Вот и Новый Год на подходе. В прочем какая разница, новый, старый, всё одно. Самое обидное, что с моим графиком работы толком то и не отдохнёшь, выпадает максимум парочка свободных деньков, а потом снова на работу. И не начнёшь чего-то нового того, что уж давным-давно стоит на очереди в списке дел, и не окончишь старых, и даже лениво не разляжешься тюленем где-нибудь на пляже. «Куда бы мне податься? — думал я, сидя на кухне, то и дело, опустошая запасы кофе, — Что нам тут предлагают тур операторы? Ооо! Вот куда я отправлюсь! Ознакомительная экскурсия на Марс! Как раз в аккурат, и пара дней, и экстрим и что-то новенькое». Быстро оформившись, я наскоро собрал вещи, по пути заскочил в Бай Банк Нур, дабы конвертировать свои земные ресурсы, а после уселся в трансфер, который и обещал домчать меня до межпланетного терминала в Байконур сити. Позор блин, ну действительно стыдно, такая огромная планета и всего лишь несколько действующих Космо вокзалов. Но в связи с предстоящими праздниками, мне крупно подфартило. Толкучка что завсегдатай любого крупного вокзала её вектор был направлен в обратную сторону, ведь каждый спешил успеть вернуться с вахты на Землю и традиционно в домашней обстановке встретить Новый Год. И поэтому редкий убывающий пассажир вроде меня весьма вальяжной походкой шагал на посадку по открытому зелёному коридору.
Каждая новая поездка всегда вольно или невольно пробуждает в голове какие-то фантазии, грёзы, будто бы обязательно должно что-то приключиться, некая романтическая история, которая давно уж теплиться внутри и ждёт своего часа. Внезапные искры, жесты, взгляды, движение рук, трепет губ и тайный ход мысли, как от всех скрытый обоз желаний. Воображать ведь никто никогда и никому не воспрещал, а я как раз таки на рубеже этого Нового Года был свободен, что в полёте мысли, что в реальной жизни. И поэтому мне особенно хотелось каких-то интриг, какого-то естественного продолжения с так же думающей, безумно красивой и раскрепощенной случайной попутчицей. Но реальность, увы, сурова. Дальше детального воображения так ничто и ни разу не материализовалось, ни один пикантный сериал из моего широченного изобилия сюжетов так и не вышел в прокат, даже ни разу не покинул полки архива, что пылится в голове. Обидно. Вскоре обнаружились мои попутчики, как я и предполагал это были те ещё личности. Первым ближайшим соседом оказался очень серьёзный и беспокойный мужчина в почётных летах. Этот суровый пенсионер, он комментировал буквально всё, что видел вокруг, ощущал внутри и вовне. И вёл он те особо пристальные беседы именно с теми людьми, кто непосредственно находился в его поле зрения, я изо всех сил пытался хранить молчание. Далее появились какие-то студенты, вероятно, собрались на практику или на подработку в праздничный разгар каникул. В общем, никаких принцесс не наблюдалось, одна сплошная серость и монотонность мужских и слегка женских озадаченных лиц. Единственные кто радовали глаз — это была пара молодожёнов. Медовый месяц, взаимные чувства, романтические прогулки по тропам едва ли освоенной планете и прочее, и прочее. Но вскоре, как собственно я и предполагал, своим бесконечным лобызанием они начали меня раздражать. Я давно научился абстрагироваться, становясь прозрачной субстанцией в посредственном обществе, неким мирным безобидным особняком. Накинул я на плечи оранжевую «марсовку», натянул наушники, капюшон и мне стало хорошо, я растворился в музыке. И словно бы совпадение, из моего случайного плей-листа зазвучала песня старой, доброй классики: группа Воскресение:
«…В голове моей косматой
Воет ветер марсианский.
На щеке моей румяной
Снег растаял прошлогодний…» (гр Воскресенье).
До чего же хорошо. Мягко, душевно, отчего и полёт мой стал сказочно прекрасным.
Проснулся я от лёгкой турбулентности уже на подлёте к Марсу. Также нарушил мой сон ещё и отряд восторженных реплик моего престарелого соседа:
— Вот она, Россеяная Американия! Могучая, красная планета. Заметьте, и цвет подходящий, наш цвет! Тут все равны! Настоящий коммунизм! Всё идёт по плану! И он таки жив!
Я потом уже, что называется постфактум, случайно узнал, что фамилия этого бушующего хранителя пролетариатом — Мичурин. Видимо его далекий предок как-то генетически, по наследству передал ему всю свою тягу к культурам всей съедобной флоры, что в полях, садах и парниках. Вот его любезно и попросили, чтобы именно он консультировал и даже курировал этот аграрный проект на планете Марс.
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.