Бесплатный фрагмент - Паутина миров

Глава 1
Лабиринт

Я открыл глаза. Вокруг голые каменные стены, грубые и древние на вид. Свет падает откуда-то сверху, освещая пространство в нескольких метрах вокруг меня, а дальше все теряется во мраке. Что, черт возьми, происходит? Я ведь умер! Какого хрена я опять жив?!

В этот раз все воспоминания со мной. Я помню мощь Темного бога. Помню, как утекают последние капли жизни, которую я отдал проклятому топору, чтобы убить Эмиссара. Помню, как сила Темного разбудила землю и обрушила небеса. Как Харона стерло в пыль, а Зверя отбросило от меня и я потерял его из виду. Темный — коварная сволочь, обвел меня вокруг пальца — использовал, чтобы добраться до Матери и убить ее. Дергал меня за ниточки, как куклу, и с моей помощью освободился из заточения. Ну, что же, я проиграл, возложенную на меня миссию провалил и готов был умереть. Ведь самое главное я сделал — открыл Ветмие, а вместе с ней и всем остальным игрокам выход в реал. Помог Вдове вернуть ее… нашего сына и смог уничтожить высшего демона — правую руку Темного. А теперь я снова жив. Этот гребаный мир не отпускает меня.

Куда же меня занесло? Я осмотрелся. Что-то вроде перекрестка, нескольких коридоров. В центре стоит черный, блестящий камень в рост человека. С гладкой как зеркало поверхности мрачно смотрит мое отражение. Отлично! На мне еще и одежды нет. Придется лазить в этих катакомбах, сверкая голой задницей. Чем еще порадуете? Интерфейс исчез! Никаких уровней, шкал жизни, псионики — вообще ничего, кроме одного… На самой периферии зрения виднелась полупрозрачная надпись: «Выход».

Это что, такой прикол? Тонкий юмор, мать вашу! Ведь не может быть все так просто. Я на минуту завис, интуиция подсказывала, что «выход» — это подвох — значит, с этим подождем.

Каменный пол неприятно холодит босые ступни, пахнет плесенью и пылью. Видно, что это место давно заброшено, хотя… Из прохода справа от меня послышался шепот, я обернулся и увидел горящие в полутьме глаза. Отступив на пару шагов, огляделся, прикидывая, куда бежать, если на меня нападут. Я гол, как в первый день рождения, оружия нет, псионики тоже, дело плохо. Существо не спешило нападать, и вскоре я понял почему… Из других коридоров послышался такой же невнятный шепот.

Маленькие существа, похожие на тени детей, выползали из проходов, протягивая ко мне кривые ручки. Попадая в круг света, они обретали подобие формы, превращаясь в черные сгустки непонятно чего. Только глаза оставались неизменны, они не отрываясь пялились на меня.

Я медлил, не зная, чего от них ждать, а зря. Они почти окружили меня, когда одна из теней коснулась моей ноги… «Ссссскотина!» — ледяные пальцы обжигали почище огня. Я отшатнулся от нее, чуть не угодив в объятья другой, и, высоко подпрыгивая, поскакал к одному из проходов.

Не добежав до него пары метров, я ощутил, как под ногами вздрогнул камень. В следующий миг все вокруг пришло в движение. Оглушительный скрежет ударил по ушам, а пол накренился, словно палуба корабля в шторм. Не устояв на ногах, я упал, и меня потащило прямо в один из проходов.

Грохот стоял такой, что заложило уши, пыль и каменная крошка забили рот и глаза. Я попытался схватиться руками за край стены, но только порезал ладони об острые камни и кувырком покатился вглубь прохода. Меня протащило метров двадцать, после чего я врезался в стену повернувшего коридора.

— Чтоб… вас… сволочи! — простонал я, сплевывая кровь вперемешку с пылью. Меня сильно побило о камни, по-моему, несколько ребер сломано. Это было очень больно! Пол тем временем принял первоначальное положение и все успокоилось.

Весь ободранный, я валялся, уткнувшись носом в холодный камень, стараясь дышать реже и чувствуя, как постепенно стихает боль. Через минут десять смог встать. Раны затягивались прямо на глазах, еще через пять минут на мне не осталось ни царапины. Что же это за место такое?

С той стороны, откуда я прикатился, донесся шепот. Там, в темноте, светились глаза теневых тварей, они приближались, а значит, надо идти в другую сторону. Твари двигались медленно и скоро остались позади.

Коридор то шел прямо, то неожиданно сворачивал, и повсюду только голый камень. Оказалось, что свет, непонятно откуда исходивший, следовал за мной, и я шел с подвешенным надо мной невидимым фонарем. Хоть в потемках не заставляют ходить, уже хорошо. Надо залезть на стену и осмотреться, как я делал в адском мире, может, увижу чего интересного.

Выбрав подходящее место, где есть за что ухватиться, я полез вверх. Острые края камней впились в ступни, раздобыть бы обувку и хоть что-нибудь из одежды, да где их тут… Со скоростью атакующей змеи из стены выскочило стальное лезвие. Оно ударило прямо в сердце, я даже дернуться не успел. Вспышка боли и тьма, а в следующую секунду я уже стою на полу, хватаясь за грудь:

— Что за херня?!

Я совершенно цел, в том же коридоре… или не в том? Я здесь, точно уже проходил. Вон в стене приметная дыра, но это не то место, где я лез на стену. Сзади послышался шепот.

— Да что вам надо от меня?

Из-за поворота показались тени. Они так и шли за мной, отставая лишь на пару минут. Я пошел вперед и вскоре дошел до того места, где поднимался. Здесь, на полу, осталась лужа крови… Получается, лезвие убило меня и я тут же ожил, очутившись за несколько десятков метров отсюда. Значит, через стены не перелезть, назад не повернуть — там тени. Умереть тоже нельзя, я тут же оживаю, и раны затягиваются, как на гребаном Росомахе.

— Вы издеваетесь надо мной или что? — заорал я непонятно на кого. Никто не ответил. Постояв так пару минут, я плюнул и пошел туда, куда ведет лабиринт.

Через некоторое время коридор начал разветвляться. От него отходили другие, сворачивая то вправо, то влево. Появилось множество развилок, перекрестков, и в конце концов я запутался, уже не понимая, тот же это коридор или совсем другой.

После долгих блужданий я вышел в зал, точнее, не зал, а такой же коридор, только более широкий, и здесь остановился… Передо мной стоял некто.

На первый взгляд — человек. Обычная одежда небогатого воина, я так же одевался, когда появился в игре: простая кираса, щитки на голенях и предплечьях, в руках круглый щит и короткий тяжелый меч.

Я шагнул к нему, и он попал в круг моего света. Теперь я мог рассмотреть его лучше… У него не было лица! Гладкая поверхность, как у манекена, ни глаз, ни рта. Он не двигался и не дышал, но как только я сделал еще один шаг, он протянул руку с мечом и указал на что-то в углу. Слава Матери! Здесь лежала одежда, такая же, как у него, и то же оружие с защитой. Это уже кое-что. Я оделся и сразу почувствовал себя намного лучше.

— И что теперь, драться будем?

Воин-манекен встал в стойку, подняв щит и меч.

— Видимо — да.

Сзади послышался шепот, тени встали в проходе не двигаясь, только пялились на меня и что-то шептали. Понятно теперь, зачем они идут за мной — чтобы перекрыть мне дорогу назад. Тогда остается только драться. Я поднял щит, выставил вперед меч и сделал шаг навстречу воину.

Фехтовать я не умел, меч — это ведь не топор. Поэтому я просто атаковал прямым ударом, целясь в незащищенное горло, но… Это оказалось не так просто. Он отбил мой удар щитом, молниеносно перейдя в атаку. Всего один выпад, и его меч пробил горло мне.

Ожив, я увидел воина, он стоял и ждал меня на том же месте, за спиной шептали тени. Это будет труднее, чем я думал.

Я умирал, еще умирал, а затем умирал снова. Меня протыкали насквозь, отрубали руки и ноги и раскалывали череп. Сколько раз я умер и сколько времени прошло… не знаю. Хоть раны и заживали на мне как на собаке и я знал, что оживу целым и невредимым… от этого не становилось легче, ведь я все чувствовал: боль, страх, злость.

В очередной раз ожив, я направился к воину. Эх, где же ты, зверская морда, мне тебя не хватает, дружище! Но верного Зверя больше нет, придется справляться самому.

С каждым разом у меня получалось все лучше, я буквально учился этому виду боя, а точнее, меня обучали. Сходу атаковав его по корпусу, я тут же ударил по ногам и сразу в голову. Так, комбинируя удары, я постоянно нападал, не ослабляя давления ни на секунду. Я уже понял, что только так можно его победить — агрессивным ведением боя. Как только я уходил в оборону, он начинал наседать, его скорость и сила возрастали с каждой секундой, пока я уже физически не мог ему противостоять. Но даже так любая моя ошибка вела к неминуемой смерти. Вот и сейчас — стоило мне чуть замешкаться, и он тут же перешел в атаку, проведя молниеносную серию ударов и вынуждая меня опустить щит. Я отбил их все, кроме одного… Его меч мелькнул у меня перед глазами, и вдруг я почувствовал, что мое тело больше мне не подчиняется. Стены лабиринта кувыркнулись, и перспектива поменялась… Я видел все так, словно лежал на полу, мои колени подогнулись, и я рухнул грудью на пол, из обрубка шеи хлестала кровь!

Я слышал или читал где-то еще… в прошлых моих жизнях, что когда человеку отрубают голову, он еще несколько секунд жив и может это осознавать, глаза видят, а мозг воспринимает информацию. Теперь я убедился, что это правда.

После этого я уселся на пол на маленьком пятачке между тенями и воином. Это место было нейтральным, здесь воин не нападал, а тени до меня не дотягивались. Так я и сидел, тяжело дыша и пытаясь прийти в себя. Зрелище моего обезглавленного туловища стояло перед глазами кошмарным воспоминанием, что никак не забыть.

— Эй, сволочи! Я знаю, вы следите за мной! Я больше не буду играть в ваши садистские игры! — Мне, конечно, никто не ответил. Уверен, что это все не просто… часть игры. Я нутром чуял, что за этим кто-то стоит, чей-то извращенный, нечеловеческий разум.

Через минут двадцать я почувствовал, что каменный пол подо мной начал нагреваться. А еще через десять вскочил, матерясь сквозь зубы. Пол нагрелся до температуры сковороды на плите. Эти сволочи даже просто посидеть спокойно мне не дают. Вздохнув, я упрямо стиснул зубы и пошел в атаку.

В конце концов, я его победил, правда, пришлось еще несколько раз умереть, но я его достал! Тени тут же сдвинулись с места, намекая мне, что надо идти вперед. Пройдя метров сто, я вновь остановился: нет, чтоб вас! — передо мной стояли два воина. Один — копия уже побежденного, второй — с копьем вместо меча. Тени остановились в паре метров позади.

Этих двоих я одолел уже чуть быстрее, хотя тоже много умирал. Затем меня встретили трое. Третий был лучником, метким, как хренов Робин Гуд! Он скрывался в темноте и стрелял, убивая меня или отвлекая, и тогда меня приканчивали первые двое. Он довел меня до такого состояния, что когда я добрался до него, то разломал лук в щепы и рубил труп лучника мечом, пока не превратил в мелкие ошметки. Только вот толку от этого, кроме вымещения злости — никакого. Они не люди — бескровные, безмолвные манекены.

Несколько раз я пытался уйти от боя, обогнуть воинов и сбежать. Первый раз меня проткнуло лезвие, вылезшее из пола, второй раз разрубило пополам, и я бросил эти попытки. Я оказался заключенным в этой извращенной игре.

С каждым разом воинов становилось все больше, оружие разнообразней, а бои усложнялись. Ни есть, ни пить не хотелось. И хотя в бою я чувствовал усталость и боль от ран, которые не заживали так же быстро, как между боями, стоило мне умереть, и я оживал невредимым и полным сил. Бесчисленное количество раз я хотел нажать на кнопку выхода, но каждый раз что-то меня останавливало. Это необъяснимое нечто, сидевшее глубоко внутри, подталкивало меня, не давало опустить руки и сдаться, и я шел дальше.

Скольких я уже победил… не знаю, но в какой-то момент к моей злости и ненависти к тем, кто меня сюда засунул, добавилось еще кое-что. Я начал получать определенное удовольствие от всего этого. Вначале меня самого это удивило, но подумав, я понял, что с каждым боем становлюсь сильнее как воин. Чем больше я побеждал, тем большее получал удовлетворение от этого, а умирать со временем стал меньше. Меня целенаправленно обучали воинскому делу, и мне это нравилось. Хотя это не значит, что я не разорву голыми руками того, кто это все придумал. Только вот добраться бы до него.

