Бесплатный фрагмент - О мужиках и мудаках

В ОБЪЯТИЯХ УДАВА

Эта поездка была запланирована заранее. В качестве альтернативы я нашёл и забронировал гостиницу в Куала-Лумпуре, но Сергей настоял, чтобы мы поехали именно «на хату к „деду“» и предупредил, что за проживание у него дома нужно будет заплатить.

— Пойми, в Малайзию нас пригласил он. Это мой клиент, у нас бизнес-отношения. Общение с ним будет полезным для меня. На будущее. Возможно, появятся совместные проекты. Может и для тебя темы какие выстрелят. Кто знает…

«Это называется „пригласил“? — думал я. — У меня бы язык не повернулся позвать людей к себе домой и взять с них за проживание посуточно. Бизнес-отношения, блин…»

— Ну ладно, хрен с ним, поехали, — сказал я вслух, успокаивая себя мыслью, что можно будет под благовидным предлогом свалить от «деда» через пару дней.

Как я ошибался, однако. Как оба мы ошибались…

Стартовав пасмурным ноябрьским утром из Москвы, через десять часов полёта благополучно приземлились в столице солнечной Малайзии. Какое-то время заняло сориентироваться и добраться из аэропорта до центра города, чтобы пересесть в метро. Несмотря на то, что у «деда» был личный автомобиль, забирать гостей из аэропорта он и не собирался (позже стало ясно, не хотел тратиться на бензин), а встретил нас на дальней станции метро в одном из спальных районов мегаполиса.

Из спасительного кондиционированного наземного метрополитена спустились по эскалатору на адски знойную улицу. «Дед» поджидал нас внизу. Подкачанный, подтянутый, гладко выбритый. Он оказался удивительно похожим на американского актёра Майкла Дугласа, когда тот был помоложе, лет эдак двадцать назад.

Мы заселились в апартаменты.

Двухуровневая квартира находилась в престижном жилом комплексе на краю города. Дальше уже шли реальные джунгли… Сидя на открытой террасе его квартиры на десятом этаже, мы упирались взглядом в зелёную стену тропического леса, поросшего на высоком холме.

— Антон, что за этим холмом? — спрашивал я.

— Можем прогуляться туда или организовать утреннюю пробежку, сам посмотришь, — отвечал «дед», попивая купленный и приготовленный мною чёрный чай с лимоном и имбирём и закусывая моим же печеньем с изюмом.

Нас тот практически ничем не угощал. Даже в день приезда ничего не поставил на стол, кроме проточной воды. В холодильнике можно было найти только лёд в формочках. Жил он на двадцать малайзийских ринггитов в день (около 4,5$) и питался в дешёвых уличных едальнях. Проанализировав плачевную ситуацию с запасами продовольствия, мы с Сергеем пошли в ближайший супермаркет и вернулись оттуда с пакетами полными разнообразной еды.

— С удовольствием, — соглашался я с предложением насчёт утренней пробежки и клал коричневый тростниковый сахар (конечно же, купленный нами) себе в чай, стараясь сбросить с ложки мелких светлых муравьёв, обитавших в сахарнице. Со временем заколебался это делать, стал размешивать и пить горячий напиток прямо с насекомыми.

Что за тем холмом, однако, никогда так и не увидел.

Будучи русским, «Дед» не любил Россию. Каждое утро во время завтрака на террасе залазил через смартфон в Интернет и почему-то выискивал исключительно негативные новости о своей родине.

— Блин, СУ-33 при посадке на авианосец рухнул в море. Трос оборвался… Вот идиоты! Миллионы долларов на дно ушли. Это только в Рашне такое возможно. Куда, чёрт возьми, Шойгу смотрит? Что там Герасимов делает?..

Отталкивался всегда от плохих известий и начинал антироссийский «полив», который мог длиться часами. Для его резких высказываний и неосторожных политических заявлений нужны были слушатели. Разумеется, это были мы. Первое время ещё пытались оппонировать, спорить, но вскоре поняли, что бесполезно. Человек просто не умел слушать других, а главное, не хотел слышать что-либо в защиту матушки-России. В конце концов, под разными предлогами мы расходились с балкона, чтобы не слышать этот бред.

Прозападный до мозга костей, «дед»-либерал утверждал, что Малайзия — рай земной, а Россия — центр оси Зла. Я не мог понять, почему он так думает. В холле на первом этаже как-то обнаружил малайзийскую прессу на английском языке. С интересом пробежался по заголовкам. Материалы, которые попались, были посвящены коррупции среди государственных чиновников, проблеме смертной казни, формированию бюджета на следующий год, введению таможенного акциза на электронные сигареты, ну и, конечно же, сообщалось, что в штате Келантан археологи откопали скелет девочки возрастом около шести тысяч лет… Оказалось, спектр проблем и новостей по большому счёту тот же, что и у нас. Также просмотрел в Сети мировую статистику по самолётам и вертолётам, падающим в море при посадках на авианосцы. Выяснилось, что не такая уж редкость.

Рассказал обо всём «деду». Он молча выслушал, хлопая глазами, и никак не прокомментировал. На утро критика всего русского возобновилась…

«Дед» на самом деле не был дедом. Так его почему-то называл Сергей, а тот не был против. Наверное, потому что считал себя уже пожилым человеком, несмотря на то, что ему всего-то пятьдесят семь лет. Был он в хорошей физической форме, по утрам бегал, боксировал на террасе грушу, плавал в бассейне, посещал спа…

Сделавший в лихие девяностые большие деньги на поставках экваториальных пород древесины в Россию, «дед» когда-то возглавлял крупное деревообрабатывающее предприятие. Как я понял из его рассказов, всё бесславно закончилось банкротством и судом. Он вышел сухим из воды, спрятав деньги в западных банках и оффшорах и отделавшись условным сроком. Время от времени давал нам прозрачные намёки, что кроме внешнего сходства с зарубежной кинозвездой он имел и весьма солидные финансовые активы. Помимо малайзийских апартаментов у «деда» было несколько квартир в Москве, квартира в Нижнем Новгороде и большой загородный дом в Подмосковье. Возможно, где-то ещё, но не озвучил… Кроме того, пока тут прохлаждался, в Москве на него работали люди: команда специалистов сооружала по заказу новогодние декорации для концертных залов, торговых центров и магазинов. Из общего контекста я понял, что тот, мягко говоря, не беден. Довольный собой и своими жизненными заслугами, «дед» частенько одаривал нас белоснежной голливудской улыбкой успешного человека. Как потом выяснилось, это была вставная челюсть, которую он на ночь снимал и клал в банку с водой.

Огромная квартира была типичным холостяцким жилищем. Женщинами тут и не пахло. В Москве обитали жена и дочь, но те не очень-то спешили сюда лететь. С супругой давно не жил вместе. А дочь на медовый месяц предпочла полететь с мужем на другие моря, несмотря на то, что папа активно звал «домой в Малай».

И я понимал почему. Конечно, чтобы выдержать его тяжёлую энергетику, этот бесконечный негатив и «нудистику», нужно было иметь крепкие нервы. Близкие предпочитали просто дистанцироваться. Поэтому «дед» прилетал и сидел в «престижной пятизвёздке» в абсолютном одиночестве. Без друзей и родни. За всё время, пока мы жили у него, в гости к нему не зашёл ни один человек.

Но иногда, получив новости из Москвы об удачной финансовой сделке или сэкономив горсть малайзийской мелочи после похода в супермаркет, «дед» впадал в прострацию — становился дурашливым и покладистым. Пользуясь моментом, мы с Сергеем веселились от души: завязывали вокруг его головы пёструю хусточку, он надевал очочки, делал прикольные гримасы и изображал деревенскую бабку. Очень походил на известного гоголевского персонажа. Здорово получалось! К сожалению, это лицедейство продолжалось недолго…

***

Первые дни мы пребывали в эйфории. Всё было ново и свежо. С интересом бродили по улицам района. Учитывая то, что билет назад в Москву у меня был только через месяц, я уже мысленно согласился прожить две недели у «деда» (он улетал к тому времени в Россию), а затем отправиться в путешествие по стране.

Прессинг начался со стороны Сергея. Тот прилетел всего на десять дней, которые стремительно таяли, как кусок льда в бокале с колой. Турист, он захотел вместить в этот временной отрезок максимум. Я был бы не против увидеть как можно больше тоже. Но у меня был определённый бюджет, расписанный на месяц пребывания в стране, и я не мог спустить всё в первую неделю, подстраиваясь под него, а дальше сидеть на одном рисе и воде.

— Серёж, я дал вам базу — дальше сами, — лапидарно пояснил «дед», сидя на террасе на своём продавленном лежаке в чёрных трусах-плавках с голым татуированным торсом, отстукивая мелкую дробь ногой. В переводе это означало: «Ребят, деньги за проживание мне сдали — молодцы! Теперь можете шуровать, куда хотите».

Сам шевелиться никуда не хотел, потому что это означало — тратиться. Самое большое — мог прогуляться по району пешком. В принципе для меня это не было проблемой. Это было проблемой для Сергея, который рассчитывал, что пригласившая сторона будет заниматься нами. Он просчитался. Хозяин явно находился в психологическом анабиозе, когда уже все ключевые реперные точки на жизненном маршруте пройдены и мало что его может зажечь. Всё уже известно и предсказуемо. Тот прилетал сюда ничего не делать или, как выражался, «отдохнуть от Рашни».

— Не так всё себе представлял, — сокрушался Сергей. — Такой расклад не устраивает: сидеть на окраине и ездить каждый день в центр. Сегодня парк бабочек, завтра парк цветов… Нафиг это надо! Интересно проехаться, страну посмотреть!

— Серёженька, ты пойми, — цедил сквозь зубы «дед». — Я сюда давно летаю. Уже пятнадцать лет. Я у себя дома. Мне никуда не надо. Парню, вон, — указывал на меня, — ещё тусить здесь до середины декабря. У меня тоже своя статья расходов. Если не знаешь языка и страны, хочешь что-то посмотреть, да ещё чтобы мы составили тебе компанию, то сначала, будь добр, подогрей «поляну». «Полянку» подогрей, паренёк. За свои «хотелки» нужно платить. Расшифровываю для особо одарённых: тебе нужно придти, сесть за этот стол и сказать: «Пацаны, я хочу прокатиться на тачке по побережью. Это моё желание, я вас приглашаю, и я башляю». После этого ты должен положить на стол минимум три соточки баксов. И дедушка сразу же, тут же, не задавая лишних, подымается и зайчиком, вприпрыжку, скачет одевать шортики и подкатывает машинку к парадному подъезду. Короче, «зелень» гони!

«Дед» театрально складывал «лапки» и комично совершал в своих труселях несколько заячьих прыжков по террасе, подтверждая серьёзность намерений.

Споры, нервоз и напряжённость продолжались пару дней, пока не было принято коллективное решение, якобы удовлетворившее каждого. «Дед», продумывая логистику, вёз нас по эконом-варианту по западному побережью страны до самой южной точки — города Джохор Бару. Чтобы не тратиться на хостелы и отели, было решено купить трёхместную палатку и ночевать на берегу моря.

День отвели на подготовку. Пошли в ближайший гипермаркет, где закупили всё необходимое: палатку, туристические коврики, ночной светильник с несколькими комплектами батареек, складной нож, небольшие подушки для сна, средство от комаров… Руководил процессом покупки «дед». Платили мы.

— Антон, ты в доле? — спрашивали мы.

— Парни, вы задаёте глупые вопросы. Я вообще-то везу вас.

А за бензин вообще-то платили мы… И все остальные расходы тоже легли на нас.

Под шумок тот набрал всякую ненужную в поездке дребедень. Например, мягкие коврики-сиденья на табуретки.

— Антон, зачем нам эти коврики?

— В палатке ты на чём собрался сидеть?

— А пластиковый поднос зачем?

— Фрукты ты на чём собрался есть?

Ещё он взял наборы одноразовых ложек, вилок, тарелок… Как будто мы собирались устраивать там полевую кухню. Хитрюга «дед» дал понять, что нам не надо заморачиваться насчёт появившихся дополнительных вещей, так как они просто останутся у него, включая палатку. До следующего раза.

