Бесплатный фрагмент - Олег из иных миров

1.

— Приём, приём, посёлок оцеплен, «Бета», начинайте прочищать местность, — дал команду по рации Владимир Нойманн — глава спецоперации. На этот раз уж точно нельзя дать твари уйти от него!

— Так точно, — ответили «Беты», выдвигаясь в темноту глубокой ночи.

— «Альфа», — сказал Нойманн, глядя в планшет с картой и красными точками, отображающими положение бойцов. — Продвигайтесь по Центральной улице. Следующий поворот — на Луговую, четвёртый дом справа — наша цель. Делитесь на две группы согласно плану, по фронту и с тыла.

— Понял.

— «Коготь», готовьтесь подъезжать по команде.

— Всегда готовы.

Пока всё шло тихо. Группы спецназа удалось подвезти к дачному посёлку «Рассвет» без проблем, люди заняли позиции, оградили наиболее вероятные пути бегства существа. Но нельзя дать твари ускользнуть из дома. Эти проблемы с преследованием по ночи… Сюда бы вертолёт! Да и будь воля Нойманна — он бы просто бахнул по дому снарядом с белым фосфором. Но так будет слишком шумно и небезопасно для соседей, а основной задачей Отдела было оставлять людей в блаженном неведении. Хорошо ещё удалось подловить момент, когда хозяева соседних домов убрались в город. Меньше глаз.

Красные точки «Альфы» заходили с двух сторон: одни двигались по Луговой, чтобы зайти со стороны ворот, разбить окна дома; а вторые перелезали через заборы и тащились по картофельным грядкам, садам и огородам. Тут-то и возникла первая неожиданность.

Залаяла собака.

«Альфа» об этом безмолвно оповестили, отправив соответствующий сигнал — разговаривать на таком маленьком расстоянии от дома с тварью было опасно.

— «Коготь», выдвигайтесь, всё начинает идти по пизде, — сказал Нойманн. Чёртовы информатики! Прошляпили псину! Говорили же, что с этой стороны пусто и никаких животных!

***

Олег вальяжно разлёживался в погребе — единственное место в доме, где он мог нормально уместиться. Да ещё и прохлада приятная! А то лето, лето, жара… Слизь сохнет — аж щупальца трещат. Того и гляди — придётся перевоплощаться в твёрдую форму с нормальными конечностями, как у некроморфа. Однозначно надо будет так и сделать! С другой стороны, если быть бесформенным кровавым куском гниющей плоти — можно будет удобно улечься на любую поверхность, полностью расслабиться и погрузиться в просмотр аниме про девочек-волшебниц… Но какой толк с этого, если ты буквально испаряешься? Когда там дожди по прогнозу погоды… Ещё не скоро! Сходить искупаться до городской канализации? Далеко тащиться. Да и Саня не оценит, у него чуткий нос. Он даже обычный запах Олега плохо переносит, ходит в респираторе по своему дому. Друг ещё называется… Выказывает такое открытое пренебрежение! Вот Олегу запах Санька очень нравился. Четвёртая группа крови — его любимая. Он бы того скушал со смаком. Но нельзя. Саня хороший.

Олег весь день скроллил Двач и троллил в комментах ньюфагов. Не могут в трифорс, лохи. А иногда в перерывах — даже занимался программированием, хотел создать свою игру на «юнити» и стать популярным. Хотя… возможно ли такое с его внешностью. Таланты говорили Олегу, что ему лучше заниматься физической деятельностью — он без проблем поднимал своими щупальцами автомобили, пробивал кирпичные стены — особенно с нынешним количеством биомассы, совсем отожрался… С такими способностями нужно на стройку идти работать, в роли подъёмного крана и по совместительству — бульдозера. Зашибал бы кучу бабок.

Но Олег был существом творческим и иные пути самореализации своей личности — ему претили. Может, следовало пойти в кинематограф и стать актрисой?.. Жалкие человечишки не дадут! С ними даже поговорить нельзя — сразу убегают в криках, теряют сознание, сходят с ума. А потом зовут спецназ и военных, которые потом неделями прочёсывают леса и больно стреляются. Так что оставалось только жрать людишек, скрываться в канализациях и сычевать за этими Интернетами… А ведь порой так хочется тяночку…

— Гоу в Линейку на кариков, заебал, — сказал Саня, открыв люк в подпол.

— Ща на твина зайду… — пробулькал из погреба ужасным неземным голосом Олег, от которого у Сани всегда начинала кружиться голова. Но хьюманоид уже немного привык к своему новому соседу.

Саня хороший. С ним можно покачаться в линейке. Хоть Олег тяночки себе так и не нашёл, как бы не пытался — ну не получается из него ловелас и сердцеед (про последнее не совсем правда) — зато Олег нашёл себе хорошего друга. Они познакомились на Дваче, в бугурт треде, оба троллили ньюфагов, отменно юморили, клепали мемы, пилили пасты. Нашлось много общих тем. Оба были аморальными хикканами-социофобами, даже аниме предпочитали одни и те же. Списались ВКонтакте, начали катать в линейку. Полгода общались, а потом ещё и оказалось, что живут в одном городе!

У Сани были проблемы с деньгами, поэтому он предложил снимать квартиру на двоих. Олег был не против! Вместе веселее, одиночество уже откровенно запарило. Но как сказать всю правду? В лицо! Олег написал, что на самом деле он — непонятное ужаснейшее существо. Походу из пантеона старины Лавкрафта — описания, по крайней мере, очень похожи. Саня ответил, мол, ну раз не хочешь съезжаться — так бы и сказал, чё выёбываться, приколист хуев. Но Олег хотел съезжаться и принялся Сане всё доказывать, предварительно потребовав с того клятву никому об этом не рассказывать. Отправил видосики, записал свой хтонический голос…

Саня заинтересовался. Он любил подобные штуки, и хоть он всё ещё считал слова Олега обычным приколом и шуткой — решил подыграть. И встретиться ночью на улице. Олег назначил место встречи — пустырь, неподалёку от заброшенного завода, в цехах которого он тогда укрывался. Ещё раз сказал не пугаться, что он его не тронет. Саня отмахнулся, мол, заебал уже.

А потом они встретились и Саня закономерно обосрался, решил куда-то убежать, запнулся, вывихнул ногу, стал ползти с истеричными криками. Олег какое-то время стоял рядом и грустил, мол, ну пиздец, друзьями были, а теперь вот такое. Обиделся и уполз к себе в цех, доедать вчерашних ещё агонирующих маленьких детей.

На следующий день Саня всё-таки написал, извинился, сказал, что не ожидал увидеть нечто подобное и… что хочет посмотреть ещё раз. Если, конечно, Олег его не съест. Здрасте-приехали. Хоть Олега и не совсем устраивала идея выступать в роли зверушки из зоопарка — повторную встречу он всё же назначил. На этот раз Саня не обосрался, но адреналина в его крови было предостаточно. Олег делал всё, чтобы человек быстрее привык к нему, проявлял заботу, и даже как-то решил насмешить — ведь, говорят, смех лечит страх — метнув труп беременной женщины об стену с такой силой, что та забавно размазалась по кирпичам тонким слоем.

— Ха-ха-ха, лоллирую, — булькал Олег в приступе сумасшедшего смеха. — Тян не нужны, проиграл с подливой!

Тогда Саня потерял сознание.

Очнулся он через полчаса. Продолжили экскурсию по замазанным кровью цехам, Саня разглядывал трупы, порываясь бежать, но не решаясь, видя, как ловко Олег карабкается своими молниеносными щупальцами по стенам и потолку.

— Это… — сказал Саня. — Довольно необычное знакомство.

— Да расслабься. Ведь главное — это не внешность, а внутренний мир.

— Но зачем… зачем ты убиваешь так много людей…

— Как это «зачем»? — удивился Олег. — Они вкусные, их можно есть.

— И меня ты тоже… съешь…

— Нет, Саня хороший. Олег ест только плохих людей.

— Плохих?… А те маленькие дети… и беременная женщина… они разве были плохими?

— Пожалуй, нет, — задумчиво почесал себе щупальцами «затылок» Олег. — Пожалуй, они были очень даже неплохими. Особенно тот, с четвёртой группой крови.

— Ты не так меня… Ладно. Хорошо. Фух… И откуда ты появился?

— Даже не знаю. Плохо помню своё детство.

— А сколько тебе лет?

— Немного. Где-то пять лет, по тому, что я могу вспомнить.

— Ты прилетел из космоса?

— Может из космоса. Может, создали в лаборатории. Не знаю. А может я просто родился от такого же рода существа.

— Так ты такой не один? — ужаснулся Дима.

— Последнее кажется маловероятным. Потому что никого подобного за несколько лет своего существования я так и не встретил. Сколько укромных мест не облазил.

— Ладно…

— Да не ссы ты так. Я тебя не трону. Ты воняешь, — на счёт последнего Олег соврал. Саня был ароматным. — А ещё ты мой друг. Мы же в линейку катали и лохов троллили. Что там по поводу квартиры?

Квартиру снимать не стали — Олег, как выразился Саня, слишком сильно пах, да ещё и места много занимал. Решили снять домик в дачном посёлке — не так палевно, как среди тысяч людей, да ещё просторный и сырой подпол имелся. Ушло две недели, перед тем, как Саня смог привыкнуть к ужаснейшему хтоническому существу, обитающему у него в подполе. Олег всё же видел, как Саня поначалу был не совсем уверен в своём выборе — сожительствовать с таким чудовищем. Поэтому одной ночью сделал вылазку к городу, напал на инкассаторскую машину, перебил охрану и убежал с кучей денег. Саня хороший. Саня обрадовался. Ведь теперь можно не работать! И с тех пор понял, что можно Олегу найти применение — в виде борьбы с преступностью, занялся воспитанием существа… Так и жили бок о бок, качаясь в линейке, сидя на дваче.

— Через полчаса у нас клановая осада замка! — напомнил Саня сверху. — Против нас будет топовый клан. Лишь бы не всосали, а…

— Если всосём — я их съем! — радостно воскликнул Олег.

— Нет, нельзя, — сказал Саня и задумался. — Хотя… мы столько баблоса влили в данат, чтобы раскачать свой клан. Так что да, можно их и сожрать.

Олег радостно мурлыкнул. А что это за вибрации на заднем дворе?.. Земля в подполе передавала чьи-то шаги в метрах семидесяти… Олег прислушался. Кто-то крался. Берцы. Пятеро. Шагают так, будто вооружены.

Залаял соседский пёс.

2.

— Пристрелить сраного пса? — шёпотом спросил Ринат, направив на псину автомат с глушителем.

— Нет, он заскулит, вызовет подозрения! — прошипел в ответ Герман. — И вообще заткнись! Ни слова! Ты забыл, что у твари хороший слух, придурок?!

Из дома послышалось какое-то приглушённое бряканье, вроде как кастрюля упала или что-то вроде того. Все тут же приготовились к бою. Форточки в доме были открыты, но даже в приборах ночного видения разглядеть, что скрывается за стёклами — было нельзя. Что-то освещало помещения слабым светом. Наверное, монитор. Герман жестом показал скорее продвигаться дальше, к позициям, с которых входная дверь простреливалась бы легче. Отряд уже рассредоточился — так будет больше шансов выжить. Тварь эта любит, когда противник стоит толпой в одном месте — либо прошибает всех своей огромной биомассой, словно паровоз, либо перехватывает многочисленными щупальцами, ломает кости, разрывает мощными пастями…

Герман ещё не забыл, как бился с существом в прошлый раз, в лесу. Тогда Отдел поступил опрометчиво, отправив их на задание с обычным вооружением, за что пришлось дорого отплатить уже товарищам Германа. Но в этот раз всё было по другому…

Отряд преодолел небольшой забор с соседского участка и теперь все разбегались по укрытиям. Спрятаться, чтобы существо не сразу увидело всех, чтобы было время открыть огонь зажигательными пулями, специальными снарядами из подствольных гранатомётов. Все принялись ждать. Существо, скорее всего, уже заметило их. Или нет? Почему-то оно не выходило на бой. И даже не пыталось убежать. Ну, ничего, сейчас сюда приедет «Коготь» и тогда дело точно в шляпе.

Вот Герман уже слышит шум мотора. Броневик с огнемётом уже подъезжает к перекрёстку Центральной и Луговой — ещё полминуты и дом будет залит напалмом. А поджаренное паникующее существо, скорее всего, будет пытаться уйти через задний двор, где отряд Германа и встретит его шквальным огнём.

Когда «Коготь» повернул на Луговую — с другой стороны дома послышался шум разбивающегося окна. Наши! Готовят путь огненной струе. Но если и не наши — твари всё равно конец! Первое окно разбили, второе окно разбили.

— Не подведите, ребята, — сказал Нойманн по рации. Вечно отвлекает от задач своим трёпом, урод. Знает же, что сейчас каждая доля секунды на счету!

Броневик остановился, и послышалось чудовищное шипение огнемёта. Струя раскалённого напалма ворвалась в окно, заполнив дом огненным вихрем. Волнующе… Другие окна по бокам дома разбивались от огромных температур, наружу валил густой дым, а потом высунулись и длинные языки бушующего пламени, устремлявшиеся к самой крыше. Броневик залил и второе окно, а потом перевёл струю на крышу, заливая чердак через широкую щель гнилых досок. Внутри был настоящий ад. Ну и где же Оно? Даже если тварь сейчас сидит в подполе, то в этой печи ей осталось недолго…

— ГЕРМАН! ГЕРМАН! ОНО СЗАДИ! — сумасшедший крик Нойманна, наблюдавшего за происходящим через камеры квадрокоптеров разорвал динамики, перебивая хаотичные выстрелы и крики его товарищей у предбанника позади. Последнее, что увидел Герман — ужасающая тварь рассекала бойцов на части своими молниеносными щупальцами…

***

— «Коготь»! — кричал в рацию Нойманн. — Врывайтесь во двор! «Альфа»! Оно во дворе!

— Да как так, нахуй?! — удивился командир экипажа броневика. — Кто проебал тварь!? Как оно вылезло из дома?! Ты там чё, в глаза ебёшься, у тебя же квадрокоптеры с камерами!!

Нойманн опешил от такого нарушения устава и не сразу нашёлся, что ответить.

— Богданович, какого хуя ты раскрыл свою пасть?! — взревел Нойманн. Вены на лбу вспучились от ярости. — Выполняй приказ, каждая, сука, секунда на счету!

— Поворачивай во двор, хули встал! — кричал Богданович уже на водителя. Броневик двинул задним ходом к воротам. Чтобы развернуться — требовалось время. Как всё неудачно сложилось…

— Виноват, полковник, — смягчил тон Богданович, уже предвкушая выговор. Это он зря, конечно, взорвался на полковника, с тем шутки плохи. — Все на взводе, на нервах…

— Не упустите тварь, — сказал Нойманн. — Оно не выходило из дома, квадрокоптеры ничего не засекли. Это информатики опять проебались.

Броневик снёс ворота и влетел во двор.

— Оно ушло за предбанник, — говорил Нойманн. — Движется в сторону Мичурина. Чёрт…

— Вперёд! — кричал Богданович на водителя. Броневик метнулся прямо на хлипкие постройки, снося всё на своём пути.

— Всех перебило, блять… — ужаснулся стрелок огнемёта, увидев расчленённые тела бойцов «Альфы». Всё во дворе было забрызгано кровью. И слизью существа.

— Группа оцепления «Север», — говорил Нойманн в рацию. — Готовьтесь к бою, тварь стремительно приближается к вам.

— Понял.

Квадрокоптеры летели следом, камеры фиксировали, как огромная кровавая биомасса летит прямо через дачные участки, небрежно сокрушая всё на своём пути. Броневик-вездеход, по сравнению с этой мощной тварью казался медленным инвалидом и не мог полноценно вести преследование. Проехав несколько дворов по «следам» твари — Богданович понял, что это всё бесполезно и свернул на нормальную дорогу, выворачивая к улице, ведущей на группу «Север». Может ещё и успеет…

***

Олег хохотал. Тупые человечешки! Как же было легко их перехитрить! Сунулись на штурм его домика, а всосали-то как! Думали, что он — глупый кусок мяса? Обычное тупое чудище, которое умеет только крушить лысых обезьянок в фарш? Как бы не так! Олег сразу же, как заселился в этот домик — раскопал своими щупальцами подземные пути к отступлению — к колодцу, что сразу за баней в огороде; и к погребу с картошкой к соседям за три дома — на случай, если люди совсем прижмут к стенке и окружат. Второй лаз был немного не докопан, на полметра — чтобы хозяева не обнаружили в своём погребе подземный ход. Пробить остаток пути можно было в один удар щупальцем. Но дальней лазейкой Олег всё равно не воспользовался, несмотря на все уговоры Сани — решил зайти автоматчикам с тыла и повеселиться. Окружили дом недостаточно плотно. Это был урок! Урок, который следовало преподать зазнавшимся обезьянам, возомнившим себя венцами эволюции! Олег повеселился! Полные ужаса глаза бойцов, их последние вопли — вот что ласкало душу!

— Надо было лезть в тот погреб! — кричал Саня, обхваченный щупальцами, безопасно закреплённый на спине Олега. — Спрятаться там и переждать! Завалить лаз от нашего дома! Нас бы не нашли никогда!

— Эти людишки никогда не останавливаются, — булькнул Олег. — Они стали бы прочёсывать местность с псинами. И тогда бы нас точно поймали, по моему запаху, не тупи.

— Ох, чёрт… аккуратней..! — Саню укачало и он блевал на ходу. Он не любил американские горки. Особенно прямиком через разлетающиеся в щепки постройки.

— Я не бессмертен! — кричал Саня.

А Олег размышлял, как же их вычислили… Чёртовы всевидящие спецслужбы, совсем не дают покоя! Всевидящие… Не удивительно, если их видят и сейчас… Олег остановился, прислушался и почувствовал едва заметные вибрации воздуха. Квадрокоптеры. Он схватил многочисленными щупальцами доски, булыжники, комья земли, хорошенько прицелился и запустил в небо облако хлама. Пилоты летающих аппаратов поздно спохватились на манёвры — квадрокоптеры снесло шрапнелью в щепки. Олег убедился, что в небе теперь чисто и двинулся дальше, снося всё на пути.

