Бесплатный фрагмент - Паутина

Глава 1. День, который должен был закончиться иначе

Он подкрутил громкость, заставив музыку из колонки играть немного тише, а сам вернулся на кухню, легким движением вытащив нож из подставки, принялся шинковать морковь, за ней лук, после пару зубчиков чеснока, а потом все это отправилось в поджаривающийся на сковороде фарш и было прикрыто крышкой. Музыка резко прервалась, когда зазвонил телефон, парень повернулся к соседней столешнице на кухне, неуклюже взял чистыми пальцами телефон и ответил.

— Да, алло, — одним глазом он поглядывал на сковороду и чуть уменьшил огонь.

— Алло, Саша? — раздался веселый голос сестры на том конце, — все в силе?

— Да, я как раз все заканчиваю, думаю, успею к твоему приходу, — он прижал телефон щекой к плечу, достал из шкафа наверху две тарелки, оставив две другие, что должны были дожидаться своей очереди.

— И фильм выбрал?

— Погоди, — он перенес две тарелки на кухонный стол, экран телефона начинал нагреваться от тепла кожи, — ты же должна была выбрать.

— А не ты? Ой. О-о-ой. Ну все, значит, вечер испорчен, не увидимся. Пока. Я вешаю трубку.

Александр ничего не ответил, лишь выдержал небольшую паузу.

— Уже вот-вот повешу…

— Пощелкаем что-нибудь. На месте разберемся, — он положил трубку, снова подключил телефон к колонке, затем посмотрел на сковороду. Еще где-то десять минут.

Из-за всей готовки в квартире стало невыносимо душно, поэтому парень подошел к окну и распахнул его. Взгляд задержался на пейзаже улиц, живых и вместе с тем серых. Подумав еще немного Александр задернул бежевые шторы.

— Телевизор, — обратился он к невидимому цифровому помощнику, и небольшой плазменный экран загорелся, — список фильмов. Прикл…, — он выдохнул и потер глаза, — романтические комедии.

В дверь позвонили, и тут парень укорил себя за то, что все никак не дойдут руки сменить мелодию звонка: навязчивые нарастающие трели вызывали раздражение и не располагали к гостю еще до того как он будет увиден и услышан.

Он подошел к двери, по привычке заглянул в глазок, но кого он там ожидал увидеть, кроме нее? Рыжая девица среднего роста как обычно подняла воротник своего темно-коричневого пальто, а на шею повязала любимый затертый васильковый шарф. Она держала руки в карманах. Неужели на улице так холодно? Осень же.

— Я мерзну. Открывай! — подтвердила его мысли девушка.

— Сейчас-сейчас, — он по очереди щелкнул каждым из трех замков и потянул дверь на себя. Сестра сразу же ему улыбнулась.

— Саша! — воскликнула она и кинулась на него, сдавливая шею в семейных объятиях.

— Мы же вчера виделись в конторе…, — страдая от чрезмерной силы выдавил Александр.

— Ну и что? Я каждый день рада тебя видеть, — ответила девушка, отойдя от него. Она принялась снимать пальто, затем повертела головой в поисках крючка. Он был на одном и том же месте, но она каждый раз его искала.

— Можешь пока выбрать фильм, еда будет через пять минут, — сказал он, проходя через единственную комнату прямо к кухне.

— Да я поела, пока шла, — бросила девушка, скидывая полусапоги.

— Чего?! Ты же сказала, что голодна, когда звонила час назад.

— Ну да, — совершенно спокойно ответила она, садясь на длинный диван, — ну и пока шла, поела лапши у того парня, у которого мы постоянно заказываем.

— Я же сказал, что приготовлю ужин, — невозмутимо продолжал Александр, заглядывая под крышку и пробуя мясо ложкой. Не хватило специй в этот раз. Надо еще подержать.

— Мне это не помешает, — ответила девушка и широко улыбнулась.

— Прекрасно, Вика. Я рад, — он облокотился на спинку дивана и скучающим взглядом обратился к списку фильмов, который сестра бодро прокручивала в поисках идеального фильма.

— Что хочешь? — не глядя в его сторону спросила девушка.

И какой смысл в этом вопросе? Она все равно выберет свое, а начнешь спорить — расстроится.

— Я люблю старое. Что-нибудь года так…

— О, смотри! «Неспящий город», обожаю, — перебила его Вика и нажала «смотреть».

— Прекрасный выбор, — с улыбкой ответил Александр, вернулся к сковороде, выключил огонь и понес ее к столу.

— Мы так и будем есть что ли? — спросила девушка, обернувшись. Взгляд ее выражал искреннее удивление. Как будто первый раз пришла.

— А что?

— Сер-ви-ров-ка, — проговорила она и перескочив диван оказалась на кухне. Достала из маленького выдвижного ящика салфетки, положила по одной у каждой из тарелок, затем перенесла сковороду обратно на плиту, вытащила из соседнего шкафа блюдо, выложила туда мясо с овощами, затем положила по вилке каждому.

— Не хватает только вазы с цветами, — покачал головой Александр.

— А есть? Ты купил?

— Нет.

Никак не отреагировав на его реплику Вика развернула деревянный стул к телевизору и принялась есть, включив долгожданный фильм. А вскоре, увлекшись, взяла тарелку на руки и пересела на диван.

Она нечасто оставалась в своей квартире на Проспекте Мира. Говорила, ей там одиноко и страшно. Ничего удивительного. Но сколько бы он не напрашивался к ней в гости, она никогда не соглашалась. Что странно. То беспорядок, то до него ближе. И вот почти каждый свободный вечер они проводили вдвоем, только спать она уходила домой. И то иногда оставалась на ночь у него. В такие моменты Александр стелил себе на полу, ведь Вика, несмотря на свои скромные размеры, занимала весь диван.

Этому событию всегда предшествовали две вещи: она наедается и смотрит больше одного фильма. Александр глянул на часы, стоявшие рядом с телевизором. Половина девятого вечера. Вполне мог совпасть только один признак.

— Еще положи, — не глядя и не прожевав попросила его Вика.

Ну началось. Лучше сразу пойти вытащить матрас. Она была так увлечена просмотром. Интересно, если дать ей сковороду, продолжит есть не глядя? И к чему была сервировка, если все равно ест на диване? Слишком много вопросов.

Александр сел рядом и передал ей тарелку с новой порцией. Девушка сидела, подобрав ноги под себя, убрала рыжие волосы назад и под кофту и почти не моргала, как будто каждое мгновение каждого кадра важно для понимания фильма о том, как парень с бессонницей удачно встретил девушку, которая любит гулять по ночам.

Что только не снимают. Ну и бред.

— Ты смотрел? — спросила сестра, убирая тарелку на спинку дивана.

Александр тут же подскочил, убирая посуду. Он, конечно, лояльно относился к порядку в своем доме, но не настолько.

— Нет, я такое смотрю только с тобой, ты же знаешь.

— А что ты смотришь, когда совсем один? — с ехидной улыбкой спросила она.

— То же, что и все, — ответил он, отправляя тарелку в раковину к сковороде.

Он вернулся обратно, она придвинулась к нему, и оба погрузились в просмотр.

Когда оставались последние полчаса он уже начал зевать, но Вика была полна бодрости. Она уже сыпала вопросами о том, что они будут смотреть дальше. Подруги недавно рассказали ей о новой части какой-то популярной корейской жути, их сейчас все смотрят.

Что ж, рассудил Александр, все, кроме него, видимо. В ответ он только пожал плечами.

— Ты и ужасы не любишь? Что ты вообще любишь? — возмущенно спросила Вика.

— Ужасов мне и на работе хватает, — ответил он, поднимая ее руку со своего плеча.

— Куда?

— Пойду матрас вытащу. Ты же планируешь остаться.

— Ничего я такого не планирую, — удивленно подняла бровь девушка.

— Значит, останешься спонтанно, — покачал головой парень.

Он открыл широкий шкаф-купе, взгляд его задержался на вешалке с рубашками. Похоже, завтра будет темно-синяя. Неплохо. Александр вытащил свернутый надувной матрас, разложил его в паре шагов от дивана, положил рядом насос.

— Ну что? Она его простила? — без особого интереса спросил он, возвращаясь на свое место.

— Еще нет. Он ведет ее в ресторан, но это сюрприз.

— Надо же!

— Иди ты, — Вика отвернулась, — тебя бы никто в ресторан не повел, просто завидуешь.

— Ну конечно.

К титрам девушка уже начинала дремать, она легла ему на колени, подогнула ноги и активно убеждала, что держится.

Зазвонил телефон, заставив Вику вскочить. Недоумевающий Александр встал, взял со столешницы на кухне устройство. Звонил неизвестный номер. Кому и что могло понадобиться в такой час?

— Филатов, — ответил Александр.

— Здравствуйте, я Михаил Лантратов. Мне вас посоветовал коллега. Нужна помощь.

— Здравствуйте. Дело очень срочное? Не может оно подождать до утра?

— Боюсь, что невероятно срочное. Настолько, что я хотел бы встретиться с вами уже сегодня. Это не телефонный разговор.

— Изложите суть, чтобы я знал, из-за чего отложить планы.

— Моя дочь пропала без вести.

Александр потер глаза, взглянул на Вику, которая следила за разговором.

— Хорошо, встретимся через час в конторе. Адрес я вам сейчас отправлю, — он положил трубку, — собирайся, — обратился парень к сестре, — поедем на работу.

В условленное время он уже открывал ключом замок офиса, зашел внутрь, щелкнул выключателем, убрал куртку в металлический шкаф, взял пальто Вики и отправил туда же. Поставил загружаться ноутбук, сестра поставила чайник, а рядом пакетик растворимого кофе.

Через пять минут в дверь постучали, а после вошел высокий мужчина в кожаной куртке и меховым воротником, такую же меховую шапку он держал в руках под мышкой, под курткой был или пиджак или рубашка, о чем можно было судить по брюкам и туфлям, в которых прибыл гость.

Они пожали руки, куртку вошедший повесил на вешалке для гостей, специально стоявшей у двери, к ней — шапку. Как и ожидалось, он оказался в белой хлопковой рубашке. Александр предложил Лантратову сесть. Тот устроился на стуле напротив. Вика предложила кофе.

— Не успел подготовиться, поэтому только растворимый, — Филатов взял свою кружку с подоконника, поставил рядом с чайником.

