Бесплатный фрагмент - Переговорщик из Солсбери

Тогда я жил в небольшом городке на юге Англии, где-то на границе двух смежных графств. Пейзаж незатейливого городка гармонично сливался с раскинувшимися вокруг него глухими зелёными лесами, а свежий воздух поздним летом шелестел кронами могучих древ. Неподалёку располагалось огромное озеро, привлекавшее местных рыбаков своими байками о богатом улове — редко можно было пройти мимо него, не увидев пару-тройку зевак, рассевшихся на берегу с удочкой в ожидании хорошего улова.

К вечеру, когда солнце уже было близко к закату, большинство из них расходились по домам с большим и не очень уловом. Озеро действительно было готово одарить терпеливого и усидчивого рыбака несколькими среднего размера рыбёшками, а наиболее талантливого, грамотно занявшего выжидательную позицию — чем ещё и побольше. Сложно не поспорить с той мыслью что тот, кто умеет ждать, в итоге получает гораздо больший приз.

В том тихом и спокойном городке я был с рабочим визитом — надо было утрясти несколько вопросов по той странной торговой сделке, поспешно заключённой нашим прошлым сотрудником. Торговые соглашения, пусть и со стабильным партнёром, всегда должны быть закреплены на бумаге — это залог всякого успеха. В бизнесе не стоит полагаться на доброе слово или честность того, с кем планируешь вести совместные разработки — надо учитывать букву закона, заключая долгосрочные соглашения и рассматривать различные возможные случаи.

Мне было поручено провести несколько переговоров и скрепить формальным соглашением несколько достигнутых договорённостей, о чём в спехе забыл мой бывший коллега. Я его знал совсем недолго — несколько раз пересекались в головном офисе, когда приходилось сдавать документацию и отчётность в конце квартала. Робкий, в чём-то застенчивый молодой человек, и что самое главное — довольно расторопный. Честно говоря, не знаю, как ему удалось пробиться на такую работу — в таких делах нужен холодный рассудок и крепкое, уверенное владением языком. Не говоря уже про умение сосредотачиваться и держать в голове несколько мелких, но крайне важных деталей.

Остановиться пришлось в небольшой, но довольно уютной и милой гостинице-пансионате, находящейся на берегу этого самого спокойного озера из тех, что я когда-либо видал. У нашей компании были некоторые соглашения с этим заведением и сотрудников, как правило, командировали сюда, если предстояли какие либо рабочие визиты в этом славном городке. А они бывали довольно часто — тот продукт, который мы реализуем, выступая в форме поставщиков, пользуется спросом у местных производителей. Что это за продукт и для чего он предназначен, я не вижу смысла рассказывать — это весьма длинная и долгая, полная технических точностей история, а мой рассказ вовсе не об этом.

Приехал я в гостиницу ранним утром — когда ещё спали рыбаки, а озеро пустовало, ожидая своих гостей днём грядущим. Дорога была не сложной — старый добрый «жук» благополучно довёз меня до парадной двери пансионата. Это было небольшое трёхэтажное деревянное здание, выдержанное в лучших традициях викторианского стиля, однако, построенное относительно недавно — может, лет пятьдесят тому назад. Его тёплая атмосфера, вкупе с расположением на берегу добротного озера согревали душу, а одного взгляда на него было достаточно для того, чтобы убедиться в том, что за ним хорошенько присматривают. Ухоженный сад, чистая веранда и яркие, чуть ли не лакированные деревянные стены — всё это придавало уверенности в том, что за ним не просто как следует присматривают, но и делают это с особой душевной теплотой. Всё это заранее настраивало душу на спокойную и приятную для пребывания здесь особую волну.

На пороге пансионата меня встретила пожилая старушка, может, лет семидесяти-восьмидесяти. Несмотря на свой преклонный возраст, она выглядела весьма бодро и жизнерадостно. Когда я подъезжал к гостинице, я сначала даже и не подумал, что меня должны встретить на пороге такой ранью, но позже, когда я припарковался и вышел из зелёной как местные леса машины и подошёл ко входу, я удостоверился в этом.

— Вы должно быть из той фирмы, что в Солсбери? — Приветливым и добродушным тоном поинтересовалась старушка.

— Да, всё верно. Миссис…

— Пэйшенс, — с улыбкой на лице произнесла она, — Дженифер Пэйшенс. Чего же мы стоим на пороге, — с некоторой долей встревоженности произнесла она, боясь, что я сочту за фамильярность и бестактность знакомство около входной двери, — пойдёмте внутрь, я угощу Вас чашечкой горячего чая.

Я приоткрыл миссис Пэйшенс входную дверь, пропуская её внутрь здания, от чего увидел очередную улыбку на её лице.