Теперь можно было скрыться в лесах, уйти подальше, наделать петлей, залечь на дно. Не в первый раз, в конце концов. Компы, жалко, теперь проёбаны. Как теперь в линейку катать? Более того — спецслужбы теперь наверняка выйдут на Саню, через хозяина дачи. Поставят их игровые аккаунты на учёт. И легко вычислят, если те зайдут погамать снова… Блять! Чертовы людишки! А ведь у них был такой охуенный клан! Столько эпического шмота выбито! Начинать всё заново…

Олег рычал.

Со свирепыми рыками он вылетел к пригородной трассе, за которой начинался сосновый лес…

Олега встретил свинцовый шквал, стена из пуль. Настолько мощная и плотная, что пришлось даже остановиться, от нестерпимой боли. Зажигательные пули пронзали плоть. Засада! Человечешки оцепили посёлок, как же он раньше об этом не подумал!

3.

Кровавая биомасса размером с фуру по имени Олег рычала и мчалась вперёд, сокрушая все преграды на своём пути. Со свирепыми рыками она вылетела к пригородной трассе, за которой начинался сосновый лес…

Тварь встретил свинцовый шквал, стена из пуль.

— ОГО-О-О-ОНЬ!! — кричали спецназовцы, стреляя из автоматов зажигательными пулями. Специальные разрывные снаряды для подствольных гранатомётов даже остановили чудовище на месте, оно извивалось в муках и визжало, оглушённое внезапной болью. Взрывами отрывало большие куски гнилой плоти.

— Мочите гада!! — кричал по рации Нойманн, подбадривая своих бойцов.

Тварь ловким движением отшвырнула от себя какого-то человека. Гражданский! Тот улетел в канаву и плюхнулся в болотную жижу, оказавшись в относительной безопасности.

— Сообщник! — воскликнул Ратибор — командир группы «Север». — Его взять в плен живым!

Чудовище ринулось на спецназовцев, замахнулось щупальцами.

— Врассыпную! — крикнул Ратибор.

— УУ-О-О-О-О!!!! — рыкнула тварь, отброшенная прицельным огнём из подствольных гранатомётов. Ей удалось схватить лишь одного бойца за лодыжку, поднять в воздух, чтобы забросить в одну из многочисленных пастей, но командир вовремя зажал спусковой крючок и разрывной снаряд угодил точно в щупальце. Боец рухнул на спину, а тварь прошлась по нему катком, с треском ломая кости.

— Держать дистанцию!! — кричал командир, ловко передвигаясь между полицейскими автомобилями, уходя от атак щупальцами. Ещё чуть-чуть — и его бы задело!

Окружённое существо рассекло ещё одного бойца пополам, а затем схватило один из автомобилей и прикрылось от снарядов, как щитом, от атак с одной стороны. А затем подняло и вторую машину…

— Не тратим снаряды на машины, ждём пока оно откроется! — кричал командир. Но существо не думало окапываться. Оно с силой метнуло автомобиль, наглухо прибив ещё двоих спецназовцев.

— Мразь! — стрелял командир из своего пулемёта, осыпая тварь градом зажигательных пуль. Ей осталось недолго, тварь уже потеряла четверть своей биомассы!

Чудовище резко оттолкнулось от земли, отправив себя в полёт — и накинулось на укрывавшихся за деревьями бойцов, насмерть задавив, щупальцами разрывая их конечности, погружая в свои пасти, перемалывая кости тысячами острейших зубов. Одновременно отбивалось от остальных, прикрывалось автомобилем. Оно хочет восполнить биомассу! Какое нетерпеливое уродливое создание! Ратибор швырнул за щит из машины гранату и попытался отстреливаться. У группы кончились снаряды из подствольных гранатомётов, требовалась перезарядка, но откуда взять время… Граната своим взрывом оторвала добрый кусок от существа, но осколками ранило и нескольких бойцов. Гранаты эффективны, вот только опасны…

Тварь закричала и метнулась к канаве с гражданским.

— Не подпустить к канаве!!! — кричал командир, не понимая, как вообще можно остановить это чудовище. Ресурсы его отряда были исчерпаны, разрывных снарядов не хватило, необходимо подкрепление. Святые угодники. Господь, если ты существуешь — помилуй, не оставь в беде!

Вдруг приборы ночного видения вспыхнули, ударили по глазам ярким светом! Раздалось адское шипение огнемёта и пронзающий визг существа, наверняка разбудивший всех в радиусе двух километров. Тварь у канавы поливали напалмом вовремя подоспевшие ребята из «Когтя»! Огонь полностью охватил чудовище. Запахло жареной гнилью.

— Не сбавляем напора, ребята!! — кричал воодушевлённый командир. Сегодня Господь точно на их стороне! Ратибор палил по твари из пулемёта, пока патроны в ленте не кончились.

— Перезаряжаюсь!! — сказал он, отошёл чуть подальше, одновременно вытаскивая патроны.

Когда он окончил перезарядку — твари уже не было в поле зрения. Последнее, что он понял — оно плюхнулось в канаву, пытаясь потушить огонь, но тут же выпрыгнуло наружу, как бы опасаясь придавить гражданского. Большие куски мяса отваливались от чудища на ходу, теперь оно не было таким же страшным и сильным, как раньше. Остался небольшой кусок плоти, размером с чемодан, который отрастил щупальца поменьше и шустро уносился наутёк. За ним гнался броневик Богдановича, выплёвывая струи напалма, которые не дотягивались до удаляющегося существа.

Бойцы вели огонь из автоматов, но никто так и не попал — тварь вихляла зигзагом.

— Тварь почти убита, она уходит. Начинаю преследование, — сказал Богданович по рации. — Мне нужна помощь! Я могу упустить её из вида!

— Квадрокоптеры сбиты, — говорил взволнованный Нойманн по связи. — «Север», садитесь в машины! Не упустить тварь! Она нам слишком дорого обошлась!

— Так точно! — ответил Ратибор, залезая в единственный уцелевший автомобиль. — Третий и Пятый! Со мной! Остальные — не дайте сообщнику сгореть в канаве! Напалм горит в воде!

Уцелевшие бойцы с круглыми от ужаса глазами запрыгнули в машину. Ратибор разогнался и полетел по кочкам вперёд, следом за тварью.

***

Олег в панике уносил ноги… то есть щупальца. Вслед летели чрезвычайно болючие зажигательные пули — вот додумались, педрилы! Но никто больше не попадал, он уже немного оторвался от них. Как же больно, твою мать! Ещё и эти ублюдки на броневике! Совсем забыл о них! Даже не заметил, как подъехали, в суматохе битвы! Разрывные снаряды, жгучий напалм… Олег потерял большую часть своей биомассы. Своей драгоценной биомассы! На наращивание которой у него ушли долгие месяцы убийств, похищений, погонь. И всё, чтобы вот так всё просрать за какие-то две минуты перестрелки! По своей же глупости. Следовало ожидать засаду! Следовало! Слишком рано Олег загордился своей хитростью и тактикой.

И Саня. Бедный Саня! Олег пытался вытащить его из канавы и унести с собой, но едва он к ней подошёл — рядом очутился огнемёт. Никогда такой боли не испытывал! Ничего не соображая — он рухнул в канаву, пытаясь сбить пламя, только потом одумавшись, что ведь в ней лежит его единственный на этой планете друг. Напалм остался и в воде. Он не тухнет в ней. Когда Олег стал рефлекторно отторгать поражённую биомассу, то понял, что ему теперь Саню не унести, даже если тот жив. Как бы самому унестись. Да и струи напалма не способствовали проявлению героизма. Олег просто дал дёру, бросив друга. И это очень сильно пронзало сердце твари.

Вкупе с тем, что теперь он был совсем жалких размеров. Какой-то маленький и нелепый, с маленькой пастью, с хилыми щупальцами, несётся по полю, убегает. Он вдруг показался сам себе слабеньким и беззащитным. Олег уже привык к тому, что он огромный, сильный, почти неуязвимый. Размеры внушали уверенность. А теперь он до сучьего визга боялся смерти, одиночества. Никто ему не поможет… Боялся, что сейчас загонят в угол и сожгут. Инстинкт самосохранения обжигал разум сильнее напалма.

Следом мчались две машины — броневик и полицейская легковушка, которая едва ли была способна долго бороться с кочками и ухабами. Зато из неё стреляло аж сразу двое! А броневик хоть и ехал, но медленно. Напалмом ему не дотянуться.

Олег метнулся в сторону трассы, перепрыгнул канаву, взбежал по насыпи и оказался на асфальте, где едва не был сбит грузовиком. Громко засигналил, урод! Будь у Олега прежняя биомасса — он бы его протаранил! И водилу — в фарш! Но теперь он лишь нелепо кувыркнулся под колёсами, что отдавили одно из новых щупалец, со злобным шипением преодолел дорогу и влетел в сосновый лес, цепляясь за деревья, поднимаясь всё выше к кронам, углубляясь в самую чащу. Сюда преследователи точно не проедут.

4.

Заросли горели, пламя постепенно подбиралось к лежащему в грязи до усрачки перепуганному Сане. Он так бы и лежал там, пока ожоги не отрезвили бедолагу, но его вовремя вытащили спецназовцы. Сразу же нацепили наручники. Никто не мог быть уверен, что Саня не под властью чудовища. А то и вовсе сам является им. Природа твари ещё не была до конца изучена, и судить о его способностях можно было только по тому, как оно вело себя в многочисленных боях, об уликах, которые оставляло после себя повсюду.

— Не дёргайся! — буркнул один из бойцов. Но Саня был слишком напуган, чтобы сопротивляться. Он даже соображать толком не мог.

Во время побоища, после того, как Олег забросил его в канаву — он отполз довольно далеко. Но бежать не решался — свистящие вокруг пули прижимали к земле тяжёлым страхом. Он прилёг в густые заросли камыша и не шевелился до самого конца. Именно поэтому он и остался цел — пылающий напалмом Олег упал в то место, где Саня был ещё минуту назад. Вода в том месте горела до сих пор. Если бы и выжил чудом — получил бы сильные ожоги.

Спецназовцы увели его к деревьям, усадили и принялись курить, постоянно озираясь по сторонам — вдруг тварь оклемается и вернётся? На горизонте небо начинало светлеть.

— Пиздец, конечно. Отправили на такое… Охуенное, блять, утро.

— Я чуть не обосрался, — кивал другой, вытягивая дрожащими руками ещё одну сигарету. — Лучше бы в Пятёрочку кассиром пошёл работать… Ладно ещё мутанты из лабы. Или Одержимые. Но такую хуету я вижу впервые.

— И Егора… И Макса… — затягивался боец, пытаясь унять стресс. Он разглядывал расчленённые тела своих товарищей.

— И откуда он такой взялся?

— Да хуй знает. Конфиденциальная информация. Наше дело — исправлять последствия. Но я думаю — из космоса.

— Конфиденциальная… Да им самим нихуя неизвестно, — сплюнул спецназовец и уставился на Саню. — Думаешь зря нам приказали по возможности вот этого взять живым?

— Как бы самим выжить.

— Нойманн правильно сделал, что решил не церемониться и сразу всё сжечь.

— Чё же они его в доме не сожгли?

— А хуй знает… Щас мы у этого всё и узнаем, — боец метнул бычок на траву и направился к Сане. Дал по роже ладонью, схватил за волосы.

— Что это за тварь?! Это твоё создание?! Отвечай!

В голове Сани звенело от оплеухи.

— Не моё! Я не знаю, что это за тварь! Не знаю!!

— Так какого хрена ты с ним в одном доме жил?! Чисто по приколу?!

А ведь и в самом деле — чисто по приколу.

— Мы просто друзья! — скулил Саня. — Мы просто познакомились в Интернете!

Было видно, как спецназовец заглючил. Его небольшие извилины застопорились, в попытке всё между собой связать. Бойцы переглянулись.

— Ты его не слишком сильно по голове ударил? — докуривал сигарету второй.

— В Интернете познакомились? — спрашивал боец, не отпуская волосы. — На Одноклассниках что ли? А может сразу на Тиндере?!.. Хули ты мне пиздишь!

Боец отвесил ещё пару оплеух для профилактики.

— На Дваче! На Дваче познакомились! Правда-правда! Я не вру! Мы-в-Интернете… А потом… А-потом-съехались-на-одну-хату! — Саня уже почти расплакался от страха.

— Чё за Дваче?.. — не понял спецназовец.

— ВКонтакте паблик такой, — пояснил второй. — С мемами.

— В паблике с мемами познакомился с тем чудовищем, значит… — боец вздохнул. — Ладно. В Отделе тебя ещё допросят. По методике. У них ты всю правду скажешь. Щенок!

Боец ещё раз ударил Саню и отошёл в сторону, дожидаться, когда за ними приедет фургон. Вдалеке по трассе уже мчали пожарники.

***

В конференц-зале собрались все. Присутствовали даже и несколько неизвестных Нойманну молчаливых людей в чёрных костюмах. Откуда-то сверху. И это не могло не вызывать трепета, особенно с учетом того, как он провалил вчерашнюю спецоперацию. У экрана с презентацией выступал Михаил Варшавский — глава Отдела, пожилой плешивый еврей с бледной, как снег кожей и ледяными глазами, повидавшими многое на этом свете.

— Александр Ломич, — говорил он. На экране высветилась фотография Сани. — Фрилансер-программист двадцати четырёх лет. Не женат. Родители погибли в автокатастрофе, когда тому было девятнадцать. Постоянного места работы не имеет. Ведёт асоциальный образ жизни. Ни с кем не общается, ни друзей, ни девушки. Как подметили наши информатики — сутками сидел дома. Существо обеспечивало его награбленными деньгами, еду он получал от курьеров, а мусор складывал на заднем дворе. Ни в чем особенном — в плане разработки биологического оружия или взломов систем наших лабораторий — уличен не был. По крайней мере, нам это доказать не удалось.

— Выходит, что он просто играл в компьютерные игры? И не он создатель «Плоти»? — удивился командир одной из штурмовых групп.

— Именно так, товарищ Ефремов, — кивнул еврей. — Допрос под психоделиками показал, что он действительно не замешан в биотерроризме. Он даже не сотрудничал с нашими западными… конкурентами. Мальчик чист. Его можно обвинить только в организации серии ограблений инкассаторских машин, в разбойных нападениях. И во всем нам известном видеоблоге по «борьбе с преступностью». Благодаря которому нашему Отделу и удалось вычислить Александра Ломича, используя выдающуюся смекалку Владимира Нойманна, — Варшавский окинул взглядом людей в чёрном, как бы пытаясь выгородить своего подопечного.

— С этой точки зрения Ломич даже вызывает уважение, — кивала рыжей головой главный разведчик Лимцова. — Направил тварь в правильное русло. Показатели преступности снизились. И туда, куда наши «коллеги» ссали залезать — эта махина врывалась и крошила наркомафию на котлетки, что потом только клининговую компанию оставалось звать…

— А убийства маленьких детей? — не согласился Ефремов. — А ограбления? Тварь сделала в десять раз больше делов, чем наши старые добрые ОПГ.

— Сомневаюсь, что Ломич заставлял тварь убивать обычных людей, — Лимцова надула пузырь из жвачки. — Иначе, зачем крошить бандитов в труху, записывая процесс на камеры Го-Про, закреплённые на твари? Зачем заниматься вычислением главарей банд? Недурным вычислением — эт я вам как разведчик говорю.

— Хотел прославиться на видео…

— К делу! — прикрикнул один из людей в чёрном. Дискуссия тут же утихла. Нойманн потёр вспотевшие ладони.

— Александр Ломич не имеет никакого отношения к созданию «Плоти», — спокойно продолжил Варшавский, перелистнув на слайд с фотографией чудовища в плохом качестве. — Он ничего не знает об её происхождении. Более того, даже сама «Плоть» не знает, откуда она появилась. Да-да — оно способно «знать». Ранее мы предполагали, что существо способно совершать сложные логические операции, однако в ходе допроса Александра удалось выяснить, что «Плоть» обладает полноценным сознанием, недюжинным интеллектом, может тщательно продумывать свои действия. Именно это объясняет тот факт, что это существо проживало с Александром в одном доме довольно длительное время. Оно знает человеческие языки, способно к быстрому обучению. Оно даже умеет программировать.

— Ух нихуя ж себе, — Лимцова снова лопнула жвачкой.

— Александр и «Плоть» познакомились в сети Интернет, где началось их общение. Существу были не чужды человеческие чувства — они подружились, играли, не сочтите за шутку, в видеоигры, занимались разработкой собственной. В этом и заключается вся ситуация. Словом, Ломич — это просто жертва обстоятельств. Что, конечно, не отменяет факта нарушений закона с его стороны. Происхождение существа выяснить не удалось. Кхм. А теперь к следующей части, не самой оптимистичной, — Варшавский включил видеозаписи с квадрокоптеров. — Спецоперация. Владимир Нойманн проявил смекалку и за просмотром «блога по борьбе с преступностью» по косвенным уликам, что ему удалось разглядеть — сумел выстроить длинную логическую цепочку. В коллаборации с разведчиками во главе с Анитой Лимцовой — он вышел на с\о «Рассвет» в пригороде. В одном из домов укрывался Александр вместе с «Плотью». После разведки было принято решение — штурм с применением огнемётов. Операция была выстроена грамотно. Однако на тот момент нам ещё не было известно о выдающихся умственных способностях существа. По данным разведки — существо находилось в подполе. Когда группы зашли на позиции — оно неожиданно напало сзади, убив пятерых наших лучших бойцов. Существо сделало подземный тоннель к колодцу в огороде. Оно почувствовало приближение солдат и, прихватив с собой Александра Ломича — ушло.

— Грамотно? Погибло слишком много! — возмутился один из гостей. — Посёлок потрепало, возник большой пожар. Ещё и тварь ускользнула. Эта операция была далеко не грамотной!