— Ничего, сойдет, — более спокойно, чем по телефону, ответил Михаил.

— Итак, — под звук льющейся воды Александр устроился в своем кресле, — что случилось?

— Моя дочь, Агата, — мужчина открыл фотографию на телефоне, — работает в ГКВР. Совсем недавно ей предложили должность квартирмейстера четвертой ударной дивизии, которая как раз сейчас находится на переднем крае столкновения. Где-то у Лирмонта, в Австралии. Сказали, это вроде командировки. А она, дура, по простоте и согласилась. Я даже отговорить не успел, позвонила уже когда вылетали, — он покачал головой, зажмурился на секунду, запирая горе внутри, — как мне сказали, был повстанческий авианалет. Били по инфраструктуре лагеря, складу тоже досталось. Она оказалась под завалом, но когда тот раскопали — ничего не нашли.

— Из этого вы заключили, что она еще жива.

— Да. Кроме того, она звонила мне.

— Звонила?

— Да, наверное, была в панике, звала на помощь.

— Запись разговора есть?

— Откуда? Даже и не подумал начать запись.

В любом случае не помешает. Нужно будет обратиться в телефонную компанию, они могут хранить записи некоторых разговоров. Но эту информацию Александр решил оставить при себе, ведь она доступна только тем, кто работает с правоохранительными органами.

Австралия, мелькнула мысль. Не ближний свет.

— Хорошо, дальше, — продолжил Филатов.

— Я позвонил командиру дивизии, но тот развел руками, снарядили поисковую группу, но те ничего не нашли. Скорее всего повстанцы увели, раз тела нет. Как только пробьются к их лагерю — посмотрят. А может быть вообще в бреду сама выбралась и ушла куда-то да и угодила под шальной снаряд.

— Это они вам так сказали?! — возмутился Александр.

Лантратов кивнул.

Чертовы солдафоны, стиснул зубы парень.

— В комиссариате военных преступлений сказали, что ничего не могут сделать, не их юрисдикция, СГБ сказали, что ищут пропавших в пределах государства. Я уж было опустил руки, но мой коллега по работе подсказал обратиться к вам.

— Правильно сделал, — Александр сделал глоток кофе, который поставила рядом Вика, — но скажу вам сразу, искать кого-то в зоне боевых действий дело заведомо…, — он хотел сказать «обреченное», но посмотрел на угрюмого отца и решил подсластить пилюлю, чтобы не выглядеть таким же черствым как те военные, — рискованное.

— Расходы я вам компенсирую, — он протянул визитку. На белой карточке было отпечатано: «Михаил Васильевич Лантратов. Генеральный директор ОАО „Маштехстрой“ (филиал ОПЗМ)».

Серьезный человек. Странно, что государственные структуры не стали ничего делать, а он не обратился к связям, которые, несомненно, имел. Может быть дело и вправду безнадежное? С другой стороны, последнее время заказов не то что бы много, а деньги не помешают. Разве что придется работать с вояками…

— Пришлите мне все данные по вашей дочери на электронную почту. Вика сегодня составит договор, — после этой фразы он поймал недовольный взгляд сестры, — отправит вам и подпишем. Сразу скажу, расходы на транспорт и проживание вперед, гонорар по факту исполнения дела. Устроит?

Лантратов кивнул.

— Какие данные вас интересуют? — поспешил уточнить он.

— Все, что есть. Рост, вес, цвет глаз, волос. Соответственно, фото. Где и кем работала до отправки. Если есть, телефоны друзей.

— Хорошо, я понял, — мужчина поднялся со стула, открыл было рот, чтобы что-то добавить.

— Я немедленно начинаю работать по этому делу. Не волнуйтесь.

Они пожали руки, Лантратов накинул куртку, взял шапку и ушел.

Александр откинулся в кресле, сделал один оборот, пригубил кофе. Телефонистов будить нет никакого смысла, разве что успеет заказать билеты до Москвы. И нужно сделать еще один звонок. Самый главный.

— Филатов, — ответили с другого конца после продолжительных гудков.

— Отец! Это я!

— А, привет, Саш. Я сейчас занят немного, — где-то позади грохнул выстрел.

— Черт! Ты в бою? Господи, прости. Просто раз ты ответил, то…

— Ничего, ты только говори быстрее.

— У меня новое дело, на фронте пропала девушка, ее отец просит ее разыскать. Мне нужно спецразрешение с твоей подписью. Разрешаешь?

— Конечно, — Олег тяжело дышал. Казалось, будто он бежит, — я бы тоже переживал за своих детей, даже пропади они на фронте. До последнего не верил бы в их смерть. Но, Саш…

— Знаю-знаю, готовиться к худшему. Плавали, знаем, отец.

— Вот и славно. Позвони мне в эту самую… в канцелярию. Там наверняка еще сидит Антон, пусть все распечатает, поставит печать и за меня распишется. Он умеет, — послышалось приглушенное шипение выпускаемой ракеты.

— Спасибо.

— Да не за что. Где хоть пропала? Может я там, — он усмехнулся, — помогу поискать.

— Четвертая ударная. Австралия.

— Хм, нет, не мой сектор, но я знаком с командиром дивизии. Хороший мужик, поможет. Набрать ему?

— Нет-нет! Не отвлекайся, я и так много времени занял.

— Я же ответил. Значит могу говорить, — успокоил отец. Всегда он так. Может быть виделись редко, но на звонок ответить всегда найдет время, — давно мы не виделись, кстати, — словно прочитал мысли Олег, — может как-нибудь соберемся в том кафе на углу?

— Конечно. Позвони сразу как освободишься, — Александр виновато улыбнулся. Когда это еще будет? К тому же он сам подписался на непростое расследование.

— А то. Ну все, сынок, конец связи, — командор отключился.

— Это отец? — спросила Вика, сидевшая за своим рабочим столом и стучавшая по клавишам ноутбука.

— Да, — ответил Филатов, заходя ей за спину и наблюдая за составлением договора, — забыл попросить его передать привет, — он положил свою руку ей на плечо.

— Да не надо, — отмахнулась она, — мы все равно не общаемся с тех пор.

— Это странно. Он вроде отходчивый, да и детей любит. К тому же, а твоя вина какая? Не ты же подожгла квартиру.

— Дело не в этом, он смотрит на меня и вспоминает маму, и я вспоминаю. Нам обоим от этого становится тяжело, — она взяла его за руку.

— Прошло столько времени, Вика. Вам нужно поговорить. Давай возьму тебя с собой, мы с ним договорились встретиться в кафе.

— Нет, — вдруг резко ответила она, — это без меня. Я не могу. Не сейчас.

— Ладно, — покачал головой Филатов, — как скажешь.

— Договор готов, — поспешила сменить тему девушка, — лишний ноль в гонораре припишем? — улыбнулась она, словно забыв о предыдущем разговоре.

— Пожалуй, нет, — подхватил ее улыбку брат, — отправь ему на почту и иди домой спать. Я тут сам все закрою.

— Одна? — содрогнулась девушка.

— Ну да. А что такого? Ты же всегда уходишь спать одна к себе.

— Но сегодня все иначе, мы же начали смотреть фильм. А теперь еще и это дело… Я посижу с тобой.

— Тебя в сон тянет. Вика, иди домой.

— Я продержусь, — она взяла кружку, предназначавшуюся Лантратову, и отпила.

Александр усмехнулся.

Звонок в канцелярию командора дался нелегко, ведь личного телефона его помощника, Антона, детектив не знал. Пришлось набирать через официальные телефоны, к счастью, в Генеральном штабе, как и везде, есть дежурная служба. После долгих, но все же необходимых расспросов, его соединили. Однако трубку подняли не сразу. Оно и понятно, если кто-то сидит в канцелярии после двадцати двух часов, то он явно активно работает, а не ждет звонка от страждущих.

Спецразрешение будет готово через полчаса. Но за ним придется заехать. Заодно Александр собирался там же разузнать, как ему попасть на военную базу четвертой ударной дивизии. Он убрал смартфон в карман, взял куртку из шкафа, погладил сестру по голове.

— Вика, я поехал, — объявил он, доставая ключ-карту.

— Уверена, ты это специально, чтобы оставить меня одну дома, — она крутнулась на кресле, подошла к тому же шкафу и взяла пальто, небрежно накинув его не застегивая.

— Я просто очень ответственно подхожу к делу, — они вышли в коридор, Александр захлопнул дверь, приложил ключ-карту к считывателю, а затем набрал код блокировки, — процесс пошел, сегодня оно уже не даст мне спать. Может быть сегодня же полечу туда.

Он быстрым шагом пошел по коридору к выходу, девушка едва поспевала за ним. Достав телефон, сыщик заказывал две машины, для себя и для сестры, но та все же успела нагнать его и заглянуть за плечо.

— Я с тобой поеду, — твердо заявила она.

— Мне в столицу. А это три часа езды. Если все пройдет хорошо, я вернусь только под утро. Иди домой, Вик.

Рыжеволосая нахмурилась, он погладил ее по голове и поцеловал в щеку, лицо девушки сразу разгладилось.

— Спокойной ночи, — с легкой улыбкой произнес он.

ОПЗМовец открыл стеклянные двери офисного здания и вышел навстречу ночному городу: огни постепенно гасли, оставались работать только предприятия, получившие на то разрешение. Зазвучала громкая протяжная сирена, объявлявшая начало комендантского часа.

Вика все же отказалась от такси, сказав, что прогуляется. Он не стал настаивать и просто помахал ей рукой на прощание, она ответила тем же и вскоре скрылась за углом жилого дома.

Александр засунул руки в карманы, плотнее завязал шарф. Черт, а ведь и правда холодно. Он посмотрел на светофор, который последний раз моргнул зеленым, а через мгновение стал часто моргать желтым светом. Мигание завораживало, заставило сыщика погрузиться в свои мысли, которые он и сам не до конца осознавал, словно отпустив мозг в свободный полет, и все же какие-то отрывки истины доходили до его сознания из чертогов разума.

