Бесплатный фрагмент - Огненный принц из Маншаллы

Глава 1. «Драконий мыс»

Я ещё не встречал такого грозного противника.

В процессе боя мы полностью сожгли лес, и к полуночи оказались на краю Волчьего Мыса. За нами тянулся след из выжженной, горящих деревьев, и густого чёрного дыма. От ураганного ветра пожар усилился, языки пламени тянулись к небу, и воздухом, горячим до нестерпимости, обжигало кожу. Море внизу шумно разбивало волны об уступчатый обрыв.

Самое паршивое в том, что это Тёмный Бог Кель загнал меня в безвыходное положение, а не я его. Этот ублюдок стоял на тропинке в десяти метрах от меня, темнел на фоне пылающих елей, улыбался, и с упоением ожидал моей атаки. Сначала я не думал, что Кель хтоническое божество. Он был вполне человеческих размеров, носил вполне человеческую одежду, и выглядел как обычный некромант с чёрным плащом за спиной. Нельзя было понять, что обеспечивало Келю неуязвимость. Он не излучал астральную температуру. Его плащ, покрытый символами из загадочных рунных комбинаций, был совершенно тусклым, лишённым ауры. Руны в комбинациях казались знакомыми, но при этом были совершенно чужеродными и неизвестными. Комбинации отдалённо напоминали демонические многословия, однако сами руны были острогранными и зелёными, как у тех же некромантов.

Невозможное, путанное сочетание, и я не мог найти ему объяснения.

Сил в Келе оказалось на тысячи тварей, которых я уничтожил за сотню лет охотничьей карьеры.

И вот сейчас под угрозой было всё.

Я сам, честь моего клана, жизни моих друзей, целостность мира.

Если проиграть, от моих трудов не останется ничего, как и от трудов тысяч поколений Маншальского народа. Мысль о забвении страны, которая процветала тысячелетиями, холодила душу.

Мне пришлось взять на себя тяжёлую обязанность последнего оборонительного рубежа, чтобы не дать Келю утопить Маншаллу во тьме, а если он справится, то на Маншалле не остановится. Он вновь использует силу Проводника, вновь обрушится на обитаемый мир, но уже другой, не мой.

Я был обязан любой ценой сжечь эту тварь.

Вся Маншалла на меня надеялась, и это придавало мне уверенности.

На чтение полноценного заклинания сил не осталось, потому я крикнул двубуквенную мантру и окатил врага ослабленным «Адским пламенем». Даже в упрощённом варианте «Адское пламя» ударило по противнику огненной лавиной, послышался гул, обугленные деревья в радиусе сотни метров испепелило жаром, землю выжгло так основательно, что самое живучее растение никогда не даст на ней всходов, но Келю — хоть бы хны.

— Бесполезно. — Ухмыльнулся Кель, когда его глаза вспыхнули дьявольским светом. — Мне даже жаль тебя, Огненный Принц из Маншаллы. Поверь. Ты не первый неудачник, которому пришлось потратить годы, чтобы бесславно сдохнуть от моей руки.

— Самоуверенный ублюдок! — Процедил я сквозь зубы. — Ещё посмотрим, кто из нас подохнет!

Надо ведь хотя бы самому себе соврать, и поверить, что победа возможна. На деле же ситуация сложилась печальная. Пока мы бились, я разрядил в скотину топовый магический арсенал: «Огненный шторм», «Горячую бездну», «Дыхание феникса», «Извержение Маншаллы» и даже «Плазменный ветер», но Кель не поперхнулся.

Чего уж было говорить о низкоранговых заклинаниях?

Врага не пронимало ничем, хотя это не первое божество, на которое мне довелось охотиться. С остальными божествами, например, «Плазменный ветер» справлялся в два счёта, но теперь удача от меня отвернулась.

Я понял, что проиграл, но опускать руки себе не позволил.

Нужно было драться. Драться до последнего вздоха. В конце концов, никто из нас не живёт вечно.

Кель атаковал вальяжно, с присущим тёмному божеству злорадством. Он даже не читал заклинание, и без единого слова обрушил на меня столб темноты, которому не было названия. Страшное заклятье, надо сказать. Оно началось с нестерпимой вспышки боли, а закончилось тем, что я, с содранной до мышц кожей, сорвался с Волчьего Мыса и рухнул во вспененные штормом волны.

На смертном одре я надеялся, что соклановцы простят меня, и не будут проклинать.

***

Интересно, что сознание ко мне вернулось.

Причём вернулось на том же мысе, с которого я свалился, вроде как. Дыхание хотелось затаить, чтобы не дышать угарным газом, но никакого пожара не было. Напротив — лес цвёл. Покачивались на ветру хвойные деревья, сквозь листву каштанов пробивалось солнце, и делало тропинку похожей на ковровую дорожку со светлыми пятнами. У цветочных бутонов жужжали пчёлы, со всех сторон слетелась клятая мошкара, и я вдруг вспомнил, как ненавижу лесистую местность.

Тело было не моим.

Слишком уж отчётливыми стали лесные ароматы. Свои обонятельные рецепторы я в усмерть пропил и прокурил уже семьдесят лет как, а тут пресный запах мха вскружил мне голову.

Там, где я в последний раз видел Келя, стояли три запыханных парня лет восемнадцати на вид, в красной студенческой форме — рубашка да брюки с туфлями. Достаточно дурацкая форма, на мой взгляд, но наверняка красивая с точки зрения родителей, которые купили им эти тряпки. У нас в Маншалле подобное я носил только в охотничьем лицее, да и то на первом курсе, когда мне было лет десять. Впрочем, сейчас я сам выглядел не лучше. Неудобные кроссовки, потёртые джинсы, да видавшая виды толстовка с капюшоном.

— Женя! — Какой-то парень, лет пятнадцати примерно, дёрнул меня за плечо. — Жень! Ты чего? Надо бежать! Жень!

— Ещё чего! — Нахмурилась девчонка, моя ровесница, стоявшая рядом, миниатюрная задиристая блондинка. — Хорош от них бегать!

Мне было известно, как их зовут.

Саша и Анжела. На минуточку родные брат и сестра. У Саши на шее сияла печать Проводника. Теперь хотя бы ясно, каким образом я попал сюда. Видимо, Саша оказался в трудной эмоциональной ситуации, проявил свою силу, и призвал меня на помощь. Конечно, на моём месте мог быть кто-то другой, но мне не повезло сдохнуть в тот момент, когда стайка гоповатых школьников загнала Сашу и Анжелу на край обрыва вместе с Женей, в теле которого я оказался.

Теперь я Женя, значит. Ну, Женя так Женя.

Местная лингвистика затруднений не вызывала, ведь благодаря новой памяти я отлично её понимал. Эти, что стояли на тропинке — княжеский сынуля Артём Грозный, с подпевалами, которых для себя я отметил как «Глиста» и «Жирный». Слабые. Температура ауры Артёма не превышала тысячи астральных градусов по Кельвину, а значит, мне он в подмётки не годился. Остальные были чуть немощнее, чем он.

Нет.

Это точно не предсмертное видение.

Хорошо хоть, в новой памяти был полный набор воспоминаний об этом мире и жизни Жени. Иначе было бы худо.

— Всё? — Криво ухмыльнулся Артём. — Набегались?

— Ты дебил? — Я взглянул на Артёма, и он от непривычной агрессии с моей стороны немного осунулся, будто бы в росте чуть поубавил. — Скажи, какой кретин в лесные походы надевает академические тряпки?

Анжела от удивления глаза расширила, и взглянула на меня, как на чужого человека. Видать, оригинальный Женя в жизни бы такого не сболтнул.

— Ты гонишь?! — Саша попятился к обрыву, и явно испугался.

— Ч-что? — опешил Артём, а когда подпевалы недоумённо переглянулись, он набрался смелости. — Не тебе, безродная псина, осуждать мои предпочтения в одежде. Ты совсем потерял страх? Забыл, с кем разговариваешь? Я сын великого князя….

— Да хоть портовой шлюхи сын, — нагрубил я. — Мне какая разница? Ты лучше объясни, зачем носишь в лесу студенческую форму. Белкам с воробьями регалии демонстрировать?

— Видать ему от страха память отшибло, — это Глиста влез. — Мы тебя ща с обрыва скинем, выродок, и никто о тебе не вспомнит.

— Да, гы-гы! — это Жирный. — Скинем, и никто не вспомнит!

— Не надо! — взмолился Саша. — Мы никому ничего не скажем, честное слово! Мы вас даже не видели!

— Помолчи. — Я покосился на Сашу, и он сник. — Не позорься. Нашёл, кого бояться.

— Ну, всё! Ты! — Артём обратился к Жирному. — Разберись-ка с ними! Сбрось в море!

Мыс тут был не Волчий, а Драконий. С непривычки я их перепутал, ведь они действительно были похожи. Высота вполне такая же. Тут если в море плюхнешься, каюк — об воду все кости переломает.

Жирный хрустнул пальцами и браво двинулся в мою сторону, Саша с перепугу дышать разучился, Анжела изобразила некое подобие бойцовской стойки, а я…. А что я? Тело мне досталось не такое уж хлипкое, гибкое и в меру крепкое, хотя в модернизации оно определённо нуждалось. Чувствовал я себя нормально, даже бодренько.

Жирный потянул ко мне руки, видать хотел за воротник схватить, но опередить его было проще простого. Он точно не ожидал сопротивления, и удивился, когда я чуть сошёл с линии атаки, и влепил ему хлёсткий хайкик прямо в сочленение челюстей — он даже взвизгнуть не успел, хоть челюсть и хрустнула. Жирного отбросило в сторону, и он повалился без сознания мордой в землю.

Растяжка хорошая, конечно, но я себе голень отшиб об жирную харю. Женя хоть и был танцором, но не был бойцом. Одно дело пластичные и сильные мышцы, а другое дело крепкие бойцовские кости. Мне повезло, что я не сломал ногу, отделался только ушибом.

— Ты чё?! — Глиста хотел было кулаки поднять, да не решился. — Мы тебя уроем ща!

— Давайте, мужелюбы-дворяне. — Я кинематографично поманил их пальцем, и издевательски улыбнулся. — Милости прошу.

— Урой его! — Велел Артём Глисте, да тот с места двинуться не мог. — Чёртово ссыкло! Я сам его уделаю! Закончу тренировку на живом мясе!

Артём провёл пальцем по ладони, и аура его проявилась в видимом спектре, потемнела. Шельмец. Видимо, магию решил использовать.

— Ты что делаешь?! — Изумился Глиста. — Тебя исключат и посадят! Ты серьёзно хочешь их убить? Я думал, ты шутишь! Это же пункт сбора боевых магов! А если они посмотрят, что тут происходило? Если увидят, что мы убили кого-то? Или вдруг они с проверкой сюда сейчас придут? Поигрались, и хватит! Давай валить, Тём!

— Тебя может и посадят, но Грозным можно всё. — Злорадно ухмыльнулся Артём. — Эти твои маги под колпаком у моего отца, и ничего они не сделают, даже если явятся сюда, на твой дурацкий пункт сбора. Да хоть тут бы они стояли, я мог бы при них убить этого урода! Теперь не визжи мне под руку, или я тебя вместе с ним прихлопну!

Тут даже Анжела струхнула, и застыла в оцепенении.

Меня сильно напрягла его аура, и мне даже всерьёз захотелось убить поганца. После битвы с Келем такие ауры действовали на меня как красная тряпка на быка, однако поддаваться злобе и валить Артёма на поражение не стоило. Мир цивилизованный, и у убийства могут быть последствия.

Артём выпустил из ладони густое тёмное облако, которое превратилось в жилистого темноглазого беса, а затем сжал кулак, взялся за астральную цепь. Бес заорал, стал бесноваться, размахивал когтистыми руками, и всячески изъявлял желание выдрать мне глаза. Большой вопрос, представляла ли такая шваль угрозу, но пасовать я не привык.

— Ты мог просто разбиться о скалы и быстро умереть, но теперь сдохнешь в муках! — Злобно улыбнулся Артём. — Разорви его!

Артём отпустил астральную цепь, и бес с диким воплем прыгнул на меня. Я оттолкнул Сашу, сам отскочил в сторону, так что бесу не удалось меня схватить. Анжела не растерялась, и тоже отпрыгнула подальше. Отточенная годами реакция сохранилась, сработала надёжно, но с неожиданным для меня результатом. Сначала я использовал жест невербального заклятия «Огненный капкан», затем выкрикнул мантру «Плети», но это лишь возбудило мою ауру, которая материализовалась в виде чистого пламени красного цвета, и окутала беса.

Красное пламя было однозначным индикатором того, что я непомерно ослаб.

Бес завизжал, обуглился, и развеялся в пепел от порыва ветра. Артём прикрылся ладонями, чтобы не обожгло лицо, Глиста сделался бледный как поганка и рванул наутёк через буреломы. Обозримое проявление моей ауры напугало студентиков до потери дара речи, а вот я разочаровался. Это настолько ничтожная крупица былой силы, что стало погано. Во мне всего три тысячи Кельвинов температуры. Даже унылый «Огненный капкан» и «Плеть» не проявились. Но зато аура отреагировала на мои слова, получился обычный «Факел», а значит, заклинания из моего мира можно кастовать и здесь.

Это решало множество проблем.

— Откуда у тебя Талант? — произнёс Артём дрожащими губами. — Тварь! Ты спалил моего беса!

— Скажи спасибо, что не сжёг тебя, — ответил я, хрустнул шеей, и покосился на Жирного. — А теперь забирай этот мешок с дерьмом, и вали отсюда, если не хочешь разделить участь своей зверушки. Сейчас я уйду. Задумаешь что-нибудь выкинуть — сгоришь живьём. Доходчиво?

Артём кивнул, хоть и нехотя.

— Саша, идём домой, — велел я.

— А-г-а-а, — протянул бледный Саша.

По тропинке мы направились к остановке, там сели в автобус, и он покатился в сторону дома по извилистой дороге. Далековато было ехать. Драконий Мыс находился у выезда из города, так что я на многое успел посмотреть, прежде чем вдали показались ветхие многоквартирники. Мир походил на мой, но отличий было много. Семья Жени обитала в нищем пригороде, хотя в Маншалле проблему с бедностью давно решили.

На кой чёрт нужны деньги, если есть волшебство?