— Не забывайте о том, с чем мы имеем дело, — поднял ладонь Варшавский. Его лицо всё так же оставалось холодным. — Это сильнейшая и хитрая тварь, почти неуязвимая.

— Чуть ли не случилась утечка! — не соглашался человек. — Вы забыли задачу Фонда?! Неведение среди гражданских!

— А кто не дал воспользоваться управляемым снарядом с белым фосфором?! — рявкнул Нойманн, стукнув кулаком по столу. Он свирепо вглядывался в гостя. — Вы вообще знаете, через что пришлось пройти нашим людям?! Пятнадцать человек убито! Пятнадцать! По какой причине нам не дали воспользоваться белым фосфором?!

— Нойманн! — тут уже рявкнул Варшавский. — Успокойся!

— Низкая квалификация кадров — вот причина провала операции, — сказал другой гость. — Отряды были оснащены всем необходимым оружием. Белый фосфор — это лишь хорошее оправдание. Кто в здравом уме применит белый фосфор посреди деревушки? Вы безумец, Владимир Нойманн. Не удивительно, что вы понесли такие потери.

Нойманн хотел взорваться, логически всё обосновать — аргументов имелось куча! Но Варшавский пилил того взглядом, приказывая молчать. Он и так уже слишком много натворил…

— Михаил Варшавский, я бы на вашем месте тщательней следил за профессионализмом подопечных. Но как знаете, — гость пожал плечами. — «Плоть» снова ускользнула от вас. Наше терпение на исходе. Я даю вам максимум один месяц на её поимку. Надеюсь, вы уже предпринимаете какие-то действия? Имеется какой-нибудь план?

— Бойцы прочёсывают лес, в котором скрылась тварь, — сказал Варшавский. — И да. План у нас уже имеется. «Плоти» осталось недолго.

5.

Олег с превеликим удовольствием доедал ароматного бомжа с четвертой группой крови. Многочисленные глаза, хаотично разбросанные по его бесформенному телу, закатывались. Он любил маринованные годами в алкоголе тела. Мясо у таких особенно нежное. А конкретно этот ещё и отдавал нотками боярышника или еще какой-то настойки, что только придавало аппетита. Конечно, Олег предпочитал, чтобы его жертвы пили изысканный Гранд-Ларос, но времени на грабеж винного магазина не было — по его пятам шагают спецслужбы. Настроение у Олега постепенно поднималось, по мере поедания окровавленного жестоко расчлененного трупа. Бомж выпил изрядно, судя по тому, как било по мозгам приятным теплом.

Олег начал петь, совсем уже будучи навеселе. Какую-то песню из Битлов, которую часто крутил Саня у себя в комнате. Пока ещё живые бомжи, принялись скулить в ужасе и звать своих матерей. От этих кощунственных песнопений на их души опускался жуткий мрак.

Олег держал в плену ещё двух бомжей. Полчаса назад он вырубил их булыжниками и связал крепкой верёвкой. Своими маленькими щупальцами он бы их удержать не смог, поэтому пришлось идти на различные ухищрения. А сейчас они уже очухались и увидели, как Нечто пожирает их товарища. Жаль, что эти бомжи сбились в стаю. На первый раз ему бы хватило и одного — отожраться, набрать биомассы. Но отпускать людишек было опасно — они могли сдать его тем спецназовцам. От которых ему вчера удалось с горем пополам оторваться.

Лес начали прочесывать почти сразу, как только в нём скрылся Олег. Свозили подкрепления. Но Олег хоть и потерял огромную часть биомассы — зато был теперь юрким и быстрым. Чего не скажешь о людишках. Бойцы излишне осторожничали, продвигались медленно. Однако всё было бы слишком легко, если б это был нормальный бескрайний лес. Этот лесок за городом был не такой уж и большой, а выбегать за его пределы днём было слишком палевно, тем более по направлению к городу. До наступления темноты Олегу нужно было продержаться там незамеченным. Несколько раз приходилось просто затаиться высоко в ветвях сосен, замереть, пока внизу проходит группа бойцов. Люди редко смотрят наверх, даже когда стараются это делать чаще. Пронесло. Потом подключили и собак, в небе загудели квадрокоптеры. Это было уже гораздо сложнее. Приходилось много передвигаться и крутить замысловатые петли. И вот, когда солнце наконец зашло за горизонт — Олег вырвался из леса и метнулся черной тенью вдоль ЛЭП. В сторону спящего города.

Весь день он ничего, кроме зазевавшейся белки и потерявшегося котёнка не ел. Жрать животных было неприятно. Шерсти много, а мяса мало. То ли дело — люди! К тому же Олег обладал, похоже, врождённой склонностью к поеданию именно человечины. Никакой другой вид мяса не вызывал столь полного насыщения.

В городе опасней, чем в лесу. Но риск окупался изобилием вкусной пищи. Главное не тупить и постоянно быть начеку. Чтобы не рисковать совсем чрезмерно — Олег проник в город по полям и пустырям, через глухую промзону, столкнувшись со сворой обитавших там собак. Животные пришли в ярость и напали. Бегали они быстро, лаяли громко. Олег бросился на них, на свой страх и риск — он был ещё мал. Раскромсал нескольких особо наглых псин, распугал остальных рыками и метнулся к реке, рассудив, что уж в ней-то ему никто не встретится.

Он вышел на окраине, там, где начинались первые унылые спальные районы. А около теплотрассы отыскал бомжей, жгущих костёр.

— МАМА! МАМА! ПОМОГИ!! — кричал сиплым голосом связанный бомж. А Олег одной пастью наслаждался вкусным мяском, а другой распевал битлов. Когда алкоголь окончательно ударил по мозгу — Олег бросил бомжа и стал танцевать своими щупальцами что-то вроде тектоника. Когда-то он видел видосы по тектонику и повторять движения человеков было несложно. Память у Олега была отменная. А сейчас ещё и сбросил массу! В своей огромной форме подобные танцы обычно превращались в сокрушающий всё вокруг ураган.

— Музыка есть? — спросил Олег у бомжей. Музычки не хватало.

— ПОМОГИТЕ! ПОЖАЛУЙСТА!!!

— Музыка есть, спрашиваю?

— КТО-НИБУДЬ, ПОЖАЛУЙСТА!!

Ну вот, даже не поговорить. Игнорируют. Да и чего они боятся? Он уже наелся. Они не понадобятся ему до самого утра, так что спали бы себе спокойно… Надо было бы заткнуть этих уродов, а то слишком уж говорливые. Ещё менты съедутся.

— Не орите, — пробулькал Олег. — Ведите себя спокойно.

Но те не слушались. Тупые людишки! Олег обхватил щупальцем массивный булыжник, замахнулся…

— Сдохни, тварь! — вдруг из ниоткуда появился бомж с дробовиком.

Выстрел! Выстрел! Выстрел! Как же больно! Олег отпрыгнул за костёр, пытаясь сообразить, что это такое, блять, происходит.

— Да!! Да-а-а! — улюлюлюкали связанные бездомные. — Бомж-с-дробовиком пришёл на помощь! Гроза преступности! Он свершит справедливость!

— Отродье! — кричал седой дед. И где он всё это время был? Ещё выстрел. Куски плоти отлетали от Олега. Дробь заходила глубоко и жглась изнутри. Так просто он этого не оставит!

— А-А-Р-Р-Р-Р!!! — Олег накинулся на бомжа с дробовиком, но тот перекатом увернулся от атаки, вскочил на ноги и всадил ещё несколько зарядов. Чёртов урод! Олег растянулся и плюхнулся бомжу под ноги, чтобы исключить возможность переката. Но бомж оказался не пальцем делан — он сделал длинное сальто через неведомое существо, на лету всаживая в Олега жгучую дробь. Он приземлился где-то сзади и снова зажал спусковой крючок. Но выстрела не последовал.

— Кончились патроны?! — засмеялся Олег и тут же набросился на бомжа с дробовиком. Дед отбросил ружьё и вытащил нож, но Олег ловко перехватил руку щупальцем, сбил его с ног и повалил.

— Чёртова тварь! — шипел дед. — Увидимся в Аду!

Олег вдруг задумался. Бомж-с-дробовиком… Где-то он уже это слышал. Что-то такое Саня ему рассказывал. Бомж-с-дробовиком, гроза преступных группировок города.

— Ты тот самый бомж? Борец с преступностью? — пробулькал Олег.

— Да! Чертова тварь! Я вершу справедливость! И я, кажется, знаю тебя! Я видел твой видеоблог! Как ты уничтожил наркомафию! Это же был ты?!

— Да, это был я, — загордился Олег тем, что его узнали.

— Вынужден признать, что хоть ты и отродъе, высерок! Но заслуживаешь моего предсмертного уважения! Я всю свою жизнь боролся с наркомафией, но ты меня опередил!

Олег скромно улыбнулся сотней зубов. Ну и как теперь его после этого убивать? А потом задумался и загрустил:

— Не я тебя опередил. А мой друг — Саня. Это он вышел на баронов. Я лишь сделал свою работу.

— У тебя есть друг-человек? — удивился бомж с дробовиком.

— Был… — сбавил голос Олег. — Сегодня утром на нас напали спецслужбы. Я не смог его спасти… Наверное, он в плену. Если выжил.

— Спецназовцы… — брезгливо скорчил рожу бомж. — Часть гнилой системы, которая лишь делает вид, что творит справедливость!

— Согласен! — кивнул Олег.

— Но если ты сделал для города больше, чем эти спецназовцы, то почему ты убиваешь мирных людей? — спросил бомж. Олег не сразу нашёлся с ответом.

— Я… просто люблю пожрать.

— А почему бы тебе не жрать только преступников?

— Это сложно. Они вооружены. А ещё их нужно отслеживать, — булькал Олег.

— Друг мой! — воскликнул бомж радостно. — Я знаю, где ты сможешь найти много еды!

Уже друг! Да эта лысая обезьяна хитрит и просто не хочет, чтобы он её сожрал!

— Мне самому не хватило бы сил расправиться с их логовищем, но ты… Мы могли бы объединить наши силы! Просто представь! Две легенды! Объединят свои силы! И принесут в город СПРАВЕДЛИВОСТЬ! — бомж, кажется, уже позабыл о том, что его, вообще-то, собираются сожрать — и закатил свои глаза в экстазе своих фантазий. Впрочем, Олег уже перехотел убивать деда.

— У меня нет времени, — сказал Олег. — Мне нужно спасать друга.

— Я предлагаю сделку! Я помогу тебе зачистить логово, а ты потом можешь сожрать всё их мясо!

— Похоже на пиздёж. Я не могу тебе доверять. Да и ты мне. Ты просто не хочешь, чтобы я тебя сожрал.

— И это тоже! — воскликнул дед. — Кто же хочет, чтобы его сожрали! Просто мы оба боремся с преступностью! Почему бы не объединиться? Я всё равно не смогу тебя завалить, а ты — в любой момент!

Олег отпустил бомжа с дробовиком и отпрыгнул на несколько метров.

— Я не стану тебя убивать только потому, что ты уже вызываешь у меня сочувствие. Надо было загрызть тебя до того, как ты залез в мой мозг. Но наши пути здесь расходятся.

— Подожди! Подожди! — бомж вскочил. — Ты серьёзно?! Уходишь?

Олег промолчал. Он разворачивался и уползал в темноту за кругом костра.

— Имей ввиду! — кричал вслед бомж-с-дробовиком. — Мы могли бы бороться с преступностью вместе! Как надумаешь — возвращайся к заброшенному заводу! И постарайся не убивать людей!…

6.

— За ночь сразу в двух местах засветилась, дрянь, — хлопнул Нойманн по рулю, чувствуя в происходящем свою вину.

— Открыло новый сезон охоты. Проголодалось после стычки, — Лимцова снова жевала жвачку и лопала пузырями. Какая-то хуба-буба, подумал Нойманн. По крайней мере, пахнет так же. Эта её дурная привычка постоянно чавкать ему не нравилась, но выделываться и портить отношения не хотелось, поэтому он терпел. Да и попробуй конфликтовать с этой рыжухой — переболтает, да ещё и сам виноват окажешься.

Пару часов назад они осмотрели место убийства бездомного, а теперь закончили с допросом дежурящего этой ночью сторожа с промзоны, который был свидетелем, как нечто ужасное столкнулось со сворой бродячих псов. Ему даже удалось заснять видео на свой телефон, правда, разобрать там ничего было нельзя — слишком темно ночью. Зато был слышен сумасшедший лай собак и знакомые Нойманну рыки. Явно принадлежащие чудовищу. Слава Богу, что сторож в момент съёмки стоял на приличном расстоянии и не высовывался. Иначе трупов на сегодня было бы двое.

Заявку в полицию от сторожа вовремя перехватил Отдел. Охранник был обеспокоен увиденным, но его постарались убедить, что это забрёл медведь. Заверили, что по пятам зверя уже идут охотники. Поверил ли он? В его рассказе промелькнуло упоминание странной формы зверя, будто бы с какими-то отростками. Когда сторож заикнулся про щупальца — Анита разыграла сомнение и спросила, чего же он такого этой ночью покурил, и предложила пройти тест на наркотики, наведаться к психиатру. Сторож тут же пошёл на попятную, пояснив, что ему это всё скорее привиделось от недосыпа, да и темно было, страшно — вот фантазия и разыгралась. Так Нойманн и Лимцова разрешили проблему распространения ненужных слухов о монстре.

На месте столкновения с собаками тварь оставила куски своей плоти — видимо выгрызли псы. Уложив образцы в пакетики, они спустились к реке неподалёку.

— Здесь тварь была раньше, чем у логова бездомных, — сказал Нойманн. — Она в городе.

— Ох, сейчас начнутся убийства… А как нас потом отымеют за это люди в чёрном…

Нойманн связался с Отделом и приказал усилить городские патрули, использовать поисковых собак, квадрокоптеры. Приказал рассредоточить группы спецназа по городу, чтобы среагировать быстро — с приоритетом на окраины. Тварь в центр не сунется, Владимир это понимал. Ночка грядёт бессонная.

Когда местность была осмотрена — они вернулись в машину и поехали в Отдел, писать отчёты.

— Хорошо, что видео изымать не пришлось, — сказала Лимцова. — Никто всё равно там ниче не разберёт. Даже если он зальёт в Сеть. А если и раздуют — в комменты можно будет подослать «рационалистов», которые засмеют и разоблачат «очередной фейк»!

— Отлично, что современный интернет полон умников, желающих самоутвердиться за счёт опускания мракобесов, которым не повезло столкнуться со сверхъестественным, — улыбнулся Нойманн. — Эти придурки выполняют за Отдел большинство работы по информационной войне.

Лимцова звонко рассмеялась:

— Именно таким придуркам и удавалось заткнуть львиную долю наших утечек! Я им всемерно благодарна. Не приходится напрягаться.

Разумеется, особо выдающимся разоблачителям посылали жирные данаты, якобы от «фанатов», за «просветительную работу и избавление тупеющего мира от идиотизма» — чтобы придать блоггерам мотивации пилить новые научные разоблачения.

— А ещё говорят о невозможности масштабных теорий заговора, — сказал Нойманн. — Потому что в такие заговоры, мол, вовлечено слишком много людей. Это гениальное утверждение, кстати, работает отменно.

— А разве это не так?

— В том и дело, что всё так! Вот только зачем вовлекать в свой заговор лишних участников? Если можно создать такие условия, когда основная людская масса будет сама работать на заговор? Даже того не подозревая.

— Создать подходящий климат, — Лимцова лопнула жвачкой. — А юноши с максимализмом головного мозга сами подхватят нужную идею. Тем и занимаемся.

И, выдержав паузу, добавила:

— А бомжей жалко. В психушку бедняг упрятали. Страшнейшая участь. Пичкать психотропной хренью каждый день…

— Они были слишком говорливы. Такие всему городу всё растрещат.

— Уж лучше бы мы их пристрелили.

— А это может вызвать вопросы, — сказал Нойманн. — Хоть они и бездомные, но убийства могут выйти боком. Куда проще упрятать в лечебницу. Особенно в этом случае.

— А что насчёт Бомжа с Дробовиком?

— Его поймать сложнее. Он просачивается даже сквозь пальцы ФСБшников. Да и горожане его поддерживают. Он в некотором роде — символ города.

— Вот если он пустит слушок о Твари — тогда нам точно конец. Всех уволят. Народ прислушается к бомжу с дробовиком.

— Можно, конечно, попробовать его поймать. Но это трата ресурсов Отдела, а наш главный головняк на ближайший месяу — это «Плоть».

— Интересно, как Бомж с Дробовиком уделал Тварь, — задумалась Лимцова. — Наши группы спецназа потеряли пятнадцать человек, а он отстрелял Тварь одним лишь своим ружьём.

— Тварь ослабела. И нам нужно торопиться, пока она вновь не набрала сил.

— А что, если использовать Бомжа в качестве приманки? Тварь наверняка захочет мести.

— Слишком сложный план. Наш текущий план куда проще.

Лимцова кивнула рыжей головой. Некоторое время они ехали в тишине, пока не зашумело устройство связи.

— Нойманн, Нойманн, — раздался из динамиков голос Варшавского.

— Да, слушаю, — ответил Владимир. Сердце тут же забилось, в предвкушении чего-то хренового. Если на связь выходит сам Варшавский, то значит что-то случилось.

— Vivere сбежала. Та тварь из Антарктиды, помнишь?

— О боже мой, — внутри Нойманна сразу же всё оборвалось. Ну что за день? — Она в местах скопления людей?

— Чтобы Vivere нанесла вред — ей не обязательно быть в местах скопления. Споры уже попали в атмосферу. Отряды дезинфекции и ликвидации выдвинулись. Займись этим. Координаты я скинул. Поторопись. И постарайся в этот раз всё провернуть успешно.

— Хорошо, выдвигаюсь…

Нойманн врубил сирену. Лимцова открыла планшет и назвала место, куда следовало ехать.

— Пиздец… — только и сказал Нойманн.

