Бесплатный фрагмент - Осторожно — принц!

Часть 1

Глава 1

Как всегда осенью на меня напала очередная хандра. Процесс самобичевания шёл полным ходом. Тяжёлой артиллерией выступала главная мысль: «Жизнь не удалась!». Такие мелкие, проблемные мыслишки, как «никто меня не любит», «профессиональная неудовлетворённость» и т. д. в расчёт не брались. Начать хотя бы с того, что работаю я простой учительницей в простой школе. Причём школа находится в небольшом посёлке городского типа, грозящем в необозримом будущем, перерасти в очередной провинциальный городок, каких много на окраинах Московской области. И хоть зовут меня давно по имени-отчеству, в душе я никак не могу смириться с тем, что должна вести себя, как обязывает меня моё теперешнее положение, за что не раз попадало от вышестоящего начальства. А если ещё учесть, что моя профессиональная специальность математика и физика, то есть «от чего выпасть в осадок» (это любимое выражение моих любимых учеников). Вообще, исходя из моих личных наблюдений, я пришла к выводу, что все школьные проблемы между учениками и учителями происходят оттого, что слишком быстро учителя забывают о том, что совсем недавно они сами были учениками, что слишком серьёзно они относятся к своей значимости. Их, видите ли, должны любить только потому, что они учителя. Ближе, товарищи, надо быть к народу (в данном случае к ученикам), и народ (читай: ученики) сам к вам потянется. Короче, в припадке яростной хандры, я могу написать целую научную диссертацию на школьную тему, очень длинную и очень умную. Вот только кому она нужна?

Итак, жизнь не удалась! С такими философскими мыслями, я ехала из деревни, куда отвозила сына на каникулы. Он так и не привык к жизни, в пусть небольшом, но городе. И при каждом удобном случае пытался сбежать в деревню, где жили мои родители.

Ехала я на своей собственной машине, в свою собственную квартиру. Вы только не подумайте, что всё это я смогла купить на учительскую зарплату. Конечно же, нет. Просто в своё время я совершила очередную глупость (а может и не глупость, если я всё — таки живу в квартире и езжу на машине). Я вышла замуж. Вообще, моё замужество и, соответственно, развод — это отдельная и очень увлекательная глава моей жизни. И когда-нибудь я обязательно о ней расскажу. Но, в итоге, я живу с сыном, которому десять лет и которому очень не хватает мужского воспитания.

Ладно, хватит философствовать и предаваться воспоминаниям. Сейчас приеду дамой, брякнусь на диван и никаких мыслей.

Пока я доставала сигарету, мимо меня на огромной скорости пронеслась иномарка. Как будто шмель пролетел, ш-ш-ш, и нет её. Я даже не успела разглядеть какая модель, да и было уже почти темно. Но всё равно успела отметить про себя, что на наших дорогах такие большие и красивые машины не часто встретишь. Машина в одно мгновение скрылась за поворотом. Ну что скажешь, гонщик Спиди, а проще — чокнутый!

В этот момент раздался визг тормозов и грохот. Ясно, гонщику не повезло, догонялся. Я нажала на газ, выжимая из моей «Нивы» всё возможное. Миновав поворот, я, как и предполагала, увидела в кювете ту самую иномарку, которая меня обогнала.

Оставив машину у обочины, я со всех ног бросилась к тому, что ещё недавно было сверкающим быстроходным средством передвижения, а теперь стало просто грудой исковерканного металлолома. В машине был только один водитель, который не подавал никаких признаков жизни. Мне стало очень страшно. Как назло, на дороге не было ни одной машины. Моя душа медленно уходила в пятки. Я ужасная трусиха. Я испугалась, что человек в машине уже умер, я испугалась, что машина может рвануть, в конце концов, я просто испугалась! Я же слабая женщина!

Разбив кое — как окно, с трудом открыв дверцу машины, я всё-таки его вытащила. Ого, весит он килограмм сто, не меньше. Я с трудом потащила его подальше от опасного места. Хорошо ещё, что и сама я не дюймовочка, а то бы мне пришлось совсем туго. До дороги оставалось не так уж и много. И тут раздался взрыв. У меня подкосились ноги, в голове зашумело, а в уши как будто натолкали ваты.

Так, надо быстрее в больницу. Попыталась нащупать пульс, но у меня ничего не получилось. Я сама дрожала, нет, ни как осиновый листок. Скорее меня била крупная нервная дрожь. Ну не рождена я для героических поступков! Но больше же никого не было рядом. Тем более из школьного курса литературы мы крепко-накрепко усвоили, что героями не рождаются — ими становятся. Может как раз сейчас и идёт процесс становления моего героизма? Фу, о чём я думаю? Мне бы человека спасти! Кое-как устроив его на переднем сидении, я нажала на газ.

глава 2

Открыв ключом дверь, я, наконец-то, попала домой. Увидав себя в зеркале, ужаснулась: вся грязная, в крови, волосы спутаны. В душ, быстрее в душ!

Потом, чистая и уставшая, я легла на диван, а перед глазами проносились события сегодняшнего вечера. Вот я подъехала к больнице, вот выскочили санитары с носилками, вот приехали «родные гаишники (или как их там теперь, гибэдэдэшники)». Вот меня откачивают нашатырём, поят какой-то гадостью…

Утро следующего дня выдалось не лучше предыдущего. Низкое тёмное небо, противный моросящий дождь, отвратительное настроение. Плюс ко всему такое чувство, что вчера по мне ездили танком. Что ж за героические поступки надо расплачиваться, в данном случае, своим здоровьем.

…. Я подошла к больнице с очень сильным беспокойством. С одной стороны мне нетерпелось узнать как там дела у моего гонщика, с другой стороны мне было очень страшно, а вдруг всё плохо?

В приёмном покое меня встретила медсестра.

— Скажите, пожалуйста, можно мне пройти к пострадавшему в аварии? — спросила я таким противным, заискивающим голосом.

— А вы кто ему? — последовал грозный вопрос.

— Я — никто.

— Тогда нельзя! — ещё более грозно ответила медсестра, чувствуя всю значимость своей персоны. Типа моё дело: хочу — пропускаю, хочу — нет. Но средство борьбы с такими грозными сторожами я знаю хорошо, вот только пользоваться этим не очень люблю. Но делать нечего, достаю коробку конфет, купленную по дороге, и опять противненьким голосом канючу:

— Пожалуйста, я только на минутку.

— Ну, хорошо, но только на минутку, — подобрела медсестра, — второй этаж, палата №2.

Схватив халат, далеко не первой свежести, я чуть ли не бегом бросилась к лестнице. Так, значит он жив. Это уже хорошо. Пожалуй, и денёк сегодня не совсем плохой.

Остановившись у двери с цифрой 2, я немножко отдышалась, и тихонько приоткрыла её. Он лежал один в палате. Рядом с кроватью какие-то приборы. Голова перевязана, правая рука тоже. Да, видок ещё тот! Я подошла поближе.

— Привет.

Он не реагировал.

— А ты неплохо выглядишь.

Я присела на стул рядом с кроватью. Бледное лицо, чёрные ресницы, тонкий нос. Про таких говорят: благородные черты лица. Правда повязка на лице мешала лучше его рассмотреть.

— Ты меня не знаешь. Меня зовут Юлька. Или Юлия Александровна, если официально. А познакомились мы с тобой при не очень благоприятных обстоятельствах. Я просто зашла узнать как твои дела. И вижу — ты молодец!

Тут в палату вошла медсестра:

— Кто разрешил? Сейчас же уходите. Больному нужен покой!

Как будто я заставляю его, по меньшей мере, играть в футбол!

— Я просто хотела узнать как его дела, — сказала я, поднимаясь со стула.

— Узнать можете у врача, — не сдавал позиции очередной больничный Цербер.

Мне ничего не оставалось делать, как уйти. Лечащего врача я нашла в ординаторской. Это был высокий, светловолосый, довольно таки молодой мужчина, приятной наружности. Я поздоровалась.

— Я бы хотела узнать о пострадавшем в аварии.

— Вы его знаете?

— Нет, я просто ему немного помогла.

— А, так это вы его спасли? Сейчас я не готов сказать вам ничего определённого. В сознание он практически не приходил. Необходимо дополнительное обследование. На данный момент у него сильное сотрясение, перелом руки, множественные повреждения кожного покрова.

— Почему же он не приходит в сознание?

— Судя по характеру аварии, он просто родился в рубашке. Да ещё, видимо, Бог послал ему вас. Но он потерял много крови, к тому же болевой шок.

— А вы уже знаете кто он?

— К сожалению нет. Как ни странно, при нём не было никаких документов. Ни паспорта, ни водительского удостоверения. Впрочем, этим занимается милиция.

— А можно мне его навещать? Хоть по минутке в день.

— Ну, так как он вам обязан жизнью, — доктор улыбнулся (ого, а улыбка-то у него какая, с ума сойти), — я сделаю исключение. Можете приходить, но не больше пяти минут в день.

— Спасибо. До свидания.

— Всего хорошего.

Вообще, я очень насторожено отношусь к незнакомым людям. Но есть такие, кто после непродолжительной беседы сразу располагают к себе. Этот доктор из их числа. Вроде и поговорили-то не больше пяти минут, но впечатление хорошее. А в основном, беседы с докторами не доставляют лично мне никакого удовольствия. За свою жизнь мне пришлось общаться со многими врачами, причём разных специальностей. Про них тоже можно долго рассказывать. Особенно запомнился мне один участковый терапевт. Когда к нему приходишь на приём, создаётся впечатление, что разговариваешь со стенкой. На протяжении всего времени, что ты жалуешься на свои болячки, он сидит, словно мумия и с такой тоской смотрит в окно, что так и хочется взять его за руку, и тихим голосом психолога (а может уже и психиатра), расспросить о его проблемах. Самое интересное, что в таком сомнамбулическом состоянии он просидел до пенсии, посидел ещё и на пенсии, и только когда уже стал совсем засыпать на приёме его всё-таки «ушли» с почестями на пенсию. А как не вспомнить ещё про одного доктора, молодую, подающую большие надежды, но уже имеющую большие амбиции, заведующую отделением, с которой мне тоже пришлось столкнуться в своё время. Если тебе захочется что-то узнать о своём здоровье или о здоровье своих близких, тебя засыпят ворохом труднопроизносимых латинских слов. А увидя непонимание на твоём лице, всем своим видом продемонстрируют, что ты явно ошибся: твоё место не в терапии, а в психиатрическом отделении. А есть ещё один душевный доктор, который так любит пациентов, что всегда спрашивает, чем вы будете лечиться? Как вы думаете, вам надо сдать анализы? Вас уже можно выписывать или вы ещё полечитесь?

Короче, за свою, пусть и не очень ещё большую жизнь, я пришла к выводу, что хороших врачей так же мало, как и хороших учителей. Поэтому мне было приятно, что у моего гонщика такой врач. Естественно, на следующий день я опять была в больнице.

— Привет, это опять я. Как сегодня твои дела? — вопрос был чисто риторический. Мой гонщик лежал с закрытыми глазами, безучастный ко всему. Неужели врач ошибся и ему всё-таки совсем плохо?! Я взяла его руку в свою. Длинные пальцы, узкая ладонь человека, не привыкшего к физической работе. Я погладила его пальцы. И вдруг почувствовала слабое рукопожатие. Я подняла голову. На меня смотрели большие чёрные глаза. Смотрели с явным любопытством.