Видимо, развитие магических сил и мудрости этого мира временно зашло в тупик, и серьёзно отставало от Магических Мудростей Маншаллы где-то на десяток тысяч лет.

Чёрт…. Нахрен мне вообще всё это сдалось? Вместо того, чтобы искать Келя, я тратил время тут, непонятно где.

— Вот это ты дал! — Саша на месте усидеть не мог, пока я молча глядел в окно, и наблюдал за пригородными пейзажами. — Тебе теперь надо в Летучий Дворец! У тебя же Талант! Это же так круто! А как ты толстого отметелил? Мы же никогда не давали всяким козлам сдачи, а тут так им вмазали! Круто!

— Тебя какой дух укусил? — Анжела до сих пор испытывала недоумение. — Ты? Дал отпор Грозному? Поверить не могу. Неужто мне больше не придётся тебя защищать?

— Угу, — буркнул я.

Вот же назойливые. Что сеструля, что пацан.

Хотелось от них отделаться, однако Саша был мне жизненно необходим. Проводники — очень большая редкость. К счастью для меня, печать проводника на Саше была. Но он неподготовленный, с температурой ауры едва под три Кельвина, и мне предстояло им воспользоваться, чтобы добраться до Келя, и остановить его. Охота не закончена. На поиски другого Проводника могло уйти слишком много времени, потому я имел то, что имел.

Неподготовленный Проводник в стрессовых ситуациях может случайно притянуть сущность из другого мира к себе, как Саша притянул меня, но чтобы сделать эту силу управляемой, астральную температуру Проводника нужно разогнать до двухсот тысяч градусов как минимум. И температура переносимого мага должна быть под миллион градусов, чтобы он в магических тоннелях Междумирья на эманации не рассыпался. Будь на моём месте кто слабее, его бы порвало при телепортации.

Придётся работать. И работать много.

Дорога была ухабистая. Автобус то и дело вздрагивал на кочках. Мне пригород нравился, а вот Женя его не любил. Считал беспросветной нищетой, из которой обязательно надо выбраться. В основном тут жили нищие работяги, которым не повезло родиться в бедных семьях.

Видимо, теперь и я был такой же.

Автобус остановился около двухэтажки, покрытой облупленной жёлтой краской. Из открытого окна доносилась клубная музыка, возле подъезда на лавочке зевнула задумчивая старушка, а во дворе лаяли друг на друга бездомные собаки. Старушка сделала брезгливый магический пас, собак разогнало порывом ветра, и они со скулежом разбежались по закоулкам.

— Достали тявкать, — пробурчала старушка.

Мило. Я будто приехал отдохнуть на дачу

Конечно не очень комфортабельное жилье после хором Охотничьего Замка, но вполне сгодится на первое время, перед переездом в местечко получше.

— Надо рассказать маме, как она с работы придёт! — Саша всё не унимался. — Она так удивится! У тебя же никогда не было Таланта! А тут ты…. Загорелся! Прям как Огненный князь Ходарев!

— Угу, — вяло ответил я, когда мы вошли в подъезд.

Вполне ухоженный подъезд, к слову.

Комнаты тоже были ничего — чувствовалась женская рука. Видимо, мама серьёзно следила за порядком, и отпрысков заставляла убирать. Из двадцати комнат в крыле две были нашими, смежными. Одна мамина, одна моя и моего брата.

Нам с Сашей досталась комната с балконом. Анжела жила в комнате мамы, и сразу же скрылась там, как только мы вошли.

Мебель дешёвенькая, явно сборная, из какого-нибудь торгового центра. Один компьютерный стол на двоих, правда без компьютера. О компьютере в этой семье скорей всего только слышали, и никогда не видели.

На стенах с Сашиной стороны висели разнообразные плакаты со странными чуваками в магических одеяниях. Один плакат был подписан как «Огненный князь Ходарев», и на нём я увидел крепкого седоволосого мужика в магической мантии, который держал над ладонью язык пламени, и произносил реплику: «Я выжгу темноту!». Знаменитый волшебник, как и остальные персонажи. Кузьмин Молниеносный, Стремительный Слепень… Охренеть. Что за дурацкие клички? По виду эти маги как обычные клоуны из подростковых книжек с картинками, которые в лучшем случае участвовали в настоящем бою один раз. Уж мне-то приходилось видеть подлинных боевых магов, и я сам — один из них.

С моей стороны не нашлось ничего особенного, кроме прибитого у изголовья кровати расписания тренировок.

Школьные учебники были аккуратно сложены столешнице, Сашины слева, справа — мои. Правда уже ненужные. Школу, как вспомнилось, мы недавно закончили. Причём закончили неплохо. Я планировал поступать в, мать его, хореографический институт.

Танцор, чёрт бы его побрал.

Побуждение у Жени было хорошее, да и физическая подготовка подобного плана могла сыграть мне на руку. Только кости надо укрепить. Бывшему владельцу тела хотелось стать выдающимся хореографом и вытащить семью из бедности, но у меня несколько иной путь достижения подобных целей.

Я вышел подышать на балкон, опёрся на ограду.

Впереди было большое кладбище, проросшее высокими тополями, а среди них, будто скала, возвышался каменный дракон. Размах у крыльев метров под сто, длина около шестидесяти. Крупная тварь. Из учебника местной истории вспомнилось, что дракон был настоящий, и подле него сосредоточены старинные могилы тех, кто когда-то бился с ним на этом самом месте семьсот лет назад. Собственно, вокруг дракона кладбище и разрослось.

Одно меня в нём напрягало. Судя по астрально-температурному излучению, он был жив, но находился в глубокой спячке. Да, температура совсем маленькая, всего тысяча по Кельвину, но она определённо исходила не от обычного духа, которых тут водилось пруд пруди. Излучение дракона было отчётливо тёмным, как у Артёмова беса. Видимо, местные маги в силу своей отсталости были не способны чувствовать астральную температуру, если возвели город вокруг потенциально активного чудовища, а не сделали из кладбища изолированный военный объект. Судя по новой памяти, Женя никакого излучения не чувствовал, и для него, как и для всех, дракон был чем-то вроде памятника.

Над кронами, вдали, я увидел Летучий Дворец, который упоминал Саша. Монументальное и красивое сооружение. Наверное, его было видно с любой точки пригорода. Дворец висел в небе и держался на толстенной цепи, словно воздушный шарик. Его будто специально подняли в воздух, чтобы простолюдины могли смотреть на обитель княжеских родов, и обливаться слюной. Я знал, что Летучий Дворец держал Артёмов папаша — князь Аркадий Грозный, который основал там Грозненскую академию для элитных клановых охотников, и охотились они как на людей, так и на чудовищ.

Не хотелось бы туда соваться, но увы, розжиг астральной температуры был тесно взаимосвязан с чудовищами, другими людьми и мощными артефактами. У меня не было возможности вступать в серьёзные схватки криминальным путём из-за слабости, не было возможности красть серьёзные артефакты, чтобы поглотить их. Более того, здесь для ведения охоты требовалась лицензия.

Лицензия, чтобы убить чудовище!

Неслыханный бред, но я не мог его игнорировать, ведь наказание за нелегальную охоту — тюрьма.

И это в лучшем случае.

Оставалось идти относительно законным способом, и поступать в Грозненскую академию, что для простолюдина, вроде Жени, было практически невозможно.

Впрочем, чего унывать?

Я привык выполнять сложные задачи, так что какой-то там Летучий Дворец не станет проблемой. А там уж, у мажориков и дворян, найдётся куча элитной магической всячины, которой получится быстро себя разогреть.

Глава 2. «Зелёное пламя»

Мама вскоре вернулась домой. Она поставила на пол пакеты со скудным запасом продуктов. Стройная женщина, лет тридцати навскидку, светловолосая и, я бы сказал, с ангельски добрым лицом. В памяти тут же всплыло имя — Олеся. И Олеся сильно похожа на мою бывшую жену. Анжела тоже вышла из комнаты, но энтузиазма особо не проявляла. Так, для галочки показалась.

— Как вы тут? — Улыбнулась Олеся, достала из пакета плитку шоколада и протянула её Саше. — С кокосовым вкусом, твоя любимая. Как провели день?

— Лучше некуда. — Анжела безразлично пожала плечами.

— Хватит обращаться со мной, как с маленьким, — пробурчал Саша, и шоколадку не взял. — На нас Грозный снова наехал, но Женя его отметелил.

— Не поняла. — Нахмурилась Олеся, скрестив руки на груди. — В каком это смысле — отметелил? Его же трогать нельзя. Что вы с ним сделали?

— Скинули с обрыва, — произнесла Анжела. — Кажись, он подох. Или нет. Мы не проверили.

— Чего? — У Олеси глаза округлились. — Анжела, тебе шею давно не намыливали?

— Да пошутила я. — Анжела развела руками. — Никто Грозного с обрыва не скидывал. А стоило бы.

Надо же. А темперамент у Олеси пылкий. Моя бывшая была тише воды, ниже травы. Пожалуй, их сходство ограничивалось лишь внешностью.

— Он здорово получил по зубам, и вряд ли к нам полезет, — пояснил я.

— Ещё и беса на нас натравил, — добавил Саша. — Но Женя его сжёг. Беса.

— В каком смысле бес? — Олеся изумилась, и взглянула на меня. — Грозный боевую магию против вас использовал? Он мог убить вас. Гадёныш. Когда же на него управа найдётся!

Видимо, в историю о Таланте Олеся не поверила, и списала его на детскую фантазию.

— Найдётся, если ещё раз полезет. — Я пожал плечами. — Я убью его, и всё.

— Ты бы никогда так раньше не сказал. — Сощурилась Олеся. — Неужели тебя на драку этот дурацкий Митька Некромант из соседнего дома подбил? Я и с ним тогда поговорю, с некрофилом чёртовым! Ты же понимаешь, что драка с Грозным — не лучшая затея? Я тебе сколько раз объясняла?

— Лучше дать себя убить? — спокойно уточнил я.

— Я лучше погуляю, — Саша встревожился, и скрылся за дверью.

— Стоять! — велела Олеся, но Саша её проигнорировал.

— Началось. — Анжела закатила глаза.

— Не надо тут глазки закатывать! А если Грозный заявит? — Олеся взяла пакет, и принялась запихивать продукты в крохотный холодильник. — У меня уже год как охотничьи счета не оплачены, и законники нас защищать не будут. Ты это понимаешь? Я вас троих итак еле тяну. Тебя с твоими танцами, Сашу с его учёбой, Анжелу с её психами и вечными неприятностями, а тут ты создаёшь проблемы на ровном месте. Кто за судебные тяжбы платить будет? Кто будет всё разгребать? Олеся Николаевна, конечно! Кто-ж ещё!

— Да подумаешь, жирному по харе дали, — произнесла Анжела, и фыркнула. — Он заслужил.

— Артём ничего не докажет, — парировал я, краем глаза заметил, что Саша пролез через дырку в заборе кладбища, но значения этому не придал. — Скажи, что бы ты на моём месте сделала? Он хотел убить нас. Сначала подпевалам велел меня с Драконьего Мыса скинуть, а потом беса натравил. Я принял решение адекватное ситуации.

— Ты прав, но…. Чёрт, — Олеся сердито хлопнула дверцей холодильника. — Я правда не знаю, как защищаться от знати. В общем, сынок, я на твоей стороне. Хорошо. Если Грозные припрутся, будем отбиваться. Кстати, ты что, правда огнём воспользовался? Этот как? У тебя же никогда не было Таланта.

— Погоди, — я насторожился, почувствовав сильное возмущение в астральной температуре и покосившись в окно.

Температура скакнула по меньшей мере на двести тысяч Кельвинов, и это не Артём с его жалкой тысячей. Дракон испустил волну невидимой тёмной энергии, листва на кладбищенских деревьях почернела, и за этой энергетикой почувствовалась реальная сила, которая способна составить конкуренцию даже развитым магам моего мира. Когда подул ветер — листья сорвало с ветвей и понесло на фоне безоблачного неба, будто стаю перелётных птиц.

— Нифига себе, — забеспокоилась Анжела. — Это что было?

— Дракон разгорелся, — произнёс я, и затаил дыхание.

— Что? — Олеся не поняла, что произошло, но от вида почерневшей листвы её проняло. — В смысле разгорелся? Это всего лишь окаменелость. О чём ты?

— Он сейчас проснётся! — мне пришлось кричать, на соплежуйства не было времени. — Вы с Анжелой ищите транспорт, бегом! Я за мелким! Надо уезжать отсюда!

— Жень, ты выпил? — Олеся похлопала ресницами. — Что на тебя нашло?

Проклятье!

Да что-ж они такие глухие к пространству?

Почему не чувствуют астральную температуру?

Иначе бы бежали, куда глаза глядят!

Когда дракон шевельнулся, и громогласно двинул крылом, Олеся расширила глаза от удивления и непонимания.

— Да не показалось тебе! — с нажимом крикнул я. — Ищи транспорт, бегом! Или телепорт!

— Нет в бедных районах телепортов. — Сглотнула Олеся. — И машины у меня нет.

— Раздобудьте. Езжайте к выезду из города, который у Драконьего Мыса, если поймёшь, что я с Сашей домой не успеваю. Не ждать. Ни в коем случае. Я смогу довести мелкого до пункта эвакуации. Встретимся там. На точке сбора боевых магов безопасней всего, там народу пока что нет, и тварь вряд ли направится туда сразу. Но когда увидишь, что она летит к вам — сразу же давайте по тапкам. Потом словимся. Я вас найду.

В дракона ударили зелёные молнии. С такой яркостью, с таким громом, что мне уши заложило. Олеся испугалась и накрыла руками голову, а я понимал, что времени не осталось. Если чешуйчатая тварь раздавит моего Проводника, неизвестно, сколько времени придётся торчать в этой грёбанной дыре.

— Саша! — это перепуганная Олеся растерянно крикнула. — Куда ушёл Саша?!

— Я за ним!

— Стой! Я с тобой!

— Транспорт ищи, дура! — зло выкрикнул я, бросился прочь из комнаты, чуть ли не кубарем скатился с шумной лестницы, и выскочил во двор.

— Женя, что случилось? Что за гроза? — это старушка спросила мне вслед.

— Бегите отсюда! Все! Быстро! — крикнул я, не оборачиваясь, и рванул за угол.

Вид на кладбище с внешней улицы открывался панорамный.

