Бесплатный фрагмент - О чем расскажут вороны

Моим детям: дочери Мирославе и сыну Дмитрию посвящается…

Все — и Зло, и Добро, что людская скрывает природа,
Высшей воле подвластна, и здесь не дана нам свобода.
Ты вину своих бедствий не сваливай на небосвод.
В сто раз хуже, чем твой, подневольный удел небосвода.
Омар Хаям

Пролог

Лес был темным и жутким. Еловые корбы никогда не бывают веселыми. Длинный мох бородами древних старцев свисал зеленоватыми куделями до самой земли. Густеющий ночной туман тугими клубками шевелился меж поваленных старых высохших деревьев и коряг. Ни дуновения ветерка, ни вскрика птицы, ни шороха зверя. Под старой елью, в глубокой норе, лежал свернувшись тугим клубком мальчик лет семи. Рядом с ним тихонько сопел волчонок -переярок, не старше полугода. Временами мальчик вздрагивал во сне, и тогда волчонок горестно поскуливал, и старался лизнуть спящего друга по щеке. Мальчик успокаивался от этого ласкового прикосновения, и продолжал спать. Ему снились страшные сны. Он никак не мог от кого-то убежать, кого-то спасти. Он не помнил, кого он должен спасти. Но старался изо всех сил. И вырваться из этих снов он тоже, не мог. Густой вязкий туман затягивал его своей липкой паутиной, не давая проснуться. Мальчика звали Вран. При рождении родители ему дали другое имя, но он его уже забыл. И потом, после их гибели, старая ведьма, приютившая сироту, еще называла его этим, первым, именем. Но, для всей остальной деревни он был Враном. Зачем сироте другое имя. Ему и кличка сгодится. С самого детства, он был не такой, как все его сверстники. И вскоре, его друзьями стали птицы и звери. Они понимали его так же хорошо, как и он их. Особенно, ему было интересно говорить с воронами. Он и сам, черными волосами, и глазами цвета дикой смородины, напоминал вороненка. Вот и прицепилась к нему эта кличка, Вран.
А потом, он подобрал в лесу волчонка со сломанной лапой. Оставил его у себя, хоть бабка ведьма и ворчала на него, что тащит в дом «кого ни попадя». У бабки он выучился многим полезным ухваткам. Знал травы и кое-какие заговоры. Ведьма его не учила. Говорила, что «не мужского ума это дело». Но, Вран был смышленым, и подсматривал за старухой, когда она готовила снадобья, или лечила кого. И, благодаря этому, ему удалось залечить лапку волчонка. Он назвал его Колчей, из-за колченогой ноги. У Колчи тоже не было семьи. А когда на деревню нашла Великая Злая Тьма, они с Колчей только вдвоем и спаслись. И то, только благодаря воронам. Вороны и сейчас сопровождали в его сне, не давая совсем провалиться в этот ужасный туман, который старался проглотить его. Видно, Матушка Среча накрепко связала их судьбы своей суровой нитью.

Глава 1

Второй день в моем доме царили переполох и суета. Все бегали, что-то собирали, что-то искали. Любаша замесила целое ведро квашни, и беспрестанно пекла пироги, готовясь к дороге. Дом превратился в хлебопекарный цех. Верислав строгал и пилил на улице, коптил мясо и рыбу. И только старая лесавка бабка Аристида, сидела тихонечко в уголке, и поедала в невероятном количестве пироги, не забывая нахваливать Любашины золотые руки.
Прошло почти два с половиной месяца, как закончилось наше приключение. Во время сильной бури наш дом перебросило в параллельное измерение. Нам с подругой пришлось преодолеть множество препятствий прежде, чем мы смогли вернуться обратно. За время наших путешествий произошло много чего странного и необычного. (начало приключений читай в первой книге трилогии «Темные воды времени»). Я стала ведьмой, а Любаша встретила своего единственного. У нас появилось много друзей. Вот, бабка Аристида, лесавка, другими словами, помощница лешего, и была одной из них.
Ее появление три дня назад на моем пороге, вызвало шок не только у нас. Но и у наших меньших братьев, Беса, моей собаки, его подруги волчицы Летящей Пурги, которую мы звали просто «Летящая», и у соколихи Обгоняющая Бурю, которую мы перекрестили в просто Ваську, или Василису. Кот Тимофей в походе не участвовал. Он оставался сторожить дом вместе с моим домовым Пафнутием. Сейчас Тимофей сидел на печи, и ошалелыми глазами взирал на нашу суету. Дело в том, что бабка Аристида, или просто бабка Рися, появилась у нас не случайно. Ее послал за нами один из Великих Богов Подземного царства Батюшка Ящур-Веды. Беда у них какая-то стряслась. Никакими силами нам не удалось выпытать у бабки, какое такое несчастье нагрянуло на них. Она знай себе повторяла: 
— Батюшка Ящур послал, он и расскажет. — При этом хитро так поглядывала на нас своими глазами-бусинами, за что мне хотелось ее прибить чем ни будь, типа сковородки.
Но, дурные склонности надо сдерживать. Так мне шепнула Любаша, видя мою свирепую физиономию. Скрипя зубами, я смирилась. В конце концов, нам все это порядком надоело, и мы оставили Аристиду в покое, чему она несказанно обрадовалась. Решено было, что Бес с Летящей с нами не пойдут. Белая волчица со дня на день должна была родить. Бес должен был присматривать за ними, да и дом требовал пригляда. К вечеру все уже было готово. Запакованные рюкзаки стояли у двери. Мы сидели за столом, и я мысленно перебирала в голове все, что надо было взять с собой. Так, оружие, теплая одежда (на дворе все-таки ноябрь месяц, не лето, чай). Тут подруга соскочила со стула, и закружила по комнате, как собака, потерявшая след. 
— Чего, ты? — Уставилась я на нее. 
— Где манок, где манок? — В отчаянии повторяла она.
Сначала, я не разобрала даже, что она имеет в виду, продолжая хлопать на нее глазами. 
— Какой манок? 
— Какой, какой… Волчий!! — Рявкнула она. 
— Господи!!! Да на шее он у тебя висит! — В сердцах бросила я. — Еще и выйти за порог не успели, уже суетишься. Еды набрали, как на дивизию. Мы что, в пустыню идем. Прошлый раз как -то обошлись. Сразу говорю, я все эти пироги на себе не потащу. — Не осталась в долгу я. — Вон, травы собрала какие надо, Верислав мясо подкоптил, воды в баклажку, и вперед! 
— А, я что, зря два дня у печи стояла? — Начала наливаться гневом Любаша. 
— Почему зря? Вон, Бесу с Летящей и Тимофею тоже, можно оставить. Им тут тоже кушать надо. 
— Волки пироги не едят. — Обиженно забурчала подруга. 
— Так потому и не едят, что никто им пирогов не печет. А, тут такое счастье привалило. Короче, выгружай половину. Мы туда не пироги есть идем. Может от погони придется уходить, а тут ты с пирогами.
Любаня надула губы, и, ворча, принялась выкладывать пироги из рюкзака.
Выступать решили рано утром. С этим и разошлись по кроватям. Я подсадила бабу Рисю на печку, и она через несколько минут заснула в обнимку с мурлыкающим Тимофеем.
Я легла в свою кровать и уставилась в потолок. Какое-то тревожное чувство не давало мне уснуть. Я попыталась заглянуть поглубже в свое сознание. Но, кроме смутного беспокойства не обнаружила ничего. В конце концов, я приписала это предстоящей дороге, и, закрыв глаза, погрузилась в сон. Виделся мне густой туман, стаи каркающих воронов и протяжный тоскливый волчий вой. Не стоило и говорить, что наутро я проснулась совершенно не отдохнувшей.
За окном было еще темно. Поздней осенью ночи долгие. Я тихонько встала, накинула шаль на плечи и вышла на крыльцо. Бес меня встретил, неуверенно мотая хвостом, в глазах застыла тоска. Как будто, чувствовал скорую разлуку. Впрочем, почему «как будто». Чуял, и сильно переживал из-за этого, разрываясь между двумя женщинами, волчицей и человеком. Я потрепала его по лохматой башке. Присела на корточки, и тихим шепотом принялась с ним беседовать. 
— Ну, что, брат, такая ситуация сложилась. У тебя вон, скоро детки народятся. Кто о Летящей позаботиться? Кто на охоту ходить будет, добычу носить? Да, и за домом пригляд нужен. Тут тебе не там. Мало ли, кого чужого занесет. А из Тимофея с Пафнутием какие защитники. Так, суета одна. А за нами Васька приглядит. Не волнуйся, все будет хорошо.
Бес придвинулся ко мне ближе, и принялся облизывать мне лицо. 
— Ну, хватит, хватит. А то я расплачусь. А мне нельзя. Сам знаешь. Ночь еще не уступила свои права, и расстилалась тонким туманом по земле, подсвечивая его сверху легкими искрами звезд. Где-то на самом краю леса ухнул филин. Заклекотала, сидящая на коньке крыши, Василиса. Скинув шаль с плеч и, зябко ежась, я пошла к колодцу. Достала ведро с ледяной водой и, одним рывком, вылила себе на голову. Мысли сразу заработали спокойно и ясно. Все ночные страхи и переживания ушли. Впереди предстоял трудный путь. И я была к нему готова.

Глава 2

Вышли в дорогу, когда небо на востоке слегка посветлело. Мы переоделись в нашу одежду, которую принесли из предыдущего путешествия. Она была удобной и приспособленной для тех условий, которые нас ожидали в другом мире. Оружие тоже взяли с собой. Любаша еще пошутила, что не мешало бы парочку автоматов с собой прихватить. Да, вот беда, взять их негде. Василиса восседала на моем плече и тихонько курлыкала. Надо полагать, от предвкушения новых сражений. Бес с Летящей стояли на крыльце и с тоской смотрели нам вслед. Когда мы уже почти достигли самой кромки леса, пес вдруг сорвался и наметом, стелясь над пожухлой травой, устремился к нам. Подскочив, поставил мне лапы на плечи, принялся вылизывать мне лицо. 
— Ну, будет, будет… Мы же уже все обсудили с тобой. Ты же умный пес, все понимаешь. — Принялась уговаривать я собаку, с трудом сдерживая слезы. — Ну, все, ступай. Дом стереги! — попыталась быть строгой я.
Тут баба Рися, видя такое наше прощание, проговорила: 
— За дом то не волнуйся. Я обережный круг наложила. Теперь сюда никто не сунется.
Любаша с любопытством спросила: 
— А, что? Не увидят дом, коли сунутся? 
— Коли сунутся, увидят топкое болото. А кто ж в здравом уме в болото полезет? — Довольная своей хитростью, ответила Аристида.
А я про себя подумала, что плохо бабулька знает современные нравы. В здравом уме уже мало кого осталось. Судя по всему, Люба подумала о том же. После слов лесавки она только хмыкнула.
Мы углубились в лес, а Бес остался сидеть на опушке, глядя нам с тоской вслед. И вдруг, ночную тишину прорвал протяжный волчий вой. Летящая присоединилась к своему другу, своим звериным чутьем, почуяв его страдание. В общем, на сердце было, не скажу, что очень радостно. Кругом, под покровом леса, еще стояла темень, хоть глаз выколи. Только белели кое-где стволы берез. Но, баба Рися семенила впереди вполне уверенно, что позволило нам не расшибить в темноте лбы. Мы шли довольно долго, пока не вышли к нашей речушке. Рассвет уже окрасил небо в розовый цвет. Вокруг стоял унылый лес, сбросивший свою листву в преддверии холодов. В нашем мире речка была неглубокой. Мы не стали искать мост, просто перешли вброд. Верислав посадил Аристиду себе на плечи. Для бабки эта глубина была достаточной, чтобы захлебнуться. Холодная вода сквозь одежду и обувь обожгла ноги. Но, это только прибавило нам бодрости. На другой стороне, взобравшись на крутой берег, мы остановились. 
— Спусти-ка меня на землю, сынок. — Обратилась лесавка к Вериславу.
Он молча повиновался, и аккуратно поставил бабульку на траву, покрытую предутренней осенней изморозью. Баба Рися, покопавшись в многочисленных складках своей юбки, достала мешочек. Развязав его, вытащила несколько щепотей какой-то травки. Вокруг запахло щедрым солнечным летом. Бабуля пошептала что-то над своей ладошкой и дунула на сухие листочки. Они разлетелись, образуя чуть зеленоватое облако. Оно начало густеть, как будто вбирая в себя весь туман, который плотной кисеей лежал над поляной. Вскоре, это облако приобрело овальные очертания. Внутри него клубились молочно-зеленые волны, в самой глубине превращаясь почти в черный цвет. 
— Ну, все, соколики, пошли. — С этими словами, Аристида сделала несколько мелких шажков и, пропала из вида.
Следом за ней, сделав глубокий вдох, шагнула подруга. Потом Верислав. Я осталась одна стоять на поляне, почему-то медля. Может быть, тогда, предчувствия подсказывали мне что-то, а может быть, просто жаль было расставаться со спокойной жизнью. Помотав головой и отбросив все сомнения, я шагнула вслед за своими друзьями. Василиса только крепче вцепилась мне в плечо.
Другой мир встретил нас ласковым теплом восходящего солнца. Здесь тоже была осень. Но, деревья все еще не сбросили свою нарядную листву. В желтых косах берез еще мелькали кое-где зеленые прядки. Мы стояли на росном лугу напротив домика лесавки, таким памятным с нашей последней встречи. 
— Ну, вот. Отсюда все началось в прошлый раз. И сейчас мы снова здесь. Только тогда, мы искали путь домой. А что нас ждет теперь? — С тяжелым вздохом сказала Любаша.
Я усмехнулась. 
— Ну, что нас ждет на ближайшие сутки я могу тебе сказать. Нас ждет дорога к Батюшке Ящуру. А уж он нам объяснит, что нас ждет дальше. Васена, разведала бы ты дорогу. Что-то не хочется мне на сегодня сюрпризов.
Соколиха расправила крылья и стремительно взлетела в небесную синь. Скоро мы потеряли ее из вида. 
— Чего же вы стоите, деточки. Пойдемте почаевничаем перед дорожкой, по старой памяти. — Прищурила один глаз Баба Рися.
И лесавка засеменила к своей избушке, делая приглашающие жесты следовать за ней. На крыльце она обернулась и обратилась к Вериславу. 
— А ты, соколик, водички с колодца принеси. Для чаечку.
Верислав только хмыкнул, взял пустое ведро с крыльца и пошел к колодцу.
Мы устроились за столом, а бабка принялась греметь чугунками у печи. Врислав принес воды, вылил ведро в самовар и потащил его на улицу, раздувать угли. 
— Бабуль, как там Шишига поживает? — спросила Любаша.
Аристида застыла у печи спиной к нам. Потом медленно повернулась и скорбно проговорила: 
— Так, нету больше Шишиги, сгинул. 
— Как нету?! Куда сгинул?!! — воскликнули мы в голос с подругой.
Бабулька медленно подошла к столу, вытерла о фартук руки и присела на краешек скамьи. 
— А, вот, как эта напасть на нас навалилась, стало у нас твориться не пойми чего. Вода в реке поднялась. Шибко высоко. И снесла домик Шишиги. А он на ту пору в домике то и спал. Ранним утром то случилось. И, теперь, не знаю, что и думать, и где его искать. Уж много дней прошло с тех пор, а от него никаких известий. 
— Да в конце-то концов!!! Что тут у вас за напасть приключилась???!!! — Рявкнула я так, что миски на столе подпрыгнули, а Аристида с лавки на пол свалилась.
Кряхтя и охая, она медленно поднялась с пола. Любаша кинулась помогать ей подняться. Обе смотрели на меня с укоризной. 
— Ты, голуба моя, не ори. — Спокойно произнесла бабка. — В громком голосе правды то нет. Батюшка Ящур не велел мне говорить, вот я и не говорю. А, у него, у Батюшки-то, видать свой резон для того имеется.
Мне стало стыдно, и я принялась оправдываться. 
— Прости меня, баба Рися. Но сил же больше никаких нету терпеть эту неизвестность. Не на чай же с пирогами нас сюда позвали. Должны же мы понимать, куда и для чего пришли сюда опять. 
— Вот, в свой срок все и узнаете. А терпение, это залог успеха. — Подняла она вверх указательный палец с умным видом.
Я в сердцах аж плюнула с досады, правда, уже только мысленно.
Тут, с улицы зашел Верислав, неся в руках огромный самовар, от которого исходил слабый аромат дыма. Водрузив его на стол, он сел рядом с Любашей, и вопросительно уставился на нас. В глазах немой вопрос: «Чего шумим?». Любаня тихонько ответила ему: 
— Да, Ирка немного погорячилась. — И успокаивающе положила свою руку поверх его пудового кулака. Верислав понимающе кивнул
Более разговорчивым с первой нашей встречи, он не стал. Бабка Рися быстренько начала метать на стол. Вскоре там появилась гречневая каша в чугунке, стопка румяных блинов, и миска густой сметаны. Коров я поблизости не видела, да и во время всего нашего путешествии не встречала ни одной буренки. И озадачилась вопросом, откуда сметана берется. Но, спрашивать нашу гостеприимную хозяйку не стала. Вдруг, я почувствовала легкое головокружение. Комната со всеми присутствующими поплыла перед глазами. Мне уже было знакомо это состояние. Мгновение, и я увидела далеко внизу землю, освещенную солнцем. Тени от облаков плыли по ней. Вот блеснула лента реки. Только, это не была уже та река, которую мы знали. Грязный бурный поток смел зеленые луга, которые раньше были его берегами. И сейчас, там повсюду торчали старые искореженные деревья и корни. Далеко на западе чернел полосой выжженный лес. В воздухе пахло гарью и смертью.

