Бесплатный фрагмент - От лотка до молотка. Книга о торгах

Аваков Вальтер Ваганович. Выпускник МГИМО, доктор экономических наук, член Нью-Йоркской Академии Наук (США). С 2002 г. занимается созданием электронных торговых площадок и стоял у истоков отрасли электронных торгов в России. Создал более 10 крупных торговых систем («B2В-Center», «Fabrikant.ru», «ГазНефтеторг.ру» и др.). Преподаватель МГИМО. Ведет авторский курс о торгах и управлении закупками.

---

Уважаемые читатели!

Рад представить Вам первую книгу серии о публичных торгах, которые проводились по совершенно разным правилам, с разными объектами (предметами) торгов, в разное время, в разные эпохи, в разных исторических условиях. Но что более ценно — это не просто исторические очерки или «зарисовки», а художественное исследование о взаимосвязи торгов и значимых исторических событий, таких как войны, взлеты и падения династий или даже целых империй и т. д.

Первое впечатление от названия — книга для относительно узкой категории профессионалов. Однако разнообразие материла, легкость изложения, любопытные факты сразу переводят книгу в ту категорию, которую можно смело рекомендовать любым читателям, от мала до велика. И в самом деле, где еще можно в одной книге узнать такие абсолютно разноплановые события и факты, как:

• различие торговли и торгов

• знаменитые лондонские чайные аукционы

• торги, проводившиеся в странах Древнего мира

• взглянуть с неожиданной стороны на действия пиратов

• продажу на торгах чиновничьих и судебных должностей

• казнокрадство на госзакупках в разные эпохи

• когда при банкротстве у кредитора возникало право на убийство должника

• как действия различных аферистов и мошенников привели к формированию профессиональной экспертизы на торгах и возникновению всемирно известных аукционных домов.

Или, например, какие откаты погубили Золотую Орду, а потом и Российскую империю? Как публичные торги помогли арабам успешно противостоять португальским колониальным завоеваниям, а отсутствие торгов, наоборот, помогло португальцам захватить всю персидско-индийскую торговлю? Как награбленная военная добыча сохранялась и продавалась, какие были особенности торгов оружием или мощами святых (и такое тоже было!).

Стилистически в книге очень органично вплетены отсылки к классической литературе, когда в давно прочитанных и вроде бы известных произведениях неожиданно тоже находится много упоминаний аукционов или иных торгов, включая «Кому на Руси жить хорошо», «Золотой теленок», «Безумный день, или Женитьба Фигаро», «Ярмарка тщеславия» и др.

А чего только стоит изложенное в книге стояние армии Тамерлана под Ельцом в 1395 г. и его отказ идти на Москву, что было связано с… Не буду раскрывать всех граней и нюансов, а просто рекомендую вам открыть эту книгу и самостоятельно погрузиться в необычный мир публичных торгов.

Желаю всем интересного чтения! А автору — продолжения этой захватывающей книжной серии!

Георгий Сухадольский

Эксперт по закупкам экспертного совета при Правительстве РФ

Руководитель Аналитического центра «Интерфакс-ProЗакупки»

От автора

Посвящается моим родителям

Торги… Какие ассоциации вызывает у вас это слово, читатель? Жаркие схватки покупателей на аукционах «Сотбис» и вердикт аукциониста «Продано!»? А может, это банкротство купца и печальные лица его домочадцев, наблюдающих в бессилии, как распродается все их имущество? Или это рынок рабов, где обреченно стоят люди, смирившиеся со своей участью, а вокруг все что-то кричат и энергично жестикулируют? Может быть, вы чувствуете терпкий запах индийских специй и слышите вкрадчивый голос старика-ювелира, покупающего у Ала ад-Дина драгоценную заморскую вещицу? Или вспоминаете школьные уроки истории, на которых так много и порой так скучно говорилось про Путь из варяг в греки?

Действительно, для многих из нас торги — это кадры из фильмов, страницы из учебников, едкие строки разоблачений и новостей о государственных закупках… В общем, события хотя и масштабные, но ни ко всемирной истории, ни к нашей обыденной жизни отношения не имеющие.

…Или все-таки — имеющие?

Как театр является вершиной и собранием всех искусств (музыка, живопись, архитектура, мода, пение, танцы и лицедейство), так и публичные торги есть вершина и собрание всех элементов экономики (товар, его стоимость, страна происхождения, производитель/поставщик, гарантии качества, условия поставки, условия оплаты, страхование грузов, страхование ответственности и т.д.).

В реальности торги — дело одновременно и экономическое, и политическое, и социальное. Судите сами: на протяжении долгого времени торги были общественно значимым мероприятием, можно даже сказать — народной забавой наравне с публичными казнями и цирковыми представлениями. Нарядная публика стекалась на них как на ярмарку — обменяться сплетнями, посоревноваться в остроумии, а в случае распродажи имущества какого-нибудь обанкротившегося богача — также прикупить коллекцию изысканных вин, или фарфоровый аглицкий сервиз, или набор фамильного серебра. Уильям Теккерей, например, в своей «Ярмарке тщеславия» прекрасно описал суету, рожденную одним из таких аукционов (об этом мы расскажем далее).

Торги помогали правителям и купцам избежать распрей и споров: первым — между их приближенными, желающими сделать поставщиком двора своих протеже, вторым — между друг другом — за право на торговлю тем или иным товаром. Все это известные и, пожалуй, очевидные стороны торгов, но, к сожалению (или к счастью), самое интересное не всегда бывает очевидным. Так и торги, словно похищенное письмо, спрятанное на виду у всех в рассказе Эдгара Аллана По, являются открытым публичным мероприятием и одновременно имеют свою тайную миссию — быть движущей силой истории, причем истории не только мира в целом, но и просто отдельного человека. Не верите? Что же, давайте порассуждаем вместе.

Вспомним для примера миф о суде Париса. Яблоко, на котором было написано всего одно слово — «Прекраснейшей», заметили три богини — Гера, Афина и Афродита, и, конечно, каждая посчитала, что яблоко предназначено именно ей. Не сумев договориться между собой, они обратились с просьбой рассудить их к Зевсу, но громовержец разумно не пожелал становиться судьей в женском споре и, как сейчас принято говорить, «переадресовал» их Парису, сыну царя Трои. Представ перед Парисом, каждая из богинь стала сулить ему всякие блага, чтобы он выбрал именно ее. Гера, например, предложила могущество и власть, Афина — мудрость и воинское мастерство, Афродита — прекраснейшую из смертных женщин в жены. При этом Парис вполне мог бы и отказаться сделать свой выбор, несмотря на поступившие от соискательниц волшебного приза и столь привлекательные для него предложения. Чем закончилась эта история, всем, конечно, известно. Нас же интересуют не столько последствия выбора юного Париса, сколько сам процесс: каждая богиня сулила ему всякие блага, чтобы он выбрал именно ее, а Парис имел право и не делать свой выбор. Очень похоже на то, что в современном деловом языке называется запросом предложений, не правда ли?

Другой пример, не менее широко известный, но на этот раз взятый нами из русской литературы:

«Мой дядя самых честных правил

Когда не в шутку занемог,

Он уважать себя заставил

И лучше выдумать не мог.

Его пример другим наука;

Но, боже мой, какая скука

С больным сидеть и день и ночь,

Не отходя ни шагу прочь!

Какое низкое коварство

Полуживого забавлять,

Ему подушки поправлять,

Печально подносить лекарство,

Вздыхать и думать про себя:

Когда же черт возьмет тебя!»

Охочие до денег, а то и титула, потенциальные наследники, всеми возможными способами выказывающие уважение больному богатому родственнику, — явление весьма распространенное и в наши дни. А главное — поразительно напоминающее все ту же схему запроса предложений.

Можно приводить в этом ряду и другие примеры — выбор князем Владимиром религии для Киевской Руси, назначение Джулио Мазарини первым министром при королеве-регентше Анне Австрийской, всевозможные рыцарские турниры, — но суть останется неизменной: все эти, казалось бы, никак не связанные друг с другом события в действительности имеют одну общую черту: они идеально укладываются в схему проведения той или иной торговой процедуры. А это означает, что мы можем взглянуть на мировую историю и культуру не только с привычных позиций, известных нам еще со школы (реформы правителей, войны и мирные договоры, трансформации территорий, общеэкономическое развитие, история права, культурные и религиозные традиции и т.д.), но и под новым углом — с точки зрения развития торгов.

Такой взгляд позволит нам увидеть многие факты и причины этих фактов в совершенно ином свете, приподнять завесу тайны над мотивами и побуждениями, которые обычно скрыты от глаз историков и исследователей, и тем самым понять подоплеку тех процессов, которые происходили в прошлом и происходят в настоящем, уловить нюансы политики, дипломатии, экономики. И кто знает: возможно, при этом нам удастся разгадать какую-нибудь давнюю историческую загадку?

Книга, которую вы держите в руках, открывает целую серию книг, посвященных истории торгов и рассказывающих о том, где, кем, когда и как проводились публичные, т.е. общедоступные, торги, какие их формы существуют и почему существуют именно они. В этом цикле, не претендуя на академичность, мы постараемся рассказать о практике проведения торгов в разное время, в разных странах и при разных правителях, попутно отмечая, каким именно образом эта практика влияла на происходящие события, почему она становилась законодателем мод, или casus belli (удобным поводом для войны), или, наоборот, основой соглашений о мире.

В нашей первой книге, которую можно назвать своего рода вступлением ко всей серии, мы поговорим прежде всего о том, что такое торги, как они вообще появились, для чего (а главное — для кого) они проводились, какие черты объединяют их многочисленные разновидности, и посмотрим через призму торгов на традиции, быт и нравы, царившие в повседневной жизни государств в целом и разных их сословий в частности.

Сразу скажем, что это не учебник по проведению торгов и не хрестоматия по видам торговых процедур, коих насчитывается в современной экономической практике невероятное множество. Это всего лишь очерки по истории и практике проведения торгов в разных странах, в разные эпохи и при разных правителях. Информацию для нашей книжной серии мы собирали по крупицам из различных источников на протяжении нескольких лет. Поначалу это были диссертации и публикации представителей различных исторических школ и направлений, но затем мы открыли для себя совсем другие источники, имевшие неизмеримо большую ценность для создания нашей книжной серии. А именно:

• путевые записки купцов и воспоминания путешественников всех национальностей и вероисповеданий (арабы, персы, евреи, армяне, русские, итальянцы, немцы, португальцы, испанцы, французы, англичане, голландцы, китайцы, индусы);

• дневники странствующих монахов, пилигримов и отчеты о посещении заморских земель;

• переписка высокопоставленных государственных деятелей, вельмож, дипломатов и доклады посольств;

• донесения резидентов разведок различных государств и коммерческих агентов иностранных компаний;

• указы, эдикты, акты, законы и прочие юридические документы разных стран, эпох и правителей;

• таможенные инструкции, городские уложения, регламенты купеческих гильдий и ремесленных цехов;

• ярмарочные и биржевые уставы;

• торговые и писцовые книги, журналы откупщиков о налоговых недоимках и многие другие интересные документы.

Этот список может навести на мысль, что наша «Повесть торговых лет» будет изобиловать одними лишь видами торговых процедур, цифрами и сложными для понимания параграфами и статьями законов, а потому спешим успокоить вас, читатель: мы ни в коем случае не ставим перед собой цели завалить вас столь специфической информацией, тем более что при желании вы всегда сможете найти ее в учебниках и хрестоматиях, читальных залах библиотек и в Интернете. Конечно, мы не сможем вовсе обойтись без упоминания каких-то, быть может, прописных истин: в конце концов, история — это тот самый фундамент, без которого дом не построить, или, если угодно, алфавит, из которого мы составим наш рассказ. Но основное наше повествование будет посвящено социальной, даже, можно сказать, чувственной стороне торгов, поскольку нас интересует не то, чтó, почем и в каком количестве продавалось, а те причины и мотивы, по которым один товар раскупался, не успев появиться в продаже, а другой едва ли интересовал покупателей; почему перец продавался только с торгов и зачем выдавались лицензии на варение шоколада. Мы хотим разобраться, почему в России пили чай из самовара, а в Англии заваривали его с молоком, почему объявления о торгах стали печататься в газетах (и причем «пачками ежедневно», как писал все тот же У. Теккерей) и откуда у Н. А. Некрасова в поэме «Кому на Руси жить хорошо» появилась фраза «с переторжкою Назначены торги»?

Мы скромно надеемся, что знакомство с первой книгой принесет читателю немало приятных минут и неожиданных открытий, которые нам и самим пришлось пережить в процессе знакомства с историческим материалом, чтобы сделать нашу книжную серию интересной и по-настоящему увлекательной. Предлагаем вам совершить вместе с нами кругосветное путешествие в истории и во времени — от аукционов невест в Месопотамии и продажи легионерами военной добычи в древнем Риме через торги пиратов Карибского моря и цветочные аукционы в Нидерландах к современным биржевым торгам на Уолл-стрит. Наши сундуки и трюмы доверху полны редкими и дорогими товарами — историями, которые только и ждут вашего внимания, и мы во всеоружии готовы отправиться в дальний путь.

Вы с нами? Или правильней было бы спросить: «Сторгуемся?»

Благодарности и «Мы»

Так получилось, что чем бы я по жизни ни занимался — экспортно-импортными операциями, банковским бизнесом или созданием систем электронных торгов, — я всегда придерживался золотого правила, которое сформулировал еще Бенджамин Франклин: «Лучше красиво делать, чем красиво говорить». Я — практик, а не ученый-исследователь, и делаю всегда лучше, чем говорю, так что я никогда не считал себя вправе выступать с лекциями или тем более писать книги. Поэтому мне сразу хочется предупредить всех читателей, что я — не профессиональный историк и не профессиональный писатель. Когда я все же задумался о написании книги о торгах, то очень быстро обнаружил, что у меня мало исторического материала. Для начала я обратился ко всем своим друзьям и знакомым с просьбой о помощи в поиске нужной мне информации. На мою просьбу откликнулось очень много людей, что стало для меня приятной неожиданностью, а их интерес к теме моей книги вселил в меня уверенность, что я на правильном пути. Особенно старались мои бакинские одноклассники, которых жизнь раскидала по многим странам и континентам, от Канады до Австралии и от Вьетнама до Аргентины. Когда же ко мне на помощь пришли мои однокурсники, которые работают в половине стран земного шара, то я со всей очевидностью осознал: книге быть! Причем не одной, а целой серии книг. Я просто не могу подвести всех тех людей, кто проявил живой интерес к моим исследованиям и кто старался, искал для меня материалы или знакомил меня с интересными людьми — обладателями редкой и такой нужной для меня информации.

Я искренне благодарен всем моим неформальным помощникам — настолько, что не считаю возможным беседовать с читателями только от первого лица и только от своего имени. Поэтому, уважаемый читатель, если в тексте вы встретите местоимения «мы», «нам», «нас» и т. д. — помните, что автор не страдает манией величия типа: «Божьей милостью, Мы, Николай Второй, Император и Самодержец Всероссийский…» Множественное число я использовал исключительно потому, что считаю всех, кто мне помогал, моими соавторами и обращаюсь к читателям от имени огромного коллектива неравнодушных людей.

Особо хотелось бы поблагодарить моих знакомых и друзей, которые больше всех принимали участие в поисках материалов и творчески подходили к моим просьбам: Андрей Абрамов (США), Ирина Новикова-Юргеляйт (Германия), Инга Колесникова (Кипр). Мой главный добытчик фактов — замечательный историк-архивист и прекрасный знаток своего дела Александр Андреев, который, как факир, добывает для меня неимоверные факты и драгоценные детали, за что ему отдельное спасибо и моя глубокая признательность!

Я хочу также поблагодарить мою супругу и моих детей, которым в последние годы живется непросто и которые вот уже несколько лет не могут со мной нормально общаться, потому что я все время что-то читаю или печатаю.

Хочу поблагодарить моего издателя Ольгу Грейг за ее терпение, поскольку она почти два года ждала мою первую книгу, и моего редактора Юлию Сиренко, которая терпеливо исправлял все мои «непечатные» речевые обороты и предлагала более корректные выражения (каюсь, в оригинале текста я в выражениях не стеснялся).

Все вместе мы проделали огромную работу, которую будем делать и дальше. Скромно надеемся, что наши труды окупятся сторицей — вашим благодарным вниманием!

Спасибо всем за оказанную помощь, проявленный интерес и непосредственное участие.

Вальтер Аваков

Новый ракурс взгляда на историю человечества

Читая о какой-либо стране или эпохе, мы непременно сталкиваемся с таким понятием, как «высокоразвитое общество» или «развитая цивилизация». Но что входит в его содержание? Какое общество следует оценить как высокоразвитое? Что вообще может свидетельствовать об уровне развития цивилизации? В разное время в это понятие входил определенный набор оценочных параметров и процессов. Так, при первобытнообщинном строе более развитым считалось племя, обладающее бронзовыми кинжалами и наконечниками для стрел, существовал родоплеменной уклад жизни, при котором стариков уже не выгоняли из пещеры, а, наоборот, заботились о них. Потом развитым считалось государство, где умели обрабатывать железо, строить дороги и была централизованная власть, под руководством которой более развитое государство завоевывало более слабых соседей. Еще позднее таковым стало государство, в котором были города — центры торговли, высокоорганизованное и хорошо вооруженное войско, работающие суды и сложившаяся денежная система, где строились красивые храмы, дворцы, а культура была представлена многочисленными художниками, скульпторами, поэтами, музыкантами, певцами, философами.

