Бесплатный фрагмент - Падший

Часть 1. Одержимый

Глава 1. Пролог

Мы живем и не задумываемся о том, что может произойти в следующую секунду, кем на самом деле может оказаться наш собеседник, куда ведет та или иная дверь, и кто за ней стоит. А главное, мы не знаем наверняка, кто мы такие и каково наше предназначение.

Мне было восемнадцать лет, когда произошло то, что навсегда перевернуло мою беззаботную подростковую жизнь.

Меня зовут Дэниел. И совсем скоро я заканчиваю старшую школу и поступаю в колледж.

Меня берут, конечно, не благодаря моему высокому уровню интеллекта, а благодаря тому, что я лучший нападающий в команде и ее капитан. Моя семья ничем не отличалась от других, совершенно обычные люди, честные, работящие. А я простой парень, который встречался с самой красивой девушкой в школе.

Линда…

Черные, как воронье крыло волосы, оливковые радужки, пухлые губки… я был влюблен в нее без памяти и, когда она была рядом, не замечал никого и ничего вокруг. Первая любовь, первый поцелуй… первый секс… я хотел прожить остаток своей жизни с этой девчонкой, но мы разъезжались по разным штатам, поэтому наши отношения были обречены, и я наслаждался каждой минутой, проведенной вместе.

Все игры были сыграны, экзамены сданы. Приближался выпускной бал. Я поехал в торговый центр подобрать смокинг на вечер и встретился со своим лучшим другом Джонатаном. И мы двинулись по магазинам. Восьмиэтажный торговый комплекс пестрил звучными брендами, и все же мало мне неизвестными, поэтому я полностью доверился другу, который разбирался в этом в совершенстве.

— Дэн, ну какого хрена ты такой высокий, тебе все штаны и пиджаки пипец какие короткие! — Джонатан был хоть и с очень приличной семьи, но сквернословить он любил, и еще надо мной посмеивался, что я разговариваю как девчонка из пансиона.

— Тише, мы же здесь не одни, нас сейчас выгонят.

— Да не сцы, дружище, — отмахнулся он и толкнул мое плечо своим мясистым кулаком, — ЭЙ, ЦЫПОЧКА! Ну-ка тащи свою тощую попку к нам и подбери костюм в рост.

Две продавщицы стояли около касс и хихикали, обсуждая что-то полушепотом. Магазин был достаточно большим, и мужской отдел находился в самом дальнем от входа углу рядом с множеством примерочных. Девушки, соответственно, не слышали его призыв, поэтому он вставил два пальца в рот и оглушительно свистнул.

Продавец, наконец, повернулась в нашу сторону. Ее лицо исказила злобная гримаса, вены вздулись на ее лице, а глаза закатились под веки далеко в черепушку… ее голова наклонилась в бок, и она подвисла в воздухе на пару сантиметров от пола. Ее кожа покрылась кровоточащими ранами, и я почувствовал жуткий аммиачный смрад разлагающейся плоти. Протянув руки вперед, ОНО двинулось в нашу сторону.

— Что с тобой, Дэн? — потряс меня за руку друг.

Я ничего не мог сказать, лишь пялился на приближающееся чудовище из самого страшного ночного кошмара, замирая в шоке от увиденного. Когда она подплыла совсем близко, я крепко зажмурил глаза.

— Чем я могу вам помочь? — раздался ласковый мелодичный голос.

Я открыл глаза, передо мной стояла миловидная, правда чересчур худая блондинка, и улыбалась мне широкой дружелюбной улыбкой.

— Рост, — щелкнул пальцами Джонни перед ее носом, — Цыпа, подбери костюм по росту. Ты принесла нам костюм на карлика.

— Конечно, как скажете. Я сожалею, что вам пришлось испытывать неудобство. Я сейчас.

И она, улыбнувшись еще сильнее так, что рот на ее лице начал трещать по швам, удалилась на склад.

— Ты это видел? — наконец сбросил оцепенение я.

— Конечно видел! Ты вел себя, как гребаный псих. Что это было вообще?!

Я еще раз закрыл и открыл глаза. Вторая девушка стояла на кассе и обслуживала клиента.

Наверное, показалось.

Джонатан смачно хлопнул меня по плечу и заржал, возвращая меня к реальности.

— Потому что ночью надо спать, а не трахаться. Ну трахаться, конечно, тоже надо, но и спать тоже. Ай, короче ты понял.

Я кивнул и снова меня передернуло, но друг уже потащил меня за плотную темно-серую штору. Примерив еще пару костюмов, я выбрал черный смокинг-тройку с белоснежной рубашкой, полосатым жилетом и черной бабочкой. Джонатан выбрал темно синий костюм и черный узкий галстук в сочетании с голубой сатиновой сорочкой. Он был ниже меня на голову, но крепче по телосложению. Я был длинный жилистый и стройный, а мой друг — накаченный и среднего роста.

Из-за своего слишком высокого стана я немного комплексовал, особенно на фоне Джонни. Он был во вкусе всех девиц, которые вешались на него с разбегу. Но я так-то никогда и не стремился за вниманием многих женщин, у меня была одна единственная, горячо любимая дьяволица.

Так, о чем это я? Рост, комплексы.

Да, и из-за своего роста я начал горбиться и чувствовал себя немного пониже. И, вот он я высокий, сутулый, стройный, сильный, сероглазый, достаточно недурен на мордашку, имея средний бал чуть выше среднего, собираюсь на «бал».

В наших старых фильмах бал — это некий ритуал в спортзале школы, в котором собираются все, начиная от школьных лохов и заканчивая элитой, и выбирают короля и королеву вечера, пьют пунш и лишаются девственности в туалете. Сейчас выпускной (во всяком случае для меня) — это поход в лучший клуб города со своей крутой компанией, и все мы далеко не девственники.

Дневной кошмар вылетел из головы, его сменило ожидание праздника и многочасового отрыва всю ночь напролет. Финалочка перед колледжем и прощанием с любимой.

— Ты гребаный Джеймс Бонд, — услышал я вылезающего из такси друга.

Мы встретились у ночного клуба с Джонни, одетые в купленные нами смокинги, заценили неотразимость друг друга и вошли в сверкающий светомузыкой зал под оглушающую басами музыку. Наш столик был зарезервирован в VIP зоне на тринадцать человек. Темно-вишневый бархат, разноцветные высокие бокалы с самым дорогим алкоголем… все было готово. И все уже были на месте, кроме Линды. Спросив ее подругу, я понял, что она, как всегда, опаздывает.

Это в ее стиле. Боже мой, на сколько мы опоздали уроков из-за нее, сколько автобусов пропустили и киносеансов?!

Но я был готов ждать ее вечность, но не она… она ждать была не готова, а хотела жить здесь и сейчас, не нести бремени и ответственности за чувства другого или отношения.

Карман оживился короткой вибрацией, на телефон пришло сообщение: «Дэни, встреть меня, пожалуйста, я подъезжаю».

Я молниеносно оказался продвигающимся вдоль танцпола к выходу. Среди танцующих я заметил знакомое лицо… блондинка из бутика. Она смотрела на меня пожирающим взглядом, ее глаза светились и переливались словно отполированные. А потом ее лицо скрылось в толпе танцующих тел.

Показалось…

Неглядя, я не заметил, как дошел до выхода, и столкнулся в дверях с Линдой.

— Котенок!!! — она бросилась мне на шею.

Я заключил ее в объятия и, оторвав от пола свою миниатюрную смуглую коротышечку, подарил ей страстный поцелуй в ее сахарные губки, съедая ее сладкий липкий блеск.

— Ммм… моя крошка.

Мои руки скользнули на ее попку, и сразу нащупали конец платья. Оно было неприлично коротким.

— Ты обалдела?!

Она хитро сверкнула кошачьими глазками и прошептала.

— Я без нижнего белья.

Рыкнув ей в губы от неконтролируемого желания, я потащил ее в темный коридор. Эта девушка сводила меня с ума. Когда я видел ее, разум отказывался производить хоть малейший анализ ситуаций. В голове возникала лишь непреодолимая жажда обладать ей, всецело и постоянно.

Мы вышли через черный ход на задний двор клуба. Быстро оглянувшись по сторонам и убедившись, что мы тут одни, я прижал ее к перилам и впился в нее, словно надкусывая сочное хрустящее яблочко. Она незамедлительно ответила мне, покусывая мои губы и запуская свой язык максимально глубоко в мой рот, изучая каждый сантиметр его содержимого. Я спустил штаны вместе с боксерами и усадил ее на себя

Проскользнув в горячее влажное лоно, я мучительно застонал… пах сводило от безумного желания двигаться в этой девушке бесконечно долго и нереально быстро. Линда укусила мое плечо и томно застонала. Издаваемые ей сладострастные звуки взрывали мой мозг. В моменты нашей близости я думал, что мой член просто воспламенится от перегрева, так я ее хотел.

Она схватилась за мои плечи и двигалась длинно и мучительно медленно, закусив нижнюю губу и тихонько всхлипывая. Ее платье задралось уже до уровня груди. Я сдернул его, оголив безупречные бугорки, я хотел видеть ее всю. Укусив ее в тонкую изящную шею, я целовал и посасывал самые чувствительные места, оставляя следы на моей девочке в виде небольших багровых пятнышек.

Я прижал ее крепко к себе, выдыхая в волосы ее имя, переходящее в жаркие признания и томные стоны, и перехватил инициативу. Усаживая малышку на поручень и погружая полностью в нее всю свою длину, яростными резкими движениям я довел ее до ослепительного оргазма и кончил вместе с ней, «выстрелив» в стену передо мной.

Линда не спеша встала на ноги. Подняв брошенную сумочку со ступенек, достала оттуда черные кружевные стринги и надела их. Я не мог восстановить дыхание, мне казалось, сердце вот-вот разорвет грудную клетку. Я облокотился о дверь и, достав сигарету, закурил. После второй затяжки Линда перехватила косячок, и, затянувшись, выпустила дым мне прямо в полуоткрытые губы.

— Сегодня будет жаркая ночка, малыш. Наша последняя ночь. Не правда ли?

— Правда…

Я прижал ее к себе и накрыл ее губы своими… долгим, глубоким, ярым поцелуем…

Нет, я никуда ее не отпущу и никому не отдам. Ведь это не любовь, это зависимость, болезнь, помешательство… не любовь… нет.

Глава 2. День Рождения

Тринадцать лет спустя. Дэниел.

Сегодня мне исполняется тридцать, а выгляжу я на все сорок.

Все нормальные люди отмечают свой день рождения в кругу друзей, а я снова на работе… да и друзей у меня нет, по долгу службы не положено. «Работа», конечно, было так себе название для той деятельности, которую я вел, но все же это была моя работа, с графиком, обязанностями и доходом.

Три дня назад мне позвонила женщина и рассказала о странных резких изменениях в поведении ее дочери, что она стала грубой, начала сквернословить, оскорблять ее и отца. Я ответил, что этого слишком мало для свидетельствования перед обрядом. Но сегодня утром она мне прислала фотографию с истерзанным телом девушки.

В памяти всплыли идентичные отметки… я не видел именно таких следов тринадцать лет.

Я ехал в своем черном огромном пятилитровом Chevrolet Silverado по просыпающемуся Лос Анджелесу в дом семьи Дэвис в Пасадену. Впервые заказ выпал на этот тихий элитный район. Обычно это были криминальные кварталы типа Вестмонта или Мид Сити — с их дешевыми грязными квартирами, пропитанными грехом и распутством.

Я выехал за город и двинулся на юго-запад. Пасадена находилась у подножья горного кряжа. Высокие пики, расплавляющиеся под жарким летним солнцем, не производили на меня никакого впечатления, как и пейзажи очаровательного городка. Я свернул к жилому частному сектору и остановился у компактного двухэтажного дома, уставившись в эмблему авто на руле…

******************************************

Воспоминание.

— Дэни… что со мной происходит? Мне страшно… — Линда упирается в мою грудь и горько плачет, пачкая меня алой кровью.

— Не бойся, малышка… мы справимся. Я буду всегда рядом с тобой, чтобы ни случилось.

Линда обнимает меня, кладет ладони на мои лопатки, отрывает голову от груди и смотрит прямо мне в глаза молящим затравленным взглядом.

— Поклянись, что не оставишь меня.

Я ответил не задумываясь.

— Клянусь.

******************************************

Я смахнул с себя внезапно нахлынувшее воспоминание и заглушил мотор. По вымощенной дорожке я подошел к массивной красной двери и постучал. Ее открыла женщина лет сорока пяти, стройная и изящная. Ее привлекательное лицо портили лишь черные круги под глазами.

— Прошу вас, проходите, мистер Кросс. Моя дочь — Элис, она на втором этаже, в своей комнате.

Войдя в кричащую своим убранством о богатстве ее хозяев гостиную, изрезанную всевозможными вензелями и завитушками на предметах мебели и даже периллах, я поднялся на второй этаж и прошел прямо по коридору в комнату девушки. Она сидела на кровати спиной к двери уже слишком худая и хрупкая, дрожащая словно мокрый тощий котенок в белой изодранной ночнушке…

— Элис? — негромко позвал я, и она повернулась.

Сколько ритуалов я провел, сколько душ я спас, но каждый раз от этого взгляда меня пробирало до мозга костей… такой испуганный и одновременно безумный. У Элис был точно такой же. Ее волосы были засаленные, кожа ластилась, под красными глазами красовались фиолетовые синяки… губы были плотно сжаты и кровоточили, словно с них только что ободрали кожу. Кое-где на лице виднелись порезы и царапины, как и на шее. Она истязала себя. Я заметил под ногтями кусочки кожи с кровью. Острый подбородок и впалые щеки говорили о том, что она не ела все эти три дня.

— Вы поможете мне, мистер … — запнулся робкий несчастный голосок.

— Дэниел, зови меня Дэниел.

Я подбадривающе улыбнулся и взял ее за руку, она кивнула.

— Элис, ты готова?

Она тихо расплакалась.

Как же я это ненавижу, Господи…

— Ложись, — тихо сказал я и отошел к стене напротив.

Прочитав укрепляющую молитву, я достал серебряный крест и надел его на шею. Каждый раз надевая его, я испытывал холод, который пробивал меня насквозь, ЕЕ крестик. Я достал из внутреннего кармана черную бархатную книжечку и перекрестил ею Элис. Девушка сидела на кровати, опустив голову, еще мгновение, и она издала басистый отвратительный гортанный смех.

— Пошел к черту, ублюдок!

Ну вот и начало…

— Назови имя свое, демон! — строго отдал приказ я.

Вместо этого бес показал мне средний палец, и истерически загоготал, и заулюлюкал еще громче.

— Я знаю тайну твоего черного сердца, экзорцист, — омерзительно процедил монстр, — Ты такой же убийца, как мы.

Впервые демон общался со мной. Со мной ЛИЧНО… но надо было проводить обряд. Не было времени на сомнения и догадки. Ровным голосом я начал.

— Всевышний, избавляющий человеческий род от плена Дьявола! Повели злым и нечистым духам и демонам отступить от души и тела, не находиться и не скрываться в нем.

Девушка выгнулась в крутую дугу на запястьях, издавая нечеловеческий вопль, обнажая кровоточащие десны и закатывая глаза, которые мгновенно пожелтели и покрылись красными тонкими капиллярами, едва не лопаясь от напряжения.

— Именем Господа повелеваю тебе назвать свое имя!

Но «оно» только рычало и вопило раздвоенным голосом девушки и сидящего внутри беса, бешено мотая головой из стороны в сторону. Я ходил вокруг кровати, вновь и вновь обращаясь к «нему».

— НАЗОВИ МНЕ ИМЯ!!! — крикнул я, вытаскивая рычаг давления на дьявольскую мразь.

Тело девушки вознесло над кроватью, она запрокинула голову назад и прохрипела, издавая хлюпающие звуки глубоко в гортани.

— Ма-мо-о-он.

Мамон?! НЕВОЗМОЖНО! Первородный высший демон?! Порок — алчность. Неудивительно, судя по обстановке в доме… но об этом не сейчас.

Я громко начал читать очищающую душу молитву. Поднимающееся и падающее над кроватью тело Элис содрогалось в конвульсиях, и она сорвала кожу ногтями со своих бедер, оставляя кровоточащие полосы на иссиня-бледном покрове. Я схватил ее за запястья. После трех кругов отчитки она бессознательно рухнула на кровать. Быстро надев ей на шею амулет, я приложил крест к ее губам. Кожа зашипела под ним, а это означало лишь то, что Мамон находился все еще в ней.

Дальше я перешел на латынь, читая молитву для очищения от высших демонов.

— Мамон, повелеваю тебе покинуть тело Элис навеки, — я делал это впервые, никогда прежде я не сталкивался с такой силой.

Девушку немного потряхивало. Чувствуя затишье перед бурей, я нагнулся к ней близко и положил одну ладонь ей на лоб, а вторую на живот.

— Именем Господа, изыди, демон! Изыди, Мамон!

Каждая вена под ее кожей вздулась, и девушку снова заколотило, но я прижимал ее к кровати, продолжая читать древний текст. Она вновь очнулась и, являя мне полностью черные белки, оскалилась желто-оранжевыми острыми остатками зубов.

— Ничего у тебя не выйдет, Кросс! Мы придем в этот мир! Сделка уже состоялась! — хрипел нечеловеческим тоном демон, расплавляя серебро на священном украшении.

Да твою ж мать… ДАВАЙ ЖЕ!!! — силы покидали меня, и изображение в глазах начало рябить.