Дракон распустил над кладбищем огромные крылья, с них осыпался замшелый камень, солнце стало пробиваться сквозь дырявые перепонки цвета мёртвой кожи, и почувствовался запах подгнившей плоти. «Чёрт. Лишь бы пацана не зашибло!» — подумал я.

Дракон поднял тяжёлую голову, взревел со страшной силой, и стёкла в домах задрожали. Даже у меня волосы на загривке дыбом встали, хоть мне не раз приходилось видеть чудовищ подобного размера. Бывают драконы и побольше, но этот тоже производил страшное впечатление габаритами. С учётом моего состояния, и мелкие твари могли представлять угрозу, а тут такая махина.

В окнах показались зеваки. Кто-то недоеденный бутерброд изо рта выронил, кто-то остолбенел, а кто-то разумно бросился прочь от окон, и драпал, роняя тапки.

Неужели до идиотов дошло, что пора бежать?

И ведь я один, как дурак, мчался этой зубастой хрени навстречу, вместо того, чтобы валить куда подальше.

— М-мамочки…. — услышал я, когда пронёсся мимо рыжей девушки на тротуаре, и перескочил ограду кладбища.

Девушка сумки от испуга выронила. На проезжей части слышался скрип тормозов — автомобилисты дракона тоже заметили.

Я нёсся между надгробиями, перескакивал лавочки, и добрые метров четыреста преодолел кроссом, не переставая кричать: «Саша! Отзовись!», но пацан всё не находился. У меня малейшего представления не было, где он, и я добрался до дракона, к самому его брюху. Камнями с драконьего тела часть могильных плит и деревьев переломало, склепы были разрушены, но кое-что уцелело. Если в этот момент Саша находился здесь, его вполне могло убить.

Бежать ему бы смелости вряд ли хватило. На Драконьем Мысе он проявил себя трусовато, и такие люди перед лицом смертельной опасности обычно цепенеют. С одной стороны это было на руку — не исчезнет бесследно, с другой стороны он мог настолько испугаться, что голоса не подаст.

Всё же, он обнаружился. Засел за большим надгробием, дрожал и не мог пошевелиться.

— Саша! — Я бросился к нему, хотел схватить за руку и рвануть прочь, но к тому моменту было поздно.

Дракон пришёл в себя, глубоко вдохнул, и с душераздирающим рёвом изрыгнул полукилометровую струю густого зелёного пламени. Листвы на деревьях не осталось, так что я отчётливо увидел, как мой квартал, дворовая растительность, машины — всё это мгновенно превратилось в груду обугленного безобразия. Людям вряд ли удалось выжить, и если Олеся с Анжелой, пока я искал Сашу, не свалили, им конец. Оставалось надеяться, что она улизнула, и ехала к условленному месту.

Саша точно хотел закричать, когда увидел, как сгорел наш дом, но я крепко заткнул ему рот ладонью. Слышалось лишь сдавленное: «Мама! Анжела!».

Чёрт.

Беда на мою голову. Шкета нельзя оставлять без мамки. Такая психологическая травма либо его сломает наглухо, либо напротив, упростит мне работу, но играть с огнём не хотелось.

— Молчи! — Я прошипел Саше на ухо так тихо, как это возможно. — Молчи, если убить нас не хочешь!

Вообще, сложно привлечь внимание такой крупной твари. Если бы местные драконы вели себя не так, как драконы в моём мире, нас бы давно сожрали. Этот будет стремиться к общественным местам, скорей всего. Хрен знает, сколько он точно проспал, но его определённо мучил голод, потому он однозначно решит подкрепиться. Главное, чтобы не мной, и не моим Проводником.

Мы недолго пробыли под драконьим брюхом.

Дракон покинул пределы кладбища, и с лёгкостью растоптал остатки сожжённых домов. Сашу приходилось тащить за собой чуть ли не за шкирку — он не мог пошевелиться. Мы поднялись повыше, на холм, откуда городок было хоть как-то видно. Мне надо было понять, куда отправится тварь, чтобы проложить оптимальный маршрут.

— Нам нужно домой! — Всхлипывал Саша, и пытался вырваться. — Там мама с Анжелой!

Вот же тряпка!

Захотелось вырубить пацана, но я пока не спешил с радикальными мерами. Пусть скулит. Внимание дракона мы уже точно не привлечём. Он растоптал наш квартал, и двинулся дальше, вглубь города.

— Она ждёт нас у драконьего мыса, — я попытался успокоить Сашу, чтобы он не раздражал меня нытьём. — И лучше не шуми, если хочешь до него добраться.

Автомобили под драконьими лапами расплющивались в блин, а людей размазывало, словно тараканов. Суматоха на дорогах усилилась. В панике люди били по газам, машины сталкивались, а кто-то с такого разгона угодил в стену, что его выбросило через лобовое стекло. Послышались грохот, скрежет, звон битого стекла, вой автомобильных сигнализаций.

Дракон снова изрыгнул пламя, которое испепелило сразу восемь домов вместе с арматурной сеткой. Те, кто оказался под ударом, погибли быстрее, чем успели что-то сообразить. Дракон взмахом крыльев повалил несколько зданий, и взлетел в облаках бетонной пыли.

С каждой секундой во мне крепла уверенность, что Олеся с Анжелой выжить не могли. За несколько минут десять кварталов были разрушены и охвачены зелёным пламенем. В небо устремились километровые столбы едкого дыма.

Драконий Мыс, к счастью, был далеко от центра города, а именно к центру дракон и устремился. Мне стало интересно, почему Грозненская шваль из Летучего Дворца ещё не отреагировала? Где службы городской безопасности? Где машины, и боевые маги в снаряжении?

Тут-то я понял, что службы городской безопасности вряд ли подключатся к ситуации сразу, разве что только тогда, когда город сравняют с землёй, и когда дракон захочет покинуть пределы городского периметра. Олеся упоминала, что у неё не оплачены охотничьи счета, как и у большинства местных, наверное. Однако, чёрт побери, тут пробудилось огромное чудовище.

Как такое без внимания оставлять? Где холёные геройчики с Сашиных плакатов? Или хотя бы обычные пехотные подразделения.

— Мама не умерла, — успокаивал себя Саша. — Она не могла умереть!

Местные маги, особенно сильные, телепортироваться могли. Но по какой-то причине спасать невинных людей никто не спешил.

Я понял, что ждать бессмысленно, и пора двигать к Драконьему Мысу.

Мы с Сашей покинули кладбище, когда дракон улетел подальше к центру, и прошагали мимо нашего квартала, от которого остались выжженные руины, заваленные строительным мусором.

Пацану не повезло. Наверное, он впервые увидел смерть, ведь когда на глаза попались первые обезображенные трупы, Саша блеванул от вида страшных ожогов на их телах. Воняло углём, сожжённой древесиной, и горелыми автомобильными шинами. Но самым тошнотворным был запах пережаренной плоти.

— Ничего, — я похлопал его по спине. — Привыкнешь.

— А вдруг мама здесь, — проскулил Саша, и вытер губы.

— Мамы здесь нет, — соврал я, ведь даже если бы была, мы бы её не опознали. — Я же сказал, она на Драконьем Мысе.

Нам удалось отыскать брошенный автомобиль, оставленный в изголовье небольшой пробки. Видимо, дракон был впереди, и водитель от испуга спасался на своих двоих.

Водить я умел — отчим научил когда-то.

Оставалось надеяться, что перед бегством водила не заблокировал машину. Я сел за руль, проверил исправность магического генератора, и коснулся кристалла запуска. Мотор загудел.

Супер!

Окраинами мы выехали на нужную дорогу, и там, окольными путями, добрались до Драконьего Мыса. На обочине, перед автобусной остановкой, стоял ровно один автомобиль с распахнутой водительской дверью, у которой стояла Олеся. Когда я подъезжал, Саша нетерпеливо ёрзал в кресле, и приговаривал: «Быстрей! Быстрей!»

Меня насторожило отсутствие Анжелы.

Мы покинули машину.

— Мама! — Саша бросился к Олесе, и Олеся его обняла.

— Анжела где? — я сразу перешёл к делу. — Почему она не с тобой?

— Шило у неё в жопе! Она увидела блики телепорта, и побежала за помощью, а я не могла пойти с ней, потому что ждала вас!

— Ясно. Никуда не рыпайтесь. Я пошёл.

Я шагал по той же тропинке, которой выбрался отсюда после переноса в этот мир.

Мыс был впереди. Я услышал чьи-то голоса, чей-то спор.

На поляне я увидел трёх магов с плакатов, и Анжелу. Разумеется, в действительности маги выглядели не такими, какими их малевали для книжек с картинками. Тот же Огненный князь Ходарев уже третий подбородок отращивал, а красная мантия едва сходилась у него на пузе. Кузьмин Молниеносный выглядел как алкоголик с адского похмелья, на нём была жёлтая мантия. Ладони Стремительного Слепня ощутимо дрожали, даже издалека было видно. Он нервно оглядывался, без надобности поправлял зелёный плащ.

Я умилился, когда оценил астрально-температурные показатели этих ребят. У каждого по десять тысяч Кельвинов максимум, что против двухсот тысяч драконьих ну совсем не покатит.

— Там люди! — Крикнула Анжела, и возмущённо взглянула на Ходарева. — И моей семьи до сих пор здесь нет! Над городом летает эта огнедышащая тварь, а вы палец об палец не ударили, чтобы убить её и спасти кого-нибудь! Вы же сильнейшие маги!

— Мы обязательно их спасём, милая, — Ходарев задумчиво почесал второй подбородок. — Спасём. Всех спасём.

— Д-да х-хват-тит заливать этой с-сучке! — нервно отозвался Слепень, и стал хлопать себя по шее, как полоумный. — Ты в-видел эту крылатую тварь? А зелёный огонь? А зубищ-щи? Чёрт! Чёртовы насекомые здесь повсюду! Заче-ем мы во-обще сюда п-припёрлись? Горят эти нищеброды, да и пусть горят!

Н-да. Саша бы в своих героях разочаровался.

— Ты бы заткнулся, Слепень, — сердито потребовал Кузьмин. — Не слушай этого идиота, девочка. Пойми, дракон слишком силён. Нам даже втроём с ним не справиться.

— И вы не попытаетесь никого спасти? — изумилась Анжела. — Ну вы и мудилы!

— Мы не успеем никого спасти, и сами умрём, — пояснил Ходарев. — Нас сюда послали, чтобы опечатать периметр города и не вступать в бой. Вызовем подкрепление, и оцепим город. Совместными усилиями мы сможем запереть дракона здесь, но убить…. Боюсь, давно умерли те маги, которым под силу подобный враг. Если отправить сюда авангард моей «Драконьей головы», то они попросту передохнут. И передохнут безрезультатно.

— Издеваетесь? Все вы! — Анжела обвела их гневным взглядом. — Нахрен вы тогда вообще нужны? За что вам платят бешеные деньги? На кой хрен малолетки осыпают вас золотом? Чтобы у вас на лимузины денег хватало? И вы называете себя сильнейшими магами Российской Империи? Это позор! Вы даже не попытались отвлечь монстра, чтобы дать людям время сбежать!

— Не пыли, деточка. — Глаза Кузьмина сверкнули жёлтым светом. — Договоришься, и я тебя калекой сделаю.

— А я вас не боюсь! Вы хуже чудовищ, на которых якобы охотитесь! — упиралась Анжела. — Я сообщу о вашей бесполезности в крупнейшие имперские СМИ! Вы бросили десятки тысяч человек на верную смерть!

— Открою тебе тайну, потому что нас никто не видит, — спокойно ответил Ходарев. — Подойди ко мне. Давай постоим на краю обрыва. Не бойся. Тебя никто не обидит.

— Я, по-твоему, тупая? — возразила Анжела, и сощурилась.

Плохо дело. К сожалению, эта престарелая троица сейчас была мне не по зубам. Тут навыки рукопашного боя уже не помогут. А если я привлеку к себе внимание, то хана и мне, и Саше с Олесей. Пацана требовалось сохранить любой ценой.

Ходарев вздохнул, и произнёс:

— Сам князь Аркадий Грозный приказал нам не сражаться. Я же объяснил. Как только дракон пробудился, Грозному сразу стало понятно, что охотникам академии хватит сил только чтобы сдерживать чудовище. И, к слову, думаешь, ваш чудный нищий город один такой? Здесь пробудился Мёртвый Дракон. В Липецке проснулся Ледяной Дракон. В Граде Уссурийском полгорода затопили Водные Близнецы, тоже драконы. Да по всей империи просыпаются эти твари, и поверь, совсем невыгодно бросать элитные подразделения магов на убой, чтобы спасти кучку бесполезных нищих, вроде тебя. А вот изолировать чернь вполне можно, вместе с драконами, чтобы те нажрались, и успокоились. Всегда можно наплодить новой нищеты, а элита, вроде нас, незаменима.

Я знал, что с этими мудаками что-то не так.

— Т-ты сказал! — Вскинулся Слепень, и стал возбуждённо чесать шею. — С-сказал умные с-слова! Теперь можно? Можно её уб-бить?

— Ну вот. — Ходарев невинно пожал плечами. — Теперь ты слишком много знаешь. Алексей Палыч, как думаете, в вашем гареме достаточно прелестных девочек? Присмотритесь к этой. Она ведь ангел, не так ли? А какая красивая.

— Ну, вообще я бы дал ей лет шестнадцать, — задумался Кузьмин. — Хотя она миниатюрная. За малолетку сойдет.

— Убьём! Убьём с-суку! — это Слепень. — Хоч-чу убить! Так при-иятно думать, что она ум-мрёт! И потом трахнем! Т-тёплую!

— Да пошли вы! — Анжела схватила увесистый камень с земли. — Я вам рожи раскрошу, уроды!

— Смешно, — отозвался Кузьмин, и шандарахнул по Анжеле молнией из ладони.

Она вскрикнула, и рухнула на спину. Волосы её испачкались, локти разбились до крови, а на лице застыла болезненная гримаса.

— Стони-стони, нищее животное, — сказал Кузьмин, и они со Слепнем схватили её за ноги. — Я специально направил разряд так, чтобы тебе временно парализовало конечности, и чтобы ты подумала о своём поведении. Подумала о том, как разговаривать с дворянами. Тебе предстоит часто с ними общаться.

— Пошёл нахер! — крикнула Анжела сквозь боль, Ходарев открыл портал, и Кузьмин со Слепнем потащили Анжелу к портальной рамке. — Я вам члены отгрызу, суки!

