Бесплатный фрагмент - Оранжевый и коричневый

Глава 1

О фашизме

«Фашизм — это открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала»
Г. Димитров

Определение Димитрова устарело и не отражает всей палитры, самое главное не объясняет причины фашизма.

Димитров берет фашизм в готовом виде, когда финансовый капитал якобы взял под контроль мелких фашистов и создал из них террористов. Откуда взялась база для фашистов, определение Димитрова не дает. Димитров марксист. Карл Маркс также ничего не смысл в традиции, следовательно, объяснял природу реакции в экономическом кризисе. До сих пор такой технократический, абстрактный и идеологизированный подход нечего не объясняет. Марксисты, леваки плутают в дебрях своего фарисейства, на самом деле невежества: повторяют догмы Маркса и Димитрова столетней и более давности: сегодня не могут объяснить, значит направить пресловутый «пролетариат» что делать, кого поддержать. Старые штампы только путают людей. Столкнулись два фашизма — мировой финансовый и территориальный имперский.

Провинциалы — почти нацисты?

Все измы — изобретение традиционных людей. Масса людей, сбежавшая от демографического кризиса из деревни, аула, хутора в города воплотила, реализовала официальный фашизм, коммунизм, а теперь и либерализм в жизнь. Нет сегодня более ярых сторонников демократии в мире, — только на условной периферии современной культуры и цивилизации. Чем шире и дальше проникает Интернет, тем шире и выше посыпается оголтелый национализм провинциалов. (Правительства и олигархи не знают про это, но ищут прибыль по всей территории, в самых труднодоступные районы проводят сеть).

Почему именно нацизм и фашизм?
Нацизм — это самая понятная и удобная защита. Сотни тысяч, миллионы людей попадают в недружественную обстановку современных мегаполисов, где они никому не нужны. Поэтому они вынуждены объединяться, даже условно нелюбя и презирая друг друга.

А кто кого любит в современном городе? В современном городе живут отравленные потребительской психологией горожане. Эти горожане конкурируют друг с другом за престижное место, за выгоду, за деньги. Им никто не нужен. Они женятся для вида, для вида заводят детей, с такой же частотой разводятся, — им никто не нужен. Сама городская обстановка — это фабрика эгоистов. По сути, психология городских одиночек гармонирует с либеральными канонами свободы. Пока люди не знают, что такое свобода на самом деле. Все предыдущие теории учили, что свобода — это независимость от царей, феодалов, империалистов, оккупантов и так далее. Враги свободы обязательно приходили и отбирали продукты, потом полезные ископаемые и заставляли говорить на языке оккупантов. Но сначала монархия и ее вассалы не признавали простых людей за людей. Вот что такое свобода, вот какой она была. Так они думают.

На самом деле свобода — это не стереотипная свобода, навязанная старыми трафаретами. На самом деле свобода — это совсем не то, о чем бубнят миллионы одевающих фирму болванов

На самом деле свобода — когда у тебя нет семьи и детей. Вот что такое настоящая -абсолютная свобода!

Абсолютное одиночество есть свобода.

Все думают, свобода начинается со свержением монархии: точно так думали еще древние греки, когда свергали тирана. В Европе свергали монархов по «греческому» принципу. Теперь и на периферии сегодня, повторяя опыт предыдущих революций, свергают какого-нибудь диктатора. Однако после, когда свергают «тиранов», эти болваны почему-то не чувствуют свободы. Сначала наступала абсолютная анархия. История фиксировала массовые погромы, хаос, также гражданскую войну всех со всеми, народные гуляния, воровство, тотальную коррупцию, еще худшую чем во время правления тирана. Потом приходил новый диктатор. Все забывали — а зачем тогда свергали старого диктатора? Но свобода то оставалась!
Теперь, все по порядку. В города сбегали голодные крестьяне из традиционных семей. А традиционная семья — многодетная- мы про это уже сказали. Они всегда помнили, откуда они сбежали, потому что от побега прошло не так много времени, даже если они брали грязную работу: нанимались на базаре в носильщики, были домашней прислугой, даже занимались проституцией на улице. Ничего не изменилось. Ничего не поменялось до сих пор. И сегодня люди сбегают из разрушенных деревень, отсталых хуторов, аулов, кишлаков. Сегодня мигранты попадают в точно такую же обстановку: только современные мигранты не такие грязные, одеты хорошо, и улицы городов не такие страшные, наоборот, эти улицы прекрасные, яркие. Тем хуже для мигрантов. Они тоже хотят красиво жить. Красиво хотели жить все. В том числе и все будущие нацисты фашистской Германии. Все, кто сбегают в города, ненавидят города и высокомерных горожан в первую очередь. Все горожане ведут себе не совсем так, как настоящий простой народ. Чтобы была понятна база нацизма: всем мигрантам кажется, что в городе не только живут иначе, но и говорят не как на хуторе. Если же «чужие» «живут не по совести», говорят на другом языке, еще и люди другого этноса и другого вероисповедания, то горе таким «чужим». Сепарация враждебного ядра происходит последовательно. Мигрантам нужен враг, чтобы успокоить себя. Для понимания природы нацизма недостаточно одного факта широкой миграции. База фашизма в монокультуре, религии предков, в поиске родни, то есть в родственных чувствах и крови. Самое главное, что отличает все традиционные народы — это стратификация, иерархия. Армия мигрантов вторгается в города, видит разложенные по полочкам и профессиям полуфеодальный город, мигранты смотрят друг на друга — находят универсальное оружие против всех горожан. Для армии будущего нацизма религия и культура отходит на задний план. Они все зажаты своим статусом. Поэтому они начинают больше говорить, потом кричать. Кто не говорит как они, тот враг. (Если бы при коллективизации в города не сбежали миллионы крестьян, Сталин не смог бы организовать свои московские процессы. В большевизме сохранялся радикализм классовой борьбы. Сталин указал на элиту, красную интеллигенцию, генералитет пальцем и тех выволокли буквально на улицу). Но как же так? — Спросите вы. Где же тут врожденный крестьянский национализм?
Ведь все крестьяне, сбегающие из деревни, а сегодня все провинциалы — это врождённые националисты. Да, это так. Но большевизм нарушил старую иерархию, истребил, изгнал дворянство — объекты ненависти. Поэтому провинциалы могли встретить в советских городах точно таких же бывших крестьян. Эти свежие горожане еще ездили домой — погостить, навестить родственников. Они говорили на одном языке, носили почти такую же бедную одежду. Только красное начальство выделялось на этом фоне. Все уничтоженные Сталиным враги народа, эти самые генералы и интеллигенция были культурными и грамотными. Пол Пот также использовал в Кампучии ненависть к «ученым». Все традиционные народы воспитаны в иерархии. Поэтому любой переворот у подобных народов будет сопровождаться массовым насилием при смене ролей. Кроме того, без влияния на настроение крестьян — мигрантов в виде марксизма, как это произошло в России, нацизм неизбежен. Нацизм — это естественная эволюция страдания и горя. Необязательно материального. Крестьянская масса встречает враждебных людей, совсем не родственников. Если такая встреча произошла бы в деревне или ауле, чужаков бы побили. Нацизм, так называемый фашизм есть избиение чужих людей. Фашистские вожди хорошо знали свой народ, потому что все эти лидеры были такие же амбициозные провинциалы. Впрочем, все яркие нацисты это злобные амбициозные провинциалы. Патернальное культурное ядро, отец — вождь, старшие братья, люди твоего хутора ближе, роднее превращается среди неродственных провинциалов в лозунги uber ales — твой народ, твоя нация лучшие: твоя мама — лучшая, твой папа лучше всех — превращается в превосходство над другими untermensch. Этот старый племенной лозунг сегодня нам кажется детским. Но разве мы не считаем первобытных людей из далеких веков такими милыми дикарями? На самом деле детский, девственный мир, переработанный и превращенный в нацистский, хорошо работает и вдохновляет. Если повторять и вдалбливать превосходство в течение нескольких лет, появляется целая армия агрессивных молодых людей.

