Бесплатный фрагмент - Папины деньги

Благодарности

От всей души хочу поблагодарить замечательных людей, благодаря которым я написала эту жизненную историю. В первую очередь, моего любимого, который верит в меня. Также я благодарю Яна Сикоревича за безупречную помощь с текстом, Kat, Ирину Бушуеву и других первых читателей, которые оказались неравнодушными к моим творениям.

Глава 1. Секрет

Жить в однокомнатной квартире с двумя сестрами, мамой и папой, Кире Беловой было тесно. Как старший ребенок в семье, она должна помогать учить уроки со Светой и во всем уступать самой младшей сестрёнке Оксанке. Оспаривать родительские приказы нельзя! В противном случае наказание неизбежно.

Несмотря на юный возраст у Киры уже чувствовался характер. Ей всегда хотелось заявить свое мнение по любому поводу. Вполне возможно, это был своеобразный протест на мамину критику. Пусть знает, что у Киры, несмотря на свои почти двенадцать лет, есть личное мнение. Да и авторитет старшей дочки в семье хотелось поддержать перед малявками. «Пусть знают, что я главная!» — говорило самолюбие девочки. И если папа мог равнодушно смотреть на выходки дочери, мама с удовольствием критиковала ее поведение и высказывала приговор. Обычно, это была уборка в квартире или грязная кухонная работа. За это Кира любила папочку больше, чем мать. Хотя вел он себя, как растение: дома присутствовал, но его никто не замечал — на работу, с работы, ужин у телика и сон.

Частенько Кире нравилось передразнивать сестер. Они сразу жаловались мамочке. В ответ на ее крик: «Ты ведь не хочешь, чтоб они плакали?», у девочки возникало противоположное желание: Кира мечтала, чтоб они ревели.

И ей всегда было тесно играть с сестрами в комнатушке. Особенно неудобно было спать на одной кровати со Светкой. Сестра во сне пиналась, одеяло забирала. Оксанка спала в своей кроватке, а папа с мамой на раскладном диване.

Иногда папочка говорил, что осталось еще немножко накопить деньжат, и они переедут в трехкомнатную квартиру. Уже три года обещал. А спать со Светой было невыносимо! Она ведь так ногами дрыгала и что-то бормотала во сне. Еще после этого отводи ее в школу. Хотя учились сестры в одном здании, Кира предпочитала ходить на учебу без первоклашки, убегая от неё на полпути. Мама в это время отводила Оксанку в сад, и бегом на работу. А папа уже давно был на работе.

Кире школа за пять лет осточертела напрочь. Учиться тяжело, программа сложная. А может, она просто не способная? Но, слава богу, у нее появилась подружка Нинка Соловьева, отличница. Нинка быстро все напишет, и даст списать. Она очень добрая, вечно угощала чем-то. А еще подруга голубоглазая, модная, красивая и белокурая. Она из состоятельной семьи. «С богатыми надо дружить», — советовала мама. Как Соловьевой удавалось получать одни пятерки? Кира бы все отдала, лишь бы не ходить в школу. Иногда ее бесило, что белокурая подруга «ну вся такая», пример для подражания. За это Кира прозвала ее Белокуркой. Правда, Соловьева пока не знала об этом.

***

Как хорошо, что сегодня не надо думать о школе. Наступило долгожданное лето, а с ним и каникулы, мало того, воскресенье! Родители с ненавистными сестрами уехали в деревню к бабушке. Наконец-то Кира дома одна. Но одиночество испарилось во мгновение. Нинка пришла к ней поиграть, как обычно, с гостинцем. Сегодня они полакомятся вафельным тортиком. Она настоящий друг!

— Нина, скажи мне, — говорила Кира и смотрела в зеркало, расчесывая свои рыжие и прямые, как скирдовая солома, волосы, — тебе никогда не надоедали твои кудри?

— Как-то об этом не думала, — ответила Нина. Она стояла позади подруги в небольшом коридоре квартиры Беловых.

— Как ты ухаживаешь за волосами? Да еще такими длинными!

— Как мама говорит: «Красота требует жертв». — Нинка погладила себя по волосам, которые послушно легли на её плечи, спину и немного на руки. Затем рыжая Кира потрогала рукой локоны подруги. Они оказались, на зависть, такими мягкими и шелковистыми. Неизвестно, каким средством она их мыла, но выглядели они потрясающе.

— Что, тоже такие хочешь? Не проблема, можно накрутить, — предложила Нина.

Ей невольная шутка не удалась. Ведь короткая стрижка Беловой не позволяла сделать такие же кудри, как у Соловьевой. Зато ее нелепая улыбка всё же разрядила обстановку.

— Нет, не хочу, — рявкнула Кира и пошла из коридора в комнату. Нина хвостиком за ней.

Естественно, Беловой бы очень хотелось иметь хотя бы длинные, не говоря уже закрученные, волосы. Мама ей постоянно стригла что-то вроде «каре». Кира точно знала, что когда она вырастет, в первую очередь отрастит волосы длинные-предлинные, до колен, и не будет их стричь до старости. Ах, да, и перекрасит их с противного рыжего цвета, в какой-нить темный, чтоб и следа рыжести не было. Как же природа могла так жестоко поиздеваться над её внешностью? Этот вопрос она задавала себе постоянно у зеркала, разочаровано смотря на себя маленькими карими глазками-пуговками. Хотя и было порой преимущество в рыжести, когда приезжала к рыжей бабушке. Та, по-видимому, и любила Киру только за это, гены, а больше и не за что, девочка сама знала. Честно говоря, внучке уже и не хотелось ездить в деревню и видеть себя в старости, мало того, что рыжей, плюс еще с такой же плоской фигурой, как у бабушки.

В комнате Белова уселась на родительский диван и с интрижкой произнесла:

— Послушай, Нина, я хочу поделиться с тобой секретом, — глаза девочки выражали явную заинтересованность в чем-то.

— Секретом? — прошептала белокурая одноклассница и присела рядом.

— Да, и молчок… никому.

— Хорошо, согласна.

— Соня Лопатина влюбилась в Кузнецова.

— В Володьку?! — ахнула Нинка.

— Тише ты, — сказала Кира и сжала губы.

— Ладно, постараюсь. А ты как пронюхала? — спросила Нина. Она прищурила глазки, настроившись слушать интригующее продолжение.

— Это секрет. И вообще, «подобное» говорят шепотом. Так делает и бабушка, и мама. А еще мы скоро переедем в трехкомнатную квартиру.

— Когда?

— Это тоже секрет, — на миг Кира замолкла, ведь о квартире никому нельзя было говорить. — А ты мне расскажешь какой-нибудь секрет?

Нина задумалась. Беловой надоело молчание, и она слегка толкнула одноклассницу в ногу.

— Даже не знаю, — и еще раз глянула на Киру. — А ты точно никому не расскажешь?

— Ну, честное слово, — сразу же ответила Белова, закинув ноги на журнальный столик, что у дивана. Так всегда делала ее мама.

— Короче, один раз я играла в кабинете папы, а он попросил пойти куда-нибудь в другое место, ну и я перешла на кухню. Потом вспомнила, что забыла в кабинете куклу. Пошла за ней. Папы там уже не было. И знаешь, что я там увидела?

— Что?

— Кучу денег!!!

— Много-много?

— Целую гору из пачек, — продолжала рассказ Нинка, широко открыв глаза. — Я аж испугалась. Быстро схватила куклу — и давай деру оттуда! Столько денег я никогда не видела.

— Там, наверное, был миллион, — закатила глаза Белова, представив в голове чемодан денег.

— Может, и больше. А потом я долго не заходила в кабинет. Не хотелось, чтоб вдруг папа нагрянул, а там я, — Нинка стыдливо опустила глаза, так и не рассказав продолжение.

— Ну и что? Сказала бы, что куклу оставила, — Кира погладила по плечу Нину. — Надо было взять несколько бумажек.

— Ты что, совсем? — Соловьева покрутила указательным пальцем у виска. — Воровать у папы деньги?

— Не надо воровать! Просто взять, — Кира развела руками.

— А как это?

— Ну, вот видишь, что большая куча, и берешь несколько бумажек.

— Нельзя мне брать без спроса! Я лучше попрошу, — улыбнулась Нина. А улыбка была ей к лицу.

Кира подумала: «Почему же у нее все зубы ровные и в придачу белые? Почему ямочки украшают щеки? Почему у меня все не так? — а затем подкрался странный вопрос:

— Ну, разве из-за пары бумажек родители Нины обеднеют?»

— У меня есть еще один секрет, — промолвила Кира. Она демонстративно встала и начала шагать туда-сюда по комнате, как это делала учительница истории на уроках. На минутку она почувствовала себя педагогом, который толкует тему урока, а Нинку представила двоечницей, которая сидит, кивает гривой, но, ни черта не понимает.

— Какая еще тайна? — спросила Нинка.

— Её еще пока надо раскрыть, — рыжая девочка остановилась и показала указательным пальцем вверх. Точно также делала Ирина Петровна, учительница истории.

— Поможешь?

— Естественно, — послушно согласилась белокурая одноклассница. — А что надо?

— Пойдем пить чай с тортом, там и расскажу. Так сладенького хочется!

Белова забыла уточнить, что сладенького ей всегда хотелось. На фигуру девочки это никак не влияло. Она была всегда худой и голодной.

Девчонки пошли на кухню. Готовить чай Кирюша умела с пяти лет. И в этот раз взялась за любимое дело, нажав кнопку на чайнике. Соловьева аккуратно нарезала маленький вафельный тортик. Кира достала чашки «для гостей», поставила на стол. Пока закипала вода, налила заварку. Кухня у Беловых маленькая, но места девочкам вполне хватало. А вот вся семья Киры не помещалась. Поэтому все завтраки и обеды проходили в несколько смен. Как-то получалось, что первым завтракал папа и убегал на работу. Затем дочери, втроем они усаживались за крохотным столиком, на котором всегда были навалены хлеб в пакете, булки и приправы. Да и сахарница с чайником для заварки могли запрятаться куда угодно с глаз долой в царившем беспорядке. А когда завтракала мама, никто не видел. Наверное, во время готовки еды, обедала на работе, а ужинала у телевизора. По незаметно установившейся традиции все семейство частенько, особенно по выходным, кушало у телевизора. На их взгляд, в этом были свои преимущества: места хватало всем, не надо было стола. Да и под интересную передачу как-то аппетит повышался даже у тех, кто им не страдал.

