Бесплатный фрагмент - По ту сторону глаз

Сочинение стихов ближе к богослужению, чем обычно полагают.

Анатоль Франс

Поэзия — это восстание человека против того, кем он является.

Джеймс Кейбелл

Рассвет

Пылает рассвета пожар,

Туман над Землею парит,

И Солнца малиновый шар

Встает в алой дымке зари.

А рядом, сквозь тающий мрак,

Мерцая в лазоревой мгле

Венера — светило утра

Играет лучом на стекле.

И солнечный розовый свет

Пронизывает облака

И красит в серебряный цвет

Их светло-пушистую ткань.

И вот — оживает Земля,

Мерцает на ветках роса,

И льются, в тумане звеня

Ликующих птиц голоса…

Человек

В любви и радости зачат

(Где семя — там побег)

В жестоких муках был рожден…

Ты — человек.

Малыш, что в радугу влюблен,

Не знавший слова «грех»,

Тень ангела в твоих глазах…

Ты — человек.

Юнец, что замер не дыша,

Увидев первый снег,

Наивный, чистый, озорной…

Ты — человек.

Вот возмужал и мчится к ней,

Не умаляя бег,

В руке — букет, в груди — пожар…

Ты — человек!

Ответственность, забота, труд,

Утрата и успех —

Удел мужчины средних лет…

Ты — человек.

Жизнь позади, он не один,

С любимою вовек.

И только смерть их разлучит…

Ты — человек.

А что потом, когда уйдешь,

Покинув этот брег?

Оставишь память в тех сердцах,

Кого любил, берег.

И вдохновения плоды,

Что вспыхнут и зажгут

Огонь надежды и мечты

В умах, что правды ждут.

Отдай им душу, часть себя,

Оставь свой яркий след,

Тогда промолвят Небеса:

ТЫ ЕСТЬ, ТЫ ЖИВ, ТЫ — СВЕТ!

Джульетта

Девочка держит листочек

Первого в жизни письма.

Нервный, изломанный почерк,

Злые родные слова.

Девочка треплет бумагу

С остервенением рвет.

Будто удар — откровенье:

«Он никогда не придет»!

Жить как, дышать? Как придется.

Кончено, бес подери!

И одиночество бьется

Мокрою жабой внутри.

Нет ни тоски, ни тревоги,

Это уже позади,

Только змея-безнадёга

Душу терзает в груди.

Члены ее каменеют,

Жажда борьбы на нуле —

Мраморная Галатея,

Даже глаза — как в стекле.

Ей не придется отныне

Плакать, смеяться, любить.

Хочется только забыться,

Нет — совершенно забыть.

Девочка дверь открывает

В кафельный храм чистоты.

Ванна наполнена теплой

Массой прозрачной воды.

Вот оно — ложе завета,

Манит, чарует, зовет.

Мягким кошачьим движеньем

Дева шагает вперед.

Пухлые губы раскрыты,

Сдавленно голос сипит:

«Слышишь меня, мать-стихия?

Чем одарила — возьми».

Точный разрез вдоль по вене,

Это уж наверняка.

Влага мгновенно алеет,

Быстро немеет рука.

Замерла жилка на шее,

Тает оскал на устах.

Юности жаркие струи

Тихо уходят во мрак.

И нерожденное пламя

Гасит извечность-зима.

Душу ее заполняет

Допервородная Тьма…

***

Вспыхнул дисплей — смс-ка

Автор письма — Игорек.

Восемь улыбчивых смайлов

И череда мелких строк:

«Я виноват — не поверил.

Нет без тебя мне пути.

Еду в такси, скоро буду.

Юля, родная, прости!».

Да он придёт, всё увидит,

Выйдет из шока едва.

Но никогда не забудет,

Как убивают слова.

Боль

В глазах испуг, в дыханье ночь,

А на губах — улыбка.

Ты повзрослела, дочь, и все ж

Ты та же мышка, рыбка.

В ее словах любовь, упрек,

Я оглушен, как в трансе,

Но каждый нервный корешок

Пылает в резонансе.

Что я могу? Понять, обнять,

Ей большего не надо.

Но легче Страшный Суд принять,

Чем взгляд больного чада.

Пробуждение

Я проснулся живой, возрожденный,

Как младенец, прильнувший к груди,

В голове пустота неведенья

И уверенность — все впереди.

