Бесплатный фрагмент - Новый империум

Предисловие

В течение всего постсоветского периода в России не прекращаются попытки сформулировать так называемую национальную идею. И каждая новая потуга в этом направлении, к сожалению, не выдаёт ничего вразумительного. В стране складывается парадоксальная ситуация: с одной стороны, звучат призывы о выработке национальной идеи, с другой же, полностью уничтожается само понятие русской нации и всячески сдерживается развитие адекватного национального самосознания. Патриотические силы не всегда имеют адекватное представление о сути самого понятия национальная идея, что это такое, и от куда она вообще берётся.

Российские монархисты идеализируют старую царскую империю, якобы именно в ту эпоху и был явлен истинный русский дух во всей его полноте. Весьма спорные предположения, ведь дореволюционная Россия скорее представляла собой колосс на глиняных ногах, самодержавие рухнуло в течение несколько месяцев. Так где же в этом случае полнота русского духа, если государство умудрилось рассыпаться во мгновение. Будь в ту пору явлена настоящая Русская идея, империя оказалась бы несокрушимой, поскольку государство, организованное сообразно истинному национальному идеалу, обретает совершенство и не провоцирует среди населения никаких протестных настроений. А в романовской России, как известно, русский народ пребывал далеко не в комфортных для себя условиях, при том, что страной фактически правил иностранный монарший род. Что уж говорить о советском государстве, где всё население оказалось в самом настоящем рабстве у интернациональной, а равно и антинациональной идеологии.

Никакие идеи или концепции, способные смоделировать стабильное и нерушимое государство, невозможны без раскрепощения русского самосознания. Как таковая национальная идея обнаруживается только с раскрытием духа нации, с достижением полноты национального Я. Только при акцентах на этнической или родовой идентичности, окажется возможным и полноценное раскрытие Русской идеи. Её не явит никакое иное мировоззрение, кроме национал-социалистического, поскольку только эта доктрина абсолютизирует само понятие нации и максимально раскрывает национальную индивидуальность.

В основу национал-социалистической концепции заложен естественный социальный порядок, в соответствии с которым человечество существует испокон веков. Основополагающей целью в указанной системе воззрений объявляется не коммунистическая утопия о всеобщем равенстве и не либеральное общество бессмысленного потребления, а достижение человеческого совершенства. Ведь естественная эволюция цивилизации отнюдь не бесцельна и не хаотична, она направлена на рост сознательности и на возрастание духа. Следовательно, естественный ход жизни движет нас не к фантазийным утопиям, а к некоему идеалу, становлению высшей человечности, которая и формулируется в идее сверхчеловека.

Национал-социализм формализует высочайшие моральные стандарты и превращает их в неотъемлемый элемент государственной политики. Природный жизненный уклад состоит в естественной и гармоничной социальной иерархии, но не на основе критерия достатка, как при извращённом либерализме, а согласно индивидуальным достоинствам личности. Национал-социализм демонстрирует народу образ идеального человека и устремляет граждан к нему, тем самым побуждая их к самосовершенствованию, целенаправленному облагораживанию самих себя.

Западно-либеральная и советская модели ликвидируют яркие национальные идентичности, превращают народы в бесформенную мультиэтническую общность. Это фатально для цивилизации и неизбежно приближает её к гибели, поскольку именно осознание своего индивидуального Я побуждает человека, а равно и весь народ, к движению и развитию. При осмыслении своей национальной уникальности народ видит и цели своего существования, что преисполняет общественный организм созидательными стремлениями. Однако с ликвидацией родового самосознания утрачиваются также национальные идеалы и благие целеполагания. Безликий народ медленно, но планомерно умирает, превращаясь в слабовольную биомассу.

Доктрина национал-социализма ставит перед собой задачи обеспечения жизнеспособности этноса и раскрытия его созидательных сил, очищения народа от всех разлагающих и губительных явлений. Все соответствующие положения, оформленные законодательно, и формируют полноценную национально-ориентированную политику. Для национал-социализма недопустима гражданская безответственность и пассивность. Идеальный гражданин должен быть предельно сознательным и способным к активному участию в жизни государства. Таким образом, указанная идеологическая система являет собой путь становления развитого, высоконравственного и прогрессивного общества.

Империя, построенная в соответствии с национал-социалистической идеей, становится действительно многонациональным объединением, не в формальном отношении, а с точки зрения свободной актуализации национальных идентичностей различных народов, входящих в состав единого государства. При такой модели полностью раскрывается дух государствообразующей нации, но и все прочие народы также обретают полноценность, оформляются в развитые национальные субъекты, сохраняющие свою индивидуальность и уникальный этнический лик.

Становление совершенной империи возможно только при утверждении доктрины национал-социализма. Это единство в разнообразии, яркое соцветие национальных сущностей. Старые модели империалистического государства, будь то царского или советского, представляют собой идеал прошлого, рухнувший идеал, но национал-социалистическая всемирная империя — это идеал будущего, совершенный и несокрушимый миропорядок. Такая империя оформляется в конфедеративное объединение вокруг одного глобального центра; это Союз Наций, в котором каждый народ достигает предела своего развития. Однако в данном случае создаётся отнюдь не демократическое объединение, а строго упорядоченное, выстроенное в идеальную иерархическую структуру. Каждая нация, раскрыв полноту своего Я, находит положенное себе место и выполняет именно ту работу, которая наиболее соответствует её национальной ментальности и способностям.

Национал-социалистическая концепция являет собой истинный и органичный миропорядок. В таком мире прекращается вражда, потому что все народы полноценно встраиваются в гармоничную организационную систему, каждый реализует себя в полноте своих сил и возможностей. Сильные и слабые, более способные и менее способные — все народы занимают каждый своё естественное положение, мир становится идеально структурированным. В подобной империи ни одна нация не ощущает над собой тирании, поскольку все раскрывают себя настолько, насколько это возможно, согласно природному предназначению каждого. При этом национал-социализм не допускает никакой извращённости и неумеренности, никакого либерального хаоса и разброда, что, к примеру, имеет место в нынешнем Европейском Союзе.

Совершенный Союз Наций предельно организован. Империя, построенная согласно идеалам национал-социализма, представляет собой живой общечеловеческий организм, в котором все части работают слаженно и эффективно. Народы, развившие себя и в своём единстве явившие яркое соцветие наций, отказываются от всех низменных и извращённых маний; вдохновляются высочайшими идеалами и ставят перед собой такие цели и задачи, которые для сегодняшнего безобразного мира просто немыслимы.

Государство и Нация

Вершина человечества

Идея нации представляет собой некую сверхиндивидуальность народа или сверхцелое, оформленное в чёткий и благовидный лик и отражающее все черты национального образа. В нации, явившей и раскрывшей во всей полноте свой уникальный дух, достигается идеальная гармония между индивидом и государством. Каждый гражданин отождествляет собственные интересы с целеполаганиями государства, поскольку все индивиды носят в себе самосознание цельной коллективной сущности. Гражданин есть государство, и это тождество воплощается в национальном самосознании, как совокупном сверх Я, заключающем в себе полноту каждой личности, без какого бы то ни было её подавления.

Идеальное государство есть объединение идеальных граждан в идеальной нации. Предельное совершенство всех возможных процессов, созидательных качеств, технологий и любых форм организации жизни — это не мечта и не фантазия, а обязательная норма для подобной государственной системы. Недопустимо никакое разгильдяйство, недоработки, неэффективность, неразумность, уродства и извращения — во всех сферах и во всех направлениях социального и гражданского строительства, технологического и личностного развития — во всём граждане устремлены к высшему состоянию.

Наша задача состоит в построении государства, эталонного для всего мира, ослепляющего прочие народы своей идеальностью и лишённого любых несовершенств. Только та нация сможет привести человечество к новому миру, у которой нет ни единого порока, и государство которой не имеет ни единой трещины или царапины. Во всём, куда ни глянь на такое общество, оно сияет своей чистотой и блестит полным спектром красок. Ни один флюид не побуждают сознание отвратиться от созерцания. И каждый созерцающий со стороны, каждый народ, живущий вовне, преисполняется желанием уподобиться этому идеалу.

Мы не специалисты в какой-либо узкой области государственного строительства; мы не направляем все свои силы и всё внимание на развитие научных технологий, не гонимся за материальным комфортом и не разрабатываем экономических теорий, обеспечивающих житейское благополучие. Но мы специализируемся на такой работе, которая ни одному другому народу на земле не по силам. Смысл нашего пребывания в этом мире заключается в построении богоподобной общечеловеческой цивилизации. Мы видим всё, что возможно увидеть и понимаем всё, что доступно осмыслению. Ни единая деталь мира не скрыта от нашего взора, поэтому и всё наше внимание направлено на мировую цельность, а не на отдельные аспекты земного существования.

