Бесплатный фрагмент - Подарок небес

Любовь — недуг. Моя душа больна

Томительной, неутолимой жаждой.

Того же яда требует она,

Который отравил её однажды.

Уильям Шекспир

(Перевод С. Маршака)

1

…Казалось жизнь начинает благоприятствовать ей. Марк Фридман предложил срочно заняться новым заказом.

Погода с утра капризная, ветреная, к полудню наладилась, прекратил время от времени накрывать тяжелой пеленой дождь.

На небе показалось унылое солнце. Белесые тучи, пробегая по небу не оставляли попыток вновь скрыть от людей золотое светило. Воздух заметно прогрелся.

Забытая газета с местными новостями, так и осталась нераскрытой, пока Анна следовала на автобусе до нужного пункта. Она надеялась поездка в Красный ключ будет удачной.

Прибыв на место Анна накинула на плечи легкую куртку, и, подхватив сумку, выбралась из автобуса. Неподалеку виднелись те самые, ради которых она продела путь, полуразрушенные остатки старинной усадьбы.

Штатив с легкостью вошел в землю на лужайке у старой ограды. Анна еще раз осмотрелась, придя к мысли, это самый выгодный для съемки ракурс.

Анна не была сторонницей спецэффектов. Ее стиль можно было назвать высоким реализмом. Непонятно как, но ей всегда удавалось найти тот угол, то освещение, те детали, которые позволяли за изъеденным временем фасадом увидеть душу здания, его тайны, его историю. Сделанные ею фотографии архитектурных памятников были сродни портретам людей, имели свой характер, свои неповторимые черты, и даже свое настроение.

Бегущие по небу облака меняли освещение. Солнце выглядывая из-за них совершенно преображало пейзаж.

Сделав несколько кадров, Анна перенесла штатив на другое место. Она то приближалась к усадьбе, то удалялась от нее, прежде чем перешла к деталям — причудливым узорам, окружающим окна, оставленным рукой мастера, так же временем и непогодой на мягком известняке.

Через три с лишним часа раскрасневшаяся от движения и удовольствия девушка, шагала к автобусной остановке, спеша успеть на автобус до Нижнекамска. Дрожь вдохновения постепенно прошла, уступая место тревожным мыслям, не дававшим покоя в последнее время — с тех пор, как она узнала ошеломляющую новость.

***

Денису немедленно требовался горячий душ, а затем сон. Двенадцать часов непрерывного сна.

В Казани было шесть утра, ревели автобусы, гудели сигналы — город просыпался. А он, напротив, буквально валился с ног.

Перед его мысленным взором продолжали стоять очертания купе вагона поезда, в котором трясся он последние сутки, и сейчас чувствовал себя совершенно разбитым.

Он вставил ключ в замок, повернул его и открыл дверь своего дома. «У себя ли Аня?» — мелькнула в его голове мысль, «должно быть, сходит с ума от ожидания».

Едва войдя, он бросил рюкзак на пол коридора и запер дверь. Прислонился спиной к стене, дал волю усталости… Он не был дома чуть больше месяца. С того дня… когда проснувшись утром, обнаружил, что лежит в постели с соседкой. С изумительной очаровательной снявшей у него комнату соседкой. С близким другом, Анютой.

«Господи, какой бред!» — подумал он.

Раньше Денис всегда спешил домой, с нетерпением ожидая возможности снять усталость и стресс после очередной командировки. Раньше, немедленно бросился бы к двери комнаты Ани, чтобы узнать, как провела она эти дни без него.

Денис вздохнул и, размяв плечи, начал расстегивать рубашку. Сейчас ему совсем не хотелось подходить к двери Ани. Он не знал, что ей сказать.

Нельзя, думал он, заниматься любовью с женщиной, которая тебе не безразлична. Это все усложняет. Путает все карты. Приводит к неоправданным ожиданиям. Наводит на мысли о прочных отношениях. О браке.

«Нет!» — Денис неистово потряс головой и, стягивая на ходу рубашку, направился в ванную. «Аня достойна лучшего». Она отлично знает, как он относится к браку. Ей неоднократно приходилось выслушивать его разглагольствования на эту тему.

Денис Кайманов не стремился к брачным узам, обязательствам, ответственности. Он не собирался связывать себя по рукам и ногам. И у него давно вошло в привычку предупреждать о своем умонастроении всех женщин, встречающихся на его пути, чтобы у них не возникло искушения надеяться на обратное. Эта была необходимая мера предосторожности. Требование простого здравого смысла. Женщины, ложившиеся в постель к Денису Кайманову, знали, что секс для него лишь развлечение, игра. Чувства здесь были ни при чем. Он никогда не спал с женщинами, для которых секс значил нечто большее. Таково было первое правило самозащиты, которое он установил для себя восемь лет назад. И никогда не нарушал его. До той ночи пять недель назад. Сразу после гибели Рустика.

Рустик… Рустам Абайдуллин.

Сегодня Денис вернулся после первой командировки, в которую ездил без Рустика. Без сильного, уверенного в себе, веселого Рустама. Человека, чувству юмора которого не переставали удивляться коллеги и друзья. Счастливчик Рустам, называли его, те, кто не по слухам знал, что такое профессия журналист.

— С Рустом можно поехать куда угодно! — говорили, узнав, куда работа закинет их с Денисом на этот раз.

Счастливчика — Рустама, пять недель назад, на рассвете, покинула удача.

Это была совершенно обычная безобидная вылазка в ночной клуб с целью раздобыть информацию о местной криминальной группировке. Случайная пуля, вылетевшая из-за угла, угодила именно в Рустама. Денис, как ни пытался, не мог постигнуть смысл случившегося.

Пять дней спустя, он вернулся домой с похорон лучшего друга, все еще не пришедший в себя, потрясенный, злой и несчастный. Утрата была ужасна сама по себе, но во сто крат хуже было то, что она пробудила в нем неоспоримые воспоминания.

Воспоминания о другой потере, случившейся одиннадцать лет назад.

Его мать, час, которой не должен был пробить. Денис был уверен в этом. Она не должна была так рано уйти.

В то время, Денис работал в небольшой фотомастерской, вкалывал по двенадцать часов, чтобы как-то облегчить матери жизнь. В один из дней, он даже не пошел домой обедать, лишь позвонил, матери и сказал: — Я поработаю сегодня допоздна, молодожены, свадебную церемонию и банкет которых я снимал, попросили срочно напечатать фотографии.

Закончив работу, поздно ночью, уже подходя к дому, он застал отъезжающую от подъезда скорую, взволнованная подруга матери и соседка по лестничной клетке встретила его с ужасающей новостью, его мать в карете скорой помощи едет в больницу, с подозрением на обширный инфаркт. Примчавшись в больницу, Денис узнал, у матери действительно констатировали инфаркт, женщину не успели спасти.

Чтобы ни делал, Денис уже не мог вернуть ее. Он понимал это и со временем смирился с потерей. Продолжал жить с болью и чувством вины: если бы он пришел домой вовремя…

Он помнил слова, которые говорила мать, клятву данную однажды ей: он найдет дядю, брата ее, Родиона Вышинского, и расскажет, какую нелегкую жизнь пришлось ей прожить, тогда, как и дед и дядя Родя, жили себе припеваючи, не тужили, позабыли совсем о своей дочери и сестре…

После встречи с дядей, Денис перебрался из Красного Бора в Казань. Любимое дело — фотография, стало детищем приносящим хлеб. Первая выставка, дебют, как творческой личности, принесла не только уважение дяди, но и постепенное влияние в семью…

Возмущению дяди не было предела, когда он оставил все, чего достиг нелегким трудом и отправился в первую свою командировку фотокорреспондентом газеты «Известия». После первых появившихся на свет публикаций, благодаря умению видеть мир в особом понятном ему одному свете. И умению рассказать языком фотографии читателям, в редакции Денису предложили продлить контракт. Ему казалось, таким образом, он сможет искупить вину перед матерью.