— ИЗЫДИ!!! — я срывался на крик, разрывая свои связки в клочья.

Под кожей прошел сильнейший импульс, выходящий через мои ладони, обдавая девушку теплом и, возможно, током, судя по тому, как ее тряхануло. Элис вновь отключилась.

— МАМОН! ПОВЕЛЕВАЮ!!!

Снова латынь. Я покрылся потом, стекающим по ледяным вискам и напряженной спине, в которую словно вонзили ржавый металлический кол. Тело пробрала крупная горячая дрожь. Я убрал раскаленный крест. Девушка с неистовым ревом выгнулась на макушке, выгибая руки в обратную сторону, и упала замертво. Все. Обряд был завершен.

Элис лежала умиротворенно на своей кровати и тихо посапывала, к ней вернулся здоровый оттенок кожи, синяки и ссадины прошли, оставляя лишь небольшие рубцы на память о себе. Я поднял ее на руки и, спустив вниз, положил на диван, дав наказание матери позвать священника освятить ее комнату. А пока я запер ее и поставил защиту.

— Без священника открывать дверь в комнату нельзя. Элис надо поспать. Обработайте ее раны и вызовите врача, — я протянул ей две визитки, — После таких ритуалов властям необязательно видеть истерзанное тело малолетней. Она истощена.

Как и я…

— Спасибо вам, мистер Кросс! Я так благодарна… я… я… — она дала волю чувствам и разрыдалась.

Я прекрасно знал, что она чувствовала, поэтому был очень солидарен. Она протянула мне конверт.

— Это ваша оплата. Спасибо, что так оперативно согласовали проведение обряда.

— Я ничего не согласовывал. Согласование идет четыре дня. Она бы погибла.

Не выдержав, она бросилась мне на шею и поцеловала в щеку.

— Вы святой!!!

— Я лишь восполняю долг… Всего хорошего.

Я отвесил учтивый кивок и направился прочь. Сил не осталось совсем, практически даже на передвижение. Я был голоден и обезвожен, на грани обморока.

Уже перед самым выходом я замер и почему-то сказал.

— У меня день рождения сегодня.

Женщина смотрела на меня удивленными восхищающимися глазами. Кажется, она не поняла даже, что я сказал.

— Я загляну через неделю.

Очень странное изгнание. Высшие демоны не вселяются в людей. Им это без надобности, и это запрещено. Я изгнал его, ибо его не убить. Моей силе это не подвластно.

И больше всего я боялся, что он мог вернуться, и не один…

Глава 3. Встреча

Я заехал в ближайшее кафе в Пасадене и заказал завтрак. Аромат свежей выпечки и терпкого кофе стоял в воздухе даже под открытым ярко-голубым небом. Огненное солнце припекало все сильней мою черную одежду. Я скинул кожаную тяжелую куртку и повесил на спинку соседнего стула, оставшись в одной белоснежной футболке. Мою левую руку украшала татуировка в виде живописного серебряного креста с красными как кровь рубинами.

Народ выкатывался на солнечные улицы, и город наполнялся голосами. Я слышал каждую душу каждого жителя в радиусе пятидесяти метров. Всего лишь зажравшиеся богатенькие балованные жители округа, промышляющие мелкими грешками, ничего особенного…

Мне принесли заказ. Выглядело очень даже неплохо, а сейчас даже аппетитно, две глазуньи с жареным беконом, тосты и кофе. Не успев прикоснуться к приборам, внезапно я почувствовал едва уловимый свет и необыкновенное тепло. Оно приближалось, я слышал его, осязал… я резко встал со стула так, что тот со звоном упал на кафель. Я ждал… Наконец, вдали я увидел приближающуюся компанию из трех девиц, которая заняла столик в соседнем открытом кафе. И я нашел источник этого привлекательного манящего света.

Вот это да… Я никогда такого не видел. Впервые за тринадцать лет я что-то почувствовал к женщине. Я стоял как истукан и пялился на огненно-рыжую красавицу с медовым оттенком кожи и золотисто-карими глазами в желтом обтягивающем мини. Такая естественная и прекрасная, она была похожа на сон, на несбыточную мечту. Она перекинула кудрявую копну на одну сторону и мимолетно взглянула на меня…

Я поймал ее взгляд, кристально чистый, словно слеза… поймал и отвернулся. Я поднял стул и сел спиной к источнику моих душевных терзаний. Ее свет становился ближе и теплее, и я уже чувствовал его спиной. Маленькая ладошка коснулась моего плеча, и прикосновение прожгло меня насквозь. Я медленно повернулся. Передо мной стоял мой рыжий ангел.

— Вы уронили.

Ее голос был таким же нежным, как и весь ее мягкий образ. Она держала хрупкими пальчиками мою черную бархатную книжечку с молитвами и заклинаниями.

— Это же ваше?

— Спасибо.

Я взял любопытную для девушки вещицу в руку, и наши пальцы соприкоснулись. Электрический разряд прошел по телу, я снова встал и посмотрел с высоты на казавшуюся еще более миниатюрную крошку. Мы держались за черный предмет и не отрываясь смотрели друг другу в глаза.

— Я Дэниел Кросс. Дэни.

— Дженни Фокс, — она ослепительно улыбнулась и отпустила наконец книжку.

Интересная фамилия. Подходит к цвету волос, только подумал я, как рыженькая спросила.

— Тебе нравятся мои волосы?

Я смутился и мои щеки стали пунцовые.

Да что с тобой, Дэни? Ты же только что одолел высшего демона, а перед девчонкой растерялся? Да, черт возьми… я едва языком ворочаю.

— Нравятся, — с улыбкой произнес я, переводя взгляд на пружинки цвета сегодняшнего рассвета.

— А мне нравится твоя тату.

Она взяла салфетку и написала какие-то цифры. Протянув мне ее, она зачесала рукой все свои волосы назад и встряхнула головой. Я засмотрелся на эту сказочную, неземную красоту.

— Позвони мне.

— Позвоню.

Она кивнула и ушла обратно к подругам. Я расплатился за нетронутый завтрак. Переглядываясь с Дженни, я не мог сдерживать улыбку. Взгромоздившись в тачку и прикурив сигарету, я помчался в город. Так и началась наша история с девушкой из Пасадены.

Звонок.

— Внимательно… — выпуская клубы дыма в черную торпеду и слышу в трубке встревоженный строгий тон.

— Кросс, ты опять правила нарушаешь? Церковь не довольна.

— Так объявите конкурс на мою вакансию, — дерзко отвечаю, ухмыляюсь и миную табличку маленького городка.

В трубке послышался шумный вздох.

— Дэниел, ты же знаешь, что это невозможно… ты избран на эту, так скажем, должность.

— И я об этом не просил…

Я обгонял одну машину за другой, летя уже по шоссе, перестраиваясь из ряда в ряд.

— У тебя нет полномочий совершать обряд без согласия!

Голос становился громче.

— Так дайте мне их, святой отец!

Я резко дал по тискам и затормозил на светофоре. Красный.

— Дэни, это против правил, и не я решаю такие вопросы. Я бы, возможно, и дал.

— Из-за ваших хреновых правил гибнут люди, потому что ваше решение приходит слишком поздно.

Зеленый. Газ в пол.

— Сегодня я изгнал высшего демона и не убил.

— Невозможно… — тут же раздалось на другом конце провода, мой собеседник не поверил мне.

— Скажи это школьнице и ее матери.

— Они не имеют права… у нас договор… они не смеют…

Он мямлил что-то невразумительное, словно перебирая в памяти страницы нерукописного контракта. Я рассмеялся.

— Уже давно никто не придерживается правил, святой отец. И я не буду. В следующий раз я уничтожу эту тварь.

— НЕТ!

Голос снова вздохнул.

— Я жду тебя завтра у себя.

Я скинул трубку и бросил телефон на соседнее сидение.

Моя квартира находилась в самом центра Лос-Анджелеса. Дорогое удовольствие, конечно. Но так было удобнее добираться до заказа, плюс людное место, демоны нечасто рисковали нападать здесь. Тем более, все мои расходы оплачивала церковь. А церковь — очень прибыльное развитое и крупное предприятие. Свой же личный заработок я тратил на оружие, а оставшийся на пожертвования.

Заехав на подземную парковку, я огляделся по сторонам. Что-то не давало мне покоя, что-то тревожило, словно кто-то ждал меня. Откинув бардачок, я достал своего золотого Макарова с освященными серебряными пулями, закрепил глушитель и снял с предохранителя.

Люблю русское оружие.

Я повернул к себе верного холодного друга и прочитал выгравированную надпись «Во имя, Господа».

Аминь.

Я вышел из машины, обошел ее, открыл багажник и, закинув сумку на плечо, двинулся в сторону лестницы. На лифте я никогда не ездил, это слишком простой способ убить меня, а желающих было предостаточно. У лифта терся незнакомый мужик. На мое удивление он двинулся мне навстречу, да так стремительно, что я вытянул руку и направил на него пистолет. Ну так, на всякий случай. Незнакомец в зеленой клетчатой рубашке обалдел и поднял руки вверх в знак капитуляции.

— Дэни! Ни хрена ж себе! Так ты старых друзей встречаешь? — до боли знакомый голос пустил дрожь по моему позвоночнику.

— Я тебя не знаю! Убирайся с дороги! — отрезал я и направил дуло между глаз непрошенному гостю.

— Дэниел… это я, Джонни.

Да ладно?! А точно же… ну и ряху же он себе наел. Я опустил пистолет, разглядывая кабана напротив, который со школы стал еще шире.

— Джонатан?

Он радостно закивал.

— Чего тебе надо?

Тринадцать лет ни слуху ни духу, и вот приперся. Друг называется, он бросил меня в самую трудную и страшную для меня минуту… струсил… отвернулся. После событий, произошедших с Линдой, я сбежал из родного города, бросил все и всех, кто был мне когда-то дорог. Моя жизнь разделилась на до и после… И это после меня совершенно устраивало. Мне сейчас было не до нелепых призраков прошлого.

— Я нашел твой адрес в справочнике. Я хотел поговорить с тобой кое о чем, мы можем где-нибудь уединиться?

— О чем же? — я убрал оружие и принял защитную позу, скрещивая руки на груди.

— О твоей работе… — шепотом произнес Джонни, с опаской озираясь по сторонам.

Это что-то новенькое.

— Вот как… ладно, идем.

— А почему не на лифте?

Буквально взвизгнул бугай, а я молча продолжил идти, и он за мной, причитая.

— Эй? Дэни? У тебя какой этаж?

— Тринадцатый.

— Че-е-ерт!!!

Я обернулся на него и ухмыльнулся.

— Если ты в курсе о роде моих занятий, я бы на твоем месте не произносил подобных изречений в моем присутствии.

— А ты так и не научился нормально базарить, девочка из пансиона!

Он заржал, как конь.

— Да пошел ты! НА ХРЕН!

— Оооооооооо! — он загоготал еще сильней, а я махнул на него рукой.

Я поднялся на свой этаж и достал ключи. Запыханный Джонатан полз двумя этажами ниже.

— Твою мать! — плакал он на последнем издыхании.

— САМ ЗАЙДЕШЬ, ДВЕРЬ ОТКРЫТА.

Крикнул я и зашел в квартиру и, по традиции проверив ее на наличие непрошеных гостей, пошел на кухню ставить чайник. Как же хочется есть. А в холодильнике мышь повесилась.

Наконец, горе друг добрался до меня и, зайдя в коридор, рухнул на стенку.

— Если б я только знал, какие муки меня здесь ждут, я бы хрена лысого сюда приперся.

Жрать меньше надо… молча пошутил я и обратился к дохлому паровозу.

— Так и зачем ты приперся?

Он прошел в мою огромную кухню, оборудованную по последнему слову моды и прогресса, и устроился в мягком кожаном уголке. Жилье хоть и было съемное, а имело очень презентабельный вид.

— Кучеряво живешь, Дэни.

— Ближе к делу.

Тут он посерьезнел и скинул свою маску полного отморозка.

— Дело в том, что я полицейский Дэниел, точнее детектив. И у меня очень и очень сложное дело… и без твоей помощи я не справлюсь.

Он перешел на шепот.

— Там реальная чертовщина, друг. Работка по твоей части.

Глава 4. Дело

— Ты? Детектив? Очень смешно.

Я разместил две белых кружки на черном стеклянном столе.

— Кофе?

— Да, двойной и три сахара.

Ничего не поменялось.

Поставив дымящийся напиток перед, оказывается, полицейским, я прикурил сигарету.

— Что, так и не бросил?

— Ха, бросишь тут…

Сделав глубокую затяжку, я выдохнул дым ему прямо в лицо вместе со словами.

— Ну так что за история?

Он отпил кофе, откинулся на спинку и начал свой рассказ.

— Где-то полгода назад одна женщина обратилась в участок с заявлением, что ее преследует маньяк. Она выглядела чертовски… прости, забылся… очень напугано, не поверить ей было очень трудно. Мы начали расследование, устроили слежку за бабой… и ничего… В один вечер моя тачка сломалась, и я шел пешим с работы домой. Было к полуночи, я разгребал дела и подзадержался.

— Можешь опустить лишние детали, — попытался я сократить время его визита ко мне, ибо я даже не собирался ему помогать.

— Я шел не спеша, была пятница… — водил глазами по потолку бывший лучший друг.

— Джонатан, ближе к делу.

— В общем, я увидел эту бабу в одной ночнушке… в ноябре. Она шла по мосту, я за ней. Я держался позади. Вдруг она свернула и сбросилась в воду. Все произошло так быстро. Я побежал к реке и смотрел в черноту в полном отчаянии. Куда плыть, где искать? — он взял паузу, — Потом, Дэни… потом что-то или кто-то вышвырнул ее на берег. Я подбежал… она открыла глаза и посмотрела на меня. Этот взгляд преследует меня, Дэни.

— Ну сумасшедшая, ну скинулась с моста. Я-то здесь причем.

— Она прошептала мне, «Дэниел Кросс».

А это уже интересно…

— Где она сейчас?

— В психиатрической лечебнице… здесь в Лос-Анджелесе.

Я задумался, но пока ни единой догадки, ни зацепки я не услышал, он что-то не договаривал, и я внимательно заглянул к его нервное погрустневшее лицо.

— Ты еще кое-что должен знать.

— И что же это? — я стряхнул пепел и втянул в себя окурок до самого фильтра.

— У нее хреновы отметины на ладонях.

— Хреновы отметины называются стигматы. И не факт, что они подлинные. Что-то еще?

Последний факт меня, мягко говоря, впечатлил, и я терпеливо ждал… ждал полную информацию, которую этот жук невыносимо медленно и неуместно порционно выдавал моему истощенному мозгу.

— Да…

Он набрал в себя весь кислород и выдал.

— Эта баба — моя жена…

Вот он… рок судьбы. Бумеранг.

— Ах, вот оно что. Вот откуда она знает меня, — я начал заводиться, а Джонни замахал на меня руками.

— Я никогда не говорил о тебе. Я после тех событий боялся даже думать об этом всем. Я даже фотки все наши удалил, а распечатанные сжег. Я стер тебя из своей жизни, понимаешь?

— Ну вот и вали! — прикрикнул я.

Я достал еще одну сигарету и подкурил. Встав к окну, я выпускал дым в открытую форточку. С улицы доносились сигналы автомобилей и рев их двигателей. Центр. Шумный и загазованный, жаркий словно ад.

— Дэни, ну не будь мудаком.

Шумно затянувшись и резко выдохнув, я тихо сказал.

— Это я-то мудак? А ты? Кто ты тогда?

— Я ублюдок! Да, я предатель, я хренов Иуда! Прости! — отчаянный громкий голос сменился резкой мольбой, — Я был подростком… я испугался. Я хотел жить… блин, ну это же был адский п@здец!

— Да-да, — язвительно поддакивал я, чувствуя свое превосходство.

— Я БЫ НЕ ПРИШЕЛ… — крикнул Джонни, — Но вчера, она пыталась покончить собой, снова. Каждый раз, когда она пытается это сделать, то чудом она выживает.

Я затушил окурок, не обращая ни малейшего внимания на его взгляд, полный безысходности и негодование.

— Не чудом… она кому-то нужна. Почему бы тебе не спросить ее, ты же ее муж?

Джонатан опустил глаза.

— Она меня не узнает и никого… полгода назад, когда она пришла в участок… я вспомнил Лин…

— ЗАТКНИСЬ! Не смей произносить даже! Мразь!

Я резко оборвал его, едва сдерживаясь, чтобы не расквасить его предательскую сальную харю с умоляющими мокрыми глазами.

— Прости… но у нее был тот же взгляд, те же пятна… и она не узнала меня.

Его голос дрогнул, он по-прежнему прятал бесстыжий взгляд от меня.

— Она все время повторяет твое имя…

— Плевать.

— Но это же твоя работа, черт побери!

Он угрожающе сорвался, вскакивая с места, пытаясь достучаться, уговорить… даже купить.

— Сколько заплатить тебе?! Сколько ты стоишь?! Я хочу нанять тебя!

— Убирайся прочь, Джонатан. И расхлебывайся сам. У меня уже есть работодатель, халтура мне не нужна.

Неожиданно для меня он резко молча вышел прочь.

Козел. Я рухнул на кровать… и мысленно покинул Лос-Анджелес и сегодняшний день. Этот хмырь расковырял недозажившую рану, разворошил мою память, напомнил мне о Линде.