Итак. Чтобы появился новый фюрер, нужна широкая миграция и города, заселенные «чужаками», чтобы снять комплексы мигрантов. Но сначала: чтобы появился нацист, он должен увидеть либерала. Он должен увидеть либерала и очароваться им. Но ведь у настоящего либерала нет родни и коней. Либералами и демократами могут быть, только не помнящие своих прадедов, не имеющие связи с малой родиной минимум одно поколение (а также всякие разные холостяки и старые прочие девы. Бобыли и старые девы — это высший стандарт по либеральным канонам свободы. Потому что они никому не обязаны. У них нет семьи, нет детей). Но либералами называют себя точно такие же мигранты (Америку заселили мигранты). У официальных мигрантов сегодня нет ни корней, ни родни, но они имеют много денег, контролируют мировые банки и СМИ. Поэтому все туземные либералы, необязательно олигархи тоже хотят иметь банки и СМИ только на локальном туземном уровне. Кроме банков они имеют родню и помнят, где родились, сравнительно недавно покинули малую родину. Но туземные олигархи не могут быть либералами никак, не верьте ни одному заявлению оппозиционных олигархов, что они построят вам демократию. Во — первых, у них много родственников. Во — вторых, они рожденные в патернальных отношениях туземцы и этим все сказано. Еще смешней выглядят либералы, эдакие «идейные» демократы, у которых в кармане пусто. Эти маргиналы живут на подачки фондов и кричат о святой вере в демократические ценности (среди бывших кочевников демократические ценности? Вам смешно? Нет? Это такие же совки или туземцы, возгордившиеся своими долларовыми подачками. Типа они союзники США, потому они как бы выше других. Кардинал и галантерейщики — это сила!)

Глава 2

Из села сразу на проспект

Скептики до сих пор не могу понять, что фашизм является неизбежной стадией развития общества. Вернее речь идет о нацизме. Когда миллионы традиционных людей внезапно попадают на рынок. Миллионы пост поселковых людей, приученных к дисциплине и иерархии, попадают в города и не видят порядка. Демократия для них это не порядок, а беспорядок, хаос, беззаконие, несправедливость по отношению к ним, к пост традиционным, пост поселковым людям. Тогда они объединяются по единственному понятному признаку, по признаку всех поселков и всех провинций, — по языку. Выбирают для себя вождя, нервного и смешного фюрера, чтобы он говорил за всех. Потом хотят всех подчинить, потому что хотят отомстить. Еще раз: главная причина — это широкая миграция сельского населения в города. Соблазнение «деревенщины» яркими рыночными красками и перспективами. Нацизм — это самый легкий и быстрый путь удовлетворения данных сельских амбиций. Нацизм — это демократия некультурной закомплексованной массы, которая хочет все и сразу. Но сначала желает успокоиться. А успокоиться эти люди могут, если увидят порядок. Где они наверху, где они правят. Девиз дикого рынка «чтобы меня не съели, я буду есть» — преломляется в миллионах в тот самый нацизм, который принято называть фашизмом.

Глава 3

Разные фашизмы, разные коммунизмы

Фашизм как система возник в первой четверти 20 века. История же коммунизма, его принципы значительно древнее. Даже европейский научный коммунизм на сто лет старше фашизма, в смысле вовлечения массы мелкой буржуазии в свои цели. От предыдущих стадий и империй фашизм отличается радикальным, можно сказать сверх патриотизмом. Комплекс неполноценности мелкой буржуазии поддерживается режимом, затем превращается в средство, в таран для имперских захватов. Немыслимо, чтобы прошлая аристократия искала союза с низами, с толпой, с массой, с чернью: фашизм отодвинул внутреннюю кастовую иерархию и переместил ее во вне — во внешнюю агрессию. Все оттого что людям с начала человеческой истории хочется организоваться и доминировать (показывать превосходство со времен обезьян). То есть старый фашизм, он же фашизм 20 века — это организованный национализм, до которого сверх национализма не было. Этнические стычки были во все времена, но лишь индустриальный рынок одновременно организовал этносы, отныне ставшие нациями, затем армиями против соседей, других наций недочеловеков. Так получилось, что фашизм образовался позднее официального русского коммунизма. По факту русской революции 1917 года русскому коммунизму не хватило развития капитализма и сверх организации. Хотя русские верят в своего царя — наместника Бога на земле, они все равно анархисты. Они не терпят сверх организации, а в случае сверх гнета они сбегают. Русские крестьяне жили общиной в деревне. Но в русской культуре не было культа денег. От этого буржуазную нацию заменяла русская империя. Русское дворянство не видело необходимости организовывать мещан на принципах превосходства. Достаточно феодальной иерархии. Русская буржуазия не имела силы и влияния, какую имели в Европе банкиры и биржевики. За неимением денег (и власти денег над умами) русский капитализм организовался в пролетарскую диктатуру при первом же кризисе. Марксизм помог русской элите воплотить патриархальную иерархию как врожденную, присущую человечеству, в диктатуру рабочих. Между фашизмом и коммунизмом 20 века появилась такая разница. Фашистская элита сплотила нацию, реализовала идею превосходства, развернула буржуазию во вне. Коммунистическая элита в Москве переделали русскую общину в диктатуру пролетарских низов над любой аристократией, то есть внутрь. Русской элите не хватило бы буржуазной заразы и энергии, чтобы толкнуть свой плебс на завоевание мира. Зато научный коммунизм Карла Маркса помог сохранить Русскую империю (под названием СССР). Жадность-главное чувство, позволившее Европе отказаться от марксизма — коммунизма: большинство европейцев давно сбежали со своих деревень, забыли общину и родство. Жадность это чувство, знакомое вообще каждому торгашу. В традиционном мире деньги не имели той силы и власти. Поэтому коммунизм стал единственным путем развития любого традиционного народа. В 20 веке так и случилось. Мир разделился на два лагеря — НАТО и Варшавского договора. Было много еще «не примкнувших» стран третьего мира. В этих странах не было власти банков и не сформировалась элита даже для марксизма. То есть традиция была сильнее и денег, и страсти крестьян диктовать власть феодалам. В любом случае любая управляющая верхушка склонялась в ту или другую сторону. Потому что мир сближался технологически. Традиционным народам социализм был ближе, в то же время каждая локальная элита не желала отдавать все народу. Так получались гибридные режимы «третьего пути» — и нашим, и вашим: в виде совмещения рынка, что неминуемо привело бы к власти местных банкиров и непрерывных переворотов черных полковников против них (как в Латинской Америке), либо как на Ближнем Востоке и в Северной Африке: офицеры арабы все время провозглашали «народный строй». На самом деле этим странам не хватало зеремидов как в России, чтобы создать плановую экономику, либо рефагов, чтобы создать стройную банковскую систему и отказаться от традиционной культуры. В таком виде весь мир заполз в 21 век.

В силу глобализации и доминирования денег стал поднимать голову новый фашизм. Но этот фашизм совершенно вненациональный, каким он был фашизм в 20 веке. Этот фашизм глобального банка, то есть вненациональный. Произошло подчинение всех стран и правительств единой валюте, где национальные банки, значит их правительства оказались филиалами мирового банка. Все страны мира оказались вассалами мирового правительства. Де-юре сохраняется видимость независимости и «прав человека», де-факто, любая страна, ее лидер, не подчиняющиеся мировому плану, попадают под санкции. Сначала под санкции попадали совершеннейшие изгои по типу Кубы, Северной Кореи, Ирана в виде пробы сил и влияния. Теперь под санкции Запада попала Россия — один из столпов традиционного мира, самая большая империя расово белых людей. (С цветными империями справится легче, потому что они не лезут за пределы исторического проживания, тем самым не имеют сверх идеи. Сильный пол в таких странах также молится на деньги, а женщины оккупировали косметологические кабинеты, чтобы сделать европеизированные глаза) Если добить Россию, никто больше не устоит.

