Бесплатный фрагмент - Переменчивая неизбежность

Глава 1 «Путь естества»

Душные вопли презренного дня

Бьются отчётливо в ставни души.

Просят гармонией сердце занять.

Носят иронию, чтобы прожить.

Бродит дорога сама по себе,

Там, где навеки раскинулся лес.

Бурый медведь настигает обед,

Месяц бессовестный в тучи залез.

Держат бутоны душистых шмелей,

Солнце печёт кружевные блины.

Бликами рожь озаряя с полей,

Льются тропиночки разной длины.

Настежь раскрыты объятья, как сны.

Что-то неловкое в таинстве глаз.

Сердце начнёт безысходностью ныть.

Что-то по-новой случится у нас.

Двигатель серых растянутых масс

Тянет стремленья со скоростью драм.

Вялый оттенок ненастья угас.

Ходит старуха-печаль по дворам.

Бродит раздолье по жёлтым кругам.

Солнце взывает прочувствовать миг.

Плачет в всемирной тоске хулиган.

Скоро помрёт заурядный старик.

Хочет затменье обуглить свечу.

Снова печальные тучки плывут.

«Я к тебе даже и не полечу!» —

Молвит признанье знакомый маршрут.

Ляжет на дно обещания суть.

Смотрит везде беспощадная ночь.

Не захочу я в глазах утонуть.

И кулаком чьи-то мысли толочь.

Шум объявлений рычит не для всех.

Шорох сомнений — скрипучий мешок.

Слышащих утро, встающих на смех

Не так-то просто повергнуть в ожог.

Полка ошибок — весомый наш груз

Копится книгами в памяти век.

Чтобы открыть благонравия шлюз,

Чтобы несчастен не стал человек.

Глава 2 «На глубине души»

Тьма пуховая по небу плывёт

Земли лежат марсианскою ржавчиной.

Чувство вины, беспорядок и гнёт.

Силы душевные напрочь истрачены.

Пахнет нарезанной свежей травой.

Небо простреляно льдинами пуль.

Сложно когда-то остаться собой.

Тьмой беспощадно взрывается пульс.

Тянет уныние каждый висок

Дёргает мысли потухшие глаз.

Бурей усталость, как влажный песок

Сыпется всюду нарочно на нас.

Сладко забвенье уносится вдаль.

Ломит тревога, как пасмурный тлен.

Миг равнодушия снова так жаль.

Не примирит нескончаемый плен.

Бьётся сознание в клетке главы.

Строится безоговорочный план.

Где-то протяжно, задумчиво выть,

Переключиться на нужный канал.

Дни безысходности гасят напор

Самоотверженных, праведных сил.

Хочется снова забраться на борт

И ни о чём никогда не просить.

Сердце стучит, как плохой метроном.

Струнами нервы опять дребезжат.

В горле застыл омерзительный ком.

Дух обездолен и будто зажат.

Перевороты, измены судьбы

Распространили колючую тьму.

Мысли кусают свои же плоды.

И заставляют побыть одному.

Тон изоляций не дарит покой,

Лишь ожидание гложет, трясёт.

Машет прощание влажной рукой,

Словно с собой завещанье несёт.

Глава 3 «На перекрёстке путей и дорог»

Мысли разъехались, как поезда.

Путь одноликим молчаньем мычит.

Хочется бросить, уйти, опоздать!

Пусть себе дальше отчаянно мчит.

Тело болит, кровоточит душа.

День ото дня истязает их мир.

Не перестанет огнём иссушать

Цепь многоточия злой командир.

Сонных иллюзий торжественный ком

Катится и разминает, скользя.

Больше не нужно страдать ни о ком.

Есть только путь и едина стезя.

Но остановки нас тянут назад,

Силы воруя и нагло смеясь.

Вечно идёт, торжествуя, парад.

Твёрдо ступает в упрямую грязь.

Грязь повреждённой морали вопит

И проникает во все тайники.

Святостью, верой посланник убит,

Что разорил нефтяные круги.

Крутит любовь белокурую прядь.

И затемняет рассудок сполна.

«Нет ничего, что нельзя потерять!» —

Шепчет в ночи ледяная луна.

След моросящий раскрыл небеса.

Возгласы в небо и взоры вперёд.

Силы являются, ищут глаза.

Жмёт ожиданье, терзает черёд.

Деструктурирован старый исток,

Точку отсчёта подскажет волна.

Белый разложенный чистый листок

Чёрным наполнится, стерпит сполна.

Будет порядок и сытый покой.

Выстрелы ливней и град иногда.

Нежно она мне помашет рукой.

Но не уйдёт в этот раз никогда.

Спелые яблоки падают вниз.

Белая исповедь ласковых глаз.

Прошлое снова станцует на бис.

И унесётся в сомнительный час.

Глава 4 «Временная остановка»

Дождь за окном поливает канистрой,

Злобу свою разбросав.

В небе опять рассыпаются искры.

С громкостью полных октав.

Вечер волочит посланья размыто.

Их разрывают года.