******************************************

Воспоминание.

Мне снова восемнадцать. Я зашел проведать Линду, она сказала, что заболела. Ее родители постоянно были в разъездах, и часто дом был в нашем распоряжении. Я позвонил в дверь, нет ответа… я постучал в стекло. Тишина. Я обошел дом и залез через открытое окно внутрь.

— Линда?!

Я позвал ее. И снова молчание. Я начал изрядно нервничать.

— ЛИНДА?!

Да чтоб тебя.

Пройдя через гостиную к кухне, я услышал чавкающие и рычащие звуки. Я тихонько толкнул дверь. Передо мной предстала картина, которая очень долгое время преследовала меня ночами. Линда голая стояла на четвереньках перед своей дохлой собакой. Когда она подняла взгляд, меня пошатнуло. Глаза были красные, и по ее подбородку с губ текла и падала на ее голые колени темно-красная вязкая кровь…

— Дэни… что со мной происходит? Мне так страшно… — Линда упирается в мою грудь и горько плачет, пачкая меня алыми каплями.

— Не бойся, малышка… мы справимся. Я буду всегда рядом с тобой, чтобы ни случилось.

Линда обнимает меня, кладет ладони на мои лопатки, отрывает голову от груди и смотрит прямо мне в глаза молящим затравленным взглядом.

— Поклянись, что не оставишь меня.

Я ответил не задумываясь.

— Клянусь.

После того случая я переехал к ней, и все, что было с ней дальше, мы прошли вместе.

******************************************

Боже… Давненько я не ходил по коридорам памяти. Сейчас уже это были просто воспоминания, практически не приносящие эмоций. Но голод…

Голод меня просто истерзал, даже больше, чем кошмары из прошлого… Все-таки стоит сходить или съездить поесть.

Я вспомнил о рыжем ангеле. Я обещал позвонить. Твою мать… телефон в машине. Спустившись вниз, я увидел Джонатана, который свирепо пинал мой внедорожник по колесу и оскорблял его грязными словами.

— Мудак, мудак, мудак. Вот тебе.

Эта картинка меня изрядно повеселила.

— Эй, мститель! Я помогу тебе! Только отстань от машины.

Он расплылся в улыбке.

— Я знал, я знал, малыш, что ты не мудак.

Мы пожали друг другу руки.

— Отправимся завтра во второй половине дня. Утром у меня дела.

Я сел в машину и достал сложенную салфетку с номером Дженни. Ни минуты не колеблясь, я набрал ее. Через три гудка я услышал сладкий голосок.

— Алло.

— Это Дэниел.

— Я поняла. Я ждала твоего звонка.

Я слышал, как она улыбалась. И я улыбался в ответ.

— Пойдем пообедаем?

— Уже скоро вечер.

— Тогда поужинаем, — виртуозно выкрутился я.

— Пойдем, куда?

— Неважно. Пришли адрес, я подъеду за тобой.

Через пару минут пришли координаты. Этот односложный быстрый разговор возбудил меня сильнее любой откровенной речи самой обольстительной блудницы, и я надавил на педаль, срываясь с места.

И снова я еду в красочную Пасадену. Как же я хочу как можно скорее увидеть ее, коснуться ее… раздеть… вдохнуть ее запах. Господи… Меня влекло к ней с непреодолимой силой. Но то была не животная страсть, а скорее трепетная, нежная влюбленность… хотелось прижать ее к груди и никогда не выпускать из объятий.

Я мечтаю целовать и ласкать каждый ее миллиметр, вновь и вновь вдыхая ее густой тягучий аромат. Разве так может быть? Это безумие… Я чувствовал от нее что-то подобное, ее влечение ко мне было также очевидно, как и мое. Это словно любовь с первого взгляда. Нереальная любовь, похожая на сладкий сон. Это была сама судьба.

Глава 5. Свидание

Я подъехал к шикарному многоэтажному светящемуся сотнями огней отелю Westin Pasadena.

Четыре звезды. Круто. Значит, она не местная. Дэни, это же очевидно, что она не отсюда. И меня еще больше повлекло к ней, с новой силой. Я как можно скорее захотел разгадать ее тайну… вскрыть замочек… открыть дверцу… мой разум отказывался работать хладнокровно. Откуда она, кто она, какова она на вкус?

Осмотрев себя, я осознал, что был одет не на четыре звезды… совсем не для свидания. Я напрочь забыл, что надо красиво одеваться, чтобы покорить сердце дамы. Конечно, мои синие джинсы и белая футболка были чистые, отглаженные и выгодно подчеркивали мою долговязую крепко сложенную фигуру… но из такого отеля на ужин вряд ли выйдет девушка в джинсовой юбке и майке.

Я любил простоту во всем, простоту и чистоту. Порядок без излишеств, полный минимализм. Скорее даже простота не то слово — лаконичность больше подойдет.

Набрав в навигаторе ближайший магазин одежды, я двинулся туда. Минуя красочные вывески торгового ряда, я выбрал максимально знакомую. Там меня встретила приятная женщина лет сорока пяти, одетая с иголочки, дорого и приятно пахнущая. Ее приторно сладкие духи заполонили все черно-белое помещение.

— Что вам угодно, Сэр? — ослепительно улыбнулась вежливая тетенька, похожая на стюардессу в своем красном строгом костюме с юбкой по колено и белым воротничком.

— Мне нужен презентабельный вид.

После получаса возни с моим ростом и габаритами, мы наконец подобрали идеальный комплект. Светлая рубашка с темными пуговицами, в меру обтягивающие темно-синие брюки. Одежда очерчивала все достоинства моего мускулистого не перекаченного тела, особенно плечи, покатые и широкие. Мои черные туфли идеально подошли к новой одежде. Я смотрел на себя в зеркало и понимал, что что-то изменилось во мне. И это все из-за Дженни. Я хотел быть другим рядом с ней, лучше, чем я есть. Поблагодарив продавца, я выдвинулся обратно к отелю.

Дубль два. Парковщик забрал мою машину на стоянку отеля. Я вошел внутрь просторнейшего вестибюля и подошел к стойке администратора.

— Как мне найти Мисс Фокс? Она мне прислала этот адрес, видимо, она ваша постоялица.

— Мисс Фокс просила проводить вас в один из наших ресторанов. Я передам, что вы пришли.

Вот какая?! Взяла инициативу на себя. Очень непохоже на местных девушек, как и на современных американок в принципе.

Меня проводили в светлый просторный зал с панорамными окнами, с шикарным открывающимся видом на Пасаденскую ратушу. Ко мне подошел широко улыбающийся официант.

— Добро пожаловать, Сэр. Могу я принести вам воды или что-нибудь еще?

— Воды, пожалуйста, и пока все.

— Сию минуту.

Я засмотрелся на вид из окна. Ярко подсвеченный купол словно вот-вот взлетит в поднебесье, оставляя скучное серое здание под собой. Вот оно здание Божие, пристанище для искупления. Сколько же раскаявшихся грешников оно приняло? Сколько лживых исповедей выслушали эти стены? Солнце закатывалось за горизонт, опуская ночь на крыши небоскребов вдалеке, и прощалось с вечерним городом, когда в отражении окна я увидел ее…

Красное платье… Боже мой, прости меня за все мои фантазии, которые проникли в мое сознание при виде шелковой облегающей великолепную фигуру струящейся ткани.

Дженни была одета в платье на бретельках по колено… в платье, которое открывало для меня стройные идеальные ноги, осиную талию, излишне прикрытую стоячую грудь. Цвет алой розы подчеркивал медовый оттенок бархатной кожи. Огненные кудри были собраны в прическу с некоторыми свободными локонами, спадающими на нежные плечи. На ней практически не было макияжа, только немного блеска на ее влажных застывших губах. Черные босоножки на высокой шпильке, еще больше подчеркивали изгиб ее великолепной спины и округлость ее ягодиц.

Официант принес воду, ставя передо мной. Дженни подошла к столику, и я уже любовался ею вблизи. Я не мог оторвать от нее взгляд. Волна эротического возбуждения поднималась к груди и приливала к лицу. Дыхание учащалось, и мне казалось, что биение моего сердца видно через рубашку. Потом я опомнился и, вскочив со стула, помог ей сесть, как истинный джентльмен, шепча ей на ушко.

— Ты потрясающе выглядишь.

— Ты тоже, — ее щеки залились застенчивым румянцем.

Мы смотрели друг на друга, прямо в глаза, словно никого и ничего не было вокруг нас… и у меня заложило уши от внутренней вибрации моего организма. К реальности нас вернуло тактичное покашливание официанта. Сделав заказ, мы начали разговаривать, общаться на различные темы. С ней было так легко. Но я никак не мог понять, откуда она, такой у нее был забавный акцент.

— Откуда ты родом?

— Я из России из Санкт-Петербурга, — гордо с патриотическими нотками выдала девушка.

— А где это?

У нее было такое лицо, будто я дал ей пощечину, глаза округлились. Она приоткрыла рот, пытаясь что-то сказать, но слова застряли в горле. Я не выдержал этой картинки и засмеялся.

— Я пошутил.

Через секунду Дженни тоже засмеялась в ответ. Напряжение спало. Значит она была из России. Это заводило меня еще больше. Я же уже говорил, что люблю русское оружие. А теперь еще и русскую девушку… я ловлю себя на этом чувстве уже второй раз за день. Осторожно, Дэни… ведь так просто не бывает…

— Что тебя привело в Пасадену? — спрашиваю, прожигая красотка взглядом, стараясь запомнить каждый ее миллиметр.

— Я училась и теперь работаю в Америке. Мне здесь нравится. Мы приехали с коллегами на выходные отдохнуть сюда. Я обожаю горы. Постоянно я сейчас живу в Нью-Йорке.

— Это же на другом конце страны?!

Легкая грусть коснулась ее золотистых глаз и уголков коралловых губ.

— И когда ты уезжаешь?

— Завтра утром…

Так скоро… мне не хотелось терять ни секунды на дурацкую тарелку с едой перед собой и продолжал разговор с прекрасной незнакомкой.

— Почему ты выбрала это место? Это же так далеко… почему не Флорида, например?

Не задумываясь она тихо ответила, сминая в руке белую салфетку.

— Я приехала найти тебя…

Я притянул ее к себе за затылок и поцеловал прямо через стол. Если бы я подождал еще хоть минуту, меня бы разорвало на куски от нетерпения попробовать ее. Ощутив ее мягкие губы на своих, я хотел еще, желая проглотить ее полностью, вобрать в себя, делая своей частью, и больше никогда не отпускать… не останавливаться, а двигаться вновь и вновь.

— Прости, — я с большим трудом отстранился, оттягивая сладкие губки, подлавливая ее еле уловимый положительный ответ.

Дженни была невозмутима, что привело меня в дикий восторг, и спокойно спросила.

— А ты откуда? И кем работаешь?

Вот он предательский вопрос. Моя профессия…

— Я родом из Сан-Франциско. А кто я, тебе лучше не знать. Хотя бы пока что.

Девушка встрепенулась, словно разоблачила меня.

— Ты секретный агент?

Да, секретный агент Господа, — подумал я, и сразу же повинился перед собой за богохульство.

— Что-то вроде того. А ты?

— А я нейрохирург. Правда я только ассистирую, я недавно устроилась на работу после университета. Меня взяли в отделение нейрохирургии Нью-Йорка, в котором я проходила интернатуру.

— Ты — потрясающая!!!

Я взял ее за руку, и она ответила на мое прикосновение, переплетая наши пальцы воедино, посылая мириады крошечных теплых импульсов под моей кожей, стекающихся к сердцу, наполняя его бурлящей кровью.

После ужина мы вышли на балкон и любовались ночным светящимся немного поутихшим, но все же шумным мегаполисом.

Мой ангел… моя лисичка… как же ты попалась мне… зачем ворвалась в мою душу и влилась в мои вены?

— У тебя не русская фамилия… и как кстати тебя зовут по-русски?

Она рассмеялась моему внезапному вопросу.

— Меня зовут Женя, Евгения, если точно. А фамилия моя Лисова. Фокс по-русски лиса. Вот и я подумала, что Дженни Фокс больше подойдет для карьеры будущего нейрохирурга в США, чем Евгения Лисова.

Невыносимое желание прикосновения победило и, осторожно положив ладони на тонкую талию, я мягко обнял Дженни, заигрывающе спрашивая.

— А как бы звали меня?

— Я думаю, что Данила… или Даня.

Она расплылась в улыбке, ей было тепло и уютно говорить о родном языке. Я усмехнулся. Что за нелепое имя «Даня»…

— «Дэниел» мне больше нравится.

— И мне.

Я прижал ее хрупкое тело еще ближе, аккуратно гладя ее бархатную спину, находясь на волоске. Она положила руки мне на плечи, поднимаясь на носочки, и прошептала.

— Дэниел, поцелуй меня еще раз…

Глава 6. Туфли

Разве так бывает? Разве может быть так дорога и желанна едва знакомая женщина? Разве можно испытывать такое блаженство, вдыхая запах такой ароматной нежной кожи? Разве может быть таким сладким такой короткий поцелуй? И насколько глубоким может быть мимолетное чувство? Чувство, будоражащее кровь, разрывающее в клочья вены, распирающее легкие, растекающееся приятной истомой внизу живота.

Я чувствовал набухающую эрекцию и вместе с ней дрожь, пробегающую по спине к шее, проникающую под кожу головы, раздающуюся набатом в пульсирующих висках.

— Дженни, нам надо остановиться. Я уже не могу себя сдерживать лишь от твоего поцелуя. Я никогда раньше такого не испытывал.

Я врал… я испытывал такое лишь однажды… очень давно.

— Я тоже… и я не хочу, что мы останавливались. Я хочу тебя, Дэни… больше всего на свете я сейчас хочу тебя… и я не могу это объяснить… это безумие… слышишь… о-ох, Дэни…

Мы были у двери в ее гостиничный номер. И уже абсолютно без стеснения я впечатывал ее в стену, прижимаясь до боли горячим каменным возбуждением к ее приподнятому бедру.

— О, Боже, Дэниел… — прошептала она, когда почувствовала «его» в полной готовности, а мои обнаглевшие руки скользнули ей под платье к тонкому кружево и натянули его вверх…

Она издала страдальческий стон, от врезающейся ткани прямо в ее горячую плоть. Губы… шея… снова губы… я целовал и вжимался в нее, вдавливал в стену. Мои жадные руки гуляли по спине, ягодицам.

Как можно быть такой сексуальной… нет… я больше не могу… я не могу так…

— Дженни… я не могу… мне пора, — с дикой болью между ног, я отстранился от нее на вытянутой руке.

Она беззащитно смотрела на меня снизу вверх, растрепанная, с красными и распухшими от жарких поцелуев губами.

— Нет… не уходи.

Она потянула меня за лицо к себе горячими маленькими ладошками, вставая на цыпочки. Я еще раз глубоко поцеловал ее и, громко выдохнув, рыча на свою слабость, все же сделал шаг назад.

— Я не могу. Я не могу так с тобой поступить на первом свидании. Мы же едва знакомы.

— Это не тебе решать… ты должен согласиться, что это не совсем обычное первое свидание. Ты же чувствуешь ЭТО… Дэни… скажи, что ты тоже чувствуешь какую-то магию между нами?

Она говорила сбивчиво, быстро, с остановками и эротичным придыханием.

— Я чувствую… но Дженни…

— Замолчи.

Она взяла меня за руку и затащила в комнату. Заперев нас изнутри на ключ, она отошла к огромной кровати, стоящей прямо посреди номера, и бросила его в темноту к шторам, которые слегка колыхнулись.

— Ты взяла меня в заложники?

Она молчала, лишь сверлила меня потемневшими от нескрываемой похоти глазами. Но то, что происходило дальше достойно экранизации… как это было красиво и умопомрачительно. Дженни сняла красные бретельки с плеч и платье соскользнуло вниз шелковым водопадом, обнажая ее трепещущее медового оттенка тело. Ее большие пальцы скользнули под резинку белого кружева. Она оттянула его и, закусив нижнюю губу, резко отпустила… резинка шлепнула по изгибам бедер, оставляя красный отпечаток и щелкающий звук.

— Иди ко мне… — сказала она мне по-русски.

И это был финальный аккорд. Я сорвался с места, оторвал ее от пола и посадил на себя, а рыжая бестия тут же обхватила мой пояс ногами.

Когда она раздевалась, и дразнила меня, у меня не было мыслей… никаких… я словно застыл. Но сейчас, сейчас я хотел терзать ее, рвать на части, заниматься с ней любовью снова и снова.

Хочу войти в нее, заполнить всю. Эти маленькие белые стринги просто сводят меня с ума…

Я повалил ее на кровать, покрывая каждый маленький шаг горячими влажными поцелуями, облизывая, покусывая и посасывая каждую клеточку ее бархатного вкусного кожного покрова. Умелыми хитрыми пальчиками она расстегивала мою рубашку, оголяя мужественный рельефный торс. В ее глазах я прочел вызов и еще больше разгорающийся огонь от увиденного. Она хотела снять с себя туфли.

— Оставь… их… — прорычал я ей в губы и впился в них с новой силой, максимально погружаясь в ее рот.

Мои ладони нагло исследовали ее обнаженное тело… женственные бедра, подтянутый живот, взволнованную холодную грудь Я с наслаждением обхватил ее и с силой сдавил маленький сосок, от чего она вскрикнула от боли и удовольствия.