По мере развития общества росло и количество оценочных параметров, характеризующих его развитость и становившихся все сложнее и многограннее. Возьмем для примера цивилизации Древнего мира: первой неоспоримо высокоразвитой цивилизацией в нем стал Древний Египет с его пирамидами, храмами и оросительными ирригационными системами, позволявшими управлять разливами Нила и собирать по 2–3 урожая в год. Затем новое слово сказали царства Междуречья: Месопотамия, Ассирия и Вавилон со своими технологиями растениеводства (в первую очередь огородничества), коневодства, государственным устройством и законодательством. Потом яркой звездой просияла Троя с ее технологиями получения и обработки железа. За ней поднялась великая персидская держава, создав денежное обращение в виде металлических монет и запустив сложную систему функционирования государственной машины на огромных территориях, объединившую 28 царств и более 100 народностей, что сделало Персию ведущей цивилизацией в Передней Азии. Но города-полисы Древней Греции задали новый стандарт высокоразвитого государства для всего Древнего мира, известного под общим греческим названием «ойкумена». И завершает эту линию восхождения к высокоразвитому обществу, несомненно, Древний Рим, который стал не только вершиной и апогеем развития Древнего мира, но и на последующие 2000 лет стал основой всей современной европейской цивилизации. Так называемой Цивилизации Белого Человека.

При этом история человечества описана множество раз и с разных сторон: одни исследователи выстроили свои изыскания на временных периодах (Древний мир, Средние века, Новое время), другие — на завоевательных походах или деятельности выдающихся правителей, военачальников, дипломатов, путешественников. Третьи описывали цивилизацию в исторической ретроспективе и перспективе, создавая эпические полотна, четвертые глядели на нее через призму всевозможных фаворитов, любовниц, любовных треугольников или даже многоугольников. А ведь были и пятые, и шестые, и -надцатые, и -десятые… Есть замечательные труды о развитии военного и инженерного дела, мореходства и строительства, науки, искусства и ремесел. Существуют книги об экономической стороне цивилизации, описывающие развитие сельского хозяйства, городов, торговли, купеческого дела и промышленного производства. Многочисленные фундаментальные труды описывают быт и нравы людей определенной эпохи. И все это складывается в разноцветную и, пожалуй, многомерную мозаичную картину человеческой цивилизации.

Однако при всем разнообразии ракурсов, с которых исследователи смотрят на нашу цивилизацию, остается еще много слабо изученных, а то и вовсе не изученных областей!

Мы предлагаем вам, уважаемый читатель, взглянуть на современную цивилизацию как раз с такого неведомого ранее ракурса — через публичные, т.е. общественные торги. С этого ракурса еще никто не исследовал человеческую цивилизацию. Почему мы выбрали именно его? Потому, что торги, будучи одновременно экономическим инструментом и общественным процессом, присущи как раз высокоразвитому обществу, пронизывая его сверху донизу и затрагивая все его слои и группы. А значит, торги — это важный оценочный параметр и показатель зрелости экономических и многих общественных процессов, протекающих в любом государстве. История и практика проведения публичных торгов раскрывает совсем иные механизмы взаимодействия различных государственных институтов и социальных групп. Можно смело утверждать: насколько развитыми были механизмы и практика проведения торгов, настолько развитым было и само общество. Торги как экономический инструмент и общественный процесс являлись важной составной частью развитой цивилизации.

Скажем больше: куда просто ступала нога цивилизованного человека, туда еще не приходила цивилизация. Бусы, зеркала, ткани и «огненная вода», которые привозили с собой завоеватели и покорители заморских земель, — это были только крупицы высокоразвитого общества. Мебель, одежда, большие парусные корабли и даже огнестрельное оружие оставались не более чем багажом путешественников и завоевателей, с которым они прибывали в новые земли. Но вот когда на новые земли приходили торги (вместе с другими важными процессами) — тогда на эти земли приходила цивилизация!

Торги как важный элемент высокоразвитого общества заинтересовали нас еще и потому, что многие ошибочно полагают их новым для современной России явлением, появившимся только в 1990-х гг. На самом же деле торги — это не новинка ХХ в., привнесенная в Россию в постсоветский период реформ из западноевропейских стран. Отнюдь: Россия на протяжении всей своей истории, за исключением советского периода, находилась в парадигме публичных, т.е. общественных торгов, которые были обычной нормой делового оборота еще со времен Киевской Руси.

Человек в Древнем мире и Средневековье сам по себе ничего не значил без окружавшего его общества (род, племя, община, город, цех, гильдия и т.д.). И все всегда происходило «на людях» — награждение победителей, воззвание к чести и осуждение, наказание и похороны, праздники и свадьбы, ярмарки и торги и проч. Жизнь, как это ни удивительно, была в те времена во многом более публичной, чем сейчас, в эпоху урбанистического уклада и приоритета личности над обществом с соблюдением, уважением и защитой личного пространства отдельно взятого человека или его семьи. Поэтому публичные торги не были диковинкой или отличительной особенностью какого-то одного народа или страны. Это было нормой у всех народов во всех странах при всех правителях и во все времена.

История преподносит нам события как давно прошедшие и так, будто они не связаны с современностью. И многие люди сегодня так их и воспринимают: «Прошло и ладно…» Но сила истории в том, что прошедшие события никуда не делись! И если внимательно присмотреться, то мы увидим: они живут среди нас. Здесь и сейчас!

Этой книгой мы открываем целую серию книг о торгах, на страницах которых мы проведем вас, уважаемый читатель, через различные эпохи, континенты и царства и постараемся показать, насколько важным экономическим инструментом и общественным явлением в жизни разных народов и государств были торги. Во время этого путешествия вы сами убедитесь, что механизмы проведения торгов зачастую выстраивались по одинаковой, человеческой логике организаторов и участников этого занимательного действа вне зависимости от частей света, развитости государств, многообразия народов и традиций.

Но для начала нам следует разобраться в трех терминах: «торговля», «торги» и «биржи». Это очень важно, поскольку позволит читателям избежать непонимания или путаницы в процессах и разночтений по смыслу, так как один процесс нередко проистекал из другого или подменялся другим.

Торговля, торги и биржи

На протяжении всей истории человечества перемещение товаров и движение товарных потоков (или, как выразился шведский экономист и лауреат Нобелевской премии 1977 г. Бертиль Олин, «обмен избыточных факторов производства на редкие (недостающие) факторы») регулировалось во всем мире и регулируется сейчас тремя известными способами: торговлей, торгами и биржевыми торгами.

Самым древним и, пожалуй, самым простым способом товарообмена является торговля, существующая вот уже более 5000 лет. Торги как способ товарообмена существуют не более 3000 лет и носят более специфический характер. Биржевые торги существуют не более 500 лет, а их современная форма (со своими правилами и регламентами) и того меньше — не более 200 лет.

Торговля — это повседневный и повсеместно распространенный процесс продажи товаров, начиная от розничной (поштучной) продажи и заканчивая куплей-продажей мелко-, средне- и крупнооптовых партий. Торговля охватывает весь спектр существующих товаров, работ и услуг. Торговые сделки заключаются ежесекундно во всех странах мира и на всех континентах как простыми гражданами, так и крупными компаниями. В одном случае это может быть ценник на товаре в торговом зале и молчаливая оплата покупки в кассе магазина, как согласие покупателя на совершение сделки. В другом случае это может быть шумный разговор между покупателем и продавцом на городском рынке, сопровождающийся взвешиванием товара и оплатой на месте. В третьем — заключение большого, например экспортного, контракта с оформлением в банке паспорта сделки и осуществлением мероприятий по валютному контролю. Как бы то ни было, торговля — это процесс, при котором между покупателем и продавцом происходят прямые двусторонние переговоры, по результатам которых совершаются сделки с переходом права собственности на товар.

Другое дело — биржевые торги. Биржа — это организованный особым образом рынок товаров и прав собственности. Исторически так сложилось, что на бирже обращаются только определенные небольшие и узкоспециализированные группы товаров, которые составляют не более 1% от всей номенклатуры товаров, находящихся в международном товарообороте, и переходят они из рук в руки исключительно по четко установленным правилам. Биржевые торги проводятся только на конкретные партии товаров, имущества или имущественных прав (акции, облигации, опционы, фьючерсы, индексы), стандартизованные по определенным правилам, и сделки заключаются определенным стандартизированным способом. Сделки на бирже имеют право заключать только те участники торгов, кто имеет специальные лицензии или специальным образом допущен до участия в торгах, — брокерские компании. Сами биржевые торги носят в основном единственную и за много лет выкристаллизовавшуюся форму — встречный аукцион. Это когда все торгуются со всеми и в результате этого процесса устанавливается средневзвешенная цена товара, но сделки заключаются каждым участником в индивидуальном порядке. Торги на бирже идут (в зависимости от биржевого товара) по определенным дням, часам и даже минутам!

Наконец, торги (тема нашей книжной серии) — это покупка или продажа товаров по заранее определенным правилам, главным из которых является то, что всегда должен быть один продавец и много покупателей или наоборот: один покупатель и много продавцов. Торги — это способ заключения договора, который является наиболее эффективным способом удовлетворения спроса и наиболее точным механизмом формирования рыночной цены товаров и услуг в каждый конкретный момент времени. Под термином «торги» мы имеем в виду процедуру продажи или покупки имущества или иных имущественных прав, в которой может принять участие любой желающий (общедоступна), которая проводится на конкурентной основе (при наличии широкого круга участников) и по определенным, заранее установленным правилам или обычаям делового оборота. В торгах могут принимать участие как простые граждане, так и большие компании (в зависимости от специфики товара). В отличие от биржевых торгов, «просто» торги могут проводиться не только на товары, но также на работы и услуги.

Если в торговле не существует каких-либо специальных видов заключения сделки, кроме двусторонних прямых переговоров, а на бирже, как правило, превалирует встречный аукцион (так называемый «стакан»), то торги — это та область экономической, юридической и деловой активности общества, в которой применяется все остальное многообразие видов торговых процедур:

• аукционы (на повышение цены);

• редукционы (аукционы на понижение цены);

• конкурсы (открытые, закрытые, одноэтапные, многоэтапные и т.д.);

• запросы котировок/цен;

• запросы предложений;

• приглашения делать оферты;

• другие виды торговых процедур.

Если судить по количеству и разнообразию номенклатуры товаров, то, например, торговлю можно образно назвать подножием горы — широким, всеохватывающим и переходящим в равнину, а биржевые торги — вершиной этой же горы, увенчанной ледяной шапкой, небольшой и далекой. А вот все то, что лежит между подножием и вершиной, — это и есть торги, которые занимают отдельное место в системе локального, регионального и международного товарообмена.

Любопытно, что на сегодняшний день сложился некий информационный парадокс: в экономической, профессиональной и популярной литературе существует масса материалов о торговле, посвященных ее истории и функциям, видам и географии распространения товаров и т. д. Также имеется огромное количество информации о биржах: история бирж, основные центры биржевой торговли, биржевые товары и производные от них инструменты, правила игры на бирже, биржевые стратегии, обучающие и лекционные материалы и т. д. Но среди этого множества сведений практически нет информации о торгах. Мы говорим «практически нет» потому, что в профессиональной среде о торгах написано немало: экономисты, например, пишут об их экономической сути и эффективности, юристы разбирают способы их проведения, виды торговых процедур, а также нарушения и злоупотребления на торгах. Но информации об истории возникновения или географическом распространении практики проведения публичных (общественных) торгов, по сравнению с объемом информации о торговле и о биржах, практически нет, а та, что имеется в распоряжении интересующихся подобной тематикой, — это капля в море!

Мы решили хотя бы частично восполнить этот информационный пробел и предоставить всем, кто интересуется тематикой торгов, материал, который, надеемся, позволит не только узнать (или систематизировать знания) о деталях и нюансах торгов, но также понять смысл тех или иных действий их участников и организаторов. Мы осветим наиболее интересные детали и факты из истории возникновения и практики проведения торгов в разных странах, при разных правителях и в разные исторические эпохи. Мы покажем вам, откуда и в связи с какими событиями в практику проведения торгов пришли определенные элементы и этапы, как возникли те или иные требования по торгам и что явилось причиной внедрения определенных правил поведения для участников и организаторов торгов на каждом из этапов проведения торговой процедуры.

Волшебное Королевство или Заколдованный Лес?

Многим торги представляются как Волшебное Королевство, где можно не только найти, но и купить необычные вещи, красивые дома, великолепные дворцы, земельные угодья, редких лошадей, раритетные вина, гениальные произведения искусства, созданные руками великих мастеров, уникальные предметы, принадлежавшие выдающимся людям прошлого. Или — получить большой заказ, заключить огромные контракты, в одночасье реализовать все свои товары и т. д. Мир торгов в понимании многих людей является каким-то волшебным и непостижимым пространством, где происходят невероятные вещи: кто-то в одночасье обогащается, а кто-то в мгновение ока становится нищим. Для многих людей мир торгов полон необычных загадок и манящих тайн. Ну точно сказочное Волшебное Королевство!

Волшебство заключается в том, что на торгах вы можете приобрести то, что никогда не купите при обычной торговле. Или, например, получить такой контракт на поставку, который вы никогда не получите в рамках обычной, ежедневной коммерческой деятельности. Для некоторых участников (особенно для победителей) торги — это иногда веселая прогулка с приятными результатами. Для организаторов торгов — неизменно большое и хлопотное мероприятие, требующее многих трудов и терпения, наподобие свадьбы или юбилея. Но для всех остальных участников торгов, которых большинство, торги — это тяжелый подъем в гору, сопряженный со множеством поворотов и сложностей. На пути к вершине их ждет много коварных ловушек и досадных (не замеченных участниками торгов) оговорок и деталей. Кто-то срывается с горы, кто-то поворачивает обратно, а кто-то упорно продолжает карабкаться наверх, цепляясь за ветки и выступы.

Большинство участников воспринимают торги как Заколдованный Лес, где нужно пройти сложный квест со множеством испытаний, где иногда невозможно правильно ориентироваться и дорогу знает только хозяин Леса или опытный воин-следопыт — тот, кто не раз ездил по опасным тропинкам этого Леса. Для многих торги так и остаются Заколдованным Лесом, где легко может заблудиться любой путник, слабо понимающий суть торгов, не имеющий представления о механике торговой процедуры и не подозревающий, какие необычные лесные ловушки и даже разбойничьи засады ждут его впереди.

На сегодняшний день классические торги выглядят как некая процедура, которая регламентируется действующим законодательством, соответствует определенным формальным требованиям, имеет свой специфический экономический смысл (в зависимости от ситуации — госзакупки, банкротство, приватизация, корпоративные торги и проч.) и проводится по установленным правилам и регламентам, где много важных элементов приходится на организатора торгов и еще больше — на их участника. В любой торговой процедуре есть несколько основных этапов — опишем их вкратце.

Основные этапы торгов

Общепринятый стандартный (усредненный) механизм проведения торгов имеет следующий алгоритм. Организатору необходимо анонсировать предстоящие торги: или разместив объявление в СМИ, или путем рассылки приглашений потенциальным участникам.

Далее следует сбор заявок от претендентов на участие в торгах. Как правило, такие заявки (или уже сами предложения) подаются в запечатанных конвертах, которые складываются в сейф организатора торгов. Но претенденты могут проинформировать организатора о своем желании принять участие в проводимых им торгах каким-то иным образом — прислать официальное письмо и не торопясь готовить свою заявку.

В назначенный день и час происходит вскрытие конвертов с заявками претендентов на участие в торгах, после чего организатор приступает к отбору участников торгов. При этом, поскольку на разных торгах отбор может проходить по разной логике и с разными требованиями, организатор обязан заранее предупредить о своих критериях всех претендентов. Все, кто прошел отбор и стал участником торгов, могут с определенного момента подавать свои предложения или делать ставки (если это аукцион).

По окончании этапа подачи предложений организатор процедуры определяет победителя торгов. Если это был аукцион — то по самой высокой ставке, если торги проводились на закупку чего-либо — по самой низкой, если же это была иная торговая процедура — то по комплексу параметров с применением балльной системы оценки. После определения победителя торгов организатор публикует официальный протокол с результатами, и стороны приступают к оформлению сделки со всеми необходимыми платежами и гарантиями. Но это только «голый скелет» торговой процедуры. Есть много деталей и нюансов, и как гласит известная поговорка: «Бог — в мелочах!» Но в нашем случае больше подойдет другая не менее известная поговорка: «Дьявол кроется в деталях».

Дополнительные элементы торгов

Существуют важные дополнительные элементы, используемые в торгах. Например, на этапе сбора заявок от претендентов организатор может провести предварительную квалификацию участников, т.е. определить, допустить этого претендента до торгов (чтобы он подал свое предложение) или отказать ему.

Участники в процессе проведения самих торгов могут улучшать или изменять свои ранее поданные предложения (например, повышать ставки на аукционе). Кроме того, участник торгов может также направить организатору альтернативное предложение — например, за один и тот же лот он готов заплатить деньгами (in cash) или предоставить хозяину товара определенные льготы (например, право беспошлинной торговли в течение трех лет).

В торгах на закупку чего-либо, когда силы участников (потенциальных поставщиков товара или подрядчиков работ) примерно равны и организатор не может однозначно определиться с выбором победителя, зачастую переходят к такому этапу, как переторжка. Это процедура уторговывания цены, когда участники или дополнительно сбрасывают названные ими цены, или включают в них что-то еще, например доставку товаров до склада получателя, увеличение гарантийного срока, получение за свой счет необходимых разрешений на работы у местных органов власти и т. д.

