Бесплатный фрагмент - По следам народных сказок

Предисловие

Здравствуй, добрый читатель! Приглашаю тебя погрузиться в волшебный мир сказок, мир скрытых символов, действий и сакральных знаний! Хочу поделиться с тобой сказками, написанными в проектах Высшая Школа Сказкотворчества Ступень-2 и сказками, написанными по Архетипам в проекте Целительница Души.

Все сказки написаны по авторским алгоритмам сказкотерапевта и автором курсов Натальей Стуковой.

На второй ступени ВШС мы погрузились в мир народных сказок. Занимались расшифровкой символов, символических действий. Узнали значение волшебных предметов.

Курс по истине уникальный! Удивительно, как порой точно наше подсознание выбирает те или иные образы для сказки! Знания, полученные в ВШС второй Ступени, позволяют анализировать свои сказки. Лучше себя узнать. Понять, какой скрытый смысл заложен в народных, авторских сказках.

Прохождение данного курса позволяет, теперь осознанно использовать полученные знания при написании самоисполняющихся сказок, тем самым, усиливать их.

Приятного чтения!

Рада

В некотором царстве, в некотором государстве жили-были князь с княгиней. Жили хорошо, ладно, в любви и согласии. В их княжестве всегда добро и покой был. Крестьяне любили своих государей и души в них не чаяли. В общем, по совести правили наши княже.

Заведено было каждый год устраивать пир с народом. На площади накрывался длинный стол с белыми скатертями, а почивали всех хлебным квасом да пирожками с разными начинками. Хлеб да пирожки выпекались в печи, которая на кухне в хоромах княжеских стояла. А мука в закромах хранилась. Княже тоже вместе со всем миром за стол садились и с удовольствием угощались пирожками.

В скорости у Князя с Княгиней родилась дочка, назвали её Радой. Девочка была просто красавица! Голубоглаза, курноса и с копной густых волос пшеничного цвета. Родители не моли нарадоваться дочурке и всячески старались баловать свое дитя.

Жизнь шла своим чередом, как вдруг, темной ночью в закрома проникла мышь. С виду самая обычная, полевая. Подбежала к мешку с мукой, потерла свои лапки и вдруг превратилась в остроносую, горбатую старушонку. А звали её Неверушка. На вид хлипкая старушонка, как схватила мешок, поместила себе на закорки и исчезла во тьме.

Пропажу не сразу заметили. А как пришло время пир устраивать, так и ахнули. Мешка-то нет! Да и когда пропал, не ведомо, мешок-то последний был. Пир отменили, да и не до него сейчас было, вся забота о дитятке была.

Рада росла очень любопытным, шустрым ребенком, за которым глаз, да глаз нужен. То в курятнике шороху наведет, то в кузне спрячется и наблюдает, как мечи да булавы куются. А мамка с няньками бегают её ищут.

Вот и выросла наша Рада, всем на загляденье. Стали её няньки обучать вести хозяйство.

— Нянюшка, а это что такое? –спросила Рада, указывая на покрывшуюся пылью печь.

— Это печка, милая. В ней раньше хлеб выпекали, вкусный, сдобный с румяной корочкой, да такой ароматный. Княгиня — мама твоя, сама тесто замешивала, да еще пирожки пекла вкусные с брусникой, капустой, с…

— Хочу, хочу! Пирожков хочу! — нянюшка не успела договорить, как Рада перебила её и начала прыгать возле печи.

— Давай скорее пирожки печь, — Не унималась Рада.

— Так не из чего печь, муки-то нет, — горько вздохнула женщина.

Она поведала историю, что после того, как был украден последний мешок муки, в княжестве начались неурожайные годы. Овощи, фрукты все были в изобилии, а вот злаковые культуры перевелись.

Одной жаркой июльской ночью Раде не спалось. Девочка пришла на кухню испить водицы, да так и застыла. Внимание её привлекла печь, которая в полумраке выглядела уж очень печально. Рада зажгла еще две лампадки, чтобы было светлее, принесла воды ключевой и стала отмывать печь. Смахнула пыль, почистила заслонку, выскребла золу. Теперь печка уже не казалось такой мрачной, а даже наоборот. Светлее и радостнее стало! Девушка принесла пару-тройку дровишек и затопила печку. От жара печка засветилась еще сильнее и даже ожила!

— Ох девонька, спасибо тебе за тепло и заботу. Как я этого ждала, думала уже разберут меня за ненадобностью.

Рада смотрела на печь не моргая.

— Да чего стала как истукан? Давай пирожки пеки, соскучилась я по делу!

Девушка так и присела на лавку.

— Какие пирожки? — робко промолвила Рада. — Да и не из чего.

Девушка рассказала, что приключилось в княжестве, да пока рассказывала, в печку кашу поставила, чтоб жар попусту не расходовать.

Выслушала рассказ печка и говорит:

— Надо тебе девонька, хлеб испечь и накормить им того, кто мешок муки украл, а остатки муки домой вернуть.

