Бесплатный фрагмент - Опубликованное в 90-х и 00-х

Это не все, что было опубликовано (в разных изданиях, кои не перечисляю). Приличная часть текстов, как у любого журналиста (газетчика), было на сиюминутные темы, которые сейчас уже не представляют никакого интереса.

Статьи не редактировал заново, но сокращал, каюсь. Для вашего же читательского блага. Даже в тех материалах, которые сохраняют актуальность, часть все же стоило убрать. Либо устарели, либо изначально были не фонтан.

Все, что осталось после такого жестокого отбора — перед вами.

Статьи сгруппированы в разделы, куда попали материалы из разных номеров, даже, может, и из разных лет. Но так удобнее в этом сборище изначально несогласованных идей ориентироваться.

Евгений Беляков

Трудное решение

Домашнее обучение вовсе не такое простое дело, как кажется

семейная школа: 35 лет спустя

Школозаменитель, или, как его называют по-научному, хоумскулинг (домашняя школа, семейная форма обучения), возник у нас в стране естественным образом на фоне кризиса всей системы образования. Первая реакция на это явление: «Ура, свобода, да здравствует творчество!» Потом начался просто «скулинг»: «Ой, тяжело, дети не хотят заниматься, мы не умеем учить, нет времени, ребята разболтались». И вплоть до: «Караул, спасите, помилуйте, возьмите нас назад, в массовую школу!»

Все эти фазы я проходил еще в 90-х годах. Эта статья написана и опубликована недавно и включена сюда в качестве исключения, потому что только так проблема воспринимается в ее нынешней непростой конкретике.

Итак — все не просто.

Что интересно, старший внук уже пошел в школу — нормальную и обычную. Посмотрим, что будет с остальными.

Впрочем, мой пример сравнительно удачный. Дети выросли, я их устроил после 7-го класса в 734-ю школу к А.Н.Тубельскому (в те времена не было бюрократических препон). Круглыми отличниками они не стали, но все было нормально, после школы все поступили, кто куда хотел. Проблемы у нас начались потом. Но о них я тоже расскажу чуть позже. А сейчас изложу собственные очень простые мысли об этом самом хоумскулинге.

Действительно, на протяжении долгих лет у меня сложилось твердое убеждение, что начальная школа не очень-то и нужна. Здоровые, подвижные, творческие, свободные дошколята загоняются в замкнутые помещения, обездвиживаются, и их насильно учат тому, к чему в 99,9% случаев душа их абсолютно не лежит. Свобода ребенка — это убежать из школы вообще. Поэтому свободной школы и свободного ребенка в школе практически не бывает. Все это так. «Началка» ломает ребенка, «обтесывает и лепит» на свой лад, делает из него автомат или, если хотите, школьного раба.

В принципе можно от этого избавиться, достаточно лишь оставить ребенка дома и учить его самостоятельно. Только необходимо иметь в виду, что нужно прежде самим научиться учить его хотя бы читать, писать и считать. А в нашем обществе многие взрослые уже забыли даже таблицу умножения, ничего не читают, пишут с ошибками и только в формате заявлений. Надо не просто уметь самим читать, писать и считать, но уметь учить этим простым навыкам. То есть нужно взять учебники по дидактике для студентов и хотя бы их прочесть. Если вы даже этого не сделаете, то нечего потом ныть и ругать ребенка, что он ленивый. Но эта проблема все же решаема.

Школа подравнивает детей. В результате те, кто не успевает за другими, имея всего лишь слегка замедленный темп усвоения, становятся неуспевающими, двоечниками, но тянутся за другими. Дома такой ребенок будет реально отставать от среднезаданного темпа. Если он прикреплен к какой-то школе, это сравнение будет травмировать и его, и родителей. Само по себе это не страшно: темп у каждого свой, но вот нервы… Ведь в начальной школе надо всего лишь научиться делить на двузначные числа, хорошо вызубрить таблицу умножения, читать с определенной скоростью, помнить падежи, а также то, что «жи» и «ши» пишется через «и». Вот и вся программа, на сколько бы толстых книжек ее ни расписывали.

Дальше организация общения, важный элемент социализации. Двор сейчас такой, что выпустить ребенка гулять одного страшновато. Но и здесь тоже есть разные варианты. В деревне, например, ситуация другая. Есть пока еще кое-где у нас порой есть даже дома творчества школьников, разные платные секции. На все это нужно время, впрочем, как и на занятия. Лучшее решение — вообще не прикрепляться ни к какой школе, однако тут могут возникнуть проблемы «с законом». Впрочем, когда я в 1988 году не пустил своего старшего в школу, никому до этого дела не было, даже не позвонили.

Должны ли школа, государство, общество контролировать то, как семья реализует хоумскулинг? Мое мнение — нет. Или, по крайней мере, не надо контролировать каждый шаг родителей. Это глупо, если учесть, что и наблюдатели у нас еще те. Извините, конечно, но это факт. Однако я глубоко убежден, право на хоумскулинг надо заслужить, например, сдав экзамены по дидактике. Может быть, нужно организовать какие-нибудь родительские курсы, написать специальные учебники для родителей. Но потом необходимо предоставить максимум свободы, чтобы хотя бы год можно было делать то, что хочешь. И чтобы никто не вмешивался, за исключением разве что случаев, когда ребенка вообще ничему не учат или, например, заставляют торговать, заниматься противоправной деятельностью и т. д.