Иногда победитель торгов отказывается от своего предложения, принесшего ему победу. Во избежание таких случаев организатор торгов просит всех участников подать официально оформленное финальное предложение с ценой и окончательными условиями, чтобы включить это в текст контракта.

Бывают торги, которые длятся не то что несколько месяцев, а даже несколько лет (как, например, знаменитый теперь уже «самолетный тендер» — конкурс на закупку средних многоцелевых истребителей для ВВС Индии, который проводится с 2004 г. и еще не завершен). За время проведения таких торгов может поменяться не только ситуация на рынке, но и положение самих участников, в жизни которых могут происходить разные непредсказуемые события (ухудшение финансовых показателей, наложение санкций и т.д.). В этом случае после завершения торгов организатор просит всех участников пройти процедуру постквалификации и представить необходимые документы на повторное рассмотрение.

Многие торги проводятся при условии внесения участниками финансового обеспечения своих заявок. Хочешь участвовать и получить большой контракт? Подтверди свою финансовую состоятельность или серьезность намерений. Такое требование может предъявляться как в торгах на закупку (корпоративные закупки, закупки для государственных и муниципальных нужд), так и в торгах на продажу (торги по банкротству, торги по приватизации госимущества и т.д.). Организатор рассматривает обеспечение не только для участия в торгах, но и после их окончания: при подписании контракта победитель торгов обязан предоставить обеспечение его исполнения, поскольку суммы бывают иногда астрономическими — от полутора до ста и более миллиардов рублей или многомиллионные долларовые контракты. Обеспечение исполнения контракта предоставляется победителем в виде банковских гарантий или иных обеспечительных мер, приемлемых для организатора торгов.

Это не прихоть организатора торгов и не лукавое усложнение условий торгов для победителя. Это — суровая необходимость обезопасить заказчика от мошенников и аферистов. Достаточно вспомнить всем известного Александра Корейко из романа И. Ильфа и Е. Петрова «Золотой теленок». Методы обогащения, которые так блестяще демонстрировал Корейко — антипод знаменитого Остапа Бендера — были на редкость неизобретательны и до безобразия банальны. Но при этом они были достаточно эффективны! Корейко собрал свои десять миллионов в рублях и валюте исключительно с помощью жульнических операций в доле с организаторами торгов. Он брал авансы на подряды и благополучно растворялся в новой социалистической действительности. Это была обычная практика в Советской России 1920-х гг., когда еще ничего не было узаконено и регламентировано, а большевики в порыве реорганизации советской экономики с революционным энтузиазмом создавали, объединяли и бесконечно реформировали учреждения и ведомства (вспомнилась фраза из басни И. А. Крылова: «А вы, друзья, как ни садитесь, всё в музыканты не годитесь!»). Естественно, что такая хозяйственная чехарда создавала массу возможностей для воровства и злоупотреблений, и многие «инициативные люди» старались ловить свою рыбку в этой мутной воде.

Если Остап Бендер был герой вымышленный, то для написания образа подпольного миллионера Саши Корейко был взят реальный исторический персонаж — знаменитый Константин Коровко, который до Первой мировой войны в Российской империи успешно занимался отъемом средств у создаваемых тогда многочисленных акционерных обществ. Его поймали и посадили, но в хаосе Революции 1917 г. Коровко освободился, успел обворовать более 80 неопытных советских организаций и частных акционерных компаний. Причем и реальный Коровко, и выдуманный Корейко не только брали авансы, но и давали откаты организаторам размещения заказа, которые были с ними «в доле». А в 1923 г. с огромными деньгами реальный Константин Коровко успешно и нелегально перешел границу СССР и оказался в Румынии. Можно представить себе, как сильно хотели Ильф и Петров закончить свой «Золотой теленок» именно таким «хеппи эндом», но они этого по понятным причинам не сделали, так как иначе не выиграли бы государственный тендер по изданию романа, в котором безнаказанно обжуливать советскую власть было нельзя. Правда жизни уступила место социалистическому вымыслу (фейку), но миллионы читателей, безусловно сочувствовавших великолепному Остапу Бендеру, в уме заканчивали роман именно таким образом.

Возможности организатора торгов

Организаторы могут проводить как открытые (доступные для участия любого желающего), так и закрытые торги (доступные только определенному кругу участников). В процессе проведения торгов организатор может изменить их условия, что нередко практикуется в корпоративных закупках (например, урезается бюджет по соответствующей статье или изменяются сроки поставок продукции). Это не запрещено законом, и все участники торгов должны быть к этому готовы.

Если речь идет о подряде на сложные работы (например, строительство инфраструктуры — мостов, дорог и т.д.), то организатор торгов имеет право запрашивать от участников различные уточнения по поступившим от них предложениям. Также он имеет право отказаться от дальнейшего проведения торгов на любом этапе (но с определенными оговорками, которые допускает законодательство той или иной страны), поскольку обстоятельства могут измениться и необходимость в проведении торгов именно по этой номенклатуре может стать неактуальной.

Организатор может отказать любому лицу в праве участия в проводимых им торгах — как с объяснением причин, так и без всяких объяснений. И конечно же, организатор имеет полное право отклонять предложения участников торгов. Тут у него большой простор для маневров, и именно здесь у него возникают различные соблазны для злоупотреблений на торгах. Впрочем, действующее законодательство многих стран достаточно успешно защищает интересы участников торгов, чьи предложения были неправомерно отклонены, и организатору приходится проявлять немалые способности и большую выдумку, чтобы завуалировать свои злоупотребления.

Возможности участника торгов

Участники торгов — это не бессловесные статисты. За прошедшие столетия они обзавелись многими правами, главным из которых является право принять участие в любых открытых, т.е. публичных торгах. Они также имеют право запрашивать у организатора разъяснения по документации о торгах, поскольку предмет торгов бывает иногда достаточно сложным (особенно если это касается выполнения комплекса работ или оказания услуг), и изменять свое предложение до даты вскрытия конвертов (обычно такое происходит после получения участником разъяснений от организатора торгов).

Как мы уже сказали, торги могут проводиться в течение нескольких месяцев, а ситуация на рынке так или иначе подвержена определенной, иногда большой волатильности (изменчивости и неустойчивости) — чаще всего это касается импортных товаров (например, колебания курсов иностранных валют). По этой причине участники торгов имеют право указать срок действия своей заявки на участие. После наступления определенной даты организатор может попросить их обновить цены и сроки действия предложений. И это нормально!

Участники торгов имеют право присутствовать на процедуре вскрытия конвертов с заявками на участие, чтобы лично убедиться в корректности процедуры вскрытия конвертов и ознакомиться со списком конкурентов.

Наконец, с учетом того, что в жизни все может случиться и никто из участников торгов не застрахован от неожиданных сложностей (например, сгорел склад, и отгружать заказчику больше нечего), любой участник торгов имеет право отказаться от участия в торгах и отозвать свои предложения (или ставки).

В современной деловой и общественной практике существуют такие сложные конструкции, как многоэтапные торги и смешанные формы торгов, но об этом мы поговорим в других книгах нашей серии.

Человеку, мало знакомому с механикой проведения торгов, все это может показаться слишком запутанным и что все элементы и этапы торгов были даже кем-то злонамеренно выдуманы, чтобы усложнить жизнь участникам торгов. Уверяем вас, уважаемый читатель, что все вышеприведенные элементы и этапы торгов формировались постепенно, на протяжении многих столетий в разных государствах и при разных правителях. Многовековая практика проведения торгов постепенно выработала каждый из элементов как реакцию на нарушение правил делового оборота или как способ предотвращения нежелательных конфликтов, о чем мы будем рассказывать на протяжении всей нашей книжной серии.

Всем известна расхожая поговорка, что каждая строчка в технике безопасности написана чьей-то кровью, поэтому, скажем, на стройке надо обязательно носить каску, а при починке электроприборов — непременно выключать их из сети. Так же и с торгами: кто-то где-то когда-то пострадал от несоблюдения каких-то норм и правил, или не получил желаемый товар, или не вступил в права владения каким-то имуществом в результате чьего-то злоупотребления. И тогда, во избежание подобных ситуаций в дальнейшем, в процедуру торгов был включен новый этап или новое требование… Так, шаг за шагом появляющиеся этапы и требования со временем оформились в отдельные своды законов и целые кодексы.

Двуликий Янус

Мы уже выяснили, что торги, т.е. сам факт их проведения, — это положительный момент в жизни общества, свидетельствующий о его высоком развитии и успешной организации повседневных экономических процессов. Однако, по аналогии с мифологическим Двуликим Янусом, торги, как и все в нашей жизни, имеют свою оборотную, негативную и малоприглядную сторону — злоупотребления на торгах.

В древнеримской мифологии Янус был богом всего, что связано с началом и окончанием. Сатурн наделил Януса волшебным даром — умением видеть прошлое и будущее. В дальнейшем римляне стали воспринимать Двуликого Януса как бога всех дверей, входов и выходов. Открытая дверь — это граница между двумя пространствами, двумя разными реальностями, поэтому богу, ответственному за границы и двери, мало одного лица, и Янус изображался с двумя ликами. Его еще называли отпирающим и закрывающим богом. Вот почему неотъемлемым атрибутом в изображении Януса являлись ключи.

Злоупотребления на торгах тоже двунаправленны: для одних участников они открывают такие важные двери в будущее, перед другими, наоборот, они эти двери запирают! А на дверях стоит привратник — организатор торгов. Именно в его ведении находятся решения — кого пропустить, а кому преградить дорогу. «Двуликий Янус» — это метафора, прочно вошедшая в культуру многих народов мира. Но есть изображения Януса с тремя и даже четырьмя ликами! Действительно, ведь любой перекресток дорог — это сразу четыре пути, и недобросовестный привратник пропускает в новые реальности (или не пропускает!) людей и компании при помощи злоупотреблений на торгах, коих за многовековую историю человечества тоже набралось немало, как и разных ликов у Януса.

Злоупотребления на торгах не всегда носили форму злонамеренных поступков коварных людей. Зачастую это были просто правила поведения, принятые в той или иной провинции, городе или стране, в которых никто не мог и заподозрить какое-то злоупотребление. Например, предоставление преимуществ или преференций «своим», т.е. дружественным участникам торгов (купцам, поставщикам и подрядчикам), считалось нормальным, поскольку сначала должны были заработать местные: с них власти смогут взять побольше налогов, в то время как с приезжих купцов нельзя было взимать те же налоги, что и со своих подданных.

Многое зависело от организаторов торгов, которые чинили всевозможные препятствия «чужакам» — иностранным купцам или представителям ремесленных цехов и купеческих гильдий других городов или провинций. Организаторы старались не допускать нежелательных участников на торги и вводили для них множественные ограничения по различным, чаще надуманным поводам и предлогам.

Когда же отказать нежелательным участникам торгов было невозможно, то в ход пускались другие методы, например подмена: кто-то залезал в сейф организатора торгов, где хранились конверты с предложениями участников, и менял пакеты претендентов. Или организатор давал возможность «своим» участникам ознакомиться с предложениями конкурентов до даты вскрытия конвертов.

Иногда организатором торгов использовались подставные участники, которые не собирались выполнять свои обязательства, но усложняли жизнь реальным участникам торгов –– намеренно сбивали цену или, наоборот, повышали ее (в зависимости от того, проводились торги на покупку или на продажу чего-либо).

Применялся также такой способ, как постановочные торги, которые заранее разыгрывались по определенному сценарию и в которых у всех участников этого представления были свои заранее оговоренные роли. Такие торги в основном проводились с целью убедить «вышестоящее руководство» в беспристрастности организатора торгов — казначейского закупщика или распорядителя конфискованного имущества.

Еще одним простым инструментом отсечения участников торгов, неугодных организатору, было формирование условий торгов под конкретного участника — будущего победителя торгов.

Организатор торгов мог намеренно усложнить условия, чтобы остальные претенденты сразу отказались от участия. Так, например, устанавливался слишком малый срок подачи предложений, за который невозможно подготовить нормальное предложение, просчитать расходы и осуществить необходимые коммерческие мероприятия.

Зачастую озвучивались нереальные сроки выполнения обязательств, что сразу приводило несчастного победителя к печальным последствиям: он должен был или разориться, пытаясь выполнить заказ короля, или поплатиться своей жизнью за невыполнение королевского заказа.

Казначейские закупщики или, скажем, сюрвейеры английского Адмиралтейства, будучи вынуждены работать не с теми, с кем они хотели бы, любили выставлять на торги большие объемы поставок или обязательства, которые сложно было выполнить в течение нереально малых сроков. И таких злоупотреблений, явных или скрытых, набиралось по разным странам и в разные времена великое множество.

Объединяет их все то, что в результате различных злоупотреблений на торгах выигрывают компании, дружественные организатору торгов, и дальнейшие дела ведут только «свои» доверенные люди. Это приводит к известным последствиям:

• заказчик платит поставщику по завышенным (иногда очень завышенным!) ценам и получает свой «откат»;

• заказчик отдает своим знакомым фирмам контракты на постоянной основе, позволяя таким компаниям закрепиться на рынке и разбогатеть со всеми вытекающими отсюда последствиями и т. д.

Как бы парадоксально это ни звучало, но основное базовое нарушение в торгах — это непроведение самих торгов. То есть случай, когда до торгов дело вообще не дошло и кто-то с кем-то заранее договорился получить контракт на покупку или поставку чего-либо.

Второе самое распространенное нарушение на торгах — это когда публичные торги проводятся, но побеждает «свой» участник.

Для победителей торгов, получивших заветный приз нечестным путем, злоупотребления на торгах — это милость Двуликого Януса. Для всех проигравших торги за счет допущенных организатором злоупотреблений — это несправедливость и неумолимость древнеримского бога.

Но Двуликий Янус не так прост, и последствия его действий тоже не всегда однозначны. Злоупотребления на торгах приводят в конечном счете к обширным негативным последствиям и затрагивают не только смежные с торгами области, но и совсем, казалось бы, далекие от торгов сферы — различные общественные интересы и процессы. Самым наглядным примером негативного воздействия злоупотреблений на торгах является теория элитных групп.

Теория элитных групп — отрицательная селекция

Казалось бы: при чем здесь развитие цивилизации и торги, а тем более злоупотребления на торгах? Ну, подумаешь, кто-то где-то когда-то кого-то куда-то не допустил или кому-то отказал под надуманным предлогом, и неудачник-конкурент лишился возможности получить заказ/подряд/контракт. Как могут быть связаны такие внешне разные по смыслу, по масштабу и по своей исторической значимости события и процессы? А очень просто! И вы, уважаемый читатель, даже не представляете, насколько тесно они между собой связаны!

Знаменитая теория элитных групп наглядно показывает, как формируется элита и какие процессы происходят в элитной группе. Элита (от фр. élite) означает «лучший, отборный, избранный» (другое понятие — «бомонд», от фр. beau monde, «лучшие люди»). В повседневном общении этим словом можно охарактеризовать самые различные предметы и явления, например, элитарный клуб, элитное вино, элитные сорта чая или кофе и т. д. Начиная с XVI в. слово «элита» стало употребляться для обозначения определенной избранной категории людей, занимающих в иерархической структуре общества привилегированное положение. При этом в каждой сфере жизнедеятельности, как правило, имеется своя элита — «спортивная», «научная», «творческая», «политическая», «бизнес-элита» и т. д.

Концепции элит возникли еще в глубокой древности. Так, Платон выделял особую привилегированную группу людей (философов-аристократов), которая знает, как управлять государством, и выступал против того, чтобы к управлению допускались выходцы из низов. В последующем свои взгляды и мысли на эту тему высказывали Никколо Макиавелли, Фридрих Ницше, Томас Карлейль, Артур Шопенгауэр и др.

Главный тезис в теории элитных групп таков: «В элиту входят лучшие». Кто-то оказывается лучшим по рождению, кто-то — по своим заслугам перед государством, кто-то — по достижениям на ниве науки, искусства, политики, спорта и т. д. Однако жизнь не стоит на месте и процесс формирования элит также претерпевает существенные трансформации. Всем также известен тезис «Ни одна система не выдерживает испытания временем», подразумевающий, что со временем система, созданная для одних целей (например, бороться с коррупцией), постепенно перерождается и превращается в свою полную противоположность.

Так же обстоит дело и с формированием элитных групп в результате проведения торгов. Мы сразу хотим показать скрытый механизм — каким образом такое, вроде бы, локальное явление, как злоупотребление на торгах, влияет на формирование элитных групп в отрасли и в целом государстве (причем влияет исключительно в отрицательном смысле) и как в разрезе злоупотреблений на торгах практика формирования элитных групп получает только отрицательный результат, т.е. никакого развития общества и никакого прогресса! Только загнивание и махровый монополизм.

Главное различие в формировании элитных групп в обществе в целом и на торгах в частности заключается в векторе движения. Общество путем различных механизмов оценки и сопоставления самостоятельно выбирает лучших и возвышает их над остальными своими членами. Таким образом, вектор движения лучших представителей общества и их вхождения в элитные группы направлен снизу вверх, т.е. сначала кандидат в элиту совершает нечто выдающееся (выигрывает Олимпийские игры, создает шедевр и т.д.), потом общество оценивает достигнутые этим кандидатом успехи (и лучше им быть регулярными, а не одноразовыми), и только после этого происходит восхождение кандидата в элитную группу.