— На весь март снова сюда прилечу. Вы же приедете с Серёгой? — заискивающе спрашивал он, заранее предвкушая очередной развод на деньги.

— Да, конечно. Почему бы и нет, — дружно отвечали мы, понимая, что никто к нему больше никогда не поедет. Уже выработали для себя тактику взаимодействия с «дедом». Было бесполезно с ним о чём-то договариваться. В голове его был прописан жёсткий сценарий, от которого он никогда не отступал. Если что-то шло не так, как задумал, начинал истерить и психовать, поэтому проще было сказать «да», пообещать, но сделать всё по-своему.

— Ребята, вы знаете, как коллеги меня называют на переговорах? — загадочно спросил он.

— Как?

— Удав. Надо объяснять почему?

— Нет, — закивали мы, отлично понимая, что хватка у него была действительно смертельной.

Во время покупки палатки нам был знак от Вселенной, а именно: в тот момент, когда на кассе подошла очередь пробивать товар, пропало электричество, и все терминалы перестали работать. Я внимателен к такого рода проявлениям и, конечно же, указал на это Удаву. Тот согласился, что знак дурной, но жадность пересилила и, пока мы искали старшего кассира, чтобы оформить покупку, он бросился к стеллажам, набивая в полумраке карманы разной бытовой мелочью.

Чего я боялся больше всего, так это чтобы в поездке, где-нибудь на привале в джунглях, во время очередного конфликта Сергей и Удав не устроили между собой бойню. Видел, как нож с чёрной рельефной ручкой, фиксатором и приличным стальным лезвием Удав заботливо положил к себе в сумочку. Мой напарник на наезды «деда» реагировал с плохо скрываемым раздражением. Я знал Серёгу не первый год, и понимал, что в какой-то момент он может не выдержать и дать «деду» по морде. А тот, разумеется, ответит.

Сергей был коммерсантом средней руки, прошёл множество всяких тренингов по предпринимательству и психологии. У него были свои стратегии по ведению бизнеса (новая школа), «дед» же опирался на свой богатый жизненный, трудовой и криминальный опыт (старая школа). Подходы были совершенно разными, и никак не могли они найти точки соприкосновения. Спорили и выясняли отношения постоянно. Конфликт и раздрай у «деда» были в крови. Да и Серёга был той же породы.

Часто Сергей доводил импульсивного Удава до белого каления: тот орал, матерился, с пеной у рта приводил факты, сыпал угрозами. Серёга пытался вывести «деда» в нейтрал, успокоить и ввести в его подсознание правильные убеждения. Всё, как учили на «трёнингах». Однако ничего не работало! «Дед» был консерватором. Он был готов удавить каждого, кто стоял на его пути. Настоящий Удав!

Я оказался меж двух огней. И это уже прилично поднадоело. Нестерпимым желанием было немедленно собрать чемодан и уехать по своему маршруту. Но! С одной стороны, Удав «заякорил» меня, взяв деньги за жильё вперёд. Забрать их назад было нереально. Тот заявил, что якобы уже заплатил администрации квартирного комплекса за наше проживание. Было желание сходить в офис проверить, так ли это, но не дошёл. Не стал унижать себя. Решил, пускай всё останется на его совести.

С другой стороны, мы с Сергеем вместе придумали это путешествие и у нас были определённые планы: Малайзия, Сингапур, Индонезия. Даже за десять Серёгиных дней можно было бы успешно проехаться по этому направлению. Я бы скорей всего остался в Индонезии, а друга отправил бы на самолёте назад в Куалку (так ласково «дед» называл Куала-Лумпур), где бы тот пересел на рейс до Москвы. Всё разрушил Удав, заморочив нам мозги.

— Вам нечего делать в Сингапуре, — резко отреагировал он, когда я заикнулся о наших планах. — Там всё очень дорого. Без штанов останетесь. Это та же Малайзия, по сути, только с высокими ценами. Индонезия вообще ни о чём. Не представляю, чем там будете заниматься… Считаю, не надо распыляться, а следует посвятить поездку полностью одной стране.

В принципе, звучало разумно, и мысленно я согласился с его доводами. Но если бы мы знали, что две недели вампир планировал жить на нашей энергии, то поехали бы по какому угодно маршруту, только бы не подпитывать упыря в его логове.

Русские люди безжалостны друг к другу. Особенно за границей. Удав, полагаю, рассуждал так: «Они летят сюда и в любом случае будут тратиться на гостиницы. Так пускай живут у меня в „пятизвёздке“ и башляют мне». И я поначалу думал, что нет большой разницы, кому платить: всё равно где-то надо ночевать. Но как выяснилось, разница как раз была. Одно дело, ты снял комнату или койко-место и никому больше ничего не должен, ни от кого не зависишь. Другое дело, ты живёшь в квартире у старого маразматика и часами выслушиваешь антироссийский «полив» и словесный мусор, плюс параллельно накаляется межличностный конфликт между ним и твоим товарищем.

***

Мы погрузили весь наш туристический скарб в бюджетную дедову малолитражку «Протон» малайзийского производства и поехали по скоростной трассе к морю. У «деда» была довольно агрессивная манера езды и если кто-либо из водителей «подрезал» его на дороге, то получал вдогонку набор отборнейшего русского мата. В этом было трудно его превзойти. Он признался, что пару раз даже дрался с малайцами.

Я сидел на заднем сиденье среди пакетов и рюкзаков, которые не влезли в малогабаритный багажник. Удав вёл, Сергей пробивал по навигатору оптимальные маршруты. По пути заехали на часик-другой в Путраджаю, новый административный центр страны, расположенный в двадцати километрах к югу от Куалки. Там находилась рабочая резиденция премьер-министра и базировалось правительство.

Город выглядел современным, но пустынным. Особенно после столицы. Машин на улицах мало, людей ещё меньше. Много офисных зданий, населяемых разными организациями, типа «Государственный комитет по имуществу Малайзии» или «Малайзийский научно-исследовательский институт леса». Из достопримечательностей мало чего было привлекательного: разве что оригинальной конструкции мост через реку и огромная мечеть «Путра», где мы надели на себя выданные нам бордовые плащи-накидки в пол с надписью на спинах putra mosque, чтобы прикрыть голые ноги и руки. Походили босыми ногами по огромной территории «Путры». Пофоткались. Повсюду плитка, камень, мрамор, гранит, ковры, мусульманские витиеватые узоры на стенах, витражи в оконцах, расписные своды гигантского купола. Всё свежо, блестит, сверкает, начищено, надраено.

Вырвавшись из толпы китайских туристов, заполонивших мечеть и примыкающую к ней городскую площадь, мы сели обратно в «Протон» и погнали в приморский городок Порт Диксон.

В Диксоне первым делом посетили ресторан с местной кухней. Приятно радовал выбор блюд, представленных на шведском столе, и, конечно же, доступные цены. После обильного приёма пищи довольный Удав откинулся в кресле, переваривая еду, и лениво просматривал сделанные за день фото.

— Ребят, это я так хреново выгляжу? — спрашивал тот, увидев себя на фотографиях. — Как бомжара, блин.

Я посмотрел на фото, затем перевёл взгляд на оригинал. Да, если бы встретил такого сидящим у входа в мечеть, то точно подал бы ему.

— Антон, сколько этой майке лет? — не выдержал я и указал на его линялую футболку, будто побитую шрапнелью.

— Ну… Лет пятнадцать. А может, и… двадцать, — он провёл рукой по выцветшему принту на ткани неопределённого, какого-то серо-буро-малинового цвета. Стираная-перестираная, в мелких дырочках, горловина растянута чуть ли не до пупа.

— Не обижайся, но такими дома я мою пол.

— Понял тебя, паренёк. Ну да, нужно было б обновиться.

— Тогда и про шлёпки не забудь. Им тоже лет двадцать, поди, не меньше. Про шорты я вообще молчу…

— Эти шлёпки легендарные, можно сказать, антиквариат, прошли огонь и воду. Я их на пляже нашёл. Обдал кипяточком и ношу в удовольствие. Ещё не один годок послужат. Только вот тут немного проволокой скрепил, — он по-хозяйски указал на дефектное место.

На ночёвку мы расположились на берегу моря у рыбацкой деревушки. Палатку разбили под развесистым деревом. Над головой южное небо, усеянное мириадами звёзд, убаюкивающие звуки прибоя, где-то на горизонте сполохи молний далёкой грозы… Залезли в наш матерчатый домик и, накрывшись ветхими одеялами Удава, от которых веяло затхлостью, быстро провалились в сон.

Я проснулся от шума. Было по-прежнему темно. Тканевые стены нашего жилища ходили ходуном от ветра, вдобавок по своду барабанил дождь. Не придав этому большого значения, снова повернулся на бок и собрался уснуть.

Однако ветер снаружи становился всё сильнее и сильнее, а дождь превратился в серьёзный ливень.

— Пацаны, всё, конец! Это тайфун, — мрачно возвестил «дед». — Попали, блин… Подымайтесь!

Из лежачего положения все приняли сидячее.

— Сейчас все рассредоточьтесь по углам. Держим палатку! Иначе сорвёт нахрен.

Я сел в ближайшем углу и вытянул ноги вдоль стенки. Удав разместился на противоположной стороне по диагонали. Сергей сел в середине и удерживал купол.

Ветер усилился ещё больше. Палатку колошматило со страшной силой. Вода просачивалась внутрь со всех швов, обильно капала сверху. Мой спортивный костюм пропитался насквозь и прилип к телу. Всё, что лежало на полу, — одежда, одеяло, подушки, коврики, — всё стало в одночасье мокрым.

Один угол палатки всё-таки сорвало. У «деда» началась паника:

— Пацаны, можем не удержать. Надо спасать от воды документы, деньги, телефоны. Быстро всё в этот пакет!

Я снял сумку и передал Сергею. Тот положил её вместе со своей в пакет из супермаркета.

— Действуем так. Серёга, ты, на раз-два-три, открываешь «молнию», я выскакиваю — сразу же закрываешь. Бегу в машину. Вы остаётесь держать. Делаем всё максимально быстро.

Мы приготовились.

В самый подходящий момент, когда порыв ветра на какое-то мгновенье стих и нужно было бежать, Удав не смог найти ключ от машины, который приготовил заранее.

— Мать его, где он???!!! — «дед» орал, как резаный. — Я же его только что тут положил!!! Где он, нахрен???!!! — Со светильником рыскал по полу в мокром месиве из вещей, но не мог ничего найти. — Тварь я последняя!.. Мразь никчемная!.. Гнида бесполезная!!! — На фоне светопреставления, которое творилось снаружи, вся эта сцена с поиском ключа и самобичеванием выглядела довольно жутко. Однако я поймал себя на мысли, что его характеристика самого себя была абсолютно точной. Это доставило мне удовольствие. И я бы охотно предложил ещё ряд негативных эпитетов… Честно говоря, он их заслужил.

«Дед» продолжал материть себя, на чём свет стоит, и рыться в тряпье…

И о, чудо! Внезапно ключ нашёлся!

По сигналу Сергей раскрыл вход, и Удав выскочил, как ошпаренный, в бурю. Мы закрылись и стали держать оборону. Сорвало ещё один угол. Не было понятно, что делать, если палатку сорвёт полностью, а мы останемся внутри…

Борьба со стихией продолжалась около часа, и, к нашему счастью, мало-помалу ветер стал затихать, а дождь уменьшился.

Мы повыползали наружу. Воздух был свежий, озонированный. Море ещё штормило. Грозовой фронт, пройдя над нами, двигался дальше по побережью, полыхая молниями и вибрируя раскатами грома. Светало…

Всё утро сушились, разложив на песке под первыми лучами солнца всё, что у нас было: начиная от носков и заканчивая самой палаткой.

«Дед» и Серёга были молчаливыми. Позавтракали, утрамбовались в «Протон» и погнали дальше на юг. Про ночёвку на улице больше никто не заикался. Спали в гостиных домах, за которые, конечно, платили мы с другом.