Правительство, которой повело себя как высокомерная элита Третьего мира в 20 веке. В 20 веке коммунизм бил фашизм. Но что это был за коммунизм?
Это был сельский коммунизм по причине так называемой диктатуры пролетариата. Пролетариат — это бывшие переодетые в рабочую робу крестьяне. С помощью новой дисциплины (диктатуры) Советская власть перенаправила бунтарскую энергию народа в созидание. Но сначала позволила перебить старую, затем новую революционную (ленинскую гвардию) элиту. Это та же самая фашистская хтоническая энергия, что и у европейской мелкой буржуазии. Но эта энергия была направлена на внутреннее истребление каст и конкурентов. Старая фашистская идея объединяет всех любителей и владетелей денег и направляет ее против «чужих», сельский коммунизм объединяет толпу против «дармоедов» (под дармоедов попадают все люди с гонором — образованные люди). Элита сельского коммунизма использовала зерефов для своей власти, диктатуры партийной номенклатуры. Получилась система официального коммунизма как противовес поднимающемуся фашизму. По сути пик сельского фашизма и пик сельского же коммунизма пришелся на пик мирового партийного строительства — когда партия против партии. В обоих отрядах собраны бывшие крестьяне. Поэтому не только старый коммунизм, но и фашизм 20 века является также сельским. В 20 веке сельский коммунизм противостоял сельскому фашизму (и даже победил его в 1945 году). Но сельский коммунизм пал сам по себе эволюционным путем в 1991 году вместе с СССР. Падение СССР как предупреждение другим «сельским» странам Третьего мира: " вы тоже так закончите, как мы, если пойдете нашим путем». Объективно варвары тоже добили Древний Рим с его культурой, организацией и военной машиной. Руководящая элита советской номенклатуры была варварской, то есть крестьянской. И они строили не социализм, а капитализм, но сами про это не знали. Хотя элементы плана и массовой организации и дисциплины творили сначала чудеса. Все варвары копируют лучшую организацию. Советская варварская элита объективно вернулась на путь мировой эволюции, с которого она свернула в 1917 году, тем самым доказав, что любому фашизму не хватает просто культуры денег. И ее носителей — зеремидов и рефагов.

Прошло всего 30 лет и современная Россия получила нужное для сельского фашизма население. Чем вообще отличается сельский фашизм от сельского коммунизма?

Заменой любой иерархии (по знатности при царе, по должности при советах) на культуру денег. С момента созревания поколения денег, частной собственности, когда безродные горожане становятся организованной силой (с помощью патриотических лозунгов) с этого момента эволюционно созревает сельский фашизм — хотите вы или не хотите. Пусть никого не смущает сопровождение сельского фашизма горожанами. Горожанами, быстро освоившими конкуренцию, цинизм и ненависть. Сопровождение старого фашизма сельским определением необходимо для понимания — коммунизм и фашизм 20 века создается массой бывшего традиционного населения, — зерефами. Новым провинциалам и претендентам на новую элиту все равно какие лозунги разбрасывать в эфире. Все зависит от населения. Доминирование свежих горожан, возбужденных быстрым богатством олигархов, обязательно рождает претензию к доминированию, что и есть старый сельский фашизм в новом исполнении. Но если есть мировой фашизм финансистов, почему же нет мирового гражданского коммунизма?
Сельский коммунизм не годится. Он победил сельский национальный фашизм Германии и Японии в 1945 году. Он исчез вместе с СССР. Являясь всего лишь филиалом мирового фашизма банкиров, сельский фашизм не может противостоять объединенному миру денег. Каждый лидер, каждый чиновник, каждый человек, признающих деньги за основную ценность и смысл жизни, заранее проиграет. Нужна другая глобальная идея для формирования новой дисциплины и организации. Другая система ценностей. Очень солидаризирующаяся с консервативными ценностями, проповедуемыми всеми традиционными общинами мира. Все прошлые стереотипы отметаются как устаревшие и мешающие разглядеть новый глобальный фашизм финансистов.

Глава 4

Признак превосходства. (Люди хотят доминировать)

В поле и жук — мясо (пословица)

Мировой фашизм выбрал свой жертву. Он и раньше так делал. Обкладывал санкциями Кубу, Северную Корею, Иран. Потому что главное оружие демократов не оружие, а демагогия. Мировой фашизм давно показал, что не имеет физического тела. Самое большое он имеет прокси войско, другими словами наемников: мировой фашизм начинается внутри каждого человека и его частичка-начало называется интересом (жадностью). Если мировой фашизм подозревает вероятный отпор, он посылает наемников, но никогда регулярные войска. Регулярные войска на подавления маленького государства мировой фашизм посылает только при тотальном превосходстве, в других случаях используются только наемники. В этом слабость мирового фашизма — он не имеет тела. Он имеет много болтливых людей, демагогов, популистов, циников, эгоистов, блоггеров — много не закрывающихся ртов. Но ни один из этих эгоистов и циников рисковать не будет, так же как и сама система мирового фашизма. Только при 100% гарантии, что никто не будет атаковать самолет патриота и главы Палаты представителей, летящего на Тайвань. Если рисковать, то за большие деньги. В каждом публичном демарше мирового фашизма есть денежный интерес. Каждый патриот, демократ и рискует исключительно ради денег. Вот и глава Палаты имела на Тайване личный интерес. Зато семья получит миллиарды. Никто и не узнает, зачем она «рисковал»? Прекрасно все знают. Но ворон ворону глаз не выклюет. Если на кону большая сумма, все мелкие болтуны, циники, эгоисты являются членами мировой команды денежных наркоманов.

Мировой фашизм управляется рефагами — людьми высокой, в то же время крайне меркантильной рефлексии.

Не правда ли, это странно. Любой фашизм опирается не идеологию превосходства. Самый очевидный пример фашизма в лице германского нацизма, где германская раса выше всего. Хотя расисты и шовинисты присутствовали на арене истории задолго до Гитлера. Любые колониальные захваты оправдывались превосходством белой расы, к примеру. Расисты и шовинисты существуют везде и сейчас. Это все — не организованные формы одного и того же явления — доминирования по определенному признаку. Не каждое правительство возьмет превосходство белой расы, или нации в качестве государственной идеологии. Но именно старые фашисты 20 века это сделали. Потому что они опирались на германские, а итальянские фашисты на латинские корни. Так появился сам стереотип старого фашизма. Фашисты — это якобы консерваторы, опирающиеся на историю почвы, — радикальные консерваторы. Весь цимес в том, что новые фашисты бьют старых фашистов антиконсервативными ценностями, а именно правами человека, свободой, демократией. То есть. новые фашисты записывают в фашистские отряды всех консерваторов. Всех подряд традиционалистов. Таким образом в фашистские отряды попадают все традиционные народы, и вообще все народы, проявляющие хоть какую самостоятельность и независимость от мирового банка свободы (одновременно мирового банка валюты). Все социалисты с консервативными корнями, даже «старые» коммунисты из России, к примеру, также попадают под фашистов (левых фашистов этатистов), либералы, как известно, не делают разницы между фашизмом и коммунизмом, фашизм и коммунизм имеют одно тоталитарное лицо. Стоп!

