё, что там указывалось.

Уиллард почти выбежал из таунхауса со спортивной сумкой на плече и резво зашагал по улице вдоль двух рядов деревьев, отделявших пешеходную дорожку от проезжей части.

Тридцать лет назад, когда этот район принялись прорисовывать на бумаге, один из городских архитекторов — Раймунд, — месяц как побывавший в командировке в заморской стране и видевший там широкие проспекты, на совете в мэрии предложил такой вариант планировки улиц: у стен пятиэтажных домов — пятиметровая полоса газона с деревьями, кустарником и цветами, далее — пешеходная дорожка — пять метров, затем два ряда деревьев на пяти метрах газона — по всему проспекту, и за ними — проезжая часть для автомобилей. На другой стороне улицы — всё симметрично. Мэр пятимиллионного Нью-Сити взвился:

— В городе нет свободных земель!

Раймунд поинтересовался:

— Вы хотите, чтобы и в новом районе с массовым и арендным жильём не росла криминальная среда? Для чего я и призываю снизить стеснение и депрессивность жителей пространственным решением и озеленением.

Президенты и директора строительных компаний восстали: потребуются огромные площади, стоимость земли и цена квартир зашкалят, и их никто не купит.

Раймунд повесил на стене плакат со схемой проспекта:

— Люди будут приобретать лишь квартиры и землю под домами. В других районах в стоимость жилья и дворовые территории могут быть врезаны, но не здесь. А тут дворы мы тоже озеленим посадками деревьев, как и участки с фронта зданий, да закрепим в муниципальной собственности.

Президенты скорчили рожицы. Мэр истязал глазами улицу на плакате и пытался неприкаянным языком выдавить зубы изо рта.

Раймунд недлинно изрёк:

— Тогда поздравляю вас с закладкой свежего пиратского района!

Мэр, очевидно встревожившись за свои зубы — уже с краями на воздухе, — объявил:

— Зеленью с этим бороться… и всё?.. Тяните ваш проспект!

Раймунд ещё и скверик в его центре разбил: тридцать пять соток земли засадили деревьями, посередине — клумба цветов и лавочки, а сбоку — спортивная площадка с перекладинами и брусьями, прямоугольником для подвижных игр с мячом и легкоатлетической дорожкой вокруг.

За перекрёстком Уиллард сорвался на бег. Ему навстречу шли мать и отец пятидесяти лет. Уиллард притормозил, и мать осведомилась:

— Уилл, куда бежишь?.. Тебе свитер нужен новый.

— Да потом.

— Ты уже отодвигал. Завтра перед ужином приходи — вместе выберем в магазине, — решила мать.

— Я куплю. Мне по пути не попадаются.

Отец поддержал идею:

— Вечером к нам наведайся! Магазин рядом — заскочите и наберёте обновок.

Он подождал и добавил:

— Не разоришь.

Пока Уиллард думал, мать смотрела на него. Уиллард кивнул:

— И поужинаем дома.

Он помахал купюрой в руке:

— На фрукты. До завтра!

Уиллард ускорился по дорожке.

Ещё в пору учёбы в школе он понимал в электронике — и в «железе», и в программах. После её завершения Уиллард не пробовал показать документы в университет или колледж, а продолжил начатое в старших классах — чинить компьютеры на дому клиентов. Но не только системные блоки, планшеты и смартфоны занимали его время: книга, которую он поместил в сумку, называлась «Тактика боя».

Уиллард с болтавшейся на плече сумкой подлетел к пятиэтажному дому, где на первом располагался бойцовский клуб ММА — смешанных единоборств — и шмыгнул за его стены.

В раздевалку сквозь перегородку пробивались выкрики и резкие выдохи бойцов, постигавших искусство в зале, а Уиллард у дверцы шкафчика разравнивал складки на свободных спортивных штанах. Без футболки он захлопнул шкафчик и вышел в коридор.

В зале тренировались двадцать атлетов в шортах. Уиллард, найдя место у края ковра, взялся за разминку, далее порывисто «пропыхтел» по воздуху связку: уклоны, удары руками и ногами. Два часа он, под руководством наставника Винса — сорокапятилетнего специалиста в мышцах — «таранил» подвесной мешок и боксировал с товарищами. В завершении Уиллард получил приказ тренера бороться, но прежде вспомнить все броски и подсечки.

Тёплый и иногда прохладный душ смыл истощение, и сейчас на улице впереди по ходу Уилларда появилось трёхэтажное здание центра боевых искусств, в котором его ждали приятели. Над козырьком от дождя буквами на японский, точнее китайский, манер ученики со строителями вывели надпись: «Будокан», на стёкла окон первого этажа приклеили плакаты с рекламой секций каратэ и дзюдо.

В коридоре Кэнди — двадцати одного года, англосаксонской внешности, высокая, красивая, синеглазая блондинка с длинными прямыми волосами, собранными в хвостик, с упругой фигурой в белоснежном дзюдоги — улыбнулась Уилларду. Он познакомился с ней две недели назад в вечернем кафе, располагавшем танцплощадкой: Уилл подошёл и напридумывал вздорсодержащих вопросиков. Когда зазвучала музыка поспокойнее, Уиллард пригласил её на танец. Через неделю они вместе приехали в Будокан на несколько минут к его друзьям — Кэнди понравилась борьба, и она записалась в секцию дзюдо.

— Кэнди, привет!

— Уилл! К нам заглянешь?

— Если успею. После тренировки сразу не убегай: я провожу тебя.

— К нам в зал приходи, а домой я вообще не пойду. Отель ближе — там и отдохну, — отклонила знакомая.

— Кэнди!

Она игриво, но скромно посмотрела на Уилларда:

— Ты уработался у себя? А то я с тобой не справляюсь.

Кэнди улыбнулась и нырнула в зал для дзюдо, Уиллард — в додзё каратистов.

На татами пятнадцать учеников в каратэги с начальными поясами выполняли несложное ката — формальный комплекс упражнений. Перед ними прохаживался, наблюдая, Лидман — сорокалетний сэнсэй, высокий и мускулистый в каратэги с эмблемой Вадо-рю и чёрным поясом. Поодаль, у стенки с нанесённым японским пейзажем, пять учеников с чёрными поясами шлифовали мастерское ката.

Восьмидесятилетний Хиронори Оцука — основатель стиля –посредством своей фотографии, прикреплённой к стене, как бы присутствовал в зале, а вертикальная строка иероглифов рядом и крупная эмблема Вадо-рю, деревянные самурайские мечи на подставке создавали в этом американском городе атмосферу японского островка.

В стороне Уиллард вручил Рэйнеру — каратисту двадцати одного года с чёрным поясом — ноутбук из сумки.

— Отремонтировал.

— Спасибо, Уилл!

Пирс — каратист двадцати лети и уже мастер — протянул Уилларду смартфон.

— Экран бы новый… Уилл.

Уиллард спрятал смартфон в сумку:

— Послезавтра.

Пирс и Рэйнер, как смогли, пожали спецу широкую кисть и принялись оттачивать ката с Лидманом. Потом они сами ударяли кулаками по макиваре — приспособлении в виде доски с намотанной верёвкой в месте прихода костяшек пальцев. Уиллард, по обыкновению, толокся минут тридцать, прежде чем уйти — вот и сейчас — у окна: здесь веяло востоком, словно в фильмах из подросткового возраста.

Уиллард снимал на камеру смартфона: Рэйнер замер напротив Пирса и Хэмфри — тоже с чёрным поясом, — державших две сложенные доски для тамесивари — разбивания твёрдых предметов. Рэйнер, готовясь расколоть деревяшки, вымерил дистанцию, обозначая кулаком удар. Толстые обрезки досок — по сорок миллиметров каждая и размером покрупнее листа бумаги А4, — казалось, выстоят и атаку кувалдой. Пирс и Хэмфри напрягли мышцы и чуть отвели в стороны лица: щепки могли разлететься. Рэйнер с концентрацией и криком «киай» разогнал кулак в прямом ударе правой руки — волна толкнула назад Пирса и Хэмфри, и младшие ученики, взиравшие на испытание, сидя на татами по-японски, насчитали четыре половинки досок в кистях у старших помощников.

Через минуту Рэйнер с «киай» круговым ударом ноги маваси гери повторил фокус с очередным комплектом древесины.

Лидман выступил на середину татами:

— Всё, Рэйнер. Тамесивари ты освоил. Продолжаем работать над программой второго дана.

Лидман покрутил головой на учеников и сказал:

— Теперь слушайте все!

Лидман отошёл к стене и, подняв защитный протектор для корпуса — «кирасу» — и шлем с прозрачным пластиком, какие используют на соревнованиях по Косики каратэ, возвратился.

— Мне давно следовало так сделать… С этого дня наш клуб прекращает бесконтактную практику и переходит на подготовку по полноконтактной системе для участия в соревнованиях по Косики каратэ. Привыкайте вести бой в спортивном снаряжении. Проверим и нарастим мастерство! Кто пришёл за японской экзотикой без серьёзных намерений, здесь заниматься не сможет!

Лидман рассмотрел учеников и передал Рэйнеру «кирасу» и шлем. Сэнсэй снова обратился ко всем:

— Докажем… Нам придётся проводить поединки с каратистами школы Сёриндзирю Кенкокан — жёсткими, технически сильными бойцами.

Лидман переметнул взор на Рэйнера — тот надел кирасу. Лидман, твёрдо глядя на Рэйнера, тихо проговорил:

— Так и раскроются достоинства техники боя нашей школы.