Вся поездка получилась скомканной, галопом: Малакка, Муар, Бату Пахат, Понтиан Кечил… Добрались-таки до Джохор-Бару, самого южного города страны, посмотрели на «задницу» Сингапура через морской пролив и помчались назад. Мы хотели посетить город-государство, но Удав не пустил. Не желал он нигде подолгу задерживаться. Мечтал поскорее вернуться в свою «пятизвёздку», купить по акции со скидкой ведёрко дешёвого шоколадного мороженого и залечь в спальне смотреть кино. Сергей ему этого простить не мог.

— Серёж, я понимаю, что мы раздражаем друг друга. Идёт жуткий напряг. Потерпи. Три дня осталось до твоего отъезда, — заверял «дед», убирая с пола соринку. У него был бзик на почве чистоты. Судя по всему, на подходе был и «Альцгеймер»: тот мог по несколько раз возвращаться назад в квартиру, чтобы проверить выключил ли воду, газ, электричество и точно ли закрыл на замок входную дверь.

Когда Серёга наконец улетел и я остался с Удавом один на один, по уже заведённой утренней традиции мы садились на террасе пить приготовленный мной чай с имбирём и лимоном. Удав теперь был почти всегда спокойным, так как раздражающий фактор исчез. Признавался:

— Знаешь, было б неплохо, конечно, чтоб девчушки тут щебетали фоном.

— Конечно, было б здорово. Внизу у бассейна полно девчонок. Я могу привести.

— Понимаешь, если их вести сюда и накрывать «поляну» с вином или шампанским, это выстрелит в двести ринггит, как минимум.

Удав считал каждый цент и если возникала идея, тут же смотрел финансовую сторону проекта. В конце концов, после всех рассуждений и поиска компромиссов с ним, я понял, что проще не напрягаться и отказаться от вечеринки, чтобы потом не спорить и не корпеть над калькулятором. Я просто расслабился и последние дни прожил в кайф для себя: бассейн, чтение книг, экзотическая еда, прогулки по городу…

Чувствовалось, что он страдал без женского общества. Это было очевидно. Но преодолеть свою жадность не мог. Эротику ему заменил шелест денежных купюр. О деньгах всегда говорил с придыханием: бабосики, бабульки, капусточка, зеленушка, лавандосики… Однажды я случайно стал свидетелем необычного зрелища. В приоткрытую дверь увидел, как Удав достал из сейфа пачки денег и, что-то мурлыкая себе под нос, стал раскладывать их на столе. Он брал каждую пачку, неторопливо пересчитывал банкноты, нежно поглаживая и любуясь ими, а затем складывал их обратно в своё хранилище. На лице его блуждала блаженная улыбка. Можно предположить, что в этот момент он испытывал что-то сродни оргазма.

Финал моего пребывания у «деда» оказался неожиданным. Оставалось несколько дней до его отлёта, и тут Удав выказал намерение выпереть меня из квартиры заранее:

— Мне нужно тут всё законсервировать, — глубокомысленно заявил он. — Тебе лучше отчалить. Прямо сегодня вечером. Поезжай в Пинанг. Там хорошие пляжи.

Я был неприятно удивлён.

Но особо не сопротивлялся, потому что «дед» мне так осточертел…

В этот день нещадно лил дождь. Удав не хотел, но был вынужден везти меня и мой чемодан на автобусную станцию. Чтобы не нарезать круги, не тратить лишний бензин и, конечно же, не покупать парковочный талон, он остановился «на аварийке» у тротуара. Сказал, что отсюда можно пробраться к станции «через кусты». Без сантиментов жёстко пожал мою руку, и я с облегчением выскользнул из убийственных «объятий» Удава.

Я действительно поехал на остров Пинанг. И не пожалел!

Поселился в молодёжном хостеле, завёл друзей из многих стран мира, закрутил роман с симпатичной малайзийкой. Побывал в прекрасных вечнозелёных лесах, купался в прохладных горных водопадах, бродил по кофейным плантациям, попробовал сёрфинг, нырял с аквалангом, катался на мотоцикле, тусил на дискотеках… О периоде жизни с Удавом вспоминал как о жутком сне.

***

После малайзийского вояжа Удав прекратил все контакты с Серёгой. Со мной же периодически выходил на связь, так как считал «ровным пацаном».

Как-то он позвонил и предложил авантюру:

— Парень, есть план рвануть из Москвы в Малайзию автостопом. Через Казахстан, Киргизию, Китай, Вьетнам, Лаос и Таиланд. Вся поездка займёт примерно месяца четыре. Очень выгодно! Поедешь?

— Да, конечно. Почему бы и нет, — ответил я, а про себя подумал: хуй ты угадал!

ВЕЛИКИЙ ДЖЕМ

— Дима, привет!

Я всматривался в лицо человека, который остановил меня у входа в ночной клуб, но не узнавал.

— Мы учились вместе в универе, — поспешил пояснить тот. — Я на физике, ты — на инязе. В одном корпусе, на разных этажах…

Его лицо было мне знакомо смутно. Тот назвал фамилии преподавателей, имена неких общих знакомых, вспомнил какие-то движухи, в которые якобы был вовлечён и я…

От событий тех лет уже отделял приличный пласт времени. Всё, о чём он говорил, кануло в Лету, было не актуально, не имело значения. Я поддерживал разговор только из вежливости. Ни сам мертвец из прошлого, ни его студенческие байки из склепа были не интересны.

— Как ты? Как жизнь? Что у тебя происходит? — не отставал восставший из пепла.

Неохотно стал рассказывать, как у меня дела, параллельно прикидывая, как от него побыстрее отделаться. Благо в тот вечер был со спутницей, поэтому привёл аргумент, что «меня там ждёт девушка». Это не произвело эффекта: тот всё равно продолжал болтать и даже порывался пойти со мной. Чтобы избавиться от него окончательно, пришлось оставить свой номер телефона и пообещать «на днях обязательно пересечься и пообщаться в спокойной обстановке».

— Дима, встреча неслучайная. Значит, так было нужно. Я тебя прочитал в форматах. Надо более плотно пообщаться. Без масок. Держи мою визитку.

Я взял. На ней было написано: Виталий Джем, управляющий.

1

Тем летом на волне успеха моего первого романа «Анатомия соблазнения, или Мачо тоже плачут» работал над его продолжением. Собирал фактуру, искал интересные типажи, психологические образы…

Когда Виталий Джем влез в мою жизнь, подумал, что его можно было бы использовать в качестве прототипа одного из второстепенных героев. Взять хотя бы неординарную внешность. Если Джема одеть в тёмное монашеское одеяние, то с его характерной средневековой причёской и носатой мордуленцией можно было бы запросто сниматься без грима в религиозно-мистических драмах и трагедиях. Синод, еретики, инквизиция, пытки, отречение от церкви, молитва покаяния, исповедь перед казнью… Тот отлично смотрелся бы как в роли вероотступника и борца с религиозным мракобесием, так и в роли его ревностного приверженца.

Также если сверху накинуть на его русо-седую голову глубокий капюшон того же средневекового костюма, то со своим цепким гипнотизирующим взглядом карих глаз, созерцающих какой-нибудь магический кристалл, он мог бы исполнять роли колдунов и чародеев. Как на стороне Зла, так и на стороне Добра.

Поэтому я частично относился к нему как к подопытному, наблюдая с антропологическим любопытством учёного за поведением необычного экземпляра. Сразу было понятно, что чел какой-то странный, фриковатый, но неожиданная глубина и степень «фрикства» проявились позже и… изумили.

Он прочитал мой дебютный роман, посвящённый горячей теме межполовых отношений, благожелательно отозвался о нём и с тех пор почему-то называл меня Деймоном по имени героя, чьим прообразом я являлся.

Судя по частоте упоминания в разговорах его бывшей девушки Вики, у Джема явно была психологическая травма, которая образовалась вследствие расставания с ней. История сия была рассказана мне только в его версии. Уверен, что если бы довелось услышать её в интерпретации Вики, то перед нами предстала бы иная картина.

Если коротко, то с миниатюрной блондинкой они встречались несколько лет. Отношения были выстроены по типовой схеме: она даёт доступ к «пирогу», а тот выполняет её задания, решает вопросы, подносит подарки…

По логике развития отношений на определённом этапе Джем был представлен её родителям и перешёл в статус жениха. С его слов всё семейство постоянно пыталось его «отжать» и «ушатать».

— Деймон, поверь, прихватка была сильнейшая. Отжимали по энергии конкретно.

— В чём это выражалось?

— Ушатывал капитально папаша. Работал по магии чётко. Но я прочитал его в формате.

— Каком формате?

— Сорвал с него маску. Он работал в формате Гитлера, конечно же.

— И?

— Ну, тот понял, что я не простачок и управлять мной они не смогут…

Из-за постоянных «магических» объяснений происходящего дал ему прозвище Маг, и после подобных диалогов задавался вопросом, в какой именно момент поехала его крыша. Когда в голове замкнуло провода? И чем больше узнавал подробностей его жизни, тем более склонялся к мысли, что причин было несколько и все они взаимосвязаны.

Если перевести его историю с «чернокнижного» языка на человеческий, то всё выглядело довольно прозаично. В любых отношениях должно быть развитие: переход с одного этапа на другой. У Джема с Викой была долгая стагнация, пробуксовка и никакого движения вперёд. Следующей ступенью должно было бы быть оформление отношений и создание семьи. Но зачем? Джема и так всё устраивало. В итоге девушка осознала, что с ним каши не сваришь, а биологические часы тикают… Предварительно присмотрев более перспективного кандидата, разорвала связь в одностороннем порядке и поставила в затянувшейся истории точку. Для Мага это стало первым серьёзным ударом по жизни.

2

Большую часть нулевых Джем проработал в сфере торговли. Продавал музыкальную технику, DVD-проигрыватели, диски, аксессуары. Всеми правдами и неправдами ему удалось скопить двадцать тысяч долларов. Благодаря приложенным усилиям, парень имел хорошую финансовую подушку безопасности и прочно стоял на ногах.

Как это обычно бывает, белый пушистый зверёк подкрался незаметно. Виталий пристрастился посещать залы игровых автоматов. Сначала делал небольшие ставки и даже что-то выигрывал. Ему нравилось, и аппетиты лудомана росли.

Однажды поставил приличную сумму и… проиграл. В попытке отыграться умудрился занести в игровой клуб все двадцать тысяч долларов из своих сбережений. В течение пары дней всё было проиграно до цента! И шепоток на удачу не помог…

Это стало для него вторым ударом. На этот раз по финансовому положению и, конечно же, по психике.

Рассказывал мне, что в течение тех двух роковых дней был сам не свой. «Было какое-то помутнение в мозгах». Утверждал, что владельцы заведения программировали его дистанционно, конечно же, «плотно работали по магии» и что теневые финансовые волшебники города желали его краха и смерти.

Историю о разорении Джема я расшифровал для себя по-своему.

Да, деньги были накоплены, что, конечно, хорошо. Но! Они никак не работали. На них ничего не покупалось, бабки эти никуда не инвестировались, не приносили никакую пользу… Сумма даже не лежала на банковском вкладе под проценты. Двадцатка просто покоилась мёртвым грузом под матрасом. Как обычная бумага.

Парень мог запросто приобрести однокомнатную квартиру или хороший автомобиль. Либо улучшить качество жизни каким-то другим способом. Но никакого развития не происходило. Вдобавок, полагаю, у него был страх потерять накопленное…

Вселенная смотрела на это и думала:

«Ну, паренёк, раз оно лежит у тебя столько времени без дела, и никак не делает тебя счастливым, значит, деньги эти тебе особо не нужны. И, кстати, ты вроде трясёшься за них…»

В общем, реальность сложила обстоятельства так, что Джем отнёс денежки туда, где они были нужнее, избавив его от балласта.

3

Третий, финальный, удар от жизни по голове не заставил себя долго ждать. Джем попал в автомобильную аварию и получил сотрясение мозга. Машиной управлял его знакомый, сам фигурант находился на переднем пассажирском сиденье. Как-то показывал мне фото травмы: жуткое зрелище… Причём демонстрация происходила с такой гордостью, как будто тот получил ранение не в результате пьяного вождения, а в тяжёлых боях на фронте.