Для занятий с ребенком нужно время. Точнее, довольно много времени, поэтому тот родитель, который планирует заменить ребенку школьного учителя, вряд ли сможет делать это в свободное от основной работы время. Однако для большинства граждан нашей страны это автоматически означает возникновение зияющей дыры в семейном бюджете. Следовательно, надо очень трезво оценить свои силы и продумать источники доходов. Скажем, работать может кто-то один, а вот второму обязательно придется целиком посвятить себя обучению собственного ребенка.

Отдельный случай — объединения родителей. Это, конечно, хорошо, но тут ведь как с платными поликлиниками: если объединение платное, то вовсе не обязательно, что там будет нечто иное и более высокого качества, чем обычная школа. Часто это те же школьные учителя, которые уволились в поисках хорошего заработка из той же школы, чутко уловив общественную потребность и поняв, что на этом можно неплохо заработать. В итоге все заканчивается созданием небольшой частной школы, которую просто называют семейной. Однако, согласитесь, это уже нечто иное, чем настоящая семейная форма образования.

Особо хочу обратить внимание на еще одну очень важную проблему. Хоумскулинг не позволяет ребенку в нужное время приобщиться к неким социальным нормам, помочь привыкнуть, адаптироваться к тому нормальному в обществе явлению, когда практически над каждым человеком довлеет рабочая дисциплина. В результате у него не возникает умения приспосабливаться к реальности. Известный российский педагог Борис Никитин назвал это «необратимое угасание возможностей эффективного развития способностей — НУВЭРС». Между тем родителям стоит раз и навсегда уяснить: жизнь не состоит из одной свободы. Наоборот, большая ее часть в современном обществе так называемая работа. Это когда ты имеешь начальника, который дает тебе задание и проверяет выполнение. Такой подход вряд ли можно считать высоким творчеством, и очень часто он вообще не является чем-то приятным. Однако каждый человек должен научиться преодолевать себя, выполняя нечто, требующее большого напряжения. За это он получает деньги, заработную плату, на которую живет. Я повторяю все эти тривиальные вещи, потому что, выбирая для своего ребенка семейную форму, родители, как правило, все это в расчет не принимают. Поэтому все-таки стоит напомнить им, что через 30 лет они и их дети будут жить отнюдь не при коммунизме. И деньги не отменят.

Что же до моего личного опыта, то все мои дети, без исключения, испытывали и испытывают трудности при адаптации к так называемому трудовому коллективу, а фактически — к его начальникам. Поэтому они, как правило, выбирают фриланс (cлава Богу, сейчас это возможно!). Но я трезво смотрю на вещи и понимаю: все общество не может состоять из фрилансеров, а это значит, что большая часть подрастающего поколения будет вынуждена все равно посещать массовую школу просто потому, что стране нужны не только фрилансеры, но и люди, способные работать в больших коллективах на больших предприятиях.

Однако родителям, переводящим своих детей на семейную форму обучения, об этом не сообщают. Хотя фактически необходимо брать с них расписку, что все эти вопросы они продумали и берут на себя всю ответственность за своих детей в плане их дальнейшего встраивания в реальную жизнь. Правда, у нас пока еще слишком мало статистики, и истинные последствия хоумскулинга мало кому известны, кроме тех, кто начал этим заниматься на свой страх и риск в конце восьмидесятых. Необходимы многолетний эксперимент, глобальный мониторинг.

Впрочем, все сказанное выше относится исключительно к начальному циклу образования (с 1-го по 5-й класс). С моей точки зрения, семейная форма обучения в старших классах (10-11-е классы) недопустима ни при каких обстоятельствах. Вариант, который я выбрал для своих детей, — экстернат, то есть условно платная форма интенсивного обучения в специальных школах, когда 10 и 11-й классы проходят за год под руководством учителей-специалистов. Учить всем предметам старшей школы самостоятельно — это нереально. Нет среди нас таких родителей, которые знали бы по каждому предмету в 3—4 раза больше, чем предусмотрено программой. А иначе качественно учить невозможно. Нет у родителей и оборудованных кабинетов. Можно, конечно, посадить десять репетиторов, но это, кажется, вариант только для олигархов.

А вот классы с 6-го по 9-й — тут, как говорится, есть тема для размышления. Если родители верят в свои силы на 100% и имеют возможность нанять нескольких репетиторов, то попробовать вполне возможно, результат будет положительным. Лично у меня педагогическое образование по математике, жена — профессиональный психолог. Но даже мы выдержали только до 7-го класса включительно. Дальше я почувствовал, что в нашем образовании уже появляются «дыры». Так, я сравнительно слабо знал химию, недостаточно — физику, не мог учить английскому языку… Наверное, есть у нас в стране люди, имеющие энциклопедическое образование. Но, уверен, их очень мало. Поэтому нужно 1000 раз продумать, прежде чем на что-то решаться. Ведь если вы какой-либо предмет знаете на «3», вряд ли ваши дети будут знать его хотя бы на «4». И вряд ли они заговорят по-английски, если вы сами не говорите на нем свободно. Фактически всерьез за такое обучение может браться только в высшей степени талантливый родитель, имеющий за плечами не только золотую медаль, но и красный диплом. Увы, ни я, ни жена к таковым не относимся. Здесь бы очень помогло сотрудничество родителей, каждый из которых мог бы преподавать один-два предмета. Но дело упирается в помещение для занятий. Вот если бы государство в этом вопросе помогло… Пока же этого нет, и придется по очереди собираться на квартирах.

