Бесплатный фрагмент - Почти святой, слегка уставший

Март

Да, было дело, быстро катился к закату март,

В закостенелой душе что-то забытое зажигая,

Встретив друг друга, они взяли тот самый старт

В небо, в безумный отрыв, о тверди земной забывая

Крылья расправив, проснулись от вечного сна,

Двое, в небесном пространстве парили не ведая,

Что коротка и жестока эта красивая с виду весна

И что расплата за счастье, конечно, последует

Быстро спалила красивые крылья, сука-судьба,

В сердце, оставив раны, которые больше не заживают,

Ей всё равно, она безразлична и в чувствах скупа

А двое, закрывшись в своих одиноких мирах, бухают.

Индекс счастья

Индекс счастья вырос до неприличия,

Такая забавная, блядь, социология,

А чем его мерили, сексом, наличными,

Насколько критерии были строгими?

Скажите, какой измеряли методикой,

По карте души водили курвиметром?

А может доступная всем периодика

Расставит акценты по точкам периметра?

Не будет ответов, не ждите и истины,

Вопросы рискуют остаться в истории,

А счастье давно уже сожрано крысами

И это на практике, а не в вашей теории.

СПБ

Я везу в Питер свои стихи,

Прячу надёжно, в грудной карман

Без охов, ахов и всяческой требухи

Я собран и сконцентрирован.

Я везу в Питер свои стихи,

Целую пригоршню ярких образов,

Ломтик добра и щепоть чепухи

Под буквенно-рифменным соусом.

Я везу в Питер свои стихи,

Светоч культуры, труби в фанфары,

Холст этих улиц запомнит штрихи,

Строчки мои — седые клошары.

Из жизни насекомых

Огромный червь металлический

Сожрёт тебя…

Ему наплевать, будь ты католический

Или прославленный православный,

Не важно…

Даже если ты беженец из Средней Азии,

Этой жестяной мрази давно всё равно

Кого переваривать…

Лишь бы масса ждала на перроне до нужного часа

И ровными порциями пополняла его рацион.

Очередной перегон…

Мерцающий свет изрыгает в пространство фермент

И новая станция толкает живую субстанцию

В его жадное чрево…

Обнажая нутро в прорези боковых ртов,

Он ждёт насыщения, мерзко шипя в предвкушении

Свежей пищи…

Спи, солдат

Нынче держу я в своих руках

Ни молот, ни серп ни лопату,

А тело, несущее панику, страх,

Тело… трофейного автомата.

Да, я добыл его в лютом бою,

Я заколол молодого воина

И после битвы над ним стою…

Где его жизнь? Да вот она!

Вот она, на моём штыке парИт,

Кровью на землю холодную капает,

И умирая, он что-то мне говорит…

Чёртов немецкий… А снег тихо падает.

Что ты пришёл на мои луга?

Что тебе земли мои распашные?

Дорого дАлись тебе те стога,

Что поджигал ты, служивый, вчера еще?

Жалко тебя, ты погиб молодым,

Ты умирал голубыми глазами хлопая,

Ты был ведомым тем самым, одним,

Злым дураком, сожравшим Европу.

Ты не серчай брат, такая судьба,

Ей наплевать на простого солдата,

Спи, отдыхай, уже позади кутерьма…

Я до Берлина дойду с твоим автоматом.

Монте-Кристо

Я вчера прИнял на грудь триста…

Это, конечно, не повод для гордости,

И теперь словно граф Монте-Кристо

Страдаю от истинной безысходности

И не скрыться, не спрятаться мне,

Не сбежать из тюрьмы тела бренного,

Я реликт на метафизическом дне,

И так хочется кружечку пенного.

Май

Каждому первому по труду

Мир, несомненно каждому

А я, пожалуй войду

В май…

Влечу

Самолетом бумажным

Да, я, кончено смогу

Спикировать этажа с третьего

Встречай меня на том берегу

С чаем и пряником, в преддверии летнего.

Свино-сознание

Тупые быки и их похотливые самки

Бухают в парке не лавке

Тащат Угли, коптят шашлыки,

А мусор под сосны и в устье реки.

Память

Память ни к чёрту…

Да к чёрту, какая память?