Глава 3

В себя я пришла так же быстро, как и отключилась. Вот что значит, опыт. Верислав с Любашей тревожно смотрели на меня. Подруга придерживала меня за плечо, по-видимому, боясь, как бы я не свалилась с лавки. Только бабка Аристида с пониманием и сочувствием смотрела на меня и качала головой. Я попробовала заговорить, но, во рту все пересохло. Получился только какой-то неясный хрип. Люба кинулась подать мне кружку с каким-то настоем, который подсунула ей баба Рися. От горьковатого терпкого вкуса, в голове немного прояснилось и перестало кружиться. Сделав еще пару глотков, я, наконец, смогла внятно проговорить. 
— Василиса показала, что нас ждет впереди. 
— Ну, судя по твоему выражению лица, ничего хорошего нас не ждет. — Хмыкнула подруга.
Я усмехнулась. 
— А, ты что, ждала, что нас сюда пригласили провести ваш медовый месяц?
Подруга немного смутилась, но не ответила мне на выпад. 
— Ладно, прости, дорогая. Впереди нас ждет черте чего. Непонятно, где теперь перебираться на ту сторону реки. И лес, похоже весь сгорел. А что стало с Моховым, и всеми теми, кто там жил? — Обратилась я к бабке.
Та в ответ только плечами пожала. 
— Понятно, что ничего не понятно. — Глубокомысленно выдала Любаня. — А у меня вопрос. К Батюшке — Ящуру мы как доберемся? Опять через его гвардию ящеро-людей проходить? И опять через реку Времени? — Она зябко передернула плечами. 
— Ну, на это я ответ знаю. — Прошмакала Аристида, откусывая очередной кусок блина. И реку не придется проходить, и охранники Батюшки вас не потревожат. Посему как, Батюшка сам за вами послал. У входа в подземелье вас его Кладовик встретит, и проводит тайными путями. — Закончила довольно она. 
— Ну, хоть так, и на том спасибо. — Пробурчала подруга.
Я встала с лавки. Меня еще слегка покачивало. Верислав кинулся меня поддержать. Я кивком его поблагодарила, но от помощи отказалась. 
— Спасибо, бабушка. Но, думаю, нам пора выдвигаться. Еще надо как-то через реку перебраться. А дни осенью короткие. Хотелось бы засветло. Мы вышли на улицу. Солнце подбиралось к зениту. Воздух был наполнен легкой горечью увядающих трав и прелых листьев. 
— Ну, что, други мои, в путь? — Пытаясь быть оптимистом, бодро произнесла я.
Бабулька следом за нами выкатилась на крыльцо, держа в своих ручонках тряпичный узелок. 
— На, вот, возьми. — Сунула она мне узел в руки. — Трав я там вам собрала разных. В дороге пригодятся. — И, уже обратилась ко всем нам. — Ну, соколики мои, храни вас Тара[2]. Дорога вам зеркалом, и ветер в спину.
Мы дружно поклонились лесавке в пояс, повернулись, и зашагали на запад. А, баба Рися еще долго стояла на крыльце, глядя нам вслед.
Первый переход, он всегда самый сложный. А тут еще, с нами не было моего верного Беса. Тот врагов чуял издали. А теперь, оставалось полагаться только на собственные чувства. Да, еще на Василису. А она, как назло, куда-то запропала. Вскоре, впереди стала видна коричневая полоса взбесившейся реки. Я шла, а мысли в голове скакали, как бурундуки весной после спячки. Один вопрос крутился в голове чаще других. Что я тут делаю, черт возьми?! Но, только на этот вопрос я и знала ответ. Остальные вопросы висли в воздухе, дожидаясь своей очереди. Мы подошли к самому берегу и остановились в нерешительности, не зная, что предпринять. Кусты во многих местах были обломаны, а местами и вовсе сметены бурным потоком. Там, где раньше была избушка Шишиги, сейчас плескались бурые омуты. 
— Ну, и куда дальше, Сусанин? — Обратилась ко мне подруга. 
— Да, леший его знает! Хотя, я думаю, и он не знает. — В сердцах пробурчала я. — Эх, сейчас бы Бродницу[3] встретить. Очень бы она нам дорогу облегчила.
Тут с неба раздался призывный крик, и Василиса тяжело опустилась мне на плечо. Я пошатнулась под ее весом, но, на ногах устояла. Потрепав соколиху по перьям, спросила: 
— Ну, расскажи Васька, что выведала, что увидела? Куда сейчас идти -то?
Птица негромко заклекотала, передавая мне образы увиденного. Ничего нового я не узнала. Все, как раньше. Выжженный лес, да разливы реки. Тут Верислав негромко сказал: 
— Смотрите… М
ы повернули головы в ту сторону, куда он указывал. Сквозь поломанный кустарник и сухие камыши, по воде к нам брела девушка. Я сразу узнала ту самую Бродницу, что встречалась нам в прошлый раз. Только сейчас в ней не чувствовалось той легкости и беззаботности, что при последней нашей встрече. Волосы спутаны колтунами, платьишко кое где разорванное, заляпано бурой глиной. Взгляд потускневший. Я кинулась к ней. 
— Что с тобой, милая? — Обнимая ее за плечи, пытаясь поддержать, спросила я.
Тусклым голоском она чуть слышно прозвенела. 
— Вас дожидаюсь, чтобы через поток перевести. Ступайте за мной. 
— Да, погоди ты! Сядь отдохни. Чистой воды попей.
Она с испугом посмотрела на меня. 
— Нельзя мне. Каждая минуточка на счету. Батюшка-Ящур разгневается. 
— С Батюшкой мы договоримся. — Подключилась ко мне Любаша.
Мы усадили ее на сухом бугорке на зеленую травку. Я протянула ей фляжку с отваром, которую так заботливо наполнила бабка Аристида. Сделав несколько глотков, Бродница немного ожила, глаза заблестели, и голосок зазвенел, почти, как прежде. Вот, только радости в голосе том не было. 
— Брод отсюда недалеко. Мы с сестрами деревья старые положили, чтобы перейти на ту сторону можно было. Только, боюсь, как бы их не смыло течением. Потому и говорю, что поторопиться надобно.
Она встала, и поманила нас ругой за собой. Любаша подошла, и шепотом спросила: 
— Может, она нам расскажет, что здесь приключилось? Спроси. 
— Думаю, что не стоит. Подведем девчонку под монастырь. С Батюшкой шутки плохи, сама знаешь. Раз Аристида не рассказала, то и ей, — я мотнула головой в сторону Бродницы, — наверняка не велено. Чего ее мучить. Придем к Ящуру, там все и узнаем.
Мы отправились вдоль бурлящего коричневого потока, который так мало напоминал ту звенящую речку, на которой мы познакомились с Шишигой, и где нашли Василису.

Глава 4

Идти пришлось довольно долго. Берега стали круто подниматься вверх. И нам пришлось карабкаться на кручу. Любаша шла позади меня и ворчала себе под нос. 
— Чего ты там бубнишь? — Спросила я подругу. 
— Премся незнамо куда, незнамо зачем …, — проворчала она. — А дома то сейчас красота. Сидели бы у горящего огня в печи, да пироги лопали. Куда как с добром. Нет, нам спокойной жизни не надо. Нам трудности подавай! 
— Перестань тоску нагонять. Ты же знаешь, друзьям помочь — это святое. Да, и потом, от спокойной жизни через месяц с ума сойдешь. Ты первая, и сойдешь. Так что, не бурчи. Зато, будет, что внукам рассказать. — С усмешкой закончила я. 
— Ага… Будет. С такой жизнью и до детей не дотянем, не то, что, до внуков. — Не хотела успокаиваться она. 
— Ну … — Протянула я, — У тебя вполне неплохие перспективы на этот счет. — И покосилась на Верислава.
Любаша прыснула тихонечко от смеха. Хорошее настроение быстро вернулось к ней.
Тем временем, берега становились все более пологими, а река все более широкой и успокоенной. На самом мелком месте мы увидели нагромождение мокрых деревьев, с торчащими корнями. 
— Вот, и пришли. — Прозвенела колокольчиками своего голоса Бродница. — Здесь мы расстанемся. Спасибо вам за заботу. — И она поклонилась нам в пояс.
Чувствовалось, что ей хотелось нам еще что-то сказать. Я приобняла ее за плечи. 
— Что ты, милая. Какая там забота. Но, вижу, еще что-то сказать хочешь. Ты говори, не бойся. — Ласково обратилась я к ней.
Она, опустив глаза, тихо проговорила: 
— Помогите нам, коли сможете.
Любаня, забыв про все свои страдания о печах и пирогах, а также о спокойной жизни, принялась с жаром ее уверять, что мы сделаем все, что в наших силах. Глаза подруги подозрительно блестели. Я про себя хмыкнула. Знать бы еще, что делать надо. Ладно, разберемся. Только бы до пещеры добраться поскорей. Сил уже никаких нет эти загадки разгадывать. Еще больше настораживало, что все молчат, как каменные сфинксы и на Батюшку-Ящура кивают.
Мы простились с Бродницей, и стали осторожно заходить на импровизированный мост. Бревна были скользкими от налипшей мокрой глины. Приходилось очень осторожно выбирать место, куда поставить ногу.
Вдруг, Василиса, сидевшая до этого вполне спокойно на моем плече, взвилась в воздух с тревожным криком. Я повернула голову в ту сторону, куда она так рванула. Какой-то сильный шум раздавался с верховьев реки. Мы с подругой уже были на середине, а Верислав еще только заходил на этот импровизированный мост. Василиса с громкими тревожными криками летала над нашими головами. Шум все приближался. И тут, мы увидели причину ее тревоги.
Огромный коричневый вал мутной воды вперемешку с ветками и сломанными деревьями летел прямо на нас. На секунду мы замерли, как вкопанные. А потом рванулись в сторону берега. Но, я уже понимала, что до берега мы добраться не успеваем. Я крепко схватила Любашу за руку. Последнее, что я услышала, был отчаянный крик Верислава. Вал воды обрушился на нас и закрутил, как легкие соломинки в коричневом водовороте смеси воды и глины.
Я крепко держала подругу за руку, благословляя про себя создателей одежды, которая была на нас. Легкая и удобная, даже в воде она не сковывала наших движений. Но, сейчас пред нами была только одна задача. Вынырнув на поверхность сделать глоток воздуха, чтобы через мгновение опять уйти под воду. В грохоте и шуме я больше не слышала ничьих голосов. В ушах стоял только рев разгневанной реки. Сколько продолжался этот кошмар, я не знаю. Но, когда силы уже были на исходе, течение реки потеряло свою звериную напористость и силу. Уворачиваясь то и дело от веток и стволов молодых деревьев, вырванных с корнем стихией, мы, наконец, смогли выбраться на мелководье. Обессиленные, почти оглохшие и ослепшие, мы упали на берег, пытаясь отдышаться. Солнце уже клонилось к закату. И его по-осеннему мягкие лучи скользили по воде, отражаясь малиновыми бликами в успокоившейся реке.
Прокашлявшись и немного отдышавшись, я выползла на сухую траву и осмотрелась. Любаша все еще тяжело дышала и откашливала остатки воды из легких. 
— Что это было? — С трудом выдохнула она. 
— Не думаю, что это река нас так «ласково» встретила. Я почувствовала за всем этим чью-то злую волю. Не было времени и возможности осмыслить все произошедшее. — С трудом ответила я. 
— Где Верислав? — Тревога за любимого придала Любаше силы. 
— Не знаю. Но, когда нас накрыло, он был рядом с берегом. Надеюсь, он смог избежать нашей участи.
Пошатываясь и поддерживая друг друга, мы с трудом поднялись на ноги, и постарались отойти от воды как можно дальше. Я выбрала ориентиром большой кусок скалы, который нависал над рекой. Кое-как доковыляв до него, мы повалились в пожухлую траву в тени камня. 
— У меня снесло рюкзак. Точнее, я сама его умудрилась скинуть, когда нас поволокло течением. Теперь, мы остались безо всего. Но, узелок бабы Риси я привязала к поясу. Посмотрим, что там осталось.
Непослушными пальцами, я развязала конца намокшего узелка. Травы, лежащие в мешочках, были безнадежно испорчены. Но, одна маленькая склянка с зеленоватой жидкостью, плотно закупоренная, не пострадала. Я открыла пробку зубами. Пахнуло запахами жаркого лета, медом и травами. 
— Это все что осталось. Да, перспективы не радостные. — Проворчала я. 
— Нужно развести огонь. — Внесла вполне разумное предложение Любаша. 
— Согласна с тобой. Только остается вопрос: чем развести? Спички и прочие нужные вещицы были в рюкзаке. 
— Нет, мне это нравится! Кто из нас ведьма, я или ты? Поколдуй. — Заявила подруга.
Я с удивлением уставилась на нее. 
— Ведьма то я ведьма. Но, не фокусник. Как я поколдую? 
— А ты постарайся, матушка, постарайся. Ночь на дворе. Без огня нам крышка. Не замерзнем, так сожрет кто ни будь. 
— Да кому мы нужны, сжирать нас? — Фыркнула я.
Но, в словах подруги была скрыта истина. Осенью ночи холодные. А мы все мокрые. Повздыхав еще немного, и поохав, я поднялась на ноги. 
— Тогда пошли за дровами. А то, скоро и правда ночь настанет.
Мы кое-как насобирали несколько охапок сухих веток. Потом с берега притащили большой кусок топляка. Если удастся разжечь огонь на сухих ветках, потом и топляк разгорится. Сложив несколько сухих палок шалашиком, и положив внутрь куски щепок и высохшей травы, я уселась рядом, закрыла глаза, и сосредоточилась.
Сначала попыталась выкинуть из головы все лишние мысли, оставив только одну картину. Весело потрескивающее пламя костра. Не почувствовав никакого отклика, открыла глаза. Нет. Все не так. Несколько раз вдохнув полную грудь воздуха, выдохнула его медленно. Опять закрыла глаза. Вот передо мной несколько сухих веточек. Кругом ночь. Мне нужно их разжечь. Я мысленно взяла коробок со спичками, зажгла одну из них, и поднесла к сложенным дровам. Огонь нехотя стал лизать сухое дерево, пока не обрел силу. Я почувствовала запах дыма и открыла глаза. Язычки пламени бодро прыгали по веткам. А Любаша от восторга захлопала в ладоши. Потом подскочила ко мне и с чувством поцеловала меня в макушку. 
— Я знала, что у тебя получится!! Теперь ночь переживем. 
— Ага. Еще скажи, что нас никто не съест. — Проворчала я.
Но, на самом деле, я была довольна. Рядом с живым огнем я чувствовала себя куда, как увереннее. Ночь обещала быть долгой. Я предложила спать по очереди. 
— Ложись первая. А я покараулю. И подумать в тишине мне не помешает. Потом я тебя разбужу, и ты меня сменишь. — Предложила я подруге.
Любаня согласилась сразу. Улеглась калачиком у костра. А я погрузилась в свои мысли.