Что-то потрачено, что-то забыто.

Но это не навсегда.

Остановиться не значит проститься,

Или же сгинуть с пути.

Сердце, оно всё равно будет биться.

Ведь от себя не уйти.

Рваться без устали, где бы ты ни был

Пламенным ясным лучом.

Может быть поезд ещё твой не прибыл

И было всё не о чём.

Правда царапает жуткой корягой

И накрывает сполна.

Трусость запрячется перед отвагой.

Вновь онемеют слова.

Спрячется призрак забытой отравы.

В памяти скрытых времён.

Там, где колышутся нежные травы,

Там, где волнуется клён.

Ночи безмолвия сгладят порывы

Злых, необузданных сил.

Чистые веют над небом посылы.

Я много раз их просил.

Чтобы не трогали лживые тропы

Гадостью грязных сторон.

Нечисть живая сложилась в окопы

В недосягаемый склон.

Глава 5 «Новое наступление»

Волны закидывать взглядом устали.

Ожесточился удар.

Поры раскрытые жадно питали

Сладостный чёрный нектар.

Тень безысходности жаром объяло.

И зазвенели сады.

Бледно-прозрачное слёз одеяло

Разворошило пруды.

Ярким букетом украшена юность.

И ты её не вернёшь.

Сердце нащупало нежную чуткость.

В теле холодная дрожь.

Маленький лучик вот должен пробиться.

И теплотой засиять.

Где-то порхают свободные птицы

И на душе благодать.

Глава 6 «Шестерёнка кривосудия»

Грубая гадкая чёрная скатерть.

Старый чугун забинтованных глаз.

Ей здравомыслия точно не хватит.

Злом отдаёт от убийственных фраз.

Тон железяки и хриплый оттенок.

Рваные сдвиги распухших мозгов.

Тьма коридоров потерянных стенок.

Крики тупых, равноценных голов.

Тягость контроля и вечных проверок.

Гул суеты, тяжесть толстых сапог.

Не по душе одночасие, скверно.

Плен огорчения, смерти виток.

Буйство отдельных, безумие в целом.

Страх большинства заражает их всех.

Словно стоят они все под прицелом,

Будто на душу накинули грех.

Души болят, да по кожам морозы.

Ноги, как корни застыли в полу.

Кактусом острым засыпят угрозы.

И поклонятся вселенскому злу.

Глава 7 «Непроходимая глушь»

Тело, как будто, покинуло разум

И существует отдельно.

Всё происходит разрывно, не сразу

Так это больно, предельно.

Столб из огня, шумовая помеха.

Ночь превращается в драму.

В дом проникает объёмное эхо

Через оконную раму.

Капли дождя разбежались по стёклам.

Свечи мерцают от ветра.

Мысли о вечном старели, поблёкли.

Где-то в районе полметра.

Ветви дрожали, листва шелестела.

Тени скитались довольно.

Мысли терзали презренное тело.

Жадно кусали и больно.

Краски огней разбудили рассудок.

И исчерпали терпенье.

В поле послышался смех незабудок.

И чьё-то свежее пенье.

Силы, как будто, умчались навеки.

И заколочены двери.

Вновь прорастают печали побеги.

Хочется в это не верить.

Глава 8 «Тревожная тайна»

Дышат запасы последних гонений

Смесью бензина и пыли.

Общества чудных прошедших мгновений

По чёрно-белому плыли.

Старый перрон заполнялся простудой

И закрывался надолго.

Думы вопили порой беспробудно,

Но без единого толка.

Ветер порывистый тратил здоровье.

Глухо свистел, сильно кашлял.

Туча обвисшая хмурила бровью.

Ей почему-то не страшно.

Голос неверных раздался в пространстве,

Смерти полуденный шёпот.

Страшных шагов безупречное царство.

Воля народа и топот.

Яркими венами молнии бились.

Звёзд озорные фонтаны.

Волосы осени ласково вились,

Самосжигаясь фатально.

Тьма из небес беспрестанно кипела

И отзывалася в сердце.

Только во сне ты неистово пела,

Что никуда мне не деться.

Мысли стекали и слёзы кормили.

Звон оглушал и толкался.

Надо пройти девяносто три мили

И на плаву мне остаться.

Глава 9 «Усердные страдания»

Смотрящий вечно чьи-то сны

По жизни прямиком убит.

Змеёй сползает со стены

Слепой, нелепый суицид.

Верховный стимул дал добро

Гневить неистовую плоть

Безбрежной силой распороть

В мозгах кипящее нутро.

Единый разум множит сеть,

Тягучих мыслей злой кисель.

Как тяжело это терпеть!

И шансов мало, чтоб висеть.

Побольше шансов чтобы гнить

Под солнцем ясным у Христа.

Словесно-призрачную нить

Натянут жадные уста.

Бороться тягостно с собой.

Влачить греховный шар мясной.

Итог — изгнанье на убой.

Кровавый сгусток под десной.

Последней призрачной весной,

И в танцах судорог мятеж.