Мне хочется целыми днями

Твой номер спамить

Дебильными смайлами

Ну как есть,

Хоть тысячу, но всё мало,

Хоть миллион — не перечесть!

Один за другим и кнопка «Отправить»,

Боюсь надоесть…

Но чем-то седьмым понимаю,

Что в этой игре

Не видно конца и края,

И твердого дна,

Увязли опоры моста,

Ты такая одна.

Парад

Идите-ка все дружно на хуй!

Кликуши, мудаки, чудилы,

Рабы амбиций, жертвы страхов

И бабы — жабокрокодилы.

Вот прямо так и сразу в дело,

Постройтесь ровными рядами

Шаги, чеканя чётко, смело,

Подобно роте с юнкерами

Пройдите мимо мавзолея,

Где я стою в большой папахе

И руки чашкой кофе грея

Я в микрофон кричу вам: «На хуй!»

Взметнувши длань с застывшим перстом

По траектории движенья

Я укажу вам ваше место

И обозначу направленье.

И вы, всем тысячным парадом,

В «коробках», точно по ранжиру,

Под артиллерий канонаду

По Красной Площади пружиня

Отправитесь своим кагалом

Парадным торжеством ликуя

Туда, где я не побываю,

Туда, где раки не зимуют.

Элементарные частицы

Жизнь разделилась на «до» и «после»

Полураспада элементарных частиц,

Перед тобой, разбивая колени оземь

Я готов каждый раз падать ниц.

Просто скажи мне, какому богу,

Каким мудрецам, китайским драконам,

Иисусу, Аллаху, Будде или кому другому

Мне быть благодарным, чьи восхвалять иконы?

Просто скажи, разве такое возможно?

В омут, пучину, как никогда прежде не было,

Мы падаем вверх, от души, неосторожно,

Логике вопреки, превращая чёрное в белое.

Галактика

Я знаю, ты в курсе,

Что миллион атомных взрывов

В моей голове

Это ты,

Каждым нейроном

Тебя ощущаю,

Единственным огоньком

Средь всеобъемлющей пустоты.

К чёрту устои,

Всё к чёрту,

Привычный уклад,

Теории, выводы, практики

Я знаю, ты в курсе,

Ты стала моей

Путеводной звездой

В этой галактике.

Реновация

Злобные окна пятиэтажек пялятся на меня,

Во дворе стоящего, здравствуй, гость,

Тебя настоящего, видим насквозь,

Все твои кости, ткани и мозг,

Все твои чистые помыслы,

Распохабные мысли

И смыслы,

Которые ищешь

Как ищет добычу сыч.

Мы знаем, что тебе надо,

Не будет преградой бетон наших стен

Можешь молчать совсем, но лучше скажи,

Пусть этажи наших зданий услышат твои слова.

Мы слышали голоса миллионов и сотен тысяч

Пьяниц, женщин, мужчин, детей и нищих,

Помним эмоции, радости, липкий страх

Помним, как с криком, на всех парах

Летели санки, скакали мячи,

Как злобно ворчит

Старуха

И как в пол уха

Банку прижавши к стене,

По весне, слушал соседей бобыль,

А сейчас, только пыль и скорая смерть

Нам не сгореть, твоя страшная техника

Коснется слегка наших безжизненных тел

И равнодушно начнёт свое чёрное дело,

Работая смело, превращая нас в прах,

Наплевав на животный наш страх,

Растащив на молекулы кирпичи

Вы всё учли, как нам умереть

Смерть… здравствуй…

Делай войну

Делай ракеты с ядерными боеголовками,

Куй пока горячо, стекая испариной в сапоги,

Кувалдой и долотом, микросхемами, блоками

Собирай воедино их составные мозги!

Лей раскалённый металл в чугунные формы,

В четыре смены, без перекуров, сна и отдыха,

Болванки в станок — отфрезеруешь затворы,

Для автоматов — властителей пуль и пороха!

Своими руками крепкими пили активнее

Детали для двигателей в светлом, родном цеху

Мы их задавим снарядами реактивными,

Огненный гриб, весь мир в труху!