Он часто вспоминал прошедших через его постель женщин. После боли, которую причинила одна из них, он решил, что никогда никого не полюбит. А брак без любви — пожизненная каторга. Поэтому у Дениса были только женщины-друзья, и любовницы. Но никогда, первые не становились вторыми.

До тех пор, пока он не вернулся домой после похорон Руста. Той ночью, благодаря изрядно влитому в организм алкоголю, тяжкие воспоминания завладели им без остатка.

Анюта. Замечательная, чуткая Аня, удивленная громкой музыкой доносившейся из его спальни, постучала в дверь, пытаясь узнать, в чем дело.

Денис мало что помнил из случившегося после ее появления. Точнее, не хотел вспоминать, как она обнимала его, успокаивая. Целовала. Как позволяла ему — человеку, которому никто не нужен, словно ребенку, прильнуть к ней.

Он гнал эти воспоминания. Как гнал и мысль о том, что испытал тогда отнюдь не детские чувства. Огонь желания сжигал его, заставляя целовать Аню, прикасаться к ней, наслаждаться ею. Его тело с отчаянной силой искало в ней утешения. Медленно, нежно, а затем, помутившийся с горя разум воспринял как страсть, равную его собственной, — Аня ему это утешение…

Денис заскрежетал зубами. Он не мог думать об этом. Даже теперь, спустя месяц, тело предавало его, и он хотел, чтобы это повторилось.

Но нет, Аня была небезразлична ему. Как друг. И он не позволит, чтобы дружба, превратилась в нечто иное, погибла.

До сих пор Денис помнил свое потрясение, когда проснулся и обнаружил Аню в своей постели. Он никогда не приводил женщин домой. За исключением одной, Марго. Она захаживала к нему, было время, даже гостила, пока ремонтировался коттедж.

Но той ночью, когда сквозь занавески едва пробирался лучик рассвета, открыв глаза, он увидел лежавшую рядом с ним Аню. Закинув на него ногу, положив руку поперек живота, и прижавшись щекой к его плечу, она выглядела настоящим ангелом.

Денис боялся вздохнуть. Не смел пошевелиться. Но это необходимо было сделать, чтобы поскорее выбраться из постели, не разбудив Аню. Он боялся, что она может подумать, как только откроет глаза. Он и сейчас боялся встретиться с ней. Надеялся, слова придут сами, когда он увидит ее. Может, если повезет, она сама заговорит о случившемся. Отнесется к той ночи легко, скажет, что не стоит придавать значения произошедшему, и позволит ему сорваться с крючка.

Денис судорожно втянул в себя воздух. Аня на это способна. Она очень великодушна. Добрая девушка. И совсем не похожа на других. Встречает жизнь с распростертыми объятиями. Так как многие в этом очень осторожны. У русоволосой Алины, например, локоны струились шелком по плечам. В густых вьющихся каштановых волосах Ани его пальцы запутывались той ночью. Тряхнув головой, Денис прогнал от себя эти воспоминания.

Необходимо было вернуть все на круги своя. Если уж на то пошло, это нужно им обоим. Аня никогда не давала ему повода думать, что хочет чего-то иного, кроме дружбы с ним. В первую очередь, по этой причине, ему было хорошо с ней.

Она всегда была только другом. С первой их встречи, когда знакомая пригласила за столик в кафешке, куда он случайно заглянул. О том, что он решил сдавать одну комнату, знали все его знакомые и друзья. И Эльмира Ильдаровна, в свою очередь, как бы невзначай предложила Денису сдать комнату Ане.

Всегда веселая и легко поддерживающая разговор, она оказалась идеальной соседкой. С ней было приятно общаться, бегать по утрам, ходить в театр, в рестораны и выставки.

Денису было жаль лишаться всего этого. Ей, он надеялся, тоже. Он провел рукой по растрепавшимся волосам и зевнул, решив, что поговорит с Аней после того, как примет душ и выспится. Скажет, как ценит ее дружбу, как боится разрушить ее, как хочет, чтобы все оставалось по-старому. А потом усмехнется и предложит:

— Не хотите ли прогуляться по набережной озера Кабан, милая барышня?

И она поймет, между ними ничего не изменилось. Полтора года назад все началось с первого их разговора, в день знакомства. Аня, приехавшая из Красного Бора в Казань, обнаружила, он, так же, родом с тех самых мест. Они долго беседовали после кафешки, гуляя по парку «Черное озеро», затем, когда стало темнеть, девушка спросила, не будет ли она его стеснять. Тогда Денис, как благородный рыцарь, успокоил ее, он часто уезжает в командировки, дом в это время совершенно пустует. Зачем же напрасно простаивать жилью, да и присматривать за имуществом будет кому…

Аня сначала опешила, но согласилась. Затем, он подхватил девушку под локоть и направился к припаркованному неподалеку автомобилю.

Они часто приходили вместе в тот парк, вспоминали знакомство, когда Денис бывал дома. За исключением последнего.

Денис снова хрипло вздохнул, вспомнив, чем они занимались в последний раз. И снова попытался отогнать навязчивую мысль. Все осталось в прошлом. На этот раз они снова пойдут туда.

Проходя мимо кухни, мужчина услышал заманчивое урчание холодильника. Образ бутылки с холодной минеральной водой возник в его измученном недосыпанием мозгу. По опыту он знал, холодная минералка отлично поможет ему охладиться после горячего душа. Ему необходимо было смыть с себя грязь и пот. Нельзя сказать, что он редко мылся. Тело буквально постоянно потело. Кожа впитывала в себя застывший пот.

Идя по коридору, он стягивал с себя одежду, оставляя лежать, где попало. В ванную он вошел уже голый и сразу же включил воду. Через секунду он стоял под душем и блаженствовал. Потребуется не один галлон горячей воды, чтобы кожа по — настоящему отдохнула. Однако чтобы забыть о гибели близких, и вернуться к жизни, которую остальные принимают как данность, требовалось гораздо больше усилий и времени.

Ему стало немного лучше, и, намыливая крепкое подтянутое тело, Денис уже насвистывал. Втерев огрубевшими пальцами шампунь в кожу головы, он смыл его и повторил процедуру. Вода, стекавшая в ванну, давно стала кристально прозрачной. Он закрыл краны. Схватив полотенце, стал вытираться. Почистил зубы. Провел рукой по щетине на подбородке. Он не брился три дня — не было времени. Денис решил, что может подождать еще двенадцать часов.

Обмотав полотенце вокруг головы, чтобы оно впитало влагу, а его концами вытирая лицо, он, все еще обнаженный, направился в спальню… и врезался во что-то мягкое и упругое.

— Что за…, — отпрянул он, и, отпустив концы полотенца, содрогнулся: ему явно не хватало воздуха.

— Аня?!

Та, кого он хотел меньше всех увидеть, стояла на пороге спальни в одной бежевой футболке. Волосы растрепались и спутались во сне, лицо было бледным и испуганным. Сжимая в руках одежду, она смотрела на него.

— Что, черт возьми, ты здесь делаешь? — воскликнул Денис. Аня чуть не задала ему тот же вопрос. От глубокого сна ее пробудили странные звуки. Поначалу они вполне вписывались в ее сон. Шаги. Звук льющейся воды. Затем, свист. Свист, уже не влезал ни в какие ворота. Вот тогда она проснулась. Несколько мгновений лежала неподвижно, пытаясь понять, что происходит. А затем с ужасом сообразила, это может быть только Денис!

