Бесплатный фрагмент - Пепельный Король

Пролог

Согласно древним легендам, бог по имени Га́ррет даровал избранным существам веру, чтобы те не теряли надежду и продолжали свой путь вперёд, несмотря на невзгоды. Однако существует место, где надежда давно угасла. На далёком севере пролегает континент Го́рриндор, где полчища сандора́дов — тварей, порождённых самой тьмой, разоряют последние человеческие поселения, уничтожая всё на своём пути. Но на востоке Горриндора сохранился лес, что зовётся пепельным. Здесь, в глуши, у людей осталась жалкая искра веры, которая давала им силы снова и снова отражать набеги сандорадов. Каждый набег этих тварей становился всё более ожесточённым — сначала это были небольшие группы врагов, которые старались проникнуть вглубь леса под покровом ночи, но всякий раз встречали достойное сопротивление, после — вторжения приходились сотнями сандорадов. Воины леса были уверены в своей победе, их верность делу и боевые навыки укреплялись с каждой новой битвой. Казалось, что ничего не сможет нарушить этот привычный порядок вещей.

Но однажды тьма пришла во всём своём ужасе. Это было нечто большее, чем просто вторжение. Тысячи сандорадов хлынули в лес, как чёрная волна, под предводительством самого Ва́лгрима, более известного как Олк Мраконосец. Его огромная тёмная фигура, словно скала возвышалась над полчищами, приказывая ограм и троллям — разрушать всё на своём пути, оркам и гоблинам — убивать без жалости, а феям — находить и порабощать разум всех, кто пытался бежать. Воздух вокруг наполнился воинственными воплями сандорадов, оглушающим звоном мечей и свистящими повсюду стрелами. Люди сражались отчаянно, но каждая минута стычки всё дальше отталкивала их от победы — силы были неравны. Каждый удар, каждый взмах меча и выстрел из лука замедлялся, как будто само время решило испытать лесных воинов. Тусклый и тёплый, горячий огонь от факелов едва освещал вокруге, обжигая лица, и чёрные как ночь тени становились длиннее с каждым мигом. Каждый хруст сухих веток под ногами заставлял чувствовать первобытный страх, где из любого куста на тебя могут наброситься с клинком или разодрать когтями до самых костей, обглодав всё тело. Битва, которая казалась бесконечной, всё больше погружала людей в отчаяние. Где-то вдалеке слышался низкий и звонкий, как гром, голос Валгрима, отдающего приказы.

Когда битва близилась к концу, и было понятно, что людям не одолеть тьму, юноша по имени Ве́дрик, сын короля Фа́дрика, правителя леса, стоял в центре поля боя. Его дыхание было сбивчивым, взгляд метался по разорённой земле. Вокруг него, казалось, всё происходило медленнее: крики воинов, удары мечей, даже шелест листьев в ветвях деревьев. Юноша знал, что времени мало. Его родители были убиты, но он ещё не был готов сдаться, Ведрик был полон решимости, смелости и отчаяния, чтобы любой ценой защитить не себя или свой дом — но свой народ. Ведрик бросил взгляд на ветки и брёвна, которые лежали на земле, и вдруг осознал, что огонь может стать их последней надеждой.

Взяв в руки сухие, покрытые паутинами и мхом ветки и брёвна, Ведрик факелом поджигал и передавал их оставшимся воинам, потерявшим всякую надежду на спасение. Его голос звучал чётко, хоть и тихо в этом хаосе. «Поджигайте всё» — сказал он, а воины, один за другим начали выполнять приказ. Огонь быстро разрастался, превращая уже страдающий лес в настоящий ад. Объятые пламенем деревья вспыхнули ещё сильнее, освещая всё пространство вокруг и наполняя воздух смешанным зловоньем гари и крови. Чёрный дым полностью окутал небо, и оно превратилось в непроглядную завесу, словно сами небеса захотели выплеснуть весь свой гнев на обитателей леса. Со временем вопли сандорадов становились всё тише, пока их мерзкие истерзанные лица не исчезли за стенами огня. Когда битва закончилась, лес уже не был прежним. Всё вокруг было покрыто пеплом, не было видно даже тел погибших воинов. Люди стояли среди этого опустошения, молча откапывая своих братьев и сестёр из объятий серой массы. Пламя ещё потрескивало где-то вдали, словно продолжая последний разговор с ветром, перед тем как погаснуть.

Время шло медленно, лес всё больше наполняли Татало́нские кресты, что ставили на могилы: невысокие пепельные горки с воткнутыми в них палками, на которых были начертаны имена погибших. Каждый шаг по этому выжженному лесу отдавался гулом в ушах, возвращение в него стало почти церемонией. Спустя время, люди обнаружили, что лес изменился. Из могил начали пробиваться деревья без листьев, серые, словно сотканные из пепла, они росли медленно, но неуклонно, как напоминание о том, что жизнь продолжает своё течение, даже в самые тёмные времена. Понимая, что жить в прежнем лесу больше не удастся, Ведрик принял на себя тяжёлое бремя лидера, которое возложил на него народ. Лес был уничтожен огнём, но рядом, на западе, пролегали прекрасные равнины, которые рассекали сверкающие реки и озёра. Ведрик обвёл взглядом людей, измученных войной и потерями, и твёрдо сказал: «Мы построим новый город, и его стены не пробьёт ни одно божество!». Эти слова положили начало возведению города, который Ведрик нарёк: «Этино́р».

Постепенно на месте зелёных равнин вырастали толстые каменные стены. Пепел от уничтоженного леса до сих пор разлетался по округе, как напоминание о той страшной ночи, а его запах не исчезал из воздуха, несмотря на прошедшие годы. Под каменными стенами росли хлипкие домики, сложенные из булыжников и дерева, добытого за десятки лиг от города, далеко на западе, неподалёку от Скверного́рья, где скрылся Валгрим. В узких улочках под ногами хрустел щебень, а окружали их низкие заборы из гальки, закреплённые сетями, создавая видимость чего-то защищённого. Самой величественной частью нового города стали его ворота. Ведрик задумал их сразу, как только началось строительство. Он мигом нашёл кузнеца, рассказал ему о задумке и, к окончанию строительства они были уже готовы. Они должны были не просто охранять город, но стать символом людской стойкости.

Кузнец Ло́рен, известный своим мастерством, и его команда строили врата прямо на улице, собирая сплав из железа и чёрной стали. Эти массивные створки украшали сложные узоры, изображающие драконов, сжигающих армии сандорадов, местами можно было заметить множество деталей, таких как таталонские кресты, пепельный лес и короля Ведрика, который надевает корону, а сверху, большой круглый символ — метка Этинора. Глядя на ворота, каждый вспоминал ту страшную битву, что лишила их дома, но подарила новую жизнь. Высота этих врат составила ровно четыре гранта^1. Тридцать долгих лет строительства наконец завершились, и на главной площади Этинора, напротив главных ворот возвели медные статуи — Ведрика, сидящего на троне, и держащего в руке свой меч; Лорена, склонившегося над наковальней с молотом в руке; генерала Си́гурда, в правой руке которого был шлем, а в левой — меч; и советника Вермо́нта, державшего в руках свиток, на котором была выгравирована краткая история Этинора в стихах. Эти статуи не просто украшали город, они были вечным напоминанием о том, что даже из пепла может родиться нечто великое.

Спустя тридцать пять лет, память жителей и самого Ведрика о той ночи затуманилась, большинство достигло пожилого возраста, а в Этиноре, который стал для всех людей континента главным символом сопротивления, подрастает новое поколение, не понимающее величие и историю своего города.

Ве́дрик — Человек в длинном до пола, сером плаще из хлопка, с волчьей шерстью на воротнике и гербом города сзади — воящий двуглавый волк, смотрящий в разные стороны. Под плащом скрывалась чёрная хлопковая рубаха и чёрные льняные штаны. Несмотря на свой возраст в пятьдесят три года, длинные волосы Ведрика были седыми, он имел длинную седую бороду и крепкое мускулистое тело. На плечах, груди и коленях были закреплены небольшие стальные пластины, на каждой из которых был изображён Татало́нский крест — переплетённые линии, напоминающие корни, с большим центральным кругом, и четырьмя меньшими на концах, что символизирует мир, созданный четырьмя богами. На ногах Ведрик носил тяжёлые чёрные сапоги со стальной подошвой, обшитые кожой. На голове ведрика была титановая корона с четырьмя заострёнными пиками, на каждой из которых были выгравированы слова: «Славься король — славься Этинор!».

На улице был солнечный день, тёплый ветерок окутывал тела довольных граждан, проходящих мимо Ведрика, который, как обычно, решил насладиться красотой своего города и прогуляться по площади, где возвышались статуи основателей Этинора. В городе стояла весёлая атмосфера — граждане с улыбкой кланялись королю, заметив его, а вокруг беззаботно играли дети. Всем хватало еды, у всех была хорошая одежда и работа, врагов поблизости нет, все имеют крышу над головой. Ведрика также сопровождала стража, которая разбавляла дружелюбие Этинора своим устрашающим видом — шесть рыцарей, облачённых в закрытые и массивные пластинчатые доспехи из чёрной стали, на головах которых были закрытые, вытянутые шлемы с решётками на глазах и длинными красными перьями по бокам. В руках рыцари держали толстые копья, направленные вверх, на рукоятках которых завязаны красные ленты.

Ведрик остановился рядом с одной из статуй, в основании которой была залита кристально чистая вода, куда люди часто кидали медные э́лисы^2, загадывая желания. Король присел на жёсткую скамью из тёмного дуба, закрыл глаза, глубоко вдохнул свежий воздух, вслушался в лёгкое журчание воды и шелест деревьев позади, вдали слышался детский смех. Стража мигом окружила статую и короля, не подпуская к ним других людей. Через несколько мгновений, Ведрик услышал быстрый приближающийся топот, он нехотя, медленно раскрыл глаза и увидел уже стоящего перед собой своего Де́сара^3 — Вермо́нта.