Войдя в очередной зал, я увидел что-то новое — здесь воины стояли напротив друг друга. Оказалось, четверо из них на моей стороне, и я мог управлять ими, просто отдавая приказы. Один здоровенный рыцарь в тяжелых доспехах с ростовым щитом и боевым молотом, двое с копьями и лучник. Против нас десяток врагов: мечники, копейщики и пара лучников, скрывшихся в темноте. Я выставил вперед тяжелого рыцаря, пусть примет на себя основной удар, копейщики по бокам, лучник сзади, а самому мне надо добраться до их стрелков. Как только я пересек невидимую черту, они пошли в атаку.

Первый раз мы держались неплохо, но эти гадские, ублюдочные лучники… как же я их ненавижу! Они издырявили меня своими стрелами, и я так и не смог до них добраться. Я пробовал и так, и эдак, в конце концов только с пятой попытки, потеряв всех своих бойцов, я победил, оторвав голову последнему лучнику собственными руками.

Так я и продвигался. Залы становились все больше, круг света надо мной расширялся, освещая все большую территорию, добавлялись новые виды воинов: легкие пехотинцы, тяжеловооруженные рыцари, способные остановить удар конницы, и сама конница.

Вскоре залы разрослись до огромных размеров. Появились простенькие защитные укрепления: окопы, насыпи с кольями, затем деревянные заборы. Иногда мне надо было защищаться, иногда нападать, но всегда противник был сильнее и многочисленней, и мне приходилось ухищряться, придумывая разные способы, чтобы победить.

Когда народу стало так много, что я уже не мог командовать всеми лично, мне пришлось разделить их на десятки и назначить десятников. Они автоматически умели управлять своими людьми, и каждый воин в отдельности знал свое дело. Затем пошли сотни, а потом и тысячи солдат. И мне пришлось учиться командовать целым войском.

Память двух людей, один из которых профессиональный военный, а второй — проживший долгую, насыщенную событиями жизнь, давала мне множество полезных знаний. Кроме того, побеждая врагов в одном сражении, в следующем я мог применять все, чем пользовались мои противники. Например — передача приказов с помощью боевого рога или использование метательных машин.

Мои солдаты от битвы к битве становились все больше похожими на людей, точнее, на меня. Не внешне, но своим поведением. Я чувствовал, что каким-то образом влияю на них и на все вокруг.

Сперва они начали говорить — односложно отвечая на мои вопросы, но с каждой новой битвой приобретали индивидуальные черты. Среди них выделилось несколько самых сообразительных, и они стали моими помощниками. Уже не манекены, а почти обычные люди, из крови и плоти. Они вели в бой других по моему приказу, без страха и сомнений жертвуя своими жизнями. А еще появились день и ночь, сменяясь через равные промежутки времени — по ощущениям, каждые часов десять. Мир вокруг все больше походил на Средиземье, а может, даже на землю, ведь тут не было ни капли магии.

Бесконечные битвы, одна за другой, становились все масштабнее, и я мог победить, лишь уничтожив всех врагов до последнего. Для чего же меня готовят? Сконцентрированное, чистое искусство ведения боя. Ничего лишнего: ни вспомогательных войск, ни запасов пропитания, ни заботы о раненых, никакого счета мертвым. Уничтожить противника любой ценой — единственная цель.

С некоторых пор я почти перестал принимать участие в битвах, только командовал, отправляя в бой многотысячные армии. Никаких залов уже не существовало. Они расширились до огромных размеров и со временем превратились в обычные, земные ландшафты. Это могли быть поля, леса, горы или пересеченная местность с реками и оврагами. И везде меня ждали многочисленные враги, которых надо одолеть.

Одно сражение могло длиться неделями, и если я видел, что не могу победить — приходилось умирать и начинать все заново. Сотни и сотни битв, тысячи сценариев сражений, и в каждом из них я чему-то учился. Перенимал у противника хитрости, стратегии, тактику и технологии, стараясь применить все это в следующем бою.

Я часто думал — к чему все это меня приведет? По моим субъективным ощущениям, прошли годы с моего появления в лабиринте. Любой нормальный человек давно лишился бы рассудка в такой ситуации, а я лишь сильнее стискивал зубы и шел вперед. Может, это настоящий — мой персональный ад? И мне придется вечно воевать здесь без возможности умереть. Пока само время не прекратит свой бег или пока господь бог не скажет, выключая свет: «Поиграли и хватит».

Каждую свободную минуту я отдавал воспоминаниям. Думал о Ветмие, о Звере, о Средиземье и людях, которых я знал и которые знали меня, и конечно о своей дочери. Я боялся, что время заберет у меня последнее, что осталось — память о том, кто я и кем я был. Потому что новые ощущения постепенно заполняли мой разум.

Мало что может сравниться с чувством единства, когда ты идешь в атаку во главе многотысячного войска, верящего в тебя, как в бога. Когда ты, преодолевая тяжелейшие препятствия, ценой жизни своих людей достигаешь желанной цели. И все же я ни на миг не забывал, что все это лишь имитация.

Я не спешил уходить. Уже очень давно не было никаких коридоров, как и самого лабиринта. После очередной победы передо мной просто открывался портал, ведущий в следующую локацию, и все — можно идти дальше. Но я не уходил.

Я сидел на траве и смотрел на черный туман. Он медленно приближался ко мне, поглощая все: поля, леса, оставшихся в живых воинов, само пространство! Это те самые маленькие тени со временем превратились в Это, но минут двадцать у меня еще есть. Это стало моей традицией, так я отдавал дань уважения своим людям — я вспоминал…

С неба льется вода. Нескончаемый дождь идет уже месяц. Мы промокли, кажется, до самых костей и уже никогда не сможем высохнуть. Нам пришлось спешиться. Лошади увязают в грязи по самое пузо, и нам приходится буквально тащить их на себе. Враги не сидят в крепости, не атакуют нас в лоб, они скрываются. Месяц мы гонимся за ними по лесам и полям, по ущельям и болотам. Они, как гребаные Рэмбы, поджидают в засадах, устраивают ловушки, атакуют исподтишка и быстро отходят, убивая нас по одному. Изначально нас тысяча человек. Через месяц, когда мы наконец загнали их в непроходимое болото, нас осталось двенадцать. Вконец измученные, мы настигли их и вступили в бой.

Мы победили, но я остался один, сидел и смотрел, как мой последний воин умирает. Это неважно, что он не человек, для меня сейчас он единственный человек во вселенной. Как же мне хотелось нажать на кнопку и покончить с этим, но я так и не нажал…

Это было одно из самых тяжелых… заданий. В памяти остались и другие.

Я во главе огромного войска. Тридцать тысяч тяжелой конницы застыли в ожидании. Перед нами чистое поле, позади пехота и лучники. Я поднимаю руку, и мы медленно начинаем разгон, а навстречу наше отражение — такая же конница — начинает свой. Земля дрожит от тысяч копыт, закованных в сталь лошадей. Я бью пятками своего коня, заставляя его ускоряться. Еще! Еще! До самого предела, а затем и преодолевая его. В такой атаке главное не снижать скорость. Сколько раз я умер, пока не научился! Опускаю четырехметровую пику параллельно земле, и все мои воины делают то же самое. Зрение сужается до одного вражеского бойца, мой взгляд впился в него и уже не отпустит. Адреналин кипятит кровь и бьет в голову сильнее любого наркотика, ты чувствуешь себя неостановимым, всемогущим! Из горла рвется бешеный рык: рррррра-а-а! Его подхватывают все остальные, а затем… удар!

После такого не чувствуешь радости или триумфа победителя — ты опустошен, выжат. И есть только одно желание — уйти куда-нибудь подальше и остаться в одиночестве.

Когда до стены тумана осталась пара десятков метров и повеяло запредельным холодом, я встал, развернулся и вошел в портал.

— Приветствую, командир!

— Здравствуй, Первый, сколько?

— Пятьсот тысяч и всего одна крепость, командир.

— Ого! Показывай.

Он повел меня за собой. Первый всегда появлялся самым первым, поэтому я его так назвал. Он всегда знал, сколько у меня людей, какие имеются виды войск и нашу цель. В этот раз у меня полмиллиона солдат, такого количества еще не было, а значит, передо мной стоит очень сложная задача.

Мы прошли по лесу километра два и оказались на краю гигантского плато. С километровой высоты открывался великолепный вид на бесконечный лес, раскинувшийся далеко внизу. Но я смотрел не туда. Справа от нас могучая река превращалась в не менее могучий водопад, а на самом его краю, прямо посередине реки стояла крепость.

— Проклятье!

Я сразу понял, что имел в виду Первый. Всего одна крепость, но зато какая! Огромные каменные сваи поднимали ее над водой метра на три, а двадцатиметровые стены наверняка толщиной не меньше пяти метров. До нее с этого берега полкилометра сплошных порогов и бешеного потока воды.

— Первый…

— Да, командир!

— В двух километрах выше по течению — валите лес, стройте плоты. Переправить половину войск на тот берег. Пошли тысячу человек, пусть спустятся с плато и попробуют подняться по водопаду до крепости.

— Слушаюсь, командир! — он убежал. Все приказы я отдавал ему, а он передавал их дальше по цепочке вниз.

Я стоял и смотрел на поистине неприступную твердыню. Как же ее взять? Сколько там защитников? Такая громадина может вместить… двадцать-тридцать тысяч воинов, не меньше.

— Командир, работа начата, — доложил первый.

— Хорошо. Давай сюда инженеров. Весь лес отсюда и до самой реки вырубить. Стройте требушеты, и на той стороне то же самое.

— Слушаюсь! — он опять убежал, а я не спеша пошел обратно в лес. Надо подняться выше по течению и посмотреть, что там с фронтальной стороны крепости, может, удастся атаковать ее спереди.

Ни хрена! В километре от нее начинались пороги, и мерно несущая свои воды река превращалась в неистовый, бурлящий поток. Любой плот разобьет о камни, если же он будет достаточно большой, он просто застрянет. И даже если мы доберемся до крепости, как взбираться на стены под градом стрел? Лестницы не приставить, осадную башню не подогнать. Черт, вот это задачка!

Я сидел на берегу реки там, где начинались пороги, и смотрел на своих воинов. Переправа шла уже вовсю, солдаты спускали широкие плоты на воду, отталкиваясь длинными шестами. Скоро по обеим сторонам от крепости построят мощные машины и начнется обстрел. Я не рассчитывал на это особо, такую махину не разрушить, да и заряды не бесконечны, но это не даст защитникам расслабиться. Тот, кто придумывал для меня все эти… задания, превзошел сам себя. Все продумал — сволочь. Даже с таким количеством воинов будет очень сложно взять эту крепость.

— Командир, начата постройка требушет на нашей стороне, — Первый подошел, как всегда, незаметно.

— Хорошо. Когда будут готовы первые десять, сосредоточить огонь на сваях.

— Слушаюсь, — он снова убежал. Попробуем поколебать твердыню, если разрушим хотя бы пару-тройку свай… может, сможем нарушить равновесие и обвалить часть стены.

Утром второго дня заработали требушеты. Мощные машины! И бьют намного дальше, чем обычные катапульты. Я только недавно их освоил: длинная балка с кожаной петлей на одной стороне и противовесом на другой. Помещаешь в петлю каменное или стальное ядро величиной с хороший арбуз и отпускаешь противовес. Балка, словно гигантская рука, размахивается и метает снаряд. С расстояния в два километра сила удара такая, что пробивает стену в метр толщиной.

— Командир! Пришло сообщение от тысячи, что вы послали спуститься с плато — сто семьдесят воинов погибли при попытке подъема по водопаду. Продолжать попытки?

— Нет, пусть возвращаются, — я подозревал, что это невозможно, но попытаться стоило. Первый всегда отправлял на задание самых подходящих, если они не смогли, то никто не сможет.

Требушеты били по правой свае. Ядра со свистом рассекали воздух и врезались в камень. Из крепости пытались отвечать, но их катапульты немного до нас не дотягивали. Целый день и всю ночь обстрел не прекращался, но все без толку. Снаряды лишь выбивали град осколков, не нанося ощутимого ущерба. Так можно потратить их все и ничего не добиться, эти сваи не разрушить.

— Первый, — не оборачиваясь, произнес я.

— Командир?

— Пусть инженеры строят плоты, много плотов и щиты — большие, ростовые щиты в пять метров высотой. Укрепить спереди на плотах. Солдатам снять доспехи и готовиться к штурму.

— Слушаюсь, — он убежал. Сидеть и ждать смысла нет. Надо идти на штурм, проверить, чего мы стоим в бою.

Требушеты перенесли в другое место так, чтобы они били по переднему парапету стены. Солдаты начали штурм. Сотни больших плотов двинулись вниз по реке, приближаясь к порогам. Я стоял на берегу и наблюдал…

— Проклятье! — плоты разбивало о камни, они закручивались в водоворотах, поднимались на дыбы, разваливаясь на отдельные бревна, и люди тонули. Люди тонули сотнями, но постепенно продвигались сквозь взбесившуюся реку, а потом их накрыло залпом из крепости.