— Да, как я милая печка, хлеб без муки испеку? Да и не умею я!

— Так ты в закрома ступай, да веничком помети, авось чего ни будь наберешь.

Рада так и сделала. Принесла горсть муки, просеяла, а печка говорила, что дальше делать. Муки только на пирожок и хватило. Начинила его капустой, как печь велела, а пока пирожок пекся, съела кашу, которая как раз в печке уже притомилась.

— А теперь милая, достань-ка из-под лавки, что возле меня стоит, вон ту скатерочку, она тебе в дороге пригодиться. Как проголодаешься, она тебя накормит. Иди на Старую Мельницу, там этого воришку встретишь.

Поблагодарив печку, Рада вышла из дома, вывела коня и отправилась в путь.

Долго ли, коротко продолжался путь, а добравшись до речки, Рада спешилась и пошла вдоль речки. Шла, шла, видит мужичек на берегу рыбу ловит. Решила спросить, может дорогу подскажет?

— Здравствуй, мил человек! Не подскажешь ли ты мне дорогу на Старую мельницу?

— Тихо ты! Всю рыбу распугаешь! — заворчал мужичок.

— А давно ловите? — присев рядом, спросила Рада.

— Да уж третий день сижу и ничего не поймал, ни окунька, ни пескарика, хоть на бульончик бы.

— А как звать-величать тебя, дяденька? — спросила Рада и стала доставать из сумки скатерть.

— Фомой величать меня, доченька.

Рада расстелила скатерть и на ней тут же появилась крынка молока, головка сыра, да рыбная похлебка.

— Вот это да! –удивился горе-рыбак и принялся есть.

— А хлеба нет? — пошарив рукой по скатерти, спросил мужик. –А запах хлебный откуда? Будто сдоба ароматная рядом… Так бы и отломил краюху с хрустящей корочкой. –Мужик сглотнул слюну и принялся есть, что было, а Рада поплотнее закрыла сумку, где пирожок лежал.

— Фома, так жене скажи, чтоб она тебе напекла пирожков и хлеба.

— Ага, скажи! Возмутился рыбак. Эта баба раз в год хлеб печет, да и тот есть нельзя, зубы сломаешь.

— Так как мне пройти на Старую мельницу? — сменила тему Рада на нужную ей. Мужик ехидно улыбнулся.

— Давай меняться, ты мне скатерть отдай, а я тебе дорогу до Старой мельницы укажу. На том и порешили. Отдала Рада скатерть-самобранку, а мужик указал нужный путь.

Напоив коня, отправилась рада в сторону опушки леса, куда рыбак указал. К вечеру добравшись до Старой мельницы, Рада стала в окно заглядывать, да высматривать.

— Ты чего это в чужие окна заглядываешь? — раздался тоненький голосок откуда-то сверху.

Обернувшись, Рада на дереве увидела белку.

— Ух, напугала меня. Чего тебе надо?

Девушка присела и не могла отдышаться. От неожиданности и страха, сердце выпрыгивало из груди.

— Да чего ты так испугалась? Чего ты здесь забыла или ищешь чего?

Девушка поведала белке, что мешок с мукой ищет, который из её родного дома воришка унес. Что было это давно, она еще маленькой была. И что надо остатки той муки домой вернуть. Выслушала рассказ белка и показала, где схорониться можно, чтоб хозяева не увидели. Привела белка Раду в сарай и сказала на чердак лезть.

Ближе к полуночи послышался писк, и девушка увидела в свете луны мышь, которая подбежала к куче соломы, что в углу лежала и тут же обернулась женщиной. Она разгребла солому, а там стоял мешок заветный, на четверть полный. Старуха отсыпала в чашку муки и вышла из сарая. Рада, еле дыша, спустилась с чердака и стала наблюдать за старухой. Та, зашла в дом, а там, за столом сидит тот самый рыбак и скатерть-самобранку на стол расстилает.

— Посмотри жена, какую штуку раздобыл! Садись, угощайся, Неверушка. Старуха прошла, не глядя, мимо и поставила миску с мукой на лавку.

— Опять ты, Фома, бездельничаешь. Завтра хлеба испеку.

— Да как это бездельничал? — возмутился мужик. –Я на речку ходил рыбачить. Давай, я муки свежей намелю? У соседа завтра мешок зерна выторгую и намелю. А то мельница своя, а без хлеба сидим.

— Тоже мне, мельник сыскался. — усмехнулась женщина. –А торговаться как будешь? Опять втридорога возьмешь?

— Да побойся Бога, Неверушка! — вскочил из-за стола Фома. Зерно-то, высший сорт было, я еще сторговался! И мельник я хороший…

— Был, — добавила Неверушка и вышла из кухни.

— Ну, здравствуй Фома Неверушкин, — сказала Рада шепотом, заглядывая в открытое окно.

