Есть такой фильм «Начало», в нём говорилось, что идея является самым живучим паразитом: если она завладеет сознанием, то выгнать её оттуда иногда невозможно. Вот и вы, уважаемый читатель, не книжку сейчас читаете, а стоите перед дверью, за которой есть нечто, что может сильно изменить взгляд на мир, потому и предупреждение.

То, что тут будет дальше, сейчас принято называть когнитивным оружием. Можно конечно и шахматной доской ударить по голове, но тут рассказывается про другое применение шахмат. Суть в том, как свою реальную жизненную и какую угодно вообще ситуацию отобразить на шахматной доске и уже действовать сообразно лучшим ходам. В этой книге объясняется, почему созданная автором методология работает, какие смыслы выражает каждая фигура, доска и всё они вместе. Весьма иронично, что это одновременно и древний и в то же время ранее неизведанный способ смотреть на мир.

В какой-то момент я обратил внимание на то, что шахматы имеют все признаки полноценного и очень мощного языка, а язык всегда выражает поведение. Как мы знаем, в природе нет ничего лишнего, если что-то не нужно — оно быстро умирает, а шахматы «умирают» уже больше тысячи лет и, думаю, как минимум ещё столько же будут «умирать». Так значит, этот язык что-то описывает и поведение чего-то выражает? Что это за рояль в кустах, мимо которого прошло столько пытливых умов?

Я не нашёл чего-либо подобного про полную «дешифровку» шахмат, иначе бы, возможно, и не писал бы эту книгу. Зачем напрягаться, если можно взять готовое? Но смысл шахмат по сей день оставался «тайной, завёрнутой в загадку и помещённой внутрь головоломки».

Честно постарался не писать большой трактат, максимум сути, но, как и принято в приличном обществе, любые выводы должны сопровождаться подкрепляющими их фактами и аргументами, которые в случае с «дешифровкой» шахмат сами по себе весьма объёмны. Обзорное их рассмотрение я вывел в последний и скучный раздел (который точно никто не будет читать), содержащий две части и выстроенный вокруг объяснения фундаментального различия между информацией и смыслами. Первая его часть описывает современный академический консенсус практического описания нашей реальности, как трёхсоставной структуры, отдельной частью которой и является мир смыслов. Она же детализирует базовые, для цели книги, четыре принципа: диалектичности, самоорганизации, троичности и простоты. Вторая его часть посвящена так называемым смысловым канонам, одним из которых, собственно, и являются шахматы.

Книга направлена на практическое применение представленной в ней методологии, которую автор развивает на своём небольшом канале «Мысли в смысле»: он есть в «Ютубе» и «Рутубе».

Ну что же, к партии, уважаемые дамы и господа, к партии!

Итак, это пешки. Они ходят только вперёд.

Это фигуры. Они ходят по-разному.

Кардинал Решилье,
«Д'Артаньян и три мушкетёра»

Глава 1. Дешифровка

Договоримся о названиях фигур, потому как их называют часто по-разному. Я буду называть фигуры, так как в детстве меня научил мой отец. По краям у нас стоит тура. После неё, в сторону центра, стоит конь, после него — ладья. Про ферзя, короля и пешку, думаю, не стоит уточнять. Конечно же, я знаю, что в европейской традиции ладьи — это как раз фигуры по краям доски, а фигуры между конями и центральными фигурами (т. е. королём и ферзём) именуются в европейской традиции чаще всего слонами. Но после прочтения этой книги вы сможете самостоятельно оценить, как такая, казалось бы, невинная формальность, как всего лишь перестановка имён, может создать неприступную стену для множества умов.

Формат этой книги не предполагает демонстрацию полного хода всех предваряющих дешифровку рассуждений и детального логического вывода результатов этого весьма длительного и трудоёмкого процесса. Это было бы слишком утомительным для читателя — цель книги сугубо практическая. Но всё же есть целый ряд совершенно очевидных ключей к дешифровке непосредственно в самих фигурах. Как и везде, правило «хочешь что-либо спрятать — положи на самое видное место» работает и в случае с шахматами.

С ключей мы и начнём. Вы вообще задумывались, почему именно такая последовательность трёх фигур: тура (на же «башня»), конь (он же «рыцарь»), ладья (она же «офицер», «стрелок», «гонец»)? Почему именно такие названия? Тура часто похожа на башню замка, а ладья ну никак не похожа на ладью, скорее на башенку мечети. И вообще, причём тут конь — почему не медведь или лев?

Если вспомнить историю великого шёлкового пути или даже историю Европы, то всегда мы видим одну и ту же методику контроля за территориями — создавалась инфраструктура из оборонительных опорных пунктов, в которых была войсковая охрана, которая охраняла главные торговые пути (как это сейчас называется — коммуникации) и обеспечивала беспрепятственное и безопасное прохождение грузов. Вся история Чингисхана — это мечта о едином евразийском торговом пространстве, где можно было бы безопасно вести торговлю. И он был не первым из многих в истории Евразии, кто пытался это сделать хоть на какое-то время. И тут мы можем видеть прямую связь инфраструкТУРЫ, войск (в виде КОНЯ) и торговли (в виде ЛАДЬИ) — это частный случай той самой троичности (или троицы) из раздела о принципах, о котором я сказал во Введении. Она ведёт нас ровно к тем же первичным смыслам, что на дальнем востоке и Азии часто именуют связкой «Инь — Ян — Дэн», ровно тот же смысл в дохристианской троице «Мать — Отец — Сын», это ровно то же самое, что в управленческой литературе именуется связкой «инфраструктура — проект — продукт». А именно есть какая-то пассивная часть, какая-то активная часть и некий «продукт — результат — цель», ради чего первые две части соединили свои усилия.