Моя ты неженка…

Она подалась истомленными бедрами вперед, намекая, что уже готова принять меня. Я ухмыльнулся и двинулся вниз, покрывая прикосновениями щетинистых щек, горячих уст и языка распаленное тело красавицы. Дженни извивалась от чувства щекотки вперемешку с неземным наслаждением. Я добрался до самого сладкого места и зубами стянул с нее белые «ниточки». Обхватив ее ягодицы, я поднял ее бедра вверх, раскрывая их для себя, и накрыл своим ртом ее половые губы, раздвигая их языком, в поисках центра скопившейся энергии вожделения.

— Дэ-ни!!!

Когда Дженни застонала и выгнула спину, я уже больше не мог терпеть напряжения в брюках. Стремительно стянув их, я навис над румяной и запыхавшейся девушкой. Я ждал… ждал приглашения. Тяжело дыша, она смотрела на меня словно загнанный зверек. Ее щеки пылали от стыда и нестерпимого влечения, а я устраивался у ее пылающего сочащегося входа.

— Ты боишься? — тихо с хрипцой спросил я, не узнавая свой голос. А она еле слышно прошептала.

— Да…

И на этих словах я пронзил ее плоть, вошел на максимальных оборотах… Боже… вот такого я точно никогда не испытывал… я не без труда заполнил ее всю, насколько она была маленькая и тугая…

— Ммм… мой ангел…

Тело Дженни задрожало, и я увидел на ее сжимающихся бедрах мурашки.

— Дэни… да-а…

Она остро впивалась ногтями мне в плечи и кричала по-русски… она нещадно крала мой кислород. А я накрывал ее губы… поглощал ее стоны… снова, и снова, и снова…

Это невыносимо… невыносимо пошло, невыносимо жарко…

Я закинул ее ноги на плечи и вошел максимально глубоко так, что девушка укусила запястье. Еще раз, и снова, и вновь… изнемогающий от оргазма, я упал на нее, возвращая бедра на место, содрогаясь внутри, изливая всю свою страсть прямо в нее. Простынь под нами была насквозь мокрая, и я едва дышал… вот ТАКОЕ было впервые со мной. Успокаиваясь, я устроился рядышком на ее груди.

Она молчала… лишь глубоко дышала и зарывалась руками в мои волосы, прижимая мою голову к своему сердцу, словно боялась, что я растворюсь в ночи. Я гладил ее по ребрам и иногда целовал в солнечное сплетение. Под звук ее успокаивающегося сердца я провалился в глубокий сон.

Глава 7. Дэвид

Я проснулся от звука плещущейся воды и зарылся лицом в подушки, которые все еще хранили тепло и сладкий запах девушки моей мечты. Тело поднывало после сегодняшней ночи приятной истомой. Перед глазами раскинутые на этих подушках медные волны, багровые щеки, искусанные губы, влажная шея… а в голове частое дыхание и томные стоны…

Плечи саднило от царапин, словно на меня напал когтистый демон, а не рыжий ангел. Уголки моих губ самопроизвольно поднимались при мыслях о головокружительной девушке, которая сейчас была за стеной… обнаженная и мокрая… под душем. Вода выключилась, и я прислушался к мягким тихим шажкам. Повернувшись на спину, я закрыл глаза и притворился спящим.

Дверь беззвучно отворилась, и Дженни на цыпочках прокралась в комнату. Словно кошечка она бесшумно залезла обратно ко мне в кроватку. Я чувствовал, как ее взгляд проскользил по моему торсу. Она потянула руку к моей татуировке, но я резко перехватил ее кисть и открыл глаза. От неожиданности девушка вскрикнула.

— Привет, — невозмутимо произнес я.

— Ты меня напугал.

На ней был белый махровый гостиничный халат. Ее влажные волосы спадали на пушистые белые плечи.

— Привет… — Дженни смущенно улыбнулась, и я притянул ее к себе, крепко сжимая в больших руках.

— Ты такая красивая.

Я мягко поцеловал ее… и снова трепет пронесся новой волной по моему организму, но воспоминание о ее отъезде приглушил его холодной волнительной дрожью.

— Сколько времени?

— Восемь тридцать. Мой самолет через три часа. Отвезешь меня в аэропорт?

— Конечно. Для тебя все, что угодно.

Через тридцать минут мы уже мчались по шоссе в аэропорт Лос-Анджелеса под негромкое бормотание новостей.

— Дэни, можно глупый вопрос?

— Задавай, — ответил я, не отрываясь от дороги.

— Ты веришь в судьбу?

— Да. А ты?

— И я верю… а еще я верю в Бога. И в Дьявола тоже.

Я ухмыльнулся, улавливая ход ее мыслей.

— Твоя тату как-то связана с твоей работой?

Вот же догадливая.

— Ты ведь тогда Библию уронил? — продолжала раскручивать следопыт мой плотный клубок из тайн и недомолвок.

— Не совсем… давай, пожалуйста, сменим тему. Поговорим об этом при следующей нашей встрече, хорошо? — крепче сжав руль, я ехал в своей фирменной быстрой езде, маневрируя по оживленному шоссе.

— Следующей встрече? — неподдельно изумилась девушка, и я напрягся.

— А ты что, больше не хочешь меня видеть?

Я повернулся к ней, мимолетно ловя ее смущенный взгляд.

— Очень хочу. Я думала, ты не захочешь… после сегодняшней ночи… ты, наверное, плохо обо мне думаешь.

Я свернул в правый ряд и встал на аварийку под громкие сигналы несущихся мимо автомобилей.

— Дэни, мы же на шоссе!!!

Я откинул спинку ее сидения и угрожающе навис на ней.

— Эта ночь была лучшей в моей жизни. И теперь ты от меня так просто не отделаешься.

Прежде чем она что-либо успела сказать, я заткнул ее долгим глубоким поцелуем. Рвано дыша, я терся о ее лоб своим, слушая обжигающую губы речь рыжей запыханной красавицы.

— Ты в курсе, что ты зверь? Я никогда ничего подобного ни с кем не испытывала. Ночью я даже испугалась своих ощущений… я не знала, что бывает так хорошо.

Я ничего не ответил, лишь улыбнулся и вновь поцеловал ее сладкие уста, приторные словно мед.

******************************************

Аэропорт.

Дженни уходит в зону ожидания посадки. А я смотрю ей вслед… Как будто оторвали частичку моей души и отправили вместе с рейсом в Нью-Йорк. Я глубоко страдальчески вздохнул и направился на выход. Вдруг я услышал приближающиеся часто цокающие каблучки.

Только я повернулся, как меня окутало волной огненных кудряшек, в которые я зарылся лицом, целуя в висок такую желанную и такую любимую девушку. Я поднял в объятиях невесомую красавицу и сдавил медвежьей хваткой. Дженни мягко целовала меня без остановки в глаза, щеки, губы.

— Поклянись, что мы еще увидимся! — настойчиво прошептала она.

Я поставил ее на ноги и прижался своим лбом к ее, обнимая ладонями ее лицо и поглаживая мягкие щечки большими пальцами.

— Клянусь. Я даже не представляю, как пережить нашу разлуку. Я так не хочу отпускать тебя, но я должен закончить здесь одно дело, и я приеду к тебе, я теперь пойду за тобой на край света и если придется и на тот свет, и даже в сам ад!

Сбивчиво и торопливо я бормотал ей в губы эти слова, сам того не понимая, как Я могу давать такие обещания… но я этого хотел и знал, что ТАК оно и будет.

— Бог свидетель — я полюбил тебя, как только увидел… и клянусь не разлюблю вовеки.

— О, Дэни… это дивный сон… несбыточная мечта.

Мы беспрерывно целовались, задыхаясь от переполняющих нас чувств, пока Дженни не стали уже объявлять по громкой связи, приглашая на посадку.

— Позвони, как приземлишься.

В ответ она послала мне воздушный поцелуй и помчалась к своему гейту. Я смотрел в панорамное окно аэропорта, как самолет уносит мое рыжее солнышко за четыре тысячи километров от меня.

В кармане зазвонил телефон.

— Внимательно.

— Я жду тебя, Дэниел. Ты уже в пути?

— Да, я скоро буду.

******************************************

Интересен тот факт, что в Городе Ангелов было приличное количество православных храмов. Я думаю, Дженни приятно бы удивил этот факт. Мои же «Боссы» находились в Соборе Богоматери. Это латинский собор римско-католической церкви, главная церковь архиепископа Лос-Анджелеса. Этот главный католический центр Калифорнии посещали около четырех миллионов прихожан.

Мне же больше нравились православные храмы, в них было некое таинство, тонкая атмосфера, в них не было пробирающих до неприятной дрожи бездушных органов, только пение, только голоса. Алтари в таких церквях — просто произведение искусства. Я любил русские иконы, восторгался качеством кисти, изображения были такими одухотворенными, им хочется помолиться или покаяться, они словно слышат и благословляют тебя. Наши же иконы выглядели как постеры из движения поп-культуры, культуры быта и развлечения.

Современные католические соборы больше напоминали внутри концертные или актовые залы, а снаружи библиотеки или даже торговые центры. А бывали ли вы в Хрустальном соборе протестантов в Южной Калифорнии? Это же просто насмешка над верой, раздутое помпезное чванство!

Я подъехал. Войдя внутрь, я начал искать конкретного человека, моего наводчика, священника и просто хорошего парня, постоянно прикрывающего меня.

Наверное, все-таки у меня был друг. Преподобный отец. Дэвид.

— Ну вот что мне с тобой делать… — обреченно покачал он головой с темными волосами и легкой проседью.

— Святой отец, — я поклонился и приложился к его руке.

— Здравствуй, Сын мой, архиепископ очень недоволен. Пойдем со мной. Тебе надо исповедаться.

Мы зашли в исповедальню, где нас никто не мог услышать, где можно было снять свои маски.

— И чем же недовольно их Преосвященство?

— Дэниел, ты серьезно ничего не понимаешь? Ты хоть отдаешь отчет своим действиям?!

— Разве Преподобному гоже так обращаться к прихожанину?

Я не знал, почему я язвил ему… он же был моим другом, единственным человеком, которому было не плевать на меня. Дэвид тяжело вздохнул…

— Дэниел, прости меня. Я знаю, как ты устал, и что ты переживаешь, и как ты рискуешь… но пойми… есть правила. И они написаны кровью… кровью такими, как ты.

Я все понимал, но чувствовал долг, долг перед теми, кого не спас… к кому не успел. И это сводило с ума.

— Дэвид, я изгонял бесов из маленьких девочек по приказу церкви, а иногда мне приходилось и убивать… Какой святой водой ты смоешь кровь с моих рук?! Это ваша кровь, Преподобный! Ваша…

Он молчал… система продажна. И цели выбирались СИСТЕМНО ради выгоды церкви и самого Архиепископа.

— Дэвид… я чувствую, как тьма сгущается.

Он убрал перегородку между нами, вопросительно заглянув мне в глаза.

— О чем ты?

— Есть одна девушка, и она однозначно одержима, но покончить собой не может. Все попытки ее тщетны. Я думаю, что наше «начальство» скрывает этот факт, держа ее в психиатрической лечебнице.

Преподобный перекрестился.

— Господи, спаси и сохрани ее душу.

— Есть еще одна вещь, — я нагнулся к нему максимально близко и прошептал, — У нее проявились стигматы.

— Подлинные?!

— Я не знаю. Я должен ехать к ней после нашей встречи.

Он задумался на мгновение и решительно произнес.

— Я еду с тобой.

Глава 8. Кэтлин

После моего подробного рассказа о встрече с Джонатаном мы ехали безмолвно. Первым молчание нарушил Дэвид, совершенно не по теме спросив.

— А ты, кстати, чего такой разодетый?

Я замешкался… я не хотел, чтобы он знал о Дженни.

— Это царапины у тебя на шее? — священник присмотрелся, близко приблизившись и воскликнул, оглушая меня, — Дэниел!!!

Вот докопался, — я шумно вздохнул.

— Это тебя не касается.

— Дэниел… ты уже погубил одну девушку! — не унимался он.

Я крепче сжал руки на руле до хруста оплетки и побеления костяшек, когда Дэвид повысил голос, срываясь на крик и активно жестикулируя.

— Линда погибла из-за тебя!!! ОНИ НАЙДУТ И ЕЕ!!! Дэни! Опомнись! Ты в своем уме?!

— Это все несерьезно. Интрижка. На одну ночь, — я старался сохранять спокойствие, хотя внутри бушевала настоящая буря.

— Ты меня не обманешь! Знаешь сколько раз я тебя видел в рубашке? — он сделал паузу, — Правильно! Ни разу!!!

— Дэвид, у меня все под контролем, — уже более строго отрезал я, — Тем более я ухожу от вас и уезжаю.

Преподобный обреченно склонил голову и спрятал лицо в ладони.

— Дэни… от этого не уехать… не сбежать. Дьявол повсюду, и он найдет тебя… вас…

— Я расторгну контракт.

— ДА НЕ РАСТОРГАЕТСЯ ОН! Пойми же это…

Разговор принимал максимально неприятный оборот, но я был холоден и беспристрастен.

— Это мы еще посмотрим… эта женщина с амнезией будет последней. Я найду способ избавиться от этого проклятья.

Я жестко ударил кулаком в руль, а Дэвид посмотрел на меня утомленным взглядом.

— Дэниэл, это не проклятье, а дар. И когда ты поймешь это и примешь его в полной мере, ты сможешь одолеть любого врага.

Я достал сигарету. Я не курил почти сутки… Открыв форточку, я глубоко затянулся, выпуская по ветру сизый дым.

— Извини, Преподобный. Но придется потерпеть.

Мы подъехали к Медицинскому центру имени Рональда Рейгана. Я был здесь частым гостем. Как бы красиво ни называли сейчас такие заведения и их пациентов, это все же были Дома скорби для душевнобольных. Одержимость — тоже своего рода болезнь разума, не признанная на официальном уровне. Каких только ложных диагнозов я не встречал: эпилепсия, истерия, неврастения, психоз, синдром Туретта, шизофрения. Но не всегда они были ошибочны.

Знаете ли, насколько сильны люди с нарушенной психикой?! Но с одержимыми, им, конечно, не сравниться. Мне кажется, это такой себе эпилептик, который может залезть на потолок. Все остальные симптомы очень похожи, кроме зловонного смрада, который источает пораженное демоном тело, и пятна… трупные пятна на живом человеке. Ну какой рядовой шизофреник может таким похвастаться?

Здание Рейгана было десятиэтажным, и каждый этаж был уникален со своей единственной в своем роде терапией. Исключительно частные одиночные палаты были оборудованы по последнему слову прогресса. Перевозка больных и сообщение между корпусами центра было организовано под землей. На четвертом этаже было расположено психиатрическое отделение и живописные открытые террасы, где пациенты могли иметь прямой доступ к свежему воздуху и открывающимся видам на Город Ангелов. Больница была наполнена светом, как и люди, работающие там.

Мы заехали на подземную парковку, где нас встречали Джонатан и рослый мужчина в белом халате. Ох, как же хорошо я знал этого человека, Врач-психиатр, Доктор психологических наук, Клиффорд Мэйсон. Профессионал от Бога… сколько душ он излечил, сколько людей он вернул к нормальной жизни. Он спасал семьи, возвращал разум. Его называли волшебником, целителем, кудесником. Он брался за самых безнадежных пациентов и побеждал.

— Дэниел! Мальчик мой!

— Клиффорд!

Он крепко обнял меня медвежьими лапами и похлопал по плечу.

— А я Джонатан. Обнимемся? — балагур, как всегда в своем репертуаре, обращался к Дэвиду.

— Дэвид, — священник протянул шуту руку и крепко сжал.

— Здравствуйте, святой отец, — Дэвид кивнул и уважительно пожал руку доктору.

— Дэни, ты привел попенка? — ухмыльнулся Джонни.

Я видел, как Дэвид сжал кулаки и выпрямился, как струна.

— Какой он тебе попенок, идиот?!!! — взревел я, отвешивая полицейскому дружеского леща.

— Для тебя, сын мой, я Преподобный Дэвид Прейер.

Я в очередной раз восхитился его самообладанием.

— Сейчас же извинись или я разобью твою наглую морду! — прорычал я, Джонатан поднял руки и сдался.

— Ладно-ладно. Извините, Ваше сиятельство.

Он издевательски поклонился. Дэвид вздохнул, а Клиф закатил глаза.

— Клоун, — процедил я сквозь зубы.

— Идем, я покажу вам то, зачем вы пришли.

Мэйсон двинулся в противоположную сторону от лестницы, и я насторожился.

— Клиф, а мы не наверх?

— Нет… я такое вижу впервые. Это создание находится в отдельном изоляторе для особенных гостей нашей клиники.

Даже так… — я взглянул на Джонатана. За маской шута скрывался страх. Я чувствовал его всем нутром. Бумеранг…

Док провел нас по длинному коридору в изолятор для буйных пациентов. По его словам, сейчас самые неадекватные больные были переведены либо наверх, либо в другую клинику штата из-за девушки.

— Мы пытались исследовать ее… наш МРТ загорелся, когда она находилась внутри, и по лаборатории пронесся сбивающий с ног вихрь и глумливый хохот… даже выбило стекла. Мы быстро все потушили и вытащили девушку. Она была совершенно невредима.

Мы подошли к окну в человеческий рост наблюдательного поста, за которым находилась палата с распятой на больничной койке незнакомкой.

— Как ее зовут?

— Кэтлин, — вмешался Джонни.