Глава 5

Мысли у меня были невеселые. Надо было найти Верислава и Василису. С Вериславом у меня была не очень крепкая связь. Это бы получилось лучше у Любаши. А, вот Ваську найти, я, пожалуй, смогу попытаться. Я опять закрыла глаза и постаралась вытеснить все звуки внешнего мира. Просто представила соколиху, черную шапочку перьев на голове, загнутый клюв и пестрое оперенье. Тонкая ниточка моего мысленного поиска потянулась к ней. Вдруг, зрение мое, как будто раздвоилось. Подо мной была ночная земля, а надо мной яркие звезды осеннего неба. Она искала нас!! Чувство ликования стало подниматься внутри меня. У меня получалось! Это немного развеяло мое сосредоточенное внимание. Я отдернула себя. Радоваться потом будем. И опять послала свою мысль вперед. Соколиха услышала меня!! Направление ее полета изменилось. Вскоре, я услышала хлопанье крыльев над головой. И Васька приземлилась на мое плечо, больно поцарапав меня. Но, я не обратила на это никакого внимания, так была рада видеть свою пернатую подругу. 
— Васена, родненькая, нашла нас … — Приговаривала я тихо, поглаживая соколиху по перьям. Она довольно курлыкала, подставляя мне спину под ласковое поглаживание. — Где Верислав? С ним все в порядке?
Я нарисовала в голове образ Верислава. Василиса закурлыкала с удвоенной силой, и я увидела нашего воина, идущего в ночи. 
— Приведи его к нам. — Попросила я соколиху.
Василиса послушно взмыла в воздух. И, вскоре, звуки ее крыльев затихли вдали. Я облегченно выдохнула. Скоро мы опять будем вместе. Вот Любаша то порадуется. Теперь можно спокойно оглядеться. Подбросив веток в костер, я достала из потайного кармашка ремня фигурку, вырезанную из дерева рябины, изображающую голову Ящур-Веды, прощальный подарок самого Батюшки. С любовью погладила полированное дерево. Она отозвалась притоком силы во всем моем теле. В голове прояснилось, ушла усталость. Я сосредоточилась на окружающем нас мире.
Ночь, как будто посветлела, все вокруг приняло более четкие очертания. Я услышала возню мелких зверушек в кустах, крики ночных птиц. Звезды летели перед моими глазами, оставляя яркие светлые полосы в небе. Стала расширять свое виденье, пока, внезапно не наткнулась на глухую стену, за которой чувствовалось колебание недоброй, злой энергии. Я быстро отступила назад, втягивая поисковые нити мыслей обратно. В голове зазвенело, глаза затмил мрак. Я очнулась у горящего костра. Состояние было, как после удара электрического тока. Потрясла головой. Сняла фляжку с пояса и сделала несколько глотков отвара. Немного стало легче. Господи, куда мы опять вляпались?! Куда, куда… Все туда же. Не на блины, чай, нас позвали. Ответила я сама себе.
Вдруг, за скалой около которой мы сидели что-то зашуршало. Высокая трава зашевелилась. Я вскочила и схватилась за нож. 
— Кто тут? — Громким шепотом спросила я.
Из травы осторожно высунулась зеленоватая рожа, покрытая бородавками, перепачканная вся глиной. За рожей показался горб. И, вскоре, все существо выбралось из травы и застыло столбиком передо мной. Я облегченно выдохнула. 
— Матушка, Дивия! Дед Шишига, это ты что ли?!
Шишига несколько раз хлопнул своими желтыми глазами, вытер корявой лапкой нос, и зашуршал, похожим на шорох камыша, голосом. 
— Девки, вы что ль?
Я, успокоившись, села обратно. 
— Мы, мы… Кому в такой глуши еще понадобиться шариться. Да, ты проходи, не стесняйся. Только вот, угостить тебя нечем. Рюкзак с провизией уплыл.
Шишига бочком протиснулся мимо меня, уселся, подвернув свои ножки калачикам, и зашмыгал носом. 
— Так я, это… Не голодный я. 
— Я очень рада, что ты жив здоров. А то, как увидели, что на месте твоей домушки омут крутиться, расстроились. И бабка Рися про тебя ничего не знает.
Шишиге мои слова понравились. Видно, не проявлял о нем никто раньше заботы. 
— А, чего это вы снова тут? Али, опять перекинуло? — Проявил он любопытство. 
— Ага, перекинуло … — Проворчала я. — Батюшка Ящур Аристиду за нами послал. Просил явиться. Вот мы и явились.
Чувствовалось, что приглашение самого Ящур-Веды сильно подняло наш рейтинг в глазах деда. 
— Ну, раз сам Батюшка позвал … — Протянул он удивленно, и опять зашмыгал носом.
Тут, Любаша зашевелилась, просыпаясь. С кряхтеньем распрямилась, и посмотрела на меня. 
— Чего это ты тут? Никак уже сама с собой разговариваешь?
Я усмехнулась. 
— Ну, до этого еще не дошло. Вставай. Гости у нас.
Подруга быстро села и испуганно похлопала на меня глазами. 
— Какие еще гости? — Настороженно начала она.
Но, тут ее взгляд наткнулся на сидящего у костра Шишигу. И она обрадованно воскликнула: 
— Дед Шишига!!! Надо же, живой!! Вот счастье то!!
Дед от умиления даже прослезился, так ему было приятно, что мы ему рады. А Любаня сходу начала его спрашивать. 
— Ну, рассказывай, чего у вас тут творится такое. Нас вон с моста, который Бродницы устроили, смело волной, невесть откуда взявшейся. Чуть не утопли.
Шишига при этих словах вытаращил на нее и без того большие глаза. Я воспользовалась паузой, и быстро проговорила подруге. 
— Я Ваську нашла. Послала ее, чтобы Верислава привела. Думаю, к утру здесь должны быть.
Подруга обрадованно вскрикнула. 
— Так значит, с ним все в порядке? Ну, слава Богу! 
— Да, чего ему сделается. Он мужик крепкий. Я видела, когда волна нас накрыла, он у самого берега был. Его не должно было зацепить.
Тут дед очнулся от своего удивления, и запричитал: 
— Ой, девки… Беда пришла… Что ж теперь будет то?
Я нахмурилась. 
— Ты, дед, голосить завязывай. Толком нам расскажи, что знаешь. А, то, все на Батюшку Ящура кивают. Никто ни чего толком не объясняет. Говорят, Что Батюшка сам все расскажет. А, я чувствую, что такими темпами, мы до Батюшки и добраться то не успеем.
Шишига, смутившись, заерзал, и стал выкручиваться. 
— Дак, я и сам толком ничего не знаю.
Любаня, несмотря на недавнюю радость от его появления, сурово нахмурилась. 
— А, ну, кончай юлить! Живо говори, что знаешь! А то, ишь, взяли моду, на батюшку все сваливать!
Дед слегка вздрогнул от такой суровости, и на всякий случай, отодвинулся от подруги подальше. 
— Ладно. — Начал незатейливо он. — Много не знаю. Но, что знаю, расскажу. Только вы уж меня Батюшке Ящуру то, не выдавайте. Не ровен час, разгневается. — Попросил он.
Мы согласно закивали головами, что, мол, мы — могила. Никому, ни боже мой. Приободренный он начал. 
— Ну, тогда слушайте…

Мы навострили уши, и приготовились слушать.

Глава 6

— Как вы ушли, от вас не было ни слуху, ни духу. Только потом Аристида мне поведала, что все у вас ладно. Добрались вы до Старцев, а те домой вас отправили.
Он говорил неторопливо. А я смиряла свое нетерпение, чуть ли не ногой дрыгала. Но, деда не перебивала. Не привыкли они здесь торопиться. А Шишига меж тем продолжал. 
— И у нас посветлее стало. Доброгост рассказывал, что Древляницы в лес стали возвращаться. Деревья зазеленели. Видать, вы со злом тем справились. Но, не долго все это длилось. Поднялся ураган страшный и пришло Зло Неназываемое. Мы тут, в своей глуши, и не видели ничего. Только воздух вдруг стал другой. Гнилью стало тянуть с лугов, которые до этого были свежи и зелены. А, потом, вдруг, ночами стал наползать зеленоватый туман, источающий зловонье. Лес после него мертвым сделался. Речка наша взбесилась ни с того, ни с сего. Как по чьей-то указке. Вроде и ветра нет, а как поднимется! Водоворотами возьмется. А, то, и волной сшибить может. Вот как вас давеча. Дом вот мой снесло, и сам чуть не сгинул. Спасибо воронам, спасли. И кто управляет этим всем не ясно. Мы уж к Батюшке посольство отправляли. Думали, может его, чем прогневили. Ан нет. — Он наклонился в нашу сторону, и заговорил шепотом. — Думается мне, что и Батюшка с этой злой волей справится не может. Потому, и за вами послал.
Он немного посидел, повздыхал, и закончил. 
— Вы уж, девоньки, постарайтесь. Избавьте нас от этой напасти. А, уж мы, как говорится, чем можем…