В додзё всё смолкло, не слышалось даже сопение новичков. Портрет Хиронори Оцука, стены зала с табличками и иероглифами как будто выжидали.

Лидман встал перед Рэйнером, Пирсом и Хэмфри: те сосредоточенно наблюдали за учителем. Лидман, сообщяя им, чаще ронял в сторону Рэйнера:

— Вы трое участвуете в чемпионате Америки по Косики каратэ. Он пройдёт в нашем городе. Там будут и ученики сэнсэя Уокера — Рик Крофтон, — три года завоёвывает титул чемпиона Америки, и новые бойцы. Готовьтесь.

Рэйнер натянул шлем на голову, Хэмфри взял с коврика у стены «кирасу» и облачился: на ходу к Рэйнеру он примерил шлем.

Впечатлённый Уиллард проматывал видео на подоконнике.

Ученики Лидмана в защитном снаряжении выполняли разные связки, лупя почти в полную силу по «кирасам» и шлемам, а Рэйнер колошматил ногами и руками боксёрский мешок.

На татами восемнадцатилетний ученик — Тони, — с красным поясом без шлема и «кирасы» с напарником разучивал связку: Тони нацелился ударом рукой в корпус напарнику, тот неловко двинулся и Тони попал кулаком ему в локоть. Тони скривился в гримасе от боли и, шипя, затряс ушибленной кистью, кроме того, он коротко выбранился, после чего пояснил:

— Руку отшиб!

Лидман, проходивший мимо, обернулся и прервал мягкий шаг по татами:

— Стоп! Это что ещё за выражения? Ты где находишься? Мы в додзё — священном месте.

— Случальнулось.

— Когда мы входим в зал и выходим из него — делаем поклон в знак уважения этому месту. Здесь занимались мастера до нас, и здесь мы постигаем науку боя, — растолковал Лидман и проехал взглядом по всем ученикам.

Уиллард смотрел на Лидмана, тот — на Тони.

— Вам и в повседневной жизни не мешало бы избегать ругательств в речи, — промолвил Лидман. — Ты своими словами осквернил помещение и оскорбил слух всех присутствующих.

Тони смущённо отвёл взор.

— Давайте стремиться подняться вверх!

Уиллард внимательно слушал Лидмана. Сэнсэй скользнул глазами по ученикам:

— Дальше! Изучаем принцип «сэн-но-сэн» — опережающий удар. Наносится до того, как противник успеет коснуться вас. Рэйнер, покажи!

Лидман посторонился, а Рэйнер проследовал к Тони.

Ученики усердно «полировали» связки, Рэйнер «шумел» быстрыми боевыми комбинациями, стараясь ни на миллиметр не вильнуть под контролем Лидмана.

Уиллард потянулся к двери: время позднее — тренировка у дзюдоистов заканчивалась.

На газоне у Будокана Кэнди и Уиллард с улыбками стояли напротив друг друга. Кэнди сделала захват за рукав и отворот куртки Уилларда и, резко подсев и повернувшись спиной, как бы собираясь бросить, остановилась на этой фазе. Затем она снова приготовилась, Уиллард улыбнулся шире:

— Не вытряси.

— Чуток взболтаю.

Кэнди со смешинкой на устах взялась за схему приёма, но около них в послетренировочном запале, те, у кого ещё были силы, заураганились дзюдоисты, норовя ухнуть противника на траву, сшибя все деревья вокруг. Кэнди удерживала Уилларда за руку:

— Идём!

Кэнди отвела Уилларда в сторону и объявила:

— Боковая подсечка.

Кэнди начала провозглашённое действие, а Уиллард обхватил её за туловище и, скручиваясь влево, оторвал от газона в воздух.

— Ну! — высказала мнение по поводу произошедшего Кэнди.

Уиллард засмеялся, за ним — и Кэнди, он возвратил её на ноги.

— У себя в зале поупражняешься, — Кэнди сцапала левый отворот куртки Уилларда — исполнить боковую подсечку.

Уиллард, дабы не грохнуться, изловчился и не отлип от слоя растительности. Кэнди не отпустила рукав его куртки и улыбнулась. Уиллард глянул на неё:

— Получается!

— Да где? Уилл!

— По начальной фазе понятно — незачем довершать.

Кэнди всё-таки решила освободить Уилла от изнурительного вечернего стояния, а Уиллард — поведать Лидману о том, что газон во дворе Будокана не лишне бы разлиновать на пуховые и простые квадраты. Он соображал: медленно повязывать припасённый Кэнди пояс на куртку — до темноты — или нерасторопно выбиться на улицу:

— Есть техника!

Кэнди с улыбкой протянула ему руку:

— Продолжаем!

Уиллард стоя, неуклюже как бы завалился на бок.

— Твоя напарница не скоро выйдет?

— Неизвестно.

Кэнди вцепилась в рукав и куртку Уилларда — тот раскрыл рот узким пазом, сквозь который оголились зубы: он подыскивал на траве местечко помягче, но она с виду вся была одинакова:

— А мы переднюю подножку немного по-другому делаем. Смотри!

Уиллард «врезал» пальцы в рукав и отворот куртки Кэнди.

— Подожди. Не сегодня, — пресекла Кэнди. — Завтра. Придёшь?

Уиллард кивнул, и Кэнди отвернулась засунуть куртку за пояс. «Тогда напарница пусть ещё отдохнёт», — подумала она и, управившись, подшагнула к Уилларду.

— Не хочешь домой — сходим куда-нибудь, — молвил он.

— Потом.

Уиллард сжал рукав куртки Кэнди:

— Значит, до дома провожаю.

— Я в отеле. Отрабатываем боковую подсечку!

Уиллард приуныл:

— Чтобы освоить боковую, нужно перед дневным закатом культурно насыщаться.

Кэнди понаблюдала за ним и, улыбнувшись, сдавила рукав и отворот его куртки:

— Куда пойдём?

Уиллард приободрился.

Он в бейсболке с двумя спортивными сумками на плечах — сумка Кэнди удивляла тяжестью и напресованностью чем-то: дзюдоги не весило столько, даже если пять штук по отделам насовать! — и сама Кэнди зашли в кинотеатр.

Уиллард и Кэнди двинулись от кассы по фойе без билетов: на фильм, что они выбрали, раскупили все. Уиллард прочёл информацию на механических наручных часах:

— Бежим в тир!

— Не, купим пирожных, — Кэнди нацелилась к «продуктовому» отделу.

— Возьмём ещё. Ты ведь замышляла пострелять.

— Не до тира уже. Тебе какое пирожное?

— Да, с повидлом… после, — Уиллард схватил Кэнди за руку и ускорился из фойе к дверям, огибая мелькавших людей.

Он случайно толкнул плечом шедшего к кассе сверстника — тот наткнулся другим плечом на спешившего подростка, — а локтем Уиллард саданул в спину бредшего к выходу пятидесятилетнего джентльмена.

— Извини. Извините!

— Уилл! — воскликнула Кэнди.

Уиллард с Кэнди вынесся из кинотеатра на улицу.

В тире Уиллард стрелял из винтовки по мишеням. Изрешетив их, он намерился снабдить оружием Кэнди. Она узрела время в смартфоне:

— А на фильм в другом зале?

— Давай!

Уиллард отбросил винтовку на стойку, а Кэнди выскочила на улицу, боец свешал сумки на плечи и проследовал туда же.

Кэнди мчалась по дорожке к кинотеатру, расположенному в ста пятидесяти метрах далее, Уиллард с раскачивавшимися сумками пробовал вприпрыжку за ней.

— Занимай места в очереди! — крикнул он.

Кэнди притормозила у дверей кинотеатра, поджидая Уилларда. Не вытерпев, она ринулась к нему:

— Дай сумку! Там пододеяльники и наволочки. Купила себе, и домой вышлю.

Кэнди, «встретив» Уилларда, потянулась рукой к своему «мешку», Уилл на скорости отдёрнул лямку, не давая Кэнди баул. В этот момент вдоль здания кинотеатра, как раз мимо Уилларда, топал тридцатилетний гражданин — боец локтем свалил горожанина с ног, усмиряя болтавшийся на плече «тюк» Кэнди.

— Извините! — выпалил Уиллард.

Гражданин, подняв голову с асфальта, что-то промычал. Кэнди и Уиллард скрылись в кинотеатре.

В сумерки из кинозала вышли Уиллард с двумя сумками на плечах и Кэнди. Просмотренная только что на огромном экране картина навевала ворох мыслей, и кадры произведения ещё всплывали перед глазами.

— Послезавтра наведаемся сюда ещё? — предложил, спрося Уиллард. — Фильм анонсировали классный.

— Они здесь не закончатся до ликвидации кинотеатра, — в недовольстве сказала Кэнди.

— А… скучно было или?.. — немного растерялся Уиллард.

— Кино — часто нельзя.

— Двадцать пять минут — и тир закрывался!

Кэнди внешне не успокаивалась.

— Послезавтра пожалуем степенно и заблаговременно: с занятий смоемся на час раньше. Пусть тренера ревут!

— Пощадим их голоса.

Кэнди насупилась, Уиллард ступал озадаченный:

— Таков вечер.

— В спортзалах останемся.

Потухший Уиллард неловко перебирал ногами рядом с Кэнди.

Поздним вечером Уиллард сидел в автобусе у окна, устало водя козырьком бейсболки по сторонам. За стеклом в толще поспевавшей ночи «протекали» здания, но тонули они не во мраке, а в эшелонах незатухавших искр, круглосуточно вырабатывавшихся на незнавших покоя, чадивших явно и невидимо электростанциях. Рядом с Уиллардом в кресле приютилась спортивная сумка. Под убаюкивавший гул автобусного мотора и покачивания боец немного склонил голову, он как бы заснул с распахнутыми глазами. Но вот Уиллард сжал кулаки с набухшими костяшками и удостоверил сознание, вздёрнув голову.