— Д-дайте! — Слепень задрожал. — Д-дайте её убить и поиметь! Она наглая, а у м-меня т-так чешется!

— Выкуси, наркоман чёртов! — Крикнула Анжела, и тяжело задышала.

— Не беспокойся, — это Ходарев сказал, погладив живот. — Скоро твоих родственничков сожрёт Мертвый Дракон, а ты выживешь, и будешь купаться в роскоши. Разве это плохо? Каждая простолюдинка о таком мечтает.

— Н-но как же я? — Слепень побледнел. — Д-дайте. Я хочу эту с-суку.

— Тащи её в портал, мразина, пока я тебе глаза не выжег! — вспылил Ходарев. — Как же ты отвратителен!

Когда Анжелу затянули в рамку портала, у меня внутри что-то оборвалось, хотя я сам не питал к ней тёплых чувств.

Видимо, Женина психика давала о себе знать.

Но в любом случае, поведение этих ублюдков, их поступок, меня разозлили. Я отчётливо осознал, что на пути к собственной цели должен раздавить этих тварей при первой возможности. Лишняя мотивация поступить в Грозненскую академию, подобраться к ним поближе, и убить.

Просто ради удовольствия, которое от их смерти определённо выйдет получить.

Я пополз обратно, к семье, а вдалеке слышался рёв Мёртвого Дракона и страшный гул зелёного пламени.

Глава 3. «Шрам»

Я вернулся к машине, и вылез из леса как чёртик из табакерки. Весь покусанный, пыльный, грязный.

Саша с Олесей сидели в машине. Я устроился в водительском кресле.

— Где Анжела? — спросила Олеся, и прерывисто выдохнула.

— Её забрали маги из магической троицы, — ответил я без обиняков.

Где-то в глубине души ситуация с похищением Анжелы меня безусловно трогала, где-то в глубине души эмоциональное состояние Саши и Олеси вызывало состояние беспокойства, но сочувствие — лишь побочный эффект Жениной психики. Лично мне сложившаяся ситуация действовала на нервы, и с ней надо было как-то разбираться.

Оставалось только одно — задать семейству правильную мотивацию, которая станет полезной.

— Сейчас послушайте меня, — произнёс я, и Саша с Олесей превратились во внимание. — Мы сможем вытащить Анжелу, но для этого потребуется много времени. Сейчас что-то объяснять бессмысленно. Надо выбираться из города, а уже потом составлять план.

— Похитили? — Лицо Олеси приобрело безразличное выражение. — Маги? Чёртовы защитнички? Я не верю.

— Именно маги, — пояснил я, и указал в сторону леса. — Те самые маги с плакатов в нашей комнате.

— Ходарев похитил Анжелу? — Саша побледнел. — Быть такого не может. Это чушь!

— Ты заблуждаешься, пацан, — ответил я равнодушно. — Ходарев твой такое же мудило, как и чудовища, с которым он периодически борется. Хотя чудовищ можно понять. Ими, если это не демоны, движет голод. Обычные инстинкты, желание выжить, или же воля хозяина. Но с твоими героями, магами, есть некоторая проблема, которую ты пока не способен понять. Потому заруби себе на носу, что они — враги. Просто враги, которых надо одолеть, чтобы освободить Анжелу.

— Хорошо, — неожиданно, но в Сашиных глазах сверкнула злоба. — Значит, мы их замочим.

Не думал, что он так быстро открестится от своих кумиров, и поверит мне. Впрочем, на то я и старший брат, чтобы он беспрепятственно впитывал каждое моё слово.

— Правильно, — одобрил я, коснулся кристалла запуска, и мотор загудел. — Только мочилка у тебя не выросла, но я в состоянии это исправить. Никто не должен узнать о наших тренировках. Иначе враги всё пронюхают, и план провалится.

— А какой у нас план? — воодушевился Саша.

— Я поступлю в Грозненскую академию магии, стану элитным охотником, и мы с тобой будем набирать силы. А как наберём — тогда и Анжелу вытащим.

— Какая Грозненская? Какое замочим? Мальчики, вы свихнулись? Это же самые могущественные маги в Империи! — Олеся стала паниковать. — Женя, ты что, под зелёной пылью? Нам надо идти к охотникам! К городовым! Они…

— Что они? — Я перебил Олесю, и покосился на неё. — Помогут нам? Не ты ли говорила, что всем на нас насрать, и никто помогать не будет?

— Говорила. — Олеся опустила глаза. — Но убивать никто и никого не будет. Мы обратимся к законникам.

— Об убийстве никто ничего не говорил, кроме Саши. Не переживай. Но чтобы обратиться к законникам, нужен компромат, — соврал я. — Рекомендую слушать меня во всём. И в таком случае есть шансы вытащить мелкую из Кузьминского гарема.

— Гарема? — Вскинулась Олеся.

— А ты думала, что попала в сказочный мир? — ответил я, и хмыкнул. — Это хорошо, что гарем есть. Наложницы должны быть ухоженными и красивыми. Ну, или хотя бы живыми.

— Это дурной сон. — Олеся нервно схватилась за волосы. — Почему в моей сраной жизни день ото дня всё становится только хуже? Наш дом, моя Анжелочка…

— Всем заткнуться, — велел я.

Ходарев с компаньонами вышел из леса, и заметил нас. У меня сердце пару ударов пропустило, я врубил первую передачу, и готовился отпустить сцепление, чтобы резко дать по газам в случае агрессии. Бежать прямо сейчас было нельзя. Тогда они сразу всё поймут.

Вместо этого я состроил радостную мину, открыл окно, высунулся и помахал Ходареву, крикнул: «Огненный Князь! Я так рад, что вы здесь!»

Липовая радость могла не сработать, но на наше счастье по выезду на трассу между пригородом и Градром Ростовским покатились автомобили с беженцами. Некоторым людям, всё же, чудом удалось выжить, скрыться, а потом сбежать, и этому факту я обрадовался искренне и очень вовремя — Ходареву показалось, что радость моя предназначена ему.

Даже если подонок что-то заподозрил и задумал нас убить, на публике он выступать не рискнёт ради сохранения героического имиджа.

— Привет, парень, — Ходарев улыбнулся и потрепал меня за волосы, когда я вышел из машины. — Почему ты не уезжаешь? Я вижу, с тобой взрослые. Почему с нами общаешься ты?

— От шока мама утратила самообладание. Мы с отцом размянулись, — соврал я, и покосился на Олесину машину. — Связались по телефону, договорились встретиться здесь, но он так и не приехал. Я думал, это он, но машина чужая. Может угнал. Вы не видели его? Мужчина лет сорока пяти, полный.

— Вот как, — Ходарев задумчиво взглянул в сторону города, когда дракон в очередной раз взревел. — Боюсь, мы не видели твоего отца, сынок. Но прими мою похвалу. Ты очень крепкий малый. Я тоже был таким в твоём возрасте.

— Как раз сейчас мы отправимся сражаться с драконом, а лично я займусь поисками твоего отца, — это Кузьмин. — По какому адресу вы жили?

— Улица белых костей, дом десять, — ответил я.

— Мы отправимся туда сами и попросим разведчиков «Драконьей головы» прочесать местность, — произнёс Ходарев. — Я позабочусь об этом. У вас есть родственники, к которым можно поехать в Ростов? Или куда-нибудь ещё.

— Нет, — я состроил грустную мину.

— Что же, — вздохнул Ходарев, и даже сделал вид, что посочувствовал нам. — Сейчас сюда введут ограничительный контингент. Кланы подтянут войска, чтобы биться с драконом в нашем регионе. Вам троим надо ехать к Ростову. Там уже готовят временный лагерь для беженцев.

Напускная доброта вызывала раздражение. Ходарев вёл себя так, будто вовсе не похитил человека, да ещё и ни в чём не повинного.

Саша держался на удивление хорошо. Он не только сумел скрыть злобу, которая в нём ощущалась, но и вышел из машины, притащил клочок бумаги с ручкой, чтобы попросить у магов автограф. Молодец. Подобного я не ожидал. Детское восхищение окончательно усыпило бдительность этих ублюдков.

Пожалуй, толк с пацана будет, если правильно его подготовить.

Олеся была сама не своя, и не обращала на происходящее внимание.

Маги с искренним удовольствием оставили подписи, а затем Ходарев открыл рамку портала, и исчез в ней вместе с компаньонами.

— Ублюдки. — На лице Саши возникло мрачное выражение, и он недобро поглядел на растворявшуюся портальную рамку. — И такие стрёмные.

— Ну, алкоголь и наркотики превратят тебя в такого же урода, — я направился к машине. — Едем.

Я встроился в небольшую колонну беженцев на правой полосе, и поехал к Граду Ростовскому, над которым парил Летучий Дворец. Трасса между городами была узкой, а слева и справа — бескрайние поля, проросшие пшеницей, которая качалась на ветру.

Неплохое место для оборонительной инфраструктуры. Насколько мне помнилось, город окружали преимущественно равнины, и именно на них я бы велел полевым командирам развернуть огневые позиции. Если местные маги не совсем тупые, то они поступят так же.

Вскоре на полях и над ними открылись порталы. Из порталов полетели длиннющие колонны красных артиллерийских платформенных дредноутов, и покатились приземистые бронеходы с эмблемами в виде головы дракона на бортах. Бронеходы напоминали танки, которыми аборигены пользовались до появления магии, а вот дредноуты удивили даже меня.

Никогда не видел такой бессмысленно огромной и причудливой техники. По сути, дредноут был многопушечной платформой дальнобойной артиллерии, которая лупила, в основном, громадным орудием главного калибра. Эдакий монструозный летучий корабль. Навскидку самая большая платформенная пушка была калибра четырёхсотого, и я понимал, бить из неё даже по низколетящей и малоскоростной цели нереально.

— Мирняк собрались косить, суки, — нахмурился я.

— Мирняк? — Не понял Саша, и напряжённо на меня взглянул.

— На охотничьем жаргоне мирняк — мирное население, — пояснил я. — Когда я подслушивал Ходарева, он сказал, что они планируют закрыть захваченные драконами города, и ждать, пока драконы всех не пережрут. Питают надежду, что наедятся и снова впадут в спячку.

— Таких монстров много? — голос Саши дрогнул.

— Да. — Я кивнул. — И этим монстрам будет проще жрать мёртвую добычу. Видимо, Грозненские решили упростить драконам задачу, и прорядить выживших артиллерией. Разбомбить.

— Бред.

— Горькая правда, — сказал я — Маги не могут справиться с драконами. Попытаются сдержать.

— Если они не могут, то как справимся мы?

— Не переживай, — я успокоил его. — Эти маги не смогут победить драконов, а я смогу.

— Правда? — не поверил Саша. — Ты сильнее Ходарева?

— Я не узнаю тебя, Жень, — Олеся подняла на меня взгляд, на её щеках темнели полоски размытой слезами туши. — Тебя будто подменили.

— Радуйся, что я способен сохранить контроль над ситуацией. — Пожал я плечами. — Если бы мы действовали в условиях общей растерянности, то умерли бы все.

— Это так, но… Я плохо понимаю, что происходит. Я не понимаю, сон это, или реальность. Всё в миг переменилось.

— Помолчи, — попросил я. — Мне нужно подумать.

Чёрт побери. Мочить драконов всё-таки придётся. К сожалению, у магов и Проводников несколько разные способы прокачки астральной температуры. Если маги могут напитывать себя артефактами и чужой силой, то аура Проводника перенимает только энергетику живых существ, которые стали мёртвыми. Иными словами, мне нужно либо геноцид среди людей устроить, либо перекосить орду чудовищ, либо замочить драконов, и драконы — самый быстрый вариант.

Увы, тут тоже была загвоздка.

Твари тут были слабые. Слишком слабые. Чтобы раскачать себя до нужной кондиции, мне потребуется завалить целую орду, прежде чем я смогу составить мёртвому дракону хоть какую-то конкуренцию.

Ладно. Главное, что поставлена конкретная задача, а остальное — приложится.

Я не поехал в лагерь беженцев сразу, и свернул на обочину. Саша вопросительно на меня взглянул.

— Надо посмотреть, что клановые войска дальше предпримут, — пояснил я, и вышел из машины под открытое небо.

Саша последовал за мной, и встал рядом. Олеся из машины выходить не стала.

Мимо нас проносились автомобили беженцев. Гудели магические моторы, солнце бликовало в затемнённых стёклах, а из-под колёс летели плотные клубы пыли. Город вполне неплохо виднелся с этой позиции. Не сказать, что весь, однако и такого обзора хватало, чтобы увидеть, где именно находился дракон. Он парил над центром, сжигал дома струями зелёного пламени, и иногда приземлялся, чтобы пожрать.

Дредноуты остановились у длинного холма, испустили клубы пара из выхлопных труб, после чего выдвинули ноги-фиксаторы, и твёрдо утрамбовали ими землю, чтобы встать прочнее. Бронеходы поехали дальше, и ломали лесополосу, которая стояла у них на пути. Доносился треск древесины. Я видел, как медленно заваливались пышные кроны.

Видимо, бронеходы катились на первый огневой рубеж, а дредноуты заняли второй.

Дредноуты подняли пушки, втянули воздух вместе с пылью, и громогласно лупанули по дракону. Долбануло. У меня под ногами вздрогнула земля, а Саша вжал голову в плечи. В цель по баллистической траектории полетели белые магические сгустки. Олеся дрожь окон и грохот пушек игнорировала. Видимо, состояние шока усугубилось.

— Точно работают, — произнёс я, и хмыкнул. — Точнее, чем я ожидал.

— Ты не боишься? — удивился Саша. — А мне страшно.

— Привыкнешь. — Я пожал плечами.

— Охренеть! — Саша расширил от удивления глаза, когда дракона и центральную площадь поглотило ослепительными сферическими взрывами. — Он сдохнет после такого! Любой бы сдох!

— Нет. — Я покачал головой. — Не сдохнет.

Дракон со страшным рёвом взмахнул крыльями, и вылетел из облака пара, как ни в чём не бывало. Агрессия со стороны людей ему не понравилась.

— Блин! — Саша попятился к машине. — Он летит к нам!

Из воздушных порталов вылетело четыре звена остроносых скоролётов тёмного зелёного цвета. На дозвуке они зашли на нужный курс, а затем взвыли огненными турбинами, и с оглушительным хлопком преодолели звуковой барьер.