Молниеносно она выскочила из постели, схватила одежду со стула и устремилась к двери. Решила, она оденется в своей комнате, возьмет себя в руки и тогда будет в состоянии говорить с ним.

Вместо этого она столкнулась с Денисом, выходящим из ванной. Все, что было на нем, — это полотенце, да и то обмотанное вокруг головы!

— Извини, — пробормотала она. — Я не хотела напугать тебя. Я… Ты всегда говорил, что твоя комната самая теплая в доме. Вчера, после поездки по работе, вымоталась, устала и продрогла. И только у тебя смогла по-настоящему отогреться. Дождливая и сырая погода, без солнца, и на улице до жути холодно по ночам… Я и подумать не могла, что ты можешь так внезапно вернуться.

Денис провел ладонью по лицу, затем улыбнулся.

— Ничего страшного, — весело проговорил он. — Я помню, что говорил нечто подобное. Все в порядке, — и махнул рукой. — Никаких проблем. Возвращайся в постель, я лягу на кушетку в гостиной.

— Нет, — отказалась Аня. Она собиралась поговорить с Денисом, прояснить ситуацию. Но только не сейчас. И не так.

— Не говори глупости. Ты ужасно устал. А мне все равно уже пора вставать.

Она поспешила к кровати, чтобы снять простыни. Делая это, чувствовала на себе взгляд Дениса. Ей ужасно хотелось прошмыгнуть в ванную и одеться. Футболка едва прикрывала ее, что, конечно, не ускользнуло от внимания хозяина дома.

Впрочем, вряд ли его это смутит, подумала девушка. Да он занимался с ней любовью в свой прошлый приезд, но она не настолько глупа, чтобы считать, будто для него это что-то значит. Как бы ей не хотелось обратного!

Она быстро и ловко сложила постельное белье и вдруг почувствовала, что Денис пытается обойти ее, чтобы приблизиться к шкафу с одеждой.

— Прости! — покраснев, пробормотала она. — Я загородила тебе дорогу. Отступила на шаг, и Денис, проскочив мимо, открыл шкаф и накинул на себя халат. Аня старалась не смотреть на него, но это оказалось на редкость трудно. У Дениса было великолепное тело — сильное, подтянутое и мускулистое. Грудь покрывал темный пушок, спускавшийся по животу вниз…

Девушка хрипловато выдохнула и дрожащей рукой потянулась за чистыми простынями.

— Я сам постелю, — сказал Денис. — Все в порядке, правда. И очень хорошо, что ты пришла сюда. Смогла согреться. Мы же друзья.

Да, они были друзьями. Только Анна не знала, кем они приходятся друг другу теперь.

— Я бы не пришла сюда, — объяснила она, наклонившись, чтобы заправить простыню, — если бы знала, что ты вернешься.

— Но, почему?

Ей не хотелось выяснять отношения именно сейчас. Нужно было успокоиться, собраться с духом. Но Денис настаивал. Аня вздохнула и расправила пододеяльник, встряхнув его в воздухе.

— Ты знаешь почему.

— Из-за того, что случилось? — невыразительным голосом спросил Денис.

В течение нескольких секунд слышалось только шуршание ткани. Затем Аня кивнула.

— Мы должны об этом поговорить, — быстро произнес он.

«Еще бы!» — подумала она. — Да, я догадываюсь, что ты чувствуешь…

— Правильно, — прервал он ее, — Ты ведь тоже, не так ли? Зачем разрушать то хорошее, что между нами было, верно? Пусть будет все как раньше.

Аня заморгала.

— Что?

Денис пожал плечами.

— Тот раз был исключением. Временным помешательством. Просто… так случилось. Это не должно ничего изменить.

Аня молча смотрела на него. Она чувствовала, как подступает тошнота. Кожа внезапно стала холодной и липкой. «Наверное, и лицо побледнело», — думала она, злясь на себя. В конце концов, именно такой реакции она и ожидала.

— Это ничего и не меняет, — убеждал Денис. — Мы были друзьями. Мы друзья, — поправил он себя. — И то, что мы… то, что мы делали той ночью, не должно все разрушить.

— Нет, но…

— И не разрушит, — продолжал Денис. — Это больше не повториться. — Послушай, Ань, — почти проникновенно произнес он. — Я понимаю, ты проявила великодушие, когда решила, что я нуждаюсь…

Денис запнулся. И Аня поняла, он не сможет признаться, что действительно нуждался в ней, как в женщине.

Он облизнул губы и глубоко вздохнул, стараясь успокоиться.

— Мне тогда было очень тяжело. Смерть друга… Похороны…

Но Аня знала, дело было не только в Рустаме. Дело было в его прошлом, о котором он никогда не говорил, за исключением одного случая, когда выпил излишне вина, и это развязало ему язык. Ее звали Алина, единственную женщину, которую он любил.

Денис перевел дыхание.

— Ты проявила великодушие, а мне… не следовало делать то, что я сделал. Я был… не в себе, воспользовался твоей добротой. Я нарушил свое правило.

— Какое правило?

— Я не сплю с женщинами, с которыми меня связывают дружеские отношения.

— Предпочитаешь врагов?

Денис с шумом вздохнул.

— Нет. Конечно, нет! Но…

Он провел рукой по волосам. Аня видела, как он измучен, смущен, и понимала, не следует давить на него. Сейчас был неподходящий момент. Однако все уже зашло слишком далеко, и Денис твердо вознамерился закончить разговор.

— Мне не следовало спать с тобой. Заниматься с тобой сексом, — он заставил себя быть откровенным до конца. — Это все усложняет, а мне бы этого не хотелось. То, что случилось, было ошибкой.

«Вот, значит, как — ошибкой…».

— Видимо так, — бесцветным голосом проговорила Аня. Она не хотела, чтобы Денис заметил боль, которую ей причинили его слова. Ей следовало быть готовой к этому. Она знала, чем это может закончиться! Но той ночью не смогла с собой совладать.

Денис улыбнулся и протянул руку.

— Значит, никаких обид?

Она не ответила. Только посмотрела на него, а затем отвела глаза. Нужно было время, чтобы заставить себя снова превратиться в ту, кого он хотел в ней видеть. В его приятеля. Друга. Свойского парня.

Когда она не заметила протянутой руки, он уронил ее. Но не оставил попыток.

— Ань, — в голосе Дениса прозвучала надежда.

— Мы все еще друзья?

Она собрала свою одежду, постельное белье и, прижав их к груди как щит, наклонила голову.

— Мы друзья, — выдавила она.

Денис облегченно вздохнул и усмехнулся.

— Прекрасно!

Аня проскользнула мимо него и устремилась в коридор, чувствуя на коже холодный пот и испытывая сильную тошноту. В конце коридора она обернулась.

— Но все уже не так, как прежде.

Денис нахмурился.

— Почему? Ты ведь сказала…

— Я беременна, Денис. Я ношу твоего ребенка.

2

Анна не ожидала, что он придет в восторг. Ей, как никому другому, было известно отношение Дениса к семейной жизни.

— Меня это не интересует, — резко сказал он однажды, когда разговор коснулся этой темы. — Я познал горечь разочарования в женщине. С меня довольно!

Тогда Анна еще ничего не знала о его прошлом и уставилась на него, удивленная такой реакцией. Большинство мужчин, которых она знала, старались увильнуть от брачных уз, но это больше походило на игру, чем на яростную решимость, проявленную Денисом.