Уиллард доехал до улицы в окраинном квартале Нью-Сити и за пять минут дошлёпал по прохладе спавшего переулка с тремя горевшими светильниками на столбах до обшарпанного дома в два этажа со съёмными квартирами. Он вошёл, и в окне второго этажа вспыхнул свет.

Мимо дома Уилларда три субъекта по восемнадцать лет «провели» баскетбольный мяч по асфальту, сотрясая ударами округу, и пропали за углом.

Уиллард быстро «отключился», растянувшись в кровати под мягким одеялом, и не слышал баскетболистов, рыскавших по улице и временами гоготавших. Утром ему снова ходить по квартирам, чиня компьютеры, а вечером — наращивать спортзале. В автобусе он придумал индивидуальную дополнительную программу занятий: чтобы не напрасно заявляться на соревнования.

В своём спортклубе Уиллард спарринговал в углу с крупным атлетом.

— И руками, и ногами! — велел тренер Винс Уилларду.

Тот вмазал стопой, и ещё, погодя, — кулаком в перчатке. Винс повысил тон:

— Всем арсеналом, а не только тем или этим! И сериями, не отдельными ударами!

Уиллард завалтузил правым и левым по боксёрскому шлему и корпусу товарища, подключая ноги.

Прибежав к Будокану, Уиллард съел печёный пирог с мясом и запил чистой водой из стеклянной бутылки. От строя деревьев к Будокану выдвинулась группа дзюдоистов и Кэнди. Уиллард шагнул к ней:

— Привет!

— Здравствуй!

Рэйнер, тоже направлявшийся в свой зал, хлопнул по ладони Уилларда:

— Ноутбук работает, как из магазина.

— Теперь он тебя хозяином признаёт.

Уиллард спросил у Кэнди:

— Интересно на тренировке?

Кэнди качнула головой: «Да», и Уиллард позвал:

— Потанцуем в клубе?

— Дзюдо весь вечер.

— Тебе нужно всесторонне развивать связочный аппарат, — известил Уиллард.

— Ага, по ночам… А в офис! Я после университета.

— Отработаешь — и в додзё, потом — на танцы, — втолковал Уиллард.

— Кем трудишься? — полюбопытствовал Рэйнер.

— Маркетологом в компании по выпуску тетрадей и блокнотов. Начальник требует увеличить продажу новых блокнотов. Мы их и так в каждом супермаркете города на стеллажах у входа понатыкали.

— У дверей в Будокан понатыкайте: школьников толпы ходят, — посоветовал Уиллард.

Рэйнер строго уставился на Уилларда, и Кэнди поспешила:

— Мы найдём где, кроме Будокана.

Уиллард пояснил Рэйнеру:

— У неё время образовалось бы для многопланового тренинга.

Рэйнер перевёл суровый взгляд в сторону.

— Уилл! — урезонила Кэнди.

Понурый Уиллард нашёл очами дорожку, огибавшую здание Будокана.

— Ищи. Впредь сама.

Лидман от двери корпуса осведомился у Уилларда:

— Что-нибудь узрел ты в вашем клубе?

— Что должен?

— Цену имеет не подобранная, а добытая истина, — сказал Лидман.

— За ними не в клубах охотятся.

— Везде. Вам не каждый вечер об этом?.. — Лидман пошёл в Будокан.

— Так за чем — в чащи? — прокричал Уиллард. — Э! Тот, кто не бархатится в премудростях через них проберётся! Э!

Рэйнер махнул рукой Уилларду и юркнул за учителем, Кэнди — за ним.

Уиллард с жестью вспомнил, как его выгоняли с уроков физики.

На завтра Уиллард, будучи в Будокане, услышал, что Лидман философствует перед учениками.

— Значит, можно и долго, да? — Уиллард крутнулся и потопал во двор Будокана: сначала неуверенно, затем голос подала воля — твёрдой походкой покинул боец парк при центре.

— Я готов к серьёзным соревнованиям! — возгласил он Винсу у ринга в своём зале.

— Куда ты? Спортивная форма у тебя на высоте, и самооборона — тоже.

— Запиши меня в следующий котёл.

— И с чем ты выйдешь на арену?

— Бои в смешанных единоборствах — настоящее испытание. Перед тем, кто его пройдёт, расступится всё, — пылал Уиллард.

— Кто должен расступиться перед тобой? — Винс снял перчатки.

Уиллард помолчал с минуту, и косточки на его ключицах хрустнули от резко отведённых назад плечей.

— Для того, кто осилит наш экзамен, откроются все истины!

Винс протянул Уилларду перчатки и позвонил Найлсу. Клуб, где занимался Уиллард, принадлежал промоутеру Филипсу — у него было несколько залов в разных районах города: Винс строил бойцов из молодёжи.

Глава вторая

Автомобили на дороге проезжали здание современного спорткомплекса, некоторые заруливали к нему. Из потока на парковку ответвился седан: двадцатилетний спортсмен за его баранкой, заглушив мотор, встречал новый тренировочный день с мороженым в руке. Он с мечтательным видом захлопнул дверцу автомобиля и поплёлся к входу. Спортсмен, довольный тем, что ещё были минуты до тренировки, ел мороженое, глядя на облака над Нью-Сити. К нему подошли четыре товарища с внушительными спортивными сумками: все поздоровались и недолго посмеялись над шутками. У спортсмена закончилось мороженое, потому он прекратил смех раньше всех и бросил палочку от эскимо в урну. Все скрылись за дверями здания. Вдруг спортсмен выскочил из них к автомобилю. Он вытащил из багажника объёмную спортивную сумку и «зарысцил» обратно.

Квадратный спорткомплекс с топорщившейся и загнутой вверх метровой кромкой крыши по кругу мощным и подтянутым силуэтом словно подсказывал горожанам, какими они могут стать, если не пронесутся мимо.

Уиллард со спортивной сумкой на плече приблизился к двери в зал. По длинному коридору пролетели три припозднившихся студента.

На ринге спарринговали два бойца смешанных единоборств — ММА — в шортах, в перчатках и защитных шлемах. Уиллард, прикрыв дверь, посмотрел на ринг и направился к нему; он обогнул трёх, работавших руками и ногами по боксёрским мешкам. Около ринга Найлс — тренер пятидесяти лет, среднего роста, жилистый, в спортивной форме — взирал на бой. Уилл его и искал: несколько фраз — и Уиллард Хардинг вошёл в раздевалку.

Найлс перевесился через канаты ринга к спарринговавшим:

— Не жди, когда он соберётся, бей левой сразу, после уклона! Вот так, резко!

Уиллард без майки, в спортивных штанах и с перчатками на руках вытряхивал из боксёрского мешка всё, что там ещё могло прятаться. К нему подоспел Найлс:

— Уилл, потренируешься с Альбертом. Он тоже новенький.

Найлс переместил очи на Альберта: двадцатиоднолетний крепкий высокий с простоватым лицом боец в пухлых перчатках огревал мешок, усиливая шум в зале. Найлс подвёл к нему Уилларда.

— Вот — это наш Альберт. Стоит его хорошенько ударить — отстёгивается и крушит всё на своём пути, не чувствует никакие удары!

Альберт погодил с мешком и широко улыбнулся, обнажив ровные зубы.

— Знакомьтесь! Это Уиллард.

Альберт и Уиллард коснулись перчатками.

— Альберт, надень лапы, разомни Уилла, — распорядился Найлс. — Я пока промоутеру… менеджеру позвоню. Пусть утвердит программу.

Уиллард тридцать минут палил кулаками в перчатках по «лапам», а заодно и по руках Альберта в них.

Когда Уиллард весь вымок и раскраснелся, возле Найлса появился Нортон — двадцати одного года, высокий, в спортивных брюках и футболке, с сумкой на плече:

— Доброе утро! Бойцы для подготовки нужны?

— И ты к нам? — удивился Найлс.

— Я могу провести поединок с любым из ваших.

— С любым! — Найлс оценивающе смерил Нортона.

Уиллард и Альберт прервали тренировку — изучить пришедшего.

Нортон остро поглядел на Найлса, на Уилларда и Альберта, и снова — на тренера.

— И вмятин не боишься? — осведомился Найлс.

Нортон холодно уставился на тренера.

— Иди в раздевалку, — Найлс махнул рукой в сторону двери. —

Переодевайся и подходи сюда.

Нортон заспешил к шкафчикам, Уиллард принялся наносить удары ногами по «лапам» на руках Альберта. «Скоро там промоутер объявится?» — прикидывал Альберт.

Неподалёку от канатов Альберт, работавший со скакалкой, следил за действием в ринге: там Уиллард в защитном шлеме спарринговал с крепышом в похожем снаряжении. Потчевали они друг друга ударами без видимых преимуществ. Но вот Уиллард атаковал рукой, крепыш в ответ — ногами: прямым и круговым в голову, Уиллард «вклацал» — ногой и на добивку — кулаком. Крепыш наклонился и упал на колени.

— Стоп! Всё! — выкрикнул помощник тренера.

Уиллард отошёл от соперника, тот поднялся с колен, и Уилл протянул ему руку в перчатке. Крепыш тронул её своей, и они оба выбрались через канаты из ринга.

Найлс, не отвлекавшийся от толстого блокнота, ступил из коридора в зал, рядом с ним промоутер Филипс — сорока лет в дорогом тёмном костюме — на ходу писал что-то в своём. Нортон в спортивных шортах и в перчатках беспокоил мешок прямыми.