Наверное, я разочаровал тех, кто думает, что семейная форма образования — это очень просто. Да нет в жизни ничего простого! Все требует много работы, продумывания мелочей, собственного дополнительного обучения. Но, пройдя сквозь все это, скажу вам, что такой способ образования все-таки возможен. Наш с женой эксперимент один из наиболее удачных. Наши ребята стали настоящими специалистами, каждый в своем любимом деле. Правда, почему-то все их любимые дела лежат в области искусства: два художника-мультипликатора, скульптор, художник, театральный режиссер. Может быть, потому что в этих специальностях больше свободы и творчества? Кстати — да.

А вот так я писал о семейном обучении раньше. Почитайте. Ведь все познается в развитии, не так ли?

Мы все учились понемногу?

Семейная школа. 15 лет спустя

Сейчас это распространенное явление. А тогда, пятнадцать лет назад, было трудно решиться на такое. В 1988 году должен был пойти в школу старший сын, Никита, но мы с женой решились учить его дома (я тогда работал учителем математики, Татьяна — психолог). Потом в школу не пошла Никиткина сестра, Вера, потом — Петруша, Глеб и, наконец, Серафима. Тогда ужасались: «И как только вам не стыдно экспериментировать со своими детьми?». Можно многое сказать в ответ. Хотя бы то, что все эти 15 лет сами бесконечное число раз задавали себе тот же вопрос. Иной раз просыпаешься утром в поту и в страхе: «Господи! Что я делаю?» Но встаешь, умываешься — и… живешь дальше, стараясь просто делать то же самое лучше. Когда Никита уже учился в школе, и, к счастью, неплохо, тогда только сомнения и страхи стали рассеиваться. И даже когда столкнулся с трудностями, о которых речь впереди, твердо верил: домашняя школа — дело хорошее и очень разумное (если, конечно, она возможна по семейным обстоятельствам). Наш маленький «педагогический эксперимент» подходит к концу. Через год Серафимочка, самая младшая из детей, пойдет в школу в седьмой класс. В пору спросить себя: ну как? успех или провал? и чем это все интересно для других?

Пора писать отчет (пусть и предварительный). Потому что все заканчивается рано или поздно. Семейная школа — ведь это же не государственное учреждение, которое хоть сто лет простоит, а ему хоть бы что. Тут все заканчивается гораздо быстрее, просто дети вырастают, а школы — нет. Итак, наш опыт доказал следующее.

Семейная (домашняя, родительская) школа ВОЗМОЖНА, и нет ничего ужасного в том, что дети не идут в 1-й (2-й и т. д. вплоть до 7-го) класс. Этого не нужно бояться. Этому нет смысла препятствовать. В целом ряде случаев для ребенка этот вариант гораздо лучше так называемого стандартного, то есть обычной школы. Семейное обучение просто необходимо, когда ребенок болен и не может посещать уроки. Но оно дает очень хороший результат и тогда, когда дети здоровы и развиваются нормально. Правда, что такое «нормальное» развитие — этого не объяснил еще ни один педагог, психолог и ни один министр образования.

И не объяснят. Потому что никаких возрастных норм не существует (хотя их упорно пытаются внедрить чиновники от образования). Дети развиваются совершенно по-разному. Одни идут быстро, потом замедляются, другие медленно, потом ускоряются. Мои, как правило, развиваются по второму варианту. Возьмем Никиту. Он все время «запаздывал» (и поскольку был первым, следовательно, сравнивать было не с кем, мы с Таней очень волновались). Даже когда я его в школу определял, скажу по секрету, хотел ведь устроить в восьмой класс. Но директор сказал: «Берем в седьмой». Никита на полгода отстал от пресловутой возрастной нормы, но зато чувствовал себя среди одноклассников уверенно. А потом — догнал и перегнал. После 9-го сдал экстерном за год 10-й и 11-й классы, одновременно учась на подготовительных, и сразу же поступил в институт (то есть на год раньше сверстников).

Одной из самых главных «бед» домашней школы я считаю ее ОРИЕНТАЦИЮ на школьные нормативы. Это страх родителей, что их ребенок где-то в чем-то «не успевает» за сверстниками. Потому что уж если вы вышли из системы, то выходите. Компромисс ведет к тому, что вы начинаете мучить ребенка, надавливать на него, кричать и шлепать. Я это знаю. Я через все это прошел. В школе есть определенный ритм, установленные правила. Там многое происходит само собой. Домашняя же должна быть гораздо более свободной.

Темпы развития детей очень различны. Нормативы, повторяю, совершенно условны. В чем-то ваш ребенок будет обгонять «среднего школьника», в чем-то уступать — ведь домашняя школа не панацея, не волшебное средство для взращивания гениев. Однако здесь ребенок развивается САМОБЫТНО и свободно. И есть все основания ожидать, что в результате получится настоящая личность.