Вместо туры в Азии часто встречается другое название — слон (знаю, что в европейской традиции слон — это про фигуру между конём и центральными фигурами). В Индии есть даже иносказательное выражение, обозначающее, что кому-то навесили ярмо на шею — подарили белого слона. Имеется в виду традиция древних правителей осаживать своих наиболее процветающих вассалов, одаривая их священным белым слоном, которого нельзя было ни убить, ни заставить работать. А кушает слон совсем не как канарейка. Ровно то же делал Людовик XIV, задавая крайне высокую планку затрат на дворцовую жизнь для своих феодалов. Это дополнительно подчёркивает обременение инфраструктуры — так как такой слон тоже инфраструктура в отношениях того самого вассала с его правителем (сюзереном). Есть даже анекдот такой про слона, когда владелец, купивший слона, жалуется его бывшему владельцу, что слон совсем не такой полезный, как тот ему преподносил, и что он очень «затратно-проблемный», на что бывший владелец ему говорит, что тот неправильно всё рассказывает, потому как таким образом ему не удастся этого слона продать ещё кому-нибудь.

А почему эта троица в шахматах имеет по четыре экземпляра? Шахматы вообще представляют собой красивейший набор когнитивных препятствий. Чаще всего пару чёрное — белое представляют как противников, типа хорошие против плохих. Но если бы это было так, ферзи и короли не стояли бы друг напротив друга — а они стоят именно так. Простой ответ — чёрные есть отражение белых, более правильный ответ — они отражают друг друга. В упомянутых во Введении принципах действие порождает противодействие. Это ровно они и есть! Те самые сдержки и противовесы. Кстати, в одной из ранних версий шахмат доска была вполовину ýже и этих троиц было всего две.

Но теперь-то их четыре; что означают эти две пары на каждой стороне? Доска делится на две половины — правую и левую. А что обычно было у военнообязанных людей много веков подряд в правой и левой руке, подо что они тренировали свои руки? Под щит и меч, т. е. мы имеем дело с нападением и обороной, что восходит к смыслам проактивности (твоя инициатива, ну или по-военному — твоя агрессия) и реагирования (инициатива не твоя, что по-военному ближе к обороне). Тот же самый Инь-Ян, но уже с другой стороны. К Инь-Ян и его символу (круг с чёрным и белым содержимым) мы ещё вернёмся.

Теперь перейдём к пешкам. Что это за зверь такой? Вот прям представляю себе Амира Тимура, говорящего адресно только своей пехоте перед решающей битвой с Баязидом: любой, кто добежит до шатра султана, сразу прям там, у шатра, станет моей правой рукой! Это же прямой риск совсем не эстетичной много-праворукости, совсем не как у индийского Шивы! Видимо, с пешками связана совсем не карьерная история.

Вот если человек, успешно переживший молочные зубы, не будет каждый день чистить свои вторые зубы, то у него в скором времени появятся третьи, новые, платные — вставные либо бесплатные мясные (его дёсны). Термодинамика нам ясно говорит, что ничего из ничего не возникает, всегда что-то где-то предварительно накапливается. Риск нарастает поэтапно, от малого к большому, равно как и шансы: если вы закинули одну удочку в реку, то шансов у вас может быть меньше; если бы вы закинули сразу несколько удочек — особенно если вы делаете это не одну сотню раз и место рыбалки уже, что называется, «намоленное». Так вот, ваши пешки — это некие ваши шансы, а «чужие» пешки — тоже ваши, но уже риски, потому-то все пешки шагают так медленно — происходит накопление с переходом количества в качество.

Пока полная картина и не должна собраться — это лишь первый, ознакомительный, обзор.

Шахматы — игра королей.

Цивилизованная и стратегическая,

и абсолютно непресекаемая.

«Побег из Шоушенка»

Кто такой шахматный король вообще? Вот если в сражении убивали реального короля — война прекращалась далеко не всегда и то не мгновенно! И реальный король явно должен был быть самой могущественной фигурой, а в шахматах это не так. Понятно только, что король иллюстрирует собой принцип единоначалия. Ферзь тоже себе загадка. Ну не было при королях должностей, именуемых ферзями. Короли и ферзь — логика этимологии обоих слов очень туманна и вариативна. Это была чуть ли не самая трудная часть всей загадки и тут следует сделать несколько отступлений.

Во-первых, это актуальность шахмат — если люди в них всё ещё играют (и ещё как!) — значит, они продолжают видеть (осознанно или нет) в них глубину и всё то, о чём говорилось выше, просто, возможно, у этих образов сейчас совсем другие имена. Во-вторых, если убийство короля приводит к окончанию игры, то получается, что на нём всё и держится. Мы уже мельком увидели систему сдержек и противовесов наших троиц, со всеми их шансами и рисками, и вот все они имеют некое общее основание, устранение которого приводит к разрушению всего их механизма, и это основание представлено в игре в виде короля, хотя в самой игре король менее полезен, чем даже пешка (их хотя бы несколько), такая получается особо статусная пешка. Явно тут есть подвох; как говорил наш советский Эдвард «Винни Пух» Медведь, «это ж-ж-ж неспроста!».

Ферзь, скорее, «напрашивается» на должность некоего командующего всеми остальными фигурами, так что с точки зрения боевого построения ставить вместе ферзя и короля означает буквально класть все яйца в одну корзину — совсем неразумно это. Реальный король всегда наблюдает за битвой из своего шатра, палатки, некоего места с безопасным расстоянием от самих военных событий. Но они ведь стоят вместе! А значит, разделить их в первоначальном построении так просто нельзя или ненужно.