— Тебе лучше? Я рада!

В палату вошла медсестра. Вернее вплыла, неся свое объёмное тело с большим достоинством. Увидев, что больной пришёл в себя, тут же бросилась (если можно так сказать) за врачом, сопровождая свой «бросок» включённой «сиреной». Переполох начался ещё тот. Меня, конечно, быстренько вытурили из палаты, настоятельно рекомендуя идти домой. Что я и сделала, понимая, что сейчас я не узнаю ничего.

Слава Богу, он пришёл в себя. Теперь, я думаю, с ним всё будет хорошо. На душе был какой-то щенячий восторг. Как раньше в годы «дикой молодости», когда бывает радостно просто от того, например, что светит солнце, поют птицы, что какой-то незнакомый мальчик задержал на тебе взгляд дольше обычного. А уж если он ещё и оглянулся тебе в след, ты чувствуешь, что счастливее тебя нет на всём свете!

Глава 3

День не удался с утра. Переходный период сына всё настоятельнее давал о себе знать. Его зову Сашка. В принципе, он не плохой парень. Но от него в школе очень много шума. И он любит заниматься только тем, что ему нравится. Как вы понимаете, в школе редко бывает, что приятное совмещается с полезным. Отсюда все наши проблемы.

Вообще-то бывает так, что дети учителей — самые запущенные дети. Просто на своего ребёнка у учителя не всегда хватает душевных сил. Вообще, внутренний мир ребёнка очень сложный. Внутренний мир вообще штука серьёзная у любого. Но у детей она к тому же очень ранимая. И тут не знаешь, как правильно поступить в той или иной ситуации. Опасно перегнуть «палку воспитания», тогда всё, ребёнок замкнётся в себе и никакими силами его не вытащить из этого панциря. А можно и наоборот, во всём ему потакать, и тоже эффект будет минимальный. Где она золотая середина? Ау! Вообще давать советы — штука весьма и весьма опасная. А уж давать советы по воспитанию детей — ещё и неблагодарная! Я просто люблю своего сына. Но проблем у нас с ним хватает. Но я всё-таки надеюсь, что в своё время он перерастёт все эти подростковые «болезни».

Но, тем не менее, настроение испорчено. Оставшись одна дома, я села на кухне, которая давно требовала (уже не просила, а требовала самым настоятельным образом!) ремонта, закурила. Курила я не часто, только в самых «тупиковых» ситуациях. После той памятной аварии прошло три месяца. Своего гонщика я больше не видела. Когда на следующий день, после того как он пришёл в себя, я пришла в больницу, единственное, что я увидела, была пустая кровать. Я на миг остолбенела, потом бросилась искать лечащего врача. Он сказал, что как только больной пришёл в себя, он попросил сообщить по московскому номеру, где он находится, и спустя час-полтора, за ним пришли машины с дипломатическими номерами и его увезли. Больше доктор ничего о нём не знал.

Из больницы я не шла, я плелась, причём не просто плелась, а плелась нога за ногу. В голове только одно слово: «Уехал! Уехал!! Уехал!!!». А впрочем, что я хотела? Я его даже и не видела толком, тем более он меня. Может он — английский джентльмен, и поэтому уехал не попрощавшись. И все — таки было грустно. И так себя жалко, что хотелось плакать. Я словно потеряла что-то жизненно важное.

Вдруг чья-то рука легла мне на плечо. Повернувшись, я увидела доктора. Вот, блин, я же даже не знаю, как его зовут.

— Извините, может, я покажусь слишком назойливым, но мне показалось, что вы очень расстроены. У вас было такое лицо, когда вы от меня уходили. Вам был очень дорог этот человек? Кстати, меня зовут Олег Иванович.

— Я — Юля. Или Юлия Александровна. Но лучше просто Юля. Знаете, Олег Иванович, это была моя сказка. Вы, наверное, помните Золушку, Белоснежку, Спящую красавицу? В конце сказки обязательно приезжал принц на белом коне, и увозил красавицу в свой замок. Я тоже придумала себе сказку. А мой принц появился ниоткуда и исчез в никуда. Мы же женщины великие фантазёрки. И дело даже не в том, что был какой-то конкретный человек, которого я даже и не знаю. Это была моя сказка. Вы, наверное, удивитесь, такая взрослая тётенька, а мечтает о сказках. Можете ещё добавить, что мы рождены, чтоб сказку сделать былью.

Во время всего моего такого сумбурного монолога Олег Иванович сосредоточенно молчал. Да, что-то я разоткровенничалась с незнакомым человеком. То ли я действительно очень расстроилась из-за исчезновения моего гонщика, то ли просто расслабилась, то ли на меня так действует этот красивый врач. Что же он всё молчит? Хоть бы сказал что-нибудь для приличия.

— Юля, давайте зайдём в кафе. По-моему сегодня нам надо немного расслабиться.

И вот уже три месяца, как мы расслабляемся. Олег оказался классным парнем. Правда очень долго я звала его по имени-отчеству. И почему-то страшно стеснялась. Самое главное у него сложились прекрасные отношения с моим сыном. Иногда я даже ревновала Сашку к нему. Но в глубине души я была очень рада, что они нашли общий язык. Единственной ложкой дёгтя в бочке мёда было то, что мой неподражаемый Олег был женат. Конечно, такие мужчины не бывают холостыми. Естественно, я навела справки и узнала, что с женой живут они не очень хорошо, даже можно сказать совсем плохо. Жена Олега, Галина Андреевна, очень скандальная, своенравная (если не сказать больше) натура, и все просто в недоумении, что же держит такого мужчину около неё. Даже внешность у неё отталкивающая. Чёрные волосы в постоянном беспорядке, даже когда она пытается сделать укладку, они торчат у неё дыбом. Вся её мужеподобная фигура подавляет всякого, кто просто стоит с нею рядом. Ходит она так, будто сваи ногами забивает. А её привычка выделять черным карандашом глаза, в совокупности с чёрными усиками, которые пробиваются над верхней губой, создают вообще очень удручающее впечатление. И, не дай Бог, если вы расходитесь во мнении с ней, она вас просто сотрёт в порошок. Как вам такой портретик? Это просто танк в юбке. Сама я никогда её не видела, это просто собранная мной информация. Учитывая, что детей у них нет, никто не понимает, что держит такого мужчину, как Олег, возле неё. У Олега я пока ничего не расспрашиваю, он сам на эту тему тоже не говорит. По-видимому, время для такого разговора ещё не пришло. Но я вижу, как ему не хочется уходить от нас в свой дом. Это ему даётся всё тяжелее и тяжелее…

…Потушив окурок, я подошла к зеркалу. Из зеркала на меня смотрела ещё довольно-таки молодая женщина. Ни худая, ни толстая. Обыкновенная. Ну, разве что, глаза вроде ничего, выразительные (это не только моё мнение), а вроде больше и посмотреть не на что, а может всё-таки есть на что? Ладно, хватит в гляделки играть, пора на работу собираться.

Моя работа находится недалеко от дома. И сегодня у меня начинаются занятия с третьего урока, так что можно не торопиться. Я неспеша иду по улице. Под ногами скрипит снег. Всё-таки я люблю зиму. Особенно когда светит солнце, снег блестит так, что слепит глаза, воздух такой чистый, мне даже кажется, что он звенит. Ни в какое другое время года такого впечатления не бывает. Я вышла пораньше, чтобы можно было насладиться этой прогулкой. Мы же всё куда-то бежим, торопимся, вместо того, чтобы остановиться, оглянуться вокруг, увидеть всю красоту зимнего (весеннего, летнего, осеннего) дня. С такими философскими мыслями и с дурацкой улыбкой на лице, я шла по улице никого и ничего не замечая, пока не уткнулась в чью-то мужскую грудь, прямо скажем не хилую. Так, совсем замечталась, уже и людей начала сбивать (хотя обладателя такой груди не очень просто можно сбить).

Передо мной стоял приятный, высокий молодой мужчина и странно улыбался. Что-то в его лице мне кажется знакомым. Нет, не могу вспомнить. Я уже собралась принести ему свои извинения, как вдруг услышала:

— Здравствуйте, Юля.

Я чуть не подпрыгнула.

— Здравствуйте. Мы разве знакомы?

— И да, и нет.

Он опять улыбнулся. Нет, этого не может быть. Неужели это он?!

— Вы — гонщик?!

— Знаете, вообще-то я никогда не был гонщиком, — удивлённо ответил он.

— Извините. Просто я не знала вашего имени и окрестила вас гонщиком.

— А мне нравится. Я приехал поблагодарить вас за моё спасение. Прошлый раз мы не успели даже познакомиться. Меня зовут Андрей.

Так значит Андрей, а держится, по крайней мере, как английский лорд.

— Меня Юля. Да уж, вы исчезли так внезапно, что я решила, что вы английский джентльмен.

Он почему-то как-то странно на меня посмотрел.

— Я сейчас тороплюсь на занятия.

— Да-да, я знаю, что вы работаете в школе, — ого, вот это осведомлённость! — если разрешите, я вас встречу после уроков.

Естественно, я разрешила. Мы договорились встретиться в моей любимой кафешке. И я чуть ли не бегом бросилась к школе. Во-первых, я не люблю опаздывать, во-вторых, мне надо было привести мои мысли в порядок, а то они стали действительно, как поёт Газманов, скакунами. Интересно, а у него они отчего скачут? Я понимаю у меня такое нервное потрясение: раз, и принц вернулся, Не удивлюсь, если где-то недалеко, у него и белый конь припрятан.

Понятно, что уроки я вела как в тумане. Ещё когда я училась в институте, нам говорил один преподаватель, что учитель подобен артисту. Когда он входит в класс, всё другое для него перестаёт существовать. Я думаю или он ни разу не входил в класс (таких институтских преподавателей, кстати, очень много), или он бесчувственный чурбан (таких, к сожалению, тоже хватает). Но мы же живые люди. А может я не совсем правильный учитель? Бывает, что если у меня хорошее настроение, я могу из любого урока сделать конфетку, а уж если у меня хандра, то страдает весь учебный процесс. Отсюда вывод: надо создать учителю условия для плодотворной работы. Я знаю одного директора школы, который перед уроками рассказывает учителям анекдоты, и они с улыбками расходятся на занятия. Но это скорее исключение из правил. В основном бывает наоборот. Перед уроками учителя получают очередную «накачку» и в воинственном настроении идут к детям. Как вы думаете, кто в первую очередь страдает от таких «напутствий»?

Глава 4

После уроков, я, «сломя голову», полетела на встречу. Ну, прямо как подросток, на первое свидание. Небольшое кафе, построенное в 70-е годы, находилось на тихой улочке. Серые бетонные блоки, большие окна во всю стену остались ещё из тех памятных времён. Ассортимент и обслуживание качественно отличались от тех лет, т.к. кафешка стала частным предприятием. Носила она гордое название «Голубая мечта». Почему мечта — понятно, слава Богу, мечтать нам сейчас никто не запрещает. А вот почему «голубая»?.. Если это тонкий намёк на некие сексуальные меньшинства, то, вроде как, они у нас ещё не объявлялись. А если и есть, то, как в годы застойного социализма, в глубоком подполье. Потому что никто в нашем посёлке ещё не набрался смелости объявить, что он — голубой или она — розовая.