— Ее сердцебиение постоянно больше двухсот пятидесяти ударов в минуту, артериальное давление около трехсот на примерно двести сорок миллиметров.

— А температура?

— Сорок, иногда сорок один.

Я положил ладонь на холодное стекло.

— И сколько она так протянет?

— Ее организм уже давно умер. Но она жива. Это просто парадокс…

Я взглянул на Джонатана. Он стоял, закусив губу, устремив взгляд в пол.

— Значит она все равно умрет?

— Я не знаю…

Впервые за многие годы общения с доктором, я услышал в его голосе нотки безнадежного отчаяния и непонимания.

— Дэни, помоги, умоляю тебя, — взмолился муж обреченной.

— Мне нужно зайти к ней. Она крепко привязана?

— Достаточно. Но ее не берут даже самые мощные психотропы. Дэни, так что будь осторожен. Если что-то пойдет не так, сразу выходи. Сейчас она в состоянии покоя, но оно нестабильно и непредсказуемо.

— Дашь мне знак, когда можно будет войти, — дал напутствие Святой отец.

Я кивнул и открыл дверь. Я подошел к кровати бедняжки… серая кожа, желтые белки и опухшие веки. Голова была повернута набок, она смотрела в никуда, ее стеклянный взгляд был абсолютно пустым. Измученные плечи девушки дрожали. Одинокая слеза скатилась по ее переносице. Я оглядел лицо девушки, оно было бы прекрасным, если бы не бездушная холодная маска. Волосы были грязно-болотного цвета, лицо в синяках, ссадинах и порезах. Ее больничная одежда была пропитана кровью, а на руке под повязкой проступали свежие темно-алые пятна.

Блондинка… интересно, какого цвета ее глаза. Я встал рядом и спокойно обратился к ней.

— Кэтлин. Ты звала меня?

— Дэниел… — еле слышно прошептала она сухими губами.

— Я здесь. Я рядом. Я помогу тебе, если ты сможешь поговорить со мной. Расскажи, что ты видела? Как он попал в тебя? Его имя? Расскажи мне все максимально подробно.

Она кивнула. Сбивчиво и теряя периодически мысли, Кэтлин заговорила.

— Я расскажу тебе. Я никогда не верила в Бога, но мне пришлось, ведь теперь я точно знаю, что Дьявол существует. Я не знаю, сколько прошло времени… неделя или год. О себе я помню очень мало, иногда даже забываю свое собственное имя, но твое я знаю четко. Он ждал тебя.

— Кто Он, Кэтлин?

— Он…

Она дышала очень часто, и дальше было очень трудно разобрать, что она говорит.

— Я спала, когда Он завладел мной… моим телом и душой. Я ненавижу себя, я отмечена Дьяволом… его рабыня.

— Назови его имя.

— Я не знаю…

Она теряла сознание. Я махнул рукой и через минуту к нам вошел Дэвид. Священник осмотрел тело девушки, ладони, ступни и ребра.

— Дэниел, отметки везде… и даже на подреберье, совсем свежие. Они подлинные. Я должен сообщить об этом.

Я откинул халат и увидел свежий кровоточащий след на боку девушки… след от Копья Лонгина… копья Христа.

— Дэвид, поверь мне, наши «друзья» уже все знают! И более того, у меня есть предчувствие, что они в этом замешаны или их замешали без их ведома.

Почему выбрали эту девушку? Что в ней особенного? Я думаю, что нет вариантов обычной отчитки. Здесь поражено и тело, и дух, и разум одновременно, — я почувствовал отвратительный смрад и перевел свой взгляд на пациентку. Ее тело покрылось пятнами и язвами, вены вздулись, глаза налились кровью… перед нами уже была не Кэтлин.

Глава 9. Обряд

— Наконец-то ты пришел, экзорцист!

С нами говорил демон Кэтлин, ее тело яростно пыталось освободиться от кожаных ремней, оставляя очередные красные отметины на тонкой почти прозрачной коже девушки. Ее гортанный бас клокотал, из ее глотки вылетали булькающие звуки. Существо говорило со мной монотонно и отчетливо расщепленным хриплым связками. Я уловил что-то едва знакомое…

— Я ждала тебя. Так долго… я так скучала…

Ждала… это «она»? — сказать, что я был удивлен, не сказать ничего.

— Я польщен. Что тебе нужно, и кто ты такая?

— Пусть священник уйдет.

Я положительно кивнул, и нехотя Дэвид покинул палату.

— Говори.

Она заговорила на латыни.

— Скоро откроются врата ада, и демоны выйдут на свет невредимые, солнце больше их не опалит. И век человеческий будет окончен, ибо Дьявол и дети его будут свободно ходить на земле и жрать продажные души. И это будет не ваша земля, вы утонете вас в собственной крови, ваши тела сгорят заживо. Это будет последняя битва, в которой падет Царство Небесное. Скажи-ка, Дэниел, веришь ли ты в истину, что нашептывают тебе высшие ангелы?

— Во-первых, — устав от этой ереси, перебил я, — давай не будем выпендриваться латынью. А во-вторых, чтобы пробраться сюда вам нужна частичка Господа или разрешение Его самого. Вы падшие ангелы, наказаны за вашу гордыню и сосланы в преисподнюю. Там вам и место.

Раскатистый клокочущий смех разнесся по палате и содрогнул большое зеркало, за которым стояли мои товарищи.

— Ты глуп, экзорцист! Скоро на свет появится ребенок, которому суждено вобрать в себя все пороки людские, который превзойдет самого Сатану в своих грехах. И когда он совершит седьмой смертных грех, врата навсегда раскроются, и мы войдем в этот мир… но для чего воин Света, ты думаешь мы придем, убить источник нашего существования? думай… хорошенько задумайся.

— Зачем ты мне все это говоришь?

— Затем, что это будет твой ребенок.

Я замер.

— Не думай, что мы ничего не знаем о том, КТО ты такой, и какая сила течет в твоих жилах. И ОНИ никогда не оставят попыток убить тебя, Кросс! Будь начеку и береги свою рыжую подружку.

Сука!… Какого х.. спокойно… да что он… она несет? — я злился… очень злился… я просто впал в бешенство.

— Ты все сказала? Отпусти девушку!

Демон растворился в обезображенном лице девушки, и она протяжно зарычала связками, улюлюкая, хихикая и повизгивая.

А вот это уже моя стезя, мой постоянный оппонент — одержимый разум.

— Заткнись, ублюдок!!! ДЭВИД!!! ДЖОНАТАН!!!

В комнату вновь вбежал Преподобный и Джонатан следом, который увидя вблизи жену, едва не потерял сознание.

— Твою мать… Детка, ну это п@здец… вот же хрень. Дэни… Дэ-эни…

Я влепил ему смачную пощечину.

— Возьми себя в руки, если хочешь спасти ее! И перестань материться!!!

В палату вбежал док и тут же унесся после моих слов.

— Клиф, готовь реанимацию.

Что Она имела ввиду, «ОНИ» знают, кто я… и кто же я?… ладно все вопросы потом… но… ребенок… мой ребенок… Дженни… — в моей голове творился сумбур. Мысли атаковывали мой распаленный мозг, который закипал от свалившейся не понятной пока для меня информации… Соберись, Дэниел!!!

— Каков план? — вернул меня к реальности Дэвид.

— Я знаю только теорию, я читал об этом в одной из книг по демонологии. Если у нас получится, мы спасем ее. Сущность живет слишком долго в этой девушке, она ее поработила.

Я подошел к ошарашенному Джонатану и тихо сказал ему.

— По моей команде перевернешь кровать вертикально к зеркалу, понял?!

Но он словно не слышал меня, а лишь стоял, вылупившись в одну точку. Я потряс его за плечо так, что он вскрикнул.

— Понял?!

Он быстро нервно закивал. Я достал черную книжечку, открыл на нужной странице и протянул Дэвиду.

— Читай вместе со мной у головы, а я у живота.

Я сел сверху бушующей и кричащей Кэтлин, закатав рукава и сняв с себя крест, расположил его на ее язвенном животе. Кожа зашипела, и девушка заорала неистовым криком, а затем плюнула мне в лицо.

— Ничего не получится у вас, неудачники!

Мы завели отчитку в унисон с Дэвидом. С каждым словом конвульсии Кэтлин усиливались, а я вдавливал ее в кровать за грудную клетку. Не знаю как, но она вырвала ноги вместе с ремнями, и я чуть не сорвался вниз. Я только успел подумать, как Джонатан завалился на них всем телом.

— Детка! Я люблю тебя, слышишь?! Вернись ко мне.

Мы читали третий круг. Молитва священника была очень сильна, но изгнать даже с его помощью не получилось бы, нужен ритуал, и я молился, чтобы он сработал.

— Именем Господа назови свое имя!

Девушка взревела раненым зверем!

— НАЗОВИ ИМЯ, ДЕМОН!!!

Она бешено мотала головой, ее пальцы и ступни закровоточили, под моими ладонями появилось новое кровавое пятно из подреберья.

— Я ДЭНИЕЛ КРОСС! ЗАКЛИНАЮ ТЕБЯ, ДЕМОН, И ПОВЕЛЕВАЮ ТОБОЙ!!! НАЗОВИ СВОЕ ИМЯ!

Еще круг. Еще… и снова…

— ИМЯ!!!

— ЛИНДА!

Дэвид, не прерывая чтение, посмотрел на меня изумленными глазами и отрицательно помотал головой. А значит мне не послышалось.

— Что ты несешь, ублюдок! НАЗОВИ ИМЯ!!!

В ответ я услышал родной нежный голос.

— Дэни, это я, Линда, отпусти меня малыш, убей эту девушку, и мы вновь будем вместе… я никогда не была такой свободной, как сейчас. Идем со мной… идем.

Бам! Мой мозг просто взорвался, разлетелся на тысячу нейронов.

Это не галлюцинации! Это ОНА… она — демон?! Вот же…

— Дэниэл, сделай выбор! У нас нет времени. Кто-то из них должен погибнуть, — в помещение ворвался вихрь, капельница упала, и мелкая колкая пыль закружила вокруг нас, впиваясь под кожу и одежду.

А-а-а-а-а!!! Твою мать! — я взглянул на нее снова, а внутри все готовилось к ядерной войне… Нет-нет-нет. Это уже не она, это не моя Линда.

Я нагнулся к ней на ухо и тихо сказал.

— Повелеваю тебе, Линда, покинь тело этой девушки! ИЗЫДИ, ДЕМОН!

Дэвид эхом повторял за мной. Когда демоническая сущность начала отделяться от тела Кэтлин, я скомандовал.

— Джонатан, СЕЙЧАС!

Я слез с девушки и бугай с криком ярости махом поднял кровать к зеркалу. Как только Линда встретилась взглядом со своим отражением, оно затянуло ее в свое зазеркалье.

— Опускай.

Джонатан и Дэвид осторожно опустили кровать на пол с бессознательной Кэтлин. Я взглянул в зеркало… из него на меня смотрела моя первая любовь, она стучалась о поверхность стекла, разделявшего нас, она звала меня и плакала, из ее красных глаз текли лживые кровавые слезы… я прочел по губам.

— Дэни…

Моя зазноба и мое проклятье… также прекрасна, как и тогда…

Я сделал два шага назад, достал и прикурил сигарету, а потом вытащил из запаха пиджака золотой пистолет.

— Во имя Господа…

Выпуская дым, я выстрелил, и зеркало лопнуло на сотни тысяч осколков, летя прямо в меня стеклянным острым градом. Один из самых крупных осколков прошел рядом с моим виском, оставляя глубокий горячий порез.

Я повернулся на Кэтлин. Она лежала спокойно и размеренно дышала, я дотронулся до ее лба. Жар прошел. Следы от стигмат исчезли. Цвет кожи приобрел здоровый оттенок.

Почему же она…

— Как ты? — Дэвид положил руку мне на плечо.

— Честно?

Тот кивнул.

— Паршиво.

Кровь уже начала заливать глаз и текла горячей струей на новую рубашку. В кармане куртки завибрировал телефон.

— Да…

— Привет, я прилетела. У тебя уставший голос. Все хорошо?

Дженни… мое рыжее солнышко… — сердце сковала непреодолимая безутешная тоска.

— Все хорошо, малышка. Я здесь почти закончил и скоро прилечу к тебе.

— Правда? — на том конце страны только что запустился салют в мыслях одной рыжеволосой красавицы.

— Правда. Я позвоню тебе позже.

— Но, Дэни…

Я отключился и посмотрел на неодобрительно качающего головой священника.

— Ты играешь с огнем, друг…

— Я знаю…

Я смотрел на свои микроскопические отражения, где только что, видел свою погибель, и думал… думал… Я должен узнать правду о себе, и я ее отыщу до последней крупицы, а после я буду бороться за право быть любимым и счастливым лишь с Дженни. Линда выбрала свой путь. Я убил ее… СНОВА… я вспоминал ее слова о будущем. Зачем она это сказала? Хотела предупредить, напугать, предостеречь… может это вообще ложь?

— Эм… Дэни. Я должен тебе еще кое-что сказать, — очнулся вдруг Джонатан.

— Еще кое-что?! — я изумленно поднял брови.

— Дело в том, что Кэтлин — дочь Архиепископа…

Да твою ж… Твою мать!!! МАТЬ ТВОЮ!!!

— Хорошо… продолжай свою мысль, мистер детектив?

— И теперь нам надо очень серьезно поговорить и сопоставить все известные нам факты в одну историю.

В палату вбежали реаниматологи, переложили Кэтлин на каталку и безмолвно укатили прочь. Ее жизни больше ничего не угрожало. Когда они покинули помещение, Джонни продолжил.

— И начнем мы с рассказа о Линде… ты ДОЛЖЕН рассказать обо всем, что тогда произошло.

— Не думал, что скажу такое. Но он прав, — подхватил инициативу Дэвид, — Мне тоже есть, что рассказать.

— Тогда едем ко мне. Только сначала меня надо подлатать.

Пока Клиф накладывал два шва на мой лоб, я написал Дженни быстрое сообщение.

«Я сгораю без твоих прикосновений…»

На что пришел мгновенный ответ.

«А я готова гореть от твоих вечно…»

— Теперь все?! — пристегнулся нетерпеливый полицейский.

— Да, теперь едем.

Я поднял ворот окровавленной нарядной рубашки и нажал на газ.

Меньше, чем через час, мы заехали на парковку и двинулись наверх по ступенькам на тринадцатый этаж под ворчание Джонатана.

— Чертовы лестницы… ненавижу…

Глава 10. Линда

Рассказ Дэни.

После ситуации с собакой я переехал в дом Линды. Я ее не спрашивал об этой истории и старался не напоминать. Все было неплохо первые тридцать минут совместного проживания. Перемены в настроении любимой девушки дико пугали, особенно когда она бросалась в меня колющими и режущими предметами. Она могла резко чего-то испугаться и начать прятаться.

— Я думал, что у нее жесткий ПМС.

— Такой сильный, что собаку сожрала?!

Я закатил глаза на выпад остряка и продолжил.

В комнатах, в которых она находилась, было очень холодно, при этом ее тело постоянно бросало в жар. Я купил распятие (не знаю зачем, какой-то порыв) и повесил в нашей спальне. После я прошелся по дому в поисках психованной, но любимой истерички. Не найдя Линду, я вернулся в комнату. От увиденного у меня до сих пор волосы встают дыбом.

Линда стояла под распятием, изогнув спину в обратную сторону… я скрипнул половицей и, взглянув диким взглядом, она помчалась на меня головой вперед выставив руки перед собой. Я захлопнул дверь перед ней… она пыталась ее выбить, царапала ногтями, билась головой, ее голос изменился до неузнаваемости.

Когда все успокоилось, и я вошел внутрь, она сидела на нашей кровати, поджав колени, плача и качаясь вперед и назад. Я сел рядом и провел ладонью по ее плечу, на котором я заметил странное пятно или язву

— Дэни… убей меня.

Мурашки пробежались по всему телу. Ледяной холод сковал внутренности. Я сгреб ее в объятия. Ее жар обжигал сквозь одежду.

— Да что ты такое говоришь? Это просто нервы…

Просто нервы… конечно же просто нервы… — занимался я самобманом

Мы поехали к психиатру. Во время осмотра ее сущность никак не проявилась, несмотря на провокации врача. С диагнозом «здорова» мы вышли от него. И я подумал, что дело в доме. Я снял квартиру. Но все только усложнялось. Она начала истязать себя, наносить увечья телу, при этом истерично смеясь.

Она бросила пить, курить, даже заниматься сексом… ходила и спала с Библией в обнимку. Но прогресса не было. Я отвез ее в монастырь… она настояла. И вроде как ей там стало лучше. Меня она пускала к себе все реже.

— Дэни, когда тебя нет рядом, — говорила она, — я не поддаюсь искушению и мне легче. Давай немного подождем.

И я верил в это, пока один раз нежданно не зашел в часовню при монастыре (ее «сестры» сказали, что она там) и не увидел, как мою Линду порет прямо на небольшом алтаре Настоятель, задрав ее облачение. А она сжимала в руках серебряный крест, подаренный мной, облизывала и кусала губы. Она кричала как сумасшедшая.

Ее глаза были черные без белков. Увидев меня, она поманила меня языком и позвала немым шепотом в моей голове.

«Иди ко мне, Дэни… мне здесь так хорошо, я свободна… идем со мной…»

Я убежал… я бежал и проклинал ее, проклинал себя… винил во всем Дьявола, молил Бога об искуплении. Мое сердце сжималось, душа выла от боли. На следующий день я вернулся в монастырь.