Вернёмся к нашей троице, которая «инфраструктура — проект — продукт», тут даже никакие дополнительные пояснения ведь не нужны, всё очевидно, абсолютно прямой путь — та самая формальная логика, которая, как известно, полноту без парадокса и не обеспечивает (про теоремы Гёделя рассказано в скучном разделе, упомянутом во Введении). Т.е. эта цепочка сама по себе хоть и вся такая гладкая, прямая, но не полная (и не целостная), а на ферзе с королём мы как раз и споткнулись — м-да, парадокс! Если короля с ферзём разделить нельзя, то значит, они вместе и образуют этот самый парадокс. Теперь бы его ещё понять. Что эта парочка обозначает? И без всяких там некультурных анекдотов про этот самый парадокс. Сам по себе парадокс есть противоречие, т. е. когда что-то чему-то неисправимо противоречит, а у нас как раз есть пара король и ферзь. Тут в принципе сложно ошибиться, если предположить, что они как-то друг другу должны противоречить. Вот мы и накопали набор признаков для поиска того, какие смыслы отражают в себе король с ферзём и что они представляют собой вместе.

Шахматы прежде всего

учат быть объективным.

Александр Алёхин

Тут, что называется, надо подумать, и «думкой» этой стоит немного поделиться с уважаемым читателем. Есть такое научное понятие, как юридическая фикция (не путать с фракцией и фрикцией!). Это один из главных элементов правовых фундаментов, в том числе и наиболее значимых государственных правил и институтов — законодательства, судов, регуляторов банковской деятельности и т. п. важных штуковин. Например, госбанк Великобритании весь строится на долге монарха перед этим самым банком, который он прям ну совсем никак не может вернуть, потому что именно возврат этого самого долга по внутренней логике всей юридической конструкции британской денежной системы приведёт к её «схлопыванию» (такое вот нейтральное словечко, почти как «обнуление»). Или, например, в римском праве было положение о том, что если о преступлении никем не заявлялось в течение какого-то срока, то такое преступление считалось не произошедшим. Или, например, правовое положение во всех монархических государствах, включая Великобританию и Японию, о том, что вся власть от бога.

В отечественном законодательстве такие фикции тоже имеются, например признание гражданина умершим при отсутствии о нём сведений в течение пяти лет. Или другой пример, по-моему, из какой-то латиноамериканской, чисто демагогической конституции: носителем государственной власти является его народ, это правда уже не только юридическая фикция, но и хороший такой анекдот. Анекдот же, строго по науке, если наш с вами, уважаемый читатель, современник, известный «мозговед» и даже профессор Сергей Вячеславович Савельев не лукавит, является также парадоксом, потому как смех, вызываемый пониманием анекдота, есть не что иное, как универсальная реакция торможения нашего мозга на некую парадоксальную ситуацию, когда «и хочется и колется». Юридическая фикция — это тот же самый парадокс, но уже закреплённый законодательно для того, чтобы с его помощью обозначать выход из заведомо тупиковых ситуаций, т. е. ситуаций, не имеющих формального логического выхода или вообще никакого выхода.

К чему всё это я рассказываю? В связке «формальная логика — парадокс» парадокс является главным. Это наглядно доказывает тот самый упомянутый в разделе, «который точно никто не будет читать», критерий истинности, который про проверку временем, потому как парадокс (он же юридическая фикция) применяется в качестве законодательного основания с самых древних времён, когда вся власть была сакральной, божественной, а властители считались прямыми потомками неких богов.

Так вот и получается, что нечто обозначенное связкой «ферзь — король» главенствует над уже известной связкой «инфраструктура — проект — продукт», и мало того, без него эта самая тройственная связка не является полной, т. е. это нечто в виде пары «ферзь — король» доводит данную троицу до целостного состояния. Что бы это могло быть такое?

В книгах Ветхого Завета часто приводится приём намеренного смыслового задвоения, когда приводятся вместе однокоренные слова, например «да соберётся… в собрание…» (Быт 1:9), «собирая собрание» (Чис 10:7), либо употребляется тавтологическое выражение по типу «есмь кто есмь», например «…и помилую кого помилую и пожалею кого пожалею» (Исх 33:19). Как объясняют библеисты, это нужно для того, чтобы подчеркнуть, что некий процесс или действие происходят в соответствии в предусмотренным, предначертанным порядком, как и положено такому происходить, в том числе снова и снова, как основание и обоснование некой традиции (например, «плодиться и размножаться»). Т. е. таким образом подчёркивается правильность причинно-следственной связи, что некая активность происходит из правильного источника.

Эту же практику мы находим в нормотворчестве, когда какое-то действие специально регламентируется каким-то документом, то тому, кто его осуществляет присваивается некое наименование, так что по смыслу получается тоже как бы задвоение из серии «сваривает только сварщик, который…», «программирует только программист, который…». Этим подчёркивается связь между некой функцией и ролью (должностью, профессией), которая её осуществляет.

Если наша с вами троица и есть та самая функция, то парадокс обозначает роль. А ведь созвучны «ко-роль» и «роль» (видимо, совместная), говорят же, что случайности не случайны!

Даже если у трона

лежат мёртвые пешки,

игра закончится только тогда,

когда падёт король.

Яна Тобосо, «Тёмный дворецкий»

Глава 2. Король и ферзь

Есть такая наука социология, вернее ещё в начале XX века она была наукой, сейчас это уже скорее научное направление со многими дисциплинами внутри. Одним из тех, кто смог так развить социологию, является американский социолог Толкотт Парсонс. Это тот самый человек, который первым смог показать человеческое общество как целостную систему, которая живёт именно по системным законам, а не по тем, которые принимаются законодательной властью. Именно этим обстоятельством он смог доказательно объяснить успехи социалистических государств, и именно благодаря его работам по профилактике коммунизма в странах «коллективного запада» появился столь обширный и процветающий средний класс, в сытые годы составляющий более половины населения этих стран. Собственно, та самая американская мечта и вообще образ изобильного и счастливого капиталистического мира, которые активно «продавали» жителям социалистических стран ещё задолго до распада СССР, появились в том числе и на основе работ этого человека.