— А, это ты! — совершенно не удивился рыбак. Рада залезла в окно и села за стол.

— Я знаю в чем причина! — радостно произнесла девушка. –У доброй хозяйки и хлеб с добром получается, если хочешь такой каждый день кушать, то ты мне должен помочь.

Мужик молча кивнул и стал внимательно слушать.

— Попроси завтра Неверушку пирожки с капустой испечь, а как время подавать придет, так сам на стол принеси. На том и порешили.

К обеду Неверушка принялась за дело. С ворчанием замесила тесто да сходила за капустой.

— Ишь ты, пирожков ему подавай!

Поставив пирожки в печь, отправилась дела по хозяйству делать. Выждав время Рада достала все серые и невзрачные пирожки хозяйки, а на их место положила один свой, румяненький. Полежав немного в горячей печи, ароматный дух наполнил весь дом.

Мужик с нетерпением достал из печи заветный пирожок и поставил на стол. Неверушка, увидя один пирожок, начала браниться на мужика, что он все один съел. Отведав последний пирожок, лицо женщины осветила улыбка.

— Получилось! — доев пирожок, женщина полностью изменилась. Появилась стать, лицо зарумянилось, взгляд стал светлым, живым! В этой женщине уже нельзя было узнать ту вредную старушонку.

Рада тихонько погрузила на коня мешок с остатками и уже собралась возвращаться домой, как её окликнул Фома.

— Постой! Спасибо тебе, девонька. Не могу нарадоваться на свою Верушку. Теперь песни поет и оладушки стряпает.

Мужик сам изменился в лице и помолодел даже.

— Вот, возьми еще два мешка зерна отборного.

Фома из сарая выкатил небольшую телегу, запряг коня и, перекрестив, усадил Раду на коня. Вернулась Рада домой, обняла отца, матушку, да всех нянюшек. Из привезенной муки напекли пирогов, накрыли столы на площади, как раньше и всем миром отметили возвращение Рады. После зерно на поле посеяли, а урожай поделили поровну и разделили крестьянам для нового посева.

Как Илюша Принцессу спасал

В некотором царстве, в некотором государстве жил царь Демьян, и было у него три сына.

Демьян был мудрым правителем. Всегда был в курсе дел государства. Умел вести торг с иноземными купцами. Иногда даже сам в личине купца отправлялся в дальние страны на мир посмотреть и что-нибудь диковинное себе в коллекцию заполучить.

Были в его коллекции и перо Жар-птицы, и молодильные яблоки в саду росли, и скатерть-самобранка была, и много чего ещё Демьян себе из путешествий привозил. За что-то цену хорошую давал, а иные волшебные вещицы хитростью брал.

Везучий был Демьян и любил с соперником в картишки поиграть или загадки мудрёные загадывать. Так все заветные предметы у царя и оказались, кроме одного.

Видел как-то Демьян на восточном базаре ковёр-самолёт. Так ему это диво понравилось, что захотел он им завладеть, да только не вышло. Владелец продавать ковёр отказался и играть с купцом не сел. Так и вернулся домой царь Демьян ни с чем.

Год прошёл, другой, не выходит из головы Демьяна ковёр-самолёт. Собрал тогда царь сыновей своих и дал наказ, во что бы то ни стало привезти ему это летающее чудо.

Стали братья в дорогу собираться, скакунов породистых, выносливых выбрали. Мечи и латы взяли, и отправились в путь. Долго ли, коротко ехали они, да дело к ночи. Остановились на привале и легли спать.

Как младший брат Илюша уснул, братья заговор устроили. Взяли его оружие, коня, да и были таковы. Просыпается младший брат и видит, что ни братьев, ни коня нет.

— Батюшки, проспал! Как же так? Как братья меня бросили, на погибель оставили?

Посокрушался Илья, да делать нечего. Домой вернуться стыдно — батюшка засмеёт, и путь продолжать боязно одному. Да, делать нечего. Лучше уж в бою сгинуть, чем с позором вернуться. И отправился Илюша, куда глаза глядят.

Идёт Илья по степи и видит, как коршун в камни клювом бьёт, что-то поймать пытается. Присмотрелся, а между камней ящерка мечется, жить хочет. Схватил Илюша палку, да как швырнёт в птицу, тот так и отлетел в сторону.

— Подожди, Илюша, ещё свидимся! — сказал коршун и улетел. Царевич только рукой махнул.

— Не бойся, маленькая, — сказал парень и взял ящерку на руку.

— Спасибо тебе, Илюша, что спас меня от верной гибели. Возьми меня с собой, я тебе ещё пригожусь.

Царевич рассмеялся и опустил ящерку в нагрудный карман.

— Меня Скарабея зовут. Знаю я, куда путь держишь. Ковёр-самолёт у Падишаха Хасана во дворце находится. А чтобы до него добраться, нужно плыть за тридевять земель, в восточную сторону.