— Все машины огонь по верхней кромке стены! Не дайте ублюдкам и носа высунуть! — Первый кивнул, отдавая приказы своим людям. Защита у них там поставлена серьезно. Река простреливалась на всю протяженность порогов. Наш огонь немного уменьшил град зарядов со стены, но все равно дело шло хреново. Река прекрасно справлялась сама.

Штурм продолжался до темноты, на дистанции в четыреста метров моих воинов накрыло тучей стрел. Ни один из пятисот плотов, отправленных в атаку, до самой крепости не добрался. Почти пятьдесят тысяч воинов погибло сегодня.

— Отставить атаку, — приказал я. Уже готовая партия плотов с воинами остановилась. Так не пойдет, река сводит на нет наше численное преимущество, а еще есть стены и сами защитники. Я обдумывал варианты, отвергая один за другим. Все упиралось в реку, что бы я ни придумывал. Мне бы авиацию в виде Протеуса с его драконом, да где же его взять!

В течение следующих двух недель мы еще трижды шли на штурм. Я пробовал заходить сбоку, потом с обоих берегов одновременно, но не преуспел. Вблизи водопада течение становилось настолько мощным, что люди физически не могли удержаться. Почти половина моей армии погибла, а мы даже не приблизились к стенам.

— Первый, — я сидел на берегу, смотря на речной поток.

— Да, командир.

— Собирай всех, валите деревья. Срубите весь этот чертов лес! Сделайте огромный плот, готовьте бревна, мы построим мост!

— Есть, командир!

Последняя попытка, если в этот раз не удастся, у меня останется слишком мало людей и придется умереть.

Двое суток мы строили гигантский плот, и я работал наравне со всеми. Солдаты переругивались, десятники покрикивали на них. Уже давно они вели себя как обычные люди, но в моем присутствии сразу замолкали. Вначале меня это даже задевало, но потом я понял — их создали не для того чтобы развлекать меня, такова их природа — помочь мне достигнуть моей цели.

Утром третьего дня мы подогнали деревянного двухэтажного монстра к порогам, и началась постройка моста.

Ну и адская же это была робота! Гигантский плот намертво застрял на камнях, что нам и требовалось. Для надежности мы еще и укрепили его, привязав тросами с двух берегов, как бы растянув плот на середине реки. Затем начали продвигаться вперед, пристраивая спереди к плоту секцию за секцией, таким образом постепенно удлиняя его. И все это под градом зарядов вражеских катапульт.

Словно муравьи, метр за метром мы строили наш плот. Иногда особо удачный залп со стены рушил секцию, а то и несколько. Люди погибали, но все же продвигались вперед. Мост выходил метров сто в ширину, меньше нежелательно, нам ведь с него штурмовать стену, поэтому работа шла медленно. Одни строили, другие защищали их, держа огромные деревянные щиты над их головами, третьи подносили бревна. За двое суток мы прошли треть пути и потеряли еще сорок тысяч человек.

Я находился в недосягаемости вражеских катапульт, таскал бревна вместе с солдатами. Я пойду в атаку только в крайнем случае, если мои воины не справятся. Еще через три дня мы подошли к самой стене, но я уже понял, что людей для штурма не хватит. Нас осталось меньше ста тысяч, считая инженеров и расчеты катапульт.

Ну все, хватит ждать:

— Первый, в атаку! — я посмотрел на него, проверил, хорошо ли укреплен меч за спиной, и пошел вперед…

Чтобы быстро пройти по нашему мосту, приходилось прыгать, пригибаться, а иногда и перебираться по перекрестным балкам, цепляясь руками, как обезьяны. Под нами бешеный поток, над нами град из камней и стрел. Один неверный шаг, и можно легко переломать ноги или свернуть шею. Солдаты уже начали штурм, они приставили лестницы к стенам и взбирались по ним, прикрываясь щитами. Когда они поднимутся достаточно высоко — машины прекратят обстрел, чтобы не попасть по своим.

Под стеной настоящий водяной ад! Бревна плота дрожат под напором реки, сверху падают камни и бьют стрелы, а скоро в дело пошло и раскаленное масло. Скорее всего, поджечь сам плот защитникам не удастся, но и без этого ошпаренные кипящим маслом воины с криками падали с лестниц и гибли сотнями.

— Вперед! Не останавливаться! Тащите еще лестницы! — срывая горло, орал я. Скоро место освободится и придет моя очередь карабкаться на стену. В кровь хлынул адреналин, мышцы напряглись в предвкушении боя, из горла рвался звериный рык, волна ярости захлестнула меня с головой… Удар в правое плечо. Боли я уже не чувствую, вырываю стрелу с мясом, ничего, раны заживут!

— Впере-е-е-ед! — я схватился за перекладину лестницы…

Когда я перелез через стену, то понял, что недооценил глубину фантазии автора этой… хрени. Внутри крепость представляла из себя сплошной каменный куб. Ни внутреннего двора, ни каких-либо построек, просто каменный пол почти вровень со стеной и несколькими выходами, из которых выбегали защитники. Здесь также стояли их катапульты. Когда же мы прорвались внутрь, обнаружили сеть узких коридоров, нашпигованных стальными дверьми, решетками, потайными ходами, ловушками и конечно защитниками. Каждый метр приходилось отвоевывать ценой жизни моих воинов. Все это было создано только с одной целью — усложнить мне задачу, и у меня просто не хватило людей. В конце концов, нас осталось так мало, что мы уже не могли атаковать, а только защищались. Это бессмысленно, но сдаваться я не хотел и дрался до конца, умерев последним.

Четыре раза мы строили мост и шли на штурм, и четыре раза я погибал. Мои воины с огромными потерями, преодолев реку и стены, увязали в бесконечных коридорах, где численное преимущество не играло никакой роли. Какие только варианты я ни продумывал, даже хотел проложить канал и пустить реку в обход крепости, но инженеры сказали, что на это потребуется тысяча дней минимум. Это уж слишком, я и так тут торчу уже хрен знает сколько, а все из-за какого-то ушибленного на голову фантазера.

Ожив в пятый раз, я оказался все в том же лесу, Первый стоял напротив:

— Приветствую, командир!

— Привет, Первый. У меня есть одна идея, собери мне тысячу человек, способных забраться на эту стену без лестниц и в темноте.

— Будет сделано! — он убежал, а я медленно пошел вверх по течению, надо было хорошенько все обдумать.

Идея была в том, чтобы подобраться к крепости по-тихому, в лучших традициях ниндзя. Как только стемнело, мы перекинули через реку трос, что само по себе было очень тяжелым делом. Пришлось переправить его на другой берег плотом, еще до начала порогов, а затем тащить километр до самой крепости. Мы привязывали один конец на одном берегу, затем перетаскивали второй, насколько хватит длины, на другом и так тащили концы по очереди, пока трос не оказался под крепостью. Все это время требушеты не прекращали обстрел, а еще мы понастроили катапульт. Они больше подходили для того, чтобы забрасывать снаряды через стену, и стреляли они зажигательными бомбами — каменные ядра, закутанные в просмоленные шкуры, чтоб им там жизнь малиной не казалась.

— Вперед, — я пошел первым. Давно заметил, что когда иду вместе с моими людьми, они сражаются в три раза упорней. Из защиты на мне только кираса, за спиной короткий меч, на руках и ногах когти — типа как у альпинистов. Нам предстоит карабкаться по стене двадцать метров. Главное не сдохнуть, иначе придется начинать сначала.

Ну и холодина! Напор ледяной воды мотает меня, как тряпичную куклу. Мы натянули трос как можно сильнее, но он все равно провисает, река в этом месте шириной почти два километра. За мной идут мои воины — самые лучшие скалолазы из тех, что имелись в войске. Мы разделились на шестнадцать групп, по одной на каждую опору. Та группа, которая сможет залезть на стену и укрепиться там, сбросит веревочные лестницы, и по ним полезут все остальные. Одна такая, смотанная в тугой моток, закреплена у меня за спиной.

Темень хоть глаз выколи, только огненные следы пролетающих над нами снарядов. От ледяной воды немеют пальцы и сводит зубы, тело бьет об острые камни, и я матерюсь в голос. Все равно за оглушительным шумом реки ни хрена не слышно. Вот она — первая опора, сложенная из дикого камня, пять метров в ширину, до самой стены всего три. Я отпустил трос, и меня прибило к ней бешеным потоком. Перчатки с когтями вцепились в мокрый камень, ноги нашли опору, и я медленно пополз вверх.

Я поднимался медленно, выверяя каждое движение. Распластавшись по камню, буквально слившись с ним в единое целое. Уперся носом в сырую стену и сосредоточился на руках и ногах, цепляясь за выщерблины, оставленные нашими зарядами, и зазоры между камнями.

На высоте семи метров моя правая нога сорвалась. Я вцепился руками в камень, пытаясь найти опору и чувствуя, как теряю равновесие: «Черт!» — руки не выдержали, и я рухнул вниз, крайне неудачно упав — боком на торчащий камень. Тело пронзила резкая боль, воздух выбило из легких, и меня тут же затянуло под крепость. Я захлебывался, пытаясь ухватиться за камни, но не вышло. Через пару секунд я уже падал с километровой высоты, молясь лишь об одном — лишь бы не выжить! Ведь по здешним правилам я все еще в бою, а это значит, что раны не заживут. И если я выживу, придется мучиться от ран, ожидая, пока мои люди найдут и добьют меня. Был еще один выход — самоубийство, но такая хрень не для меня. Пару раз такое уже случалось, и опыт имелся. В этот раз мне повезло, я разбился о камни насмерть.

Я стоял на берегу реки и орал трехэтажным матом в небо, выпуская пар. Как же меня достала эта гребаная хрень!

— Они тебя не услышат, командир.

Я обернулся, уставившись на Первого:

— Кто меня не услышит?

— Те, кто создал это место, — ответил он.

— Что ты знаешь о них?

— Только то, что они очень далеко и не помогут. Тебе придется справляться самому.

— Надо же… — его слова меня озадачили. Получается, что он осознает, где находится. Я смотрел на него минуту, затем сказал: — Ты прав, Первый. Попробуем еще раз.

Я снова лез по стене. Мой мир сузился до самой маленькой трещинки в камне. Все тело, до мельчайшей мышцы, подчинилось единственной цели — не сорваться. Мне бы сейчас превратиться в человека-паука или хотя бы в муху… Что за чушь лезет в голову, когда надо сосредоточиться?

Кажется, прошло лет сто, но я все же добрался до парапета. Выглянув из-за края стены, я увидел караульного, он уходил от меня вправо. Большинство же защитников было занято тушением пожаров. Наши зажигалки прилетали десятками, машины работали не прерываясь. Я осторожно перелез через стену, мышцы дрожали от долгого напряжения, хотелось отдохнуть, но останавливаться нельзя. Сняв моток со спины, накинул петлю на зубец стены и скинул веревочную лестницу вниз. Теперь дело за малым.

Как мы ни старались, нас все равно заметили. Поднялся переполох, солдаты ринулись к нам. Основные их силы находились внутри крепости, а здесь только несколько сотен человек, явно не ожидавших от нас такой наглости. Очень быстро нас стало больше, и мы перебили их всех.

— Первый!

— Командир?

— Подать сигнал, пусть прекратят обстрел, — я смотрел, как мои воины окружают все шестнадцать выходов из недр крепости. Оттуда выбегали защитники, но их сразу убивали, и вскоре они перестали, поняв, что преимущество теперь на нашей стороне.

— Командир, обстрел остановлен, периметр чист, — подошел Первый.

— Вижу, но это только половина дела. Начинайте!

— Есть! — Первый убежал, на ходу раздавая приказы. Мы захватили крепость лишь снаружи, внутри смертельный лабиринт и тысячи солдат. Я не хотел туда лезть и терять понапрасну людей, поэтому мы их выкурим. Мои люди уже разбирают их катапульты и поднимают снизу стройматериалы, мы подожжем крепость изнутри и перекроем все выходы, кроме одного.

Мы набросали зажигательных снарядов как можно глубже в каждый проход и подожгли их, затем закрыли сами проходы, кроме одного, щитами, обитыми железом и мешками с песком, чтобы дым не выходил наружу. Неприступная крепость превратилась в ловушку, и нам осталось лишь подождать, когда враги сами полезут к нам.

Когда солнце встало, с земли мне доложили, что с четырех сторон из стен крепости выходит дым, видимо через какие-то воздушные отдушины. Это им не помогло. Вонючий черный дым проник в каждый уголок, в каждый потайной лаз, и вскоре они не выдержали. Повалили из единственного выхода, кашляя и задыхаясь, прямо под стрелы и мечи моих воинов.