Так вот, Парсонс рассматривал социальную роль человека тоже с системных позиций, полагая, что сама роль является неким набором отдельных составляющих. Он выделил три их группы. Первая группа — это ожидания человека, связанные с этой ролью. Вторая группа — это сам набор действий и бездействия, выражающий исполнение этой роли. Третья группа — направляющий контекст роли, часто выражающийся в правилах реагирования других ролей на несоответствие исполнения их ожиданиям от данной роли. Третью группу можно объяснить куда проще, если просто назвать её социокультурными ограничениями и возможностями роли. Ничего эта тройка не напоминает? Это те же самые три слоя реальности, где набор действий и бездействия относится к эпистемологическому слою (он же фактический, он же объективный), а ожидания — к смысловому слою.

Тут будет ещё немного «нудятины», полезной для понимания смысла устройства шахмат, вернее, того, что они собою выражают. Надо рассказать про ещё одного учёного человека — Франс де Вааль, одного из лучших специалистов по поведению обезьян и их стай. Один из первых привнёс в академическую науку положение о хитрожопости высоком социальном интеллекте обезьян, в том смысле, что не очень-то они сильно отличаются по своему социальному поведению и личным отношениям от людей, а если конкретнее, то он доказательно поставил1 знак равенства между поведенческой логикой социальных ролей людей и обезьян. Более тридцати лет он следил за приматами, изучал их поведение по отдельности и в составе стаи. Он пришёл к выводу, что если из нашей жизни убрать все цацки достижения цивилизации, оставив только тот минимальный набор ценностей, что есть у обезьян, то это никак не поменяет наши поведенческие стратегии, и по их смыслу они также будут идентичными обезьяньим. Вся суть его исследований направлена на аргументацию положения о глубоких биологических корнях главных смыслов, определяющих поведение человека в обществе.

Ещё один забавный факт про совпадения и случайности: на обложке его диссертации, которая была посвящена властным отношениям между обезьянами, приведена шахматная доска, на которой вместо шахматных фигур сидят восемь обезьян, поровну чёрных и белых.

Упомянутый выше Сергей Вячеславович Савельев подошёл к аналогичным выводам совсем с другой стороны, а именно — опираясь на свои многолетние исследования морфологии головного мозга человека. Его позиция в вопросах причинности социального поведения человека сводится к тому, что это поведение предопределяют три основных инстинкта, идущих с нами рука об руку многие тысячи лет — инстинкт еды, размножения и доминирования. Причём доминирование нужно, строго говоря, чтобы больше есть и размножаться. Важно тут заметить, что Вааль и Савельев делают свои выводы строго на основе фактов. Именно потому, что сокрушить их аргументацию «политкорректной» части академического сообщества не удаётся, эти выводы так и остаются неудобной правдой посреди всевозможных «ванильных» философских построений о природе человеческой души.

Другой «неудобный» исследователь человеческой жизни Карл Юнг ввёл понятие человеческой самости как фундамента, каркаса, точки сборки всех элементов человеческой психики — характера, воли, эмоций и т. п. вещей у нас в голове. Именно эта самость и требует от нас доминирования и обуславливает его проявления в нашем социальном поведении. Не зря Генри Форд говорил, что у человека два мотива поведения: один настоящий и второй — который красиво звучит.

Теперь вернёмся к нашим героям — королю и ферзю. Помните, что они должны находиться и в единстве, и в противоречии одновременно? Наш король — это та самая вечная ненасытная жажда доминирования, а ферзь — это средство, способ получения преимущества, с помощью которого это доминирование осуществляется. Можно выразиться иначе — король и ферзь вместе образуют ту самую роль в виде двух её элементов, где комплекс действий соотносится с ферзём, потому он самый крутой среди всех фигур, а король представляет собой ожидания (они же представления или мотив) от этих самых действий в рамках этой самой роли. Но мы же помним про третью часть роли — её внешние ограничения, куда они-то делись? А вот та самая троица в своих четырёх экземплярах и есть этот набор ограничений и возможностей роли. Обвесив это всё шансами и рисками, мы и получаем весь набор шахматных фигур!

Шахматы похожи на жизнь,

только жизнь — тотальная война,

а шахматы — война ограниченная.

Роберт Фишер

Теперь стоит более внимательно разобрать, какие точно смыслы стоят за какой фигурой.

Начнём с короля. Мы же с вами помним, что их двое у нас. Есть старая биржевая поговорка, что рынками движут жадность и страх. Есть и другая поговорка — о том, что деньги не врут. Поэтому устойчивые поговорки про рынки чаще всего правдивы. Жадность — это неотъемлемая от человека ненасытная жажда доминирования, так сказать, лицо самости, то, как она повелевает, а страх — это её оборотная сторона, и поэтому она играет против жадности. Это вдох и выдох сознания, иначе — притяжение и отторжение. Диалектика в чистом виде. В отдельных вариантах описания психических механизмов мотиву противопоставляется торможение, так, например лобные доли человеческого мозга выполняют функции этого самого торможения, чтобы более глубинные части нашего мозга не могли проявлять себя со своей «животной» стороны во всём и везде. Поэтому король — это мотив (что человек желает и к чему стремится, та самая жажда), а его противовес — его обременение, от чего человек старается убежать, отдалиться. Слово «страх» претерпело значительную инфляцию в наше время. Поэтому для чёрного короля больше подходит слово «ужас».

Известно, что одним из признаков реальной депрессии является бессонница, когда человек засыпает, скажем, в два часа ночи, а просыпается, скажем, в пять утра и больше не может спать. Одной из теорий такого недосыпа является соприкосновение его сознания с тем самым ужасом, который из недр психики подошёл к его сознанию слишком близко. В разных религиях это называлось духом или демоном-мучителем, который медленно убивал бессонницей такого человека. Многие психотерапевтические подходы для целей обесценивания ужасающего эффекта стремятся привести человека к тому, чтобы посмотреть «в глаза» своему ужасу, дабы сильно сократить власть ужаса. Архетип Пути, выраженный, в частности, римской поговоркой «сквозь тернии к звёздам», как раз и выражает логику движения от чего-то плохого (ужасного) к чему-то хорошему, от ада в рай. Это и есть два короля, исключение любого из них приводит к разрушению всей системы сдержек и противовесов. Поговорка «без царя в голове» стала пониматься несколько глубже, если вспомнить старый сатанинский принцип «разнуздать, чтобы взнуздать»: сперва растворить в человеке его короля, дезориентировать, а потом спровоцировать в жертве жажду того, через дефицит которого Карабас Барабас и управляет своим цирком. Эдакая оранжевая революция в отдельно взятой голове.