Не нужно мудрствовать, пытаясь придумать свой уникальный путь цивилизационного развития. Наш естественный путь — это и есть путь для всего человечества в совокупности. Необходимо лишь вспомнить свою глубинную природу и своё истинное предназначение. Все достижения различных народов, которые те создают для себя, стремясь к индивидуальному комфорту — всё это нам надлежит привнести в глобальную империю и распространить среди человечества в новую эру. Любое созидательное новшество в той или иной точке мира, любая идея или теория, выросшая в умах тех или иных мыслителей — всё это должно быть применено нами во благо всеобщей цельности.

Достижения любой локальной цивилизации мы способны аккумулировать в себе, максимально раскрывая всё созидательное, что появляется в мире. Нет знаний, которые были бы нам не по уму, нет и технологий, способных оказаться для нас непостижимыми. Всё, что ни проявляется среди человеческих народов, всё доступно нашему мышлению и подвластно нашим деятельным силам.

Цельность идеального мира — вот та идея, которая хранится в основах нашего коллективного духа. Приходит время поднять её из ментальных глубин, осознать и осмыслить, после чего воплотить на Земле. Идеальное человечество начинается с идеального государства в вершинной части мира. Оно совершенно как технически, так и духовно. Все процессы, организующие жизнедеятельность, технологии управления и регулирования, экономические инструменты, наука и образование — всё без исключения устремлено к достижению цивилизационного идеала. Государство нацелено на него в материальном и организационном отношении, а нация и гражданин — в плане личностного совершенства.

Всесторонне развитая личность не исключительна, а обыденна в таком государстве. Все процессы интеллектуального развития, воспитания и физического роста нацелены на реализацию полноты человеческого духа. Личность ни в чём не ограничивается — государство открывает для неё все двери. Но она также и не капризна, а преисполнена долгом служения. Гражданин есть государство, а государство есть его граждане. Оно полноценно в той мере, в какой полноценны строящие его индивиды.

Наш национальный лик являет собой единый лик общемирового организма, красоту и совершенство которого нам ещё предстоит раскрыть. Пока безобразны мы сами, безобразно и всё человечество. Но как только вспомним себя и начнём облагораживать свою коллективную сущность, тогда и все народы последует за нами. Наша национальная ментальность предстанет словно совокупной ментальностью всех наций, вошедших в идеальную империю. У любой из них мы легко обнаружим полезное для мира и утвердим в нём соответствующие новшества. Также и любой из народов найдёт в нас полезное для себя, воспримет и этим облагородится сам.

Как только мир освободится от всех разделений, когда народы придут к состоянию неразрывного, но и неслиянного единства, тогда и мы начнём мыслить всё человечество различными частями самих себя, подобно тому как голова мыслит своими частями руки и ноги, хотя сама телесно обособлена от них и не является ими. Как в едином теле пребывает одно цельное самосознание, так и в едином человечестве самосознание цельно и едино.

Строя идеальное государство на своих землях, мы строим и идеальное человечество по всему миру, потому как вся земля ориентируется на вершину, сияющую совершенством. Нет другого источника идеальных образов, кроме как в верхней части мира. Если сейчас и существуют на земле области, которые более развиты технически, то это только до тех пор, пока мы пребываем в беспамятстве о самих себе и не осознаём своей задачи в земном пространстве. Но как только наш истинный дух проснётся от спячки, тогда не останется государств, превышающих наше по качествам, потому что именно мы начнём выискивать на земле всё созидательное и прилагать к себе все человеческие достижения. А за нами последуют и остальные, желающие обретения такого же благородства и сияющей чистоты.

Наша истинная функция в этом мире состоит в его администрировании. Мы управленцы над человечеством, видящие всё истинное и идеальное. Нам невыносима духовная грязь в народах, все извращения противны и неприемлемы, всё это должно быть уничтожено, заменено чистым и благим. Падший мир обречён, но нам по силам построить новый после уничтожения нынешнего. А начать строительство надлежит уже сейчас, не дожидаясь всеобщего конца и полного исчезновения с лица земли всех имеющихся мерзостей. К тому времени, когда лишнее будет удалено, идеальные образы уже должны воссиять над народами и вновь заполнить собой очищенную землю.

Идеальное государство, которое мы успеем построить, станет прообразом нового мира. А сам будущий мир, как и наше государство, обретёт чистоту и беспримесное подобие с небесным первообразом; все нации в том новом мире обретут выразительность и неописуемо чёткие лики, подобно тому, каким станет наш коллективный лик по окончании тёмной эры.

Естественная социальная модель

Современная социология приводит различные критерии классификации социальных страт, или иначе — признаков социального расслоения. На сегодня, в эпоху развитого капитализма, общепринятым базовым показателем является уровень дохода, и согласно этому критерию, в обществе выделяют низший, средний и высший слои с подуровнями на каждом. Коммунистическая доктрина классифицировала социальные группы согласно отраслевому признаку: рабочий класс, крестьянство, интеллигенция. Существует и множество иных, менее известных классификационных систем.

Однако исторически все общества естественным образом расслаивались на следующие базовые группы: жречество/духовенство, воины/дворяне и простой рабочий народ — торговцы, ремесленники, земледельцы и прочие. Во многих социумах также выделялось и четвёртое, бесправное сословие рабов или близких к этому статусу. Трёхсословная социальная структура описана во всех древнейших учениях, именно в таком виде оформляется естественный или природный общественной уклад.

Разнообразные теории, описывающие более сложные картины социальных систем, появились лишь в последние столетия, и связано это со значительным усложнением самих социумов и ростом численности населения. Современность настолько перемешала людей между собой, что оказалось невозможным выделить в этой хаотичной социальной массе три естественных сословных группы. Представитель духовенства может заниматься коммерческой деятельностью, солдат может стать, например, актёром по завершении службы, руководитель государства может заняться литературным творчеством после освобождения от должности. Социальный мир невероятно расширился и при этом сильно хаотизировался. А поскольку мы живём в эпоху власти капитала, то и новым общепринятым признаком, определяющим социальную принадлежность, оказался уровень дохода.

Тем не менее, историческое трёхсословное общество представляет собой не отжившую архаику, а естественную социальную структуру. Несмотря на невероятное усложнение современного социума, традиционная модель применима к нему точно также, хотя бы потому, что только на такой основе и может быть организован полноценный общественный организм. Какие бы теории мы не выдумывали, естественный порядок вещей никогда не изменится, независимо от того, наблюдаем мы его или нет.

Для обрисовки истинной и фундаментальной модели сословной дифференциации в приложении к современности необходимо выявить чёткий классификационный признак. Иными словами, нужно понять по какому критерию должны быть выделены три обозначенные выше социальные группы. Это очень непростая задача, поскольку для такого признака достаточно сложно подобрать оптимальный научный термин. Относительно подходящим может быть устаревшее слово собь, или уровень соби (собственничества), то есть степень эготичности и алчности человека, желания жить для себя. Согласно универсальному Закону, чем сильнее у человека жажда жить ради удовлетворения собственных потребностей, тем ниже должен быть его социальный статус. И наоборот, чем менее человек жаждет потребления, получения для себя, чем больше в нём стремлений к самоотдаче, тем выше социальная страта, которую он занимает. Уровень так называемой соби или эготичности духа и является естественным классификационным признаком.

Объяснить этот критерий на примерах достаточно просто. Брахманы (духовенство, жречество или философы) всю свою жизнь отдают служению высшим идеям, самоотдаче, отказу от потребления благ с целью услаждения своего Эго. Мудрецы созерцают высочайшие образы, недоступные прочим людям. Соответственно, представители этой высшей социальной группы вдохновлены желанием воплотить идеальное в земном мире. Их не интересует мирская суета, потому что они способны видеть высочайшее, всё земное для них ничтожно. Свою жизнь они посвящают постижению мудрости, поиску знаний и их осмыслению с целью совершенствования земной действительности сообразно идеалам, которые созерцаются ими в ментальных высотах. И только такие люди, в соответствии с истинным порядком, составляют высшие социальные касты.

Второе сословие — кшатрии (воины или стражи). Они уже не способны видеть столь же возвышенно и созерцать идеальный порядок вещей, поэтому и степень самоотдачи с их стороны ниже. Стражи, в отличие от представителей высшего сословия, начинают желать благ для себя, но в тоже время, они преисполнены долгом служения государству и общности, в которой живут. Стражи немного загрязнены эгоизмом и жаждой потребления, в отличие от мудрецов, поэтому они занимают более низкие социальные страты. Тем не менее, ими движет долг служения, поэтому они пребывают выше простого народа.

Низший социальный слой (вайшьи) составляют все остальные граждане, не преисполненные альтруистическими устремлениями. Они посвящают свою жизнь не самоотдаче и не служению, а приобретению и потреблению благ, творческой деятельности, реализации своих индивидуальных талантов. Сюда относятся все те, кто занимается коммерческой деятельностью, независимо от её масштабов; также к этой страте принадлежат и простые обыватели, не вдохновлённые никакими идеалами и живущие размеренной жизнью.