Тоталитарное лицо. То есть на твердую организацию. Старый фашизм здесь ограничен национальными рамками — это предел старого фашизма. Новый либеральный фашизм опирается на мировую банковскую систему, которой подчиняются все национальные правительства, в том числе все правительства, потенциально созревшие для использования любого признака, то же старого, чтобы выделить свою внутреннюю иерархию. Национальные элиты, созревшие, чтобы выделить себя, также свою нацию, систему или любой признак на остальном фоне подчиняются или вынуждены подчиняться мировой банковской системе, как все пункты обмена валюты, они превращаются простые пункты обмена. Достаточно заменить самых очевидных строптивцев наподобие исполнительных банковских клерков и — вот она (!) — новая тоталитарная модель мира. Где старые фашисты просто карлики со своими признаками какой-то там элитарности. Естественно, находятся несогласные. Национальные элиты, протестующие внутри себя против вассалитета или диктатуры мирового банка. Возникают трения внутри валютных шестеренок мировой торговли. Торговля идет. Не прекращается ни на секунду даже во время конфликта (элит), — старого и нового фашизма. Мировой фашизм демонстрирует полную или тотальную организацию мировой торговли и со скрипом новых финансовых спекуляций и пока тормозит в создании мировой иерархической системы. Национальные элиты — эти мелочевки рядом с банком самого Сатаны — сопротивляются созданию этой иерархии как могут. Надо сказать, любая консервативная модель, любой народ, застрявший на сложившейся эволюции человечества в собственной традиции, имеет в этой борьбе мало шансов на выживание. Если их элиты превращаются в марионеток. Поэтому весь консервативный мир, весь консервативный мир, который пошел бы путем старого фашизма или старого коммунизма, не будь на эволюционном пути готовой иерархии мировых финансистов, мирового банка, в поиске альтернативы — во имя гарантии выживания. Кто же сопротивляется? И кто подает надежду?
Сильные государства и правительства, опирающиеся на почву-на великую историю, на культуру, имеющие экономический потенциал для сопротивления — бывшие государства старого «сельского"коммунизма — Китай и Россия. Весь консервативный мир чувствует это кожей и соглашается. Старый коммунизм создал лифт и превосходство крестьянской элите с помощью тотальной организации государства. Самое главное тут — это готовая организация. Старый тоталитаризм создал не только элиты с признаком коммунистического превосходства — номенклатурную партийную иерархию, но и народы — армию. Старый коммунизм через идею государства — общины отлично организует народы. Конечно вирус демократии лишил элиту России тотальной народной поддержки и Россия пошла по пути другой консолидации общины, — имперского этатизма (старого фашизма. Хотя солдаты наемники слабо воюют везде, ибо все завязано на интересе). В любом случае идея и организация важны. Люди должны видеть перспективы как победы, так и поражения. Вес мир также видит эти перспективы. Новый фашизм нападает на слабейшего в отряде сопротивления. Весь вопрос упирается в способности старой модели тотальной организации противостоять новой модели, вся сила которой в даже не мировой банковской системе, а в единой валюте. Организация и консолидация на основе идей 20 века против мировой валюты современности — вот основное противостояние. Хотя миллионам людей 21 века не нравится никакая тотальная организация, они хотят свободы и прав — жить и наслаждаться (рабы денег). Это своего рода пятая колонна в любом государстве. Она выводится всей предыдущей человеческой эволюцией и предыдущей историей, избежать эту эволюцию невозможно. Эти сотни миллионов людей бессознательно тянутся к демократии и свободам, как используют обменные пункты по свои нуждам. Афера с искусственными вирусами ничему не научила. Как я уже сказал, у нового мирового фашизма есть только деньги, но нет армии, потому что нет признака превосходства как у старого фашизма (во всяком случае этот признак никто не видит, но чувствует, если есть деньги, тогда ты — бог). Через денежный культ новый фашизм проникает в каждого «демократа» и создает свою армию.

Глава 5

Как различаются старый и новый фашизмы

Ничего личного, только бизнес.©

Если у нового фашизма нет тела, то у него хотя бы есть любители денег — те самые люди, которых в мировой науке приято называть буржуазией. Хотя понятие буржуазии слишком абстрактно и не отражает мышления рефагов, число которых в начале 21 века огромно (культ денег овладел миллиардами людей). Как это у нового фашизма нет тела, — возмутятся читатели — ведь есть же руководители, есть же мировое правительство, они направляют пятую колонну в любом государстве против своего локального правительства. На виду только десятки и сотни подобных демократов с плакатами в руках, стоящими на площади во всех странах. Это прямые клиент демократических фондов. Они увлекают, стараются увлечь во всяком случае пассивную массу малых предпринимателей, чтобы создать толпу побольше, а если получится, то и свергнуть слишком самостоятельное правительство везде, где возможно. Филантропы навроде Сороса являются мозгами и планировщиками этих акция протеста, главные финансисты стоят в это самое время за Соросом, как главные архитекторы нового мира. Как видим, голова и тело нового фашизма находятся разных местах. Раз голова и тело нового фашизма находятся в разных местах, следовательно у мирового фашизма, как я уже сказал, нет тела. Но есть общий дух, которые они обозначают как либеральный. Руками и ногами мирового правительства становятся многие люди. Это молодые рефаги, — столкнувшиеся с рыночной цивилизацией в первом поколении. Молодые люди могут демонстрировать даже фанатизм. Потому что они ничего другого не видели и мало знают (скорее им не на кого надеяться, они знают, что никому не нужны, впрочем, кто кому нужен при рынке?). Можно сказать, рефагами становятся все мещане (но это слово также устарело, когда то это означало мелких, недалеких людей с низкими вкусами, не освоившие принципы. В тотальной культуре потребления такое обозначение уже недостаточно) Среди маргиналов, попадаются откровенные люмпены, которых подобрали буквально на помойке или в социальной сети. Но какое кому дело, кто чем зарабатывает? В либеральную люмпенов превращаются даже интеллигенты, интеллектуалы, потому что у образованных людей особые амбиции. Никто из них не хочет быть аутсайдером, все хотят красиво жить. Поэтому они используют свои знания, чтобы обмануть других. В общем и целом, каждый из рефагов понимает под демократией личный интерес. На рынке все отношения покоятся на личном интересе. Пресловутая демократия всех разобщает, а в традиционном мире вообще делает врагами. Люди живут по принципу человек человеку волк. Поэтому рефаги есть ноги, руки рты мирового фашизма — кричат на конкретной площади, но сам мозг мирового фашизма находятся в другом месте, очень далеко от майдана или даже уже военных действий. Волки рано или поздно должны сбиваться в стаи и рвать друг друга. Мировое правительство ставит целью заразить либеральными ценностями весь народ, чтобы весь народ превратился в «армию свободы» (и пошел на войну за идеалы). Превратить народ в войска мирового фашизма — это просто идеал для мирового правительства. Только тогда все видят тело мирового правительства.

Итак, духу ада нужно любое тело, чтобы в него вселиться.

Это тело вначале кажется ничтожно малым и хилым. Но дух подобной демократии невероятных размеров и обитает он в каждом. Сразу он не может проявиться. Все народы заразить демократией невозможно. Потому что у каждого народа есть культура, традиция, своя великая история наконец. Но достаточно даже одного народа, в котором проявляется дух и мировой фашизм тут же получает свое тело, свои ноги, руки и рты, которые озвучивают в эфире интересы мирового правительства под маской защиты национальных интересов: под маской защиты свободы и независимости — тех мемов, тех стереотипов, которые понятны даже не зараженным культом денег людям. Молодая буржуазия, эти недавно выбравшиеся со дна люди, немного разбогатевшие, оттого готовые защищаться, защищать свои магазинчики, также падшие маргиналы, интеллигенты циники охотно поддерживают эти лозунги. Еще раз, оттого что эти лозунги позволяют вкусно есть, красиво жить, в конце концов почувствовать себя человеком. Не надо работать на заводе (если заводы еще есть), не надо таскать за собой тележки на рынках, не надо мыть полы и посуду в ресторане, да даже просто просить милостыню на улице. Достаточно стоять на площади и держать на руках хотя бы маленьких детей. Деньги, культ денег разобщают все народы, разобщают каждое общество на атомы. Возьмем, к примеру, армян — известный этнос на Кавказе и во всем мире со своей древней культурой. На площади Еревана сегодня стоят такие армяне демократы. Вместе с коллегами по цеху они кричат о русском фашизме. Вместе с детьми они скандируют, что русский президент это «хуйло», враг мировой свободы и демократии (армянской, естественно, в том числе). Где же тут народная память о вековой защите армян от геноцида? Где же тут культура и элементарная порядочность? А на базаре есть вообще такие слова? Таких слов на базаре нет. Этим, кричащим на площади, армянам нет никакого дела до всех армян на самом деле. Они думают о себе, сколько они заработают на этих акциях. Потом поедут в Европу или отдыхать на мировые курорты. Я с самого начала сказал: дух цинизма, лицемерия, хитрости, двойных стандартов у рефагов высок. Как все торговцы на всех мировых биржах, рынках и барахолках рефаги будут хитрить и лицемерить, чтобы купили товар на их полке в базарном ряду.

