Бесплатный фрагмент - Остров

ОСТРОВ

Представляю себе, как бы вы удивились, скажи я вам, что отчебучки существуют и что я один из них. Узнать нас несложно по нашим длинным язычкам, которые мы то и дело прикусываем второпях. Некоторые, не без причины, дразнят нас за это шепелявиками.

Мы — это Плут, Чапа и Флип с Бучей. Есть, конечно, и другие, но мы, поверьте, лучшие! И когда наша команда собирается вместе, будьте уверены, что-нибудь да произойдет. И это «что-нибудь» уж точно скучным вам не покажется. Кстати, чтоб вы знали, Флип тайно влюблен в Бучу, хотя на мой торопливый взгляд, Чапа гораздо симпатичнее. Но я вам этого не говорил. Несложно догадаться, что меня зовут Плут! И ничего удивительного, ведь я сам себя выдал, когда взялся вам рассказать эту увлекательную историю. Ну вот, опять явык прикуфил. Фффффф… Фто ва напафть такая! Фы-фы-фы! Фыпилявить немного буду. Фефяс пройдет! Только не фмейтесь, повалуфта. Ффффффф-ссссссс! О! Кажется, отпустило до фле-фле-следующего раза. Итак…

1

В тот день я был совершенно один. Сидел в коробке из-под духов, боясь пошевелить даже мизинцем на ноге, хотя это вряд ли кто-то смог бы заметить снаружи. То, что так напугало меня, находилось сейчас где-то неподалеку и, судя по всему, замышляло что-то недоброе. А иначе зачем бы оно так ухало и рычало. Мне вдруг ужасно захотелось очутиться в эту минуту как можно дальше отсюда, и поэтому я зажмурил глаза и стал усиленно представлять все известные мне безопасные места: заброшенную мельницу за рекой, куда мы ездили с Чапой прошлым летом, зацепившись за сбрую старого хромого перехлеста, и где мы провели три безоблачных месяца среди пыльных мешков с мукой и пахучего клевера. Вспомнил я и теплый угол в недрах пружинного дивана, приютившего нас на долгую зиму в маленькой комнатенке добродушного бездельника Яшки из племени спиридонов. Не стану долго объяснять, но спиридонами мы зовем всех, кто относится к миру людей, с которыми мы хоть почти и не пересекаемся в жизни, но любим отдыхать на их параллели. Они не видят нас, а значит мы в безопасности. Вот и сейчас я был на их территории.

Над головой что-то противно заскрежетало, и мой ковчег из картонки резко качнуло вправо. Я едва успел расставить свои маленькие ручки, чтобы удержаться и не выкатиться из укрытия прямо в лапы разъяренного хищника.

И хотя упаковка из-под импортных духов была склеена на совесть, но для крупного зверя, каким, впрочем, мог оказаться и обыкновенный дворовый кот, особой преграды она не представляла. Да, обычные люди нас не видят, но с животными все немного по-другому. Они нас чувствуют и определяют наше присутствие безошибочно, уж не знаю как: то ли по запаху, то ли на слух. Поэтому иногда они заставляют нас понервничать.

Но сегодня, клянусь, меня угнетало совсем не это. Параллель спиридонов, где я сейчас находился и куда любил забираться, когда мне хотелось побыть одному, в этот раз не выглядела «райским уголком». И вроде бы и небо было того же цвета, и трава, и деревья, а в воздухе висело непреодолимое чувство тревоги. Я ничего не мог с собой поделать, ведь сегодня я оказался здесь не по своей воле. Ну конечно! Меня заманили. Я вместе с остальными должен был спасать наш маленький мир отчебучек, а вместо этого прячусь в мире людей, теряя драгоценнейшее время. И это все из-за Жменьки! Точно! Ведь это он, прохвост, подменил в последний момент ручку двери, за которую я схватился, когда хотел войти в шахту, где по нашим расчетам находились спрятанные колобродами артефакты. Но зачем? Ведь Жменька мой друг.

Внезапно я ощутил невероятную легкость во всем теле, сопровождаемую безумным головокружением, какое бывает при невесомости.

— Лечу-у-у! — только и успел я осознать вслух происходящее, как мой болид с треском приземлился и покатился по склону. Очнулся я от звенящей тишины. Мне даже на мгновение показалось, что я оглох.