В современном мире профессиональная принадлежность у представителей любой из трёх групп может быть самой различной. Мудрейший среди человечества вполне может оказаться нищим; полицейский, который должен всецело служить обществу, по факту может использовать своё положение для извлечения дохода. Подобные явления представляют собой не что иное, как искажение Закона — истинного порядка вещей. Нынешний беспорядочный социум распределяет людей по стратам хаотично; тот, кто должен пребывать высшим, не имеет возможностей попасть в верхнюю группу, а добираются до этого уровня зачастую те, кому там совсем не место.

Представителями высшего общества должны являться лишь достигшие бесстрастия к земным благам; граждане, для которых все земные удовольствия потеряли свою значимость. Именно таковы полноценные руководители в той системе, которая организована согласно истинному Закону. И наша задача состоит в построении государства сообразно обозначенным идеалам. Этот процесс значительно упрощается, когда сам Закон, истинный порядок жизни, становится видимым и осознанным. Выявив чёткий и верный признак социальной стратификации, нам уже не составит труда скорректировать гражданско-правовую систему и государственное устройство, поскольку обнаруживаются и все искажения, которые необходимо устранить.

Упорядоченность общества достигается путём дифференциации прав между гражданами. Безусловное равноправие пагубно, оно извращает гармонию социального организма и естественную иерархию. Каждому сословию надлежит иметь свой определённый набор гражданских прав. Например, низший слой граждан, живущих в угоду себе и не преисполненных никаким долгом служения, нуждается лишь в тех правах и свободах, которые и обеспечат ему желаемый способ существования. Представителям этой группы не нужны ни широкие избирательные права, ни какие-либо иные, превышающие их индивидуальные стремления к благам. Забота для этих людей ограничивается извлечением дохода и удовлетворением своих индивидуальных потребностей, а значит, и объём предоставленных им прав должен быть соответствующим.

Вторая социальная ступень открывает для гражданина более широкие возможности, поскольку его устремления более обширны. Он уже не желает благ только для себя, но преисполнен альтруистическим стремлением принести благо обществу. Такого гражданина целесообразно наделить правом голоса, осуществления тех или иных социальных функций, правом быть избранным на административные должности и т. д. Таким образом, имея больший объём прав, гражданин обретает и большие возможности для самореализации и служения на пользу всему обществу и государству.

Высшую страту, согласно идеальному порядку, составляют уже мудрецы, определяющие те или иные направления в государственной политике, создающие сами программы и проекты развития, руководящие всеми процессами. Это не просто администраторы, выполняющие функцию управления, представителям высшего сословия видна вся социальная структура, они моделируют само государство и общественную систему сообразно тем высшим идеалам, которые доступны их видению.

Формируется эта высшая страта посредством специальной системы воспитания и отбора мудрецов из среднего социального класса. То есть высшее сословие составляют мудрейшие и достойнейшие представители касты кшатриев. Для того чтобы обеспечить такой порядок в современном государстве, необходима проработанная нормативно-правовая база, создающая эффективные механизмы конкурсного отбора. Кроме того, потенциальных представителей высшей страты необходимо выявлять и воспитывать с самого детства. В этом случае государством будут руководить действительно самые достойные и самые способные правители.

Истинный порядок допускает также и четвёртую, нижайшую страту шудр. К ней принадлежат все те, кто оказался недостоин обладать какими-либо гражданскими правами. Исторически во многих обществах эти низшие группы составляли рабы, но рабство, как явление, противно естественной природе, потому что оно уподобляет человека животному. Истинный Закон во всём направляет человека к совершенству, поэтому порядок, который намеренно принижает гражданина и лишает его человеческих качеств, является извращённым. Тем не менее, четвёртое сословие ограниченных в правах слуг допустимо, поскольку в обществе, не достигшем идеального состояния, неизбежно имеют место девиантные и антисоциальные явления: преступность, бродяжничество, наркомания и т. д. Тот гражданин, который не нашёл в себе воли использовать гражданские свободы достойно, в соответствии с законом, тот естественно должен быть лишён статуса. К чему подобному человеку оставаться полноправным гражданином, если он неспособен соблюдать установленные правила и жить в соответствии с общепринятыми нормами. Такие индивиды изолируются из общества граждан и превращаются в бесправных слуг, пожизненно, либо на ограниченный период времени.

Современный извращённый социум устроен настолько удивительно, что законопослушные и полноправные граждане, работающие и платящие налоги, вынуждены кормить и обеспечивать жизнедеятельность также и тех лиц, которые либо не желают вести трудовую деятельность вообще, либо лишаются такой возможности, пребывая в местах заключения. Невероятное искажение истинного порядка для текущей эпохи становится обыденной нормой. С точки зрения идеального Закона, все заключённые обязаны работать и служить полноправным гражданам, а ныне выходит совершенно противоположная ситуация — свободные граждане служат заключённым, обеспечивая им фактически бесплатное существование.

Гражданско-правовая система ни в коем случае не должна замыкать социальные страты на самих себе. Гражданин в полноценном государстве максимально использует все свои способности и обретает столько прав и свобод, сколько ему действительно надлежит иметь согласно его индивидуальной природе. Государство открывает индивиду все возможности для реализации своих созидательных стремлений. Если представитель низшей касты ощущает в себе более значительное призвание, некий долг в отношении общества, то разнообразные институциональные механизмы наделяют его дополнительными правами и открывают ему доступ на более высокую ступень.

Задача государства в том и состоит, чтобы не замыкать граждан на текущих уровнях развития, а направлять их всё выше, избавлять от всевозможных моральных и физических уродств, облагораживать и возвышать их к идеальному образу человека, который как раз и виден мудрецам, пребывающим на вершине социальной иерархии.

Применимость демократии

В современном мире бытует предубеждение, что якобы демократическое государственное устройство представляет собой чуть ли не предел социально-политической эволюции. Демократия не идеальна, но лучшей формы правления не существует — такова общепринятая мировоззренческая установка в западных странах. Дескать лишь демократический строй избавляет общества от любой тирании, гарантирует гражданам максимальные личные свободы и упорядочивает функционирование государственных структур благодаря их публичности и общественному контролю.

Идеализировать демократию на словах мы можем сколько угодно, однако реальная жизнь обнажает и все имеющиеся заблуждения. Цивилизация в настоящее время достигла такого технологического уровня, при котором либерально-демократическая система всё более извращается, являя собой нечто абсолютно противоположное изначальным целеполаганиям. Выборные процедуры, согласно концепции, должны обеспечивать делегирование властных полномочий представителям общественности, но фактически все эти механизмы сегодня превращаются в огромную индустрию по манипулированию массовым сознанием. В информационную эпоху индивид уже далеко не свободен в своём выборе, поскольку медийное пространство навязывает ему определённый алгоритм мышления. Лишь некоторая доля граждан способна мыслить самостоятельно, не подвергаясь массированному информационному воздействию. В таких условиях вера в идеалы демократии оказывается достаточно наивной.

За последние два столетия естественные жизненные порядки существенно исказились, в погоне за прогрессом человек забывает традиционные правила, проверенные тысячелетним опытом. Теоретики социализма или демократизма всячески отстаивают абсолютность своих доктрин, их универсальную применимость как в общественной жизни, так и в государственной системе. Однако практика показывает, что ни одна из социально-политических теорий не способна явить нам истину в последней инстанции. Для решения различных государственных задач оптимальными оказываются и различные формы политического устройства. Иными словами, насколько разнообразна реальная жизнь, настолько же разнообразным должно быть и применение тех или иных теоретических концепций. Ни демократия, ни коммунизм отдельно взятые, не абсолютны; в практической плоскости необходимо использовать не те механизмы, которые строго соответствуют официальной идеологической линии, а наиболее эффективные и полезные в каждом конкретном случае инструменты.

Первые теории о формах государственного устройства появились, как известно, ещё в древности, в античном мире. Мыслители того времени выявили три типа политического строя на основе базового количественного критерия: власть многих (или большинства), власть нескольких и власть одного. Эта фундаментальная классификация и лежит в основе любой современной типологии. Всё нынешнее разнообразие в названиях форм правления представляет собой те или иные видоизменения трёх базовых моделей. При этом каждая из них имеет и свою мировоззренческую специфику, а также уникальную применимость в тех или иных сегментах государственного механизма.

Уникальность демократии (власти большинства) состоит в том, что в политическую сферу вовлекается каждый гражданин, все решения принимаются коллегиально и любой получает возможность высказаться. Такая форма государственного устройства обеспечивает максимальную свободу для индивида, гражданин и его голос ставится во главу системы. Демократическое государство обретает особую ментальность, в нём максимально раскрываются все способности и таланты человека, поскольку сами индивиды своим личным мнением инициируют те или иные политические процессы. Не случайно именно древняя афинская демократия открыла миру величайших философов, гражданин того древнего полиса обладал куда более значительными свободами в самореализации, чем граждане прочих государств. В этом состоят основополагающие демократические идеалы, которыми многие грезят и в наши дни.