— Значит, если встретишь ту, предназначенную тебе судьбой, просто дашь ей от ворот поворот? — съехидничала она тогда, надеясь, Денис хоть на дюйм сдвинется со своей непоколебимой позиции.

— Я никогда не позволю отношениям зайти так далеко. Судьбой мне больше никто не предназначен.

Итак, ее предупредили. Но было поздно — она уже влюбилась.

Их познакомила полтора года назад коллега по галерее современного искусства, где Анна проводила выставки, вела мастер-классы с детьми в клубе юных фотолюбителей. Эльмира Ильдаровна, годы бурной молодости, которой прошли в Красном Бору, по-свойски поддержала, помогла Анне устроиться, едва та приехала в город. Будучи знакома с Денисом с самого его детства, женщина порекомендовала поселиться у него, так как он намеревался сдать комнату.

Предложение поначалу озадачило. «Негоже, молодой девушке жить под одной крышей с неженатым мужчиной» — подумала она, и даже отказалась. Денис в последний момент смог найти аргументы, переубедить девушку поселиться именно у него, в совершенно пустующей комнате.

Потекли дни. Анна и Денис существовали бок о бок, разговаривали, делились секретами мастерства фотографии, обедали вместе с кафе, смеялись, и лучше узнав друга, вместе развлекались. Вскоре Анна обнаружила в Денисе все то, что хотела видеть в мужчине.

А он ни о чем не догадывался. Поскольку к тому времени, когда поняла, что влюбилась, она уже знала, Денису не нужны прочные отношения. Поэтому и не требовала больше чем то, что Денис мог ей дать.

Полтора года она была тем, кого он хотел видеть в ней, — другом. Он предлагал ей компанию, когда хотел сходить куда-нибудь. Посмотреть новую постановку в Молодежном на Булаке. Или же просто посидеть с кружкой пива в баре.

Анна была единственным человеком, с которым он смотрел сверху на Казань. Как-то он намекнул, что возьмет однажды с собой на вертолетную площадку Гранд Отеля Рустама. Теперь это уже никогда не случится…

Возможно, они так и не пойдут больше туда вдвоем, потому что Анна видела глубокое потрясение, написанное на лице Дениса, как и мелькнувшую в глазах неприязнь. Какие бы надежды она не питала, узнав о беременности, он по иному взглянет на вещи, все они сразу умрут для него. Но факт остается фактом, через восемь месяцев она родит ребенка от Дениса Кайманова, хочет он этого или нет.

Она этого хотела. Несмотря на то, что вечером, пять недель назад, когда заглянула в его комнату, в ее планы вовсе не входило забеременеть. Ею двигала тревога за Дениса.

У него не было твердого рабочего графика. Ему могли позвонить в любую минуту и отправить на неопределенное время туда, где требовалось присутствие фотографа и журналиста. Денису это было не в тягость.

— С какой стати я буду сидеть дома? — сказал он как-то, пожав плечами. — Мне нравится моя работа.

Анна не знала, когда он вернется, до тех пор, пока не раздавался стук в дверь и на пороге возникал Денис.

Услышав тем вечером в коридоре шаги, она удивилась, всего неделю назад он уехал из дома. Денис никогда не возвращался так скоро. Анна испугалась, не случилось ли чего с ним, и поторопилась заглянуть в его комнату, где голосом известного барда горланил проигрыватель, завывая тоской потерь на войне.

Увидев его, полулежащего на кровати, она почувствовала радость, которую ощущала всегда, когда Денис возвращался домой. Она старалась не задумываться над своими чувствами, потому что не хотела разрушать дружбу, требуя от Дениса невозможного. Ей достаточно было того, что есть.

На стуле, рядом с кроватью, стоял полупустой стакан, а на полу, у ножки, валялась бутылка коньяка.

Анна удивленно подняла брови. Денис редко пил крепкие спиртные напитки. Он любил холодное пиво жарким днем, этим и ограничивался.

— Денис!

Он не пошевелился. Анна подумала, возможно, он спит. И тут он открыл глаза и медленно повернул к ней голову.

— Денис…, — она опустилась рядом с ним на кровать, и взяла его руку. Та была ледяной. — В чем дело? Что-то случилось?

Он молча смотрел на нее. Затем сказал одно слово: — Рустам.

Анна сразу все поняла. Она несколько раз видела Рустама Абайдуллина и была очарована красивым смуглым темноволосым мужчиной, его неизменным чувством юмора, остроумием и непринужденной грацией. В нем не было ни излишней серьезности Дениса, ни его одержимости и решимости. Они казались полной противоположностью друг другу. Но при всех различиях, были ближе, чем братья. Две половинки одного целого, подумала как-то Анна, дополняющие друг друга.

Видя боль исказившую лицо мужчины, Анна наклонилась к нему, обхватила его плечи и крепко прижала к себе. И ни слова не говоря, он, тоже обнял ее. Словно утопающий вцепился в нее, уткнувшись лицом в шею. Слезы обожги ее кожу, и она почувствовала, как дрожит его сильное тело. Она не помнила, как долго прижимала его к себе, не помнила, как объятия из утешающих превратились в страстные, когда Денису потребовалось то, что только она одна могла дать.

Из них двоих, она одна владела собой и могла бы удержать его. Хотя, если уж быть до конца честной, вряд ли бы сделала это, потому что уже любила его. Поэтому и не сказала «нет», когда Денис прижался к ней губами, когда его руки, приподняв ее рубашку, прошлись по обнаженному телу, когда он стащил с нее шорты и снял свои джинсы, когда, не размыкая объятий, они нашли утешение в обладании друг другом.

Она не хотела говорить «нет». Она хотела, чтобы произошло то, что произошло. Она хотела любви, взаимности. Она хотела Дениса.

Анна не переставала надеяться все эти пять недель, что эта ночь приведет к чему-то большему. Более глубокому. Более длительному. Но ей даже в голову не приходило, что залогом этого «большего» может стать зачатие ребенка.

Конечно, ей следовало бы принять меры предосторожности. Но то, что случилось, стало для нее полной неожиданностью. Однако она не жалела ни о чем.

Некоторые сожаления девушка конечно испытывала. Не из-за того, что они занимались любовью, не из-за того, что зачали ребенка. Ей было жаль, что Денис считает произошедшее ошибкой. Она не знала, как переубедить его, но сделать это было необходимо. Только позже. А сейчас следовало поторопиться в ванную, утренняя тошнота одолевала ее.

***

— Что ты имела в виду, когда сказала…, — Денис окаменел, увидев перед собой молодую брюнетку, открывшую ему дверь комнаты Ани.

— Кто ты такая, черт возьми?!

— Сибига, подруга Ани, — брюнетка часто заморгала глазами, ошеломленная его негодованием, затем нерешительно улыбнулась, — а вы, должно быть Денис.

— Почему вы так решили?

Брюнетка нервно сглотнула.

— Просто… догадалась. Аня сказала, снимает у вас комнату, и вы, так уверенно постучали, что само обстоятельство навело на мысль, — вы… хозяин дома.

«Неужели этой ее… подруге… все известно?» — в голове Дениса кружилась мысль. «Неужели она поделилась новостью с подругой, прежде чем сообщить ему?»

— Надеюсь, вы не сердитесь, что я зашла к Ане в гости? — меж тем продолжила разговор на пороге комнаты Ани брюнетка. — Она сказала, вы добрый и не будете против. — Взгляд, который она бросила на Дениса, был полон смущения. Смуглое личико потупилось. Денису даже пришла в голову догадка, девушка выросла в строгих семейных традициях, и вряд ли Аня могла поделиться с ней такой интригующей новостью.