Вскоре подъехала машина, он сел в салон, хлопнув дверью. В дороге ОПЗМовец решил поспать, поскольку ночью это сделать не удастся. Засыпал он беспокойно, прокручивая в голове обстоятельства нового дела: что же мог значить этот звонок? Мерный гул машинного двигателя превращался в рокот винтов вертолета, девушка выходила на расколотый асфальт, несколько военных провожали ее до места работы, наскоро отстроенного склада, полного решеток, за которыми скрывались деревянные и металлические ящики. Сотни и сотни одинаковых ящиков, в которых она, тем не менее видела систему и разнообразие, все это длилось несколько секунд, а затем прогремел взрыв, воздух выкачали из помещения, свет померк, перед глазами не оставалось ничего кроме маленького лучика света, бившего из щелочки в плотном нагромождении металла, досок и камней. Девушка была обездвижена, все, чем она могла пошевелить это рука. Усилие. Дотянуться до кармана, достать телефон. Быстрый набор. Папа…

Александр резко распахнул глаза, когда ему стали светить фонариком в лицо. Мужчина в темно-синей форме СГБ требовал документы. КПП. Въезд в столицу. Сыщик поискал по карманам, достал паспорт и разрешение на работу после комендантского часа и предъявил их сотруднику правопорядка. Тот поднес документы к браслету, долго что-то листал в мониторе, а затем кивнул ему, махнул рукой, металлические решетчатые ворота стали разъезжаться, впуская машину.

Александр вышел из дремы, чуть опустил окно, чтобы ветер взбодрил его. Несмотря на соседний город, огни столицы, казалось, вовсе не гасли, с главной магистрали, связующей ее с другими городами, открывался вид почти на все: белым освещалось широкое приземистое здание Центрального банка, дальше, в северной части Москвы виднелась штаб-квартира Правительства. Такси промчалось по магистрали, открывая новые виды, но среди них выделялся как всегда Куб: непробиваемые тонированные стекла отливали черным, издалека видясь монолитом, прожекторные огни подсвечивали стены, а на огромном прямоугольном циферблате красные цифры отсчитывали время.

Генеральный штаб, между тем, также был зданием внушительным, он растянулся вдоль почти всей улицы, имел множество пристроек, соединенных с основным зданием бетонными коридорами без окон, наверху фасада был высечен герб Организации, меч, увенчанный лавровым венком, а на самой крыше развевались два флага: самой Организации и ее вооруженных сил. Здание обнесено высокой металлической стеной, покрытой множеством камер и датчиков, а каждый угол заканчивался сторожевой вышкой, увенчанной автоматическим орудием.

Сыщик вышел из такси и направился к пропускному пункту. После короткого звонка его встретил дежурный. И начались расспросы… Было ожидаемо, что Антон не сидел на работе целых три часа в ожидании, пока сможет отдать документ, поэтому оставил его у дежурного по штабу, с которым дежурный по КПП связался не сразу. В конце концов Александра пропустили, он прошел через металлодетектор, сдал смартфон, снял электронные часы, выложил наушники и только после этого попал на территорию. К нему тут же подбежал молодой солдат, на груди которого светился бейдж с надписью «Служба контроля допуска». Ночного гостя сопроводили к главному входу, который располагался сразу под металлической надписью «ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ШТАБ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ ОРГАНИЗАЦИИ».

На входе они снова прошли через металлодетектор, сыщик подметил камеры в углу холла, которые, не скрываясь, следили за их движениями. В центре холла находилось отгороженное плотной металлической стенкой с окнами из пуленепробиваемого стекла. В нем горел свет, и за широким металлическим столом, уставленным множеством мониторов, сидело два офицера в серой форме и фуражках. Они не сразу посмотрели на гостя, однако, несомненно, его присутствие от них не укрылось. Тем временем солдат подбежал к окну, представился сам, представил того, кого сопровождал и сделал два шага назад, оставшись следить за ходом встречи.

Александр подошел к стеклу, краем глаза заметил на нем маркировку класса защиты, максимальный, конечно же, и нажал на кнопку интеркома.

— Здравствуйте, мне не оставляли документ? Спецразрешение на право деятельности.

— Не будь его, вас бы не пропустили, — ответил дежурный, он достал из папки справку с крупной синей печатью и красной полосой по диагонали, положил ее в лоток и толкнул его в сторону сыщика.

Александр убрал документ в карман. Он окинул взглядом дежурного: поджатые губы, изучающий взгляд, конечно же, выправка и стойка. Один только вид мундира его уже нервировал. Хотелось поскорее уйти, однако был еще вопрос.

— Прошу прощения, если вопрос не в вашей компетенции, но к кому мне обратиться, чтобы организовать транспорт для использования спецразрешения?

Офицер только пожал плечами и сел в кресло.

— Раз у нас с вами уже начался диалог, может быть вы мне все же подскажете? Я не думаю, что чартер летает до Австралии, — повторил попытку Александр.

Офицер что-то спросил у своего соседа, между ними завязался разговор, содержание которого ускользало от сыщика из-за звуконепроницаемого стекла. Оба усмехнулись, кивнув в его сторону. Наконец главный приблизился к интеркому.

— Мы в час ночи такие вопросы решать не будем. Приходи завтра. А лучше не приходи.

Переход на личности слегка задел Филатова, но тот не подал виду.

— Послушайте, я ничего не прошу вас решать. Я прошу только подсказать мне, каким образом что-то возможно сделать. Это спецразрешение нужно мне не просто так, речь идет о человеческой жизни и хотелось бы как можно скорее добраться до нужного места.

— Слушай, парень, тут одним звонком от командора в поздний час подняли со стула трех человек: меня, помощника и канцеляра, который и так просиживает после рабочего дня, пока все не сделает. Оперативные все на ушах. Поступи правильно, оставь нас в покое, дай достоять спокойно.

— Вы меня, наверное, не понимаете. Мне нужно попасть на фронт. Очень срочно. Пропал человек, — Александр незаметно для себя стал хрустеть суставами пальцев. Всегда так делал, когда начинал злиться. Нехорошо.

— Ты что, хочешь, чтобы я поднял командующего воздушными силами и попросил его дать тебе вертолет в качестве такси?

— Нет, может быть, вы сможете предупредить, и я полечу грузовым. Это абсолютно не принципиально, главное — точка назначения. Наверняка, туда летают с провизией или боеприпасами.

— То есть мне ради тебя дергать оперативных, прозванивать базы, поднимать расписание, связываться с местной дежурной службой? И почему? Потому что у тебя фамилия Филатов?

— Может потому, что вам, ублюдкам, надо ценить человеческую жизнь?! –вспылил сыщик, — пропал человек, чья-то дочь, мне это спецразрешение выдано, чтобы я мог ее найти, пока ваши разводят руками и зачеркивают ее как строчку в боевых потерях! Конечно тебе насрать, ты сидишь в своей будке, пока другие пропадают без вести. Охренеть можно, позвонить кому-то в такой же будке, разбудить его не дай Бог, ради спасения жизни человека! — Александр начинал распаляться. Безразличие к людям вкупе с обычным уже указанием на его родство с командором это были две болевые точки, после которых он терял контроль.

Сыщик запоздало понял, что разговора не получится, он развернулся, увидел, как боец тянет к нему руку, сработал рефлекс, но он смог его подавить, чтобы не нарваться на еще большие неприятности. Если начать отбиваться, его могут задержать. Причем, совершенно правомерно. Отцу это не понравится. К тому же, будет потеряно время. И все же транспорт придется как-то организовать.

— Тебя сейчас не закроют только потому что я не хочу лишних проблем, понял? — грозно заявил дежурный.

— Да пошел ты в жопу, служивый! — бросил Александр и в сопровождении пошел на выход.

Оказавшись за воротами, он пошел проветриться. Как все сложно, никто ни во что не хочет вникать. Ладно.

Снова хрустнул сустав.

Проблему с транспортом это не решает. Похоже, придется сделать еще пару звонков, разбудить старых клиентов. Александр зашел в переулок, зашел за мусорный контейнер, огляделся по сторонам, привалился к стене, затем достал из кармана пальто пачку сигарет «Imperial», производства Италии, оттуда же вытащил синюю пластиковую зажигалку со львом и закурил. Он медленно скатился по стене, придерживая сигарету двумя пальцами, большим потер лоб, свободной рукой достал смартфон и стал листать список контактов. Сделав еще одну глубокую затяжку сыщик выпустил дым через нос и приготовился к очередному неудобному диалогу.

Решив проблему, собрав долги с пары прошлых клиентов, Александр затушил сигарету о стену здания и убрал окурок в карман пальто, а после достал из другого пачку жевательной резинки и отправил четыре пастилки себе в рот. Такси долго не находилось, никто не хотел ехать в такой поздний час в соседний город, и Александр начал всерьез рассматривать возможность заночевать здесь, а утром сразу отправиться к месту вылета. Однако ему не хотелось делать все это в одной и то же одежде. Он чувствовал себя неопрятно, а кроме того ему хотелось избавиться от неприятного следа пребывания в военной структуре, для этого категорически требовалось хотя бы сменить одежду. А лучше принять душ.

Наконец исполнитель нашелся, сыщик сел в салон и снова попытался отключиться. Он уже почти отпустил ситуацию и стал проваливаться в сон, как вдруг вспомнил о пропускном пункте на выезде. Решив не отдыхать до этого момента он достал телефон и написал сестре, но та не ответила ни через пять минут, ни через десять. Что странно, она никогда не отвечала на сообщения, а сразу звонила. Что за дурацкая привычка? Но сейчас она определенно спала. Оно и к лучшему, пусть отдохнет. Надо будет между делом придумать, как все-таки вытащить ее на ужин с отцом. Этот разрыв семьи был для Александра как бельмо на глазу, как ноющий синяк, он понимал, что и отец и Вика находят встречу травмирующей, но решить проблему можно только встретившись с ней лицом к лицу. По крайней мере, он был уверен в этом, а кроме того, он чувствовал, что как только они помирятся, паззл его жизни наконец-то сложится, это было будто бы последним куском. По крайней мере, он на то надеялся.

Миновав КПП на выезде, Александр наконец позволил себе забыться сном. И в этот раз сновидений не было. Через два часа он доехал до дома, поднялся на этаж, открыл дверь, разделся, не включая свет, залез в душ, убрав всю одежду, кроме пальто, в пластиковую бельевую корзину, и, наконец, ощутил полный покой.