Однако, демократическое общество проявляет себя и весьма негативным образом. Абсолютизация индивидуальных мнений развращает граждан, потакает их капризам и безответственности. Ведь если власть принадлежит большинству, то ни один конкретный индивид ни за что не отвечает, при этом каждый мнит себя центром принятия правильных решений. Государство при таком политическом устройстве реализует не ту политику, какая была бы наиболее эффективной и оптимальной в стратегическом отношении, а действует сообразно сиюминутным настроениям избирателей. Вместе с тем, и руководителями становятся не наиболее мудрые, а умеющие убеждать народные массы, внушать им необходимые посылы, побуждая их к определённому выбору.

В результате, демократия приводит общество в некое бесформенное и желеобразное состояние. Особенностью такой модели является её настороженность к любым крайностям, нетерпимость к тем, кто излишне возвышается над усреднённым уровнем достатка и влияния. Слабые так или иначе объединяются против сильных и подавляют их посредством голосований. При этом для общества не имеет значения благи или пагубны намерения сильнейших, превосходящая личностная сила ликвидируется по-умолчанию. Поэтому демократическая система всегда крайне бедна на выдающихся лидеров.

Власть большинства не допускает ни тиранических, ни тоталитарных методов управления, подобное государство оказывается вполне комфортным для индивида, но по той же причине оно топчется на месте, ведь голосующему большинству не нужны никакие подвиги, никакие масштабные и рисковые проекты, общественный запрос изъявляется лишь на простой обыденный комфорт и на личные свободы. По этой причине демократические государства оказываются слабы, аморфны и безыдейны в долгосрочной перспективе. В таком обществе невозможна никакая консолидация духа для тех или иных свершений, потому что избиратели, голосуя на выборах, не нуждаются в как таковых свершениях. Демократическое устройство обеспечивает обществу материальный достаток и житейские блага, однако само государство, живущее согласно указанным принципам, остаётся крайне пассивным — при любой агрессии извне, либо при внутренних социальных пожарах оно легко рассыпается. Поэтому и все античные демократии достаточно быстро исчезли под давлением монархических государств.

Демократическая система наиболее оптимальна и эффективна именно в масштабах полиса, города или муниципалитета, то есть в пределах такого уровня социальной организации, на котором граждане знают друг друга в лицо, или как минимум обладают возможностью личного общения со своими представителями в органах власти. Все руководители при этом несут персональную ответственность перед избирателями, поскольку отчитываются перед ними непосредственно. Поэтому в локальных масштабах демократия становится оптимальной формой принятия решений.

На более высоких административных уровнях такая система уже теряет свою эффективность и целесообразность. Например, выборы президента любого крупного государства неизбежно превращаются в фарс и шоу для населения. Никакой личной ответственности здесь уже нет и в помине, победа или проигрыш зависят прежде всего от работы политтехнологов. В общенациональных масштабах высшая власть значительно отдаляется от избирателей, поэтому и демократические процедуры теряют всякий смысл, превращаются в простые формальности, по факту абсолютно не нужные.

Отсюда становится очевидным, что в полноценном и сбалансированном государстве на разных уровнях социальной архитектуры необходимо внедрять и различные формы управления. Если в пределах муниципалитета наиболее эффективной оказывается демократическая система, то на более высоких уровнях оптимальными становятся уже другие процедуры и иные политические институты: власть нескольких, то есть определённых элитарных групп, а также единовластие, когда максимальные полномочия концентрируются у одной персоны, монарха или лидера нации.

В полноценном государстве, устроенном согласно естественным законам, согласуются все три властные модели, в зависимости от масштаба управления. Абстрактные идеологические догмы ни в коем случае не должны становиться определяющим фактором при конструировании политической системы и при выборе направлений развития. Национальная политика прежде всего должна соответствовать критерию мудрости, то есть исходить из принципа максимальной эффективности тех или иных методов в конкретной ситуации. Основополагающими задачами при этом являются воспитание полноценного гражданина, формирование здорового общества и строительство сильного государства.

Проблема воспитания граждан решается как раз на местном уровне, в условиях свободной демократии. Соответствующая организационная модель формирует в человеке индивидуальность и растит в нём личность. Полноценный гражданин, согласно естественной социальной природе, воспитывается в пределах своего муниципалитета, то есть в городской или сельской общности, где все жители по большей части знакомы друг с другом. В правильно организованном государстве важнейшей ценностью для местного социума являются сами жители, их комфорт и благополучие, ведь именно они и принимают все решения в пределах своей общины путём демократических голосований. Муниципалитет прежде всего озабочен здоровьем и безопасностью своих граждан, их самореализацией, воспитанием детей и т. д. Именно родной город становится той средой, которая закладывает в человеке его базовые личностные качества, поскольку индивид как правило проводит в родном месте первые десятилетия своей жизни. Общность муниципалитета акцентирует своё внимание на индивидуальных талантах каждого жителя, способствуя раскрытию всех созидательных способностей у людей и поощряя их к активной деятельности.

На практике это выражается в стремлении общины обеспечить функционирование различных спортивных комплексов, образовательных учреждений, стимулировать развитие малого предпринимательства, культурной сферы и т. д. То есть всех тех сегментов общественной жизни, которые как раз и способствуют развитию личности. Поэтому, когда мы ведём разговоры о демократии, подразумевать следует именно муниципальный уровень социально-административной иерархии. Естественный жизненный порядок устроен таким образом, что лишь в пределах локальной общности демократические механизмы проявляются с максимальной пользой и отдачей.

Феномен олигархии

Каждая из трёх базовых политических моделей (власть большинства, власть нескольких и единовластие) не универсальна, а применима на определённом уровне управленческой иерархии. Идеальная демократия исторически проявляла свою эффективность только в масштабах города-государства, где все жители принимают участие в народных сходах и различных собраниях. Соответственно и в наше время, демократические механизмы оказываются наиболее эффективными именно на муниципальном уровне, поскольку каждый гражданин радеет прежде всего о своём городе и готов тем или иным образом проявлять себя в жизни местной общины.

Осознавая все преимущества демократической модели, многие теоретики идеализируют данные механизмы, полагая, что они имеют универсальную применимость, независимо от масштабов государства. Однако уже на уровне регионального управления обнаруживается нецелесообразность и даже пагубность стандартных демократических процедур. Региональный политикум концентрирует в себе совершенно иную ценностную систему. Если в пределах муниципалитета абсолютом объявляется сам гражданин и его благополучие, то в субъектах более высокого порядка индивид теряется среди совокупности интересов, становится настолько мелким, что его индивидуальные потребности и мнения уже мало кого волнуют. Определяющую роль здесь начинают играть более массивные участники — хозяйствующие субъекты, то есть коммерческие или промышленные предприятия, а также прочие организации, имеющие значительные рычаги влияния на региональную политику.

В результате, демократия на этом уровне неизбежно превращается в олигархию — власть нескольких. Всенародное участие в формировании актуальных повесток и в принятии тех или иных решений здесь оказывается невозможным, граждане теперь вынуждены делегировать властные полномочия своим представителям в государственных структурах. При этом, чем масштабнее региональная система, тем более удалены друг от друга избиратели и их выдвиженцы, а значит тем менее эти делегаты подотчётны своим округам. В результате и роль самих граждан сводится лишь к формальному голосованию в ходе периодических выборных компаний. Идеалы классической демократии выхолащиваются, поскольку избиратели уже не принимают участия в обсуждениях законопроектов и не голосуют за выбор значимых решений непосредственно. Механизм всенародных референдумов в данном отношении также малоэффективен, ведь невозможно проводить подобные мероприятия ежедневно по каждой весомой проблеме. Смысл такой процедуры заключается лишь в разрешении спорного вопроса, или же в легитимизации заведомо принятых решений.

Региональная политика по большей части формируется исходя из интересов различных бизнес-групп, которые ведут свою деятельность в конкретном административном субъекте. Следовательно, политическая модель в масштабах региона представляет собой не что иное, как олигархию. В целом и сам региональный субъект образует собой прежде всего именно хозяйствующий, то есть экономический кластер. Базовой задачей регионального руководства является координация экономической деятельности бизнес-элит региона, а также согласование их действий с потребностями муниципальных образований. Губернатор всегда выступает в роли хозяйственника, от него не требуется чуткое отношение к благополучию граждан, как, скажем, от мэра города. В то же время, от регионального руководства никто не ожидает никаких идеологических концепций, защиты национальных интересов и ценностей, все подобные вопросы составляют компетенцию уже более высокого, национального уровня управления. Эффективность работы губернатора определяется в первую очередь экономическими показателями.

Гражданских идеалов на этом уровне уже нет, а национальных идеалов еще нет. Региональная политика неизбежно являет собой процесс координации и согласования различных хозяйственных интересов между крупными игроками региона, поэтому олигархическая форма управления оказывается здесь вполне оптимальной. Чем более конкурентна региональная экономика, тем более эффективен и местный политикум, поскольку решения в этом случае становятся более сбалансированными, учитывающими различные корпоративные запросы. Если же экономика региона излишне монополизирована, то и многие действия местных властей оказываются деструктивными и неадекватными, так как направлены они на удовлетворение интересов узкой группы региональных олигархов.