Уже нет нужды упоминать, что Маг обвинял в произошедшем тёмные силы, которые настойчиво желали ему зла.

У меня же, как всегда, было своё объяснение инциденту. В контексте психосоматики предположил, что таким образом Джем привлёк самонаказание. Наказание за что? За просчёты в любовных делах и финансовые ошибки. Не мог простить себе потери и жил с чувством вины. За что и получил по башке.

Я продолжал наблюдения за подопытным и хотел понять, откуда взялась вся эта магическая ахинея. Ладно бы тот исключительно сам варился в этом. Но парень активно пытался навязать свою картину мира окружающим. Одному было сложно разобраться. Свет на суть вещей помог пролить Фермер.

С последним меня познакомил Маг. Фермер был его соседом по дому, отличался приземлённостью, здравомыслием и рассудительностью и имел возможность следить за жизнедеятельностью Джема дольший отрезок времени, чем я. Именно от него впервые услышал такие термины в отношении общего знакомого, как «защитное фантазирование» и «синдром Питера Пэна».

Мы сошлись во мнении, что наш герой выдумал для себя сказочный мир добрых и злых волшебников и вселенских энергий, чтобы окончательно не сойти с ума от жизненных пинков и зуботычин. С дополнительным шаблоном восприятия реальности также было проще снять с себя ответственность за всё. Например, легче было обвинить мифических профессоров чёрной магии и заявить, что «они прописали мне сценарий на слив денег» вместо того, чтобы признаться, что сам дурак.

Синдром Питэра Пэна проявлялся в том, что Джем психологически никак не взрослел. Он остался на том же уровне развития личности, что и двадцать лет назад. Парень жил как в беззаботные студенческие времена и не парился ни о чём.

Я работал над книгой, сдавал недвижимость семьи в аренду, ходил на обычную работу, регулярно платил налоги, заливал бензин в автомобиль, покупал продукты питания, делал уборку в квартире… Но всё это было, конечно же, несерьёзной мышиной вознёй по сравнению с задачами Мага космического масштаба, ведь его работа заключалась в управлении Вселенной. И следует отметить, что ему удавалось делать это довольно долго и «успешно» без привлечения внимания психиатров.

Его последним официальным или, так сказать, земным местом работы был онлайн-магазин, через который они с партнёром продавали детские игрушки и канцтовары из Китая, пока очередной экономический кризис не уничтожил их нехитрый бизнес.

Джем проживал в небольшой «двушке» с мамой-пенсионеркой. По информации от Фермера, обстановка в их квартире не менялась с начала восьмидесятых. Мамаша не допускала никаких перестановок, блокировала все новшества, не приветствовала технический прогресс и была категорически против визита женщин в гости к Джему, называя их всех проститутками.

Вклад Мага в семью заключался в том, что тот «подпитывал маму энергетически», а та в свою очередь закрывала все бренные материальные вопросы. Покупала продукты, оплачивала «коммуналку», убирала по дому, готовила, стирала… Я был потрясён, когда случайно узнал, что у них в доме нет стиральной машины.

— Виталик, а вы как вообще живёте без стиралки?! Ну ладно мелкие вещи можно в тазу руками постирать. А постельное бельё, например?

— Всё делает руками мама. У неё слишком много энергии, поэтому нужно периодически нагружать заданиями. Иначе покоя мне не даст…

Я представил пожилую сгорбленную женщину, трущую в ванне узловатыми подагрическими руками мокрый, намыленный куском коричневого хозяйственного мыла пододеяльник о волнистую поверхность стиральной доски и устало шепчущую: «Инквизитор…» При желании инквизитор мог бы купить в дом современную машину-автомат и научить маму ею пользоваться. Но во-первых, за какие шиши? А во-вторых, его и так всё устраивало.

«Интересно, как долго при таком раскладе они спят на одном и том же постельном белье? — размышлял я. — Месяц? Два? Три? А может, все шесть?»

Про наличие в квартире другой бытовой техники, например, пылесоса или микроволновки, я уже не спрашивал. И так было всё понятно.

Конечно, жить с родителями в таком возрасте тяжело. Это разные поколения, взгляды, убеждения, интересы… Маман вампирила его жёстко. Например, часов в десять вечера Джем спускался ко мне в машину, припаркованную под его подъездом. Намеревались прокатиться. Не успевали отъехать от дома, как трезвонил его телефон и обеспокоенная родительница вопрошала (звонила, разумеется, с дискового аппарата), куда это и с кем сороколетний сын пошёл на ночь глядя. Тот успокаивал её, обещал скоро вернуться и клал трубку. Через тридцать минут снова раздавался звонок: на этот раз с призывом возвращаться быстрее домой, так как уже слишком поздно. И так каждые полчаса. Та не засыпала, пока чадо не вернётся. Иногда доводила до белого коления, когда он срывался и уже просто орал в трубку, чтобы она оставила его в покое и ложилась спать.

— Деймон, ты теперь понимаешь, как я живу? — тяжко вздыхал он. — Всё непросто. Устал держать баланс… В этом году маме будет восемьдесят пять.

4

Так как парень уже несколько лет нигде не работал, ничего не создавал, да и в целом, не напрягался, у него аккумулировалось много свободной энергии, часть которой уходила на пустопорожнюю болтовню. По телефону либо в живом разговоре мог говорить часами. Но если сделать выжимку из всего сказанного, по итогу всегда получался ноль, ничто, пустота. Он требовал от собеседников советов, решений, идей, а сам не следовал ничьим советам, боялся принимать какие-либо решения и не генерировал никаких идей.

Хотя стоп! Одна идея фикс у Джема всё же была. Так как Маг являлся любителем электронной музыки, он хотел отобрать танцевальные композиции с (важно!) позитивными и жизнеутверждающими названиями, свести их, а получившуюся компиляцию продолжительностью минут сорок продать. Назвать творение намеревался Everybody Happy Mix, что по-русски означало: микс «Все счастливы». Предполагалось, что услышавшие шедевр диджеинга, возрадуются и преисполнятся благодати. Когда поделился этой задумкой со мной, я спросил:

— Ну, хорошо. А как ты собираешься эту запись продавать?

— Запишу трэк на болванки с красиво оформленной обложкой и можно будет на рынке отдать знакомым ребятам на реализацию под процент. Ещё по городу раскидать по музыкальным точкам. Поможешь?

Вначале я подумал, что тот шутит. Но судя по серьёзности его интонаций и выражению лица, он не прикалывался.

У меня просто не было слов. Эта затея пахла плотным 1997 годом. Джем настолько выпал из реальности, что даже не отдавал себе отчёта, что время уже далеко ушло вперёд. Мир совершенно изменился, стал другим! Сейчас школьники при помощи простой компьютерной программы за пятнадцать минут микшировали какие-угодно композиции в любом количестве, создавали свою собственную музыку, биты, сэмплы и выкладывали в свободный доступ в Сети, умоляя поддержать их только «лайком» и «комментом». Интернет был завален этим добром! А этот ретроград хотел продавать на рынке самопальные диски с чужими песнями…

Особенностью Джема была его патологическая приставучесть. Чел просто не чувствовал личных границ. Названивал по десятку раз в день, не понимая, что у людей могут быть свои дела и в данный момент не до него. Ты его за дверь, а он опять в окно! Ладно, если б набирал по делу, но ведь, как всегда, гнал пургу. Это даже нельзя было назвать энергетическим вампиризмом, это было нечто психическое. Своей маниакальной навязчивостью мог задолбать даже покойника:

— Деймон, скажи такую вещь: мне быть добрым или принципиальным?

Если первое время я ещё пытался вникать в суть подобных экзистенциальных вопросов, то позже с учётом проявившихся медицинских особенностей наблюдаемого отвечал:

— Парень, просто живи.

— Как?! — не верил тот. — Вот так просто?!

— Да, парень, вот так просто.

— А почему ты это раньше от меня скрывал?..

Если у меня удачно складывались какие-то обстоятельства, выгорало дело, получалось задуманное, то Маг, нисколько не стесняясь, заявлял, что это «поработал» он. Если же события вдруг развивались для меня по негативному сценарию, то некромант местного разлива извещал, что идёт атака из штаба Тёмных Сил, но он не собирается «впрягаться в тему» без достойной оплаты. И вообще, стоит ему только прекратить всех подпитывать, то полгорода упадёт.

Однажды я должен был отвезти на машине на загородный пляж двух знакомых возрастных дам. Ничего не рассказывая о Джеме, предупредил, что буду с товарищем. Те никогда его не видели, и мне было любопытно, что женщины с богатым жизненным опытом скажут об этом фрукте. Как и предполагал, тот заболтал их до полусмерти… Странно, но на одну Маг произвёл благоприятное впечатление. Она назвала его «безобидным и беззащитным». Другая была более категоричной: «какая-то шиза определённо есть».

5

В большинстве сфер жизни Маг был бесполезен. Пожалуй, единственное, в чём мог помочь, — это знакомства с девушками. Учитывая его страсть к болтологии, он был способен заговорить почти любую. У нас с ним выработался свой сценарий подката. Когда шли по улице, то ровняясь с приглянувшейся красоткой, изучающе смотрели на неё, и я произносил:

— Виталик, посмотри внимательно. Ты такую жену себе искал?

Услышав это, девушка, как правило, реагировала позитивно, улыбалась. Если это были две подружки, то начинали смеяться. Маг вступал в общение и пошло-поехало…

Таким образом Джем наконец вытащил себя из депрессии, и у него наладилась сексуальная жизнь.

У Мага был ещё один напарник — шестидесятисемилетний плэйбой Степан. С тем они патрулировали улицы на огромном, как танк, джипе и цепляли подвыпивших дамочек у дискотек и под ресторанами. Однако по договорённости с женой пожилой донжуан в час ночи должен был быть дома, как штык. Джема это напрягало:

— Деймон, у меня форматы пляшут. Скажи, Степан — робот или человек?

Маг по-своему взаимодействовал с реальностью, в которой знаки и послания Вселенной считывал только ему известным методом. Во время променада останавливался около городских афиш и внимательно изучал их содержание. Например, один из театров давал премьеру комедии под названием «Сдаётся угол», о чём было заявлено крупным шрифтом. Джем долго всматривался в текст, а потом сообщал:

— Это послание для меня.

— И какое же?

— Нужно снять квартиру и жить отдельно от мамы.

— Ну, это не новость.

— А вот и для тебя инфа, — указывал он на рекламу турфирмы. На морском берегу на фоне шлёпанцев, флакона с кремом для загара, полотенца, солнечных очков и соломенной шляпы красовалась надпись, сделанная на песке: «Закопай любовь в песок».

— И? — недоумевал я.

— Тебе не стоит пока влюбляться.

Ещё у него была фишка предсказывать будущее и получать сообщения от Высшего Разума через книги и журналы. Чтобы не покупать новую литературу и периодические издания, Маг регулярно ходил в читальный зал областной библиотеки. Там бесплатно брал стопки глянцевых журналов, преимущественно женских, и «работал» с ними. Красивые женщины, успешные мужчины, дизайнерская одежда, роскошные дома, дорогие рестораны, белоснежные яхты, частные самолёты, живописные места отдыха, лучшие города мира… Где-то среди этого изобилия в скором видел и себя.

Пару раз пытался затащить в ленинку и меня. Я благоразумно отказывался. Были свои методы по работе с «тонким планом»…

По причине хронического безденежья Джем никогда не посещал кафе или магазины. Если я проголодался во время прогулки, то настаивал, чтобы зашли куда-нибудь перекусить. Заказывал себе напиток и что-нибудь из еды.

Когда приносили заказ, приступал к трапезе, но парень напротив сидел ни с чем и смотрел, как я ем. Становилось не по себе. Знал, что у того в кармане хоть шаром покати и из жалости заказывал ему хоть какой-то салат или чашку кофе. Тот сначала отнекивался, потом соглашался. И так каждый раз.