Летать над облачной сосной

И проклинать и крикнуть: «Режь!»

Порочный демон в каждом есть,

Но смелость только лишь в одном.

Злорадносладостную месть

Прикончат раненым добром.

Скатился маятник земной

И время шепчет о краях.

Всех тех, кто был тогда со мной

Навек парализует страх.

Глава 10 «Моя свобода»

Разносит сладостная ода

В дела прекрасные надежды.

Туда летит моя свобода,

Уже не будет всё, как прежде.

Глаза, как выстрелы судьбины.

Осколки пламенных, идейных

Грядущих дней, тень паутины,

И свет следов благоговейных.

Открыта дверь в пленённый разум.

Былые годы могут дважды

Мир захватить грядущий сразу,

Где лёд растопится однажды…

Залита светом вся округа.

Простор божественных мечтаний.

И пусть мы сбережём друг друга

Для новых дней и начинаний.

Свободы нет, а люди — звери.

Свирепый рёв и волны страха.

Закрою снова свои двери

И пережду период краха.

Глава 11 «Не по плану»

Мобилизуется сильный ресурс.

Миг неожиданный требует с нас.

Вечности пряной отчаянный вкус.

Градус спокойствия снова угас.

Тратит энергию бешеный день.

Тело от этого не защитит.

Маску другую сегодня надень.

Злоба людская себе отомстит.

Путь до вершин — изобилье преград.

Не беспокойся, да и не спеши.

Будет рассудок поистине рад,

Если залечатся раны души.

Жить, как колеблется свет из глуши.

Что исчерпал, наполнится больше.

Ты иногда незаметно пиши

И подожди хоть немного подольше.

Ты хочешь жить по подробному плану,

Строя прогнозы на годы вперёд.

Я перед мыслями ставлю охрану,

Чтобы пореже пускались в полёт.

Это как голову на отсеченье.

Это как смолоду всё потерять.

Где эта мудрость, где это ученье?

Только туман и весенняя прядь.

Не устоять перед пышным обманом.

И не сидится на твёрдой скале.

Хочется мне убежать ураганом,

Или лететь на поганой метле.

Сумерки возятся с тёмною тайной.

Слухи по кругу Вселенной несут.

Там за морями, и там, за окраиной.

Снова гремит нескончаемый суд.

Глава 12 «Вспышки энергии»

В лесу, шурша, вдруг пробежала мышка.

И ветви окунулись в суету.

В душе моей заполыхало. Вспышка!

Слепое зарево вскипает на свету.

Горят мечты и плавятся надежды.

И искры рассекают по углам.

Чего, опять всё будет как и прежде?

Потухший факел и громоздкий хлам.

И груз души с годами тяжелеет.

Потеют стекла, вешает туман.

И тлеет моё сердце, тлеет!

И леденеют люди тут и там.

Сопливый пух развешан в сером небе.

Угрозы слёз, всего его бомбит.

Запал невроза в занебесном теле.

Ракетный свист, упал метеорит.

Прекрасных елей изумрудный волос.

Роняет ветер капельки росы.

Из мыслей пробирается твой голос.

Его съедают кочевые псы.

И шум, и гам, и лай, и крик ребёнка.

Соседей топот, стон, разборок шквал.

Горит в камине юность-фотоплёнка.

И разжигает будущий скандал.

Гнетущий хрип, овраги метров семь.

Скучающий рассвет и матерь божья.

Кипящий самовар и веток тень.

Разлом горы и слякоть у подножья.

Испепеляет взгляд, как чародей.

И никуда не спрятаться, не скрыться.

Когда идёт охота на людей,

Не по душе старинная страница.

Пиши статью-инструкцию, как жить.

И радуйся, ты экспериментатор.

Попробуй новый смысл воплотить,

А не метаться по ненужным датам.

Глава 13 «Изнурительный застой»

Где-то кому-то послышалось «Стой!»

Рыбы надулись шарами в пруду.

Ком в голове, как вселенский застой.

Завтра опять никуда не пойду.

Шайка из мыслей зажалась в углу.

Сам себя предал, темнице предал.

Серый рассвет заползает во мглу,

Где его ждёт скоротечный финал.

Осень плачевная листья стрижёт.

Сыпет дожди, размывает покой.

Шум. Листопада цветной дирижёр

Резко махает дождливой рукой.

Град барабанит, шипящая ночка.

Вежливый беженец ищет ночлег.

Дремлет в листве ветерок-одиночка.

Тихо плывёт утеплённый ковчег.

Что-то упало, а что-то завыло.

Дерево напрочь сорвал ураган.

Смотрит в окно аутично, уныло

Из не от мира сего мальчуган.

Шепчут дрожащие сопки, осины.

В тёмном лесу коченеют дубы.

Так разноцветны и очень красивы

В круглом пеньке ожидают грибы.

Пасмурный полдень застал просветленье.

Солнышко вышло чуть-чуть поиграть.

Это сюжет, или благословенье.

Что-то по-новой начнётся опять.

Старые книги как будто не слышно.