Любые демократические процедуры, которые внедряются на этом уровне управления, неизбежно искажаются. Демократия здесь теряет свою идеальность, ведь даже парламент как таковой по факту является не демократическим органом власти, как полагают либеральные идеалисты, а олигархическим. Если на муниципальных выборах кандидат вполне может заручиться общественной поддержкой благодаря встречам и живому общению с избирателями, то на региональном и тем более на национальном уровне непосредственное общение с гражданами уже не имеет определяющего значения, и для прохождения во власть кандидату необходимы немалые финансовые вливания в дистанционную избирательную компанию. А спонсоры, готовые профинансировать политика, как раз и представляют собой ту самую олигархию, на которую в последующем и работает избранный делегат. Таким образом, все представительские органы власти, превышающие муниципальную ступень, действуют в интересах прежде всего коммерческих групп, и лишь затем во благо граждан.

Общественное мнение и демократические процедуры в данном случае превращаются в подручные инструменты, обеспечивающие функциональность олигархической модели. Под любой общественный запрос может быть «сконструирован» нужный политик, который начинает озвучивать соответствующие лозунги в ходе избирательной компании, привлекая к себе внимание общественности. Но обеспечив себе необходимую поддержку и получив властные полномочия, этот деятель неизбежно начинает лоббировать интересы своих спонсоров, но не граждан, чьи запросы учитываются в меру необходимости для самой олигархической системы. Поэтому и вся демократия на уровнях выше муниципального превращается в полнейший фарс.

Традиционные демократические механизмы в региональных масштабах становятся излишними, при этом олигархическая система в данном случае оказывается единственно правильной, потому что сам административный субъект на этом уровне есть совокупность олигархических интересов. Если классическая демократия в этих условиях извращается, то и применять её незачем. Любое искажение идеальной нормы представляет собой отступление от естественного порядка и нарушение социальной гармонии. Недопустимо довольствоваться институтами, которые могут функционировать только в изуродованном виде; для разных сегментов социально-административной системы и для решения различных задач имеются свои наиболее оптимальные политические инструменты.

Для регионального уровня прямые выборные процедуры становятся явным извращением; гражданам незачем голосовать за конкретных кандидатов, претендующих на места в региональных органах власти, поскольку сами выборы в данном случае превращаются в клоунаду. Оптимальными будут многоступенчатые процедуры формирования региональных парламентов и администраций. Муниципалитет выступает таким же хозяйствующим субъектом, как и любая торгово-промышленная группа. А значит, сами муниципальные образования могут и должны делегировать своих представителей в региональные собрания. Формируется полноценный региональный парламент не всенародными выборами, а путём направления туда доверенных лиц от муниципальных субъектов, которые в свою очередь функционируют уже на основе демократических принципов. Таким образом, полномочия делегируются не клоунам-политиканам, а профессионалам, которые уже доказали свою компетентность и эффективность непосредственно на местах, своим прямым избирателям. Региональный парламент в результате очищается от случайных людей, мало связанных с интересами граждан. Но при всём при этом, самим региональным управлением всегда занимаются бизнес-группы, и общественность составляет им естественную оппозицию.

При опосредованных выборах олигархическое устройство региональной административной системы оформляется в более естественную и органическую модель. Муниципалитеты консолидируют в себе совокупные интересы своих жителей, а их представители, делегированные в региональный парламент, занимаются гармонизацией гражданских запросов с планами бизнес-элит региона. Никто не пудрит головы избирателям во время избирательных компаний, все граждане ясно осознают назначение регионального представительского собрания, а именно — согласование муниципальных выгод с олигархическими. В этом, собственно, и состоит истинное значение современного парламентаризма как такового — гражданские запросы в парламенте встречаются и взаимодействуют с корпоративными. А процедура назначения губернатора как раз являет собой результат согласованности различных векторов. Главой региона становится компромиссная фигура, способная проводить сбалансированную региональную политику. Губернатор обязан реализовывать свою управленческую функцию исходя из консолидированного интереса самого регионального субъекта, согласуя его уже с национальным уровнем власти.

В искажённой государственной системе имеет место навязывание интересов сверху вниз, то есть олигархические группы посредством изуродованных политических механизмов подавляют или игнорируют запросы граждан. Парламентариев и управленцев, чья работа как раз и состоит в согласовании различных мнений и запросов, по факту избирают олигархи, но не граждане. Так называемые демократические выборы, лишь придают легитимность данному процессу. В свою очередь, в естественной и эффективной олигархии делегатов в органы власти избирают сами граждане, и парламент формируется не корпоративными кланами, а общественностью. Фактически она направляет своих доверенных лиц на переговоры с бизнесом, в отличие от нынешней системы, когда бизнес навязывает населению своих людей в качестве переговорщиков.

Всё вышеописанное применимо только к региональному уровню социально-политической жизни. Если же интересы олигархата поднимаются выше, и его влияние распространяется на национальный уровень принятия решений, это приводит к крайне негативному эффекту. Политика цельного государства должна формироваться исходя уже из национальных интересов и в соответствии с национальными идеалами, носителями которых являются аристократические элиты. Аристократия, как и олигархия, представляет собой власть немногих. Но при этом олигархи реализуют свою политику сугубо в коммерческой плоскости, а аристократические группы — согласно идеалам нации. Они являют собой более высокий сегмент властной иерархии, на котором олигархату совсем не место.

Современный же искажённый мир оказался в таком состоянии, когда олигархия утверждает свою монополию на всех уровнях управления — от муниципального до концептуального, то есть до уровня формирования мировоззренческих парадигм. Полноценная демократия на местах ликвидирована и подменена сити-менеджментом. Аристократические национальные элиты также давно удалены, и национальные интересы государств оказались тождественными корпоративным интересам олигархов. В результате, олигархическое мировоззрение приобрело масштаб глобальной идеологии. Как на уровне региональной хозяйственной жизни нет и не может быть никаких идеалов и ценностей, так и в современном мире, на уровне геополитики, отсутствуют какие бы то ни было идеалы, и все процессы движимы лишь коммерческими целями корпоративных структур.

Все подобные явления извращают естественный социально-политический порядок. Однако нам вполне по силам внести необходимые корректировки в политическое устройство, и вернуть олигархию на то место, где ей положено быть согласно органической природе государства. При этом, основной задачей в ходе таких корректировок на региональном и национальном уровнях становится удаление из политической жизни псевдодемократии, которая и является одной из базовых причин имеющихся искажений. Изуродованные демократические механизмы используются в качестве инструмента для сокрытия уродства всей системы. И утвердив каждую форму правления на положенном ей месте, мы достигнем гармоничного и естественного политического устройства в государстве.

Национальные элиты

Полноценность обретает такое государство, которое организовано согласно принципам социально-политического естества и на основе фундаментальной природы социума. Этот порядок непреложен, и отступления от него извращают общество. К примеру, любая биологическая система формируется в соответствии со своим генетическим кодом; организм развивается здоровым и дееспособным только в том случае, если процесс его возрастания во всех деталях следует заложенной схеме. Если же имеют место отступления от генетического плана, то это существо или растение приобретает уродства, теряет репродуктивные функции, а зачастую и вовсе гибнет вскоре после рождения.

Социум также представляет собой некий организм, но только политический. И хотя идея генома применима к биологическим существам, в действительности, любая система организуется согласно столь же чётким законам. Без соответствующего логоса, то есть без организационного принципа, становление как таковых систем оказывается невозможным; хаос не обращается в порядок, энергии не оформляются в нечто большее. У любой сложной структуры имеется свой естественный закон организации, также и полноценное государство выстраивается согласно своему природному плану, отход от которого чреват различными социальными извращениями.

Органическое традиционное общество трёхсословно и включает в себя низший слой, занятый приобретением благ; средний, преисполненный долгом служения государству; и высший — посвящающий себя духовным идеалам и их утверждению в актуальной земной жизни. Такой же строгий порядок присутствует и в политической организационной структуре. На местном городском уровне оптимальным механизмом принятия решений становится демократический, что традиционно выражалось в общественных собраниях, народных сходах, вече и т. д. На более высокой, региональной административной ступени управление организуется уже посредством олигархических принципов, то есть все решения здесь представляют собой компромиссный интерес различных гильдий, торгово-промышленных или купеческих групп и т. д. Но высший уровень власти, то есть национальный, представляет собой уже качественно иное политическое состояние, поскольку здесь себя проявляет дух нации, аккумулирующий в себе идеальные ориентиры национального самосознания.

Высший административный уровень из олигархии преобразуется в аристократию. Эти политические формы схожи между собой, если рассматривать их только исходя из количественного признака — обе представляют собой власть немногих, однако качественно они диаметрально противоположны друг другу. Под олигархатом принято понимать такую систему, в которой властью обладают успешные предприниматели, но не более. Они не радеют о личностном росте индивида, о благополучии граждан, так же им нет никакого дела до национальных ценностей и интересов государства. Сферу компетенции олигархии составляет экономика и хозяйственная жизнь. Аристократы же, в отличие от обычных хозяйственников, представляют собой знать — национальную элиту, состоящую из благородных семей, некогда получивших почётный статус в соответствии с нормами своего общества.

