Бесплатный фрагмент - Одиннадцать роз камасутры

Зеркало времён

Там на стене входного коридора

Висит большое зеркало времён.

Оно от вечной жизни потемнело.

Кто взглянет, мраком будет искушён.

Туман густой коварно сдавит плечи,

Втолкнёт в мир зазеркалья ведовской,

Где мрачные безмолвные фигуры

Плывут под фиолетовой луной.

В провалах глаз бездушных узнаются

Мгновения ушедшие давно,

И холодеет сердце от печали,

 Что столько боли в жизни суждено.

Остаться б здесь в покое безмятежья,

Где в прошлом горький пройденный удел.

Но только телу глупому неймётся

Вернуться в мир, где разум помутнел.

Там на стене входного коридора

Висит большое зеркало времён.

Оно от вечной жизни потемнело.

Тот, кто взглянул, тот мраком искушён.

Предрассветный сон

Уставшая Луна перед восходом Солнца

Повисла томно на еловой лапе у оконца.

Висит, зевая после бурной ночи страсти,

Отдавшись мраку, его алчной бесшабашной     власти.

Не страшен он, когда в сердцах любовь царит.

В груди об этом сумасшедший стук ей говорит

Словами страстного влюблённого мужчины.

Его объятьями… И больше нет причины 
Не верить им…

Луна, Луна,

О, да! Конечно, было вовсе не до сна.

Ведь только лишь при свете дня

Из рук мрак выпустил тебя.

И, исчезая в солнечных лучах,

Собравшись с силой,

Послал прощальный нежный поцелуй

Своей любимой.

 В ответ Луна лишь мило улыбнулась…

Что было дальше, я не знаю, не скажу…
От Солнца лучиков проснулась.

Вдохновение

Закат обжёг кровавым пламенем огня

Спустившиеся сумерки небес,

А девять муз на облаке сидящих

Хмельной вкушали сей деликатес.

Вечерней тишины дождавшись девы

Спустились вереницею к творцам,

Им навевая фразы и напевы

Слова бросали как цветы к ногам.

Один услышал стук дождя в окошко,

Другой захвачен в плен тоской…

И на листок ложатся бегло строки

Своей чаруя новизной.

Химера

На балконе старинного дома,

Лет которому тысяча сто,

Восседала из камня Химера

Не смущало Химеру ничто!

Дождь хлестал или солнце палило,

Ветер буйный ли тело терзал,

Охранять вечный сон юной музы

Скульптор дьявольский здесь приказал!

Одинокой Химеры фигура

Приводила прохожих в испуг,

Сила мощная жуткого страха

Оживила чудовище вдруг.

Она горестно глянула в небо,

(Воплем ночь расколол дикий крик),

И вонзила себе прямо в сердце

Отколовшийся каменный клык!

Облик мерзкий рассёкся на части,

И очнувшись от долгого сна,

Став свободную, муза Эрато

В небо дымкой ночной уплыла.

И теперь, только ночь на пороге,

Если окна с Луной визави,

В воспалённейшем мозге поэта

Появляется муза любви!

Романс влюблённых

 Ах как, мне хочется с тобою рядом быть

 К устам касаться очень ласково губами.

Хмелеть от чар твоих, как будто от вина

И забывать про всё на свете временами.

— Я обовью тебя, любимый, как лоза.

Навечно телом и душой с тобою буду.

И встреч мгновения всех наших никогда

Как сон ночной, дарящий сказку, не забуду.

— Ах как, мне хочется с тобою рядом быть

 К груди прижать, как беззащитного ребёнка

 Исчезнуть в жаре неги пламенной любви

И величать тебя женой своей, девчонка!

— Я таю, таю вся в объятиях твоих.

Ласкает взгляд меня твой словно пух лебяжий.

А страстный стон, звучащий в тишине в ответ

Предав, о страсти всё моей тебе расскажет.

— Ах как, мне хочется с тобою рядом быть.

Смотреть в глаза твои, где всё без слов понятно

 Встречать зарю всегда в одной постели и

Отдать всего себя тебе… И безвозвратно!

— Я вся твоя. Уже давно и навсегда.

До капельки и до последнего дыханья.

Наверно свыше я была тебе дана

Как ты мне тоже… Властелином мирозданья!

Одиннадцать роз Кама-сутры

Облака кружевами белыми

Разукрасили небо с утра.