— Что-то взорвалось? — изумился Саша.

— Нет, это скоролёты сломали звуковой барьер, — пояснил я.

С ударной траектории скоролёты атаковали дракона рассыпчатыми энергетическими сгустками, с треском выпустили мутные пунктиры ветряных копий из бортовых пушек, и всё это прилетело дракону в громадную морду. Дракон зажмурился, отвернулся, и чуть не рухнул на землю.

— Убейте эту тварь! — Саша крикнул, и стиснул кулаки. — Убейте!

Снова лупанули пушки дредноутов, чуть дальше загремели залпы бронеходов, и звуки пушечной канонады воодушевили меня. Снова вспыхнуло ослепительное созвездие взрывов, дракон взревел, разозлился, но наступление прекратил. Прежде чем отступить глубже в город, он изрыгнул в звено скоролётов струю пламени, сбил парочку. Скоролёты рухнули на порушенные дома грудой оплавленного металла, и взорвались.

Звено по широкой дуге облетело дракона, и направилось обратно, к первому огневому рубежу.

Вот тут-то, на холме, рядом с парой дредноутов, из рамки портала появилась магическая троица — Ходарев со своей командой. Они раскинули руки, выкрикнули заклинание, и над городом вспыхнул красный сгусток энергии. Затем сгусток разросся в громадный защитный купол, который полностью изолировал захваченную драконом территорию от внешнего мира.

— Зону отчуждения делают, — прокомментировал я.

— Как дракона не убило такими взрывами? — не понимал Саша.

— Они его даже не поцарапали, ты верно заметил. — Я сунул руки в карманы. — Я ведь говорил, что они не могут убить его. А вот сдерживать способны вполне. Похоже, эта тварь чувствует боль, и не любит её.

Когда колонна с беженцами закончилась, появилась новая, которая шла со стороны Града Ростовского. Это были крупные красные бронемобили с соответствующими опознавательными знаками в виде изображения драконьей головы на бортах. Один остановился на обочине рядом с нами, и открылась массивная пассажирская дверца.

На пыльную землю из бронированного кузова сошёл мощный черноволосый мужик в крепких военных ботинках. Надо сказать, охотником он выглядел бывалым. На тёмно-красной камуфлированной форме была разгрузка с заклинательными капсулами, на спине висел многозарядный автоматический кастер, на поясе одноручный меч с армейской рукояткой из грубого материла. На скуле у мужика темнела небольшая татуировка в виде всё той же головы дракона, но со схлопнутой пастью и капелькой крови на зубе. Волевое лицо перечёркивало четырьмя длинными шрамами, которые наверняка остались от когтистой лапы какой-нибудь твари. Щетина была густой. Видать, он в суматохе даже побриться не успел.

Я знал, что он — служивый из неодарённого подразделения драконьей головы. Понял по снаряжению и опознавательным признакам.

— Вы что тут забыли, мелкие? — пробасил он. — Садитесь в свою шарабайку, и катитесь отсюда, пока кости целы. Это запретная зона. Тут сейчас такая нечисть появиться может, что вам не снилось. Ласты только так склеите.

— Мы ждём отца, — ответил я.

— Мы сейчас едем под купол, и всех, кого найдём, эвакуируем в лагерь беженцев….

— Шрам, ответь Серебряному крылу, — на груди мужика, Шрама, заговорила маленькая мембрана эфирной рации. — Установлен визуальный контакт с нечистью у границы купола. Твари из нор средь бела дня повылезали. Что нам делать?

— Чёрт! — Шрам поморщился, снял рацию с груди, и ответил: — Серебряное крыло, это Шрам. Метра без меня проехать не можете? Тут гражданские в запретной зоне. Сейчас я их спроважу, и догоню вас. Огонь пока не открывать. Есть же инструкции, чтоб вас! Вы жопой их читали?

— Шрам, принял, — ответил Крыло. — Ждём тебя в пункте назначения. Конец связи.

— Короче. — Шрам повесил рацию на грудь. — В лагере беженцев есть доска пропавших. Там ищите имя своего старика, и дождитесь момента, когда оно будет вычеркнуто зелёным маркером. Если маркер зелёный, значит его вытащили из запретной зоны, и эвакуировали в лагерь. Если маркер красный — ваш отец мёртв, увы. Теперь валите, и не ошивайтесь тут, если жизнь дорога.

Шрам сел в машину, она взревела мотором и выехала на дорогу, умчалась следом за охотничьей колонной.

— Ого. — Саша глядел в след бронемобилю. — Крепкий мужик.

— Поехали, — я направился к машине, и жестом позвал Сашу за собой. — Нужно в лагерь. Там уже решим, что делать дальше.

Мы залезли в салон. Я завёл двигатель, и погнал машину прочь от запретной зоны. Больно было интересно, как выглядел лагерь беженцев, основанный Грозненскими кланами.

Глава 4. «Глаз змеелюда»

До столицы мы добрались, когда стемнело. Административный аппарат Града Ростовского приезжих никогда особо не жаловал, потому, во избежание незаконных проникновений «понаехавших» на столичную территорию, город обнесли пятнадцатиметровой стеной из покрытого камнями-протекторунами полибетона. За счёт обработанных магией бетонных полимеров стена была идеально ровной, а светящиеся протекторуны с золотистыми рамками придавали виду укреплений некоторую эстетичность, и источали по три тысячи градусов каждая.

Для себя Грозненские постарались, и сделали красиво. Ничего не сказать. У стороннего наблюдателя подобное ограждение, безусловно, вызовет лишь восхищение, у жителей столицы чувство абсолютной защищённости, а у нежелательных гостей — трепет ужаса. Возникла мысль поглотить протекторуны, но тогда риску будут подвергнуты мирные жители, которых я не смогу защитить в одиночку. Нет. Охотники так не делают.

Я помнил, что иммиграция провинциальных жителей в столицу возможна только по специальным пропускам внутреннего иммиграционного обращения. Мой отчим таким хвастался, прежде чем бросить Олесю и свалить к новой пассии в Град Московский. Пропуск тоже был золотистым, с именем и фамилией. Правда было неизвестно, сколько такое удовольствие стоит. Женя этим вопросом не интересовался. Думал, смысл узнавать, если денег пока нет. Вот как будут — тогда и надо узнавать. Цены ещё двадцать раз поменяются.

— Прикольно выглядит, — сдержанно восхитился Саша. — А почему у нас нет таких больших камней, мам? Я видел только маленькие в твоём комоде, рядом с трусами.

— Ты ковырялся в моём комоде? — возмутилась Олеся и покраснела, ей удалось немного прийти в себя. — Ладно, о комоде мы поговорим позже. На такую защиту руководство нашего городка денег не нашло. А если и нашло, то не посчитало нужным вкладывать. Вот мне и пришлось самой идти в рунную лавку. Там какая-никакая защита от нечисти в продаже есть. Экономкласса, правда. Только на дверь повесить. И на окна.

— Только не трогай протекторуны, — наставлял я, когда остановил машину у военной автомобильной заставы, и взглянул на охотников, которые держали автокастеры в руках. — Иначе помрёшь.

— Угу. — Кивнул Саша. — Понял.

Я лишь отдалённо знал, как работали протекторуны. По официальной версии они отгоняли от стен ночных демонов областных степей, а по неофициальной могли и по упорному иммигранту шандарахнуть не самым приятным, в большинстве случаев летальным заклинанием.

— Э… — сказала Олеся, когда выбралась из машины, и оглядела охотничьи грузовики.

— Глаза открытыми держите! — Велел охотник, светивший нам в лица подствольным фонарём. — Отлично! Теперь скажите: «Шла Саша по шоссе, и сосала сушку!»

— Вы издеваетесь? — удивлённо ответила Олеся. — Я эту хреновину с детства выговорить не могу! Что за проверочки такие?

— Нормально. — Охотник опустил автокастер. — Змеелюды такие сложные предложения строить не способны. Дальше пешком идите. На машине нельзя. Пространство перед лагерем свободным должно быть, а парковку на обитаемой территории делать никто не стал, чтобы жилплощадь сохранить.

Машин на обочинах было не особо много.

— Маловато автомобилей, — задумалась Олеся. — Хотя колонна с беженцами вроде большая была.

— Кто-то мог и пешком дёру дать. Или на соседнюю трассу свернуть, чтоб к родственникам в деревню свалить. — Пожал плечами я. — Ничего. Нам больше места достанется.

— Женя! — Насупилась Олеся. — Ты совсем? Столько людей погибло!

— О живых надо беспокоиться. — Отмахнулся я. — Не о мёртвых.

Я открыл крышку багажника, и понял — в нашей машине пожиться нечем. Ни сменной одежды, ни провизии. Оставалось надеяться, что в лагере беженцев удастся отыскать предметы первой необходимости.

— Идём. — Я хлопнул крышкой багажника. — Скоро твари полезут.

Лагерь беженцев основали у городских стен, и обнесли двойным трёхметровым забором, наспех обвешанным защитной магией света. Он скудно освещался маломощными прожекторами, так что до калитки мы топали вдоль него, и там нас сразу встретили лучами подствольных фонарей в лицо:

— Стоять! — крикнул охранник, и взвёл автокастер. — Ни шагу больше!

Весёлое местечко. И фонарь светил так ярко, что глаза открывать не хотелось.

— Мы люди! — это Олеся. — Не стреляйте! Нас уже проверили!

— Кто вас знает! Зенки откройте, раз люди! — вмешался второй охранник. — Живее!

Пришлось подчиниться.

— Да вроде красных отсветов в глазах нет, — рассуждал первый охранник. — Думаю, можно пропустить.

— Ага! — не унимался второй. — А если это змеелюды из степи? Они кожу только так на человеческую меняют, не отличить! Эй ты, блондинка! Ну-ка произнеси: «Если глядеть снизу, то справа и слева ничего не видно».

— Если глядеть снизу, то справа и слева ничего не видно, — послушно повторила Олеся.

— Теперь остальные!

Мы тоже произнесли эту странную фразу.

— Фух. — Второй охранник вытер со лба испарину, и опустил кастер. — Извиняйте. Змеелюды нынче разошлись. Дневная смена инструкцию проигнорировала, и двоих в лагерь пропустила под вечер. Средь бела дня вылезли, представляете? Они девять человек в шестом бараке в клочья порвали, прежде чем мы их накрыли. Чёрт бы побрал этого дракона. Теперь и днём никакого спокойствия нет.

— А странные слова зачем? — полюбопытствовал Саша.

— Змеелюды тупые как пробки. — Охранник стукнул себя фалангой пальца по темечку. — Сложные фразы осилить не способны. Вот мы и издеваемся над народом. То скороговорки произносить заставляем, то такие вот фразочки.

— Проходите, — пригласил первый охранник, и открыл калитку рядом с воротами. — Вот вам направление в административный пункт, он сразу у городских ворот. Там всё необходимое дадут. Хрючево, тряпки, бритвы и зубной порошок. Барак вам определят. От калитки идите прямо, не сворачивайте. Дежурный администратор там круглосуточно есть. Только с номерами бараков может путаница быть. Маги из строительного подразделения лагерь за полдня возвели. Мы до сих пор чайник из стены в сторожке вытащить не можем.

— А деньги? — спросила Олеся.

— На доске пропавших таблички с нарядами ищите, или попросите работу у администратора. — Отмахнулся второй охранник. — Просто так деньги раздавать сейчас возможности нет. Столичные, сами знаете, с капиталами расставаться не любят. Но Грозный любезно предоставил беженцам возможность заработать. Работа непыльная. Шмотьё солдатам стирать, бараки драить. В общем, найдёте что-то по душе. Дуйте уже. Нам дорогу пасти надо, чтоб тварюка какая не подкралась.

Внутри лагерь освещался получше. И двухэтажные бараки было видно как следует, и дворы. Пока мы брели к административному пункту, успели немного осмотреться. Судя по площади застройки, лагерь мог вместить около полусотни тысяч человек, но сколько народу было фактически, вычислить не получилось.

Многие не спали. Из дворов то пьяный гогот доносился, то чей-то нестройный вокал под звуки настолько же нестройной гитары.

— Вам где барак выдать? — спросил сонный администратор в приёмном окне, когда мы добрались до административного пункта.

— Поближе к городским воротам, — попросил я.

Мне требовалось контролировать обстановку. Желательно видеть, кто въезжает в город, и кто выезжает из него.

— У главных ворот всё занято, — ответил администратор, и сонно клюнул носом. — Хотя есть один, шестой, но вы вряд ли туда захотите. Там недавно кучу народа порвали змеелюды. Экзорцисты призраков изгнали уже, но вот кровищу убирать пока желающих не нашлось. Может завтра, может послезавтра….

— Берём. — Кивнул я.

— Берём? — Олеся округлила глаза. — Да сдались тебе эти ворота. Чистый барак нельзя найти, что ли?

— И табличку на уборку этого барака сразу дайте, пожалуйста, если она есть, — это снова я.

— Женя! — не унималась Олеся. — Нормальной работы нет, что ли? Зачем в крови возиться?

— Чего? Такой барак стоит прибрать. Желающих подселиться к нам точно не будет. Меньше народа, больше кислорода.

— Смелый пацан, — администратор взбодрился. — Работа с низким спросом, так что рублей пятьсот ты заработаешь, пока остальные будут целый день за сотню горбатиться. Шкафчик с инвентарём у барака есть. Вода там же. Растворитель крови возьми, вот. К бритве положу. Он тебе сильно поможет. Потроха в мешки мусорные сложишь, выбросишь в утиль-колодец. Там всё сгорит. Как закончишь — приходи за деньгами. Только не филонить. Я вас за этим бараком закреплю. Если работу выполнишь плохо, тысячу рублей штрафа заплатишь. Понял? Проверяющий придёт барак принимать.

— Понял. — Улыбнулся я. — Благодарю вас.

— Если бы ты среди ночи не припёрся, весь рваный и грязный, я бы тебя со столичным перепутал. — Ухмыльнулся администратор. — Обычно приезжие то ещё хамло. Идите. У меня работы куча. А, и ещё. Свою пайку заберёте утром у моего сменщика. Сегодня всё разобрали, а новая поставка завтра только. К слову, чуть не забыл. Когда будешь убирать, внимательно осматривай помещение. Если отыщешь зенки там, кишки, да любые потроха чудовищ — тащи сюда. Там глянем, чего принёс, и глянем, сколько Грозненская охотничья академия готова за это отвалить по прейскуранту.