Но на торгах действует иной механизм отбора. Здесь все происходит с точностью до наоборот, и вектор движения направлен сверху вниз. Никто из кандидатов сам в элиту не восходит, потому что элиту создают сверху своими решениями, выдергивая и приподнимая выше остальных из общей массы только тех, в ком заинтересован организатор торгов. Сначала некий арбитр (организатор торгов или заказчик) по своим параметрам, в том числе путем различных злоупотреблений, выбирает лучшего из всех участников торгов, и только потом этот избранный кандидат, вошедший в элитную группу, демонстрирует «свои достижения», причем не всему обществу, а исключительно арбитру.

В результате злоупотреблений на торгах, которые допускает арбитр, и постоянных побед на торгах одних и тех же компаний у арбитра создается определенный пул «придворных поставщиков». Остальные компании-конкуренты, проигравшие или постоянно проигрывающие торги, не могут получить ни одного заказа или подряда, поэтому они уходят с рынка или просто разоряются.

Таким образом, путем прореживания неугодных — в нашем случае купцов, промышленников и отдельных компаний (поставщиков и подрядчиков) — правящая верхушка выдавливает с рынка конкурентов и недружественные организации. Как итог, на рынке остаются только «свои» — те, кто получает все контракты и подряды или имеет возможность без особых усилий и затрат покупать интересующие их товары, приватизировать имущество или задешево приобретать имущественные права. С этого момента и запускается механизм, постепенно превращающий элитные группы по их негативному воздействию на общество в антиэлитные. Вот так и происходит отрицательная селекция, когда на рынке остаются не самые лучшие.

Такая ситуация приводит к тому, что в отсутствие реальной конкуренции элитные группы предлагают обществу только те товары, работы и услуги, которые они же сами производят. Но ведь любой товар можно изготовить разными способами, и он будет разного качества. Точно так же одну и ту же работу можно выполнить с применением разных технологий. Подобное разнообразие может предложить обществу только истинная, а не показная конкуренция. Элитные группы устраивает определенный монополизм, при котором в отсутствии конкуренции можно просто повышать цены, не занимаясь улучшением качества товаров, или усложнять механизмы доступа граждан к общественным благам. Наглядный пример — последние десятилетия жизни в СССР… У антиэлитных групп нет необходимости разрабатывать новые технологии и предлагать обществу новые товары. Именно такая ситуация в конечном счете приводит к отсутствию прогресса и перевернутой с ног на голову системе ценностей.

И ладно, если бы это происходило только на торгах или в какой-то отдельно взятой отрасли экономики! Но нет: этот же механизм прореживания неугодных и перерождения в антиэлитные группы в полной мере реализуется во всех общественных процессах. В результате мы получаем отсутствие прогресса в обществе, застой и последующее загнивание, что приводит к разрушению всего государства и, в конечном счете, потере им своего суверенитета: за счет обеднения граждан, нарастания внутреннего социального напряжения, завоевания извне… И некогда процветающее государство оказывается на обочине общемировых процессов, превратившись в банального регионального маргинала. Ничего не напоминает?

В допетровской России разницы между честными торгами и злоупотреблениями при их проведении не было вовсе. Все и всегда выигрывали только ближние люди царя, на которых не было никакой управы. Ивану Грозному и Алексею Михайловичу постоянно устраивали показы невест, которых специально привозили со всей страны. Хоть процедура и называлась официально «смотрины», но все царедворцы называли это мероприятие «невестины торги» и ухитрялись проталкивать своих кандидаток самыми запрещенными способами. Двух невест Грозного попросту отравили: одну до, а другую после царского выбора. Невесту Алексея Михайловича, которая нравилась ему больше всех, специально одели так туго, что она потеряла сознание при царе и была объявлена «порченой». Как видите, великому государю предлагали не самую красивую и умную девушку в стране, а подсовывали ту кандидатуру, которая устраивала главного министра или фаворита. Дошло до того, что боярин Борис Морозов женил Алексея Михайловича на родной сестре своей жены, став таким образом родственником царя со всеми вытекающими из этого властными и финансовыми выгодами. Слава Богу, что для своего второго брака Алексей Михайлович взял дело (т.е. смотрины) в свои руки и сам выбрал себе в жены незнатную Наталью Нарышкину, которая никому из двора не перешла дорогу. Благодаря этим честным «невестиным торгам» у царской семьи родился поздний сын Петр, и Россия стала великой империей. Вывод: хочешь быть сильным государством — проводи честные торги. А то хуже будет, например придет 1917 год…

А ведь начиналось все достаточно просто: с перевернутой и порочной логики формирования элитных групп! И злоупотребления на торгах сыграли в этом не последнюю роль, выступив в качестве драйвера, запускающего отрицательные экономические процессы в обществе. Вот такая простая и в то же время скрытая, глубинная логика действий Двуликого Януса.

Откуда что берется?

Так что же такое торги? Каковы были причины, по которым они велись, и какие задачи (не только экономические) они решали торги? Кто их проводил, кто в них участвовал и где они применялись? Эти и другие вопросы мы постараемся подробно осветить в первой и следующих книгах нашей серии. А для начала читателю достаточно будет знать два самых главных принципа:

1) торги применялись в основном для быстрой реализации или быстрого приобретения товаров в определенный короткий промежуток времени и по цене, которая сложилась в результате проведения торгов;

2) торги — это публичное (в присутствии многих) принятие на себя обязательств еще до заключения сделки (подписания договора). Причем обязательства на себя берет как участник, так и организатор торгов.

Вот этими двумя принципами торги в корне отличаются от прямых двусторонних торговых переговоров.

Как мы уже упоминали, основное базовое условие проведения торгов — это наличие конкуренции. Для проведения торгов должно быть соблюдено главное условие:

• один продавец и много покупателей — если организатор торгов что-то продает, например редкий товар или патенты на ведение какой-либо деятельности (варку шоколада, обжарку кофе или торговлю колониальными товарами). При этом организатор торгов заинтересован в том, чтобы как можно выгоднее (а не только дороже) продать свой товар, имущество или имущественные права;

• один покупатель и много продавцов/поставщиков — если организатор торгов что-то закупает. Такая ситуация складывается, когда, например, государство закупает продовольствие для армии или готовится к войне, закупая вооружение. Другой пример — королевский казначей закупает железо или раздает подряды строителям, купцам и фуражирам, поскольку в государстве ведется строительство крепостей, кораблей и т. д. В этом случае организатор торгов заинтересован в том, чтобы купить интересующие его имущество, работы и услуги как можно выгоднее (а не только дешевле).

Внутренний тендер

Торги не сразу стали такими, как мы их сегодня представляем: организатор торгов сидит где-то в определенном месте, а к нему приходят участники и начинается процедура торгов.

Многим известно понятие «внутренний тендер». Это когда человек (или сотрудник компании), желающий что-то купить, сам ищет предложения продавцов, сам их анализирует и делает свой выбор. Для наглядности скажем, что внутренний тендер — это как поход на рынок. Покупатель ходит по торговым рядам и выбирает товар по своим, известным только ему и устраивающим только его параметрам. Он не озвучивает их продавцу, но внутри себя он знает, что ему нужно, и просто оценивает товар, поэтому такая процедура и называется «внутренний тендер».

Иногда покупатель, не находя того, что ищет, спрашивает у продавцов товар с определенными параметрами. В этом случае можно констатировать, что организатор объявляет участникам проводимого им внутреннего тендера параметры искомого товара. Как в известном фильме: «Женские туфли хочу! Три штуки. Размер: 42, 43, 45!»

Сейчас внутренний тендер проводится еще проще: человек заходит в Интернет, набирает в поисковой строке то, что его интересует, и дальше он начинает изучать результаты поиска — заходит на web-сайты продавцов и сравнивает цены.

Внутренний тендер — это самая древняя форма проведения торгов и самая неистребимая система выбора товаров, работ и услуг. Торги в такой форме — это фактически механизм сравнения товаров и выбора лучших условий, только наоборот: все продавцы (участники внутреннего тендера) сидят в каком-то определенном месте — на рынке или даже на разных рынках, а покупатель (в данном случае — организатор внутреннего тендера) сам приходит к продавцам.

В современном мире существует большое количество сайтов-агрегаторов, которые собирают информацию из разных интернет-магазинов и имеют удобный интерфейс, позволяющий покупателю проводить сравнительный анализ однородных товаров по разным характеристикам. Фактически они помогают покупателю провести внутренний тендер и получить лучшие предложения по интересующим его товарам, работам или услугам.

А первоначально все шли на рынок или на базар. У славянских народов говорили: «Идти на торг». Большой рынок назывался «торжище». Там происходило все, что мы описывали выше, — человек ходил от одного продавца к другому и выбирал интересующий его товар, т.е. проводил «внутренний тендер» на покупку чего-либо.

Точно так же проводился внутренний тендер на продажу: человек (это мог быть крестьянин, ремесленник или купец) ходил по рынку и предлагал свой товар каждому, кто заинтересуется, или вообще всем, кто встретится на его пути. Это была торговля вразнос, которой занимались коробейники, торговавшие всем подряд: едой, напитками, посудой, игрушками, тканями, сувенирами, — или оказывавшие мелкие услуги (например, по заточке ножей или ножниц) и т. д. В Европе, в Азии, на Ближнем Востоке, да и в России торговля вразнос была официальной и составляла заметную часть повседневной жизни любого крупного города.

Внутренний тендер на продажу — это была обычная, как сказали бы юристы, «открытая оферта». Но при внешней схожести процессов в тендере на продажу правила были совсем иные. Продавцы публично озвучивали всем потенциальным покупателям (т.е. широкому кругу участников внутреннего тендера на продажу) технические параметры и качество своего товара всеми возможными способами: пели незамысловатые песенки, читали несложные веселые рифмованные стишки или просто громко расхваливали свой товар, — а покупатели оценивали, насколько этот товар соответствует их ожиданиям, после чего уже принимали решение, приобретать его или нет.

Но внутренний тендер на продажу скорее носил форму мелкой розничной торговли. Нас же интересуют более крупные формы, стандартным элементом которых был лоток в торговых рядах, купеческая лавка на базаре или магазин на рынке. Вернее, не сами формы — это простая розничная торговля, о которой мы и так давно и все знаем, — а различные методы и необычные формы продаж, или, как сейчас бы сказали, «нестандартные маркетинговые ходы», применяемые купцами, рыночными дельцами или, как их называли, «оборотистыми людьми». Вот об этом мы и поговорим чуть подробнее.

Первое рождение торгов

В своем первоначальном наиболее массовом применении торги вышли из торговли. Причем из торговли на продажу товаров. Это были торги на свободном рынке, проводимые между купцами, гражданами, в порту, на базаре, на регулярно устраиваемых ярмарках и т. д.

Купить что-то нужное всегда было проще, чем продать что-то нужное (а тем более ненужное!). Поэтому самые хитрые купцы, или самые «оборотистые люди», стали применять новые формы «стимулирования покупательского спроса». В древности, а особенно в Средневековье, было много способов.

Купец нанимал рыночных маклеров, которые неизменно сидели на рынке и всегда знали, у кого, что и по каким ценам продается. Восточные базары, как и ярмарочные площади, были огромны, а люди не всегда хотели просто прогуляться по рынку и, поскольку они искали что-то конкретное, то шли к рыночному маклеру. А он уже направлял их в то место на рынке, где продавался интересующий покупателя товар. Купец, желавший побыстрее продать свой товар, просто платил маклеру, чтобы он указывал всем покупателям именно на его лавку. И маклер выполнял в этом случае для покупателя роль предварительного информатора о качестве и цене товара, т.е. рекламного агента. На многих рынках Востока было принято, чтобы маклер давал покупателю какой-то предмет (например, медальон или кусок деревянной дощечки со своим знаком), говоря, что если он покажет этот предмет тому самому купцу, то получит товар на лучших условиях (аналог современных купонов на скидку). Маклер был заинтересован в том, чтобы покупатель дошел до купца, и потому отправлял с ним мальчика или слугу, который и доводил покупателя до нужной лавки. За это маклер в конце дня получал от купца свою комиссию — вместе с медальонами, которые передали купцу покупатели.

Во все века во всех странах наряду с честными производителями действовали и бракоделы, использовавшие стабильный спрос на те или иные группы товаров и изделий для своего сиюминутного обогащения. Так, наиболее ходовым бытовым товаром в раскаленном солнцем Древнем Египте были сандалии, которые делали все кому не лень, и многие изготавливали их плохо. В Древнем Вавилоне на рынке было непросто купить долгохранящиеся финики, являвшиеся стратегическим запасом любой семьи на нередкий случай голодных лет, а также хорошую керамическую посуду для приготовления пищи. На многочисленных базарах Древней Персии трудно было найти высококачественную ткань для изготовления повседневной одежды. Поэтому качественные продукты и товары всегда были в цене, и такая торговая конкуренция весьма помогала спросу на услуги базарного маклера.

Работа рыночного маклера была не только доходной, но и опасной. За введение в заблуждение обманутые покупатели могли его побить или сделать что и похуже, например заставить его в присутствии судьи и стражников съесть несколько мин (1 мина — примерно 1 кг) некачественных фиников или урюка вместе с косточками, что и бывало не раз на всех уважающих себя базарах. Опытные покупатели пользовались услугами честных базарных маклеров, чья профессия передавалась по наследству и кто дорожил своим честным именем.

Завсегдатаями рынков были также «базарчи» — безродные сироты, бездельники, деклассированные элементы или просто опустившиеся на дно общества люди, которые днями напролет шлялись по базару и разносили различные новости, слухи и сплетни. Их знали многие продавцы и многие покупатели. Купцы использовали таких людей как неформальный канал продвижения своего товара. Базарчи ходили от лотка к лотку, от магазинчика к ресторанчику, останавливались, заговаривали с продавцами и посетителями базара и всем рассказывали нехитрые истории о товаре. Их главная задача была — создавать определенный информационный фон и активно распространять сплетни, чтобы заинтересовать потенциальных покупателей товаром именно этого купца. Купцы платили им за «рекламу» совсем мало, иногда просто кормили. Базарным завсегдатаям и этого было достаточно.

Но были варианты продвижения товаров и поинтереснее.

В какой-то момент все присутствующие на базаре замечали непонятную суету возле лавки одного из купцов. Начинался шум и ажиотаж, которые привлекали к этому месту еще больше потенциальных покупателей и просто зевак. Все действо было обставлено в лучших традициях театрального искусства: у лавки толпились люди, кто-то выходил из нее довольный, неся что-то или показывая всем, что ему удалось-таки купить «заветный» товар или вещицу, раздавались голоса — как толпившихся покупателей, так и приказчиков в лавке. Здесь же на разогреве толпы работали базарчи и прочие праздно шатающиеся люди и городские зеваки. Иногда товар громко расхваливался над головами столпившихся, а счастливые покупатели продолжали выходить из лавки, к которой сбегались все новые и новые люди.

Понятно, что ажиотаж создавался специально нанятыми людьми. Купец даже раздавал доверенным людям деньги, которыми они демонстративно оплачивали его товар у всех на виду (а с другого входа они возвращали товар в лавку и получали свою монету за хорошо исполненную роль). В какой-то определенный момент, когда наконец собиралось много народу, купец вытаскивал более интересный или дорогой товар, и ситуация начинала развиваться дальше: кто-то кричал, что он покупает эту вещь сразу, не торгуясь, кто-то пытался перекупить ее. Зрительский ажиотаж подскакивал на несколько (таких важных для купца!) градусов, и торговля в лавке получала новый импульс. Тут уже начинались неожиданные для всех присутствующих (но заранее срежиссированные) настоящие торги! Зачастую в первых рядах участников оказывались реальные покупатели, пришедшие в лавку с рынка, а не подставные участники торгов. Но и для подставных участников работы хватало: они заводили реальных покупателей, поднимая цену товара, а заодно и увеличивая накал страстей.

Чем бы такая ситуация ни закончилась для покупателей, она всегда заканчивалась большими барышами для продавца. Информация о том, что произошло на рынке, облетала в виде сплетен и «правдивых историй» весь базар и уходила дальше в город, создавая благоприятный для купца информационный фон, в результате которого на следующий день и во все остальные дни к нему в лавку валом шли покупатели.

Созданием искусственного ажиотажа у рыночных лавок и павильонов занимались многие купцы, и это лишь ненадолго могло привлечь внимание покупателей. Талантливые торговцы использовали более изощренные и более тонкие способы пиара своих товаров. Например, стоило только распространиться слуху, что какая-то женщина купила у такого-то купца на базаре травы-афродизиака (из которых всегда варили приворотные зелья) и вернула в семью загулявшего мужа, как у его лавки выстраивалась женская очередь. Особенно хорошо этот прием работал, если купец говорил, что приехал из дальних заморских стран. В этом случае его товары, при грамотном пиаре, раскупались как горячие пирожки. И когда купец объявлял, что товара осталось мало, то именно здесь зачастую и начинались торги между покупателями.

Так обычно проводились ускоренные розничные продажи или распродажа мелких партий товара. По-настоящему же торги, как некая процедура, стали применяться при совпадении некоторых обстоятельств или при непонятно складывающейся ситуации, что помогало снять излишнее напряжение или избежать рисков неизвестности с реализацией нового товара.

Туман неопределенности

На протяжении почти 800 лет после падения Римской империи, в так называемые Темные века, в Европе не было торгов, поскольку она жила натуральным хозяйством, для которого было нехарактерно разделение труда, специализация на ремеслах, производство товаров на продажу и т. д. Иначе говоря, в торгах не было большого экономического смысла, поскольку в обществе применялись иные внеэкономические механизмы решения нестандартных или сложных вопросов. И в 90% случаев сделки совершались:

• в прямых двусторонних переговорах между купцами;

• по прямому решению правителя или местного феодала;

• путем меновой торговли товара на товар (бартер).