Тихим шёпотом пух тополиный

Диктовал нам о чувствах слова.

Отравил сердце яд поцелуя.

Ослепил разум отблеск очей.

Подустав от безумия страсти,

Мысль уснула под стоны ночей.

А одиннадцать роз «Кама-сутры»,

Восемь красных и розовых три,

Осыпались от града желаний

В свете юной стыдливой зари.

Лягушиное счастье!

Потемнело. Над домом повисла Луна.

За забором уснула собака.

А у озера двое сидят. Тишина.

Только ветер взвывает, бедняга.

Тут под ноги лягушка пришлёпала к ним,

Растянулась в грязюке принцесса,

Да и чисто по-русски как квакнет она:

— Вот кварошее средство от стресса!

Эй, чего побледнели? Ложитесь квак мне.

Лунный свет, квак лечебные грязи

Снимут сразу всю хворь… Помню раньше и я

Наслаждалась любовною связью.

Ах, квакие то были прекрасные дни!

Квак-то раз я лежала на пляже…

А мужчина… Кваксавец… Да прям на меня

Своим телом могучим квак ляжет!

Ох и плющило долго от счастья, друзья!

Даже квакать была я не в силах.

С поволокой взглянула на пару она:

— Вот то был обалденный мужчина!..

Разорался петух. Завизжала свинья.

И рукою подать до зари.

Там у озера двое сидят, а вдали…

Догорают стога конопли.

Неудавшееся прощание…

Я стоял на перроне в ожидании чуда,

Что останешься ты, в кассу сдав свой билет.

И стучало в висках: «Без тебя жить как буду?»

Как привыкнуть к тому, что тебя рядом нет?

Вот на поезд уже объявили посадку.

На минуты отсчёт влёт пошёл торопясь.

В руки сунул тебе с горя я шоколадку,

Чтобы сладость от встреч закрепить на устах…

Я взяла шоколад, слёзы в горле застряли.

И билет свой порвала как бумажку. И всё,

Что могла я тогда прошептать иль проплакать:

«Остаюсь навсегда! Ты ведь счастье моё!»

Обалдевшая

Раскалённое светило

Всех в округе разморило.

От жары прогнулись крыши

Ветер сник, почти не дышит.

Мухи ползают в экстазе

По туристам на турбазе.

На заброшенной стоянке

Голубь пиво пьёт из банки.

Во дворе сидит на лавке

Дама тучная в панамке,

И засовывает в рот

Всё, что в руки попадёт.

Съела мух тех, что в экстазе,

И туристов на турбазе,

Всё что было на стоянке

С голубем застрявшим в банке.

Оглянулась — ничего,

Кроме Солнца одного.

Это как же так, друзья,

А сожрать его нельзя?

Раскалённое светило…

Обалдело и свалило!

Толстая русалка

Под висящем в небе раскалённым Солнцем,

С головой поникшей я присел к реке,

Вдруг средь белых лилий появилась дева

С грудью обнажённой, с ряской на щеке.

На одно мгновенье взор мой помутился,

А на водах мутных — только лишь круги.

Оглянулся. Вижу, за гранитным камнем

Тень её мелькнула… Более не зги.

Встав на ноги быстро, обогнул я глыбу,

Так хотел увидеть девушку из вод.

Захожу, и что же? На песчаном бреге

Глазками стреляет… толстый бегемот.

То ли солнце грело, то ли спал я крепко…

Жирная русалка весом в сто кило

Овладела мною за гранитным камнем,

Что всего скрутило и мозги свело.

Больше без панамки летом не гуляю.

От реки уехав в дальнее село,

Я теперь сачочком бабочек гоняю.

МЧС тогда мне чудом помогло!

Подснежник

Посмотрите… На проталине,

Сквозь прошлогоднюю листву,

К солнцу пробивается подснежник.

Под ногой в лесу хрустит валежник,

Да снежок остался кое-где.

А в прозрачной лужице весенней

Воробей купается беспечно

В талой серебрящейся воде.

Маленький и хрупкий белый цветик

Первым расцветаешь ты весной,

И как верный рыцарь юной дамы

Храбро расправляешься с Зимой,

С властною стервозной королевой

Ледяною бессердечной девой…

Ей подвластно всё кругом пока.

Только время — быстрая река!