Я взял деревянную табличку с номером наряда и ключи от барака. Администратор выдал нам простенькое постельное белье, сменную одежду и общий набор средств личной гигиены.

Мне не столько ради денег и городских ворот требовалось взять шестой барак, а сколько ради необходимости урвать от мертвых змеелюдов немного астральной температуры. Разумеется, Сашу с Олесей я в барак загонять не стал — наблюют ещё. Сначала взял швабру с тряпкой, набрал воды, и высыпал в ведро растворитель крови, а потом отправился внутрь.

Сам барак был рассчитан на десять человек, по пять коек на каждый этаж.

Тесно.

Оттого и кровищу с поверхностей долго оттирать не пришлось, что не могло не радовать.

Трупов здесь давно не было, — видать, охотники утащили, — но деталей человеческой анатомии валялось с избытком.

Змеелюды очень грязные убийцы. Судя по направлению кровавых брызг на стенах, твари рвали постояльцев когтями. Паре сонных бедолаг глотки выгрызли прямо в постелях — подушки кровью были насквозь пропитаны. Кто-то хотел в окно выпрыгнуть, да не успел. Его настигли у подоконника, и растерзали. Только кишки на полу остались, да кровавая пятерня на стекле краснела.

Растворитель со своей работой справлялся на отлично, и кровь благодаря ему отошла от дужки кровати словно пыль.

Я понимал, почему люди не хотели браться за такую работёнку. Уж точно не из-за унизительной роли уборщика. Просто большинству, видимо, от вида крови становилось плохо, как Саше. Я же за жизнь столько всякой дряни навидался, что меня ничем не пронимало. Ни эхом артиллерийских залпов, ни драконьими воплями, которые долетали до лагеря вместе с ветром, ни видом человеческих потрохов.

Пока я запихивал в мусорный мешок желудок с ошмётками почек, мне даже удалось найти кое-что интересное. Глаз змеелюда, судя по всему. Гнойного цвета глазное яблоко с вертикальным зрачком. Непонятно как, но постояльцам удалось вырвать его из глазницы твари.

Хорошая находка. Теперь мне ещё и бонус к зарплате дадут. Глаз я поместил в целлофановый пакет, и за четыре часа, ближе к рассвету, справился с уборкой. Мешки с органами скинул в утиль-колодец, внизу сразу же разгорелось пламя, из шахты ударил едкий дым, но крышка тут же закрылась.

После я отмылся в уличном душе, переоделся в лагерное тряпьё. Ничем не хуже того, что на мне было ранее. Обычная гражданская одежда, разве что без значков поддельных брендов.

Так даже лучше.

— Хы, — с усмешкой произнёс, я, когда пришёл к Олесе и Саше, которые сидели на пороге. — Глядите, чего нашёл. Во! Глаз змеелюда!

— Женя! — Олеся пожелтела, зажала рот ладонями, и её чуть не вырвало. — Да что с тобой творится!

Саша напрягся, но блевать не стал. Отлично. Потихоньку привыкал к виду расчленёнки.

— А что такого? — Пожал плечами я, и потряс кульком. — Лишние деньги на дороге не валяются. За такие находки платят. А вы говорите, нищие мы. Да такого добра в степях можно горы набрать, и состояние сколотить. Видать, люди из провинций просто работать не особо любят, и ждут правительственных подачек.

— Вообще не понимаю, что на тебя нашло. — Олеся сморщилась, и неотрывно глядела на глаз змеелюда. — Ты всегда от вида крови в обморок падал, а тут в людских потрохах ковыряешься. Ещё и умничать столько стал! Да убери ты уже этот кулёк!

— Ладно. — Я добродушно улыбнулся, и сунул кулек в свободный мусорный мешок. — Хватит с тебя на сегодня впечатлений. Внутри всё сияет, короче. Заходим, заселяемся, выбираем удобные койки.

— Я там в жизни спать не буду! — возмутилась Олеся. — Внутри людей убили!

— Ну, тогда спи на улице. — Я развёл руками. — К твоему сведению, мама, на каждом сантиметре этой дрянной земли когда-нибудь валялся чей-то труп, в том числе человеческий. Так что куда ни наступи — везде кого-то убивали. Кстати. Сань, пойдём-ка со мной.

Мы вошли внутрь, а Олеся осталась сидеть на пороге. Ну, ничего. Перебесится.

Я отчётливо видел тепловые следы как человеческих аур, так и аур змеелюдов. Они обычно не очень долго держатся в пространстве. Как правило, около суток. У людей они были ожидаемо тусклыми, у змеелюдов — чуть ярче. В общей сложности градусов сорок, я бы сказал.

Ни о чём. Даже у слабейших тварей из Маншалльских земель аура источает десяток тысяч Кельвинов минимум. А тут сорок от двух чудовищ. Смех на палке.

Я сконцентрировался, и смог равномерно распределить поглощённую астральную температуру между мной и Сашей.

Отлично!

По двадцать градусов на персону. Маловато, конечно, но Саша сразу порозовел, глаза его наполнились радостью. Всё же, разница между парой Кельвинов и двадцатью ощущалась сразу.

— Ого! — Саша передёрнул плечами. — А почему я радуюсь? И спать перехотелось.

— Потому что ты скоро тоже станешь магом, как я. — Я ему подмигнул. — Мы с тобой можем забирать часть силы у убитых тварей. Но ты никому об этом не говори. Теперь выбирай кровать, распакуй постельное бельё, и чеши на улицу. Нам с тобой надо за наградой сходить. Будешь учиться дела делать.

Саша кивнул.

Олеся сидела на пороге, и её, видимо, снова накрыло. Выражение лица было грустное.

— Чего ты? — Я бухнул ладонь ей на плечо и уселся рядом, она вздрогнула. — Шутку с глазом не оценила? По-моему смешно получилось.

— Шуточки. — Олеся криво ухмыльнулась, и у неё нервно дрогнуло веко. — Не в этом дело. Мне даже нравится, что в тебе харизма появилась, хоть и своеобразная. Сам не помнишь, что ты постоянно мрачный и зашуганный ходил? А тут, как дракон появился, сразу же другим стал.

— Такова роль критических ситуаций в жизни человека, — объяснил я. — В быту у тебя определённый тип характера, но вид клыков в пасти чудовища способен вывернуть твою душу наизнанку.

— И умный не по годам. — Олеся довольно ухмыльнулась. — Куда умнее отчима.

— И отца? — неожиданно спросил я.

Было интересно узнать, каким был отец жени. Лично я своего батю никогда не видел, а от матери в качестве оправдания слышал полнейшую ахинею и такие несусветные байки, что поверить в них было нереально. Касались они происхождения моего отца, и они было настолько бредовым, что я вспоминать не хотел.

А каким образом мать описывала моё зачатие… Нет уж. Я решил подумать об этом как-нибудь в другой раз.

— Я за Анжелу переживаю, — Олеся сменила тему. — Вот почему настроение испортилось. Откуда нам знать, не убили ли её эти ублюдки?

— Не убили. — Я покачал головой. — Она слишком красивая. Я же обещал, что вытащу её.

— С одной стороны мне кажется, что ты просто храбришься. — Олеся посмотрела мне в глаза, но взгляда не выдержала, и отвернулась. — Но с другой, у тебя взгляд такой стал…. Как у охотника, которого мы на выезде встретили. Страшный. Почему-то мне не хочется сомневаться в твоих словах. И в глаза тебе смотреть тоже не хочется. Боюсь. Ты не подумай. Я тебя всё равно люблю. Ты мой сын. Просто для меня такие изменения в новинку.

— Завязывай нудить. — Я по-дружески и мягко стукнул Олесю в плечо. — У нас работы валом. Лучше поспи, а потом подумай, как харчи варганить будешь. Я сегодня с собой столько денег притащу, сколько обычный беженец неделю зарабатывает. И это минимум. Так что беспонтовые пайки мы жрать не будем. Куплю что-то получше.

— Я всё. — Это Саша появился на пороге.

— Отлично. Идём.

Я скрутил мусорный мешок с глазом змеелюда, и мы направились в административный пункт. Там нас встретил уже другой администратор — ухоженная девушка лет двадцати пяти.

— Всё. — Настроение у меня было хорошее, так что я прихлопнул к подоконнику приёмного окна табличку наряда. — Готово.

Девушка вздрогнула, окинула меня оценивающим взглядом, и меланхолично взяла табличку.

— Проверяющий по этому наряду ещё не отчитался, — заявила девушка, и протянула табличку мне.

— Я всё понимаю, девушка….

— Елизавета Витальевна, — возмутилась она.

— Да, простите, Елизавета Витальевна, — поспешил извиниться я. — Я всё понимаю, но ведь у вас есть ещё куча работы, за которую можно взяться. Ждать проверяющего замучаешься. Я живу в шестом бараке, он тут в паре шагов от вас. Сложно будет найти меня, если задача не выполнена? Мне как-то не хочется тысячу рублей штрафа платить. На эти деньги две недели жить можно.

— Хотя бы фотографию покажите, — Елизавета чуть сдала позиции, стала помягче.

— Фотоаппаратом обделены, к сожалению, — ответил я, и вытянул из кармана мусорный мешок. — Но у меня есть доказательства получше. Вот.

— А вот это неплохо, — оценила Елизавета. — Ладно. Пятьсот за работу. Двести пятьдесят за глаз.

Ушлая.

У нас в Маншалле такие барыги тоже промышляли. За бесценок скупали у неопытных охотников хабар, а потом толкали его правительству минимум в пять раз дороже.

Я вообще ничего не сказал. Просто пожал плечами, развернулся, и направился прочь. Елизавета тут же вскинулась:

— Ладно-ладно, молодой человек. Пятьсот. На этом всё. Больше дать не могу. Сама тогда ничего не заработаю.

— Идёт, — я положил глаз на подоконник.

Елизавета забрала табличку, забрала глаз, достала из кассы две монеты по пятьсот рублей, и передала мне.

— Приятно иметь с вами дело. Кстати. — Я сунул монеты в карман. — Позволите уточнить кое-что?

— Конечно, — Елизавета вдруг раздобрела, видать, почуяла выгоду. — Спрашивайте.

— Сколько стоит пропуск в столицу?

— Ну-у-у, — задумалась Елизавета. — Вы простолюдин, как я понимаю?

— Верно. — Я кивнул.

— Сто тысяч рублей взнос для приезжих. На одну персону.

Значит, надо триста. Нехило так.

— Ого! — Саша аж голову в плечи вжал. — Да у нас мать за пять лет не заработает столько!

— Спасибо, — поблагодарил я.

— Кстати, раз вы склонны к торговле органами чудовищ, у меня для вас есть кое-что, — тут же предложила Елизавета. — Сегодня из Летучего Дворца депешу прислали. Для беженцев открыты вакантные места сборщиков в охотничьих отрядах. Ночью разведчики доложили, что подверглись нападению неизвестных тварей, и мудрецам из Грозненской академии не терпится их изучить. Мне сменщик оставил новые таблички нарядов, красные. Их пока не вывесили, но уверена, что никто из переживших нападение дракона в запретную зону с разведкой не полезет. У вас есть шанс сорвать куш. Работа простая. Брать анатомический материал с убитых разведчиками тварей. Инструмент для вскрытия дадут. Духу хватит взяться?

— Давайте табличку. — Я протянул руку.

Елизавета прикусила нижнюю губу. Непонятно, то ли её моё мужество так зацепило, то ли звон монет в воображении. Она порылась в столе, и дала мне красную табличку с символом ножа.

— Разведрота отбывает завтра в восемь утра от главных ворот, — пояснила Елизавета. — Сбор в семь. Нужно время на экипировку и инструктаж. Кстати, пайки будете брать?

— Бесплатные возьму. — Кивнул я. — А купить можно? Нормальные. Не бесплатные.

— Ну, я могу продать вам офицерские, — сказала Елизавета. — Сто рублей за штуку. Одного пайка на двое суток хватает. Там есть мясо, и полный набор питательных веществ.

— Отлично. Давайте шесть.

Елизавета даже пакеты нам выделила. В итоге от административного пункта я уходил с полным набором неплохих харчей, отличным настроением, и надеждами на безбедное будущее.

А почему бы и нет? Конкуренции — минимум.

Вряд ли в свете последних событий работа сборщика покажется обывателям простой. Само пребывание на охотничьих угодьях, даже не в качестве охотника, сопряжено с постоянным риском для жизни. А значит, и платить за это будут много.

Для меня же работёнка плёвая. И уж точно более престижная, чем отмывание общественных сортиров или стирка солдатского белья. К тому же, полевая тренировка — лучшая тренировка. Маншалльских охотников с детства натаскивают на чудовищ в боях с самими чудовищами. В сопровождении Ментора, конечно, но всё же в боях. Меня так и тренировали. Заодно смогу астральной температуры с дохлых тварей накачать, и стать посильнее.

Пока мы с Сашей шагали по тротуару, до нас докопался какой-то великовозрастный хмырь из соседних бараков. Роста он был небольшого, с меня примерно. Хилый, с пропитой рожей. Перегарищем от него несло страшнее, чем от Маншалльской кобылы-алкоголички, а лошади у нас побухать ой как любили, и скакунами были неважными.

— Вам чего, любезный? — Я старался быть вежливым.

— Это-ж вы, да? — Произнёс он пьяно. — Из шестого барака? Особенные, посмотрю? Офицерские пайки откуда взяли?

— Заработал, и купил. — Я нахмурился, и понял, к чему идёт дело. — Канай отсюда, плешивый, пока зубы на месте.

— Ты па-а-сматри на него. — Расхохотался мужик. — А тебя с ближними делиться не учили?

— Пойди и заработай, животное.

Саша уже не дёргался, а внимательно смотрел, что я буду делать.

— Знаешь, ты мелкий, и бить я тебя не буду. — Он потянул руки к пакетам. — А вот жратву заберу, если бит быть не хочешь.

Я бросил пакеты, схватил мужика за кисть, и вывернул на такой рычаг, что бедолага аж протрезвел от боли, рухнул на колени.

— А-а-а-а! — Взревел он.

— П-ха! Мочите его, мелкие! Э, Алла! Гляди! Митрича сейчас малолетки отметелят! — крикнул кто-то со двора.