Мы уже упоминали о том, что торги, как и степень развитости этого экономического инструмента, являлись показателем развитости той или иной страны. Поэтому, говоря о высоком развитии Древнего мира (с точки зрения практики применения и проведения торгов), о Темных веках в Европе и о Ренессансе (т.е. эпохе европейского Возрождения), мы имеем в виду не только культурный подъем или спад, но и появление новых экономических процессов.

Еще до эпохи Ренессанса в Европе торги в остальных частях света (или аналогичные им механизмы) в основном проводились в условиях неопределенности. Новые купцы, появлявшиеся в городе или на ярмарке, должны были открыть свои склады и сначала показать «товар лицом». Если за купца никто не мог поручиться, что случалось крайне редко и противоречило многовековым правилам делового оборота (об этом мы подробно поговорим в главе «Купцы и негоцианты» в одной из следующих книг нашей серии), то такому купцу ничего не оставалось, кроме как продавать свой товар только через торги. Это было необходимо для того, чтобы создать нужный информационный фон, в результате которого товар неизвестного купца «получал прописку» в новой местности, а сам купец входил в деловое сообщество, так как о нем узнавали сразу все.

В древности и средневековье, несмотря на неспешность жизни и консервативность потребительских привычек, были ситуации, когда купцы привозили товар, неизвестный в данной местности. В этом случае также всегда устраивались торги, поскольку в прямых двусторонних переговорах (обычная торговля) никто из действующих купцов не решался брать на себя риск работы с новым товаром. А торги позволяли собрать всех сомневающихся, но раздумывающих над приобретением товара купцов в одном месте, где они уже в присутствии своих конкурентов и в процессе проведения торгов быстрее принимали решения о покупке или, наоборот, отказывались от участия в торгах.

Здесь многое зависело от качества самого товара, поэтому «показать товар лицом» старались разными способами. Например, купец или его помощник показывали преимущество стального меча над железным, разрубая различные предметы, и проблем со сбытом такого товара вообще не возникало. Стальной плуг сразу же продавался лучше бороны с деревянными зубьями. Одежда из тонкой ткани в жаркое лето легко отвоевывала покупателей у шерстяной и даже льняной одежды. Привозимые с Востока пряности, которыми натирали скоропортящиеся продукты, увеличили срок и продемонстрировали новые способы их хранения, чем вызвали небывалый спрос в Европе. И все это закончилось, как мы теперь знаем, успешным плаванием Христофора Колумба в Америку в 1492 г. Парадокс ситуации заключался в том, что Колумб, как всем известно, плыл в Индию, но мало кто задумывается: а почему, собственно, туда? Обычно утверждают, что он плыл за новыми географическими открытиями. Это большое историческое заблуждение. Правильный ответ — он плыл за пряностями! Именно из Индии арабские купцы вывозили пряности на Ближний Восток, где их целыми кораблями выкупали венецианцы, которые и привозили пряности в Европу! Пряностям и географическим открытиям европейцев будет посвящено немало эпизодов в других книгах нашей серии.

Сложнее обстояло дело с теми товарами, преимущества которых нельзя было показать сразу. Новые лекарства, продукты, одежда, обувь проверялись сначала на рабах и слугах. Но был один абсолютно беспроигрышный маркетинговый ход, который, играя на честолюбии гордецов и лояльности придворных вельмож, приносил купцам быстрые продажи и баснословные барыши. Это — преподнесение ценного изделия или редкой вещицы в дар коронованным особам или даже их фаворитам и фавориткам, которые зачастую были законодателями мод при дворе. После этого такие товары мгновенно становились суперпопулярными, и к купцу за ними строем шел весь двор правителя: все царедворцы, не смущаясь, выстраивались в очередь. В этих случаях купец имел возможность безопасно для себя (кто ж его теперь обидит?!) сослаться на ограниченность партии редкого товара и провести торги, которые в силу высокого положения покупателей и их анонимности были всегда закрытыми. От их имени на торгах присутствовали и торговались только доверенные лица.

И конечно же, как только новый заморский товар входил в моду, местные умельцы сразу же кидались изготавливать или подделывать новинку. Вот известный хрестоматийный пример: когда Румата Эсторский, герой романа братьев Стругацких «Трудно быть богом», вытащил на средневековом балу обычный носовой платок, который еще не был изобретен в то время и в том обществе, и вытер им пот со лба, на следующий же день платки всевозможных размеров и цветов с огромным успехом продавались на столичном рынке. Но это пример из литературы, который, однако, основан на реальной истории происхождения галстука или шейного платка.

Как аксессуар к мужскому костюму галстук получил свое широкое применение в XVII в. при французском дворе Людовика XIV. По-французски галстук — cravate. Из французского это слово перекочевало во многие европейские языки (например, нем. krawatte, исп. corbata, укр. краватка, рум. сravată, тур. kravat, польск. krawat). Французское же слово произошло от сroate, что означает «хорват». Дело в том, что когда хорватские офицеры, в награду за свое мужество и доблесть, проявленные во время битвы при Рокруа в 1643 г. в ходе Тридцатилетней войны, были приглашены ко двору французской королевы Анны Австрийской, то они явились на прием в ярких шелковых платках, повязанных вокруг шеи. И когда французы интересовались у хорватов, что у них на шее, хорваты, не зная французского языка, думали, что их спрашивают, кто они по национальности, и отвечали: хорват. Этот необычный аксессуар заприметил сам король Людовик XIV, который был так очарован его изяществом, что не удержался и тоже повязал на себя нечто подобное, став первым законодателем галстучной моды во Франции, а, следовательно, и всей Европы. На следующий же день все парижские галантерейщики уже вовсю продавали платки разной формы и расцветки.

Эта деталь мужского костюма произвела на Людовика столь сильное впечатление, что он не только учредил должность ответственного за королевские галстуки — cravatier, но и особым эдиктом сделал галстук признаком принадлежности к дворянству!

Методов продвижения товаров во все века во всем мире было множество. «В короткую» обогащались, конечно, и мошенники, а если игра была «в долгую», то тут побеждали всегда только честные негоцианты. При этом новые товары, благодаря своим необычным качествам или новой моде, становились всем известными и всегда успешно завоевывали свое место на рынке, часто преодолевая очень серьезное противодействие со стороны местных купеческих гильдий или ремесленных цехов.

Лучшее предложение

Раньше (как, впрочем, и сейчас) торги зачастую проводились для того, чтобы получить лучшее по условиям предложение. Иногда при появлении на рынке или в стране нового, модного или ценного товара старые коммерческие связи между купцами переставали работать, поскольку хозяин такого товара был заинтересован в получении бóльшей прибыли, чем при его продаже через налаженные коммерческие каналы.

Кроме того, были товары, которые всегда продавались только через торги: перец, специи, янтарь (как средство платежа, суррогат денег), а потом чай, кофе, какао, сахар, т.е. все заморские и колониальные товары. И все купцы это знали, понимали ценность таких товаров и принимали сложившийся порядок продаж как должное. Никто не возмущался и не пытался обойти эти правила, поскольку все конкуренты всегда внимательно следили друг за другом.

Зачастую торги проводились купцами и на привычные товары — также с целью получить именно лучшее предложение, а не только более высокую цену за свой товар. Купцы соглашались продать товар за различные льготы или коммерческие преимущества. Так, например, на знаменитых ярмарках во французской Шампани купцы из Генуи и Флоренции, торговавшие металлом, шерстью, кожами и воском, в процессе торгов по продаже их товара получали предложения в виде разрешений и охранных грамот на торговлю, например, по всей Бургундии или Нормандии, а это приносило купцам намного больше прибыли, чем продажа всей партии, пусть и за хорошие деньги.

Некоторые купцы для получения лучших предложений продавали свои особо ценные товары только через торги. Это касалось, к примеру, слитков серебра, которые привозились из серебряных рудников Кутна-Гора, располагавшихся в Чешском королевстве. Поскольку Европа в XII–XV вв. испытывала серьезную нехватку серебра для чеканки монет разными правителями и мелкими независимыми феодалами (металлических монет банально не хватало), то никто не мог даже подумать о том, чтобы ограбить чешских купцов по дороге на ярмарку, так как из-за этого реально могла начаться война между королевствами. Поэтому казначеи разных правителей и крупных феодалов честно съезжались на «серебряные торги» и добросовестно торговались за каждую партию серебра. Кроме казначеев, на торги больше никого не допускали, так что это были в полной мере «закрытые торги» (ювелиры со всей Европы покупали серебро в те времена по-другому и в серебряных торгах не участвовали). Можно сказать, что принципы сопровождения обозов с чешским серебром и правила дальнейшего обхождения с купленным на торгах металлом легли в основу современных регламентов сопровождения ценностей и инкассаторских услуг.

На Ближнем Востоке через публичные торги продавалось метеоритное железо, т.е. куски метеоритов, найденные в пустыне, — вещь во все времена крайне редкая и очень ценная. С древнейших времен и до середины ХХ в. на территории Передней Азии и Ближнего Востока существовала профессия «охотников за метеоритами». Они ездили на верблюдах по пустыне и отыскивали места их падения. Если удавалось найти железный метеорит, то его продавали на специально устраиваемых торгах за очень большие деньги. И никто — ни правители тех земель, ни религиозные лидеры — не мог претендовать на то, чтобы просто забрать такую находку себе по праву силы или авторитета, поскольку считалось, что такой подарок на Землю прислал Аллах, а людей, нашедших подарок Аллаха, обижать нельзя. И раз уж они являются держателями (но не хранителями!) небесного подарка, то имеют полное право распоряжаться им как считают нужным: захотят — оставят себе, захотят — подарят, а могут и продать его. Но и покупать его надо честно, поскольку перед Аллахом все равны. Желающих приобрести такой подарок небес всегда находилось немало. Это были, например, кузнецы из иракского города Мосул, которые добавляли небесный металл в свою фирменную розовую дамасскую сталь. Для них наиболее ценным (наряду с престижностью) было наличие легирующих добавок в составе метеоритов. Происхождение и крайняя редкость небесного металла придавали изделиям из метеоритного железа большую ценность и особое значение. А как потом продавалось это редкое по качеству оружие — и вовсе отдельная песня! Об этом мы подробно расскажем в главе «Торги по металлу» в одной из следующих книг нашей серии.

Конфликт — удачный повод для торгов

К торгам прибегали в сложных или потенциально конфликтных ситуациях — чтобы никого не обидеть. Если между купцами возникали споры из-за определенного товара, то комиссия из представителей гильдии или городских властей принимала решение выставить предмет раздора на торги, чтобы избежать ненужных конфликтов.

К тому же всевозможные городские уложения, торговые правила купеческих гильдий, ярмарочные, а потом и биржевые уставы, а также прочие аналогичные документы, регламентирующие поведение купцов и регулирующие правила делового оборота, практически всегда содержали точные рекомендации, в каких случаях и как надобно поступать.

Но даже при таком жестком регулировании бизнес-процессов конфликтов было не избежать, и они возникали между купцами постоянно и по различным поводам. Универсальным способом разрешить малоприятную ситуацию и погасить разгоравшийся спор были именно торги. Например, в городах-полисах Древней Греции рынками и ярмарками ведали особые выборные чиновники — агораномы, которые в подобных случаях принимали решение, проводить торги или нет.

Некоторые купцы во избежание возможных конфликтов сразу объявляли, что особо ценные товары они будут продавать только на торгах. Так, в Европе велика была роль восточных специй, в особенности черного перца (о чем мы подробнее поговорим в других книгах нашей серии). Несмотря на монополизм сначала венецианских, а потом и португальских купцов, привозивших перец из-за моря, купцы, занимавшиеся внутриевропейской торговлей (между европейскими странами и городами), не имели права заключать прямые двусторонние сделки на покупку специй и перца у купцов-импортеров или устанавливать с ними долгосрочные торговые связи. Во избежание ситуации, когда кто-то из внутриевропейских купцов смог бы стать внутренним монополистом, на каждую партию черного перца, привезенного из-за моря, устраивались бескомпромиссные торги.

Так поступали венецианские купцы на протяжении 500 лет, привозя товар с Востока и расторговывая его среди прибывших на торги купцов из других городов, провинций и стран Европы. Так стали поступать португальцы в XVI в., привозившие специи и восточные товары, ведя свои корабли в обход Африки. Они организовывали торги для купцов Испании, Англии, Франции, Голландии и стран Северной Европы, сделав в одночасье Лиссабон новой торговой столицей Европы и самым опасным конкурентом Пресветлой Венецианской Республики.

Голландцы, как старательные ученики, мгновенно прочувствовали новые веяния и тренды в европейском бизнесе, поэтому сразу стали применять все полезные приемы ведения коммерческих дел. Как результат, Антверпенская ярмарка быстро стала крупнейшей в Европе XVI в. и с увеличением объемов торговли сделалась не периодической, а постоянной. «Там раздавался гул голосов на самых различных языках, там можно было видеть разношерстную смесь всевозможных одежд, это был целый мир в миниатюре. Антверпен, по словам англичан, „проглотил купцов других городов и их торговлю“. Антверпен — „непрерывная ярмарка“», — говорит Франческо Гвиччиардини (1483–1540 гг., итальянский историк времен Высокого Возрождения). Современники, на которых торговля Антверпена производила ошеломляющее впечатление, сообщали фантастические цифры о ее оборотах: число кораблей, входящих в городскую гавань и выходящих из нее, превышает нередко 2000 в день, еженедельно въезжает и уезжает до 10 000 возов, нагруженных товарами.

Главным отличием Антверпенской ярмарки стало требование, чтобы все товары были в наличии на складах города, потому что перед продажей они в обязательном порядке осматривались, измерялись и взвешивались. Впрочем, бывали и исключения из этого требования. Представители португальского короля — нового европейского монополиста индийских товаров, продавали в Антверпене огромное количество индийского перца. Он был одинакового качества и веса, и его можно было покупать без предварительного осмотра. Антверпен, ставший центром торговли Северной Европы, ввел регулярные торги на многие партии товаров, начав с перца. Такая практика привела к созданию первых четко прописанных правил и регламентов проведения торгов, которые впоследствии (с переходом деловой активности в Амстердам и созданием Амстердамской биржи) стали основой для многих биржевых уставов.

С начала XVII в. в Амстердаме образовалась также отдельная зерновая биржа, которая действовала трижды в неделю с десяти утра до полудня в огромном деревянном зале. Французский экономист и мыслитель Жан-Пьер Рикар в 1723 г. своей книге «Le Negoce d’Amsterdam» («Торг Амстердамский: содержащий все то, что должно знать купцам и банкирам, как в Амстердамѣ живущим, так и иностранным», издана в России в 1763 г.) пишет, что на этой бирже каждый купец имел своего комиссионера, «каковой заботится о том, чтобы доставить туда пробные партии зерна, кои он желает продать… в мешочках, могущих содержать один-два фунта. Коль скоро цена зерна устанавливалась столь же по его удельному весу, сколь и по его доброму или худому качеству, в задней части биржи имеются различные небольшие весы, с помощью коих, взвесив три или четыре пригоршни зерна… узнают вес мешка». Это зерно ввозилось в Амстердам для внутреннего потребления, но в не меньшей степени и для перепродажи, или реэкспорта. Закупки по образцам очень рано стали правилом в Англии и вокруг Парижа, в частности при массовой закупке зерна, предназначенного для войск.

В похожей ситуации оказался Аден, расположенный у входа в Красное море и ставший главным центром южного торгового пути мусульманского мира при переходе товаров с моря на сушу. На его складах хранились горы имбиря, корицы, перца, сандаловое и эбеновое дерево, ладан, бальзам, мускус, слоновая кость, жемчуг, рубины, алмазы, золотой песок, китайский шелк и олово. Из Адена караваны уже шли через Аравийскую пустыню в Дамаск и выходили на восточное побережье Средиземного моря — в Тир и Сидон. Второй путь из Адена вел по Красному морю в Суэц, где товары перегружались и доставлялись караванами в Александрию — крупнейший порт Средиземноморья на протяжении почти тысячи лет. Аден стал крупным центром, где проводились именно торги на все товары, привозимые индийскими и арабскими купцами из глубин южной Азии и Восточной Африки. Арабы прекрасно понимали, что они перекрыли европейцам доступ к пряностям и другим товарам с Востока, поэтому строго охраняли и ревностно защищали свою монополию на эти товары от «неверных», т.е. христиан. Между собой же, чтобы не вступать в конфликты, арабы придерживались незыблемого правила: купец, который тысячу раз рисковал всем, в том числе и своей жизнью, имеет полное право продавать свои товары тем, кому пожелает, и так, как он пожелает. А на суше было много желающих! Поэтому во избежание раздоров привозимые из-за моря товары всегда распродавались в Адене только через торги, в которых могли принять участие все желающие. Причем, чтобы собравшимся на торги участникам не было обидно, что им чего-то не досталось (поскольку кто-то богатый и сильный все скупил до них), уже в XII веке торги в Адене велись по схеме, которую еще в I в. до н.э. использовали сицилийские пираты на торгах в Сиракузах (об этом мы подробно расскажем в отдельной книге «Пираты»). Сейчас ее называют «торги объемами». По такому принципу теперь продается электроэнергия на открытом рынке, объемы газового конденсата, уголь и т. д.

