Бесплатный фрагмент - Песни-песенки

Солнечный зайчик

Солнечный зайчик в твоих волосах

Плещется брызгами света.

Свежесть рассвета — цвет на губах,

Пеной морской одета…

Бродишь по берегу песен моих,

Слушая их с улыбкой.

Ветер касается плеч золотых.

В сердце ликует скрипка.

Сядешь на облачко, в даль уплывешь —

В сказку очарованья…

И поцелуем воздушным пошлешь

Мне — «До свиданья!»

Мой Ангел

Нам никогда не плыть вдвоем

По волнам облаков.

И не тебе носить венки

Из мною сорванных цветов.

Не примешь песню эту ты,

Как обручальный поцелуй,

И не кружить с тобою нам

На счастья призрачном балу.

Я ухожу туда, где снег

Воспоминаний и тревог.

Я ухожу, вдыхая смерть,

На крест печалей и дорог.

Я ухожу, но ты не ждешь

Последних слов в глухой ночи.

Ты хочешь спать — сейчас уйдешь —

Иди, но… только не молчи!

Не молчи, мой Ангел…

Нам никогда не пить вина

Полуприкрытых в неге глаз,

И мир не создал ничего,

Что предназначено для нас.

Ты мне приснилась наяву,

Но — сну прекрасному не рад —

Ищу тебя среди людей,

Целуя женщин наугад…

Сойди, мой Ангел, с облаков,

С Луны и Млечного Пути,

Сойди с цветущих лепестков

И мне с ума не дай сойти.

Сойди из рая в мой приют,

Куда лишь ты должна войти,

Испей до дна любовь мою

И помоги себя найти…

Найти тебя, мой Ангел…

Разлука

По веленью одинокого стука

Я открою, не спросив, кто стучится?

И войдет ко мне седая Разлука —

Одиночеством подбитая птица.

И присядет на усталость дивана,

Сгорбив в горе свои женские плечи.

И посмотрит мне в глаза. И нежданно

О тебе расскажет все. Так беспечно.

Что ты там себе грустишь (но по мне ли?),

Отвергаешь всех подряд кавалеров,

Но однажды, на исходе недели,

Будут сломлены надежда и вера.

Он ворвется, не здороваясь даже,

И уйдет, забыв случайно проститься.

И рисунок твоих бед — карандашный —

Полетит ко мне, как Синяя Птица.

А потом ты будешь плакать — без меры,

Засылать ко мне гонцов — облаками.

И расступятся твои кавалеры

Перед болью, перед встречей, пред нами.

Мы сольемся в поцелуе прощальном

И сожмем — как будто встретившись — руки.

А дорога, что окажется дальней,

Разбросает нас по графствам Разлуки.

Небо чистой бирюзою

Небо чистой бирюзою залито с утра.

И листва, что пожелтела, тихо шелестит:

«Наступила нежной грусти — осени пора.

Бабье лето добрым другом за окном стоит».

Только скоро в небе чистом пронесется клин,

И умчится с журавлями юность навсегда.

И в душе, и за окошком станет все седым,

И под колкий снег упрячут землю холода…

И замрет в душе былое до весенних дней,

И свечою лишь согреться не смогу опять.

А курлыканье из дали все слышней, слышней,

И листочки на прощанье нежно шелестят…

Ночь пред дуэлью

Ночь пред дуэлью. На рассвете

Нас разведут на шесть шагов,

Положат пули в пистолеты…

Спасая честь и эполеты,

Мы превращаемся в врагов.

Ну, что ж, закон такой суровый

Избрали сами мы себе:

Один лишь взгляд, одно лишь слово —

И нет грядущего, былого.

Есть лишь пристрастие к стрельбе.

Пусть мысли грустные кружатся:

А вдруг изменит счастье мне?..

Что жизнь? Стреляться — так стреляться!

В живых приятно оставаться,

А жить потом — почти вдвойне.

Пусть… Завтра вечером счастливый —

Один из нас — пойдет кутить,

Чтоб этот спор неприхотливый

С его развязкой молчаливой

Вином в душе своей залить…

Он будет пить, курить, смеяться,

С остервенением играть…

И может крупно проиграться,

Ну а потом — опять стреляться

И убивать иль умирать…

И так… Уже горит рассвет.

Пора вставать — молиться Богу.

Пора кончать весь этот бред,

Ведь счастья в жизни нашей нет…

Есть лишь любовь — и той — не много…

Твои слова

Твои слова… И все оборвалось,

Что так смешно и так серьезно…

Твоей судьбы нежданный гость

Вошел и вышел в вечер поздний…

А в небе звездном равнодушных строк

Искрилось оголтелое смятенье…

И уронил слезинку даже Бог,

Увидев чувства погребенье…

Смешно! Теперь действительно смешно,

Что из надежд я замки счастья строил…

Твои слова… — и все обречено:

Теперь и ты не властна надо мною…

Я в смерть лицом… А равнодушье строк —

И в безысходность, и в тоску, и в жалость…

Твои слова… И плакал даже Бог…

Лишь ты — смеялась…

Чужая дочь

Белым квадратом лед потолка.

Шум за окном. Ночь.

Где-то за дверью грустит Тоска,

Словно чужая дочь.

Стены кругом. Тяжела голова.

Дым сигаретный густ.

Дочке чужой не найти слова

Для выраженья чувств.

Бродит по свету — всегда одна.

В платьице, налегке.

Всеми гонима, всем не нужна —

В вечной своей тоске.

Шепчет прохожим, — «Побудь со мной!» —

Те ускоряют шаг.

Как одиноко, как больно одной —

Плакать бы — да никак.

Дочка чужая с календарей

Тихо срывает дни,

И омывает роса полей

Маленькие ступни.

Я твой должник. И квадрат потолка

Слезы роняет в ночь.

Я пожалею тебя, Тоска,

Бедная чья-то дочь.

Письмо

Прощаюсь вновь, себя превозмогая.

Остаться б, но уйти необходимо.

Все тщетно. И неодолимо

Меня крадет у вас другая.

В очертененьи музыки дрянной

Дым при свечах метается по стенам.

Измена ли? Наверное, измена,

Но совершенная не мной.

И я не знал, что сердце так ранимо,

Что так бесстрастно судит ночь.

Молю: меня гоните прочь,

Когда друг другу мы необходимы.

Не предрешенный гущею на дне

Допитой чашки — час последней муки:

Прощаюсь и целую ваши руки,

Ваш искренне. В несбыточной весне.

Колыбельная

Занавескою перемешаны

Свет Луны и немая тьма.

Засыпай, любимая женщина,

Засыпай…

Жизнь летит богиней незримою

И — быть может — она слепа.

Засыпай, любимая женщина,

Засыпай…

Ты сейчас — совсем не нарядная,

Но прекрасна, как юный май.

Засыпай, моя ненаглядная,

Засыпай…

Я умру без тебя от горечи.

«Не оставь меня!» — вот мольба.

Засыпай, мой Зайчонок Солнечный,

Засыпай…

Ты проснешься с улыбкой ласковой,

Дорогая моя судьба.

Засыпай — убаюкана сказкою —

Засыпай…

Седой проводник

Фонари, как глаза. Под веснушками звезд

Перекрестья путей не измерить дождем.

А негромкий мотив грампластинок-колес

Точно также звучит одному, как вдвоем.

Сумасшедшая ночь затерялась в толпе,

Не поняв до конца, что не куплен билет.

И в вагонном стекле путь мелькает к тебе —

Путь, которого вовсе не будет и нет.

И седой проводник из-под пьяных бровей