— Тогда показывай дорогу! — воскликнул Илюша. И пошли они со Скарабеей к морю.

— Вот они, корабли!

Взору Илюши открылась пристань, где кипела работа. Одни суда прибыли, и шла разгрузка. Другие готовились к отплытию, и шла погрузка товара.

— Стой здесь, я сейчас, — Скарабея шмыгнула из кармана царевича и юркнула на тюк, который проносили мимо. Илюша даже сказать ничего не успел.

Через какое-то время ящерица спрыгнула на плечо парня с тюка, который уже несли на берег.

— Давай скорее, скоро отплытие. Бери вот этот мешок, и пойдем на вон тот корабль, -Скарабея показала своей маленькой лапкой в сторону большого, красивого корабля и тут же прыгнула в карман. — Скажешь, что для дочери Хасана подарки везёшь, и тебя пропустят.

Так царевич и поступил. Прошёл на корабль и расположился рядом с купцами. А купцы — мужики словоохотливые. Так, слушая их рассказы, время быстро пролетело.

Причалил корабль к самому восточному берегу. Вдали слышались звуки барабанов и пахло пряностями. Купцы стали выгружать товар на берег, где уже его ждал караван верблюдов. Оказалось, что корабль принадлежит Падишаху Хасану и весь товар доставлялся к нему во дворец.

— Скарабея, что дальше делать? — Илюша засунул руку в карман, но ящерки там не было.

— Эй, иди сюда.

Рядом с пристанью стоял человек в тюрбане и расшитом самоцветами парчовом халате.

— Ты товар для дочери Хасана везёшь?

— Я … — робко ответил царевич.

— Тогда иди за мной.

Человек быстро засеменил к карете и открыл дверь.

— Как попадёшь в покои принцессы Алии, то поставь мешок у двери спальни и уходи, — сказал он. — Зайдёшь — голову потеряешь!

Карета подъехала ко дворцу. Илюша взял мешок и сделал, что велено было. Как зашёл в покои принцессы, то поставил мешок у двери и было хотел уже уйти, как любопытство одолело парня. Он зашёл за тяжёлые шторы и затаился. Уж больно ему захотелось на дочь Хасана посмотреть.

Дверь приоткрылась, и из-под неё выползла Скарабея, прыгнула на мешок и тут же превратилась в прекрасную девушку, только вот не совсем превратилась. Длинный зелёный хвост так и остался и перепонки на руках.

От неожиданности царевич вскрикнул.

— Стража, взять его! — закричала принцесса Алия от страха, что о её ужасном виде узнает ещё кто-нибудь, кроме придворных.

Скарабея поняла, что это был Илюша, но было уже поздно. Стража схватила царевича и увела.

— Тебе говорили сразу уходи?

— Говорили… — вздохнул царевич Илюша.

— Ты ослушался?

— Ослушался, — продолжал юноша.

— Теперь я должен тебя казнить. Никто не должен видеть мою дочь такой, — с Илюшей говорил сам Падишах Хасан. — Давным-давно, повадился в царский сад летать дракон и воровать моих райских птичек, что пели там и приносили радость. Я приказал его убить. В момент его смерти, в саду была моя маленькая Алия. Яд дракона попал на неё, и случилось страшное. Теперь она навсегда обречена быть получеловеком или ящерицей. Ни один лекарь, ни одна ведунья не смогли ей помочь.

Илья увидел, как грозный повелитель стал вдруг горько плакать.

— Я спасу её! — воскликнул Илья.

— Это невозможно, — печально промолвил Хасан. — Чтобы спасти мою дочь, нужно добыть клык дракона и добавить его в оборотное зелье. Но я уничтожил последнего дракона, а значит, моя дочь обречена…

— Я достану клык дракона хоть из-под земли и спасу принцессу Алию, только давай уговор. Жизнь принцессы в обмен на ковёр-самолёт.

— Чудак-человек, — промолвил Хасан. –Оттуда не возвращаются.

— Значит, ты ничего не потеряешь. Всё равно мне казнь суждена. — Сказал Илья и протянул руку Падишаху.

— По рукам, — Хасан протянул руку юноше и усмехнулся.

Принял царевич Илюша смерть через повешение, на этом принцесса Алия настояла. Кинули бездыханное тело страдальца в яму на окраине города. А в яме той и тела старших братьев лежат. Они хотели выкрасть ковёр-самолёт, вот и поплатились.

Упал Илюша в яму, да провалился сквозь неё и угодил в болото. Темно, сыро и тишина гробовая. Ни травинки не шелохнётся, ни лягушка не квакнет. Постоял царевич, по сторонам посмотрел и пошёл на холод. Чем дальше шёл, тем холоднее становилось. Видит, избушка, покосившаяся стоит, а на пороге старушка древняя сидит.

— Скажи-ка, красавица, где можно дракона найти? — заговорил со старушкой Илюша.

— Это я что ль красавица? — возмутилась бабуля.