Несмотря на свой социалистический внешний вид, внутри кафешка была чистой и уютной. Итак, я спешила туда, я спешила к нему, я спешила к своей «Голубой мечте». Мне осталось прейти дорогу, на которой редко увидишь машину, и я беспечно пошла вперёд. Справа раздался какой-то шум и визг колёс. Я повернула голову. Прямо на меня, не сбавляя скорости, неслась машина. Я замерла посереди дороги с открытым ртом. Всё, сейчас оборвётся моя молодая цветущая жизнь. Вдруг я почувствовала, как меня буквально за шиворот, рывком, отбрасывают в сторону. Раз, и я сижу в куче снега. Спасибо нашим дворникам. Вот какую кучку нагребли. Приземлилась почти не больно. А ещё говорят, что коммунальные службы плохо работают. Золотые вы мои, благодарность вам надо вынести.

Машина благополучно скрылась за поворотом. Я не то, что номера, даже марку и цвет не успела разглядеть. Так, а кто же меня спас-то?

— Юля, вы как? — раздался голос рядом со мной. Я повернулась. Ну, конечно, это же мой гонщик.

— Ну вот, видите, долг платежом красен. Теперь мы квиты, — я медленно поднимаюсь, опираясь на протянутую мне руку, — вы не подскажете, что это было?

— Я так понимаю, что на вас чуть не был совершён наезд.

Так, значит наезд и я в роли жертвы.

— Наверное, какой-нибудь пьяный псих резвится, — ответила я.

— Знаете, Юля, Что-то мне показалось, что это не псих, тем более не пьяный. За рулём была женщина.

— Так, приехали, — я задумалась на мгновение, — хорошо, спишем это на гололёд.

Андрей в сомнении покачал головой.

В сумке, которая нашлась неподалёку от спасительной снежной кучи, раздалась бравая музыка из сериала «Бригада». Ну, Сашка, и получишь ты у меня. Когда только успел музыку на сотовом поменять? Опять доллар улетел. Кто заказывает музыку, тот и платит. Или кто платит, тот и заказывает? Неважно, главное доллара нет. Звонил Олег.

— Юля, ты где? — на этот вопрос меня всегда так и тянет ответить: я здесь, — Мне надо с тобой встретиться.

— Олег, солнышко, сейчас никак не могу, у меня важная встреча, — ответила я, проигнорировав вопрос о моём местонахождении. Видел бы он меня на пустынной улице (и хорошо, что на пустынной), волосы в разные стороны, зато глаза в кучу, сидящей в сугробе снега. Нет уж, достаточно того, что меня видит гонщик.

— Юль, ты как освободишься, позвони. Есть разговор, — сказал Олег и отключился.

Наконец-то мы попали в кафе. В дамской комнате я попыталась привести себя в порядок: вытряхнула снег из сапог, из карманов (туда-то он как попал?). Попыталась пригладить волосы, расчёска опять куда-то подевалась. Но, в конце концов, бросила это занятие. Посмотрев на себя ещё раз в зеркало, и, оставшись страшно не довольна своим внешним видом, я отправилась в зал, где меня ждал Андрей.

Пока мы заказывали мороженое и сок, я украдкой наблюдала за Андреем. Приятные манеры, гордая осанка, благородные черты лица. Во всём его облике было какое-то достоинство (такое старинное русское слово, почти забытое в наше время). Кто же он? Мы немного поговорили ни о чём. О погоде, о еде. Чувствовалось, что он хочет что-то мне сказать.

— Юля, — мне кажется, Андрей слегка смутился, — мне нужна ваша помощь.

Так, так, уже интереснее. Чем же может помочь бедная девушка, как я, такому доброму молодцу, как он?!

— Понимает, мне нужно на какое-то время скрыться от всех.

О, неужели он бандит?! Вроде не похоже. Вообще-то моё общение с бандитами сведено к нулю. Но я человек, вроде бы, начитанный, да и телевизор смотрю. Там таких приятных бандитов не показывают. Или я уже отстала от жизни?

— Я не бандит, — он точно прочитал мои мысли, — поверьте мне, я никому не причинил зла.

Его глаза, его черные блестящие глаза честно и открыто смотрели на меня. Нет, не может человек с таким взглядом лгать.

— Андрей, я не буду вас ни о чём спрашивать. Если вам нужна помощь, я сделаю всё, что в моих силах, — немножко помпезно ответила я.

Так, куда же мне его пристроить? Ко мне нельзя. Там сын, да и Олег не поймёт мой героический порыв. И знакомым нельзя давать повод для сплетен. Статус учителя, он, знаете ли, обязывает!.. Егор! Вот к кому можно обратиться за помощью. Егор мой бывший муж. Мы в хороших отношениях. Жениться, насколько я знаю, он ещё не успел. А его гражданские жёны меняются очень быстро. Недалеко от посёлка у него есть дачка. Вот туда-то я и отвезу Андрея. Переговоры с Егором заняли немного времени. Объяснив где можно найти ключ от дачи, не задав ни одного лишнего вопроса, Егор пожелал приятного отдыха и отключился.

— Мы куда-то едем? — спросил Андрей.

— Тут недалеко, у одного моего хорошего знакомого, есть дача. Я думаю — это то, что нам надо. Только нужно зайти за моей машиной и по дороге запастись продуктами.

Мы без проблем добрались до моего дома. Я взяла ключи, сторого-настрого велела сыну ехать к бабушке, благо впереди выходные. По дороге мы заехали в магазин, где купили всё, что может понадобиться для нашего вынужденного пикника. Не забыв про бутылку хорошего вина, чтобы отметить наше знакомство.

Глава 5

Дорога заняла у нас не много времени, хотя погода была, прямо скажем, не очень. На дороге гололёд, да ещё противный ветер. Но вот уже и дача показалась. Одноэтажный деревянный домик снаружи выглядел обыкновенным, каких много в современных дачных деревнях. Но внутри Егор сделал всё по первому классу. Вроде ничего лишнего, но всё добротно и со вкусом. Мы не стали открывать ставни, ещё и занавесками задёрнули окна. Зажжённый камин, создавал в комнате уютный полумрак. Пока Андрей осматривал помещение, я накрыла на стол.

— Прошу к столу, — позвала я Андрея.

Самое интересное, у меня совсем не было никакого смущения, и совершенно отсутствовала неловкость ситуации, когда приходится находиться наедине с почти незнакомым человеком. С Андреем было легко.

— Юля, извините за любопытство, а кто хозяин этой дачи? — неожиданно спросил Андрей.

— Мой бывший муж, — мой ответ его слегка ошарашил, — он, вообще-то, хороший человек. Но на семейную жизнь у нас были слишком разные взгляды, — сказала я, опережая его следующий вопрос

— А потом, знаете, с учителем жить очень нелегко, — сделав хитрые глаза, сказала я немножко кокетливо. Видно выпитое вино уже даёт о себе знать, если я начинаю кокетничать.

Я засмеялась.

— Я никогда раньше не был знаком с учителями так близко. Всегда только официальные отношения. Но, хочу вам сказать, что если в вашей школе все учителя такие, как вы, я готов учиться всю жизнь. Предлагаю выпить за всё российское учительство!

Мы подняли бокалы. Ну, вот уже и жизнь хороша, и жить хорошо. Мне нравилось сидеть в этом уютном доме, с этим симпатичным, во всех отношениях, мужчиной и пить приятное вино.

— Юля, давайте включим музыку. Мне очень хочется пригласить вас на танец. Но вначале предлагаю перейти на «ты».

Он что, собрался применить весь свой арсенал для соблазнения бедных девушек? Нет, нет, товарищи, я тогда ни за что не отвечаю. А может он профессиональный соблазнитель? Ну что ж, на «ты», так на « ты». Надеюсь, мы не будем пить на брудершафт?

Андрей с поднятым бокалом подошёл ко мне. Я тоже поднялась ему на встречу. Неужели мы и целоваться будем? Вдруг Андрей замер, тихо поставил бокал на стол, и сразу стал похож на гончую, которая почуяла дичь. Я хотела спросить, что случилось, но только открыла рот, как сильная мужская ладонь мне его тут же прикрыла.

— Юля, только без паники, но у нас гости, причём незваные, — прошептал мне Андрей в самое ухо, — нам надо отсюда выбираться, только не знаю как.

— Зато я знаю, — ответила я. — Здесь есть ход, который соединяет кухню и небольшой погреб. Он выведет нас к стоянке машин. Пойдём.

Мы оделись. Я бросила последний взгляд на всё ещё тихую, уютную комнату. Как жаль. Кто бы ни были эти незваные гости, они мне ответят за то, что испортили такой чудесный вечер. Мой вечер! Разъярённые женщины страшны в гневе! А Егор-то, какой молодец! Я ведь в своё время смеялась над ним, за эти его игры в «шпионов». Если верить Андрею, то, похоже, он нам спас жизнь.

Мы выбрались на поверхность совсем недалеко от машины. На улице было темно. Почему-то фонарь около дома не работал. Но я увидела силуэты людей, тихо приближающиеся к дому.

— Машину, если ты не возражаешь, поведу я, — услышала я голос Андрея опять таки возле моего уха. Какой возражаю?! У меня от страха руки и ноги дрожали, а голос совсем пропал. Я только кивнула ему в ответ.

— Ты тихонечко садись в машину, а дверцу не захлопывай, пока я не заведу мотор, — продолжал Андрей.

Я всё выполнила, как он сказал. Он вставил ключ зажигания в замок: только бы завелась!

Моя любимая «Нива», видно почувствовав уверенную мужскую руку, завелась, как говорится, с пол-оборота. Со мной она может и покапризничать. Практически на месте мы развернулись, и рванули к воротам. Нас там видно не ждали. Эффект неожиданности был на лицо! Я почти пришла в себя, как сзади показались огни догоняющей нас машины. Наверняка иномарка, с тоской подумала я. Куда нам тягаться с ней!

— У тебя два моста рабочих? — прокричал Андрей, сквозь рёв машины.

— Вроде два, — крикнула я ему в ответ.

— Ну, тогда держись!

И он сворачивает с хорошо накатанной дороги в чисто поле! Мне пришлось упереться не только руками, но ещё и ногами, и головой. Так и последние мозги вытрясет. Из-за снежной бури, что подняла наша машина, я не смогла разглядеть действия наших преследователей. Но подумала, что на своей шикарной иномарке они сюда не сунутся. На джипе надо было ехать, ребятки, на джипе!

Глава 6

— Слушай, я одного не пойму, как они нас нашли? — в недоумении спросила я, когда мы опять выехали на нормальную дорогу.

— Если б я это знал, всё было бы гораздо проще. Наверное, мы что-то где-то пропустили, — ответил Андрей.

— Так, а куда теперь ехать-то?

Я была расстроена и растеряна. Андрей остановился у обочины.

— Юля, ты извини меня. Впутал я тебя в свои проблемы. Но, поверь, я не думал, что всё примет такой оборот. Я и предположить не мог, что это так серьёзно! — Андрей ударил кулаком по рулю машины. — Но теперь и тебе опасно оставаться здесь. Я не знаю, на что способны эти люди, но мне кажется, что они пойдут теперь до конца!

Я мало что поняла из его сумбурной речи. Но его тревога передалась и мне. Захотелось сразу позвонить сыну, что бы узнать, что у него всё в порядке. Я посмотрела на часы. Нет, в такое время лучше никого не беспокоить. Ладно, что-нибудь придумаем.