— Не дёргайся. — Спокойно произнёс я. — Если чуть надавлю, порвётся сустав. Месяц потом левой рукой подтираться будешь. Саша, бей падлу по роже. Ногой в носопырку.

— Ч-что? — Саша округлил глаза. — Но ты же его уже заломал!

— Он хотел забрать у нас еду. — Я чуть надавил на кисть, и мужик снова взвыл. — Посчитал, что мы слабые. И на нём ты как раз поймёшь, как сделать живому существу больно, и быть сильным. Такие твари только язык силы понимают. С ними бесполезно вести переговоры.

— М-мелкие с-суки! — мужик рассвирепел. — Я знаю, где вы живёте! Я вас, с-суки, сожгу, пока спать будете! И вашу беловолосую шлюху отымею до потери пульса!

— Ты стерпишь оскорбление в адрес матери, Саша? — Я хмуро взглянул на Сашу. — Бей. С прямой ноги. Постарайся впечатать пятку скотине в нос.

— Уроды малолетние!

Саша значение слова «шлюха» понимал однозначно. Он сделал, что я велел. Совсем неумело, но по носу, всё же, попал. Да так, что кровавая юшка потекла у мужика из ноздрей.

— Мой нос! — взвыл мужик. — Убью, твари!

— Не скули уже. — Я хайкиком выключил мужика, так же, как и Жирного.

В челюсть ударил, чтобы наверняка.

Саша был напуган, конечно. Дышал прерывисто. Но глаза-то у него светились.

Разогрев ауры на пользу пошёл.

Трусливостью, как правило, отличались низкотемпературные люди. А вот если аура горячая — то и смелости больше.

— Ну как? — Улыбнулся я, и поднял пакеты с земли. — Нравится побеждать?

— Ещё бы! — Воскликнул Саша. — Я впервые в жизни кому-то по роже заехал!

— Мы вместе его победили. И если будешь слушать меня, научишься побеждать сам. Потом и в Грозненскую следом за мной поступишь.

Я был рад, что этот бухарь до нас докопался. Мне тяжело жить без четырёх вещей: охоты, выпивки, женщин и хорошей драки. В данном случае избиения, но тоже сойдёт.

Мы оставили мужика где лежал, и направились домой.

— Надо мамане рассказать! — Саша чуть ли не скакал от энтузиазма. — Она так обрадуется!

— Маме рассказывать не стоит, — предостерёг я. — Ей и так сейчас не легко, а если решит, что ты стал задирой, то расстроится. Но это необходимый опыт. Завтра я могу надолго уехать, и кроме тебя защищать её будет некому. Потому не давай её в обиду.

— Хорошо, — охотно согласился Саша. — Всех буду по носу пинать!

— Всех не стоит. Только если защищаешься.

— Смотри, кто-то едет, — Саша указал в сторону приближавшейся военной колонны.

Колонну я узнал сразу. Вчерашняя, которой командовал Шрам. Правда изменилась она порядочно. Во-первых, стало на три машины меньше, во-вторых — бронемобили были исполосованы глубокими разрезами от здоровенных когтей, забрызганы кровью, облеплены кровавыми ошмётками и грязью.

За рулём головной машины был Шрам. Я увидел его через открытое водительское окно. Он безразлично взглянул на меня, когда проезжал мимо. Да. Это точно кремень, а не обычный мужичок. Его взгляд каким был с прошлой встречи, таким и остался. После потери части личного состава самообладание сохранить сложно.

Я надеялся, что меня прикрепят к нему. С таким легче будет работать. Да и веселее.

Глава 5. «Инструктаж»

Утром на пункт сбора у лагерных ворот явилось не много желающих с красными табличками, как я и ожидал. Всего человек пять, что ничтожно мало от общей численности населения лагеря. Среди них была примечательная девушка, которая раньше точно попадалась мне на глаза.

Где же я её видел?

Рыжая, миниатюрная, но чуть повыше Олеси. Черты лица дворянские, аккуратные, и сама она казалась творением строго генетического отбора, в котором мать с отцом подбирали исключительно по критерию неземной красоты. Даже веснушек на её лице было ровно столько, сколько нужно для привлечения взгляда и умиления.

Лагерную одежду ей такого размера выдали, что и я, и пускавшие слюну другие участники группы, не могли оторвать взгляда от упругой задницы. Рельефные ноги так вообще отдельных стихотворений заслуживали, за грудь сразу же хотелось схватиться покрепче, и руки чесались у всех. Мне ведь было известно, как подобная комплекция называется. Вроде песочные часы. Это когда таз и грудь примерно повторяют друг друга в обхвате, а талия такая узкая, что взяться за неё легче некуда. В общем — идеальная форма женского тела, гарантирующая железобетонные ощущения ниже пояса. «Вот это самочка! Сорвать бы с неё все эти тряпки!» — подумал я.

А пахло-то от неё как!

Если бы я разбирался в полевых цветах, то назвал бы самые вкусные, и, наверное, наделённые наркотическими свойствами. Волосы её были ухоженными, пышными и до головокружения ароматными. Разок мне удалось занюхнуть их незаметно, так что я отважился на второй заход.

— Извращенец! — Она с разворота влепила мне такую звонкую и точную пощёчину, что у меня перед глазами вспыхнуло. — Что ты себе позволяешь? Совсем офигел?

Мужики из группы сборщиков заржали, схватились за животы. Кто-то утирал проступившие от смеха слёзы.

— Пылкая барышня. — Я с самой альфа-самцовой улыбкой потёр саднившую щёку. — Тебя как звать-то?

— Не твоё дело! — Она скрестила руки, и обиженно отвернулась. — Не вздумай меня нюхать! А то опять получишь!

— Как скажете, ваша рыжесть. — С усмешкой ответил я, и шутливо отвесил низкий поклон. — Ради вас я готов терпеть любые побои.

Мужики снова заржали.

— Ты даёшь, малой! — Сквозь хихиканье произнёс один из сборщиков. — Когда домой вернёмся, я тебе поляну накрою! Ой, повеселил!

— Замётано! — Подмигнул я ему.

Кажется удалось вспомнить, где я её видел. Точно ведь. По дороге на кладбище. Это она выронила сумки с продуктами, когда завидела дракона. Правда странно, что мне не удавалось вытащить воспоминания о ней из Жениной памяти. Обычно в провинциях такие красотки имели статус легендарного артефакта, и были у всех на слуху. Особенно среди пубертатных подростков, которым только дай повод сделать женщину героиней эротических фантазий.

Как же хорошо начался день. И на рыжую поглазеть получилось, и из дома уйти без Олесиных истерик. Наверное потому, что я соврал ей. Олеся легко приняла версию, что я взял какой-то очень долгий и сложный наряд на ответственные работы в дальней части лагеря.

— О! — Это снова мужик из сборщиков. — Так я же видел тебя вчера, пацан! Это-ж ты с корешем Митрича отпинал?

— Ага. — Сдержанно кивнул я. — Он сам напросился. А ты хочешь за него вписаться?

— Не-не! — Мужик вскинул руки. — Наоборот. Этот колдырь всех достал уже, да руки никак не доходили отпинать. Выживают же такие твари вместо нормальных людей.

— Помрёт рано или поздно, — ответил я. — Не беспокойся.

Послышался гул бронемобильных моторов, и я взглянул в сторону городских стен. К нам катилась колонна Шрама, но бронемобили были обновлены, восстановлены. Более того, на крышах теперь тяжелели крупные четырёхствольные чаромёты, которые могли генерировать неплохую наступательную магию. Я как-то читал о таких в старом военном журнале.

Не я один наблюдал за колонной. На вершинах стен в одну шеренгу стояли те самые клановые охотники, так называемая Талантливая элита выходцев из дворянских семей.

— Уроды, да? — Произнёс мужик-сборщик в полголоса почти мне на ухо. — Так разрядились, что издалека цацки видно. Плащи эти, капюшончики, как у мужелюбов. Твари. Делают вид, что охраняют нас, а сами ни разу не выходили в лагерь и никого не накормили. К куполу даже не приблизились.

— А кто есть кто? — В силу недостатка магического образования я знал только клан «Драконьи головы», который возглавлял Ходарев.

— Да что там разбираться. — Сморщился мужик, и указал на красных. — Вон те вона, внатуре, с драконьей башкой на плащах, «Драконьи головы». Эти зелёные калеки с зашитыми ртами из клана «Молчание ветра». Мы ещё их шептунами в шутку называем.

— Зачем им пасти зашили? — Не понял я.

— Говорят, у Слепня бзик такой. — Мужик пальцем у виска покрутил. — Мол, чтобы участники клана не разбалтывали внутренние тайны Грозненской академии, и тайны самого Слепня. Им типа самое страшное доверяют. Дураки, одним словом. А вот эти, жёлтые, «Небесная вспышка». Чёртовы фанатики, которые кланялись окаменевшим драконам, и говаривают, до сих пор это делают. Иногда ходят по пригородам как инквизиторы, типа еретиков и заговорщиков ловят.

Меч, щит, внутренняя безопасность. План устройства местных кланов я примерно понял. И стало ясно, почему я видел только войска «Драконьей головы», и, судя по всему, «Молчания ветра». «Небесная вспышка», скорей всего, безвылазно отвисает в столице и карает неверных, если те сделали что-то не так. Закон представляют, в общем. А сам Грозный был вишенкой на торте, и управлял ими.

— А разведчики к какому клану относятся? — Поинтересовался я.

— Ну, к «Драконьей голове». Разведка — бездарные войска, как их называют. Вояки за магов всю грязную работу делают, если возникает необходимость. Сколько замесов с чудиками было у городских стен — всё вояки делали. Магов днём с огнём не сыщешь. Сидят себе в Граде Ростове, жрут, бухают, да девок мацают. Своими дурацкими книжками нашим детям мозги промывают, героев из себя строят. И дети же читают, достают где-то эту дрянь.

— Лучше не болтай лишнего, дубина, — это другой мужик вмешался. — Если бы не Ходарев с его напарниками, нас бы тут не было. И дракон давно бы спалил не только провинцию.

Наивный. Он бы говорил иначе, если бы слышал от Ходарева то, что слышал я.

— Да жопы они свои прикрывают, вот и помогают простолюдинам войсками! — не унимался мужик. — Если бы не Грозный, если бы у этих троих придурков была воля решать самим, не было бы никакого лагеря, и нас бы бросили умирать. Ходареву же надо перед начальством выслужиться, чтобы регалии и деньги не потерять. Да и лагерь этот смешной. Ограждение видел? А видел, какими вчера разведчики приехали? Да если твари из-под купола хлынут сюда, от нас мокрого места не останется! Порешают всех!

Вот это было ближе к правде, хотя тоже мимо тазика. Не за что было благодарить князя. Грозный наверняка держал отчёт перед Императором, потому и ввёл для отвода глаз ограничительный контингент. Совместил приятное с полезным.

— Молчи. — Второй мужик отвесил первому затрещину.

Колонна встала на обочине, бронемобили качнулись на амортизаторах. Я насчитал машин десять. Только одна машина серьёзно выделялась. Она была крупнее остальных, хотя до грузовика немного не дотягивала. Имела дополнительную ось и не имела вооружения, сзади громоздился увесистый кунг, в котором наверняка что-то было.

Шрам сошёл на землю из головной машины, оценивающе обвёл нас взглядом. Астральная температура у него была градусов под сто, что для обычного человека очень много. У рыжей щёки покраснели, когда она его завидела, а я, чёрт побери, приревновал. Офигеть. Ещё не хватало концентрацию терять из-за подростковых гормонов.

— Все в сборе? — пробасил Шрам.

— Ну. — Мужик развёл руками, и огляделся. — Вроде все, командир. Только вас, вертухаев, ждали.

— Пошёл вон. — Велел шрам, и будто бы придавил мужика взглядом, тот аж сглотнул.

— Ты чего, начальник? Драконьей чешуи объелся?

— Мне не нужен сборщик с замашками уголовника. — Ответил Шрам. — Иди.

— А то чё? — Скривился мужик.

Шрам так на него взглянул, что слов больше не понадобилось. Мужик поспешил удалиться, приговаривая: «Ладно, ладно. Понял, не дурак. Дурак бы не понял».

— Слушаем внимательно, — строго произнёс Шрам повышенным тоном. — Предупреждаю, что за нарушение приказа любого бойца разведроты, за внесение беспорядка в строй колонны или создание риска срыва операции, расстреляю на месте. Вы должны понимать, что некомпетентные действия могут подвергнуть риску всех участников экспедиции, включая моих бойцов. Если у кого-то проблемы с дисциплиной, и кто-то думает, что будет весело разгуливать по полю боя и зарабатывать себе на фунфырики под нашим прикрытием, то херушки. У вас свои вводные, у нас свои. Собирать биоматериал вы сможете только во время коротких плановых остановок, и поверьте, сохранность ваших шкур — последний, почти невидимый пункт в списке наших задач. Во время вчерашней вылазки я потерял тридцать процентов личного состава, который состоял, обратите внимание, из подготовленных охотников-специалистов. То есть вероятность вашей гибели близка к девяносто пяти процентам, и это, скорее всего, без погрешности. Лучше идите драить сортиры. Так хотя бы в живых останетесь, и мне не создадите проблем. Впрочем, ответственность за вас я так или иначе не несу. Никто не выплатит вашим родственникам компенсацию в случае смерти или ранения. Вы выступите в роли вольных подрядчиков на свой страх и риск. Лучше разворачивайтесь, и уходите домой.

Из всей группы сборщиков остались лишь два человека — я и рыжая. Смелая дама, ничего не сказать. Речью Шрама даже мужиков проняло, а у неё бровь не дёрнулась. Сколько там в ней Кельвинов? Тысяча пятьсот.

Да у нас тут маг! Причём маг более сильный, чем Тёмка Грозный со своей тысячей.

Удивило, что среди простолюдинов такие тоже бывают.

— Вы хорошо подумали? — Шрам приблизился, и тяжело заглянул нам обоим в глаза, по очереди.

— Более чем. — Пожал плечами я.

— Так точно! — Выкрикнула рыжая.

Интересно, а Шрам спросит, как её зовут?

— Ясно. — Шрам кивнул, направился к бронемобилю, и достал из багажника пару лёгких бронекирас.