— Серийность ударов у Уилла — пока так себе, — подытожил буквы Найлс.

— Толк из него будет? — спросил Филипс.

— Когда потренируется для специфики боёв. Борьбу в партере не изучил. Это и к Альберту относится, — Найсл повернул голову к Уилларду, затем — к Альберту. — Он из бокса и кикбоксинга.

— Я учащу. Бросковую технику знаю, — уверил Уиллард. — Мы приёмы…

— Тем лучше: быстрее научишься.

Филипс поинтересовался у Уилларда:

— Первое место у нас хочешь занять?

— За этим сюда и приходят, — промолвил Уиллард.

Найлс шепнул под нос:

— Исключительно за этим? — и перевёл взор на ринг.

Филипс заключил:

— По этому плану.

— Завтра жду вас обоих на тренировку, — адресовал Найлс новобранцам.

Нортон резко проголосил:

— А мне с кем боксировать?

Найлс и Филипс обратили взгляды на Нортона.

— Да, мистер Филипс, вот один спортсмен… Нортон, — вспомнил Найлс и скривился. — Тоже сырой.

— Я не сырой.

— Желает к нам. Посмотрим?

— У нас уже достаточно, — Филипс заторопился из зала.

— Извини, не успел ты, — произнёс Найлс.

Разозленый Нортон рванул в раздевалку, Уиллард и Альберт пошагали за ним.

За дверцами шкафов переодевались Уиллард, Альберт, Нортон: спокойный Уиллард — медленно, Нортон — скоро и нервно. Нортон вышел из-за дверцы в брюках и футболке с шортами в руках. Уиллард тщательно, не спеша складывал штаны, похожие на каратистские.

— Не расстраивайся. Съезди к Фрезеру. Говорят, с этим промоутером есть перспективы, — выразил Уиллард вариант для Нортона. — Его клуб на двенадцатой авеню, пятьдесят четыре.

Нортон «разгладил» шорты, стиснув моток в руке, и, открыв сумку на лавке, швырнул туда их, затем — перчатки:

— К Фрезеру? Пятьдесят четыре. Пойду.

Нортон смёл сумку с лавки и кинул фразу Уилларду:

— А ты считаешь, тебе твоих смешанных единоборств хватит для боёв?

— Можешь не сомневаться, — обрадовал Уиллард.

— Я, после дан-теста в каратэ, год уроки бокса брал — с ринга не вылазил, — Нортон свистанул из раздевалки.

Уиллард и Альберт глядели на качавшуюся дверь. Альберт очнулся:

— Это подвиг для него? Здесь люди и по десять лет боксируют.

— Что они все к ММА прицепились? Тут достаточные навыки дают.

— У тебя ещё есть какие-то умения? — осведомился Альберт.

Уиллард аккуратно скручивал майку — ту, что не надевал. Альберт водил очами за манипуляциями Уилларда и ждал пояснений, а Уиллард всё заострялся на экипировке. Альберт с интересом созерцал действия Уилларда:

— Это вас так учили текстиль сворачивать?

— Так почти не полосится, — растолковал Уиллард и положил трикотажную на лавку.

Уиллард со спортивной сумкой на плече и Альберт ступали от спорткомплекса.

— Ты не шутил о достаточности навыков? — уточнил Альберт.

— Нет.

— Как ты на ринг и в клетку намерился выходить? — озадачился Альберт.

Уиллард в размышлениях не нашёл ни слова. Альберт и Уиллард двинулись по дорожке вдоль здания.

— Что-то против техники бокса и кикбоксинга имеешь? — спросил Альберт.

— Ничего. Пока в чемпионскую гонку не включились, рафинирую бокс, акцентирую.

— И я пофильтрую, — пообещал себе Альберт.

Уиллард и Альберт уже месяц упорно тренировались на ковре: Найлс объяснял на одном из них приём борьбы в партере, и они принимались его разучивать, елозя ушами по площадке в стремлении перевести руки в узлы и «петли», или впечатывая затылок напарника в циновку. Уилларду в спортивных шортах было непривычно и не за что схватить такого же противника — не как на улице, — поэтому он нередко давил предплечьем на горло Альберту, отчего тот кряхтел и брыкался. Найлс понаблюдав, прекращал их замысловатые конфигурации и заставлял снова. Борцы даже с ходу изобрели несколько модерн-приёмов, но в силу быстротечности поединков, не успели ни систематизировать их, ни просто запомнить. После дюжий спарринг-партнёр — Маверик — с «лапами» на руках с трудом припирал просившееся наружу слово, наперерез выданному ранее — не роптать, в то время, как Уиллард охаживал «тюфяки» кулаками в перчатках. И в завершении дня они в шлемах боксировали на ринге.

Как-то утром в раздевалке Альберт вынул из спортивной сумки книгу с доской и костяшками на обложке:

— Пособие по набиванию ударных поверхностей рук и ног. Подготовка к тамесивари — разламыванию твёрдых предметов.

Уиллард подошёл:

— Дай-ка.

Альберт показал книгу в руках:

— Тебе и так сойдёт.

Он полистал.

— Я не делал тамесивари… Месяца за три укрепим руки? — поразмышлял Уиллард.

— Разве что кулаки сжимать научимся.

— Это мы умеем.

Найлс просунул голову в дверь:

— Ну что вы там?

Спрятав книгу в шкафчик, Альберт зашевелился в спортзал, Уиллард — за ним:

— По выходным — книга моя. Есть чем буркнуть?

Найлс у беговой подвинтил барашек механического будильника на перегородке угла со штангами:

— Разогреетесь — отвезу вас на реку.

— Накупаемся, — повеселел Уиллард.

— Выносливость воспитывать.

— Ну, если против течения хлюпаться, то и…

— Там баржа с щебнем на мели — никак не вытащить, — прояснил Найлс. — Будете лопатами отрывать.

— А…

— Живее!

Здание арены в ярких кругляшах освещала вечернюю улицу и парковку вокруг, заполненную автомобилями, куда изредка докатывались валы дружных выдохов массы зрителей.

В раздевалке Найлс и Филипс переживали на ногах около сидевшего на лавке Уилларда в спортивных трусах и перчатках.

— Итак, Уиллард, первый бой! Заяви о себе! — призвал Филипс.

Найлс размял Уилларду плечи.

— Нам необходимо сразу показать, что ты умеешь драться, — продолжил Филипс.

Уиллард внимательно смотрел в чистую стену напротив.

— Это потом облегчит наши переговоры с серьёзными соперниками, — информировал Филипс. — И повысит твои ставки.

— Проводи свой стиль боя! — обязал Найлс. — Он у тебя сложился ещё там.

Уиллард внутренне сжался, но Найлс этого не заметил:

— Дойдёт дело до борьбы — не теряйся, делай то, что мы учили! Давай!

Тренер хлопнул Уилларда по плечам — он с решительным видом поднялся и направился к двери.

Заполненные зрителями трибуны скатывались с высоты в пять этажей вниз к площадке в клетке, выхваченной из темноты зала прожекторами. На ковре Уиллард и его Соперник двадцати пяти лет примерно такого же роста и комплекции, ждали команды судьи в чёрных брюках и белой рубашке с галстучком.

Народ на трибунах раскрыл пошире глаза.

Судья завёл бой, и тотчас Уиллард услышал выкрики зрителей:

— Дай ему в бубен! Прямой правой!

Уиллард нанёс пробный прямой удар левой рукой в челюсть — Соперник ушёл от него, и к голове Уилларда засвистел маваси гери, Уиллард уклонился и ударил левой ногой — ура маваси гери — в скулу Сопернику. Тот отступил и, потреся чубом, рубанул правой ногой по левой голени — лоукиком, — Уиллард чуть согнулся от боли, и Соперник отбомбил тремя прямыми рукой в голову: только раз Уиллард успел убрать лицо — два удара обрушились на него — в глаз и в челюсть. Соперник сразу добавил длинной очередью — руками в корпус и в голову, а Уиллард смог нырнуть лишь от бокового, да получил коленом в корпус. Уиллард наклонился, и Соперник нацелил прямым правой в голову — Уиллард, разгибаясь, метнулся от удара вправо и, скрутив корпус, нанёс серию руками по челюсти и поддых Сопернику.

Теперь Соперник сложился почти пополам и, схватив Уилларда за левую руку, упал на ковёр, утягивая Уилла за собой и пытаясь перевести его руку в захват на болевой приём. Уиллард на коленях, изловчившись, оттолкнул Соперника и, стараясь вырвать руку, ударил предплечьем сбоку по рукам противника — Уилл высвободился и встал.

Судья застопорил поединок и, после того, как Уиллард и Соперник достигли середины площадки, позволил далее.

Уиллард, прихрамывая, перемещался по ковру. Он нанёс ногой удар в корпус Сопернику, но тот блокировал его и — опять лоукиком по левой голени Уилларду. Боец, скорчившись от прострела, отпрыгнул, и в этот момент Соперник засыпал Уилларда тяжёлыми «кренделями»: его ноги и руки мелькали по туловищу и по голове Уилла. Боец, кое-как держась на ногах, согнувшись, выбросил вперёд левую руку, не подпуская напиравшего Соперника.

— Ну, нет! — пробормотал Уиллард.

Соперник, преодолевая сопротивление руки Уилларда, намерился хрястнуть кулаком его по лбу, но Уилл резко блокировал атаку запястьем и с криком вогнал удар снизу правой рукой в челюсть — соперник распластался на площадке.