Выйдя из душа, он надел белье и лег в кровать. На часах было уже четыре утра, вылет назначен на десять. Часа четыре у него есть. Глаза стали закрываться…

Он резко поднялся на ноги от навязчивой мелодии звонка, бросил взгляд на циферблат, уже восемь утра. Как будто и не спал… Головная боль тут же ударила его. Как будто и не спал. А телефон все звонил и звонил, и звонил. Филатов босиком дошел до коридора, огляделся по сторонам, пытаясь вспомнить, где оставил устройство, а затем кинулся к пальто и достал из кармана смартфон. Звонил отец.

— Алло.

— Саша! — возмущенным тоном произнес Олег, — какого мне звонит оперативный из Генштаба и говорит, что ты оскорбляешь дежурную службу по ночам?!

Сыщик с силой зажмурился и сжал кулаки. Чертовы…

— Прости, он сказал мне лишнего, я не сдержался.

— Мне говорят, что ты заявился ночью, требовал вертолет, прикрывался нашей фамилией.

— Это не так! — чуть не закричал Александр, — этот ублюдок все оборачивает себе на пользу. Начнем с того, что он вообще пожаловался! Мужчине сорок лет, кадровый офицер…

— Извини, перебью. Не пожаловался, а доложил о происшествии, — тон Олега стал более мягким.

— Даю тебе слово, я общался до поры максимально вежливо. Но уж чего я не делал, так это не прикрывался твоим именем, чтобы что-то получить.

— Хорошо. Я тебе верю. Но ты все равно меня разочаровал. Нельзя выходить из себя и так общаться с людьми, понял?

— Да, отец. Я виноват.

— Надеюсь больше мне не придется принимать такие звонки. Что там с вертолетом? Тебе помочь?

— Не надо! — отрезал Александр, но поздно заметил в своем голосе излишнюю резкость. Ему было неприятно, что отец за него все решит, — я…я все сделал сам, договорился кое с кем.

— Молодец. Но все равно, звони, если что, я помогу. Удачи.

— Спасибо, отец.

Сыщик положил трубку, попытался отдышаться. Снова посмотрел на часы. Скоро вылет. Он наскоро умылся, надел походные ботинки, плотные штаны, кофту и неброскую серую куртку с защитой от ветра и дождя, взял ключи и застыл в коридоре у закрытой двери, покачал головой.

Этот день должен был закончиться совсем не так…

Глава 2. День, который не открыл завесу тайны

— Да! — рявкнули из-за двери, и Александр зашел внутрь.

Всё здание выглядело повидавшим виды: глаз следователя сразу отметил недавно прошедшую бомбардировку. Трещины в стенах и пыль, тонким слоем лежащая на всех горизонтальных поверхностях, говорили сами за себя.

В Лирмонте, полевом аэропорту Четвертой ударной его встретили на удивление вежливо. Даже командир дивизии нашел пару минут, чтобы поздороваться и попросить передать привет отцу.

Притом сам Александр интересовал военных чуть больше, чем никак. И это парня, скорее, даже порадовало.

С личным водителем командира дивизии Филатова отправили ближе к передовой: туда, где базировался нужный ему полк. Очередной КПП, где пришлось оставить смартфон, и получить вместо него дежурный телефон. Тот был потрепан временем, и функция у устройства была одна — звонить.

И вот парень уже добрался до передового штаба. Отсюда стоит начать.

Командир полка, худой и какой-то тщедушный мужчина лет сорока пяти, никак не ассоциировался со своим громовым голосом:

— Что? — он отложил в сторону пистолет, сборкой которого, видимо, был занят до визита Александра.

— Александр, — представился вошедший. Нехотя добавил, — Филатов.

— Извини, вскакивать не буду. Что нужно?

Видимо, из дивизии его никто не предупредил. Следователь почувствовал, как челюсти сжимаются сами собой, непроизвольно.

— У меня спецразрешение на проведение расследования, — он постарался вышвырнуть из своего тона все эмоции, — у вас числится без вести пропавшей Агата Лан…

— К начальнику штаба! — резко оборвал полковник, не дослушав, — и пусть доложит, как закончите.

— Я понял, — больше общаться желания не было. Да и Александр видел по дороге поцарапанную табличку «Начальник штаба, полковник Юрьев А. К.»

— Давай, иди, — не дождавшись, пока гость покинет кабинет, офицер вернулся к своему занятию.

Постоянно зрела ассоциация с какой-то бюрократической структурой. Время тянулось и тянулось, как паутина, а он пока не добился ровным счетом ничего.

— Слушаю, — начальник штаба полка не почему-то не вызывал такой неприязни, несмотря на свой вид: высокий, широкоплечий, с жесткими черными волосами и грубыми чертами лица он больше всего напоминал монстра Франкенштейна.

— Я по спецразрешению, — не став уже в десятый раз называть фамилию, Александр сразу перешел к делу. Заметив в погасших глазах искру интереса, он протянул офицеру документ.

— Так, так. Вижу, — проговорил тот. Речь полностью соответствовала внешности: тяжелая, неторопливая, — какое нужно содействие?

Наконец, что-то сдвинулось с мертвой точки:

— Прежде всего — что вы можете сказать о пропавшей? Агата Михайловна Лантратова, — повторил парень, — прибыла к вам в расположение полтора месяца назад.

— Да. Помню. Вам бы лучше обратиться в кадры, — проговорил мужчина, — но ввиду последней бомбежки кадры — это я.

Ни один мускул на его лице не дрогнул. Филатов же едва не выдохнул с облегчением, чего тут же устыдился.

— Могу присесть? — он бросил взгляд на один из стульев.

Начальник штаба кивнул и продолжил:

— Общие сведения я дам, но основное нужно смотреть в личном деле. Дела я не дам: понимаете, почему.

Офицер сцепил могучие руки и хрустнул пальцами.

— Девочке тут место предложили по знакомству, насколько известно. На передовую сама хотела. По личной беседе — энтузиазм так и бил. Молодые, — он выдохнул все с тем же каменным лицом, — с тыловиком конфликтов не было, как и с остальными. Наоборот, девчонка видная, привлекательная. Многие за ней бегали.

Александр взглянул на экран телефона: еще в полете он изучил все, что прислал Михаил. Девушка в самом деле была собой хороша. Густые волосы необычного рыжего оттенка, черты — острые, с выраженным подбородком. И, надо думать, ростом в отца.

И зачем её тоже потянуло в эту структуру?

— С кем-то они были особенно близки? — уточнил Филатов, на что хозяин кабинета покачал головой:

— Не думаю. По моему личному впечатлению — девка с характером. К первому встречному не прыгнула бы.

— А лично вы, — следующий вопрос прозвучал незамедлительно, — когда ее видели в последний раз?

Мужчина прищурился:

— Я — начальник штаба, — пророкотал он, — и круг общения у меня небольшой. Наверно, дня за два до налета. А уже в день, когда мы в бункер забились, её точно не было.

— Хорошо, — спокойно ответил Александр. Всю полученную информацию он аккуратно фиксировал в диктофоне, — и еще одна просьба. Можете дать мне сопровождающего? Или помощника, вдруг что понадобится уже на месте.

Густые черные брови сошлись на переносице, и все морщины на лице офицера стали глубже:

— У нас сейчас боевая готовность, — произнес он в итоге, — после атаки.

— Если атака уже была, — осторожно спросил Филатов, — то зачем сидеть в готовности?

Тут уже в собеседнике промелькнула скрываемая злость, но он все же ответил спокойно:

— Не моя прихоть. Так положено.

Общение с офицером не было таким неприятным, как с остальными, но Александр предпочел бы не общаться с ними всеми вовсе.

Но блуждать тут в одиночестве, тратя время на попытки понять, где что находится, он не собирался. А еще меньше хотелось бегать и задавать глупые вопросы местному начальству каждые пару минут.

— Извините, но я вынужден настаивать, -он указал на разрешение.

«Оказать содействие по мере запроса», — значилось там последним абзацем. Чуть ниже стояла гербовая печать командора.

— Используете все средства? Понимаю, — хмуро кивнул Франкенштейн, — подождите у дверей штаба, к вам подойдет боец. И держите в курсе, как всё проходит, — последнее прозвучало больше как просьба.

Он поднял телефон и нажал одну за другой четыре клавиши.

— НШ, — холодно бросил офицер в трубку, — пусть командир даст одного с вашей роты к штабу. В помощь гражданскому. Пока на день, потом будет видно.

Короткая пауза заставила мужчину измениться в лице:

— Любого, твою мать! Мне насрать, кто у вас где работает! Сдавай дежурство и через тридцать минут у меня в кабинете! Всё понял?

Александр поспешил удалиться: вся эта речь заставила его невольно поморщиться.

— Дегенераты, — услышал парень из-за спины.

Вновь захотелось перекурить. Выйдя на крыльцо штаба, Филатов представил, как затянулся бы табаком. Вот только места тут не найти.

Холодный осенний ветер пытался прорваться через пальто. К груди, к спине, к рукам и ногам — по всем направлениям разом.

Очередной выдох помимо дыма обернулся облаком пара. Кажется, за время его полета сюда успело похолодать.

Где этот чертов солдат? Даже ладони, спрятавшиеся в карманы пальто, уже начинала мелко подрагивать от пронизывающего ветра. Пальцы казались уже просто деревянными.

— Это к вам меня назначили? — приблизившийся боец выглядел лет на двадцать, не больше. Зато в нем виднелась энергия, а это было Александру на руку.

— Полагаю, да. Александр, — следователь протянул почти онемевшую руку, и солдат с готовностью пожал её.

На нем ладно сидела демисезонная форменная куртка серого цвета, вызывая у Филатова легкую зависть.

— Сержант Полянский, — представился солдат, прищурившись от налетевшего ветра, — в чем нужна помощь?

— Для начала — мне нужно в управление тыла. Правильно назвал?

— Так точно. Только «служба тыла», — быстро ответил сержант, -пойдемте, я отведу.

Вкупе с воющим ветром это «так точно» кольнуло сильнее обычного. Александр покачал головой и двинулся за бойцом.

Расположение полка было усеяно воронками от авиабомб. Тут и там суетились бойцы, приводя в порядок то, что повредили повстанцы.

«Служба» оказалась небольшим одноэтажным строением. Позади виднелись склады. Один стоял невредимым, у соседнего осыпалась одна из стен. На месте третьего Александр разглядел лишь груду обломков, да огромную воронку рядом.

— Бомба? — уточнил он у Полянского на всякий случай, и тот кивнул.