Вода закипела. Кира налила чай и положила сахарок по кубику. Облизалась, еще раз взглянув на шесть кусочков торта на деревянной доске, которую Нинка положила на стол. Беловой нравилось, что Соловьева, когда едет с родителями за покупками, обязательно берет несколько орехово-вафельных тортиков, а потом приходит в гости не с пустыми руками. Кира была очень довольна такому гостинцу, и всегда с радостью ждала одноклассницу у себя дома.

— Моя мама вечером перед сном включает свой сериал, а мы с сестрами либо уже спим, либо как раз засыпаем. Но никогда не смотрим его, — с сожалением рассказала Кира, запивая чаем кусок торта.

— А хочется? — спросила Нинка. Она сидела напротив и медленно глотала чаек. К десерту пока не притронулась.

— Конечно, нам же интересно, что там такое запретное.

— Так вы не спите, подглядывайте, — посоветовала подруга. Ее взгляд упал на ближайший кусок торта, после чего рука, взяв его, потащила прямо в рот. Аккуратно откусив совсем чуть-чуть почти без крошек, Нинка зажевала.

Кира посмотрела на свою чашку: чай почти заканчивался, вокруг было много крошек. «А как иначе? Это вафельный торт. Он свежий, крошится» — мысленно оправдала себя. Рыжая девочка встала и долила кипятка из чайника. Уже подумывала тряпкой протереть стол. Но поленилась, решила потом.

— Ага, не спите. А потом с утра тяжело просыпаться в школу, — сказала Белова и уселась продолжать трапезу.

— Ну, сейчас же каникулы начались. Как раз посмотришь.

Кира задумалась. Белокурая подружка всегда хотела сказать что-то мудрое. Если бы все было так просто, как у нее дома: своя комната, свой телевизор; Кира бы давно решила этот вопрос. А еще она удивлялась тому, как Соловьева умела кушать без крошек? Такая вся правильная, аккуратная. Белова только злилась.

— Мама совсем не разрешает смотреть, — гаркнула Кира. — Никогда!

— А-а-а, — якобы поняла Нина и замолчала.

— Так слушай, надо раскрыть секрет, — сказала Кира, откусив очередной кусок десерта. Не время было обижаться на Нинку. Запивая чаем, девочка продолжила:

— А дело в следующем: по утрам идет повтор сериала, но в это время мы всегда в школе. А сейчас как раз каникулы. Есть отличная возможность посмотреть мамин сериал. И никто не узнает, и все будут довольны.

— А я как помогу тебе? — вопрос Нины, как обычно, не порадовал.

— Завтра понедельник, как раз будет повтор. Приходи в восемь утра, вместе посмотрим, — предложила Кира.

— А без меня никак?

— Ты же обещала, что поможешь раскрыть секрет! — напомнила Белова. — А как иначе? Обещания надо сдерживать! Ты не представляешь, что ты пропускаешь. Это будет очень интересно для тебя.

— Хорошо, — согласилась Соловьева и ни с того, ни с сего спросила:

— А про Володьку, это правда? Он любит Соню?

— Пока не известно. А вот Сонька его любит. Тебе-то что?

Кира пригубила чашку, чтоб попить, но глотнула воздух. Опустив посуду, обнаружила, что чай закончился. Пить, конечно, хотелось. Девочка встала и налила еще немного заварки и кипятка.

— Эти гостевые чашки какие-то маленькие, — мыслила вслух Кира, бросая кубик сахарка. В голове промотала: «Зато новые».

В доме Соловьевых она видела такую красивую посуду, что в магазинах не найти. В своей микро-кухне ей стыдно подавать обычные большущие чашки. Они все: то с трещиной, то без ушка, а то вдруг недомытые.

— А у меня дома есть еще творожный пирог с ягодами. Бабушка пекла, приносила вчера, — сказала белокурая подружка и, как назло, только раздразнила.

— Почему же ты не притащила его?

— Ты же любишь ореховый тортик.

— Ну и что?! — заплевалась Кира, но сразу успокоилась, положив последний кусочек в рот.

— Я завтра принесу, — сказала Нина.

И все-таки Нинка самая добрая! Особенно приятно было Кире, когда Соловьева однажды отдала ей одну из своих дорогих игрушек. Такой подарок заставлял прыгать до небес. Все девчонки со двора сразу захотели дружить с Беловой.

— Нина, а ты хотела бы съесть чипсы? С сыром или паприкой? А? — спросила Кира, вспомнив одну рекламу по телику.

— Хотела бы. И все это дело запить колой, — сказала Нина и посмотрела куда-то вверх. Наверное, представила это.

— А хот-дог или гамбургер? Горячий и очень вкусный, — стала облизываться рыжая девочка. В ответ Соловьева кивнула головой.

— Так почему тебе родители не покупают этого?

— Говорят, что вредная еда, — ответила Нинка. — Вот только не понять мне, почему же она такая вкусная?

— Есть идея, — заулыбалась Кира. — Возьми несколько бумажек из кабинета, тогда мы пойдем и накупим себе вкуснятину.

— Я боюсь. Так нельзя. А вдруг кто-то узнает? — погрустнела Соловьева.

— Не узнает, — настаивала Белова.

— Никто даже не заметит. Там ведь много денег?

Глава 2. Главное — не опоздать

Ещё солнце не взошло, как Соловьева автоматом по заведённой привычке быстро включила светильник, мирно спавший на тумбочке у кровати. Тот «возмутился» матовым светом и приступил к своим прямым обязанностям. Потом вздохнула с облегчением, глядя на телефонный аларм выставленный на время вечером и произнесла:

— Ху, не проспала.

Девочка опять воткнулась в подушку, ловя сладкие мгновенья последнего сна, буркнув что-то невразумительное типа:

— Ещё немножечко… капельку, пос…

Рука, словно сама по себе, погасила свет, и глаза без спроса закрылись. Утренний сон никогда не бывает глубоким. Через некоторое время девочка проснулась. За окном солнце сверкало уже вовсю. «Пора вставать» — подумала с сожалением. и тут же зазвенел будильник. Нина широко зевнула, не спеша выключила его, потерла глазки. «Спать охота. Может никуда не идти? — задумалась. — Но придется».

— Сегодня лягу пораньше, — сказала в пространство кончиками губ.

Девочка встала с кровати, подошла к зеркалу, любуясь своей новой синей пижамой, и заулыбалась. Как же Нина любила синий цвет! Стены в её спальне были синими, деревянная мебель — белой с синей окантовкой, ковёр на деревянном полу — синим с белыми ромашками. Диванчик в другом углу спальни — тоже синий. Выйдя из комнаты, девочка направилась в ванную. Мышкой тихо проскользнула по коридору. Открыла дверь и отвернула лицо, сказав:

— Папа, в вашей с мамой спальне есть туалет. Зачем пришел сюда?

— Ниночка, немедленно выхожу, — сказал отец, вытирая руки.

Но дочь уже хлопнула дверью, за которой послышался оправдывающийся голос:

— Там было занято!

До её ума никак не доходило, почему в доме три ванные комнаты, а у неё в спальне строители не додули? Как не справедливо!

Когда папа вышел, Нина спросила:

— Почему в моей комнате нет ванной?

— Сколько раз ты еще будешь спрашивать?

Он обнял дочку. Но та вырвалась из объятий и вошла в ванную, закрыв за собой дверь. Провела утренний туалет и вернулась в свою комнату. Там надела синее платье в белый горошек, которое приготовила ещё вчера. Стала у зеркала и распустила косу, что мама на ночь заплела. Улыбнувшись отражению, девочка побежала вниз в своих любимых белых босоножках.

Спустившись по лестнице, Нина повернула налево и вошла в зал, самую большую комнату в доме, где всю обстановку создавали белые кожаные диваны, журнальный столик и телевизор. Стены отдавали золотым оттенком. Слева в большом горшке в гордом одиночестве жила китайская роза. В зале было две широкие двери. Одна из них вела в коридор, откуда вошла Нина, и периодически закрывалась, если было надо. Другая — соединяла со столовой и никогда не закрывалась. По крайней мере, Нина не помнила, чтоб её кто-то запер. С обеих сторон дверей стояли скульптуры каких-то женщин и мужчин. Нина проскользнула через большую комнату и оказалась в столовой. Там посреди комнаты «царствовал» длинный деревянный стол на восемь персон и деревянные стулья. За ними располагался диван. Столовая комната плавно переходила в кухню, если повернуть направо. Между столовой и кухней вообще не было ни двери, ни стены, только две колоны. Вместе они составляли огромную комнату.

— Миленькая, куда так рано нарядилась? — бросила через плечо мама, стоявшая у плиты.

— Семь двадцать, не так уж и рано, — оправдывалась Нина. — Хочу хлопья с шоколадными шариками и молоком.

— Сейчас я поставлю молоко кипятить, — ответила мама и зачем-то полезла в холодильник.

Нина села на диван и включила телевизор.

— Смотри, чтоб кофе не выбежал, — напомнил папа, уткнувшись в газету. Он сидел за столом и пил чай. Похоже, уже позавтракал. Нина посмотрела на плиту, а там стояла турка.

— Я помню, — мельком взглянула мама на отца и поставила молоко на плиту.

— Не понимаю, зачем варить кофе, если есть кофеварка? — спросил он, так и не оторвавшись от новостей.

— Иногда хочется. Так вкуснее, — ответила мама и добавила:

— Тебе не понять, ты любишь чай.

