Бесплатный фрагмент - Новогодняя почта 1 и 2

Новогодняя почта

Ох, ёлочки-иголочки, какая же тут теснота! Вот так и бывает, полжизни ждёшь своего шанса, работаешь как проклятая с утра до ночи, без выходных и праздников, и вот, наконец, оно — повышение! Ответственная работа, о которой ты так мечтала, крайне важная, с настоящим волшебством, сезонная и с большим отпуском. Но, как оказывается — с риском для жизни. Я тут все лучики переломаю, пока выполню то, что нужно! И почему люди покупают столько замороженных продуктов, да ещё под Новый год? Как будто не знают, что снежинкам проходится забирать письма для Деда Мороза. Но как же они могут не знать, ведь сами их кладут в морозилку! Вот, сейчас переберусь через цветную капусту, потом только бифштекс и мороженое (может, ванильное… м… вкуснота!), а там уже рукой подать до письма. Главное не прилипнуть ни к чему по дороге, а поэтому нельзя останавливаться, надо двигаться, двигаться!

Конечно, сейчас люди стали реже использовать морозилку для отправки писем. Вот, во времена моей прабабушки, на службе у Деда Мороза было очень много снежинок. Они каждый год с середины ноября начинали летать по холодильникам всего мира и приносили просто ворохи писем. Посланий было столько, что гора из них в почтовой комнате дорастала до потолка, а Дед Мороз со Снегурочкой читали эти письма день и ночь до самого Нового года. Хорошо, что им помогало волшебство, иначе никак не удалось бы подготовить все подарки к сроку. А после работы, вечером 31 декабря, снежинки переодевались в свои самые красивые наряды и всю ночь танцевали на Новогоднем балу у Деда Мороза! Вот это были времена!

— Эй, смотри куда лезешь! — внезапный окрик заставил меня вернуться к реальности.

Размечтавшись, я совершенно не заметила, как добралась до бифштекса. Тут были целые наледи из смёрзшихся снежинок, на лучик одной из них я и наступила.

— Простите, пожалуйста, я не заметила вас в этой… толпе, — смутилась я.

Снежинка, на которую я нечаянно наступила, вдруг разразилась возмущённой тирадой.

— Конечно, зачем нас замечать, мы рядовые снежинки, обычные трудяги, не волшебные и даже не уличные. Мы не доставляем писем Деду Морозу, не кружимся в свете фонаря, не становимся снежками или снежными бабами. Мы просто морозим. Сохраняем продукты свежими, не даём людям умереть от отравления — какая в сущности «неважная» работа! Прямо скажем, ерунда. Ломайте нам лучи, втаптывайте нас в куски мяса, нечего с нами миндальничать.

— Ах, ну что вы, ваша работа очень важна! — от неожиданности я вдруг смущённо залепетала, как будто и вправду намеренно обидела эту снежинку. — Я и сама, знаете ли, только первый год на работе у Деда Мороза, а до этого была как вы… ну, почти как вы, совсем простой снежинкой. Я вовсе не заносчива, и, поверьте, наступила на вас по чистой случайности!

— Ну ладно уж, так и быть, прощаю, — проворчала снежинка, переворачиваясь на другой бок. — За письмом торопишься? Я смотрю, так и светишься от волшебства! А чего пешком, чего не летишь? Магии-то достаточно, небось первый холодильник сегодня?

— Да, первый. Не только сегодня, вообще — первый. Тут так тесно, что я не рискнула лететь, побоялась, что обломаю лучики, — смутившись ещё сильнее, прошептала я.

— Ох, молодёжь! Лететь побоялась, лучи обломает, теснота, видишь ли. Экзамены по волшебному полёту наверняка по знакомству сдавала? Летать надо уметь как следует, тогда в любой тесноте мигом — вжих, и на месте. Ты же так кругом опоздаешь, ночь-то хоть и длинная зимой, да всё же не бесконечная!

И тут я по-настоящему испугалась. Незнакомая снежинка была абсолютно права, такими темпами я не облечу свою норму холодильников за ночь, и меня уволят! Просто уволят в первый же рабочий день!

— И правда, что же делать? Я столько времени потратила, целый час, наверное, через пакет с капустой перебиралась. Ой! Я всё испорчу!