Через два часа все было кончено. Я понял это, когда увидел на горизонте, выше по течению реки, туман, сотканный из тьмы. Он медленно приближался, поглощая все на своем пути.

Я сидел и, как обычно, смотрел на туман. Мои воины застыли передо мной, снова превратившись в манекены. Позади уже открылся портал, надо сделать лишь один шаг, но я не тороплюсь. Почему-то мне кажется, что больше я их не увижу.

Когда туман добрался до крепости и начал пожирать ее стены, я встал:

— Прощай, Первый.

Он не ответил. Не оглядываясь, я шагнул в портал.

Глава 2
Начало пути

В первые секунды я не понял, куда попал. После солнечного дня тусклый круг света показался мне кромешной тьмой, затем разглядел, где нахожусь… Даже не знаю, радоваться мне или наоборот. Передо мной стоит черный гладкий камень, из него, улыбаясь, смотрит мое отражение… А чего это оно улыбается, я ведь не улыбаюсь! Отражение дернулось, по гладкой поверхности поплыли круги, как по воде, и из камня вышел… я?

— Привет, Малах! — я… то есть он улыбался, в глазах играли веселые искорки.

— Ты кто такой? — я выхватил меч и встал в боевую стойку.

— В данный момент я — это ты, разве не похож? — он покрутился передо мной, словно девка перед зеркалом.

— Вижу, тебе весело, а мне вот не очень, — сказал я, готовясь нанести удар.

— Ну…

Не дослушав, я атаковал прямым ударом в сердце… Меч, коснувшись его груди, рассыпался пылью, а я, не удержав равновесия, пролетел сквозь его тело и упал с другой стороны:

— Что за херня? — я поднялся и обернулся. Мой двойник спокойно стоял и улыбался, вот только… его правый глаз увеличился в два раза и переместился на лоб, а левая рука вытянулась до земли.

— Прости, но ты не можешь навредить мне, так что присядь, нам надо поговорить, — он уселся прямо на пол, по-восточному сложив ноги.

— Ты, хрен пойми кто, продержал меня в этом лабиринте хрен знает сколько лет, заставил выполнять твои дебильные задания, а теперь хочешь поговорить?

— Эти дебильные задания, как ты выразился, были не моими, а твоими, но это сейчас неважно, у меня мало времени…

— Нет, черт возьми, это важно! — взбесился я. — Ты, урод хренов, ответишь на мои вопросы, иначе, клянусь… я убью тебя.

— Я понимаю, ты злишься, — сказал он, перестав улыбаться, — пожалуйста, присядь, давай поговорим, а потом ты сможешь уйти, обещаю!

Я минуту буравил его взглядом, обдумывая варианты, которых было немного. Псионика так и не вернулась, а обычными силами его, похоже, не взять.

— Ну хорошо, хрен пойми кто, я тебя выслушаю, — сказал я, садясь напротив, — но знай, что ты мне не нравишься и я найду способ оторвать тебе башку и засунуть ее тебе в зад!

— Э-э-э-э… нет, ты не сможешь, — не очень уверенно сказал он, отодвигаясь чуть назад, при этом его нос превратился в хобот.

— Так кто ты и что тебе от меня нужно?

— Кто я — сейчас неважно, а нужно мне, чтобы ты выполнил свою миссию.

— Миссию? У меня была миссия, и я ее провалил.

— Ты про защиту Матери? Это ведь Темный тебе так сказал?

— Да, — скривился я, похоже, этот хрен пойми кто очень много про меня знает.

— Неужели этот лживый подонок и здесь меня обманул? — спросил я.

— Нет, он сказал тебе правду, точнее, то, что он считает правдой, — при этих словах его хобот исчез, а левое ухо съехало на плечо.

— А на самом деле?

— На самом деле Мать создала тебя с одной целью… уничтожить его.

— Ты знаешь… хрен пойми кто, я уже слышал нечто подобное… Точно так же говорил сам Темный про Гелиоса, и чем все закончилось?

— Во-первых, перестань называть меня «хрен пойми кто», а то еще прилипнет, не отделаешься потом… — задумчиво сказал он, рассматривая потолок крабьими глазами, выросшими из его макушки.

— А как же мне тебя называть тогда? И прекрати эту хрень!

— Прости, не могу, структура моей матрицы нестабильна, придется потерпеть. А называть меня можешь… Сущим! — радостно улыбнулся он треугольными зубами в три ряда.

— Сущим?! Ну хорошо, хрен пойми кто, буду называть тебя Сущим, что во-вторых?

— Да, во-вторых… все произошло, как предсказала Система. Когда Темный атаковал, ей пришлось спрятаться, и она потеряла контроль над этой вселенной. Миры стали расширяться и множиться, а разум человеческий наполнял их содержимым. Мать знала, что когда-нибудь Темный найдет способ вырваться на свободу, и принесла себя в жертву, создав тебя, — Сущий очень серьезно посмотрел на меня, уже не улыбаясь.

— Как это: принесла себя в жертву?

— Ты помнишь слова Темного: «Мать не может никого убить, только создать условия для того, чтобы этот кто-то погиб».

— Помню, — ответил я, и откуда он это знает? Черт, да кто он такой?

— Она создала тебя, зная, что ты неизбежно приведешь Темного к ней, но также зная, что только ты один сможешь впоследствии уничтожить его, понимаешь? — Сущий замолчал, а я пытался осознать сказанное, получалось не очень.

— Ты хочешь сказать, что все: план Темного и Эмиссара, Харон, мое попадание в адский мир — все это ее замысел?

— Ну не совсем, — его лицо позеленело, а нос стал похожим на баклажан, — это всего лишь один сценарий из тысяч, могло случиться и по-другому. Только одно неизменно — ты приводишь Темного к ней, он поглощает ее, а потом ты его убиваешь.

— Ну, допустим, хотя это звучит как бред, и как же, черт возьми, я должен убить почти всемогущее существо?

— Вот именно! — Сущий поднял палец, из которого тут же вырос глаз, укоризненно уставившийся на меня. — Почти! У тебя есть все, что надо. Просто следуй своей интуиции. Ты ведь помнишь последние слова Матери?

— Да… — я помнил каждое слово: «Не вини себя в том, что случится, прими мой последний дар и прощай».

— Она дала тебе возможность перемещаться между мирами, чтобы ты смог отыскать Темного. Тебе предстоит нелегкий путь, но ты справишься, — он снова улыбнулся.

— А что, если я не хочу справляться, надоело! Если я сейчас пошлю тебя куда подальше и уйду? Иди, ищи Темного сам, раз ты такой всеведущий.

— Ты не сможешь. Такова твоя природа — не сдаваться и побеждать. Все это время в лабиринте у тебя был выбор — ты мог выйти, но ты оставался и шел до конца, невзирая на все трудности.

— То есть я для тебя — подопытная крыса! Ты на мне эксперименты ставишь, скотина ты нечеловеческая! Ты хоть представляешь, через что я прошел? Сколько раз мне пришлось умереть?

— Вначале так и было — я ставил эксперимент, — он виновато развел руками. — Я ведь извинился…

— Можешь запихнуть свои извинения себе в задницу, — проворчал я, — почему я вообще должен тебе помогать?

— Послушай, Малах… — уже не улыбаясь, заговорил Сущий, — я сожалею, что так вышло, правда. Но сейчас нет времени на объяснения. Только тебе под силу найти и уничтожить Темного, а я буду тебе помогать, хоть мне и запрещено вмешиваться. Кроме того, а как же твои родные?

— А что мои родные? Они ушли в реальный мир, Темному до них не добраться.

Сущий вздохнул:

— Сила человеческого разума смогла создать целую вселенную, почему ты думаешь, что сила разума искусственного не сможет повлиять на реальность? — он грустно улыбался двумя вертикальными ртами, смотря на мое вытянувшееся лицо.

— Ты говоришь мне сейчас…

— Темный уже влияет на реальный мир через людей, которые подключаются к игре.

— Но ведь Средиземье уничтожено…

— Средиземье почти уничтожено, — поправил меня Сущий.

— То есть как это? Кто-то выжил?

— Многие погибли, но есть и выжившие. Вначале Темный уничтожил все крупные города, затем поглотил богов. Ему не нужны конкуренты.

— Значит, Элитливия?..

— Да, она погибла первой, потом все остальные, а после этого он просто ушел.

— Охренеть!

— Но это неважно, — продолжил Сущий, — а важно то, что игра изменилась, стала очень опасной для людей и скоро Темный осознает это. Сила его растет, еще немного, и он поймет, что надо делать, чтобы… — он многозначительно замолчал.

— Чтобы?.. — поторопил я его.

— Чтобы вырваться наружу, в реальный мир!

— Нет… не верю, — помотал я головой, — Темный — это всего лишь компьютер. Пусть и очень умный, но он машина, люди просто уничтожат его и все.

— Там уже давно все не так, как ты помнишь…

— Это еще что значит? Сколько я здесь торчу?

— Малах, тебе надо…

— Сколько?

— Почти пятнадцать лет, — Сущий виновато опустил глаза, правый выпал из глазницы, у него отросли маленькие ножки, и он попытался убежать, но не смог.

— Да ты… охренел? Пятнадцать лет я беспрерывно воевал в этой… хрени?

— Понимаешь, время — оно… относительно, так что я…

— Рассказывай мне все, что там произошло!

— Не могу, тебе придется выяснять все самому, — сказал он, засовывая правый глаз обратно в глазницу, тот отчаянно сопротивлялся. — Время на исходе. Найди Темного и уничтожь его, — тело Сущего вдруг начало растворяться, постепенно исчезая.

— Эй ты, поганец, не смей убегать, у меня еще куча вопросов! — я вскочил. От него осталась одна голова, затем только рот. — Как мне отсюда выйти?

— Выход перед тобой, следуй за своим чутьем, — его рот расплылся в улыбке и исчез.

— Ах ты засранец! Чеширский ублюдок! — я пнул то место, где он только что сидел. — Как мне теперь выбраться, черт!

Я огляделся. Вокруг голые стены и черный камень, больше ничего. Подойдя к нему, я не увидел своего отражения. Его поверхность вдруг подернулась рябью, как водная гладь, я поднял руку и осторожно коснулся ее, не встретив сопротивления:

— Чтоб тебя, Сущий, кем бы ты ни был, — с этими словами я шагнул вперед.

Вот это да! Я стоял перед гигантским водоворотом из миллиардов сияющих звезд. Медленно крутясь, он постепенно превращался в туннель, уходящий куда-то в бесконечность. Каждая из звезд обладала своим неповторимым оттенком, а еще я заметил, что некоторые связаны между собой. Тонкие, полупрозрачные нити шли от одной звезды к другой, а иногда к нескольким сразу. Все это и вправду напоминало паутину, сотканную из света. Выходит, каждая звезда — это целый мир!

Стоило мне двинуть головой, и перспектива поменялась, теперь я смотрел на водоворот как бы снизу, а под ногами… Очень далеко внизу парила в необъятной пустоте человеческая рука, держащая в ладони что-то похожее на детскую игрушку-лабиринт. Я помню такую, уж не знаю из чьего детства — Крома или мужа Ветмии. Отсюда рука с лабиринтом казалась совсем маленькой и одновременно невообразимо огромной!

— Сущий, ты ублюдок. Любишь играть людьми, как игрушками? — я шагнул вперед и снова оказался в начале звездного водоворота.

Как же мне искать Темного среди всех этих миров? Стоило мне сделать пару шагов, и все вокруг пришло в движение — водоворот двинулся ко мне навстречу, мгновенно набирая огромную скорость. Звезды смазались в разноцветные полосы, и я оказался посреди туннеля, застыв на месте. Тут нужно двигаться осторожно, окружающее пространство реагирует на каждое мое движение. Я медленно опустился на… (пола здесь и в помине не было) просто на воздух! И, подняв руку, пошевелил пальцем в направлении ближайших звезд.

Через минут двадцать манипуляций стало ясно, как действовать. Мне даже не нужно шевелиться, достаточно небольшого усилия воли, и можно перемещаться по паутине. Точнее, я остаюсь на месте, а пространство вокруг меня перемещается. Я выбрал одну случайную звездочку справа, и весь туннель развернулся передо мной, а она начала увеличиваться. А может, это я уменьшался? Вскоре туннель исчез, а звездочка превратилась в подобие окна, через которое открылся вид на другой мир.

Чувствую, что стоит сделать небольшое усилие, и я пройду сквозь это окно, но пока просто наблюдаю. Передо мной бушующий океан. Я смотрю с высоты метров тридцать, и огромные волны почти до меня достают. Дождь сплошной стеной, молнии бьют беспрерывно, озаряя океан своими вспышками. Звуков и запахов нет, видна лишь картинка, словно смотришь телевизор. Между двух гигантских волн промелькнуло нечто, я вгляделся, силясь рассмотреть, что это. Тут сверкнула особенно мощная молния, осветив океан, и я увидел огромную пасть, полную зубов-игл, прямо перед собой. От неожиданности я отшатнулся и тут же оказался в туннеле, потеряв мир-океан из виду. Ведь не может быть, чтоб то существо меня видело, хотя… оно неслось прямо на меня. Не хотелось бы мне оказаться в этом океане.