Молоко закипело, мама залила им хлопья и поставила тарелку на стол.

Нина тут же побежала кушать. А мама закатила глаза от запаха любимого напитка и стала вкушать медленными глотками. На работу она не ходила, но всегда выглядела нарядно. Ее домашняя одежда в основном состояла из коротких платьев. Когда дочка позавтракала, сказала маме:

— Спасибо! Было очень вкусно. Я побегу к Кире поиграть.

— Побежишь? А вдруг она ещё спит? — вопросительно посмотрела на дочку женщина.

— Не спит, мы с ней вчера договорились.

— О чем? И почему так рано?

— Ее родители пошли на работу, ей скучно. А так мы будем играть. И мне не будет скучно.

— Пусть идет, у нее каникулы, вольна делать, что хочет, — ворвался в разговор отец.

Нина сразу же побежала к холодильнику. Достала бабушкин пирог и положила в пакет. Реакции родителей не последовало. Наверное, привыкли, что дочь вечно что-то таскает.

— Коля, отвезешь ее? — спросила мама.

— Ну, пожалуй, да. Сейчас допью чай и поедем.

— Ой, как замечательно! — обрадовалась Нина и подумала: «Ведь главное — не опоздать!»

Мама принесла расческу из коридора. Как же она выпустит на улицу непричесанную красавицу? Нина побежала по лестнице наверх, к своей комнате, взяла там любимого пупса на всякий случай, одежду для него, бутылочку и переноску. Подумала, если будет скучно, хоть поиграет. Быстренько спустилась вниз. Папа уже дожидался у двери.

— Пирожок взяла? — спросил он.

— Ой, забыла. — И девочка побежала на кухню. Там мама ей вручила пакет с выпечкой, поцеловала и сказала:

— Веди себя хорошо. Чтоб к обеду вернулась.

— Хорошо, мам.

— Иди сюда, поправлю бантик.

— Не надо, а то опоздаю к Кире, — сказала Нина, уже выбежав из кухни.

***

С папой ехать в машине интересней, даже лучше, чем с мамой. Он знает все дороги, и приезжает везде вовремя, даже если никуда не опаздываешь. Соловьева обожала сидеть на переднем сидении их черного внедорожника. Отец разрешал громко слушать музыку и опускать стекло в дверце до максимума. А Нина при этом подтанцовывала в такт музыке и громко подпевала исполнителям. Все школьники завидовали Соловьевой, что у нее такой современный папа. А ей это нравилось до чёртиков!

***

Буквально через пять минут они подъехали к дому номер шесть по улице Советской. Там на втором этаже жила Белова, одноклассница. Пешком от своего дома к ней пришлось бы идти тридцать минут, а если не топать как старушка, то и все двадцать. Подруга обитала в центральной части города, в типовом многоквартирном доме-хрущёвке. Соловьева же со дня рождения помнила себя в двухэтажном доме, который родители купили в частном секторе в противоположном конце города «Яблочный Аромат». Сдружила девочек школа. Кира была попрошайкой, когда касалось помощи в домашнем задании. А белокурой девочке нравилось кого-то учить. Раньше Кира приходила к Нине домой, но сейчас они ходят друг к другу по очереди. Родители Киры положительно воспринимали Соловьеву, всегда с ней ласковы. Да и все люди хорошо относились к Нине, что ей, естественно, очень нравилось.

— Ну, все, — сказал папа, остановив автомобиль, — беги. Будь там хорошей девочкой.

— Спасибо, пап, что отвез, а то я бы точно опоздала, — сказала дочка и чмокнула его в щеку.

После вышла из машины и забежала в подъезд.

«Как Кира живет в этом страшном сером подъезде? Темно, да еще воняет пылью. Смелая же однако!», — промелькнула мысль. Нина знала — бесполезно искать выключатель, чтоб включить свет. Скорее всего, лампочка перегорела. Не охота ей было по грязным стенам рукой тыкать, ещё нарвётся на заплеванную жвачку. Поднялась на второй этаж. Номер квартиры не помнила, но знала, что дверь первая слева. Нина постучала. Затем еще раз. После второго стука дверь открылась.

— Сколько раз тебе говорить, что мы перенесли звонок из наличников на стену. Поищи рукой и нажимай, — так встретила недовольная Кира.

— Да не хочу я искать. Почему у вас в подъезде так темно? — произнесла гостья и зашла в квартиру.

— На нашем этаже вместо стекла стоит фанера. Какой-то хулиган его разбил. Ждем замены, но когда? — и подруга в задумчивости покачала головой.

— Я хоть не замазалась о ваши стены? — Соловьева изучила себя в зеркале, покрутившись перед ним некоторое время в разные стороны.

— Могла включить свет в подъезде. Там лампочка есть. По крайней мере, вчера была. И хватит любоваться!

Кира выключила свет в коридорчике. В зеркале, куда смотрела Соловьева, потемнело. Нина решила, не надо обращать внимание на вечно бурчливое настроение подруги по утрам. Пакет с куклой она положила на пол, а пирог вручила однокласснице прямо под нос (пусть внюхивается), так как был полумрак. Кира обрадовалась и побежала на кухню, чтоб нарезать его. Нина разулась. Как-то мрачно было в квартире Беловых.

— Я не опоздала? — спросила Нина.

Ответом ей послужила картинка на кухне. Там она увидела гору грязной посуды в раковине, а рядом стояла Кира и быстро, как попало, нарезала пирог. Щелкнул закипевший электрочайник, но Белова, будто не услышала, потащила лакомство в комнату. Нина следом за ней.

— Нет, еще пять минут, — ответила Кира. Остановившись по дороге и повернув голову вверх, она глянула на часы, что на телевизоре, и добавила:

— Три.

— А то я так спешила.

Нина остановилась тоже, будучи за спиной подруги.

— А я думала, не успеешь, или скажешь, что проспала, — рыжая одноклассница шагнула к телевизору и, переложив пирог на одну руку, другой взяла пульт, валявшийся на диване.

— Да как ты так могла подумать? — в голове Нина слегка обиделась, ведь она так старалась не опоздать.

— Ты не пожалеешь, — утвердила Белова, переключив канал.

Она села на диван, а ноги закинула на журнальный столик. Туда же и пирог. Соловьева присела рядышком с подругой.

— Ну вот, начинается, — захватывающе произнесла Белова. В руку она взяла кусок пирога, глаза впялила в очередную картинку сериала, мелькающего с голубого экрана. Нина пока не хотела кушать, только наблюдала за голодной одноклассницей и телеэкраном, где начались «Отчаянные домохозяйки». Смотреть было не очень интересно, но раз уж пообещала, то пришлось, чего уж. В комнате был беспорядок и тяжелый воздух. Нина встала и открыла окно, чтобы посвежело. Кира не отреагировала никак, а лишь жадно ела и смотрела кино. Скорее всего, она не завтракала еще, ждала гостинца. Наступила реклама, Кира побежала на кухню со словами:

— Хочу пить! Так долго терпела до рекламы.

Из кухни она вернулась в комнату с большой чашкой чая. Скорее всего, он не был горячим, ведь чайник вскипел давно. Кира быстро глотала. Напившись, спросила:

— Ты принесла?

— Ну, вот же, ты его ешь, — ответила Нина, глянув на пирог.

— Да не пирог, деньги.

На секунду Нина задумалась: «Что значит, деньги? У папы со стола?» Ее рука никак не могла взять хоть что бы там ни было без спроса. Как же подруге объяснить?

— Не было возможности, — ответила Нина.

— Ладно, давай тогда за возможности, — сказала Кира и еще разочек глотнула чай.

Интересно, где она увидела такой жест? Да и странно, что перестала допрашивать. Видать, настроение поднялось. Белова взяла очередной кусок пирожка и стала его уплетать, на что Нине не особо хотелось смотреть. Она не голодна, да и эти летящие крошки заставили отвести взгляд по сторонам. Нина задумалась:

«Как Беловы помещаются здесь? Комната большая, но забита мебелью. А как им вместе спится?»

Закончилась реклама. Девочки переключились на сериал. Поначалу Нине казалось, что она больше никогда не будет его смотреть. А сейчас, вроде как, заинтересовал. Совсем незаметно Нина услышала, что кто-то в коридоре стоял и тяжело дышал. Кто это мог быть? В квартире никого не было, кроме них. Нина почувствовала, что кто-то пошел на кухню и вернулся. Зашел в комнату, опять стал и дышит. Нина встревожилась. Неужели рыжая подружка совсем не расслышала, что кто-то в доме? Стало страшно поворачиваться, чтобы увидеть, кто это. Тем не менее, она решилась.

Глава 3. Попрошайка

В квартире Беловых подружки смотрели сериал. Кроме голосов киногероев из телика ничего не нарушало тишины. Внезапно Кира услышала щелчки дверного замка. Затем чьи-то тихие шаги по квартире. И хотя кроме нее и Соловьевой никого в доме не было, Белова не придала значение посторонним звукам. Ведь по телеэкрану показывали самое интересное! А Нинка толкала в руку. Пришлось взглянуть на неё и увидеть пришедшего.

— О, папка! Привет! Ты что, уже вернулся с работы? Или опять забыл телефон? — спросила Кира у отца, который стоял за спиной Нины.

— Да, опять оставил чертов телефон. Ладно, я побежал, — сказал он, уже держа в руках сотовый, и добавил:

— Здравствуй, Нина, и пока.

Входная дверь закрылась.

— Я так испугалась! Не знала, что твой отец мог прийти с работы. Я думала, он отругает за сериал, — дрожащим голосом произнесла Нина.

— Он — нет, а мама — да. Он, может, и не в курсе или забыл, что мама запрещает его смотреть.

— А как это? Вы ведь живете в одной квартире?

— Ну и что? — приподняла бровь Белова.

Отец Киры вечно что-то забывал. Никто в семье не удивлялся, если он через пять минут после выхода из дома опять стучался в дверь, так как забыл ключ от квартиры. Он мог оставить на столе бумажник, но чаще мобильник. А мама перед выходом по сто раз проверяла сумку. Раньше восьми вечера не возвращалась с работы ни за что.