— Я не против того, чтобы к Ане заходили друзья, — немного резковато сказал он. — А где она?

— В ванной, — произнесла немного напуганная его резкостью гостья.

Денис бросился в ванную, собираясь на ходу с мыслями. Он до сих пор не был уверен, что правильно ее расслышал.

«Как она могла сказать ему такое, а затем отвернуться и уйти, оставив его стоять как громом пораженным?» — у Дениса это не укладывалось в голове, пока он, сжав кулаки и стиснув зубы, застыл у двери ванной. «Аня беременна?» «От него?».

Он затравленно оглядел коридор в поисках чего-нибудь, на чем мог бы сорвать злость — швырнуть, разбить, раздавить. Не найдя ничего подходящего, внимательнее присмотрелся к обстановке. Свой собственный дом показался ему незнакомым. Обычно всегда уютная, на его взгляд обстановка, теперь казалась чужой, оккупированной врагом, обремененной многочисленным семейством.

«Аня беременна?» Каждый раз, когда он произносил мысленно эту фразу, все внутри у него переворачивалось.

Внезапно из спальни послышался детский плач. Денис испуганно вздрогнул, и подошел к раскрытой двери.

— О Боже! Что еще там? — вырвалось у него.

— Это всего лишь Клира, — виновато произнесла брюнетка. Денис понял, он не запомнил ее имени.

— Простите! — снова потупила она взор. — Моя дочь, родилась вполне здоровым ребенком, а затем врачи начали замечать некоторые изменения в ее развитии. Мы приехали в медицинский центр, показать малышку лучшим докторам. Мой муж Фарваз поселился в гостинице. Аня предложила мне с малышкой погостить у нее, в гостинице, номер на двоих и с ребенком, обошелся бы нам очень дорого.

«Да когда же, наконец, Аня выйдет из ванной?! Что она с ним творит?» — Денис переминался с ноги, на ногу выслушивая откровения брюнетки, скрежеща при этом зубами.

— А у вас есть семья? — спросила, пытаясь продолжить разговор брюнетка. Денис нахмурился. Ему не понравился вопрос.

— У меня есть дядя и брат, — резко сказал он.

— О, это хорошо, — улыбнулась она, — вы выросли в Казани?

Денис взъерошил себе волосы, снова стал ходить по коридору, меряя его шагами, потому как не в настроении был вести светскую беседу, в то время как Аня скрывалась в ванной комнате.

В конце концов, он не выдержал, громыхнул кулаком об дверь.

— Передайте своей подруге, когда она соблаговолит покинуть свое убежище, что нам с ней необходимо поговорить, — процедил он сквозь зубы, — пусть зайдет ко мне.

Анна не была уверена, что хочет выслушивать негодование Дениса. Она подумала, умывание холодной водой и горсть соленого крекера поможет ей подготовиться к разговору. Но ей, определенно не везло.

Ожидая, пока к ней вернется сносное состояние, она занялась своим волосами.

— Он искал тебя, — голосом пропитанным испугом, проговорила Сибига. — Ты говорила, он хороший, твой… этот хозяин дома…. Он сказал, вам нужно поговорить. И это, наверное, из-за нас с Клирой, ему не понравилось, что мы заявились к нему в дом…

— Не говори глупостей! — ответила Анна подруге.

— Он не плохой. Просто жизнь у него не удалась. Я зайду к нему позже, — и мысленно добавила: «Когда буду тверже стоять на ногах. Когда найду в себе силы вести этот разговор».

— Он какой-то нелюдимый, — добавила Сибига.

— И похоже зол на тебя. И ты ему небезразлична…

— Что?!

— Он, что, гомосексуалист?

— Нет. Он вполне нормальный мужчина.

— Ну, если нормальный, то почему не происходит между вами того, что должно происходить между женщиной и мужчиной? Ты свободна. Умна. Поразительно хороша собой. Все зубы на месте. Что еще ему нужно?

— Ему ни к чему так много, — последовал ответ Анны.

Сибига подошла совсем близко, Анна смогла увидеть каждую веснушку на ее лице.

— Что?

— Не обращай внимания, — покачала головой Анна. Она заплела косу и расправила плечи, радуясь, что ее больше не тошнило. Незачем было давать Сибиге лишнюю пищу для размышлений. Во всяком случае, пока… незачем.

Она уже взрослая девочка, сама способна со всем справиться. Сибига, конечно, если понадобиться, броситься на помощь. Их связывала не только дружба, пронесенная сквозь годы, а нечто большее. Родители Сибиги, в свое время приютили ее, после смерти старого Апанаса, когда она осталась совсем одна. Пусть ненадолго, но Анна успела познать счастье став частичкой дружной семьи. Брат Сибиги, Сархан, всегда относился к ней, больше чем к сестре, шептал часто на ушко, что женится на ней, едва подрастет.

Однажды они даже пустились вдвоем в мечты…. Но разве это мечты? Ничто по сравнению с тем, как мечтала она, ожидая возвращения Дениса с командировки, хотела, чтобы он, узнав, обрадовался. Вернее, мечтала, как закружит он ее по комнате.

Но… Денис не обрадовался. Ее слова стали для него ударом, ужаснули его. Анна стиснула зубы и медленно выдохнула. — О, Денис!

— Пойди, поговори с ним, — вторглись в ее размышления слова Сибиги, — спроси для интереса, не хочет ли он познакомиться с Фарвазом.

Анна едва не фыркнула, представив, что ответит на ее предложение Денис.

— Может ему приятно будет составить нам компанию, пройтись по городу? — не унималась Сибига.

— Он только что вернулся домой, — возразила Анна.

— Ну, хотя бы спросить ты можешь?

— Хорошо, — сказала Анна. — Я спрошу.

— И не забудь!

Слова Сибиги заставили Анну внутренне съежиться. Она понимала, подруга считает, что мужчины ее не волнуют. Считает ее холодной не способной на горячие чувства женщиной. Хотя вслух Сибига никогда такого не произносила, Анна в глубине души подозревала, подруга именно так и думает. Может потому что ей уже двадцать девять, и она последние несколько лет из кожи вон лезла, чтобы сделать карьеру успешного фотохудожника. Пусть сделанные ею фотографии помещений и зданий пользуются большой популярностью у риелторов. Пусть она, Анна Каширина считается, женщиной, воплотившей в жизнь самые смелые мечты скромной, но решительной девочки из глубокой провинции, какой была когда-то. Но это не значит, что теперешняя жизнь ее устраивает. Она не собиралась останавливаться. Нужно было решать вопрос немедленно. Не откладывать объяснение с Денисом до бесконечности. Нужно было выслушать его точку зрения.

***

Денис не знал, куда девать руки. Он то засовывал их в карманы, то сжимал в кулаки, то ломал пальцы. Он проводил ладонью по волосам. Наконец, опять засунул их в карманы и, обернувшись, свирепо взглянул на Анну.

«Как может она так спокойно сидеть на диване, в то время как он, что-то бессвязно бормочет, мечется по комнате, пытаясь восстановить хоть какой-то порядок в своей жизни, внезапно полетевшей в тартарары?»

— Я говорил тебе, как отношусь к семейной жизни.

Слова прозвучали обвинением, но он ничего не мог с собой поделать. Он прикладывал массу усилий, для того чтобы голос его не дрожал. Денис славился своим хладнокровием в критических ситуациях. А сейчас у него голова шла кругом.

Анна кивнула.

— Я знаю, как ты относишься к семейной жизни. И я… понимаю тебя. Но…

— В таком случае, как ты могла?