Вермо́нт Ла́нгорд — человек средних лет, облачённый в чёрный, чуть ниже колен, котт из шерсти, полностью скрывающий его руки, чёрные шерстяные штаны и коричневые сапоги из замши. Вермонт носил длинные каштановые волосы, завязанные в половинный хвост: передняя часть волос собрана в хвост на затылке, оставляя заднюю часть распущенной. Лицо Вермонта было всегда гладко выбрито. На груди золотыми нитями был вышит герб дома Лангордов — сокол, держащий в лапах корону Этинора. Вермонт обладал глубоким голосом, общался спокойно и формально с людьми разных сословий, также умел недолго думая подобрать нужные слова к любому собеседнику, никто в городе не против компании такого человека.

Король двинулся ближе к краю скамьи, Вермонт поклонился и аккуратно сел рядом.

— Я не побеспокоил, ваше величество? — обратился Десар, смотря на короля.

— Узнал? — хрипящим голосом спросил Ведрик, а затем сгорбился, уперевшись локтями в колени, снял корону и задумчиво разглядывал её, даже не глядя на советника.

— Конечно. Вы были правы. Мои люди были в одной из таверн, и там они услышали, что скоро кто-то устроит поджог оружейного склада вашего кузнеца, Лорена. — Вермонт расслабился, слушая звуки природы и приглушённые голоса вдалеке, он выглядел уставшим.

— Мерзкие ду́рглины^4… — нервно усмехнувшись произнёс король, его слова гневно отскакивали от зубов. — Когда и кто? — с хрустом выпрямившись, добавил он.

— Этой ночью, мой король, на этих людях были бардовые капюшоны. — советник резко взбодрился, медленно встал со скамьи и повернулся к королю. Ведрик откинул голову назад и вновь закрыл глаза, ощущая тревогу и небольшой мандраж внутри.

— Отправь тридцать человек к складу, пусть никого не подпускают. Даже Лорена… — устало приказал король, но Вермонт продолжал молча стоять рядом. Через несколько секунд Ведрик раскрыл глаза и, смотря в небо, сказал: — Ты свободен, Вермонт. — Десар неровно заулыбался, вновь поклонился, а затем быстрым шагом ушёл в сторону Медного Замка.

^1 Грант — единица измерения в Элдриморе, используемая для измерения больших объектов, один грант — это двадцать пять метров или восемьдесят два фута.

^2 Э́лисы — валюта Этинора, придуманная королём Ведриком, в последствии распространившаяся по редким людским городам Горриндора. Серебряный элис равен сорока медным элисам, золотой — двадцати серебряным.

^3 Де́сар — главный, самый приближённый советник короля. Термин «Де́сар» придумал король Ала́рион, в 386 году третьей Эры, и теперь это слово широко используется во всём Э́лдриморе.

^4 Ду́рглин — древний король, предавший свой народ, став сла́нником (слугой) Валгрима. На сегодняшний день это слово используется в качестве оскорбления: дурглин — предатель, бунтарь, мятежник.

Ведрик

По возвращении Ве́дрика в Медный Замок, уже наступала ночь: чистое голубое небо сменилось нежно-розоватым и немного облачным, оставляя блеск на галереях замка. Но король уже давно не восхищался этой крепостью — она даже вызывала у него некое отвращение. Ведрик знал, что, войдя в Медный Замок, его ждёт лишь многочасовое и одинокое копание в своих параноидальных мыслях о свержении и отчётах. Медный Замок расположен в самом сердце Этино́ра, немного севернее главной площади. Крепость окружена низкими каменными стенами и массивными железными воротами. В основании замка лежат крупные кубы из черной стали, создающие прочный фундамент и устрашающий вид, контрастирующий с грубыми булыжниками стен, оформленных в декоративные сети.

В стенах замка высечены овальные панорамные витражи, вставленные толстым разноцветным стеклом. Сверху стен находятся сложной прямоугольной формы зубчатые галереи из меди, окислившейся с течением времени, переливающейся в бледно-красные, оранжевые и зелёные оттенки. Под окнами замка развеваются гербы домов основателей города и герб самого Этинора. Напротив ворот крепости на втором этаже имеется просторный выход на округлый выступ, окруженный низким кварцевым забором со сложными узорами. По бокам выступа стоят две кварцевые колонны, которые поддерживают тонкий навес сверху.

Четыре башни окружают замок по периметру, выполненные в том же стиле. По всей окружности башен расположены узкие бойницы в несколько рядов, которые никогда не использовались. Внутри замка на полу была пожелтевшая от времени кварцевая плитка с чёрными узорами, напоминающими бесконечную сеть из лепестков и стеблей цветов. На входе посередине — большая арка, украшенная золотыми узорами, она вела вперёд, к тронному залу. Нежно бежевые стены и высокие потолки с большими золотыми люстрами сверху, украшенные маленькими бриллиантами, создававшие атмосферу королевской роскоши.

Справа от входа и арки была широкая деревянная лестница, поднимаясь по которой слышен характерный скрип. Вверх по лестнице было три прохода: два вверх по бокам и один в зал совета посередине, на двери которого был изображён символ, обозначающий Этинор. Ведрик направился в зал совета, а двое стражей остались охранять вход в него. В зале всё блестело от чистоты, Ведрик ненавидел грязь, пыль и мусор, и лично убирался на своём месте каждый день. По бокам, вместо стен стояли полностью забитые уже прочитанными книгами полки, а в узком пространстве между ними были построены небольшие каменные статуи основателей города — членов совета Этинора. Толстая верёвка у каждой статуи в области рук могла вызвать любого члена совета, находящегося в замке.

Зал был узким, и в конце, уже на каменной плитке стоял овальный стол из тёмного дуба, покрытый лаком, на котором лежали толстые стопки непрочитанных отчётов, рядом с планами новых строений и картами города. Позади стола, в стене находился разноцветный витраж, на котором изображён король, хладным высокомерием осматривающий помещение. Ведрик сел на свой деревянный стул с широкой спинкой, направленной на окно, и откинулся назад, стиснув в руках военный отчёт. Король пытался осмыслить написанное, но буквы ускользали от его взгляда, словно зола под ветром. Гнетущее чувство рутины вновь накатывало на него, и поняв, что он не может сосредоточиться на тексте, Ведрик резко швырнул отчёт обратно на стол, закрыв руками лицо.

В этот момент за дверью кабинета раздались шаги. Ведрик вскинул голову — звук и ритм походки был ему знаком, но тревожен. Внезапно в зал вошёл Де́сар Вермо́нт, его лицо выдавалось из-за привычной уверенности. Оно было бледным, а взгляд потерянным, руки дрожали, а на опрятной раньше одежде уже виднелись чёрные следы от сажи, словно он только что вышел из ада.

— Всё нормально? Почему одежда в саже? — с утомлённым недовольством произнёс Ведрик, осознавая, что его голос звучит слишком тихо даже для него. — Вы поймали тех, в бардовых капюшонах? — король повысил свой тон.

Пауза затянулась.

— Мои люди… которые пытались разузнать про саботаж… немного ошиблись, ваше величество. — голос Вермонта дрожал, и его слова звучали как оправдание. Взгляд короля прошёлся по советнику, который, будто бы искал ответ в витраже за спиной Ведрика. — Они… Не собирались поджечь склад.

Слова, как нож, вонзились в душу Ведрика. Вдруг он почувствовал, как холодок пробежал по спине, сковывая сердце. Король медленно встал, недоверчиво глядя в глаза Вермонту, который, в свою очередь, не отрывая взгляда пялился в окно позади Ведрика. С трудом оторвав взгляд от советника, Ведрик развернулся и с неохотой подошёл к витражу. Его внимание привлекла ползущая башня, расположенная справа от главных ворот города. Снаружи она была каменной, но внутри — дерево, скрепляющее эти самые камни. Из её входа вырывался высокий столб чёрного дыма, поглощая вечерний свет.

Вокруг собирались десятки пожилых людей с вёдрами, пытавшихся потушить пламя, выливая на него литры воды. Люди один за другим выливали вёдра на башню, некоторые забегали внутрь, но их усилия были тщетны: огонь разгорался с каждым мгновением, словно живое существо, полное ненависти. Ведрика резко бросило в жар, сердце бешено заколотилось, зрение размыло, дыхание участилось, король встал на колени, упал на пол, и с улицы наконец прорезались людские крики, наполненные отчаянием и ужасом. Раз за разом крики приглушались звуками падающих на людей булыжников от осыпающейся башни, каждый врезался в уши, вызывая глухой звон, а тошнота накатывала всё сильнее. Выкрикивая неслышимые Ведриком слова, Десар судорожно подбежал и, взяв его под плечо, быстрым шагом увёл к личному лекарю, что был на верхнем этаже замка. Выходя из зала, Ведрик вскоре отключился, яркая, пронизывающая боль в сердце словно потушила его сознание.

Когда Ведрик очнулся в своих покоях, время для него потеряло счёт. В глазах всё ещё оставалось мутно, но даже с таким зрением он разглядел две фигуры, о чем-то разговаривающих между собой. Заметив, что король пришёл в себя, одна из фигур подошла ближе, вслушиваясь в грузное дыхание Ведрика. Взяв его руку, от фигуры послышался до боли знакомый голос, который король слышал не так часто, но всё же узнает из тысячи, это был его лекарь — Кле́рин. Через несколько секунд, зрение Ведрика прояснилось и стало таким же чётким, как раньше. Король был одет в растёгнутую белую рубаху, которая открывала вид на его покрасневшую и отекающую грудь.