Судья шагнул к нему начал отсчитывать. На счёт «пять» Соперник закрепился на ногах, и судья разрешил продолжить.

Уиллард шмыгнул к Сопернику, тот, не мешкая, ударил прямым левой и правой рукой в голову, Уилл уклонился от них и вбил руками: и снизу по корпусу, и боковым в скулу, и коленом в живот. Уиллард отскочил назад и с криком «киай» нанёс прямой удар правой ногой мае гери в челюсть Сопернику. Тот, мотнув головой, «раскатался» по покрытию.

— Стоп! — распорядился судья.

Соперник лежал на ковре. Уиллард отковылял на другой край, и до него долетел возглас зрителя с трибуны:

— Искры из глаз!

Соперник оторвал от площадки голову с окровавленным ртом, и к нему подбежал доктор. Он дал понюхать ватку бойцу и проверил его зрачки. Доктор помог Сопернику подняться и ушёл.

Судья между Уиллардом и Соперником вскинул вверх руку Уилла.

Люди одобрительно глядели на тех, кто в клетке.

Уиллард с простёрными руками устало провёл очами по трибуне.

Утром в скудно меблированной комнате — кровать, комод, стол со стулом и креслицем на лакированных ножках — Уиллард с избитым лицом застыл на матрасе с вылезавшими пружинами. Он проснулся от какого-то толчка раньше, чем рассчитывал. Откинув одеяло, Уиллард встал, кривясь от боли — он немного согнулся и приклал руку к рёбрам. На его лице расплылся синяк под затёкшим глазом, ссадина под другим ныла, распухшими губами спортсмен не хотел шевелить. Уиллард передвинул левую ногу и снова скоробился, распределяя на неё вес. Хромая, боец выбрался в коридор к зеркалу и, потрогав закрытое веко, возвратился в комнату. Уиллард, напрягшись, осторожно сел на кровать, держась за рёбра рукой, и задумался, видя перед собой стену с рисунками на приклееных обоях — его прошлогодняя работа. Десять минут размышлений — и Уиллард как-то пресно, скупо промолвил:

— Будет вам и техника ног, и рук, и сериями!

Уиллард смотрел сквозь стенку — перед его глазами повторилась картина в клетке: он заблокировал руку Соперника и с криком ударил снизу кулаком в челюсть. Соперник упал на площадку.

Уиллард с усилием отлип от кровати и подволок ногу к стулу, он нелегко влез в джинсы, но отклонил напяливание футболки такими амплитудами. Боец загогулинами очутился в ванной. Уиллард умылся, скрючевшись над фаянсом, и, не понимая как, дохрустел до кухни: он принялся рыться в холодильнике.

В углу комнаты спортивная сумка Уилларда покрылась слоем пыли и паутинкой, из незастёгнутого отдела сумки просились наружу пачка загрузочных компакт-дисков и «срулоненные» спортивные штаны с майкой.

На кухне забурлила вода в чайнике, и в комнате захлестали звуки наливавшегося в кружку кипятка. На письменном столе Уилларда «поехал» на бок «штабель» книг, у его вершины, хоть и в тени, различалась «Тактика боя».

На теннисном корте Флоранс Паркер — высокая красивая синеглазая блондинка с фигурой, двадцати одного года в белых шортах, майке и бейсболке вела утреннюю тренировочную игру с напарницей. Владелец спорткомплекса и ночного клуба Брюс, тридцати двух лет, высокий сформированный штангой, с ухоженной внешностью кинозвезды, прел в дорогом светлом костюме рядом с кортом. Флоранс закончила и подошла к Брюсу. Тот бодро проговорил:

— Мисс Паркер, поздравляем вас с выигрышем на Уимблдоне! Горожанам важно, что вы вернулись в Нью-Сити. Надолго?

Флоранс улыбнулась:

— Международный теннисный турнир пройдёт в нашем городе. Я решила вести подготовку здесь.

— Флоранс, сейчас, когда ты бросила рекламный бизнес, у тебя должно появиться время на занятия с молодыми теннисистами. Они штурмуют спортклуб вопросами.

Флоранс рассмеялась:

— Я оставила его только на период подготовки к спортивному событию. Съёмки в рекламе отвлекают.

— Вот, в этот месяц проведёшь классы по теннису для всех желающих?

— Ну… у меня нет такого опыта.

— Флоранс! Ты мастер. Они так ждут. И тебе на пользу: когда кого-то учишь — сам быстрее вспоминаешь забытое.

Флоранс снова обратилась к смеху с мелодичным тембром голоса:

— Проведу.

— Спасибо, Флоранс. Назначим в удобные для тебя часы. Меня Брюс зовут.

— Спасибо, Брюс, — Флоранс с улыбкой проследовала к ряду пластиковых сидушек, где лежала её сумка и чехол от ракетки.

Уиллард всё утро пробыл в кресле, читая текст около страницы с доской толщиной пять сантиметров. Уиллард поглядел на фото и перелистнул. В книге показались ещё доски — трёхсантиметровые, но пачкой в четыре штуки. Уиллард зачастил по страницам.

Через три дня нога немного успокоилась, и Уиллард прогулялся до магазина электроники. Он давно изучил торговый зал и стеллажи с расставленными на них современными образцами приборов. Уиллард не отрывался от витрины со смартфонами. Продавец — двадцатипятилетний консультант, перебравший в личном пользовании все виды гаджетов, — вынул дорогую модель смартфона и передал Уилларду. Боец тоже знал всё об устройстве и, не задерживаясь, кивнул:

— Беру этот.

Уилларду послышался шум зрителей на трибунах во время боя. Он отправился вдоль стеллажей с ноутбуками, рассматривая их. Застопорившись, он уткнулся в новинку, а продавец поведал о характеристиках.

— И такой, — Уиллард вперил взор в смартфон у себя в руках — неразличавшими экран глазами.

Как сквозь туман перед ними всплыла картинка: Уиллард уклонился от кулаков Соперника и обработал его серий руками и коленом. Затем он отпрыгнул и с криком ударил ногой в челюсть Соперника. Тот, откинув голову назад, упал на площадку. Соперник приподнял голову с окровавленным ртом, к нему подбежал доктор и сунул под нос ватку.

Уиллард потёр пальцем смартфон.

В примерочной комнате магазина одежды Уиллард в свежих джинсах надел ещё и мягкий, приятно пахнувший, джемпер. Взглянув в зеркало, он отдёрнул штору, и вышел в зал. Симпатичная двадцатилетняя продавщица уверила:

— Вам подходят эти модели! Как раз ваш размер! Берите!

— Беру. Мне ещё костюм нужно.

— Пойдёмте в отдел с костюмами.

Уиллард в комнатке за шторкой в костюме подтянул воротник на рубашке.

В тот день в квартире он долго вытряхивал обновки из пакетов.

Но скоро Уиллард снова дубасил боксёрский мешок руками и ногами, гремел штангами и тренажёрами в спортзале.

Он увидел, не во сне, обнесённую сеткой площадку для боёв и зрителей на трибунах. Плотно прилегавшие к кистям перчатки с открытыми пальцами Уиллард воспринимал железными.

Флоранс с распущенными волосами, с открытым лбом в лёгком платье сидела в зале, в нескольких рядах от площадки. Филипс устроился в первом ряду, Найлс — около клетки. Ведущий, тридцати лет, в костюме и с микрофоном выскочил на ковёр:

— Дамы и господа! Наш вечер начинается!

Уиллард в спортивных шортах напротив Второго Соперника покрутил плечами. За три месяца боец стал массивнее — набрал пять килограммов мышц. Судья обозначил старт. Голоса понеслись с трибун:

— Навешай ему на табло! Выключи одним ударом!

Народ в ожидании боя смотрел в клетку. Флоранс в зале с улыбкой глядела на Уилларда Хардинга.

Уиллард в качестве зачинщика и его Второй Соперник обменялись ударами.

Флоранс взмыла с места и помахала рукой Уилларду:

— Уилл! Мы с тобой!

Флоранс протиснулась к первому ряду. Филипс уступил теннисистке кресло: топчась на дорожке рядом, можно и заботиться, и за боем наблюдать. Всё-таки Филипс слямзил стульчик у ринга и присел около Флоранс.

На площадке Второй Соперник сцепился с Уиллардом: он схватил его за руку и шею и бросил через спину, сам борец тоже свалился, стараясь прижать Уилларда к ковру, но Уилл, закинув ногу на шею Второму Сопернику, отшвырнул его и «рывкнул» на ноги.

Второй Соперник поднялся и ринулся с двумя ударами рукой — в корпус — обманным, и с дальней дистанции — прямым в челюсть, Уиллард заблокировал его ладонью и «стеганул» правой ногой — ура маваси гери — в голову. Второй Соперник треснулся на площадку.

Судья прекратил поединок. Второй Соперник лежал на прохладном покрытии, врач поднёс к его ноздрям ватку.

Зрители на трибунах распалённо «заходились» на происходившее. Двадцатилетний фэн с руками вверху выкрикнул:

— Уиллард! Расколол тыкву!

Санитар и врач под руки вывели Второго Соперника из клетки. Уиллард на середине площадки со смущённым видом глядел в зал. Из первого ряда его поприветствовала ладошкой Флоранс. Уиллард не заметил Флоранс: лица людей расплывались в пятна за металлической сеткой.

В раздевалке Найлс за спиной Уилларда, сидевшего на высоком массажном столе, разминал ему плечи:

— Так, с этим ты лихо расправился, хотя соперник был серьёзный. Но сейчас противники пойдут ещё крепче и опытнее: твой промоутер позаботится. Тренируемся усиленно, как к чемпионскому бою. Будем повышать твой рейтинг.