Мы потрясенно молчали. 
— Да уж … — Протянула Любаша. — Хотелось бы мне знать, что это за напасть такая, и как от нее избавится.
Шишига опять заговорщически зашептал: 
— Думаю я, что Батюшка Ящур знает, да справится сам не может. 
— Как это, не может?? — Растерялась подруга. — Уж если он не может, то от нас то, чего ждать?! Нет, ты слышала??! — Обратилась она уже ко мне. 
— Ты думаешь, у меня со слухом проблемы? — Съехидничала я.
Слова Шишиги заставили меня крепко задуматься. Помолчав немного, я попыталась озвучить мысль, что крутилась у меня в голове. 
— Знаешь, это, наверное, выглядит так. Представь себе, что в битве сошлись два сильных колдуна. Бьются они день, бьются два. Заклинаниями кидаются, ворожбу творят. Никак не могут друг друга одолеть, потому, как силы равные. А тут, из кустов вылазит какой-нибудь, недокормленный дохлик с дубинкой. Хрясь, по голове одного, хрясь, другого. И никаких заклинаний не требуется. Я это как-то так вижу. 
— Ты хочешь сказать, что мы, в данной ситуации в роли этого задохлика, что ли? — Прищурив один глаз, спросила Любаша. 
— Ну, вроде того. Хотя, думаю, что не так все просто. Вот, до Батюшки Ящура доберемся, он нам все как следует и объяснит. Не зря Аристида молчала. Много информации в голове в кашу превращается. Потом истину вытащить из этой каши сложно. Ну, ладно. Ты теперь сиди, жди любимого, а я подремлю немного, пока возможность такая есть. Что-то, мне подсказывает, не часто у нас так будет.
Я, подбросила еще несколько веток в костер. Пробурчала Любаше: 
— За костром смотри.
На что, в ответ услышала: 
— А, то без тебя не знаю.
Вскоре, я погрузилась в дрему. Вроде бы, и слышу все, что вокруг творится, и шепот Шишиги с подругой, потрескиванье дров в костре, а, в тоже время, как будто и не здесь я вовсе.
Густой, как молоко, туман окружал меня. Капельки воды стекали по моим волосам. Попадая за шиворот, и заставляя вздрагивать. Было тихо и гулко. Я стояла, не зная куда идти. Попыталась позвать подругу, но своего голоса не услышала. Вдруг, впереди, туман стал рассеиваться. Появилась зыбкая фигура человека. Это был мужчина. Черты лица было не разглядеть. Я замерла. Страха не было. На его плече сидела большая черная птица, а рядом огромный матерый волк, поблескивал зелеными глазами. Мы стояли друг напротив друга, не двигаясь и не говоря ни слова. И тут, туман стал его затягивать своей дымкой, густея, как взбитая сметана, пока совсем не скрыл его из вида.
Я открыла глаза. Небо на востоке светлело. Костер почти совсем догорел. Только красные угли, подернутые слоем пепла, еще рдели внутри. Я приподнялась и оглядела поляну. Любаша сидела, прислонившись к скале, и спала. Я только головой покачала. Вот, еще, караульщик. Саму утащат с таким караулом. Шишиги нигде не было видно.
С трудом разогнувшись (вчерашние купания не прошли даром), встала и подбросила в костер несколько веток. Огонь стал потихоньку лизать сухое дерево, урча от удовольствия, как сытая кошка. Ни Василисы, ни Верислава еще не было. Видать, далеко нас река уволокла. Но, по опыту прошлого путешествия я знала, что в этом мире ничего не бывает случайного. Значит, так было надо. Кому и зачем это было надо, уже другой вопрос. И ломать над этим голову я не стала, сочтя это глупейшей затеей.
Хотелось есть. Голод давал о себе знать громким урчанием в животе. За скалой что-то опять зашуршало, и из густой пожухлой травы вылез Шишига. В своих корявых ручках он тащил какую-то зеленую сеть, сплетенную их камыша. А в сети шевелилась большая рыба.
Увидев, что я не сплю, он шмыгнул носом и зашуршал своим голосом: 
— Я тут… вот… В общем, не побрезгуйте … — И плюхнул рыбу на траву. Она тут же принялась бить хвостом. Шишига, неожиданно для его неуклюжего горбатого тела, шустро подскочил и ударил рыбу по голове камнем. Потом поднял на меня виноватый взгляд, вытер ручонкой нос и прошептал: 
— А то, уйдет, зараза. Берег то, недалече.
Я чуть в голос не расхохоталась от этой картины. Но, во-первых, не хотелось деда обижать, вон он, и так весь запуганный. А, во-вторых, не хотелось потревожить подругу. Я с благодарностью поклонилась Шишиге. Он, от такого оказания уважения, в сторону шарахнулся и испуганно захлопал на меня глазами. 
— Спасибо тебе, дедушка. 
— Дак я что… Я завсегда… Чего ж, добрым людям то не помочь. Дома только пока у меня вот нету. А, так, я всегда готов … 
— Растроганно забормотал он.
Достав нож, я принялась чистить рыбу. Потом, обмазала ее глиной и закопала в угли. Вскоре, над поляной пошел гулять вкусный дух печева. Любаня открыла глаза, сладко потянулась. 
— Как пахнееет … — Пробормотала она. 
— Вставай, караульщик. Все прокараулила уже. Вот, дед Шишига нам рыбки свежей принес, через минуту готова будет. Тут подруга уставилась внимательно куда-то за мою спину. Потом громко взвизгнула и понеслась, как ураган мимо, чуть не сметя меня с о своего пути. Я испуганно оглянулась. Верислав с Василисой на плече с улыбкой обнимал Любашу. Василиса тут же взлетела и уселась на свое излюбленное место. Ну, вот, слава тебе, все в сборе. Можно опять двигаться вперед.
Я разгребла угли, быстро освободила рыбу от глины, и мы принялись с аппетитом есть. В отличие от нас, Верислав свой рюкзак не потерял. И наш завтрак дополнили пироги. Дед Шишига жевал пирожок, и от удовольствия, чуть не мурлыкал. Очень напоминая в этот момент моего кота Тимофея. Совсем некстати, я вспомнила о доме. Как там Бес с Летящей? Но, долго грустить мне не дали. Любаша быстро рассказала Вериславу о наших приключениях, и о том, что нам поведал Шишига. Поев и аккуратно завернув остатки рыбы в широкие листы лопуха, собрались на совет.
Я начала без особых вступлений. 
— Идти надо, и как можно скорее. Дела тут творятся неладные. Понять бы уже не мешало, что тут к чему. Верислав задумчиво рисовал палочкой на земле. 
— Вас река далеко отнесла. Надо возвращаться к лесу. Крюк приличный получится. Засветло к пещере не дойти. — Хмуро заявил он. — А по ЭТОМУ лесу ночью идти нельзя.
Любаня пожала плечами. 
— Что мы рассуждаем, можно идти, нельзя идти. Раз надо, значит надо вставать и идти. От сидения на месте быстрее не доберемся. А по ходу уже определимся, чего и как.
Я усмехнулась. Вот это по- нашему. Верислав только бровь вскинул. Он никак не мог еще привыкнуть к нашей способности все решать быстро, без особых колебаний типа «можем, не можем». У нас было только одно слово «надо».
Вскоре мы уже были готовы выступить. Поклонились Шишиге, чем его очень смутили. Он тоже попытался нам поклонится, но неуклюжее тело на было приспособлено к подобным жестам. В итоге, он чуть не свалился на землю. Встал, и принялся махать нам своей корявой лапкой вслед.

Глава 7

Путь наш лежал через долину, на которой в наше первое путешествие мы видели стада пасущихся диких лошадей. Сейчас вид изменился совершенно. Нигде не было видно живых существ. Ветер носился по равнине шевеля пожухлые травы. Низкие облака стелились по небу. Картина навевала уныние. Верислав шел впереди, раздвигая посохом высокую траву. 
— Что-то, здесь совсем тихо. Ни птицы тебе не щебечут, ни кузнечики не стрекочут, ни пчелы не жужжат. — Грустно проговорила Любаня. 
— Какие тебе кузнечики с пчелами! Ноябрь месяц на дворе. Скажи спасибо, что тут тепло, не так как у нас. А то, мы бы уже замерзли совсем, особенно прошлой ночью после купания в реке. — Проворчала я в ответ.
Настроение, действительно, веселым назвать было трудно. Но было одно стремление, быстрее добраться до пещер Ящура-Веды. И мы прибавили шаг. Солнце уже стояло у нас над головами, когда мы дошли до одинокого камня, возвышающегося, словно башня древнего города над долиной. Решили, что здесь немного отдохнем и перекусим.
Верислава быстро развел костерок, и повесил маленький котелок с водой, добавив щепотку ароматных трав, которые сохранились у него в рюкзаке.
Я сидела и лениво жевала кусочек рыбы, не забывая подсовывать лучшие куски Василисе, которая продолжала сидеть на моем плече и, чувствовалось, что не хотела с ним расставаться. Для меня это было несколько обременительно, но, свою пернатую сестру сгонять не хотелось. Любаня, заметив мои ерзанья, с усмешкой заявила: 
— Вы превращаетесь в симбиоз.
Верислав слова не понял, и, видимо, приняв его за ругательство, хмуро посмотрел на подругу.
Я, было, открыла рот, чтобы ответить на ехидство, но тут же медленно его закрыла. Соколиха на моем плече вдруг рассержено зашипела. По моей спине пробежал холодок. Причину я понять не могла, поэтому настороженно замерла, напряженно прислушиваясь.
Вериславу, видимо, показалось, что мы обиделись на Любины слова, и он зашептал ей: 
— Зачем ты их обижаешь?
Любаша знала меня лучше Верислава, поэтому с тревогой оглядываясь, так же тихо ответила. 
— Да, никто не обиделся. ОНИ что-то почувствовали.
Я уже понимала, что угроза таится где-то совсем близко, только, пока не могла найти ее источник. Пока не почувствовала, что тень от камня стала разрастаться с неестественной скоростью, вопреки всем законам природы. Меня начал бить озноб. Василиса взмыла в небо, и с тревожным криком кружилась над нами, пытаясь выискать врага. То, что она не могла его увидеть, раздражало птицу еще больше, приводя ее в ярость. На меня навалилась свинцовая тяжесть. Голову заволокло вязким туманом. Ужасно захотелось лечь и уснуть. Только гневные крики соколихи не давали мне скатиться в манящую сонную одурь. Как в замедленном кино, я увидела, как Любаша все ниже клонится к земле. Глаза у нее были закрыты. Тело безвольно раскинулось на траве. Я понимала одно, спать нельзя! Никак нельзя! Потому, что, мы вряд ли сможем очнуться от этого сна. Верислав уже лежал на земле рядом с подругой, но все еще продолжал бороться. Он пытался оттащить Любашу прочь, от накрывшей нас тени. Я не могла сдвинуться с места. Руки и ноги перестали мне подчиняться. Едва шевеля руками, миллиметр за миллиметром, я стала дотягиваться до пояса, где была спрятана фигурка, вырезанная из рябинового дерева. Едва я коснулась пальцами полированной поверхности, как почувствовала, что стало легче дышать. Тело перестало быть таким непослушно-деревянным. С трудом извлекла голову Ящура из потайного кармашка, и зажала ее в руке. Пошатываясь, поднялась на ноги, подошла к друзьям, и стала пытаться оттащить их по одному от камня, как можно дальше, под теплые лучи солнца. С Любаней, к моему изумлению, справилась быстро. А, вот, с Вериславом пришлось повозится. В конце концов, обливаясь потом, я повалилась в траву рядом с ними. Верислав уже почти совсем отошел от этого морока, и сейчас пытался влить в рот Любаши немного спасительного отвара. Подруга не спешила приходить в себя, и он с отчаянием посмотрел на меня. Я подошла к ней, положила руку на ее лоб и закрыла глаза. 
— Она просто спит. Опасности я не чувствую. — Через мгновение проговорила я, убирая руку.
Откинулась навзничь на жесткую осеннюю траву и уставилась в небо. Облака все также плыли низко, почти касаясь земли. Василиса спустилась и села рядом со мной, тревожно клекоча. 
— Что это было, хотела бы я знать? — Задала я сама себе вопрос.
Но, Верислав меня услышал. Голова подруги лежала на его коленях, и он тихонько поглаживал ее по взъерошенным волосам. 
— Это был Горюн-Камень. — Хриплым шепотом ответил он. Приподнявшись на локте, я с интересом спросила. 
— Это еще что такое?
Его «разговорчивость» мне была хорошо известна. И я приготовилась ждать, запасаясь терпением. Но, он приятно удивил меня. Всего, через каких-нибудь двадцать минут, заговорил немного нараспев. 
— Горюн-Камень в поле стоит, души сторожит.
Путник мимо пройдет, птица мимо пролетит,
богатырским сном усыпит. От того сна не проснуться никому. Жизнь по капле выпивает, свою силу увеличивает.
И все. Замолчал, как навеки. Тут, Любаша завозилась, и открыла глаза. Верислав обрадованно вскрикнул и с чувством поцеловал подругу. 
— Я опять все веселье пропустила? — Озираясь вокруг спросила она, чуть осевшим голосом.
Я только усмехнулась. 
— Не волнуйся, тут всем хватит веселья. Можно будет еще и с собой прихватить, кому мало. Ты лучше послушай, куда мы чуть не вляпались опять.
Верислав молчал, как проклятый, только счастливо улыбался, глядя на Любашу. Не дождавшись от него объяснений, мне пришлось самой коротко поведала ей про Горюн-Камень. Конечно, так красиво, как у нашего воина у меня не вышло. Но, суть я смогла донести до подруги. Люба выслушала меня, потерла лицо руками, и, обращаясь к любимому пропела: 
— Да-а-а… Веселая у вас тут жизнь. Не сожрут, так утопят, не утопят, так усыпят смертельным сном. Как вы вообще, тут живете?
Вопрос, надо полагать, был риторическим, и Верислав просто пожал плечами. 
— Знаешь, попади они в наш мир, наверное, смогут сказать почти тоже самое. Автострады с автомобилями, самолеты, да, и лихих людей у нас в избытке. Я уж не говорю про все войны, вирусы, наводнения и землетрясения. Жизнь она хоть где, штука опасная. Просто, для нас этот мир не очень привычный. А проживи мы тут пару десятков лет, покажется нам безобидным и спокойным, по сравнению с нашим. Все дело в привычке, дорогая. — Закончила я свою мини-лекцию. — Как ты себя чувствуешь? Может, пока солнце не село пора в путь? До ночи надо бы более безопасное место найти, если здесь вообще таковое существует. — Покосилась я в сторону Горюн-Камня.
Любаня поднялась при помощи Верислава на ноги. Немного покрутила головой, отстранилась от него и сделала несколько шагов самостоятельно. 
— Да, вроде бы, нормально. В, любом случае, ночевать я здесь не хочу. Так что, пошли потихоньку.
Верислав быстро сбегал к Горюн-Камню, забрал наши вещички, и мы снова двинулись в путь. Я пошепталась с Василисой, и она взмыла в небо, разведывая дорогу. На сегодня сюрпризов было достаточно. И я тешила себя надеждой, что ночь мы сможем провести спокойно. Но, это были только мечты, которым не суждено было сбыться.