Кле́рин — полный, пожилой девяностолетний мужчина. Его лицо изрезано глубокими морщинами, а тело покрыто шрамами и ссадинами, полученными в долгих странствиях по Э́лдримору. Он носит длинную мешковатую серую мантию с длинными рукавами, на которой черными нитями вышиты Татало́нские кресты на груди и спине. На поясе Клерина всегда висит большая связка ключей от всех дверей замка, а в правом кармане находится деревянный Таталонский крест. На ногах он носит тяжёлые коричневые сапоги из кожи с толстой подошвой. На голове лекаря видны остатки седых волос на висках и затылке, а также небольшая серая шапка на макушке. На лице маленькая густая борода. Клерин обладает высоким и спокойным голосом, а его руки, несмотря на возраст, неподвижны и спокойны, как камень.

— Вы в порядке, государь? Как себя чувствуете? — спросил Клерин, но Ведрик не мог вымолвить ни слова из-за адской боли в груди, тяжело глотая воздух, но каждый вздох вызывал у короля всё большее чувство паники. После долгого молчания, Вермонт, стоявший всё это время позади лекаря, молча вышел из покоев короля.

Ведрик сел, облокотившись на подушку, и поглубже вдохнув, тихим хрипящим голосом спросил: — Что со мной? — произнеся вопрос, Ведрик сильно закашлял, с ощущением, будто в его горле и лёгких с пару сотен иголок. Клерин тут же подал королю тёплый чай из корней весенних альме́т^1 в глиняной чашке, с маленького столика рядом. Каждый глоток лишь усиливал боль в груди и горле, но всё же Ведрику удалось выпить весь чай, его руки тряслись, проливая капли на бороду, одежду и постель. Клерин суетливо забрал у короля пустую чашку и, положив обратно на столик, ещё раз налил в неё чай.

Взяв со стола смоченное в тёплой воде полотенце, Клерин наложил его на грудь Ведрика. Затем, лекарь отошёл в дальний угол тёмных покоев, к столу, на котором стояли пустые банки, и белая ткань, с каплями крови, на которой лежали уже мёртвые, толстые пиявки. Рядом можно было разглядеть огромные шипастые корни альмет, маленькие ножи и ведро с водой.

Подойдя обратно к королю, с несколькими маленькими стеклянными банками в руках, смазанными смолой внутри, Клерин достал камень и кусок железа, ударяя их друг о друга, зажигая смолу внутри банок. После нескольких секунд горения, Клерин убрал полотенце с короля и осторожно прикладывал горячие банки к груди Ведрика, надеясь, что тепло разгонит застоявшуюся кровь, прежде чем станет невыносимо горячим. Сначала Ведрик почувствовал сильное жжение, но через несколько минут, когда банки остыли, облегчение, будто вся болезнь ушла прямо в них. Клерин снял банки с короля и спросил:

— Вам уже лучше, государь? Ваше сердце пережило небольшой требо́н^2. — заметив испуганный взгляд короля на себе, Клерин добавил, — Не беспокойтесь, всё должно прийти в норму через несколько дней. — мягко говорил лекарь, накрывая короля вновь тёплым, смоченным в воде полотенцем. Слушая его спокойный голос, хотелось спать — лишь боль не позволяла. Король не мог думать больше ни о чём, кроме смерти, и каждая секунда, казалось, приближала его к ней, усиливая страх и панику. Но Ведрику и правда стало лучше, он легче дышал, будто из горла достали пробку, и коление в сердце ослабло, хоть и всё ещё не позволяло двигаться. Спустя ещё пару минут молчания, Клерин встал и подошёл к двери из покоев, добавив перед выходом:

— Вам нужно отдыхать, государь. Не забывайте пить чай. — дверь покоев тихо захлопнулась, и уходящие шаги оставили беспомощного Ведрика наедине с мыслями о своей, вероятно скорой, кончине.

Ведрик с трудом сел, скинув ноги с постели, он попытался встать, чтобы раскрыть тяжёлые и плотные шторы, закрывающие вид на город, словно пытавшиеся спрятать ужасы, что творятся Этиноре без него. Король медленно встал с ложи и потащился к окну, что было слева от неё. Еле дойдя до штор, с дрожащими руками и ногами, Ведрик медленно раскрывал их, выпуская тьму из своих покоев, освобождая место свету. На улице был день, «Сколько это я спал?» — промычал про себя Ведрик. Может день, может два, а может и неделю? Что произошло с Этинором за это время? Разыскали мятежников или нет? Открывшийся поток мыслей не давал покоя королю, он чувствовал потерянность, — он терял контроль не только над своим городом, но и над своим телом.

Пот пробежал по телу короля, и вновь почувствовав сильную боль в груди, Ведрик вернулся к кровати, залпом выпил ещё одну чашку тёплого чая с горьким послевкусием и, прокашлявшись, лёг обратно, пытаясь уснуть.

^1 Альме́ты — трёхметровые, обычно нежно розовые или фиолетовые цветы с толстым шипастым стебелем и четырьмя треугольными лепестками. Используются для того, чтобы вывести «грязную кровь» из организма. Растут исключительно весной, что делает альметы самым редким растением в Элдриморе.

^2 Требо́н — заболевание, при котором сердце медленно гниёт и отправляет «грязную» кровь в организм. Проявляется приступами, после каждого приступа больному становится всё тяжелее дышать, из-за застоя грязной крови в лёгких. После сильного приступа, больной может провести дни, не способный выполнять повседневные функции. Приводит к смерти больного, если вовремя не остановить гниение сердца.

Вермонт

Вермо́нт Ла́нгорд вырос в доме, где детей воспитывали с одной целью: стать Де́саром короля. Лангордов ценили при дворе лишь за их верность и безупречную службу короне, правителям леса. Любой другой выбор означал бы позор и изгнание из дома. Хоть подчинение королю и выполнение всех его приказов входит в обязанности Десара, но прямое его назначение — служить народу, даже если это потребует оспорить приказ короля. Представители дома в разных поколениях использовали один девиз: «народ, честь, корона».

Всех детей Лангордов учили формальности, деловитости и дисциплине, не оставляя места для личных желаний и амбиций. К тому же советником мог стать лишь один ребёнок, остальные же вынужденно покидали семью. Вермонт, как его братья и сестры, рос в обстановке строгой конкуренции, где каждый пытался подставить друг друга. Каждое проявление слабости каралось насилием и бессонными ночами за учёбой.

Вермонт думал о своём детстве каждый день, каждый час, каждую минуту. Что, если бы он был хуже хоть одного из пяти его братьев и сестёр? Где бы он был сейчас, и чем бы занимался, если бы его изгнали из дома? И где сейчас его изгнанные родственники? Но он не жалел о своей судьбе вечно быть в тени короны, Вермонт благодарил судьбу за то, что именно ему выпала эта возможность. Кому, как не Вермонту, следить за жизнью народа и упрощать её, так он считал, что сможет сделать хоть что-то полезное. Советник находился в комнате Десара, как и большинство своего свободного от встреч времени. Поток его мыслей прервал вошедший в комнату генерал Си́гурд.

Генерал Си́гурд Дейл — семидесяти трёх летний, рослый, коренастый человек, с тремя каштановыми гребнями волос, заплетёнными в короткий хвост на затылке. Суровое лицо Сигурда изрезано множеством глубоких шрамов, полученных в сражениях с сандорадами за годы службы короне. Генерал никогда не расстаётся со своими блестящими аргаи́ловыми^1 доспехами, с декоративными вставками борини́та^2. На груди угловатого доспеха выгравирован герб дома Де́йлов, который разработал и прославил сам генерал — круглый баклер, за которым спрятался вертикально стоящий, серебряный меч генерала. На спине его доспехов развевался белый хлопковый плащ с гербом Этино́ра. Сигурд носил двухметровый серебряный меч на поясе, с высеченными словами на лезвии: «Да обретёт покой в чертогах Га́ррета тот, чью голову снесёт серебряный клинок». У генерала хриплый и низкий голос, его обычная манера речи может показаться «дикой», для людей высших сословий.

Сигурд стоял в проходе, держа свой угловатый, закрытый шлем в левой руке. Вермонт же сидел за своим прибранным столом, где лежали чётко отсортированные жалобы, пожелания граждан и сельскохозяйственные отчёты.

— Докладываю. Ребята облепили склад. — Сказал Сигурд. Вермонт одобрительно промычал, холодным взглядом осматривая генерала. — Башню подожгут через несколько часов. — Сигурд произносил слова с решимостью в глазах, но в его голосе слышилась горечь. Он, хоть и был на службе у короля, но серьёзно относился и к любым приказам своего Десара, даже, будь этот приказ заговором против короны. Вермонт кивнул, взял в руку перо, достал один отчёт из стопки, и начал подписывать их один за другим. Сигурд развернулся, ещё немного постояв в проходе, он будто хотел сказать что-то, но вскоре, вышел из комнаты Десара, которая находилась на первом этаже Медного замка.

Спустя три часа, когда целе́ста^3 восходила над чистым звёздным небом, заливая комнату голубым сиянием, Вермонт подписал последний отчёт, переложив его на соседний стол, к остальным. Решив пройтись и посмотреть, выполнен ли его приказ. Десар встал со стула и вышел из своей комнаты. Увидев белую плитку на полу, роскошные люстры на потолках и приятные глазу бежевые стены, душа советника переполнялась гордостью. Вермонту нравилось любоваться красотами Медного Замка, его величественный вид воодушевлял и заствял думать, что в городе всё прекрасно, несмотря на действительность. Советник прогулочным шагом направился из замка, прямо к воротам города, предварительно вымазав свою одежду в саже, будто он находился у башни в момент её возгорания.

Только выйдя из Медного Замка и завернув за угол, Вермонт увидел небольшой столб серого дыма, вырывающегося из входа башни. Рядом собрались пожилые жители Этинора, держа в руках вёдра с водой. Каждый по очереди заходил в башню, выплёскивая воду на горящие внутри деревянные скрепления и балки. Старики выкрикивали что-то, заходя в башню, короткие фразы, но их было не слышно. Огонь неумолимо поднимался вверх по башне. Несмотря на все попытки потушить пламя. С каждой секундой у башни скапливалось всё больше народа. Даже служители храмов, выходя, начинали молиться.

