Бесплатный фрагмент - Ночная готика

Лунный зов

Я слышу зов в своей крови.

Он растекается по телу.

Меня немножечко знобит,

Но я иду в ночи несмело.

Луна закрыла горизонт,

Ко мне протягивает руки,

А боль пульсирует в висок,

Как будто эхом множа звуки.

Деревья скинули листву,

Застыв в печальном изумленье,

Пытаясь скрыть немой испуг,

Бросая сумрачные тени.

Ступени старого моста

Уходят ввысь, куда-то в небо,

Где до луны рукой достать,

А звёздный путь белее снега.

Свет проникает сквозь меня,

Даруя негу посвященья.

В нём вижу всполохи огня,

В котором я найду прощенье.

Листва пожухлая шуршит,

Вмиг рассыпаясь под ногами,

В ночной, загадочной глуши,

В стране бессмысленных исканий.

Заброшенный город

Сквозь дымку тумана в рассветной тиши

Вошёл я с опаской в заброшенный город,

Который лежал в заповедной глуши,

Внутри ощущая таинственный морок.

Там ветер гонял по проулкам листву,

Зыбучим песком занося мостовые.

Не верилось мне, что я шёл наяву,

Смотрел в мутность окон, годами пустые.

И лишь иногда скрипнет где-нибудь дверь,

Как будто бы кто-то желал со мной встречи,

То быстро мелькнёт неожиданно тень,

И с крыши вспорхнёт потревоженный кречет.

Дома нелюдимо смотрели вослед,

Пытались теснить на булыжной дороге,

Вплетаясь в мой пылью пропитанный бред,

Плывущий, как марево, в зыбкой тревоге.

Рассветное солнце слепило глаза,

В мозгу воспалённом рождая чудовищ.

Я слышал ужасные их голоса

И знал, что смертельно им хочется крови.

Пески обжигали, как пламя костра,

Вбирая мои обнажённые ноги.

Я видел вокруг только хищный оскал —

Здесь мне никогда не дождаться подмоги.

Все силы и кровь уходили в песок.

Заброшенный город съедал без остатка,

А страх, словно шило, дырявил висок,

Предчувствуя то, что мне будет несладко.

И вдруг всё померкло, возник ураган,

Меня унося, как пушинку, куда-то

Подальше от мест, где клубится туман,

Средь мрачных домов, где приходит расплата.

Вечерние зори

День догорает в пурпурной дали,

Падая в сумрак, где прячутся тени.

Город смущённо зажёг фонари,

Нежась устало в объятиях лени.

Я зачарован закатной красой,

Взглядом пытаюсь вобрать бесконечность.

Катится в небе судьбы колесо —

В пламени ярком мне видится вечность.

Мысли свежи, как ночной ветерок,

Запахом терпким рождают желанья,

Хочется жить, надышаться бы впрок,

Чтоб всей душой ощутить мирозданье.

Звёздные капли висят надо мной.

Как бы испить эту светлую влагу?

Может быть, вылететь птицей в окно,

Счастья налить себе целую флягу.

Я бы собрал всех любимых за стол,

Дал по глотку, чтоб увидеть улыбки,

Вместе почувствовать жизни восторг,

Напрочь забыв про печаль и ошибки.

Где-то цикады запели в лугах,

День провожая задумчивой нотой.

Птицы заснули в притихших садах,

Словно укутанных мягкой дремотой.

Готика разбитых витражей

Сквозь призму мрачных витражей,

На прах величия былого

Свет пробивался из щелей,

Рождая таинство покрова.

Малейший звук пугался стен,

Теряясь в куполе разбитом,

Дробился в гулкой темноте

И будто прыгал там по плитам.

Мох расстилался, как ковёр,

Шаги вбирая осторожно,

За мною вёл немой надзор, —

И этот взгляд я чуял кожей.

Ручей струился меж камней,

Не принося отдохновенья.

И даже стало жутко мне

На долю краткого мгновенья.

Увидел в отблесках воды

Я смерти праздничные ленты,

Воспоминания беды,

Кровопролития фрагменты.

Пролился в душу вязкий страх

И сделал ватными колени,

Зашевелился старый прах,

И заметался я, как пленник.

Росли фигуры из земли,

У стен толпой роились тени,

Кого-то в центр волокли

И убивали без сомнений.

Кровь пропитала этот храм,

Оставив запах сладковатый,

Закрыв дорогу к небесам,

Что стало горькою расплатой.

Дождь

Дождь смывает с лица отголосок печали,

Что, казалось, остался давно за плечами.

Это слёзы потери, что падают с неба,

И стою я, промокшая, в луже нелепо.

Я читаю на память сгоревшие письма.

От нахлынувших чувств совершенно раскисла.

Ощущаю во рту запах жжёной бумаги,

Строчки стали рекой, расплываясь от влаги.

Буквы слепо кружатся в безудержном вальсе,

Дождевою водой утекая меж пальцев.

Я пытаюсь сдержать, но усилия тщетны,

Как былая любовь, что прошла безответно.

Как же хочется солнца, тепла неземного!