— Ну-ка, дорогая, без паники. Так уж и быть, мы с подругами тебе поможем. Летать не научим, конечно, но вот ускорить твой путь мы сможем. Девочки, по моему сигналу, все вместе, дружненько «ло-жись, ать-два»! — скомандовала снежинка.

По её приказанию все снежинки, которые покрывали кусок бифштекса, одновременно перевернулись и спрятали лучики. Получилась настоящая, идеально ровная снежная горка! Ура! Это было спасение! Не раздумывая, я прыгнула на мягкий холмик и моментально скатилась вниз, прямо к мороженому.

— Спасибо! — крикнула я уже снизу и от всего сердца помахала снежинкам своими лучиками.

Внезапно с правого лучика сама собой сорвалась капелька новогоднего волшебства и устремилась вверх. И случилось чудо — везде, где пролетал сверкающий шарик, снежинки оживали, снова становились белоснежными и прекрасными! Сломанные лучики отрастали вновь, смёрзшиеся в лёд снежинки отцеплялись друг от друга с лёгким звоном и наполнялись первозданным сиянием. Наконец, передо мной предстал безупречный сугроб из нарядных снежинок. Они удивлённо оглядывали друг друга, перешёптывались и радостно дрожали, как будто дул лёгкий ветерок.

Но мне некогда было любоваться результатом их чудесного превращения, нужно было спешить дальше! Я всё же рискнула немного взлететь и оглядеться. Мороженое было небольшое и вовсе не ванильное — «Лакомка» или что-то вроде этого. Завёрнуто в целлофановый пакет, так что будет довольно скользко, если перебираться через него пешком. Письмо, за которым я пришла, лежало как раз за ним, чуть сверху, между формочкой для льда и морозильным блоком. Вот же засунули! И кто только догадался? Видимо, всё-таки придётся лететь, хоть и совсем мало места между полкой и пакетом, хоть и боязно, но иначе добираться слишком уж долго. Я приподнялась чуть выше в поисках наиболее безопасной траектории для предстоящего полёта, как вдруг резкий порыв ветра опрокинул меня и завертел как осенний листок. Я полетела кувырком, не в силах даже разглядеть, куда меня относит от заветной цели.

— Ну что за надобность такая, класть письмо для Деда Мороза в два часа ночи? Ты уже спать давно должна, солнце моё, — услышала я человеческий голос.

Голос был женский, немного ворчливый, но всё же добрый и ласковый.

— Мам, ну я уже не маленькая, могу по ночам и не спать, — ответил другой голосок, выше и нежнее первого.

— Вот именно, что не маленькая, могла бы и до утра потерпеть, или сама положить письмо, достаёшь ведь до дверки давным-давно.

— Я знаю, но мы всегда делали это вместе. Я хочу как раньше, как в детстве…

— Ох уж, «как в детстве»! Ты и сейчас ещё в детстве, тебе всего 12, — засмеялась мама.

Наконец, мое кувыркание в воздухе прекратилось, и я смогла зависнуть под полочкой, притворившись, что примёрзла к ней. Теперь я поняла, откуда взялся внезапный ветер и голоса — это открылась дверца морозилки, и сейчас нетерпеливая детская рука спешила затолкать ещё одно письмо рядом с первым. Видимо, девочка ночью писала своё послание Дедушке Морозу, и ей захотелось отправить его тут же, не откладывая ни на минуту. Вот и прекрасно, заберу сразу оба, меньше летать, и норму легче будет выполнить. Только бы они меня не заметили, ведь я и вправду сияю мягким золотистым светом новогоднего волшебства. Я подлетела ещё ближе к полке, почти прижавшись к ней всеми своими лучиками.

— Положила? Ну и славно, пошли спать, а то совсем не отдыхаешь, — погладив девочку по голове, сказала мама.

— Да, теперь можно и спать. Думаешь, Дед Мороз скоро заберёт наши письма?

— Думаю, что очень скоро.