— Конечно! Больше я здесь никого не вижу.

— Ой, шельмец! — раскраснелась Баба Яга и поправила платок на голове. — Заходи в дом.

Старушка быстро накрыла на стол и усадила гостя. Илюша поведал свою беду.

— Дракона ищешь? Так скажу, где найти. Сладу от него нет. Прилетает на болото и воду мутит. Шума от него много, а я тишину люблю! Ежели изведёшь его, проси, что хочешь.

Показала Баба Яга, где дракона отыскать, туда царевич и пошёл. Взял палку подлиннее и стал караулить зверя.

Схватка была долгой. То Дракон побеждает, то царевич. По земным меркам, три дня и три ночи бой длился, а по меркам мира иного — и того дольше. Сразил Илюша дракона и клык для оборотного зелья вырвал. Вернулся царевич к избе Бабы Яги победителем.

— Ну, говори, красавица, как теперь отсюда в мир яви вернуться?

Рассмеялась старушка.

— За то, что дракона извёл, спасибо. А назад хода отсюда нет.

— Так, как же так? У нас с тобой уговор был. Я дракона извожу, а ты мне дорогу обратно покажешь.

— Э-э-э-э-э, милый, я согласия на такой договор не давала. Будешь теперь тут, со мной на болоте жить.

— Делать нечего, придётся оставаться. — Вздохнул Илюша и присел на пенёк.

Сидел, сидел, да и запел: «Солнце красное восходит, девки хороводы водят…»

Из избы выбежала старуха и замахала на него клюкой.

— Ты чего шумишь? Тише, тише ты!

— А чего-тише-то? Я, Ягуся, теперь у себя дома. Что хочу, то и делаю. Будешь мои песни да пляски век вечный слушать.

Илюша вскочил с пня и пустился в пляс.

— Тише ты, тише, окаянный. Будь, по-твоему!

— Нет, красавица, не уйду я. Мне и тут хорошо! Эх, топну ногой да притопну другой… — ещё пуще царевич в пляс пустился.

— Цыц! — топнула ногой старушка, и изба покосилась в другую сторону. –Чего ты хочешь?

— Я хочу, чтобы ты, красавица, и братьев моих на свет белый отпустила.

— Ладно-ладно, забирай и проваливай отсель, чтоб духу твоего здесь не было!

Яга стукнула клюкой по ступе и Илюша, вместе с душами братьев вернулся на свет белый.

Зелье было сварено, принцесса Алия исцелена, только Илюша этого не увидел. Падишах Хасан сдержал своё слово: отдал ковёр-самолёт и камней самоцветных в придачу и в тот же вечер отправил царевича на корабле домой. На корабль в длинных халатах прошли и старшие братья.

Добрались странники до родной земли, припали к ней, да так и уснули. Засыпали три брата, а проснулись только два. Зависть одолела старшего и среднего брата, решили они себе все богатства присвоить, а младшего Илюшеньку заколоть. Так и сделали. Лежит бездыханный царевич, а над ним коршун кружит. Покружил над телом, сел на грудь и молвит: «Вот и свиделись, Илюша».

А душа царевича опять по протоптанной дорожке в мир нижний опускается. Очутился царевич сразу у дома Бабы Яги.

— Опять ты? — завопила нечеловеческим голосом старушка, вскочила со ступенек избы и закрыла дверь.

— Соскучился по тебе, красавица! — сказал Илюша и запел: «Солнце красное восходит, девки хороводы водят…»

— А-а-а-а-а-а-а, мочи нет тебя терпеть! –воскликнула Яга и стукнула клюкой по ступе, и изба опять перекосилась в другую сторону.

Очнулся Илюша от привкуса соли на губах. Открыл глаза, а над ним сидит, плачет принцесса Алия, а рядом лежит бездыханное тело коршуна.

Вернулся Илюша домой, да не один, а с принцессой. Тут и раскрылся обман братьев. За это царь Демьян сослал старших сыновей на корабль простыми матросами. А младшему сыну свадебку ладную справил с дочкой Падишаха. Демьян теперь частенько к свату в гости приезжал, точнее прилетал. На ковре-самолёте быстрее было.

Заветный подарок

В некотором царстве, в некотором государстве жил купец, и было у него три дочери. Старшая и средняя дружили между собой да младшей козни строили.

Младшая Аннушка с малолетства к труду была приучена. И по дому убраться могла, и отцу помочь — товары для ярмарки изготавливала. Больше всего нравилось Аннушке ткать да вышивать.

Собирался как-то отец на ярмарку и решил дочек своих побаловать.

— Говорите, дочери мои, что за гостинец вам с ярмарки привезти.

Старшая попросила платок расписной маками привезти, средняя — отрез на сарафан, а младшенькая молчит.

— Ну, а тебе чего привезти, Аннушка? — Ласково спросил отец.