Девчонки продолжали смотреть сериал. Но Киру все время терзал один и тот же вопрос, который она якобы невзначай задала:

— Так ты говоришь, денег не принесла?

— Пока что не получается, — ответила Соловьева.

— И что, совсем не можешь стащить у папки со стола хотя бы одну или две купюры по сто рублей?

В ответ Нина как воды в рот набрала. А что она могла ответить? У нее всего и полно: игрушек, одежек, вкусняшек. Ни в чем она не нуждалась в своей беззаботной жизни. А вот Кире было стыдно смотреть в зеркало на смешную стрижку рыжих волос и вечно одно и то же одеяние: старые джинсы и футболка. Домашняя еда не приносила никакого удовольствия, всегда хотелось сладенького. У родителей были постоянные долги и «каша на плите». На просьбы: «Купи новую игрушку, пирожное или батончик» всегда отвечали: «Нет денег». Кира со слюнками постоянно смотрела, как другие дети в магазинах уплетали только что купленные родителями мороженое или конфетки. Ей даже ночами снились жирно промазанные кремом торты. И только по праздникам мама позволяла себе купить сладости. А Беловой хотелось кушать их каждый день. В силу финансовых проблем родители не исполняли мечты дочери. Ей оставалось лишь ждать, кто и чем угостит. Надежда была на Нинку, у которой постоянно надо было просить: «Дай то, дай это».

— Знаешь ли ты, Ниночка, как я тебя люблю, свою самую близкую подружку? — «подлизывалась» Кира, ведь с головы никак не вылетал Нинкин рассказ о деньгах.

— Знаю, — гордо ответила Соловьева.

— Так почему же ты ради меня ничего не делаешь?

— Как ничего? Я принесла пирожок, потом еще что-нибудь принесу.

— Если попрошу. А сама никогда не догадаешься.

— Почему же? Разноцветные ручки я тебе дарила. Убирала в классе вместо тебя тоже я, — Нинка начала считать на пальцах.

— Еще скажи, что в туалет ходила ради меня! — разозлилась рыжая девчушка.

Ничего этого Соловьева не делала по собственному желанию. Все приходилось

клянчить попрошайкой.

Белова посмотрела на Нинку, а та чуть не в слезах. Жалко ей стало одноклассницу. Но и на место хотелось поставить! Ведь родители всегда чуть что — наказывали Киру, а на Нинку вряд ли кто голос повышал. Приходилось перевоспитывать на свой лад.

— Ты на меня не обижайся, — заговорила Кира после короткой паузы, — просто тебе меня не понять. Ты же из богатой семьи. Если бы у меня было куча всего, я со всеми делилась. Да нечем…

От реальной правды Кире захотелось плакать. Глаза налились слезами. Тепленькая соленая струя скатилась по щеке и попала в приоткрытый ротик. Даже долгожданный сериал перестал интересовать. Кира выключила телик и побежала в ванную. Там она открыла кран и сбрызнула лицо водой. Затем присела на кафель и улыбнулась. «Интересно, как отреагирует Нинка? Догадается ради меня взять рублики?» — подумала.

Раздался стук в дверь, тихий и осторожный.

— Кирюш, ты не плач, — промолвила через дверь Нинка.

Дальше тишина. «Тишина? — мыслила Кира, — И это все, что она скажет после такой сцены? Жалости у нее нет!» Белова стала рыдать «напоказ».

— Я буду внимательнее относиться к твоим пожеланиям, — ласковый голос Нины из-за двери пытался успокоить Киру.

Но бесполезно, всё коту под хвост! Неужели Белова таким спектаклем ничего не добьется? Ей хотелось, чтобы Нинка догадалась стащить деньжат у своего отца. Кира устала, унижая своё «Я», постоянно что-то клянчить у Соловьевой. Пришлось еще громче разреветься.

— Кирюша, ну не плач. Я же тебе сегодня подарок принесла. А ты меня и не просила. Я сама, от всей души.

— Подарок? Откуда он у тебя? — прекратила рев Кира.

— Я принесла из дома.

— А почему сразу не подарила?

— Сразу не получилось, — ответила Нинка и зашуршала чем-то.

— Ты врешь! Ы-ы-ы-ы! — Белова продолжила плакать.

— Нет, не вру. Это был сюрприз!

Кира очень любила сюрпризы. Эти неожиданные и приятные подарочки от подруги всегда были хорошими. Белова представила себе несколько красивых купюр хотя бы по десять рублей, которые она тратит в магазине на шоколадку. Затем встала с плитки, открыла дверь и увидела Нинку с большим пакетом.

Белокурая длинноволосая подруга широко улыбалась. А это синее короткое платье на ней лишний раз подчеркивало цвет ее больших глаз, что Киру раздражало. Опять пришлось позавидовать.

— А что там? — спросила Белова.

— Открой и посмотри. Это все тебе.

Кира видела этот пакет в руках Нины еще на пороге, когда та заходила в квартиру. Так как они спешили посмотреть сериал, спросить, что в нем не успела. Но все же, догадывалась, что подружка принесла новую игрушку похвастаться. Кира открыла пакет и увидела самого красивого и любимого пупса Нины. А с ним были одежки, бутылочка и переноска! Не может быть! Вот уж подарочек! Белова такого, естественно, не ожидала даже от мамы и папы, и всех родственников вместе взятых. Даже на день рожденья ей такого никто никогда не дарил. Нинка впервые так расщедрилась!

«Что ж, тогда деньги сегодня не нужны. Разве что в другой раз», — думала Кира.

— Я и не знаю, как принять такой подарок, — повеселевшим голосом произнесла Белова. — Ты так добра. Ты самая добрая в мире!

На лице Соловьевой Кира увидела улыбку, красивую, с белоснежными зубами. Ей и самой было радостно.

Незаметно наступил полдень. Кира почувствовала, что живот послал сигнал, что пора перекусить. Она знала, что в холодильнике есть рис с подливой и его надо просто разогреть. Но не желала она кушать рис. Хотелось чего-то сладенького. Девочка вспомнила, что в холодильнике есть варенье, а в хлебнице булки. Оставалось только налить чай — и полдник готов!

Зазвенел домашний телефон, Белова помчалась взять трубку.

— Алло, — ответила.

— Кира, ты обедала? — услышала голос мамы.

— Как раз собираюсь.

— Разогрей рис с подливой, — дала указание мама.

— Я не хочу рис, может, я пойду обедать к Нинке? — сказала Кира и вспомнила, что Нинка у них в гостях.

— К Нине! — повторила громче.

— Я не глухая. Не ходи туда попрошайничать!

— А Нина мне подарила куклу.

— Опять выманила? Надо было тебя отвезти в деревню, там как раз работы полно. Иди, ешь, а не хочешь, тогда ходи голодная! — крикнула мать.

Затем пошли короткие гудки.

После таких слов Беловой тем более не хотелось обедать кашей. Она набрала воды в электрический чайник и включила его. Затем открыла варенье, где уже полбанки не было, и достала булки. Ножом разрезала их пополам и щедро намазала джемом. Налила кипятка в любимую желтую чашку и вспомнила про гостью. Нина все это время тихо сидела в комнате.

— Пошли кушать, Нина!

Соловьева вроде как встала с дивана, так как был слышен скрип шагов по старому паркету. На кухне она так и не появилась.

— Слышишь? — переспросила Белова.

— Я пойду домой, мама говорила быть к обеду, — раздался ответ из коридора.

«Опять ей мама сказала! Вот я не захотела, и не буду кушать рис. А Нинке слабо? Конечно же! Ведь мама сказала» — подумала Кира.

— И что, получается, я зря готовила нам чай? — грустным голосом спросила рыжая девочка. Она зашла в коридор и увидела, как Соловьева обувалась.

— Ладно, еще немного побуду, — недовольным тоном согласилась Нина.

Пока гостья снова снимала босоножки, Кира вернулась пить чай с булками и клубничным вареньем. На скорую руку вцедила чай в ещё одну чашку. А в голове прокручивала:

«Ладно, еще немного побуду. Ладно, ла-а-адно. Одолжение она мне делает. Пусть валит куда подальше! Всегда её надо просить. Умолять. Останься! Нет уж, пусть идет».

В тот же миг Нина появилась на кухне.

— Я забыла тебе сказать кое-что.

Кира не договорила сказанное, а просто жевала и попивала.

— Что? — спросила Нинка.

Она смирно сидела за столом. Из её чашки тоненькой струей просочился напиток. Белова только сейчас заметила, что посуда была с трещиной. Горячий чай ручейком подкрался к концу стола, куда Нина только что облокотила кисти рук, и ошпарил её запястье. Соловьева сразу же убрала руки, ничего не сказав, а лишь сцепила зубы и прошипела что-то вроде:

— С-с-с…

К еде она так и не притронулась.

«А что ей подавай? Мясо?» — подумала Кира, а сама сказала:

— Мне надо зайти к соседке этажом ниже. Так что давай до завтра. Ты не обижаешься?

— Нет, что ты. Я тогда пойду, — Нинка встала из-за стола и пошла в коридор.

— Спасибо за подарок! — Белова крикнула из кухни, услышав, что одноклассница опять обувается.

— Может, допьешь чай? — спросила вдобавок.

— Нет, я уже ухожу. Созвонимся, — на прощание услышала от Нины.

— Подожди! — закричала рыжая девочка. Она, даже не вставая с места, спросила:

— Так ты возьмешь у папки денег?

В ответ хлопнулась дверь. Кира встала и пошла в коридор, чтоб проверить, точно ли ушла подруга, и заперла дверь на замок. Она решила потом сходить к соседке этажом ниже, так же порадоваться на её глазах пупсом, как Нинка иногда радуется перед ней. Хотелось, чтоб все завидовали и восхищались. Родители особо не раскидывались покупками, все копейки складывали на будущую квартиру. А Кире хотелось всего и много, как у Нинки. Но как? Как?