— Работа, — развела руками Анита. Конечно, ей же не нужно будет руководить операцией. Сидит себе, собирает информацию…

Лет десять-пятнадцать назад эта Vivere подняла столько шума! Геморроя с ней было много — одна из самых дорогостоящих операций Отдела, ведь всё происходило в тяжелейших условиях, в Антарктиде, на глубине одной из трещин. Без жертв не обошлось, но ситуацию взяли под контроль. Владимир когда-то читал отчёты о кошмарной древней инфекции, опустошившей одну из российских станций. Инфекция из конца палеозоя, произошедшая от плесени, паразитировавшей на раннедевонских риниофитах… Тогда поговаривали даже о конце света, ведь в древности эти споры, согласно одной из гипотез, спровоцировали массовое пермско-триассовое вымирание.

А теперь одну из этих тварей по чьей-то дурной прихоти уволокли сюда. Для изучения необычного строения её тела. Может, даже для разработки биологического оружия — Владимир не был посвящён во все детали, но именно так, скорее всего, и было. Он вытянул сигарету. Хотя бы так успокоиться.

— Прямо в машине? — поморщилась Анита.

— Потерпишь! Я же терплю твои постоянные чавканья этой блядской жвачкой!

7.

Саня ещё не отошёл до конца от воздействия психоделиков и совсем сбился в ощущении времени. Казалось, что в ужасных галлюцинациях прошли тысячелетия. Его жестко допрашивали, а врать под этими препаратами было невозможно — мысли просто рассасывались, было неясно, как извернуться, как не выложить всё. А если удавалось на секунду уловить ясность мышления и попытаться слукавить — на мозги тут же обрушалась волна негативных эмоций. Без ущерба для психики следовало говорить чистейшую правду. Впрочем, Саня бы им все рассказал и так, всю правду, но про организацию грабежей инкассаторских машин он бы предпочел умолчать. Под препаратами же он доложил, казалось, абсолютно все о своей жизни.

Теперь он лежал на твердой шконке, запертый в бетонной камере. Здесь его и допрашивали. Камеру слабо освещала лампа холодного белого света. Ясность в голове наступила недавно, поэтому Саня знакомился с комнатой заново, разглядывал трещины, поры в бетоне. Ещё недавно по стенам плясали черти и тысячи кровоточащих глаз. И зачем так жестоко? Сможет ли он теперь вообще оставаться психически здоровым?

И что с ним сделают? Посадят в тюрьму? В психушку? Это был не обычный спецназ, не обычная полиция. Это были специалисты, которые наверняка действуют скрытно, борются с со всякой чертовщиной, вроде Олега… Может, его просто казнят? Ведь спрашивали о «заразности» Плоти. Они думали, что его разум под контролем существа? А что, если всё действительно так? За этим и применяют психоделики в допросах — чтобы заглушить влияние твари, контролирующей разум?

Почему-то думалось, что, скорее всего Олега догнали и убили. Как полили из огнемёта! С другой стороны, если вдуматься — допрос вели так, будто тот ещё жив. Саня помнил вопросы, навроде «где предпочитает укрываться существо», «где расположены его логовища». В таком случае Олег — это его единственный шанс на спасение. Главное — это протянуть, пока его дружок набирает биомассу. И надеяться, что он действительно — друг…

Долго без дела валяться не пришлось — стальная дверь щёлкнула и со скрипом открылась. В помещение вошли два бойца в балаклавах и женщина в белом халате — то ли учёная, то ли врач. Достаточно вежливо поприветствовала, спросила о самочувствии, попросила встать, чтобы провести осмотр тела, координации движений, реакции. Удостоверившись, что всё в порядке — сказала идти следом. Бойцы даже не стали его толкать. Даже не надели наручники! Просто шли рядом, будто бы всегда наготове. А Саня плёлся за женщиной, предвкушая нечто страшное. Хотя на страх оставалось совсем мало сил. Самое страшное, будто бы, уже прошло.

Через несколько минут пути по коридорам и лестницам — Саню вывели в какой-то кабинет. За столом сидело два мужика, важного вида. Создавалось впечатление, что начальство. Костюмчики, галстучки… Какие-то ордена на полке, карты города, папки с бумагами.

— Добрый день, — начал плешивый мужик, с бледной кожей. — Как ваше самочувствие?

— Не буду врать, — робко ответил Саня. — Я себя плохо чувствую после препаратов…

— Приносим свои глубочайшие извинения, — сказал плешивый мужик. — Но это было необходимо. Мы должны были узнать всю правду. Речь шла о безопасности тысяч, а то и миллионов людей. Вы ведь представляете, на что способен Олег?

Даже имя вытянули! И когда успели? Саня уже мало помнил о том, что рассказал.

— Да, представляю, — Саня съёжился, опустив глаза.

— И зачем вы всё-таки сотрудничали с ним?

Саня не знал, что ответить и просто пожал плечами. Причины не было никакой. Будто бы… он просто боялся. Поначалу. А потом же он вошёл в колею и привык. Стало весело, Саня получал кайф. Но говорить об этом не решался.

— А мы — знаем истинную причину, — сказал бледнокожий. — Вы нам рассказали её под препаратами. У вас не было выбора. Существо воздействовало на вас психически. Словом — вы жертва.

Если Саня действительно говорил такое под препаратами, то снова не помнил. Но возражать не стал — это утверждение ему было на руку.

— Мы тщательно изучили степень вашего вмешательства в преступления, совершённые существом, — добавил всё это время молчавший мужчина в чёрном. — И сочли её незначительной. Вы были под властью этого существа и уже не могли давать отчёт своим действиям.

Саня молча переминался с ноги на ногу и слушал. Речь не затянулась надолго. В основном она состояла из извинений, оправданий, мол, иначе мы поступить с вами не могли. И из утверждений, что Саня ни в чем не виновен.

— …Поэтому мы решили, что держать вас здесь больше нет смысла, — подытожил плешивый. — Дело возбуждать мы не будем. Закроем всё здесь и сейчас. С одной лишь оговоркой.

«Что за оговорка?» — напрягся уже обрадовавшийся Саня.

— Вам нужно подписать бумаги о неразглашении. Сами понимаете — существование «Плоти» должно укрываться от людей. И всё, происходившее с вами в этих стенах — тоже. Нас не существует.

— Насчёт сгоревшего дома не волнуйтесь, — добавил мужчина в чёрном. — Мы всё утрясли. По легенде — дом кто-то поджёг и скрылся с места преступления. Коктейлями Молотова — нашли разбитые бутылки. Вас спасли пожарные из огня и откачали. Хозяину потери возместили, у него к вам претензий не будет. А вы с нашей стороны, в качестве компенсации, получите деньги, которых хватит на то, чтобы снять себе новое жильё, купить одежду, поможем с трудоустройством…

***

Уже через час Саня шагал по улицам города к ближайшему бутику с одеждой. Его старая одежда была перепачкана в болотной грязи, изорвана. А ещё от него ужасно несло. От места заключения его везли с завязанными глазами, высадили в центре и уехали. Фургончик без номеров… В голове не умещалось, как же это ему так легко спустили с рук соучастие в ограблении инкассаторских машин и банкоматов. Неужели он действительно был под некой незримой властью Олега? Потому что истина для него самого заключалась в том, что ему было весело: он с головой уходил в ограбления, в вычисления преступных группировок, в составление планов по их уничтожению… Если под препаратами говоришь только правду — ему либо всё же удалось один раз солгать, либо его разум действительно был помутнён. Ведь он не знал, кто на самом деле этот Олег.

В магазинах Саню сторонились, но одежду он купил, а затем отмылся в общественной бане. Ему перечислили на карту неплохую сумму денег, которой хватит и на съём квартиры и на новый комп. По прикидке — можно было растянуть сумму на месяца три-четыре. И не работать. Это время он потратит на осмысление произошедшего, на исцеление душевных травм.

А может лучше сразу переехать в другой город? К чёрту эту дыру! Здесь было слишком опасно. Он мог нажить себе врагов из криминального мира, а защиты у него никакой теперь нет. Да! В другой город! Поэтому Саня купил себе ноутбук, хорошенько отъелся в макдаке, накупил много пива и снял отель в центре города.

Следовало снять стресс и отоспаться. А завтра он хорошо поразмыслит над дальнейшими действиями.

8.

Когда небо на горизонте начало светлеть — Олег понял, что пришло время задуматься над поиском укрытия. Днём скрываться от людей было слишком сложно, на улицы вываливали толпы народа и даже на окраинные пустыри суются всякие гуляки-бездельники, подростки… А иногда ещё и какие-то придурки со стволами, которые нарекали себя партизанами — съедутся на машинах и начинают прыгать, отжиматься, преодолевать препятствия, палить по мишеням и отрабатывать тактики. Однажды такие нарвались на Олега, когда тот отсыпался в подвале заброшки, которую «партизане» использовали для своих тренировок. Хоть эти ребята, как гуглил Олег, готовились ко всему — ко встрече с ним они явно не были готовы. Вся их тактикульность вылилась в крики ужаса, хаотичную пальбу из настоящих автоматов, френдлифаер, а после кровавого расчленения одного из товарищей — бегство, давка и прочее…

Другая половина отряда в тот момент находилась неподалёку от заброшки. Они слышали и крики, и пальбу, и какой-то шум, пытались связаться со своими перебитыми друзьями по рациям. Но Олег молчал. Он смотрел на «партизан» через одну из щёлочек подвала и кровожадно хихикал. Ему было любопытно, как же поступят оставшиеся товарищи. Догнать-то их никогда не поздно, на своих двух они не успеют выбежать за пределы поля с деревьями к дороге. Тогда Олег ещё думал, что это какие-то профессиональные спецназовцы, что вызывало ещё больше азарта. Правда, взволнованные разговоры по рации уже давали закрасться сомнению — слишком уж неофициально, слишком ребячески говорили.

В итоге они начали медленно сближаться с домом, по всей заученной тактике. Слишком уж реалистично визжали их мёртвые друзьяшки, на розыгрыш не похоже. А Олег сидел и потирал щупальцами. Вот кино! Нужно сделать как можно страшнее! Чтобы оценили! Одно щупальце он протянул наверх по лестнице, к коридору, обхватил им ногу трупа и ждал. Вот партизане уже зашли в дом, вот осмотрели первое помещение. Вывернули в соседнее. Увидели первый труп. Маты, тревожные перешёптывания. Но командный дух оказался сильней страха. Они медленно начали продвигаться вперёд, заглядывать за углы предельно аккуратно, кидать шумовухи, перед тем, как войти.

А потом они дошли до этого тела у лестницы в подвал. В потёмках было сложно что-то различить, но они заметили нечто тянущееся из-за угла. Долго смотрели, вслушивались. А потом один умник решил просто отстрелить Олегу эту любимую конечность нахрен… Вся шикарная задумка была сорвана, творческая натура попрана. Убегали они не долго. Менты потом ещё неделю соскребали их ошмётки со стен.

Короче, немало приключений можно найти, укрываясь днём в городе, даже если стараешься никому не мешать. Когда биомасса позволяла — Олег наведывался туда на ночь, а к утру улетал на сильных щупальцах обратно.

После недолгих размышлений выбор пал на какой-то новый жилой комплекс, с ещё не достроенными бетонными каркасами. Огромная территория, холодные подвалы без электричества, бригады — работают наверху. Олег открутил одну из камер, перемахнул через забор из зелёного профлиста, услышал лай сторожевой псины, но быстро пролетел до ближайшей высотки и скрылся за бетонными стенами. Прохлада! Искать спуск в подвал долго не пришлось. Внизу оказалось очень сыро — вода в некоторых местах не уходила совсем. Олег отыскал самый далёкий и при этом сырой угол. Столько коридоров, столько поворотов… Сюда люди вряд ли сунутся. А если что — лужи оповестят о шагах. Лучшее место для усвоения бомжа! Олег развалился удобней и впал в небольшой анабиоз — это у него было вместо сна.

Утром сверху стали доноситься приглушённые звуки стройки. А Олег спал и видел сон, как на обеденном перерыве он вскарабкался на кран, сожрал крановщика и принялся строить дома. Каждый день ходить на работу, как таджики хвалили его по рации за профессиональную работу, а он мило булькал им в ответ…

Проснулся Олег от плесканий воды где-то далеко в подвале. Кто-то шёл прямо сюда. Уж не спецназ ли… И ведь наверху всё значительно стихло! Вот умудрился же спрятаться в такой западне! И как отсюда вырваться, через бетон-то? Если оцепили? Но шагали двое… И они явно не запаривались над незаметностью. Шаги совсем уже приблизились, лучи фонариков гуляли по стене коридора. Олег приготовился нападать. Но гости свернули в соседнее помещение.

— Фух, ёу, эт ядрёная вещь, сечёшь? — донеслось оттуда. — Я тте отвечаю, камон. Прямо как с грядок Луркмара.

— Ебать ты канеш заныкал… свои бульбуляторы.

— Ёу, Димон, здесь никто не палит, сечёшь? А после стрессовых сдач армирования с технадзорами заказчика… С твоими этими таджиками-насяльника-непанимать… Надо нормально дунуть! И сразу дела в гору пойдут, камон, домик строится раз, домик строится два… — было слышно, как зазвенели склянки.

— Я больше по мухоморам… — сказал Дима. — Хотя ладно, давай. Этот Толян Бельфегорович совсем ебанулся. Начальником стал — и друганов не признает. Пидар.

Олег выжидал. Атаковать двоих травокуров было опасно. Их пропажу заметят. К тому же, кто знает, что у них там — молотки? Арматурины? Олег понимал, что, скорее всего, справится, но если лысые обезьяны не собираются соваться к нему в комнатку — то и рисковать ни к чему.

Кто-то из них закашлялся.

— Ёу, чувак, не так шумно, сечёшь?

— Ебать отрава…

— Е-е-е, трава просто ебать.

Опущенные нарики, подумал Олег. Венцы эволюции? Он даже жрать таких не будет! Хотя… Он ни разу ещё не жрал наркоманов. Только алкашей. Олег боялся пристраститься. Он так долго не протянет — унизительно вскапывая все закладки города. Чудище-нарк. Пхахах. Сделало бульбулятор из водонапорной башни. Такое точно ещё никто не видел. Так. Кажется, я надышался дымом из соседней комнаты, подумал Олег.

— Как там у вас с Элладой, ёу? — спросил уже расслабленным голосом главный нарик.

— Да нормально. Скоро свадьба, — расслабленно ответил Дима и тут же захихикал.

— Чё?

— Не берёт нихуя! — сквозь слёзы и смех говорил Димон. — Хуйня полная, давай ещё!

— Ёу, ты себя видел, камон? Ты ржёшь…

— Это я просто так, анекдот вспомнил… Зажал, так и скажи.

— Камон, братан, ты рили думаешь, что мне жалко, братан? Держи, братан.

Процесс длился ещё минут десять. Десять минут Олегу приходилось напряжённо выслушивать тупые разговоры двух наркоманов. Обсуждали откровенный бред — уже будучи под воздействием веществ. Выкурили они немало… Перед ними явно раскрылся какой-то фэнтези мир, где они побеждали Владыку Тьмы при помощи рэп-магии, Паровозика Томаса и коммунизма… Они на полном серьёзе считали себя героями какой-то книжки. Но весёлый разговор сменился тревожным шёпотом.

— Бля, Рэпчик, менты идут!

— Камон, где менты идут?…

— Шаги! Ты слышишь шаги?!

Олег прислушался, но ничего не услышал.

— Ещё сирена гудит! Они въехали в подвал! Прямо, блять, на мазератти!

— Блять, да, слышу, — испугано ответил Рэпчик. — Пиздец, чё делать…

— Хватай склянки. Надо отнести их в ту комнату! Там они нас не найдут!

— Окей, босс… Потащили…

Олегу следовало напрячься, но он наоборот чё-то расслабился… Шаги строителей-наркоманов приближались по лужам. Фонарики снова осветили коридор, а через пару секунд ворвались в комнату с чудовищем… Наркоманы тут же замерли, увидев Олега. Произошла небольшая дуэль взглядов.

— Ты кто? — спросил Дима. — Мент что ли?

— Сам ты мент! — булькнуло хтоническое существо. — Я — Олег!

— А я Дима. Избранный повелитель коммунистической империи, глава Олимпа и Сатана впридачу. И нет — я не накурился.

— Он не пиздит, ёу, — подтвердил Рэпчик. Олег только что заметил, что это негр — в Сибири-то! И подумал, что конкретно надышался.

— А я — розовый единорог, — хихикнул Олег.

— Внатуре! — хлопнул в ладоши Дима.

— Я же говорил — ядрёная тема, — держался за голову побледневший Рэпчик. — Вот это нас накрыло, камон… Какой-то Ктулху в подвале нашей блядской стройки хочет сказать мне, что он — единорог…

— Да ведь похож же! — не сдавался Дима. — Вылитый единорог.

— Ёу, Дима, он мент, а мы просто передули. Пойдём отсюда скорей, — Рэпчик взял друга под локоть. — Главное — не пались.

— Сам ты мент! — возмутился Олег. — Я, между прочим, чёткий пацан.

— Вот видишь! — вырвался Дима. — Он чёткий пацан, чё докопался?

— Ребята, тут за вами менты ехали? — Олег подошёл к наркоманам ближе. — Садитесь на меня. Они нас не догонят.

— Да, сирены, сирены! — опомнился Дима и залез на Олега, который казался ему единорогом.

— Ёу, чуваки, не нравится это мне… — не решался двинуться негр.

— Давай скорее!! — хором крикнули Олег и Дима. Негр мгновение поколебался, но на Олега вскарабкался. А потом они ринулись к выходу на полных газах. Олег ещё был слаб, и везти двоих на себе ему оказалось тяжело, но менты гудели сиренами откуда-то из глубинной тьмы сзади, дышали в затылок, а братанов нужно было спасать.

— Давай, Олег, ДАВАЙ! Нас догоняют!! — кричал перепуганный Дима. Он озирался и держался крепкой хваткой.

— Пиздец, пиздец, — не верил своим глазам Рэпчик — самый трезвый из троицы.

И вот — спасительный свет улицы! Подвальная лестница! Олег взлетел по ней на светлый цокольный этаж и метнулся прямиком по улице, по строительному участку.