Удостоверившись в выполнении, Десар долго настраивался на встречу с королём. Поднявшись на второй этаж замка, Вермонт несколько минут стоял у входа в зал совета, пытаясь вжиться в роль «потерянного», стража при этом не обращала никакого внимания на Десара, зная, что он безопасен. Советник знал, что короля не так просто обмануть, и любая ошибка может стоить ему заключения в темницу.

Собравшись, Вермонт отошёл от двери, и показательно громко зашагал в её сторону, резким движением дёрнув за ручку двери. Пройдя дальше в комнату и заметив, что утомлённый Ве́дрик сидит на своём стуле прикрыв лицо руками, советник расслабился, так как уставший король вряд ли будет пристально оценивать его игру. Ведрик вскинул голову. Король всегда был одет в свой плотный доспех, будто готовился в любой момент дать отпор кому либо,

— Всё нормально? — король говорил тише обычного, осматривая советника с ног до головы. Под его карими глазами виднелись большие тёмные круги. — Почему одежда в саже? — уже громче, проявляя недовольство спросил король. — Вы поймали тех, в бардовых капюшонах? — добавил Ведрик. Советник вспоминал заученные слова, стараясь смотреть на витраж за спиной короля. Немного выждав, Вермонт ответил:

— Мои люди… Которые пытались разузнать про саботаж… Немного ошиблись, ваше величество. — изо всех сил пытаясь изображать неуверенность в голосе, говорил Вермонт. — Они… Не собирались поджечь склад. — левая рука Ведрика дрогнула, он медленно поднялся со стула, недоверительно смотря в глаза своему Десару. Вермонт уже было подумал, что король раскусил его, мысленно представляя зловоние темницы и презрение народа к себе. Но Ведрик развернулся, смотря на окно, из которого было видно горящую башню, которую, почему-то, никто не тушил, вопреки ещё одному приказу советника. Через несколько секунд после того, как король начал смотреть в окно, с улицы раздался грохот булыжников и крики людей. «Почему генерал не потушил башню?», подумал Вермонт, нервничая уже по настоящему. Чувствуя нарастающую тревогу, холодный пот пробежал по лбу советника, наблюдая, как король неподвижно смотрит на сгорающий символ его правления.

Через мгновение, Ведрик упал на колени, а затем свалился на бок, впившись ногтями в своё сердце и смотря на советника, это вернуло Вермонта из мыслей в реальность. Советник быстро подбежал к королю и, взяв его под плечо, ощущая невыносимую тяжесть, быстрым шагом повёл уже потерявшего сознание Ведрика на самый верхний этаж замка — к Кле́рину.

Забежав в комнату лекаря, Вермонт бережно положил короля на доску для больных. Вокруг было темно и стояла вонь от смешений разных трав. Клерин, сидевший в тот момент за своим столом в отдалённой части комнаты, вскочил со стула, открыв ставни окон, и мигом принялся измерять пульс короля: в одну руку он взял запястье Ведрика, а другую прислонил к его шее. Затем, Клерин достал заранее смоченную, маленькую тряпку и приложил её ко лбу Ведрика.

— Помогите снять доспех с его величества. — лекарь говорил как обычно, рассчётливо и спокойно, будто каждый день принимал к себе королей без сознания, но в глазах и поту, стекающим по лбу лекаря было видно, что он нервничает. Вермонт помог Клерину снять верхнюю часть доспеха с короля, положив её рядом. Под доспехом была пожелтевшая от старости белая рубаха. Лекарь расстегнул пуговицы на ней, и увидел, как по грудной клетке Ведрика расходятся тёмно-синие линии, которые исходили из большого покрасневшего круга в месте, где находилось сердце.

— Государь должен отдохнуть, нужно перенести его в покои. — говорил лекарь, осматривая грудную клетку короля, глаза его были широко раскрыты и неподвижны. — Я займусь его величеством на месте. — добавил лекарь, опустошённым голосом.

— Сколько король будет без сознания? — Спросил запыхавшийся Вермонт, протирая своим плотком пот.

— Часы, может дни — всё зависит от силы приступа. — Вермонт молча кивнул и, через несколько секунд приказал двум стражам, всюду шедшим за Ведриком, отнести его в королевские покои, что были на том же этаже. Клерин направился за ними, а Вермонт, оставшийся в комнате лекаря, не мог перестать думать о разрушевшейся башне и погибшем народе. В раздумьях, медленно выходя из комнаты, Вермонт направился назад, в комнату Десара, переваривая возможности встречи с другими членами совета вне замка.

На следующее утро Вермонт проснулся с горьким послевкусием. Встав и надев свою, уже чистую одежду, советник пошёл в покои короля. Пройдя по лестнице два этажа вверх, сразу по центру была дверь, украшенная золотыми рамками и меткой Этинора сверху, Вермонт зашёл в тёмную комнату и увидел беспорядок повсюду, на столе короля лежали травы, банки и растения, а на полу были разбросаны пыльные книги. Навес над кроватью, на которой лежал Ведрик, был сломан. В команте стоял горький и сильный запах альме́т, который перебивал все остальные. Вермонт изредко заходил в покои, когда король лично вызывал его. Клерин стоял у кровати, склонившийся над королём, он слушал дыхание Ведрика, но заметив советника, тут же подошёл к нему.

— Его величество не сможет управлять городом в ближайшие… — Клерин остановился и, задумчиво глядя в пол, медленно кивая головой добавил: — В ближайшие несколько дней.

— Что с ним произошло? — холодно спросил Вермонт, ниразу не посмотрев на короля. Клерин впал в ступор, несколько секунд перекидывая взгляд в разные стороны.

— Требо́н, советник, — сердце короля гниёт… — ответил лекарь. Вермонт оцепенел, чувствуя нарастающую тревогу за положение короля, но также и надежду. Не успел советник ничего сказать, как Ведрик очнулся, и Клерин мигом подбежал к нему, снова вслушиваясь в тяжёлое дыхание короля, которое быстро заполнило гробовую тишину в комнате. Постояв и посмотрев на Ведрика ещё минуту, Вермонт не выдержал его мучений, и быстрым шагом вышел из покоев, мягко закрыв за собой дверь. Советник быстро зашагал на первый этаж, в комнату генерала, что была по соседству от комнаты Десара, у самого входа в замок. Открыв дверь, Вермонт не увидел генерала в его комнате. Советник, хоть и был зол, но сохранял спокойствие на лице. Тем не менее, у него были и другие дела, кроме как отчитать генерала Сигурда, и Вермонт решил заняться этим позже, направившись в свою комнату.

^1 Аргаи́л — самый прочный, но в то же время очень тяжёлый металл, который часто используют для изготовления доспехов, принадлежащих королям или генералам. Очень дорогой, и очень сложный для добычи. Аргаил — белоснежный металл, может немного светиться в темноте.

^2 Борини́т — мягкий и лёгкий, тёмно-серый металл. Используется для декора и облегчения тяжёлых доспехов. Дешёвый, легко добывается и обрабатывается, а также встречается лишь огромными залежами.

^3 Целе́ста — один из двух спутников Э́лдримора, чуть меньше луны. На протяжении суток, Элдримор окружают двое дневных светил: Солнце и Арка́на, и двое ночных: луна и целе́ста.

Сигурд

Си́гурд Де́йл — семидесяти трёх летний генерал, преданный служитель короля Ве́дрика, который до основания Этино́ра верно служил его отцу, правителю леса — Фа́дрику. После сожжения пепельного леса Ведрик поставил Сигурда во главе армии Этино́ра за заслуги в последней битве. Генерал известен не только своим стратегическим складом ума и мастерским владением мечом, но и выдающимся чувством справедливости. Он никогда не поднял бы свой меч на безоружное существо, будь это человек или даже сандорад. Его моральный кодекс вызывает уважение среди воинов и презрение среди тех, кто считает его слабым для генерала. Тем не менее, каждый приказ генерала ценится, как и каждое его слово.

Генерал Сигурд стоял в просторном тёмном коридоре, густые и длинные тени вытягивались до самого тронного зала, соединяющего широкий лестничный пролет справа и пять комнат членов совета слева. Сигурд опёрся на стену между комнатой Де́сара и своей. Замок вечно казался пустым; в Этиноре жило немного людей по сравнению с другими городами Горриндора. У короля не было множества прислуг, а граждане боялись приходить сюда со своими просьбами, поэтому в замке всегда царила тишина. Сигурд разглядывал свой аргаи́ловый шлем с двумя длинными красными перьями, торчащими вверх. На боковинах угловатого шлема проглядывались вмятины и царапины — следы от ударов и острых когтей сандорадов.

Из головы генерала не выходил один из приказов Де́сара Вермо́нта: поджечь правую башню от ворот — Башню Солнца. Зачем бы преданному советнику короля устраивать заговор? Быть может, у людей в городе плохие условия? В любом случае, возразить генерал не мог, ведь это означало бы лишение звания генерала, а может и заключение в темницу. Сигурд не следил за людьми внутри Этинора, он следил лишь за врагами снаружи, и не знал, как живут те, кого он оберегает. Постепенно выходя из своих мыслей, генерал медленно подошёл к двери комнаты Десара, и нехотя дёрнул ручку.

Когда деревянная дверь со скрипом распахнулась, Сигурд увидел сидящего за своим столом Вермо́нта Ла́нгорда, погружённого в мысли. Комната Десара не выделялась особой роскошью или размерами от комнат остальных советников. Ко всем стенам были приставлены тёмные деревянные столы, забитые высокими стопками пустой бумаги, пожеланиями граждан и остальными отчётами, в которых Сигурд не желал разбираться. В комнате стоял сухой, едкий запах чернил. На одном из столов, слева, лежал разобранный стальной доспех, а рядом, — пара кинжалов. Вермонт был погружён в мысли, он закинул голову вверх, с закрытыми глазами, и не обращал никакого внимания на генерала, пока тот не заговорил:

— Докладываю. Ребята облепили склад. — произнёс Сигурд, и тут же почувствовал на себе пронзительный, холодный взгляд Десара, который осматривал его с ног до головы. В ответ, Вермонт лишь промычал. — Башню подожгут через несколько часов… — добавил генерал, выходя из комнаты. Остановившись в проходе, Сигурд хотел спросить Десара, зачем ему это, но услышав, как тот достал лист пергамента и начал что-то подписывать, генерал решил не мешать, и вышел из комнаты. Вояка быстрым шагом вышел из Медного Замка, направившись на стену города, где его уже ожидали несколько человек из армии Этинора.