Дверца морозилки начала закрываться, но я успела увидеть, как на мгновенье лицо мамы приблизилось почти вплотную и её правый глаз, спрятанный за очками в крупной оправе, быстро закрылся и открылся вновь. Наконец, снова стало темно и тихо. Я не слышала, удаляются ли по коридору шаги мамы и дочки, не видела, как они легли по своим кроватям, но хорошо представляла, какие им будут сниться сегодня сны. Сны ожидания чуда, где сияют лампочки на ёлке и тихонько покачиваются блестящие шарики, где важные снеговики в толстых сумках несут письма Деду Морозу, а все желания непременно исполняются, даже самые заветные.

И всё-таки, что это была за странная штука с правым глазом у женщины? Может быть, она подмигнула? Но кому? Ладно, подумаю об этом позже. Меня не раскрыли, всё в порядке, но спешить теперь нужно ещё сильнее.

Окрылённая последними успехами в полётах, я сорвалась с места и полетела прямо к письмам. После того, как я провисела под полкой почти 5 минут, не шевелясь и не упав, не приклеившись и ничего себе не сломав, мне всё казалось нипочём. То, что для меня ещё недавно представлялось узким пространством, теперь напоминало вполне приличных размеров коридор, пролететь по которому не составляло никакого труда. Как же была права мудрая рабочая снежинка, когда умеешь летать — вжих, и ты на месте. Так и получилось, спустя мгновение я была рядом с письмами. Я настолько обрадовалась своему удачному виражу, что сразу вспомнила нужные волшебные слова, и даже не забыла, как именно следует взмахнуть лучиками при их произнесении. Ещё секунда и письма уменьшились до установленного размера в один квадратный миллиметр и намертво приморозились к моей спинке. Ну, вот и всё, можно лететь обратно, сложить свой груз в почтовой комнате и снова за работу, в следующий холодильник.

Путь домой не занял много времени, это тоже часть новогоднего волшебства, которым снабжается каждая снежинка-почтальон. На курсах нам подробно объясняли про телепортацию и искривление пространства-времени, но я в тот момент никак не могла сдать зачёт по полётам, так что на уроках штудировала учебник по аэродинамике, и про физику волшебства запомнила мало, хоть экзамен и сдала. Вот уже и дворец Деда Мороза, теперь налево, второе здание за конюшней — это и есть офис почтовой службы.

Я влетела в распахнутые двери. Тут кружились ещё несколько снежинок, кто-то получал новые адреса для работы, кто-то складывал уже принесённую корреспонденцию, все были очень деловиты и заняты. А в центре комнаты на троне сидел сам Дед Мороз! Вот это да! Неужели пришёл с проверкой? Или уже начал читать письма? Ну вот, а я полночи в одном холодильнике проторчала.

— О, а вот и новая почта. Иди-ка сюда, малютка! — прогудел он зычным басом и поманил меня рукой в красной пушистой варежке.

Меня? Может быть, он звал кого-то другого? Я завертелась на месте в поисках того, к кому мог обращаться Дедушка. Но рядом со мной не было никаких начальников, не было даже других снежинок, лишь я одна висела в нерешительности возле двери и, значит, Дед Мороз обращался именно ко мне.

Как можно аккуратнее я спланировала на манящую меня рукавицу. Как здесь было чудесно! Свет волшебства буквально пронизывал всё вокруг, я купалась в этом свете, искрясь и переливаясь всеми своими гранями! В этом свете было всё — и любовь, и доброта, и бесконечное понимание и прощение всех возможных ошибок! Наверное, будь я обычной снежинкой, я бы сразу растаяла и стала капелькой слезы счастья. Но я теперь была снежинкой волшебной, снежинкой-почтальоном, и на моей спине было целых два письма. Ой, надо же скорее отдать их Дедушке, ведь за этим он меня и позвал!

Осознание своего профессионального долга вылилось на меня как ведро холодной воды. В ужасе от своего промедления, я тут же стряхнула письма со спинки, и на раскрытой ладони Деда Мороза они мигом увеличились до своих нормальных размеров.

— Ах, какая умница! Новенькая, а доставила целых два письма! Устала, небось, малышка, — ласково проговорил Дедушка.

— Ну что вы, я совсем не устала, — от смущения, неожиданной похвалы и ласки я стала почти розовой. — Я так рада помогать вам, Дедушка Мороз, для меня это огромная честь!

Я взлетела над доброй рукавицей и уже готова была рвануть за новым адресом. Теперь я была убеждена, что смогу носить почту ночью и днём, без обедов и сна, лишь бы всеми силами помочь Дедушке в его сложном и таком важном деле.