Для усталого сердца прошу я немного:

Чтобы радуги мост дал надежду назавтра,

Где мне станет светло и немного отрадно.

Голос

Я слышу голос в небесах.

Он проникает прямо в сердце,

Как будто мне открылась дверца,

И встало время на часах.

Слова не в силах я понять,

Но ощущаю их значенье,

В ночи волшебное свеченье,

Что свет роняет на кровать.

На стенах вижу я людей,

Чьи тени кажутся живыми,

Мне незнакомыми, родными,

Что не оставят и в беде.

В их лицах кажется мне боль

И радость потаённых знаний,

Что ненароком могут ранить,

Сводя всю жизнь твою на ноль.

Пытаюсь главное вобрать,

Забыв всё то, что стало сутью,

Бездарно взвешенною мутью,

В которой вымощена гать.

Я шла в грязи, храня себя,

Сбивая ноги о каменья,

Но веря в истое знаменье,

Что можно сделать лишь любя.

Мне с каждым часом легче жить,

И отпускает напряженье,

Как будто принято прошенье

В небесной праведной тиши.

Я слышу голос в темноте.

Он дарит свет душе забытой,

Судьбой немерено побитой,

Но сохранённой в суете.

Крылья

Мне снилось, я в чужих мирах

Лечу, расправив гордо крылья,

Вонзая в небо, словно клинья,

Забыв про то, как гложет страх.

Как восхитительно понять,

Что всё вокруг тебе подвластно,

И жизнь не может быть напрасна,

Коль вопреки ты смог летать.

А может, это был не сон,

Не погружение сознанья,

Когда плывёшь ты засыпая,

Руками чувствуя песок.

Ведь всё так ярко и свежо,

И чувства плещутся бескрайно,

И раскрывается вдруг тайна,

Лучом сверкнув за витражом.

Мне в этом мире так легко.

Здесь я живу и умираю,

А после снова воскресаю,

Разбив мгновенья, как стекло.

Пусть называют это сном,

Волшебной сказкой для безумцев,

Которым видится жизнь куцей,

И только сон для них, как дом.

Глаза от радости горят,

А дальний свет дарует силы.

Меня несут сквозь время крылья

На зачарованный закат.

Ожидание

Мой удивительный герой,

Ты ускакал в лучах заката,

Забрав с собою мой покой —

За крохи счастья мне расплата.

Ты растворился вдалеке,

И свет в глазах померкнул сразу.

Лью слёзы горькие в тоске,

В душе прокручивая фразу.

«Тебя искал я сквозь века

На всех просторах мирозданья

И верил, что наверняка

Нам предназначено свиданье».

Я улыбаюсь в темноте,

Ладонью смахивая слёзы.

Мечусь бездумно в маете,

Не в силах позабыть все грёзы.

Как долго я тебя ждала,

Храня надежду сквозь лишенья.

Смотрелась часто в зеркала,

Ища твоё там отраженье.

И вот однажды ты пришёл.

Тебя узнала в одночасье.

Красив, уверен и умён —

Мне подарил кусочек счастья.

Но было призрачно оно.

Ты ускакал однажды в вечер.

Тебя смотрела я в окно,

Руками обнимая плечи.

Я верю, что настанет миг,

И ты вернёшься на рассвете,

Когда распустится жасмин,

За мной приедешь ты в карете.

Осколки

Какой трудный день — он не знает конца.

Я маску устало срываю с лица.

Как больно! Она стала частью меня

И даже порою почти не видна.

Сквозь сумрак смотрю на себя в зеркала,

Но вижу я там лишь пустые глаза,

В которых все звёзды погасли давно

И наглухо шторой закрыто окно.

Я бью по стеклу, чтоб услышать хоть стон,

Но только лишь в кровь разбиваю ладонь.

Осколки лица заметаю в ведро,

С улыбкой подумав: «Опять не свезло».

По лестнице старой иду на чердак,

Смотрю на луну, что размером с пятак,

И слёзы размазав рукой по щекам,

В мечтах уплываю к иным берегам.

Пою или вою, забывшись на миг,

Качаясь от ветра, как тонкий тростник.

Судьбу свою словом стремясь удержать,

Я время, как камень, забросила вспять.

Я — глупая птица с подбитым крылом.

Холодной печалью меня замело.

Сейчас бы коснуться хоть искры огня,

Чтоб чудом согреться до нового дня.

Жар под кожей

Ну же, скорее возьми меня нежно,

Вкусно до одури, властно, неспешно,

Чтоб голова закружилась от счастья,

Всё отдавая безудержной страсти.

Сердце спешит от прилива желанья.

Где-то в груди затерялось дыханье.

Жаркой волной обжигает мне ноги.

Я растворяюсь в горячем потоке.

Хочется рук твоих дерзкую силу,

Чтоб догадался, о чём не просила…

Пальцы пусть дарят дразнящую ласку,

Плавно вводя меня в чудную сказку.

Там я умру под тобой и воскресну,

С радостным криком бросаясь, как в бездну,

Силясь сложить все мгновения в вечность,

Сладко вбирая в себя бесконечность.