Мы о последствиях потом подумаем,

Не время, увы, для сантиментов и слабости

Ну а сейчас, обрабатывай железо грубое,

Трудись отвержено и никакой расхлябанности!

Шипка?

Зачем же ты куришь Шипку, если есть солнце,

Не совершай ошибку, выгляни из оконца,

Да на балкон, вдохни полной грудью звуки,

Спешащей Москвы, и с криком подними руки

Кричи!

Кричи!

Кричи!

Во всё своё горло, срывая шляпы с прохожих

Мощной волной с голов ухоженных,

Громко, с душой, сминая рокот моторов,

Стань матадором, городским матадором

Кричи!

Кричи!

Кричи!

Ввысь, разгоняя сонм вспученных облаков,

Будь готов к весне, будь всегда готов,

Кричи, прорывая купол серых бездушных туч,

Вырви из этих небес столь нужный луч.

Воображариум

Я могу придумать все, что хочу

И записать соответственно,

Порою про секс, порой про сантехников безответственных,

Могу про маньяков, про маленьких пони,

Про то, как плутоний искал розовый слоник.

Стоит мне захотеть и в словах оживут герои Второй Мировой,

И возможно кому то из них захочется спеть,

Я не против — пой.

Если я захочу, моими словами

Будет построен дредноут космический

С коммандором величественным,

Если я захочу — я запишу,

Вот как сейчас, на холоде пальцев не чувствуя.

Стоит мне захотеть и родятся:

Пираты,

Танки Арматы,

На Марсе закаты,

Добряки и злодеи,

Шуты, лицедеи,

Геологи, хлеборобы и моряки

Мне тоже с руки.

Я могу про Богов,

Про кого хотите,

Я по сути не ограничен

Какими-то рамками,

Как припрёт спозаранку

Так и пишу,

Вкладывая душу,

Давая воображению

Свободу движения

Всегда и во всём.

Viva Bestia!

Ночь в городе,

В осеннем холоде

Миазм нечистот

Не бьёт

Сокрушительно в нос,

В грязи на брусчатке

Следы колёс

И обуви горожан,

Кто-то пьян,

Кто-то спешит домой,

С надоевшей женой

Или один,

Передо мной кокаин

На столе

С резными ножками,

Белая кошка

На мягком кресле

Лелеет чресла,

Я почти что готов.

Мой плотный фрак

Скрывает мрак

Моей страшной души,

В сумерках и тиши

Я крадусь

Невидимым призраком,

Единственным признаком

Выдавая себя —

Звуком шагов.

Ты думаешь я далеко,

Но тебе это кажется,

Я спешу утолить свою жажду.

Ты ускоряешь свой шаг,

Твой чувствую страх,

Его аромат пьянит,

Тянет к тебе как магнит,

Как мёд манит ос,

Вдали стук колёс

Позднего экипажа,

Спит уже стража,

Я близко.

Этой ночью ненастной

Я не скажу тебе здравствуй,

Не похлопаю по плечу,

Я не хочу,

Чтобы ты поняла

Свой финал

До последнего вздоха,

Что какой-то пройдоха

Решил твой исход.

В очередной поворот

Просочусь за тобой

Я уже за спиной,

В моей правой руке,

Правленая на оселке

Бритва из лучшей стали,

Её действий ждали

Все мои демоны,

Как же ты немощна…

Я уже здесь.

Не будет битвы,

Я острой бритвой

По голому горлу

И ты покорно

Осядешь

В нежный плен моих рук,

Не издав даже звук,

Я не услышу твой голос,

И твой пышный волос

Мягкою шапкой

Так сладко

Коснется запястий моих,

Твой хрип быстро стих,

И вопрошающий взгляд

Синих глаз, что вонзят

Безответный вопрос:

«За что?»