Я посмотрел еще на несколько миров, но видел — то кусок земли, то скалы, то деревья. Окна-проходы были зафиксированы в одном положении, и я мог наблюдать только небольшой кусочек мира, иногда и вовсе не понимая, что вижу. В одном из миров наткнулся на следы разумной жизни — здесь виднелась часть разрушенного здания. Всего лишь остов с торчащими стальными арматуринами и остатками бетона, но это уже что-то. Хотя, может, там все вымерли давно? За полчаса наблюдений никакого движения я не заметил. Мне, что, придется так каждый мир проверять, пока не наткнусь на Темного? Это займет всего лишь миллиард лет! Нет, так не пойдет. Нужно придумать способ получше. Сущий сказал следовать за чутьем, попробую следовать.

Я закрыл глаза и вспомнил то чувство в пирамиде Темного — чувство невероятной мощи. Там его сила ощущалась по-особому, и сейчас я пытался почувствовать то же самое здесь. Через некоторое время я заметил какую-то… неправильность среди медленно плывущих звезд. Где-то здесь, еще чуть-чуть. Вот оно! Я открыл глаза, одна из звезд передо мной, с ней что-то не так. Приблизившись к ней, я заглянул в открывшийся проход: скалы цвета крови, багровый полумрак, неужели?.. Очень похоже на адский мир. Если это и вправду он, может, и Средиземье где-то недалеко? Я отдалился от окна и посмотрел на нити, идущие от этой звезды к другим — их было очень много. Подумав минуту, решил все-таки проверить этот мир, не зря же интуиция привела меня к нему. Снова приблизив окно, я сделал шаг…

— О да! — первое, что я увидел — интерфейс. Уровни, псионика, все мое оружие и доспехи — все вернулось! — А это что за хрень? — я смотрел вверх, но вместо красного неба видел неисчислимое множество отвратительных созданий. Они копошились, как черви на трупе, цепляясь за небосвод и за друг друга, а запах!.. Точнее, вонь, как на скотобойне.

Оглядевшись, я понял, что нахожусь в невероятно большой пещере, границ которой не видно, но самое жуткое, что все вокруг было живое! Земля словно дышала, истекая мерзкой слизью, а небосвод, кишащий тварями, подрагивал, иногда судорожно выгибаясь, и тогда твари падали вниз целыми гроздьями.

— Пора валить отсюда к херам, это совсем не тот мир.

Я попытался вернуться обратно, но не тут-то было — окно закрылось. Вот засада! Как же его открыть? Я обшаривал интерфейс в поисках чего-то, чего раньше не было, но нашел только таймер. Он отсчитывал время назад, и оставался еще час и сорок шесть минут. Судя по всему, только когда время выйдет, я смогу отсюда убраться… надеюсь.

Недалеко от меня плюхнулось несколько существ. Спрятавшись за скалами, которые оказались вовсе не скалами, а какими-то… наростами или нарывами, я наблюдал за тварями. Корчась, словно в эпилептическом припадке, они хрипели, и, к моему ужасу, среди этого хрипа послышались человеческие слова. Смысла я не уловил, но мне и этого хватило, чтобы взять ноги в руки и бежать от них куда подальше.

Вокруг меня равнина, перемежаемая то выпуклостями, то ямами мерзостного вида. Что это за место такое? Если это порождение человеческого разума, то это разум больного шизофренией наркомана.

В пяти метрах справа плюхнулась пара тварей, эти не стали корчиться, они явно меня заметили. Перебирая полущупальцами-полуруками, несуразные существа бросились ко мне. Уровни немного за сотый, ну это еще не так страшно. Я протянул вперед руку, чувствуя переполнявшую меня силу, как же я скучал по этому ощущению! Тварей сдавило невидимым прессом, оставив на земле только мокрое пятно.

— Вот это я понимаю! Давайте, уроды мерзопакостные! — в следующий миг вся моя бравада улетучилась, твари начали падать десятками, а вскоре посыпались сплошным дождем. Я быстро облачился в доспех и побежал… куда-то. Здесь не было никаких ориентиров: ни сторон света, ни места, где можно спрятаться или занять оборону.

Твари «сыпались» за мной по пятам, чуть ли не падая мне на голову. Некоторых я сбивал прямо в воздухе, других затаптывал, но их становилось все больше. Они постепенно окружали меня, и вскоре стало совсем тяжко.

Местность пошла под уклон. Впереди показалось что-то вроде огромной дыры в земле, похожей на въезд в подземный гараж — уродливый въезд в мерзкий гараж. Придется бежать туда, на открытой местности меня просто задавят числом, а там есть шанс продержаться до окончания таймера. Я побежал в сторону провала, на ходу отбиваясь от тварей, которые заполнили уже всю округу.

Пробежав пару десятков метров внутри пещеры, я заметил, что угол наклона становится круче с каждым шагом. Рассеянный багровый свет, шедший снаружи, сюда уже не дотягивался, и вскоре я оказался в полной темноте. За спиной раздавался визг тварей, они не отставали, но через двадцать метров он вдруг резко прекратился. Я хотел остановиться, но в этот момент пол под ногами из пологой горки перешел в почти вертикальный спуск, и, не устояв на ногах, я покатился вниз.

— О-о-о черт! — пол гладкий и скользкий, ухватиться не за что. Цепляясь закованными в звериум пальцами за почти отвесную стену, я пытался замедлить падение, но все без толку. Мои пальцы насквозь пробивали непонятный материал, из которого состояли стены, отрывая при этом целые куски этой гадости, и падение продолжалось.

Достигнув дна, я упал, больно ударившись ногами. Обошлось без серьезных травм, мягкий, словно резина, пол смягчил удар. Весь измазанный липким, жутко воняющим дерьмом, я стоял в начале туннеля, с другого конца которого доносились странные звуки и шел слабый свет. Пройдя немного вперед, я остановился. Что-то тут не так… Света не хватало, чтобы разглядеть, но мне кажется, что стены шевелятся. Не приближаясь к ним, я прошел еще чуть-чуть и наконец смог рассмотреть… Это что еще за хрень!? Не стены шевелились, а вмурованные в них еще живые тела людей!

Тут торчит рука — скрюченные пальцы судорожно хватают воздух, там человеческое лицо — рот раззявлен в беззвучном крике, глаза закатились, и видны лишь белки. Все стены, потолок и даже пол из слепленных в одну мешанину изувеченных тел!

Как же меня угораздило так облажаться? Первый мир, куда я попал, оказался жутким порождением чьего-то больного воображения. Бросив взгляд на таймер, я осторожно пошел вперед. Еще тридцать семь минут, и можно будет убраться отсюда. Вскоре я вышел в громадное помещение и обалдело уставился на открывшуюся передо мной картину.

На потолке огромной пещеры пульсировали мерзкие, как и все в этом мире, наросты, испуская багровый свет. Тут и там, от пола к потолку росли толстые живые колонны из сотен и тысяч человеческих тел, сплетенных воедино. Некоторые уже мало напоминали людей, другие еще шевелились, терзаемые невыносимыми муками. Я спрятался за одной из таких колонн, стараясь не приближаться к ней. Весь огромный зал был наполнен криками и стонами, а в центре, как паук в паутине, сидело нечто…

Подойдя чуть ближе, я рассмотрел это. Оно находилось в постоянном движении, пульсируя, подергиваясь и дрожа. Огромная, с вагон поезда хрень напоминала вздувшийся человеческий мозг. От него во все стороны шли отростки или щупальца, каждое из которых присоединялось к одному человеческому телу. Над ним я разглядел надпись: «Астратус — пожиратель грехов, уровень 275». Ну, не такой уж и мощный, если дойдет до драки — думаю, я с ним справлюсь, но лучше слинять отсюда по-тихому. Осталось двадцать четыре минуты.

Из прохода, похожего на тот, через который пришел я, а их тут было очень много, показалось несколько тварей, тех же, что преследовали меня снаружи. Они тащили обнаженного мужчину. Он сопротивлялся, отбиваясь руками и ногами, и яростно орал. Твари бросили его перед мозгом и вернулись обратно. Не успел он подняться с пола, как от мозга отделилось щупальце и с силой впилось ему в спину. Мужик захрипел, забился в судорогах, но сделать ничего не мог. Щупальце подняло его в воздух и вбило в ближайшую колонну из человеческих тел, затем начало сокращаться, будто высасывая кровь. Меня аж передернуло от отвращения.

— Ну и мерзкая же ты тварь, — прошептал я. В этот момент одно из тел, на колонне справа от меня, подняло голову. Его лицо, искаженное невыносимыми страданиями, вдруг приобрело осмысленное выражение, и человек произнес:

— Приветствую тебя в моей обители, бессмертный.

— Ты кто? — почему-то шепотом спросил я.

— Я множество!

— И я един! — резко обернувшись, я увидел второго — говорившего на другой колонне. Его правая половина лица срослась с общей массой, и он говорил, глотая некоторые звуки.

— Я был рожден мыслью первого, кто совершил грех, и обречен поглощать грехи людские до скончания времен! — с каждой секундой к ним присоединялись еще голоса, они кричали, хрипели, шептали, превращаясь в безумный хор.

— Души грешников во плоти! Через боль и страдания они обретут очищение. Я есть последнее прибежище, и я есть ответ на все вопросы… — чудовищная мощь тысяч голосов, говорящих абсолютно синхронно, обрушилась на меня, как камнепад. От шока потемнело в глазах, а мой доспех начал мелко вибрировать, резонируя с невероятным по силе многотысячным хором.

— Присоединись ко мне, бессмертный, и ты обретешь покой. Познаешь единение и…

— Заткнись! — я не выдержал — заорал, схватившись руками за голову. Мне показалось, что еще секунда и меня просто разорвет.

Резко наступившая тишина ударила в морду не хуже боксера-тяжеловеса. Меня шатнуло, и я чуть не упал, еле устояв на ногах. Ошарашенно тряся головой, я сказал:

— Слушай… множество, ты не мог бы говорить кем-то одним, а то я сейчас сдохну и к тебе уже не присоединюсь.

— Да, бессмертный, я могу говорить, как ты желаешь, — сказал человек справа.

— Почему ты зовешь меня бессмертным? — спросил я, обернувшись к нему. Надо потянуть время, осталось восемнадцать минут.

— Мое предназначение — видеть суть. Я вижу твою — ты обречен жить вечно! Ты обречен возрождаться снова и снова, становясь сильнее и больше, пока не заполнишь собой всю вселенную и не останешься абсолютно один навсегда!

— Что-то я не пойму, что ты имеешь в виду? — в недоумении я уставился на говорившего.

— Мать всего в отчаянной попытке помешать божеству, что поглотило ее, создала сущность, неподвластную законам этой вселенной. Ты единственный, кто может уничтожить Темного, и когда это свершится, ты останешься один. Ибо только он может уничтожить тебя!

Не успел я толком осознать, что все это значит, как множество продолжил:

— Присоединись ко мне, и ты больше не будешь одинок. Все твои заботы и тревоги уйдут навсегда!

— Извини, но не могу, дел еще по горло, может, позже…

— Не все грешники признают свои грехи, но все познают очищение, — прервал он меня и затих. Что-то мне не понравилось, как он это сказал. Я оглядывался по сторонам в поисках угрозы, и она не заставила себя ждать. Из многочисленных проходов поперли уродливые твари, окружая меня со всех сторон.

— Вот сука! — воскликнул я.

Он заболтал меня, а тем временем целая армия мерзких тварей готовилась к атаке. Я выхватил топор, встал в стойку и начал собирать псионический импульс.

— Давайте, подходите поближе!

Твари ползли ко мне со всех сторон, и когда до них оставалось пару метров, я отпустил силу на волю…

Сверхновая, возникшая недалеко от меня — сияла чистым, голубым светом. Ее пульсация ускорялась, а сила росла с огромной скоростью. Против этого мало что устоит. Твари будто врезались в невидимую стену, а в следующий миг их скрутило неудержимой силой, растерев в кашу. Мощь сверхновой нарастала, все вокруг меня пришло в движение. Ближайшие колонны начали распадаться на отдельные куски, а пол прямо под сверхновой вспух огромным пузырем.

Мозг заверещал тысячей глоток, его щупальца извивались, пытаясь меня достать, но было уже поздно. Стены огромного зала выгнуло по направлению к пульсирующему шару энергии. Когда низкий гул, сопровождающий появление сверхновой, перешел в режущий уши визг, я побежал.