— Нам туда! Нам туда! — показывал Дима к вагончикам рабочих. — Менты нас там не найдут! Сейчас обед!

Олег тут же подвёз наркоманов, куда надо. У двери одного из вагончиков стоял старый прораб с седыми усами. Сигарета уже как несколько секунд вывалилась изо рта прямиком в нагрудный карман. Рубашка начинала воспламеняться.

Братаны обнялись на прощание.

— Ну, Олег, заходи к нам ещё, чаем мухоморным угостим, — улыбался Дима.

— Спасибо, мне пора, — разворачивался Олег с некоторой грустью. — Я отвлеку ментов на себя. Бегаю я быстро.

— Давай, чувак, удачи! Пока!

Олег разбежался и перепрыгнул через заборчик. Только тогда прораб принялся в панике сбивать пламя.

9.

Олег пришёл в себя, когда было уже слишком поздно. Он успел засветиться во многих местах, пробежался по людным местам, совершенно не парясь о своей скрытности. После того, как он надышался той гадостью — пробудился зверский аппетит. Олег пробрался на детскую площадку и сожрал двух пятилетних ребятишек. Остальные разбежались с криками ужаса. Отряды быстрого реагирования стягивались к местам происшествия — пару раз по нему открывали огонь, а в небе над областью, где он скрывался — пролетали квадрокоптеры. Он ушёл от прямого контакта, но теперь, когда трезвость вернулась, стало ясно — спецслужбы знают, где он скрывается. И вообще было удивительно, как это они ещё не нагрянули сюда всей толпой и попросту не сожгли его огнемётами? Неужели всё ещё стягивают силы? Какие-то ленивые они сегодня.

Квадрокоптеры пролетали над пятиэтажками, но летали они наугад — Олег оставался незамеченным. Однако в город понапихали столько камер, что проследить маршрут и сузить область поиска — дело тридцати минут. Вечно сидеть на чердаках домов не выйдет. Однако, до ночи было ещё долго. Олег решил прорываться к лесам, на ходу прикидывая наиболее удачные для отхода места.

Он вслушивался в жужжание квадрокоптеров, глядел за камерами на дорогах, карабкался по стенам, под улюлюканье прохожих, перебегал улицы. Машины сигналили. Олег уже представлял, сколько в интернет выложат записей с видеорегистраторов. Однако останавливаться было нельзя — по его пятам шагают отряды ликвидации.

Один раз ему даже смогли перегородить дорогу — фургон без номеров выскочил перед самым носом (дыхательными отверстиями), задние дверцы открылись, выскочили спецназовцы, но Олег хода не сбавил — ловко запрыгнул на крышу фургона и обезглавил сразу двоих заострёнными щупальцами — чистейшая удача. Вслед, конечно, запустили целую пулемётную очередь из жгучих пуль, но Олег к тому времени уносился прочь. Биомасса теперь позволяла оказывать некоторое сопротивление. И её накопилось столько, что принять твёрдую форму выгоднее. Олег удалился от врагов и потратил три минуты на перевоплощение. Получилось подходящее для этой ситуации существо размером с лошадь — похожее на костлявого паука-кузнечика, с двумя острыми ножами-конечностями. В такой форме и с такой биомассой можно было развить самую наибольшую скорость бега. Можно было мчать галопом быстрее любой лошади, прыгать через поваленные деревья, овраги…

Главное, чтобы не возникло особых трудностей — Олег не любил находиться в твёрдой форме. Неудобно. Нет эластичности, не сожрёшь слишком много людишек, нельзя летать от дерева к дереву на щупальцах. Хотя насчёт последнего не совсем правда — Олег просто не знал, как превратиться в летающую кракозябру. Он предпринимал много попыток полететь, отрастив крылья, но верх его успехов — это спланировать с высотки. А ещё твёрдая форма была просто непривычной. Зато скоростной и менее восприимчивой к пулям и огню за счёт толстого хитинового панциря. После обратного перевоплощения, что печально, приходилось сбрасывать хитиновый панцирь, терять биомассу. Это накладывало ограничения на эксперименты с перевоплощениями — постоянно охотиться было лень.

Способность к перевоплощению Олег открыл для себя спонтанно, поначалу даже не поняв, как он это сделал. Во время одной небольшой перестрелки, когда нужно было нагнать машину с убегающей вооруженной парочкой. Жаль, что никто при рождении не написал гайдов, как использовать скрытые силы! Пришлось двигаться наощупь.

Теперь Олег уносился за город, по заброшенной промзоне. И как вообще так вышло, что он накурился вместе с каким-то жалкими человечишками-наркоманами?.. А ведь они ехали на нём верхом! Какое унижение… Однако другая — тёмная — часть сознания считала то приключение в подвале весёлым. Всё там было как-то легко, задорно и людишки попались бодрые — не обычные нытики, которые падают в обморок при виде Олега. Даже глухие алкаши пугались! Неужели это курево делает людей настолько бесстрашными? Или они и в самом деле были необычными? Наверняка просто сумасшедшими! Несли бред про Владыку Тьмы… Аниме пересмотрели, короче.

Миновав километры почти безлюдной пригородной зоны — Олег учуял в воздухе нечто странное. Тонкий незнакомый запах. Чего-то совершенно необычного. Он бы не обратил внимания, необычный запах — и хрен с ним. Мало ли чего тут воняет… Однако Олег поймал себя на мысли, что хочет следовать за запахом. Будто четвёртая группа крови, только ещё лучше. Как-то загадочно и маняще. Что бы это такое могло быть? Вспомнились статьи из энциклопедий, как мотыльки находят друг друга за многие километры — по запаху феромонов. Уж не инстинкт размножения ли это?… Это значит, что рядом — сородич? Но всё-таки не было причин думать, что это именно оно, ведь Олег о подобном только слышал и читал. Да, он был девственником. Кроме того, ещё и не знал, как бы он мог вообще с кем-то ебаться… Ведь подходящих для этого отростков у него не имелось. Точнее, имелись, но сам он кайфа от их стимуляции не испытывал…

А может это была ловушка спецназа? Распылили какую-то дичь, чтобы заманить его в западню… Олег продолжил бежать, но запах все никак не выходил из мозга. Игнорировать не получалось… Аромат стал постепенно ослабевать. И Олег подумал, что упускает нечто важное. Очень важное. Нет, такое нельзя упускать! Он повернул куда-то в чащу, откуда, как казалось, исходил запах. Рискнуть определённо стоило!

В небе прожужжал квадрокоптер. Пролетел мимо. Его не заметили — спрятался за густой елью. Или сделали вид, что не заметили. Эти людишки хитры!

Олег выбрал правильное направление, судя по тому, что запах усиливался с каждым пройденным километром. Он углублялся в лес, в направлении заброшенной животноводческой фермы. Скоро показались знакомые полусгнившие постройки, ангары с прохудившимися крышами. Раньше там держали скот. Когда-то он провёл там несколько дней, отсыпаясь после удачной охоты. Место было глухое и безопасное, но далёкое от источника еды.

Запах здесь кружил сознание, становился невыносимым. Олег осознал, что не может повернуть назад… Незримая сила тянула его сюда, волновала, обещала нечто блаженное… Мир словно окрасился в другие цвета, стал светлым и солнечным, прекрасным. Хотелось рычать, петь и танцевать!

Олег прошёлся между постройками, зашёл в первый ангар. Темно, ничего… Затем во второй, третий… Только в шестом ангаре он ощутил чьё-то незримое присутствие. И чем он только думал — даже не прошёлся вокруг для проверки на засаду…

Сверху что-то яростно зашипело. Олег отпрыгнул в сторону и приготовился к бою. Трухлявую деревянную балку опутывало нечто бесформенное и маленькое. Совсем маленькое. Не больше ведра. С кучей мерцающих в полутьме глаз, с пастями, полными мелких зубов. Оно шипело, явно испуганное. И никак не решалось переходить в атаку.

Так Олег встретил Аллу.

10.

Отпуск у Андрея выдался что надо! Деревня, банька, походы в лес с женой и сынишкой. Да и с одинокой постаревшей матерью увиделся — год не навещал её, всё в работе, да в работе. Пирожки из русской печки, шанежки и блинчики — словно бы вернулся в детство! Даже достал из хлама, хранившегося в сенях, старый баян — и, о чудо, смог на нём что-то сыграть! Пальцы помнят! А какие тут живописные края… Душа отдыхала после этих бесконечных смен на заводе, в этих унылых серых цехах, где ничего не было видно из-за газов от плазморезов! И сыну тут нравилось больше, чем в городской бетонной коробке. Но вот наступил вечер, к ночи уже нужно быть дома, чтобы успеть выспаться и выйти завтра на смену. После отпуска работа всегда кажется адом…

— Папа! Папа! — воскликнул семилетний Данил. — А когда мы поедем на рыбалку ещё раз?

Андрей с некоторой грустью задумался и вздохнул. Не скоро. Следующий отпуск только зимой, но не потащишь же сынишку с собой по морозу и сугробам.

— Следующим летом! — ответила за Андрея жена. — Когда у вашего вечно занятого папы будет отпуск.

— Ну почему… — пробубнил Андрей. — Можно попробовать как нибудь на выходных…

— Это ж когда у тебя бывают выходные? — усмехнулась жена. — Государственные праздники — и то работаешь. Пашете на деректора завода, вон как уже растолстел. Платит грош, так ещё и вас заставляет работать сверхурочно.

— Да уж, — кивнул Андрей. — Но зато эти две недели мы провели отлично! Данил вон сколько рыбы наловил! А, Данька? Рыбак мой!

Андрей гордился сыном.

— Поскорей бы лето! — сказал Данил. Он закидывал воображаемую удочку в воображаемую речку за окном и делал вид, что рыбачит.

— А это что… — стала приглядываться жена куда-то вперёд. — Какие-то люди в костюмах…

Впереди дорогу перегораживал зелёный БТР, вокруг стояло пятеро солдат в костюмах химзащиты. Это что такое?

— Учения, наверное, — хмыкнул Андрей.

— А дорогу зачем перекрыли?

— А хрен его знает… Сейчас спросим.

Машина приблизилась к БТРу, Андрей начинал сбавлять скорость. Но тут произошло нечто странное. Солдаты вскинули автоматы и прицелились, прямо в их машину. Жена ахнула.

— Какого х… — Андрей не успел договорить — лобовое стекло пробили пули. Андрей утопил педаль газа и вывернул с дороги, в инстинктивной попытке уйти от обстрела, но в грудь, в живот и в руки страшными толчками вонзался свинец… Даже это не пугало больше, чем ледяной предсмертный крик жены. Андрей не справился с управлением, и автомобиль врезался в дерево.

Последнее, что видел Андрей — это развороченное пулей темечко своего мёртвого сына.

***

— По дороге едет автомобиль, — доложил по рации боец. — Со стороны деревни. Гражданские.

— Всех ликвидировать, — ответил Нойманн. — Никого не упустить.

***

Саня в это время лежал на мягкой кроватке в неплохом номере отеля. В наушниках играл лоу-фай, листалась лента с новостями в Интернете. В ход шла уже третья бутылка пива — после препаратов, которыми его накачали, заходило оно как-то сложно, с отвращением. Где-то он раньше слышал, что с помощью психоделиков можно излечить свои зависимости, но не думал, что придётся это проверить на собственной шкуре. По телу разливалось алкогольное тепло и нега, но в них будто крылась какая-то опасность. Саня боялся снова потерять трезвость. Как же он полюбил трезвое состояние за прошлую ночь! В итоге он отложил бутылку в сторону. К черту. Всё равно не расслабиться толком. Когда за тобой следят.

Предполагать самое худшее — отличное правило для того, кто хочет остаться на свободе.

Олег жив. Они не сказали об этом прямо, но всё выдала оговорка плешивого службиста «Мы должны были узнать всю правду. Речь шла о безопасности тысяч, а то и миллионов людей. Вы ведь представляете, на что способен Олег?». Формулировка подразумевала, что Олег ускользнул от них и представляет опасность. Живучий гад!

Не-е-е. Уехать в другой город будет роковой ошибкой. Хотя поначалу это казалось радостной и обнадёживающей идеей, начать всё с чистого листа. Они явно хотят, чтобы он вывел их на Олега. И следят за ним. Так просто отпустить — даже не запарились реалистичней вскружить голову! Саня обманул их под теми препаратами? Черта с два. Он наверняка на самом деле рассказал, как ему было весело жить с Олегом. Конечно, ещё имелся шанс, что в его голову залезло чудовище, и теперь Саня действительно невменяем. Но даже в этом случае логичным было бы либо поместить его в лечебницу, либо всё равно использовать как наживку. Сане ещё не удалось заметить преследователей, но он был почти на сто процентов уверен, что те где-то рядом. Чрезмерно озираться по сторонам было опасно — нельзя дать им и намёка на то, что он всё понял.

Но что делать дальше…

Если выйдут на Олега — Саню тут же упакуют обратно. Организация грабежей так просто с рук не сойдёт. А что с ним будут делать — страшно представить. Снова мучения под препаратами, но уже в лечебнице? Вряд ли его посадят в обычную тюрьму, проще счесть видавшего чудовище психом.

Убегать в другой город нельзя. Они подумают, что Саня напуган, больше не хочет иметь дел с Олегом, сочтут бесполезным в качестве наживки — и упекут за решётку. Либо со временем поймают Олега и всё равно упекут.

Если и подаваться в бега, то с Олегом. Так будет безопаснее. Но этот вариант тоже очень не нравился Сане. Он сулил кучу проблем, седые волосы через пару лет, моральную измотанность вечного беглеца. Ведь одолеть Систему он не сможет, даже объединившись с чудовищем. Чем сильнее и проворней они будут давать отпор — тем сильнее будет их прижимать организация. Саня перешёл дорожку всему человечеству, объединившись с чудовищем. Теперь ему нет места в социуме, нет прощения. И назад пути тоже нет. Какая же жгучая и отчаянная мысль… Раскаяние. В такое не хотелось верить, в другое ушко тут же шептал ангелочек — нет никакого преследования, это всё паранойя, начни новую жизнь и кайфуй! Кайфуй! Авось пронесёт!

Делать вид, что он ищет Олега и тянуть время? А если за ним следят службы, чтобы проверить на вшивость? И этим поиском Олега он наоборот выкопает яму, его признают рецидивистом и — здравствуй Магадан.

Короче, Саня понял, что он в полной заднице, как ни крути. Сраные спецслужбисты! Могли бы хоть убедительней отпустить его на свободу? Чтобы он не насиловал сам себе мозги подозрениями, а вместо этого покайфовал пару недель в неведении…

Саня не знал, что делать.

***

— Володя, — тихо обратился к Нойманну старшина Калуев, когда они отошли поговорить на обочину лесной дороги, подальше от остальных бойцов. — По-другому точно никак? Грех на душу брать.

— Нет, — ответил Нойманн. — Они все уже мертвецы и без этого. Мы только облегчим беднягам страдания.

— Они точно — всё? Это стопудов?

— Споры были унесены ветром в сторону этой деревни. Разведчики замерили концентрацию в воздухе. Местность заражена.

— Вот как… — кивнул Калуев. — Но все ли там заражены?

— Пойми, — сказал Нойманн. — Если мы не сделаем своё дело — через несколько дней все живое здесь превратится в такой ужас… А потом их мёртвые тела начнут распространять новые споры. А если люди разъедутся по городам? Всех не отловишь. Масштабы окажутся просто катастрофическими. Мы и так уже на грани коллапса. Ведь заражены не только люди — птицы, звери. Упусти мы сейчас одну мышку — возникнет новый очаг.

— Пиздец, — Калуеву всё это очень не нравилось. — Ну и нахрена они тащили эту тварь сюда? Прошляпили, гниды, а мы теперь мирных жителей убиваем. Никогда не пойму такое. Зачем тащить опасную тварь сюда?

— Незачем, — ответил Нойманн. — Как и думать над этим. Нам нужно поторапливаться. Время ограниченно. Мы ещё не завалили Вивере, а в городе объявилась «Плоть», как мне сообщили только что.

— Ещё и «Плоть»? — расширил глаза Калуев. — Я, бля, даже в Чечне так не охуевал, как сегодня!

— Надо было с другой ноги вставать нам всем, — мрачно пошутил Нойманн и поправил автомат.

— Ты серьёзно пойдёшь с нами? — спросил Калуев. — Зачем?

— По-другому не могу, — ответил он. — Я отдал такой жестокий приказ, а марать руки будете вы. Грехи нужно делить.

— Чудной ты командир, нигде подобных не встречал… Гореть будем в одинаковых котлах, полковник, — Калуев вытянул две сигареты — себе и Нойманну.

— Гореть в аду за то, чтобы и этот мир не превратился в ад.

***

11.

К деревне стянули основные силы Отдела, даже несмотря на то, что прямо по городу в открытую сновала «Плоть». Заражение сулило ущербы куда бОльшие, чем если «Плоть» покрошит полгорода в труху. Но пока та тварь была ещё слаба, судя по докладам, которые слышал Нойманн. Её преследовали только десять человек из Отдела, оставленных в городе на всякий случай. Двух бойцов они уже потеряли. Жаркая неделька…

А тем временем в небе над деревней и ближайшими окраинами, где скрывалась Вивере, пролетали один за другим самолёты со специальными химикатами, которые должны были ликвидировать споры, а так же уничтожить всё живое. Птиц старались отстреливать.

— Начинаем, — сказал Нойманн. — «Альфа», «Бета», выдвигаемся. Остальные — следите за оцеплением.

Две группы заходили с разных краёв длинной улицы — из которой и состояла деревня по большей части. Имелось ещё два отростка, уходящих к полям, но дома там пустовали. Благо, деревня не такая уж и большая — не наберётся и сотни жителей. Девяносто четыре человека, судя по данным разведки. Девяносто четыре человека на двадцать одного бойца. Примерно по пять грехов на каждого.