Аристократические элиты становятся выразителями идеалов национального духа и оформителями ценностной системы государства. В традиционном обществе право принадлежать к высшему сословию необходимо заслужить, удостоиться его посредством участия в военных компаниях или иной службы во благо отечества. Все политические процессы на этом высшем уровне представляют собой реализацию консолидированных решений аристократических семей. Национальные интересы полноценного государства и интересы здоровой и ответственной аристократии тождественны друг другу. Ни капиталисты, ни простолюдины не носят в себе столь высоких идеалов, соответствующие ценности аккумулируются только в самосознании аристократических верхов.

Вдобавок к этому, традиционная аристократия являет из себя монарха. На высшей политической ступени единовластие становится вполне естественным и органическим методом управления, и монарх при этом всегда опирается на национальные элиты; правящей семьёй в традиционном обществе становится одна из знатных династий. Монарх выражает собой персонифицированную идею нации и от своего имени озвучивает интересы всего государства. Известная фраза «государство — это я» как раз и фиксирует истинный организационный порядок на уровне общенационального управления. Для правителя недопустима жажда личных выгод, стремление к заработку и прочие качества, свойственные олигархам. Единовластие вводит принцип тождества между государством и его главой; интерес монарха есть интерес государства.

Таким образом, гармоничная политическая система подразумевает внедрение демократических механизмов среди низов, олигархической формы администрирования на среднем уровне и аристократии в связке с единовластием на уровне общенационального управления. Подобная структурная иерархия имела место во всех традиционных обществах именно по той причине, что лишь такой политический порядок и является естественным для полноценного государства.

Однако к настоящему времени традиционно-иерархическое социальное устройства ликвидировано. Гармоничная организационная структура объявлена пережитком прошлого, в прогрессивном обществе якобы не может быть никакого сословного деления. Аристократические элиты если и сохранились где-либо, то в слиянии с буржуазией, утеряв необходимую ментальную связь с национальным духом. В результате, прежние благородные династии уже не выступают в качестве достойных выразителей национальных интересов.

Не менее извращена и низовая демократия. Индивид из гражданина превратился в экономический субъект, для которого понятие гражданского долга обрело эфемерный смысл. Никто не радеет о благе своей локальной общности, но каждый озабочен своим индивидуальным комфортом. Участие в государственной жизни сегодня ограничивается периодическими выборами, которые превращены в политическое шоу.

Причиной обозначенных искажений является чрезмерно возросшая роль олигархата в государстве. С развитием капиталистических отношений растёт влияние и самих капиталистов; по сути вся эпоха власти капитала представляет собой процесс планомерной концентрации различных механизмов управления в руках олигархических групп. В современном обществе все уровни социально-политической иерархии пронизаны капиталистической ментальностью. Строгое сословное деление для такой системы становится нецелесообразным, поскольку у неё отсутствуют иные целеполагания, помимо финансовых; базовое стремление олигархии состоит в извлечении дохода посредством капитализации власти.

Развитие капитализма, как известно, исторически сопровождалось процессами ослабления старой аристократии и возрастанием роли новой буржуазии, которая прежде не обладала рычагами влияния на национальную политику. Торговцы и промышленники на определённом этапе оказались богаче и сильнее традиционных знатных семей. Партийный парламент как раз и зародился с целью согласования интересов между старой аристократической элитой и новой буржуазной; одна партия выражала позицию аристократов, а другая — капиталистов. В итоге, сама партийная система, в том виде, как она понимается сегодня, являет собой определённое отступление от естественного политического порядка. Партийная система вовлекает в процесс принятия решений те силы, которым не место на высшем уровне управления. Партийность по своей природе оказывается олигархическим инструментом, который позволяет капиталистам ограничивать власть благородных семей, распространять своё влияние на общегосударственный масштаб, тем самым собственные олигархические интересы превращать в национальные.

Тем не менее, это временное искажение всё-таки необходимо, поскольку оно становится неизбежным этапом в длительном процессе социально-политической эволюции. Право принадлежать к высшему сословию традиционно получали основатели знатных династий за реальные заслуги; однако все их потомки это право наследовали уже независимо от своих достоинств. Поэтому со сменой поколений аристократический род неизбежно вырождается, постепенно теряет всякую благородность и вдохновлённость национальными идеалами, по причине чего знатные семьи лишаются материального достатка и утрачивают прежнее влияние в обществе. Вместе с этим подвергается искажению и вся государственная система, социум деградирует вслед за правящими верхами, и всё государство устремляется к хаосу.

Становится очевидно, что старый наследственный принцип формирования национальной элиты исчерпал себя. Эпоха власти олигархов, то есть капиталистическая, уничтожает традиционную наследственную систему, утвердив на её месте принцип равноправия; низы и верхи формально оказались уравнены между собой. Однако вопреки домыслам идеологов «конца истории», подобная система так или иначе должна восприниматься промежуточной, переходной к новой, меритократической форме социально-политической организации. Капитализм переформатирует социум, понуждает индивида рассчитывать только на собственные силы, чем мотивирует его к саморазвитию, поиску в себе любых способностей, к раскрытию своих талантов в условиях рыночных отношений. Классическое общество, разделённое на сословия путём наследования прав, теперь преобразуется в меритократическое, дифференцированное на страты согласно индивидуальным достоинствам гражданина.

До тех пор, пока меритократическое социальное устройство не оформлено законодательно, в виде системы многоуровневого гражданства, общество представляется нам беспорядочным и хаотичным. Но как только мы вводим чёткие критерии принадлежности гражданина к той или иной гражданско-правовой группе, определяем механизмы и процедуры формирования элит, тогда всё встаёт на свои места, и социум вновь обретает естественный и органический вид, но уже на более высоком эволюционном витке.

Таким образом, временное извращение политической системы и превращение её в тотальный олигархат, становится переходом от изжившей себя наследственной модели управления к новой, меритократической. Фундаментальные законы формирования государства один и те же, как в старом, так и в новом обществе. Но если раньше индивид наследовал права независимо от своих индивидуальных качеств, то теперь он должен эти права заслужить. При этом, в будущем государстве дорога в социальные верхи открыта каждому, кто готов проявить в себе достаточную волю и способности. Новые национальные элиты обретут гораздо более благородный вид, нежели старая наследственная аристократия, ведь теперь каждому необходимо доказывать своё право на высший гражданский статус и на принадлежность к элитарной социальной группе. Если гражданин желает получить максимальные права, ему необходимо преодолеть все уровни гражданской иерархии, независимо от того, кем являются его родители, поскольку ни одно гражданское право в этих новых условиях не обретается путём наследования или покупки.

Без закрепления трёхуровневой социальной модели в законах государства на вершине общественной пирамиды может оказаться любой, обладающий достаточным капиталом. Но с корректировкой законодательства и после приведения социально-политической модели к состоянию естественной нормы право занимать руководящие посты получат лишь те, чьи достоинства соответствуют статусу первогражданина. В результате, и моральный облик монарха в новой системе окажется более идеальным, нежели образ царя или короля прошлых эпох. Новый монарх предстаёт Лидером Нации, достойнейшим из достойнейших, воплощающим собой все благородные качества, что имеются в национальном самосознании.

Новая политическая архитектура

Чем крупнее государственное образование, тем, соответственно, сложнее и вся административная структура. С увеличением масштабов управления власть всё более отдаляется от народа; глава государства уже не имеет возможности общаться с гражданами непосредственно, и без эффективных политических механизмов управленческая система оказывается невосприимчивой к пожеланиям со стороны общественности. Задача полноценного политического процесса состоит в том, чтобы все инициативы и требования снизу максимально быстро и без искажений доходили до административных верхов. В полной мере решает эту проблему механизм дифференциация прав между социальными стратами и мультиструктурная политическая система.

Низовые общественные запросы целесообразно доносить до главы государства посредством нижней палаты национального парламента, а экономические интересы промышленников и предпринимателей — через верхнюю палату. Однако, при формировании как региональных парламентов, так и национального, недопустимы никакие партийные списки — в эффективной политической системе все представители делегируются с мест напрямую. Кроме того, механизм всеобщих выборов в региональные и национальные органы власти не демонстрирует должного результата и нередко оказывается деструктивным, так как в силу удалённости кандидатов от избирателей политический процесс неизбежно монополизируется олигархатом, что существенно искажает систему обратной связи; гражданские запросы при такой модели доходят до высшего административного уровня в крайне ограниченном виде, либо не доходят вовсе.