— Не я одна, — возразила она, теряя спокойствие, и постепенно повысила голос. — Я не смогла бы сделать это в одиночку, Денис!

Он с силой ударил кулаком по ладони.

— Проклятье! Я это знаю…

Он прикрыл глаза, моля Бога, чтобы тот дал ему силы. Но безуспешно. Тогда он грязно выругался.

Снова открыв глаза, он увидел, что Аня смотрит на него потрясенно, словно он ударил ее.

Наверное, в каком-то смысле так оно и было. Но он тоже получил удар. Попал в ловушку. Прижат к ногтю.

— Я не рассчитывал на такой поворот событий, — бормотал он, и это было самое сдержанное замечание, на которое он оказался способен.

— Думаешь, я рассчитывала?

— Нет. Конечно, нет! Должно быть, для тебя это такая же беда, как и для…

— Нет, — перебила его она.

Денис уставился на нее.

— Что?!

— Я сказала «нет», — и в подтверждение своих слов покачала головой, — это не беда. Совсем не беда, — повторила она. — Конечно, когда все выяснилось, я была потрясена. Обескуражена. И расстроена. Совсем не так представляла зачатие моего ребенка, — она улыбнулась немного смущенно. — Но все уже в прошлом. Теперь я рада. Я хочу этого ребенка.

— Хочешь ребенка? — неуверенно переспросил ее Денис.

— У тебя даже жилья нет. Есть одна работа!

— Многие женщины имеют работу. И детей. Я не стану исключением.

— А жить ты, где планируешь?

— Я поговорила на работе. За фотографии для путеводителя по значимым историческим местам мне должны выплатить кругленькую сумму. И у меня есть средства от продажи Красноборской квартиры. Забыл? Думаю, на первоначальный взнос по ипотеке мне хватит.

— Все это сплошная бессмыслица, — пробормотал Денис, бросив на Аню тяжелый взгляд из-под ресниц. Знал ли он когда-нибудь стоящую перед ним женщину? За время их знакомства она не высказала ни единого слова насчет брака, семейной жизни, потому так нравилась ему. Ну, еще потому, что была прекрасным товарищем, замечательным собеседником, внимательнейшим слушателем и добрым, понимающим человеком.

Денис почувствовал себя одураченным, обманутым.

— Ты, наверное… — он не смог заставить себя произнести обвинение вслух. Тем не менее, она поняла.

— Нет, я ничего не планировала. И если ты хоть на секунду подумал, что я…, — теперь ее совсем нельзя было назвать спокойной, она буквально шипела: — словом, можешь отправляться ко всем чертям!

Анна прошла мимо него к двери, вздернув подбородок и гордо выпрямив спину. Он бросился следом, схватил ее за руку и развернул к себе. Их разделяло всего несколько сантиметров. Денис ощущал тепло ее дыхания на своей щеке. А грудь, вздымаясь от негодования, почти касалась его груди.

И он вспомнил, что ощущал, когда она действительно прикасалась к нему. Вспомнил ее мягкость, трепетность…

Он опустил руку и отступил в сторону, с огромным трудом заставляя себя собраться с мыслями.

— Да нет,… я просто…, — он провел рукой по волосам, растрепав их, — я просто… потрясен.

Анна собралась заговорить, но он поднял руку, не давая перебить себя. Ему необходимо было закончить.

— Нельзя сказать, что я не думал, об этом… Я имею в виду случившееся. Только мне никогда не приходило в голову, что это может так закончиться.

Как ни глупо звучало, но Денис сказал правду. Все женщины, с которыми он занимался сексом, были так сказать, подготовлены. Они знали цену происходящему, и настраивались только провести хорошо время. Они не собирались забеременеть. Денис посмотрел на Анну, она стояла, скрестив руки на груди, и смотрела в окно.

Он опустил взгляд, пытаясь найти в хоть какие-то изменения в ее фигуре, но ничего не заметил. Он вспомнил всех своих женщин. Когда жил еще с матерью в Красном Бору, они смотрели на него сверху вниз, излучая высокомерие. После того как он перебрался в Казань, стал жить у дяди, женщины окидывали его заинтересованным взглядом. А после первой выставки, когда стало известно, чей он племянник, кидались на него, словно на мед.

От воспоминаний у Дениса сжало горло. Он сглотнул застрявший ком в горле. Облизнул губы и твердо произнес:

— Я не хочу жениться.

Анна скользнула по нему взглядом.

— Никто тебя об этом не просит.

— Но ведь ты рассказала мне о ребенке… — недоуменно сказал он.

— Потому что ты имеешь право знать, только и всего, — небрежно пожала она плечами, — если не хочешь иметь отношения к этому ребенку… или ко мне, ничего страшного.

— Как — ничего страшного?! Ты ведь беременна!

— Да. И собираюсь стать матерью. Я буду любить моего ребенка, — она бросила на Дениса непримиримый взгляд, который тут же смягчился, — я не заставляю тебя быть отцом, Денис.

Он громко хмыкнул.

— Ты же сама говорила, что в этом участвуют двое.

— Только биологически.

«Все! С него достаточно!» — Денис судорожно глотнул воздуха, пытаясь успокоиться.

— Я дам тебе денег. Ты не будешь ни в чем нуждаться…. Ребенок…, — слово с большим трудом пробило себе дорогу, но он все же произнес его — тоже. — Но это все, что я смогу сделать. И все, что сделаю. Понимаешь?

Он ждал возражений, упреков. Он ждал, что она назовет его эгоистичным ублюдком. И ему нечего было возразить ей. Но Анна подошла к двери, и, обернувшись, посмотрела ему прямо в глаза.

— Твой выбор, Денис, — спокойно сказала она.

— Твоя потеря.

***

Анна предложила отправиться в Ривьеру.

— Это самая высокая точка Казани, — сказала она, и голос ее даже не дрогнул. — Если хотите увидеть панораму города, лучшего места вам не найти. А потом можно сходить в национальную галерею, посмотреть кремль и башню Сююмбике.

Она довольно равнодушно изложила программу, словно ее не волновало, куда они решат направиться.

— Не нужно нас уговаривать, — сказал Фарваз, стоя на ступенях гостиницы. — Мы пойдем, куда ты скажешь.

— В кремль, — объявила она. Но только не на вертолетную площадку, она этого не вынесет, вздохнула слегка побледнев.

Если бы за притворство давали ордена, один она бы получила за осмотр казанских достопримечательностей, в то время как ей хотелось забиться в угол и умереть. А другой — за то, что она умудрилась сохранить самообладание, когда разъярился Денис.

Ни к чему хорошему не привело бы, если бы она стала его уговаривать или спорить с ним. Никогда она не прибегла бы к мольбам, чтобы удержать мужчину. Он должен быть рядом с ней и ребенком по собственной воле.

Она на это надеялась. Она об этом молилась. Хотя и понимала, потребуется некоторое время, чтобы Денис принял верное решение.

Выходя из дома, она была спокойна, глаза оставались сухими, и твердо рассчитывала продержаться до конца дня, несмотря на бесчисленные попытки Сибиги поговорить о Денисе. Подруга забрасывала ее вопросами о нем и в течение всего дня, Анна отделывалась общими ответами.

— Он журналист. Часто и надолго уезжает. Я не знаю. Я не знаю.

Потом Сибигу и Фарваза так захватила прогулка по городу, а Клира постоянно требовала к себе столько внимания, что никто даже не заметил, как время от времени улыбка соскальзывала с лица Анны, а пальцы сжимались в кулаки, чтобы унять дрожь.