Бизнес, просто бизнес.

Мировой фашизм оседлал почти каждое правительства через мировую банковскую систему, но и одел невидимый хомут на всех посетителей этих банков. Любишь деньги? Хочешь прилично жить? Свобода, демократия, любовь к народу, патриотизм — это тоже бизнес. Не всем людям повезло получить место в торговых рядах, но продавать свой товар может каждый. Мировое правительство освобождает от настоящей любви и патриотизма любого бизнесмена-патриота, неважно олигарх он уже, или просто начинающий свою аферу активист майдана. Эти крикливые люди, рты, ноги и руки рефагов являются телом мирового фашизма.

Мы разобрались: новый фашизм похож на старый фашизм несмотря на различия. Новый фашизм, как и старый, управляет буржуазией: старый фашизм собирает у буржуазии комплексы и превращает комплексы в принцип превосходства, то есть собирает буржуазию в одном месте и дает силу ее комплексам на уровне национального государства. Только организация и управление на государственном уровне комплексами дает силу старому фашизму. Без поддержки действующих чиновников фашизм не может собраться в отряды. Озлобленных, чем то раздраженных и недовольных много на рынке. Эту злобу еще надо собрать в одном месте. И без денег, без финансовой поддержки этих людей собрать трудно, почти невозможно. Только поддержка со стороны может комплексы неполноценности превратить в радикальное превосходство (это как если голодного и слабого одеть, накормить и дать выпить). Если одетых с иголочки и пьяных людей выпустить на улицу, они будут бить всех непохожих на них, с высоко поднятой головой добавляя: " Мы выше всех! Мы выше всех на свете!»
Мы выше всех! — это все что хотят сообщить эти люди. А ведь раньше, они же старались скрыть свои неудачи. Вот так, массовый комплекс маргиналов превращается в оружие старого фашизма.

А как дела в этом смысле у нового фашизма?
У НФ точно такая же ситуация. Он собирает подобных же людей и называет их волонтерами, то есть в плане лицемерия и фарисейства НФ даст фору СФ. На улицах 21 века недовольных людей, раздражения не так много: все таки технический прогресс сгладил противоречия богатства и бедности, чтобы не задевать чувства нищих и кастовые различия. Социальные касты отошли на второй план (это лишили старый коммунизм силы, просто потому что рабочие в грязной одежде перестали появляться на улице). В современном мире много голливудских искусственных улыбок, демократии и толерантности. Ничего не видно совсем. Духовный и физический геноцид прикрывают развлекательные шоу, новостные передачи (при том что все СМИ в подчинении мировых фашистов и они обозначают себя как либеральное ТВ). То есть у НФ нет кровавых концлагерей как у нацистов из 20 века. У них есть фешенебельные гостиницы и многоэтажные дома отдыха 21 века одновременно, у них есть актеры -звезды, певцы и спортсмены миллионеры. Где же тут концлагерь? Но за такой красочной, привлекательной витриной, за блестящей и доброй упаковкой совершенно нехорошее содержимое и начинка с червями. Ничего такого отвратного в пунктах по вакцинации нет — все чисто и обеззаражено. Желающих получить вакцину встречают заботливые волонтеры в белых халатах. После получения вакцины все пациенты получают сертификаты. Что же тут не гуманного? Все чисто и гуманно. У НФ нет тела. Как нет тела у желания уличного вора. Разве у желания есть тело? Да, у делания есть тело — уличного вора. Но никто не видит кражу, пока не обнаружит пропажу. Точно также мало кто видит подвох в пунктах вакцинации. Для обнаружения последствий от уколов требуется обнаружить «пропажу». Поэтому у НФ нет тела.

Есть толпа активистов.

Которая кричит, дерется с полицией во имя демократии и свободы. Какой свободы? Свободы для кого? Для обнаружения этой майданной аферы требуется время. Поэтому у НФ снова не видно тела. Почему же у НФ не видно тела? Потому что он настолько лицемерный? Говорит одно, а думает о результатах, которые обнаруживаются как кража со временем? Да, именно так. У НФ нет признака превосходства, как у всех торгующих в торговых рядах. Поэтому НФ лицемерит и пресмыкается перед толпой потенциальных покупателей. Поэтому НФ в одет белый халаты и встречает с улыбкой всех пациентов. Старый фашизм заявлял прямо Deutsche uber alles (все «старые» фашисты на эскалаторе эволюции поступают сейчас также). Новый фашизм никогда не заявит прямо, что он выше. НФ до конца будет скрывать, что продает некачественный товар. Что подает яд. Что хочет отравить. Но сначала получить с жертвы деньги.

Хотя старый и новый фашизм собирает свои отряды из буржуазии (из рефагов), старый фашизм черпает силы в патриархальной иерархии, ибо у всех традиционных народов была элита, люди с врожденными привилегиями. У нового фашизма нет таких людей, нет культуры превосходства. Все торговцы выходят низов. Новый фашизм состоит из очень богатых, самых богатых людей планеты. Но эти люди не имеют корней, они давно потеряли связь с исторической родиной. Никакое государство в этом случае не может разрозненные комплексы и превратить — организовать чувство в неполноценности в физическую силу старого фашизма.

Почему они вступили в конфликт? Новый и старый фашизмы. Откуда же у новые фашистов желание? Они также хотят доминировать. Они также хотят доминировать — управлять миром. Ни больше ни меньше — целым миром. У старого фашизма были, кстати, такие же мировые амбиции. Но старый фашизм опирался на превосходство нации. Новый фашизм имеет несметные запасы денег во всем мире. Деньги, много денег никогда не играли роли в традиционном мире. Поэтому новый и старый фашизм столкнулись в мировой битве. Пока проверяется сила русского суперэтноса против мировой мафии. Все зависит, как элита России организует своих молодых рефагов против рефагов с вековым стажем торговли-спекуляции. Только после установления иерархии на основе финансовых запасов элит новый фашизм подберется к самому традиционному — к красному Китаю.

Глава 6

Принцип мирового господства нового фашизма

«…и ты будешь давать взаймы многим народам, а сам не будешь брать взаймы; и господствовать будешь над многими народами, а они над тобой не будут господствовать» (Второзаконие 15:6).