— Если удирать, то удирать по-крупному! Только сначала надо заехать домой, собрать кое-какие вещи и взять деньги.

— Юля, ты о деньгах не думай. У нас их достаточно. Вот только разумно ли ехать домой?

— Андрей, если они отстали от нас там, то у нас наверняка есть время. Давай попробуем осторожненько, а?

— Ладно, только я пойду с тобой, — поддался на уговоры Андрей, заводя машину.

К дому мы, можно сказать, не подъехали, а подкрались. Осторожно зашли в подъезд. Опять лампочки не горят. Нет, сгоряча я тогда похвалила коммунальные службы, сгоряча! Мы наощупь стали подниматься по лестнице. Сердце почему-то стучало так, что, казалось, сейчас разбудит весь подъезд. Андрей взял меня за руку. Стало спокойнее. Настолько спокойнее, что мне вспомнилась детская песенка про разбойников из моего любимого мультика « Бременские музыканты». Так и хотелось запеть: не желаем жить, эх, по-другому, не желаем жить по-другому, ходим мы по краю, ходим мы по краю, ходим мы по краю родному. Я фыркнула в кулак, потому что ещё представила, как мы с Андреем пустимся в пляс. Он остановился. Я в темноте налетела на него. И дёрнула его за руку, потому что, по моим подсчётам, мы стояли напротив моей двери. Вот, опять размечталась, чуть собственную квартиру не прошла!

Я достала ключ и принялась открывать замок. Он никак не открывался. Заржаветь не должен. Может, ключ не тот? Я на ощупь посмотрела другие ключи. Нет, должен быть этот. Он вообще один у меня такой большой. Я опять стала ковыряться в замке. Да что же это такое! Вдруг дверь резко открылась. Прямо на нас смотрело дуло ружья! Я ничего не успела и подумать по этому поводу, как у Андрея в руках оказался пистолет (марку не скажу, я в них вообще не разбираюсь), и он принял соответствующую позу героев всех крутых боевиков. Да уж, ходим мы по краю…

— Вась, опусти ружьё, это я, Юля с четвёртого этажа, — узнала я Василия, хоть он и был в ярких семейных трусах и майке, вместо привычного строго костюма. Василий был предпринимателем средней руки. Жили они с женой в достатке, правда и не шиковали сильно. Но зато были просты в общении, в отличие от других крутых бизнесменов.

— Юля? — удивился Василий. — Ты чего по ночам шаришься? А это кто с пистолетом?

— Василий, всё нормально! Это мой телохранитель! — с гордостью ответила я. Но Васины глаза округлились ещё больше. — Ну, Вась, тело он моё охраняет, понимаешь?

— А, ну если тело, то, конечно! — ответил в конец запутавшийся Василий. Надо сматываться, пока не вышла его жена. Она, вообще-то, ничего, но женщина — есть женщина. Заявляю вам с полной ответственностью!

— Василий, спокойной ночи. Мы пошли, — я закрыла перед, всё ещё изумленным, Василием дверь, схватила за руку Андрея и бегом бросилась по лестнице вверх. Надо же так размечтаться, на целый этаж промахнулась! Певица, фигова!

— Юль, а приходила-то чего? — донеслось до меня с третьего этажа.

И тут я вообще схамила.

— Спокойной ночи пожелать.

— А тогда ладно, — сказал Василий и захлопнул дверь.

Андрей расхохотался.

— Хорошие у тебя соседи.

— Соседи-то хорошие, только пистолет-то у тебя откуда? Ты что и стрелять умеешь?

— Это на тот случай, если захотят обидеть мою… спутницу, — ответил Андрей, чуть запнувшись после слова «мою».

Боковым зрением я увидела мелькнувшую тень.

— Андрей, там кто-то есть, — сказала я ему тихо, — он пошёл на пятый этаж.

Андрей второй раз за вечер достал пистолет и стал вдоль стенки тихонько подниматься по ступенькам. Ну, прямо крутой детектив! А Андрей в роли суперагента. Лёха Николаев отдыхает! Пока я размышляла по поводу детективов и восхищалась Андреем, он уже вернулся. Я даже не успела испугаться одна в темноте.

— Юль, он исчез на чердаке. Просто испарился, — с сожалением сказал Андрей.

— Я так и думала. Если на чердаке, это уже хуже. Чердак у нас один на весь дом. Можно выйти в любом подъезде.

Мы осторожно зашли в квартиру. Андрей, как и положено крутому детективу, осмотрел все комнаты, заглянул в ванную комнату и туалет.

— Вроде всё спокойно, — сделал он вывод.

— Андрей, я не знаю как ты, а я просто смертельно хочу спать, — сказала я, зевая, и повалилась на диван, — в той комнате Сашкина кровать, можешь располагаться на ней.

И я тут же провалилась в глубокий, но неспокойный сон.

Глава 7

Проснулась я от трели телефонного звонка. Села на диване, с закрытыми глазами, потрясла головой. Сколько же времени? Кому с утра пораньше не спиться? И мне не дают! Я нашла часы. Ого, да уже почти время обеда. На автопилоте подошла к телефону, подняла трубку.

— Слушаю, — сказала я хриплым голосом, недовольного человека, которого разбудили ни свет, ни заря.

— Юлечка, ты дома?

Дурацкий вопрос. Если я подняла трубку, то где же я ещё могу быть?

— Дома, — не менее дурацки ответила я.

Звонила баба Дуся с первого этажа. Она живёт одна уже много лет. Дети выросли, разъехались. Внуки приезжают только на каникулы. Любимым развлечением бабы Дуси было окно, которое находилось рядом с подъездной дверью. Рано утром она садилась около окошка на своей, всегда чисто убранной кухне, и, до самого позднего вечера, наблюдала за жизнью за окном. Но совершенно не для того, чтобы потом на лавочке обсуждать с такими же наблюдательными старушками о том, кто, с кем, куда пошёл. В этом она никогда не была замечена. Наоборот, она всегда пресекала все попытки нашей «полиции нравов», так мы в шутку называем бабушек на лавочке, перемыть кости жильцам нашего дома. Ещё она жутко любила смотреть детективные сериалы. И вот теперь баба Дуся для чего-то звонит мне. Уж наверняка не для того, что бы попросить соли взаймы.

— Юлечка, я сейчас чисто случайно услышала разговор. Я бы ни за что не стала тебя беспокоить, — с волнением сказала баба Дуся, — но он касается тебя. Ты же знаешь у меня всё слышно, что происходит на улице.

— Баба Дуся, да не волнуйтесь вы так.

— Как же не волноваться, деточка. Сейчас к подъезду подошли двое каких-то мужчин и стали разговаривать у меня под окнами. Я сначала не прислушивалась, а потом поняла, что разговор про тебя.

Вот, дожила, уже и незнакомые мужчины ведут про меня разговор. Жила себе тихонько, никого не трогала, вдруг, бац, и жизнь моя становится похожа на детектив. А главные действующие лица мы с Андреем. А, кстати, где он? Я оглянулась. Он стоял в дверях кухни. Свеженький как огурчик. Видно события прошлой ночи никаким образом на нём не отразились, в отличие от меня.

— И что же вы услышали, — попыталась я помочь бабе Дусе побороть волнение.

— Юлечка, они сказали, что как только вы выйдете из подъезда, тебя надо убрать, а твоего гостя в машину и к Седому. И что там он всё подпишет. Я же видела вчера, что ты приехала с гостем.

Так, значит меня убрать! Интересно, кому это я помешала?

— Спасибо, баба Дуся. Вы нам очень помогли, — как можно мягче и проникновеннее сказала я, — вы нам просто жизнь спасли. Только, пожалуйста, не говорите об этом больше никому.

Конечно, было лишним предупреждать бабу Дусю об этом. Я была уверена, что она и так никому ничего не скажет, наша героическая баба Дуся. Вот в чём преимущество небольших городов и посёлков перед современными мегаполисами, где никто никому не интересен, никто никому не нужен. Я всегда говорила, что мы живём в большой деревне. У нас так: если скучно, мы будем развлекаться склоками с соседями, собиранием сплетен, обсуждением жизни наших знакомых, перемыванием косточек им и их мужьям (женам). Но если кто-то чужой посмеет обидеть даже ненавистную нам соседку, тут уж поднимается справедливое чувство гнева и солидарности. Как ты посмел, чужой, прикоснуться к нашему, к нашей жизни. Мы тебя не звали. И вали ты отсюда, по добру, по здоровому!

— У нас проблемы? — спросил Андрей, когда я положила трубку.

— Скорее всего, да, — ответила в задумчивости.

— Пойдём на кухню, я приготовил завтрак. Заодно всё и обсудим.

Я решила, что действительно на сытый желудок думается лучше и пошла за Андреем в кухню. Завтраки (впрочем, как и обеды, и ужины) чаще приходилось готовить и подавать мне. Поэтому я была приятно удивлена, увидев накрытый к завтраку стол. На тарелках лежал аппетитный омлет, в кружках дымился ароматный кофе, в середине стола лежали красиво нарезанные бутерброды. Около каждой тарелки, сложенные причудливым образом, стояли салфетки. Вот это сервис. Он случайно не кулинарный техникум заканчивал? При случае обязательно спрошу.

За завтраком я передала Андрею наш разговор с бабой Дусей. Чем дальше я рассказывала, тем больше он хмурился.

— Знаешь, Андрей, как-то мне всё это не нравится, — сказала я, прожёвывая очередной бутерброд.

— Мне тоже. Причём как-то не связывается всё вместе. Мы с тобой толком не познакомились, а тебя пытается сбить машина.

Увидев мой вопросительный взгляд, он сказал:

— Да, да, всё-таки я думаю это так. Какой смысл? Я понимаю теперь, когда мы с тобой вместе засветились, но тогда это было бессмысленно. Чтобы у тебя были враги, которые хотели бы твоей смерти, я тоже не очень-то верю. Если только ты так достала какого-то ученика, что он тебя заказал.

Андрей улыбнулся. Я хмуро посмотрела на него.

— Нет у меня таких учеников.

— Я тоже так думаю, — уже совершенно серьёзно продолжал Андрей. — Тогда что это было? Следующий вопрос: как так быстро смогли найти нас на даче?

— Да, мы даже вино не успели допить, — вздохнула я притворно, опустив глаза.

Андрей на мгновение замолчал, а потом тихо, но твёрдо, сказал:

— Обещаю тебе, как только всё закончится, я приглашу тебя в самый шикарный ресторан.

— Я не против, — почему-то вдруг засмущалась я. — А третий вопрос, конечно же, «тёмная личность» на моём этаже.

— Да, она тоже никак не вяжется с нашими преследователями. Как она могла нас поджидать, если мы их обогнали. И почему она пыталась незаметно исчезнуть, когда нас увидела? — тут он на секунду задумался. — Если только она ждала не нас, а тебя. Именно тебя. Услышав шум, который происходил этажом ниже, когда ты ошиблась дверью, она поняла, что ты идёшь не одна, и поспешила скрыться. Да ещё я думаю, она слышала наш разговор о пистолете. Если так, то всё более или менее сходится. Но тогда возникает новый вопрос: кому ты настолько перешла дорогу, что они стали применять к тебе такие меры.

— Знаешь, Андрей, — вздохнула я, — мне кажется, что сейчас мы всё равно ничего не сможем узнать. Давай лучше подумаем, как нам выбраться без потерь из дома. Что-то мне не очень хочется, чтобы меня убрали, а тебя куда-то там увезли.