СВОБОДА РЕБЕНКА, ГОВОРИЛА ЕЩЕ ЕЛЕНА ПАРКХЕРСТ, — ЭТО ДЛЯ НЕГО ВОЗМОЖНОСТЬ РАБОТАТЬ В ПРИСУЩЕМ ТОЛЬКО ЕМУ ТЕМПЕ. Управленцы хотят поставить под контроль все, что возможно, и они не успокоятся, пока не будут нас контролировать полностью. И, значит, не успокоятся никогда. Но, спрашивается, почему тот, кто контролирует, достоин большего доверия, чем тот, кого контролируют? И поэтому единственный вариант, который остается родителям, — полностью разорвать связь со школьными нормами и правилами и учить по-своему. Просто потом вы ставите школу, в которую будете отдавать своего ребенка, перед фактом: ваш широко образованный ребенок раньше в школе не учился, а потому переводных документов вы предоставить не в состоянии. Конечно, это может поначалу вызвать у директора шок, но когда он убедится, что парнишка или девчоночка очень даже «соображают», все сразу встанет на свои места.

Главное — НИЧЕГО НЕ БОЯТЬСЯ. Дело в том, что, даже если ребенка вообще ничему не учить, он все равно усваивает то, что должен был усвоить, в особенности если много общается и читает. Так что учителям и методистам не стоит так уж гордиться: к своему величайшему удивлению я убедился, что НАЧАЛЬНАЯ ШКОЛА РЕБЕНКУ ВООБЩЕ НЕ НУЖНА! Если он не ходит в школу, то усваивает чтение, письмо и счет точно так же, как учится ходить и разговаривать.

Нет, поймите правильно — я не призываю вообще не учить детей ничему. Я хочу сказать, что НИЧЕГО НЕ НУЖНО БОЯТЬСЯ, потому что ребенок сам очень здорово запрограммирован на обучение. И гораздо лучше иногда не трогать, не давить, НЕ ТРЕБОВАТЬ, а заинтересовывать, создавать условия, «педагогическую среду». Это я называю «принципом параллельного обучения» (термин построен по аналогии с «параллельным действием» у Макаренко). Карта на стене (лучше рядом с телевизором!) даст больше, чем требование выучить географию.

Очень много дает включение ребенка в серьезное, настоящее творческое дело, которое потребует от него настоящих больших (даже предельных) усилий. Дело в том, что в жизни все содержится во всем. И универсум постигается с любой точки. Главное, чтобы эта точка была. Если это театр, то в нем тоже содержится весь универсум «знаний-умений-навыков» (как говорили раньше ЗУНов), но только данных в ракурсе театра.

Учеба должна быть максимально свободной, с выбором вариантов, ориентированной на индивидуальные особенности детей. Как можно больше выбора, как можно меньше требований, окриков, наказаний. Наконец-то учеба должна стать приятной, увлекательной. Разве не к этому мы стремимся, решаясь на домашнюю школу? Но оказывается, что именно создание такой вот творческой обстановки — и есть САМОЕ ТРУДНОЕ ДЕЛО. И при этом оказывается, что по сравнению с обычной школой гораздо, гораздо большее значение играет МОТИВАЦИЯ УЧЕБЫ.

По-моему, над мотивацией работать важнее, чем над самой учебой. Тот из родителей, кто смог заинтересовать ребенка занятиями, уже сделал 90% того, что требуется. Вот что писал великий русский писатель и великий педагог Лев Толстой. «Школа не возбуждает вопросов, она даже не отвечает на те, которые возбуждены жизнью. Она постоянно отвечает на одни и те же вопросы, несколько веков тому назад поставленные человечеством, а не детским возрастом, до которых еще нет дела ребенку». «Школа учреждается не так, чтобы детям было удобно учиться, но так, чтобы учителям было удобно учить. Учителю неудобны говор, движение, веселость детей, составляющие для них необходимое условие учения, и в школах, строящихся как тюремные заведения, запрещены вопросы».

А мы с детьми НАОБОРОТ, целые уроки, целые часы проводили ТОЛЬКО ЛИШЬ В ЗАДАВАНИИ ВОПРОСОВ. Я записывал десятки придуманных ими вопросов по ботанике, географии, физике, математике, по словесности, по чтению книг и т. п. На этих занятиях я не просил их искать ответы, больше того, я сам не умел отвечать на многие вопросы. Мы просто записывали в тетрадь то, что нас интересовало. И меня, и их. Победителем этой игры считался тот, кто поставит больше вопросов, и тот, чей вопрос будет самым ярким. И в этой игре маленький мог победить старшего. И я сам не победил ни разу.

Мотивация. Эта педагогическая проблема очень трудна. И решить ее удовлетворительно не удается даже в семейных школах. Но я видел другое, к чему мои дети тянулись САМИ. И это были вовсе не учебники. Дети стремились: а) рисовать красками, карандашами, мелками, щепочкой и т.п.; б) писать стихи, переписываться, вести дневник, делать самодельные книги; в) делать самые разнообразные самоделки; г) играть в сражения, в куклы, в первобытных людей, ставить театральные постановки; д) разговаривать со мной и с мамой; е) путешествовать, строить шалаши; ж) играть в футбол, салки, велосипедбол; з) общаться с домашними животными, особенно — с собаками и лошадьми…

Если все это есть в жизни ребенка — он счастлив, потому что это НОРМАЛЬНАЯ, СВОБОДНАЯ И ЕСТЕСТВЕННАЯ его жизнь. И задача педагога (родителей, если речь идет о домашней школе) — найти компромисс между этой СВОБОДНОЙ жизнью и школьной программой, которую ваш ребенок должен в конечном итоге все-таки как-то освоить, чтобы общество приняло его как «полноправного члена». Можно говорить и рассуждать о свободе ребенка бесконечно, можно строить планы школы будущего (ХХII?!) века, но это не отменяет факт, что в седьмой класс (максимум в восьмой) ребенка придется отдавать, что он попадет отнюдь не в мир будущего, а в наш современный, скучный, бюрократический и в меру жестокий мир. Где к детям предъявляются вполне определенные требования со стороны органов образования и со стороны сверстников. И тех, кто таким требованиям не удовлетворяет, безжалостно опускают.