— Ничего, батюшка, сам поскорее возвращайся. Засмеялись тут сестры:

— Вот малахольная? Не нужны ей подарки от батюшки!

Отец грозно посмотрел на сестёр, и те притихли.

— Проси, Аннушка, всё для тебя привезу. — повторил ласково отец.

— Привези мне, батюшка, золотое веретёнце.

Вернулся купец с ярмарки, а старшие дочери и давай с порога подарки клянчить. Только Аннушка на стол накрывать побежала.

— Садитесь, батюшка, с дороги устали, наверное.

Купец сел за стол и спрашивает:

— А чего ты, милая, про подарок не спрашиваешь?

— Так успею ещё, батюшка.

Купец достал из кармана сюртука золотое веретёнце.

— Спасибо, батюшка! — радостно воскликнула Аннушка и обняла отца.

У Аннушки и раньше хорошие ковры получались, а с золотым веретёнцем они ещё краше стали. Ковры тонкие, узоры один краше другого и ни разу не повторились. Стали у купца эти ковры, как горячие пирожки, разбирать.

Не мог нарадоваться отец на дочь свою-мастерицу. А вот сёстры не рады были. Злобу затаили на Аннушку и со свету сжить задумали. Пригласили они сестру как-то на пруд:

— Пойдём, Аннушка, с нами. Погода жаркая, искупаемся. А то ты всё лето за этим веретёнцем пропустишь.

Аннушка подумала и согласилась. На пруд пошли через лесную тропу, а там в яму её и скинули. А когда домой пришли, сказали, что утопла сестричка их младшенькая.

Почернел с горя купец. А сёстры всё ужом возле вьются, мол, мы тоже ковры ткать умеем.

Стали сёстры пытаться ткать, а золотое веретёнце в руки не даётся, колет сестёр и всё! Все пальцы искололи, да с горем пополам доткали ковёр. Повёз его купец на ярмарку, а покупатели ходят и посмеиваются.

— Что случилось? Раньше такие ковры были, загляденье. А теперь что? Узор кривой, да нитки торчат.

Потянули за нить, а ковёр распускаться стал и рассказывать: «Сёстры меня на пруд поманили, в лесной яме сгубили. Теперь в сырой земле лежу и света белого не вижу».

Побелел купец, схватил ковёр и домой поехал. Забегает купец в дом, а там сёстры на лавке сидят, пряники жуют.

— Тяните! — грозно скомандовал купец и протянул им нить, торчащую из ковра. Сёстры переглянулись и дёрнули за нить. Вдруг раздался голос Аннушки: «Сёстры меня на пруд поманили, в лесной яме сгубили. Теперь в сырой земле лежу и света белого не вижу!»

Испугались дочери, на колени перед отцом упали и стали прощения вымаливать:

— Позавидовали мы Аннушке, захотели золотым веретёнцем завладеть.

— А ну, ведите меня на место душегубства! — приказал отец, и те молча вышли из дома.

Подвели они отца к яме, а там Аннушка лежит, как и не мертва вовсе.

Знал купец, что в царском саду есть источник с живой водой. Решил милости у царя просить, воды волшебной для дочери младшей набрать, а в дар ковёр работы Аннушки подарить. Последний остался, жалко было на базар нести — память о дочке.

Пришёл мужик с поклоном к государю, рассказал своё горе и ковёр к ногам положил. А царь и говорит:

— Можешь набрать кувшин воды. За подарок благодарствую, только за убийство сестры ответить дочерям придётся.

Пригорюнился купец, одну дочь спас, а двух погубил.

Пришёл отец к яме. Достал дочь младшую, а она будто спит непробудным сном. Окропил живой водой Аннушку, та глаза и открыла. Обняла батюшку и пошли они домой. У калитки злодейки в ноги кинулись, прощения просить стали.

— Не губи ты нас, сестричка родненькая. Бес попутал, захотели твоим золотым веретёнцем завладеть…

— Родную сестру из-за веретена погубить… — сказала Аннушка и заплакала.

Наутро пошла Аннушка к царю, милость для сестёр просить.

— Милостивый государь, не вели казнить моих сестёр. Они не ведали, что творили, — Аннушка упала на колени.

— Значит, простить их просишь? Добрая ты душа, ну полно, вставай. — царь поднял Аннушку с колен.

— По нраву ты мне, девица. Пойдёшь за меня? — улыбнувшись, сказал царь и заглянул Аннушке в глаза.

— Пойду, –промолвила девица.

Сестёр помиловали, определили на кухню посудомойками. А на Покров и свадьбу справили!

Про предательство и любовь

В одной далёкой восточной стране, среди камней и малочисленных деревьев жил Мастер, и было у него три ученика. Мастер обучал их терпению, боевым искусствам и мудрости настоящего воина. И были его знания спрятаны в Книге мудрости, которая достанется только одному. Самым достойным из учеников был третий, самый младший — Юшенг! В нём Мастер видел своё продолжение.