Переход до строения продлился куда дольше, чем предположил Филатов на первый взгляд. Развороченная снарядами повстанцев земля была рыхлой, да еще и холодный ветер бил в лицо.

Погода продолжала портиться.

— А у вас тут была такая девушка, — невзначай уточнил следователь, пытаясь догнать сержанта, — высокая, симпатичная. Как же её звали?

— В сентябре новенькую распределили! — перекричав ветер, ответил солдат, — как раз к тыловикам. Агата! — вспомнил он имя, — ничего такая.

— Ничего? — доверительно уточнил Александр, — близко знакомы?

— Ну, как, близко, — боец пожал плечами, — раз с отделением помогали ей коробки выгрузить. Ну, на чай потом зашел, минут на двадцать. Да и всё.

Филатов подозрительно взглянул на солдата, и тот словно почувствовал это:

— Ничего не было, — показал руку. На пальце красовалось обручальное кольцо, — да и потом её больше не видел. Нас кинули в разведку, а как вернулись — вот.

На «вот» сержант обвел рукой разрушенные склады.

— Много погибших было? — Александр сразу же переключил тему, — ваши разбирали завалы?

— Я ж говорю, позже мы пришли. Слышал, двенадцать человек всего. А уж сколько именно тут — не готов доложить. Только она и осталась, наверно.

Следователь кивнул.

Они, наконец, добрались до службы. Филатова уже трясло крупной дрожью от пронизывающего холода. Ничего, здесь должно быть получше.

— Я вас тут подожду, разрешите? — проговорил сержант, — там жарко внутри, подышу воздухом.

— Хорошо, — Александр пожал плечами, — и попробуй без своих «разрешите», если можно.

— Принял, — кивнул ОПЗМовец.

Филатов поспешил зайти в постройку. После слов солдата он рассчитывал согреться, но внутри ждало только разочарование.

— Начальник службы тыла, майор Паули, — торопливо представился хозяин помещения, только увидев гостя, — извините, к нам трубу отопления перебило взрывом, но могу предложить чай. Вы по какому направлению?

— Направлению? — удивился Александр. Кажется, его тут ждали. Вернее, ждали, но не совсем его.

Тыловик говорил быстро, складно, много жестикулировал и в целом казался более человечным, чем все, кого встретил Филатов до него.

— Вы не из комиссии? — удивленно переспросил офицер, на что следователь только покачал головой:

— Нет. Меня зовут Александр Филатов, и я здесь по поводу исчезновения Агаты Лантратовой.

ОПЗМовец изменился в лице. Оживление начало стекать с него, как грязная вода.

— Агата, да. Была квартирмейстером и хорошей опорой. В кои-то веки мог на кого-то рассчитывать, — он погрузился в воспоминания, — себе на уме она немного, но в остальном — профессионал.

— У вас были хорошие отношения? — парень решил начать с базовых вопросов. Если этот человек и был в чем-то замешан, то скрыл эмоции умело.

— А у нас отношений и не было, как таковых. Давайте начистоту: вы же знаете, чья она дочь?

Александр раздраженно кивнул. Что за привычка — судить о человеке по его происхождению?

— Ну вот. Я, признаться, не люблю таких, кто сам себе место выбирает, кого проталкивают серьезные люди. Вот она пришла, говорит: интересно в передовом секторе работать. А глаза еще молодые, наивные! Так мне показалось… чаю? — тыловик неожиданно прервался и извлек из незаметной до этого момента ниши электрический чайник, за которым последовали две чашки.

Как бы ни хотелось отказаться, холод все же сказал решающее слово:

— Будьте добры, — все тело знобило. Если так продлится, то можно и слечь. Вот еще и для Вики работа прилетит — ухаживать за братом. Оно им обоим нужно?

Офицер с готовностью разлил чай на двоих:

— Больше ничего предложить не могу: весь десерт отдали в госпиталь после бомбежки. Считаю, там нужнее.

— Что вам показалось? — уточнил Александр, сделав крохотный глоток. По горлу разлилось приятное тепло.

— Мне показалось, что она просто ищет новых ощущений. Ну, молодость играет в заднице. Вот и накидал ей работы по горло: все поставки — её. И продовольствие, и ГСМ, и вещевое довольствие. Врать не буду, сам только на документах сидел. А она ничего, справилась. Не побежала жаловаться папе, ничего.

Филатов пропустил последнее мимо ушей. В памяти всплыл недавний разговор с дежурным по штабу.

— А потом — сами знаете. Закидали нас бомбами, сволочи. И все. Нет у меня теперь правой руки. И левой нет. Одна голова осталась. Очень была девчонка способная, очень. Жаль, что так все закончилось.

Александр задумался. Обжигающе-горячий чай способствовал размышлениям. На первый взгляд — ничего полезного он сейчас не узнал. Но кто знает, кто знает.

— Я слышал, что у неё тут много ухажеров было, — произнес Филатов, — подскажите, с кем можно было бы переговорить?

Паули почесал подбородок:

— Да много, много с кем. Я же так пофамильно не скажу. Да и она работала почти всегда, вот это могу сказать наверняка.

— Вы все-таки постарайтесь вспомнить, хорошо? — вежливо попросил следователь, — и напишите список.

— Как смогу, обязательно, — уклончиво отозвался офицер, — дел много, видите. Я же теперь сам остался на хозяйстве.

— Заранее спасибо, — это Филатов произнес настолько мягко, насколько мог, — я еще сегодня общался с вашим полковником… секунду. С начальником штаба. Он хотел, чтобы вся моя работа закончилась побыстрее, и ничто ее не тормозило. Так что давайте сделаем все быстро. В чем проблема?

По лицу тыловика тут же пробежала тень. Кажется, Александру удалось нажать на нужные точки.

— Вас понял. Всё будет минут через тридцать, — покачал головой ОПЗМовец, — успехов вам в расследовании.

Не сказав больше ни слова, парень поспешил удалиться.

Они с терпеливо дожидавшимся его сержантом быстро добрались до завала на месте бывшего склада. Всего одно, даже не прямое, попадание бомбы превратило целый ангар в бесформенную груду камней. Где-то среди кирпичей и раскуроченного бетона угадывались очертания того, что хранилось в этом складе. Однако выцепить взглядом что-то определенное Александр никак не мог.

— Посмотри вот тут, — он указал солдату на что-то непонятное. Тот стащил в сторону перекрытие, отодвинул лист металла.

— Ого! — Полянский присвистнул, обнаружив три стальных ящика, — неплохо.

Филатов не сразу уловил суть:

— Что это?

— Вот, смотрите на маркировку. Кажется, рации. Связисты весь запас тут держали.

Следователь тяжело вздохнул. Нет, имущество связистов его интересовало в последнюю очередь.

Сержант с любопытством взломал один из ящиков. Достал небольшое переговорное устройство, повертел в руках и чем-то щелкнул.

— Рабочие. Я думал, тут хер что выживет.

Если сохранилась электроника, мелькнула мысль, то и человек мог бы выжить. По крайней мере, в теории.

Они метр за метром прочесывали развалины. Время шло час за часом, обед остался позади. Холод вновь начинал сковывать движения, но Филатов держался. Да и работа, пусть созерцательная, всегда лучше простого ожидания.

Однако когда боец окончательно устал, Александр и сам подключился к осмотру. Хоть бы один какой-то след, пятно крови.

Ничего. А может, есть, где-то под сантиметровым слоем пыли.

— А что тут было после бомбардировки? Кто-нибудь поднимался? — озвучил он свои мысли.

— Как положено, через тридцать минут после последней бомбы. С предварительной доразведкой! — отрапортовал Полянский, тяжело дыша.

— Как думаешь, она могла сама выбраться и уйти куда-то?

— Э… зачем? — на лице бойца появилось непонимание, — санчасть здесь. Там — линия фронта. Там — наши позиции, но до них двенадцать километров. Ну а там — лес, вроде. Чего ей там делать?

— В состоянии шока… — начал было Филатов, но непонимание в глазах солдата ответило ему красноречивее любых слов.

Хотелось выругаться. А еще сильнее — снова затянуться сигаретой.

Нет. Злоупотреблять не стоит. Две за день, три — край.

— Слушайте. Тут ни хера нет, мне кажется. Может, там внизу лежит тело, но я его не откопаю. Инженерный взвод надо вызвать, они вам тут всё перелопатят.

— А у вас есть? — Александр оживился.

— Не, у нас нет. Ну, через полковника можно в дивизии запросить, я так понимаю. Да вроде уже и запросили.

— Да? Когда будет? — к атаке вопросами боец явно был не готов.

— Не по окладу вопрос, не доложу вам. Поговорите с командиром лучше. Только знаете. От такой бомбы там все в кашу перемешалось. Ну, это чисто моё мнение.

— Ладно. Спасибо, — кивнул Филатов, — давай на сегодня все. Нужно пообедать и отдохнуть. Продолжим завтра утром.

В своих словах следователь сразу же начал сомневаться. Вряд ли они что-то пропустили — невнимательностью Александр не страдал.

И все же зацепок больше не было. Тонкая ниточка надежды вела к показаниям тыловика и — в потенциале — людей, на которых он укажет.

Парень снова заглянул к Паули. В самом деле, пока они искали улики, тот успел подготовить список, составленный неожиданно грамотно. Звания, должности, фамилии и даже приписки, кто и когда общался с Агатой. Пусть примерно.

Сержант Полянский Максим Федорович, кстати, в списке тоже присутствовал. Всего — восемнадцать человек.

Это еще на день расспросов. Полдня, если сильно постараться. Он рассчитывал, что будут четыре-пять фамилий.

Пожав руку сержанту, Александр, погруженный в размышления, направился к штабу. Короткий диалог с Юрьевым — на отсутствие успеха тот отреагировал в своей манере: никак. Однако пообещал собрать перечисленных людей к вечеру.

Филатову для отдыха достался пустующий кабинет замполита. Что стало с его предыдущим владельцем, следователь догадался сам.

Дело никак не хочет складываться, думал парень, лежа на простой военной койке и глядя в потолок. Подняв полученный на КПП телефон, он собрался совершить звонок.

Как и во всех сложных ситуациях, Александр решил посоветоваться с сестрой.

Но сам телефон зазвонил раньше. Вика снова предугадала намерения брата:

— Без лишних приветствий, — начала она, -как всё продвигается? Могу чем-то помочь?