— Поговорим?

Сейчас она была спокойна, не было истерик, ни истязаний, она приняла своих демонов и Дьявола внутри себя. А я не мог успокоиться, меня терзала жгучая ревность и жестокая обида. Мы поднялись на высокую колокольню, откуда открывался прекрасный вид на сочно-зеленый луг и небольшое хрустальное озеро рядом с небольшим леском.

— Дэни, зачем ты пришел сюда? Ты разве не понимаешь, что между нами больше ничего не может быть.

Она говорила об этом так спокойно, а мне хотелось рвать на себе кожу живьем.

— Объясни, зачем ты так со мной? Я же люблю тебя! Люблю больше жизни. Я поклялся быть рядом с тобой и не уходить никогда. Зачем ты брала эту клятву с меня, Линда?

Она сняла с себя серебряный крестик, усыпанный красными рубинами. И отдала его обратно мне.

— Уходи. И забери эту дрянь.

— Дрянь?! Да как ты можешь так говорить?

Я наступал на нее, а она пятилась назад.

— Я шел с тобой везде, как бы ни было тяжело и страшно, а мне было очень страшно, Линда.

Я не выдержал и поцеловал ее. Но от поцелуя я ничего не почувствовал. Это была не она. Губы были плотно сжатые, ледяные и совсем чужие.

— Я в последний раз тебе говорю, уходи. Здесь я обрела себя. Здесь такие милые послушники, молодые сладкие мальчики, а Настоятель — само совершенство, а какой у него большой… а сестры… молодые и не очень… — она облизнулась и, хихикнув, закусила нижнюю губу. Потом Линда повернулась ко мне и не своим голосом злобно зарычала, — Даже близость с женщиной приятнее, чем с тобой. Убирайся прочь, ты мне противен.

Я не знаю, что двигало мной, но я толкнул ее, что есть силы, и, не рассчитав последствий, молча смотрел, как она падала вниз, разводя руками в стороны, пытаясь ухватиться за воздух. Я смотрел сверху вниз на бездыханную Линду, точнее на кого-то, кто забрал ее у меня.

— Ну а дальше мы познакомились с тобой, Дэвид… тебя прислали за мной.

Святой отец смотрел на меня округлившимися глазами.

— Дэниел, я не знал… я даже не догадывался, даже не мог себе представить… прости меня… прости.

Он встал со стула и обнял меня.

— Все нормально, ты не мог знать.

— Это просто охренеть, дружище… а с попенком-настоятелем то, что в итоге?

— Я его убил.

Мы замолчали все минут на пять. Даже Джонатан не шутил, хотя поводов найти можно было массу.

— Ну, Джонатан, — прикурил я, — Теперь твоя история. Мы все во внимании.

Глава 11. Цепочка

Рассказ Джонатана.

Мы встретились около двух лет назад. Я встретил Кэтлин в Лос-Анджелесе. Меня отправили сюда на переквалификацию в детектива. Я встретил ее прямо на улице, и меня просто пробило молнией и разрубило мою никчемную жизнь на до и после. Стройная, голубоглазая, хрупкая платиновая блондинка меня так вштырила, что я забыл, куда шел, и повернул вслед за ней.

Я был готов целовать ее следы на асфальте, но он был грязный и я решил не зарабатывать, как минимум, герпес, а просто познакомиться. Резко она свернула в церковь, а я за ней. У входа ее встретил мужик в рясе и колпаке, крепко обнял. Я присвистнул про себя, понимая, кем он приходится красотке.

Куда ты лезешь, Джонни. Не по тебе такая цыпочка, — подумал я, но влечение и чувства оказались сильнее. Она была словно ароматный василек, а я коровья лепеха. Я поймал ее взгляд, она покраснела и спрятала глаза.

Я прошел вдоль стены, чуть не снес какую-то статую и проскользнул на улицу. Кэтлин вышла из собора и остановилась на крыльце, перебирая скромное светлое платье пальцами. Я сидел на скамейке и не отрываясь смотрел на нее. Красотка подплыла ко мне и присела рядом.

— Вы что меня преследуете?

— Нет, ну что вы… нет, конечно же… да, я шел за тобой.

— А зачем?

— Ты красивая.

— А вы не очень, — почему-то с грустью пролепетала она. Было обидно, зато честно, — Оставьте, пожалуйста, меня в покое. Меня пугает ваше общество.

Она встала и пошла прочь.

Я такой идиот… я нанял актера, чтобы тот напал на нее, а я спас. Я выкидывал такие дурацкие фокусы постоянно. Сначала ее это дико раздражало, потому что врать и играть я не умею, выходило стремно.

Потом она сжалилась надо мной, и мы сходили на одно свидание, другое, третье. На четвертом я намекнул на перепихон, а она сказала, что девственница. И что ее первым будет ее муж. На следующий день я сделал ей предложение. Я очень хотел откупорить эту бутылочку. Мы поженились через месяц, просто расписались, и я увез ее на свою родину, против воли ее отца.

— Он меня недолюбливает, старый козел в колпаке.

— Интересно почему же… — негромко произнес я, а Джонни пожал плечами и продолжил.

И я не знал, почему. Мы жили душа в душу. Ей было не с кем меня сравнивать, но я все равно старался… иногда. А в один день она пришла в участок и рассказала о преследователе, и я начал следить за ней. Она часто забывала, кто я… не помнила дорогу домой.

Она с кем-то разговаривала. Прямо иногда спорила… страшновато было. А самое стремное было, когда она встала посреди ночи и пошла бродить по дому, по стенам, потолку и снова с кем-то спорила и кричала на разных языках, хотя знала только английский. Потом вот начались попытки суицида, и я привез ее к отцу… а он поместил ее в психушку, гребанный Мерлин.

— И я решился прийти к тебе, Дэни… и вот ты спас ее. Спасибо тебе! Ты мой лучший друг. Ты прости, что так вышло с Линдой. Мне правда очень очень жаль, я просто трус.

И в тот момент я осознал, что простил его… окончательно. И понял, что рад, что он сейчас рядом.

— Проехали. Теперь ты, Дэвид. Сложи пазл.

******************************************

Рассказ Дэвида.

Я даже не знаю, с чего начать… пожалуй, с нашего знакомства. Дэни, я расскажу все, что знаю. Мне был двадцать один год, когда ко мне пришел Архиепископ и сказал, что я должен найти Дэниела Кросса и привезти в Лос-Анджелес.

— Помнишь ли ты, как я нашел тебя? В каком отчаянии ты был? Ты хотел наложить на себя руки… Ты убийца Дэниел. И ни одно искупление этого не изменит. Но ты был нужен нам.

Экзорцисты погибали один за одним, священники не справлялись с изгнаниями. Но в день совершеннолетия ты должен был обрести силу и спасти всех нас. Таково твое предназначение. Ты пришел с ненавистью, ты ненавидел все, что тебя окружает. Ты проклял родителей, отрекся от них.

— Твоя вера была слаба, и даже сейчас все по-прежнему, твоя вера разбита, она практически бессильна.

— Дэвид, куда уж сильнее можно верить, чем верю я?!

— Ты знаешь, а это совсем другая история. Дэниэл, ты мой самый близкий друг. Просто послушай…

Настало новое поколение одержимых. Люди стали принимать демонов внутри себя и становиться с ними единым целым, что позволяло Сатане искушать все больше жертв, распространяя наркотики, разжигая похоть, зомбируя людей на преступления, беспринципную агрессию, жестокие войны. Мы живем в самое развратное время. А началось это все с Линды. Демоны нашли ее благодаря тебе, а мы нашли тебя благодаря ей.

Сначала она пыталась сопротивляться… ты видел, как они истязали ее. И она решила сдаться и тем самым, открыла демонам прямой доступ в мир людей. Приобретя такой опыт, они практикуют его все чаще, а церковь только разводит руками, удлиняет и ужесточает сроки и правила обряда изгнания.

Но все же вернемся к тебе. Итак, я нашел тебя и начал обучать, переходя от теории к практике. Церковь отправляла тебя в пекло каждый раз, в самые сложные и опасные авантюры, но ты справлялся, вновь и вновь приводя их в ярость. Последняя девушка вообще была одержима высшим демоном, одним из сыновей Дьявола. Ты стал нарушать их правила, а они стали их ужесточать все сильнее прежнего.

Когда дочь Архиепископа стала одержима, он пытался это скрыть от всех. Знали только я и Отец Итан. Я просил их обратиться к тебе, но они наотрез отказались, уповая на помощь Всевышнего будто дочь Архиепископа имеет какой-то блат перед Господом. Пути Его неисповедимы, и Он никогда не вмешивается в разборки людей и падших ангелов.

— Какая связь между Линдой и Кэтлин?

— Дэниел… это всего лишь мои догадки…

— Говори.

Когда мы нашли тебя через нее, Архиепископ решил, что у тебя так быстрее откроются способности и отказал в обряде над Линдой… а когда упустишь время, ну сам знаешь, чем это заканчивается.

С Настоятелем женского монастыря, в который ушла Линда, он был приятелем. Они часто развлекались с хорошенькими молодыми монахинями. А когда в монастыре появилась искушенная молодая демонесса, то Архиепископ лично отправился отконтролировать сей факт. А это оказалась твоя Линда… Клянусь, я не знал… Я думаю, что они добили ее… подтолкнули окончательно в руки к Дьяволу.

И сейчас она вернулась, набравшись силы, чтобы отомстить, Настоятеля убил ты, а Архиепископа нельзя… возможно, правила, контракты… поэтому взялась за дочь, а дочь оказалась женой твоего друга, и таким образом она решила вернуть заодно и тебя. Зачем не знаю. Может отомстить, может предупредить, может забрать с собой…

Его слова все давили и давили на мои осунувшиеся плечи. Я не думал ни о чем, лишь слушал и просто ОХРЕНЕВАЛ от происходящего. Первым молчание нарушил Джонатан.

— Ну ни хрена ж себе цепочка! А вы святоши оказывается похуже этих самых демонов.

— Дэниел, мне очень жаль… — не обращая внимания, он все еще обращался ко мне, — я сегодня все понял и осознал, картинка сложилась в моей голове. И я принял решение, я ухожу из церкви вместе с тобой.

— Нет! — подскочил я.

— Да, Дэниэл. Ты был прав. Никто не соблюдает никакие правила. Да и сами правила — это пустышка. Их вера — обман. Церковь — лишь здание для выкачивания денег прихожан и спонсоров, личной выгоды, поддержки политиков и для прочих личных благ. Моя вера со мной в моем сердце, не в моей рясе, не в поклонении, не в обрядах… а в чистоте души, поступках, жертвенности и уважении к собственным ценностям.

Джонатан шмыгнул носом.

— Ты что плачешь? — сел я на место, толкая его локтем.

— Нет, — он вытер рукавом красные влажные глаза, — Просто это так трогательно. Я люблю вас, парни.

Он раскинул руки для объятий.

— Джонни, не время сейчас.

— Ладно… ладно. Я понял, — прогундосил растроганный бугай, — Значит теперь мы команда? Коп, поп и экзорцист. Дэни, есть покороче то название для тебя?

— А ты то куда собрался? — рассмеялся я, — Какая еще команда?

Джонатан решительно поднялся.

— На борьбу с плохими парнями, всякими там упавшими и чертягами.

Дэвид прыснул в кулак. А я почесал затылок.

— Что ж… грубой силы нам не помешает.

— А теперь, Дэниэл, — подытожил Дэвид, — надо узнать по поводу твоего истинного происхождения… я думаю, что Итан многое знает, он правая рука Архиепископа.

— А еще надо перевезти сюда Дженни. Рядом со мной ей будет безопаснее, и мне спокойнее.

Парни остались у меня и разбрелись по комнатам, а я снова унесся мысленно в Нью-Йорк к моей рыжеволосой русской красавице.

Дженни… как же я скучаю… я мечтаю зарыться в растрепанные мягкие медные кудряшки. Я заберу тебя и уберегу от всего на свете.

Я прикурил сигарету и набрал быстрое сообщение.

«Я прилечу завтра вечерним рейсом».

На что получил незамедлительный ответ.

«Так скоро! Жду с нетерпением. Я встречу тебя в аэропорту, пришли номер рейса. У меня завтра выходной с ночной смены. Безумно скучаю».

«И я скучаю, не смогу еще и дня прожить без тебя, малышка».

Глава 12. Команда

Рано утром мы уже были на пути в Собор.

— Ну нахрена так рано вставать?! — Джонатан громко зевал, раскрывая рот так, будто он вот-вот порвется.

Издаваемые им звуки были похожи на брачный зов самки гориллы. И этот козел, сидевший сзади, каждый раз придвигался между нами и орал нам в уши, раздирая свое лицо пополам. После третьего зевка даже Дэвид не выдержал.

— Послушай, Джонатан. Если ты не прекратишь, я разобью тебе лицо. Ты невыносимый подлец!!!

— А ты такая же пансионная дама, как и Дэни, да еще и в платье.

— Это не платье, а ряса, идиот, — вмешался я.

Джонатан махнул рукой и откинулся на сидение.

— Одна херня.

— Сегодня я сниму облачение и сдам атрибуты.

— Ты уверен?

Дэвид молча кивнул, а Джонни завистливо буркнул.

— Поцелуйтесь еще.

Прошла минута идеального молчания. И…

— Парни, раз мы теперь команда, я должен быть типа в теме. У меня вопросики.

Я ухмыльнулся.

Нет, ну какой же он придурок… ох, пожалеем мы, что взяли его, хотя в изгнании Кэтлин, он очень помог.

— Задавай.

— Почему вы говорите об упавших демонах? Это те, кого мы изгнали, и типа они упали в глазах товарищей по цеху?

Я не выдержал и засмеялся.

— Дэвид, у тебя лучше получится, расскажи ему.

— Не упавшие, и не демоны вовсе… — священник прокашлялся и сдержал подступающий смех, — Падшие ангелы.

Дэвид обернулся на сверкающего глазами Джонатана, который как ребенок ждал чуда, и священник глубоко вздохнул.

— Самый могущественный ангел Денница, тебе легче будет запомнить Люцифер, выступил против Бога, потому что возгордился своей силой и захотел власти. Он поддался греху — гордыне, склонил некоторых ангелов на свою сторону и собрал огромную армию. Войско Господа возглавил архангел Михаил и победил Люцифера, низвергнув его и его последователей с небес в ад, где ждал их вечный огонь. Силы Света защищаются, не нападают. И нас они не спасут в случае атаки демонов и сил Тьмы.

Джонатан сидел раскрыв рот и зачарованно слушал.

— На наше счастье выбраться из ада они не могут без помощи силы Господней, они могут лишь вселяться в людей, искушать их, насылать невзгоды. Люцифер по-прежнему жаждет мести и власти, и он никогда не оставит попыток поработить этот мир.

— Сатана обладает большим мужеством, невероятной хитростью, сверхчеловеческой мудростью, острейшей проницательностью, совершенной рассудительностью, несравнимым мастерством в плетении самых хитрых интриг и злобной, беспредельной ненавистью ко всему человеческому, — добавил я от себя ровным жестким тоном.

— А Сатана — это?

— Дьявол, Сатана, Денница, Люцифер — это все одно и тоже лицо.

— Оооооо… — заревел любознательный бизон

— Дэниел абсолютно прав. Дьявол и его дети обладают глубочайшими знаниями обо всём. Ни один богослов не может истолковать Священное Писание лучше них, ни один адвокат не знает законов и установлений, ни один врач или философ лучше них не разбирается в строении человеческого тела и души, или в силе камней и металлов, птиц и рыб, деревьев и трав, земли и небес.

— Вы так говорите, словно восхищаетесь им.

— Джонни, даже врага можно уважать. А самое главное, его необходимо адекватно оценивать. Мы можем остановить его, и он будет нас искушать. Мы должны быть готовы.

Я достал сигарету и закурил. Глубокая затяжка расслабила мои накаленные нервы и плотно сжатые пальцы. В моей голове звучали слова священника.

«Это дар»… возможно… дар, о котором я не просил, дар, который погубил мою любовь… но дар, который спасет всех нас и Дженни… Дженни… хочу к ней, к ее губам, плечам… груди… ммм…

Волна эйфории поползла из груди к горлу и в нем защекотала, но тут же сменилась очередной порцией терзающих мою душу вопросов.

Кто я такой? Почему именно я связан с открытием врат ада?

Я ровным счетом не помнил ничего о своем детстве, словно меня поместили в жизнь с хорошим таким пинком под зад.

Загрузка сразу с определенного уровня повышенной сложности…

Пока я отвлекся, Джонатан сыпал вопросами, он испытывал неподдельный интерес. Главное, чтобы энтузиазм быстро не иссяк против первого же столкновения с врагом. Джонатан был не из робкого десятка, и он чувствовал себя передо мной в долгу, уже помноженному на два. Я услышал обрывок рассказа.

— Кошмары — демоны, вызывающие ужасные видения во сне, например.

Я вернулся в диалог.

— Полтергейсты — духи, производящие мелкие пакости по ночам в доме, пугая людей и питаясь этим страхом. Еще есть, Инкубы и суккубы — демоны, вступающие в половую связь с человеком. Особенно нападкам этих демонов подвержены, по мнению демонологов, монахини.

— Парни, это пипец! — восклицал Джонатан.