Нойманну уже не раз приходилось убивать мирных жителей — специфика работы такая. После контакта с некоторыми «объектами» человек будет представлять опасность для общества. Но чтобы расстреливать сразу всю деревню… Это было тяжело психически для многих бойцов.

А Нойманн сейчас не чувствовал ничего, хотя, казалось бы, должен. Когда он с «Альфой» вломился в первый дом и расстрелял всю семью из шести человек — среди которых было четверо детей — он ничего особенного и не ощутил. Наверное, он ожидал от этого слишком большого эмоционального отклика, приготовился к самому худшему. И в ужасе мечущиеся ребятишки, в спины которых влетали пули, не вызвали даже отвращения к самому себе. Владимир удивился своей чёрствости, но подумал, что эти секунды ещё аукнутся ему в кошмарных снах. Психические травмы всплывут позже. Ещё успеет загнаться. А пока следовало пользоваться холодностью ума.

— Дальше, — сказал Нойманн бойцам спокойным голосом. Группа двинулась к следующему дому.

Покосившаяся избушка, чёрные старые брёвна, облезлая краска на окнах. Запах старости. Калуев распахнул ворота ногой.

— Пиздец… — вырвалось у одного из бойцов, когда перед группой появилась бабушка. Этого следовало ожидать, конечно же. Убить несчастную старушку. В деревнях таких навалом. Но ожидать и быть готовым — это вещи разные… Вот так и закончится её жизнь — в своём же дворе.

— Чего вам… — не успела договорить она. Пули пробили грудную клетку и тело рухнуло на цветочные клумбы, ещё содрогаясь в последних конвульсиях.

С другого конца села закричали.

— «Бета» спалились? — сказал Калуев на пути к следующему дому.

— Рановато, — хмыкнул Нойманн. Крики резко прервались.

— Оперативно, — заметил Калуев.

— Оперативно — это если бы она не успела закричать.

Раздались выстрелы.

— Ух ты, — сказал Калуев. — Охотничье. У нас проблемки, кажись.

«Бета» столкнулась с вооруженным сопротивлением. Один из мужиков заподозрил неладное, увидев, как окно соседского дома разбилось неудачным рикошетом. Внутри происходило нечто ужасное. Из окна выпрыгнула женщина с криками, но ей всадили очередь в спину. Какие-то боевики, похоже, из какой-то террористической организации, подумал мужик и бросился за своим ружьём. Он был наслышан об историях в Беслане, о рейдах террористических группировок в обычные деревни для устрашения. Нужно было действовать быстро. Он в спешке прицелился в уже разворачивающегося боевика и дважды выстрелил. Тот ахнул и повалился, скрывшись за окном соседского дома. Остальные боевики тут же разбежались по углам, словно тараканы…

Долго мужик всё равно не продержался. Он пытался сообщить в полицию, оповестить всех через соцсети, но связи не было, её глушили. Бойцы «Беты» вовремя сориентировались и, пока одни отвлекали того стрельбой — другие зашли к нему буквально со спины, через окно на кухне. К этому времени Нойманн и Калуев с бойцами опустошили три участка. Все молчали. Говорить было не о чем, все переваривали увиденное, услышанное, не могли оправиться от ужаса всей ситуации. Каждый невольно проводил аналогии со своими собственными семьями — дрожали руки, к горлу подступал ком.

В темнеющем небе пролетали самолёты с химикатами. Группы «Санитаров» уже заходили в зачищенные участки и стаскивали тела в кучи. «Альфа» и «Бета» продвигались дальше по ничего не подозревающей деревне. С каждой минутой жителей в ней становилось всё меньше. Скоро две кучи холодных трупов на разных концах деревни перестали расти. Мухи, что интересно, не слетались. Вероятно, они уже были поражены химикатами, от которых листва на деревьях жухла, а заросли высокой травы в огородах начинали печально клониться к земле.

Нойманн стоял у одной из таких куч, как бы испытывая свои нервы на прочность, и отдавал «Когтю» команду сжечь её. Броневик подъехал ближе и щедро полил месиво из трупов напалмом. Ярко вспыхнуло пламя. Нойманн подумал, что противогаз очень выручает. Хоть и не покурить — зато не придётся наслаждаться ароматами барбекю и блевать. Остальные бойцы не хотели видеть человеческие костры и потому ходили где-то в стороне. И правильно сделали для своей психики. Потому что под завалами пылающих конечностей стали раздаваться крики. Какой-то недобитый умник решил то ли претвориться мёртвым, то ли просто потерял сознание, а теперь очнулся от ужасной боли. Он верещал, как свинья на бойне, и не мог выбраться из под завалов. Нойманн глядел на всё это испуганными глазами и понимал — этот самый крик оказался последней каплей для его хладнокровности. И ведь не помочь никак, не прервать страдания, потому что не видно, кто кричит! Барьер оказался сломлен. Слишком много всего за один день.

— Нойманн, приём, приём, как слышно?! — раздался крик в рацию. Варшавский? Чего кричит так? Что-то опять стряслось? Нойманн дрожащими пальцами зажал рацию:

— На связи, слушаю.

— Прекратить операцию по зачистке!!! Прекратить убивать людей!!!

Это ещё чего…

— Мы уже завершили зачистку. Сжигаем тела, приём…

— Твою мать… — поник Варшавский. — Информационный отдел… Тупицы! Я их лично расстреляю! Они перепутали деревни! Эта деревня чиста! Нужно оцепить и ликвидировать другую деревню! Ветер дул не в эту сторону!!! Поспешите, ребята!!

Рация выпала из ослабевшей руки Владимира. Он стянул с себя противогаз и безудержно блевал.

Действительно — утром он встал не с той ноги.

Фьить, ха!

12.

Первая любовь — это прекрасно! Это самое сильное, что можно испытать в жизни! Всё вокруг расцветает, хочется петь и танцевать. И Олег не был исключением. Их с Аллой свела сама судьба. Не феромоны, которые были выпущены готовым к взрослой жизни созревшим телом Аллы. Вовсе нет! Сама судьба! Какая она была умная, милая, красивая! Олег влюбился в неё с первого взгляда, с первого нюха. Её элегантные щупальца, заставляющие трепетать; её сверкающие в ночной темноте десятки соблазнительных красно-жёлтых глазок; тысячи острейших зубок в её аккуратненьких пастях; возбуждающе капающая с неё выделяемая биомассой слизь.

Но Алла была в беде. В битве с нехорошими человечишками она очень сильно пострадала и находилась на грани издыхания, не в силах раздобыть себе еду. Она укрылась в этих сельскохозяйственных ангарах заброшенной фермы. Поэтому Олег усиленно ухаживал за Аллой. Приносил к ней тела убитых грибников, охотников и бомжей. Ей тоже нравилась четвёртая группа крови! Они были похожи! У них много общего! Поначалу Алла боялась и была не разговорчивой. Чего уж там — Олег сам стеснялся! У него совершенно не было опыта общения с девушками! Он, конечно, пытался назначать свидания по интернету, и один раз даже получилось — с какой-то анимешницей. Но тогда во время встречи розовласая девушка не выдержала невообразимого ужаса и принялась звонить в полицию. Пришлось её схавать для своей же безопасности.

Короче, Олег был затворником, неуверенным в себе. Но то люди! А это — сородич, которая нравилась ему по-настоящему, а не только по запаху мяса! Поэтому он старался вести себя, как настоящий кавалер. Он проявлял инициативу, шутил шутками из паблика «Очень Смешные Анекдоты», носил цветы и еду. Хотя… На цветы у Аллы оказалась аллергия. Она с них чихала. Но от мяса не отказывалась.

Особенно Алла любила младенческое мясо. Об этом она упомянула как-то невзначай, поведав историю, как пару лет жила в роддоме, питаясь исключительно новорожденными и погружая всю больницу в пучину хаоса, в бесконечные судебные дела, увольнения и расследования. Чуткий Олежек быстро сообразил — желаемая дичка была в рук… в щупальцах возлюбленной через несколько часиков.

Алла прихрустывала вопящим младенчиком в лунных лучах и с весёлым обрадованным настроением продолжала историю о своей жизни на чердаке и закоулках роддома. Её любимым хобби было пугать сторожей. Но не напрямую, дёшево и без изюминки. Она выстраивала целые представления, расписанные по сценарию. Где-то передвинет кружку, где-то оставит следы слизи, украдёт ключи и откроет двери, а потом подставит одного из сотрудников, подкинув связку в карман. Такими аккуратными мазками изысканного художника она погружала роддом в состояние тихого ужаса. А в кульминациях — совершала убийство, похищала младенца или даже светилась напрямую, пугая жертву до усрачки. Жрала она мало, никогда не отращивая много биомассы. Ей нравилось быть юркой! Особое удовольствие после всего этого ей приносило подслушивание через вентшахты разговоров акушерок, которые распространяли слухи о чем-то неизведанном и только ещё больше пугали друг друга.

Слухи эти вышли за пределы больницы, сначала за дело взялась полиция, детективы, но всё было безуспешно, потому что никто в здравом уме не будет подозревать «призраков» или «демонов». Садили и увольняли обычных людей. Небольшой группе студентов, пишущих научную работу про паранормальные явления, кое-как удалось выпросить провести две ночи в стенах больницы. Похищения младенцев никому репутации не делают, а если эти студентишки раздуют чего неправильного по телеку? Но ситуация с неведомой тварью обострялась, никто им не верил. Чудаковатые студенты-паранормальщики — их единственная надежда. Они наставили камер, диктофонов и принялись караулилить. Это были самые счастливые пара дней для Аллы. Она показала все свои самые коронные фишки. Поначалу она никак себя не проявляла, позволив студентам расслабиться и начать заниматься своими студенческими делами — курить травы и заниматься совокуплением. Тут-то она и уронила в пустом коридоре какие-то железные утки — как все пересрались! Студенты принялись спорить, кто-то ржал и махал рукой, мол это всё персонал подстроил, а кто-то впадал в панику. Тогда они решили просмотреть видеозапись с камеры неподалёку и… Им удалось разглядеть малозаметное движение в тёмном коридоре. Что-то неразборчивое… Студенты стали гораздо серьёзней. Остаток ночи они не спали, патрулировали роддом, а на утро показали видео персоналу.

Те не слишком удивились, они лишь кивали головами! Ведь им уже доводилось видеть ЭТО. Лишь краем глаза. Но они рассказали, как здесь раньше работала акушерка, на которую эта тварь напала. Бедняжка тронулась рассудком и из роддома перевелась в психбольницу — но уже в качестве пациента.

Студентам дали добро на следующую ночь. Они понимали, что столкнулись с чем-то ужаснейшим, и они видели слишком много фильмов ужасов, чтобы не запастись оружием. Кто-то стащил у отца ружьё, кто-то выпросил у знакомого пистолет. Остальные взяли колюще-режущее, на всякий пожарный защитились рунами и прочими «магическими» символами, навешали чеснока, прихватили святой воды и распятия.

Наступила ночь. И снова в том коридоре упали железные утки. Студенты метнулись на звуки при оружии, проверили камеры, увидели в каком направлении мелькнула тварь — и бросились следом, записывая процесс на видео. А дальше начался полный кошмар, в лучших традициях хорроров. По нарастающей, с тихих шуршаний за спиной — до прямых кровавых стычек, с криками, бегством, попытками дозвониться до полиции и хэппиэндом, когда одной девушке удаётся пробить запертую дверь и убежать на улицу.

Не удивительно, что в дело вмешались те самые особенные спецназовцы. Едва неразборчивые видео попали в сеть — событиями наконец заинтересовались. Алла не была глупой девочкой и потому свалила оттуда ещё до их приезда.

В свою очередь Олег рассказал свои истории! А их у него было навалом. Ведь он не просто маленькая тварь, тихо живущая на чердаках — он концентрат ужаса, крови и жестокости! Его боится весь город! Он уничтожил столько людишек! А ещё он был видеоблоггером и у него было много подписчиков.

— Вот так… — закончил истории Олег и поскромнел.

— Ты такой интересный! — Алла придвинулась к Олегу, обняла своими щупальцами и быстро чмокнула в щёч… куда-то и во что-то, ведь у Олега нет щёчек, у него БЛЯТЬ МЕСИВО ИЗ ГНИЛОЙ ПЛОТИ, ВЕДЬ ОН — БИОМАССА! Чмокнула — и быстро убежала, куда-то на крыши, видимо застеснявшись. Даже покраснев! Олег ещё долго стоял посреди полянки, ошеломлённый и счастливый, вдыхал ночной воздух и мечтательно глядел на звёзды. Так они впервые поцеловались, при свете луны, среди заброшенных ангаров, высокой травы, запачканной кровью малышей…

Алла была немного цундере, немного яндере, немного кудере… в общем всего понемногу, прямо как в аниме! Олег о таком ранее только мечтал. А когда Алла пошла на поправку, то проявила себя как хорошая домохозяйка — она принялась следить за логовом, прибирать кости убитых людей, поливать водичкой нору, в которой спали, варить в огромном котле великолепный суп из бомжей. С луком.

Олег ночами добывал вкуснятину, убегал от патрулей спецназа, а днём спал в объятиях своей единственной и неповторимой.

— А почему — Алла? — спросил как-то Олег.

— Меня так назвал отец. А почему — Олег?

— Отец?… У тебя есть отец?

— Был. Когда-то…

— Ты его съела?!

— Этого я не помню… Так давно всё было…

Олег вдруг понял, что всё это время, увлечённый любовными делами, он не задавал самого главного вопроса, самого важного. Кто они и откуда. Олег не помнил своего раннего детства. А вот Алла…

13.

Дверь в кухню резко распахнулась, с грохотом ударившись о стену.

— Котёл! — рявкнула низкорослая казашка со злобным выражением лица. Она встала в дверях и сверлила своими узкими глазами сидящего за столом тридцатипятилетнего кудрявого алкаша. Позорище!

— Опять за пузырь схватился?! Заканчивай! У нас, блять, дела!

Алкаш даже не удостоил её взглядом. Погружённый в мало кому понятные мрачные думы, он опрокинул гранёный стакан, даже не занюхивая. Откинул с ещё непочатой бутылки сорокаградусной крышечку и принялся наливать. Казашка мигом подскочила, выдернула бутылку из рук алкоголика и с размаху разбила о стену. Котёл было возмутился, но его тут же усмирил рёв:

— Я С ТОБОЙ РАЗГОВАРИВАЮ, ШМАТОК ДЕРЬМА!! — крикнула она, раскрасневшись от ярости. — С ТОБОЙ! КАКОГО ХРЕНА, КОТЁЛ?! КАКОГО ХРЕНА ТЫ СНОВА НАХРЮКАЛСЯ?!

— Дай мне уйти от внутренних демонов…

— ТРЯПЛО!!! У НАС ДЕЛА!!!

— Что там опять… — зашла на кухню «Сова» и тут же всё увидела. — А, понятно.

— ВИОЛУ НЕ ВЕРНУТЬ! — кричала казашка. — ТВАРЬ СОЖРАЛА ЕЁ! СОЖРАЛА! А ЧТО СДЕЛАЛ ТЫ?! ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ОТОМСТИТЬ?! НИХУЯ! ПОСМОТРИ НА СЕБЯ В ЗЕРКАЛО! ПОСМОТРИ!

Казашка принялась колошматить того по плечам, но Котёл резко вскочил и толкнул её. Узкоглазая ударилась об шкаф, внутри что-то рухнуло. Сова тут же подскочила и встала между двоими.

— Так-так, успокойтесь, — сказала она. — Без драк, тихо-тихо…

— Завали пищалку, китаёза! — выкрикнул алкоголик. — Тебе никогда… ик… не понять моей потери! Виола была для меня всем! А теперь… А всё из-за вашей суки-Джермундаева!

— Эй-эй, — подняла руку Сова. Ей жутко не нравилось, когда оскорбляли духовного лидера. — Джермундаев здесь ни при чем…

— Как это не при чём?! — алкаш переключил свою ярость и тоску с казашки на Сову. — Как это не при чём?!! А кто создал целый выводок чудовищ?! Я что ли?! Ёбаный мудак!!

Сова не выдержала и отвесила алкоголику звонкую оплеуху, тот пошатнулся.

— Протрезвей! У нас ритуал через час!

— Ты чё, шмара… — Котёл накинулся на Сову с кулаками, та ахнула и закрылась руками.

— ОСТАНОВИСЬ! — бросилась казашка на подмогу, но ей тут же прилетело по голове. Сова воспользовалась моментом, уклонилась от косого удара, ухватилась за кудрявые волосы, отвела ногу назад и со всего маху всадила колено прямо в солнышко алкашу. Тот крякнул, согнулся и осел на пол, задыхаясь, не в силах выпрямиться.

В комнату вбежал мужчина с катаной за спиной и длинными волосами, собранными в хвост. Он тут же растолкал всех по углам.

— Вы чё здесь устроили?

— Котёл опять забухал! — ответила казашка. Она только-только оправлялась от удара, голову ещё кружило — сцепиться с пьяным бугаем, учитывая её рост, было не лучшей идеей.

— Маш, но зачем влезать в драку? Что ты этим решишь? — спросил мужчина.

— А как нам его отучить от бутылки, Илья? У нас ритуал скоро! Он всё испортит!

— Прими его слабость, как данность. Ему выпала суровая доля в мироздании. Не каждый способен выдержать испытания судьбы. Тем более на днях он спас твою задницу от Аллы! И вообще его потрепало… Имей терпение, Маш.

— Да, но…

— Нам ещё идти по тернистому пути плечом к плечу! Между нами не должно быть склок!

— С этим алкашом плечом к плечу…

— Думаешь Свободный Человек оценил бы твоё поведение? — задал вопрос Илья. Казашка тут же осеклась.

— К черту этого вашего… Джермундаева… — что-то выдавил из себя задыхавшийся Котёл. Сова дёрнулась, но налетать на Котла в присутствии Ильи не решилась.

— Свободный Человек вернёт Виолу, — сказал Илья. — Он знает Истину и законы Мироздания.

— Труп… он поднимет её труп?… — простонал Котёл. — Нахер не надо. Пошлю того старца из леса… в жопу…

— Тимофей наш ценный друг, — сказал Илья. — Я бы не советовал так делать.