Глава 8

Мы брели по этой бесконечной равнине почти до самого заката. Наконец, на самом краю горизонта зачернела полоска далекого леса. Ноги уже не хотели слушаться и вязли в длинных стеблях травы. Стали появляться колючие кустарники, которые тоже не облегчали нам жизнь. 
— Я больше не могу. — Выдохнула подруга и уселась прямо на землю. — Давайте немного передохнем.
Голос был просительным и жалобным. Я подошла к ней и попыталась ее поднять на ноги. 
— Любань, «немного передохнем» сейчас не очень хороший вариант. Через несколько часов наступит темнота. А здесь, даже дров нет для костра. Нам надо пройти еще сколько-нибудь, пока не найдем подходящего места для ночлега.
Верислав укоризненно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Он понимал, что я была права. Но, Любаша смотрела на меня с такой мукой, что сердце у меня дрогнуло. 
— Хорошо, думаю, что минут двадцать отдыха мы можем себе позволить.
Отойдя от друзей на несколько шагов, я села в густую траву и закрыла глаза, представляя мысленно соколиху. Наша связь была настолько крепка, что ответ пришел мгновенно. Слегка раздвоенным взором я увидела внизу небольшой ручей, а рядом с ним нагромождение серо-коричневых валунов. Чуть дальше виднелась полоска леса. Мысленно я попросила Василису: «Веди нас». Прервав связь, я вышла из транса. Подошла к Вериславу с Любашей. 
— Василиса нашла неплохое место. Есть вода, и есть камни, среди которых можно укрыться. Она сейчас покажет нам путь. Но, думаю идти придется еще пару часов, потому что лес был виден совсем рядом.
С тяжким стоном Люба поднялась на ноги, и, тут же принялась ворчать. 
— Когда же это кончится? Никакого покоя человеку! Ни поспать тебе, ни поесть!
Я только посмеивалась, слушая ее стенания. Хорошо понимая, что ее бурчание — это просто дань традиции. Не я ворчу, так она. Но, несмотря на все свои страдания, шла она достаточно быстро. Не иначе, второе дыхание открылось. Вскоре Василиса появилась над нашими головами. Приземляться не стала, как обычно, на мое плечо. Сейчас она медленно летела над нашими головами, чуть впереди, указывая нам направление.
Солнце уже совсем скрылось за горизонтом. И только ярко-алые облака расцвечивали густую синеву осеннего неба. Легкий ветерок дул нам в спину, колыхая густые травы. Верислав достал меч. Ему приходилось местами прорубать дорогу от колючих кустарников. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это обычный шиповник, переплетенный длинными побегами ежевики. На его ветвях кое-где были видны красные яркие плоды, похожие на капли крови. Я принялась на ходу срывать их, укладывая в узелок. Чай их них очень полезный, силу возвращает. Своих запасов-то я лишилась, кувыркаясь в реке. А дорога у нас… В общем, всякое может произойти.
Ночные сумерки уже перетекли в ночь, а звезды высыпали желтым горохом на небо, когда мы, наконец добрались до ручья. Его звонкий голос мы услышали еще на подходе. На сердце, почему-то стало легко и спокойно. Заросли травы закончились, и мы вышли на мягкий песчаный берег. Я наклонилась к воде, и увидела отражение звезд. Зачерпнула пригоршню воды. В ладонях поместилось несколько звезд, и я выплеснула их вместе с водою себе на лицо. Потом, набрала еще воды и, сделала глоток. Вода была чистой и сладковатой на вкус, еще сохраняя запах прошедшего лета. Мы огляделись. На берегу лежала кучка сухих дров, собранная чьей-то заботливой рукой. 
— Такое ощущение, что нас тут ждали. — Проговорила Любаша, настороженно оглядываясь кругом. — Меня уже это пугает. Как ты думаешь, чего нам тут ожидать? — Обратилась она ко мне.
С безмятежной улыбкой, я ответила. 
— Неужели ты не чувствуешь покоя и умиротворения, которые исходят отсюда? Бегущая чистая вода, всегда служила защитой от любого зла. Думаю, что более безопасного места мы нигде в округе не найдем. А что должно произойти, то и произойдет. Чего его ждать? Само явится…
Верислав уже склонился над дровами, разжигая костер. Я взяла котелок, все пустые фляжки, и пошла за водой. Поманила за собой подругу. 
— Пойдем, умоемся. Тогда, ты почувствуешь, то, о чем я тебе говорила.
Мы подошли к самой воде. Набрав все емкости, какие у нас были, я легла, опустив лицо в ручей. Прохладный поток освежал и успокаивал. Наплескавшись вволю, мы вернулись к весело горящему костерку. Ссыпав собранный шиповник в котелок, я подвесила его над огнем. Немного перекусив, собрались отдыхать. Верислав решил дежурить первым. Мы улеглись на мягкий песок, и я тут же уснула.
Я шла по ночному лесу. Вокруг царила мертвая тишина. Быстро мелькнула мысль: «Так в лесу никогда не бывает». Безмолвие стало давить на меня, не хватало воздуха. А лес все сгущался, все становился темнее. Вскоре, я уже ничего не видела вокруг, и остановилась в нерешительности. Вдруг, темнота вокруг меня взорвалась громкими звуками. Треск сучьев, волчий вой, уханье филина, тявканье лисы, рев еще каких-то нераспознанных животных. В испуге я присела, и заткнула уши. Но, звуки все равно, продолжали проникать в мой мозг. Внезапно, как по мановению волшебной палочки, наступила опять тишина. Пространство вокруг начало светлеть, пока я не начала четко видеть, окружающие меня деревья. Я осторожно сделала маленький шаг, потом другой. Навстречу мне выбежал огромный волк. Мы замерли напротив друг друга. Рука потянулась к поясу, но, ножа там не оказалось. Вдруг волк задрал голову вверх. И над лесом разнесся протяжный, тоскливый волчий вой.
Кто-то осторожно тряс меня за плечо. Я открыла глаза и одним рывком села, готовая ко всему. Ночь еще не покинула эти места, и завивалась звездными вихрями своего бархатно-черного плаща. Костер горел ровным желтым пламенем. Рядом со мной на корточках сидел Верислав. Он вел себя несколько странно. Приложив палец к губам, он призывал меня к молчанию. Потом, тихим шепотом произнес: 
— Не делай резких движений. А, лучше, совсем не шевелись.
Я в обалдении уставилась на него. Только собралась, что-то высказать ему по поводу его странностей, как услышала совсем рядом с собой тихое шипение. Повернув голову в ту сторону, откуда доносился звук, я замерла, так и не успев сказать ему ни слова. Метрах в трех от нас, из травы высунулась змеиная голова. Это была довольно крупная гадюка. Что это не безобидный уж, я поняла сразу. По серой, блестящей в отсветах костра, спине вился черный пильчатый узор. Змея свилась тугим кольцом, потом подняла голову, зашипела, показывая свой раздвоенный язык. 
— Разбуди Любаню. — Одними губами произнесла я. — Только осторожно.
Сама, все еще не поднимаясь на ноги, стала потихоньку двигаться ближе к костру. Мысли лихорадочно метались в голове, как мыши во время наводнения. Змей я никогда не боялась. Живя в лесу, это просто глупо. Неплоха знала повадки пресмыкающихся. И, совершенно точно знала, что подобное поведение им не свойственно. Нападать на человека ночью у костра… Это было просто немыслимо. Васька, как назло, куда-то запропала. Устанавливать с ней сейчас связь совершенно не было времени и возможности. Верислав уже разбудил Любашу, и сейчас ей втолковывал ситуацию. Вдруг, раздалось тихое шипение, с другой стороны, потом еще и еще. Десятки змей, больших и маленьких размеров, различных окрасок, брали нас в кольцо, правда, не подползая ближе. Видимо, огонь их все-таки сдерживал. Их глазки посверкивали отсветами пламени. Любаня прошептала тихо за моей спиной: 
— Ну, все, допрыгались!

Глава 9

— Кто-то говорил, что «бегущая чистая вода, всегда служила защитой от любого зла», и еще, «что более безопасного места мы нигде в округе не найдем». — Почти точно процитировала она меня. — Или я все опять неправильно поняла?
Явное ехидство в голосе показывало, как она боится. Медленно оглядываясь по сторонам, я тихо сказала: 
— А я от своих слов не отказываюсь. Не думаю, что нам что-то серьезно угрожает. 
— Ты сейчас это серьезно?! — Задохнулась Любаня от возмущения. — А это что? — Обвела она вокруг рукой. — Мне это все снится, да?! 
— Слушай, кончай блажить. Ты же видишь, они на нас не нападают. Даже попыток не предпринимают. Так что, в ближайшее время нам ничего не угрожает. А теперь, дайте мне немного времени полной тишины. Мне надо кое-что проверить. Есть кое-какие догадки.
Верислав обнял Любашу, и что-то успокаивающе зашептал.
Я достала полированную фигурку головы Ящура-Веды. Зажала у себя в ладони и сосредоточилась. Сначала, я не почувствовала ничего, кроме тепла и силы, которая исходила от, вырезанной из рябины, фигурки. Тогда, закрыла глаза и постаралась отключиться от внешнего мира. Я увидела голубое кольцо, которое опоясывало всю поляну. Окружающие нас кусты и реку видела, как в легкой дымке. Голубой цвет все время двигался и менялся от светло-синего до насыщенного бериллового оттенка. Мелькнула мысль, что голубой цвет, это хорошо, в нем нет зла. Потом в этом кольце выделился один цвет темно синий, почти черный. Он вытянулся в виде тугого жгута. Формы все время расплывались, пока не сформировались в фигуру большой змеи. Сосредоточившись только на ней, я услышала шипящий голос: 
— Батюшшшка-Ящщщур нас посссслал для охранения и сссопровождения. Вы готовы идти?
Не скрывая своего облегчения, я мысленно ответила: 
— Готовы.
И открыла глаза. Любаша с Вериславом смотрели на меня с ожиданием. 
— Ну …? — Не утерпела подруга. 
— Все в порядке. Их Батюшка-Ящур послал охранять нас и сопровождать. 
— Тьфу ты, Господи!!! Напугали то как!! — Возмущенно выдохнула Люба. — Вот погоди… Дойду до Батюшки, все выскажу. — Продолжала возмущаться подруга, собирая наши нехитрые пожитки и косясь на шевелящиеся клубки змей.
Я только улыбалась. 
— И что ты ему выскажешь? Зачем нас охранять послал свое воинство? Скажи спасибо, что не Ящеро-людей отправил за нами. Не так бы напугали.
Мы затушили костерок, и замерли в ожидании. Кольцо змей распалось. Осталась только самая большая гадюка. Думаю, именно она со мной и говорила. Змея быстро заскользила по берегу ручья, оставляя чуть видный след на влажном песке. Мы последовали за ней, боясь потерять ее из виду. Теперь, я шла впереди. За мной двигалась Любаша, и замыкал наше шествие Верислав. Нет, я ошиблась. Наше продвижение замыкали змеи. Трава шевелилась и шуршала у нас позади, давая понять, что мы идем под бдительным конвоем. Впрочем, сейчас я была ему рада. Хотелось уже без приключений, наконец, добраться до пещеры. Любаша сначала постоянно оглядывалась и шарахалась от высокой шевелящейся травы. При этом, она продолжала что-то ворчать себе под нос.
Мы перешли ручей, и направлялись в сторону чернеющей полоски леса. Когда мы достигли опушки, рассвет уже вовсю бушевал над землей. Дажьбог-Сварожич[4] разгонял своих солнечных коней, готовясь освещать землю своим светом, напитывать его последним осенним теплом.
Картина, высвеченная первыми лучами солнца, которая предстала перед нашими глазами, настолько поразила, что я встала как вкопанная. Любаша врезалась в меня, не ожидая от меня такой резкой остановки. 
— Ты чего? — Начала, было, возмущаться она.
Я не ответила на ее вопрос, все продолжая стоять соляным столбом. Лес, через который мы проходили несколько месяцев назад, сверкающий своей листвой и разнообразием красок ягодных полян, сейчас превратился… У меня, даже не было слов, чтобы описать, во что он превратился.
Черная выжженная земля, по серым безжизненным стволам стекала какая-то маслянистая черная жидкость, пахнувшая гнилью. Ни травинки, ни листочка. — Матушка Дивия!!! — Воскликнула подруга. — Это что же здесь такое произошло? Знаешь, — Обратилась она ко мне, — я совсем не хочу туда идти. — Махнула она рукой вглубь леса. 
— Так, и я не хочу. Только, кто ж, нашего «хочу» спрашивает. Другой дороги к подземельям здесь нет.
Тут, Верислав, наплевав на свой обычный обет молчания, произнес: 
— Теперь, я понимаю, почему за нами послали. Все еще хуже, чем я предполагал.
Мы вопросительно уставились на него. 
— А что ты предполагал? — Вкрадчиво спросила у него Любаня.
Он смутился под ее буравящим взглядом, и принялся что-то нечленораздельно бурчать. Я мысленно махнула рукой. Милые бранятся — только тешатся. Не думаю, что Верислав сможет нам что-то большее поведать, чем расскажет Батюшка-Ящур.
Тем временем, змея видя наше заторможенное состояние, подняла голову и прошипела: 
— Торопитессссь… Я обратилась к ней. 
— Подожди, надо Василису найти. В подземелье она одна нас не найдет. 
— Быссстрее … — Услышала я в ответ.
Быстро закрыв глаза, я послала свою мысль вперед. Василиса отозвалась почти сразу. «Возвращайся. Торопись. Скоро под землю уйдем.» — Послала я призыв моей пернатой подруге.
И мы продолжили свой путь. Корявые ветки старались зацепиться за волосы и одежду. Колючие кусты ежевики переплетали нам путь. Когда, через несколько часов, мы выбрались на поляну к одиноко стоящему дереву, откуда вел ход под землю, мы представляли собой весьма жалкое зрелище. Все поцарапанные, измазанные какой-то липкой дрянью, одежда уже почти превратилась в ремки. 
— Да-а-а, — Протянула Любаня, — Батюшке нас опять надо будет отмывать и одевать. 
— Не волнуйся, у него большие запасы. Нам еще на очень много раз хватит. — Усмехнулась в ответ я.
Люба посмотрела на меня с испугом. 
— Ты что, хочешь сказать, что теперь это будет наша работа, шастать по мирам, и спасать всех? — Заволновалась Люба. 
— Кто знает… Кто знает … — Продолжала веселиться я. 
— Да, она шутит. Не волнуйся. — Попробовал Верислав утешить свою подругу. 
— Да, уж какие тут шутки. Всякие напасти имеют тенденцию периодически повторяться. А для нас, это мир уже почти что, родной. Так что, в каждой шутке, есть доля правды.
Пока мы так стояли около входа, пытаясь острить, а заодно и привести свою одежду в относительный порядок, раздался шум крыльев над головой, и Василиса осторожно спустилась мне на плечо. 
— Ну что, мы готовы, веди нас дальше. — Обратилась я к гадюке. 
— Всссе… Моя мисссссия выполнена. Дальшшшше вассс Кладовик поведет. Прощщщайте. — И быстро скрылась в кустах, только серый хвост блеснул чешуей в выжженной траве.