— Вот это меня шандарахнуло! — я потер ушибленный локоть и на всякий случай потряс головой, чтобы уж точно убедиться, что она у меня на месте. Выждав еще несколько минут, я вконец осмелел и решил выбраться наружу. Похоже опасность миновала. Вероятно, хищнику надоело играться с картонкой, и он просто-напросто отшвырнул ее куда подальше. Я осторожно спустился на землю и огляделся. Вокруг не было ни души. Но не успел я сделать и трех шагов, как услышал голоса, доносящиеся до меня из-за ближайших кустов бузины. Поначалу мне показалось, что спор идет между нашим пухликом Ганемедом и долговязым всезнайкой Купоросом. Но почти сразу к ним присоединился и третий, совсем уж незнакомый мне голос. Тогда я решил осторожно подкрасться и, не выдавая себя, выяснить, кто же эта троица. Я прижался всем телом к земле и, затаив дыхание, бесшумно раздвинул кустарник.

— А вот и наши потеряшки! — вырвалось у меня само собой.

На узкой тропинке, чуть поодаль, стояли прибывшие совсем недавно в наши края Билда, Каверза и Тумак из племени колобродов. Ох и вреднючие создания! Ох и вреднючие! Всякие попадались на нашем острове, и не от всех польза была, но эти!!! Этих лучше бы и не встречать никогда, а уж если встретили, то обойти стороной. И мы бы обошли, если б знали. Вот только остров наш, в какую сторону не глянь — блин блином, круглый, плоский и лежит он на бескрайней сковороде Топийского моря. А дней солнечных, между прочим, на острове по пальцам пересчитать. То шторма, то бури. И после каждого такого ненастья все побережье бывает усеяно обломками затонувших кораблей, разбитых лодок и всяких разных диковин. Так вот в один из таких дней, наверное, не самый лучший, вынесло на наш берег и эту троицу. Все они были опутаны густой пахучей тиной и имели довольно жалкий и потрепанный вид. Не удивительно, что наши друзья Пясточка с Птахом приняли их за благородных мореходов и поспешили им помочь. Отмыли, отогрели и накормили.

БАБАХ! Вот тут-то все и началось. Но, обо всем по порядку!

2

Одной из первых перемены заметила Буча, когда, пойдя за водой к священному колодцу, обнаружила, что пропало ведро. Ну пропало и пропало. Казалось бы, что тут странного? А то и странно, что ведро это сто лет никому не было нужно. А тут взяло и испарилось.

— Мальчики, мальчики! — Буча бежала по улице, размахивая руками. Ведро пропало! Предсказания сбываются!

Я тогда, помню, все утро пытался закрепить на крыше своего домика чучело из глиняного кувшина, набитого соломой, на которое возлагал огромные надежды. Мне по какой-то причине казалось, что оно должно отпугнуть чихунов, повадившихся вить гнезда у меня под окнами и будить меня ни свет ни заря своей трескотней. Именно поэтому слезать с крыши из-за какого-то пропащего ведра я не собирался.

— Ты чего разоралась на всю округу?! Ведер, что ли, на острове мало?

— А ты будто не знаешь, что именно то ведро не простое было! И я даже не удивлюсь, если за ведром исчезнут лопата и компас, или уже исчезли. И не сами же они куда-то делись. Их стащили!

— Да кому они понадобились по-твоему? На берегу такого добра после каждого отлива видимо-невидимо.

Буча не унималась.

— Чихун старый что говорил? Бойтесь, говорил, перемен! Море, говорил, не только приносит, но и забирает! Говорил?

— Ну говорил!

Я усмехнулся.

— Нашла кого слушать. Птицу чихучую. У меня от их трескотни уши по утрам закладывает. Мало ли что тебе этот филин нашептал.

— Да. Только ведро со священного колодца, лопата с золочеными краями и компас морской в виде краба, если верить легенде, со «Второго дна» к нашему берегу прибило еще 100 лет назад. И хочу тебе напомнить, что это не что иное, как три символа из пяти существующих на свете, которые дают сказочную силу тому, кто соберет их вместе.

— Это тебе тоже старый Чихун рассказал?

— Об этом в любом учебнике можно прочесть с подробным описанием всех пяти предметов. Я забыла, Плут, что ты учебники не читаешь.

— Ой! Вот только не надо меня учить. Девчонки! — пробурчал я себе под нос и нехотя стал спускаться.

— Почему, Буча, ты скажи, так уверена, что именно колоброды имеют ко всему этому какое-то отношение? Им ведь, если подумать, и выгоды в этих трех символах нет никакой. Если только…

— Если только они не стащили уже где-нибудь два недостающих… — Буча прищурилась как-то недобро и закусила губу.