— Ну, вот так молодец! Только не перетрудись, отдохни хоть немного. Так, посмотрим, что ты нам принесла…

Дед Мороз начал разворачивать верхнее письмо. Странно, оно было без конверта, на обычном тетрадном листке, всё исписанное мелким упругим почерком. Я заметила это только сейчас, в холодильнике даже не присмотрелась к письмам, уж слишком старалась побыстрее доставить свою первую посылку.

И тут завыла сирена! Все снежинки замерли на своих местах, рука Деда Мороза застыла над полураскрытым листком, казалось, что само время замедлило ход! Наконец, в открытые двери вбежали зайцы из службы безопасности праздника, а за ними уже спешила Снегурочка.

— Всем внимание! — прокричал в громкоговоритель Главный Заяц. — Письмо от взрослого! Без паники! Всем покинуть помещение! Повторяю — письмо от взрослого, всем покинуть помещение!

— Дедушка, как же так? Откуда оно здесь? — Снегурочка бросилась к деду и уже хотела вырвать опасный листок из его рук, но зайцы её остановили.

— Не приближаться, не приближаться! Герметичная упаковка детских писем ещё не завершена!

Все снежинки уже вылетели за дверь, а зайцы шустро заворачивали принесённые ранее письма в специальную защитную фольгу. Хорошо, что почты пока было не очень много, дело шло бойко и буквально за две минуты были завёрнуты уже почти все послания детей.

Боже мой! Что я натворила! Это ведь я не посмотрела на письмо, а оно явно было подозрительным! Да ладно на письмо не взглянула, я даже путевой лист свой толком не прочитала, только адрес и всё, а в нём наверняка было указано, что письмо от взрослого! Да ещё и отдала свою ношу прямо в руки Деда Мороза! Я почти испортила весь Новый год! Что же я наделала!

Все ведь знают, что детские письма хранятся отдельно от взрослых, и сделано это не просто так, а по очень важной причине. Взрослые редко пишут Деду Морозу. Чаще всего тогда, когда в жизни у них случается что-то настолько плохое, что кроме чуда не остается надежды ни на что. Когда сильно болеют дети, когда не на что купить кусок хлеба или лекарства, когда потеряли единственное жильё или самого любимого человека, когда жизнь так тяжела, что уже почти не хочется жить. И иногда в такие моменты взрослые вспоминают, что в детстве у них был Дед Мороз, что когда-то они верили в него, и он исполнял их желания. И берутся за ручку. Почти не веря, твёрдо зная, что подарки дарили родители, а человек с бородой и мешком — всего лишь приглашённый артист, думая, что никто не прочтёт их письмо, закапанное слезами, они пишут Дедушке, потому что больше им никто не может помочь, а горя и страха так много, что нет сил справляться с ними в одиночку. Дед Мороз всегда читает эти письма и обязательно всем помогает, чем только может. Вселяет надежду, подсылает нужных людей, отсыпает удачи, веры и даже немножко новогоднего волшебства. Взрослые не часто замечают эту помощь, но всем им становится легче и чуть-чуть светлее на душе уже просто от того, что они написали это письмо. И ожидание чуда потихоньку прорастает в их сердцах, а за ним возвращается в их глаза свет и желание жить.

Вот только уж очень много в этих письмах боли и горя. А в детских письмах живёт звонкое, тонкое счастье и нежная вера в чудеса. Их так легко разрушить, заглушить. И если открыть письмо взрослого рядом с детским — счастье в нём поблекнет, как старая фотография, а вера станет зыбкой и неустойчивой. И волшебства в мире станет чуть-чуть меньше, чем было до этого. Представляете, что будет, если открыть взрослое письмо радом с тысячью детских? Говорят, в тридцатых годах прошлого века именно из-за этого исчезли русалки, на них просто не осталось магии.

Пока я осознавала весь ужас того, что сотворила и кляла себя последними словами, зайцы отрапортовали:

— Первый отряд — упаковка завершена!

— Второй отряд — упаковка завершена!

— Третий отряд — упаковка завершена!

— Двери закрыть! — отдал приказ их начальник, и тяжёлые створки дверей почтового офиса начали неумолимое движение друг к другу.