Ночные улицы были пусты; все жители города спали в это время. Большинство строений располагались в центре, а перед стенами простиралось огромное открытое пространство. Когда-то король Ведрик задумал возвести вдоль стен множество башен для защиты, но казначей не выделил средств на эту затею, посчитав её «неразумной». Пройдя чуть дальше от Медного Замка, генерал взял в одну руку кусок кремня, а в другую — стальное креса́ло^1. Он ударил кресалом по кремню, и с первого удара искра разожгла огонь внутри масляного фонаря. Свежий воздух внезапно смешался с гарью, и генерал поспешил на стену.

Мрачный и тусклый свет фонаря едва освещал тропу впереди. Под ногами мягко похрустывал щебень, словно камешки пытались шептаться с ногой, которая их давит. Заходя в Башню Солнца, Сигурд медленно поднимался по скрипящим деревянным ступенькам. Внутри никого не было, все были сверху, на стене — идеальный момент для поджога. Генерал поднялся на стену, и перед ним встали его рыцари в чёрных доспехах без шлемов, пятеро человек с вёдрами в руках, обычные новобранцы. Сигурд долго осматривал их, не понимая, почему в помощь послали таких молодых.

— Итак, все знают план? Когда… — генерал замешкался, вынимая факел с пояса и поджигая его тем же кресалом. Он установил факел в железную сеть на галерее стены. — Когда факел догорит, подожжёте башню. Потом ждите… и тушите! Не позволяйте ей разрушиться! Я буду в своей комнате в замке. — добавил генерал. Все тихо сказали «Да, сэр!», Сигурд видел их нервные выражения лиц, они явно не хотели находиться здесь, но совесть не позволяла генералу поджечь башню самому, над которой годами работали десятки и сотни людей. Через мгновение, он быстро покинул стену, натягивая на голову тёмно-зелёную ткань, которая полностью скрывало его лицо и спину.

Сигурд вновь вернулся в Медный Замок, атмосфера всё сильнее давила на него. Генерал забежал в свою комнату, мягко закрыв дверь. Он снял с себя ткань и бросил её на пол. В комнате пахло свежим воздухом, деревянные ставни окон всегда были открыты. Серые каменные стены внутри комнат давили на глаза. Генерал бросил свой шлем на единственный стол, который стоял в углу, рядом с входом, и прошёл дальше, где была маленькая, мягкая кровать, накрытая тёмно-зелёными простынями. Генерал улёгся на мягкую постель, и задремал.

Проснувшись в холодном поту, не зная, сколько прошло времени, Сигурд суетливо вскочил с кровати и побежал на улицу. Башня Солнца горела, но на стенах не было видно новобранцев, вместо них, на земле, башню тушили старики, по очереди заходившие в неё с вёдрами в руках. Внезапно сзади послышался скрип двери, это был Вермонт, выходящий из своей комнаты. Генерал, сам не имея понятия почему, поспешил спрятаться от взора Десара, забежав за угол, его сердце заколотилось быстрее, он испытывал страх, но не знал перед чем.

Услышав удаляющиеся шаги, Сигурд почувствовал, как с души словно сняли цепь с камнем. Но, глядя на горящую башню, тревога вновь охватила его: «Почему её не тушат?» — подумал он, поднимая голову. Не желая больше ждать, генерал стремительно направился к зданию. На полпути его уши уловили хруст дерева, и все вокруг замерли. Внезапно булыжники посыпались, как проливной дождь, с грохотом падая на людей снизу. Из самой башни послышались пронзительные крики боли.

Снова кинувшись к стене, Сигурд пробегал мимо пылающей башни, выкрикивая предупреждения, чтобы все бежали отсюда, но его слова будто растворялись в бушуещем хаосе. И тут, один из булыжников обрушился прямо на группу стоящих рядом стариков. Они даже не успели выкрикнуть последние слова, как их кровь, брызнув фонтаном, окрапила землю и стены, оставляя тёмные красные следы на сером камне. Под давлением груды булыг оставалась лишь изорванная одежда, что некогда покрывала человеческие тела, но теперь обнажала их внутренности. Лишённые эмоций, глаза погибших, залитые их кровью, укатывались под ноги скорбящих.

Поднявшись на стену через соседнюю башню — Башню Луны, вдалеке, Сигурд, несмотря на своё размытое от возраста зрение, сумел разглядеть пять трупов. Подбежав, генерал увидел своих новобранцев, но на них не было брони. Все они лежали в тёмно-красной луже, которую освещали сразу двое светил на ярком звёздном небе, словно пытаясь показать её всем вокруг. Генерал уже давно не испытывал ничего при криках, виде крови или мёртвых тел, за годы битв его разум приспособился к этим зрелищам, и вместо чувств, была лишь пустота.

Сигурд посмотрел вниз: на опустошённых ранее улицах, собрался весь народ, даже с самых дальних уголков города. Яркий жёлтый свет залил тропы, и каждый житель наблюдал за разрушением символа их безопасности. Служители храмов, дети, мужчины и женщины выходили на улицу с молитвами на устах и ужасом в глазах. Генерал же испытывал величайшую вину за свою службу. Но в глубине души он понимал, что долг не всегда приносит счастье народу, и это знание терзало его.

Понимая, что его могут заметить, генерал быстро скрылся в Башне Луны. Сигурд вновь натянул на себя тёмно-зелёную ткань, которая полностью скрывала его доспехи, и побежал в военный лагерь, что был позади Медного Замка. Проходя мимо дворца, Сигурд надеялся, что его не увидят из окна наверху, которое вело прямо в зал совета. Снаружи в лагере не оказалось никого, все воины спали под тёплой деревянной крышей в бараках. Тишина успокоила генерала, крики уже не было слышно, и вечное потрескивание огня уже не напоминало ему об этом ужасном поступке.

Сигурд присел на бревно рядом с одним из бараков, достав из подсумка большую кожаную флягу с ромом, износившуюся от времени. Залпом выпив всё до дна, даже не сморщив глаза. Сигурд уснул прямо на бревне возле барака, накрывшись всё той же зелёной тканью. И всё же никогда ранее он не ощущал такого уюта, как сейчас: напившись, лёжа на сыром обрубке дерева и укрывшись старой тряпкой.

Утром, когда Солнце и Арка́ла безжалостно заливали Этинор, Сигурд пробудился от уличной жары, к горлу, как волной подкатывала тёплая и жгучая жидкость, будто остатки вчерашнего обеда вырывались наружу. Вдруг, в голове раздалась невыносимая боль, словно тисками её сжимали со всех сторон одновременно, генерал крепко схватился за неё, пытаясь успокоить. Сигурд посмотрел на свои бледные, морщинистые руки, словно покрытые снегом и дрожавшие, как у больного на морозе. Волна жгучей жидкости всё чаще рвалась к горлу. Вскоре, генерал не выдержал и переваренные остатки еды стремительно полились наружу, создавая отвратительную, гнилую вонь вокруге. Сигурд вытер платком губы, поднял голову и увидел, как его воины смотрят на него, собравшись в круг, — это был позор для лидера, который старался казаться сильным.

Предвкушая насмешки, Сигурд быстро удалился, оставив юных воинов в недоумении, некоторые перешёптывались и хихикали, смотря на уходящего генерала, но он не обращал внимания. Каждое движение, которое совершал Сигурд на подходе к замку, отдавалось усиленной болью в голове. Только пройдя через арку Медного Замка, его встретил Десар Вермонт, будто специально ожидавший генерала. Советник выглядел спокойно, как и всегда. Подумав, что эта ночь была сном, генерал обернулся, посмотрел на сгоревшую башню, но на её месте осталась только груда камней, которую уже подчищали рабочие. Также, на месте здания образовалась дыра в стене, сквозь которую мог пройти любой враг, но, к счастью, там стояло достаточно стражи.

Вновь повернувшись к Вермонту, тот зазвал генерала рукой и медленно направился в комнату Десара, связав свои руки за спиной. Войдя в комнату, Сигурд сразу заметил изменения: все бумаги были убраны, столы блестели от чистоты, а в воздухе уже не стоял запах чернил. Вермонт сел за центральный стол, и пригласил Сигурда сесть напротив. Замешкавшись, генерал всё же послушался, и сел на хлипкий стул, боясь того, что он сломается под тяжестью доспехов.

— Почему башня не была потушена вовремя? — начал советник, а затем, не делая долгих пауз, продолжил: — Я не собираюсь отчитывать, запугивать или отстранять вас, генерал. Я бы хотел лишь разобраться в ситуации. Почему мой приказ был выполнен неправильно? — Вермонт сидел ровно, руки были сложены на колени, а взгляд холодный, словно лёд, и выражение лица — как камень. Сигурд же сидел, облокотившись на стол.

— Я отдал приказ другим своим людям… — суровым, но виноватым тоном ответил генерал, и только советник хотел продолжить свою речь, как Сигурд добавил: — Их кто-то убил… — лицо Десара немного вздрогнуло, но через мгновение, вновь закаменело.

— Тем не менее… В какой-то мере, план всё же сработал. — будто попытавшись неумело переключить тему, продолжил Десар, положив руки на стол. Сигурд был в недоумении — разве его не должны донимать распросами? — У короля Ведрика случился требо́н. Он не сможет управлять городом несколько дней. А сейчас… Проследите, чтобы к нам не вторгнулись незванные гости. Вы свободны… Генерал. — произнёс Вермонт, его слова чётко отскакивали от зубов так, будто он заучивал их всю ночь. Сигурд не был удивлён приступу короля, он знал, как эти башни важны для него. Генерал встал со стула и попятился из комнаты Десара, он шатался, как берёза в ураган. Вермонт лишь стиснул зубы, отвернувшись в другую сторону.