Если для старого классического фашизма принципом господства является этнос, нация, нацизм, то почему мы не видим сразу аналогичные притязания у нового фашизма?
Наоборот, НФ охотно поддерживает проявление нацизма у периферийных народов Азии и Африки во имя демократии и прав человека. Такой вот стеснительный получается новый фашизм. Ничего подобного! Снаружи стеснительный новый фашизм использует национализмы недоразвитых с позиции западной цивилизации «азиатов», как локальные действия «полезного идиотизма». Эта поддержка не только моральная, но в поставленная на поток — финансовая поддержка демократических активистов (этим люмпенам и деклассированным людям, прежде всего нацменам кричать о демократии не только приятно, но интересно. Прежде всего выгодно). Все азиатские демократы и либералы не только инородные тела для своих традиционных автократий, но сначала готовая фракция для локального фашизма. Азиатские демократы и демократии невозможны! Почему же вы думаете, что возможен азиасткий фашизм? Ведь одно выходит из другого как бабочка из гусеницы. Демократы и либералы — это вторая неизбежная волна локальной плутократии, неважно что эти люмпены кричат там на площадях. Важно, что ни думают. А думают они о себе, о своих семьях, о своих деньгах — не меньше чем вороватые чиновники — азиаты, только размеры возможностей разные. Такова культура азиатской диктатуры. Эту вековую культуру не выбьешь ничем — ни силой Запада, прежде всего влияния и страха перед ним азиатских плутократов, ни надеждами на их собственное прозрение. Никогда азиаты не будут улучшаться сами. И воровать не перестанут. Только под давлением и страхом потерять власть. Для азиата власть важнее сама по себе. Для азиатов самая лучшая схема — диктатура. Я употребляю определение «Азия"сознательно, чтобы было понятно все насчет старого фашизма.
Старый классический фашизм зародился в Италии и в Германии в 20 веке, какая же это Азия? Но Италия, Германия, вообще вся Европа 30- х годов 20 века показали, куда пойдет современная периферия цивилизации — пост советские государства бывшего СССР. Ведь СССР превратился в фабрику мелкой буржуазии. А мелкая буржуазия мечтает и учится только воровать — про это не знали идеологи марксизма и вообще старого коммунизма, а СССР был эталоном крестьянского коммунизма и эталоном старого коммунизма в целом. От схемы старого коммунизма теперь отказались во всем мире, кроме Китая и Северной Кореи. (Хотите знать истинную причину публичных казней коррупционеров в Китае? Эта вся та же жадность мелкой буржуазии, резко взлетевшей в своих мечтах разбогатеть за счет государства и остальных китайцев. Все дела в той же самой пресловутой азиатской иерархии. Ни один несчастный китайский коррупционер не поймет, почему же его прилюдно казнят таким первобытным способом. Потому что он забыл, где живет. А живет он в Азии — в истинно традиционном месте. Где никакие деньги не имеют силу. А имеет силу традиционная иерархия).
Эту азиатскую и китайскую историю рассказываю, чтобы было понятно, какой признак выбран новым фашизмом оружием превосходства. В традиционном мире деньги бессмысленны, если они не подкреплены социальным статусом — патернальным паханатом.
Но все молодые рефаги захвачены соблазнами, что это не так. Что мол деньги отныне поднимают их в глазах родного племени. Отсюда же внезапное возвеличивание этноса после очередного экономического кризиса, ведь все униженные и оскорбленные феодалами тут же хотят много золота, чтобы было как у местных господ, чтобы было все как у чиновников советского режима — «Волга ГАЗ -24 и дача, потому что советские чиновники были «китайскими» мандаринами в глазах советских мещан.
Вы удивитесь, но сверх богатые мировые олигархи очень похожи на молодых рефагов также!
Они совершенно не уверены в своем превосходстве над миром, над людьми и действует тайно. Они носят точно такие же комплексы, как и вся мелкая буржуазия в период молодости и бедности. Видимо, эти комплексы передаются олигархам воспитанием и по генам. Эта главная причина, почему все плутократы не прекращают воровать, обворовывать, как любое конкретное государство, так и всю планету. Но финансисты действуют через промежуточное звено своих локальных копий — локальный олигархов, через национальную плутократию. То есть признаком, причем стеснительным и «позорным» признаком превосходства появляются деньги, миллиарды и триллионы долларов, через которых шевелятся и обворовывают свои племена локальные плутократы. Разве это не главная причина ненавидеть традиционные народы, у которых еще есть национальные идеалы, национальные святыни, есть герои, есть история?
Для всех плутократов мира главные враги — сильные народы, значит сильные вожди, получающие доверие народа. Они не могут сказать всему миру — мы элита мира! Только знаковые миллиардеры осмеливаются появляться в эфире. Но эти миллиардеры не говорят прямо — мы хотим уничтожить лишние желудки. Они говорят обиняком, намеками, вскользь выбранной темы. Они говорят, наша планета сильно загрязнена, перенаселена: воздух отравлен разными газами, океан переполнен пластиковой посудой, нужно открывать лаборатории, чтобы предотвратить будущую пандемию и тд. НФ не говорит прямо, что какую судьбу приготовил человечеству. Никто не знает, какой вирус появится после короновируса (но все знают, что очередной вирус обязательно случайно сбежит из военной лаборатории). Потому что все СМИ принадлежат им: все банки, вся финансовая система, значит весь государственный аппарат, все чиновники даже в самой развитой стране принадлежат им, все лидеры государств, все военные, все служащие, все фонды — и вообще они действуют тотально организовано. Такая сила и влияние не снились старому нацизму.
И это при том, что у НФ позорный признак господства, — деньги. Деньги! Они не говорят, мы купим кого угодно из мировых лидеров. На самом деле они могут купить кого угодно. Они понатыкали этих марионеток в современной Европе повсеместно, если что. Ни один кандидат, отклоняющийся от линии мировой финансовой мафии, не сможет пройти. Если какое правительство сопротивляется, под рукой НФ всегда много разных механизмом — от финансового урезания и давления на экономику через санкции, до организованного майдана и военной агрессии.
Новый фашизм неизбежно атакует первую попавшуюся империю, традиционный народ со славной историей, потому что элита, даже наполовину состоящая из плутократии, из местных олигархов, начинает делать имперский вид, чтобы ее не заподозрили в предательстве. Тут нужно понимать столкновение принципов, если не хочется замечать в основе большие деньги раздора. Кто какую сторону выберет. Ясно, что плутократия всегда предаст. У плутократов нет никаких идеалов. Когда рушится империя, весь аппарат заполняется плутократами. В этом универсальная сила НФ, у него везде есть союзники, в каждом обществе, в каждой стране, где развиваются рыночные отношения и обожествляются деньги. Если заработать деньги становится целью населения, то большинство зараженных такой психологией — это предатели. Ноунеймам нужно выбирать.
Если главным инструментом превосходства над миром, над странами, над народами являются деньги — сила и влияние самых богатых и влиятельных мульти миллиардеров, это ведет к конфликту с имперской элитой ноунеймов. Ноунеймам нужно выбирать на что опираться. Опираться ли на свой народ, или выбрать деньги — главный критерий отбора в мировую элиту. Никто не мог предложить в свое время Гитлеру — такому же ноунейму с точки зрения исторической славы какое-либо место в мировой иерархии, да и он сам бы отказался. Знаковой фигуре старого фашизма не требовалось место среди финансистов, он их ненавидел. Сегодня благодаря техническому прогрессу, тотальному контролю над всеми финансами, всеми денежными операциями такой выбор неизбежен. Ноунейму трудно. Любая власть, значит и слава сегодня под микроскопом. Поэтому ноунейму легче выторговать себе почетное место в новой мировой элите, чем почивать на лаврах старой конструкции. Что такое народ? С позиции богатого выскочки. Ноунейму надо делать выбор. Куда повести себя и народ.

Глава 7

Почему демократии не будет

Военная демократия и торговая демократия.

Теоретический ликбез во избежание трагедии.

Это две разные демократии. Военная демократия была во времена непрекращающейся войны между племенами. В это время перманентной войны, отсюда собственно название — военная демократия с ударением на первое слово «война».

Военную демократию создают люди — воины. Во время войны ни один народ не может выбрать слабого лидера. Тогда такому народу конец: его придут и вырежут его соседи — такие же племена воинов. Чингисхану надоела военная степная демократия, он победил всех своих врагов. Поэтому его выбрали на военном совете. Это есть военная демократия.