Только тут я поняла, что из снежинок осталась в комнате совсем одна и уже не успею вылететь ко всем, на улицу, на мороз, к сверкающей наряженной ёлочке и безопасности. От ужаса я зажмурилась и взлетела под самый потолок. Вот прямо сейчас жаркая волна человеческого горя пронзит меня насквозь, и я лишусь своего волшебства. Я снова стану обычной снежинкой, никогда больше мне не летать по холодильникам, не носить писем, не сидеть на огромной варежке Деда Мороза и не светиться от магии Нового года.

Дед Мороз отмер, Снегурочка, наконец, подбежала к нему и обняла дедушку за плечи. Конечно, она тоже испугалась, бедная, а всему виной я и только я…

— Ну вот, письма деток в безопасности, теперь-ка всё же прочитаю я это письмо. Внученька, ну что ты, всё хорошо, всё образуется… — поглаживая Снегурочку по голове, успокаивал её Дед Мороз.

Второе письмо! — мысль пронзила меня словно молния. — Второе письмо в руке Деда Мороза, оно же от ребёнка, от девочки двенадцати лет, которая верит в чудо, которая вместо сладкого сна писала письмо и бежала класть его в морозилку вместе с мамой, как раньше… Ещё секунда и её вера померкнет, и огни на ёлке больше никогда не засверкают как в детстве, она больше не будет ждать подарка и чуда, она станет взрослой! Нет, я не могу этого допустить!

— Стойте! — я кричала, что было мочи, я неслась вниз, почти не планируя, я падала как градина, только бы успеть, только бы Дедушка не развернул письмо! — Там письмо ребёнка, ребёнка, ребёнка!

И промахнулась. Я так разогналась, что не смогла вовремя затормозить, и шлёпнулась прямо на пол. Мой правый лучик, отломившись, отлетел в сторону почти на полметра.

А Дед Мороз открыл взрослое письмо.

Этого я уже почти не заметила, я потеряла сознание, то ли от боли, то ли от страха.

* * *

Когда я открыла глаза, первое что увидела — это сияние. Чистое золотое сияние новогоднего волшебства заливало всю комнату. Светились глаза Деда Мороза, светилась заколка на косе Снегурочки, светились иголочки меха на оторочке их шапок и шуб. Даже зайцы из службы охраны праздника слегка отблёскивали кончиками ушей и фыркали от искорок волшебства, садящихся им на носы. Борода у Дедушки была белоснежной как никогда, щёки его раскраснелись, а ещё — он смеялся! Он смеялся так хорошо и звонко, так беззаботно и радостно, как ребёнок на празднике! От этого смеха, веселья и счастья меня просто подбросило в воздух. С удивлением, я обнаружила, что мой сломанный лучик вырос вновь, и даже стал ещё красивее и ровнее. Я летела и ничего не понимала. Ведь должно было случиться страшное, а тут…

— Вот так письмо, дедушка, вот так письмо! — приплясывая, повторяла Снегурочка.

— Да уж, настоящая взрослая вера в чудеса, давненько я такого не видывал! А шарик, ты помнишь шарик? Теперь волшебства на сто лет хватит!

Письмо было всё ещё в руках у Деда Мороза, и я смогла подлететь и прочитать несколько строк:

«Здравствуй, Дедушка Мороз! Пишет тебе бывшая девочка… Я хотела поблагодарить тебя за всё, что ты сделал для меня, за Новый год и за волшебство. Я до сих пор помню, как ты положил мне под подушку тот красный шарик, который я так хотела, а ведь я никому не рассказывала о своём желании! Спасибо тебе за это. Я пронесу это чудо через всю свою жизнь и никогда не потеряю его, обещаю…

…А ещё я постараюсь делать чудеса для других, так, как смогу. Подари мне на Новый год только одно — сделай так, чтобы у всех деток в мире было чудо, о котором они будут помнить всю свою жизнь. С Новым годом!»