— Вы так галантны, — искренне произнесла она, пытаясь не оставить без внимания пусть и элементарный, но всё-таки знак уважения, — сейчас это качество встречается в людях, к сожалению, всё реже и реже.

Мы оказались внутри пансионата, чьё внутреннее убранство поражало ничуть не меньше, чем его экстерьер; стиль радовал глаз добротной и старинной, но хорошо ухоженной обстановкой. Здесь не было излишнего богатства и роскоши, так режущей взгляд искушённого в поездках по всевозможным гостиницам путника. Но при этом, несмотря на свою относительно незамысловатую простоту, интерьер согревал душу своим духом истории, близким к чему-то далёкому, но в тоже время родному, века так из девятнадцатого.

Это отражалось во всём, особенно — в картинах и мебели, которые, несмотря на свой долгий срок службы, выглядели весьма изысканно и красиво, а их старина лишь подчёркивала их статус. Особое внимание приковывали медные канделябры с тонкой позолотой, которая наверняка придавала им характерный светлый блеск в тёмные вечера, когда толстая и долго тлеющая свеча освещала здешние стены с картинами, отбрасывая на них интересные тени, которые, в свою очередь, вместо того, чтобы смущать и пугать путника, нашедшего пристанище здесь, были призваны успокаивать и настраивать на мыслительный лад его разум.

— Какие интересные у Вас картины, — двигаясь дальше по коридору, заметил я.

— Вам нравится? Генри потратил не одно десятилетие на их поиски и подбор. — С некоторой заинтересованностью отметила она, продолжив свой рассказ. — Скоро должны привезти наш совместный портрет, с недавней годовщины.

Не доходя до конца коридора, мы свернули в дверь слева. Здесь находилась огромная столовая, рассчитанная на большое количество постояльцев. Её обстановка мало чем отличалась, продолжая прежнюю традицию теплоты и уюта. Около стены уже горел каменный камин, игриво потрескивающий древесиной и угольками; картины же в основном были выполнены в формате натюрморта — всевозможные изображения пищи в различных вариациях, вызывающие желание прикоснуться к прекрасному и вкусить замечательное блюдо. Такая обстановка бодрила дух и вызывала неподдельный аппетит, что было к месту.

— Присаживайтесь пока за столик, я сейчас заварю чай. — Характерно улыбнувшись, обратилась она ко мне и удалилась за дверь в конце столовой.

Окна из столовой удачно выходили в сторону озера, позволяя хорошо рассмотреть на нём прекрасный ранний штиль. Вдалеке, усевшись около огромного вечнозелёного дуба, старик сжимал удочку в надежде на хороший утренний улов. Кажется, рядом с ним лежал свежий выпуск «Местных новостей» — так называлась здешняя небольшая по тиражу газета. Пожалуй, самое то насладиться свежими вестям о происходящих в городке событиях, когда сидишь на берегу и ждёшь пока клюнет рыба.

Пейзажем можно было любоваться вечно — в нём всё было прекрасно. И юркие лучики солнца, прыгающие по переливающемуся озеру от неустойчивой тени крон деревьев, танцующих летний вальс под аккомпанемент свежего слегка прохладного ветерка, и чистые как кристальная родниковая вода небеса, в которых сложно поймать хоть одну капельку угрюмой тучи. Действительно, картина манила меня, создавая приятную атмосферу для прогулки. Но, к сожалению, я приехал сюда не отдыхать, а проводить важные деловые переговоры.

Среди множества висевших здесь картин, моё внимание привлёк портрет взрослого мужчины, хозяйничего на кухне. Он готовил мясной пудинг, ловко управляясь со всеми кухонными принадлежностями. И хоть эта картина была лишь мигом из его жизни, по его уверенному и жизнерадостному взгляду было видно, что он полностью контролирует ситуацию, готовя свой очередной кулинарный шедевр. Его голубые глаза и смелая улыбка, средних размеров борода и чистый костюм повара — всё это говорило в пользу его силы и профессиональной солидности, а также подчёркивало его аккуратность. Тот самый редкий случай, когда нужный человек находится на нужном месте. И, судя по всему, даже ещё более редкий — когда человек не только находится на нужном месте, но и способен справляться с множеством сложных задач, при этом находясь на нужных и именно таковых позициях.

— Прошу меня извинить, но мясным пудингом мы Вас сегодня порадовать не сможем, — несколько услужливо, но в то же время чистосердечно заметила Дженифер, возвращаясь с кухни с подносом в руках, — Генри готовит его по уникальному собственному рецепту, но сейчас он в другом городе — ищет детали для ремонта генератора в кладовой.

— А это… — Решил я поинтересоваться насчёт того, не сам ли Генри изображён на портрете, на что сразу получил утвердительный ответ.