— Воспользоваться чердаком, я думаю, не разумно. Если вчерашняя «тёмная личность» связана с теми, кто ждёт нас сейчас, то наверняка, они этот вариант продумали. По-моему, у нас безвыходное положение.

— У каждого безвыходного положения есть, как минимум, два выхода. Знаешь, как у нас в школе говорят? Если есть вход, значит, обязательно есть и выход. Выйти вон можно даже и из самолёта. Главное выбрать самый безболезненный, — в задумчивости несла я какую-то ерунду. Мои мысли были поглощены просчитыванием вариантов. — Так, нам будет нужен помощник.

Я стала звонить Олегу на работу. По-моему он сегодня дежурит в больнице. Мне ответили, что у Олега Ивановича срочная внеочередная операция. Но, как только он освободится, ему передадут, что я звонила. Легче мне от этого не стало. Помощь была нужна нам, чем быстрее, тем лучше. Ну, что ж, остаётся Егор. Может хоть он не на переговорах.

— Егор, здравствуй, это Юля, — сказала я в трубку.

— Привет, Юль, как дела? Как Сашка? Вы хорошо отдохнули? — он сразу завалил меня вопросами.

— Знаешь, я как раз и хотела поговорить с тобой на эту тему. Если ты не занят, может, подскочишь ко мне?

— Юль, о чём разговор, сейчас буду.

— Егор, только, пожалуйста, когда будешь подъезжать к дому, осторожно оглядись по сторонам. Может кого-то чужих увидишь или ещё что.

— Договорились, — опять без лишних вопросов ответил Егор.

Так, теперь мне осталось найти Ируську. Ирина моя подруга. Общаемся мы сейчас не очень часто. Дела, семьи, дети. Но в трудную минуту всегда приходим друг к другу по первому зову. Я думаю, она должна быть сейчас дома.

— Аллё, — раздался кокетливый Ируськин голос.

— Ирусь, родная, привет. Как дела?

— Юлясик, ты куда пропала? Сто лет тебя не видела. И столько же не слышала, — затараторила Ирка в трубку. — Слушай, у меня столько новостей. Ты не представляешь, с кем я познакомилась!

У Ируськи есть бзик. Она хочет найти себе богатого любовника, причём с приятными манерами, а, главное, чтобы любил её безумно. Я пыталась открыть ей глаза, что таких мужчин в природе не бывает. Ну, нет их таких. Обычно бывает если богатый, то, скорее всего эгоист, который требует любви к себе, ничего не давая взамен. Ну, возможно, ничего, кроме денег. И то, потом это всё вспомнится и посчитается, сколько на тебя затрачено. Второй вариант, умный, всё понимающий, заботливый, возможно даже кофе в постель будет подавать, но по части зарабатывания денег полный ноль. Есть ещё варианты, которые будут состоять частично из первого и второго. Но такой комбинации, как хочет Ируська, никогда не получается. Иркин муж — увалень. Все в недоумении, что она тянет его на себе столько лет. А Ируська в ответ улыбается и говорит: « Мой муж — чемодан без ручки. Нести тяжело, а бросить жалко». Она по жизни оптимистка и верит, что её звёздный час ещё не наступил.

— Ирусик, ты знаешь, мне нужна твоя помощь, — немного бесцеремонно прервала я её монолог.

— Я вся во внимании, — сразу серьёзным голосом сказала Ира, — Что конкретно от меня требуется?

— Надо изменить мою внешность до неузнаваемости.

Дело в том, что Ируська работала в салоне красоты. Конечно, нашему салону далеко до московских, но и у нас работают хорошие мастера. Ируська — одна из лучших, если не сказать, что лучшая. К ней записываются за неделю. Она из любой, самой невзрачной и незаметной женщины, может сделать такую красавицу, что хоть на конкурс красоты посылай. Она давно меня агитировала к ней в салон прийти, но я всё почему-то сопротивлялась. И вот моё время пришло. Суперкрасавицей мне стать ни к чему, а вот кардинально изменить мою внешность — в самый раз.

Ируська сказала, что через полчаса будет у меня. По дороге купит всё необходимое. Только я закончила с ней переговоры, как пришёл Егор. Мой бывший муж внешне отдаленно напоминал композитора Игоря Крутого. Но если Крутой — воплощение достоинства и спокойствия, то Егор — воплощение жизнелюбия и непосредственности. И у того, и у другого, если внимательно присмотреться, в глазах прыгают весёлые чёртики. На Егора невозможно было обидеться или надуться. Поэтому мы и поддерживаем дружеские отношения после развода. Причём он действительно искренне не понимал, почему мы разошлись. После церемонии знакомства, мы коротко обрисовали ему ситуацию, пропустив незначительные детали. В свою очередь Егор доложил нам свои наблюдения. Нас пасут (слова Егора) четверо. Двое в машине у нашего подъезда, и по одному у соседних. Всё-таки не зря Егор стал предпринимателем, Он въезжает в ситуацию моментально. Хватка у него бульдожья.

Я выдала им свой план. Некоторое время они сидели молча. Первым высказался Егор:

— Может это и авантюра, но я авантюры люблю! — от удовольствия он даже потер руки. — По-моему, такая наглость может пройти. Как ты думаешь? — обратился он к Андрею.

— Мне это совершенно не нравится. Большой риск. Причём для Юли смертельный.

— Андрей, а у тебя есть другое предложение? — поинтересовалась я.

— Есть. Раз им нужен я, пусть они меня и получат. Но вы будете в безопасности, — сказал Андрей. А мне сразу захотелось добавить «как истинный джентльмен».

— Брось, — оборвал его Егор, — во-первых, героические поступки сейчас не в моде, во-вторых, как ты понимаешь, Юлю ты этим не спасёшь, если за ней тоже пошла охота, в-третьих, неужели тебе не хочется оставить этих придурков с носом?! — со своей привычной прямотой высказал своё мнение Егор.

В дверь позвонили.

— Это Ируська, — сообщила я и пошла открывать дверь.

Ируська пришла во всеоружии. Пакетики, сумочки. Она прямиком отправилась в кухню. Опять пошли церемонии знакомства и приветствия. Егора она знала, с Андреем познакомилась. И тут же вытурила их из кухни, заявив, что сейчас начнётся серьёзный творческий процесс, а мужчины существа нежные. Их хрупкие души смогут не вынести волшебного превращения Золушки в принцессу.

Когда за ними закрылась дверь, Ируська тут же спросила:

— Юлька, ты где отхватила такого мужика? Ален Делон отдыхает! Вот это красавчик! Если ты скажешь, что он ещё богат, умен и знатен — я вызову тебя на дуэль!

— Ирусь, успокойся. Он бедный, тупой, жадный и у него трое детей, — поспешила я успокоить подругу (да прости мне, Господи, моё враньё!).

— Надо же, а внешне такой приятный. И детей когда-то успел столько нарожать?! Ладно, некогда нам глупостями заниматься, у нас дела поважнее.

Через час кропотливой работы я была готова. Во время творческого процесса, Ируська принципиально не давала мне смотреться в зеркало. И сейчас первым делом она повела меня на показ в соседнюю комнату. Когда мы с Ируськой зашли, не зашли, а вплыли словно королевы, у мужчин округлились глаза. Потом вытянулись лица, причём одновременно, как будто они долго тренировались. Но оба хранили гробовое молчание.

— Да скажите же что-нибудь, идолы бесчувственные, — прервала молчание Ируська.

Первым откашлялся Егор:

— Супер! Юль, у меня есть один знакомый, может тебя в фотомодели отправить?

— Ростом не вышла. Пять сантиметров не хватает, — ответила я. И, повернувшись к Андрею, спросила:

— А ты меня куда хочешь отправить?

Но он молчал и только таращил глаза.

— Андрей, алё, очнись! Это же Юля, — Ируська попыталась привести Андрея в чувство.

— Вспомни о своих детях.

Глаза Андрея округлились ещё больше.

— Каких детях? — с удивлением спросил он.

— Да, трудный случай, практически неизлечимый. Действительно, красота — страшная сила! — констатировала Ируська, уверенная в том, что он, от моей неземной красоты, напрочь забыл о своих бедных детях.

Я не дала развить ей эту мысль дальше и вытолкала её в коридор.

— Юль, а у него ещё и провалы памяти бывают?

— Ирусь, не зацикливайся. Давай лучше посмотрим, что из меня получилось.

Я подошла к зеркалу. Ничего себе! Это что же — я? Из зеркала на меня смотрела очень привлекательная женщина, если не сказать больше. Густые ярко каштановые волосы обрамляли миловидное лицо, на котором выразительно выделялись большие карие глаза, и чувственный рот.

— По-моему ничего получилось, — скромно сказала подруга.

— Ируська, ты — волшебница!

— Я не волшебник, я только учусь! — опустив глаза, парировала Ируська.

Так, это то, что надо. Я буду отвлекающим манёвром. Не думаю, что такую женщину они оставят без внимания. Ведь в конечном итоге, они всё-таки мужики!

Ируська, собрав свои пакетики, сумочки, баночки, улетела по своим делам, взяв с меня обещание обо всём подробно рассказать в самое ближайшее время.

Итак, мы готовы. Наш выход, господа. План мой был прост до безобразия. Мы выходим из подъезда, Егор ведёт якобы пьяного Андрея, который опустил голову, потому что, как положено приличному пьяному, не в состоянии её держать. Да ещё на голову надо надеть какую-нибудь шапку, чтобы она прикрывала лицо. Я суечусь вокруг них, отвлекая огонь на себя, всячески ругая, типа, моего нажравшегося мужа. То, что они меня узнают, маловероятно. Меня, по-моему, сейчас и собственный сын не узнает. Мы садимся в машину Егора и… Что дальше я пока не знаю. Будем решать проблемы по мере их поступления.

Я достаю свою дублёнку, купленную мне ещё Егором, которую я практически не носила. Просто мне в куртках удобнее. Я же вечно куда-то опаздываю, вечно бегом. А такую дублёнку надо носить с достоинством, неспеша. К такому прикиду и сапоги нужны на шпильке. Хоть я и не люблю обувь на каблуках, но делать нечего, придётся надевать. Распихав по карманам необходимые мелочи, остальное побросав в сумку, я была готова к бою.

Мы спустились с четвёртого этажа без всяких проблем. Остановились перед входной дверью. Мне казалось, что стук моего сердца слышен по всей округе.

— Ну, с Богом! — сказал Егор и распахнул дверь.

Андрей повис на нём бесчувственным бревном, нахлобучив шапку почти на самый нос. И тут вылетаю я, и противным писклявым голосом начинаю визжать на весь двор:

— Зараза! Сколько можно жрать, скотина! Всю кровь ты из меня выпил. Чтоб ты сдох, паразит эдакий. Только и вытаскиваю тебя, сволочь, отовсюду. Ой, люди добрые, вы посмотрите на эту тварь! Никакой жизни нет с этим алкашом!

А сама всё вокруг них кругами бегаю, чтобы не смогли рассмотреть лица Андрея. Боковым зрение вижу, что сидящие в машине с удивлением и интересом наблюдают за нами. Конечно, скучно ведь было столько времени просидеть около подъезда, ничего не делая. Ага, давай, ещё пожалей их, бедненьких! Не думаю, что они бы нас пожалели!