— Ну ты видишь, он бесполезен, — махнула рукой казашка. — Мы помочь хотим, а он…

— Помочь? — усмехнулся алкаш. — Нахер такую помощь. Мне нужна Виола, а не её труп.

— Всё не так просто, — покачал головой Илья. — Это будет не просто труп. Конечно, обряд опасен, но нет вещи, которая не была бы Свободному Человеку по силам. Когда-нибудь он сможет это сделать.

— Даже стодвадцатилетний старик не рискнёт это делать, — выпрямлялся Котёл, держась за край стола. — А Джермундаев… ради меня? Смешно.

— Да, ради тебя, — сказал Илья. — Ты нужен ему. Ты нужен нам. Ни у кого из нас нет столько опыта в боях. Ты — кулак нашего Культа. Без тебя — мы не осуществим Замысел. Понимаешь? Ты! Ты нужен нам!

Илья похлопал Котла по плечу и глянул в глаза.

— Всё в порядке? Ты как?

— Да нормально… — кудрявый бугай уже успокоился и голос его стал мягким. — Сова, извини, что набросился… И Маш…

— Это ты извини, — ответила Сова. Казашка злобно фыркнула.

— Так, господа, — Илья хлопнул в ладони. — Собираемся, скоро начнётся ритуал. Нужно серьёзно подготовиться. Это очень ответственное предприятие. Мы заполучим оружие, которым сможем без проблем выследить и уничтожить Отродья.

— А так хотелось отомстить своими руками… — сказал Котёл.

— Это дело рук нас всех! — торжественно воскликнул Илья. — Ведь это мы трудились над созданием Laeaievkhut.

— В основном трудился Фримен, — не согласилась фанатичная Сова.

— Свободный Человек, бесспорно, внёс наибольший вклад, — согласился Илья. — Но без медицинских познаний Марии, без твоего умения профессиональной швеи, без киллерских навыков Котла…

— Идём уже, — направилась к выходу Мария. — Нужно успеть спуститься к пещере.

— Да, — кивнул Илья. — Все мы — важны. Помни об этом, слышишь?

— Хорошо, — согласился Котёл.

— Пойдём, — Илья осторожно подтолкнул бугая к выходу. — Надень курточку. Дует холодный ветер.

Группа культистов покинула горную избу и направилась по тропе вниз по склону горы, усыпанному камнями. Отсюда открывались величественные виды на поросшие тайгой склоны гор у противоположного края долины. Вдалеке, сквозь дымку, угадывались силуэты горных пиков, усыпанных белым, как пломбир, снегом. Прохладный ветер приносил с собой из долины запахи лиственницы и кедра. День подходил к концу, воздух стал холодным и колким, и всё вокруг начинало терять свои краски: зелёные лиственницы темнели и далеко отбрасывали кривые уродливые тени.

В горах темнело очень быстро. Скоро долину заполнит непроглядная ночная темнота. Темнота, холод. И тишина.

14.

Грибник Пётр бродил по вечернему лесу и собирал мухоморы. И это даже несмотря на отвратительное самочувствие — утром он проснулся и не мог открыть глаза. Слиплись от гноя, кое-как продрал, не обошлось и без паники. Только когда дошёл наощупь к раковине — смог размочить веки и наконец что-то увидеть. Ресницы вырывались, веки зудели и одновременно болели, глаза были красные. Конъюнктивит? С чего бы это, где он умудрился простыть? Ещё и горло драло, невыносимо, будто ангина. Пётр посмотрелся в зеркало и увидел на языке и гландах какой-то отвратительный бледный налёт, источающий неприятный запах. Это всё из-за сквозняка, когда он открыл форточки дома? Или всему виной вечерняя прогулка по лесам пять дней назад, когда он собирал грибы? Тогда ему не получилось выбраться из леса вовремя, путь обратно он преодолевал в темноте, было прохладно. Ещё какие-то военные самолёты в небе летали, учения что ли?..

Белый налёт постепенно прогрессировал в гнойники, было больно шевелить языком. День шёл, а становилось только хуже. Совсем недавно его вырвало какой-то слизью с волосяными включениями…

Коронавирус какой-то, подумал Пётр и пошёл собирать мухоморы — современной медицине он не доверял. Он считал, что природа человеку для лечения дала всё, что необходимо, а таблетки, химия и всякие ГМО выращивают специально, чтобы люди постепенно вырождались, становясь тупыми мутантами — на планете ведь перенаселение! А богачи-владельцы фармацевтических компаний только и желают, что нажиться на чужом горе. А о целебности мухоморов ещё шаманы знали! Которые ходили в медвежьих шкурах, призывали духов предков и исцеляли болезни при помощи бубнов. Простым соплеменникам шаманы запрещали есть мухоморы — давали только свою мочу через пару часиков после упортебления, в которой сохранялись целебные вещества. Хитрецы! Но рядом шаманов не оказалось, поэтому и запрещать было некому — Пётр жевал сырые очищенные от грязи ножки, а шляпки кидал в корзину — их следовало просушить в духовке. А то можно хорошенько продристаться…

В голове уже начинало что-то кружиться, зато пришёл пофигизм. Теперь было не так страшно, что заболел какой-то странной дрянью. Пётр уже не раз лечился подобный образом — и вполне успешно! Это если девяностокилограммового Петра мажет с пары ножек, то что творится с микробами? Вирусы, наверное, получают огромную дозу психодела, охуевают — и бегут к херам, прыгают из носа, вылетают с кашлем. «Ну его нахуй» — верещат они — «Мы на такое не подписывались!». Пётр хихикнул. Да, походу он переел.

Уже вечерело. Но он находил всё новые и новые грибочки, словно ножки открыли ему третий глаз — чем больше ел, тем больше находил.

— Духи лесные! Благодарю вас за помощь вашу! — сказал Пётр лесу, когда собирался уходить. Он достал из портфеля кусок хлеба, полупустую бутылку молока и поставил перед одним из деревьев — пущай леший покушает. В этот момент Петя ощутил мистическое единство с лесом. Ровно в тот же момент кусты вдалеке за его спиной зашуршали…

Пётр резко обернулся. Трещали заросли, ломались ветви, приближалось нечто грузное. Медведь?… Нечто бОльшее, чем медведь! Пётр смог разглядеть только силуэт чего-то гигантского, но и этого хватило, чтобы испугаться и броситься бежать.

— Духи! Не наказывайте, прошу! Помилуй, леший! — кричал Пётр спиной ощущая, как к нему приближается нечто. В ответ свирепо зарычали. Это всё нереально! Он просто перебрал!

Чудовище сбило Петра с ног ударом щупальца, а потом навалилось сверху, раздавив насмерть…

***

Олег хавал грибника и размышлял над рассказом Аллы. Джермундаев, значит. Её создатель. И, вероятно, создатель Олега. Кто ещё, если не Джермундаев? Других вариантов не было. Значит, они не из космоса, как бы не хотелось мечтать о целой планете, где обитали бы его сородичи, с которыми можно было бы прикольнуться, найти общий язык; о планете, где он не остался одиноким. Но они с Аллой принадлежали Земле, да ещё и были исключениями из правил обыкновенной биологии — их создал безумный учёный, тёмный ум. Однако, какую цель он преследовал? Олег не помнил своей жизни в доме Джермундаева, зато Алла рассказывала, как «отец» выгуливал целый их выводок созданий в соседнем парке по ночам, как он ласково надевал на неё поводок, чтобы не убежала по глупости. Как кормил лабораторными крысами, поливал жижкой, ухаживал. Некоторые создания росли, а некоторые погибали от непонятных учёному болезней. Сейчас Алла знала в чем была причина гибели — неправильная диета. Существа погибали от голода, либо же страдали от несварения. И однажды один из её сородичей, уже подросший и окрепчавший — сорвался с поводка и набросился на девушку в парке. Джермундаев пытался остановить стаю существ на поводках, но оголодавшие твари, учуяв четвёртую группу крови, перегрызали поводки и устремлялись к ещё бьющейся в конвульсиях девушке. В ту же ночь сбежал тот самый агрессивный сородич — он почувствовал вкус человеческой крови и больше не захотел возвращаться в логово отца и жрать крыс. Остальных Джермундаеву удалось остановить, повязать и наказать. Все и не сопротивлялись особо, ведь они любили отца и даже в мыслях не представляли себе жить в открытом мире, без его заботы. Алла помнила, как ей было стыдно, но она никак не могла осознать, почему еду на четырёх лапах есть можно, а на двух — нельзя.

Джермундаев заметил, что больные особи вдруг пошли на поправку после жестокого ужина и понял, что его созданиям необходимо именно человеческое мясо. Это напугало и он стал искать способы как-то имитировать человеческое мясо, выделить какие-то особые химические элементы, присущие только людям.

А потом произошёл второй инцидент — в гости к отцу пришли друзья, и тётя Виола в том числе. Джермундаев держал гостей на безопасном расстоянии, существа были в клетках. Алла не помнила, как всё произошло, но вскоре все она высвободилась и убила Виолу. Отец явно был разочарован, он стрелял по ней из пистолета. Алла напугалась и выпустила собратьев, в надежде, что те ей помогут. А собратья были не против хорошенько отужинать — они были голодны. Им удалось серьёзно покусать ещё нескольких, Алла не помнила, выжил ли отец. Гости убежали, закрыв дверь. А потом пришёл некто, с кличкой «Котёл», вооружённый огнемётом. Он убил многих, но Алле удалось ускользнуть. С тех пор она больше с сородичами не виделась и не знала, удалось ли убежать кому-то ещё.

Так началась самостоятельная жизнь Аллы, полная приключений. Она так же, как и Олег, обладала способностью быстро обучаться, поэтому скоро освоила человеческие языки, понемногу вливалась в человеческую культуру, даже завела аккаунты в соцсетях. Ей повезло ни разу не столкнуться с особыми спецназовцами, но зато у неё были другие враги — друзья Джермундаева, жаждущие её смерти. Они шагали по её пятам, вычисляли, а совсем недавно чуть ли не убили, загнав в ловушку…

Короче говоря, у Олега теперь новые враги. Он наслушался рассказов Аллы — с этими ребятами следует держать ухо… слуховые отверстия востро… Они не так сильны, как особый спецназ. Если бы они сейчас встретились с Олегом — он бы убил всех. Алла куда меньше него, да и в открытых противостояниях не так хорошо, у Олега куда больше опыта в битвах. А ещё он вернул себе отличную форму — теперь он снова огромен и опасен. Однако, те людишки Джермундаева хитры. Это их главное оружие. Они не преследовали Олега. Кажется, даже не знали об его существовании. Спецназ — и тот знал. Возможно, их руки ещё просто не дошли до него, а может они хотят убить Аллу из мести.

Олег знал, что либо Джермундаев, либо спецназ рано или поздно нагрянут к их с Аллой милому логовищу в ангарах. Эта заброшенная ферма уже стала для него лучшим местом на всей Земле. Здесь он провёл свои самые счастливые дни жизни. Вопреки всякому здравому смыслу — уходить не хотелось. Похоже, какие-то глубинные инстинкты говорили ему и Алле оставаться здесь. Но они убили очень много людей в окрестностях, спецслужбы наверняка уже что-то заподозрили.

Во время вчерашней охоты Олегу удалось откопать целую бронеплиту три на три метра — и теперь он всюду таскал её с собой. Хоть и тяжёлая штука, зато ею можно будет воспользоваться в бою. Будь она у него раньше — спецназовцы в дачном участке точно бы обосрались.

Следовало поговорить с Аллой по поводу ухода в дальние края, где их никто бы не смог найти. Обустроить в труднодоступном для двуногих месте охрененное оборонительное убежище и зажить… Жаль, что всегда придётся находиться в этом постоянно взвинченном боевом состоянии. Пока они будут голодны, пока будут убивать людишек — спецслужбы от них не отвяжутся.

Но перед уходом следовало провернуть одно незаконченное дельце. До сих пор он набирал биомассу и вот настал момент — он снова силён и представляет для вооружённых зажигательными пулями обезьян опасность.

Саня до сих пор в плену.

Так, подожди, это ещё не совсем конец главки. Что-то явно происходит. Кажется, этот грибник был чем-то обдолбан…

15.

В шортах, кроссовках и, слегка пропотевшей под рюкзаком, майке Саня шёл к новому отелю. Денёк был апельсиново-солнечным с самого раннего утра, поэтому Саня не упустил возможности прогуляться по местным лесам. Дорога, извивающаяся, как змея, пробивалась через высокий горный лес и скрывалась за поворотом. Справа уходила вверх почти отвесная голая скала, а слева, за хлипким ограждением, ухал вниз крутой обрыв в несколько десятков метров. Высокие таёжные горы. Настоящая магия, видок отсюда завораживал. Было здесь нечто медитативное. То, что нужно для отдыха после предыдущих событий. Саня редко вылезал из четырёх стен, поэтому новые места, особенно вот такие, вызывали трепет.

Автобус высадил его в пяти километрах от отеля «Тихая Долина», по пути Саня несколько раз сворачивал с дороги, ходил по тропам внизу, делал фотографии. И пытался выявить хвост. Вроде никто за ним не следил.

Да, Саня струсил искать Олега. К постоянной войне со спецслужбами он не был готов. В его ситуации было трудно не понадеяться на то, что если он будет сидеть смирно, завяжет со своей деятельностью — его оставят в покое. Покой — вот что ему нужно было. Конечно, вряд ли организацию преступной деятельности ему спустят с рук. Но а вдруг? Всякое бывает. Лучше рискнуть и сесть в тюрьму, чем рискнуть ещё сильней, а потом бегать по свету, скрываясь от бойцов с огнемётами. Да и таким образом он не подставит Олега — своего единственного друга, хоть тот и являлся чудищем.

Вскоре Саня добрался до отеля, расположенного на вершине в живописном месте, оформился, поднялся в свой номер.

Бросил сумку с ноутбуком на кровать, следом за ней отправился большой походный рюкзак. Вот и расположился. Больше у него вещей с собой не было. Саня подошёл к окну, раздёрнул шторы. Вдалеке белели горные пики. Он всегда мечтал жить в таком месте. А теперь появились деньги и смелость. Можно было попытаться осесть тут.

Кстати о смелости. Пора завязывать с образом жизни одиночки! Внизу он заметил бар и места для посиделок, где гости знакомились, общались, рубились в настольные игры и выпивали.

Ладони вспотели только от одной этой мысли, но он откинул сомнения, шлёпнул себя по щеке и направился к выходу.

***

Нойманн сидел в кресле, пил виски и затягивался сигарой. Седой дед напротив него, судя по хитрой улыбке, проворачивал какие-то планы по взятию ферзя. А может и вовсе каким-то образом снова провернёт шах и мат — он бы не удивился. Проигрывал он уже пятую партию подряд. Впрочем, игра его мало волновала. Нойманн постоянно озирался по сторонам, что-то выискивая.

— Конь, — дед взял коня и атаковал ладью. Неожиданный ход. Король в опасности, а ведь партия началась сравнительно недавно. И как Нойманн его прозевал? Никогда не отличался игрой в шахматы, но ведь он стратег! Продумывает всё наперёд, охотится на сверхъестественное. Или недавние события совсем выбили его из колеи? Варшавский был прав на этот счёт.

Уничтожить Вивере — дело несложное. Гораздо тяжелее было устранять последствия загрязнения местности спорами. Люди Ефремова нашли тварь и убили, вопреки указаниям взять её живой — для возвращения в лабораторию и исследований. Правильно сделали! Таким тварям нельзя находиться здесь! Пусть белые халатики валят в Антарктиду, там никто, кроме малочисленных полярников, не пострадает! Вивере — не настолько опасное существо, как например «Плоть». Ей хватило небольшой автоматной очереди, чтобы успокоиться на века. Но в докладах написали о тяжёлом бою, в котором существо не дало группе спецназа иного выбора. Благо, в среде чинуш ещё витали слухи о коварности вида Вивере — в ледяных трещинах Антаркиды, да ещё и в стаях они действительно представляли большую угрозу. Но не на болотах, где её и выследили.

Куда больше головняка вышло с инфицированной деревней. Перед Нойманном до сих пор маячил образ горящего костра из человеческих тел, как из под завала визжит несчастный раненный… Руки по локоть в крови, нервы трещат, как натянутые струны. А тут по рации объявляют «Не та деревня».

Больше всех в отделе охренел Нойманн. Ведь он сам стрелял в мирных людей. Бойцам он сказал, что инфекционисты обнаружили споры в ещё одной деревне. Если бы ляпнул правду — хрен знает, как бы всё повернулось. Самосудом над разведчиками, которые предоставили неверную информацию. Отказом выполнять приказы. Потерей авторитета руководством. Бойцы собрались по машинам и отправились к действительно заражённой деревне, совершенно не подозревая о том, что зря расстреляли почти сотню. Самолёты развернулись и принялись поливать химикатами другой сектор.

Помнится, что кто-то из бойцов задал вопрос насчёт ветра.

— В другую же сторону дул.

— Переменился, — ответил Нойманн, пытаясь держать спокойный вид. Душа его просто разрывалась на части от отчаяния, вины, ярости и страха.

Вторая деревня оказалась немногим меньше первой, но лучше от этого не становилось. Нойманн с группой Калуева расстреливал жителей, но уже далеко не хладнокровно. Эмоции выжигали сердце.

Местность была обработана химикатами, всё живое уничтожено. Всё списали на террористический акт одной из исламистских группировок. Дальнейшее развитие событий взяло на себя государство, это было уже за пределами ответственности организации.

Было много опасений по поводу вылета за пределы сектора заражённых опасными спорами птиц — всё из-за той ошибки информационного отдела. Но из заражённых людей сектор не покинул никто. Вроде бы. Ещё с неделю можно ожидать новых вспышек распространения спор, ситуацию мониторят биологи по всей области.