Луч рассвета на шторах играет,

Словно отблеск идеи Творца.

Озарение вдруг накрывает:

Вот начало, не будет конца!

Я на улице, как на витрине,

Всюду блеск, чистота, тишина,

Идеал пасторальной картины,

Воздух хмелен, как чаша вина.

В вышине — белокрылые чайки,

Легкий ветер колышет навес,

А на юге — цветистое диво

Коромыслом в лазури небес.

Шорох ветра в раскидистых кронах,

Тротуары — хрустальная гладь,

Двери настежь, замки позабыты.

Разве мог я об этом мечтать?

Рядом добрые стройные люди,

В их глазах нет ни зла, ни стыда,

Души чисты, без тени тревоги,

Как в Крещенье святая вода.

Среди них престарелый паломник,

На груди его — символ креста.

— Что случилось? — молю его, — отче,

Как так вышло: не город — мечта?

Старичок на меня устремляет

Мягкий взгляд из кустистых бровей:

— Ты не ведаешь сути явленья,

Память вышибло парню, ей-ей.

Бедолага, не помнишь кончины,

Как Создателю душу отдал.

Мир, где жил, он служил тебе адом,

А сейчас ты в обычный попал.

За былые грехи отстрадался,

Все законно, чего уж пенять.

А теперь оглядись и запомни,

Как легко это все потерять.

Бессонница

Кошмар — нет!

Жалит нутро весна.

Боль… Рассвет?

Выполз из тины сна.

Думаешь — утро?

Нет, ещё ночь.

Душу грызут

Демоны — прочь!

Хочется жить,

Память без слёз.

Спать или жить —

Вот чём вопрос.

Сын, дочь —

Это моё.

Нет, не отдам.

Прочь забытье!

Только для них

Пью этот мир

Дохлый, святой

Морок, кумир.

Он тебя обовьёт,

Слова не даст сказать.

Адский огонь и лёд.

Гладить или пытать?

Это ни тьма, ни свет,

Допервобытный бред,

Собственный, но чужой,

Дикий, пещерный, злой…

Светлого не вернуть,

Тут уже не до сна.

Стиснуло стужей грудь,

Пусто… тоска, вина…

К бесам мытарства!

Скину на ноль.

Знаю лекарство —

Враг алкоголь.

Вот он пускает сок,

Лижет утробу, рвёт.

Водка — не сахарок,

Утром своё возьмёт.

Милая, не суди,

Молодость далеко,

Лучшее позади,

Уксус — не молоко.

Это не самый

Тяжкий мой грех.

Я не урод,

Я — человек!

Женщине

Кто в мае рожден, тот мается —

Так говорит народ,

Вот только тебя не касается

Ни месяц, ни день и ни год.

Ты выдернута из времени

Из тухлой хляби веков,

Как жемчуг из грязной устрицы,

Из майи серых оков.

Не в этом веке рождённая,

Не в нашу эпоху червей,

В Эдеме заговоренная

На муки и чаянья всей

Той массы горячечно алчущих

Хоть тени того, что в тебе,

Того, что дарует спасение,

Что двигает душу к борьбе.

Что к небу возносит несчастного,

И все озаряет в сердцах.

Так, видимо, чувствуют Ангелы

Незримую близость Отца.

Иррационально-прекрасное

Ты есть — воплощенье всех тех

Божественных, древних, опасных

Увенчанных Силою дев,

Подвигнутых Вседержителем,

Чтоб мир этот сделать таким,

Где место есть и осквернителям,

Страдальцам, влюбленным, святым…

В тебе от Иштар дар рождения

И темное око Лилит

От Геи — сердец притяжение,

Которое тлеет, не спит.

Ты — ключ для паломника в поиске

И зеркало для мудреца.

Ты мать, ты жена, ты рождённая,

И нянька для горе-творца.

Гроза

Я жив или мертв — нагорело,

Где бред, а где смерть — вот вопрос.

Стонало и корчилось древо

Под взорами тысячи звезд.

Разгневалось небо, дохнуло,

Густой пеленой надо мной.

Дочурка со страху икнула,

Прильнула к плечу головой.

Трясется горячая птичка,

Родной беззащитный комок,

Крах мира? — нет, просто страничка,

Проверка: ты жив иль не смог?

Рванула стихия, подвигла

Небесную мглу на надрыв.

Взрыв алой агонии — иглы,

Что жарят, щекочут нарыв.