КОНЕЦ

Новогодняя почта 2

Глава первая, начальная

«Нет, ну до чего же хороша!» — каждый вечер, собираясь на работу, я не уставала любоваться своим отражением в зеркале, поворачиваясь то одним боком, то другим, и наблюдая как переливаются искорки волшебства на каждом лучике. Вот уже третью неделю я служу снежинкой-почтальоном Деда Мороза, а всё никак не могу привыкнуть к тому, что это именно я так особенно сверкаю в свете фонарей и лечу не просто куда попало, а по очень важному делу. Прокручусь ещё разочек, просто чтобы проверить, всё ли в порядке. Ой, уже вечереет, надо торопиться, а то опоздаю на работу!

— Я полетела! — крикнула я, схватив с крючка почтовую сумку, и выпархивая за дверь.

— Куда? Вот оголтелая, даже не позавтракала! — привычной фразой проводил меня голос бабушки.

Бабуля кричала мне это почти каждый день, а я улетала, чтобы перехватить капельку воды где-то по дороге и никак не могла научиться завтракать дома, как все нормальные снежинки. Ничего, зато на работе успехи! Когда мне выдали сумку, от счастья я подлетела почти до потолка. Сумка обозначала, что я постоянно перевыполняю норму, а стало быть меня можно повысить до звания старшего почтальона. Старшие — они как правило более опытные, работают не первый год, все заклинания знают на зубок и письма носят охапками, потому им и выдают служебные сумки, на себе такую тяжесть уже не унести. Моё повышение было неожиданным исключением. Ходили слухи, что сам Дедушка Мороз попросил об этом, когда увидел, сколько полётов мне приходится совершать каждый день, чтобы приносить писем в полтора, а то и в два раза больше нормы. Да, после случая, произошедшего в мой первый рабочий день, я изо всех сил старалась загладить свою вину. Тогда всё закончилось хорошо, но ведь могло быть совсем иначе! Ох, как вспоминаю, так вздрагиваю и звеню.

Декабрьское небо быстро темнело, зажигались фонари и многочисленные лампочки на ёлках, деревьях, мостах и домах. Вечер — то самое время, когда приближение новогодних праздников заметно особенно сильно. Ощущение волшебства разливается вокруг перемигиванием гирлянд, блеском мишуры и ёлочных игрушек, и суетливым мельтешением снежинок-почтальонов, вылетающих на работу.

— Эй, Снежка! — весело махали мне коллеги снежинки, пролетая мимо.

— Привет, Снежка! — снегири из отдела упаковки, хоть и несли груду ленточек, всё же успели поздороваться.

— Приветствую ударников новогоднего труда! — это зайцы из службы охраны праздника, даже они уже знали, что я получила сумку на первом году работы.

На лету я едва успевала отвечать на приветствия и раскланиваться со знакомыми. Этот, привычный уже, ритуал каждый день создавал мне отличное рабочее настроение. Именно сейчас я видела и чувствовала всей собой, что работаю не одна, а в огромной команде Деда Мороза, где все слаженно трудятся, делая одно общее дело — создавая чудо Нового года.

На площади возле катка я остановилась, чтобы перехватить в чайной каплю воды и, наконец, позавтракать. По вечерам тут суета — мороз крепчает, и зверушки забегают чтобы согреться и хлебнуть чайку с баранками. Сегодня здесь была ещё и любимая внучка Деда Мороза.

— Ну что ж, пора. Спасибо за угощение, хозяюшка, — допивая чай, сказала Снегурочка дородной бельчихе Глаше, которая заправляла тут всем.

— Ой, детки так ждали, так ждали этого урока с тобой, Снегурка! — засуетилась Глаша. — Сейчас, сейчас, я мигом их построю.

Бельчиха вразвалочку удалилась куда-то вглубь чайной, а через мгновение из задней двери выскочила на улицу целая стайка бельчат. И как они там помещались в таком количестве? Под руководством строгой Глаши малыши очень быстро построилась в три шеренги. Только тут я поняла — это же хор! Значит сегодня Снегурочка репетирует с ними новогодние песни, ух ты! Вот бы послушать… Но разве много нужно времени, чтобы выпить каплю воды? Лишь только бельчата тоненькими голосками завели «Маленькой ёлочке холодно зимой…», как мне уже пора было улетать. Ну ничего, впереди бал, там наслушаюсь. А сейчас надо спешить в офис почтовой службы, взять сегодняшний список адресов и в путь, по холодильникам!