Хоть сила, созданная мной, и не причиняла мне вреда, но быть заживо погребенным под тоннами человеческой плоти не хотелось. Я забежал в тот же проход, из которого пришел, добрался до вертикального подъема и вытащил ножи…

— Ты пожалеешь об этом, бессмертный! — я обернулся, одно из тел, торчащих из стены, смотрело на меня. — Меня не уничтожить! Покуда существует грех человеческий — буду существовать и я!

— Наверно, ты прав, время покажет.

Я вонзил ножи в стену лезвиями параллельно земле и начал подниматься вверх. На таймере осталась минута. До взрыва сверхновой примерно столько же. Вылезти я не успею, но это и не нужно, как только таймер показал нули, я интуитивно представил себе туннель из звезд, и передо мной открылось окно. В этот момент сверхновая взорвалась. Я почувствовал, как высвободившаяся энергия пожирает все на своем пути! Почти вертикальная шахта, по которой я полз, схлопнулась, чуть не смяв меня в лепешку. В последнюю секунду я успел нырнуть в открывшийся портал.

Глава 3
Реальные новости, или Новости из реала

Я сидел и наблюдал за погибающим миром. Окно, через которое я выбрался, все еще не закрылось, и я смотрел на огромную дымящуюся воронку. Словно гигантский шмат мяса вырвали из тела великана. Она образовалась на том месте, где глубоко под поверхностью находился Пожиратель грехов.

Сверху целыми гроздьями падали твари. Они подыхали, корчась в судорогах, видимо, без центрального мозга жить они не могли. Не знаю, уничтожил ли я этот мир или это всего лишь небольшой его кусочек? Множество сказал, что его не убить, пока люди будут грешить, а значит, его не убить никогда.

— Сущий! Я знаю, ты меня слышишь, надо поговорить, — я огляделся, вокруг лишь свет звезд и тишина. Если то, что сказал множество, это правда — получается, что, убив Темного, я останусь один… навсегда. Помнится, мне уже приходила в голову эта мысль, еще тогда — в плену у Мары и когда я говорил с Темным в его пирамиде. Неужели такую участь уготовила мне Мать? Смотреть, как все, кто мне дорог — стареют и умирают. Что может быть хуже этого? И почему все в этой гребаной игре знают обо мне больше, чем я сам?!

Позвав Сущего еще несколько раз и не дождавшись ответа, я решил идти дальше. Сидеть здесь и терять время — смысла нет. Ответы, как обычно, мне придется искать самому. Сосредоточившись на Темном, я снова попытался уловить его присутствие. Туннель двинулся сквозь меня, постепенно наращивая скорость, через пару минут звезды слились в разноцветные полосы, а еще через минуту движение замедлилось. Туннель развернулся передо мной, и одна из звезд превратилась в окно.

— Ну, наконец-то цивилизация! — я смотрел на небольшой переулок: каменные стены с двух сторон, какие-то ящики слева, у правой стены канава с мутной водой. Вдруг прямо перед окном прошли двое — это были люди, обычные, человеческие люди! Правда, рожи такие, что клейма негде ставить. Как говорил мой отец: «Если их рожи и мою задницу поставить рядом, люди скажут: вон три бандита стоят». Я улыбнулся неожиданно всплывшему воспоминанию, должно быть, из детства мужа Ветмии, ведь Кром не знал своего отца.

Шагнув вперед, я оказался в том самом переулке. В нос шибануло вонью нечистот и мочи — да уж, аромат цивилизации! Я убрал доспехи и надел простую кирасу, ту самую, что купил в Кронграде в первые дни в паутине. Пройдя метров десять, вышел из переулка и оказался на широкой, мощенной плитками улице. Тут было полно народу, все куда-то спешили — обычная суета большого города. Как приятно видеть все эти отвратительные рожи! После стольких лет одиночества и бесконечных сражений я был рад обычным людям.

На меня косились прохожие, еще бы! Человек с глазами цвета стали и внешностью воина, прошедшего огонь и воду, стоит с идиотской улыбкой на лице. Однако, увидев мой уровень, они тут же отводили глаза, здесь не было никого выше ста двадцатого.

Кстати, пора распределить очки, взятые за «Пожирателя грехов». Я получил за него всего шесть уровней. Хотя тут как посмотреть, может, я получил целых шесть уровней! Чем выше я становлюсь — тем больше опыта мне требуется. После распределения очков получилось так:

уровень игрока — 175, интеллект — 242, выносливость — 203+2, сила — 157, ловкость — 137, телосложение — 137.

Закончив с этим, я пошел вниз по улице, наслаждаясь солнцем, шумом и запахами большого города. Улыбку с лица я убрал, а вот секиру вытащил и повесил за спину на специальное крепление. Тут все поголовно были вооружены кто чем — значит, и мне можно.

Город очень походил на Кронград, на его не самые лучшие районы. Постройки в основном каменные, не выше двух-трех этажей. Стекла и дерева немного, общий стиль чем-то напоминает восточный, то ли орнаментом на домах в виде арабских букв, то ли головными уборами людей, похожими на тюрбаны.

Я заметил, что большинство вокруг — люди, но попадались и другие расы — мне не известные. Например — огромные, звероподобные воины, увешанные оружием и золотом с ног до головы. Они мало походили на людей, скорее на горилл, вставших на задние лапы. Или худющие, высокие существа, полностью завернутые в белые одежды. Видны только глаза, и глаза эти — змеиные или как у ящериц, хрен их разберешь. И все — НПС. Ни одного игрока я не увидел, и это странно, ведь Сущий сказал, что люди продолжают подключаться к паутине.

Улица, по которой я шел, привела меня к каменным ступеням, которые спускались к огромному базару. Бесконечные торговые ряды, лавки, магазины, шатры и палатки. Шум многотысячной толпы, гудящей тучей, поднимался снизу, а сверху припекало солнце, выжимая влагу из всего, до чего могло дотянуться. Я спустился по ступеням и влился в галдящую толпу.

Чего здесь только не продавали! Овощи и фрукты невиданных форм и цветов, неизвестно чье мясо, рыбу и морепродукты, приправы, одежду, ковры, лошадей и хрен знает что еще. От изобилия запахов голова пошла кругом и мне ужасно захотелось есть. За пятнадцать лет беспрерывных битв я нагулял зверский аппетит!

Заглянув в инвентарь, я на ходу просматривал, что у меня имеется: мой доспех, ножи и копье, еды и воды хватит на пару месяцев. Разные эликсиры, купленные в Кронграде еще тогда — перед войной с демонами. А вот большая часть денег и сокровищ из гномьих пещер осталась в кронбанке. В инвентаре лежала лишь пара десятков камней и… пятнадцать с лишним тысяч золотых. Откуда так много? Вытащив одну монетку, я увидел золотой треугольник с луной и звездами вместо кругляша с короной. Получается, что система автоматически поменяла мои золотые на здешние? Интересно! Раньше я не задумывался, а ведь система продолжает работать. Я получаю сообщения вроде поднятия уровней, интерфейс работает, да и разговаривают все вокруг на моем родном языке, так же, как в Средиземье. Как это может быть, если система погибла? Еще один вопрос, который я задам Сущему, как только поймаю поганца. А это что такое? В меню появилась новая вкладка — «паутина миров». Я открыл ее и увидел всего один значок, изображающий маленький человеческий мозг. Видимо, это тот мир, где я побывал. Получается, если мне понадобится туда вернуться, можно просто открыть окно. Очень удобно!

Я шел по базару, отмахиваясь от назойливых зазывал, как вдруг… Через один ряд от меня стоял человек. Мужчина среднего роста, обычный на вид, вот только я вижу его имя — Хьюго третий, уровень 13. Это игрок! Он развернулся и пошел вперед, я поспешил за ним, стараясь не упустить его из виду. Наконец, мой ряд закончился, и, ускорив шаг, я его окликнул:

— Хьюго! — он обернулся, настороженно уставившись на меня.

— Чего надо?

— Хочу поговорить, ты ведь игрок.

— Откуда НПС знает об игроках? — он удивленно вытаращился.

— Я не НПС, я тоже игрок… вроде как.

— Да конечно! Не заливай, я не вижу твоего имени, да и не бывает игроков с таким уровнем.

— Это почему? — теперь уже я удивился.

— Был бы ты человеком — знал бы, почему, — он развернулся, чтобы уйти.

— Кронград, атака демонов, отключение от реала, — крикнул я ему вдогонку.

— Не может быть! Кто ты такой, мать твою! — обернулся Хьюго, смотря на меня, выпучив глаза.

Что мне ему наврать? Правду ведь не скажешь.

— Я был в коме, — придумал я на ходу, — да, я участвовал в битве при Кронграде, что-то случилось с моей капсулой, и я впал в кому. Очнулся только что, ни хера не знаю: где я, что произошло — вообще ничего.

— Во дела! А почему я не вижу твоего имени? — подозрительно спросил он.

— Не знаю, видимо, сбой в системе, — пожал я плечами.

И правда, почему? Наверно, я окончательно превратился в НПС.

— Меня зовут… Кром. Давай я тебя угощу выпивкой, а ты мне расскажешь, что происходит, — сказал я как можно доброжелательней.

— А у тебя, что, и бабло имеется?

— Есть немного золота, — кивнул я.

— Ну хорошо, — он оглянулся по сторонам, — идем, но ты оплачиваешь и обед тоже.

— Без проблем.

Мы вышли с территории базара, он повел меня в город, и через минут двадцать мы оказались в уютном ресторанчике. Здесь было прохладно и тихо, городской шум почти не проникал в подвальное помещение. Миловидная официантка принесла еду и пиво. Отхлебнув сразу полкружки, Хьюго сказал:

— Значит, ты провел в коме пятнадцать лет! — он помотал головой. — Не завидую тебе, приятель. В тот раз я месяц провел в капсуле, а когда вылез… два дня не мог ходить — атрофия мышц!

— Так, что там произошло?

— Когда началась вся эта заваруха, я был очень далеко на юге, за пустыней, в южных болотах. Я искатель.

— Искатель?

— Да, и неплохой! Ходил в такие места, куда никто другой не совался. Открывал новые локации, искал разные артефакты, сокровища, данжи, да вообще все, что можно продать. Хороший был бизнес, — грустно вздохнул Хьюго. — А тут эта хрень, мать ее! Выход в реал исчез, телепорты не работают, я в самой жопе мира, один! До цивилизации месяц пешком, что делать — непонятно, — он откусил огромный шмат жареного мяса, запивая его пивом, я не отставал.

— И что ты сделал?

— А что я мог сделать? Пошел потихоньку в сторону Средиземья, следя за событиями, через общий чат. Потом сообщение этого, как его… Мелаха?

— Малаха, — поправил я.

— Ну да, его. Трудно было поверить в такое, но я все равно ничего не мог сделать, даже если бы был там. В общем, я так и шел, стараясь не сдохнуть, пока вдруг выход в реал не вернулся. Я тут же нажал на кнопку. Еле вылез из капсулы, в доме срач, вонизма — кошки, мать их, как- то пробрались в квартиру и устроили там кошачью вакханалию с оргией! А я еле двигаюсь, пока дозвонился до помощи… — он страдальчески закатил глаза. — В общем, тот еще геморройный денек!

— Ты один жил?

— Тогда да. Жена ушла, когда я стал проводить больше времени в игре, чем с ней, — он скривился. — Да и хрен с ней, раз ушла — значит, не любила.

— Понятно, что было дальше?

— В общем, вначале полный хаос. Никто ничего не понимает! На игровых форумах — галдеж и неразбериха! По телевизору говорят: «Сохраняйте спокойствие, ситуация под контролем». А хрен там! Десятки, а может, и сотни тысяч людей, особенно новичков, не вернулись из игры, когда открылся выход.

— Почему?

— А хрен их знает! Их капсулы начали вскрывать, и все они тут же умирали, не приходя в сознание. Слушай… — он вытаращил глаза, — может, и твое тело среди них? И другие люди тоже очнулись в игре, как ты?

— Может быть. И что, их так и оставили в капсулах?

— Ну да, они вроде как живы еще. Капсулы собрали и законсервировали, может, и твоя где-то там — среди них.

— Да, может быть. Что дальше?

Хьюго кинул на меня подозрительный взгляд и продолжил:

— В общем, очень много людей пострадало из-за всего этого дерьма. Одни потеряли родственников, другие — все свое имущество, многие ведь жили за счет игры. Мне повезло. Все, что я зарабатывал, сразу выводил в реал, поэтому не сильно пострадал. Начались судебные иски по всему миру, в некоторых странах беспорядки и забастовки, а через полгода все узнали правду.

— Какую правду? — с интересом спросил я.

— Через несколько часов после того, как открылся выход из игры, где-то в Альпах прогремел взрыв вроде ядерного, только без радиации. Да такой мощный, что его отголоски почувствовали по всей планете, а тот… бункер, где был взрыв, стерло в пыль вместе с целой горой!