— И это лишь некоторые классификации, далеко не все. Есть еще высшие демоны — дети Сатаны. Некоторые люди, попавшие в ад, заслуживают милостыню высших демонов или самого Люцифера, и они становятся демонами-подселенцами, вместо того чтобы гореть в огне и подвергаться вечным пыткам ада за свои грехи. Именно эти демоны делают человека одержимым.

— В человека может вселиться только человек, — разъяснял я, — Ну и высшие демоны, так как их власть и способности безграничны, но им это запрещено… вообще-то.

— Дети? А кто их рожает?

— Господи, Джонни! — снова улыбнулся я, — Ну это же образно!

— А кто тогда такие высшие демоны? — продолжал сыпать вопросами детектив.

— Люцифер — гордыня, Мамон — алчность, я изгонял его недавно из школьницы в Пасадене. Асмодей — похоть, Вельзевул — чревоугодие, Левиафан — зависть, Бельфегор — лень, Абаддон — гнев. Семь Высших демонов и Семь Смертных грехов. У демонов есть чины, такие же как у ангелов, всего девять чинов, разделенных на три лика.

Мы замолчали… вылив водопад знаний на бугая, мы ждали реакции.

— Иерархия везде, ну что за херня. Я уж думал хоть в аду не будут заниматься таким бредом.

— Хах, в аду очень строго с этим, дружище. Люцифер следит за порядком лично. И никто не смеет нарушать закон. Дальше ада только вечная смерть… обратного пути нет. Ты можешь упасть с небес, но вернуться из ада… нет.

Джонатан почесал затылок.

— То есть… вы хотите сказать, что демоны — это ангелы?

— Аллилуйя, — вскинул руки Дэвид.

— ДА ЛАДНО?! Я в шоке… мой мозг сейчас взорвется.

Мы не выдержали и засмеялись. Это было очень смешно.

— Да, но не забывай о Великих грешниках, которые тоже становятся демонами-подселенцами. Искусственно созданные Сатаной для проникновения в наш мир, для поиска пути обратно, обратно на Небеса. Когда я загоняю их обратно в ад, они теряют эту привилегию, и снова становятся обреченными на вечные муки, их плоть будут рвать снова и снова, бесконечно.

— Линда — подселенец Кэтлин? Но она не самый великий грешник… — он не успел договорить.

— Она пришла или ее прислали, что скорее всего, из-за меня.

— А какие тогда великие грешники? Кто они?

— Иуда, например.

Последний пример Дэвида заставил нас остальную часть поездки провести в тишине. Слишком много информации для получаса. Я впервые видел Джонатана таким серьезным, а Дэвида таким решительным.

Мы подъехали к Собору. Найдя внутри нужного нам человека, мы попросили об аудиенции.

— О чем вы хотите поговорить, дети мои? У меня очень много дел.

Вот он Преподобный Итан Прист. Хитрый и двуличный, правая рука Архиепископа. Его зализанные назад рыжеватые волосы и узкие зеленые глаза на узком лице просто кричали о его натуре. Он был церковной мафией, именно его лицо мелькало во всех СМИ. Он был представителем церкви, говорил от лица Господа. Но слова его были лживы, удобные для власти, а может и для кого покруче.

— Я ухожу, Итан.

Громче, чем это было нужно выпалил Дэвид. Прист изменился в лице, его исказила злоба, заметная невооруженным глазом. Взгляды зевак-прихожан были прикованы к нам.

— Пройдемте в мой кабинет. Мы же не будем разговаривать на людях.

Глава 13. Итан

Мы вошли в небольшое душное серое помещение с письменным столом и деревянными скамьями. В нем царил подвальный запашок, и я закашлялся.

— Прошу садиться.

Итан расположился за столом, сложив руки перед собой в замок, переплетая пальцы, а мы напротив на скамейках. Я вспомнил, как в школе нас с Джонатаном так усаживали перед Директором за наши проделки, было неловко. Я взглянул на друга, он улыбался. По всей видимости он думал об этом же.

— Дэвид… ты мой ученик. И ты так просто предашь все и покинешь нас? Ты же знаешь, что обратного пути не будет и ты не сможешь больше служить Господу.

— Это чушь, сущий бред, которым ты можешь забивать голову юным послушникам. Я буду служить Богу вне стен ваших храмов и принесу больше пользы.

Итан изумился храбрости всегда скромного и тихого священника. Тем более, он был старше Дэвида, и это можно было посчитать даже оскорблением и несоблюдением субординации.

— Ты можешь быть свободным, Дэвид, но ты еще пожалеешь об этом. Снимай с себя облачение, я буду поднимать вопрос о запрещении тебе в священнослужении.

Дэвид скинул сутану и колоратку, оставшись в черных брюках и такой же футболке, и бросил скомканный костюм на стол перед учителем.

— Забирай, это всего лишь одежда, маска… И ни ты, ни сам Папа не в праве запрещать мне совершать таинства. И вы не сможете устранить благодать Святого Духа во мне. Вам никогда не отменить моего посвящения и моей силы. У вас нет ни полномочий, ни прав.

Итан пыхтел, его ноздри раздувались, лицо покраснело… но он подавил бушующую бурю и едва заметно срывающимся голосом проговорил.

— Зачем ты привел сюда экзорциста, я запретил! И это вообще кто такой?

— Ты не вправе запрещать кому-либо входить в храм! А это муж дочери Архиепископа, одержимость которой вы скрыли! А что, если Кардинал узнает?

— Ты не посмеешь!!! — прошипел Итан, — И давай поиграем в игру «кому бы ты поверил»? Убийце или священнослужителю?

Я сжал кулаки. Злость кипела в моих жилах, пульсировала, раздаваясь в висках.

Спокойно, Дэни…

— А?! Кому бы ты поверил? КОМУ БЫ ТЫ ПОВЕРИЛ?!!! — он дьявольски ухмыльнулся и губами беззвучно проговорил, — Отброс…

Бам!

Ну всё…

Я подлетел к нему и схватил за грудки, поднимая вверх с невиданной легкостью. Я чувствовал невероятную силу, бегающую по моим венами и бурлящую в крови. Парни стояли неподвижно. Ни один не мог сказать ни слова. Я почувствовал жар в кулаках, сжимающих султану говнюка все сильнее. От одеяния пошел легкий дымок. Я смотрел ему прямо в глаза на свое отражение, в котором я не узнавал себя… могущественный, разгневанный мужчина смотрел на меня из радужек священника. Я увидел, как в моих глазах сверкает огонь, и они становятся золотисто-оранжевыми.

Сказать, что Итан был напуган, ничего не сказать. Он задрожал как осиновый лист, лицо его побледнело. В этот момент сзади подошел Дэвид и положил руку мне на плечо.

— Не марай руки о него. Он того не стоит.

Он был прав… я швырнул Преподобного в его кресло и перевел взгляд на подпаленную ткань на его груди, а потом снова на Итана, который поправлял сдавливающий шею перевернувшийся воротничок. Огонь в моих глазах стих, я навис над ним так, что тот вдавился в спинку стула, и спокойным ровным тоном произнес.

— У тебя есть один шанс, Прист. Расскажи мне все, что ты знаешь обо мне, кто я такой, почему мой ребенок откроет врата ада?

Он смотрел на меня испуганными глазами загнанного животного, он глубоко дышал, словно ловил остатки воздуха в комнате, ибо я вобрал его в себя и чувствовал, как бешено колотится его гнилое сердце.

— Никогда.

Я отстранился и достал пистолет, направив его в голову священника.

— Ты с сума сошел?! Тебе не простят. Я служитель Господа. Это преступление даже угрожать мне.

Я снял с предохранителя оружие и прижал к его покрытому ледяной испариной лбу.

— Я убийца, Преподобный Итан Прист… ты сам сказал. Знаешь, один такой служитель уже схватил пулю в сердце.

Он знал, какой служитель… сукин сын. Он все знал… от этого становилось еще противнее.

— Вы уже давно служите кому-то другому… вы все! Поэтому ты уволен, Итан.

Мой палец скользнул на спусковой крючок.

— ХОРОШО!!! — сдался гад.

Мысленно я выдохнул.

— Я расскажу все, что знаю…

******************************************

Рассказ Итана.

Я всего лишь исполнитель, не моей инициативой являются преступления церкви, но я много знаю, Дэниел. Если бы я ушел, я бы лишился жизни. И вас сейчас обреку на смерть.

— Мы уже под прицелом, так что не стоит беспокоиться, святой отец. Продолжай.

Все началось тринадцать лет назад, когда при странных обстоятельствах покончил собой предыдущий Архиепископ, и потом погиб его преемник… когда к власти пришел Абрахам. Он сразу уволил больше половины работников церкви, те, кто не хотели уходить добровольно, пропали без вести, и потом он привел своих людей. Я был послушником, и я клянусь, что видел в их глазах огонь, такой же, какой сиял сейчас в твоих, Кросс. Я не оправдываю себя… он выбрал меня и взрастил представителя и наследника. Учил, что говорить, как и где говорил, что все и всех можно купить. Он нашептывал мне всю греховность бытия. Я верил ему. Пришлось верить и поступать, как он велит.

— С тобой все понятно, Итан! Твои мотивы мне лично прозрачны и очевидны. Расскажи, кто Я такой.

— Дэниел… ты наполовину человек, наполовину ангел.

— Что за чушь ты несешь?! Я знаю своих родителей!!! И они обыкновенные люди.

Дело в том, что это не твои родители, ты же ведь даже не помнишь свое детство. ОНИ следят за тобой с самого твоего рождения. Когда тебе исполнилось восемнадцать, твоя сила проснулась, ты был бы опасен для НИХ, но и убить тебя было нельзя. За твоими плечами внушительная защита, сын мой. И было решено держать тебя, как можно ближе и пытаться убить твоей профессией, устроить несчастный случай. Твоя мать — обычная женщина. А твой отец… твой отец — тот, кто одержал победу над Сатаной и сверг его с Небес.

— Михаил?!

— Да. Самый могущественный архангел — Архистратиг, глава Святого Воинства. Ты же, я думаю, в курсе, что связь между ангелами и людьми запрещена. И дети от такого союза рождались исполинам, огромными жестокими великанами, наполняющими землю насилием. И ты… Дэниэл, ты, конечно, жесток, и ты беспристрастно убиваешь снова и снова. Прости меня за правду. Но заметь, ты отнюдь не великан, но сила в тебе — сила исполина. Она колоссальна. Только ты ее не признаешь, пользуешься лишь ее крупицами. Ты должен принять ее, и сейчас ты почти открыл ее мощь, я увидел это в тебе и вижу прямо сейчас.

— Даже не пытайся, Прист! Ты не заслужишь моего прощения.

Мне уже все равно, я все равно уже труп, и скоро отправлюсь в ад. Итак, значение имени твоего отца — «кто как Бог», и он сам отождествляется с небесным владыкой. Ты воин света. И Люцифер знает, что ты никогда не пойдешь с ним на сделку. Они ждут твоего потомка, чтобы совратить его, поставить на путь ко Тьме, чтобы он открыл врата, ведь ты вложишь свою божественную частицу в него.

— Он… Это будет сын? — негромко произнес я, ловя каждое слово преподобного.

Да. Они бы давно взялись за твою Дженни, как за Линду… но она даст твоего наследника, их освободителя. Могла бы быть Линда, но ее мысли были скверные, душа грешная, а у Дженни чистая, безупречная. Между прочим, твоя бывшая покойная подружка спутала все карты Абрахаму. Мало того, что она совратила его, так еще каким-то образом вселилась в его дочь. Не забудьте поблагодарить ее, хотя бы мысленно. Тебе, кстати, не показалось странным, что во всем мире изгнанием занимаются священники, и только один единственный ты — даже не мирянин, запросто изгоняешь даже высших демонов?!

— Где моя мать?

Она умерла во время родов, дав жизнь тебе. Ей невозможно было выжить, твоя сила разорвала ее изнутри, и ты вышел из утробы, совершив свое первое убийство. Всевышний же пощадил Михаила и сохранил тебе жизнь, но ему запрещено вмешиваться и говорить с тобой, как и Творец не вмешивается в наше бытие. Сейчас Михаил охраняет райские врата, раньше он защищал нас от злых сил, демонов… сейчас это делаешь ты, Дэниел. Это твое предназначение. Ты создаешь амулеты… дай их своим друзьям, и это защитит их от лукавого, и они смогут сражаться с тобой.

— С кем сражаться?!

С Дьяволом и всем адом, сын мой. Ты победишь. Только ты его одолеешь, как твой отец когда-то, но его промахом было пощадить его… но ты не совершай туже ошибку. Убей его! Ты убийца, Дэниел…

Глава 14. Абрахам

Я переваривал слова священника в своей голове, новые факты никак не устаканивались и терзали мой перегруженный мозг, который пульсировал в черепной коробке. Виски сдавило, и в глазных яблоках усилилось напряжение… они горели.

— Это все?

— А тебе этого мало?

— Кем была моя мать?

— Я не знаю.

— С кем заключил сделку Абрахам?

— Не знаю… я сказал тебе многое, Дэниел. А теперь покиньте меня, пожалуйста.

— Ты мне противен, Итан, — в разговор плавно влился морально опустошенный Дэвид, — Ты предал все святое, что в тебе было.

Мы говорили спокойно, тихо, примирившись с происходящим.

— У меня не было выбора, Дэвид.

Он встал из-за стола и показал ему на дверь.

— Уходи.

— Выбор есть всегда, — бросил напоследок Прейер.

— Я знаю, и я его сейчас сделал. Впервые верный выбор за всю мою грешную жизнь. Прощай, ученик.

Мы покинули церковь. Я знал, что больше не увижу Итана никогда.

******************************************

Кабинет Архиепископа.

Абрахам сидел за массивным столом из красного дерева и стучал сухими пальцами по его гладкой почти зеркальной поверхности. За ним на светло серой стене висел огромный черный металлический крест. В его помещении не было окон, лишь был камин, в котором потрескивали догорающие дрова.

— Сын мой… как ты мне объяснишь побуждение обличить меня в связи с темными силами?

Глубоко пожилой мужчина говорил строгим тоном, его басовитый старческий голос источал злость и одновременно удивление.

— Я устал от ваших игр, Владыка. И участвовать в них больше не намерен.

Старик медленно привстал. Одет он был не в облачение, а лишь в подрясник. Его плечи были опущены и усталы, спина слегка сгорблена.

Он, не спеша и слегка прихрамывая, подошел к камину, взял в морщинистую руку заостренный крюк для дров и пошевелил поленья.

— Я разочарован в тебе, Итан. Как ты мог подумать, что я, служитель Господа, могу опорочить свой сан?

Преподобный пытался возразить, но голос пропал, связки сковало словно их закатали в цемент.

— Почему ты молчишь, сын мой? Это не вежливо по отношению к своему Владыке.

Итан лишь прохрипел беззвучную речь и схватился за шею, пытаясь разбудить голосовые связки.

— Что, язык проглотил?

Абрахам выпрямился, словно помолодел, и направил крюк в сторону Итана. Глаза Преподобного округлились от ужаса, он упал на колени и опустил голову в пол.

— О, полно, сын мой, подними голову, взгляни на меня.

Абрахам уверенно и резко шагал в сторону предателя. Прист послушно поднял взгляд. В ту же секунду Архиепископ вонзил крюк ему под подбородок и полностью насадил голову Преподобного на всю его длину…

Густая темно красная кровь рухнула тяжелыми струями на пол. В следующее мгновение Абрахам выпустил орудие из кисти… крюк взмыл ввысь и воткнулся в потолок, подвешивая священника посреди комнаты. Преподобный Итан Прист издал последний немой крик и хриплый стон… Бездыханное тело священника обмякло в воздухе. Старик снова ссутулился, и направился, прихрамывая, прочь из кабинета.

******************************************

Вечерний рейс Лос-Анджелес — Нью-Йорк уносил меня прочь из города Грехов. Я отдал парням амулеты и ключи от своей квартиры.

У меня им будет безопаснее. Дэвид должен изучить вопрос с моим рождением, найти что-то в пророчествах об открытии врат ада. А Джонатан пока встретится с женой.

А я сейчас несся на высоте пяти тысяч метров со скоростью семьсот километров в час к своей девочке. Пять часов, и я заключу ее в свои объятия и вдохну сладкий аромат ее медовой кожи.

Я должен рассказать ей все. Сегодня же. Она имеет право знать. А что потом? Заводить семью… детей? Конечно, я хочу этого, но имею ли право подвергать мир такой опасности? И Дженни… она же может умереть во время родов, как моя мать… а умерла ли она именно так?

Эти мысли терзали меня и не давали покоя. Все было очень запутано. Итан мог чего-то не договаривать или просто не знать.

По возвращении моей следующей целью будет Архиепископ. Он осведомлен лучше всех.

Объявили посадку, я пристегнулся и выпрямил спинку кресла. Погруженный в свои думки, я даже не заметил, как прошло время.

Я смотрел в иллюминатор, в котором приближался Нью-Йорк, точнее мы к нему. Крохотные домики, дорожки, машинки становились все крупнее и город казался просто необъятным. Суматошный, оглушительно громкий, огромный город — один из крупнейших в мире коммерческих, финансовых и культурных центров.

Я шел по коридору. В зоне встречающих я искал мою огненную красавицу и нашел. Она стояла в первых рядах. Как же блестели ее глаза, и манила ее ослепительная улыбка. Она помчалась ко мне навстречу и прыгнула в мои объятия, обхватив мой торс ногами. Мгновенная волна возбуждения накрыла меня с головой мелкой дрожью, отозвавшись приятным теплом внизу живота.