Глава 10

Не успели мы еще опомниться от пропавшей змеи, как под деревом что-то заскрежетало. Открывался ход в подземелье, вотчину Батюшки -Ящура. У самого входа стоял маленький человечек, весь заросший густыми волосами, в смешной шапчонке с двумя рожками. На конце каждой рожки была пришита золотая монетка. Существо злобно смотрело на нас своими желтыми глазищами и что-то тоненько пищало, шипело и плевалось слюнями, не в силах по- другому выразить свое отношение к нам. Судя по всему, очень уж мы ему не нравились. Но, хозяйских приказов ослушаться не смел, вот и брызгал слюной. 
— О!! Кладовик пожаловал! — Воскликнула Любаша. Существо еще громче зашипело и стало яростно жестикулировать своими ручками-лапками. 
— Мы тоже рады тебя видеть! — Не унимала подруга своей буйной радости.
Я ее слегка отдернула. 
— Да, перестань ты! Видишь, его еще немного и от злости разорвет. Не дразнила бы ты его. Нам еще с ним под землю лезть. А, то, заведет еще куда-нибудь, фиг оттуда потом выберешься. 
— Не-е-е… Не заведет. — Довольно произнесла Люба. — Ему потом Батюшка так заведет, что мало не будет. 
— Ну, так и перестань. Тут и так голова кругом, еще его писк выслушивай. Давайте просто тихо пойдем за ним. Не обращай на его шипения внимания.
Я сделала несколько шагов в сторону Кладовика. 
— Веди нас, дедушка Кладовик.
Существо перестало пищать, и озадаченно хлопнуло на меня глазами. Потом, махнуло нам своей корявой лапкой, и быстро ринулось вниз по ступеням, ведущих в подземелье, при этом что-то непрерывно бурча. Мы стали спускаться вслед за ним. Торчащие из земли корни цепляли нас за волосы. Но, по прошлому разу, мы помнили, что спуск скоро закончится, и начнется нормальный коридор. В руке у Кладовика загорелся какой-то голубой шар, освещая нам путь.
Мы шли долго по ветвистым коридорам. Причем, я даже не заметила, где мы свернули. Потому что, пещеру с озером, где в прошлый раз нас встретила охрана, состоявшая из Ящеро-людей, мы должны были давно миновать. А ее все не было видно. В стенах туннеля появились вкрапления голубых кристаллов. Стало совсем светло. Сделав еще несколько поворотов, и, пройдя бесконечными лабиринтами коридоров, я не выдержала. 
— Все, стоп. Дай нам передохнуть.
Кладовик подскочил ко мне и принялся что-то пищать, помогая себе выразить эмоции бурной жестикуляцией.
Мой благодушный вид в начале спуска по лестнице ввел его в заблуждение. Я нахмурила брови и рявкнула во всю силу своих легких, так, что эхо пошло по коридорам, а с потолка посыпалась пыль и мелкие камушки. 
— Мы шагу больше не сделаем, пока не отдохнем! Ты понял меня?! — С грозным видом нависла я над Кладовиком.
Не ожидая от меня такого, он от неожиданности присел. Потом отошел в сторону и уселся на корточки, что-то бурча себе под нос, и опасливо косясь в мою сторону. Но верещать перестал. Любаня со стоном опустилась на пол и вытянула ноги. 
— Хорошо то, как, тихо … — Почти простонала она. Потом, набрав в грудь воздуха, командирским голосом выпалила. — Совсем нас загнал!! У-у-у… Ирод!!! Вот дойдем, я батюшке-то пожалуюсь. — Закончила она, ядовито улыбаясь.
Верислав смотрел на нас почти с испугом. Я про себя ехидно подумала, что мы совсем зашугали мужиков. Тем временем, из рюкзака достали нехитрую снедь и стали лениво жевать. Аппетита совсем не было. Но, силы нам были нужны. Поэтому я пропихивала в себя куски пищи, запивая из фляжки водой из речушки. Василиса от своей доли отказалась. Видимо, перед тем как прилететь к нам, она неплохо поохотилась. Я протянула один пирожок Кладовому. Он опасливо на меня покосился, но пирог взял, и принялся его с жадностью поедать. У Любани сразу проснулся материнский инстинкт, и она достала еще один пирог и подала нашему провожатому. 
— Бедненький, оголодал совсем. — Заквохтала она, чем перепугала Кладовика еще больше. Немного еще посидев, давая отдых измученным ногам, с тяжкими стонами, мы поднялись. 
— Ну, веди нас дальше, Сусанин. — Милостиво обратилась подруга к нашему чичероне.
Кладовик резво подскочил и посеменил впереди. А я услышала, как Верислав тихо спросил у Любани. 
— Скажи, а кто такой этот Сусалин? Ты уже несколько раз его имя повторяешь. 
— Да, не Сусалин, а Сусанин… — Начала с удовольствием она объяснять.
Потом, последовала короткая историческая справка о личности знаменитого русского героя. Я только ухмылялась, слушая их разговор.
Шли мы довольно долго. Время здесь, под землей текло совсем иначе, чем на поверхности. Я подумала, что на земле сейчас должна быть глубокая ночь. Любаня все чаще спотыкалась, и Вериславу приходилось ее все время поддерживать. 
— Так, — остановившись, обратилась я ко всем сразу, — если мы немного не поспим, то просто уснем на ходу и куда-нибудь свалимся. Я предлагаю прямо сейчас и здесь лечь спать. Хотя бы, часа два.
Кладовой опять попробовал что-то пропищать, но я вскинула правую бровь, и бунтарские начинания были подавлены в самом зародыше. Мы улеглись прямо на пыльный пол. 
— Василиса, покарауль нас. Мало ли что. — Обратилась я к соколихе.
Любаня тут же влезла. 
— Мало ли что, это что? Нам надо ждать нападения врагов? Ты что-то знаешь, но нам не говоришь? 
— Угомонись. Я знаю не больше вашего. А привычка быть всегда и ко всему готовыми не раз спасала нам жизнь. Надеюсь, ты с этим спорить не будешь?
Верислав был со мной согласен, и даже высказался в мою поддержку. 
— Ведьма права. Так будет спокойнее.
Любаша, видя наше такое согласие, просто молча кивнула. Я хотела сказать нашему другу пару «ласковых» насчет «ведьмы», но потом просто мысленно махнула рукой. Да, пусть, хоть, горшком зовет, лишь бы в печку не ставил. Свернулась калачиком, и почти сразу уснула. Я опять бродила в густом тумане. С отчаянием подумала, чего он, этот туман ко мне прицепился! Вдруг послышался волчий вой. Я остановилась, не зная куда дальше идти и чего ожидать. Надо мной захлопали крылья птицы. И большой черный ворон спустился и сел на землю передо мной. Я замерла, как испуганный зверек, боясь пошевелиться. А ворон спокойно сидел и смотрел на меня своими желтыми, похожими на янтарь, глазами. Потом, неспеша, вразвалочку подошел ко мне, и клюнул меня в ногу. Я непроизвольно дернулась, и отступила на шаг назад. И тут, в голове у меня прозвучал каркающий голос. «Ведьма, стерррегись зеленого тумана. Ищи воина с волком». Потом, он взмахнул крыльями, и взлетел, кружась надо мной. Я следила за ним глазами, боясь оторвать взгляд от его могучих черных крыльев. Он громко, не по-вороньи закричал. Его крик отдался болью в голове. Я проснулась, с бешено колотящимся сердцем. В ушах еще стояли отзвуки того пронзительного крика. Так, что я не могла понять, наяву это было, или во сне. Но, увидев вокруг себя каменные стены туннеля с вкраплениями светящихся голубых кристаллов, и мирно спящих друзей рядом, с облегчением поняла, что это был сон. Василиса сидела рядом, внимательно рассматривая меня. Потом подставила спину под ласковое поглаживание и тихонько курлыкнула.
Я уже по своему прошлому опыту знала, что в этом мире мои сны, это не просто сны. Они меня к чему-то готовили, сообщали какую-то информацию, которая в самый неожиданный момент могла очень сильно пригодиться, а то, и спасти наши жизни. Я тихонько шепнула соколихе: 
— Васька, мне какого-то воина с волком надо найти. А еще, надо опасаться зеленого тумана. — Василиса ничего не ответила. Только тихонечко заклекотала. — Да, знаю я! Конечно, с Батюшкой-Ящуром поговорим, глядишь, что-то да прояснится. А пока, не будем ломать голову. Утро вечера мудренее. Хотя, когда тут утро, а когда вечер, попробуй разберись в этих чертовых коридорах.
Тут рядом со мной раздался заспанный Любашин голос. 
— Ты чего там? Сама с собой разговариваешь? 
— Почему сама с собой? С Васькой беседуем. Что, выспались? — Обернулась я к проснувшимся друзьям. 
— Ты что, так шутишь, да? — Начала бурчать подруга. — А где этот, визжащий и пищащий Кладовик? Он что, нас тут бросил?! — Начала она наливаться гневом.
Только тут я заметила, что Кладовика нигде не было видно.

Глава 11

Мы стали крутить головами в разные стороны. Но, по большому счету, искать тут было особо не где. Один пустой и длинный туннель.
Я в сердцах выругалась. 
— Ну, надо же!!! Сбежал, стервец!
Любаша со злорадством заметила. 
— Ох, и достанется ему от Батюшки!! Уж, я-то, позабочусь, чтобы он все узнал о выкрутасах своего Кладовика. 
— Да брось, ты. Не стоит. Думаю, что ему и без твоих жалоб придется несладко. Пошли дальше. Время уходит. Чувствую, торопиться надо. 
— Ага, пошли… Ты знаешь, куда идти? — Не унималась подруга. 
— А чего тут знать то? Коридор пока один. Иди, да иди. Освещение есть. А проблемы будем решать по мере их поступления.
И я бодро зашагала вперед.
Шли мы довольно долго, пока не вышли на развилку. Три коридора вели в разные стороны. Мы остановились. Я в задумчивости почесала нос. 
— Так, останавливаемся здесь на отдых. А я пока думать буду. 
— Ну, ну… Думай, Чапай, думай … — Пробурчала Любаша, распаковывая остатки провизии. Верислав опять стал приставать к подруге с вопросами на тему «кто такой Чапай». Любаня пустилась в пространные объяснения. А я про себя усмехнулась. Многое еще ей придется объяснять про наш мир и нашу историю. Ну, чего, чего, а времени пока достаточно. Потом, я себя отдернула. Для чего достаточно? Время утекало как пыль из ладоней, не удержишь. Я это чувствовала почти физически. Но, также помнила и народную мудрость, насчет того, что рассмешишь кур, если будешь спешить. В общем, остановила свой выбор на нейтральном «поспешай не торопясь».
Усевшись на пол, свернув ноги калачиком, и, достав фигурку, я закрыла глаза. Полированное веками дерево откликнулось мягким теплом и притоком силы. Перед глазами замелькали коридоры и туннели, лестничные переходы. Обострилось не только зрение, но и слух. Где-то падал в высоты огромный поток воды. Его шум был еле слышным. Река времени… Нет, второй раз я туда не зайду, хоть убейте. Мне и первого раза хватило за глаза. Но, если Кладовик нас повел этой дорогой, то она наверняка, должна была обходить реку. Так бабка Аристида сказала. Да, и Батюшка-Ящур, вряд ли, подвергнет нас второй раз такому испытанию. Ладно, будет проблема, будем решать.
Открыв глаза, я уже знала, какой путь выбрать. Любаня подсела ко мне и протянула кусочек копченого мяса и пирожок. Я принялась молча жевать. 
— Ну, что? — В ожидании чуда, выдохнула она. 
— Ну, все. — Незамысловато ответила я. 
— Ты издеваешься? — С обидой в голосе проговорила подруга. 
— Почему, издеваюсь? Ты спросила, я ответила. Какой вопрос, такой и ответ. — Со смешком заметила я, обнимая ее за плечи. — Ты сомневаешься в моих способностях? Я прошлый раз нашла выход из этого лабиринта. Чем этот раз хуже прежнего? — Продолжала веселиться я.
Верислав, уже давно привыкший к нашим перепалкам, только головой покачал. 
— Сейчас, минут двадцать еще отдохнем, и в путь.
Я откинулась на гладкий камень стены, и прикрыла глаза. Голова закружилась, в ушах стоял легкий звон. Сначала, я отнесла это к усталости. Посидев в расслабленной позе еще немного, поняла, что это состояние не проходит. Открыла глаза. Окружающий мир был как в зеленоватой дымке. Предметы расплывались и никак не хотели принимать четких очертаний. Тихо позвала: 
— Любань, вы как?
Ответа не было. Держась одной рукой за стену, с трудом поднялась. Маленькими неуверенными шагами пошла в сторону, где сидели Люба с Вериславом. Любые движения давались с трудом. Наконец, обливаясь холодным потом от потраченных усилий, добралась до друзей. Они сидели привалившись друг к другу. Глаза открыты, смотрят куда-то в пустоту, никак не реагируя, ни на меня, ни на мои слова и жесты.
Собрав силы, отчаянно потрясла сначала Любашу, потом Верислава. Реакции не было. Как будто, передо мной сидели не живые люди, а просто бесчувственные куклы. Тогда, я попробовала проверить пульс. Сердце билось, но очень слабо, как в анабиозе. 
— Василиса! — Голос хриплый, чуть слышный.
Позади раздался ответный хрип. Обернувшись, я увидела, что соколиха сидит на земле расставив крылья, с широко распахнутым клювом, и тяжело дышит. 
— Да, что же это, черт возьми, происходит!!! Это же царство Батюшки-Ящура. Здесь не действуют ничьи чары, кроме его!
Дыхание прерывалось, становилось трудно дышать. Я постаралась вглядеться в окружающее пространство. Но, у меня плохо получалось. Все расплывалось, не имея четких контуров. Дрожащими руками, достала амулет. Прикосновение к нему немного прояснило зрение, стало чуть легче дышать. Как будто, я глотнула свежего воздуха. Нас окружала зеленоватая дымка. Тут я вспомнила ворона из своего сна. «Берегитесь зеленого тумана», так он сказал. Да, откуда же ты взялся здесь, в подземельях, зараза!? Я начала лихорадочно думать. Что может развеять туман? Солнечный свет. Но, мы глубоко под землей. Что еще? Думай, думай, черт тебя дери!!! Пока мы все здесь не загнулись! Огонь!!! Яростный огонь!
Но, надо было сделать так. Чтобы не зацепить друзей. 
— Васька, двигаться можешь? Подойди как можешь ближе к Любе.
Соколиха слабо захрипела, и стала неуклюже, придерживаясь за землю крыльями медленно передвигаться ближе к Любаше с Вериславаом. Я встала, мысленно нарисовала вокруг себя линию, включая в этот круг всех своих спутников. Закрыв глаза, постаралась сосредоточиться, выкинуть из головы все страхи и переживания. Зажала в руке амулет, и начала создавать вокруг себя огненный заслон, постепенно поднимая его стены выше и выше, пока они не достигли потолка. Потом, стала постепенно добавлять в него энергии и силы. Через несколько мгновений огонь превратился в одну сплошную стену из пламени голубого цвета. Вокруг нас заревела огненная буря. Но, я не позволила себе открыть глаза, чтобы не нарушить сосредоточенности. Стало раздаваться шипение, переходящее в злобный визг, от которого закладывало уши. Возвысившись почти до ультразвука, он исчез. Только эхо еще некоторое время гуляло по каменным коридорам. Я открыла глаза. Кругом сыпались черные хлопья, сгоревшего тумана. Стоял удушливый зловонный запах. Ноги противно дрожали, и не хотели держать меня. Я сползла по стенке, и уселась прямо на пол, усыпанный жирной черной копотью. Но, мне было на это наплевать. Друзья уже приходили в себя, выходя из оцепенения, с удивлением оглядываясь вокруг. Василиса доковыляла до меня, и устроилась на моих коленях. Постепенно я стала уплывать куда-то в темноту и утрачивать связь с реальностью.