^1 Креса́ло — небольшой стальной или железный инструмент для создания искр и разжигания огня. Часто имеет зазубренную или полностью плоскую поверхность.

Ведрик

Король Ве́дрик лежал на пыльных простынях, и хотя боль в сердце уже не так тяготила его, дышать было по-прежнему тяжело. Прошло лишь два дня с момента приступа. Ведрик не мог смириться с тем, что кто-то управляет Этино́ром вместо короля. Кле́рин заглядывал несколько раз в день, принося горячий чай, но вряд ли мог что-то исправить. Не желая оставлять город в руках советников, Ведрик приподнялся с постели на локтях, его тело сопротивлялось, не желая слушаться. Свесив ноги, он встал и опираясь на стены, грузно шагая направился из комнаты. Ноги едва держали тяжесть его тела, измученного постоянным отдыхом. Шатаясь и хромая, Ведрик спускался по лестнице на второй этаж, в зал совета. Вокруг не было никого, а дверь в комнату лекаря была закрыта. Ведрик открыл дверь в зал совета, и увидел своего Де́сара, Вермо́нта, сидящего на своём месте: справа от короля. Зал блестел от чистоты, стол был заботливо прибран, а витраж открывал вид на яркое голубое небо. Ведрик долго смотрел в окно, пытаясь рязглядеть разрушенную башню и, подойдя ближе, он увидел лишь что на её месте строят новую. Сердце короля ненадолго успокоилось, на улицах стояли десятки людей стражи.

Вермонт долго не замечал короля, уткнувшись глазами в длинный лист. Ведрик прошёлся к своему стулу, и свалился на него, смотря в глаза уже заметившего его советника.

— Мой король, разве вам не положено отдыхать? — спросил Десар, отложив лист в сторону и скрестив руки на столе.

— К Се́нуру^1! Я король! И я буду лежать в постели, пока мои люди умирают? — воскликнул Ведрик, и, после сильного кашля, продолжил, более хриплым и тихим голосом: — Я должен управлять своим городом. — не успел Вермонт возразить, как Ведрик добавил: — Сколько погибло?

— Двенадцать человек, двое ранены. — холодно ответил Десар, затем вновь уткнувшись в лист. Выдержав длительную паузу, чувствуя, что среди народа будет негодование, Ведрик, будто предыдущего разговора и не было, сказал:

— Давно мы не устраивали рыцарские турниры, Вермонт. Организуй в этот дагд^2, через два дня. В такое время неплохо бы повеселиться. — король откинулся на спинку стула, зал заполняло его тяжёлое неровное дыхание. Ведрик по-прежнему находился в старой белой рубахе, и Вермонт, встав со своего стула, положил доспехи короля на стол.

— Будет сделано, мой король. — Вермонт выглядел необычно взволнованным, его взгляд метался, а лицо было красноватого оттенка, но Ведрик не придавал этому большого значения, думая, что Десар слишком перетрудился.

— Обязательно пригласи сира Брэ́ймана! — произнёс Ведрик вслед уходящему советнику. Через мгновение, дверь в зал закрылась, и шаги удалились прочь.

После ухода Вермонта, Ведрик прикрыл глаза, чувствуя как усталость накрывает его с головой. За время своего правления он часто устраивал подобные турниры, чтобы развлечь народ, и развлечься самому, хоть с последнего и прошло больше года. Ведрик тяжело поднялся и надел доспехи, которые успели стать его частью, без них он чувствовал себя незащищённым, уязвимым. Мысли короля прервал вошедший в зал совета Клерин, он был явно обеспокоен и держал в дрожащих руках маленький глиняный чайник.

— Государь, вам нужно соблюдать режим, вы же не хотите, чтобы случился ещё приступ… — лекарь суетливо положил чайник на стол, и налил уже омерзевшую Ведрику жидкость в чашку, подвинув её ближе.

— Это было из-за стресса, не каждый день жгут твой город. — раздражённо сказал Ведрик, с яростью отодвинув чашку подальше, капли чая брызгали на стол, оставляя тёмные пятна. Клерин молча стоял, изучая каждое малейшее движение короля с тревожными глазами.

— А как же ваш Десар? — выдохнув, спросил Клерин. Король отвернулся и покачал головой с лёгкой улыбкой на лице, которая быстро слезла.

— Он советник, не король. Вермонт должен помогать — а не управлять. Он не справится… — Ведрик вновь повернулся к Клерину, который, через несколько секунд молчания, быстро зашагал из зала совета, оставив чай на столе, а король приступил к работе.

Через много часов работы, Ведрик поднялся со стула, чувствуя, как тяжесть в теле постепенно уступает своё место энергии. Король прошёл по залу и, выйдя из него, прогулочным шагом направился прямо на улицу, к разрушенной башне. За Ведриком зашагали двое стражей, которые стояли перед залом, и ещё трое, стоявшие у входа в замок. На улицах Этинора было необычайно пусто, лишь строители суетились у груды камней рядом со стеной. Пока король слушал приятные похрустывания щебня под ногами, он не мог оторвать взгляда от небольшой искривлённой щели стене, которая казалась непробиваемой. В щели то и дело мерцали зелёные равнины. Из-за страха, Ведрик бы никогда не отправился туда один. Прошлая попытка короля выйти за пределы Этинора с несколькими сотнями воинов, обошлась ему битвой с соседним городом на юге — Энтало́ром, в котором правит король Э́ргальд II. Эргальд был суровым и немного пугающим, его рост составлял три с половиной кви́нта^3, в два раза выше, чем сам Ведрик, а правая половина тела Эргальда была покрыта алой чешуёй, как у дракона. Короли возненавидели друг друга после битвы у реки Ро́ллос, которая тянется к южному берегу от самого Пепельного леса. К счастью для Ведрика, тогда ему и его людям удалось отступить от превосходящей силы назад в Этинор, и больше короли не встречались, разве что в письмах.

Подойдя ближе к развалинам у стены, к королю быстро подбежал один из стражей, он был в те же чёрные доспехи, что и все — но с красной лентой на правой руке, что означало должность командующего стражей. На его голове так же не было шлема, и выглядел он очень молодо, с короткими чёрными волосами. Ведрик впервые видел этого человека и не помнит, чтобы ставил его на эту должность. Человек с красной лентой поклонился королю и громко представился как «Мэ́лон, командующий городской стражей».

— Ваше величество, боюсь людей стражи не хватит на охрану стены, Медного замка и двух трибун для турнира. — Воскликнул Мэлон с нервным высоким голосом, его голова ненадолго задрожала, а затем застыла на месте, смотря вверх мимо короля. — Не будет ли безопаснее отложить турнир на время застройки стены? — добавил командующий, Ведрик ответил лишь одно твёрдое «Нет, не будет». Оставив Мэлона в недоумении, Ведрик зашагал вправо по стене, к трибунам, которые остались на своём месте ещё с прошлого турнира.

Прибыв на место турнира — небольшое прямоугольное каменное поле, разделённое длинным деревянным забором посередине, и двумя трёхэтажными деревянными трибунами по бокам, одна из которых, королевская, была немного приподнята, чтобы показать статус короны. Раньше на трибунах висели знамёна и гербы домов участников, а в момент открытия сверху рассыпали разноцветные бумажные ленты. По всему городу ходили крикуны с объявлением мероприятия, и вокруг стояла атмосфера настоящего праздника. Ведрик в глубине души надеялся, что так будет и в этот раз, но уже предвкушал затраты. Нынешнее положение в городе не позволит устроить столь яркое торжество. Это место вызывало у Ведрика приятное чувство ностальгии. Подходя к полю, Ведрик заметил человека в знакомых доспехах, на приподнятой трибуне, это был сир Брэ́йман Дейл, сын генерала Си́гурда Де́йла, самый прославленный рыцарь Этинора. Некоторые люди даже за пределами города знали о его мастерстве ведения боя. Он один из немногих, кто участвовал в настоящих битвах. Ведрик считал сира Брэ́ймана своим хорошим другом, они были знакомы много лет, ещё до завершения строительства Этинора, и могли полностью друг другу доверять. Однако король воспринял присутствие Брэ́ймана странным, ведь он ушёл из города только несколько дней назад, сказав, что отправляется далеко на юг.

Ведрик поприветствовал своего старого друга помахав ему рукой и окликнув по имени. В ответ, рыцарь молча, с улыбкой спустился с трибуны и подошёл к Ведрику.

Сир Брэ́йман Де́йл был высоким и атлетичным человеком средних лет, в чём он отличался от других, крайне больших и мускулистых рыцарей, это давало ему некоторое преимущество в манёвренности. Он носил лёгкие и почти облегающие стальные доспехи без шлема, которые сияли как на солнце, так и в ночи, словно покрытые водой. Сзади на доспехах развевался тонкий тёмно-красный плащ, износившийся от множества битв, и потускневший от времени. Такая же оборванная ткань висела и на поясе. На голове сира Брэ́ймана росли среднего размера каштановые волосы, заботливо уложенные по бокам, а на его лице, часто украшенном белоснежной улыбкой, никогда не увидеть бороды или даже щетины. На поясе Брэ́ймана, по бокам висели два метровых меча: один из обычной, а второй — из чёрной стали. Он редко сражался ими двумя одновременно, но когда это происходило, битва была похожа на танец, плавные и точные, без каких-либо лишних шагов и взмахов движения. Также Брэ́йман обладал низким и глубоким голосом, в чём они были схожи с Вермонтом.

— Рад тебя видеть, Брэ́йман. — сказал король, крепко пожав руку своему другу и похлопав его по плечу. — Я думал что ты отправился на юг, разве нет?