Я не скажу ничего,

Наслаждаясь их синевой,

Лишь буду смотреть

На твою смерть,

На уходящую силу,

Как ты красива…

Килька-рафинад

Рай витрин гастрономических,

Яйца есть для яичницы,

Тушёнка сортов пятнадцати,

Пшёнка в коллаборации

С другими крупами,

Окорока крупные,

Головки голландского сыра

Тасует фасовщица Ира,

Устриц сегодня не завезли,

В грузовик не вошли,

Но мне и не надо,

Моя цель — для чая услада

Или для кофе тоже,

Тут кому что дороже,

Короче, нужен мне сахар

Фабрики «Красный Пахарь»

Или другой какой,

Главное рассыпной,

Рафинад не моя история,

Этого и не скрою я,

Не люблю рафинад,

Этот форменный гад

У каждого производителя,

Словно вредителя

Разной формы и веса,

Что меня, как повесу

Смущает до неприличия

И эти различия

В квадратных конфигурациях,

Прямоугольных формациях

Портят мой чай,

Серчай — не серчай.

Через соления прохожу,

Под нос напеваю, жужжу

К Тангейзеру увертюру,

Мимо витрин с фритюром,

Сочащихся жиром кур,

Я, будто бур,

Геологический

Внедряюсь эпически

В продуктовую массу,

С лёгкой гримасой

Вечерней усталости

Иду к своей сладости,

Чтоб скоротать вечерок

Под вкусный чаёк.

Вдруг вижу на полке

Среди паштетов, икорки,

Селёдочных спин,

В маринаде из вин,

Сушеных лещей,

Мороженых овощей,

Различных сортов

Хлебов, печений, тортов,

Гордым перстом

Над чистым листом

Одиноко светит она

Балтикой холодна,

Путеводной звездой

Зовёт за собой,

И в этот момент

Произошел инцидент

Звуков лишился мир,

Времени ход застыл…

Я смотрю на неё,

Она на меня,

Я на неё,

Она на меня

Килька посола пряного,

Меня, будто пьяного

Манит своим естеством,

Всем своим существом,

Приятной наружностью,

Без головы и внутренностей,

В масле со специями,

В банке трапецией,

С наклейкою синею,

Образующей линию

От крышки до донышка,

Печать в виде солнышка

По бокам, с двух сторон,

Я, так сказать, поражён

Её внешним видом,

Быстрым болидом

Двигаюсь к полке

Весь на иголках,

В мозгу как заноза

И я под гипнозом

Хватаю заветную банку,

Тележкой как танком,

Сметая препятствия на пути

До кассы быстрее дойти,

Немедленно расплатиться

И в ночь удалиться

Невидимым беглецом

С довольным лицом.

Меня здесь нет

Под мерный стук

Стрелок больших часов

Шагающих метрономом

К часу очередному,

Пригладив лохматые волосы,

Под щебет твоего голоса,

Я буду пить водку

И смотреть как падает снег

На пышные лапы елЕй,

Не замечая елей,

Что льешь ты мне в уши,

Возгласом: «Ну же, меня послушай!»

Но я не хочу, я нем как гранит,

Твёрд как поребрик

На Питерской мостовой,

Оставаясь самим собой

В уюте прокуренной кухни,

Еще одну рюмку ухну

И снова взглядом в окно,

На снежные танцы пурги

Под жёлтым фонарным пятном,

Я между телом своим и стеклом

Застыл бесформенной сущностью

Оставив в прошлом всё сущее.

На дне

Небо…

Глазами, которых давно уже нет,

Я вижу синее небо и солнечный свет

Сквозь толщу прозрачной воды…

Я мёртвый пират,

В моей плоти прорыли ходы

Крабы…

В остатках моей бороды и глазницах

Уютные свили гнёзда не птицы,

А выводок пёстрых рыб…

Мой позвоночник,

ПрИняв странный изгиб

Застыл…

Мерзко ноет разбитая кость,

С красным кораллом срослось

Бедро, в биосфере солёной воды…

Я пью каждый день,

Надо мною летают киты

И поют…

Задавая вопрос — как долго я мёртв,

И как затащил морской чёрт

Моё тело на мягкое дно…

Я не помню,

Мне давно всё равно

Я мёртвый пират…

Мои ребра разбиты ядром,

Что средь бела дня, будто гром

Разнесло мою крепкую грудь…

Мне так одиноко,

И хочется очень уснуть

Навсегда…

Винтовка

Он любил её,

Держал за цевьё,

Во всём с ней ладил,

Не трогал чужие приклады,

И палец его не знал иного курка.

Винтовка

Она понимала,