Девочка посмотрела на грязную посуду, но мыть не захотела. На глазах Нинкина чашка раскололась на две части. Видимо трещина была глубокой. Чай волной разлился по столу, намочив все крошки от булок, затем медленно стекал на пол. Белова строго произнесла:

— Мне надо продумать план. Как сделать так, чтобы Нинка тащила мне денежку из кабинета отца?

Глава 4. Подарок

Соловьева шла домой. На улице было жарко. Солнце немилосердно жгло волосы девочки так, что её охватило желание окунуться с головой в купель с нулевой температурой, а заодно напиться ледяной воды. Раскаленное марево повисло над городом. Даже ветерок не мог пробиться сквозь пекло.

«Хотелось бы знать, — размышляла девочка, — Володька Кузнецов куда-то уехал на лето или остался в городе? Зная его семью, предполагаю, что они точно куда-то поедут отдыхать, как минимум в две страны. Скорее всего, в Таиланд и Австралию, любимые уголки мира для Вовки. А Сонька-то, его соседка, не заглядывает ли ему в окно? Пойду я домой через улицу Боровую, как раз мимо его дома. Вдруг встречусь с ним, поболтаю. А затем сверну к себе на Солнечную улицу».

Шагала Нина быстро, чтобы успеть на обед. Внезапно она увидела, как большая черная машина, проезжающая мимо, резко затормозила. Девочку это насторожило, но она продолжала шагать. Джип, остановившись, дал задний ход. Соловьева прибавила темп, автомобиль остался позади, но вскоре догнал ее.

— Нина, куда спешишь? — услышала она знакомый голос одноклассника, о котором только что подумала.

Девочка повернула голову налево и увидела в окне внедорожника Кузнецова, который опустил стекло.

— Володька, ты зачем преследуешь?

Темноволосый мальчик вышел из авто со словами:

— Садись, подкинем. Мы с отцом возвращаемся с охоты. Ну, давай, садись, по дороге все расскажу.

Нина села вместе с одноклассником сзади. Отец парня, сидящий за рулем, посмотрел на них и сказал:

— Здравствуй, Нина. Тебе куда?

— Домой.

Автомобиль поехал. Михаила Петровича, отца Володи, Нина знала уже давно. Он с ее папой имел общие дела. Семья Кузнецовых часто гостила у Соловьевых. И с Володькой Нина познакомилась еще до школы в песочнице или когда гуляла с родителями в парке. Многие детские впечатления были связаны с этим мальчиком.

Некоторое время все ехали молча. Соловьева поглядывала то на салон автомобиля, то на одноклассника. Их взгляды часто пересекались, поэтому Нина заметила, как Вова все время пялился на нее.

— Вы поменяли машину? — спросила девочка.

— Да, на днях, — ответил довольный парнишка. — А я-то думаю, чего ты так убегаешь? Не узнала что ли? Ну как тебе новая тачка?

— Шикарная. Честное слово. У папы похожая.

— У твоего папы BMW X5, а у нас BMW X6. Видишь, как я разбираюсь в автомобилях?

— Да, ты же мальчик. А как твоя Лика? — спросила Нина о его сестре.

— Нормально. Интересовалась, как ты поживаешь. Жалко, что сейчас каникулы. Так ты могла бы прийти к ней помочь с математикой. Ты же знаешь, что я в математике не очень, — парень подмигнул ей одним глазом, а затем другим.

Нина улыбнулась и промолвила:

— Передай ей привет.

— Все, приехали, — Михаил Петрович остановил автомобиль, а вместе с ним их разговор.

«Что, так быстро? Даже не успели поговорить» — подумала Нина, но вышла из авто и сказала:

— Спасибо вам большое, Михаил Петрович. До свиданья.

— Всегда, пожалуйста. Родителям привет.

Нина зашла в дом и сразу повернула на кухню.

— Иди, вымой руки, — приветствовала мама, сидевшая на диване. — Я думала, ты не придешь. Звонить уже собиралась.

— Подумаешь, чуть опоздала. А что на обед?

— Плов. Есть еще рыбные котлеты, салат.

Девочка пошла в ванную. Вернувшись на кухню, увидела на столе в тарелке рис с кусочками мяса и овощами. Присев, сказала:

— Сегодня у всех рис.

Она взяла в руки вилку.

— Я тебе хотела кое-что сообщить, — сказала Нина, уплетая плов за обе щёки, как хомяк. Обед показался ей очень даже вкусным. Пауза молчания, затем:

— Михаил Петрович меня подкинул домой. Он ехал с Володькой, а когда меня увидел, остановился. Передавал привет.

— И это все? Ты еще что-то хотела сказать? — спросила мама, будто догадывалась о пупсе.

Мама, как никто другой, всегда всё чувствовала. Конечно, можно было бы ничего не рассказывать про куклу, которую Нина подарила рыжей однокласснице, но обманывать — что-то запредельное. Один раз она солгала, что их класс собирает деньги на подарок учительнице на день рожденья. Вскоре мама узнала от одноклассницы Сони, что это ложь. Нине пришлось признаться, что деньги просила не на подарок, а Кире на новые кроссовки, правда из секонд-хенда. Иначе Белову не допустили бы на урок физкультуры без спортивной обуви.

Мама раздраженно хлопнула крышкой ноутбука, в котором до этого что-то внимательно читала. Для дочери это был знак, что пора говорить чистую правду.

— Ты знаешь, какая ситуация у Киры… У нее почти нет игрушек, они живут все пятеро в однокомнатной квартире, — заныла Нина.

— Я знаю, ну…

— Ну, в общем, мне ее бывает иногда жалко…

— Ну…

— И я ей подарила куклу, свою любимую… Ты только не сердись.

— Доченька, с чего бы я сердилась? Подарила, подумаешь, сделала благое дело.

— Мам, это ведь был твой подарок. А я подарила Кире. Зато она теперь стала немного счастливее, — и добавила грустным голосом, — А я без пупса.

Мама подошла к Нине и обняла ее, сказав:

— Доедай, милая, сейчас поедем за новым пупсом.

Ой, какая приятная новость! Сердце девочки забилось быстрее, вилка застучала о тарелку.

— Мама, ты самая добрая во Вселенной! Я так тебя люблю! — обрадовалась Нина.

Они поехали в супермаркет игрушек. Мама водила авто достаточно быстро, но внимательно смотрела по сторонам. Да и сама она очень аккуратная и красивая. У мамы красный «Мерседес», ее любимая марка.

В магазине, конечно же, глаза у девочки разбегались. Столько пупсов! Все такие славненькие. Нина подошла к одному из самых лучших, начала его рассматривать. Мама поняла дочку с полвзгляда, сказав:

— Берем?

— Она такая очаровашка! — улыбнулась дочка. — Это девочка. Тут написано, ей пять месяцев, она любит покушать.

Без сомнений, для пупса взяли коляску, бутылочку, соску, некоторые одежки. На кассе мама рассчиталась, и они поехали еще в один супермаркет, только продуктовый. Там накупили еды, затем поспешили домой. Нине хотелось прыгать до небес от счастья!

«Вот Кира обрадуется, когда узнает про новую куклу», — подумала девочка.

Вечером они приехали домой. Там уже папа ждал, сидя на кухне с книгой в руках.

— Папа, папа! Посмотри, у меня новая кукла! Я назвала ее Жасмин, — радовалась подарку Нина.

— Ух, какая красивая. Как ты. Да нет, ты красивее! — поддержал восторг дочери отец.

Пока мама раскладывала продукты из пакетов, Нина показывала свои подарки папе. Тот разглядывал каждую одежку и хвалил за хороший выбор, одновременно разговаривая с мамой. Нина, естественно, все слышала.

— Твоя сестра звонила, — сказал отец.

— Мария? — переспросила мама.

— Да, сказала, что тебе не дозвониться. Телефон не берешь, — продолжил папа.

— Я его случайно дома оставила.

— Она завтра приедет к нам. Сказала, где-то в обед. Потом за ней заедет Степан. К этому времени, и я приеду, как раз поужинаем вместе. Приготовь, пожалуйста, индейку в духовке.

— А я, как чувствовала, купила сегодня индейку. Да я много чего набрала, все будет нормально. Надо будет позвонить уборщице, чтоб завтра с утра убрала в доме, — мама закончила раскладывать продукты и присела на диван.

— А с ними Диана приедет? — спросила Нина.

— Нет, ее бабушка заберет на целый день к себе. Они пойдут в зоопарк, потом на карусели, — ответил папа. Он встал со стула и двинулся к холодильнику. — Не пора ли нам ужинать?

Диана — двоюродная сестричка Нины, еще пока трехлетняя малютка. Нина обожала с ней играть, веселиться. А то, что она не приедет, Нину немножко огорчило. Это, конечно, не беда, ведь Диана еще погостит у Соловьевых. Успеют наиграться.

Раздался звонок на домашний телефон, мама взяла трубку. Затем позвала Нину и сказала:

— Это Кира.

— Да, — промолвила дочка.

— Что делаешь?

— Скоро буду ужинать. Как раз недавно приехали с мамой из магазина. Ты ходила к соседке?

— Мне все завидовали, когда увидели пупса, что ты мне подарила. Все соседи и девочки во дворе, все-все. Никто не ожидал, что у меня будет самая лучшая кукла в мире!

— А у меня тоже новая кукла. Зовут ее Жасмин. Мама подарила, — похвасталась Нина.

— Что-что? Новая кукла? Зачем тебе новая кукла?! — кричала в трубку телефона Белова.

— Я же лучшего пупса тебе подарила, осталась без него. Но теперь у меня опять есть любимая кукла. Я так рада! Приходи ко мне завтра, поиграем. Я и тебе дам.

— Даш?

— Дам поиграть.

— А сериал?

— Посмотрим у меня, а что? Мы еще купили торт «Прага», шоколадный.