Как он жил? Что себе думал? Не иметь в кошельке денег даже на бокал пива в сорок лет — это уже было просто неуважением к самому себе.

Бывало, Маг обращался на улице к одинокому голубю под ногами:

«Ну что ты ходишь-бродишь без дела? Тебе ведь сверху всё виднее. Давай лети, найди мне слиток золотой. Да сделай меня уже богатым».

6

Ему всё-таки пришлось начать работать. Маг имел неосторожность купить в рассрочку дорогой смартфон. Конечно же, рассчитывал, что случится чудо и деньги возьмутся из ниоткуда. Но то ли снова случился облом с выигрышем в автоматах (да, он продолжал играть!), то ли курс доллара не скакнул перед Новым годом, как тот планировал… Так или иначе нужно было где-то доставать средства, чтобы платить по счёту.

Джем пошёл в продажи. В городе было полно стоковых магазинов, где недорого продавались вещи прошлогодних коллекций известных и не очень брэндов, а также магазинов б/у одежды и обуви, пришедшей с бездуховного Запада. Парень ходил по вышеупомянутым точкам с самого открытия, перерывал горы шмотья, отыскивая приличные экземпляры, скупал отобранные тряпки (плата в таких местах устанавливается обычно за 1 кг) и затем перепродавал их в розницу со своей наценкой.

До меня и раньше долетали слухи, что в таких местах за сущие копейки можно было найти новые фирменные вещи отличного качества. Также мне присылали вирусное видео, как за полчаса до открытия такого магазина у входа уже выстраивается длинная очередь. И как только в условленное время продавец открывала дверь, толпа, сметая всё на своём пути, устремлялась бурным потоком в торговый зал. Дальше начинался хаос с присваиванием и отвоёвыванием друг у друга годных предметов гардероба. Доходило даже до драк…

Продавать одежду новую и бывшую в употреблении самостоятельно через Интернет сложно. Рынок перенасыщен шмотками. Поэтому Маг действовал в офф-лайне. Он ходил с клетчатыми баулами в стиле «Привет из 90-х» по друзьям и знакомым и предлагал померить и приобрести ту или иную вещь. Самое интересное, что это работало. Таким макаром одел и меня.

В тот период жизни в первой половине дня я работал дома над книгой, а после обеда ехал в промтоварный магазин «Монетка», где до вечера трудился продавцом-консультантом. У меня совсем не было времени ходить за покупками. Вопрос с обновками для меня решил Джем. Сообщал ему, что именно нужно, а тот всё это находил и доставлял: брюки, джемперы, пиджаки, куртки… Цены были вполне доступными.

В сетях подобных магазинов так же скапливается свой неликвидный товар. Однажды Маг разговорился с заведующей, и та предложила ему избавить их от проблемы: от десяти больших мешков непродаваемой одежды (около 300 кг!). Причём бесплатно. Джем сделал три рейса на такси и таки-забрал частями этот подарок Вселенной. Мешки были огромными, и заняли половину его комнаты и весь балкон. Появилась задача, как продать непродаваемое…

В какой-то момент он одел и обул меня с головы до пят, и уже просто не нужно было столько: забиты были все шкафы и комоды. Учитывая его прилипчивость, тот продолжал и продолжал нести шмотьё ко мне на работу. Одет был уже весь наш небольшой коллектив: и бухгалтерша, и моя сменщица, их дети и даже директор магазина приобрёл у него приглянувшийся свитер. Я сказал Магу:

— Тебе нужно расширяться, искать новых покупателей.

Тот согласился. Через пару дней пожаловался мне:

— Представляешь, подхожу на рынке к случайной даме и говорю: «Женщина, у меня есть джинсы вашего размера». Та посмотрела на меня, как на сумасшедшего, и вызывающе так, даже враждебно, говорит: «А откуда вы знаете мой размер?»

Конечно, всё это выглядело комичным. В контексте какого-нибудь 1987 года, когда джинсами торговали фарцовщики, такая ситуация была бы нормальной. Но на дворе была эпоха интернет-торговли и маркетплэйсов, и я нисколько не был удивлён, что посторонние люди смотрели на Джема, как на чудака.

7

Течение времени отнесло меня от Мага. Да и сам я, откровенно говоря, старался отгрести подальше. Ушёл с головой в работу над новым романом, потом искал издателя, чтобы его опубликовать. Ездил по книжным ярмаркам Москвы и Петербурга, общался с редакторами, встречался с читателями. Вступил в международный союз писателей. Вёл переговоры с иностранными издательствами насчёт перевода и публикации. Далее отправился в многомесячное путешествие по Юго-Восточной Азии… В общем, жизнь кипела и бурлила.

Пандемия грёбаного китайского короновируса вынудила меня вернуться домой.

После нескольких лет перерыва случайно натыкаюсь на улице на Джема. Напрочь забыл о нём, а тут на тебе! Начинаем общаться и… господи, боже ты мой, не может быть! Я слышу те же самые «мантры», которые слышал от него годы назад. По кругу ходят три ключевые темы: расставание с Викой, проигрыш в автоматах и автомобильная авария. Как попугай, повторяет одно и то же, грозя наказать виновных…

Я написал и издал несколько книг, реализовал кучу планов, проехал тысячи километров, встретил сотни людей, побывал в десятках ситуаций. Были пройдены Китай, Гонконг, Макао, Лаос, Камбоджа, Малайзия, Сингапур, Индонезия… После всего калейдоскопа впечатлений и колорита странствий вернулся другим, вырос как личность, а он мне говорит: «Слушай, может, после аварии нужно было подать на инвалидность? Сейчас бы пенсию получал…»

Шёл домой подавленным и размышлял о том, какая примитивная, убогая и серая жизнь у этого человека. Как у клопа в спичечном коробке. Мир такой интересный и разнообразный! Его же заплесневелая реальность по-прежнему сводилась к обитанию в «хрущёвке» с престарелой мамашей и борьбе с призраками из прошлого. Какой мрак! Какое дно! И самое ужасное, что выбрал это он сам.

Дома принял горячую ванну после уличного мороза и умиротворённым лёг спать. Но не тут-то было! В два часа ночи раздался телефонный звонок. Звонил Джем.

— Деймон, посоветуй: мне бороться за справедливость или радоваться, что я живой?

ГРЕШНЫЙ АНГЕЛ, КРОТКИЙ БЕС

— Да он же блаженный! — воскликнула моя знакомая, когда впервые увидела Николая на фото.

— Ну да. Есть такое.

— Познакомь с ним.

— Что, любишь фриков? Знаешь, не в обиду, но есть одно «но». Ты для него старая.

— Чего? Мне тридцать четыре.

— Вот об этом и речь. По его меркам ты уже бабушка.

Мы рассмеялись.

— Он реально с какой-то чертовщинкой. Расскажи о нём.

Был промозглый осенний вечер, и мы сидели в уютной кальянной.

— Что ж. Тогда устраивайся поудобней.

Я затянулся ароматным дымом и поведал ей историю о Николае.

1

Когда-то мы с ним состояли в молодёжном проекте, который занимался организацией рэп-концертов, состязаний по брейк-дансу, вечеринок в стиле хип-хоп и прочих интересных движух. Николай был участником рэп-группы. Как и подобает настоящему рэперу, читал рэп, употреблял алкоголь, курил дурь, развлекался с девушками. В общем, кайфовал и наслаждался жизнью, прожигал её.

Остановился, когда ему было уже за тридцать. Организация распалась, а вчерашняя молодёжь разбрелась по белу свету. Пришло время взрослеть и как-то устраивать свою жизнь. Электрик по специальности, гастарбайтером он ездил на заработки в Москву и Питер, путешествовал автостопом от Крыма до Урала, скитался по просторам Среднерусской возвышенности, месяцами жил в палатке на Чёрном и Азовском морях и даже одно время был послушником в мужском монастыре.

К богу Николай пришёл, когда начал слушать лекции некого Олега Торсунова, кришнаитского специалиста по семейным отношениям и личностному росту. Именно в вере раскаявшийся грешник увидел для себя спасение от вредных привычек и деструктивного образа жизни. Ну и, в конце концов, переложил на боженьку защиту и ответственность за свою жизнь.

Так как Николай предлагал и мне прикоснуться к духовным знаниям, из любопытства я прослушал несколько видеолекций товарища Торсунова. Человек, похожий на пожившего муравьеда, восседал на сцене за столом, застланным кремового цвета скатертью в пол, густо заваленным букетами цветов, из-за чего производил впечатление божка на алтаре, которому страждущие пришли поклониться. Фамильярно наставлял паству и поучал, шутил, внезапно пел, гримасничал, разглагольствовал. Через все его мягкие и елейные речи красной нитью проходила мысль, что «на всё воля божья» и, если что-то пошло не так, «нужно помолиться».

Слушательница из зала задаёт вопрос:

— Олег Геннадьевич, у меня в семье есть проблема. Много лет я вегетарианка, а мой муж как ел мясо, так и продолжает есть. Более того, он охотится на диких животных и убивает их. Мне это очень неприятно. Как быть?

— Ну что ж, всё понятно, — заключает Муравьед. — В прошлой жизни вы были охотником, и сейчас по карме вам пришло это испытание в виде мужа. Примите судьбу и молитесь.

Почти каждая сентенция лектора с кришнаитской косичкой из остатков седых волос на затылке начиналась со слов: «Веды говорят, что…» Те принципы жизни и построения человеческих отношений, которые гуру предлагал, временами звучали здраво. Но многое казалось безнадёжно устаревшим и даже диковатым, хотя, возможно, и работало тысячи лет назад в какой-нибудь Тартарии. Мир кардинально изменился, изменилась психология самих отношений между людьми.

«Сейчас я вам скажу одну волшебную вещь, которая решит все ваши проблемы с мужчинами раз и навсегда, — интригует наставник в аудитории, в основном заполненной женщинами всех возрастов. — Подчёркиваю, абсолютно все проблемы. Их просто никогда не будет. Но вы не способны применить это правило в жизни». — Дамы замерли в состоянии любопытства. Воцарилась тишина.

Торсунов выдерживает мхатовскую паузу, повышая градус интриги.

«Итак, запомните. Если вы хотите, чтобы с вашим мужчиной у вас было всё замечательно, вы должны воспринимать всё, о чём бы он вам ни говорил, с восхищением и обожанием».

По залу пробежал ропот недовольствия и разочарования, слышен нервный смех.

«Я же говорил, что вы не сможете следовать этому правилу», — усмехается «божок».

2

Но вернёмся назад к Николаю. Вдоволь помыкавшись по необъятному Русскому миру, пилигрим в очередной раз вернулся из странствий в родной город и приземлился в родительских пенатах.

— Дима, как меня всё тут угнетает, — снова жаловался мытарь по телефону. — Сложно находиться в этом жилище, стены эти нагоняют на меня уныние. Повсюду атмосфера упадка и деградации. На родаков жалко смотреть: бедняги просто доживают…

Но позволить себе снять отдельное жильё пока не мог, а, может, и не хотел на самом деле: предки платили «коммуналку», покрывали бытовые расходы… Но родительскую еду блудный сын не ел из принципа.

В сорок пять лет Коля отучился на парикмахера от центра занятости и устроился работать мастером. Попал в женский коллектив и через некоторое время делился впечатлениями:

— Блин, что они за существа такие? Не понимаю, как их земля носит? Ты бы послушал, о чём они разговаривают целый день. Просто несут какую-то околесицу, гоняют пустоту по кругу: ты казала — я вязала. Еле выдерживаю и прошу святого Николая Угодника дать мне силу духа выдержать это испытание…

Парикмахер вставал в шесть часов утра, чтобы успеть на работу к восьми и как будто специально ровно в это же время просыпались его старики. Хотя те были пенсионерами, и им никуда не нужно было спешить. Раздражало, что времени собраться и позавтракать было в обрез, а туалет был практически занят, в ванной уже кто-то плескался, а на тесной кухне было не развернуться из-за присутствия обитателей…

Ещё бывало, Коля разговаривал по телефону в своей обшарпанной комнате-келье, не знававшей ремонта лет тридцать. В процессе обнаруживал, что с той стороны двери, притаившись, подслушивает отец (чтобы потом обсудить подслушанное с матерью). Приходилось выходить и прогонять.