Я жадно впился в ее вкусные губы яростным поцелуем, зарываясь одной рукой в мягкие рыженькие пружинки, а другой поддерживая мою девочку за талию. Мы стояли посреди зала и пылко поедали друг друга. Моя сумка валялась на полу, и пару человек уже прошлось по ней ногами. Нас отвлекла возрастная женщина, которая подошла к нам впритык и начала отчитывать, едва ли не кидая в нас свой увесистый чемодан

— Молодежь! Вообще стыд потеряли!

Смущенная Дженни оторвалась от меня, оттягивая мои уже скучающие губы, и встала на ноги.

— Привет.

— Привет, девочка моя.

На улице уже стемнело. Город озарился сотнями тысяч огней. Вид шикарный, с этим не поспоришь, но образ Дженни был просто божественен и затмевал все существующие красоты мира. На ней было надето бордовое короткое платье, держащееся за ее упругую грудь, с открытыми бархатными плечами. Становилось прохладно, и я накинул на них куртку на размеров пять больше моей крошки.

Она благодарно поцеловала меня в шею, посылая мощнейший импульс по телу, замыкающий электрическую цепь между моих ног. Брюки начинали быть тесными, когда мы сели в ловко пойманное Дженни такси на заднее сидение, едва опережая начинающийся дождь. Красотка скинула куртку, обнажив гладкие плечи и аппетитную линию декольте

Давление становилось просто невыносимым. Я прикусил нижнюю губу и накинул куртку ей на голые ножки.

— Мне кажется, надо их отогреть.

Она попыталась что-то возразить, но я скользнул рукой между покрытых прохладных коленей. Дженни от неожиданности сжала мое бедро и пробормотала.

— Дэни, что ты делаешь?

Я одарил ее ехидной улыбкой и, убрав, волосы назад, поцеловал ее маленькое чувствительное ушко, едва касаясь его языком.

— Дэ-ни…

Дженни еле слышно застонала, и ее грудь начала вздыматься так высоко, что упругую плоть выдавливало из обтягивающей ткани. От этого вида я потерял голову и прошептал дрожащими связками.

— Пусти меня.

Она улыбнулась и слегка раскрыла бедра, куда тут же проникли мои пальцы, отодвигая кружевную ткань и залезая сквозь мягкие влажные губки прямо к моей сочной девочке. Я ввел средний палец в теплое тугое гнездышко и медленно раскрывал его… и даже для одного моего пальца места было маловато… и это сводило с ума.

Как же это возбуждало, ласкать ее при постороннем, он в любой момент мог повернуться, что-то спросить. Но на нашу удачу движение было очень интенсивным, водитель смотрел в оба, и музыка в машине играла достаточно громко. Дыхание Дженни было прерывистым, едва ли тихим и учащенным. В такси было темно… периодически уличные фонари освещали прекрасное любимое лицо, выражающее истому и наслаждение. Она закрывала глаза, ее щеки пылали, а я наслаждался видом ее раскидывающихся кудрей, когда она откидывалась на сидение, изнемогая от настигающего ее удовольствия

Я добавил большой палец на ее набухшую самую чувствительную серединку и нажал на нее, отсылая любимую в негу наивысшего блаженства… Она задыхалась, уткнувшись мне в плечо, сбивчиво шепча.

— Дэни, о, Боже… я больше не могу…

Тихо рыча ей в шею, я добавил сразу два пальца и нащупал внутри нее ее «слабое» место. Дженни укусила меня в плечо, умоляюще хныкая. Ее рука уже наверняка оставила несколько синяков на моем бедре, второй она впивалась то в ручку двери, то в сидение, то откидывала густую копну медных волн за спину. Чувствуя начинающееся сужение ее лона и безумно сильное сокращение внутренних мышц, я начал еще быстрее раздражать ее эрогенные точки, завладевая ее губами и, целуя их… кусая… посасывая, проглатывая отчаянные стоны дрожащей в экстазе девушки.

Через несколько минут ее дыхание восстановилось, и я не хотя извлек ладонь из сладкого такого мокрого местечка. Сейчас я просто прижал ее к холодному стеклу и целовал уголки губ, щеки, глаза, виски. Что она делает со мной… Горячее дыхание Дженни обжигало мою кожу, где она касалась меня, на том месте оставался невидимый ожог, испепеляющий дотла, прожигающий насквозь.

Это мучительно-невыносимая пытка… это чувство, схлопывающее легкие, крадущее дыхание… Это шквал эмоций, заставляющий жадно желать одну единственную, прекрасную, огненную, соблазнительную, сногсшибательную, уникальную девушку.

Я отстранился и взглянул в ее сверкающие глаза, освещаемые проезжаемыми огнями, эти блики притягивали меня все сильнее, затягивая в омут бездонных озер…

Эти пунцовые девичьи щечки… как же она хороша.

Я притянул ее к себе и выдохнул в ее приоткрытые припухшие губки.

— Я знаю, что это безумие, но я люблю тебя, Дженни Фокс… люблю до потери дыхания… люблю больше жизни… я любил тебя всю свою жизнь и буду любить даже после…

Глава 15. Дженни

Дженни жила в спальном районе неофициальной столицы Соединенных Штатов, в Бронксе. В этой части города можно было встретить совершенно разные кварталы, от откровенных трущоб до шикарных высотных домов для состоятельных жителей. Дом Дженни был лучше среднего. Высотный дом с подземной парковкой. Она жила на втором этаже, а ее соседями в основном были евреи и ирландцы.

Мы сидели на небольшой кухне, Дженни суетилась и накрывала на стол, а я сидел за столом и теребил зажигалку, гоняя ее по пальцам. Я исследовал мою красотку, старался запомнить каждый ее шаг, движение, выражение лица.

Я сказал, что люблю ее, а она промолчала… испытывает ли она ко мне такие же сильные чувства, вдруг я напугал ее? Как же хочется курить… просто безумно. Эта разлука между нами в пару метров сводила с ума, я хотел прикасаться к ней постоянно. Не совладав с эмоциями, я встал, подошел к девушке и обнял за талию.

— Тебе помочь, красотка?

Я пощекотал ее ребра, она начала извиваться и хихикать, роняя тонкие кусочки бекона на стол.

— Нет, Дэни, просто посиди.

Дженни повернулась и быстро поцеловала мои жаждущие губы, и я не успел поймать их. Вместо этого я прорычал ей в затылок и вышел на балкон.

Глубокая затяжка помогла расслабиться и снять напряжение. Эта девушка натягивала меня словно в струну. Ночной прохладный воздух бодрил и приводил в себя. Я сбросил с себя приступ вожделения и вернулся за стол. Передо мной уже стояла огромная тарелка карбонары, аромат сливок и сыра с беконом пробудил во мне зверский аппетит.

Я смел содержимое в считанные минуты, чем привел в восторг сидящую напротив девушку, которая аккуратно накручивала пасту на вилочку. Она очень забавно складывала губки в трубочку и втягивала в себя длинные макароны. Через минуту передо мной стояла еще одна полная тарелка.

— Эй, я столько не ем, малышка.

Интересно, о чем она думала. Ей было неловко под моим взглядом, и я, почувствовав это, отвел глаза. Неужели я ошибся в нас… В этот момент Дженни откинулась на спинку стула и завела разговор.

— Итак, Дэниел, ты хотел поговорить о чем-то?

Что так сразу?!

— С чего ты взяла?

— Ты сказал!!! Ты все время мне говоришь, ты даже не замечаешь… «Ты должна знать обо мне кое-что… я должен тебе признаться кое в чем…» Ну и, я жду.

Я взглянул на нее. В ее глазах бегали искорки нетерпения, может быть даже немного злости с примесью желания.

— Хорошо… ты говорила, что веришь в Бога и в Дьявола, так?

— Да.

— А ты веришь МНЕ, Дженни?

— Да.

Она отвечала без колебаний. Односложно. Мне это нравилось.

— Ты должна знать, что я убийца, беспристрастный и безжалостный.

— Плевать. Это все?

Моя рыжая бестия. Я был поражен таким резким ответом. Девушка была решительно настроена. И я рассказал ей все, абсолютно все, и всю свою жизнь выложил перед ней, обнажая душу. Ее глаза то, расширялись, то сужались. Она смешно морщила маленький лоб и хмурила бровки. Моя кнопка.

— Я экзорцист, малышка.

Я подвел итог рассказу и ждал реакции. Дженни смотрела на меня с осторожкой.

— Да хоть сам, Дьявол, Дэни! Я думала, что ты скажешь, что женат, и что я потеряю тебя…

Она пристально посмотрела на меня и тихо пролепетала.

— Я же люблю тебя, Дэни.

Бам!

Ну всё…

Я сорвался с места к едва ли не плачущей девушке.

Она думала, что я женат… глупая, глупая…

Я поднял ее со стула и смахнул тарелки и содержимое стола в сторону. Раздался звук битого стекла.

— Я куплю новые и оплачу химчистку. И это даже неважно, потому что я забираю тебя отсюда, любимая…

Она вжалась в столешницу, а я наступал на нее как дикий зверь.

— Дэни, но здесь моя работа…

Я положил горячие ладони на ее бедра и начал медленно задирать ее платье, а ее щеки моментально вспыхнули… я так любил, как она краснела от смущения.

— Тогда, мне придется украсть тебя против воли. Ведь без тебя я просто погибну.

— О, Дэни… Я…

Я не дал ей договорить. Сейчас мне не хотелось торопиться, я хотел неторопливо наслаждаться рыжеволосой красавицей. Я целовал ее упоительно и долго, нежно покусывая. Я стянул футболку и спустил ее платье на талию, обнажая голую стоячую грудь. Я прижал ее теплое тело к своему и углубил поцелуй, начиная спускаться к шее, ключицам, груди.

Красавица откидывалась назад и сладостно постанывала, когда я нежил ее тело, покрывал поцелуями медовую кожу. Я взглянул на наше отражение в стекле окна.

Как она прекрасна… просто потрясающая.

Дженни хлопнула в ладоши, и как только свет погас, она опустилась на стол на локти, обхватила меня ногами и притянула ближе. Темнота всегда придавала интимности в любой ситуации. Я смотрел на обнаженную девушку, манящую… такую желанную. Ее лицо было таким спокойным и умиротворенным, она нежно улыбалась мне. И я был готов положить весь мир за нее.

— Дэни…

— Ммм…

— Я хочу тебя, Дэни…

Она закусила губу и еще раз дернула меня ногами к себе.

— Попроси меня.

Я расстегнул ремень и шлепнул слегка его кожаной частью между ног красавицы. Она выгнула спину и застонала. Я отодвинул кружево и шлепнул еще раз.

— Дэни, пожалуйста…

— Что «пожалуйста»?

Я стянул с нее платье и стринги. О, Боже… пах свело тянущей болью. Я спустил джинсы и прижался боксерами к ее входу, вдавливая ткань ей между ног и притягивая ее к себе за бедра.

— Я прошу тебя, возьми меня… ммм…

Я избавился от остатков одежды и водил влажной головкой по горячей плоти изнемогающей девушки. Мне доставляло безумное удовольствие дразнить ее, и при этом самому испытывать боль. Я ласкал ее нежную поверхность без проникновения, доводя до безумия и ее, и себя. Дженни резко села передо мной, схватив уже дымящийся крепкий фаллос в руку, направила в нужное русло и с силой прижала меня… это было так неожиданно и быстро.

Вот же…

Ощущая горячие тугие стенки, я уже не мог сдерживаться. Я откинул свою развратницу на холодную столешницу и схватившись за противоположный край начал вколачиваться в тело девушки. Она отрывала бедра, двигаясь мне навстречу, извиваясь и дрожа подо мной. Я выходил полностью и, почувствовав прохладу, вновь погружался на всю длину.

Небыстро, размеренно, но глубоко, сильно, «во весь рост». Выпрямившись, я обхватил одно бедро рукой, другую я расположил на паху срывающейся на крик девушки пальцами вниз. Прижимая бедра и ускоряя темп, я сжимал ее половые губы между пальцев, проводя ими вверх и вниз, раздвигая и раздражая главный нервный центр. Дженни закричала… мой ствол сжало в сильнейшие тиски, и мое тело ответило мгновенно изливающейся лавой внутри горячего лона.

Ноги подкосились, и я навалился сверху на любовь всей моей жизни, упиваясь поцелуем, наслаждаясь бегающими «ежиками» по внутренней стороне кожи и остаточными легкими судорогами.

— Что ты со мной делаешь, Дженни… Ты чуть не раздавила меня…

Она ничего не смогла ответить. Она гладила меня по влажным волосам, неровно дышала, иногда подрагивала.

После совместно принятого душа мы лежали мокрые и бездыханные в ее постели. Я прижимал дрожащую, но не от холода, девушку к резко вздымающейся мужественной груди.

— Я увезу тебя с собой. И это не обсуждается.

Она молчала и рисовала холодным пальчиком узоры на моем рельефном прессе.

— Сутра только надо съездить на работу.

Она поцеловала меня в плечо.

— Я поеду за тобой хоть на край света, Дэни.

— А ты пойдешь со мной еще дальше? Ты пройдешь со мной все испытания, как бы ни было страшно со мной или без меня?

— Да хоть в саму преисподнюю. С тобой мне вообще ничего не страшно. Я боюсь лишь одного… я боюсь потерять тебя.

Моя девочка, моя судьба, моя жизнь…

— Подари мне сына, любовь моя…

Я повернул ее на спину и навис сверху, распахивая халат, раздвигая бедра коленом и прижимаясь к паху красотки.

— Если выживу после твоих ласк, хоть пятерых.

Она засмеялась, а я серьезно посмотрел на нее и возбужденно с хрипцой проговорил.

— Ловлю на слове.

Глава 16. Барух

На следующий день после отъезда Дэниела в Нью-Йорк Дэвид решительно направился на поиски зацепок по сложившейся ситуации. Он вошел в бетонное светлое здание Центральной библиотеки Лос-Анджелеса, вершину которого венчала мозаичная пирамидальная башня и факел с огнем Прометея, символизирующим свет учения.

Помещение было освещено необыкновенной люстрой в форме глобуса, которая весила целую тонну. Высокие арки были вымощены мелкой мозаикой, которая изображала то замысловатый геометрический рисунок, то исторически-значимые этапы штата Калифорнии в ярких фресках. Скульптуры были выполнены в египетском стиле, здесь посетителей встречали загадочные сфинксы и мистические змеи.

Сфинксы находились в библиотеке не случайно, они были призваны охранять тайны священных знаний. Ведь по легендам Сфинксы подстерегают путников и задают им сложные вопросы жестоко наказывая тех, кто не знает ответа. Дэвид подошел к информационной стойке и тихо произнес имя одного из работников библиотеки. Администратор выкатила глаза и оглянусь по сторонам.

Молодая девушка в строгом костюме и узких очках попросила священника быстро следовать за ней, чему он незамедлительно подчинился. Проведя его по лестнице вверх на башню, она стремительно удалилась на свое рабочее место.

— Зачем ты снова тревожишь меня, священник? Надеюсь, повод действительно серьезный…

Из-за приоткрытой двери раздался строгий хриплый басовитый голос. Этот голос принадлежал мужчине, возраст которого никому не был известен. Дэвид вошел внутрь комнаты, посередине которой в кожаном кресле сидел его старый мистический знакомый. Барух. Еврей. Провидец и экстрасенс. Его рот украшали шрамы, нанесенные за его длинный язык.

Во время Второй Мировой он попал в лагерь смерти Освенцим на территории Польши. Он был одним из миллиона человек, которые были умерщвлены в этом городе в 1941—1945 годах. На поле боя ему было нанесено ранение, после которого он потерял глаз, его посчитали непригодным к работам и отправили в газовую камеру. Но он выжил. Его жгли в крематории, но огонь не тронул его плоть

Баруха отправили к доктору Йозефу Менгеле, известному под прозвищем «ангел смерти», который проводил дикие и преступные медицинские эксперименты в основном над карликами и близнецами. Врач лишь развел руками, не обнаружив ничего загадочного в теле пленного. Доктор Менгеле был одним из самых опасных нацистов. Он и зашил рот подопытного после ворошения не самых лицеприятных моментов его памяти и предсказания победы Советского Союза. А после и заодно кастрировал Баруха без применения обезболивающего.

После войны Барух устроился в израильскую разведку и гонял ублюдка по всему миру, используя свои феноменальные способности. И он нашел его в Бразилии и отомстил. Он повторил над ним все его безумные эксперименты. Доведя узурпатора до инсульта, Барух сшил его конечности и поганый рот, отрезал мошонку и выкинул его в океан еще живого.

Таков был Барух… ясновидящий и просто умнейший и интеллигентнейший человек… на каждом, кто имел честь с ним повстречаться, он оставлял неизгладимое впечатление. Он внушал страх, глубокое сочувствие и великое уважение к его безжалостной судьбе и потрясающим способностям. Сейчас он жил в Городе Ангелов. В Штатах ему было спокойно.

Он давно покинул сумасшедшую Европу, которая оставила несмываемый отпечаток на его жизни. Он всегда был спокоен, но под пронизывающим взглядом лишь одного его карего глаза, тело бросало в холодный пот и по спине выступали крупные мурашки. Он был всегда одет дорого с иголочки, а густые волосы он всегда укладывал в аккуратную прическу.

— Дай мне руку.