— Хорошо, Нина, приду, — согласилась Белова. Сразу же раздался крик на том конце провода, голос был ее мамы:

— Не занимай телефон! А вдруг мне кто звонит, а ты тут разболталась?

После Нина услышала короткие гудки. Видимо мама одноклассницы была не в настроении. Она частенько выглядела печальной.

На следующий день Соловьева проснулась в восемь утра. Мигом включила телевизор, что висел на стене. Там как раз заканчивалась реклама, а за ней начинался сериал, поклонницей которого теперь стала Нина. Все, что она познавала из телевизора, для нее было новым и очень интересным. Одновременно с голосами героев она услышала стук в дверь.

— Нина, ты спишь? — голосок мамы потревожил девочку.

Открылась дверь. За ней в коридоре стояла мать и с каким-то разочарованием смотрела на дочь. Нина «очнулась». Не зная, какой будет реакция матери, тут же вскочила с кровати, пультом выключила телевизор и сказала:

— Да, мамочка. Я уже не сплю.

— Я думала, спишь, а ты уже фильмы смотришь. Кира пришла. Иди, встречай.

Белокурая девочка в своей полосатой пижаме, в которой проснулась, побежала по лестнице вниз. Зашла в гостиную. Там домработница протирала пыль на столике, а рядышком на белом диване сидела подруга и тыкала пальцем, где бы еще убрать. Нина отвела Белову к себе в комнату, сама побежала в ванную, совмещенную с туалетом. Вернувшись, с удовольствием присоединилась к Кире, возлежащей словно у себя дома на кровати, как принцесса, успевшей включить телик и забывшей о всем на свете, кроме происходящего на экране.

Соловьева не могла не заметить, что рыжая подруга почти каждый день ходила в одних и тех же джинсах и футболке. Для Нины это было странно, ведь сама она любила ежедневно менять наряды, иногда по несколько раз.

— У тебя есть что покушать? — спросила Кира во время рекламы.

— Да, конечно. А ты чего хочешь? — встала с кровати Соловьева. Затем подошла к зеркалу, распустить косу, что мама на ночь заплела.

— Почему тебе всегда заплетают косичку? — поинтересовалась подруга.

— Чтоб легче было распутывать волосы. А ты когда отрастишь косу? — стала расчесывать свои длинные волосы Нина.

— Не знаю, мама постоянно подстригает меня. Буду просить, чтоб не делала этого, — нахмуренно ответила Белова, затем задала неожиданный для Нины вопрос:

— А у вас кабинет на первом или на втором этаже?

Испуганным голосом Нина ответила:

— На первом, а что?

Больше всего она боялась снова заводить разговор о папиных деньгах. Но тут Кира отвлеклась на экран, так как сериал продолжился. Соловьева вздохнула с облегчением, так и не услышав ответа на свой наивный вопрос.

Как только началась реклама, Кира взяла пульт в руки и начала им щелкать. Ее живот забурчал так громко, что это было слышно, и она спросила:

— А что ты кушаешь по утрам?

— Кашу, хлопья, бутерброды, бывает по-разному. Сегодня хочу хлопья с клубничным йогуртом.

— И я так же хочу!

— Тогда идем на кухню.

— Ты вчера что-то про торт говорила, — намекнула Белова.

— Только не сейчас, позже, — скривила лицо Соловьева.

Девчонки спустились вниз. На лестнице им навстречу попалась уборщица. Кира шагала сзади Нины и говорила:

— Классно, у вас домработница есть. А я, например, сама убираю, если родители заставят.

— У нас большой дом, — уточнила хозяюшка.

На кухне никого не было, но для Нины это не беда. Она знала, что где стоит и как готовить любимые завтраки. Пока Соловьева заливала хлопья йогуртом, Кира сидела за обеденным столом и говорила:

— А зачем вам столько комнат в доме?

— Как зачем? Гостиная — для гостей или просто всем встречаться, кухня-столовая, сама понимаешь, моя комната, спальня родителей…

— А остальные четыре? — перебила Кира.

— Кабинет, комната для игр и спорта. Потом, мало ли кто останется ночевать, две гостевые спальни. И, в конце концов, вдруг у меня появится братик или сестричка, — улыбнулась Нина.

Самая главная мечта Соловьевой, чтоб мама родила братика или сестричку, с каждым годом теряла надежду. Но ей ведь так хотелось верить в чудо!

— Даже не мечтай об этом! Тебе так повезло, что ты один ребенок в семье! Все самое лучшее достается тебе, — завистливым тоном сказала рыжая одноклассница.

Девочки позавтракали. Нина предложила пойти наверх. Вместе они поднялись в её спальню, где она собиралась показать своего нового пупсика. Радость переполняла душу. Нине хотелось, чтоб и еще кто-то тешился вместе с ней. Как только закрылась дверь комнаты, Кира произнесла:

— Я знаю, о чем мы поговорим.

— Ты о подарке? — переспросила Соловьева, тут же поспешила достать Жасмин из кукольной кроватки.

— А что, это подарок?

Нина еще только нагнулась, но, так и не достав пупса, выпрямилась и повернулась лицом к Беловой:

— Да, подарок. Мой подарок.

— Тебе что, дарили деньги?

— Нет.

Похоже, девочки не поняли друг друга, и Нина переспросила:

— Какие деньги?

— Как какие? Ты обещала! — голос Киры усиливался, за ним выпячивались глаза, хотя, совсем широко они никогда не открывались, небольшими были.

— Я обещала? — в тот же момент Нина быстренько промотала в голове их вчерашний телефонный разговор, но все мысли выскользнули наружу:

— Я помню, что мы с мамой поехали в магазин, она купила мне Жасмин, ты позвонила, я пригласила тебя, чтобы дать тебе всего лишь поиграть куклой. Всё.

— Ты дурра! — отрубила Кира и шагнула назад к диванчику, потом опять вперед, потом снова назад, точно так же, как делает учительница истории. — Потому, что не помнишь, что обещала мне не вчера, а раньше, что возьмешь из кабинета папы волшебные бумажки.

Внезапно голос Киры растаял, даже зазвенел. Улыбка почти соединила уши, большой рот прошептал:

— Деньги.

— Как? — растерялась Нина и начала панически заикаться. — Па-папа на работе, в-вдруг кабинет закрыт. М-может быть, на столе их уже н-нет. И п-потом…

— Сходи, проверь. Вдруг там что осталось? — настаивала Кира.

— Я не могу и все! Хочешь, сама сходи, — сказала Нина, не зная как отвлечь подругу от этой неприятной мысли.

Кира молчала. На какое-то время задумалась. Ее челюсть шевелилась влево-вправо, за ней глаза «ходили» туда-сюда. Даже голова слегка подергивалась. Было заметно, что рыжая девочка в неадэквате. Внезапно прекратился её «приступ гнева» и буквально через минуту Белова совершенно спокойно сказала:

— Хорошо, я пойду. Скажи мне, где находится дверь в кабинет, чтоб я случайно не зашла куда-то не туда.

— Спустишься по лестнице, завернешь направо. Вторая дверь, — автоматом произнесла Нина.

В этот момент мурашки побежали по ее телу. Какой-то холодок коснулся даже сердца. Соловьевой стало стыдно за себя. Но как угодить неугомонной Кире? Она ведь так настаивала!

«Если что, я туда не ходила, ничего не брала, — раздумывала белокурая Соловьева. — Про Кирку буду молчать».

Чувство вины все равно не покидало ее. Она бы хотела все остановить, вернуть, но было поздно. Кира сразу же вышла из комнаты. Хотелось бы её задержать, но не придумывалась причина. Теперь Нина не простит себя за каждую купюру папиных денег, украденных Беловой. А если ещё родители заметят, не простит себя дважды. Оставалось лишь надеяться, что не узнают.

Глава 5. Не повезло

«Ну и Нинка! — мышками бегали мысли в голове Киры, налетая одна на другую. — Всего-то делов — сходить в кабинет в ее же доме. Так нет, трусихой оказалась. А еще лучшей подружкой называется! Ты, Нинка, если бы дорожила дружбой, исполняла любой мой каприз. А я тут сама должна воровать у твоего папаши бабки».

В доме одноклассницы Белова спустилась со второго этажа, повернула направо. По наводке Нинки, нашла вторую дверь. Неуверенность остановила девочку у самого порога. Но жажда денег усыпила совесть и подтолкнула сделать роковой шаг. Кира осторожно нажала на ручку замка, тихо толкнула дверь. «А говорила, что закрыто» — подумала про себя. Она вошла в кабинет, оглянулась, нет ли никого сзади, больше всего боялась увидеть тетю Аню, маму подружки. Успокоившись, закрыла дверь. После взгляд упал на стол, где она представляла увидеть рубли, но их там не было. Неожиданно Кира столкнулась с взглядом Нининой мамы, которая сидела как раз за тем долгожданным столом и что-то писала. Сердце Беловой стучало словно ходики. Казалось, оно сейчас вообще выпрыгнет. Девочка готова была исчезнуть сию же секунду. Навалился страх. Полуминутное молчание показалось вечностью. Надо было что-то сказать.

— Ой, тетя Аня, вы здесь? — улыбаясь, спросила Белова.

— Да, здесь. А ты чего тут? — не очень довольно ответила женщина.

— А я, — «главное не молчать» — думала Кира, и добавила:

— Вы понимаете, мы с Ниной решили… Просто решили поиграть в одну игру.

— В прятки, что ли? — спросила тетя Аня.

— Да! — радостно вскрикнула рыжая девочка. Это было то, что как раз подходило под ситуацию. — И я спряталась, а вы здесь.

— Понятно, Кира. Я тут занята. Может, ты спрячешься в другом месте? Здесь она тебя все ровно не найдет.

— Хорошо, тетя Аня. Извините, что потревожила. Спрячусь на кухне, — согласилась девочка.

Она так же медленно вышла из кабинета.

«Пронесло, — подумала. — Повезло ведь мне. Все ровно денег на столе не было».