— Что если эта троица совсем не случайно оказалась на нашем острове?

— Так чего же мы тут стоим с тобой!!! Нужно срочно предупредить всех наших!

Я схватил ее за руку, и мы со всей прыти побежали по каменистой дороге, ведущей к центральной площади.

У парадного фонтана Флип, ни о чем не подозревая, болтал с красавицей Шлепой, которая почему-то сейчас стояла в одной туфельке, пританцовывая, вероятно, чтобы не замерзнуть. Опередив Бучу, я подскочил к друзьям и без лишних церемоний попытался как можно спокойнее изложить им наши догадки обо всем, что случилось. Шлепа от всего услышанного, кажется, забыла про недостающую туфлю и уставилась на меня, словно фарфоровая кукла с глупым лицом. Казалось, что она вот-вот заплачет. Я погладил ее по плечу и одновременно обратился к Флипу.

— Дружище, ты с нами? Нужно еще отыскать Чапу. Но мне кажется, я знаю, где мы можем застать ее в это время. Она наверняка сейчас в рапирном зале оттачивает мастерство фехтования.

— Если так, то не будем медлить.

Флип перевел сочувствующий взгляд на Шлепу.

— Ты, Шлеп, ступай домой. А туфлю твою мы обязательно отыщем. Но не сейчас! Сама видишь, какая тут заварушка намечается. Надо помочь!

Шлепа молча моргнула, и слезы все-таки потекли из ее больших круглых глаз. Но мы уже этого не увидели, потому что бежали навстречу новым событиям.

Чапа отступила от проникающего выпада противника и, изловчившись, каким-то невероятным образом выбила рапиру у него из рук. Мы смотрели на это завораживающее действо, встав за сеткой, отделяющей зал от зрителей, и, не сговариваясь, зааплодировали такому мастерству своей подруги. Она тут же обернулась к нам и, сняв шлем, улыбнулась так прекрасно, как только она умела это делать.

Теперь вся компания была в сборе. По счастью, мы понимали друг друга с полуслова, и поэтому долгих объяснений не потребовалось. Медлить было нельзя. Если предположить, что колобродам удалось добыть все пять артефактов, это могло привести к непоправимым последствиям. Обычные с виду предметы давали неограниченную силу собравшим их воедино, наделяя своих новых хозяев уникальными способностями.

— Ничего у них не выйдет! — Чапа как ни в чем не бывало поправила прилипшие ко лбу после тренировки волосы и прорезала воздух резким взмахом рапиры, так что ей захотелось верить.

— Откуда такая уверенность?

Мы все переглянулись и замерли в ожидании. После таких заявлений требовались как минимум железные аргументы. Я был удивлен не меньше остальных и поэтому подошел к Чапе вплотную, и заглянул ей прямо в глаза.

— Правда, Чапа, поясни. Ты ведь не просто так это сказала, чтобы нас успокоить?

Чапа насвистывала какую-то нехитрую мелодию.

— Не догадываетесь?

— Ну не тяни, Чап! О чем мы не догадываемся?

— Сколько предметов в коллекции?

— Пять! И что?

— А напомни-ка мне, Плут, какие именно?

— Ну ведро, лопата, компас в виде краба… Что там еще, Буча?

— Часы с подзаводом и ключ.

— Странный набор! Правда?

— Ты чего хитришь, Чапа? Выкладывай что знаешь! — огрызнулся было Флип.

Чапа зыркнула на него колючим взглядом и обратилась почему-то снова ко мне.

— Я должна тебе кое в чем признаться, Плут. А точнее, вам всем. Дело в том, что я совершила одно очень страшное преступление.

— Ты?!!!

Тут уже снова не выдержала Буча.

— Неужели ты с колобродами заодно?

— Кажется, сейчас я не удержусь и совершу еще одно преступление, если ты не дашь мне договорить, — и Чапа направила свою рапиру на бедную Бучу.

— Не ссорьтесь, девчонки! Буча, дай ей сказать.

— Ну вот, язык прикусила из-за нее. Ладно, флуфайте. Я пару мефяфев навад флуфяйно уронила этот фамый компаф во время экфкурфии в наф муфей Морфкой флавы.

— Я ничего не понимаю, что она говорит. Кто-нибудь что-нибудь разобрал?

— Тише, Буча, тише. Продолжай, Чапа.