— Я тоже рад встрече. Так и было. Чуть я не вышел из города, как ко мне подошёл твой Десар и сказал про турнир. — ответил сир Брэ́йман, медленно направившись вместе с Ведриком и его стражей к королевской трибуне. — Никак не мог пропустить такое событие. — добавил Брэ́йман, а затем помрачнел, улыбка спала с его лица, а голос стал твёрже: — Слышал, как рухнула башня… Жаль не было рядом… Может, помог бы чем…

— Нет, никто бы ничего не смог сделать… Только смотреть, как она догорает… Я найду этих подонков и лично снесу их мерзкие головы на площади! — жёстко произнёс Ведрик, затем сразу попытавшись забыть и не думать об этом. Поднявшись на трибуну, король сел на самый верх, в большой деревянный трон, а Брэ́йман встал рядом, по левую руку короля.

Ведрик обвёл взглядом трибуну изнутри, и заметил приклеенный пергамент на стене, в котором уже был список участников. «Быстро Вермонт среагировал.», про себя подумал Ведрик, встав с трона и подойдя к списку. Сиру Брэ́йману также стало интересно.

— «Список участников в рыцарском турнире, 1341 год.» — читал Ведрик, в списке было только восемь участников, в два раза меньше, чем на прошлом турнире. «Вот почему так быстро», подумал король, посмотрев на каждое имя и понял, что все рыцари сейчас находятся в городе.

— Всего восемь? Будет недолгое представление. Хотя, с сиром Да́рриком я ещё не сражался. — прочитав, сказал Брэ́йман.

Ведрик повернулся назад и уселся обратно на трон в раздумьях о турнире, пока Брэ́йман внимательно рассматривал список.

^1 Се́нур — один из десяти полубогов, в религии «Круг Четырёх» он известен как повелитель смерти и забвения. Выражение «к Сенуру» означает отказ от чего-либо, или же призыв отправиться к нему человеку, которому было адресовано это выражение.

^2 Дагд — первый из восьми дней недели согласно Валли́йскому календарю. Все дни недели идут в следующем порядке: первый — дагд, второй — брахм, третий — ра, четвёртый — о́ди, пятый — марду́, шестой — ту́нор, седьмой — яхв, восьмой — куа́т.

^3 Квинт — стандартная единица измерения в Э́лдриморе, используется только для измерения роста. Один квинт равен одному метру или 3.3 фута.

Ведрик

Дагд, 286 день 1341 года, пятая Эпоха, четвёртая Эра — это день, когда состоялся очередной рыцарский турнир в городе Этинор. Король Ведрик навсегда запомнит этот праздник, ведь более яркого торжества он не наблюдал за всю свою жизнь. По улицам ходили крикуны, с объявлением о турнире, на трибунах собрался весь город, в воздухе разноцветные бумажные ленты, а перед трибунами плясуны и хор, который напевает гимн Этинора. Народ радуется в предвкушении, несмотря на недавние события с башней, а из-за этого рад и Ведрик, он ожидал, что мероприятие будет куда более скромным, но не жалеет ни единого потраченного э́лиса.

Трибуна напротив королевской была полностью забита всеми желающими, некоторым даже не хватило мест, и они расположились на земле, чтобы наблюдать за турниром. На королевской же трибуне собрались только знатные люди: Король, его советники, зажиточные землевладельцы и рыцари, отказавшиеся участвовать. Повсюду была расставлена стража, которая следила за порядком, а на поле внизу уже были наготове двое рыцарей, они ждали лишь приказа короля о начале, но этот момент хотелось тянуть вечность.

Правила турнира просты: двое участников, верхом на лошадях, с мечами в руках скачут друг на друга с целью сбить соперника. Один победитель получает славу и земельный участок вблизи Медного Замка. Также, в течении турнира, дамы с королевской трибуны могут одаривать полюбившихся рыцарей своими личными вещами и украшениями в знак почтения.

На турнире всего восемь участников, трое из которых знакомы Ведрику лично: сир Брэ́йман Дейл, сын генерала Сигурда; сир Да́ррик Гэ́ллфорд, сын одного из знатных землевладельцев; сир А́рвольд Фо́нен, воин из армии Этинора. Ведрик, встал с трона на трибуне, поднял правую руку вверх, и все замерли в ожидании начала. Как только оба участника, сир Брэйман и сир Арвольд посмотрели на короля, Ведрик взмахнул рукой, и оба рыцаря помчались навстречу друг другу.

Первый обмен ударами был оглушающим. Никто не упал. Сир Брэйман на белом коне резко развернулся. Он поскакал обратно. Брэйман выставил меч на другую линию. Сир Арвольд на чёрной лошади тоже повернулся. Они сближались. Меч Брэймана свистел в воздухе. Удар. Звон металла. Толпа замерла. Стон лошади и, меч точно попал в голову Арвольда. Шлем с грохотом отлетел в трибуну. Арвольд рухнул с лошади. В воздухе повисла тишина, пока не раздался шквал аплодисментов.

Не успели на поле взойти новая пара участников, как к Ведрику подошёл низкорослый пожилой человек в окружении трёх стражей, прервав столь долгожданное торжество. Он был похож на одного из фермеров — тонкая коричневая износившаяся жилетка с бледно зелёной рубахой под ней. Такая же коричневая шапка, которую фермер сжимает в руках, и старые тяжёлые сапоги в грязи. Фермер выглядел взволнованным, по его лбу стекал пот, а его дыхание было более грузным, чем у Ведрика через день после приступа.

Один из стражей толкнул фермера в плечо и тот, нервным и дрожащим голосом, заикаясь, заговорил с королём, со страхом в глазах:

— Ваше в-величество, на м-моей ферме… — мужчина прокашлялся. — На моей ферме нашли живого… О-орка. — после этих слов Ведрик и сам испугался, сердце подпрыгнуло в груди и будто заледенело. — Мне с-сказали обратиться к вам. — добавил фермер.

— Где сейчас этот орк? — стараясь не терять авторитет, спросил король, смотря в испуганные глаза старика, но в его голосе слышалась тревожность. В мыслях Ведрика пробудились давние воспоминания, которые он так долго и усердно старался забыть. Он вспомнил тот страх и ужас, который нагоняли эти твари на Пепельный лес и всех его жителей. «Неужто они вернулись…", подумал Ведрик и, казалось, на доспехах короля стало видно, как стучит его сердце.

— В темнице, ваше величество. — ответил один из стражей. Ведрик посмотрел на поле, где уже собрались двое новых рыцарей, затем оглядел королевскую трибуну, и заметил Вермонта. Король подошёл к своему Десару и шепнул ему на ухо «Я должен уйти. Проведи турнир пока меня не будет. Если не вернусь, потом расскажешь, кто победил». Вермонт кивнул, и сразу объявил начало следующего поединка, пока Ведрик, вместе со стражей и фермером отправились в темницу под городом.

Темница Этинора была небольшой, она занимала немного места под землёй возле южной стены, чуть выходя за её пределы. В темнице не часто появлялись новые люди, но сбежать из неё было практически невозможно. Того самого орка посадили в маленькую клетку, которая стояла отдельно от всех, прямо перед большими камерами. Ещё в моменте спуска, из неё доносились страшные, но до боли знакомые для Ведрика вопли. Спустившись в самый низ, в сырое и тёмное помещение, которое освещалось лишь тремя ближайшими факелами на стенах, Ведрик почувствовал холод. В темнице было страшно, будто за твоей спиной стоит буйный лев. Завернув за угол, стало видно орка, который держался за стальные прутья и расшатывал решётку изо всех сил, пытаясь её свалить.

У огромного, в половину выше Ведрика орка, была ребристая, бледно-жёлтая кожа с множеством складок и ссадин. На морщинистой голове орка виднелись несколько чёрных волосин, которые извивались в разные стороны. Короткие и заострённые, нессиметричные клыки орка также росли неровно, налезая друг на друга, их было заметно больше, чем у людей, он кусал ими прутья, оставляя небольшие вмятины. На толстых орочьих пальцах были такие же острые и длинные грязные когти, словно рог у носорога. Из памяти Ведрика, этими когтями они растерзали сотни воинов Пепельного леса. Орк был одет в чёрные доспехи, очень похожие на доспехи кузнеца Ло́рена, которые тот изготавливал для Этинорской армии.

Фермер остановился далеко от клетки с ревущим орком, вместе с одним стражем, а Ведрик, из любопытства подошёл ближе, рассматривая каждую мелочь в поведении сандора́да. Пока король вместе с двумя стражами ходил вокруг монстра, внезапно, орк остановился грызть и толкать клетку, начав хрюкать своим плоским носом, через мгновение нацелившись на Ведрика. Зрелище было не из приятных, к горлу короля подкатывала тошнота, но он не мог остановится наблюдать за этим чудовищем, страха не было, лишь чувство неизведанного.

— Просто животное, загнанное в угол… — оставившись, тихо заметил Ведрик, не отрывая взгляда от орка. — Где именно его нашли? — он обратился к фермеру, которого подтолкнули ближе.

— У с-стены, ваше в-величество… — фермер попятился назад, но сразу упёрся в стража, который был непоколебим. Наконец, оторвав взгляд от орка, Ведрик задумался, как он мог оказаться на ферме. — Я как раз шёл к своей п-пшенице и… Он там… Он был истощён, я с-сразу позвал стражу и его отвели в темницу. — продолжил фермер, уже более спокойным голосом. Орк продолжал хрюкать и нюхать, смотря то на стражу — то на Ведрика.

Через мгновение, глаза орка перестали бегать, и остановились на Ведрике. Орк подошёл к клетке и громко, злостно выкрикнул неизвестные ему слова: «Гракк Олк!».

— Это Инери́йский, п-проклятый язык… Ваше величество, его н-нужно убить! — фермер вновь напрягся, а Ведрик, не желая упускать такую добычу, уходя, сказал страже:

— Оставьте этого орка! Попытайтесь узнать, как он попал в город. И пускай Клерин его исследует… — Вслед он услышал только «Но… Ваше величество!» из уст фермера, и шаги одного из стражей за спиной.