— Да, это мой муж, Генри. — С нежной улыбкой на лице Дженифер произнесла фразу, ставя поднос с чайником и чашками на стол. Также, на нём стояла небольшая вазочка с печеньем. — Портрет довольно старый, но уверяю Вас — готовит он ничуть не хуже, чем раньше.

— Замечательный у Вас муж, миссис Дженифер. — В знак вежливости, а также искренности заметил я.

— Спасибо Вам! Мы с Генри давно держим наш пансионат, стараясь сохранять его в первозданном виде, — отметила Дженифер, поставив вазочку и чашки, наливая в последние горячий чай, — это стоит огромных усилий, но оно того действительно стоит.

— Давно Вы заведуете пансионатом? — Поинтересовался я.

— Давно… — с некой интригующей паузой выдержала она. — В день нашей свадьбы, ещё давным-давно, мы открыли его двери для постояльцев, стараясь воплотить нашу юношескую мечту о уютном гнёздышке для всех желающих. Эх, сколько же дней минуло с тех пор… — Дженифер взяла некоторую паузу.

— Как же Вы вдвоём так управляетесь? — Поинтересовался я, отхлебнув немного чая и сделав глоток. В нём чувствовалась тёрпкая долька бергамота, растворённая в душистых и ароматных листьях цейлонского чая.

— Поначалу было тяжело — было множество хлопот. Но постепенно, месяц за месяцем, год за годом, мы оттачивали наше мастерство, стараясь достичь как можно лучших результатов. — Откусив печенье и отхлебнув немного чая, продолжила она. — Но Вы не подумайте — это всё чисто для большего комфорта и удобства посетителей.

— Само собой, разумеется. — Утвердительно кивнул я и взял печенье, последовав её примеру, чтобы надкусить его. Приятный вкус овсяного печенья, вкупе с маленькими вкраплениями сладкого шоколада создавали настоящий праздник для вкусовых рецепторов, а горячий, но не обжигающий, словно климат земель Южно-Африканского Союза чай, усиливали это радостное чувство. — Сложный и кропотливый путь, достойный уважения, я полагаю. — Заметил я, ожидая услышать рассказ Дженифер об истории этого заведения.

— Главное — верить. Верить, что ты стоишь на правильной дороге и идёшь по ней с дорогим и нужным тебе человеком. Остальное — приложится. Вера и время меняют всё. — Заключила Дженифер, продолжая пить чай, делая небольшие короткие паузы на продолжение рассказа. — Мы договорились, сразу поделив обязанности. Генри взял на себя уход за садом, ремонт и управление, а я — приём и встречу постояльцев, уход за номерами, стирку и глажку. Кухню же мы поделили пополам — на мне в основном всевозможные закуски и будничная пища; Генри взял более изысканные и деликатные блюда на себя, как правило — для особых случаев и важных гостей. Ну и остальные обязанности по мелочам мы тоже поделили. — Вновь улыбаясь, отметила Дженифер.

— Многовато работы для двоих… — Одновременно пытаясь сделать комплимент насчёт того, что им прекрасно удаётся справляться с такими объёмными делами вдвоём, а также узнать их секрет, заключил я.

— Ой, ну что Вы… — Дженифер вновь характерно искренне улыбнулась. Было видно, что комплименты ей весьма приятны. Конечно, когда такие усилия замечаются, это будет приятно любому, но здесь играли свою роль особые личностные качества — невооружённым глазом было видно, что она — человек весьма скромный и чувствительный к дорогим словам.

В ней выражались все те важные и ценные качества, которые можно было найти у наших добрых пожилых старушек — доброта и честность, доброжелательность и гостеприимность. Чем наше Королевство и заслуживает внимания, так это своими добродушными пожилыми людьми — пожалуй, только у нас можно найти таких искренних и честных, милых душе стариков, с которыми приятно провести время, даже не смотря на большую разницу в возрасте. И не важно, кто это — уверенный и целеустремлённый старик, который за крепким стаканчиком расскажет о своей полной интересностей жизни и секретах жизненных обстоятельств, попутно поведав о том, как в молодости на охоте он подстрелил огромного слона, или же пожилая леди, с теплотой в душе угощающая тёплым чаем. Нам нужно ценить и уважать их, пока это не поздно — новые культурные веяния всё больше надвигаются на наш мир, захлёстывая, в том числе и нашу любимую Империю, над которой никогда не заходит солнце.

Пока мы сидели и пили чай, мило беседовали, я пытался рассмотреть Дженифер и внимательно изучить её. Мимика на её лице была уникальной — на нём невозможно было прочитать какого-то лицемерия или надменности, или даже хотя бы малейшего намёка на них. Это также выражалось и в её словах, равно как и в её спокойном и тихом голосе, слегка охрипшем от старости лет. Но, несмотря на это можно было легко уловить мелодичный лад её слов, трогающих душу так, как редкий голос синицы.