Именно поэтому я и считаю, что детей надо попозже отдавать в школу, когда они уже окрепнут, и душой, и мышцами, и уже смогут за себя постоять. Речь идет не простых трудностях «вписывания» детей в школьный коллектив, а более общо: их приспособлении к нашей реальности, к тому обществу, которое, увы, мы только и можем им предложить — чтобы их не сломало. И значит — нам нужно подумать о ключах к мотивации учебы, даже если то, чему мы учим — «отвечание на незаданные вопросы».

И поскольку содержание нашего обучения (а также, впрочем, и форма, которую ведь тоже сразу изменить невозможно) противоречат естественной «внутренней» мотивации, то необходимо, видимо, выработать компромисс. И в поисках его мы с женой совершали еще одно педагогическое «преступление»: мы «платили» детям за работу. Что делать: в мире, в реальной жизни, где все они, наши дети, будут жить, работают за плату. Впрочем, почему обязательно деньги? Долгое время у нас работал «магазинчик». За определенный квант выученного учебного материала дети могли «посетить магазинчик». То есть открывался шкаф и Татьяна доставала большую коробку, в которой лежали разные ценные штучки: хорошие конфетки, цветные ластики, солдатики, шоколадные яйца в цветных обертках, прозрачные линеечки, новые карандашики и т. д. Можно выбрать то, что нравится. Иногда дети намечали заранее какую-нибудь игрушечку и учились, чтобы ее заработать. Временами их активность достигала неимоверных высот, и тогда за один день проходились целые главы учебников, писались длинные трактаты, разучивались длинные стихотворения, а «магазинчик» — пустел…

Хорошо работает и Книга Достижений, куда записывается все, что человек сделал и чего добился (автор идеи — учитель Е. Волков).

Но мне все же всегда хотелось, чтобы был настоящий интерес, настоящая прямая мотивация. Я старался использовать все резервы и ресурсы по увеличению мотивации к учебе. Придумывал игры, где требовалось бы знание программного материала, проводил экскурсии, сочинял творческие задания… Получалось только тогда, когда я вглядывался в детей, изучал их и старался быть не впереди, а рядом, даже немножечко сзади (так, чтобы мое присутствие не слишком бросалось в глаза). Это не всегда получалось, часто были срывы, часто я гнул свое без понимания, интересно ли то, что я объясняю детям. Иногда я полностью терял контроль и над ними, и над собой, кричал, нервничал, срывался. Потом, успокоившись, обнаруживал, что они все-таки развиваются, но не я тому причина. А где она — эта подлинная причина и мотив их развития? Может быть природа? Гены? И постепенно я пришел к такому выводу: есть мощная природная программа, заданная в генах детей, отвечающая за их развитие. Только опираясь на нее, работая с ней заодно, можно чего-то получить взамен своих усилий. Ведь много столетий и тысячелетий дети входили в мир без всякой школы. Сама жизнь была им школой. Я вспоминаю свое детство: как это ни странно, мне было ИНТЕРЕСНО учиться. Меня интересовала физика и математика, даже словесность, хотя учителя делали, наверно, все возможное и невозможное, чтобы я возненавидел учебу. И только благодаря этому ИДУЩЕМУ ОТКУДА-ТО ИЗНУТРИ ИНТЕРЕСУ я продолжал учиться.

Только ИЗУЧАЯ детей, начинаешь схватывать, где и как можно связать внутренние, генетически заданные программы и навязанные обществом требования. Продумывая теперь опыт домашней школы, я прихожу к необходимости целого ряда КОМПРОМИССОВ. Один из серьезных ее недостатков — малая «тренированность» ребят на самопреодоление, на дисциплину.

Привыкшие к свободному режиму работы мои дети, когда идут в школу, отличаются чрезмерной, на взгляд учителей, подвижностью, активностью. Они недостаточно, с их точки зрения, аккуратны. Нам с Татьяной трудно разбудить детей рано утром — они ведь не привыкли с детского возраста рано вставать. Бесконечные картинки в тетрадях, на обложках учебников — учителя расценивают это как нарушение дисциплины. Да и знания на первых, во всяком случае, порах не выглядели блестящими: они знали и умели много другого, того, чему не учили в школе их сверстников, но подчас терялись при выполнении элементарных школьных заданий.

Чем больше времени проходило, тем проще учителям было с нашими детьми. Кроме того — подходило время принятия важных жизненных решений, будущей профессии, и наши ребята, оказывается, довольно быстро концентрировались на круге выбранных ими интересов и планов. Вообще, многие говорят, что наши дети выглядят более взрослыми, чем их ровесники. Это кажется парадоксальным: ведь домашняя школа, казалось бы, продлевает детство. Но на самом деле получается так, что в личностном плане, в плане ответственности за свои действия, в плане саморефлексии, наши дети перегнали ровесников. Это можно объяснить тормозящим влиянием на развитие личности школьного подавления, искусственно загоняющего ребенка в состояние трехлетнего малыша, над которым висит постоянная опека родителе и нянь.