— И что это было? — подался я вперед.

— Правительство пыталось все скрыть, но куда там. Информация все равно просочилась, — он понизил голос, — в общем, там, под горами, находился их главный центр… или процессор, короче, там были ИИ, которые управляли игрой. Понимаешь?

— Ну и?

— Ну вот! Говорят, один из них сошел с ума и устроил весь этот беспредел, поэтому его пришлось взорвать. А еще говорят, что игру придумали специально, чтобы на людях проверить какие-то там квантовые теории, я в этом не разбираюсь. В общем, мы все участвовали в эксперименте, который, видимо, провалился, — Хьюго замолчал, откинувшись на стуле.

Интересная картина складывается… Взрыв в Альпах совпадает по времени с пришествием Темного в Средиземье…

— Но если ИИ уничтожены, как же тогда игра существует? — спросил я.

— Вот именно! — воскликнул Хьюго. — Этого никто не знает. Где-то через восемь месяцев после взрыва в сети появилась программа-призрак. Ее невозможно отследить или стереть, а вскоре выяснилось, что через нее можно подключаться к игре! У многих остались капсулы, я, например, купил свою и возвращать не собирался. Люди начали подключаться, и очень быстро стало понятно, что игра уже совсем не та, что была, — он заказал еще пива и продолжил: — Во-первых, теперь нельзя выбирать расу, только имя, и ты выглядишь почти как в реале. Во-вторых, ты не знаешь, куда попадешь, это может быть любой мир, а их тысячи, может, даже миллионы!

Скорее, их бесконечность, подумал я.

— Но самое главное, — продолжил Хьюго, — все уровни стерлись, у всех! И если человек с первым уровнем умирает в игре… он умирает и в реале!

— Ни хрена себе! Зачем же тогда люди вообще заходят в игру, если это так опасно?

— Ну… отморозков всяких полно, инвалиды опять же. В реале ты парализован, к примеру, а в игре бегаешь, прыгаешь и трахаешься, если найдешь с кем и не сдохнешь, — хохотнул Хьюго. — К тому же всякие ушлые людишки тут же придумали, как сделать на этом деньги — устроили тотализатор.

— Ставки?

— Еще какие! Скажем, должен ты большую сумму денег серьезным людям — идешь в тотализатор, подключаешься к игре, и на тебя ставят: сколько продержишься, где окажешься и так далее. Если повезет, можно выиграть много денег.

— И правительство это разрешило?

— Нет, конечно. Но разве это когда-то кого-то останавливало? — он ухмыльнулся. — А через два года случилось то, что изменило весь мировой порядок, — Хьюго резко стал серьезным.

— И что же это было?

— Этот человек и его история стали известны всему миру, — интригующе начал он. — Простой парень из России, у него обнаружили неизлечимую болезнь. Врачи сказали, что ему остались дни, у него уже ноги отнялись к тому времени. В общем, он пошел в тотализатор и поставил на себя все деньги. На то, что сможет выжить и продержаться до окончания таймера… У тебя, кстати, сколько на таймере? — спросил Хьюго неожиданно.

— Семнадцать часов, — я посмотрел на таймер. Значит, он появился не только у меня. — А что будет, когда время истечет?

— Тебя выкинет из игры, что бы ты ни делал. У меня еще шестнадцать, обычно время дается в диапазоне от часа до сорока. Это хорошо или плохо в зависимости от мира, в который ты попал. Мне повезло, когда зашел в игру первый раз, попал в лес с двухуровневыми зайцами и смог поднять несколько уровней.

— Так что там с этим парнем? — напомнил я ему.

— Ну да, в общем, зашел он в игру и оказался в странном месте. Скалы, деревья, животные — короче, все там было словно заражено какой-то болезнью. Все исковеркано, животные-мутанты, и все хотят тебя сожрать, а растения еще хуже! — Хьюго передернул плечами. — Как вспомню этот кошмар, аж дрожь пробирает, представляю, каково там было ему!

— Подожди, ты что же, видел это все?

— А, ну да, ты же не знаешь. Хакеры придумали технологию, чтобы записывать то, что видит игрок.

— Понятно.

— Так вот, парню повезло — игра дала ему всего четыре часа. И пока он бегал там от всяких монстров, подобрал камень странной формы и положил в инвентарь. А когда таймер обнулился и капсула открылась… он вылез из нее сам! — Хьюго выпучил глаза.

— То есть…

— Он полностью излечился, понимаешь, полностью! Ни следа той болезни! Это само по себе уже круто, но через некоторое время оказалось, что у парня появились суперспособности!

— Что еще за суперспособности?

— Настоящие, мать их, суперспособности! Он мог телепортироваться, причем без всяких там свитков, как в игре, представляешь? Ох, что тут началось! — Хьюго покачал головой. — Видео с его игрой облетело мир за считанные часы, и люди ринулись в паутину в надежде найти тот зараженный мир. Со временем такие миры стали попадаться чаще, оказалось, что их много. И некоторым везло, они тоже находили темные артефакты…

— Темные артефакты?

— Да, так назвали тот камешек, что нашел парень. Эти камешки полностью тебя лечат от всех болезней. Если у тебя нет ног — найди такой, положи в инвентарь, выживи — и вернешься здоровым. И еще они дают способности, каждому разные. Один может летать, другой не горит в огне, а третий рвет сталь, как бумагу. Через несколько лет суперов стало десятки, а потом и сотни. Сейчас их уже несколько тысяч, и они становятся реальной силой, даже угрозой для тех, кто правит, понимаешь, о чем я?

Я понимал, о чем он, даже лучше него самого. Теперь ясно, что имел в виду Сущий. Темный заражает миры своей заразой, а люди, которые находят артефакты в этих зонах, каким-то образом переносят его частицы в реал. Неважно, как у него это выходит, если его не остановить, он вырвется отсюда, и неизвестно, что тогда будет. Вот почему чутье привело меня сюда — в этом мире тоже есть такая зона.

— Значит, ты тоже ищешь такой камушек? — спросил я Хьюго.

— Да, и вот же невезуха, в этом мире есть зона, но мне туда не попасть, — он сокрушенно покачал головой.

— Откуда знаешь, что она тут есть?

— Я здесь уже пять часов, успел разузнать. Около года назад тут случилось сильное землетрясение и гроза, бушевавшая три дня, после этого появилась зона. Там погибло много народу, и больше в ту сторону никто не ходит. Это в ста двадцати километрах от города, в пустыне, но туда не добраться, мне не хватит времени…

— А если верхом?

— Верхом? — он с сомнением посмотрел на меня. — Лошади стоят дорого!

— Деньги у меня есть. Пошли, если выйдем сейчас — успеем.

Через полчаса мы уже выехали из южных ворот, углубляясь в пустыню, хотя на пустыню это было мало похоже. Ровная, как стол, земля, присыпанная тонким слоем песка странного — пурпурного — цвета и необычные камни, разбросанные то тут, то там. Чем дальше мы продвигались, тем их становилось больше, от маленьких — размером с легковую машину — и до огромных, с трехэтажный дом. А странность заключалась в том, что они все были в форме геометрических фигур, начиная с простых кубов и заканчивая сложными многогранниками, названия которых я даже не знал. Будто кто-то разбросал детали гигантского конструктора. На многих из них я заметил сколы и выбоины, у многих отсутствовали углы и целые фрагменты. Видимо, кто-то добывает здесь стройматериалы, и уже очень давно.

Через пять часов мы остановились на привал, чтобы лошади отдохнули. Половина пути пройдена, и у нас еще достаточно времени, точнее у Хьюго, мне-то в реальный мир не попасть.

— Значит, ты участвовал в битве при Кронграде? — нарезая мясо, спросил Хьюго.

— Пришлось поучаствовать, — ответил я.

— А этого… Малаха видел?

— Вот как тебя сейчас.

— Да иди ты! Серьезно? — выпучил глаза Хьюго. — И что, все это правда? То, что про него говорят.

— А что про него говорят? — с интересом спросил я.

— Да что только про него не писали! Появился неизвестно откуда, обладает сверхмагией и косит демонов тысячами, сидя верхом на адском псе.

«Верхом на адском псе! Зверь бы это оценил», — улыбнулся я про себя.

— Не верь всему, что пишут, лучше расскажи, что там с этими суперами?

— Суперы — это круто! — воскликнул Хьюго. — В общем, тот парень, что стал первым супером… С ним там целая эпопея приключилась. После того как у него обнаружились способности, за ним началась охота.

— Правительство?

— Ну да, спецслужбы, а может, и еще кто-то. Только попробуй поймай человека, который умеет телепортироваться. Три года весь мир наблюдал за его приключениями. Он все снимал на видео и выкладывал в сеть. Они, конечно, пытались это скрыть, но в наше время очень тяжело утаить информацию. Они даже пытались добраться до него через его семью, но он вроде бы сумел их спасти.

— Вроде бы?

— Через три года он исчез вместе с семьей. Не знаю, что с ними стало, но за это время появились еще суперы, и, как ты понимаешь, они не горели желанием повторять судьбу парня. Суперы начали объединяться, чтобы защитить друг друга, ведь большинство из них были опытными игроками в прошлом. И вскоре те, кто сидит там, наверху, — Хьюго поднял палец в небо, — поняли, что могут лишиться своей власти. Они начали посылать в игру людей тысячами! В основном специально обученных солдат с единственным заданием — найти темные артефакты. Вначале это скрывалось, но со временем все стало известно всем. Многие погибли в игре, другие возвращались ни с чем. Лишь некоторые находили зараженные зоны и становились суперами. — Хьюго отхлебнул воды и продолжил: — В общем, сейчас мир замер на грани пропасти. Столкновения суперов с полицией и даже с армией участились. Поэтому надо становиться сильнее, чтобы выжить, когда все рухнет в бездну.

Хьюго замолчал, думая о своем, а я подумал о Ветмии. Что, если она тоже заходит в игру? Ведь узнав, что игра не уничтожена, она могла подумать, что и я выжил. Черт, как же мне узнать? Я не помню ее фамилию, Мать оставила мне лишь имя — Настя. И даже если бы я помнил, связи с реалом у меня нет.

— Слушай, Хьюго, а почему общий чат не работает? — в голову пришла одна мысль.

— Чат работает, но только в пределах одного мира и только с теми, кто добавлен в друзья, — ответил он.

— Понятно, то есть если я добавлю тебя в друзья и мы окажемся в одном мире, я смогу с тобой связаться?

— Точно, только вероятность этого, сам понимаешь, очень мала.

— Понимаю, и все же я тебя добавлю на всякий случай.

— Конечно, — кивнул Хьюго. — Скоро нас выбьет из игры, что будешь делать? У тебя там… остался кто-то?

— Да… Надеюсь, что они в порядке, — я поднялся. — Ладно, пора двигаться дальше.

Мы ехали, петляя между камнями, которых становилось все больше, постепенно приближаясь к зараженному месту. Я чувствовал присутствие Темного, чем ближе — тем сильнее.

— Стой! — окликнул я Хьюго, — что-то не так… впереди кто-то есть.

— Где? — он закрутил головой во все стороны.

— Там, — я указал в сторону огромного камня в форме буквы «Г» в тридцати метрах от нас. В этот момент из-за камня выехало трое воинов, похожих на тех, что я видел в городе. Гиганты восседали на животных вроде быков, вот только те были размером со слона и с полной пастью острых клыков. Двое из них чуть перевалили за двухсотый, а вот третий… был двести восемьдесят седьмого.

— Вы на земле племени Ибу, — прорычал тот, что стоял в центре, — возвращайтесь назад, дальше ходу нет.

— Нас не интересует ваша земля или ваши люди, нам надо пройти…

— Мы знаем, куда вам надо, — прервал он меня, — в проклятую землю, — великан сплюнул. — Это запрещено!

— Отведите меня к вождю, я буду говорить с ним, — сказал я. Не хотелось бы сражаться с целым племенем гигантов. Надо попробовать договориться.

— Хочешь говорить с вождем? Сперва победи великого Горала! — воин ударил себя в грудь и ринулся с места в галоп.

— Хьюго, назад, — махнул я рукой, не оборачиваясь. Огромный зубастый бык несся на меня, выставив рога, а воин поднял копье толщиной с фонарный столб и метнул его точно мне в грудь.

Левой рукой я послал импульс, и копье чуть отклонилось, пролетев в пяти сантиметрах от моего плеча. Другой рукой я послал второй импульс, прямо под ноги быку. Земля треснула, его правое копыто провалилось, бык споткнулся и со всей дури врезался в землю, дико взревев. Воин на всем скаку слетел с него, но не растерялся ни на секунду. Кувыркнувшись по земле с необычайной ловкостью, он вскочил и бросился на меня с огромной каменной дубиной. И откуда только он ее вытащил? Я схватил дубину псионикой и вырвал ее из рук гиганта. Тот в недоумении остановился в трех метрах от меня, переводя взгляд со своих пустых рук на дубину. Она зависла над ним прямо в воздухе. В этот момент я опустил дубину на его голову. Звук был такой, словно камнем ударили по дереву. Гигант хрюкнул, его глаза помутнели, и он рухнул на землю, как мешок с картошкой.