— Может быть. Пока все сложно, — Филатов рассказал, что успел узнать за день, — склоняюсь к тому, что погибла она под той бомбежкой. А тело либо не смогли найти, либо его уже и не найдешь.

Виктория задумалась. Больше минуты оба молчали, пока, наконец, звенящая тишина не прервалась размышлениями девушки:

— Я бы разве что обратила внимание на этот огромный список, — произнесла она, — похоже, что этот Паули просто накидал тебе всех подряд, чтобы вымотать. Ну не может у девушки, которую все описывают как поглощенную работой, быть так много поклонников, с которыми она еще и успела пообщаться. Особенно — за месяц.

Слова сестры звучали логично. Но в то же время…

— Согласен. Но, понимаешь, это же просто догадка. Их ведь в самом деле могло быть много. Тот же сержант — сам все рассказывал.

— Решай сам, — голос выдал в девушке доброжелательность, — ты ведь ведешь дело. Я могу только посоветовать.

— Спасибо. Буду держать в курсе, если что-то изменится. Завтра займусь опросом всех свидетелей. Может, и правда инженеров подключим, чтобы уже развеять сомнения.

— Давай, успехов, — пожелала Виктория, — я посмотрела фотографии, которые прислал её отец. На меня похожа, не находишь? Даже вот цветом волос.

— Может быть, немного, — усмехнулся Александр, — но ей до тебя далеко.

Девушка смутилась, это он почувствовал даже через телефон.

— Все, Саш. Пора продолжать работать. Думаю, Михаил уже скоро позвонит и будет спрашивать. А мне пока нечего ответить.

Филатов перевернулся на правый бок. Кровать протяжно скрипнула под его весом. Приложив усилие, поднялся и сел.

— Боюсь, ты снова права, — произнес парень, — нужно работать.

Перекусив, Александр взглянул на часы. Время позволяло отдохнуть еще немного, но в организме еще теплилась энергия.

Далеко идти не потребовалось. Следователь спустился на первый этаж, и заглянул в небольшой конференц-зал.

— Все устраивает? — Юрьев, мрачно изучающий какую-то таблицу, светящуюся на экране, обернулся к вошедшему, — соберу всех тут.

— Если можно, — вежливо попросил Филатов, — хотелось бы наедине поговорить с каждым.

Офицер кивнул, не став спорить.

— Думаю, это может затянуться. Наверно, не стоило собирать всех сразу.

Глаза начальника штаба округлились:

— Подождут. Ничего страшного. Назначишь всем разное время — опоздают и собьют порядок.

— Разрешите? — после негромкого стука в зал заглянул первый из списка. На плече, которое просунулось в проем, красовался лейтенантский погон.

— Заходи, — Юрьев не стал препятствовать.

Еще раз посмотрев на таблицу, он добавил:

— Ты начальника РЭБ видел? — прозвучал требовательный вопрос.

— По полку дежурит, — быстро ответил лейтенант.

— Хорошо, — начальник был мрачнее тучи, — теперь у него проблемы.

Стоило полковнику покинуть зал, как гнетущее ощущение чуть свалилось с плеч. Хотя усталость дня уже начала сказываться, Александр гнал её прочь.

— Передайте остальным, чтобы заходили по очереди, — попросил он лейтенанта, — вы будете первым.

Тот кивнул и на минуту скрылся снаружи, прежде чем вернуться к Филатову.

Следователь указал на одно из сидений, а сам устроился напротив.

— Я попрошу вас ответить на несколько вопросов, — начал он, — и не буду задерживать.

— Запросто, — молодой офицер устроился в кресле, как на троне.

Александр приступил к добыванию информации. Сперва задал осторожные базовые вопросы, а потом уже начал подбираться к Агате и всему, что с ней связано.

В целом, не удалось узнать абсолютно ничего нового. Да, красивая девушка. Да, пересекались несколько раз. Да, пытался установить контакт, но в итоге натолкнулся на решительное «нет». На том и разошлись.

— Я не знаю, кто вам меня назвал, — с улыбкой завершил лейтенант, — но он с тем же успехом мог почти весь полк подать. И истории у всех примерно одинаковые.

— Хорошо. Спасибо за содействие, Александр попрощался с ОПЗМовцем. Любезности любезностями, а у него еще полтора десятка таких же. Паули, кажется, не скупился добавлять фамилии.

Долгий опрос, к окончательному разочарованию следователя, так и не дал ничего нового. Все отвечали по единой схеме: пришла. Занялась работой. На ухаживания не поддавалась. После нападения — никто её не видел, как и в день бомбежки.

Особое внимание он уделил группе, которая обследовала развалины первым делом. Те могли что-то видеть, что сейчас укрылось под слоем пыли и грязи. Но, к сожалению, результат был одинаков:

— Я пытался её найти, когда мы раскапывали развалины, — признался один из солдат, — но там вообще ни хрена не разобрать. Все разворочено.

Знаю, знаю, думал Филатов. Уже видел.

— Сейчас уже всё равно, — доверительно проговорил молодой прапорщик, осмотревшись по сторонам в поисках камер, — но вам это может помочь.

Александр напрягся. Неужели, какая-то информация?

— У неё с собой телефон был, почти всегда. Ну, из таких, которые никто не носит. Может, он как-то у вас на радарах найдется?

— Спасибо, — кивнул следователь. Ладно, хоть что-то. Завтра нужно будет отправить запрос. Лишним не станет. Понятно, что будь у Агаты при себе телефон, да еще и исправный, она бы давно позвонила или хоть как-то выдала свое местоположение.

Наконец, поток опрашиваемых иссяк, а парень так и не получил ничего определенного.

— Спасибо за содействие, — он попрощался с последним из военных, — никого больше не задерживаю.

Мимолетный взгляд на часы заставил сжаться все тело.

Беседы продлились добрых шесть часов, и время уже приближалось к полуночи.

Да уж. Вике звонить уже поздно, а совет нужен, как никогда. Если вечером Александр сказал сестре, что дело затруднительное, то сейчас оно казалось почти глухим. Теперь же хрупкая надежда была разве что на инженеров, если те, конечно, появятся. Только они могли бы окончательно развеять сомнения.

Погруженный в размышления, парень добрался до кабинета и, раздевшись, просто упал на кровать без сил. Сон не заставил себя долго ждать и пришел ф чуткий и беспокойный.

И недолгий, как осознал Филатов где-то посреди ночи.

Истошный вопль сирены заставил ничего не понимающего следователя вскочить на ноги.

«ТРЕВОГА!» — гласило световое табло, подсвеченное тревожным красным цветом.

Глава 3. День, который стоил всего

Стрельбу Александр услышал сразу после сирены. Выстрелы сначала казались беспорядочными и были редки, но уже через несколько минут обрели некое подобие системы, звучали с той и другой стороны. Все это время следователь не рисковал выходить из кабинета, рассудив, что лучше ему оставаться в укрытии.

Но его сильно беспокоило то, что оценить обстановку и принять верное решение он не в состоянии, а потому рука все же легла на ручку двери, которая через мгновение повернулась сама собой. В кабинет влетел тот самый сержант Полянский. На нем был надет серый защитный шлем, а маска отброшена и болталась на ремне, прикрепленном к головному убору. Из-за широкого воротника бронежилета и наручных пластин военный казался гораздо массивнее, чем был.

— Живо уходим отсюда! — крикнул ОПЗМовец.

Александр едва успел надеть ботинки, как Полянский схватил его за плечо и повел за собой. Весь штаб покрылся красным светом, на окна тут же опустились автоматические ставни. Полянский остановился перед железной дверью штаба, о чем-то переговорил с солдатом, стоящим у входа, затем повернулся к Филатову, кивнул, и они продолжили бег.

Краем глаза следователь заметил других бойцов, ведущих огонь из металлических сооружений, построенных вокруг штаба полка.

— Укроемся в бункере! — крикнул Полянский, забегая за угол штаба. Парень поднял глаза в небо, затем коснулся встроенной в шлем рации, — Керсак, живо наши БПЛА в воздух!

Они пробежали через старый разрушенный КПП, теперь застроенный мощными баррикадами, из-за которых тоже вели огонь солдаты армии ОПЗМ, но ни следа противника следователь не видел. Но он и не концентрировал внимание ни на чем, кроме собственного выживания. К выстрелам и сирене стали добавляться взрывы, очередной посек стену казармы и оставил одного из солдат Организации лежать навзничь у угла здания.

— Твою-то мать! Бункер срисовали, — процедил сержант, — падай в траву! — с этими словами боец вжал Александра в землю, прежде чем тот успел что-то понять, и сам залег рядом с ним, выставив автомат вперед.

Оправившись от небольшого шока, Филатов увидел впереди группу солдат в темно-синем пятнистом камуфляже, они устанавливали заряды на массивную металлическую дверь отрытого в земле люка.

ОПЗМовец огляделся по сторонам и, кажется, убедился, что подкрепления ждать неоткуда.

— Так, — он протянул Александру пистолет, — обращаться умеешь?

— Д-да, — голос предательски дрогнул от накатившего волнения. Зажмурившись, Александр сглотнул, — да, умею.

— Хорошо, не потеряй, я вроде расписаться за него забыл, — солдат аккуратно повернулся на бок, достал из подсумка гранату, отсоединил чеку одним пальцем, — раз, два, три, — шепотом считал ОПЗМовец, — четыре, пять, — затем бросил гранату вперед.

Повстанцы не расслышали шелеста травы, но один из них что-то заметил, крикнул, они попытались разбежаться, но один среагировал быстрее остальных и лег на гранату. Приглушенный хлопок не оставил ему шансов выжить, а вот товарищи спаслись.

— Стреляй! — крикнул Полянский, прижимаясь к земле и открывая огонь.

Александр выставил пистолет вперед, бегло прицелился и выстрелил. Ожидаемо, мимо. Еще раз и еще. Он едва смог ранить противника в ногу, но его тут же добил сержант.

— Керсак! — кричал в рацию ОПЗМовец, — подтяни людей к бункеру! Живее, придурок! Живее!

Повстанцы оттащили раненого за небольшой бугор. Он обеспечивал слабое укрытие, но это все же было лучше, чем ровная земля.

— Я прикрываю! Перекатись к деревьям! — ОПЗМовец прошептал еще что-то, но Филатов не понял.