Однако все же необходимо и в домашней школе постепенно приучать детей к дисциплине и к аккуратности, к работе тогда, когда это нужно, а не только, когда хочется. Впрочем — как этому обучать, я не знаю.

Другая группа проблем связана не с детьми, а с родителями. Дело в том, что мы, родители, действительно не обладаем знанием многих вещей, необходимых при обучении. Например, подавляющее большинство не очень хорошо знают даже, как научить ребенка читать, писать, и считать. Не знают даже, как к этому приступить. Есть также определенная однобокость в умениях каждого родителя, связанная с его интересами и эрудицией. К примеру, я могу научить математике и словесности, на худой конец, истории. Но такие предметы как химия и иностранный язык — чрезвычайно далеки от моих собственных интересов. В результате у детей образуется «ахиллесова пята», интеллектуальная болячка, которая заживает очень долго и трудно. Выход я вижу только один.

Нужна кооперация родителей в РОДИТЕЛЬСКИЕ ЦЕНТРЫ, организация небольших групп детей по интересам и занятия с ними родителей по принципам «взаимообмена». В таких центрах родители также могли бы получать нужную им информацию друг от друга и от других подобных центров. (В далеком будущем могло бы организоваться Содружество Родительских Центров — мечты, мечты…). Это могли бы быть специальные мини-школы «с разделением педагогических функций» или родительские университеты — название не играет роли.

Это одновременно решило бы проблему общения у детей. В психологии изоляция детей называется депривацией. Она начинается еще в детском саду. Поэтому по-настоящему родительские центры должны охватывать не только школьный возраст, но и дошколят. Мне известны следующие прецеденты. В конце 70-х в Доме культуры Строителей, что на Беговой, существовал Родительский Университет, где собирались увлеченные педагогическими проблемами молодые родители (а часто и будущие родители). Туда приходил Б.П.Никитин и другие замечательные педагоги тех лет. Работали группы занятий с малышами, семинары для повышения педагогической культуры родителей. Татьяна была там в числе главных организаторов (не потому ли и «запрограммировались» мы на пятерых детей? Вот так нужно решать в стране демографическую проблему!) Работает замечательная родительская школа в Анапе («Звездная»). Там — содружество родителей, и это, возможно, — самый лучший вариант. Есть еще один пример. В первой половине ХХ века в нашей стране несколько ученых мужей создали домашнюю школу для своих собственных детей. Результат — академик А.Д.Сахаров. Об этом вы можете прочесть в его воспоминаниях.

Правда сам Сахаров не считал, что домашняя школа — самый лучший вариант обучения детей, и можно только гадать, почему (не потому ли, что «учителя» их слишком сильно загружали?) Итак, семейная (родительская, домашняя) школа ВОЗМОЖНА. И это — главный результат нашего маленького семейного педагогического эксперимента. Дети вырастут. Они уже и сейчас чувствуют, что чем-то отличаются от своих друзей. У них есть то, что теперь уже невозможно отнять — САМОБЫТНОСТЬ. Важно, чтобы годы своего детства и юности они вспоминали с удовольствием и радостью. Никита и Вера, старшие, уже давно «закончили» домашнюю школу, проучились несколько лет в обычной (а Никита и в институте). Они говорят — и нет причин им не верить, — что если вернуться в прошлое, они выбрали бы домашнее обучение. И для нас с Татьяной это самая главная оценка.

Домашняя школа: «про» и «контра»

Рассказ отца пятерых детей, ни один из которых в школу в первый класс не пошёл.

Много лет назад приехал в Союз один американец. Мы разговорились. Я увлекался тогда разными педагогическими новациями. Он тоже был педагог. Спрашиваю его: «Что там в Америке слыхать?» Он отвечает: «Очень все увлекаются Ильичом». «Ильичом? — спрашиваю. — У нас тоже… Владимиром Ильичом».

Оказалось, он Ильичом называл Иллича — американского философа. У нас в те годы Иллича ругали: де не советский, всё абстрактную свободу проповедует, интеллигент, не пролетарская идеология. Главный лозунг Иллича был — «Долой школу!». Во всяком случае так я тогда это воспринял. На самом-то деле идея Иллича сводилась к тому, чтобы каждому ребёнку выдать чек, который в течение жизни он будет тратить на разные виды образования. Среди них и школа может в числе прочего оказаться, если он, конечно, сам того захочет. А также другие образовательные институты (которых, наверно, очень много есть в Америке).

Меня заинтересовали идеи Иллича (о том, чтобы «обязательную школу долой»). Но у нас в стране не выдавали и не выдают никаких «образовательных чеков». И у нас также нет никаких «других образовательных институтов». Поэтому, когда у меня старший сын по возрасту подходить начал к шести, обе проблемы (чеков и институтов) я вынужден был решать сам (вместе с женой, разумеется).

Сейчас на вас и вашего ребёнка просто всем наплевать — не отдаёте ребёнка в школу, ваше дело, но тогда мы побаивались — всё-таки закон нарушаем. («Об образовании»). Ведь это шёл-то ещё 88-й год. Но — не позвонили нам даже, а может кто и звонил, да не дозвонился.