До нашего спасения осталось совсем немного. Каких-то пара шагов. Вдруг вижу, что около машины Егора останавливается машина и из неё выходит… О. нет! Только не это! Из неё выходит Олег и с изумлением смотрит на нас. Всё, мы пропали! Олега нам не провести. Вот он делает шаг в нашу сторону. Вот уже открывает рот, что бы задать свой вопрос…

И тут на всю улицу раздаётся крик:

— Сыночек, дорогой, наконец-то приехал. Иди скорее сюда. Олег, быстрее, я тебя жду. Сколько можно стоять, как истукан! Что, пьяных давно не видел. Да надоели они хуже горькой редьки!

Мы с Олегом оглянулись. В форточке первого этажа торчала голова бабы Дуси, и она изо всех сил звала Олега, обратив тем самым внимание всех на себя.

Воспользовавшись этим замешательством, Андрей и Егор быстро нырнули в машину. Я прыгнула следом, и мы рванули с места. Когда на перекрёстке мы свернули и не увидели за собой преследователей, все облегчённо вздохнули.

— А баба Дуся ещё в форме, — смеясь, сказал Егор. Баба Дуся, героическая баба Дуся. Кто бы ещё догадался таким образом отвлечь внимание от нас. Спасибо ей.

И тут на нас напал истерический хохот.

— Юль, а где ты таких слов нахваталась? В школе что ли? — рыдая от смеха, спросил Егор, — или на базаре практику проходила?

— Юль, как ты меня называла ласково! Я даже запомнить всё не сумел. С такой любовью всё было сказано, — поддержал его Андрей, заливаясь хохотом.

— Посмотрела бы я на вас, если б вы были на моём месте. Вам-то что, идёте себе и идёте, никого не трогаете. А я со страху и не то ещё могла наговорить, — давясь смехом, прорыдала я в ответ.

Это всё хорошо, а куда мы едем?

— Егор, куда ты нас везёшь? — спросила я, немного успокоившись.

— Пока ко мне домой. Нам же надо обдумать, что делать дальше.

— Я не поняла? Почему «нам»? — удивилась я.

— Всё очень просто. Мне кажется, что я вам ещё пригожусь.

Глава 8

Мы сидели на просторной кухне Егора. Мужчины разговаривали и пили коньяк, я — красное вино, неизвестной для меня марки, но видно очень дорогое и очень вкусное. Было тепло и уютно. Я расслабилась и погрузилась в свои мысли. Сашке я позвонила, предупредила, что в школу он завтра не пойдёт. Впрочем, как и в последующие дни, до моего особого разрешения. И чтобы поменьше рисовался на улице. На кучу вопросов, которые он в свою очередь задал мне, я пообещала ответить позже. Потом сделала звонок директору школы, попросив отгулы на неделю. С огромным трудом, но всё же уговорила её согласиться на мою просьбу. Понятное дело, учебный процесс — это очень важно, но лично мне моя жизнь почему-то дороже. Эгоистка — одно слово! Осталось позвонить Олегу. Я даже не знала, что ему сказать. Вряд ли он поймёт меня. Я сама-то себя не понимаю. Скорее всего, он решит, что я — экзальтированная особа, которая хочет развлечься. Нет, почему я о нём так думаю? Может как раз наоборот, может он всё поймёт и не осудит? Даже не знаю, как мне начать с ним разговор. Да, ситуация. Жила, жила себе тихонько, никого не трогала. Но пришлось совершить всего один малюсенький героический поступочек, и, пожалуйста, жизнь моя стала похожа на сплошной детектив. Пожалуй, скоро и стрелять начнут. Нет, уж, лучше без этого. А Олегу звонить надо!

Я набрала номер. В трубке сообщили, что абонент временно недоступен. Ну что ж, недоступен, так недоступен. Попробуем позвонить позднее, как и советует электронный голос мобильника. Можно, конечно, позвонить домой, но там наверняка жена. Уж лучше я всё-таки позвоню позднее.

— Юль, — отвлёк меня от моих мыслей Егор, — ты со мной согласна?

— Согласна с чем? — не поняла я.

— У, подруга, ты где была? Вроде с нами сидела, а оказывается и нет. Андрей, она нас бросила. Причём, заметь, меня уже во второй раз! — продолжал иронизировать Егор, вытирая несуществующие слёзы. — Андрей, она и тебя бросит. Не верь ей! Это коварная женщина! Она, играя, разбивает мужские сердца.

— Если не перестанешь издеваться, то все последующие разбитые мужские сердца будут на твоей совести! — сказала я суровым голосом. — Я буду мстить всему мужскому населению планеты, за твоё издевательское отношении ко мне.

Андрей с улыбкой смотрел на наши кривляния.

— Ладно, — смилостивилась я, — говорите, что вы там ещё надумали?

— Егор говорит, что надо выяснить, кто за нами охотится, и что они хотят, — сказал Андрей.

— Ну, что они хотят, мы примерно знаем. Это элементарно. Меня хотят убрать, скорее всего, как свидетельницу чего-то. Андрея заставить что-то подписать. Что конкретно, я думаю, он знает. Но нам это знать совершенно необязательно. Меньше знаешь, крепче спишь! — стала я умно рассуждать вслух. — Кто за нами охотится, я думаю для него тоже не вопрос. За исключением некоторых моментов, когда, по утверждению Андрея, пытались убить меня. Отсюда вывод: нам надо продержаться какое-то время, чтобы нас не нашли. Правильно я говорю, Андрей?

— Юль, тебе детективом работать, а не в школе, — улыбнулся Андрей.

— Вот в этом ты не прав. Ты знаешь, школа — это отдельная жизнь, в которой хватает и детективов, и мелодрам, не говоря уж про комедии. Вообще, хороший учитель должен быть и психологом, и режиссером, и детективом, и даже в какой-то степени священником, чтобы ему можно было исповедоваться, а он бы отпустил грехи, — села я на любимого конька.

— Слушай, — вмешался Егор, обращаясь к Андрею, — мы с тобой так долго сидели, уговорили бутылку коньяка, всё тактику и стратегию вырабатывали, а Юлька, раз, и разложила всё по полочкам. Ну, прямо Шерлок Холмс в юбке.

— Нет, Егор, в это ты не прав, — вздохнула я, — юбки с детства не люблю, предпочитаю ходить в брюках.

Мы весело рассмеялись. Интересно мы всё-таки устроены: за нами гоняются какие-то придурки, обещая всех поубивать, мы, как кролики, загнанны в угол. А сидим, ржём, как будто смотрим безумно весёлую комедию!

И тут раздался звонок в дверь. Мы замерли.

— Егор, ты кого-то ждёшь? — спросил Андрей.

— Да вроде нет.

— Может, не будем открывать? — испугалась я.

— Я не думаю, что это пришли нас убивать, — уверенно сказал Егор и пошёл открывать дверь.

Мы с Андреем тихонько выглянули из двери кухни. В дверях стоял Олег. У меня отлегло от сердца.

— Привет, Олег, — с радостью крикнула я, — заходи, — немного по-хозяйски стала командовать дальше.

Мы все прошли опять в кухню. Мужчины сели за стол, Егор достал очередную бутылку коньяка, я устроилась на диване. По рассказу Олега, получалась следующая картина. Кода мы улизнули у него на глазах, он пошёл к бабе Дусе. И баба Дуся, решив, что нам нужна помощь, рассказала ему всё, что знала сама. Она, как истинный наблюдатель, знала, что Олег мой, так сказать, друг. В окно они увидели, что один из наших караульщиков вышел из машины и бегом кинулся в подъезд. Через некоторое время он вернулся обратно. Подозвав двух других охранников, они уехали. Олег узнал Егора, и понял, где мы можем скрываться. А что мы скрываемся, он уже не сомневался. Если Олег вычислил место нашего пребывания, то, рано или поздно, и наши преследователи узнают об этом. Вот он и пришёл предупредить нас и предложить свою помощь.

Нет, вы посмотрите, какие мужчины меня окружают! Это просто потрясающе! Оказывается им надо просто попасть в экстремальную ситуацию, что бы они полностью себя проявили. Я даже готова пересмотреть мою теорию относительно мужчин, если они меня и дальше не разочаруют.

— Где-то часах в четырёх-пяти езды отсюда, у меня живут родители, — он посмотрел в окно. За окном уже сгустились сумерки и в свете уличных фонарей как-то уж очень лихо кружились снежинки. — Правда, по такой погоде, я думаю, вы проедете раза в два дольше. Но место замечательное. Это озеро Селигер. Там очень просто затеряться. Вы можете прожить столько, сколько потребуется. И, мне кажется, вам нужно поторопиться.

Во время всей этой речи Олег ни разу не посмотрел на меня. Я не поняла, что за дела?! Он что, так сильно на меня обиделся? Или ревнует? Если это так, то зачем же он пришёл нам помогать? Нет, этих мужчин всё-таки не поймёшь! Но вид у него словно виноватый какой-то. Ладно, посмотрим, что будет дальше.

Мужчины принялись обсуждать предложение Олега. Меня никто не спрашивал, сама я не лезла. Пусть поговорят. Они страшно любят почувствовать себя очень мудрыми и умными. Наконец обсуждения были закончены. Мне дали на сборы десять минут. Потом они ещё некоторое время решали, на какой машине нам ехать. Егор предложил нам свою «Вольво», но всё-таки благоразумие взяло в верх, и мы поехали на моей «Ниве». Перед тем как нам сесть в машину, ко мне подошёл Олег.

— Юль, прости меня, — вдруг неожиданно сказал он.

— А что, есть за что? — в недоумении ответила я.

— Сейчас некогда, я тебе потом всё объясню, — ответил он, прижав меня на мгновении к себе, — пожалуйста, будь осторожна.

Вот это номер! Что-то я вообще ничего не пойму. У каждого какие-то тайны. Ладно, сейчас действительно не до этого. Но в своё время я и до этих тайн доберусь!

Глава 9

Мы в пути уже четыре часа. Но до конечной остановки ещё ехать и ехать. Погода взбесилась. Мы пробираемся, практически на ощупь.

— Юль, нам придётся остановиться где-то на ночёвку, — сказал Андрей.

— Да, пожалуй, — согласилась я, — вот смотри, вроде какая-то деревня показалась.

Мы остановились у первого дома. Нам повезло. В доме жили муж и жена. Уже немолодые. Дети уехали из этой глуши в город. Приезжали редко. В основном летом. Зимой здесь делать было абсолютно нечего. Домишко у них был старый, давно требующий ремонта. Но денег не хватало не то, что на ремонт, даже на проживание. Работы нет, все устраиваются, кто как может. Когда у старика здоровье было, он занимался ловлей и продажей рыбы. Ездил на озеро, благо не так уж и далеко отсюда, а потом выходил на дорогу и продавал. Иногда получались приличные деньги. Жена ходила за скотиной. Была и корова, и курочки, и поросятки, и кролики. В общем, на жизнь хватало. Но теперь старые стали, силы уже не те.

Это всё мне рассказала хозяйка дома, пока накрывала на стол. А я, разомлев от тепла и от её неспешного рассказа, а ещё от трудного пути, почти дремала, прислонившись к теплой печке.

— Ну, прошу к столу, — позвала нас хозяйка, — уж, извините, чем богаты, тем и рады. Всё своё, с собственного огорода. Ешьте, ешьте.