— Это бронекираса БЛ-1 АМ. Бронекираса лёгкая, антимагическая. «Блам» если коротко, «хлам» если по существу. Простая антимагическая защита, способная выдержать незначительные механические повреждения. С чем-то более существенным вы справиться не сможете, а это хоть как-то увеличит ваши шансы на выживание. Покроет ваше тело слабым защитным полем, но не уповайте на него, и не лезьте тварям под когти. В кармашках разгрузки лежат необходимые для вскрытия инструменты: зубило и руноскальпель, который хорошо режет кости. Ты, черноволосый. Примерь.

Я надел бронекирасу и застегнул лямки — защита никогда не бывает лишней. Было удобнее, чем я ожидал, но по сравнению с защитной магией броня всё равно не шла ни в какое сравнение. Маншалльские охотники давно её не носили. Она стала рудиментом, когда изобрели мощные оборонительные чары, которые на себя могли накладывать сами маги.

Затем и рыжая облачилась в бронекирасу под одобрительный свист разведчиков.

— Хорошие у тебя волосы, — заметил Шрам, и, прежде чем рыжая покраснела от смущения, добавил: — Жалко будет, если дерьмом и кровью испачкаешь. Лучше останься дома. Ты, скорей всего, умрёшь первой.

— Это мы ещё посмотрим. — Огрызнулась рыжая. — Ну вы и хамло. А я ведь почти в вас влюбилась.

Разведчики в машинах рассмеялись.

— Переживу, — меланхолично заметил шрам, и продолжил инструктаж. — Раз уж вы решили поехать, то скажу вам вот что. Можете забыть про тонкие коготки упырьков, нежные щупальца водяных, и весёлый топот барабашек на чердаке. Даже степные змеелюды и вампиры терриконов покажутся вам душками по сравнению с тем, что мы увидели вчера. Не знаю, что это за твари, но они похожи на продукт неконтролируемых магических мутаций из-за выброса Тёмной Энергии. Помнишь, малой, в каком состоянии были машины? Мы виделись с тобой, когда я вернулся.

— Да. — Кивнул я. — Следы от когтей. И, судя по срезам, броня у вас толстая.

— За пять часов мы пережили три нападения. Не скажу, что твари действуют очень умно, но немного стратегии в их поведении есть. Они нападают волнами, с прогрессией, вынуждают расходовать боеприпас. Потом появляются эти когтистые ублюдища, со второй или третьей волной. Размером с легковой автомобиль, когти длинной около полуметра, и, как ты верно заметил, легко берут даже бронемобили. В этот раз будет проще — нам удалось заручиться поддержкой артиллерийских платформ и бронеходного полка, потому местность для нас немного зачистят. Наша задача — углубиться в запретную зону на пятнадцать километров, установить магический репитер, и быстро уйти.

— Что за репитер? — поинтересовался я.

— Это тебя не касается. Но ты должен понимать, что мы будем делать. И должен понимать, когда тебе можно выходить из кунга, а когда нельзя. К точке установки репитера мы будем прорываться в три этапа. Каждый этап сопровождается огнём бронеходов и артиллерии. Именно в момент обстрела ты со ржавой можешь выскочить из кунга, чтобы собрать биоматериал, а потом, по моей команде, вернуться. Не успеете — поедем без вас. Это понятно?

— Да. — Кивнул я.

— Ржавая? — растерялась рыжая.

— Ещё немного вы успеете собрать во время развёртывания репитера. Потом всё. Домой. Каждому, если вернётесь, заплатят по пять тысяч рублей, плюс прибавка за собранный материал в зависимости от классификации. За один день это неплохой заработок. Мы на потроха чудовищ претендовать не будем. У нас другие бонусы. Потому можете не беспокоиться.

— Если так важно прорваться на территорию врага и любой ценой установить репитер, почему «Драконья голова» не прорвёт линию фронта ударными подразделениями с мощным наступательным вооружением? — Поинтересовался я, и покосился на чаромёт. — Почему бронеходы в бой не пустят? Они для этой задачи подходят лучше.

Мне, как принцу, часто приходилось командовать охотничьими армиями, и руководить крупными наступательными операциями. Так что в логике текущего мероприятия чувствовался какой-то сбой.

— Умный? Удивительно для твоего возраста. — Шрам впервые проявил эмоцию, и изогнул бровь. — Вопрос резонный, и я тоже задавал его командованию. Угадай, что мне ответили?

— Потому что. — Сказал я.

— Верно мыслишь. Но я предполагаю, что бронеходы, скоролёты и артиллерия необходимы для сдерживания дракона. Если снизить интенсивность работы тяжёлого вооружения, дракон может пробить купол, а тогда и лагерю с твоими родными, и Граду Ростову конец. Чудо, что мне удалось выпросить хоть какую-то поддержку.

— Понял.

— Молодец, что понял. По машинам!

Мы с рыжей залезли в кунг, где двое разведчиков даже не обратили на нас внимания, и слушали рации. К счастью, у меня получилось открыть узкие бойницы, потому визуальный контроль над ситуацией я не потерял. Мотор загудел, в динамиках раций раздался голос Шрама:

— Колонна, готовность номер один! Выдвигаемся!

Бронемобили выехали на дорогу, я качнулся на лавочке, и почувствовал, как нагрелся от стихии огня магический двигатель. Появилось время рассмотреть репитер. Небольшое устройство, метра под два, по виду похожее на радиоантенну, только с покрытием из рунных символов и магических кристаллов.

Руны… Кельские Руны. Я чуть было челюсть от удивления не отвесил. С трудом сдержал эмоции. Я не знал, какими конкретно чарами руны были пропитаны, потому что они, как и вся Кельская магия, астральную температуру не излучали. Но знал — они Кельские. Именно такими рунными символами был покрыт Кельский плащ. Кель уже был здесь. Уже засунул щупальца в административный аппарат Ростовской области. И уже действовал вперёд меня.

Чёрт.

Я даже не представлял, как найти и опередить его без Проводника, но однозначно стало ясно — в Российской Империи вскоре настанут тяжёлые времена, а потом её вовсе не станет, если я ничего не сделаю.

Мы миновали автозаставу охотников, и направились к въезду в запретную зону. Запах гари почувствовался издали, а когда мы подъехали ближе к границе купола, бронемобили стали вздрагивать от отдалённых взрывов с артиллерийскими залпами.

— Колонна, стоп! — Велел Шрам. — Третий канал врубаем, ждём окно! Драконобой, ответь Шраму. Разведрота на позиции. Приём.

— Драконобой на связи, — ответили Шраму. — Границу купола мы зачистили до вашего приезда, но въезжать пока рано. Дракон слишком близко к точке невозврата. Ожидайте.

— Принято, Драконобой. Конец связи.

— Вижу тварь, — это Драконобой. — Пятая и шестая батарея, скорректируйте огонь на азимут сорок пять. Цель низколетящая, малоскоростная. Дистанция пять километров. Без моей команды не стрелять. Надо конкретно ему в грызло шарахнуть из всех стволов, чтобы его опять в центр города сдуло. Неуёмная паскуда.

Пять километров? Я удивился, и глянул в бойницу. Действительно. Дракон был гораздо ближе, чем когда мы эвакуировались из города. Он летел к границе купола над лесополосой, в вихре пепла и дыма.

— Пятый, принял.

— Шестой, принял.

— Почему они не стреляют? — Напряглась рыжая, и руки у неё задрожали.

Боялась, что дракон долетит до купола? Вот нафига она полезла в сборщики? Как пить дать сегодня ей придётся штаны отстирывать, если живая останется.

— Ты чем эфир слушала? — Возмутился разведчик. — Помолчи.

— Огонь! — Рявкнул Драконобой, срывая голосовые связки. — Уничтожить падлу! Уничтожить её нахрен!

— Есть! — отозвались в эфире.

Та-да-а-ах!

Бронеходы и артиллерия синхронно жахнули, да так, что мне кишки взболтало, а бронемобиль слегка качнуло, рыжая взвизгнула и накрыла голову руками. Куда-то делась былая спесь, видимо с непривычки. Вдоль границ купола взвились облака пыли, в цель полетели белые сгустки энергии. Дракон взревел, и рухнул на землю, но потом как ни в чём ни бывало взлетел, направился к центру города.

— Шрам, над дорогой подняли «штору»! — Это Драконобой. — Выдвигайтесь! Будьте осторожны, тварей сегодня много! Удачи вам!

— Драконобой, Шрам принял! Спасибо! — отозвался Шрам. — Колонна, вперёд!

Бронемобили взвыли, и колонна поехала в запретную зону сквозь пыль, которая заскрипела у меня на зубах. Я был в предвкушении сбора биоматериала и вероятного махача с монстрами, с нетерпением ёрзал на лавке, а вот рыжая, судя по бледному выражению лица, пожалела, что сунулась в бронемобиль.

Глава 6. «До последнего вздоха»

Вроде бы за куполом погодка дивной выдалась, и даже ветра не было, но в запретной зоне атмосфера сложилась своеобразная. Воздух помутнел от едкого дыма, пожар в жилых массивах не унимался вторые сутки, и зарево зелёного пламени в окнах будоражило мне душу в лучшем смысле этого слова. Но совсем не потому, что в нём сгорели люди. Просто я любил огонь. И любил вид заброшенных поселений. Огонь не способен желать кому-то зла сам по себе, и нельзя назвать его плохим или хорошим. Всё зависит от того, в чьих руках он окажется.

Люди во все времена из разных побуждений становились охотниками, и из разных побуждений пользовались пламенем.

Кто-то чтобы спасать людей, кто-то ради славы и богатства, а я же любил охотиться на самых опасных тварей в самых опасных местах, как раз похожих на это. Нравились мне острые ощущения, и всё тут. Возможно, именно по этой причине я стал лучшим в своём деле.

Путешествия по разрушенным тварями городам всегда были для меня приключением, охота ради охоты помогала развлечься, и не думать о пустяках, которые волновали обычных людей. Будь моя воля — я бы век не выбирался из руин, и пачками гасил чудовищ до последнего вздоха, но, к сожалению, помимо охоты я был слишком увлечён женщинами и выпивкой, которые в городах-призраках водятся редко.

С каждым метром шанс уйти из запретной зоны становился всё более зыбким. Чем дальше мы заезжали, тем меньше рыжей хотелось шевелиться. Я это осознал, когда заметил, как она старалась не дрожать на скамейке. К бойнице её вообще было не подтащить, хотя были попытки с моей стороны.

Я же чувствовал себя как рыба в воде.

Бронемобили неслись по разбитому асфальту словно стадо свирепых буйволов. Впереди загремел, заскрежетал металл, и секундой позже на тротуаре закувыркался искорёженный легковой автомобиль, от чего у рыжей волосы на макушке дыбом стали.

— Что это? — Она вжала голову в плечи. — Что гремит?

— Да не ссы ты. — Раздражённо сморщился я. — Пока что тебе ничего не угрожает.

Шрам вообще не тратил времени на манёвры, и просто сметал всё, что беженцы побросали на улицах, включая личный транспорт. Благо, мощность мотора бронемобиля и толщина брони позволяли обходиться без лишних движений.

— Сборщики, мы подъезжаем к перегону между шестым кварталом и восьмым микрорайоном! — В динамике рации раздался голос Шрама. — Сейчас я скорректирую огонь артиллерии, и у после обстрела у вас будет пять минут, чтобы собрать биоматериал! Колонна, стоп! Сборщики — выход по моей команде!

Наконец-то я смогу посмотреть на тварей и вскрыть их, а то уже задница онемела без дела сидеть. Разведчик выдал мне портативную радиостанцию, и я прицепил её к разгрузке бронекирасы. Я вытянул из-под лавочки чемоданчик для сбора материала, схватился за ручку дверцы кунга, и приготовился к выгрузке. Рыжая в сторону выхода даже не взглянула.

— Уснула?! — я перекрикивал гул мотора. — К выгрузке готовься!

— А можно я т-тут посижу? — Она испуганно взглянула на меня. — Может, соберёшь всё за меня?

— Хрен тебе в полрыла, — ответил я, и фыркнул. — Ты посмотри, чего захотела.

— Я же девочка! — закапризничала она. — А девочкам надо помогать!

— Идёт, если ты отдашь мне девяносто процентов прибыли, — предложил я. — Разумная сделка с учётом того, что тебе нихрена не придётся делать. Разве что тащить добытое мной добро, и десять процентов тебе положено за транспортные услуги.

— Ещё чего! — обиделась она. — Ты тоже хамло, как и Шрам!

Странная логика для простолюдинки. Обычно так себя ведут капризные барышни из обеспеченных семей.

— Ты нафига сюда вообще припёрлась? — Сощурился я. — Деньги зарабатывать? Так иди, и зарабатывай!

— Не твоё дело, зачем я сюда припёрлась! — огрызнулась она.

Впереди послышался многоголосый визг чудовищ. Тварей было много. Я слышал гадкий скрип когтей на кузовах брошенных автомобилей, слышал, как бились стекла, и слышал такой топот, будто на нас небольшая рота мчалась. По меньшей мере тварей тридцать.

— Контакт! — это Шрам. — Азимут десять! Разведрота — приготовиться к бою, построение «сколопендра»! Сборщики — ждите команды!

Мимо пронеслось два бронемобиля. За чаромётами я увидел разведчиков, которые крепко стиснули чаромётные рукоятки.

У границ купола гулко бухнула артиллерия, и спустя несколько секунд так шандарахнуло, что меня вспышками взрывов ослепило. Кузов бронемобиля нагрелся. Твари с ужасающими воплями сгорели живьём, и я почувствовал вонь пережаренной плоти.

— Сборщики — пошли! — крикнул Шрам. — Пошли-пошли! У вас пять минут!

Я распахнул дверцу кунга, и выскочил на разбитый асфальт. В зону обстрела пришлось мчаться с полным осознанием того, что подохнуть можно в любой момент. Пережаренных тварей впереди валялось около двадцати, среди воронок от взрывов. Не каждую удалось убить, но для меня это было радостным поводом потренироваться.

Твари были жуткие, надо признать. Куда страшнее Артёмова беса. И температуру они излучали градусов под пятьдесят каждая. Это мало, но сила чудовищ заключалась не в магии, а в мощи мускулатуры. Казалось, будто чудовища были небрежно слеплены из человеческой плоти и ржавого металла, который приходился им бронёй. Пара тварей прытко перескочила через оплавленный остов автомобиля. Они бросились ко мне будто собаки, на четвереньках, хотя и были антропоморфными.