Глава 12

Я очнулась от того, что мне в рот вливалась горьковатая ароматная жидкость. Сделав несколько судорожных глотков, открыла глаза. Любаша с Вериславом смотрели на меня. Тревога, надежда, все перемешалось в их взглядах. 
— Да, все нормально. Просто сил много выплеснула с непривычки. — Пробормотала я осипшим голосом, спеша успокоить их. 
— Что это было? — задала вполне ожидаемый вопрос Люба. 
— Как тебе сказать? Сама точно не знаю. Меня больше волнует, откуда ОНО взялось. Здесь же подземелья, владения Ящур-Веда. По идеи, тут действует только его сила и магия. Ан, нет. И это меня больше всего тревожит. Видно, дела совсем плохи. Тем быстрее нам следует до него дойти, и понять, в конце концов, что тут у них, черт возьми, происходит!! Неизвестность — хуже всего. 
— Ну, посмотри на это с другой стороны. Зато, теперь мы знаем, что эта тварь боится твоего огня.
Я поднялась на ноги. Покрутила головой. Прислушалась к своим ощущениям. Вроде бы, все нормально, идти могу. Василиса взлетела, и уселась ко мне на плечо. 
— Нам туда. — Ткнула я пальцем в средний коридор.
Мы шли медленно. А хотелось бы быстрее. Но, я опасалась неизвестности, которая ждала нас впереди. Хотя, опасности я больше и не чувствовала. Но, в первый раз, я тоже ничего не почувствовала, пока не стало поздно. Эта зеленая тварь имеет какую-то другую природу, отличную от всего, что я знала. Силы, что я потратила на огненный барьер, быстро не восстановятся. Нужно время. Поэтому я так осторожничала сейчас. Вскоре, мы услышали звук падающей воды. С каждым шагом он все усиливался. И, наконец, мы вышли из коридора, и оказались на площадке, похожей больше на балкон, нависший над водой. Река Времени срывалась с большой высоты, разбиваясь о камни с грохотом, разбрасывая вокруг себя радуги водяной пыли. Мы замерли на краю площадки, пораженные мощью и красотой увиденного зрелища. Вода в реке постоянно меняла цвет, сплетая и расплетая разноцветные струи. 
— Откуда здесь может быть радуга? Солнца же нет, и дневного света нет. — Почти прокричала мне Любаша. 
— Посмотри на воду. Она цвета радуги. Это река Времени.
Подруга в страхе попятилась. Воспоминания о переходе через эту реку в прошлый раз, отразились страхом на ее лице. Казалось, она сейчас расплачется. Любаша замотала головой, повторяя: 
— Нет, нет, нет!!! Я туда больше не пойду!
Верислав обнял ее за плечи. Радости и на его лице я тоже не увидела. Внимательно осмотревшись, заметила узкие ступени, ведущие круто вниз. 
— Нам туда! — Прокричала я, указывая рукой направление. — Спускайтесь осторожно, держитесь за стену!
Ступени были очень узкими. Явно рассчитанные не на наши размеры ног. Стопа все время норовила соскользнуть. Я цеплялась пальцами за выступающие из стены камни. Спуск мне показался бесконечно долгим. Наконец, мы достигли самого низа, и чуть-чуть выдохнули. Любаня решила передохнуть, и стала опускаться на камень. Вдруг, она дико взвизгнула, и отскочила от валуна, чуть не сшибив меня с ног. 
— Ты что??! — Прокричала я, пытаясь сохранить равновесие.
Грохот воды стоял такой, что не слышно было почти ни слова из сказанного нами. Подруга в ужасе тыкала пальцем на камень, который минуту назад выбрала для отдыха. Верислав подошел и склонился над ним, что-то внимательно разглядывая. Потом, сделал приглашающий жест. Я подошла, а за мной, и Любаша. Глаза ее все еще были широко распахнуты от пережитого испуга. Я наклонилась над камнем. И тут, мне стало понятно, чего так испугалась подруга. Это был, вовсе, не камень. Это был наш пропавший Кладовик.
Смешная шапочка с рожками валялась в стороне. Волосы промокли от брызг водопада. Желтые глаза смотрели с детским изумлением куда-то вверх, но, уже, ничего не видели. Он был мертв.
Люба прикрыла рот ладошкой и сделала несколько шагов назад. Я почти в самое ухо прокричала Вериславу. 
— Его нельзя здесь так оставлять. Надо переложить подальше от воды.
Он, соглашаясь кивнул, и поднял Кладовика на руки. Я стала крутить головой, выискивая место посуше. Такового я не нашла. Но. Зато увидела, как узкая тропинка ныряет за водопад. Стала пробираться в том направлении, осторожно косясь вниз, куда низвергался поток воды. За радужной стеной, я увидела, что тропинка там расширяется и уходит вглубь горы довольно широким туннелем. Сняв Василису с плеча, и взяв ее на руки, махнула рукой друзьям, призывая их следовать за мной.
Мы шли медленно по вновь открывшемуся коридору. Отойдя подальше от воды, и выбрав место посуше, уложили несчастного Кладовика на пол. Тело его уже окоченело, и не хотело расправляться. 
— Он, хоть и доставал нас, но мне его жалко. — Захлюпала носом Любаша.
Я только тяжело вздохнула. 
— Дойдем до батюшки-Ящура, сообщим, где он лежит. — Произнес Верислав.
Шум водопада уже почти не был слышен. Говорить можно было нормальным голосом, не боясь сорвать горло. Мы с Любашей просто кивнули, соглашаясь с ним. Тоннель загибался круто вправо, и вниз. Уклон был достаточно крутым, а пол, из полированного камня, скользким. Местами нам приходилось приседать на корточки, и просто съезжать вниз несколько метров. Наконец, уклон немного стал меньше, а вскоре, пол сделался совсем ровным. Откуда-то потянуло свежим воздухом. Я сделала знак остановится, и осторожно выглянула из-за очередного поворота.
Посередине коридора лежала большая куча битого камня, которая, почти перекрывала туннель. На потолке виднелась глубокая щель, примерно с две ладони по ширине. Именно оттуда шел приток свежего воздуха.
Мы, настороженно оглядываясь, подошли к каменному завалу. Верислав стал внимательно изучать каменную кучу, думая, где и как ее лучше разобрать чтобы пройти дальше. А меня заинтересовала щель. Любаня посмотрев на меня, открыла было рот для вопроса. Но, я опередила ее. 
— Ты хочешь спросить, что меня так заинтересовало в этой трещине? Думаю, именно сквозь нее просочился тот зеленый туман. Иначе не складывается.
Подруга нахмурилась. 
— Ты, никак, мысли вздумала читать?
Я усмехнулась. 
— О чем ты? Какие мысли? Все твои мысли на лбу написаны. — Но, видя, как Люба начала сердится, я приобняла ее за плечи, и стала говорить серьезно. — Любань, просто твой вопрос вполне логичен в данной ситуации. А, потом, не забывай, сколько мы с тобой друг друга знаем. Так что, нам чтение мыслей без надобности. Верислав тем временем загремел камнями, разбирая завал и расширяя проход. Я его остановила. 
— Погоди. Мы сейчас сделаем по-другому.
Опустила руки. Расслабилась. Представила мысленно скалу, целую и крепкую. Губы сами собой зашептали: 
— Перун-Сварожич, Великий Божич,
Камень к камню приткни,
Силу верни, скалу укрепи.
Будет слово мое твердо и крепко, Как камень.
Сильно, как огонь,
Мощно, как вода.
Руки сами собой поднялись вверх, в лицо полетела мелкая каменная крошка, раздался грохот падающего камня. Когда я открыла глаза, все было закончено. Любаша тихонько присвистнула. 
— Как сваркой заварила! — Восторженно продолжила она. — Слушай, когда вернемся, тебе можно туннели прокладывать. Хорошие деньги заработаешь.
На мой вкус, шутка была так себе. Я слабо улыбнулась, чтобы не огорчать подругу. 
— У меня лучше получится их заваливать. А пока, мне не хочется оставлять за спиной не понятно что.
Дорога была свободна. Щели, как не бывало. И мы продолжили путь.