Мастер умер, не успев передать никому из учеников своей книги. Решили тогда два ученика сгубить третьего. Отправились на рассвете на высокую гору помолиться за душу Мастера и скинули Юшенга. Но не разбился ученик. Он был подхвачен потоком ветра и бережно опущен на землю.

Судьба двух душегубов печальна. В борьбе за наследство Мастера сгинули в горах без вести, но не о них речь.

Ходил, бродил Юшенг среди скал и набрёл на одну пещеру. Зашёл туда да видит, пещера обжита. Стол накрыт, а на столе три миски с рисом и три сосуда с вином. Юшенг был очень голоден и откушал риса и вина из всех порций. Как только трапеза была завершена, услышал Юшенг шелест крыльев, который нарастал. И увидел юноша, как три ястреба, поочерёдно ударяясь об землю, превращались в славных воинов. Окинули взором они свою обитель, почуяли присутствие постороннего, да и следы пребывания гостя увидели.

Не стали гневаться хозяева за покой их потревоженный, а лишь обратились к гостю:

— Покажись-ка нам! Коли ты старый старичок — будешь нам родной батюшка, коли добрый молодец — будешь родной братец, коли ты старушка — будешь мать родная, а коли красная девица — назовём тебя родной сестрицею.

Из тени вышел Юшенг, поведал свою историю. Прощения попросил за вторжение и вышел вон из жилища. И тогда окликнули его воины и предложили на год остаться.

— Ты теперь нам брат названный, мы доверяем тебе, как себе. Завтра мы улетаем и просим тебя за нашим жилищем присмотреть, да дорогу к нашему дому в чистоте держать, зарослей не допускать. Вот тебе меч. Ты по тропинке ходи, а в Сумрачный лес не сворачивай. Согласился Юшенг всё, как велено, исполнить.

Время пролетело быстро, но не давал покоя юноше Сумрачный лес. Как-то, очищая мечом дорогу к прилету братьев названных, шёл Юшенг тропинкой хоженой, да на лес запретный поглядывал. Вдруг налетел ветер и донёс чей-то голос. Юноша подумал, что кому-то нужна помощь, и побежал в самую чащу Сумрачного леса. Голос доносился из-под огромного камня. Ударил Юшенг по нему мечом, яркий свет озарил его глаза, и он ослеп.

С трудом нашёл юноша дорогу до пещеры, а там его уже и братья, названные встречают. Рассказал Юшенг что случилось, не стали братья винить страдальца. Только как теперь его одного ставить? Как хозяйство одному вести? Улетать пора братьям.

Юшенг был отважным юношей и не испугался трудностей. Уверил братьев-ястребов, что справится с испытанием.

Шло время, Юшенг готовился к прилёту ястребов, расчищая путь-дорожку мечом острым. Теперь это занимало больше времени: приходилось ощупывать каждую травиночку да рубить только те, что тропу к дому загораживали.

Вдруг ветер налетел сильный, голоса стал доносить из Сумрачного леса, будто убивают кого. Схватил меч покрепче Юшенг, и устремился на помощь кому неведомо. Ударился об камень, где голоса кружились, и ударил по нему со всего размаху, камень на две части и развалился. Открылся ход, залитый ярким светом, да не видел этого Юшенг, на ощупь шёл.

— Здравствуй, Юшенг, мой лучший ученик, — раздался голос Мастера. — Ты смел и храбр, и моя книга мудрости теперь твоя по праву.

Мастер взял руки юноши и вложил в них книгу. Зрение вернулось к Юшенгу, и он увидел рядом с Мастером трёх братьев-ястребов. Обняли они брата названного и подарили ему пояс волшебный, защиту дающий и неуязвимость.

Отправился Юшенг судьбу свою искать, да пояс волшебный испытать. Прознал юноша, что в соседней деревне Змей летучий девушек крадёт да в плену их держит, а недавно в его лапы принцесса Мэйли попала. Решил тогда храбрец во что бы то ни стало спасти девушку.

Пришёл Юшенг в логово Змея летучего, стал биться с ним. День бились, два бились. Силы стали Змея покидать, и он отступил. Спас герой принцессу Мэйли. Приглянулась ему она, да и Мэйли по нраву юноша пришёлся. Выдал отец дочь свою за спасителя Юшенга, а те и не возражали. Стали Мэйли и Юшенг жить в любви и согласии.

Шло время, Змей летучий окреп, набрался сил и вспомнил про обидчика. Решил свести с ним счёты, да не силой, а хитростью. Принял облик ветра ласкового, да и стал петь в уши принцессе Мэйли, чтоб секрет выведала у мужа –воина.

Подметила жена неразумная, что сила Юшенга в поясе. Не снимает его ни днём, ни ночью, а коль снимет, так возле себя держит. Дождалась Мэйли сна крепкого, пояс сняла и пустила по ветру. Обратился Змей летучий в себя самого и повязал пояс себе на шею. Залетел в окно раскрытое, и унёс Юшенга. А пролетая мимо поля рисового, растерзал его, да и сбросил вниз.