Вконец расстроенная поднялась по лестнице наверх к подруге. Зашла в комнату и безмолвно растянулась на кровати. Нинка была вся не своя, стоя у двери. Тут же забегала вокруг Киры, а после резко остановилась со словами:

— Рассказывай, что там? Чего молчишь?

— А что рассказывать? Не было денег, — сказала Белова и посмотрела на реакцию одноклассницы.

— Ху, повезло, — расслабилась белокурая девочка. Она, не стесняясь, сняла свою полосатую ночную рубаху, как тяжкий груз. Вероятно, вспотела, так как лицо порозовело. На теле ее были одни трусы. И не стыдилась одиннадцатилетняя подруга разгуливать обнаженной? Скорее всего, как это показалось Кире, хвасталась фигурой, особенно сисями. Они-то уже подросли, первый размер уж точно. А Кира неохотно оголялась даже перед родителями. Потому что не желала слышать одинаковую реакцию от всех: «кожа да кости».

— Повезло? — рассердилась Кира. — Кому повезло? Не повезло!

— Я в смысле, что никто не застал, — Нина говорила так, будто оправдывалась.

Открыв свой лакированный белый шкаф, стала рыться в поисках одежды.

— И здесь не повезло!!! — еще громче рявкнула Белова, делая ногами ножницы на кровати. Хорошо, что дурацкие джинсы из секон-хенда скрывали тоненькие конечности девочки, которые она, в отличие от Нинки, стеснялась обнажать.

— Что, уборщица застала? Не может быть. Странно, ей там нельзя убирать. Но это не важно, главное, чтоб не мама.

Соловьева натянула лиловое платье, отчего Белову чуть ли не перекосило. Красивый наряд!

«Ну почему же у богатенькой Нинки столько разноцветных платьев? — пролетела мысль в голове Беловой. — А у меня одни джинсы и несколько футболок темных тонов, как сегодня, синяя».

— Твоя мама там сидела за столом, — прямо сказала Кира, поменяв позу «лежа» на позу «сидя».

— Не может быть!

— У тебя все не может быть. Но, увы, все может быть.

Белова любила недоговаривать, а лишь задевать подругу. Так же ей нравилось заинтриговать и замолчать, пусть Нинка расспрашивает. Но Соловьева, словно язык проглотила, присела на пуфик, что у зеркала, и наклонила беловолосую голову, подперши ее руками. Кира даже сжалилась над ней, встала из кровати и подошла со словами:

— Да не переживай ты так. Тут уж точно повезло. Я сказала, что мы просто играем в прятки. Вот и все! Она поверила, а я, чтоб не мешать ей, ушла.

— Как ты догадалась так отделаться? — спросила Нинка, отошедшая от испуга, и встала на ноги.

— Видишь, какая я находчива? И тебя отмазала. А могла настучать, типа — это ты мне рассказала что, где и как. — Кира притихла на пять секунд. — Но нет, я не такая. Тебя не сдам никогда и ни за что. Ты ведь тоже?

— Не сомневайся, — качнула головой Нина.

— Тогда в следующий раз ТЫ пойдешь в кабинет.

— Хорошо, хорошо.

Девочки успокоились. Нинка показывала вчерашние подарки от матери, радовалась. Сначала Кире было интересно, но постепенно настроение менялось на злое.

«Почему же все так не справедливо? — метались мысли в ее голове. — Почему у Белокурки столько всего? Почему все лучшее достается ей? Хочу, чтоб и у меня было столько же игрушек! И своя комната! И вкусная еда! И уборщица! А нет — тогда пускай у Нинки этого не будет тоже!»

Белова с завистью рассматривала новые наряды куклы, такие же красивые, как у Соловьевой.

— Знаешь, Нина, тебе повезло быть единственным ребенком в семье, — Кира встала с мягкого ковра, где они играли, и направилась к окну. Нина за ней.

— А мне не повезло. Совсем не повезло, — продолжила рыжая девчонка грустным голосом.

— У меня две сестры, всё надо с ними делить, от сердца отрывать, все за них надо делать. У них преимущество, а у меня нет, потому что я «старшая». От меня большего требуют, но ничего не разрешают. Я хочу жить отдельно от своих домочадцев. Иногда видеть их не желаю!

Нина распахнула шторы и села на подоконник лицом к Беловой. А та краем глаза смотрела из окна на ухоженный задний двор с красивыми тропинками, которые соединялись у мостика через ручеек. Соловьева сказала:

— Нет, это мне не повезло. Я бы лучше играла с настоящим ребенком, расчесывала ему волосики, давала погремушки, гуляла с коляской, помогала купать. И не жалко мне этой игрушки или шоколадки.

— Не говори ерунду, — Кира посмотрела в голубые глаза одноклассницы, — ты быстро пожалеешь обо всем. Особенно, когда попросишь родителей о чем-то, а они не смогут ничем тебе помочь, потому что возятся с грудничком. А еще хуже, когда всё отдают ему, а тебе ничего. Ты — старше, ты и обойдешься. Столько несправедливости! Никто на тебя не будет обращать внимание. Вся родительская любовь автоматически переходит на младших детей.

— Что, правда?

— Истина, — ответила Кира и тоже присела на подоконник. — Так что радуйся.

Какое-то время они молчали.

— Слушай, — соскочила с подоконника Белова, — а давай и в правду играть в прятки, раз уж я так сказала твоей маме, а то еще заподозрит обман.

— Давай. Классная идея. Кто прячется? — поддержала Нина и тоже соскочила.

— Ты прячься, я буду искать. Считаю до ста. За это время ты успеешь спрятаться?

— Естественно. Только давай кроме кабинета? — предложила Соловьева, поправляя шторы.

— Договорились. Прячься. Один, два, три, четыре, пять…

Нинка вышла из комнаты, закрыв дверь. Белова считала тише, тише. Перестала считать. В тот момент она решила посмотреть, что же находиться в шкафу одноклассницы.

— Надо же, синяя окантовка на дверях, — Кира ехидничала сама с собой, открыв дверцу шкафа. — Где они только купили эту мебель? Небось, делали на заказ. А что тут у нее висит? Ничего себе, наряды!

Белова разглядывала одежду подруги, будто в магазине собиралась себе что-то приобрести. Каждую тряпку комментировала, бубня себе под нос. От зависти ей захотелось разорвать весь гардероб.

Кира открывала и закрывала ящики комода, но так и не нашла ножницы, которыми захотела испортить наряды Соловьевой. Девочка вспомнила, что уже пора искать подругу, но перед ее глазами мелькнула пилочка для ногтей на второй тумбочке у кровати. Кира схватила ее, опять открыла шкаф с Нинкиными одеяниями и достала то головокружительное бирюзовое платье, в котором белокурая одноклассница пришла на последний звонок. О да, в нем она лишь привлекала внимание всех школьников. Этот день Белова возненавидела, так как сама стояла на линейке в школьной форме, как и вся «серая масса». Нинка же себе соизволила такую роскошь, выделиться среди толпы. Даже учительница ей не сделала замечание.

Кира уже хотела разорвать его, но что-то ее остановило. Как ни как, Соловьева догадается, кто это мог сделать. Надо было схитрить!

Шаги по коридору насторожили Белову. Она все поправила за собой и направилась к выходу, но дверь открылась сама.

— Здесь можно убрать? — спросила домработница.

— Да, — тяжело вздохнув, ответила Кира, и побежала искать подружку.

Девочка шла по коридору и разглядывала каждую дверь, как картины в галереи. Одну из них она решила открыть, последнюю.

Первым, что бросилось ей в глаза, была огромная кровать с красным покрывалом. Мысли забурлили в голове: «Сколько же на ней людей помещается? Три, четыре, а может, и пять? Кто же тут спит, интересно? И здесь телевизор? Такой большой? Тут даже балкон есть, а у Нинки в комнате нет. Ха-ха. А что же там на балконе?»

Кира вышла на балкон.

— Да это терраса, а не балкон. Тут даже лежаки! — не сдержала восторг девочка.

Из террасы была видна дорога и передний двор. Высокий забор скрывал многое от глаз прохожих, но отсюда не скрыть ничего. Слева росла целая оранжерея цветов, а справа — сад с деревьями и кустами. Такая красота баловала глаза Киры. Ей захотелось присесть за столик, что слева на террасе. А справа были лежаки с зонтом. Этот царский дворец затенил память Киры. Столько красоты сразу Белова видела только в сериалах. Раньше Нинкины родители не разрешали бегать по всему дому. А тут появилась такая возможность. Но, разглядывать этот особняк пришлось бы долго, как дворец. Еще бы экскурсовода, который отвечал на все интересующиеся вопросы.

— Ты думаешь меня искать? — голос Нины напугал, как гром средь белого дня.

Увы, явилась Соловьева и напомнила настоящее.

— Я тебя давно нашла, — ответила Кира, не отводя глаз, которые смотрели куда-то вдаль.

— И где я была? — Нинка подошла к ней и присела рядом.

— Ты была в этой комнате.

— А где именно?

— А именно за дверью, — спонтанно ответила Кира.

— Ты что, меня видела? Как? Ты даже не посмотрела в мою сторону? — удивилась Нинка.

На самом деле, длинноволосую девочку Кира не заметила в своем поле зрения, распахнув дверь чьей-то спальни. А не заметить ее было бы очень сложно. Уж больно яркая персона. Комната была просторной, без лишней мебели. Нинки там точно не было, разве что за дверью. Ну, в крайнем случае, под кроватью. Но и этого быть не могло, Кира знала, что Соловьева не станет вытирать полы своей шевелюрой.

— Я это почувствовала, — ответила Белова.

— А как ты так почувствовала?

— Понимаешь ли, чтобы что-то чувствовать, надо что-то пережить в этой жизни, — Кира сидела неподвижно и смотрела на сад.

— А что надо пережить?

— Моменты, не самые сладкие. У тебя их ещё не было, твоя жизнь прекрасная. А у меня вся жизнь такая, что надо переживать. Вот и выработалось у меня предчувствие.