Глава вторая, трудовая

«Пять! Ну надо же, по одному адресу и столько писем от детишек. Наверняка это ошибка, может быть хотели написать два или три… Но пять!» — всё ещё удивлялась я странному числу в заявке, пробираясь по морозилке. Лететь было как-то непривычно удобно. Я только теперь это заметила — в холодильнике царил свой особенный порядок. Вот объёмные контейнеры с домашними котлетами — пять штук, ого, ничего себе аппетиты! За ними упаковки овощей: новомодная брокколи — три пачки, цветная капуста — ещё три, горошек — горошка аж четыре пачки. При этом в морозилке совсем не тесно, всё аккуратно уложено и нет ничего лишнего. Загадочно… Ага, вот и письма, лежат на мороженом. Конечно, где же ещё хранить ожидание чуда и желанных подарков! Целых семь кирпичиков сливочного мороженого, разделённые на две неравные стопки, красовались в углу морозилки. На той, что пониже, и ждали меня письма. Я подлетела ближе к сладким башенкам и начала бережно укладывать письма в сумку, по одному уменьшая их специальным заклинанием. Верхнее письмо было от мальчика — почерк довольно уверенный, скорее всего школьник. Второе от девочки — тут буквы были уж слишком округлыми и немного приплясывали на строчках, понятное дело — первоклашка. Третье опять от девочки — крупные печатные буквы на лицевой стороне конверта явно говорили о том, что хозяйка послания ещё ходит в детский садик. Ну а последние два явно подписаны взрослым почерком. Ой-ой! Вот она — ошибка! Письма-то, небось, от родителей!

В ужасе я стала читать обратный адрес — город Саратов, улица Большая Садовая, дом 7, Васильеву Вове. Хм, взрослые обычно так себя не называют — Вова. У них всё солидно должно быть — Владимир, да ещё и отчество… Хотя, если взрослый человек верит в Деда Мороза и пишет ему письмо, то возможно всякое. Что же делать? И тут я заметила приписку сразу после имени отправителя — 3 года. Уф, всё-таки ребёнок, отлично! Уменьшив это письмо, я принялась изучать последнее. Оно было от Васильевой Гали, тоже трёх лет. И в самом деле пятеро детишек! Весёлая, должно быть, семья! Как же здорово, что всем им Дедушка принесёт подарки на Новый год! Сколько тут будет радости, смеха, лучащихся счастьем детских глаз! Обожаю, просто обожаю свою работу!

В эту ночь было ещё много удивительного. Я упаковала в свою сумку письма от восьмилетних тройняшек; открытку от девочки, которая просила подарить ей старшего брата; записку на обрывке газеты от Серёжки, которых очень хотел робота как у друга, но маме некогда было помочь ему написать и отправить письмо. Пришлось изрядно повозиться с музыкальной открыткой от Сони, и кто только придумал отправлять такое Деду Морозу? Соня очень хотела получить на Новый год какого-то особенного зайчика с блестящими глазами и длинными ресницами. А узнала я об этом потому, что открытка в процессе уменьшения постоянно норовила распахнуться и заиграть «В лесу родилась ёлочка». Нет, песня очень хорошая, можно даже сказать — моя любимая, но как же я боялась в этот момент перебудить всю Сонину семью! К счастью, на этот раз обошлось.

Наконец, с переполненной сумкой я собралась в обратный путь. Пожалуй, успею сделать ещё один заход, если потороплюсь.

Глава третья, лесная

По ночному лесу лететь страшновато. Это не то, что в городе, где светят фонари, наряженные витрины сверкают огнями, повсюду разноцветные гирлянды и прочие праздничные украшения — прямо душа поёт. А вот в лесу всё иначе. Мороз здесь усиливается, и лучики становятся как каменные, того и гляди, заденешь что-то и отломятся с глухим хрустом. Темно, только свет луны и звёзд разгоняет мрак, да и то лишь в безоблачные ночи. Конечно, было бы намного проще изогнуть пространство волшебным образом или даже телепортироваться, чтобы проскочить лес побыстрее, но сегодня я набрала такое количество писем, что сил хватало исключительно на то, чтобы просто лететь. Я попыталась подняться выше, старательно огибая голые ветви берёз и заснеженные лапы ёлок, но сумка предательски тянула меня к земле.