День лежало тело истерзанное, два. На третий день летели мимо братья-ястребы. Увидели они на поле рисовом тело истерзанное и признали в нём брата названного — Юшенга. Принесли они тело Мастеру, тот окропил тело Мёртвой водой, и зажили все раны, окропил Живой водой, и пошла жизнь по телу.

Решил отомстить за себя Юшенг и выяснить, кто его погубил. Тогда на семь дней превратил его Мастер в ветку сакуры, что в саду растёт у дворца. И ходила к этому дереву девушка, что за царским садом следила. Подходила к сакуре и плакала по погибшему мужу госпожи.

— Погубили, извели душу чистую. Сил лишили, уничтожили, а теперь в покоях милуются — Причитала и плакала садовница, и слезами обжигала ветку сакуры.

На седьмую ночь стал Юшенг снова воином и решил уничтожить предательницу. Зашёл в спальню и видит, что жена его со Змеем лежит и обнимает его, а на шее у Змея пояс завязан. Подбежал Юшенг и стал затягивать пояс на шее у Змея летучего. Завопил злодей, после захрипел, да и перестал дышать, задушенный. От хрипения проснулась Мэйли, да и закричала. Чары спали со Змея летучего, и увидела Мэйли рядом с собой не мужа любимого, а Змея, который не мог вырваться из стальных оков пояса.

На колени упала перед мужем Мэйли и молить о пощаде стала, мол, не ведала она, что с ней рядом Змей. Чары сильные наложил злодей.

Вышел с гордостью Юшенг из дворца, отомстил за себя, да к садовнице направился, что у сакуры коротала ночь вся в печали и слезах.

Пролетели года, времена прошли, а Юшенг живёт с той садовницей в счастье и любви, и детей растя.

Ванькина тайна

Жил-был купец, и было у него три сына. Жил, не тужил, но тут повадился кто-то по ночам его пшеницу на поле толочь.

Выйдет утром купец, а колосья все к земле примяты. Решил тогда отец караул ночной устроить, чтоб виновника убытков наказать. Послал поле сторожить старшего сына.

Ночь прошла, приходит старший сын с повинной головой. Одолел сон к полуночи, и ничего он не видел и не слыхивал. Проснулся, а колосья измяты. Рассердился отец, что сын старший не справился с задачей, и в сердцах отходил черенком лопаты по спине.

На следующую ночь послал среднего сына. Тот весь день на печи проспал, чтоб ночью в карауле не спать. Ночь прошла, идёт средний сын с повинной головой. До рассвета дотянул и задремал, а колосья прям возле ног его примяты. Клялся, божился средний сын, что не было никого на поле, а всё равно от бати черенком от лопаты по спине получил.

Настала очередь младшего Ивана. Весь день он в поле работал, а вечером собрался идти в дозор. Взял с собой кафтан, да крынку молока. Посмеялись братья, что и до полуночи не дотянет, уснёт, и уже лопату тяжёлую приготовили для отца.

Сидит Ванька в стогу, а глаза так и слипаются. Попил молочка холодненького да не заметил сам, как задремал. Крынка упала, и всё молоко в шапку вылилось.

Чует Ванька, что как будто его кто-то по лицу щекочет. Открывает глаза, а перед ним чуб лошадиной гривы мотается. А сама кобыла молоко из шапки пьёт.

Так вот кто на поле пшеницу мнёт!

Чтобы не спугнуть, стал Ванька её по гриве гладить да ласковые слова приговаривать, а сам к верёвке тянется, что возле стога лежала.

А кобыла была красоты неописуемой, да и размеров внушительных. Вот есть кони в яблоках, а эта в звёздах, как небо ночное. Всё мерцает, переливается. А хвост и грива, будто лучи света, струятся. Глаза большие, умные, ресницы длинные. Загляделся Ванька на такую красоту, и чуть было не упустил.

Ночная кобыла будто мысли парня прочитала и стала пятиться, а потом как припустила по полю галопом скакать, Ванька еле успел за гриву схватить да на шею заскочить.

А как за гриву схватился, так ему видение было. Будто он за царским столом сидит и яства разные вкушает, рядом с ним девица красная, а потом темница сырая и цепи. Открыл глаза Иван, а Ночная кобыла шагом идёт, будто потревожить видение боится.

Проснулся Ванька от криков отца и братьев, уже совсем рассвело. Видит, они бегут с вилами и веревкой, по душу Ночной кобылы.

— Держи её! Не уйдешь, — кричали братья.

— Так вот кто мне всю пшеницу истолок, так ты ей и помогаешь, -кричал отец и замахнулся вилами. Ванька соскочил со спины кобылы вниз и закрыл её собой.

— Не троньте! Беги, милая! — закричал, что есть мочи Ванька.