Суть этой торговой процедуры заключалась в следующем. Хозяин товара (организатор торгов) указывал общее количество товара, который продавался, и сразу выставлял максимальную цену. Участники торгов после предварительного осмотра товара указывали, какой объем (количество) они готовы купить, и сразу давали цену, по которой они могут его купить. Никогда весь объем товара, выставленного на торги, не продавался только одному покупателю, каким бы богатым или влиятельным он ни был. Главное правило торгов в Адене предписывало, что определенный товар должен быть продан не менее чем четырем покупателям (предполагалось, что двое из них повезут товар по Красному морю, а еще двое — караваном через Аравийскую пустыню).

Сначала товар продавался тому участнику торгов, кто дал цену, превышающую цену хозяина товара, потом — тому, кто дал цену, равную цене хозяина товара. Победители таких торгов получали товар каждый по своей цене и в интересующих его объемах. А если что-то еще оставалось, то эти остатки распродавались уже дешевле цены, названной хозяином товара. И это было нормально! Хозяин не прятал свой товар на складе «до лучших времен», чтобы потом взвинтить цену, поскольку общее правило жизни в мире арабской пустыни гласило: «В пустыне выжить сложно. Многого не хватает. И тот, кто имеет, но не делится с тем, кто не имеет, тот поступает против Аллаха!»

Для сравнения приводим абсолютно противоположную и очень показательную по своим последствиям ситуацию с персидским островом Ормуз — «сторожевым псом Персидского залива», как его называл Афонсу де Альбукерки, главный архитектор Португальской колониальной империи, возникшей неожиданно для всех европейцев в начале XVI в. Этот высохший кусок суши, богатый песком, камнем, солью и серой, оказался главным центром северного торгового пути мусульманского мира при переходе товаров с моря на сушу. Товары доставлялись сюда морем, перегружались на мелкие суда, которые дальше везли их на юг Междуречья: в Абадан и Басру. Однако этот центр индийско-персидской торговли функционировал по совсем иным правилам.

К началу XVI в. всю светскую и религиозную власть на территории Персии сосредоточила в своих руках династия Сефевидов (потомков основателя суфийского ордена Сефевие). Это отразилось и на экономике страны, поскольку выстроенная «вертикаль власти» жила по своим законам: все принадлежало падишаху, и на все надо было испрашивать соизволения владыки, поэтому все разрешения для купцов выдавались во дворце. А кто имел туда доступ, тот и получал (за неимоверные подарки и подношения) все привилегии в ведении торговли. Соответственно, правом на торговлю, а тем более такую, как на острове Ормуз, ожидаемо обзавелись только крупные торговые семьи и кланы — персидские олигархи, которые создали некий закрытый клуб, куда входа не было никому из посторонних. Обычно это были члены правящего шахского дома и родственники наместников персидских провинций. Так же обстояли дела и на острове Ормуз: каждая купеческая семья или клан контролировали поставки какого-то определенного товара или определенное направление товаропотока. То есть привозимые в Ормуз товары сразу попадали в руки определенных купцов, которые просто расплачивались с морскими купцами напрямую и забирали весь груз. Здесь не было никакой конкуренции, никто про торги и не слышал. Купцы называли такую практику «переложить из одной руки в другую». Именно в результате передачи товаров от морских купцов сухопутным на острове Ормуз и появился термин «сдать с рук на руки». Не хочешь продавать этому купцу — вези товар в Аден, потому что здесь, в Ормузе, продавать было больше некому!

Кстати, именно это экономическое различие между Аденом и Ормузом сыграло интересную роль в истории! Великий Альбукерки понимал, что тот, кто владеет Ормузом, тот в состоянии блокировать индийско-персидскую торговлю. И он ее успешно заблокировал. Быстрый успех этого легендарного полководца позволил взять два важнейших для торговли острова: Сокотру (мультикультурная прихожая Красного моря, владея которым, Альбукерки надеялся перекрыть морские пути арабо-африканской торговли) и Ормуз (тем самым была перекрыта индийско-персидская торговля). С Ормузом португальцы справились легко и быстро, поскольку персидские купцы-олигархи (каждый трясясь за свои барыши от конкретного товара) договорились между собой и без особого сопротивления сдали остров захватчикам. Они готовы были потерять часть своей прибыли, но не были готовы потерять свои торговые монополии, которые они постарались сохранить любой ценой, в том числе и путем предательства интересов своего государя. Ничего не напоминает?

Португальцам оставалось заполучить Аден, в который отправлялись индийские купцы, успешно обходя Сокотру. Но Аден стал для Альбукерки как кость в горле, будто заноза в теле португальского государства. Аденские купцы вместе с местными правителями организовали серьезную оборону побережья и города: многим из них было что терять, и они не собирались просто так отдавать захватчикам свои товары и права. Поэтому завоевать Аден португальцам так и не удалось за все время их господства в Индийском океане.

Вот так демократический принцип перехода прав собственности на товар в открытых и честных торгах, применявшийся в арабском Адене, оказался более мощным стимулом в стремлении не допустить португальского владычества, чем олигархический способ прямой и безальтернативной передачи товаров «с рук на руки», применявшийся на персидском острове Ормуз.

Главный инструмент оптовика

Испокон веков у всех народов считалось, что купец, отправившийся за море и привезший оттуда товар, уже сделал свое дело, потому что море (и все, что было за ним) — это и был его промысел или, как мы бы сейчас сказали, зона его бизнес-интересов. А потом в дело вступали сухопутные купцы, которые выкупали весь привезенный товар и развозили его караванами по разным городам и странам. Купцы-мореходы и купцы-караванщики — это и были всегда самые крупные оптовики.

Во все времена и во всех странах купцы делились на тех, кто торговал в розницу, и тех, кто работал с мелким, средним и крупным оптом. Мелкий или средний оптовик сам продавал (развозил) товар по лавкам розничных торговцев или выгружал товар в свои лавки, и уже его приказчики продавали товар в розницу. Разница между торговцами всегда была огромна и показательна. Ибо, вне сомнения, никогда, ни в какую эпоху не было страны, где все торговцы находились бы на одном и том же уровне, были бы равны между собой и как бы взаимозаменяемы. Уже вестготское законодательство говорило о заморских купцах (negociatores transmarini), купцах особых, которые за морем торговали левантийскими предметами роскоши, — несомненно, это были еще те «сири» (Syri), что присутствовали на Западе уже в последние годы Римской империи. Неравенство между купцами делалось все более заметным в Европе после экономического пробуждения в XI в. Как только итальянские города вновь включились в левантийскую торговлю (т.е. торговлю со странами Леванта — Ближнего Востока), они столкнулись с формированием у себя класса крупных купцов, ставших вскоре верхушкой городского патрициата. И такая иерархия еще больше укрепилась по мере процветания всего купеческого сословия, чем были отмечены последующие столетия.

Все торговые сообщества немного раньше или немного позже создали подобные иерархии, нашедшие отражение в повседневном языке. В странах ислама «таджир» — это крупный импортер и экспортер, который, сидя дома, руководит агентами и комиссионерами. Он не имел ничего общего с «ханутщ» — лавочником на рынке. Когда монах-августинец Себестьян Манрике (Маэстре Манрике) побывал в индийской Агре, бывшей уже в 1640 г. громадным городом, то он написал в своих путевых заметках, что названием «содагор» (sodagor) обозначали того, «кого мы у себя в Испании назвали бы торговцем — mercader, но иные гордо именуют себя „катары“ (Katari) — самым почтенным званием среди тех, кто в сей стране занят торговым искусством, званием, каковое означает богатейшего купца с большим кредитом». В Западной Европе словарь отметил аналогичные различия. «Негоцианты» — это французские катары, хозяева товара. Это слово появилось в XVII в., но не вытеснило сразу уже привычные термины «оптовый купец» (marchand de gros, marchand grossier, magasinier), или попросту «оптовик» (grossier), или, в Лионе, «купец-буржуа» (marchand bourgeois). В Италии дистанция между розничным торговцем (mercante a taglio) и негоциантом (negoziante) была так же велика, как в Англии между торговцем (tradesman) и купцом (merchant), который в английских портах занимался только дальней торговлей, а в Германии — между лавочником (Kramer) и купцом (Kaufmann или Kaufherr).

Уже в 1456 г. в понимании Бенедетто Котрульи (итальянский купец XV в. и неаполитанский дипломат, автор книги «О торговле и совершенном купце» (1458 г.) и один из создателей бухгалтерии) занятия торговым искусством (mercatura) и заурядной розничной торговлей (mercanzia) разделяла целая пропасть. То были не просто слова, но явные социальные отличия, от которых страдали или которыми похвалялись. На вершине пирамиды — гордость тех, кто «понимал курс» и торговал деньгами, дальше уже было некуда (nec plus ultra). Яркий пример — презрение генуэзцев, владельцев ссудного капитала в Мадриде при Филиппе II, к любой торговле товарами, каковая, по их словам, была ремеслом «грошовых торгашей и людей более низкого состояния» («bezarioto et de gente piu bassa»), к торговцам (mercanti) и мелким людишкам. Двигаясь по торговой иерархии вниз, наблюдаем, что таким же было и презрение негоцианта к лавочнику. «Я вовсе не торговец-распространитель (читай: розничный торговец)! — воскликнул в 1679 г. крупный онфлёрский коммерсант Шарль Лион. — Я не торговец треской, я — комиссионер!» (работающий на комиссионных условиях и, следовательно, купец-оптовик). А на другом конце, у основания пирамиды — зависть, почти ярость. Разве не звучит горечь в словах того антверпенского венецианца, который в 1539 г., без сомнения, лишь наполовину преуспев в своих делах, поносил «людей из этих больших торговых компаний, основательно ненавидимых двором и еще более того — простым народом», людей, что «испытывают удовольствие, выставляя напоказ свое богатство»?

Великий французский историк Фернан Бродель так дополняет эту картину внутрисословного разделения торгового люда: «На нижних этажах иерархии копошилось множество разносчиков, уличных торговцев продовольствием с лотков, „странствующего рыночного народа“, как мы их называем (traveling market folks, as we call them), перекупщиков, лавочников, жалких коробейников, мелких зерноторговцев, ничтожных торгашей: любой язык дал бы богатый набор названий для этого торгового пролетариата. А сюда прибавлялись еще все профессии, порожденные торговым миром и в большой мере жившие за его счет: кассиры, бухгалтеры, аукционеры для крупных партий товара, комиссионеры, всевозможные посредники, возчики, моряки, курьеры, упаковщики, чернорабочие, носильщики… Когда грузо-пассажирское судно приходило в Париж, то еще до того, как оно коснется пристаней на Сене, с лодок перевозчиков выскакивала туча носильщиков и брала судно приступом. Торговый мир — это была вся эта совокупность людей со своей сплоченностью, своими противоречиями, своими цепями зависимости — от мелкого торгаша, бродившего по отдаленным деревням в поисках мешка пшеницы по дешевке, продолжая изящными или же невзрачными лавочниками, до владельцев городских складов — портовых буржуа, что снабжали продовольствием рыбацкие суда, парижских оптовиков и негоциантов Бордо… Все эти люди образовывали одно целое. Таким образом, торговое сообщество жило внутри того общества, которое его окружало».

Крупные оптовики, чтобы не подвергать риску свой товар в чужой стране (путем долгой продажи), всегда нанимали комиссионеров — местных купцов, которые продавали их товар за комиссию. Комиссионеры же были заинтересованы в быстрой продаже чужого товара, поэтому регулярно устраивали распродажи, но исключительно в виде торгов, которые давали им ряд неоспоримых преимуществ и гарантировали «приемку работ» со стороны заказчика — иностранного купца-оптовика. Во-первых, на торгах всегда присутствовало не только много мелко- и среднеоптовых покупателей, но и множество свидетелей, поскольку торги проводились публично. Во-вторых, на торгах устанавливалась справедливая на тот момент цена, что не позволяло хозяину товара впоследствии обвинить комиссионера в неудачной или малоприбыльной сделке (чтобы истребовать назад законное вознаграждение комиссионера). В-третьих, с каждой сделки, заключенной на торгах, комиссионер уплачивал налоги в местную казну, а это было уже прямым доказательством добросовестности комиссионера.

Но иногда комиссионеры могли выкинуть товар на рынок или устроить торги, чтобы подешевле его продать, причем исключительно с целью выдавить конкурентов с рынка. Отсюда и горькое разочарование двух турских шелкоторговцев, стакнувшихся с неким сицилийцем и прибывших в Мессину (Сицилия) с 400 000 ливров, чего, как они полагали, было достаточно, чтобы сломить генуэзскую монополию. Но в этом предприятии они потерпели неудачу, и генуэзцы, столь же проворные, как и голландцы, немедленно преподали им урок, поставив в Лион шелк по более низкой цене, нежели та, по которой купцы из Тура получали его в Мессине. Правда, если верить докладу одного комиссионера, относящемуся к 1701 г., в те времена лионцы, зачастую бывавшие комиссионерами генуэзских купцов, вступали с ними в сговор. Они делали это, чтобы повредить турским, парижским, руанским и лилльским мануфактурам — их прямым конкурентам. Поэтому с 1680 по 1700 г. число ткацких станков в Туре будто бы снизилось с 12 000 до 1200.

Или, например, посмотрим на индийский город Сурат, расположенный на берегу Камбейского залива в Аравийском море. Англичане устроили там свою факторию в 1609 г., голландцы — в 1616 г., французы намного позже — в 1665 г., но зато с какой роскошью! Один из величайших французских купцов Средневековья Жан-Батист Тавернье (держал в своих руках всю европейскую торговлю бриллиантами с Индией и по торговым делам совершил 5 путешествий в Индию. Умер в Москве) так описывает свои впечатления: «Сурат в 1672 г. равнялся по величине Лиону, и туда щедро набился миллион жителей. На рынке царили банкиры-менялы (саррафы), купцы и комиссионеры, принадлежавшие к могущественной купеческой касте — бания, каждый из которых с полным правом похвалялся честностью, ловкостью и богатством. Их можно насчитать до тридцати таких, кои обладают богатством в две сотни тысяч экю, и более трети от сего числа располагают двумя-тремя миллионами». Рекордные состояния принадлежали откупщику налогов (30 млн) и одному купцу, «каковой дает ссуды под процент купцам, маврским и европейским» (25 млн)».

Сурат был тогда одним из крупных перевалочных пунктов Индийского океана между Красным морем, Персией и Индонезией. То был порт выезда и въезда в империю Моголов, т.е. место сбора всей Индии, излюбленное место встреч арматоров и заимодавцев на условиях бодмереи (заем под залог судна, фрахта и груза, получаемый капитаном судна от их владельцев в случае острой потребности в денежных средствах для совершения рейса). «Туда стекались векселя; тот, кто садился тут на корабль, был уверен, что найдет здесь деньги. Именно там голландцы запасались серебряными рупиями, нужными им для их торговли в Бенгале», — утверждает Тавернье.

Еще один признак крупной торговли: полнейший этнический и религиозный космополитизм. Далее Тавернье пишет: «Рядом с бания (занимавшими первое место как посредники) и многочисленными ремесленниками-„язычниками“ в городе и его окрестностях следует поместить на равных или почти на равных правах мусульманскую торговую общину, деловые связи которой тоже простирались от Красного моря до Суматры и остальной Индонезии, плюс активную колонию армян, которые знали всех и которых знали все в Сурате». За исключением китайцев и японцев, говорит один путешественник, Готье Схаутен, купцы со всего мира и «купцы всех наций Индии» присутствовали здесь: «Там ведется богатейшая торговля».

Однако иностранным купцам долго оставаться на чужбине было опасно: или ограбят, или обманут, если торговать малыми партиями. Купцы не хотели, чтобы посторонние знали о размерах их истинного богатства, поэтому побыстрее скидывали товар местным, в основном крупным купцам или своим доверенным комиссионерам.

Прибыль купца-морехода или купца-караванщика была обусловлена не только тем, что он привозил редкие для данной местности товары, в том числе издалека, но еще и тем, насколько быстро он мог все распродать и отправиться за новой партией, т.е. оборачиваемостью товаров. Прямые двусторонние торговые переговоры успешно использовали оптовики средней руки. А вот торги — это был метод продаж, как правило, крупнооптовых партий, к которому прибегали самые богатые купцы, торговавшие целыми кораблями и караванами товара. Обычно это были купцы 1-й гильдии, которые обладали правом заниматься экспортно-импортной торговлей (зачастую при поддержке своего государства) и крупнооптовой торговлей внутри страны. Самым наглядным примером купцов-мореходов являются Ост-Индские компании Голландии, Англии и Франции XVII–XIX вв.

Просуществовавшая почти 200 лет, знаменитая Голландская Ост-Индская компания была первым акционерным обществом в мире! С начала XVII в. она успешно торговала по всем морям и океанам. Голландская федеративная Республика Соединенных Провинций, созданная в борьбе с Испанией в самом начале XVII в., во многом обязана объединением всех голландских земель и появлению Нидерландов именно Ост-Индской компании. Так как задачей компании было не только получение прибыли от заморской торговли с пополнением бюджета молодого воюющего государства, но и противостояние испанским, португальским, а затем и английским торговым конкурентам, то Генеральные Штаты Республики Семи Провинций в 1602 г. предоставили Ост-Индской компании официальное право вести на всех океанах, особенно на Тихом и Индийском, монопольную торговлю. Власти передали в аренду Ост-Индской компании, которая официально подчинялась Генеральным Штатам, все свои опорные пункты и фактории за морями. Совсем скоро успехи и доходы компании позволили ей вести самостоятельную внешнюю торговлю, а позже и неофициально влиять на голландский парламент.