Другая демократия, — торговая — могла возникнуть, когда к народу, постоянно проживающему в одном месте, приехало много «гостей». Откуда они брались, никто не знает. Чужаки, в общем и целом люди не местные наезжали из других мест и как то пристраивались на новом месте. Проходили десятки лет и приезжих становилось все больше и больше, они не теряли время даром — проникали даже в администрацию, — но как? У каждого из них не было имени, но в кармане были уже деньги. Сначала они не могли ничего делать, заняться какими -либо ремеслами, поэтому все приезжие занимали обычно торговлей. Все приезжие стали торговцами, торговая демократия создается коммерсантами — презренными людьми. Людей, занимающихся торговлей не любили во все времена. Японцы, например, считали их низкой кастой. Аристократия не занималась коммерцией. Это делали люди безродные, то есть неуважаемые в народе люди. Чтобы изменить ситуацию, торговцы стали покупать простых людей. Простые люди стали ненавидеть аристократию (в Древней Греции самых выдающихся аристократов отправляли в изгнание — подвергали остракизму). Бывали периоды, когда народы жили мирно, никто не воевали друг с другом. Следовательно, экстренно собираться на площадях для решения важных вопросов не было причины. Аристократы нуждались в деньгах не только для содержания наемников, но во имя статуса и роскоши. Торговцы сделали зависимыми часть оппозиционной аристократии, другими словами также подкупили их. Чтобы отблагодарить спонсоров, аристократия давала безродным и приезжим разные должности. Безродные и провинциалы таким образом получили власть — не самую важную в начале, но это было начало. Когда не которые богачи превратились в олигархов, власть и деньги срастались. Мораль падала (ибо торжество денег — это всегда конец морали и предтеча предательства). Торговцам было выгодно иметь марионетку на троне, за спиной слабого вождя всегда стояли торгаши. Так наступила первая демократия — Афинская демократия. Простые люди путем голосования черепками изгнали всю аристократию из города, всех людей стали называть гражданами. Постепенно аристократию уничтожили и во всем мире серией буржуазных революций. Вместо аристократии появились граждане (на данном этапе «личности»). Каждый человек стал личностью, неважно какие нравственные качества он в себе развил, пока жил: пусть он негодяй, аморальный тип, но он личность с рождения, имеет презумпцию невиновности. То есть, чтобы стать личностями, все народы должны торговать и рожать коммерсантов, бизнесменов, олигархов. Все улыбаются. В подобном мире улыбок любой герой — это преступник, в мире коммерсантов он не нужен (только в развлекательных фильмах в виде анахронизма из прошлых веков).

А теперь, торговали ли в великой степи кочевники или кочевали вместе со своим скотом?

Кочевали или торговали?

Если ответить на этот вопрос, сразу найдутся ответы, почему кочевники не могут построить демократию улыбающихся «личностей».

Кочевники, вообще все люди традиции мало улыбаются: в первобытном мире улыбка признак покорности младшего и слабости. Когда североамериканские индейцы встречались на тропе, они смотрели друг на друга не моргая: кто то из них зашел на чужую территорию. Чтобы было более ясно: перед боем бойцы МММ смотрят пристально в глаза, боксеры продолжают битву глазами до команды рефери на ринге. Если до прихода современной демократии у народа сохранились традиционные ценности, это гарантирует тотальную неулыбчивость этих людей. Такие народы начинают поедать друг друга глазами как бойцы на ринге в независимости от возраста и пола. Люди начинают ежедневные, ежичастные, ежеминутные поединки. Но никто этой битвы не видит. Эта битва происходит внутри людей. Вы должны теперь понимать, что побеждают в такой ситуации не самые образованные и культурные. Подобный материал уничтожается такими же невидимыми способами сожительства зерефной рефлексии (военной демократии) и торгового лицемерия. При отчуждении самого морального и профессионального контингента, местные власти повсеместно заявляют о стремлении к демократии. Потому коррупция и беззаконие, тотальная мафия сопровождает подобную неадекватную, подобную недоразвитую демократию везде, где зерефы пытаются копировать опыт рефагов. Рефаги — торговцы, я повторяю, это приезжие, в то же время все зерефы местные. Когда зерефы — генетические воины играют в улыбчивых и слабых рефагов, водружается некая химера, когда люди -воины разворовывают общие народные запасы и гордятся наворованным. Все другие свидетели также хорошо — дорого одеваются и улыбаются во весь рот. Вы поняли? весь народ улыбается во весь рот, в тот самое время, когда нужно плакать. Потому что впереди условный голод.

В родоплеменном мире были родственники, братья, сестры, дяди — тети, но никакие не личности. Если род решал наказать бездельника или преступника, он изгонял его в степь на верную смерть, потому что одному в степи не выжить, можно выжить только с коллективом родни. Все современных потомки коммерсантов — это изгои, индивидуалисты, эгоисты, не знающие свою родню много веков. Родня им не нужна. Все удобства они привыкли покупать. Как народ, который не практиковал рынка и не знал о деньгах, а мы, кочевники относимся к таким народам (традиции), могут быть моментально эгоистами, не помнящими своего родства с братьями и сестрами? Это объясняет наши проблемы с так называемой демократией, почему мы не можем превратиться в демократов по команде.

Мы превращаемся в демократов почти по команде, так решает власть, которая все время говорит о демократии, а сами они обогащаются в своем семейном кругу, то есть используют власть по старым добрым степным законам.

Что еще представляет степная демократия, кроме пресловутой коррупции?

Совершенно очевидно, что степную демократию желают видеть или иметь казахские мелкие буржуа, во всяком случае так по классике называют базарных торговцев: владельцев салонов красоты, аптек и прочих субъектов малого и даже среднего бизнеса. Это те люди, которые подняли свое дело и, следовательно, сами поднялись в собственных глазах. Они хотят демократии, полагая, что эра демократии настанет, когда уйдет Путин, даже не ельбасы Назарбаев. Путина они не любят, мягко говоря, больше всего. Хотя тут эти демократы тут же смыкаются с некими националистами. В этом нет ничего удивительного. Все традиционные народы, получив собственность, превращаются в националистов — это новое чувство эволюции. Наверное, боятся, что у них ее отберут.

Что же такое степная демократия в среднем?

При встрече традиционного мира и мировой торговли степная демократия-это когда за один стол пригласят людей безродных, или НИЧТО с точки зрения веса в традиционной системе, традиционной иерархии и элиту вместе с олигархами. Аристократии здесь нет давно. Да и мире аристократию всю перебили, потому что победили деньги и рынок. Бывшая партийная верхушка (бывшие коммунисты) которая провозгласила независимость, это не аристократия вообще, но все же элита, сыграла роль греческих самозванцев, соединила освобождение от метрополии (от Москвы) в свое время, то есть соединила независимость с демократией, а себя — со всей государственной собственностью. Сегодня происходит вторая серия после первой. Если в первой серии партийно-хозяйственная верхушка приватизировала всю собственность и создала вполне такой традиционный режим, где чиновник — это все, начальник и олигарх в одном лице, а простолюдин это никто, нуль, традиционная чернь, — так было, так будет всегда в традиционном мире, даже без воин и героев — это традиционный мир и традиционный народ. И вот сегодня, имеющие малые капиталы, хотят равных прав с имеющими большие капиталы, причем обе стороны тут же хорошо говорят на родном языке (потому что национализм рулит, а не демократия). Но тут же сразу не ясно, кто что имеет, если условные «шаруа» — владельцы бутиков сядут вровень с баями — владельцами отраслей. С точки зрения традиционной академии — это сущий бардак, кромешный перспективный хаос, дурдом в общем и конец света. Неизвестно, кто кого выше сидит. Это непорядок. Не ясно, кто есть элита и по какому критерию он выше. Это вводит в ступор, меняет вековую парадигму общения, усиливает частную деспотию и частное рабство в отдельные моменты, ну а в общем это конечно психоз и стресс.

Все эти люди и с олигархического чиновничьего сверху и с барахольно бутиковского снизу есть большой отряд капитала, по другому — это буржуазия. Среди них нет учителей. Нет врачей. Нет философов. Нет людей, которые не ставили бы деньги божествами новых язычников. Нет людей, которым не важно, кто выше, а кто ниже. А что бутиково — барахольные люди хотят демократии, это значит что они хотят укрупнить свой бутик и больше ничего. Так понимают демократию все традиционные народы и это понимание эволюционно, так ее понимают и бывшие степняки. (В Кыргызстане как раз именно такое противостояние. Там нет отраслевого превосходства в кузнице капиталов. Если там заведется олигарх, то ему приходится подгребать под себя все: все кыргызское золото, все кыргызские ликвиды, в том числе и малый бизнес, который тут же идет на площадь, потому что олигархов мало, они равны или равны малому бизнесу в предстартовых условиях условного равенства. Потому нам надо посмотреть на кыргызов и улыбнуться. Нам разборки малых бизнесменов с перекачкой скудных ресурсов туда-сюда не нужны. У нас огромные ресурсы. Переделка огромного пирога это большие жертвы, война и развал нашего государства.