Глава 13

Вран шел уверенно по тропе. Он ходил здесь много лет, знал каждый кустик и каждую выемку в земле. Колча, крупный матерый волк, бежал впереди, опустив морду, почти к самой земле. Сегодня его что-то тревожило. Настороженно торчащие уши говорили об этом Врану. Да, ему и самому по себе, было как-то тревожно. Он пытался найти причину, мысленно копаясь в утренних событиях, перебирая минуту за минутой, пытаясь понять, когда это началось. Нащупать пока ничего не удалось. Может быть, это случилось после прилета Уголька? Уголек был еще одним его другом. Это был молодой ворон, которого они полгода назад нашли с Колчей, запутавшегося в колючем терновом кусту, истерзанного злым кустарником, с вывихнутым крылом. Вран вылечил его. С тех пор, Уголек стал их неизменным спутником. Ворону давно было пора обзаводиться своим гнездом, искать подругу, с которой он мог прожить до конца своих дней. Но, он предпочел остаться с ними. Они все вместе стали той семьей, которой никогда у них не было.
Уголек принес весть, что его ждет старый ведун Охча, у которого Вран учился мастерству магии уже не один год. Само по себе, это не было тревожным знаком. Скорее, было похоже на обычное приглашение. Но, именно, после этого, в душе поселилась тревога. Всю свою жизнь, сколько он помнил, Вран учился ведовству. Его способности не раз оказывали ему добрую службу, спасая от многих бед. Мир был неустойчивым и тревожным всегда. Но, в последние несколько месяцев ему приходилось применять свои способности намного чаще. Что-то происходило вокруг, что-то страшное. Своим натренированным чутьем, он ощущал в воздухе, земле и воде, что грядут какие-то события, которые потребуют от него всей его силы. И, старый Ведун, готовил его к этому. Но, осязаемого образа врага не было. Все было на грани чувств и эмоций.
Сейчас, спеша знакомой тропой к дому Ведуна, он пытался нащупать связь между своими чувствами и происходящими событиями. Он искал подсказку в лесу, в каждой травинке, в каждом листке, в каплях утренней росы, и в форме облаков на небе. Но, пока, не находил ничего, кроме общего ощущения беспокойства. И еще, он никак не мог решить, стоит ли рассказать Охче об его видениях и странных снах. Ему каждую ночь снилось во сне, как в густом тумане выплывает женский образ с красивыми, но очень печальными и уставшими глазами. И это точно была не его мать. Подумав немного, он решил, что пока сам не разобрался с этим, поэтому не стоит тревожить старика по пустякам.
Вскоре, впереди мелькнул просвет между деревьями. Вот, и знакомая изба старого Ведуна. Но, Вран не пошел сразу в дом. Они остановились на краю опушки, внимательно присматриваясь, и принюхиваясь. Ничего подозрительного, вроде бы, не заметив, осторожно вышли на поляну. Почувствовав их приближение, старик вышел встречать на крыльцо, внимательно наблюдая за ними. Подойдя к дому, Вран поклонился Ведуну в пояс. Колча тихонько тявкнул, Уголек захлопал крыльями, внимательно смотря на деда своими желтыми глазами. 
— Доброго тебе утра, дедушка. Зачем звал? 
— И тебе, доброго. Заходи в дом, там все и поведаю. Они поднялись по скрипучему крыльцу, и вошли в избу.
Несмотря на внешнюю неказистость, дом у деда был просторным и светлым. Доброе дерево, из которого он был построен, сверкало смолистой желтизной. По над печью были развешаны пучки трав, от которых стоял ароматный дух. К нему примешивался запах печева.
Дед поставил на стол миску с горячими пирогами. Нахмурив брови, сказал: 
— Чего стоишь? Садись. В ногах правды нет. Поешь, попей. Разговор у нас будет долгим. Врен взял пирог, надкусил его. Начинка была из заячьих потрохов с поджаренным диким луком и салом. Врану всегда было интересно, кто здесь управляется. Кто еду готовит, дом моет-убирает. Однажды, еще будучи маленьким, он осмелился спросить старика 
— Дедушка, а кто в твоем дому управляется со всем хозяйством?
Тогда, дед, посмотрев на него сурово, только буркнул: 
— Белки!
И маленький Вран, спрятав глаза и опустив голову, больше никогда об этом не спрашивал.
Сейчас, уже практически взрослым мужчиной (осенью ему стукнуло 17 годков), он сидел и с удовольствием ел предложенное угощение. Не забыв, при этом, поделиться со своими друзьями. Дед сидел напротив него, пил чай из берестяной кружки, и поглядывал пытливо поверх нее на молодого Ведуна.
У Врана за плечами была суровая жизнь. После того, как погибла старая ведьма, которая заменила ему родителей, он бежал с маленьким Колчей в крепь могучих дубовых лесов. С горем пополам, соорудил себе землянку. Кое-как пережили студеную снежную зиму. Весной, отощавший на скудной пище, он принялся заготавливать в прок травы и съедобные растения. На развалинах старой деревни, на каком-то пепелище, он раскопал ржавый топор без топорища, нож и наконечник копья. Видно, когда-то это был дом местного кузнеца. После этого жить стало веселее.
Наладив топорище и древко для копья, они с Колчей стали ходить на охоту. Молодой волк загонял для него дичь. В хорошие погожие деньки Вран начал потихоньку переделывать землянку. Поднять полноценный дом ему было не по силам. Но, он прирубил землянку еще на один ряд, посыпал глиняный пол чистым речным песком. Из дикого камня сложил печь.
Следующую зиму они уже встречали запасами дров, копченого мяса, квашеных грибов и ягод. Из заготовленных летом двух молодых березок, он смастерил себе лыжи. Стало возможно охотиться и зимой. Окружающие деревни опустели, зверь стал непуганый, и Врану с Колчей удавалось легко его добыть. Так они прожили еще один год. Тело мальчика возмужало. И теперь это был не перепуганный худощавый мальчуган, а рослый и крепкий не по годам, подросток, который и за себя мог постоять. Кожа от постоянного пребывания под солнцем приняла коричневый оттенок дубовой коры. Волосы, которые были раньше цвета воронова крыла, выгорели, и, скорее, стали похожи на буроватую шерсть Колчи. Руки загрубели от постоянной тяжелой работы. Длинные ловкие пальцы одинаково хорошо справлялись и с тяжелым копьем, и с тонкой ловчей нитью, или смесями сухих трав. Он научился делать лечебные бальзамы и мази, которые спасали их с волком от тяжелых ран и увечий. Травы он распознавал каким-то своим чутьем Ведуна, которое было у него в крови, и которое он никак не мог объяснить даже самому себе.
Следующим летом, собирая травы, он встретил деда Охчу. Старик наметанным глазом сразу понял, что это не простой мальчик. И не задумываясь, взял его в ученики. Вран, с упорством, достойным любого взрослого мужа, осваивал науку магии, которая его притягивала, как магнит железо. Но, переезжать к деду и оставить свой дом Вран не захотел. Уж больно много сил и трудов ему пришлось вложить, чтобы устроить свое жилище. Через год, на месте землянки стояла хорошая крепкая изба, а рядом с родником выросла банька. Слухи о, невесть откуда-то, появившемся Неназываемым Зле, доходили в их глухомань. В основном, стараниями Уголька, который приносил им вести из большого мира почти каждый день.
И теперь, сидя напротив Охчи, Вран готовился услышать от старика, ЧТО же на самом деле происходит в их мире. Дед не торопился начать разговор. Все продолжал внимательно смотреть на молодого Ведуна своими, не по-стариковски, живыми глазами. Как будто, пытался проникнуть в самую глубину его сознания. Вран его не торопил, понимая, что то, что собирается сказать сейчас ему старик, очень важно.
Глотнув еще чая из кружки, Охча наконец заговорил. 
— Задумывался ли ты кода-ни будь, почему пустеют деревни?
Понимая, что ответа от него сейчас не ждут, молодой Ведун только пожал плечами. 
— Сначала откуда ни возьмись, пришли лихие люди. Они были и до этого. Но, не в таком количестве и не такие свирепые. Это были маленькие разрозненные шайки, которые только и могли, что нападать на одиноких путников. И, жители деревни легко справлялись с ними. Потом, это стало большое организованное войско. Которое, не только грабило людей. У них прослеживалась другая цель. Они стали вырезать целые деревни, уничтожать урожай, оставляя за собой выжженные голодные пустоши. Я стал думать, для чего они это делают. Ведь, если не будет урожая, им самим нечем будет питаться. Я разослал по всему лесу своих разведчиков и доглядчиков. И, в конце концов, понял. За ними стоит другая, более мощная сила, которая и ведет их на все эти беззакония. Я не знаю названия этому. За всю свою жизнь, я подобного не видывал. И никогда не слышал ни о чем подобном, ни от своего отца, ни от своего деда. Поэтому, нам с тобой самим придется со всем разбираться. Мы не можем позволить безнаказанно уничтожать нашу землю. Ты, Вран, наделен Богами большой силой. Она в твоей крови. Ты можешь говорить с любой тварью, которая бегает, ползает и летает по нашей земле. Это очень редкий дар. Но, я так же понимаю, что одним нам не справиться. Уж слишком все зашло далеко.
Вран потрясенно молчал. Он, конечно, догадывался, что происходит что-то неладное. Но, чтобы так… Но, он по-прежнему молчал. Понимал, что старик не все еще сказал. Дед пожевал немного губами, задумчиво посмотрел на кружку с чаем, как будто, там хотел увидеть ответ. Через несколько мгновений он продолжил. 
— Мне одна знакомая Древляница[5] рассказывала, что в наших краях появились две девки не из нашего мира. Вроде, как их бурей в наш мир забросило. Так они много чего сделали, чтобы избавить нас от зла, которое поселилось в наших лесах. Их пригрел и уважил сам Батюшка Ящур-Веды, великий Бог Подземного мира. И я смекаю, что это неспроста. — Потом он тепло обратился к Врану. — Тебе следует собираться в путь, сынок. Отправляйся в Подземный Мир. Поклонись Батюшке Ящуру, и спроси его совета. Расскажи о том, что сам видел и знаешь. Чую я, только все вместе сможем одолеть эту новую напасть. И пусть Матушка Дивия послужит тебе защитой, а Перун Громовержец не оставит тебя своим водительством. Но, никогда не забывай, что ты находишься под защитой крыла воронова. И Великий Управитель Стихий и Звездного неба, сам Бог Варуна является твоим покровителем.
Помолчав немного, он спросил: 
— А, скажи-ка мне, парень, помнишь ли ты кто был твоим отцом?
Вран с удивлением посмотрел на старого ведуна. 
— Ты же знаешь, Охча. Я почти совсем не помню своих родителей. Только сильные руки отца и ласковый голос матери остались в моей памяти и сердце.
Старик о чем-то глубоко задумался. 
— Ну, да, ну, да… Ладно. С этим после разберемся. Твоя Сила тебе подскажет верный ответ. — Сказал как-то загадочно он. — Ступай с моим благословением и светом Сварога.
С этими словами старик встал с лавки, подошел к печи. Чем-то загремел, застучал. И достал оттуда деревянный маленький сундучок. 
— Тут вот, я тебе кое-чего в дорогу собрал. Травы там, мази лечебные, ну, и пирогов, конечно. Уж, не побрезгуй. А, вот это, — он протянул в холщовой тряпице какой-то маленький предмет. — Вот это, всегда храни у своего сердца. А за дом свой ты не волнуйся. Я Домовых покличу, много их сейчас без хозяев осталось. Они и присмотрят.
Вран встал, низко, до самой земли, поклонился своему старому наставнику, и, так же, не говоря ни слова, вышел из избы. Уголек тут же устроился у него на плече, а Колча побежал вперед, разведывать тропу.
А старик еще долго стоял на крыльце, тяжело вздыхая и смотря им во след.

Глава 14

Мы уже много времени шли по извилистым коридорам и переходам, которые петляли, сворачивались и разворачивались, как давешние змеи. Но, я ни разу не сбилась с пути, не смотря на их хитросплетения. Перейдя встреченную щель пропасти по узкому каменному мосту, мы вымотались окончательно. 
— Долго еще? — Пытаясь отдышаться спросила Любаша.
Я неопределенно пожала плечами. 
— Да, кто ж его знает. Я тебе что, навигатор? Я знаю верную дорогу, а сколько она еще будет продолжаться, знал, наверное, только Кладовик. Так, у него уже не спросишь. Предлагаю, найти уголок поукромней, и поспать, хотя бы один час. Мы нашли небольшую площадку, закрытую с трех сторон нависающими камнями. Получилась такая неглубокая пещера. Люба со стоном повалилась на каменный пол, легла, вытянув усталые ноги. Верислав тоже был рад отдыху, хотя, старался не показывать этого. Василиса, взмахнув крыльями, улетела в неизвестном направлении. Но, за нее у меня волнения не было. Я прислонилась спиной к стене, и прикрыла глаза. В висках барабанным ритмом стучало: «Время уходит, время уходит». Но, заставить себя встать сейчас, а тем более, поднять друзей, я просто не имела сил.
Как часто случалось в последнее время, ко мне стали приходить неясные образы. Было непонятно, сон это или явь. Перед моим внутренним взором чаще других всплывало мужское лицо, с пронзительными черными глазами. Его губы что-то шептали. Но, слов я не слышала. Я внимательно вглядывалась в его глаза, отчаянно пытаясь угадать, что он хочет мне сказать. Я протягивала руку, пробуя дотянуться до него. Тогда, образ начинал ускользать, затягиваясь мутной дымкой. Стоило мне только ослабить усилия, и оно опять проступало четче. Я оставила попытки дотянуться до него. Просто стала внимательно рассматривать. С удивлением, обнаружила, что, скорее, это было лицо не взрослого мужчины, а молодого юноши. Глаза его были печальными и мудрыми, несмотря на молодость. Мне казалось, что в глубине их я вижу горечь и боль утрат. Мое сердце сжималось от острой жалости. Невозможность понять, дотянуться до него, загоралась яростью, рождающейся где-то в глубине моей души.
Я очнулась от этого видения резко, одним толчком сознания. Теперь я знала точно. Мне нужно найти его. Во чтобы-то ни стало! От этого зависела вся судьба этого мира. И еще. Нам надо было спешить. Одним рывком я поднялась на ноги. Все мое истерзанное тело откликнулось на этот рывок тупой ноющей болью. С губ, поневоле, сорвался стон. Любаша заворочалась на своем месте и открыла глаза. 
— Что случилось? Уже пора вставать?
Она казалась в этот момент такой беззащитной и уязвимой, что мне стало не по себе. Куда я их тащу!? Зачем?! Они могли бы сейчас спокойно достраивать свой дом, создавать свою семью, а не подвергать свои жизни множеству опасностей. По-видимому, все эти мысли явно читались на моем лице, потому что, подруга ворчливо заметила: 
— Не взваливай все на свои плечи. Это был и наш выбор тоже. — Что, теперь ты мои мысли стала читать? — Постаралась я скрыть за усмешкой свою тревогу. 
— Ага, стала. Уже лет десять, как стала … — Пробурчала она.
Верислав, тем временем, как всегда молча, развязал тесемки рюкзака, и выдал нам по кусочку вяленого мяса. Мы принялись молча жевать. Василиса, появившаяся внезапно, опять уселась на мое плечо, и, конечно, тоже получила свою долю, но клевала его как-то неохотно. Я погладила соколиху по перьям. 
— Потерпи, милая. Надеюсь, нам еще не долго под землей сидеть осталось. Скоро доберемся до Батюшки Ящура, все выясним, и поднимемся наверх. А там то ты, уж точно, наешься свежей дичи до отвала. 
— Ага, скоро… после дождичка, в четверг. — Не унимала подруга своего брюзжания. 
— Откуда ты знаешь? Может, сегодня и есть четверг, а наверху прошел дождик. — Стала подкалывать я ее.
Верислав заволновался, думая, что мы собрались ссориться, и попытался остановить нашу легкую перепалку. Любаня, положив ему руку на плечо, философским тоном успокоила его. 
— Не переживай. Это все равно, что два воина перед битвой друг с другом силой меряются. А в битве потом плечом к плечу стоят.
Я улучила момент, и шепнула подруге. 
— Эк ты завернула. Прямо Старик-Боян. Только гуслей не хватает.
И мы обе прыснули от смеха.
Коридор вдруг стал резко спускаться вниз. Пришлось идти осторожно, держась за выступы камней в стенах туннеля. Вкрапления кристаллов стали попадаться все чаще. Света прибавилось. И это очень способствовало нашему продвижению под уклон. Вскоре, в воздухе появился запах мускуса. Мы приободрились, и зашагали веселее.
Туннель сделал еще один крутой поворот и резко расширился, переходя в огромную пещеру. Именно здесь, в прошлый раз мы боролись с черным пламенем Зла, и здесь впервые увидели спящего Ящур-Веды.
Сейчас пещера была пуста. Мы растерянно оглядывались, ища глазами знакомую тушу Подземного Бога. 
— Ну, вот. Шли, шли… И наконец дошли. Где Батюшка то?! — Возмущенно произнесла подруга. — Может опять спит где за камнями? — С надеждой продолжила она, обращаясь ко мне, и, заглядывая за ближайший валун. 
— Любань, угомонись. Он же не ящерица, под камушком прятаться. У него владения большие. Может ушел, точнее уполз, куда по делам. Сядь, дай отдых ногам. 
— Что значит, «уполз по делам». А мы что, погулять сюда пришли?! — Начала закипать она.
Поняв, что мирными увещеваниями теперь не обойтись, я слегка повысила голос. 
— А ну, сядь, и не мельтеши! Мы всех его дел не знаем. Не думаю, что он где-ни будь с друзьями в шахматы играет. Придет. Наверняка, ему уже о нашем приходе доложили. 
— Откуда знаешь, что доложили? — Подозрительно прищурясь не успокаивалась Любаня. 
— Если бы ты не суетилась и не кудахтала тут, то, возможно бы, тоже заметила, что и я. 
— А, что ты заметила. — Нервозность подруги сменилась любопытством. 
— Я заметила, вон на том камне, — Я ткнула пальцем в направлении большого камня с плоской верхушкой, стоящего у самого входа. — Две больших змеи. А сейчас их там нет. Значит, что? 
— Что? — Как эхо, повторила за мной Люба.
Я аж плюнула с досады. 
— Значит, что уползли они с весточкой к Батюшке. Вот, что это значит. Есть еще один вариант, вышли покурить. Выбирай, какой тебе больше нравится. Лично мне, нравится первый.
Любаня обиженно надула губы. 
— Так бы и сказала. А то, сразу орать. 
— Ладно, не сердись. Вымотались все, устали. Нервы уже на пределе от этой неизвестности. Посмотри лучше, чем любимый занят. — Сказала я примирительно.
Подруга всем телом, сердцем и душой рванулась к Вериславу, который, неспеша оглядывал пещеру. Она принялась ворковать ему что-то, а он в ответ только ласково улыбался. Вскоре голубкам надоела обзорная экскурсия, и они подошли ко мне. Все вместе мы постарались устроится с удобствами на каменной площадке посередине пещеры, в ожидании прихода хозяина.

Глава 15