Несколько тысяч голландских кораблей долгое время являлись самым большим торговым флотом мира. Авторитет и первенство Нидерландов на море были настолько бесспорными, что и сегодня почти все термины и понятия, используемые в морском деле, имеют голландское происхождение. Кроме прав на свой военный и торговый флоты, на монопольную торговлю с государственных факторий, Голландская Ост-Индская компания получила от Генеральных Штатов право от имени правительства Нидерландов заключать международные контракты и официальные договоры с любыми азиатскими государствами и даже право объявлять и вести войны с захватом земель, устанавливая на них голландскую юрисдикцию. Например, на острове Ява в городе Батавия (ныне Джакарта) была устроена то ли штаб-квартира генерал-губернатора Ост-Индской компании, то ли столица голландских колониальных владений в Азии. Впрочем, долгое время это было одно и то же. Компания имела свои земли и фактории в Америке, Африке, Индии, Индонезии, Вьетнаме, Бирме, Сиаме, Китае, Японии и на Цейлоне. На этих землях компания устраивала плантации пряностей, перца, чая, кофе, сахара, какао, урожай которых потом успешно продавала по всей Европе.

В 1610 г. корабли Ост-Индской компании впервые привезли в Европу китайский чай, и на долгие годы голландцы стали монополистами по его продаже. Торговые обороты компании были колоссальными, дивиденды составляли от 200 до 1000% годовых, которые компания старалась выплачивать натурой. А как были этому рады акционеры! Пожалуй, это был тот редкий случай в истории, когда все акционеры не возражали против того, чтобы дивиденды им выплачивались товаром. В начале XVIII в. Голландская Ост-Индская компания с 12 000 сотрудников и 20 большими филиалами по всему миру стала самой богатой частно-государственной компанией в мире.

Само собой, при такой монополии можно было устраивать любые торги, аукционы и тендеры по продаже перца, корицы, гвоздики, мускатного ореха, чая, кофе, какао, сахара, хлопка и даже опиума — открытые и закрытые, ангажированные и честные, в зависимости от того, как эти торги могли повлиять на увеличение прибыли компании. Все действо происходило в Амстердаме рядом с Домом таможни, причем первоначально торги шли прямо на площади. Образцы товаров, которыми были забиты пришедшие в порт корабли Ост-Индской компании, выносились из Дома таможни и раскладывались на столы, расположенные под навесами, а местные купцы подходили к тем столам, где лежал товар, на продаже которого они специализировались. Позже торги были перенесены на Амстердамскую биржу, где заключались только спотовые сделки, т.е. сделки с наличным товаром.

В Амстердаме же была устроена и штаб-квартира Ост-Индской компании, разросшаяся со временем в комплекс великолепных зданий. Вот что пишет в своей книге «Амстердам. Один город — одна жизнь» знаменитый нидерландский писатель и журналист Геерт Мак: «Запах гвоздики наполнял все здание, где в XVII веке находилась Голландская Ост-Индская компания. И этот запах не выветрился до сих пор!»

Начало XVIII в. стало веком господства другой Ост-Индской компании, которой протежировал гениальный Оливер Кромвель. Первая Английская (Лондонская) Ост-Индская компания была основана Джоном Уоттсом и Джорджем Уайтом из-за торгового соперничества англичан с голландцами, которые в 1599 г. вдвое повысили цену на перец при продаже его на Британских островах, что сильно возмутило как простых англичан, так и английские власти. Англичане подошли к делу с размахом: компания в момент ее учреждения насчитывала 125 акционеров и имела капитал в 72 000 фунтов стерлингов (умопомрачительная для того времени сумма!), который в 1612 г. возрос до астрономических 400 000. Для сравнения: средних размеров трехмачтовый корабль стоил тогда не больше 1000 фунтов стерлингов.

Английская Ост-Индская компания просуществовала с 1600 г. до середины XIX столетия. Ее история началась с постоянных сражений с Голландской Ост-Индской компанией за моря и океаны. Но это было только начало. Успешно вытеснив из Индии французов, англичане взяли ее под свой полный торговый контроль, монополизировав поставки в Европу индийских товаров. Одновременно с этими двумя грандиозными проектами Англия успешно колонизировала Северную Америку, а при непосредственном покровительстве и всесторонней поддержке Кромвеля захватила часть островов Карибского моря.

Компания купцов Лондона, торгующая в Ост-Индиях, она же Британская Ост-Индская компания, получила от государства не только право на монополию внешней торговли, но и право на беспошлинный экспорт товаров. Ее фактории веером расположились в Индии, во всей Юго-Восточной Азии и на Дальнем Востоке. На огромных территориях земного шара с помощью силы, хитрости и коррупции Английская Ост-Индская компания от имени властей делала все, что хотела: управляла провинциями и целыми государствами, собирала налоги, держала армию и флот и монополизировала все что можно и нельзя. Дошло до того, что местные правители стран, которыми фактически управляли английские генерал-губернаторы компании, лишились права вести собственную внешнюю политику.

Огромные доходы приносила торговля шелковыми, хлопчатобумажными тканями, пряностями, красителями, перцем, чаем, кофе, сахаром и остальными колониальными товарами, которые везли в Лондон караваны кораблей компании. В XVIII в. мировой торговой столицей стал Лондон, отняв пальму первенства у Амстердама. В такой благоприятной коммерческой обстановке грех было не продавать товары на открытых и честных торгах. И обязательно с повышением цены!

Классическим примером продажи крупными оптовиками партий товаров на торгах служит знаменитый Лондонский чайный аукцион.

Так уж повелось, что при слове «традиции» у любого человека возникают ассоциации, связанные в первую очередь с английскими традициями как символом многовековых и нерушимых правил поведения в обществе. И в этом смысле Лондонский чайный аукцион — это великая традиция, которая сохранялась более 300 лет! Лондонский чайный аукцион был регулярным событием, которое сделало Лондон главным коммерческим центром и непререкаемым авторитетом в международной чайной торговле. Аукционная форма продажи чая возникла в силу вынужденных обстоятельств и в рамках конкурентной борьбы, которую вела во 2-й половине XVII в. Английская Ост-Индская компания с голландскими коммерсантами, за которыми стояла могущественная тогда Голландская Ост-Индская компания.

Так, до 1669 г. все чаи, поступающие в Англию, закупались английскими коммерсантами мелкими партиями непосредственно у голландских купцов. А во 2-й половине XVII в. англичане освоили альтернативный путь в Китай — в обход торговых форпостов Голландской Ост-Индской компании в Индийском и Тихом океанах, что позволило англичанам самостоятельно закупать чай у китайцев и доставлять его в Англию. Но сила голландских купцов даже в самой Англии была еще слишком велика: они контролировали все точки реализации чая и тесно сотрудничали со всеми чаеторговцами в Англии (попросту подкупили их высокими агентскими комиссионными).

И здесь, надо сказать, произошла необыкновенная метаморфоза: англичане (как и купцы любой иной страны: французы, голландцы, итальянцы и т.д.) всегда ратовали за эксклюзив и монопольные права — уж в своей-то стране точно! И дело было не только в желании всех подавить и получить все права на не ограниченные никем и ничем прибыли.

Просто крупнооптовая торговля в те времена иных принципов, кроме монополизма и эксклюзивности, не предполагала. Конкуренция могла быть только среди мелких лавочников, а крупные оптовики, а уж тем более главная торговая монополия страны — Английская Ост-Индская компания, не опускались до недостойных их величия методов дешевой «лавочной» конкуренции. Крупным купцам проще было договориться между собой — такая вот была нормальная олигополия или картельный сговор. Правда, в те времена таких «ругательных слов» никто не употреблял. Считалось, что это просто «умение вести дела».

Дело даже не в том, что англичане не смогли договориться с голландцами (при желании коммерсанты всегда сумеют договориться между собой и поделить рынок к обоюдной выгоде). Нет! Англичанам нужен был весь рынок! И они не собирались делить его ни с голландцами, ни с кем-либо еще.

Мы не знаем, кто первым предложил эту идею, но можем лишь предполагать, сколько копий было сломано в процессе ее обсуждения среди руководителей «Компании Джона», пока сама идея не была официально оглашена и не были проведены подготовительные мероприятия. Идея была проста в своей логике и гениальна в своем исполнении — это был Аукцион! Простая конкурентная процедура: кто из покупателей больше даст за партию чая! Никто не собирался запрещать голландцам возить чай в Англию, их просто приглашали на торги со своим товаром.

Итак, 11 марта 1687 г. Английская Ост-Индская компания открыла в Лондоне специальные торги — чайный аукцион. Исторически зафиксированный факт: первый аукционный лот «Три бочки чайного порошка из Китая» (так назывался лот) был продан путем «выкрика цены на публике» и обошелся покупателю в 1 фунт и 11 шиллингов.

Лондонский чайный аукцион был открытым и публичным, поэтому любой купец средней и мелкой руки имел возможность принять в нем участие. Детали Лондонского аукциона мы раскроем в других книгах нашей серии, а пока отметим, что англичане перехитрили голландцев, и аукцион проводился таким образом, что это позволило англичанам в конечном итоге выдавить голландцев с их товарами из Англии.

После того, как голландцы ушли с английского рынка, в правилах Лондонского аукциона произошло одно важное изменение: торги чаем перестали быть открытыми и публичными в том смысле, что на них перестали приглашать всех желающих принять участие в аукционе. Перед «Компанией Джона» стояла новая коммерческая задача: обеспечить интерес со стороны покупателей, чтобы реализовать свой товар быстро и по более высоким ценам. Поэтому в конце XVII в. простым торговцам вход на аукцион был закрыт, а круг квалифицированных покупателей по понятным причинам был весьма ограничен, превратившись в некое подобие закрытого клуба, в который входили только профессиональные брокеры-покупщики. Эта система отчасти повторяла сложившиеся уже более 100 лет правила проведения торгов на Королевской бирже, которая функционировала в Лондоне с 1571 г. и была открыта еще королевой Елизаветой I. По этой же причине во многих документах того времени и на протяжении всего XVIII столетия Лондонский чайный аукцион часто именовался «Чайной биржей». Тогда же появилась известная фраза: «На чайной бирже чай находит своего покупателя, а качество — свою цену». Поскольку монополией на закупку чая в Китае и его транспортировку в Англию владела только одна Ост-Индская компания, то, соответственно, в наличии чая на складах компании до начала аукциона никто не сомневался. Отсюда в дальнейшем возник биржевой термин «сделки с наличным товаром» или «спотовые сделки» (от англ. spot deal).

С чаем связано много интересных деталей и подробностей, поэтому в рамках нашей серии готовится к публикации отдельная книга — «Чайные аукционы».

Справедливости ради стоит отметить, что в конце XVII в. чай был не самым главным или ходовым коммерческим товаром Ост-Индской компании, поэтому не всегда играл ведущую роль в торгах. Основными партиями лотов на Лондонском аукционе были другие товары, преимущественно различные специи и всевозможные ткани, которые Ост-Индская компания привозила с Востока. Но к началу XVIII в. чай стал настолько популярен в Англии, что Лондонский чайный аукцион обрел свое собственное лицо. Аукционным залом служила штаб-квартира Ост-Индской компании на улице Лиденхолл. Великолепное здание прекрасной архитектуры, украшенное изображениями кораблей, моряков, рыб и большого герба, вскоре стало всем известно как «Дом Ост-Индской компании».

Так же, как и ее более могучая сестра, действовала Английская Московская компания, основанная еще в 1551 г. самой Елизаветой I и просуществовавшая аж до 1917 г. — 366 лет! До конца XVII в. она имела сразу две государственные монополии на беспошлинную торговлю с Россией, полученные от английского короля и русского царя. Специалисты компании искали в России серебро и железо, строили фабрики и заводы, английские монеты ходили по Руси так же, как русские деньги. Русский царь даровал Московской компании весьма широкие привилегии и полномочия в России — например, ни один иностранный купец не мог воспользоваться российским транзитом из Европы в Азию и на Восток без разрешения Английской Московской компании. На самом деле, как мы теперь знаем из архивных документов, королевой Елизаветой I перед сотрудниками Московской компании была поставлена не коммерческая, а совсем иная тайная и главная задача — найти сухопутный маршрут прохода через Россию в Азию: в Индию — за пряностями и в Китай — за чаем.

Ну и про коммерцию никто не забывал! Само собой, купцы Московской компании дорого продавали свои и дешево покупали русские товары. Вывоз российских мехов (дающих прибыль в 1000% и более), железа, воска, меда, пеньки многие века зависел от того, как англичане договорятся с царским двором. Сначала царь и его бояре брали или покупали у англичан, что хотели, а уже потом компания проводила торги на оставшиеся товары по принципу «кто больше даст и кто скорее заплатит». Англичане предпочитали не заниматься двусторонней меновой торговлей товара на товар (бартер), а продавали свои товары с торгов методом повышения цены (царь же купил!). А вот торги на покупку российских товаров англичане старались вести только на понижение цены или путем обмена, ну или только на самые коммерчески выгодные для них товары. Англичане прекрасно ориентировались в международной конъюнктуре и знали, что на товары, вывозимые ими из России, в Европе был большой спрос. Это, в свою очередь, позволяло им организовывать продажу российских товаров с самой большой прибылью и также только через торги в Лондоне или городах Ганзейского торгового союза. Например, в 1669 г. купленную в Новгороде шкурку одного соболя англичане перепродавали на торгах, проводимых ими в Европе или Азии, за такие деньги, что, возвращаясь через 8 месяцев в Новгород, могли купить почти 100 таких же соболиных шкурок.

Ост-Индские компании Голландии, Англии, Франции, английская Московская компания и Ганзейский торговый союз — уникальные явления в истории международной коммерческой практики. Мы еще не раз будем возвращаться к их деятельности. Им будет посвящена отдельная книга нашей серии.

Остатки — сладки!

По завершении любой ярмарки купцы, если им надо было возвращаться с другими товарами домой, приступали к бартеру, т.е. прямому обмену остатков своего товара на интересующий их товар в соответствующей пропорции.

В библиотеке Чикагского университета нам удалось откопать уникальнейший документ — «Торговую книгу», которая была написана русскими купцами между 1575 и 1600 гг. В книге дается подробнейшее описание товаров и правил обмена каждого из их видов на другой товар с соблюдением необходимых пропорций и мер. О бартерных методах мы расскажем в главе «Меновая торговля и деньги» в одной из книг нашей серии.

Но для быстроты реализации товара, чтобы получить выручку в деньгах, а не в другом товаре (который еще надо было погрузить на корабль или включить в купеческий караван, отвезти без потерь домой и т.д.), все оставшиеся после ярмарки товары купцы всегда продавали через торги. Это был так называемый и всем известный «вечерний базар». Только в этом случае торги на продажу шли с понижением цены.

Были даже специальные «покупщики остатков», которые только на этом и специализировались. Они всегда приезжали к концу ярмарки, поскольку товарные остатки по сниженным ценам и были их хлебом, т.е. заработком.

Особенно часто проводились торги по скоропортящимся товарам, которые к окончанию ярмарки были уже не очень высокого качества, и купцы старались продать их за треть или даже 10% от цены. Более интересные и качественные товары можно было получить у приезжих купцов, которые к концу ярмарки закупили местные товары в обратную дорогу, не продав полностью привезенные с собой, и не хотели тратить деньги на сидение на постоялом дворе, тем более после окончания ярмарки. Впрочем, купцы старались завести связи на ярмарках и зачастую сбывали непроданные товары постоянным местным торговцам или комиссионерам.

Для получения прибыли и сокращения убытков купцы всегда что-нибудь придумывали. Исторические документы всех стран и эпох всегда говорят о купцах как о самых образованных, умных и «креативных» людях своего времени. О других методах быстрой продажи товаров, применяемых купцами, мы поговорим далее.

Торги как универсальная защита

Мы уже говорили, что торги — это публичное (в присутствии многих) принятие на себя обязательств еще до заключения сделки (подписания договора). Причем обязательства на себя брал как участник, так и организатор торгов.

Приведем простой пример. Все мы бывали за границей — кто в качестве туриста, кто по работе и т. д. И многие из нас сталкивались с ситуациями, когда не только представители местных властей (полиции, администрации города), а порой и врачи, кондукторы, продавцы, администрация отелей и т. д. пытались нас обмануть, пользуясь тем, что мы иностранцы, не знающие местных законов и обычаев. Вспомните, как это неприятно! И во многих ситуациях вы ничего не можете предпринять и нигде не можете найти защиту, не говоря о уже о восстановлении справедливости!

А теперь представьте себе купца, который со своим товаром едет в другое государство. С трудом и многочисленными рисками он преодолел чужие территории, избежал нападения и разграбления, привез товар, скажем, на ярмарку и даже заключил какие-то сделки. Но тут выясняется, что контрагент его просто обманул, товар вывез, но не заплатил или заплатил только половину, а к назначенному сроку остаток суммы не привез, да еще и угрожает. Куда деваться такому купцу? Купец, конечно же, идет в купеческую гильдию с жалобой или прямо к местному феодалу. Вот только феодалы никогда не отличались особой щепетильностью в вопросах справедливости, да и местные купеческие гильдии могли встать на сторону обманщика, поскольку обмануть пришлого иностранца во многих странах считалось нормальным, а где-то — чуть ли не доблестью!

Еще обманутый купец мог отправиться к местному судье, но и тот вряд ли бы стал защищать иностранца. Это было связано с тем, что многие должности продавались и покупались. Кстати, многие из них — на торгах! Получив свою должность за деньги, ее счастливый обладатель, понятно, действовал в интересах своего «благодетеля», т.е. бургомистра города, губернатора провинции или самого феодала. Так что ни о какой беспристрастности судебного процесса в этой ситуации речи не шло! Вот знаменитый эпизод из пьесы Пьера-Огюстена де Бомарше «Безумный день, или Женитьба Фигаро», где судья Дон Гусман Бридуазон беседует с Марселиной:

Марселина. Это вы будете судить нас?