Нас можно было и не упрашивать. Куда только делся мой сон? При виде картошечки с лучком, хрустящей капусточки, аппетитных солёных огурчиков, маринованных помидорчиков у меня в прямом смысле потекли слюнки. А сальцо, какое ароматное сальцо! Нет, всё-таки мы отвыкаем от такой простой пищи. Мы всё стараемся как-то изголиться в приготовлении. А потом хвастаем, что в этот раз я сделала мясо с гранатом, получилось лучше, чем с киви. А о простой полезной пище мы забываем. Хотя, конечно, это тоже вопрос спорный, какая пища полезная, а какая нет. У меня есть знакомая, помешанная на диетах. Какие диеты она только не испробовала. Последнее её увлечение — метод одного модного сейчас доктора, который вставляет что-то в ухо, а итоге есть, практически, не хочется. Но из рациона нужно исключить: всё мучное, сладкое, картофель, крупы, хлеб. Результат, надо сказать, на лице и не только. На фигуре тоже. За один месяц она скинула десять килограмм. Пройдя ещё курс иглоукалывания, типа коррекция фигуры, за следующий месяц она не похудела ни на грамм (а было обещано десять килограмм в месяц). Но это естественно, в нашей жизни столько соблазнов! Это какую же силу воли надо иметь, чтобы, сидя в компании, суметь отказаться и от бокала хорошего вина, и от всякой вкуснятины на столе, а уж тем более от торта. Нет, лично я от торта отказаться не в состоянии. Поэтому я и хожу без иголки в ухе.

Мне показалось, что мы съели практически всё, что было на столе. Мой желудок начал уже подавать сигналы, что пора прекращать это обжорство. Хорошо ещё, что я от домашней водочки отказалась. И тут я поняла, что смертельно хочу спать. Глаза просто слипались. А голова почему-то так и клонилась к столу. Есть притяжение земли, а у меня видно существует притяжение стола. Завалившись на кровать, которую мне выделила хозяйка, я отрубилась мгновенно.

Среди ночи меня что-то разбудило. Я прислушалась, не открывая глаз. Вроде всё было тихо. Только я хотела открыть глаза, чтобы осмотреться вокруг, как услышала тихий, очень тихий шёпот. Я внимательно прислушалась. Около меня явно кто-то был. Так, я не поняла, кто посмел забраться ко мне в квартиру, и что ему собственно надо? Я уже было, собралась заорать, но вдруг вспомнила события прошлых дней. Оказывается, я совсем не дома, и совсем не в своей кровати, а куда-то мчусь, от кого-то спасаюсь. И так мне стало горько! Так захотелось домой, к своей обычной, спокойной жизни, что слёзы были готовы лавиной обрушиться из глаз. И только я уж было, собралась дать им волю, как снова услышала шёпот. Ну-ка, ну-ка, послушаем шептуна. Около меня находился Андрей. Он нежно и ласково что-то кому-то говорил.

— Храбрая моя девочка, — услышала я.

Исходя из того, что из девочек здесь только я и хозяйка, которая, во-первых, давно уже не девочка, во-вторых, по всей вероятности спит в другой комнате, Андрей, судя по всему, обращается ко мне. Так, это уже интересно! Слушаю дальше.

— Как же я виноват перед тобой, — продолжал Андрей.

Так, ещё один с чувством вины. И ведь наверняка и этот, сославшись на неподходящий момент, не расскажет, в чём конкретно же его вина. Андрей между тем продолжал.

— С того самого первого момента, когда я увидел тебя в больнице, я перестал спокойно спать.

Ого, вот это номер. У него, что хроническая бессонница? Говорят, сейчас это лечат. А если он ещё признается, что все эти гонки он затеял только для близкого знакомства со мной, я не знаю, что сделаю! Я почувствовала, что его рука гладит мои волосы. Очень осторожно и очень нежно.

— Я влюбился, как простой мальчишка. Но я не мог раньше прийти. Пока заживали травмы, потом начались все эти неприятности, если это можно так назвать.

Всё-таки неприятности были, это успокаивает, значит, он не авантюрист.

— И всё-таки я не должен был и тебя втягивать в это. Но я сначала только хотел тебя увидеть, потом испугался за твою жизнь. Если с тобой что-то случится, я не переживу!

Так, не хотел втягивать во что? Я, конечно, не слишком любопытна, но уже и меня пробирает, что же за тайна здесь кроется?

— Я же всё про тебя знаю. И про Олега. Он опередил меня. Я одно не могу понять, почему он тянет с разводом. Он же любит тебя.

Я тоже не могу понять. Но, по-моему, сейчас не время об этом думать. Есть вопросы поважнее.

— Ты даже не представляешь, как мне иногда хочется прижать тебя к себе, защитить от всех. Но, по иронии судьбы, получается, в основном, наоборот. Это ты меня спасаешь.

Да ничего, не стоит благодарности. Мне это совсем не трудно.

— И ещё я боюсь, как ты всё воспримешь, когда узнаешь правду. Ты же непредсказуема!

Что, неужели эта правда такая страшная?! И что значит «непредсказуема»? Это вам, мужикам, трудно понять нормальных женщин. У нас-то как раз всё предсказуемо!

— Я очень боюсь тебя потерять.

Я почувствовала, на своей щеке его тёплое дыхание. Сейчас он, наверное, меня поцелует. Это был даже не поцелуй, а только прикосновение его губ к моей щеке, но сердце в моей груди чуть не выпрыгнуло наружу. Я даже испугалась, что он услышит его стук. Какое-то волнительное тепло разлилось по всему телу. Нет, для девушки моего возраста такие потрясения противопоказаны. Мало того, что он и так мне безумно нравится, оказывается это ещё и взаимно. А как же Олег? Он же мне тоже нравится. Ну, может чуть-чуть менее безумно. Но всё равно получается, что я его предаю. Как же разобраться в этой ситуации? Ладно, утро вечера мудренее, тем более кажется, никаких признаний больше не будет. Иногда оказывается полезно меньше спать. А поговорка-то права, кто много спит, тот мало видит. От себя могу добавить: и мало слышит!

Глава 10

Меня разбудил солнечный лучик, пробравшийся сквозь маленькое окошко. Я потянулась в кровати, потом села, протёрла глаза. Вообще с утра я просыпаюсь всегда сердитая. Если сплю мало, то оттого, что недоспала, если много, оттого, что переспала. Я по натуре сова. И рано вставать для меня убийство. Но сегодня я почему-то проснулась в хорошем настроении. Сон. Мне приснился удивительный сон. Я стою посредине большого поля. Вокруг море удивительно красивых цветов. Я поднимаю голову и вижу, что прямо ко мне, на белом коне приближается всадник. Я знаю, что это принц, которого я так давно жду, но почему-то никак не могу рассмотреть его лицо. Я протягиваю к нему руки… И тут просыпаюсь. Я открыла глаза и увидела Андрея. Он спал, сидя за столом, положив голову на руки. Всё понятно. Хозяйка, решив, что мы муж и жена, постелила нам одну постель. А Андрей, как истинный джентльмен, не мог лечь рядом со мной. Я вздохнула. Видно он берёг мою честь и достоинство. И это правильно. Неизвестно, чтобы было в противном случае, тем более после того, что я услышала ночью. По телу опять пробежала горячая волна. Всё, всё, хватит об этом. Как говориться, перед лицом смертельной опасности, о любви не слова. Эх, сейчас бы в душ сходить! Я опять потянулась и стала одеваться. Заправив постель, пошла в кухню, искать умывальник.

Хозяйка уже натопила печь, теперь готовила завтрак. Умывшись, я стала помогать ей накрывать на стол. Через некоторое время на кухню пришёл Андрей. Мы позавтракали и стали собираться в дорогу. Прощаясь с гостеприимными хозяевами, бабой Нюрой и дедом Иваном, мы хотели заплатить за ночлег, то так их обидели этим, что нам самим стало стыдно. А ещё говорят, что добрых людей не стало. Вот, пожалуйста, вы просто их не там ищите.

День выдался замечательный. Я аж зажмурилась, когда вышла на улицу. Снег на солнце блестит так ярко, что слепит глаза. От морозного воздуха перехватывает дыхание. И всё вокруг белым-бело. Спасибо, что хозяин позаботился, откопал нашу машину, и разгрёб дорогу. Мы-то, городские, всё больше на дворников, да на коммунальные службы надеемся.

Дорогой Андрей молчал. Я исподтишка наблюдала за ним. Сосредоточенное лицо, твёрдо сжатые губы. Между бровей залегла глубокая морщина. Я тоже не лезла с разговорами. Ну, хочется человеку помолчать, так это его право. Чего лезь-то к нему. Проехав несколько километров, мы увидели бензозаправку.

— Юль, давай заправимся, — наконец-то прервал молчание Андрей.

— Да, наверное, стоит, — ответила я.

Мы подъехали к бензоколонке, я пошла платить в кассу, Андрей стал заливать бензин в бак. Уже идя обратно, я увидела, большой шикарный джип, который тоже заруливал на заправку. Из всех машин мне больше всего нравятся вот такие большие джипы, чёрные, сверкающие. Они полны какого-то достоинства. Так гордо ходят по дорогам, как большие корабли по морю. Вот только почему-то хозяева их всегда бывают какие-то бандиты. Стоп! Бандиты! Уж, не по нашу ли душу они прибыли сюда. Я поторопилась к Андрею.

— Садись на место водителя и жми на газ, — почему-то улыбаясь, спокойно сказал мне Андрей, — я всё вижу.

Руки-ноги у меня предательски задрожали, когда я увидела, как четыре «шкафа» вышли из машины и стремительно направились к нам.

— Юлечка, лапушка, нам надо ехать, и чем быстрее, тем лучше, — опять попытался привести меня в чувство Андрей.

Да, уж, пожалуй, мы лучше поедем. Мы прыгнули в машину, я вдавила педаль газа чуть ли не до пола. Моя ласточка прыжком рванула вперёд, потом закружилась, попав на лёд, чем разогнала подошедших почти вплотную к нам «шкафов». Они бросились в разные стороны, очевидно решив, что за рулём настоящий придурок. На выезде с бензозаправки, я чудом вписалась в поворот. Что там сзади делалось, я не видела. Вместо того, чтобы ехать вперёд на озеро, я почему-то повернула назад к дому. А это что ещё? Похоже, в нас начали стрелять! Я была права. Конечно, уже и до этого дошло! Ой, как мне страшно!!! Ну, почему у меня нет героического характера и бесстрашной души!

Андрей вытащил пистолет, открыл окно, высунулся в него на половину, так, что я думала, что он обязательно вывалится. И словно какой-нибудь Джеймс Бонд, или, на худой конец, капитан Дукалис, стал отстреливаться. Ага, у них, судя по всему, автомат, а у нас скромненький пистолетик! Как говориться, плетью обуха не перешибёшь! Я со страху ещё больше вдавила педаль газа в пол, удивляясь, что мы всё ещё несёмся по дороге, а не отдыхаем где-нибудь в кювете.

Раздался хлопок и визг тормозов. Неужели Андрей всё-таки попал?! В ответ прозвучала ещё одна автоматная очередь, и всё стихло. Я стала постепенно снижать скорость, зная, что на скользкой дороге резко тормозить нельзя. Мчаться же с такой бешеной скоростью сил уже не было, необходимости, по-видимому, тоже.

Я радостно повернулась к Андрею. Он обессилено откинулся на кресле. На его груди ярко выделялось большое красное пятно крови. Я резко затормозила, отчего машину развернуло посреди дороги, на что мне было глубоко наплевать. Я сидела и с ужасом таращила глаза на это красное пятно, которое становилось всё больше и больше.