А провинившихся наказали — упрятали за решётку и надолго. Нойманн грешил на Лимцову, почему-то на месте показалось, что виновата была именно она. Однако, рыжуху пронесло — косяк не её, в тот день у неё был отгул. Но стресса она хапнула изрядно. Владимир даже не знал, радоваться ли, что виновники теперь будут страдать на нарах остатки свои жизни, или печалиться, потому что приговор оказался слишком мягким. Лично он бы жестоко пытал этих уродов. Конечно, Варшавский не дал ему даже возможности свидеться с бедолагами.

Варшавский вообще сказал, что следует отдохнуть. Он видел лицо Нойманна после спецоперации. Такой морально уничтоженный руководитель ему ни к чему. Поэтому он отправил Владимира на «отдых» — в «Тихую Долину», куда, по данным разведки, направлялся Александр Ломич, хозяин «Плоти».

Похоже, этот задрот здорово перетрухнул и теперь убегает от своего питомца подальше. Хочет начать всё с чистого листа. Короче, план и здесь пошёл через задницу. Но ещё не всё потеряно. Используя методы социальной инженерии — можно добиться своего.

Заодно и отдохнуть. Варшавский сказал, чтобы он особо не заморачивался насчёт Ломича — основную работу проделает Лимцова. Однако Нойманн был настроен серьёзно, он не мог пустить ситуацию с «Плотью» на самотёк. Нервы всё равно не успокоятся от походов в горы, игры в шахматы и бесконечного пьянства. Маленькая победа — вот, что ему сейчас действительно нужно!

— Здарова всем! — раздалось сбоку. Нойманн вздрогнул. Неуверенный молодой человек неуклюже помахал рукой всем в комнате, натянуто улыбнулся и направился к барной стойке.

— …Мне виски, пожалуйста… — сказал он, усевшись за высокий стул. Он прятал взгляд от бородатого бармена и тряс ногой.

— Не спи, ходи, — вернул Владимира на землю седой дед, которому не терпелось одержать шестую победу в шахматы. Нойманн кивнул.

— Так-так-так, — проговорил он. Что-то следовало предпринять. Пока он поиграет в шахматы — задрот уже успеет накатить и расслабиться. Тогда-то он и подойдёт к нему поговорить по душам.

— Как насчёт рокировочки… — Нойманн передвинул фигуры.

— Да на здоровье! — хитрый старик потёр ладони, готовясь осуществить свою инфернальную задумку.

Деревянные лестничные ступени скрипнули. В помещение неторопливо вплыла рыжая девушка в красном платье, обменявшись с Владимиром коротким взглядом, мол, отдыхай, старина, я справлюсь. Она шла к барной стойке, вихляя пышными бёдрами, её роскошные локоны развевались, будто в какой-то третьесортной мелодраме. Да, природа не обделила Лимцову красотой. Но рановато! Задрот ещё ничего не выпил, эта дурёха его спугнёт, надо было согласовать! Не накати Нойманн заранее пару стаканов — он бы даже занервничал. Ну не любил он, когда ситуация от него не зависит.

А девушка тем временем уселась рядом с Александром Ломичем…

16.

Да, чего-то не задалась социализация, подумал Саня. Он намеревался подсесть к кому-нибудь, завязать разговор, сыграть в настольные игры. Обзавестись знакомыми, чтобы провести время в отеле весело. А в итоге он спустился на нижний этаж отеля, увидел людей, обдало волной адреналина, от осознания того, что предстоит сделать, накатила неуверенность. Хватило только приветствовать всех, но никто не ответил, один мужик за шахматами и вовсе злостно глянул, будто вот-вот намылит рожу. Алкаш какой-то, с утра самого на виски налегает… Саня на ватных ногах уселся за барную стойку и тоже решил налечь. На трезвую голову из него собеседник никакой. Слишком он долго просидел в четырёх стенах, в изоляции. Заработал социофобию. Впрочем, ведь и раньше у него была социофобия, потому-то он и закрылся у себя дома. Чёртовы психические травмы из детства, из школы!

Бармен налил виски, Саня залпом осушил стакан, потребовав ещё. Ну почему некоторые имеют всё, а некоторым — ничего?! Лишь потому, что его душа от рождения оказалась менее грубой, чем у других. Было тяжело каждый раз для себя признавать, что миром владеют именно ублюдки, с подвешенным языком, с грубой силой. А он был слаб и телом и духом. Миром правит смелость. Но где ж её взять? Все потуги Сани выйти в мир разбивались о крепкую стену страхов. Преодолеть её было невозможно. Нереально! Сколько раз он пытался! Какое-то проклятие. Так и в судьбу можно поверить…

Стул справа скрипнул. Рыжеволосая девушка уселась рядом. Новая волна адреналина, сердце заколотилось. Короткого взгляда в её сторону хватило, чтобы оценить всю обжигающую красоту девушки. Так бы смотрел и смотрел, не отводя глаз, но неуверенность… Надо срочно спрятать взгляд, надо срочно спрятать дрожащие колени, руки. Сделать вид, что всё равно.

И чего она уселась так рядом? Вон же сколько стульев у барной стойки — хватит на десять пьяных жоп. Неужели она на него запала? Саня невольно глянул на девушку. Та будто не обратила на него никакого внимания.

— А у вас есть мартини? — рыжая обратилась к бармену.

— Да, конечно, — ответил бородач. На таких вот бородачей и западают девушки, с завистью подумал Саня.

— Плесните немного, — сказала она. Какой голосочек… Не, уселась просто так. Случайно. Таким девушкам и задумываться не нужно о том, чтобы «случайно» подсесть к кому-то — вряд ли у неё социофобия. Наверняка только и делает, что выбирает из клюнувших на неё мужчин самых отборных. Размечтался, что ему что-то светит.

Саня опрокинул второй стакан. Пойло чего-то не лезло. После той дряни, которой его накачали спецслужбы. Но останавливаться нельзя. Быть может, он наберётся смелости и подкатит к этой рыжухе. И пусть его пошлют нахер, он хотя бы попытается. Раз уж судьба показывает ему средний палец, то он тоже покажет в ответ! Бороться, так бороться! В конце концов, он прошёл через такие ужасы, что какая-то мирская суета должна меркнуть на их фоне.

— Можно ещё виски? — спросил Саня. Бармен хмыкнул, однако налил ещё.

— Не рановато ли хотите наклюкаться? — улыбнулся он. — Время ещё не позднее, а около отеля такие прекрасные виды.

Что обычно в таких случаях отвечают крутые парни? Крутые парни в таких случаях посылают нахер и говорят, что не твоё собачье дело. Но Саня ведь не крутой парень, Саня — задрот хиккикомори…

— Не твоё собачье дело, — бросил Саня и тут же опрокинул третий стакан, чтобы не дай бог встретиться с бородачом своим неуверенным взглядом. Бородач ухмыльнулся.

— И правда, — кивнул он. — Ещё виски?

— Да…

Повезло, что бармен оказался не агрессивным, подумал Саня. Так бы схлопал по роже. Стерпел мужик. Да ещё и перед такой девушкой… Ох уж эти обезьяньи игрища — кто кого задоминирует перед дыркой в мясе. Какие же люди всё-таки животные… Алкоголь растекался по телу — три стакана залпом…

— Недавно приехали? — обратился бармен к девушке. — Не видел вас здесь раньше.

— Вчера вечером, — ответила та, пробуя мартини на вкус. — Красиво у вас тут. Особенно звёзды по ночам!

— Природа. Фонарей нет, ничто не засвечивает.

Между барменом и девушкой завязался разговорчик. Вот бы так же уметь общаться с красавицами! Устроиться что ли барменом…

Четвёртый стакан сразу не залезет. Без закуски-то. Выпросится наружу. Поэтому Саня стал от безделья рассматривать всё вокруг, пытаться унять нервозность. Пьянеющий взгляд выцепил в меню коктейлей «Рыжую собаку». Текила, самбука, табаско… Сане в голову тут же пришла отменная идея, он едва не заржал. А чё? Один хрен с красавицей ничего не светит. А так хотя бы самолюбие не повредит сильно, щёлкнет по носу наверняка зазнавшейся особе.

— Можно два коктейля «Рыжая собака»? — прервал разговор Саня. — Хочу угостить даму.

Бармен и гостья уставились на него, потом переглянулись. Неловко вышло, как-то невпопад. Да и хрен с ним. Но девушка звонко рассмеялась, оценив шутку.

— Не откажусь! — сказала она и скромно улыбнулась. — Особенно от «рыжей собаки».

Бармен покачал головой, но принялся готовить коктейль. Какая бестактность. Ему подумалось, что скоро придётся звать охрану, ведь с утра решил напиться агрессивный типок.

А Саня поймал кокетливый взгляд рыжухи и успел раскаяться. Девушка выглядела безобидной и даже… застенчивой.

Две «рыжие собаки» были поставлены перед ними.

— За знакомство! — девушка обхватила пальчиками шот и снова улыбнулась. — Кармила.

— А?.. — не понял Саня.

— Имя такое, — сказала девушка. — Кармила. Родители у меня оригинальные.

— Ах, да, — Саня поспешно подхватил свой шот и чокнулся. — А меня зовут Саней… Мои родители не особо оригинальные.

Кармила рассмеялась.

***

Как-то легко завязался разговор. Вот же только что Саня сидел и дрожал, думал, что останется в этом отеле один. Как всегда. Но Кармила оказалась очень дружелюбной и разговорчивой. Конечно, иного от такой красавицы ожидать не следовало, но кто же знал, что она наградит его вниманием? Саня не умел много болтать, однако Кармила выручала и никак не давала случиться неловким паузам. Она рассказывала о себе, он тоже, но в основном неправду, чтобы не произвести впечатление задрота. А когда шутил — она награждала его ласковым смехом. С пикап тренингов он слышал, что если девушка смеётся над твоими шутками — ты ей нравишься. А шутил он не так, чтобы хорошо — нелепо и не совсем умело. Виски заряжало по мозгам, Саня раскрепощался.

— Ты же здесь со вчерашнего дня? — спросил он. — Наверное, ещё не все места здесь глянула?

— Да, вчера не до этого было, приехала уставшая.

— Тогда как насчёт… прогуляться по горам немного. Не то, чтобы я настаивал. Просто это. Одному скучнее. Я тут глянул по пути от остановки, красота! Можно много фотографий наделать, — сказал Саня и про себя подумал, что сморозил хуету. Фотографий, блять, наделать. Её голого расчленённого трупа на лесной тропе? Какая девушка пойдёт с незнакомым бухим парнем шататься по глухим местам?

— Было бы неплохо! Я всё равно думала пройтись после обеда. Кстати, не подскажите, где тут красивей всего? — обратилась она к бармену.

— Да, советую посетить «висячий мост», он тут недалеко, можно за час дойти, — бородач оторвался от протирки стаканов. — А вообще туристическую карту можно взять на ресепшене, там много полезного можно найти, если собираетесь прогуляться по горам.

— Отлично! Тогда я пойду до своего номера, нужно переодеться, — сказала Кармила, показав на своё красное облегающее платье. — В этом бродить по лесам неудобно.

— Тебя проводить? — спросил Саня. Вот это свезло! Это шанс! Охрененный шанс!

— Да я быстро, — отмахнулась Кармила.

— Хорошо, — кивнул Саня. — Я буду ждать во дворе на лавочке.

— Договорились! — Кармила подмигнула и отправилась к номеру быстрым шагом. Саня сидел и не верил в происходящее. Всё-таки выпивка позволила ему раскрепоститься. «Рыжая собака»… Отличная задумка, надо будет запомнить эту фишку! Бабы, видимо, любят подъёбки, где-то он это слышал.

— Можно ещё одну «Рыжую собаку»?

***

Нойманн проиграл ещё две партии в шахматы.

— Ты совсем не стараешься, сынок, — обратился к нему седой дед. — Устал что ли?

— Это не я устал. Это вы разогрелись, — Нойманн раскуривал очередную сигару. Всё это время он наблюдал за голубками и времени над продумыванием каждого шага не оставалось. Он просто удивлялся, как рыбка сама заплывала к ним в сети. Лимцова! Вот чертовка. Сделала всю работу. И кто бы мог подумать, что задрот так легко пойдёт на контакт? Что не станет параноить, видеть кругом шпионов. Проглотил крючок за милу душу! И причмокнул! Хотя, Владимир и сам бы повёлся, если бы Лимцова вот так подсела к нему за барной стойкой. Красота — страшное оружие.

17.

Звенели цепи. Посреди пыточной комнаты к потолку были подвешены трое — негр, рыдающий усатый старик и какой-то качок со стальным взглядом. Больше всего Бакытбеку повозиться придётся с качком, тот совсем уж какой-то отмороженный. И хоть в его портфолио не нашлось службы в горячих точках — яйца у него были куда стальнее, чем у большинства бывалых солдат и матёрых чеченских боевиков, ранее находившихся в этой комнате. Старик-прораб уже сломлен, он всё рассказал десять раз. Вполне вероятно, он действительно лишь жертва случая и оказался на месте случайно. С ним можно уже заканчивать. Но Бакытбек был чрезмерно ответственным палачом, как он считал. А по сути он являлся настоящим маньяком, со своими собственными методами — настоящий профессор по делам пыток. От него никто не утаит правды.

А предстоящая работка обещала быть интересной, ведь встретить в Сибири негра, да ещё и в пыточных комнатах Организации — дорогого стоит. Ещё дороже — запихать этому негру иголки под ногти или приложить раскалённый утюг к животу! Бакытбек даже не мог решиться, с чего начать.

— Мы просто сладко дунули, ёу! — сказал Рэпчик. — Мы не виноваты ни в чём!

— Молчи, черножопый! — рыкнул Бакытбек. — Я знаю, что вы что-то замышляете. «Плоть» катала вас на своей спине по стройке. Вы просто обдолбились наркотиками и поэтому вас разоблачили. Отвечай!

Бакытбек ударил негра в солнышко.

— Отвечай! Где вы укрываете тварь!

— Кха-кха!!… Оу щит… Мы вообще никого не укрываем!… Мы просто покурили! А дальше вообще хрен знает, что было, ю ноу!?

— НЕ ВРИ МНЕ! — Бакытбек зажал болевую точку на спине Рэпчика.

— Щ-И-И-ИТ!! Нам померещились менты, ю ноу! И мы сели на розового единорога! Чтобы от них сбежать! Ю НОУ!!!

— Вы сели на ужасное чудовище неизвестного происхождения! А не на единорога! Чудовище, которое всех сжирает и убивает! А вас двоих вдруг решило оставить в живых? Что-то неладное! — Бакытбек ударил Рэпчика снова.

— Слыш, узкоглазый, — сказал качок палачу. — Ты чё ваще забыл в пыточных комнатах? Тут где-то кумыс пролили?

— Что… — Бакытбек даже замер от наглости, его глаза наливались кровью. — Что ты сказал…

— Вали плитку класть. Сказали же тебе, болван, мы словили галюны и видели только розового единорога.

— Дима, не зли его, ёу… — тяжело дышал от ударов Рэпчик.

— Розового единорога… — Бакытбек всё сильнее закипал от ярости.

— И нахуй тебе вообще этот розовый единорог нужен? — спросил Дима. — Нет его у нас! Казах, блять! Лишь бы коня спиздить!

— Я киргиз… — лицо Бакытбека уже достигло верхней точки покраснения.

— Казах, киргиз, бурят, японец… — закатил глаза Дима. — Какая разница, вы все на одно лицо. Кумыс, насвай и аниме.

Бакытбек выхватил нож и было двинулся прирезать качка, но остановился. Он задумался. Не-е-е-е. Это будет слишком лёгкая смерть. Нельзя дать ярости взять верх… Нужно просто окунуть их всех в ПУЧИНЫ НАСТОЯЩЕГО АДА!!! Бакытбек засмеялся холодным истеричным смехом.

— Зря! Зря! — хохотал Бакытбек. — Вы меня зря разолили! У меня есть для вас кое-какой подгончик! Ох, как же я буду наслаждаться вашими криками! МУ-АХАХАХАХА!!!!

Киргиз направился к шкафчику с различными химикатами. Стал что-то там мешать, взвешивать, набирать в шприцы…

— Что это такое?!… — воскликнул старый прораб. — Пощадите! Я не при чем!..

— Я знаю! АХАХАХАХА!!!! — Бакытбек залился очередным приступом смеха.

— Больной ублюдок, ю ноу… — Рэпчик уже предвкушал неладное. Что это там за вещество хочет он им вколоть? Серная кислота? Какой-то мучительный яд? Умирать не хотелось. Но перед Димой Рэпчик пытался вести себя достойно.

— Видите вот это? — улыбающийся Бакытбек подошёл к пленникам и показал шприц с золотистой жидкостью. — Это ваш ад! Это самое ужасное, что может случиться с вами в жизни! Помяните моё слово! Это — тысячелетия в аду! Это — моя личная разработка!

— Где-то я про такое уже слышал… — задумался Дима.

— Это мощнейший психоделик для допросов! — надрывался в хохоте Бакытбек. — Под ним вы расскажете всё! Абсолютно всё! Все ваши тайны!

— Тогда будь готов к тому, что ты не поверишь в нашу правду, — улыбнулся Дима. — Мы начнём тебе такое нести, что ты охуеешь.

Рэпчик нервно засмеялся.

Бакытбек подошёл и вколол качку лошадиную дозу внутривенно. Проделал то же самое с Рэпчиком и визжащим стариком. А потом отошёл подальше и стал наслаждаться конвульсиями старика. Тот закатывал глаза и визжал, кричал, брыкался. Его обуял величайший страх. А что ему виделось! Это только одному Богу известно. Старик долго не продержался — скоро его тело обмякло и он повис на цепях. Мёртвый.

— Блять, этого ещё не хватало… — похолодел Бакытбек. Смерть во время пыток — это как минимум лишение премии!!

— Ёу, вот это приход, — Рэпчик разглядывал пыточную камеру. — Вот это прёт, ю ноу. Вот это вещь, я понимаю.

— А по-моему хуйня, — покачал головой Дима. — Пробовал вещи пожосче.

— Нет вещи жёстче, чем моё вещество! — воскликнул Бакытбек.

— Эт ты ещё не пробовал Цветок из Храма в Луркмаре, лошара.

— Чё…