Даст пробиться, как весною прежней,

Чтобы жизнь собою разбудить,

Белому цветку порою вешней

И земле проснувшейся ожить.

Ужжасный ужжастик

Камень. Плита.

Крест кривой на могиле.

Ночь. Тишина.

И в селе всё допили.

Звёзды, как стёкла разбитые мелко.

Рядом Луна словно чудо-тарелка.

В травах стрекочут ночные цикады,

Сторож сидит у могильной ограды.

А по дороге ведущей из леса

К дому бредёт чуть шатаясь повеса.

Пьяный, с разбитою вдрызг головой…

Зря он связался с чужою женой!

Кладбище рядом. Пустая сторожка.

В ноги шарахнулась дикая кошка.

Ветер подул и с недавней могилы,

Запах принёс разложений и гнили.

Тень шевельнулась у ближней ограды,

Парень лишился последней бравады.

Весь побледнев, он затрясся от страха.

Мокрою стала от пота рубаха…

Сторож привстал, в руки взяв лопушок.

Вопль на всё кладбище. Обморок. Шок.

Солнце взошло… А у озера двое

Брюки стирают и жалобно воют!

Новогодний котогон

Жил в квартире номер восемь

Старый лысый злющий кот.

В одиночестве любил он

«Нализаться» в Новый год.

Выйдет с рюмкой валерьянки,

Как обычно, на балкон,

Да давай дразнить соседок

Двух припадочных ворон.

То вдруг рожу скривит жутко,

То покажет зад свой им…

И решили, настрадавшись

Дамы эти: «Отомстим!»

На балконе две подруги

Разлеглись среди листвы

В старом ящике цветочном

Будто бы давно мертвы.

В ярком отблеске салюта,

Сквозь оконное стекло,

Кот узрел: лежит закуска —

Воронятины кило!

Вынув вилочку кривую,

В рюмку капнув капель сто,

Поспешил алкаш облезлый

За трофеем на балкон.

Весь слюною истекая,

Размахнулся, что есть сил…

А вороны во всё горло

«В зад коли себе, дебил!»

Вниз летел кот очень быстро…

С ёлки трудно было слезть.

Пить не может, пасть в иголках…

Удалась воронья месть!

Старый ясень

У горизонта старый ясень

Рассвет встречает, распахнув объятья кроны.

Мир в этот миг и тёпл, и ясен

Орут в восторге на ветвях свой гимн вороны!

Но вот задёргивает осень

Дождливым занавесом выцветшую сцену.

Угрюмый ветер зол, несносен

Приносит холод поутру теплу на смену.

Скрипит и стонет старый ясень,

Безлиственной бормочет что-то кроной.

Расскажет он немало басен

Уснувшим ночью на ветвях воронам.

Жареный пророк!

Расскажу тебе я сказку.

Не понравится, так плюнь.

Во хлеву жила семейка

Муж-Ахрякий. Жёнка -Хрюнь.

Жили дружно, не тужили,

Принимали в лужах грязь.

Пяточками кур гоняли

Беззаботно веселясь.

Но однажды разразилась

Офигенная гроза.

В хлев ворвалась, всё сметая,

Одуревшая коза.

Ой, рятуйте, добры свиньи!

Прав индюк, хвала ему!

Во-он — дымится в огороде…

Свет померк, конец всему.

Поглядела Хрюнька в щель

И толкнула мужа в бок:

— То, козе конец всему.

Нам же жареный пророк!

Неразменный пятак

Раз Иванушка-дурак

Дал жене своей пятак:

— Эй! Сходи, купи сметанки

Да, побольше… Две-три банки.

Пару новых мне носков,

Для рыбалки сто крючков,

Страусиное яйцо

И копчёное сальцо.

Жинка выпучила глазки,

Говорит не без опаски:

— Ты Иван, совсем дурак

Ветер снёс тебе «чердак»?

На пятак-то этот твой

Кто продаст мне скарб такой?

Забирай свою монету

И шуруй сам в лавку эту.

Покупай себе что хошь,

Хоть на попу царску брошь,

Хоть в карман ядрёну вошь,

Но меня прошу не трожь.

Почесал башку Иван,

Драный натянул кафтан,

И в кулак зажав пятак

В лавку побежал, чудак.

Накупив всего не глядя

(сумасшедший точно дядя),

Притащил весь скарб домой

Подпираючи ногой.