Как только он открыл огонь, Филатов быстрыми движениями перекатился к стволу дерева, вскочил на ноги и вжался в него так сильно, будто бы это гарантированно могло спасти жизнь.

— Прикрывай! — заревел Полянский.

Александр высунулся из-за ствола и сделал несколько неуверенных выстрелов в сторону противника, увидел, как боец в синем пригнул голову, указал пальцем в его сторону. Тем временем Максим ловким движением поднялся на ноги и побежал в направлении противника, ведя огонь, а затем также прижался к дереву.

Повстанцы стали суетиться, обернулись и увидели как с фланга к ним стал заходить еще один отряд ОПЗМовцев. Завязалась перестрелка, в которой Филатов и Полянский старались помогать всеми силами. Наконец, остались два повстанца, которые подняли руки.

Сержант вышел из своего укрытия и вместе с остальными приблизился к врагу, пинком отбросив автомат в сторону. Отряд подкрепления распределился по леску, к Полянскому подбежал один из бойцов.

— Чего стоишь, Макс?! — поинтересовался боец с пустыми погонами, — мы еще не победили, там «синих», как сраных комаров!

— Я понял. Думаю, что делать с этими, — Полянский присел на корточки. Но тут грохнул еще один взрыв, разлетелось на куски целое здание, — это что еще за х…, так, этих и штатского в бункер, потом разберемся. Оставь пару своих людей, на всякий случай, с ними.

ОПЗМовцы быстро связали сдавшихся хомутами, Полянский побежал открывать дверь. После ввода цифрового пароля круглая ручка провернулась, и металлический люк поднялся вверх.

— Кидай, там подстелено, — приказал сержант.

ОПЗМовцы тут же сбросили двух повстанцев вниз. Послышались глухой удар и стоны. Двое солдат спустились вслед за ними по вертикальной лестнице. Так же поступил и Филатов.

— Никаких глупостей, товарищ следователь. Если с вами что случится, я одним только взысканием не обойдусь, — Максим погрозил пальцем, а затем за ним закрылся люк.

Замкнутое помещение наполнилось мягким теплым светом. Солдаты оттащили пленных к высоким металлическим шкафам с надписью «РЕЗЕРВ», сами присели на койки по центру бункера, то и дело посматривая вверх, наверняка размышляя о судьбе товарищей. А может быть, о том, как же хорошо, что они не там.

Александр достал из кармана мятую пачку сигарет. Он понимал, что здесь свидетели, но больше не мог сдерживаться, раннее утро началось с больших потрясений. И нужно хотя бы унять дрожь в ладонях. Эту чертову дрожь. Он передал пистолет одному из ОПЗМовцев, сам зашел в угол, спрятавшись за четырьмя деревянными ящиками, поджал колени, поджег сигарету и закурил. Первая затяжка была сладка как никогда. Филатов тяжело выдохнул сизый дым и потер лоб.

Он потерял счет времени, но все же предпочел томительному ожиданию разрешения собственной судьбы умственную работу. Солдаты особо не обращали на него внимания, переговариваясь между собой, иногда показывая на пленных. Повстанцы же держались тихо, иногда кряхтя от боли в ранениях, в моменты, когда пытались найти более удобное положение. В такие моменты ОПЗМовцы их обычно осматривали на предмет целостности пут.

Александр смотрел на расплывающийся в слабом свете люк и чувствовал себя зажатым. Именно так себя и ощущала Агата, оказавшись под завалом, с той лишь разницей, что была лишена и той доли комфорта, что есть сейчас в бункере? Испытала ли она такой же страх при внезапной атаке? Может быть, даже более глубокий, раз пальцы сами потянулись набрать родителям, подключился природный инстинкт. А может быть выработанная в обществе привычка. Филатов покачал головой.

— Какие шансы, ребят? — спросил он у ОПЗМовцев, пока тишина не начала сводить его с ума.

— Да хер его знает, — отозвался один, — мы толком и не посчитали, сколько их.

— Наверное бомбежка была вместо артподготовки. Нападение так и должно было случиться. Не скажу, что мы проглядели, но…, — второй, темнокожий, пожал плечами, — может быть могли получше подготовиться и потерять меньше ребят.

— Идрис слишком вникает, — толкнул его первый, — я Дима, кстати, — боец протянул руку следователю, тот пожал ее.

— Александр, — Филатов пожал руку и второму.

— Ты тот сыщик, который тыкает во всех спецразрешением? — вновь спросил Дима.

— Ага, типа того, — ему сразу не понравился тон солдата, однако сейчас раздражению просто не осталось места.

— Агату, говорят, ищешь, — сказал Идрис.

— Да, — Александр достал блокнот и бегло проглядел свои записи. Иногда блокнот нужен просто, чтобы к тебе прониклись как к профессионалу, так гораздо легче общаться по делу. Он запомнил эту маленькую хитрость еще с академии, — знаете ее?

— Да так, пересекались разок-другой, — пожал плечами Дима.

— Она пользовалась популярностью у парней, но живо их отшивала, — добавил Идрис, ставя автомат на приклад и устраиваясь на кровати.

— Это я уже знаю, — Александр потер глаза. Слушать одно и то же по десятому кругу ему не хотелось.

Люк бункера зажужжал, солдаты тут же встали на ноги, взявшись за оружие и направили стволы в сторону двери. Александр аккуратно сделал шаг назад.

Люк раскрылся, и в нем сразу же показалось измученное лицо Полянского.

— Штатские ко мне, остальные на месте, — объявил ОПЗМовец.

Выбравшись из укрытия Александр поспешил вслед за бойцом. Тот брел неторопливо, повесив автомат за спину. База оказалась в еще большей разрухе, чем была, когда Филатов только приехал.

— Раз! Два! Три! Взяли! — трое ОПЗМовцев подняли тело раненого на носилках, больше похожих на развернутый тент, и понесли в сторону здания с темно-красным крестом.

Тел по пути попадалось много. Некоторые едва слышно стонали, другие остались в безмолвии навсегда. Перед одним Максим замер, медленно наклонился, с силой сжал воротник.

— Тупой ты придурок, Керсак, — сжав зубы проговорил Полянский, — тупой придурок, надо было меня слушать, — солдат тяжело выдохнул, — нам будет тебя не хватать.

Лицо бойца стало еще мрачнее.

— Сожалею, — только и выдавил из себя Александр. Он не знал, уместно ли это вообще, ведь он не знал их обоих. Но все же ему хотелось проявить немного человеческих чувств по отношению к тем, кто рисковал жизнью. В том числе и ради него.

— Спасибо, — не оборачиваясь кивнул Полянский, — тебя Юрьев к себе вызывает. Сам дойдешь? Мне приказали тебя сопроводить, но у меня кое-какие дела. Тут недалеко, — рукой он указал направление.

— Справлюсь, — ответил Александр, заметив, как ОПЗМовец плотно сжимал губы и кулаки. Ему явно нужно было побыть в своих мыслях, а не таскать гражданского по базе.

Полянский, ничего не ответив, пошел прочь, а Филатов направился к штабу. Те самые сооружения возле входа, в которых оборонялись ОПЗМовцы, были щедро испещрены вмятинами от пуль, с внутренней стороны даже осталась кровь, размазанная влево, видимо, изображая путь раненого. Следователь преодолел три надтреснутые ступени, открыл металлическую дверь и пошел уже знакомым путем к полковнику.

Он аккуратно постучал в кабинет и выждав несколько секунд приоткрыл дверь. Внутри никого не было, а стоявший на столе телефон надрывался в надежде выйти на связь с начальником штаба. Сыщик осмотрелся по сторонам на всякий случай, но помещение и правда было пустым. Но как только Филатов хотел выйти, перед ним возник полковник. Широкое тело закрыло весь дверной проем, ОПЗМовец нахмурился.

— Проходи, — скорее приказал, чем пригласил Юрьев. И тогда Филатов сделал шаг в кабинет.

Будто бы забыв о присутствии посетителя, полковник снял серую кепку, бросив ее на стол, затем ответил на телефон.

— Начальник штаба! Да я в душе вообще не знаю! На кой ляд ты вообще мне звонишь с этими вопросами, дегенерат?! Это твоя рота, вот ты и решай, что тебе делать с постами! Сука… — выдохнул он, — ну, скорректируй боевой расчет. Первый пост и четвертый подвинем. Там камеры. Или… или передадим роте огневой поддержки. Давай, — он прижал трубку плечом к уху, взглянул на наручные часы, — давай, через полчаса подойдешь, покумекаем. Ага, все, — положив трубку, полковник буквально упал в кресло.

— Зачем вы хотели меня видеть? — мягко напомнил о себе Александр.

— А, — всплеснул руками Юрьев, — в общем-то, хотел убедиться, что ты жив и здоров, я ведь за тебя отвечаю. Боевое крещение? — с прищуром спросил ОПЗМовец.

— Да, — стушевавшись ответил Филатов, — как вы поняли?

Палец полковника указал Александру куда-то в сторону правой руки.

— У тебя кисть до сих пор дрожит и пот градом. Блевать тянет? — полковник уже потянулся к графину с водой.

— Есть немного, — Филатов не спешил отказываться от воды. Во рту была жуткая сухость.

— На-ка вот, — помимо стакана с водой Юрьев протянул маленькую таблетку белого цвета, — беру с собой в командирскую машину. Это от укачивания, но и от нервов поможет.

— Спасибо, — Александр принял таблетку и щедро запил ее водой, — у меня к вам вопрос, если позволите.

— Ну.

— А что будет с пленными?

— То же, что и всегда бывает с пленными, — пожал плечами полковник. Очевидно, что вопрос показался ему глупым. Можно было и не уточнять, однако сыщик хотел убедиться, — их допросят.

— Я могу присутствовать? — взгляды Александра и Юрьева встретились.

— Это еще зачем?! — нескрываемо возмутился полковник.

— Если повстанцы увели Агату к себе, то это прояснит, что делать дальше, я должен узнать.

— Если и так, то наши люди выбьют из них эту информацию, можешь не сомневаться, — полковник выглядел весьма уверенным в своих силах. А еще на его лице читалось то самое выражение лица, которое Александр видел сотню раз и еще сотню раз увидит, оно говорило: «Ну давай, ткни в меня своим особым статусом, чтобы я тебе уступил».