Уиллард кивнул. В раздевалку залетел Филипс с глянцевым журналом, за ним — Флоранс и ещё двое крепких парней — двадцать пять и тридцать лет, в костюмах.

— Вот, Уиллард Хардинг, — представил Филипс. — Уилл, смотри, кто пришёл сегодня на твой бой! Флоранс Паркер. Знакомьтесь!

Флоранс, улыбаясь, подступила к Уилларду. Найлс вышел из-за его спины. Флоранс протянула Уиллу руку:

— Привет, Уиллард! Круто дерёшься!

Удивлённый Уиллард пожал мягкую ручку Флоранс, и та спросила:

— Вы, каратисты, отлично доски разбиваете.

Уиллард оторопел:

— Мы не очень каратисты.

— Разрубишь рукой? Камень.

Губы Уилларда заходили по хозяйскому лицу, а пальцы на ногах — по шлёпкам:

— А… ага.

Флоранс одарила Уилларда ослепительной улыбкой:

— Как интересно! У меня нет знакомых каратистов. Кирпичи кулаками!

Уиллард в неловкости посмотрел на Флоранс:

— Покажу. Приходи на тренировку! Только у нас нет досок в зале.

— Да? — скукожила радость Флоранс.

Найлс пояснил:

— Мы боксёров тренируем, твёрдых предметов не разбиваем.

— Я привезу и кирпичи, и доски, что нужно, — глаголил Филипс.

— По мешку поколотит, и довольно! — проревел Найлс.

Филипс оставил Уилларду журнал:

— В среду в десять утра в нашем спортзале. Идёт? А сейчас, Флоранс, поедемте в одно уютное место!

Филипс взял под руку Флоранс и повёл её к выходу. Флоранс обернулась и улыбнулась Уилларду:

— В среду, Уилл.

Филипс и Флоранс вышли из помещения, за ними — парни в костюмах: один из них закрыл за собой дверь. Уиллард повзирал на неё, потом заболтал ногами, Найлс с ошеломлённо озадаченным видом переплыл взглядом с двери на Уилларда и подмигнул ему глазом. Уилл поглядел на обложку журнала: Флоранс в белых шортах, майке и бейсболке на теннисном корте с ракеткой застыла в стойке, ожидая мяч. Уиллард прочёл надпись сбоку от фотографии: «Одерживать верх на Уимблдонском теннисном турнире Флоранс Паркер приходилось в сложной борьбе». Уилл полистал: на странице Флоранс с распущенными длинными прямыми волосами с открытым лбом, в бикини на надувном матрасе, далее — Флоранс у бассейна и в купальнике на пляже.

В среду вечером в ночном клубе гремела мелодия, и на танцплощадке толкался народ, по лицам которого скакали лучи светомузыки.

Уиллард в брюках современного покроя, в футболке и Флоранс в лёгком платье, с улыбками разговаривали за столиком. Перед ними было по тарелке с ужином и по стакану минеральной воды, открытая бутылка газировки.

— Так, как у тебя проходит ночная жизнь? — выведывала Флоранс.

— Я нечасто бываю в таких заведениях.

— Ты хочешь сказать, что только тренируешься?

— Не только, — Уиллард уткнул очи в стакан, потом допил воду.

Флоранс следила за ним.

— Давай всё-таки закажем по коктейлю! — предложила она. — Хочется расслабиться.

— Ты можешь заказать себе. Я тебя не принуждаю пить воду, — Уиллард налил в свой стакан минеральной.

Флоранс с изумлением уставилась на Уилларда.

— Без тебя мне неудобно, — призналась она.

Уиллард поднял со стола стакан — выпить газировки. Флоранс смотрела, как Уиллард насыщался. На её лице появилось лёгкое недовольство:

— Непривычно. Я собиралась оторваться.

Флоранс сидела с безразличием на лице, ища что-то в стороне. Но вот она снова узрела Уилларда:

— И давно ты не употребляешь спиртное?

— Вообще не пью. Несколько раз глыкнул и решил — нет.

— Почему? Не понравилось?

— Человек предназначен для трезвой жизни, — заявил Уиллард. — Алкоголь — наркотик, хоть и узаконенный. От него тоже впадают в зависимость, не в физиологическую, в психологическую — раз попробовав в юности, не могут отказаться всю жизнь!

— Ой! — скептически воскликнула Флоранс. — Как ты себя накрутил!

Уиллард с осознанием поглядел на Флоранс и простёр руку к работнику:

— Официант!

Тот подошёл к Уилларду:

— Что заказываете?

— Принесите, пожалуйста, коктейль, — Уиллард наклонился к Флоранс. — Какой ты хочешь?

— А ты, какой будешь?

— Никакой. Тебе закажем.

— Я сказала: без тебя не буду ничего пить! — отрезала Флоранс.

Официанту она добавила:

— Спасибо, ничего не нужно.

Официант удалился. Уиллард смотрел на Флоранс, та напряжённая — куда-то в зал.

— Потанцуем! — проговорил Уиллард.

Флоранс стиснула в руке стакан и повертела его, изучая тонкие стенки. Уиллард, три минуты понаблюдав за Флоранс, осведомился:

— Научишь в теннис играть?

Флоранс водрузила стакан на стол и кинула взор на Уиларда:

— Не всё время на корте…

— Я пытался дома… совершать махи руками, как теннисисты. Но на площадку не выходил.

Флоранс «сцапала» бутылку и что-то нашла в лимонаде. Она зажала пальцем горлышко и встрясла газировку, затем Флоранс убрала палец, и пена устремилась из бутылки. Флоранс спешно стукнула донышком бутылки о пустую тарелку:

— Утром есть люфт. Приходи.

Уиллард встал и взял за руку Флоранс, она подняла очи: на её лице появилась улыбка. Уиллард и Флоранс ушли к группе молодёжи и начали быстрый танец.

В автосалоне Уиллард медленно двигался вдоль ряда маслкаров. У «Шевроле» «Корвет» тёмного цвета он застопорился и, улыбнувшись, обошёл вокруг, продавец подбежал к Уилларду и сопроводил пышной речью его знакомство с техникой. Уиллард сел за руль, и продавец проинформировал бойца как регулировать кресло — Уилл подогнал сидушку и баранку под себя.

— Беру!

Уиллард на «Корвете» ехал по улице, по которой раньше только ходил пешком. Он не мог сомкнуть губ от радости. Уиллард увеличил звук скоростной хард-рок композиции и упёрся в волочившийся дорогой легковой автомобиль. Боец обогнул его и, проводив седан в окне, с улыбкой молвил:

— Класс авто!

Притормозив на перекрёстке из-за красного сигнала светофора, воодушевлённый Уиллард поразглядывал панель приборов, поскользил ладонями по рулю. Он, в нетерпении, нашёл глазами красное пятно светофора. Несколько секунд Уилл зрел на яркий свет с кружками-прожилками — нога на педали так и просилась надавить на гашетку. Но вот взгляд Уилларда затуманился, сам он отрешился и как бы исчез из салона автомобиля, а с его лица, уже несомненно, — весь позитив. Музыка гулкала где-то далеко и невнятно. Боец снова сквозь смог разобрал «картинку»: он заблокировал руку Второго Соперника и нанёс удар правой ногой — ура маваси гери — в голову. Соперник упал.

Волокна мышц на лице Уилларда за рулём словно онемели, и, хотя он отвёл очи от светофора, ему пришлось «досмотреть»: Второй Соперник лежал на площадке и нюхал ватку в руке врача.

На светофоре загорелся зелёный свет, передний автомобиль тронулся. Угрюмый Уиллард поехал на «Корвете» за ним, практически не газуя.

На корте под открытым небом Флоранс во всём белом, теннисном сделала подачу. Уиллард в шортах и футболке попытался отбить, но мяч улетел за пределы площадки. Флоранс задорно рассмеялась:

— Почти получилось. Ты не торопись. Подавай!

К корту примчался тренер Флоранс — сорока лет, в спортивных штанах с полосками по бокам и куртке на молнии, подтянутый франтоватый, с корзиной мячей в руках. Он поставил корзину у корта и напомнил Флоранс:

— Тридцать минут у вас. Разогрейся ладом.

Тренер скрылся в здании спорткомплекса.

Уиллард пульнул мяч, да очень сильно — зеленоватый кругляш ударился в заднюю стену. Флоранс опять залилась:

— Накачал мускулы. Полегче! Вот, сюда подавай!

Флоранс ткнула ракеткой на пространство за сеткой со своей стороны:

— Ещё раз!

Уиллард вынул мяч из кармана:

— Сейчас.

Уиллард вложил в мяч — тот отпрыгнул от корта у ног Флоранс, не давая возможности обработать. «В это утро Флоранс утомится от смеха», — понял Уилл. Он с досады резко махнул ракеткой сверху вниз.

— Ничего, научишься! Я тебя запишу в свою группу начинающих.

Тренер вернулся к корзине с мячами, и Флоранс закончила урок:

— Всё, Уилл.

Уиллард переместился за линию, Флоранс и тренер заговорили. Тренер обнажал ровный прикус, Флоранс занималась тем же. Тренер взял за верхнее предплечье ученицу и принялся что-то объяснять на ходу вдоль сетки.

Уиллард при их виде пробухтел какую-то фразу, не раскрывая рта, и потопал в спорткомплекс.

В своём спортзале Уиллард уже разорвал перчатки о боксёрский мешок — Найлс завязал ему шнуровку на новых. Спарринг-партнёры сжимались, как внутренне, так и внешне, выходя с ним на ринг, и напяливали на головы самые толстые шлемы.