— Во, жена, скупился как!

— Радостно орёт Дурак.

— Вот на попе царский знак!

Да и сдача есть… Пятак!

Красная шапка — Марта фон Физя

Бедную девочку Марту фон Физя,

По кличке партийной «Красная Шапка»,

Мать её ради простого каприза

Послала на явку к чёртовой бабке.

В корзинку поклала ей два пулемёта,

Ручные гранаты и баночку мёда.

А также письмо-указанье из центра:

«Народу» вернуть всё из банок до цента.

Путь проходил сквозь лесные чащобы.

Бойко мелькала тропинка у ног…

Вдруг вылетает из зарослей мрачных

Кем-то испуганный вкрай носорог!

Следом довольный вылазит волчище:

— Мадмуазель, приключение ищешь?

Что ты там попкой прикрыла, толстушка?

Ну-ка шепни мне всю правду на ушко.

Горестно Марта на волка взглянула,

С лысой башки свою шапку стянула,

Крепко зажала в руках пулемёт!..

Больше волчище ни с кем не живёт!

Полз очень быстро тот волк до избушки,

Чтоб отыграться на глупой старушке.

Дёрнул верёвочку, взрывы гранат…

Кишки по банкам у бабки лежат.

Мамкину волю исполнила бабка:

Всё отдала, что закрыла по банкам,

В бункере сев же на свой вертолёт

С фунтами — в Англию! Там и живёт!

Бедной же девочке Марте фон Физя

Матушка вставила жуткую клизму!

Нафик

Жил-был Нафик молодой

Наглый чёртик холостой!

Только крикнут: «Шёл б ты на фиг!»

Нафик сразу тут как тут!

За собой несёт матрасик

Будто бы его здесь ждут.

Вмиг разляжется, как дома.

Выпьет пару рюмок рома.

Щёлкнет хвостиком по лавке.

Пробурчит: «Тарам-барам.»

Даст пинка хозяйской шавке

И соседу — по зубам!

Рыжий чёртик с бородой…

Не зови его домой!

Не ори: " А шёл б ты на фиг!»

Не испытывай судьбу!

А не то припрётся Нафик

И вся жизнь твоя — в трубу!

Дни, словно капли…

Дни словно капли капают степенно,

Размерено, слегка высокомерно,

Из нашей жизни унося моменты…

Но впрочем… это только сантименты.

Так хорошо, когда со мною рядом

Кружишься в вальсе с тихим листопадом,

Лучась от счастья, позабыв тревоги

Оставив прошлое в неведомом чертоге.

В паденьи жёлтый маленький листочек

Поведать безусловно что-то хочет.

Он тоже капля нашей жизни уходящей

Напоминание о чём-то настоящем.

Дни словно капли капают степенно,

Размерено, слегка высокомерно.

Из нашей жизни унося моменты…

Но впрочем… это только сантименты.

СВЕТЛАНА СЛЕПОВА

Солнечный зайчик

Ты меня разбудил поцелуем.

Тёплым, ласковым, в щёчку слегка.

Я улыбкой ответила. К струям

Света быстро скользнула рука.

Утро летнее, чудное утро!

С поцелуем твоим мило мне!

Я тебя не могу не заметить

Зайчик солнечный мой, на стене!

Маленькое откровение

Как же хочется порою,

Глядя вдаль на свет зари,

Сесть верхом и взмыть метлою

Над лесами, как встари!

Нет, иди и чисть все перья

На уставших крыльях вновь

 Вроде Ангел… но в преддверье

Полнолунья просит кровь

В небо взмыть, летать как птица!

Пусть сверкает черепица

Подо мной! А я носиться

Буду вольно… Нет, не сниться!..

В каждой женщине и деве

Уживаются, поверь,

Ангел с ведьмою лохматой…

Разозли… и сам проверь!

Говорят, что есть феи на свете…

Говорят, что на свете есть феи.

Очень лёгкие, как мотыльки.

Вылетают резвиться в аллеи

После дождичка, да в четверги!

Волшебство их в парении чудном!

Смех звенит, словно горный хрусталь!

Не видала ни разу… Обидно!

Где аллеи? Не знаю. А жаль!

Говорят, что есть феи на свете.

Что-то знают о них… говорят.

Носят платьица в тон цвета меди