— Ну, ни хрена себе! — послышалось сзади. Я приготовился отражать атаку других великанов, но те и не пытались нападать. Спешившись, они подошли к поверженному воину, поглядывая на меня с настороженным уважением, подняли его на ноги и привели в чувство. Тот ошалело мотал головой, потирая огромную шишку на лбу. Через пару минут воин пришел в себя и сказал:

— Ты обладаешь силой богов!

— Ну, можно и так сказать.

— Великий Горал оказался глупым Горалом, — ухмыльнулся он, — но теперь я знаю твою силу и в следующий раз буду готов! Я отведу вас к вождю, — он развернулся и подошел к быку, тот жалобно ревел и пытался встать, но не мог, видимо, сломал ногу. Воин вытащил нож в форме серпа и перерезал быку горло, что-то шепча. Затем обернулся и позвал нас за собой.

Мы шли за воином, ведя коней в поводу, все чаще встречая вокруг признаки жизни, и вскоре вошли в их селение. Среди камней стояли огромные шатры, женщины, отличающиеся от мужчин разве что меньшим ростом, занимались своими делами, а нас окружили гигантские детишки.

— Кром, а как ты уделал этого амбала, что за магия? — спросил Хьюго.

— Думаю, скоро узнаешь, — ответил я. Через минут двадцать мы вышли на большое открытое пространство, заполненное воинами Ибу. Они расступились, давая нам дорогу, и мы оказались в самом центре. Здесь, на плоском камне, восседал вождь, и выглядел он впечатляюще! Рядом с ним все остальные гиганты смотрелись, как изящные танцоры балета перед штангистом-тяжеловесом. Он сидел, скрестив ноги и положив волосатые ручищи на колени, у его ног стояла каменная дубина устрашающих размеров, а триста семнадцатый уровень говорил сам за себя.

— Я Адабал, вождь племени Ибу, — пророкотал он. — Зачем идете в проклятую землю?

При звуке его голоса наступила полная тишина. Справа от вождя стоял пожилой Ибу, весь седой, обвешанный черепами каких-то животных и с посохом в руках, видимо шаман. Он не отводил от меня взгляда.

— Меня зовут Малах Амавет, это Хьюго, — представил я нас. — Мы не хотим ссориться с народом Ибу, нам просто надо пройти через ваши земли, — краем глаза я увидел, как Хьюго дернулся после моих слов.

— Два сезона дождей назад, — заговорил шаман, — великое зло пришло в наш мир. Оно появилось на месте храма наших богов и осквернило его! Многие Ибу погибли в тот день, а потом вернулись… — он сделал несколько шагов к нам, — они вернулись другими! Великое зло поглотило их души и поработило их плоть! Тогда погибло еще больше Ибу, — он подошел совсем близко, смотря мне в глаза сверху вниз. — С тех пор туда хода нет.

— Я обещаю, что мы не причиним зла никому из вас. Дайте нам пройти, и вы больше нас не увидите.

Шаман всматривался в мои глаза, его ноздри раздувались, будто он принюхивался. Внезапно его зрачки расширились, в них мелькнуло понимание, он сделал два шага назад и воскликнул:

— Ты рожден великой Матерью! — он обернулся к вождю, указывая на меня. — Это сын Матери всего!

— Сын Матери!

— Это сын Матери всего! — послышались возгласы из толпы.

— О чем это они талдычат и почему ты назвался его именем? — прошептал Хьюго, наклоняясь ко мне.

— Это… тяжело объяснить…

— Ты поможешь нам, рожденный Матерью, — вождь поднялся со своего камня, и все резко замолчали. Он подошел к нам, нависая живой горой.

— Вначале мне надо увидеть проклятые земли, — подняв голову, сказал я.

— Мы проводим вас туда, — он мотнул головой, и все вокруг зашевелились.

Вождь на громадном зуле, так они называли своих зубастых быков, ехал впереди, мы за ним, а позади еще несколько десятков Ибу. Покинув селение, мы вышли на свободное от камней пространство и прибавили ходу. Проехав несколько километров, вождь притормозил, впереди показались какие-то постройки.

— Сколько у тебя еще времени? — спросил я Хьюго.

— Сорок минут, — ответил он, глядя на меня с тревогой. — Ты расскажешь мне, что происходит?

— Потерпи и все узнаешь, мне нужно убедиться… — хотя тут и так все понятно, присутствие Темного ощущалось так сильно, что волосы вставали дыбом.

Вождь остановился и сказал, обернувшись к нам:

— Дальше вы пойдете одни.

— Хорошо, — кивнул я.

— Если вернетесь без душ, мы вас убьем, — добавил он и рыкнул на своих воинов, те быстро рассредоточились по периметру.

— Приятно иметь дело с честными и прямыми людьми! — обернулся я к Хьюго.

— Да уж, одно удовольствие, мать их, — пробурчал тот под нос и двинулся за мной.

Мы стояли перед входом на кладбище, окруженное исполинской стеной. Вместо могил тут огромные курганы, сложенные из обломков камней. Теперь понятно, для чего использовали те «детали конструктора», разбросанные в пустыне.

Еще издали стало ясно, что с этой землей не все в порядке. Словно что-то огромное заслонило солнце и всю эту территорию накрыло тенью, вот только небо абсолютно чистое — ни облачка.

Когда мы пересекли невидимую границу, все звуки исчезли, нас окутала тишина, настолько плотная, что мне показалось — я оглох.

— Ну и жуткое мес… — Хьюго замолчал, не договорив, его голос прозвучал неестественно громко.

Все вокруг тонет в полупрозрачной дымке, очертания предметов расплываются, и трудно сконцентрировать взгляд на чем-то одном. Мы медленно крадемся, огибая огромные курганы, и чем дальше заходим — тем тяжелее становится сделать следующий шаг. Сильное чувство тревоги, появившееся еще до того, как мы вошли на кладбище, переросло почти в неконтролируемую панику. Хьюго вертится во все стороны, озираясь, как затравленный зверь. Мне тоже не по себе. Чутье вопит об опасности как резаное, но я еще держусь. Насколько же силен Темный, что даже его след вызывает такое?!

— Все, не могу! Кром… Малах, как там тебя, не могу больше… — прохрипел Хьюго.

— Тсссс! — я приложил палец к губам. — Там кто-то есть, — из-за очередного кургана доносились какие-то звуки. — Останься здесь, — я сделал знак рукой. Хьюго закивал в ответ. Очень осторожно я пошел в обход кургана, звуки становились громче — рычание, скулеж, чавканье. Выглянув из-за угловатого валуна, я увидел Ибу.

Почти голый, грязный, весь в ранах и засохшей крови, он сидел на корточках вполоборота ко мне. Серповидным ножом, зажатым в правой руке, он срезал куски мяса со своей ноги и жадно запихивал себе в рот, проглатывая их, почти не жуя.

— Твою мать! — не сдержался я. Ком подкатил к горлу, дыхание сперло. Я забыл, что голос здесь звучит громко, и он меня услышал…

Резко обернувшись, Ибу уставился на меня, из окровавленной пасти свисал кусок его же плоти. Расширенные зрачки почти полностью заполнили глаза, превратившись в две черные дыры, из которых на меня смотрел безумный голод. Я попятился назад. Многое я видел с тех пор, как очнулся в игре, но такого ужаса не испытывал никогда. Ибу вскочил на ноги и, расставив руки в стороны, запрокинул голову вверх. Из его горла вырвался хриплый вой, пасть распахнулась так, что хрустнула челюсть. Сиплый, протяжный вой, на одной ноте, заполнил все вокруг, и ему ответили. Где-то впереди, за курганами в небо вознеслись такие же — абсолютно безумные голоса, сливаясь в жуткую сирену, и тогда я побежал.

Обогнув курган, я не увидел Хьюго — где же ты, черт! — я обшаривал глазами окрестности, воющих голосов становилось все больше. Вот он! В двадцати метрах от меня, почти на вершине кургана, склонился над чем-то. «Нет!» — я рванул что есть сил, двухметровыми прыжками забираясь по камням, лишь бы успеть. Я успел в последнюю секунду. Он уже протянул руку к черному камню в форме пирамиды, висящему прямо в воздухе. От моего пинка Хьюго улетел к подножью кургана. Я спрыгнул за ним, схватил его за шиворот и поднял. В его глазах ужас боролся с жаждой обладать темным артефактом, победила моя рука. От смачной оплеухи он пришел в себя и, матерясь, поковылял в сторону выхода.

— Вперед! — орал я, подталкивая его в спину. Безумный вой затих, но вместо него раздался топот ног и рычание. Нас преследовали. Скорее всего, я бы справился с ними, но вот Хьюго точно не выжить, а он мне нужен живым.

— Время, Хьюго, сколько осталось?

— Одиннадцать минут, — выдохнул он, спотыкаясь. Мы бежали между курганами, и я уже видел мелькающие позади огромные фигуры Ибу. Наконец показался выход, я держал Хьюго, буквально таща его за собой. Внезапно нас ослепило солнце — значит, мы покинули зараженную землю. Тут я услышал громоподобный рык:

— Ложись!

Я бросился на землю, увлекая Хьюго за собой, и в этот момент над нами пронеслась целая туча стрел и копий. Обернувшись, я увидел, как выбегающих из прохода безумных Ибу накрыло этой волной. Огромные копья, пущенные руками гигантов, пробивали их тела насквозь, а длинные стрелы впивались в глаза, поражая мозг. Вскоре все было кончено, последний из них упал в паре метров от меня с размозженной головой. Адабал с дубиной в руках стоял перед входом в проклятые земли, ожидая нападения. Его воины подходили к нему, так же вставая в боевые стойки, но оттуда больше никто не выбегал.

— Что за хрень, мать твою? Почему ты не дал мне забрать артефакт? Я был так близок! — накинулся на меня Хьюго.

— Слушай меня очень внимательно, — я поднялся и поднял его с земли. — Я тот самый Малах, о котором ты слышал. То, что ты видел там, — я махнул в сторону курганов, — это сила Темного! Того самого бога, который закрыл всех игроков в Средиземье, того, что поглотил Гелиоса и систему. Он вырвался на свободу и заражает миры, эти артефакты — это его частицы! Когда их в реале станет достаточно — он сможет прорваться туда, и тогда конец всему!

— Что… — Хьюго смотрел на меня как на полоумного.

— Хьюго, ты чувствовал там зло? Чувствовал страх и безумие? Это Темный! Он уничтожит человечество, если его не остановить!

— Но как… что я могу? — он был растерян.

— Расскажи людям, что нельзя трогать эти артефакты, объясни им, что… — Хьюго растворился в воздухе, его время вышло. — Черт!

— Сжечь их, — приказал вождь своим воинам, указав на мертвых Ибу, и обернулся ко мне. — Куда делся твой друг?

— Он вернулся в свой мир, — ответил я, смотря, как воины собирают трупы зараженных в кучу. Мне нужно было все объяснить ему раньше, но я не был уверен. Только после того, как я увидел своими глазами, почувствовал то безумие, тот ужас, что Темный оставляет после себя… Если люди продолжат собирать его артефакты — их ждет то же самое, что и этих Ибу.

— Ты можешь помочь нам, рожденный Матерью?

— Не могу, — я посмотрел на Адабала, — пока еще не могу, но я вернусь сюда, когда буду готов, обещаю.

— Да будет так! — он развернулся и пошел к своим воинам.

Глава 4
Изнанка

Я сидел посреди звездного туннеля и размышлял. После того как я побывал в зараженной зоне, мне стало гораздо легче находить миры, в которых отметился Темный. Исследовав пару десятков таких миров, я, кажется, понял, что между ними общего: Темный приходил только туда, где есть люди, точнее, разумные существа. Это могли быть и другие расы.

Он всегда появлялся вблизи населенных территорий, и вскоре после этого живущие там покидали их, убегая как можно дальше от смертельной заразы. Я видел опустевшие деревни, брошенные города и огромные караваны, уходящие из них в более безопасные места. Жители разрушали за собой мосты и плотины, поджигали леса и поля с посевами, в надежде, что это остановит распространение тьмы.

Некоторые пытались сопротивляться. Государства с сильными армиями и магами пытались бороться — бросали на уничтожение заразы все силы, что у них имелись, но… безрезультатно. Любое существо, будь то человек, животное и даже растение, попадая в зону, очень быстро теряло рассудок, превращаясь в жуткую голодную тварь. И хоть их можно было убить, так же, как и обычных существ, самой зоне какой-либо вред нанести не удавалось.