Бридуазон. Да. А для чего же я покупал эту должность?

Марселина (со вздохом). Как это дурно, что у нас продаются должности!

Бридуазон. Конечно, куда лучше, если б их раздавали бесплатно.

Злоупотребления местных властей были настолько частыми, повсеместными и бессовестными, что если бы купцы им не противостояли, то мировой торговли просто бы не случилось. Так что первые купцы были одновременно еще и воинами, поскольку восстановить справедливость или не дать себя в обиду во все времена можно было только силой оружия. Но вместе с тем все торговцы понимали, что, окажись они в стране обманутого купца, им так же не поздоровится, а подрывать взаимовыгодную торговлю или обрекать (в будущем) своих же «товарищей по цеху» на аналогичные ситуации — это дурная практика, которая ни к чему хорошему, кроме взаимных обид и неправомерных притеснений, не приведет.

Так что совсем не от хорошей жизни родился специальный купеческий, а потом и коммерческий суд — арбитраж, который изначально, по договоренности всех сторон, был вне юрисдикции местных (например, городских) властей или местного феодала.

Специальные гильдейские и городские торговые суды были известны еще со времен Древних Египта и Греции. Торговые суды были ярмарочные, морские и купеческие. Их члены избирались купеческими сообществами из числа наиболее уважаемых купцов. Юридическое оформление дел вели секретари судов, профессиональные нотариусы.

Ярмарочные суды в связи с временным характером работы учреждались властями и поначалу формировались из служащих и купцов. Последние, впрочем, постепенно вытеснили из их состава чиновников, и особенно ярко это проявилось после принятия в XII в. в Европе Магдебургского права — собственной купеческой юридической системы, регулирующей всю экономическую деятельность и имущественные права с помощью городских судов. Судебное разбирательство с участием иностранного торговца велось смешанным судом с участием представителей всех сторон.

Морские торговые суды решали споры представителей купечества из разных стран, так как местное национальное право не могло это сделать.

Благодаря купеческим судам появилось и стало развиваться международное частное право. Все торговые суды отличались быстрым и неформальным урегулированием конфликтов — как говорили, разрешение спора занимало время «от прилива до прилива» или «с одного дня на другой», — и были справедливыми в отличие от местных судов.

Высокая эффективность всех видов торговых судов во всех странах обеспечивалась именно широким общественным обсуждением и контролем: публика тут же и во весь голос обличала нарушения и злоупотребления. Но суды помогали негоциантам тогда, когда нарушение уже было совершено. В то же время во всех городах и странах создавались и действовали торгово-промышленные палаты — специальный купеческий орган, главной целью которого было не допустить нарушений, преступлений и вообще каких бы то ни было коммерческих неприятностей, а также всячески способствовать облегчению, развитию и поддержке торговых отношений между городами и странами.

Именно торгово-промышленные палаты в городах Европы помогали проводить торги, особенно иностранным купцам, на товары которых была конкуренция покупателей и которые вызывали больше всего конфликтов среди купцов. Купцы же настаивали на проведении публичных торгов, потому что их часто обманывали, а публичные торги позволяли «нагрузить» обязательствами и участников, и организаторов торгов в присутствии многих свидетелей, что являлось подтверждением законности заключенной сделки. Кроме того, на таких публичных торгах обязательно присутствовали представители купеческих гильдий или ремесленных цехов, представители рыночной или городской администрации, а также «судейские», т.е. служащие как местного суда, так и представители торгового суда. Такое количество наблюдателей, облеченных различными полномочиями, придавало любой торговой процедуре легитимность и общественное подтверждение факта совершившейся сделки еще до того, как стороны «ударят по рукам», т.е. заключат сделку. А купцы в случае проведения таких публичных торгов получали всестороннюю защиту своих интересов и своего товара.

Продажа военной добычи

Торги всегда выполняли одну из самых важных функций — четко зафиксировать цену товара и его нового хозяина. Цена была важна по многим, в основном фискальным, причинам, а имя нового хозяина товара требовалось, чтобы власти предержащие точно знали, с кого взимать соответствующие налоги и сборы за совершенную сделку и на кого оформлять купленное имущество.

Итак, цена! Вы, уважаемый читатель, вероятно, сильно удивитесь, но факт остается фактом: на протяжении многих веков в разных странах и при разных правителях продажа военной добычи или того, что от нее осталось, всегда велась только через торги! И одного этого факта было бы достаточно, чтобы торги как экономический механизм перехода прав собственности на товар получили свое логически обоснованное место в экономике многих стран в разных частях света. В торгах военной добычей был заинтересован в первую очередь сам правитель, который победил своих менее удачливых соседей. И вот почему.

Регулярные армии, где военнослужащие получают регулярную зарплату, существуют в истории человечества всего пару-тройку столетий. А до этого на протяжении 5000 лет все правители, начиная с шумеров и египтян, содержали свои армии за счет казны, из которой необходимо было платить солдатам, не говоря уже об оплате наемников, чьи услуги были широко распространены во все времена. Только многие правители свою казну берегли для себя и расплачивались с армией достаточно лукаво — как сейчас сказали бы, «оптимизировали расходы». Всем известны многочисленные исторические примеры того, как взятый приступом и побежденный город или завоеванные земли отдавались солдатам на трехдневное разграбление. Иногда грабежи продолжались неделю или больше. Это был неоспоримый закон войны. Солдаты рисковали своими жизнями не для того, чтобы расширить владения своего господина (это интересовало только самого их господина). Нет! Они храбро сражались исключительно ради этих трех дней разграбления города и захвата военной добычи! Безжалостный грабеж побежденных — это и был основной общепринятый метод оплаты жалования войскам.

С древнейших времен существовали неписаные, а потом и писаные правила, кому должна принадлежать военная добыча. Здесь никаких секретов нет: 90% военной добычи всегда доставалось армии, т.е. солдатам и военачальникам. Ну и царю, конечно (императору, королю, султану, шаху, радже, эмиру, хану — нужное подчеркнуть). Остальные 10% добычи доставались обычно всем, кто сопровождал войско в походе.

Правитель, а точнее, его казначеи всегда точно знали, сколько надо заплатить каждому солдату и его военачальникам. И тут вступало в силу правило, как в известном анекдоте: «Джентльмен должен знать свою норму, чтобы случайно не выпить меньше!» Только в данном случае это правило работало наоборот: казначей должен знать норму оплаты солдату или его военачальнику, чтобы случайно не заплатить из казны больше! На практике это работало следующим образом.

Торги военной добычей — это был наиважнейший для казначейства механизм определения размеров платы войскам. В военном походе армию всегда сопровождал обоз, в котором везли не только продовольствие, оружейные запасы и тяжелую штурмовую технику.

Военный обоз сопровождали лекари, многочисленные купцы и ремесленники — портные, обувщики, кузнецы, оружейники, коневоды, шорники, седельщики, плотники, цирюльники и т. д. Обоз сопровождали также маркитанты, музыканты, проститутки. Турецкий султан брал в свой обоз на войну циркачей и даже зверинец. И, конечно же, в обозе всегда были казначеи и сборщики податей. Проходя по завоеванной территории, они фиксировали все строения, все населенные пункты, количество дворов, количество голов крупного рогатого скота и лошадей, количество людей в каждой крестьянской семье и т. д. Это делалось с целью обложения завоеванных земель новыми налогами и сборами.

Все мы знаем о военных грабежах после победы, но мало кто задумывался: а как награбленное имущество сохранялось и потом транспортировалось обратно на родину победителей? И каким образом каждый солдат знал, где его мешок или сундук с награбленным? Да очень просто! В войсках были специальные служащие, в чьи обязанности входило принимать награбленное, вести учет всех трофеев и сохранять военную добычу за каждым солдатом до момента, пока казна не заплатит ему причитающееся жалование. В легионах Римской империи такую функцию выполняли «эвокаты» (лат. evocatio) — легионеры, отслужившие срок и вышедшие в отставку, но вернувшиеся на службу добровольно по приглашению консула или центуриона (командир легиона). Эвокаты использовались военачальниками для организации и контроля хозяйственной, технической и канцелярской жизни легиона. На каждый легион приходилось несколько эвокатов, которые и вели учет военной добычи воюющих соратников (подробнее об эвокатах и их роли в торгах военной добычей мы поговорим в отдельной книге нашей серии «Рим»).

В легионе, как и во многих армиях мира, работали также представители казначейства — квесторы, которые вели свой учет военных трофеев. В случае возникновения разногласий казна доверяла только записям своих квесторов и рассчитывалась с солдатами именно по ним. С каждым новым завоеванным городом военный обоз победителей рос, насчитывая иногда более тысячи телег и повозок, а то и растягиваясь иногда на половину завоеванной страны.

Все солдаты понимали, что военная добыча лучше всего продается в стране победителя, но до дома было так далеко, да и военная удача была скоротечна и переменчива, а солдатская судьба — непредсказуема и коротка. Поэтому многие солдаты прожигали свою жизнь между битвами «здесь и сейчас». А для этого им необходимы были деньги, которые они могли получить быстро только путем прямой продажи награбленного маркитанту или купцу, сопровождавшему военный обоз. В этом случае на сделку вызывался квестор, который удостоверял саму сделку между солдатом и купцом, фиксировал факт купли-продажи в своих записях и брал 10% от суммы сделки — законную долю казначейства Римской республики (а потом Римской империи). После этого считалось, что казна расплатилась с солдатом, скажем, на 3 монеты. И при установленном жаловании в 100 монет казна осталась ему должна еще 97 монет. Но это была быстрая и прямая продажа. Это еще не были торги.

Таким образом, те самые 10% добычи, которые обычно предназначались всем, кто сопровождал войско в походе, к концу завоевательной «экспедиции» превращались в полноценные 50% добычи, поскольку солдаты продавали маркитантам и купцам бóльшую часть своих трофеев. А многие солдаты просто погибали в очередной битве, и их имущество переходило или к соратникам, или к семье солдата (если он заранее распорядился об этом), или сразу в казну государя.

Самое интересное начиналось, когда военный обоз победителей возвращался обратно в свою страну. Правитель должен был расплатиться с войском. Но привезенная добыча (например, ткани, мебель или драгоценности) не всегда была нужна солдатам в их повседневной жизни.

Кроме того, некоторые трофеи (та же мебель, дорогая ваза или лошадь) были просто неделимы. Вот тогда и прибегали к продаже военной добычи на торгах. И здесь снова вспоминаем анекдот про джентльмена. Предположим, казна должна была заплатить солдату 100 монет. Он начинает продавать свои трофеи, желая выручить за них как можно больше денег, выставляет их на торги, которые проводились на базарах и городских площадях, где могли присутствовать и называть свою цену все желающие. Казначеи правителя также были заинтересованы в привлечении возможно большего числа покупателей: в таком случае солдат, продав меньшее количество трофеев, смог бы выручить большее количество монет. Иначе, если бы итоговая прибыль этого солдата составила меньше 100 монет, казначеям пришлось бы доплачивать ему из казны правителя, а это зачастую имело для казначеев малоприятные последствия.

Торги военной добычей превращались иногда в настоящий городской праздник, на который съезжались люди из окрестных городов и даже других провинций. Казначеи правителя лично устанавливали первоначальную стоимость трофеев, т.е. назначали стартовую цену лотов. Они всегда присутствовали на торгах и скрупулезно заносили всю информацию и результаты торгов в свои книги. Как только общая стоимость имущества, проданного солдатом на торгах, достигала 100 монет, в казначейских книгах делалась специальная отметка о полной выплате жалованья за военный поход. Если у солдата после этого оставались еще трофеи, то они уже считались его личной добычей, и он сам решал, продолжать ли продавать их с торгов или приберечь для другого случая.

Торги проводились по определенным дням. По городам заранее ходили специальные глашатаи, которые объявляли, кто, когда и где будет продавать свои трофеи. Это делалось еще и потому, что трофеи простого солдата и военачальника имели разную ценность.

Вообще, неформальная иерархия власти и авторитета в войсках (назовем это просто — «дедовщина») существовала с древнейших времен. И это неправда, что она началась с римских легионеров. Старослужащему или более сильному и авторитетному воину всегда доставались лучшие трофеи, чем молодому и неопытному. Кроме того, во всех войсках при любых правителях были даже негласные законы, которые предписывали, кому и что грабить, кто и на что имеет право. Были даже целые группы солдат, которые специализировались на определенных трофеях. Кто-то разбирался в посуде, кто-то в тканях, кто-то в украшениях и т.д., поэтому после победы конкретные команды грабили вполне конкретные объекты добычи и не посягали на ту область, где «резвились» их собратья по оружию, которые на ней и специализировались.

Вообще, военные трофеи делились на несколько больших групп: предметы домашнего обихода, дорогие вещи из богатых домов, предметы религиозного культа, военные трофеи (то, что было захвачено непосредственно у армии противника) и какие-то в целом редкие или исключительные предметы. Если простые солдаты продавали на торгах то, что могли унести на себе или доставить в обозе — обычно это были предметы домашнего обихода, то старшим по званию доставались вещи из богатых домов (посуда, ткани и т.д.). Ну а военачальники получали драгоценности и редкие предметы. За этим, кстати, следили специальные люди из казначейства или доверенные маркитанты, которые регулярно инспектировали всю захваченную добычу и отбирали для военачальника самое ценное. Наконец, достоянием государя считались знамена и штандарты армии побежденного врага. Они вывешивались во дворце правителя или продавались с торгов (в таком случае вырученные деньги шли в правительственную казну).

Всегда особо ценилось оружие побежденного врага. Оно или сразу поступало в арсенал правителя, или, если в нем не было необходимости, продавалось любому желающему. Обычно его покупали вассалы правителя для оснащения своих отрядов, и тут тоже нередко шли жаркие схватки между соперничающими при дворе вельможами, поскольку через торги такие «заклятые друзья» могли косвенно отыграться друг на друге, трафя своему честолюбию. Каждый из конкурентов на торгах пытался демонстративно выказать правителю свое рвение наполнить его казну и исполнить свои обязанности всепреданнейшего вассала. Игрища были знатные! То еще развлечение для великосветских зевак и дворцовых сплетников.

Отдельное слово надо сказать про захваченные предметы религиозного культа, особенно мощи святых и утварь из знаменитых храмов. Если в стране-победительнице существовали конфессии, к которым относилась подобная военная добыча, то правитель просто дарил им захваченные предметы, тем самым повышая лояльность религиозных лидеров и местного населения, исповедовавшего данную религию. Если же такая добыча была неприменима в стране-победительнице или у правителя было другое мнение по этому вопросу, то он выставлял священные реликвии на торги, которые велись особым способом с привлечением представителей конфессий, как в стране победителя, так и потенциальных покупателей из других стран. Сначала специальные посольства прибывали ко двору и делали подарки правителю (попутно не забывая одаривать его приближенных). Зачастую все решалось именно в таком режиме, но если силы конкурентов были примерно равны, то назначался специальный день, когда в присутствии двора и множества приглашенных лиц (ученые, теологи, писатели, поэты и т.д.) потенциальные претенденты на получение священных реликвий выступали перед «высоким собранием» и всеми возможными способами пытались убедить присутствующих в том, что данные реликвии надо отдать именно им. Здесь уже немалую роль играли детали: представительность прибывшего посольства, авторитет говорящего, важность этой религии для страны-победителя и лояльность конфессии к самому правителю. Это было редкое по интеллекту развлечение для избранных, которое проходило во дворце правителя.

Но бывали случаи, когда побежденное государство через какое-то время возрождалось и обращалось к победителю с просьбой выкупить часть захваченной добычи или определенные предметы. Так, например, знаменитый французский музей Лувр ищет и покупает (если предложат) оставленные в России в 1812 г. 800 пушек армии Наполеона по миллиону евро каждая! И уж совсем за астрономические суммы Лувр готов покупать штандарты французских дивизий и корпусов в виде золотых римских орлов, зарытые где-то в землях Белоруссии и пока не найденные.

Джентльмены удачи

Пираты… Произнесешь это слово, закрыв глаза, и сразу возникает множество картин, въевшихся в память по многочисленным фильмам и книгам: сундуки с золотом, зарытые на необитаемых островах, старые потертые карты с указанием обязательных двадцати шагов от пальмы, бочонки рома, одноногий кок с попугаем на плече, «Веселый Роджер» над мачтой, жестокие абордажные схватки…

Благодаря книге Роберта Льюиса Стивенсона «Остров сокровищ», вышедшей в 1883 г., в современном обществе сложился стереотип, многократно повторенный в других книгах, фильмах и компьютерных играх на пиратскую тему. Уважающий себя свирепый и хитрый капитан пиратов складывает в сундук золотые и серебряные монеты, нажитые преступным путем, сундук зарывает на труднодоступном острове, рисует карту, на которой отмечает крестиком тайник, потом отдает Богу душу, а карта остается у верного собутыльника и дальше она сложным путем попадает в руки искателей сокровищ. Как поется в известной песенке:

Пятнадцать человек на сундук мертвеца.

Йо-хо-хо и бутылка рома…

Конечно, здесь смешались правда и ложь, подлинные исторические факты и выдумки писателей позднейших времен. Безусловно, были и сундуки с сокровищами, и абордажи с испанскими галеонами, и бочонки рома… Однако истина зарыта гораздо глубже, чем пиратский клад, она много сложнее и значительно более непредсказуема!