Глядя с Ривьеры на Казань, она не могла не видеть те бесчисленные места, где бывала с Денисом, хотя со всех сил старалась не думать о нем.

Прогнав навязчивые мысли, она подумала о том, какого цвета будут глаза у малыша — темно-серые, как у нее, или оттенка серой стали, как у человека, который с таким негодованием смотрел на нее сегодня утром?

Она приложила руку к животу, словно стараясь защитить своего ребенка от злого, обвиняющего взгляда Дениса.

— У тебя болит живот? — спросила Сибига.

— Нет, — опомнившись, Анна опустила руку, — я просто проголодалась. Думаю, мороженое сейчас нам всем не повредит. Что скажешь?

Сибига улыбнулась. — Я тоже так думаю, — затем взяла стоявшего рядом мужа под локоть, — милый, гуляя по городу, мы совсем забыли о еде. Вон и Аня тоже проголодалась. Пойдем, поищем тихую кафешку.

***

Денис проспал двенадцать часов и после пробуждения почувствовал себя еще хуже, чем до сна. В течение нескольких секунд он не мог вспомнить почему. А когда открыл глаза, ему вдруг пришло в голову, что в последний раз с ним в этой постели была Аня.

Воспоминание было таким отчетливым, таким ярким, убедительным, что его охватило желание. «Этого еще не хватало!» — он отбросил одеяло и вскочил.

В ванной он включил холодную воду и подставил голову под кран. Потом почистил зубы, побрился, оделся. Сварил крепчайшего кофе, отравившись на кухню. Стоя у окна с чашкой в руке, думал о том, что испытывал вчера, когда вернулся домой. Каким был неуверенным, нервным, как гадал: смогут ли они с Аней забыть о той единственной ночи и общаться так, словно ничего не произошло.

С горькой иронией он признал, забыть случившееся не удастся. Как и вернуть дружбу Ани. Лучше, решил он, не делать этого. Лучше им не иметь ничего общего друг с другом. Ему, конечно, будет не хватать ее, но былого все равно не вернешь.

Взбодренный кофе, он размышлял, Аня скоро от него съедет. Она уже занялась поиском нового жилья. Тем более работа ее позволяет выбрать выгодный вариант.

Он вспомнил день, когда они познакомились. Как с интеллектом знатока она задавала каверзные вопросы об искусстве фотографии. Затем они мирно перешли к обсуждению общих для них обоих тем. Аня сказала, что работает в ведущем агентстве недвижимости города, так же участвует в различных городских фотопроектах, проводит выставки в галерее современного искусства, и на досуге занимается с детьми в кружке юных фотолюбителей.

Ее привела к нему давняя знакомая матери, еще по Красному Бору, Эльмира Ильдаровна, которую Денис встретил однажды на своей выставке и продолжил потом поддерживать отношения.

Аня сначала в штыки восприняла предложение занять пустующую в его доме комнату, а затем, когда он сообщил, что через несколько дней уезжает в очередную командировку, неуверенно, но согласилась.

Денис глотнул из чашки очередную порцию обжигающего напитка и снова задумался. Как друг он поможет Ане с переездом в ее уже собственное жилье. Возможно, она даже предпочтет небольшой коттедж. Так он будет знать ее адрес и станет ежемесячно отправлять переводом деньги. Для них обоих будет лучше, если они не будут встречаться. Денис был уверен, Аня не станет требовать от него большего. Во время их разговора она не возражала. Она все поняла.

Глубоко вздохнув, он ощутил, как свалившаяся на него неподъемная ноша стала чуть легче. Он сделал еще один вдох. Затем еще. Ему стало определенно лучше.

Он повел плечами и почувствовал себя уже не таким скованным, более спокойным, уравновешенным. Как боксер, поднявшийся на ноги после нокдауна.

Все будет хорошо. Он справится. Так, как справлялся всегда, сказал он себе, допив кофе, затем взял рюкзак, отнес его в ванную и вывалил содержимое в стиральную машину. Так как делал, всегда возвращаясь домой. Он целиком сосредоточился на своем занятии. Тщательно отмерил порошка, добавил отбеливателя. Много отбеливателя. От этого вещи станут только чище. Ему необходимо, чтобы все было чисто. Аккуратно. Все на своих местах.

Денис закрыл дверцу и включил машину. Она стала наполняться водой — так же, как и всегда. Мурлыча себе под нос веселую песенку, он направился в гостиную, так же, как всегда. Проходя мимо комнаты Ани, рука машинально потянула за ручку двери, он собирался позвать ее перекусить тем, что имелось на кухне.

Кое-что все-таки между ними изменилось. Ему снова предстоит одиночество. Бесстрастие. Безучастность. Именно то, к чему он стремится.

3

Подруга Анны с мужем уезжали в субботу.

— Все было так чудесно! — Сибига открыла дверцу такси, вызванной Анной, и, обернувшись, улыбнулась подруге.

— Мы потрясающе провели время. И с Клирой успели пройти медицинское обследование. У меня просто нет слов, отблагодарить тебя за то, что возилась с нами!

— Я с удовольствием прошлась с вами по городу, и рада была помочь Клире, — заверила ее Анна.

В большей степени это было правдой. Благодаря Сибиге и Клире, она всю неделю была занята, что не позволило ей сойти с ума. Удерживало от мыслей о Денисе, о мыслях в его голове. За всю неделю они не перемолвились ни словом.

Анна была готова к тому, что он станет дуться, злиться, делать вид, что ничего не случилось, в течение какого-то времени. Но и подумать не могла, что Денис поведет себя так, словно ее не существует.

Они же друзья! А друг не бросает друга. Друг не поворачивается к другу спиной. А Денис же отвернулся от нее. Его не было видно и не слышно. Видимо, он решил съехать на время из дома, пока в нем гостили Сибига и Клира. За это Анна была благодарна ему. Он не стал устраивать сцен при гостях. Она оправдывала его побег из дома желанием многое обдумать.

Она вовсе не считала, что Денис должен был с радостью принять новость. И не ждала от него никаких предложений по этому поводу.

Еще раз, обняв подругу, Анна заметила, как к дому подъехал черный «Туарег», заметив сидящего за рулем автомобиля Дениса, она вздрогнула. Ее сердце подпрыгнуло, лихорадочно забившись. Рука машинально стиснула руку Сибиги.

— Приезжай еще, — сказала она, едва улыбнувшись.

— Тебе тоже неплохо было бы навестить родные места, — возразила Сибига.

— Когда-нибудь обязательно навещу, — пообещала Анна.

— О, вот и Денис! — воскликнула, увидев подошедшего к ним Дениса, Сибига. — Спасибо вам за гостеприимство!

Бросив на него взгляд, Анна заметила на его лице слабую улыбку, адресованную Сибиге. Он вежливо кивнул.

— А мы вот уезжаем, — сообщила Сибига, — было очень приятно познакомиться с вами!

Денис слова Сибиги оставил без ответа. Одетый в спортивный костюм, он в прежние времена обхватил бы ее за плечи и сказал:

— Хочешь отправиться со мной на прогулку? Иди, одевайся. Я подожду!

Но теперь он держался отчужденно. Даже не смотрел в ее сторону. Анна облизнула губы и, повернувшись к Сибиге, весело проговорила:

— Счастливого пути. До встречи. Я как-нибудь приеду навестить вас.

Затем потрепала Клиру по пухлой розовой щечке и улыбнулась. Краем глаза она заметила, как Денис, не удостоив ее взглядом, зашагал к входу в дом.

Когда дверца такси захлопнулась, Анна посмотрела ему вслед.

— Пока! Счастливо! И спасибо тебе, дорогая! — крикнула сквозь стекло Сибига.