— Так вот. Мы ф Фуматохой… Тьфу ты. Фффф-ссссс. О! Мы с Суматохой, как обычно, забавлялись старинным оружием среди экспонатов музея, и я случайно задела локтем компас. Ну тот, что в виде краба. Ну тот самый. От удара тумбочка, на которой он стоял, покачнулась, а сам компас повалился на пол. И вы не поверите, но он пополз.

— Куда?

Мы смотрели на Чапу, раскрыв рты.

— Сперва на стену, а потом по потолку, пока и вовсе не скрылся в воздуховоде.

— Он же железный! — уточнил я.

— Да. Но он еще и волшебный, не забывай. Мы с Суматохой, конечно, перепугались не на шутку и сперва убежали. Но позже решили вернуться и посмотреть. Компаса на месте не оказалось, и нужно было срочно что-то придумывать, пока пропажа не обнаружилась.

— Что же вы придумали?

Буча язвительно щелкнула язычком, и Флип придержал ее за плечи, поскольку она чуть не наступила ему на ногу.

— Да, Чап, а правда, как вам удалось вернуть артефакт?

— В том-то и дело, что никак. Мы его не возвращали. Мы на его место поставили обычный ржавый огнетушитель с пожарного щита.

— Огнетушитель?! Но он же не похож на компас. Он же похож на…

— Огнетушитель, Буча! Ты права. Он похож на огнетушитель! Но сила убеждения — великое дело! Вот кто мне скажет, что главное во всех музеях?

— Известно что — экспонаты, — усмехнулся Флип.

— Ошибаетесь. Главное, это не сами экспонаты, а маленькие таблички под ними. Написано на такой табличке «Компас», и заезжие туристы верят, что так оно и есть. А кто удивляется чему-то, тот никогда не спросит, чтобы не показаться глупым.

— А как же свои?

— А свои уже давно ко всему привыкли и просто-напросто ни на что не смотрят.

— Получается, что компас у колобродов и не компас вовсе… И это значит…

— А это значит, друзья, что ничего у них не получится! Как я вам и говорила.

— Ай да Чапа! С огнетушителем это вы ловко с Суматохой обыграли. До такого еще додуматься нужно.

Я развел руками, переборов желание обнять Чапу при всех и поцеловать. Но Чапа уже взяла на себя командование.

— Итак, подведем итоги. Поправьте меня, если я ошибусь. Колоброды прибыли на наш остров с явным намерением выкрасть наши артефакты. Что они и сделали. Но благодаря моему бесконечному разгильдяйству и неуемной фантазии, они просчитались и не получили один из предметов, а именно компас. Однако не нужно забывать, друзья, что мы тоже не знаем судьбу этого самого краба, поскольку он сбежал. И след его теряется в воздуховоде музея. А значит, мы с колобродами почти на равных и имеем одну и ту же задачу — отыскать компас первыми, и есть, пожалуй, только одно обстоятельство, увеличивающее наши шансы. Мы, в отличие от колобродов, хотя бы знаем причину исчезновения компаса и что он способен перемещаться без чьей-либо помощи.

— Знать бы еще, где он прячется.

— А вот это нам и предстоит выяснить. Мне почему-то кажется, что первой колоброды похитили лопату. Поскольку ее пропажу сложнее всего заметить. Ведь она находилась в самом дальнем конце острова и была частью монумента, установленного в память о наших предках — великих землекопах.

— Вот интересно, почему никому и в голову не пришло до сих пор воспользоваться этими магическими предметами в корыстных целях? Ведь если подумать, то абсолютно все жители нашего острова от мала до велика прекрасно знали об их существовании и их магическом предназначении.

— Знали все, а воспользовались колоброды.

— Это все потому, друзья, что отчебучки по природе своей — это хранители, а колоброды — стервятники. Так сказано в энциклопедии. Я сама читала. Наши племена воюют еще с незапамятных времен. Но в какой-то момент отчебучкам удалось заключить перемирие с колобродами. И вот уже больше двадцати лет мы живем без очевидных претензий друг к другу.

— Вот и расслабились! — подвел итог Флип, а Чапа выгнула рапиру и потрогала наконечник большим пальцем, демонстрируя свою готовность сразиться с любым противником хоть сейчас.

3

«Обуй ведро на леву ногу,

Взойди на верхнюю дорогу,

Переведи часы «на пять»,

Ключом сумей меня позвать.

Мои слова тебе помогут,

А краб укажет где копать».