Ферзь. Не помню, кто первый сказал, что как только первая обезьяна взяла палку, остальным обезьянам пришлось подчиниться ей. Ферзь — это ваше средство доминирования, ваш главный козырь, silver bullet, game changer, то, с чем и только с чем у вас есть хоть какой-то перевес против остальных хотя бы в каких-то ситуациях. Обычно это называется одним словом — талант. А что тогда со вторым ферзём? А это и есть оборотная сторона вашего таланта. Всем нам в школе рассказывали про гениального поэта Пушкина, который «наше всё», или гения Моцарта — какие они прям все были распрекрасные, упуская, как обычно, всякие нюансы, из-за которых, собственно, все их проблемы и появлялись. Мерзкий характер, алкоголизм, лудомания, наркозависимость и прочие «радости» разрушили не одну творческую, молодую и жутко перспективную личность. Евангельская мудрость: «И от всякого, кому дано много, много и потребуется, и кому много вверено, с того больше взыщут» (Лук 12:48). Помним про термодинамику — ничего из ничего не появляется. У всего есть своя цена, и порой она поистине страшная. Как писал один великий — Михаил Васильевич Ломоносов — другому великому — Леонарду Полу Эйлеру — в своём письме 16 июля 1748 года: «Так, ежели где убудет несколько материи, то умножится в другом месте; сколько часов положит кто на бдение, столько же сну отнимет. Сей всеобщий естественной закон простирается и в самые правила движения: ибо тело, движущее своею силою другое, столько же оныя у себя теряет, сколько сообщает другому, которое от него движение получает».

Есть за что ругать современный Голливуд с его «повесточками», но всё же он оставил нам так много шикарных кадров и не менее прекрасных фраз! Один из моих любимых фильмов детства — спагетти-вестерн «Хороший, плохой, злой». Там есть гениальная фраза: «В мире существует два типа людей — тот, кто копает, и тот, у кого револьвер заряжен». Вот каждая твоя пешка — это надежда получить ещё один такой револьвер, в смысле ферзь. Конечно, по классическим правилам игрок может взять себе любую другую фигуру кроме короля и пешки, но обычно всё решает silver bullet. С другой стороны, «вражицкая» пешка имеет шанс превратиться для вас в настоящий источник угнетения и вселенской тоски, вы можете получить новое обременение, нескомпенсированное никакими преимуществами нового таланта, и такое обременение может оказаться silver bullet`ом, но уже против вас. «Ответочка», так сказать.

Шахматы — это гимнастика для мозгов.

Блез Паскаль

Теперь ещё раз разберём нашу троицу «инфраструктура — проект — продукт». Если королей и ферзей по двое, то троиц уже четыре. Помните, мы говорили про защиту и нападение? Вот тут много закопано важных нюансов, стоит их рассмотреть подробнее.

Когда кто-либо думает получить некую лицензию, то все её требования и проблемы, с ними связанные, делятся на две части: первая — как бы входные требования на её получение и вторая — требования по её использованию и сохранению. На входе тебе нужно доказать, что ты чему-то там соответствуешь, в том смысле, что потенциально можешь всё, что регламентирует лицензия делать, — имеешь опыт, оборудование и т. п. условия и возможности. А вот когда ты уже получил лицензию — ты должен её использовать, т. е. осуществлять эту самую лицензируемую деятельность по каким-то правилам, нарушение которых может привести к утрате такой лицензии. Права на управление автомобилем — частный случай такой лицензии, сначала медицинская комиссия, обучение, экзамен сдай, получил права, поехал, расслабился, бац — и лишение за двойную сплошную, и нет прав, т. е. лицензии!

Нечто подобное, но немного с другой стороны — это условия пользования информацией, относящейся к государственной тайне; там есть два её «кита»: допуск и доступ. Ты можешь быть допущен к определённой категории государственных секретов, а вот непосредственного доступа к конкретному документу с грифом именно такой категории информации иметь не будешь.

В мире корпоративного управления эта же дуальность проявляется в том, что владение и управление акционерной компанией разделено. Есть акционеры, которые владеют некими долями этой компании, а есть наёмные менеджеры, которые управляют этой компанией.

Так вот, всегда есть некий объект владения — неважно, лицензия это, форма допуска или акции компании, и всегда есть некий предмет управления, реализуемый в рамках этого самого объекта владения. Это как форма и содержание чего-либо, внешняя часть — это про владение, а внутренняя часть про управление.

В качестве иллюстрации «полезности» экономии на переводчиках в пользу только автоматических переводов можно привести пример двух английских слов: «governance» и «management». Если спросить эти «ваши/наши интернеты» про их отличие, поисковики выдадут разные «стоны и потуги» про стратегию и текущее управление компании. Так вот, первое — это всё что про защиту интересов владения, а втрое — всё про защиту интересов управления, а потому как проблему «доверитель — агент» никто не отменял, «корпораты» будут продолжать устраивать избыточное управление, чтобы избежать малейшей ответственности за любой управленческий инцидент. Поэтому «дух» governance — это проактивность, а «дух» management ориентирован только на реагирование (реактивность), потому как дисциплина важнее!