Ярчайшая вспышка — слепящий

Поток ледяной синевы.

Не молния, а настоящий

Кнут Света — удар тетивы.

Мир плачет, и ноет, и воет,

И кается в тяжких грехах.

Ха! Это не выплатит боли

Тех тысяч, что плачут в гробах.

Гнетущая мгла над главою

Раздвинулась, как Иордан,

Обёрнутый тьмой, тишиною

Взирает Небес океан.

Суть Бога из космоса чрева

Проснулась, пророча погост.

Стонало и корчилось древо

Под взорами тысячи звезд…

Кара

Сколько помню себя, с ранних детских пелен

Искони,

Не истерика, блажь — тленье давних времен —

Призраки.

Не метафора, нет, не дурной перифраз,

Психики.

Это тупо, как есть, то, что видишь, иль нет —

Призраки.

Дымный мир — страшен, зол, и жесток, как сокол,

Вытерпи.

Он открыт лишь тебе, остальным — слепота,

Выкуси.

Был ребенком, сейчас, ну… почти что старик

С клиникой,

И спасаюсь как впредь от того, что со мной —

Выпивкой.

Не проходит, тварь, бъет, хлещет больно, под дых,

Изморозь.

Да пошла ты!!! Но нет… точит, сука, гнетет…

Выдержать!

На себя наплевать, но лакают судьбу мою

Чистые:

Лада, дети, и все, кто владеют душой, сердцем,

Жизнею.

Приукрой, обогрей, защити их Господь,

Высвети!

Так и быть по тому, не для «Я» — для родных —

Выстою!

Дай им жить и дышать, но не видеть тот мир

Призрачный.

Так возьми мои гнев и смиренье, и смех —

Исповедь…

А если…

Читая мифы давних лет

И отголоски древних мыслей,

Я поражаюсь: почему

Любой герой бескомпромиссен?

Он тверд и прям, как долото,

Он не приемлет мягких мнений.

Свет или тьма, любовь и зло —

Двоичный код его решений.

И никаких полутонов,

Не признает златой средины

Лишь плюс и минус, враг и друг —

Убогий взгляд бойцовой псины.

Вот эталон — герой Геракл —

Служил злодею Еврисфею.

Творил и лихо, и добро,

Вся жизнь его — лишь гимн трофею.

Мы приучились разделять

Мир, словно шахматную доску.

Вот этот — бес, а этот — свят.

Легко… и никаких вопросов.

А если все наоборот?

А вдруг нас лихо обманули?

Нет, сами заплутали мы,

Нас просто мягко подтолкнули.

Небесный ангел, Люцифер,

Светлейший сын благого Бога.

Чего желал? Любви, тепла…

Да разве это так уж много?

Но равнодушный Властелин

Отверг распахнутую душу.

И вот сраженный паладин

Звездою падает на сушу.

И ниже — в пекло, в мрак и смрад.

Теперь он Сатана, враг мира.

Но кто причина, кто темней

Дитя, влюбленного в кумира?

Что благо, что наоборот?

Непросто? Да. Мир очень сложен.

В одном уверен: не суди

Того, кто пал, судьбой низложен.

Я не приемлю этот тип

Людей, что рубят без сомненья,

Не признающих ничего,

Что шире их мировоззренья.

Но мир не прост, он не двояк,

В нем много граней светотени

Там тысячи оттенков тьмы,

Добра, и миллиарды мнений.

Убить тирана — это зло,

Освобождающее страны.

Неужто, это хуже, чем

Щадящее добро обмана?

Ты видишь только белый цвет?

Но пропусти его сквозь призму:

Перед тобою полный спектр —

Разнообразие, как в жизни.

Вот зеркало, взгляни в глаза

Свои, да, глубже прячь сомненья.

Что видишь там? Один лишь свет?

А что под ним? Густые тени…

Что ты таишь на самом дне?

Что там клокочет, в темной мути?

Ты понял, что не так уж чист,

Пойми, не ангелы мы — люди.

Те, кто из праха рождены,

Озарены святою силой

Внутри — сияние и мрак,

Непримиримы, но едины.

А что такое свет и тьма,

Добро и зло, любовь и тленье —

Ожесточенные враги,

Или друг друга дополненье?

А может, их и вовсе нет

В холодном бытии Вселенной?

Они внутри: в тебе, во мне —

Продукт души, живой, нетленной…

Ей