Уиллард на спине, зацепив голенью шею борца, отстранил его ногой назад — тот всё не отчаивался, смыкая ручищи в замок подмышкой бойца. Уиллард подсунул ногу под верхнее предплечье напарника и, перекатившись на бок, провёл болевой приём.

В буфете кинотеатра Уиллард и Флоранс с волосами в хвостике выбирали у прилавка печенье и молочный коктейль. Продавщица лет восемнадцати с целлофаном на руках зачерпнула ведёрком подслащённое зёрно, но Уиллард показал на коктейль с печеньем и, изумляя продавщицу, отсыпал монет — запасы с прошлой работы. Вручив Флоранс два стакана с трубочками, он с печеньем отошёл от прилавка и остановился у плаката на стене — почитать рекламу фильма. Флоранс ждала около его плеча — она заглянула в рекламу: ничего любопытного. Флоранс погодила ещё и, дошагав до дивана возле входа в кинозал, присела. Она не приступала к пиршеству без Уилларда, а тот всё изучал рекламу киноленты: боец и не знал, что эта киностудия снимает не только приключенческие фильмы!

— Уилл! — позвала Флоранс.

Он выискивал в строчке с мелким шрифтом внизу плаката, кто сценарист и режиссёр.

Флоранс отпила шапку, взирая на Уилларда. Тот, вычитав всё, метнулся к Флоранс на диван. Запахи свежих вкусностей распространялись по фойе, а над картонными коробками за прилавком прямо реяли. Они покушали, и Флоранс улыбнулась Уилларду.

В тёмном кинозале лица людей то появлялись от ярких сцен на экране, то пропадали. Уиллард и Флоранс сидели рядом. Уиллард оторвался от фильма к Флоранс, и она, почувствовав это, посмотрела на него, затем — снова на экран, и он — также. Уиллард осторожно нащупал ладонью тёплую ручку Флоранс на её коленке и обжал. Она не отдёрнула тонкую изящную кисть, но Уиллард ощутил, как под его пальцами, где-то на запястье Флоранс, часто запусьсировала венка.

Знакомы они были недолго, да и квартира Уилларда не совсем подходила для вечеров, поэтому он просто предложил подвезти Флоранс до её дома.

Фары «Корвета» прорезали ночные сгустки на улице — проезд во двор с торца многоэтажного дорогого здания освещался тускловатым, высоко прикрученным фонарём. Уиллард с Флоранс рядом покатил по дорожке к двери.

— Вон, к тому подъезду, — почти пробормотала Флоранс.

Уиллард припарковал «Корвет». Флоранс с нежной улыбкой поглядела на Уилла:

— Приехали.

Уиллард видел влажноватые блестевшие глаза Флоранс, на её подрагивавших устах закрепилась застенчивая дужка. Флоранс вышла из автомобиля, Уиллард догнал её. Отрезок пути до двери дома они проделали в тишине засыпавшего города.

Дверь квартиры Флоранс. Уиллард ещё в «Корвете» намеревался узреть номер здания и квартиры, но вот он уже в комнате Флоранс с невключенной люстрой — с наскока старался уяснить: «Я очутился здесь сразу из подъезда, или ещё наличествовали прихожая и зал?». Цифровых сведений Уиллард тоже не добыл.

В спальню через приоткрытую дверь и оконные шторы немного пробивался свет. На кровати лежали Уиллард и Флоранс с головкой на его груди. Он, продираясь сквозь утягивавшую дремоту, нарисовал себе панораму ночного города и двора с крыши её дома. Где-то там, у подъезда, «посапывал» и его «Корвет».

На пресс-конференции за столом перед несколькими микрофонами развалился на жидком офисном креслице Кларк, тридцати лет. Он — высокий, крепкий и мускулистый — сто двадцать килограммов, с коротко стриженными волосами, — рядом со своим промоутером презрительно косился в сторону Уилларда, сидевшего у другого края стола возле Филипса. Залезвились вспышки фотокамер, и Кларк изрёк:

— Этот ваш Уиллард Хардинг драться не умеет, как и все они там! Я покажу вам настоящий бой!

Филипс тактично выразил:

— Но он заканчивает все поединки нокаутом!

Кларк нахмурился:

— Ну и что? С кем он дрался? С такими, как и он, кисельными танцорами. Чуть толкни — развинтятся! Приходите и увидите реальную технику нокаута. Этот, — соперник съехал совсем в уничижительный тон, — чемпион, после нашего боя уже не будет таким выпуклым.

Кларк повернулся и вызовом посмотрел на Уилларда. Филипс проскрежетал Уилларду так, что услышали все:

— Скажи ему что-нибудь о предстоящем бое.

— Боец должен не трепаться, а на ринге показывать всё, что он может! — проговорил Уиллард. — Там я и сообщу, что думаю об этой речи.

— Ты кого хамом назвал? — спросил Кларк, наливаясь яростью.

— Тебя. Что-то имеешь против? Ринг видел?

Кларк принял отстранённо-злобный вид:

— Ты у меня попрыгаешь мячиком по площадке!

На ринге Уиллард в перчатках наносил удары руками по «лапам» на руках Найлса.

— Так, так, не ждём! Связками! — одабривал тренер.

Уиллард прибавил темп — спустя три минуты руки Найлса в «лапах» повисли у пяток:

— Достаточно на сегодня, — просипел он, мечтая уползти в свою нору за раздевалками так, чтобы все сочли его гордо удаляющимся по делам. — Отдыхай! Настраивайся на битву. Это свирепый соперник с высоким рейтингом, достигнутым нокаутами и коверканьем противников.

Уиллард и Найлс пролезли между канатами ринга, и тренер довершил:

— Его нужно побеждать быстро, пока он не разошёлся. До конца боя может сил не хватить противостоять такой туше.

— Я давно избрал такую стратегию — быстрая победа.

— Но с этим… постарайся ещё скорее. Тогда и оценки твоих умений улучшатся.

— Я перед поединком думаю о тактике, — поведал Уиллард.

— Обо всём думай. Это твой самый сложный бой. Мобилизуйся, как на тестах, но не перекрути! Ты должен выйти на ринг собранным и с ясной головой.

Глава третья

Ещё месяц — и арена вновь полна народа.

В раздевалке Флоранс с волосами в хвостике за спиной Уилларда массировала ему плечи. Уиллард на стуле в спортивных шортах и с перчатками на руках прогонял ещё раз намеченное, учитывая, что на площадке всё может вильнуть куда угодно, не согласуясь с наработанным в спортзале. На этот случай он держал интуитивные ходы и рефлекторные навыки. Уиллард закрыл глаза и, вдохнув, открыл.

В помещение заглянул Найлс:

— Уилл, пора!

Тренер затворил дверь. Уиллард поднялся со стула, а Флоранс обошла вокруг и обняла его за шею, Уилл положил руки в перчатках на талию Флоранс и вспомнил, как она вчера, стоя вот также, в его квартире молвила:

— Завтра я не запрусь! Подбодрю тебя с трибуны. Что бы там ни было.

— Если хочешь.

— А тебе как лучше?

— Даже не знаю, — Уиллард, размышляя, прижался виском к голове Флоранс. — Ты глядишь из зала… к выигрышу подстёгивать… — Уиллард повременил. — Но твоё присутствие может заставить раздумывать о том, как и что делать… Не на пользу.

Сейчас в спорткомплексе Уиллард оторвался от головы Флоранс и посмотрел ей в глаза:

— Пора!

Флоранс убрала руки с шеи Уилларда, и он решительно направился из раздевалки. Дверь, покачавшись на петлях, притихла распахнутая. Флоранс повзирала на неё несколько минут и твёрдо покинула помещение.

Люди на трибунах нагнетали напряжённость в зале; к клетке подошёл Уиллард, за ним — Найлс и помощник с полотенцем.

Флоранс сидела в кресле и наблюдала за Уиллардом.

Найлс у входа в клетку проголосил что-то в ухо Уилларду, и тот, ступив на площадку, разминочно помахал руками и попрыгал.

Кларк протопал в клетку и, следя за Уиллардом, тоже покрутил раздутыми ручищами.

Уиллард уже не отмечал в памяти количество проведенных поединков, их записывали промоутер с тренером: «Двенадцатый или пятнадцатый?».

Судья обозначил бой. Уиллард и Кларк меленько задвигались. Кларк ударил ногой в голову и в голень, но Уилл успел от орудия с выпадом с дальней дистанции — прямым правой рукой в подбородок. Кларк бросился вперёд с серией руками по голове и корпусу Уилларду — тот от них «убежал», пропустив только боковой в скулу. Кларк снова применил тяжёлые — что в корпус Уиллард отбить не смог, а от бокового в голову нырнул. Сразу Уиллард врезал двумя сильными прямыми — под глаз и в челюсть противнику, осаживая того.

Бойцы перевели дух. Уиллард атаковал кулаком — Кларк уклонился и заработал руками по голове спортсмена. Кулаки соперника оглушили Уилларда, и он на секунды потерял его из вида, уйдя только от одного удара: Уилл отскочил вперёд-влево и «врельсил» правой ногой в корпус да руками в голову. Уиллард отстранился.

Кларк потряс головой. Уилл шагнул навстречу и внезапно нанёс обманный удар правой ногой — мае гери — в живот и, немного отдёрнув ногу и, не ставя на площадку, — мощный маваси гери в голову. Кларк «потёк» в сторону. Уиллард догнал его прямым левой рукой в челюсть и сделал подсечку правой ногой. Кларк упал на площадку, Уиллард убыстрился с добивающим правой рукой в голову, затем отошёл.