В нашей троичной связке «инфраструктура — проект — продукт», как уже можно было догадаться, правые и левые половинки — это и есть владение и управление, что и подтверждает расположение ферзей. Это наши с вами Инь и Ян, ну или, по-другому, нападение и защита. Теперь разберём каждый элемент этой троицы отдельно.

Начнём с инфраструктуры. Когда мы хотим развернуть какую-нибудь кипучую деятельность, нам для этого понадобятся какие-то ресурсы, посредством чего эта деятельность, собственно, и будет «кипеть». Помните ценное умозаключение из мультфильма «Простоквашино»: «Чтобы продать что-нибудь ненужное…». Эти ресурсы должны где-то иметься, как-то доставляться в нужное место и время в нужной кондиции, потом ещё, видимо, и храниться, и так далее с каждым необходимым средством для этой самой деятельности. Есть даже целая наука по этому поводу — логистика, а живёт логистика обычно в тех местах, которые ей в «аренду», так сказать, предоставляет другая наука — экономика, это та же термодинамика, только не про джоули, а про деньги, но суть ровно та же, из ничего ничего не появляется. Так вот если объект владения — это инфраструктура, то объект управления, т. е. то, что там «фармится», что она предоставляет и потребляет, — это ресурс. Поэтому и туры две! Например, генератор бензиновый сам по себе инфраструктура, она перерабатывает бензин в электричество. Вы владеете инфраструктурой и управляете ресурсом. «Spice must flow», «show must go on» — это всё иллюстрации принципа инфраструктурного управления.

Но мы помним, да? Оборотная сторона! Инфраструктура — это всегда отдельный геморрой, для владения и для управления она даёт свои обременения, порой неочевидные, но они как тот суслик из фильма «ДМБ», ты его можешь не видеть, но, блин, он всё равно есть!

Я выше уже говорил про белого слона. Если мы говорим про какое-то крупное производство, то проблемы управления всей его инфраструктурой начинаются от каких-то аварий с гибелью людей до необходимости его обновления, модернизации, сокращения или расширения, а проблемы владения таким счастьем мы наблюдаем регулярно: рейдерские схемы, арбитражные бои с кредиторами, сложности с невозможностью переноса производства, «радость» от осознания того, что твой актив не очень ликвидный и относится к классу «фиг продашь» и т. д.

Но можно и привести пример сугубо не корпоративный — например, пауэрлифтер. У меня есть несколько таких друзей — они постоянно что-то жрут, пекутся о сохранении массы, все суставы у них «скрипят» — это проблемы владения, а вот то, что перед тренировкой им надо хорошо поспать, в зале обмотаться всяким, иметь грамотного «подстрахуя», сделать всё правильно, чтобы не получить очередную травму, а после пропариться и промассажироваться, в общем, сделать все для того, чтобы быть готовым через день снова придти в зал, это проблема управления. Серьёзно, я ни разу не видел их без еды, они даже в зале что-то едят! Оборотная сторона инфраструктуры — бремя, поговорка про это есть: тяжела шапка Мономаха!

Быть хорошим игроком недостаточно

— нужно ещё хорошо играть.

Зигберт Тарраш

Теперь вторая часть троицы — проект. У нас, как известно, есть образцовое преклонение, прям культ западных управленческих методологий (большей частью специально придуманных для своих колоний). Один из самых популярных таких «божков» — это управление проектом. Особенно забавно слушать про проектное управление от руководителей проектных офисов с (аж нифига себе!) настоящей международной сертификацией (до санкций даже бумажка симпатичная выдавалась!), есть даже целые проектные департаменты (тоже с настоящим руководителем), которые из проектной методологии используют только название. Ну т. е. уровень управленческой культуры тотального большинства таких проектных «жофисов» находится на уровне переписки в мессенджерах и всепоглощающем потоке неорганизованной говорильни (они это серьёзно называют совещаниями). Но с пафосными презентациями и вкручиванием иноземных словечек у них всё как надо.

Откуда вообще появилось слово «проект»? Потребность скопировать что-то была всегда, во времена, когда не было копиров бумаг и смартфонов, эта потребность была ещё острее. Это сейчас понравился «мемасик» — Ctrl+C & Ctrl+V, и всё, а вот, например, совсем, казалось бы, недавно, это было не так. После того как Наполеон захватил Милан (15 мая 1796 года, а Суворов освободит его только 18 апреля 1799 года) и сразу же уехал начинать свой Египетский поход, там тоже возникла такая потребность. В Милане есть церковь Святой Марии Милующей, в её трапезной сам Леонардо да Винчи за три года работы, с 1495 по 1498 год, расписал одну из её стен — вроде роспись называлась сразу как «Тайная вечеря». Очень неохотно убедившись, что ни вместе с храмом, ни вместе со штукатуркой телепортировать в Париж этот шедевр не получится, художникам поручили его копировать. Это сейчас нам рассказывают про особый византийский стиль иконописи, мол, умели рисовать правильно, но выпендривались.

Не нужно быть знатоком искусства, чтобы увидеть некий назовём это «провал» между искусством языческого Рима и ранним средневековьем, особенно после ряда христианских нововведений против «ужасных языческих» искусств. Рисовали в раннем средневековье, скажем так, «с особенностями», главной из которых было то, что рисовать не умели, а надо было. Так в Европе возник особый ремесленнический жанр — копирование с канонических картинок (заранее согласованных, кошерно-священно-халяльных, за которые точно высокородный заказчик руки не отрубит). Жанр этот прекрасно сохранился по всему миру до сих пор. Напомню — всяких ксероксов не было тогда. Как выкручивались? Системой свечей, полированных тазов (зеркал современных тоже не было) и проектом! Кто помнит советские диафильмы, тот уже тогда, оказывается, занимался проектом! Кто хочет деталей о разных таких способах, почитайте «по диагонали» ту же Ерминию (руководство в живописном искусстве) тоже, кстати, XVIII века. Т. е. свечами и трафаретом создавали нужные контуры на холсте (стене, потолке), которые обводили и получали нечто; не буду тут шутить над высоким искусством. Ровно такая же по смыслу техника используется сейчас строителями, только теперь это лазерный нивелир, ну и контуров у него сложных обычно нет. Так вот, контур из теней, который лежал на холсте, и весь тот хлам, который позволял его получить и назывался проектом! И да, у него тоже был руководитель, и там тоже были проектные офисы! К сожалению, не только исторически, но и практически фраза «я художник, я так вижу» в полной мере относится к нынешнему проектному управлению, причём художник тут (в основном, судя по качеству своих поделий) тоже не античный, а годика так семисотого от Рождества Христова — особенный стиль, так сказать. Поэтому у кого-то выстроена действительно методология проектного управления, а все остальные обставляются хламом, и то в основном словесным. Есть даже проектный анекдот про анатомический парадокс управления проектом, что, мол, проект делается на коленке и одновременно через жопу.