Глава 8

Кто ты такой?

Эта основная проблема, кроме головоломок про разные фашизмы. Ведь это старый фашизм и нацисты Германии бомбили города и захватывали соседние государства. А новый фашизм все делает во имя мира и демократии.

Новый фашизм.

Он поддерживает мировой порядок, цену на нефть и курс доллара. Самое главное правозащитники сражаются за права человека в «нецивилизованном мире». Всем правительствам рекомендуется внедрять толерантность и поддерживать… парады. Новый тоталитарный макинтош надевается на планету под веселые афро-американские ритмы и всякие разные небылицы о демократии из уст европейских функционеров. Новый фашизм с улыбкой и заботами объявляет локдауны — отправляет миллиарды людей на вакцинацию, и люди идут, уверенные что там поправят свое здоровье (навсегда). Вот такой он, новый фашизм — прекрасный и добрый на фоне старого фашизма — жестокого, мерзкого, отвратительного. Миллионы мечтательных нищебродов до и миллионы мечтательных нищих после хотят попасть в Европу, — бегут из своих отсталых авторитарных стран — как попало и на чем попало, лишь бы попасть в цивилизованный рай (или хотят попасть во всяком случае. Таких ловцов удачи и престижа очень много в консервативном мире. Одно фото из рая чего стоит. Все на зависть) Последний вот случай: трое беглецов из Нигерии отсиделись на киле многотонного корабля одиннадцать дней — это тысячи миль посреди океана! Чтобы только добраться до Испании. Разве цивилизация не стоит того, чтобы сидеть на железке столько дней без еды и питья?
Я думаю, миллионы нищебродов сделают свой выбор моментально. Запад — прекрасен! Просто оттого что он чист и блестит. У него непререкаемый авторитет, но прежде сила брендов. Что важней для нищеброда, кроме показухи?
А в своих автократиях что?
В отсталых традиционных консерватизмах даже под масками подражательной демократии везде грубо, грязно и воняет навозом. Везде сидят надменные чиновники с каменными лицами и кормят свою не менее заносчивую родню. Коррупция поглощает все доходы феодальных сатрапий. Все, что не идет на потребление и поддержания видимости государства, уходит в оффшоры — концов не найти. Все люди — большие чиновники и рядовые «граждане» врут, толкают, завидуют — мечтают попасть в ряды партии власти, чтобы превратиться там в новых бульдогов — феодалов. Стоп!
Хотят превратиться в феодалов. И это в 21 веке! Когда вокруг существуют сверкающая и вкусно пахнущая демократия. С этого момента начинается различение старого и нового фашизмов. Бесспорно, новый порядок прекрасен не одной болтовней про демократические ценности, — дикарям права человека не понятны от слова никак. Всем беглецам из грубой, жестокой консервативной общины важно отношение к ним на новом месте. Любая улыбка прохожего приятна. А там умеют улыбаться. Хотя белым людям нет никакого дела до трех нигерийцев, приплывших к ним таким экзотическим способом. Возможно, подобные африканские — азиатские беглецы им порядком надоели, Европа чай не резиновая. Можно делать первый вывод: в новый мир всегда бегут — кто не может превратиться в локального туземного феодала. В новый мир бегут либо нищие, либо дерзкие наглецы. Наглецы — это те, кто не принадлежит к разряду бывших чиновников, но имеет дерзость что-то говорить. В таком мире говорить можно все. Но с родственниками и на семейные темы за большим столом. Кто говорит о политике, быстро превращается в диссидента (это на западный манер, на местный же манер — в сумасшедшего, ибо нельзя говорить народу, что ему непонятно). Оппозицию режиму составляют только опальные чиновники. Если наверху что-то не поделили, кто-то падает вниз. Эти опальные чиновники, ставшие олигархами, сразу ищут несколько несчастных — безработных маргиналов, чтобы они кричали, выходили на пикеты, держали плакаты в руках, в общем шумели на всю улицу, чтобы полиция их окружила, потолкала и затолкала в автозаки.

Итак, из кого состоит эта оппозиция? Из отставных чиновников — бывших членов семьи и тех самых маргиналов, что быстро подобрали олигархи, чтобы эти несчастные, сошедшие с ума от нищеты и бесперспективности, кричали на всю улицу про диктатуру коррумпированного автократа. Это еще один штрих о старом тоталитаризме, какие соки его питают. Но не каждый подобный режим может превратиться в тоталитарную систему нацистского типа (не хватает культуры). Но в каждом таком режиме есть основа для нацизма — иерархия. Вы поняли? Прежде чем настроение «я выше тебя» по рождению заменился на «я выше тебя по обстоятельствам», утечет много воды. Пятьсот лет из феодальной Европы бежали подобные же зерефы» на киле консерватизма» с амбициями Атиллы и Наполеона, чтобы создать то самое притягательно противодействие старому иерархическому фашизму в Америке. Да-да, старый фашизм питается амбициями племенных дикарей и феодальным вассалитетом также. Я выше — ты ниже по рождению!

Прежде чем подобную автократию в Европе перебьют, утечет много воды. Это волна в пять столетий, как раз, отмоет новый тоталитаризм и начнет притягивать новых африканских азиатских зерефов. Америка уже занята и заселена бывшими европейскими нищебродами. Они сильно разбогатели. И придумали новую иерархию — для бывших и новых нищебродов, обожествивших ни род, ни кровь (хотя есть одно американское лобби), а деньги. В основе новой тотальной мировой иерархии — деньги! У новой элиты финансистов нет желания сообщать на весь мир мы выше — вы ниже. У неё в приоритете удобства и настроение. Если для старого фашизма, вообще модели старого протонациста важно чужое ничтожество в любом виде, для каждого финансиста — нового фашиста важно чувствовать себя комфортно. Так потомки бывших нищебродов научились получать удовольствие от независимости. В этом им помогли заработанные многими поколениями рефагов деньги. Никто из мировых владык и их функционеров прямо не обзовет вас дикарем или негром — так сейчас не принято. Они просто отвернутся и не будут общаться с вами. Это только молодые зефа, то есть бывшие разбогатевшие мещане из Азии и Африки могут сказать «Да кто ты такой?!» по привычке.

Глава 9

Мы потомки пиратов, а вы потомки рабов

Как происходит, что консервативный порядок и опора на традиции ведет сначала к национализму, а потом к старому типу фашизма?

Мы ни на секунду не забываем, для чего нам нужно знать про старый фашизм, как он зарождается и затвердевает, затем атакует соседей, чтобы завоевать «жизненное пространство» для нации. Почему, собственно, старому фашизму всегда тесно внутри себя?

Я не предлагаю сравнивать старый фашизм с занятием кочевников, также охотников и собирателей кореньев, также с первыми земледельцами, что поджигали леса для своих огородов. Эти народы не существовали внутри искусственных препятствий, сама природа гнала их вперед, а не вожди дикарей. Фашистский порядок двигается из-за технической революции, а не из-за дикости и несовершенства. Механизмы старого фашизма — в эволюции цивилизации. Прежде чем старый фашизм объявляет доктрину превосходства, его народы преодолевают силу природы, сами превращаются в силу: примитивные ручные орудия заменяются на совершенные механизмы и двигатели и внутреннего сгорания. Вы должны понимать эволюцию фашизма не в новой технике, а пользе, которая она принесет людям, одновременно толкая — создавая новые виды социальной организации.

Вы думаете, что люди изобрели новые механизмы, тем самым изменились правила иерархии?

В новой организации уже не видно той первобытной дикости, никто не падает на колени перед языческими культами: не поклоняется старикам и вождям как вечным авторитетам. Когда то было достаточно одного взгляда диктатора, чтобы делать вид — соблюдать ритуалы. Огромные массы людей обрели самостоятельность и независимость от буквального подчинения — стали смотреть на власть как на необходимую формальность. Для это революционеры и революции перебили феодальную аристократию, чтобы люди забыли свое ничтожество и страхи.