Раньше, рассказывал Николай, когда выпивал, случались конфликты и пожёстче: доходило до драк с папашей и вызовов милиции…

— …Негативный у меня сегодня выходной денёк какой-то, — сетовал в видеосообщении Николай. — С утра поднялся, часов в десять–пол-одиннадцатого, кофе себе сварил, сделал пару бутербродов и ушёл завтракать в свою комнату. И тут за дверями батя прошёл в туалет, и я опять слышу шум этой струи… То есть окаянный лежал там у себя колом, пока я не поднялся. А когда поднялся — и у него активность началась. В общем, Дима, силы с меня тянет эта квартира просто адски. Хоть в лес уходи землянку рыть…

Силы тянула не столько сама квартира, сколько её старожилы. Название воздействия, которому подвергался испытуемый, умещалось в два слова — бытовой вампиризм. Старикам нужна была энергия, чтобы жить дальше, и они её с удовольствием брали у сына. Был своего рода биологическим аккумулятором для них.

— Да, Дима, это точно, — соглашался «аккумулятор». — Когда уезжаю надолго, и потом, бывает, созваниваюсь с ними случайно, то выясняется, что все тут жёстко болеют. А вообще, в чём трагедия, почем так негодую… Вспоминаю своё детство и юность и понимаю, что был объектом для слива их негатива. Не могу простить…

Часто чувствительного Николая выбивали из равновесия звуки жизнедеятельности не только соседей по квадратным метрам, но и по подъезду. Однажды поздно вечером из состояния благодати его вывел равномерный стук, источник которого Коля затруднялся определить, пока не вышел на лестничную площадку. Идущий на шум поднялся со своего третьего этажа аж на восьмой, где в одной из квартир обнаружил хозяйку, отбивающую молотком ломти сырого мяса…

Как-то ранней весной Коля увидел из окна, как коммунальщики по приказу пилят во дворе мощные раскидистые ивы, которые росли там, сколько тот себя помнил. Наспех накинув куртку, он выбежал во двор и с криками «Вы чего, черти, делаете?» набросился на них, хватая за ватники. Началась потасовка, вызвали ментов и Колю забрали в отделение. Когда тот вернулся вечером, то с болью обнаружил свежие пни, беспомощными культями торчащие из земли…

В целом, ему не нравилось жить в человеческом многоярусном муравейнике. Мечтал о своём загородном доме с участком, однако не делал ничего, чтобы мечта стала реальностью. От него исходила некая апатия, безволие, нерешительность и неспособность поменять жизнь.

3

Ханжа и пуританин, он критиковал и журил меня за откровенные постельные сцены в моих книгах. Призывал постыдиться, побояться бога и даже покаяться… Но через какое-то время в разговоре жаловался, что его самого бес попутал. Опять сорвался и провёл бессонную ночь на порносайтах, рассматривая «распутниц и блудниц вавилонских», а днём в церкви отчаянно замаливал грех рукоблудия.

Я был ошеломлён, когда узнал, что последний раз секс у него был лет пятнадцать назад.

— Знаешь, Дима, — усмехался Николай, сверкая золотыми коронками по бокам, — если у меня и дойдёт с какой-нибудь девушкой до этого, то я уже, признаться, и не помню, как это правильно делается.

Так как никакой текущей сексуальной жизни у него не было, то ничего не оставалось кроме как совершать мысленные экскурсы в прошлое, вытаскивать оттуда наиболее яркие моменты и смаковать их.

— Ты же помнишь, как раньше все тусовались на цирке? Там народ собирался со всего города. Столько девочек было! — вспоминал он бородатые времена. — Однажды соблазнил там такую красотку! Какой это был кайф!

Тусили вечером большой компанией. Я был в меру угашенным и на позитиве. Сидел на скамейке среди пацанов, когда на уровне моих глаз возникли женские ноги. Блин, там была миниюбка и эти длинные гладкие девичьи ноги! Я остолбенел от их красоты. Вперился в них взглядом и застыл… Потом просто протянул к ним руки, притянул к себе и уткнулся лицом ей в пах…

Кажется, втюрился с первого взгляда: настолько девушка понравилась и так воодушевила меня. Был максимально искренен с ней, блистал красноречием, боготворил. Говорил, что сказочно красива, что влюбился, что хочу быть с ней…

И знаешь, я настолько был открыт перед ней и убедителен, что малышка растаяла и занялась со мной любовью. Прямо под открытым небом. Мы любили друг друга на траве под яблоней при свете луны. Помню, что рукой влез в гнилые яблоки, разбросанные тут и там… Она, стонущая подо мной, запах упавших плодов, дыхание травы, звуки ночных насекомых… Незабываемо!

Это было давно… Теперь Николай не пил никакого алкоголя и не употреблял наркотиков. Единственный релаксант, который себе позволял, был мухоморный чай. Часто рассказывал, как этот отвар хорошо расслабляет его. Несколько раз предлагал попробовать, но я благоразумно отказывался, потому что с детства в сознании сидело табу на этот «фрукт».

Однажды поехали с ним в лес по грибы. Перед тем как начать тихую охоту присели на опушке, отметили на смартфонах геолокацию автомобиля (чтобы не потерять его), съели по бутерброду, и тут Коля извлекает серебристый термос и наливает в чашку своё любимое зелье. Выпивает до дна. Наливает ещё и вопрошает:

— Ну что, Димитрий, испробуешь снадобья?

Я взял чашку. В ней плескалась густая жидкость оранжевого цвета. Понюхал. Пахла грибами.

— Ты можешь описать эффект? Что со мной будет?

— Ну, опьянеешь чуток. Как от бутылки пива. Здесь не сильная концентрация.

Я задумался: до города было пятьдесят километров, и назад машину придётся вести уже в темноте.

— Мне ёщё за руль садится. Давай не рисковать. Сегодня воздержусь. Пей сам.

Тот разочарованно принял от меня чашку. Впалые щёки, тёмная поросль на лице, на голове оранжевая трикотажная шапка с белой вышивкой на английском — Hype.

— В другой раз обязательно составлю тебе компанию.

Он перекрестился, выпил, и мы отправились вглубь леса.

Если я собирал традиционные рыжики, маслята и подберёзовики, то Коля с азартом охотился на красные классические мухоморы, которые в этой местности водились в превеликом изобилии. Через час у него было полное ведро отборных экземпляров.

Тем временем отвар начал действовать, Николай опьянел, и у него открылся поток сознания. Нёс что ни попадя. И чем пьянее становился, тем интенсивнее работал его бредогенератор. Я уже давно не слушал бессмысленный монолог, а воспринимал эту речь, как фоновую трансляцию ходячей радиостанции «Мухомор FM».

Он постепенно заполнял второе ведро, тщательно отбирая самые крупные, здоровые и красивые грибы. В какой-то момент православный грибник срезал свежий молодой мухомор, восхитился вслух его природной силой и красотой, попросил у него прощения и начал его есть, как мороженное на палочке. Просто жадно откусывал куски грибной плоти и жевал, пока полностью не проглотил вместе с ножкой.

Через полчаса он стоял под кустом болотного багульника на четвереньках и блевал.

— Димитрий, дай мне побыть одному, — пробормотал бедолага между приступами рвоты. — Сейчас оклемаюсь.

Отошёл от него, сел под сосной, закурил. «Блин, только б не окочурился, — переживал я. — Ведь, по сути, выпил двойную порцию, потому что я отказался от своей. Да ещё сырой гриб сожрал впридачу…»

Через минут сорок он пришёл в себя.

— Вода есть?

Протянул ему бутылку. Тот выпил.

— Как ты? Идти сможешь?

— Конечно. Хоть всю ночь. Не впервой принимать мытарства.

— Давай уже в сторону машины двигаться. Ещё ведь до города пилить.

Был конец октября, и темнеть начинало рано. По навигатору мы доплелись с полными вёдрами до машины, когда солнце уже давно село. По дороге домой похрабревший Николай активировал тариф «Пьяный» и, сидя на переднем пассажирском сиденье, обзванивал девушек, с которыми боялся контактировать в трезвом состоянии. Пытался договориться о свидании на вечер. Думаю, вряд ли у него получилось…

4

Николай неоднократно пил при мне мухоморный чай, и умом я понимал, что ничего страшного не случится, если попробую разок. В конце концов, люди пьют алкоголь, хотя это, по сути, отрава. Все опасения пересилило любопытство: что в этом всё же находят? Договорились пойти с ним в театр на спектакль. Перед этим Николай всё-таки «дожал» меня со своим мухоморным напитком.

— Держи, — протянул он наполненную видавшую виды красную пластиковую чашку.

Я взял. Понюхал. Как обычно, пахло грибами. Отпил. На вкус — грибной суп. Не спеша, маленькими глотками, осушил до дна.

— Не жди мгновенного эффекта, Димитрий. В отличие от алкоголя, который действует сразу, почувствуешь приход через час-полтора.

В тот вечер мы смотрели пьесу американского драматурга Дона Нигро «Рейвенскрофт». В центре сюжета было убийство в богатом загородном особняке. Прикончили мужчину, хозяина дома, и прибывший полицейский инспектор пытался найти среди пяти присутствующих женщин убийцу. Жена среди них. Выяснилось, что с каждой из дам у покойного была любовная связь. Таким образом, мотив мог быть у каждой…

Я смотрел детективную историю и одновременно наблюдал за собой. Было лёгкое опьянение, как после бутылки слабоалкогольного коктейля. Но не более того. Признаться, до этого представлял себе всё иначе. Думал, что увижу сказочные миры, посещу параллельные вселенные, пообщаюсь с существами из высшего астрала… Но нет. Вместо этого приходилось смотреть на рутинное ментовское расследование…

После спектакля пожаловался Николаю, что хмель слабоватый и, вообще, это не то, что ожидал.

— Димитрий, не факт, что у тебя вообще будут какие-либо видения. Мухомор ведь сам решает, чего и кому не хватает. Поехали ко мне, приготовлю ещё.

Подъехали к его многоэтажке. Остался ждать в машине, а он пошёл заваривать чай…

Вскоре вернулся со своим термосом и фирменной красной чашкой.

— На этот раз сделал тебе покрепче. Держи.

Без каких-либо раздумий выпил всё залпом, поморщившись.

— Если будет тошнить, постарайся перебороть приступ, и тогда всё будет хорошо, — напутствовал знахарь.

Мы попрощались, и я поехал домой.

На середине пути почувствовал, как подкатывает тошнота, но смог преодолеть её. Уже проезжая центр города понял, что хорошо так пьян. Но опьянение это отличалось от алкогольного. Я всё чётко понимал и осознавал, координация движений была в порядке, просто было изменённое состояние сознания. Начало стремительно клонить в сон. Как будто насильно не давали спать трое суток, а теперь вдруг разрешили. На одном из светофоров, пока ждал зелёный сигнал, успел отключиться и громкий гудок автомобиля сзади разбудил меня.

Открыл настежь все окна в салоне, впустив холодный воздух с улицы, и включил ритмичную музыку, чтобы привести себя в чувство. Ничего не помогало. Накрывало не по-детски. Особенно тяжело дался продолжительный участок дороги, где требовалось плестись по-черепашьи не более сорока километров в час. Я просто уже засыпал за рулём, проваливаясь в темноту, и пару раз даже выехал на встречную полосу, напугав другие машины. Меня настойчиво выбрасывало из этой реальности. Не было никаких волшебных видений и картин. Просто выкидывало в чёрную глухую бездну…

Когда перешагнул порог квартиры, хватило сил только снять с себя одежду и рухнуть на кровать. Когда ставил телефон в режим полёта, удивился, что было всего десять вечера…

Проснулся на следуюший день ближе к полудню. Это было удивительное ощущение. Чувствовал себя настолько выспавшимся, настолько отдохнувшим и посвежевшим, что мне не с чем даже было сравнить это состояние. Отдохнула каждая клеточка моего тела, каждая мышца, каждый орган… Последний раз так крепко спал, наверное, в детстве. Ещё час лежал и нежился в постели, приходя в себя… Интересно, что сновидений никаких не было. Последнее, что помнил, это то, что вечером лёг и закрыл глаза, а в полдень их открыл. Что было в промежутке — тайна.