Но если слово «проект» старое, то смыслы, вкладываемые в него разумными авторами проектных методологий, совсем другие. Выражаясь языком искусств, проект по своему существу — это оркестр большой группы процессов, которые делятся на: основные, производящие ту самую добавленную стоимость и/или ценность, и вспомогательные (сервисно-сервильные), без которых основные процессы невозможны. Другие варианты их наименования: целевые и обеспечивающие, продуктовые и поддерживающие, в общем, та же самая логика нападения и обороны, проактивности и реагирования.

Когда читаешь популярный рецепт какой-то «простой и быстрой» вкусности, там обычно перечисляют только целевые (продуктовые, основные) процессы, а все вспомогательные из серии «возьмите половину зарплаты, выходной день и кухню от ресторана» почему-то упускаются.

Генри Форд решил проблему с постоянными поломками сборочного конвейера простым условием для бригады его наладчиков (той самой сервисной службы) — оплата им начислялась непрерывно, пока работал конвейер, как только что-то в нём ломалось, деньги прекращали начисляться. После этого правила ломаться конвейер стал очень редко.

За каждым великим мужчиной стоит великая женщина — это тоже про эту логику, потому как даже не очень великий мужчина из яйца не вылупляется и на фастфуде долго не просидит. «Front» — и «back» -офис иллюстрируют туже логику (про айтишечку не буду тут добавлять — не получится у меня без матов). Back обычно один, а вот front`ов может быть много. Служба одна, а проектов много!

Хочу напомнить уважаемому читателю, что все детали по отдельности он прекрасно знает и использует каждый день. Моя задача — предоставить ему возможность получить навык видеть, как из этих деталей собирается и эволюционирует некая система, структура которой универсальна, и действует она всегда по одной и той же неизменной и вездесущей логике, как и та самая «бессердечная» гравитация.

Проигравший всегда неправ.

Василий Панов

Теперь про третью часть нашей троицы — про продукт. Если продукт оказался говном, это вовсе не значит, что его нельзя продать каким-нибудь говноедам. Нужна, так сказать, гибкость в вопросах идентификации целевой аудитории. Тут просится лозунг: говнодел, знай своего говноеда! В чём основная беда русских: если мы делаем действительно хороший продукт, почему-то мы уверены, что его и так купят, можно дальше не напрягаться; ровно такая же проблема у финнов, иранцев и корейцев. А почему? Потому что нету хуцпы! Есть в разведке такая поговорка «достаточное количество ничего — это уже нечто!». К чему это я — не факт, что даже с хорошим продуктом у вас будет успех, и не факт, что вообще без продукта успех к вам не придёт! В истории примеров на эту тему — да вся история только из них и состоит. Когда авиаконструктор Ильюшин сказал Сталину (на его требования сделать самолёт «абы как, но быстрее»), что, конечно, можно собрать из дерьма конфетку, но это будет конфетка из дерьма, Сталину возразить было нечем.

Связка «инфраструктура — процесс» уже предполагает некую предопределённость относительно того, что она может произвести на свет — «на осинке не растут апельсинки». Вообще продукт — это главный демаскирующий признак стоящей за ним связки «инфраструктура — процесс», «по плодам их узнаете их» (Матф.7:16). Вы всегда отличите по первому виду азиатский автомобиль от европейского, а русское оружие от любого другого, основная причина всех ухищрений нелегального разведчика в том, чтобы сойти за своего. Нельзя отделить продукт ни от процесса, ни от инфраструктуры — они всё равно будут торчать из продукта. Даже если это программный продукт, где, казалось бы, может быть только исходный код — опытный программист только по самому коду вам скажет о его авторах если не всё, то достаточно, чтобы стало понятно, чего эта команда может, а чего нет. По тексту какой-нибудь аналитической записки или обзора вообще можно иногда «вычислить» его автора, не прибегая к автоматизированным средствам идентификации авторства. Если не ошибаюсь, Гиппократу приписывают фразу «ты есть то, что ты ешь».

Третий сегмент нашей троицы тоже парный — кроме продукта есть ещё и результат, и это не одно и то же. Продукт — это всегда некий предмет или факт, а результат — это некая ситуация, в которой мы предполагаем оказаться с помощью этого продукта, это как ключ от сокровищницы, некий пропуск, инициирующее условие, право претендовать на какой-то успех. И как я уже говорил, результат отнюдь не предопределяется только лишь продуктом, его наступление зависит от массы сторонних обстоятельств, бо́льшая часть которых может быть вообще никогда нам не известна. Поэтому продукт — это наша проактивность, а результат — только про реагирование, как Вселенная нам ответит. Потому как «гора родила мышь» — это не только про плохие продукты, созданные в идеальных для суперкачества условиях, но это ещё и про промах с результатом, даже если продукт был идеальным. У китайцев это называется «неуместность», бинарная логика «уместность»/«неуместность» является чуть ли не определяющей для всей «Книги Перемен» (которая не история нашей страны, а которая «И-Цзинь»). Оказаться в нужном месте в нужное время — это бесценно, это удача, Воля Богов — это почти всегда нельзя купить! Вот почему делая что-то даже очень хорошо, важно всегда знать и держать в голове, для чего ты это делаешь. Чего ты ожидаешь в качестве ответа на плоды своих трудов, насколько эти ожидания адекватны? Можно сказать, что последствия от появления продукта могут оказаться прямо противоположными, чем предполагалось вами.