— И все же мне хотелось бы быть рядом, чтобы убедиться, что они не лгут. Это очень важно, а кроме того мои навыки ведения следствия, допроса и психологии точно не помешают. Обещаю не вмешиваться, — Филатов скрестил бы пальцы за спиной, если бы верил в эту чепуху.

Полковник долго молчал, глядя на Александра. Но тот оставался невозмутим и не собирался приводить никаких лишних аргументов.

— Ладно, — он достал из одного из карманов куртки маленький телефон и набрал номер, — Браун, ты уже допрашивал клиентов? Хорошо, пришлю к тебе сейчас одного парня, считай за гостя. Начнешь при нем.

— Спасибо, полковник, — Александр позволил себе легкую улыбку. Но она едва ли была уместна.

Юрьев кивнул в ответ и обрисовал примерный маршрут следования. Как выяснилось, это тот же бункер, из которого Филатов не так давно вылез.

— Я знаю дорогу, к счастью, — отметил Филатов.

— Хорошо. Как закончишь, доложись, что там да как. Я, конечно, все равно прочитаю доклад Рихтера… Ну то есть старшего лейтенанта Брауна. Но все равно, тебя тоже послушаю.

— Непременно, полковник.

После этих слов Филатов поспешил к бункеру. Ему нужно было добиться немногого от повстанцев, всего лишь пара фраз, которые и прольют свет на судьбу Агаты и его расследования.

Вновь спустившись в бункер Александр обнаружил, что обстановка там изменилась: кровати и ящики отодвинули вглубь помещения, в центре же теперь размещались несколько металлических стульев, взятых тут же. К ним были привязаны шесть повстанцев, размещенных на одной линии. Кроме них, в бункере находились трое вооруженных бойцов ОПЗМ и один офицер. Его кепка висела на плече, закрепленная за погон. Когда Филатов спустился к ним он тут же обернулся: лицо его было полным, глаза маленькими, а редкие светлые волосы усугубляли неприятный образ, который дополнялся небольшим животом, впирающим из-под формы. Держа руки за спиной, офицер представился:

— Старший лейтенант Рихтер Браун, замкомандира роты глубинной разведки.

— Александр Филатов, частный сыщик, — ответил следователь.

— Вы и есть наш гость, — с улыбкой отметил Браун, — значит, можно начинать.

Среди пленных Александр заметил и тех, что оказались вместе с ним в бункере в самом начале. Лица солдат выражали уверенность, но некоторые то и дело отводили взгляд, возможно, сомневаясь в своих силах и не зная, какие методы враг применит для того, чтобы узнать нужные ему сведения. О всей широте пропаганды в Армии Освобождения Филатов не знал, но мог с большой вероятностью предположить, что ОПЗМовцы там рисуются ужасными людьми, в руки которым лучше не попадать. К счастью люди разные, кто-то держится дольше, кто-то нет. Нужно выждать первый раунд допроса, оценить методы Брауна, оценить реакцию повстанцев, а уже потом что-то предпринимать.

— Let’s start for a few simple questions, alright? — вкрадчиво начал Рихтер почти без акцента. Он подошел к первому повстанцу в ряду. Бритоголовый солдат с орлиным носом быстро направил взгляд в сторону старшего лейтенанта.

— Рядовой Андрэ Мускетти, личный номер С-1114893, — твердо отчеканил он.

— Хорошо, — улыбнулся Браун, — но я этого не спрашивал, — он резким движением сапога резко наклонил стул с подозреваемым. Именно тогда в тусклом свете Александр заметил веревки, связывающие его руки и ноги, по толщине они больше походили на буксирные тросы. Послышался звук натяжения, повстанец сжал зубы, — должность и место службы! Цель нападения! Размещение ваших войск! — Браун рубил вопросами, глядя на противника и усиливая нажатие.

— Рядовой… Андрэ Мускетти, личный номер С-1114893, — едва слышно отвечал повстанец.

Остальные с нескрываемым напряжением смотрели за допросом. Браун повторял процедуру несколько раз, ослабляя и усиливая натяжение, повышал голос и оскорблял повстанца, постоянно выкрикивая вопросы. После очередного ослабления веревок ножки металлического стула с грохотом на весь бункер ударили об пол под весом солдата, Браун тут же ударил его кулаком наотмашь, сломав нос, затем снова наклонил стул и продолжил кричать.

— Должность и место службы!

— Стрелок… взвода огневой поддержки… четырнадцатая механизированная.

Александр обратил внимание, как один из повстанцев слегка покачал головой. Он держался спокойнее остальных, глаза то и дело изучали окружающую обстановку, выцепляли детали. Казалось, будто он полностью осознает, куда попал и готов к последствиям, в отличие от своих товарищей. В дальнейшем Филатов сконцентрировал внимание на нем.

Первый раунд допросов прошел не слишком хорошо: старшему лейтенанту удалось выяснить только, что все бойцы принадлежали к некой четырнадцатой механизированной бригаде Армии Освобождения. Для сыщика эти слова мало что значили. И все же Рихтер выглядел удовлетворенным. Он хотел сделать небольшой перерыв и продолжить, однако тут вступил Филатов.

— Позволите мне поговорить с одним из них? — обратился он к Брауну.

Старший лейтенант недоуменно поднял бровь.

— Вам сказали смотреть, но не вмешиваться, — бросил он, поправляя сползший ремень с кобурой.

— Вы и так делаете успехи, — ответил сыщик, он сделал шаг к офицеру, установил зрительный контакт, — мое скромное вмешательство вам не повредит, а сведения, которые нужны мне, в общем-то не представляют интереса для военных.

— Не надо меня обрабатывать, — отмахнулся Рихтер.

— Я хочу сделать то, за что мне заплатили, и уехать, — коротко ответил Александр, — если они расскажут мне то, что мне нужно узнать, я тут же уйду и оставлю вас наедине с процессом.

Рихтер немного помялся. Присутствие Филатова, и это очевидно, действовало ему на нервы. И шанс избавиться от надоедливого гражданского казался неплохим выигрышем в обмен на несколько минут расспросов врага.

— Приступайте, но только с одним. Не попадете — ваши проблемы.

Александр кивнул и направился сразу к самому стойкому. Повстанец сопроводил его живым взглядом, полным ненависти. Но лицо его разгладилось, когда Филатов достал из кармана пачку сигарет, одну он засунул в рот повстанцу, вторую оставил себе, прикурил.

— Это нарушение…, — начал было Рихтер.

— Это техника допроса, старший лейтенант. У вас свои методы, у меня свои, — ответил не оборачиваясь Филатов, — он вопросительно кивнул повстанцу, тот ответил утвердительным кивком и выдохнул дым через ноздри.

— Хороший коп — плохой коп? — спросил солдат.

— Вроде того, — улыбнулся Александр, — слушай, мне в общем-то без разницы, кто вы и что вы. Ответь мне всего на один вопрос.

— Тебе без разницы, но ты уйдешь, а мы с ним останемся, — боец кивнул в сторону Брауна.

— Тяжелая участь военнопленных, — покачал головой Александр, — я не могу помочь, ты же и сам понимаешь. Я гражданский.

Повстанец кивнул.

— Как тебя зовут?

— Руперт. Руперт Уайт, — ответил солдат, делая еще одну затяжку.

— Руперт, я ищу одну девушку, она работала здесь на складе и пропала, — из кармана пальто Филатов достал смятое, распечатанное на обычной бумаге, фото и показал его бойцу, — во время первого авианалета ее тела не нашли в завале. Я хочу спросить, вы не могли забрать ее с собой?

Руперт всматривался в портрет жертвы несколько секунд, а потом покачал головой.

— Нет, мы никого не забирали. Выслали отряд, чтобы проверить место взрыва. Как раз вроде склад какой-то, разведка донесла, что под огонь могли попасть наши из-за неверной корректировки огня. Но там, куда мы пришли, тел вообще не оказалось, — он скурил сигарету почти до половины. Пепел упал на пол бункера. Александр затушил свою и убрал окурок в карман.

— Помнишь что-нибудь еще? Может, следы ног в необычной обуви?

— Нет, ничего такого. И это уже второй вопрос, мистер, — повстанец через боль улыбнулся.

— Ну да, я тот еще обманщик, — Филатов бросил взгляд на Брауна. Тот в нетерпении следил за ходом допроса.

— Нет, ничего такого. Только разве что, мне показалось, что когда мы пришли, завал уже кто-то подразобрал. Бросились в глаза отложенные обломки. Но, может, просто так попало.

Александр обратил внимание на невербальные признаки: Уайт не отводил глаз, держал себя смирно, ничто не выдавало в нем излишнего волнения. В речи тоже нельзя было уловить ничего, похожего на ложь. Разобран завал, значит? Вряд ли на сто процентов можно полагаться на такие сведения, но это уже кое-что. Александр встал и повернулся к старшему лейтенанту.

— Можете продолжать, не смею больше вам мешать, — сыщик обернулся в сторону Руперта Уайта, но не успел уловить его взгляда, человека закрыла фигура в сером кителе. Выбравшись на поверхность, Филатов старался абстрагироваться от лишних эмоций, это могло помешать делу. Люк за ним захлопнулся.

Александр направился к заместителю командира полка: именно он руководил работами на завалах. Парень понимал, что у полка сейчас хватает забот и без него, но теперь, когда появилась слабая ниточка, следователь был просто обязан докопаться до правды.

Офицера он застал в одних брюках: склонившись над доской, тот старательно зашивал камуфляжную куртку.

— Прошу прощения. Могу войти? — поинтересовался Филатов. В другое время выбрал бы момент поудобнее, но сейчас что-то подсказывало, что нужно разбираться с делом в кратчайшие сроки.

Пока те, кто может что-то знать, еще живы, мелькнула мрачная мысль. Пришедший бой сильно сказался на восприятии всего происходящего.

— Залетай, — ОПЗМовец посмотрел через плечо и опознал гражданского, — это ты тут все расследуешь? Хорошее дело.

Александр, еще не полностью переключивший внимание на реальность, никак не успевал перехватить инициативу. Офицер говорил четко, речь была простой и связной.

— Давай, садись. Как перенес ночь? Видел тебя. Держи, — мускулистая рука протянула следователю плитку шоколада, — вот, угощайся. Для мозга в том числе, понял?

Отложив в сторону куртку, военный накинул на крепкий торс серую футболку и с готовностью сел в рабочее кресло.