5

В плане знакомств с девушками в прошлом Коля никогда не напрягался. Обычно приходил на хип-хоп вечеринку или дискотеку, где было полно девиц, разогретых алкоголем, выбирал себе понравившуюся и забирал с собой. Так работало раньше, двадцать — двадцать пять лет назад, но не теперь. Что же поменялось? В городе ведь были всё те же дискотеки, на которых тусовались всё те же подвыпившие девахи. Проблема была в том, что Николаю было уже давно не двадцать.

— Дима, ничего не получается, — жаловался он. — Никак не могу познакомиться.

— Как именно ты действуешь?

— Обычно подъезжаю к малышке на велосипеде и говорю: «Привет. Я — Коля. Давай знакомиться».

— К девушкам какого возраста ты подкатываешь?

— Лет эдак восемнадцать — девятнадцать.

Я задумался и попробовал поставить себя на место малолетки, к которой на советском раскладном велосипеде «Аист» подъезжает сорокапятилетний дядька с куцей бородкой, измождённым лицом святого мученика, одетый по рэп-моде 90-х, с золотыми фиксами и в шапочке мухоморного цвета. Только особенная девушка сказала бы такому персонажу «да».

Всё это объяснил ему.

— Дима, что ты предлагаешь? Знакомиться с тридцатипятилетними «старухами»?

— Коля, пойми, даже если у тебя и завяжется с какой-нибудь малышкой, то с такой разницей в возрасте это будут отношения в формате «отец — дочь». И тебе придётся в первую очередь решать материальные вопросы «дочурки»: купить стринги, оплатить учёбу, свозить на море… Но я уверен, что ты не потянешь…

Николай почесал затылок. Перспектива его явно не устраивала. Он привык действовать по сценариям своей беззаботной юности: лёгкие отношения и секс без обязательств.

Пару раз я ходил с ним на съём. Под видом проповедников мы раздавали девушкам на улице религиозную литературу и предлагали поговорить о боге. Было много позитивного общения, но результат нулевой. Николай в принципе неплохо сохранился и выглядел моложе своего возраста, ему можно было дать тридцать с небольшим, но даже с таким раскладом для молоденьких принцесс он был уже «пожилым». Я настойчиво рекомендовал Коле заниматься категорией «30+». Но тот никак не желал подходить к данному контингенту. И тогда контингент пришёл к нему сам…

Дело в том, что на работе на него положила глаз тридцатишестилетняя коллега Наташа, которая была классической разведёнкой с ребёнком. Жгучая грудастая брюнетка активно флиртовала с Николаем и домогалась его. Пару раз приглашала к себе в гости «на кофе», но тот был непреклонен.

— Давай сделаю расклад на картах Таро. Посмотрим, какие у неё намерения, — предлагал я.

— Ай, Дима, не стóит. Всё это от Лукавого. И так понятно, что она попутанная…

— Чего ты ломаешься, как схимник какой-то? Нормальная баба. Сходи к ней. Хоть сексом займёшься в кои-то веки.

— Чую, там «кексом» дело не ограничится, Наташа намерена прихватить меня по-серьёзному, — вольнолюбивый Коля не желал расставаться со свободой.

Да, Наташа была вполне привлекательной, и тот хотел бы оказаться с ней в постели. Однако пытался просмотреть последствия. Интуиция подсказывала, что всё это может вылиться в служебный роман, который закончится женитьбой. Аскет держал продолжительную оборону, стараясь ограничиться с коллегой лёгким флиртом. Но пиздец подкрался незаметно с той стороны, откуда Николай его не ждал.

Перед началом зимнего сезона от работников заведения администрация потребовала, чтобы те вакцинировались от гриппа и чтобы сами оплатили свою вакцину. Николай возмутился. Назвал происходящее «промыслом Антихриста», а саму вакцинацию «бесовщиной». Наотрез отказался сдавать деньги и подбил на бунт всех остальных. Православный Че Гевара с горящим взглядом возвышался над внемлющим коллективом, выкрикивал антивакционные лозунги, потрясал рабочим договором, цитировал статьи «Трудового кодекса»…

Еретика вызвали на ковёр, где он имел нелицеприятную беседу с директрисой сети парикмахерских и начальницей отдела кадров, которую в ходе разговора на повышенных тонах обозвал «беспринципной хитрой лисой». Та в свою очередь поставила вольнодумца перед выбором: уволить по статье либо уволиться по собственному желанию. Николай выбрал последнее.

6

Успокоившись после скандала, изгнанный страстотерпец довольно быстро устроился в маленькую частную парикмахерскую, где его больше никто не «харрасил». Я периодически заходил к нему подстричься, а затем за нехитрой трапезой с чашкой мухоморного чая слушал рассказы из серии «Житие мое».

Как упоминал выше, в критических жизненных ситуациях Коля просил помощи у Николая Угодника. Мне же подарил маленькую иконку с изображением святого Христофора, который являлся покровителем холостяков и путешественников.

— Коля, почему у Христофора собачья голова? — удивился я.

— Дима, раньше это было нормой. Псоглавцы жили на земле бок о бок с людьми.

Хоть я и не был религиозным человеком, но Христофор мне понравился. По крайней мере, выглядел довольно милым и добрым. Я положил иконку в портмоне и носил повсюду с собой.

Пару раз ходил с Николаем в храм на богослужения. Мне нравилась умиротворяющая атмосфера и энергетика таких мест, но окунаться во всё это, изучать глубже и посещать на регулярной основе желания не возникало.

В бытовой жизни Коля был, как говорится, и швец, и жнец, и на дуде игрец. Диковинным самодельным электроприбором превращал мёртвую воду в живую. Проращивал для употребления в пищу горох, пшеницу, гречку, лён… Засушивал на зиму грибы и рыбу, замораживал ягоды. Хорошо разбирался в травах и заготавливал их. Настаивал хлебный квас, квасил капусту и огурцы, умел выпекать хлеб на закваске. И даже плёл себе лапти, в которых шаркал по дому…

В популярной социальной сети Николай был подписан на группу «Ищу половинку для создания родового поместья». Периодически сбрасывал мне анкеты так называемых «богинь», которые искали себе «творцов». С его слов, там был большой выбор православных девушек и женщин, которые хотели жить на своей земле и рожать от любимого мужчины. Коля ничего конкретного не предпринимал, а только критиковал:

«Вот куда она лезет в свои сорок четыре с тремя детьми?»

«Николай, что ж ты так? Где твоя христианская добродетель и терпимость? Она тоже человек. Имеет право на своё счастье. Между прочим, это твоя ровесница».

«На что она рассчитывает?»

«На каждый товар свой купец. Тебя же никто не заставляет выбирать именно её».

Тот затихал на какое-то время, а потом присылал очередную анкету, которая его зацепила. С фото смотрела замученная девушка в русском национальном костюме с кокошником, которая сидела за старинной прялкой в ожидании своего суженого-ряженого. Из текста на ломанном русском языке выяснялось, что та родилась за границей, в России никогда не была и в настоящий момент чахнет в какой-то глухой бельгийской деревне. Как обычно, все надежды возлагались на ведического мачо, который прилетит на мощной вимане и похитит её, решив все проблемы…

Я перешёл в саму группу и пролистал женские объявления. Да, выбор был большой. Но если это были молодые девушки, то обязательно с какой-нибудь ведической припиздью, а если женщины за сорок, то уже с минимумом требований к возможному партнёру: просто «хорошего человека для жизни». В общем, и в личной жизни у Николая был тупик. Но случай всё изменил.

* * *

Я встретил Олю случайно на улице. Когда-то жили с ней на площадке одного этажа. Тогда она была подростком, а сейчас передо мной стояла молодая симпатичная рыжеволосая девушка. Ещё по тем временам, помнил, та фанатела от индуистской культуры, ходила в длинных юбках колоколом, носила фенечки-обереги, подбрасывала в почтовые ящики жильцам брошюры о вреде абортов и пользе сыроедения, вывешивала объявления о лекциях по «Бхагаватгите»…

Невзначай поинтересовался в разговоре, не замужем ли. Нет, не замужем. По-прежнему была в религиозной теме, но уже без былого фанатизма. Поговорили о том о сём, обменялись контактами и разошлись.

В принципе, я уже раздумывал посоветовать её Николаю в качестве потенциальной невесты. Но меня смущал один момент. Момент в её прошлом. Я точно помнил, что когда-то она пропала на продолжительное время: перестал встречать её на лестнице и во дворе дома. Подумал, что улетела в Индию. Когда спросил у её матери, то узнал, что та находится на лечении в отделении неврозов…

Ещё раз прокрутил в голове встречу с ней. Откровенной шизы не заметил, в целом вела себя адекватно. Вроде как-то тревожно бегали глаза. Или мне показалось?

Думал несколько дней, и в итоге всё же решился рассказать о ней Николаю. Про историю с психушкой благоразумно умолчал. Тот с живым интересом отреагировал на Олю, изучил её профиль в социальной сети и даже отважился написать.

— Дима, — информировал он меня. — Сегодня встречался с Ольгой в вегетарианском кафе. Достойная девушка и завидная невеста. Кстати, со своей жилплощадью. — Он был явно воодушевлён. — У нас было столько тем для разговора! Она не ест мясо, как и я, алкоголь не приемлет, не курит, Торсунова слушает, веды цитирует… Это как раз мой вариант. Прям в десятку.

— Ну что ж, очень рад за вас. Будьте счастливы, дети мои! — рассмеялся я.

Может, срастётся. Должно же человеку в кои-то веки повезти…

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ — ГРУСТНЫЙ ПРАЗДНИК

Вас снова приветствует орденоносная Москва!

И я, её верный эмигрант из дружественных земель!

Привет, братишка!

Куда пропал, дружище, ебать-копать, срать-размазать???!!! Почему не пишешь? Ты там жив? Женился??? (Только попробуй!)

Короче, а-у-у!

У нас тут всё нормально. Всё потихоньку движется. Единственная проблема в том, что Алина Фёдоровна уходит со вторника в отпуск, и вот она жопа: некому дежурить в детском клубе. Придётся кого-то просить, типа уборщицу Таню или её дочь. За деньги, блядь!

Каблукова хоть иногда подъедает авторитет независимости, но с большего ведёт себя благоразумно. С Песковой всё вроде как хорошо, но она влюбилась сука, как сука, и всегда хочет ебаться. Все встречи сводятся к этому, а встречаться особо негде, ведь Каблукова, как чекистка, всегда на чеку (сорвать бы эту чеку да бросить бродячим куканам!). Поэтому трахаемся в основном в антисанитарии — в «Фиесте» среди детских вирусов и коньячного перегара обитателей. В общем, условий для секса никаких, но, однако, она часто на гастролях… Не знаю, хочу ли я с ней продолжать общаться — ведь старая и бесперспективная. Время покажет. Пока видимся…

А сейчас немного лирики специально для тебя, брат. Пятнадцатого апреля мы были приглашены на день рождения Александра Вантушевича (ты ведь не забыл Сашку?!). Нам пообещали «необычный праздник», полный тайн, сюрпризов и загадок. Было сказано, что вечеринка состоится на Павелецкой в квартире (слава богу, не в подвале) и будет организована в… индийском стиле. Ещё очень осторожно было добавлено, что… мяса не будет. «Мяса не будет». Запомни эту фатальную фразу!

Так вот, приехали мы туда, и нас около подъезда встретил Димка (снимает с Сашкой хату), который сообщил, что из спиртного только много-много сухого вина. Мы, не очень долго думая, да в общем-то сразу, не заходя даже в подъезд, пошли в магазин и купили 0,5 коньячка, морсик и минеральную воду.

Пришли.