Все демократические процедуры, общенародные голосования, первичные выборы в органы власти эффективны только в пределах муниципалитетов. В свою очередь представительские собрания на более высоких уровнях управления целесообразно формировать уже прямыми делегатами от муниципальных образований. Таким образом, граждане в ходе всеобщих выборов избирают своих представителей в местные общественные советы, а они, в свою очередь, направляют своих доверенных лиц уже в региональный парламент. Такая система удаляет из политического процесса продажных и безответственных кандидатов, каждый депутат регионального законодательного собрания проходит полноценный отбор в своём муниципалитете, посредством института прямой демократии. Региональная законодательная власть в итоге полностью контролируется гражданскими делегатами, и сама она становится естественной оппозицией олигархическому руководству региона. Задача такого парламента заключается в согласовании низовых гражданских запросов с хозяйственными интересами корпоративных структур.

Аналогичным образом формируются и обе палаты национального парламента. В нижнюю палату своих доверенных лиц направляют муниципалитеты. Если государство массивное, то муниципальные образования объединяются в округа и делегируют одного общего представителя. Система безусловно нуждается в детальной экспертной настройке, но обязательно с той целью, чтобы исключить из процесса все деструктивные элементы и ликвидировать явление лжедемократии, когда выборные механизмы извращаются и теряют всякий смысл. Нижняя палата национального парламента должна формироваться прямыми гражданскими представителями, что значительно снижает риск проникновения туда пагубных коммерческих интересов. В результате, консолидированные муниципальные запросы получают прямой доступ на национальный уровень управления.

Олигархат в свою очередь также нуждается в прямом выходе на высший уровень власти. Полноценное государство основано не только на развитом гражданском обществе, но и на эффективной экономике, создаётся которая как раз олигархическими структурами. При этом необходимо учитывать неистребимое желание корпораций монополизировать все политические процессы, что и имеет место в современном искажённом мире. Все запросы со стороны хозяйствующих субъектов, то есть интересы олигархии, должны быть умерены и отфильтрованы теми же представителями гражданского общества. Следовательно, оптимальным механизмом формирования верхней палаты национального парламента станет делегирование каждым субъектом по одному доверенному лицу от олигархического регионального руководства, и также по одному парламентарию от регионального законодательного собрания. Таким образом, на национальный уровень выходят уже компромиссные инициативы со стороны экономических субъектов, которые заведомо были сбалансированы интересами гражданского общества ещё на уровне региона.

Основой всего политического процесса, от муниципального уровня до национального, является гражданско-правовой статус как избирателей, так и делегатов. Чем выше социальная страта гражданина, тем более высокий уровень власти для него открыт. Например, доступ на национальный уровень принятия решений, имеют только лица с расширенным гражданством, прошедшие определённый отбор, необходимый для получения соответствующих прав. Те же граждане, которые имеют базовый гражданско-правовой статус, ограничиваются в праве голоса и участвуют в принятии решений только в пределах муниципальных образований. Высшие уровни управления оказываются недоступны для тех, кому там не место, кто не достиг необходимой полноты сознательности, ответственности и личного достоинства — для тех, кто не вдохновлён национальными идеалами. В результате и все верховные органы власти формируются только достойными гражданами, являющими собой новую аристократию.

При этом аристократ может оставаться делегатом и на местном уровне, не баллотируясь в национальные властные структуры. Гражданско-правовой статус не тождественен уровню управления; принадлежность к элите наделяет гражданина максимальными правами, но не поднимает наверх автоматически. Аристократизм не обязывает присутствовать на национальном уровне управления, но он наделяет правом доступа в высшие сегменты власти. Процесс донесения низовых общественных запросов до национальных элит осуществляется только посредством достойных граждан, которые свободны от алчности, не преследуют излишне эгоистических интересов и которые сумели доказать своё право на первогражданство. Полноценный национальный парламент в меритократическом государстве полностью состоит из представителей с расширенным или элитарным гражданством; партии при такой политической модели возможны, но не обязательны.

Законотворчество, законоисполнение и суд представляют собой реализацию административных процессов, но не властных полномочий. Теория о разделении властей полагает, что три указанные ветви сбалансированы между собой и взаимоограничивают друг друга. Однако реальная жизнь доказала иное — различные ветви власти при нынешней социально-политической системе по факту монополизируются олигархатом. Судьи, чиновники, депутаты — все эти должности отнюдь не ограничивают друг друга в беспределе, а вступают в кооперацию между собой. Степень такой кооперации и мера ответственности представителей той или иной государственной структуры перед законом определяется как раз интересами олигархии, которая фактически и контролирует всю систему, напрямую или опосредованно. Этот феномен очевиден как в нашей стране, так и на Западе, однако у нас подобное явление приобрело значительно более безобразный вид.

В государстве, устроенном согласно естественному социально-политическому порядку, все ветви власти контролируются аристократией. Должность судьи открыта только для элитарных граждан, независимо от административного уровня, поскольку любой судья обязан быть бесстрастным, и при выполнении своих обязанностей ему следует руководствоваться прежде всего национальными идеалами. Должности администраторов или депутатов на низших уровнях могут быть доступны и для граждан с ограниченными правами, но непременно под контролем аристократии; её функция и состоит в управлении государством, что предполагает осуществление контроля над всеми ветвями власти.

Если граждане с низшим правовым статусом допускаются во все политические процессы без каких-либо ограничений, то социально-политическая система искажается не менее, чем при свободном доступе олигархата в различные сегменты властной иерархии. Простой народ (или демос) в политической жизни реализует идеалы всеобщего равенства, которые свойственны именно для демократического общества. Если демос получает доступ на высшие уровни управления, то свои ценности он привносит и туда, при том, что согласно естественному порядку, на общенациональном уровне должны реализовываться идеалы нации, носителями которых является только элита. Демос, проникая наверх, уничтожает саму национальную идею, подменяя её низовыми демократическими ценностями. От чего и всё государство неизбежно извращается.

Коммунистический эксперимент как раз и демонстрирует явление подобного рода. Социализм с этой точки зрения представляет собой выход демоса за свои естественные границы. Лозунг «вся власть народу» в своё время способствовал уничтожению как олигархии, так и аристократии, в результате чего государство лишилось и эффективной экономики, и национальных идеалов; исчезла сама идея нации, выразителями которой и являлись аристократы. Идеалы всеобщего равенства монополизировали все уровни управления, и естественные принципы организации вынужденно оказались заменены дисциплинарными, то есть государство превратилось в полицейско-тоталитарное.

Реализация низовых идей на высших административных уровнях возможна только с использованием методов принуждения, и такое государство жизнеспособно лишь до тех пор, пока руководители во всех сегментах властной системы продолжают слепо верить в соответствующую идею. Но как только коммунистические идеалы выветриваются из самосознания правящих групп, «народные» администраторы неизбежно превращаются во всё в тех же олигархов, поскольку именно такая форма власти воспроизводит в себе безыдейную и бесценностную управленческую ментальность. Когда отсутствуют какие-либо идеальные цели, единственным стремлением оказывается заработок. При этом, если западная буржуазная олигархия за два столетия обрела достаточно благородный вид, то постсоветсткие олигархические кланы воочию демонстрируют всё своё безобразие.

Социализм в данном отношении является таким же отступлением от естественного социального порядка, как и современный неолиберализм. Но первый представляет собой выход за свои естественные пределы демоса, а второй — олигархата. Оба явления извращают и губят социум. При этом коммунистический социализм изжил себя достаточно быстро, а власть олигархии, оформленная в современную неолиберальную доктрину, держится до сих пор. Объясняется это тем, что олигархат при отсутствии идеалов и принципов, очень изворотлив и гибок, в кризисных ситуациях он всегда открыт к компромиссу с целью сохранения имеющихся благ и капиталов. Поэтому либерально-олигархическая модель уничтожает традиционный социальный уклад очень медленно, эволюционным путём. Но советский социализм, в силу своей ярой идейности, действовал весьма быстро и жёстко, радикально меняя традиционную социальную систему посредством революционных преобразований. Как бы то ни было, обе модели должны уйти в историю, уступив место новому обществу, устроенному на основе фундаментальных и органических законов социально-политической жизни.

Правящая группа и Лидер Нации

Принципы отбора кандидатов на высшие руководящие посты, а также порядок утверждения на должности главы государства предопределяют всю специфику политической системы и одновременно становятся её финальным итогом. При нынешней олигархической модели формальным лидером как правило является президент, избираемый на псевдодемократических выборах. Фактически такой руководитель оказывается ставленником олигархата и реализует национальную политику прежде всего в интересах курирующих его корпоративных структур. Современный глава государства представляет собой своего рода координатора в процессе решения олигархией своих задач, а также выступает в роли медийного персонажа, становясь инструментом при формировании необходимого общественного мнения.

Помимо формального руководителя правящую верхушку составляет также узкая группа лиц, контролирующая ключевые государственные должности на высшем уровне управления. Все соответствующие лица делегируются во властные структуры всё тем же олигархатом. В результате, корпоративные интересы по факту подменяют собой национальные. Соответственно, и правящая группа при реализации тех или иных решений озабочена прежде всего благополучием олигархической элиты, но не народа.