Выйдя из темницы, Ведрик быстрым шагом направился в Медный Замок, чтобы созвать совет и обсудить неожиданное появление орка. Скрипнувшая дубовая дверь зала едва не вывела его из равновесия, но он сразу пришёл в себя и уверенно шагнул вперёд. Подойдя к статуе генерала, он заметил, что её взгляд кажется более мудрым, чем взгляд большинства его советников. Но, оглядев пустое помещение, Ведрик понял — почти все они на турнире.

Он остановился и перевёл взгляд на стол в центре зала. На нём лежало красное письмо, привлекающее внимание. Ведрик медленно подошёл, взял его в руки и заметил такую же красную печать, на которой была изображена голова дракона, смотрящая прямо. Печать Энтало́ра на письме всегда заставляла Ведрика сомневаться в его прочтении. «Письмо от короля Эргальда… Зачем он мне пишет?» — мелькнула мысль. Он взглянул на письмо с недоверием, а затем, вздохнув, нехотя произнёс его вслух:

«Королю Ведрику, правителю Этинора.

Ваше Величество,

Несмотря на наши давние разногласия, я вынужден написать это письмо, чтобы предупредить: разведчики Энталора обнаружили несколько групп сандорадов — орков, гоблинов и огров — движущихся в сторону Этинора. Эти твари были замечены в окрестностях Сквернолесья, и их численность внушает опасения.

Если вы решите действовать, Энталор готов предоставить военную поддержу при необходимости. Однако мы оба понимаем, что доверие между нами остаётся зыбким.

Я не жду от вас немедленного ответа, но должен подчеркнуть, что промедление может дорого обойтись нам обоим. Кроме того, я был бы крайне рад обсудить это лично, в таком случае, двери Энталора всегда открыты для вашего визита.

Эргальд II Но́ралл,

Король Энталора.»

— Чтоб его… Змея хочет заманить меня в ловушку! — со злостью произнёс Ведрик, резким движением отложив письмо короля Эргальда. Взяв в руки пустой лист пергамента и небольшое, белое перо, подвинув ближе чернила, он начал писать ответ:

«Королю Эргальду II Нораллу, правителю Энталора.

Ваше Величество,

Ваши слова о доверии звучат особенно иронично, учитывая нашу историю. Письмо, которое я получил, — это не более чем попытка прикрыть свои собственные интересы, ведь всем известно, что Энталор никогда не действовал во благо других.

Сандорады? Это лишь плод вашего воображения или, что более вероятно, отчаянная попытка заставить меня принять вашу помощь, которая в конечном итоге обойдётся Этинору дороже любой угрозы. Я прекрасно помню, как вы поддерживали Фо́ллдор, вашего бывшего союзника, и в каком положении сейчас этот некогда великий город.

Ваше приглашение посетить Энталор вызывает у меня только смех. Думаете, я настолько глуп, чтобы ступить на вашу территорию, где, ещё возле ворот по моей шее скользнёт лезвие вашего меча?

Этинор справится с угрозой сандорадов самостоятельно, как это было всегда. Я не нуждаюсь в вашей милости и тем более в вашем гостеприимстве.

Сохраняйте свою доброту для тех, кто ещё не раскусил вашего истинного лица.

Король Ведрик, правитель Этинора.»

Как только Ведрик гневно поставил последнюю точку в письме и свернул его, в зал совета аккуратно вошёл Десар Вермонт, и король пытался переключиться с мысли о враге, на мысль о победителе турнира, но не получалось, сандорады и возможный толчок в спину от Эргальда не выходил из головы. Вермонт посмотрел на короля и медленно прошёл по залу, молча сев на свой стул рядом с Ведриком.

— Эта ящерица прислала мне письмо, якобы, сандорады идут! — резко начал Ведрик, смотря в глаза вздрогнувшему Вермонту. — Мол, приходи в мой залини́товый^1 дворец, обсудим это. Явно ловушка… — продолжил король, после чего сделал длинную паузу, образовав неловкое молчание в зале, затем, Вермонт тоже оживился:

— Король Эргальд вряд ли бы поступил так. Насколько я знаю из историй его подданных, он был человеком чести. — дипломатично ответил Вермонт, но Ведрика мало заботила формальность.

— Ты хочешь, чтобы я отправился прямо к нему в лапы? Чтобы его дракон поджарил меня у ворот города? — недоверчиво спросил король, опустив голову набок, а затем, выпрямившись, добавил, передавая своё письмо в руки советнику: — Вот мой ответ, отправь в Энталор. И пусть ящерица знает — Ведрик не настолько слаб, чтобы принимать помощь тех, кто предаёт даже своих союзников!

— Будет сделано, мой король. Ваше слово закон.

^1 Залини́т — бледно-жёлтый камень, который используется в строительстве. Тяжёлый, прочный и волшебно красивый. Залежи залинита в основном находятся под городом «Энтало́р», в юго-восточной части Го́рриндора, из этого же камня построены все здания и мосты в этом городе.

Вермонт

Десар Вермонт стоял справа от Ведрика на королевской трибуне, терпеливо наблюдая за турниром, который он с таким беспокойством организовывал последние два дня. Открытие турнира и первое сражение были впечатляющими, и народ был доволен — а это было главное для Ла́нгорда. Несмотря на потраченную сумму в более чем тысячу золотых э́лисов, праздник оправдал все ожидания. На каменном, прямоугольном поле внизу стояли двое участников: сир Ма́нелл на белой лошади, и сир Да́ррик на чёрной, готовые к второму сражению. Второй раунд долго не начинался, и Вермонт в недоумении повернул голову к королю, который разговаривал с фермером, чьё имя советник уже позабыл. Вокруг фермера стояли трое стражей. Из-за шума толпы, даже вблизи не было слышно их разговоров.

Через несколько мгновений, король повернулся к Вермонту и шепнул на ухо: «Я должен уйти. Проведи турнир пока меня не будет. Если я не вернусь, потом расскажешь, кто победил.», советник кивнул, а затем, пока король спускался с трибуны, Вермонт поднял правую руку. Толпа замолчала. И резким движением он опустил руку, начав второе сражение. Спустя ещё шесть раундов сражений, Вермонт чувствовал накатывающую усталость. Время близилось к вечеру, и несмотря на свою сдержанность, лицо советника всё же не смогло спрятать улыбку, — Вермонт был рад от того, как гладко прошёл турнир. Победителем, как и на прошлом турнире, оказался сир Брэ́йман Де́йл, сын генерала Сигурда Дейла. «Не удивительно», подумал Вермонт, Брэ́йман был выдающимся воином и единственным человеком, участвовавшим в настоящей битве среди всех рыцарей на турнире. Сир Брэ́йман, хоть они и не были знакомы лично, вызывал у Вермонта лишь глубокое чувство уважения и, даже, восхищения.

Сойдя с трибуны Вермонта вновь поглотили навязчивые мысли о перевороте против Ведрика, ведь он был уже близок к идеальному свержению. Пока крикун объявлял победителя и перечислял его заслуги, Вермонт не слушал, он был погружён в себя и не ощущал ничего вокруг. Вручив сиру Брэйману бумагу о передаче земельного участка, Вермонт отправился к одному из храмов, чтобы встретиться со знакомым ква́тром^1. Главный Храм Четырёх стоял по левую сторону от Медного Замка и выглядел как белая кирпичная прямоугольная башня, с золотым татало́нским крестом на верхушке. Храм Четырёх поднимался намного выше Медного замка, и также был виден из любой точки Этинора, словно бог, наблюдающий за народом. Вход в храм был украшен золотыми венками и приподнят несколькими белыми ступенями из камня. Внутри здания было тихо, будто под землёй, тусклое освещение от сотен свечей. Запах воска и гари наполнял храм, а вокруг ходили лишь кватры, и ни единого обычного человека. Круг Четырёх не принимал рыцарские турниры, так как они «используют насилие», чтобы развлечь народ. Вермонт прошёл по сияющей от чистоты серой плитке вдоль храма, к кватру, который стоял посередине, над высоким овальным окном. Этого кватра звали Наэ́ль.

Наэ́ль — молодой человек, одетый в чистую белую мешковатую мантию с таталонским крестом на груди, спине и на небольшой ми́тре^2, украшенной золотом. Когда Вермонт подошёл ближе, Наэль молча, рукой позвал его за собой, уходя в тёмный коридор с дверями, где никого не было. Дойдя до холодного и мрачного тёмного коридора, кватр и Вермонт зашли в одну из дверей, за которой оказалась маленькая комната для молитв. В комнате, посередине, стояла статуя девушки в длинной накидке с капюшоном, она держала в в поднятой руке таталонский крест, а внизу была чаша со святой водой.

— Наэль, вы понимаете, что слова Круга для людей Этинора — это не просто наставления, это истина. — Вермонт говорил тихо, словно исповедуясь, но его взгляд был холодным и пронизывающим. — Одно ваше слово может изменить судьбу не сотен, нет… Тысяч жизней.

Кватр молчал, лишь наблюдая за ним с лёгкой настороженностью. Вермонт протянул ему мешочек с золотыми элисами. Наэль взял его, но, казалось, он колебался.

— Вы хотите… — он сделал паузу, сжимая мешочек в руках, оценивая его вес. — чтобы я оклеветал короля Ведрика? — Вермонт позволил себе слабую улыбку, которая быстро исчезла.

— Народ хочет знать правду, Наэль. Родители имеют право знать, почему страдают их дети, а адский труд не приносит плодов. — Его голос стал тверже. — Боюсь, правление нашего короля зашло в тупик, но ещё не поздно это исправить. Вы можете стать спасителем, Наэль.

— А если я… Откажусь? — спросил кватр, и его голос дрогнул. Вскоре, Наэль положил мешочек элисов в карман мантии, переложив крест в другой карман.