В квартирке пахло благовониями. Играла негромкая музыка. Сашкина еврейская девушка Сима варила на кухне компотик из порченых фруктов. В зал нас не пустили. Сказали: «Не входить! Там сюрприз!»

Да… И вот мы долго гнобились в неубранности «ихней» кухоньки среди множества обрезков гнилых частей яблок, груш, апельсинов и прочих пищевых отходов (заявились рановато — не успели прибрать). Всё это время Сима возмущалась, какой у них был дурацкий день, так как им пришлось ехать на рынок в Выхино (прикинь — Выхино! — ебануться!). Поговаривали, что там всё очень дёшево. А оказалось, что не очень дёшево и… не очень свежо. Это было такое долгое предисловие Симы перед долгожданным сюрпризом в индийском стиле.

Выпив уже на кухне полбутылочки коньяка (причем никто из хозяев от него не отказывался), вдруг, вдруг, вдруг, вдруг, ВДРУГ — мы узнаём, что из еды — только сладости и те самые дешёвые «не очень» фрукты.

Входим в залу.

Все стены увешаны простынями, предварительно покрашенными в психоделические цвета ещё советскими красителями из запасов Симы. Фоном звучит тематическая восточная мелодия с мантрами. На полу простыня (слава богу, она долго кипятилась), и на ней такая гора рахат-лукума, урюка, кизила, кураги, орешков и прочей приторной сладкой хуйни, объём которой вряд ли могли бы съесть три человека в течение трёх месяцев.

Я сильно намучился со своей поясницей, задницей и позвоночником, пока пытался сидеть в позе йога на твёрдом полу возле этого вегетарианского корма для морских свинок (даже овощей не было!). «Много-много» вина хватило ровно на два раза разлить на шесть человек. Когда бутылки опустели, начался тупняк. При этом выпить хотели все, но именинник и его подруга делали вид: «А, собственно, что? Уже и всё, собственно». Игорь Холодёнков, конечно же, не молчал. Но что толку? Тупилово было страшное, от сладостей на столе просто тошнило, от дымящих палочек, шмали и кальяна башка разболелась так, что не было никаких сил даже думать о продолжении банкета. Фу, блядь, до сих пор плохо…

Но тут — о, счастье! — собрался придти Женя Меньшиков. И весь народ (кроме хозяев и меня) ринулся его встречать около магазина. Толпа принесла 0,5 водки, десять бутылок пива и почему-то десять яиц. Всё действо с поглощением продуктов и напитков Меньшикова продолжалось от силы минут тридцать, в которые яйца ушли в первую очередь, не успев даже остынуть. Причём Сима жрала первой.

Короче говоря, съели мы яйца и поехали с Холодёнковым по домам. Остальные тоже постепенно разъехались… (Гора сухофруктов так и осталась лежать там, на простыне, — продуманная Сима!)

Купив пачку пельменей с говядиной, сливочного масла, майонеза, палку копчёной колбасы и вишнёвого сока, я прибыл домой в час ночи. Поел мяса (!) и совершенно трезвый (что очень хорошо и это единственный плюс) лёг спать. Холодёнков купил котлет, поел и там у себя тоже заснул.

P.S. Позже Вантушевич сделал вывод, вернее, ему помог Холодёнков, что нельзя подменять русские традиции восточно-еврейскими стандартами.

Мы напомнили Сашке, как классно провели прошлый день его рождения на природе с шашлыком. (Тот признался, что тоже жутко хотел есть на вечеринке, но поделать ничего не мог). Клятвенно пообещал, что в следующий раз, даже если ему придётся в невероятном прыжке ударить себя копчиком об свой кадык — на столе будет только мясо! Что, в общем-то, тоже крайность.

Надеюсь, у тебя ощущение, что ты побывал вместе с нами на этом празднике жизни. Скучаю, обнимаю, буду писать (ударение правильно поставь).

Стас

ИСТОРИЯ ЕЁ СЛУГИ

— Убью суку! Уничтожу её, клянусь! — он был в бешенстве. Всклокоченные волосы. Красные белки глаз. Эмоции переполняли его через край. Казалось, ещё немного и он задымится.

— Успокойся, ради бога! Что случилось? — я стоял в пижаме в дверном проёме на кухню и щурился от яркого электрического света. Было густо накурено. На столе около ноутбука недопитая бутылка виски.

— Ещё будет на коленях просить прощения у меня и моего сына. Тварь лживая!

— Толик, прошу тебя, потише. Три часа ночи. Давай утром всё обсудим.

— Прямо сейчас поеду туда и подожгу дом! Хочу всё спалить нахрен! Они же за каждую копейку трясутся, крохоборы паскудные…

Ситуация была сложная. Видел, что человек на грани, поэтому первым делом пошёл и закрыл входную дверь на все три замка, а ключи спрятал. Теперь было важно проконтролировать, чтобы он не сотворил чего-нибудь с самим собой…

— Блядь, Дима, с кем я жил?! Не могу в это поверить!!! Представляешь, что узнал?!..

То, что последовало дальше, удивило меня. Думал, такие сюжеты существуют только в любовных сериалах. Конечно, полезно «взломать» чужую электронную почту и наконец-то избавиться от иллюзий. Но другой вопрос: а готов ли ты к правде? Она ведь может быть невыносимо горька…

1

Особый колорит событиям придавал Сан-Франциско, расположенный на другом конце света, город, где жила Ольга до знакомства с Толяном. Если бы её побег был совершён, скажем, из Владивостока или Ханты-Мансийска, то эта история звучала бы не так интригующе. Ох, уж это вечное преклонение нашего человека перед всем западным! Ему казалось, раз она из-за него уехала из Штатов, то это беспредельная любовь. Конечно, из провинциальной части Европы такие слова как «Америка», «Калифорния», «Сан-Франциско» обывателем воспринимаются, словно названия далёких планет. Анатолий Терёхин, увы, жил устаревшими представлениями о мире. Это раньше, при Совке, уезжали в одну сторону раз и навсегда. Сейчас же «катаются» через океан туда-обратно просто попить кофе и сделать покупки.

Наши люди по-разному приспосабливаются и выживают в США. Теоретически проще всего устроиться женщине. Как? Конечно же, выйти замуж за американца. Что и было сделано Ольгой. Заарканила послушного программиста Питэра Брукса. А что дальше? Надо же не только как-то существовать с этим человеком, но ещё и с кем-то общаться, зарабатывать, интегрироваться в общество… Она выбрала не работать и жить за счёт мужа.

— Питэр, ты постоянно играешь в свои долбанные компьютерные игры! Мне никакого внимания.

— Дорогая, — он ставил World Of Tanks на паузу. — Ну не сердись. Что я могу сделать для тебя?

— Не знаю. Надоело сидеть дома.

— Хочешь поедем на уик-энд к Тиму и Эми? Они давно зовут на барбекю…

— Боже… Опять выслушивать лекцию про квантовые технологии и нанороботов? Я не выдержу.

— Ну, поехали в заповедник «Тиг Хилл». Мы давно хотели подняться на ту гору.

— Там большие расстояния. Боюсь, не осилю.

— Может быть, сходишь и купишь себе новое платье? Тогда у тебя появится настроение…

За шесть лет замужества всё приелось. Да и сам Питэр со своей услужливостью порядком поднадоел. Детей не было — только они вдвоём. Ольга испытывала состояние тягостного одиночества. Единственной отдушиной были поездки домой в Беларусь.

С Анатолием они познакомились на загородном слёте под Гомелем, который устраивала профсоюзная организация. Это был её очередной приезд на родину «в отпуск». Сам герой рассказа был в разводе и жил активной во всех смыслах жизнью свободного мужчины после многолетнего, ставшего тюрьмой, брака.

Он сразу обратил внимание на эффектную блондинку, увлекательно рассказывающую у костра байки про жизнь за границей и ставшую тем вечером всеобщим центром внимания.

— Девочки, что бесит в американских магазинах, так это цены. Вернее то, как они их формируют. Например, здесь, в Беларуси, ты приходишь что-то купить, берёшь вещь и на кассе платишь сумму, которая указана на ценнике.

Там по-другому. К примеру, мне понравилась сумка Chanel. Условно говоря, стоит 300 долларов. Так вот. На кассе они ещё добавят налог штата. В Калифорнии это 9,75%. В итоге получится 329 долларов 25 центов. Сначала раздражает. Потом привыкаешь…

Днём на речке он имел возможность рассмотреть её во всей красе: миловидное лицо, изумрудно-зелёные глаза, светлые волосы, гитарообразная фигура, шикарный зад, красивые ноги… Вдобавок ко всему довольно неглупа. Потом он будет анализировать, что его привлекло больше в ней, мозги или попа? Придёт к выводу, что попа!

Понравились друг другу с первого взгляда, и между ними вспыхнула страсть, которая переросла в бурный летний роман. Анатолий жил с сыном-подростком и привести Ольгу к себе не мог. Встречались на её территории, пока мать была на даче. Однажды та вернулась без предупреждения и застала пару. При виде любовника с голым торсом в дверном проёме спальни ошарашенная мамаша удивлённо спросила замужнюю дочь:

— Оля, как это прикажешь понимать?

— Я тебе всё потом объясню, мама.

Чтобы не маячить перед глазами у вездесущей родительницы, окрылённые влюблённые помчались на машине на Чёрное море, где обитали просто в палатке и наслаждались жизнью десять дней…

Но пришло время отъезда, и Ольга полетела назад за бугор. Анатолий же вернулся к своей прежней рутине. На вещи смотрел трезво и никаких планов касательно замужней дамы, живущей за границей, не строил: покувыркались и разбежались.

Не прошло и двух недель, как та со слезами на глазах звонит по видеосвязи:

— Я люблю тебя. Хочу быть с тобой…

Вот так! Толик не ожидал такого поворота.

Сцена искреннего любовного страдания повторилась… Конечно, её можно было понять. После эмоциональной и гормональной встряски вернулась в прежний опостылевший сценарий супружеской жизни с нелюбимым мужем в сонном пригороде. Тут она познала страсть и чувства, а там, на чужбине, — однообразие, скука, тоска.

Думали, гадали, что делать и как быть. Анатолий расчувствовался: «Мучается ведь человек. Надо спасать. Надо что-то решать. Конкретно!»

Он позвонил Ольге:

— Приезжай!

Прикрываясь надуманной болезнью матери, Ольга помчалась назад в Европу.

Анатолий встретил её в Шереметьеве с огромным букетом цветов. Из аэропорта прямиком на съёмную квартиру на Новом Арбате. Из постели не вылазили двое суток. Потом приятная дорога в Беларусь…

2

Когда их роман только начинался, тот не испытывал к ней каких-либо чувств, кроме сексуального влечения. Но постепенно ей удалось влюбить его в себя. Сработал принцип: чем больше мужчина вкладывается в женщину, тем ценнее она для него становится. Более того, в постели активно практиковала «Камасутру», её актёрские способности были на высоте. БДСМ-упражнения, мультиоргазм до потери сознания, непроизвольный сквирт и прочие заготовки из её секс-арсенала заставили Анатолия почувствовать себя мачо. Ах, какая женщина! И в постели переживает крутые ощущения! И всё это делает он! Самооценка взлетела до стратосферы.

— Хочу за тебя замуж, — шептала она в полумраке спальни.

— Ну… Посмотрим, — неопределённо отвечал тот. После четырнадцатилетнего супружества и тяжёло давшегося развода Анатолий сомневался, что хочет узаконить отношения. Вдобавок настораживала прижимистость Ольги: всё время брала, но ничего не отдавала. Уже имея неприятный опыт делёжки имущества с первой женой, он опасался, что стерва с мужским характером вообще разденет его до нитки и пустит по миру. Приходилось лавировать.

Её чары, конечно, действовали, но не до конца. Дожать никак не получалось. Приходилось совмещать: оставаться официально замужем за одним, но жить с другим. В Штатах проводила всё меньше времени, ссылаясь на необходимость опекать «угасающую» мамашу. Для придания достоверности печальному положению дел в телефонном разговоре с супругом часто проскакивали пугающие медицинские термины: «панкреатит», «предынфарктное состояние», «гипертонический криз»…