В традиционном обществе руководящая верхушка формируется из среды аристократических семей. Высшие должности в прежние эпохи нередко наследовались, при этом первостепенное значение всегда имели интересы государства, поскольку само аристократическое сословие исконно выступает в качестве носителя национальных идеалов. Олигархат в традиционной системе не обладал значительным влиянием и до определённой исторической эпохи не искажал национальную политику.

Будущее меритократическое общество воссоздаст указанные выше фундаментальные принципы управления, однако уже в ином качестве. Возврат к сословной иерархии позволит удалить олигархат из высшего уровня управления и сформирует в государстве аристократию нового типа. Если в прошлые эпохи правящим являлось сословие кшатриев (воины/дворяне), то в новом государстве бразды правления примет на себя уже высшее сословие мудрецов, которое прежде не обладало властной функцией. Этой «мудрой» (в обобщённом смысле) социальной страте в её связке с военной аристократией и надлежит стать новой национальной элитой.

При этом система отбора из элитарных слоёв общества в правящие верхи окажется абсолютно открытой и конкурсной. Ни глава государства, ни его ближайшее окружение, которые все вместе и составляют правящую верхушку, уже не смогут получать должности путём разного рода кулуарных интриг и договорённостей. Формировать эту высшую группу руководителей необходимо посредством строгих конкурсных механизмов, которые и обеспечат попадание туда наиболее достойных.

Меритократия специфична тем, что вверх по социальной лестнице поднимаются только волевые и способные граждане. Доступ на элитарные уровни открыт для тех, кто обладает качествами достойной личности, при этом индивид должен проявить себя сам, если имеет к этому желание. Принадлежность к элитарному сословию в меритократическом обществе не даруется автоматически, любые права необходимо заслужить. Новую аристократию, сформированную на основе указанных принципов, составляют лишь те, кто действительно соответствует своему высокому статусу. Поэтому и правящая группа, избираемая среди элитарных граждан, оказывается собранием наиболее достойных; все высшие государственные должности в новом государстве занимают лучшие представители нации.

Меритократическая сословная система, в отличие от прежней наследственной, более формализована; в отношении каждого гражданского уровня чётко прописывается объём прав и порядок их получения. Также и правящая группа во главе с новым монархом, формируется согласно формальным правилам, посредством открытых процедур. Правящая верхушка в новом государстве становится уже не собранием друзей или компаньонов, а законодательно оформленным институтом верховной власти, который сбалансирован строгим конкурсным отбором. Поэтому далеко не каждый представитель элит удостаивается права занимать высшие руководящие посты.

Греческий термин архонт (правитель) весьма удачен для обозначения соответствующего гражданского статуса. Саму правящую группу в этом случае условно можно назвать советом архонтов. Все ключевые должности на высшем уровне государственного управления становятся доступны только для тех элитарных граждан, которые получили права архонта и вошли в правящий совет. Подобный гражданско-правовой статус является лишь чётким законодательным оформлением естественной структуры высшей власти, которая имела место как в прежние эпохи, так существует и сейчас — в виде президента и его ближайшего окружения. Однако в нынешнем искажённом государстве правящие верхи формируются в результате межкорпоративных соглашений, в новом же меритократическом обществе, управленческая элита оформляется институционально. Совет архонтов представляет собой формализацию всех тех процессов, которые в настоящее время остаются скрытыми от глаз общественности. Правящая группа, таким образом, становится полноценным государственным институтом, и определяется её состав посредством многоуровневых выборных процедур.

Будущие архонты — это не просто представители сословия мудрецов, они скорее являют образ мудрецов-воителей. Идеальным государством правят философы, но истинная мудрость движет общество в союзе с воинской доблестью; лидерскими качествами и способностями к руководству обладают именно кшатрии, преисполненные боевым духом. Правителями становятся мудрейшие граждане, избранные из сословия стражей; соответственно, и Лидер Нации, достойнейший из архонтов, имеет образ не философа-книжника, а мудреца — предводителя воинств, подобно образу скандинавского Одина. Тот, кто только мудр, править неспособен; тот же, кто способен вести армии, но не обладает мудростью, правит недостойно и неблагочестиво. Таким образом, будущий Лидер сочетает в себе как дух борьбы, так и качества мудрого правителя.

Сами архонты избирают главой государства одного из своего совета. Выборы Лидера Нации посредством процедур всеобщего голосования, а равно и голосования в парламенте, нецелесообразны, поскольку сама правящая группа формируется в результате этих же выборов. Гражданин, получивший статус архонта и наделённый правом занимать высшие руководящие должности, заведомо прошёл необходимый конкурсный отбор. Каждый, сумевший подняться до уровня верховной власти, является достойным правителем, соответственно и Лидером целесообразно избрать одного из них. Самим архонтам при этом виднее, кто в их совете наиболее достоин руководить государством. Задача новой политической модели состоит в том, чтобы все процессы делегирования властных полномочий оказались максимально гармоничными и естественными. С одной стороны, необходимы такие механизмы, которые не допустят во власть посторонних, с другой же, следует избегать излишних процедур, ещё более усложняющих систему, превращающих её в медленную и забюрократизированную машину.

В итоге, в меритократическом государстве потенциальному правителю сначала необходимо самостоятельно подняться на высший гражданско-правовой уровень, удостоиться элитарного гражданства; затем заслужить должность в национальных органах власти, согласно опять же своим индивидуальным достоинствам; после чего он должен проявить качества, необходимые для получения прав архонта, выставить свою кандидатуру, войти в совет правителей в случае одобрения со стороны высших страт общества; и только после такого многоступенчатого отбора кандидат получает право на должность Лидера Нации, которой также необходимо удостоиться на выборах в правящем совете. Система полностью исключает попадание туда посторонних; также при такой жёсткой фильтрации на уровень верховной власти не допускаются олигархические интересы; все правители (то есть архонты), а тем более глава государства, полностью отождествляют себя с самой нацией и реализуют государственную политику сугубо в национальных интересах.

Строгий меритократический отбор явит среди народа величайших лидеров, пробуждение которых невозможно при нынешнем примитивном социально-политическом устройстве. Как таковая аристократия носит в своём самосознании национальные идеалы, самые же достойные из элиты составляют совет правителей, в котором дух нации предельно концентрирован и проявляет себя с максимальной силой. Архонты не только правят, но и формируют мировоззрение, озвучивают национальные ценности и направляют весь социум к высоким идеалам, как словом, так и делом. Сам же Лидер, достойнейший из архонтов, персонифицирует в себе национальный дух; в одном человеке присутствует коллективная воля и совокупный ум всего народа. Сейчас такое явления может показаться невероятным и фантастическим, но в будущем государстве оно станет реальностью, потому что сама система отбора правителей нацелится на достижение соответствующего эффекта. Чем выше статус гражданина при органической социальной модели, тем ярче и сильнее в нём являет себя национальное самосознание. А если гражданин становится верховным правителем, тогда он полностью отождествляет себя с народом: «Я — это нация».

Поскольку правителями в новую эпоху становятся так называемые мудрецы, вся система обретает вид своего рода софиократии (власть мудрости). Реализуются в таком государстве только наиболее оптимальные и полезные решения во всех сферах жизни; политика, экономика, административная система — всё обретает вид естественности, приходит в соответствие с фундаментальными организационными принципами, удаляются все искажения и отступления от естественного порядка. В этом и состоит мудрость правления.

Принципы регионализации

Родная земля закладывает основы коллективной идентичности, при этом каждый регион порождает свои специфичные черты единого национального духа; и соответствующие ментальные особенности, характерные для жителей разных территорий, объединяются в цельное национальное самосознание. Коллективное Я всего народа представляет собой некую сверхсущность, составляющую в себе менее масштабные региональные индивидуальности. Чем полнее выражена специфика каждой локальной общности, тем ярче и сильнее проявляет себя цельная нация. Если же самосознание какого-либо региона задавлено и никак о себе не заявляет, то и национальная сущность в этом случае оказывается неполноценной, потому что одна из её частей пребывает в состоянии ущербности.

Как здоровые и развитые личности образуют полноценную нацию, так же здоровые и развитые регионы образуют сильное государство. Система государственного устройства должна проектироваться не только с целью обеспечения политической или иной стабильности; важнейшая задача государства состоит в создании условий для максимальной самореализации как граждан, так и региональных общностей. Чем более развит и полноценен каждый субъект государства, тем, соответственно, более совершенно и всё целое. Поэтому недопустимо никакое подавление региональных идентичностей, ограничение регионов в правах, в случае если это тормозит и сдерживает их созидательное развитие. Субъекты должны быть самостоятельны в принятии решений ровно в той мере, насколько им это действительно необходимо для полноценной самореализации в гармонии с единым государством. Нация аккумулирует в себе различные субнациональные особенности. Не только у региональных субъектов, но и у каждого макрорегиона проявляется своя ментальность, как например, у Сибири, Дальнего Востока и т. д. Каждый регион порождает определённую часть единого самосознания. Чем отчётливее выражаются запросы территорий, тем отчётливее видны и общенациональные идеалы.