— Счастливо! — Анна энергично махала отъезжающему такси.

— До встречи! — тихо проговорила она, понимая, что адресует это ни Клире, ни Сибиге.

***

Он старался держаться от нее подальше. Даже навестил дядю, чем удивил того своим неожиданным появлением. Затем отправился за город, в гости к брату Кириллу и крестнице Даше.

Едва вернувшись, увидел ее. Она улыбалась. Шутила. Смотрела на него своими большими серыми глазами — как той ночью, когда они занимались любовью.… И против собственной воли, ему снова захотелось заняться с ней этим.

Но еще больше он хотел совсем забыть о ней. Когда он был дома, они встречались с ней целый день. Она заходила на кухню, когда он как раз пил чай. Вывешивала белье в саду, как раз у окна его спальни. Эти лифчики… трусики… сводили его с ума.

Пусть он больше не разговаривал с ней, пусть не сталкивался лицом к лицу, но он никак не мог избежать лицезрения развевающихся на ветру лифчиков.

Как-то его взгляд приковала некая деталь персикового цвета, которую той ночью он стащил с Ани. Денис едва не постучался к ней в дверь и не попросил прекратить устраивать у его окна выставку интимных деталей. К счастью, тут же одумался.

Оставаться в саду, он больше не мог. Не такой уж жаркий выдался день, чтобы поливать цветы и кусты, только потому, что об этом мирном занятии он мечтал, находясь далеко от дома.

Он решил заняться этим позже. Когда возмутительные трусики Анны будут высушены и сложены в шкафу.

***

Он избегал ее — другого слова не подберешь. Старался почти не выходить на кухню, в то время, когда Анна была дома.

Анна всегда принимала жизнь такой, какова она есть. Так она вела себя и сейчас, шла навстречу, заметив Дениса, как он, заметив ее, заскочил в двери продуктового магазина, чтобы скрыться от нее, Анна лишь проглотила болезненный комок в горле и зашагала дальше.

Развешивая следующим вечером перед окном его спальни белье, помахала ему рукой: «Привет!». А когда он сделал вид, что не заметил ее, сказала себе, что он еще не пришел к окончательному решению.

Анна сама верила в это. Хотя понимала, как устала ждать.

Плохо было то, что чаще всего она работала дома. Как легко стать объектом унижения, если ты, по всей видимости, только и делаешь, что сидишь и ждешь, чтобы тебя унизили, — даже если на самом деле занята печатью фотографий, или разработкой стратегии очередных съемок.

Ей необходимо было вырваться отсюда. Но она отменила все занятия в фотокружке, не зная, как поведет себя желудок. Рано вставать и бежать на подготовку к занятиям она не могла, каждую минуту, тошнота могла подступить к горлу.

И неизвестно, сколько будет терпеть Марк Анатольевич, главный редактор журнала, с которым она в основном сотрудничала. Никто еще не знал о ее беременности, — только один Денис. Вскоре придется рассказать об этом всем. Но только не сейчас. Каждый день она повторяла себе: «Еще рано».

Тем вечером телефон зазвонил во время приготовления ужина.

Приняв вызов, Анна услышала голос Марка Анатольевича Фридмана:

— Я договорился о съемках для тебя!

— С кем? И когда нужно начинать? — осторожно произнесла она.

— С Родионом Вышинским.

— С кем? — она чуть не поперхнулась, услышав имя дяди Дениса, имя этого высокомерного сноба, считающего, что окружающие должны боготворить его, валяясь штабелями в ногах.

— И что же он хочет снимать на этот раз? — тихо спросила девушка, вспомнив, как работала уже с Вышинским над проектом «Золотые купола» год назад. Являясь меценатом и куратором республиканского проекта «Наследие предков», задумал он тогда выпустить путеводитель по значимым монастырям и соборам республики.

Анна же должна была обеспечить путеводитель красочными яркими фотографиями, способными поведать, желавшему посетить святые места паломнику, насколько верен его выбор.

— Он хочет иметь дело только с тобой! — заявил Марк Анатольевич.

— Со мной? — переспросила удивленная Анна.

— Он остался доволен твоей работой над путеводителем, и теперь решил спонсировать реставрацию старого дома, в котором одна единственная квартира, как он выразился, позвонив мне вчера, настоящее произведение искусства…

— И что же он хочет сделать с этим домом?

— Вот и спросишь его об этом сама, — по голосу Марка было заметно, как он не может сдержать ликования.

— Он хочет, чтобы ты приехала к нему сама, обговорить детали съемок. У него там какое-то персональное для тебя предложение, — подытожил в конце Марк Анатольевич.

Анна не знала, что ей ответить. Соглашаться ли на очередной проект с Родионом Вышинским. Этот тип не понравился ей с первого взгляда. Его глаза, серо-стальные, хищные, словно раздевали ее, каждый раз, когда им приходилось встречаться и обговаривать очередные детали съемок.

Однажды он даже не поскупился, открыто предложил ей переспать с ним. Получив отказ, рассмеялся в лицо, заявив: она сама еще к нему прибежит. Все сначала отказывают, а затем, сами же и стелются перед ним.

«Брр!» — у Анны от воспоминаний по спине пробежал холодок. «Что же делать?» — лихорадочно обдумывала она предложение.

Оставаться дома, сидеть и страдать по Денису, тоже не особо лестная перспектива. Может, оказавшись на месте, вдали от Дениса, она почувствует себя лучше? И не будет больше маячить перед ним.

— Хорошо, — сказала она Марку, — я согласна.

***

Она все время мелькала у него перед глазами. А однажды вдруг исчезла. Денис воспрянул духом. Он поливал кусты с саду и улыбался, ликуя, что Аня больше не машет ему из окна. И нижнее белье не полощется на ветру. Еще один плюс.

Он отправился на пробежку и не столкнулся с ней, войдя на кухню. Он сидел в гостиной-столовой, читая свежую прессу, и не слышал, как она ходит по коридору. Он даже задержался у соседской ограды, болтал о погоде с Диной Борисовной, в течение целого получаса, и наслаждался тем, что Аня так и не появилась.

На следующий день ее тоже нигде не было видно.

Денис пришел к выводу, что Аня уехала на съемки. Поездки обычно были недалекими, и в прежние времена он знал их маршрут.

Возможно Дина Борисовна в курсе, куда могла отправиться Аня, подумал он. «Нужно будет спросить у нее», — эта мысль заставила его застыть на месте. Ему вовсе не интересно где Аня. Он знать об этом не желает. Они были просто друзьями. А теперь… перестали ими быть.

Денис отправился в «Спарту», отдохнуть, посидеть в одиночестве за кружкой холодного пива. Ане не нравилось пиво. Интересно, она тоже бывает здесь? Как и он, сидит в одиночестве, потягивая сладкий коктейль… или… уже нет, наверняка, теперь отказывается от коктейлей…

Сделав над собой огромное усилие, он сумел не думать о ней до того момента, как вышел из «Спарты».

Может, встретив ее завтра, он спросит об этом. Так, небрежно, походя. В конце концов, совершенно ни к чему игнорировать Аню. Нужно просто сохранять дистанцию и не позволять ей влиять на его чувства.

Но Аня не появилась ни назавтра, ни на следующий день.

Пять дней спустя ее отсутствие стало беспокоить его. И раздражать, так как он не хотел беспокоиться.

«Хорошо. Хорошо. Спрошу!» — прорычал он себе под нос. «Дина Борисовна ему скажет, бросит на него многозначительный взгляд и все сообщит…» — думал он, стуча в ворота соседки.