— Я же не виноватая…

— И я не виноватая, что ты ничего не чувствуешь, — Кира перебила подругу. Ей даже

не хотелось слушать то, что Нинка не виноватая, что её родители все делают только для неё. Можно подумать, Кира виновная в том, что ее родителям не получается так же наладить жизнь, как Соловьевым. Эта тема уже не раз поднималась. Белова решила её сменить:

— А кто живет в этой комнате?

— Никто. Для гостей, если вдруг нагрянут, — Нинка сразу поднялась с кресла, глядя на двор, и обрадовалась. — О, тетя Маша приехала!

Белова встала за ней и выглянула из террасы вниз. Белый автомобиль неизвестной для Киры марки, но очень красивый и блестящий, с «лисичьими глазами», заехал во двор, плавно припарковался чуть ли не у входной двери. Из него вышла не то женщина, не то девушка в коротком белом платье. На голове у нее были такие же кудри, как и у Нинки, а на глазах черные очки с белой оправой. В правой руке она держала большой бумажный пакет тоже белого цвета, а в левой — маленькую черную сумочку и, вроде как, ключи. В тот же миг из дома выбежала встречать тетя Аня, тоже «при параде». Ее коралловое платье в обтяжку было под цвет босоножек, а белые пряди волос покрывали спину полностью. Женщины обнялись, запищали, видать от радости, и вошли в дом.

— Пойдем поздороваться с ней! — глаза Нинки горели, словно это прилетел Дед Мороз.

— А кто такая тетя Маша?

Ответ на свой вопрос Кира так и не получила. Белокурая подружка схватила ее за руку и потянула из комнаты, потом по коридору, затем вниз по лестнице к гостиной. Уже перед поворотом в зал Нинка, наконец-то, остановилась.

— Это тетя Маша, сестра мамы, моя крестная. Она очень классная! Сейчас тебя с ней познакомлю. У нее есть дочка Диана, ей три годика. Но сегодня малышка не приехала, — протараторила Соловьева на одном дыхании.

Уловив всю информацию, Кира натянула улыбку на лицо и перешагнула порог большой комнаты вместе с подругой. Нинка рванулась вперед в объятья тети Маши. Та встретила ее очень тепло:

— Нинульчик, миленький! Какая же ты красивая! Умница!

Обнимались они так, будто не виделись десять лет. Тетя Аня стояла рядом и улыбалась. Ее довольное лицо стало задумчивым. Еще раз посмотрев на тетю Машу, Нинку и ее мать, Кира заметила, как они втроем похожи: все блондинки, кудрявые и красивые. Белову сильно раздражали их милые улыбки, поцелуи и объятия. Ей захотелось испортить всю картину радости. Была привычка тешиться чужому горю и создавать одни конфликты.

Глава 6. Две новости

Через несколько недель, в субботу, Соловьева пригласила к себе в гости Белову. Та, с радостью, согласилась, хотя Нина предупредила, что они будут играть только в ее комнате, так как к родителям придут гости. В этот раз Кира нарядилась в красное платье. Оно уже ей было маловатым, с позапрошлого года. Мама ей сделала укладку, на всякий случай, если пригласят за стол, чтобы дочка произвела положительное впечатление.

— Хоть посмотришь, чем интеллигенция угощает, если, конечно, позовут на обед, — утешала мама.

— И покушаю, и тебе все расскажу, — сказала Кира.

— И послушаешь, о чем хоть они разговаривают.

— Если бы Нинкина мама отвезла меня туда и обратно на своей тачке, — замечталась вслух Кира.

— Как быстро приноровилась. Раз отвезла тебя и хватит. Думаешь, ей нечем больше заняться, как только возить тебя? — мать перестала поправлять волосы. Даже то, что она сегодня выходная не приносило хорошего настроения.

— Да я просто так, мысли вслух.

— О, какие мысли вслух!

— А когда у нас будет машина? — Кира смотрела маме в глаза сквозь зеркало, что в коридоре, напротив которого происходил весь процесс разговора. Судя по лицу матери, вопрос ей совсем не понравился. Она закончила прическу, развернула дочь к себе лицом и четко объяснила:

— Тогда не надо тебе туда ходить. Насмотришься, как живут богачи, и нам вызовы кидаешь! Мы все стараемся для вас, детей наших, себя во многом ущемляем, копейки собираем, а ей тут машину подавай! Что, не можешь пройтись двадцать минут пешком?

— Тридцать, — уточнила Кира.

— Ах, тридцать? Надо шевелить «костылями», тогда будет двадцать! И не надо борзеть! Отвезем тебя завтра в деревню на автобусе. Там ты поживешь недельку-две, очухаешься, вспомнишь, как с родителями жить прекрасно.

— Ну, пожалуйста, не надо меня в деревню.

— Надо, надо. Тебе дружить с этим королевством не надо! Разве во дворе нет подруг тебе? Лезешь куда повыше, нахватаешься дури в голове, а потом нас с папой огорчаешь.

В тот же момент мама ушла на кухню. Раздался шум воды из крана, от кастрюль. Похоже, она собралась готовить ужин.

Отчаянная девочка выбежала из дома. На улице была жара, солнце светило прямо в глаза, прохожие ей мило улыбались. Кира устала бежать, сбросив темп, и плавно начала шагать. Иногда она понимала суть маминых слов, но глаза горели и желали лучшего. Такого, как у Нинки. Белова знала, что у соседок нет ничего, что могло бы привлечь. Ничего нового они не расскажут ей, а у Нинки услышишь и увидишь такое, что не всегда и по телевизору транслируют. А еще Кире уж больно нравился Володька Кузнецов, и не видеть его целое лето было бы мучительной пыткой. А у Нинки его хоть редко, но можно встретить, так как ее родители частенько проводят званый ужин, куда семья Кузнецовых охотно приходит вместе с Володькой. Белова прекрасно знала, что семья Соловьевых давно дружит с семьей Кузнецовых. И лишь одно воспоминание, о том, как Володька однажды нечаянно свалился на Киру в тот вечер, когда они играли в прятки у Нинки на кухне, заставляло сердце биться еще быстрее. С тех пор она мечтала застать Вовку в доме подруги и, как бы невзначай, свалиться на него и снова ощутить его невероятно теплые объятия, встретиться взглядом тет-а-тет, а еще лучше — поцеловаться с ним.

Как-то быстро Белова добралась до Соловьевых. Если повернуть на улицу Солнечную, и немного пройтись, не заметить их дом мог бы только слепой. Он, как самый большой коттедж на этой улице, красовался архитектурой. Перед воротами встречали скульптуры с фонарями. Высокий забор не в силах полностью скрыть, что у дома разросся большой сад. Внешне особняк вооружен камерами наблюдения, внутри их Кира не видела. Во двор просто так не зайдешь, надо звонить в видео домофон и улыбнуться в камеру.

Нинка встретила подругу прямо перед входной дверью в одном из своих синих платьев. Какой любимый цвет одноклассницы угадывать было не сложно. У нее в шкафу было синих платьев штук десять, как минимум. И все, естественно, разные. Нинка потянула Киру за руку в дом и предупредила:

— Идем сразу ко мне наверх.

— А на кухню не зайдем?

— Нет, там гости, — шепнула Нинка, приближаясь к лестнице.

В комнате Киру ждал приятный сюрприз. Нина подарила ей набор резинок и заколок для причесок. О таком она давно мечтала, и по телевизору его часто рекламировали.

— Это за что? — спросила Белова.

— Просто так, — улыбнулась Соловьева.

Ее глаза заблестели, будто собрались плакать, а еще недавно радостное лицо стало печальным. Нина присела на кровать, словно провалилась, опустила голову и плечи.

— Что случилось, Нина?

— У меня две новости: хорошая и плохая.

— Начинай с плохой.

— Мы в этом году не полетим на море, представляешь?

— Ничего плохого я здесь не вижу, — сказала Белова. — Мы каждый год никуда не летаем и еще не умерли.

Затем настроение Киры заметно поднялось, и она веселым голоском спросила:

— Ну что, наконец-то стали банкротами? Ха-ха-ха.

— Кира, ты чего?

— Да я так шучу.

В душе своей Кира ни капельки не шутила, а наоборот радовалась тому, что наконец-то Нина проведет лето в грусти и печали.

— А вторая новость?

— Вторая новость — причина первой. А именно, у нас скоро родится малыш!

У Киры подкосило коленки, и она упала на пол.

— У кого, у нас? — переспросила гостья, приподнявшись с ковра.

— У мамы с папой, представляешь? Неужели моя мечта сбылась?! У меня будет братик! А может, и сестричка! Да все равно!

— Я бы сказала, что это тоже плохая новость, — утвердила Белова.

— Что? Почему? — удивилась Соловьева.

— Да пойми ты, наконец, что все! Ты больше не любимая дочь! Твоя жизнь скоро поменяется не в лучшую сторону. Ты еще пожалеешь, что тебе придется делить маму и папу с сестрой или братом. И знаешь, как делить? Десять на девяносто, где десять — тебе, а девяносто — новообразовавшемуся ребенку. Помимо этого забудь об игрушках, теперь все для младенца. И играть с тобой никто не будет, и внимание уделять тоже. Теперь ты лишена всего. Поздравляю! — выговорилась Кира.

— Что, и в правду все так будет?

— Сто процентов гарантия! Сочувствую.

Кажется, Нинка поверила словам подруги, так как склонила голову и умолкла. Кира даже в этот момент хотела пожалеть ее, подбодрить. Что-то в голове постановило следующее:

— Не унывай ты так.

Она присела рядом с Ниной и погладила ее по спине. Так всегда делала мама, когда Кира рыдала.

— А что же теперь делать? — не поднимая головы, спросила Соловьева.

— Есть выход. Все можно предупредить. Я тебе больше скажу, все можно изменить.

— Как?

Наконец-то Нинка выпрямилась. Это еще раз доказывало, что она верила словам рыжей подружки.