Когда к римскому императору Нерону привели некоего изобретателя красивой, прозрачной и небьющейся посуды, то он с восхищением и очень вежливо, как бы между делом, поинтересовался у этого гения, кому ещё он это показывал, и когда убедился, что секрет есть только у автора в голове, тут же приказал его убить, потому как одним из источников личных доходов Нерона было производство обычной бьющейся посуды. Римская формула «ищи, кому выгодно» тоже про связку продукта и результата, причину и следствие. Огромная часть легенд про джиннов связана как раз с тем, что желатель не учитывал последствия исполнения своих желаний, т. е. заблуждался в том, что некий продукт (желание) гарантированно приведёт его к подразумеваемому успешному результату.

Теперь вспомним, что тура, конь и ладья у нас аж в четырёх экземплярах. Если со своими парами мы вроде как разобрались, то что делать с противоположными, что они из себя представляют? А это всё те же самые обременения, как и в случае короля с ферзём. Чем дороже у вас недвижимость — тем она менее ликвидная, чем мощнее ваша инфраструктура — тем больше она потребляет, чем вы умнее — тем более умные ошибки вы совершаете, народное — «чем круче джип — тем дальше идти за трактором» только подтверждает, что у любой медали две стороны.

Эти самые обременения лучше всё-таки различать более детально, а значит, следует их именовать по-разному, чтобы было удобнее в них ориентироваться. Каждая белая фигура — это ведь, по существу, элемент некоего базового причинно-следственного механизма, и их все поэтому так и можно называть — его элементами или же ценностями. А чёрные фигуры, которые обременения, я все вместе назвал оборотнями, потому что это оборотные стороны тех самых ценностей, полезные качества которых мы представляем в виде белых фигур. У короля, который олицетворяет собой мотив, есть простое имя — жажда, оборотнем которой является ужас, ну или страх; про это, как и про ферзей, я выше уже всё написал. Имена важно давать такие, которые не будут давать путающие ассоциации в голове.

Что касается успешного результата, т. е. успеха, его оборотень удобнее всего называть неудачей, которую особенно представлять, думаю, никому особо и не нужно.

Оборотень продукта — цена, которую вы платите, обретая его.

Чтобы осуществить проект, нужно как следует «пахать», что и делает лошадь, на которую надели хомут. Хомут или ярмо, на мой взгляд, это имя лучше всего подходит для понимания сути обременения проекта.

Что касается back-офиса. т. е. службы, ориентированной на обслуживание проектов, она же сервис, то её оборотень давно назван словом «тяготы» или «тягость» — как же глубоко и тяжело оно по своим смыслам!

Что делает оборотень инфраструктуры? Высасывает все «соки» где только может, одновременно отравляя всё вокруг, и этому тоже есть подходящее слово — иго или бремя. Редьярд Киплинг про бремя инфраструктуры белого человека даже отдельное стихотворение написал, которое в наше время звучит сильно иначе, чем, видимо, предполагал его автор! Инфраструктура всегда потребляет какие-то ресурсы, чтобы выдавать какой-то главный ресурс для всей остальной цепи элементов, она кормит их всех и поэтому не может подстраиваться под каждого. Человек со стадолларовой купюры, Бенджамин Франклин, сказал по этому поводу: «Неизбежны только две вещи — смерть и налоги».

Создатель джинсовой ткани Лев Штраус очень вовремя понял, что путь к богатству не в том, чтобы самому добывать золото, а в том, чтобы продавать добытчикам этого золота вещи, без которых они этого делать не смогут. Что бы вы ни добывали, даже если это обычные покупки в магазине, вы всё равно будете платить не только за сами ресурсы, но и за саму возможность их приобрести. В средней мировой цене усреднённой бутылки питьевой воды, стоимость самой упаковки составляет больше 70%. Это так называемые издержки, связанные с добычей и производством любых ресурсов. Это и есть оборотень ресурса — издержки.

Шахматы — это не только борьба умов,

но и борьба нервов.

Михаил Ботвинник

Есть такое слово «опцион», оно очень многогранно. Вышло оно из науки об инвестициях, там оно обозначает некие попутные возможности, какие или можно обнаружить, или принудительно заранее сделать доступными по ходу осуществления какого-то инвестиционного плана, так сказать, обходные, резервные дороги, в том числе и пути выгодного отступления. Например, вы купили землю под яблоневый сад, а там внезапно обнаружилась золотая жила — по-моему, у Джека Лондона есть на эту тему рассказ, когда такой опцион был придуман, чтобы выгодно перепродать ненужный кусок земли. Или вы приобрели коммерческое помещение под ресторан, а он не «взлетел», но вы выбрали помещение с настолько удачной планировкой и расположением, что его переоборудование под торговые ряды вывели всё дело в хороший плюс.

Опционы — это про вариативность, а значит, и устойчивость. Когда Амир Тимур взял в плен Баязида, то Баязид сказал пророческую фразу: «Аллах одни двери закрывает, а другие открывает»; со смертью Тимура его империя погибла, а Османская империя погибла только в первой мировой войне. Ваши пешки — это ваши опционы, они есть у всех ваших «больших фигур». Когда Наполеон гадил в Москве, Кутузов заменял ему опцион отхода на реверсивное движение по уже пройденному захватчиком маршруту, прям по китайской стратагеме «пустить на крышу, но забрать лестницу».

18+

Книга предназначена
для читателей старше 18 лет

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.