Через семь лет я решил отдать старшего сына в седьмой класс. Возникли трудности с документами. И мы с сыном встали под школой у заднего выхода и стали ждать директора. Он вышел из школы через заднюю дверь, так как у передней двери его ждали другие родители. Он увидел нас и пожал нам руку (мою). Я сказал: «Мы вот нигде не учились ранее». Он посмотрел внимательно на сына и сказал: «Ты почему нигде не учишься?». И нахмурил брови. Сын спрятался за меня, но участь его была решена. Так мы очень просто «вырулили» из «эксперимента».

Итак, предположим, вы решили не записывать ребёнка в школу и учить его дома. Предположим, что вы не директор крупного банка и валюты на оплату гувернёров у вас нет. Зато — помните школьную программу и сами могли бы быть — так вы считаете — прекрасным гувернёром, а почему нет?

Почему бы нет? Что вас ожидает?

Предупреждаю, я не хочу никого отговаривать или, наоборот, уговаривать. Ведь каждый ребёнок — уникум и все законы педагогики нужно переписывать, применяясь к конкретным обстоятельствам именно вашего ребёнка. В одних случаях, да — необходимо учить ребёнка дома, в других — нет, его обязательно нужно отдать школе, даже если есть в этом какие-то «минусы». Ведь в жизни не бывает одних «плюсов». Надо взять клетчатую бумагу и нарисовать вертикальную линию посередине. Справа нарисовать плюс, слева — минус. И расписать, а потом взвесить. Извиняюсь, что сбился на поучения, но это разумно — принимать решения так.

И мы так сделаем в этой статье, то есть поговорим и о плюсах, и о минусах.

Сначала — о минусах (чтобы плюсы оставить на конец).

Итак, первое, с чем вы столкнётесь неизбежно — самостоятельное обучение ребёнка потребует гораздо больше времени, чем вы думаете. Рассуждение, что раз один учитель в классе на сорок человек, то дома вам придётся тратить в сорок раз меньше времени — не проходит. У нас не существует таких учебных пособий, таких тетрадок и альбомов, что только дай ребёнку, а потом проверь, а заниматься он мог бы и самостоятельно. Примерно половина из продающихся в магазинах пособий не пригодна ни для кого, а вторая половина — не пригодна для вашего ребёнка. Подойдут, может быть, одна-две тетрадки, но этого окажется мало. Учёба потребует вашего присутствия и участия. И если вы не готовы заниматься с сыном примерно 4—5 часов в день, то от этой идеи придётся отказаться. Кроме того, вам потребуется время не только для того, чтобы учить, но и — чтобы учиться, как учить.

Оказывается (и эту истину вы откроете непременно) научить ребёнка читать, писать и считать — не только большой труд, это само собой, но и «искусство». Точнее — своего рода технология или набор технологий, из которых вы выберете одну. И чтобы осуществить эту технологию, надо как минимум с ней хорошо ознакомиться. Это — время.

Дальше. Школа даёт хороший ли плохой ли, но хоть какой-то тренинг общения. Ребёнок, да притом единственный, запертый в четырёх стенах вашей квартиры, рискует оказаться полностью детренированным в этом плане. Известно, к чему это может привести. Оторванный от жизни, он потом ничем эту оторванность компенсировать не сможет. Особенно — от нашей, в общем-то безжалостной жизни. Вы же не всегда будете держать над ним зонтик. И вы просто обязаны спасти его от аутизма и дезадаптации, обязаны организовать ему хоть какое-то общение. Кружки, спортивные секции, возможно, друзья по двору, которых приглашают домой. Это — дополнительная нагрузка.

И вот ещё, что будет для вас, вероятно, особенно неожиданным. Обычно ведь домашняя школа ассоциируется с домашним теплом, с лаской, с уютом. Она в нашем сознании противопоставляется обычной школе, где учёба происходит «из-под палки», где учитель то и дело кричит на непокорных учеников в классе.

Возникает, однако, справедливый вопрос: с чего бы это дома ребёнок так покорно и охотно стал бы делать то, что в школе делает «из-под палки»? Но на самом деле всё обстоит ещё гораздо хуже. Дома родителям, занимающимся самостоятельным обучением своих детей, требуется гораздо больше усилий, чтобы учёба не была «палочной». Всё дело в каких-то, видимо, особенностях отношений детей с родителями. Ведь это же дом, куда родители приходят из большого пыльного города, из большой конторы, приходят отдохнуть, расслабиться. Ребёнок из детского сада тоже приходит расслабиться. Дома маски снимаются, люди хотят побыть самими собой, не пересиливать себя, не сдерживать эмоций. Потому-то дома так много люди друг на друга и на детей кричат. Это закономерно.

Вспомните, как ребёнка трудно дома заставить сделать даже самую ерунду и какие скандалы происходят в связи с этим по самым незначительным поводам. А тут такая большая работа как учёба! Вы должны быть готовы не к семейному миру, а «к большой войне».

Прочитав всё это, вы, вероятно, скажете: либо это всё неправда (но это — правда), либо кому она нужна такая, эта домашняя школа? (Вот теперь я понял: надо было «минусы» чередовать с «плюсами», а то так, в сконцентрированном виде они выглядят настолько убедительно, что и себя сам я уже почти что убедил). Хорошо, что я этого не знал, когда оставил ребёнка дома.

Теперь будем писать на другой стороне тетрадного листа (где «плюсы»).