Судья наклонился над Кларком и открыл счёт. На десяти он дал знать, что совершён нокаут.

Двери лифта разъехались, и из них вышли Уиллард в дорогом костюме и тридцатилетний арендодатель недвижимости в подобном облачении. В коридоре он опередил Уилларда:

— Прошу вас, пройдёмте сюда!

Арендодатель отпёр ключом дверь квартиры и толкнул перед Уиллардом:

— Прошу!

— Посмотрим, — Уиллард попал в квартиру с чистыми пахнувшими свежей краской стенами на третьем этаже дома.

Арендодатель поторопился за ним. Уиллард походил по залу — он, как и вся квартира — ещё две комнаты, — был не велик — не апартаменты, но и не тесен, с воздухом.

— Превосходная квартира, — уверил арендодатель.

Уиллард поспешил в комнату, арендодатель возле него продолжил расписывать:

— Просторные комнаты, много света…

Арендодатель обогнал Уилларда — уже опять в зале — и отворил дверь в другую комнату:

— А здесь! Удобная планировка, качественные современные отделочные материалы.

Уиллард обследовал:

— А света достаточно? Кажется, темновато.

Арендодатель метнулся к окну:

— Что вы?! Свет в необходимом количестве! Какой вид из окна!

Арендодатель пригласил жестом. Уиллард сунулся в окошко, чуть не налетев лбом на стекло. Арендодатель сопроводил обзор речью:

— Рядом с жилым комплексом расположен лесной массив, неподалёку — пруд. В пяти минутах ходьбы — несколько магазинов и школа.

Работник сферы сдачи жилфонда направился из комнаты:

— Пройдёмте сюда!

Уиллард перетёк в ванную, и арендодатель включил плафон:

— Просторная ванная комната, качественная сантехника, стильная отделка.

— Да, дорого выглядит, — Уиллард возвратился в зал и обвёл всё очами. — Не слишком ли дорого?

Арендодатель немного замешкался, но вспомнил:

— В этом районе, с такой компоновкой, размещением жилого пространства… Нисколько.

Уиллард прогулялся к стене, вдоль неё к окну, и далее — до середины зала, арендодатель крутил головой за ним.

— Въезжаю!

Уиллард спустился по ступенькам от дверей подъезда дома, во дворе он обернулся к симпатичному зданию. Боец хотел купить загородный дом: там тишина, зелень, нет ощущения зажатости, и не воют за стенкой. А сейчас он пока в квартире — остаётся в гуще и толчее центральных улиц. Обдумывая факт, Уиллард поехал с парковки на «Корвете».

Народ на трибунах не смолкал: в клетке Альберт «рубился» с противником — они уже изрядно похлестали друг друга. Соперник сильно ударил стопой по левой голени Альберта и чиркнул ногой ему по зубам. Альберт завалился спиной на площадку, но, сгруппировавшись и кувыркнувшись назад, оказался на ногах — с побитым видом и окровавленным ртом. Альберт с криком ринулся на противника и, уклонившись от его панча — правой, нанёс серию руками по корпусу и голове. Не упуская момент, Альберт обхватил руками соперника за туловище и бросил с разворотом назад; тоже упав, он добил противника рукой в голову.

Альберт сидел на лавке в коридоре за стеной арены у двери в раздевалку. Эмоции по поводу выигрыша на его набрякшем лице не поддавались истолкованию: под правым, почти закрытым глазом, — синяк, над ним — рассечение брови; под левым оком — борозда в разорванных тканях; левое ухо торчало; синие губы оттопырились.

Уиллард в брюках и футболке двигался по коридору: впереди он узрел кого-то на лавке и притормозил около индивида. Альберт и Уиллард смотрели друг на друга — Уиллард озадаченно.

— Не припомню, вчера я где-то видел похожего на вас гражданина! Правда, не столь нарядного.

Альберт улыбнулся разбитыми губами, «светя» щербатым ртом, с отсутствовавшими тремя передними верхними зубами.

Уиллард удивился:

— О! Ну, ты сегодня и помахался!

Уиллард пожал руку Альберту:

— Видел твой бой. Очень сердито ты с ним разделался, но и он тебя не обделил украшениями!

Альберт снова сверкнул щербиной и промолвил обрывками слов — часть их вываливалась из раскрытых «жалюзи»:

— Ничего, теперь я на его месте в рейтинге. Ногу он мне отшиб — наступить не могу! Сломал или трещина. Сейчас повезут снимок делать. Некстати всё как!

— Фонари и трещины получать всегда некстати!

— Нет, совсем ни к чему! Промоутер ведёт переговоры насчёт следующего боя — там всё ещё круче. И по монетам тоже. А я расклеился.

— А за этот тебе сколько причитается, не секрет? — поинтересовался Уиллард.

— Коммерческая тайна, — Альберт опять «ощербинелся». Он шевельнул левой ногой и, искривив лицо, зашипел. — Если там трещина, — Альберт поглядел на левую голень, — восстанавливаться долго. Да ещё завтра у меня дело… Родители из посёлка в прерии сюда переезжают. Я им новый дом купил недалеко от города. Ничего не тратил, только на авто.

Альберт на минуту ушёл в воспоминания, потом пробормотал:

— Сам я перебрался, а они там… Хватит им в прерии… Утром мне на вокзал — встречать, а тут такое!

— В прерии полёт… В деревне дом продаёте?

— Нет. Будем приезжать летом, друзей проведывать.

— Если с ногой что-то серьёзное, за руль не садись, на такси вези, — посоветовал Уиллард.

— Нет, Уилл. Я сам, на своей машине, на новой. Может, и доковыляю… Мне с таким видом перед своими представать… Поговорить нужно.

Уиллард покивал, а Альберт посетовал:

— Ещё к следующему бою готовиться.

Уиллард улыбнулся:

— Задора-то хватит на новый бой?

Альберт тоже помучил губы и… втянул язык обратно сквозь «штакетник»:

— Должно. Вечером в ковровый салон заскочу. Давно присмотрел — пусть завтра и привозят.

— Поправляйся.

Уиллард слегка сдавил руку Альберту:

— У меня с утра тоже разъезды — задумал держать спортивный клуб. Подыщу помещение.

— Каратистский?

— Каратистский клуб — воинский. Я о спортивном речь веду — о боксёрском. Найму тренера-боксёра.

Перед глазами Альберта возник образ его учителя на ринге в их городке.

По коридору зарикошетили звуки торопливых шагов, и Альберт медленно повернул на них голову:

— Сейчас поедем.

Альберт, водружая себя на ноги, вскрикнул и уцепился руками за Уилларда.

— Сиди, ты… Не подскакивай!

Альберт состорожничал на лавку.

— Как расклеилась!

К Альберту подошли два санитара и промоутер, сорока лет, из компании Филипса. Промоутер распорядился:

— Альберт, едем!

И добавил санитарам:

— Подняли его и понесли.

Санитары помогли Альберту: он опёрся руками на их плечи и, подпрыгивая на одной ноге, направился по коридору:

— Пока, Уилл, — не оборачиваясь, попрощался Альберт. Он неловко приземлился на левую ногу и, шикнув, оторвал туфли от дорожки.

Санитары потащили его, и Уиллард проводил всех взором.

Утром на перроне вокзала Альберт с тростью и с «распустившемся» лицом ожидал поезд. Локомотив прибыл с вереницей вагонов. Металлический лязг напомнил Альберту его дом, посёлок в прерии и отъезд в город. Боксёр дохрамал до нужного вагона: из него уже выходил поток пассажиров и Альберт не достиг дверей — метров десять. Альберт заметил пятидесятилетних отца и мать. Отец в джинсах и коричневатой кожаной куртке сжимал ручки чемоданов. Мать в дорогу надела много лет знакомое Альберту платье и туфли на трёхсантиметровом каблуке: она бережно относилась к этому наряду и появлялась в нём только в кинотеатре и читальном зале — пунктах культуры их городка. Отец и мать на перроне, встав посреди пробегавших лент, искали глазами Альберта.

— Я здесь! — крикнул он.

Отец и мать увидели Альберта: у отца удлинилось лицо, и округлились очи, вдобавок он открыл рот. Через минуту отец спросил:

— Э… Альберт?

Мать испуганно глядела на Альберта и на трость. Она дошагала до него:

— Альберт… это что? Кто тебя так? — мать коснулась ладонями его лица. — Бедный ты мой. Что случилось?

Отец дотопал до них и, скинув чемоданы на перрон, потёр себе щёку, задумчиво изучая Альберта. Тот успокоил:

— Это ничего.

Мать узрела щербатый рот Альберта и приняла страдальческий вид:

— Ой-ой-ой. Зубы! Отец, ты посмотри!

Отец на носочках заглянул в лицо рослому Альберту. Тот стиснул губы. Отец велел:

— А ну, показывай!

Альберт с губами на замке, насупился.

— Показывай! — обязывал отец.

Альберт плотнее сомкнул губы:

— Уку.

— Это ему, наверно, на ринге на его так накостыляли! А? — отец пальцем отогнул и так выпиравшее ухо и всесторонне исследовал его.

Альберт попробовал отстраниться, но отец удержал за ухо.

— Не трогай ты его! — мать убрала руку отца от ушка Альберта.

— А с ногой что? — попытался разузнать отец.

— Ушиб сильный. Скоро пройдёт.

Пока Альберт молвил, отец считал обстановку у него во рту:

— Да? Ну-ну! Половину зубов изо рта вынесли!