— Юлечка, ты только не пугайся, — раздался тихий голос Андрея. Видно каждое сказанное слово причиняло ему нестерпимую боль.

— Андрей, милый, что же делать-то? — пролепетала я в ответ. Но Андрей меня уже не слышал. Он был без сознания.

Надо что-то делать. Он же может умереть. Так, как нас учили в школе, а потом в институте? Первым делом надо остановить кровь. Я стащила с себя свитер, сняла блузку. Порвала её на полоски. Положила свитер на рану, кое-как закрепив импровизированными бинтами. Так, что дальше? Думай быстрее, Юлия Александровна! Времени у нас нет! Первым делом надо позвонить Олегу. Набираю его номер на мобильнике. Неужели опять отключен?! Нет, сигнал идёт.

— Олежек, быстрее, что делать? — затараторила я в трубку.

— Юль, спокойно и по порядку, — как всегда невозмутимо ответил Олег.

Я как можно короче обрисовала ему ситуацию, на что он, уточнив, где нас конкретно искать, сказал, что скоро будет, и отключился. Я, стараясь как можно бережнее вести машину, поехала к дому, который мы покинули несколько часов назад.

Хозяйка, баба Нюра, разохалась, когда я, приехав к ним, рассказала, что по дороге на нас напали какие-то неизвестные люди. Дед Иван, прикрикнув на нее, пошёл помочь мне вытащить Андрея из машины. Мы с трудом принесли его в дом, положили на кровать, которую уже заботливо расстелила баба Нюра. В лице Андрея не было ни кровиночки, зато из груди кровь просачивалась уже даже и через мою повязку. Баба Нюра достала из печки горячей воды, а из шкафа белые простыни. Мы с дедом, тем временем, пытались раздеть Андрея, стараясь причинить ему как можно меньше боли. Баба Нюра, удивительно ловко промыла рану, и мы старательно его перевязали.

Когда закончили, я, отозвав деда Ивана в сторонку, призналась ему, что всё не совсем так безобидно, как я поначалу им рассказала. Что в действительности нас преследуют, и как видно они не перед чем уже не остановятся. На что мудрый дед мне ответил:

— Дочка, я не настолько глуп, насколько стар, я это всё сразу прекрасно понял. Ты можешь рассчитывать на нас. Вот только твоему мужу, или не мужу, это не моё дело, нужен доктор.

— Доктор уже в пути.

— Вот и славно. А я пойду-ка, прикрою вашу машинку сеном, да следы замету. И вот ещё что, — дед вытащил из кармана и протянул мне пистолет, о котором, в суматохе, я напрочь забыла, — убери куда. Вдруг пригодится. Только постарайся, что бы бабке моей на глаза не попался. Старая она уже, вдруг испугается.

— Дедушка, ты, случайно в годы воны не был в партизанах? — улыбнулась я.

На что дед загадочно улыбнулся в ответ и, одевшись, вышел на улицу. А я пошла в комнату к Андрею.

Глава 11

Через несколько часов приехал Олег. Я сразу же бросилась к нему. За то время, что он добирался до сюда, я вся извелась! Я не отходила от Андрея ни на шаг, проклиная собственную беспомощность. Андрей постоянно был без сознания. Олег вымыл руки и начал осмотр раненого. Меня в это время он бессовестно вытурил из комнаты. Впрочем, я и не особенно сопротивлялась. С детских лет боюсь вида крови. Я с нетерпением ждала его в кухне. Наконец он вышел.

— Юль, дела плохи.

— Это не новость, что дальше? — нетерпеливо ответила я.

— Срочно нужна операция. Я прихватил с собой кое-что из инструментов, думаю, этим обойдусь. Ты мне будешь ассистировать.

— Что? Что я буду?! — в ужасе вскричала я.

— Ты мне будешь ассистировать, — стальным голосом повторил Олег, — и не вздумай падать в обморок! — ещё твёрже предупредил он меня.

Ага, я уже сейчас была готова это сделать, только при одном упоминании об операции. Словно прочитав мои мысли или увидев ужас на моём лице, Олег продолжал:

— Ты хочешь, что бы он выжил? Без операции Андрей умрет. Причем делать её надо без промедления!

Нет, я совершенно не хочу, чтобы Андрей умер! Вернее, не хочу совершенно! Короче, я готова.

— Что я должна делать?

— Я всё объясню. Для начала мне надо много горячей кипячёной воды, поставить кипятить инструменты, много ваты и бинтов.

Баба Нюра, которая присутствовала при нашем разговоре, бегом бросилась выполнять все указания доктора, на которого смотрела с восхищением.

Олег сделал нам повязки на лицо и, когда всё было готово, мы вошли в комнату к Андрею. Переложили его на подготовленный стол. Мне было нужно подавать Олегу инструменты, названия которых я, конечно же, не знала.

Сначала Олег ввёл наркоз, потом оголил раненый участок тела. Обработал спиртом или ещё чем, не знаю, рану. Как я не упала в обморок от всего этого — не представляю! И тем более не понимаю, что заставляет молодых людей идти учиться на хирурга?! Но Олег был как рыба в воде. Он одним махом не дрогнувшей руки, сделал на теле Андрея надрез, и стал копаться в ране. Я была в полуобморочном состоянии, но крепилась изо всех сил и старалась точно выполнять все команды Олега.

Наконец, Олег сказал:

— Ну, вот и всё. Юля, что с тобой?

Но я уже не слышала ничего. Я тихонько сползала по стеночке на пол…

Фу, какой противный резкий запах. Ну, конечно, нашатырь. Они что вместо духов им пользуются? Надо посмотреть, кому делать нечего. Я открыла глаза и увидела перед собой очень дурно пахнущую вату. Это ещё что такое?! Я рывком поднялась и села. Вокруг меня собрались все присутствующие в этом доме. Олег с ватой сидел около меня на кровати, а баба Нюра и дед стояли рядов и так жалостно на меня смотрели. Так, понято, всё-таки в обморок я грохнулась. Ну, извините, не удержалась!

— Что с Андреем? — первым делом спросила я.

— Операция прошла успешно, больному нужен покой, — привычно ответил Олег.

У меня отлегло от сердца.

— Смотри, — сказал Олег, что-то протягивая мне на ладони, это были две пули, — ему повезло в очередной раз, если бы чуть-чуть левее, то всё, и операция бы уже не помогла, — продолжал он. — Опять ты его спасла. Ты, случайно не устроилась к нему ангелом- хранителем?

— Ладно приписывать мне свои подвиги. Ты его прошлый раз в чувство приводил и сегодня опять. Если бы не ты, Олег, никто бы из нас не смог ему помочь! — с чувством сказала я.

— Я только выполнял свой врачебный долг, — с пафосом сказал Олег. И мы все рассмеялись, снимая тем самым напряжение, которое держало нас в последние часы.

— Юль, мне пора ехать, — вдруг тихо и с грустью сказал Олег.

— Да, что вы, какой ехать! На дворе почти ночь! — запричитала баба Нюра.

— Бабка, хватит причитать, собери лучше на стол побыстрому, да чайку поставь, — прикрикнул дед.

Баба Нюра пошла на кухню, продолжая что-то бурчать себе под нос. Дед Иван тоже отправился куда-то по своим делам, или просто умный дед дал нам время побыть одним.

— Юль, ты извини, но мне, правда, необходимо ехать. Но если б ты знала, как мне не хочется оставлять тебя здесь одну, с кучей проблем.

Мы сидели на диване, прижавшись, друг к другу. И мне было так уютно и спокойно в объятиях Олега. Я молчала.

— Позже должен приехать Егор. Всё не так одиноко тебе будет. Да и защита, какая-никакая. И мне поспокойнее.

Я продолжала молчать.

— Андрей сейчас будет спать. Я думаю, что к утру у него проснётся аппетит. Он мужик здоровый, а главное живучий. Утром, не раньше, сделаешь перевязку. При сильных болях можешь сделать инъекцию. Я постараюсь завтра опять вырваться. Юль, ну что ты всё молчишь? Ну, скажи что-нибудь, — на одном дыхании выпалил Олег.

Я подняла голову. Мои глаза встретились с глазами Олега. Какой же он всё-таки красивый. А в глазах тоска. Я погладила его волосы, провела ладонью по щеке. В его глазах зажёгся огонь и начал разгораться всё сильнее. Он наклонился и поцеловал меня, крепко и очень чувственно.

Тут я услышала из кухни голос бабы Нюры, которая сообщала, что стол накрыт. Олег как-то сразу поник. Мне стало так его жалко. Совсем он запутался. Я опять погладила волосы Олега и поднялась с дивана, увлекая его за собой.

Олег уехал. Сразу стало совсем грустно и как-то зябко. Может, баба Нюра печь не натопила? Я потрогала шершавый бок печки. Нет, очень даже тёплая. Андрей спал. Его лицо начало принимать естественный цвет. Оно ещё было бледновато, но уже пропала устрашающая синева. Ну, что ж, теперь моя очередь спать на стуле. Я не могла оставить Андрея одного. Бедный, ты мой, бедный. И что ж тебя так по жизни кидает. А документов-то у него не было! Когда мы его раздевали, мы нашли только мобильник, причём отключенный. Да вот ещё пистолет. И всё, больше ничего. Кто же ты, мой гонщик? А может это ты — мой принц на белом коне? Мне захотелось дотронуться до него. Погладить его волосы, прижаться к нему, защитить от всех. Я пересела на кровать, взяла его руку. Ну, прямо как тогда, в больнице. Я тихонечко прилегла рядом, слушая его дыхание.

Проснулась я оттого, что почувствовала, что на меня кто-то смотрит. Что за дела? Я открыла глаза и встретилась взглядом с Андреем. О-о-о, я же уснула на его постели! Что же он теперь обо мне подумает?! Мой испуг, наверное, отразился в моих глазах, потому, что Андрей сказал:

— Юля, всё нормально. Ты не пугайся так.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила я, поднимаясь.

— Как новорождённый, совершенно беспомощный: сидеть не могу, ходить не могу. Остаётся только лежать и тобой любоваться, — с улыбкой ответил Андрей.

— Ну, что ж, чувство юмора присутствует, значит, всё в порядке, — констатировала я, — сейчас я сделаю тебе перевязку и сварю куриный бульончик, если, конечно, смогу найти здесь курицу, — сказала я, выходя из комнаты.

Но курицу, к моему огромному облегчению, мне искать не пришлось. Вездесущая баба Нюра уже сварила ароматный бульон. И как она всё успевает?! Мы засыпаем, она всё по дому крутится, просыпаемся, она опять всё в делах. И всё-то у неё всегда готово, всё в порядке.

Я принесла Андрею воды для умывания. И стала делать перевязку. То ли вид крови стал для меня не столь отвратителен, то ли я уже отпадала в обмороки вчера, но сегодня всё обошлось без эксцессов. Я даже спокойно смогла разглядеть рану. Ничего, хорошая такая ранка, по-моему, обойдётся без процессов гниения. Я, конечно, не доктор, но цвет раны обнадёживающий. Об этом я и сообщила Андрею. Он лежал молча, только лоб покрывала испарина. Видно всё-таки было очень больно. Вот это выдержка!

— Андрей, может тебе сделать обезболивающее? — спросила я.