Что меняет домашняя школа? Многое. Изменяет всю науку «детскую психологию». Обычно ведь даже периодизация начального отрезка жизни строится на так называемых кризисах — от кризиса до кризиса: этап. Но у нас с детьми никаких кризисов (а, следовательно, и этапов) не было. Первый кризис полагается в три года. Это — когда ребёнок в детский сад идёт. Вероятно, сад и вызывает кризис. Мы детей в сад не отдавали, потому и кризисов не было. Следующий — в шесть-семь, когда ребёнок попадает в первый класс, в школу. В чём разница с садом? В детсаду ребёнка «пасут» и весь режим: раздеться, одеться, погулять, снова раздеться, покормиться, потом совсем раздеться, спать, одеться, и… мама пришла. В школе — другое. Тут нужно работать, с тебя спрашивают. Плохо работаешь, будут ругать. И нужно делать домашнюю работу. И при всём том ребёнок ещё дальше отходит от родителей.

В школе он всегда на виду и в рамках «системы сравнений» с другими детьми. Коля хуже, Саша лучше, а вот Лена — вообще молодец. А Слава — отстающий… Лучше всего держаться серединки — это ребёнок сразу схватывает. Был — творческий индивидуум, превратился в среднего школьника, «голова, два уха».

В семейной школе совсем не так. И главное — есть тесный контакт с родителями, с теми, кто обучает и кормит. Общения просто больше, отсюда оно — лучше, глубже. (но не со сверстниками). Кризиса семи лет просто нет.

Наконец, злосчастный для многих родителей — подростковый период. Чёртово это созревание половое. Подросток больше всего нуждается в тесном и глубоком общении с родителями, а они как на зло — бросают его одного. Все разговоры сводятся к ругани, почему поздно пришёл, да где шлялась, да почему уроки не учишь, да с кем дружишь, и что в дневнике о мальчиках пишешь… Нет общей деятельности, нет общих проблем и друзей.

У нас получилось иначе. (Сейчас, правда, пока строить обобщения на двух «экспериментальных образцах» — конечно, рано, но призадуматься можно). По инерции я продолжал учить с ним (со старшим, с Ником) уроки. Выпускали мы вместе с его командой школьную газету, обсуждали, ругались даже, но были по-человечески близки. Я пытался вмешиваться в его школьные проблемы. И никакой вам «проблемы поколений». Ну абсолютно.

Он в этом году в девятом классе. Вымахал здоровый, стал сильнее меня. Руководитель его классный, насмотревшись на его все «надо с папой посоветоваться» да «это ещё как папа скажет, посмотрим» вычитывал мне, что я «слишком сильно влияю на сына». Мы с Ником посоветовались и решили, что я не буду вмешиваться в учёбу. Так и сделали в этом году. Но наша дружба осталась нерушимой. Видно невооружённым глазом — проехали мы этот самый кризис подростковый. И примерно то же повторяется с дочкой. (Внимание! Будущее показало, что не «проехали», а только отодвинули. Примечание 2021 г.)

Теперь — уровень обучения. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю: получалось многое плохо, пока не научился. Вот если бы были какие-нибудь хорошие курсы для таких безумных родителей, говорят, в Америке есть. Махнуть бы, но баксов маловато… Но со временем стало получаться лучше. Перепробовав много вариантов, понял, как надо детей учить читать.

В редакции «Учительской газеты» встретил замечательного учёного Зиновия Гольдина. Он пришёл туда со своей «Азбукой-загадкой». Оказалось, что наши мысли о том, как учить детей читать и писать почти полностью совпадают.

Я не знаю, как для кого, но мне это — огромное удовольствие, учить своих детишек так, как я сам это хочу, «по-дурацки, но по-своему», как говорила моя бабушка.

Например, мы много рисовали и рисуем. Те, кто из детей был склонен к живописи, не утратил интереса и сейчас, в школе. Вера лепит, стихи складывает, Пётр всё лучше и лучше рисует, может быть один из всех и станет художником, не знаю. Никита со временем рисовать перестал, но красиво чертит, пишет. Всё у них по-разному. Они остались уникумами, какими и были раньше, какими бывают и все дети до школы. Попав в школу в более старшем возрасте, чем обычные дети, наши оказались совсем не той мягкой глинкой, из которой лепит школьная жизнь усреднённого школьника. Их, конечно, слегка «потесало, построгало», но много ли с них сострогаешь? Уже это и не так просто. Это — плюс.

Мы с женой «окунулись» в педагогику. Уже я написал, что стали мы вмешиваться в школьные дела. Жена вот уже второй год в Совете школы. Я помогал Нику выпускать школьную газету, очень «оппозиционную»… Администрации школьной это и нравится, и — не очень. Как же — «своё хозяйство». Но можно себе представить, что «родителей-учителей», которые стремятся активно помогать школе, в которую отдали в конце концов своих детей, станет гораздо больше. И это будет хорошо! Главное, что «новые родители» эти будут понимать кое-что в методике, сами поднаторели. И учителям с ними будет работать очень удобно и приятно. Хорошим, конечно, — плохим же очень трудно, и есть надежда, что это как-то повлияет в будущем на школьное образование. Но это, впрочем, далёкое будущее, хотя уже не за горами и внуки (и о них тоже думать когда-то, видимо, придётся). Но в том, что мы стали знать и понимать, как их обучают, есть и самый насущный «плюс»: дети знают, что если они что-то не поняли на уроке, тут, дома, им всё растолкуют, причём очень понятно. Ещё бы, мы же знаем их прекрасно, и их словарь, и то, что они знают и что умеют. И наши дети не слишком рискуют отстать, у них появляется чувство надёжности.