Всё для тебя

Не бойся, милая, тебя я не обижу.

Совсем случайно в этот дивный сад забрёл.

Позволь, красавица, присяду я поближе,

Недаром Ангел так упрямо в гущи вёл.

Какой нежнейший цвет родили эти ветви!

Он оттеняет прелесть юного лица.

Ты в этих зарослях, как будто солнце, светишь,

Сойдя из чудных рук великого Творца.

Ты удивительно напоминаешь фею.

Ещё мгновение — вспорхнёшь и улетишь…

Смотрю, как сном объятый, и тихонько млею,

Попавший в сказку, в удивительную тишь.

Хочу отдать тебе, в боях прошедших, душу.

Она запятнанной ни разу не была,

Чтоб тенью следовать и в летний день, и в стужу

За милым образом, за счастьем в два крыла.

Возьми и сердце! Мне теперь оно не нужно.

Оно лишь может в унисон стучать с твоим.

В ладонь поместится, во всём тебе послушно,

И ничего, прошу, от сердца не таи.

Для милых глаз, в которых я пропал навеки,

Готов сорвать любую яркую звезду,

Собрать в ладони все прозрачнейшие реки,

Чтоб напоить тебя водою лишь одну.

Нет, не спеши сейчас от дара отказаться!

Свой приговор сдержи в прелестнейших устах!

Ведь в тот же миг придётся с жизнью мне расстаться,

А я хочу её пройти с тобой в лугах.

Кукольный театр

Погашен свет в притихшем зале,

И куклы брошены в углу.

Здесь только что рукоплескали,

Цветы теряя на полу.

Ещё дрожит от страсти воздух,

Впитавший слёзы и восторг,

Рукоплесканий звонких россыпь,

Что подвела всему итог.

Я умираю, наслаждаясь,

Не слыша сердца в тишине.

И каждый миг перебирая,

Вновь удивляюсь новизне.

От сильных чувств поплыли краски

На бледном кукольном лице,

Что никогда не знало ласки,

Сокрытой в сказочном ларце.

Меня используют бесстыдно

Чужие руки каждый день,

Чтоб всем прекрасно было видно,

Как я страдаю на кресте.

За нитки дёргают — мне больно.

Я улыбаюсь и терплю.

Но крикнуть хочется: «Довольно!

Я вас о милости молю».

И лишь когда затихнут звуки,

И опустеет шумный зал,

Меня закончат мучить руки

И снимут с тяжкого креста.

Я улыбаюсь от бессилья,

Роняя слёзы в темноту.

Как жаль, что Бог мне не дал крылья —

Я б улетела, как в бреду.

Скорбный Ангел

Ты оступился и упал,

Разбившись в пропасти о камни.

Ни в чём меня не упрекал,

Когда спустилась, села рядом.

Кровь разливалась по губам,

А ты пытался улыбаться.

Спасти тебя я не смогла,

Как ни печально в том сознаться.

Тебя старалась ухватить,

Но пальцы выскользнули разом,

В глазах я видела лишь крик

И недосказанную фразу.

Мне этот грех не пережить.

Я привязалась, как к родному.

Мы не вписались в виражи,

И нас засасывало в омут.

Я отирала кровь с лица

Куском подола белой юбки,

А по щеке ползла слеза —

Была не в силах видеть муки.

Ты захрипел и замер вдруг.

В глазах больших застыло небо.

Затихли звуки все вокруг,

И я как будто бы ослепла.

Легла ничком тебе на грудь,

Сминая крылья, обессилев.

Хотела я навек уснуть,

Обняв тебя, в одной могиле.

Острова

Я ухожу на острова,

Где обрету своё спасенье

Под неразгаданною сенью,

Что сотни лет всегда права.

Там я найду в душе покой

И осознаю близость неба,

Поверив искренне и слепо

В то, что незримо далеко.

А может быть, внутри себя

Однажды вдруг услышу голос —

Он безграничен, словно космос,

Тебя ведущий, как стезя.

Туман клубится в тишине,

И птицы замерли в молчанье,

Склонили головы в печали,

Присев на ветках в стороне.

Иду, не ведая границ,

Ногой ступая осторожно,

Свой прежний мир оставив в прошлом,

Смахнув отчаянье с ресниц.

Несу крест веры на плечах

И холодок пустых сомнений,

Что вырастают из мгновений,

Когда тобою правит страх.

Жаль, что дороге нет конца,

И берег острова не виден,

Но я иду в свою обитель

Под взглядом мудрого творца.

Обрывки

Обрывки снов… Обрывки слов…

Мне ничего не надо вновь.

Усталость брошена в углу,

Во мне рождая лишь тоску.

Глотаю ароматный дым,

Чем заглушаю вкус беды.

Он день и ночь во мне сидит,

Давая знать, что впереди.

Забыться мне бы хоть на миг!

А дальше снова слышу крик,

Беззвучный зов иссохших губ…

Понять которых не могу.

Но крик идёт. Он ранит в кровь,

С судьбы срывая вмиг покров.

И обнажается скелет,

В котором скрыт немой ответ.

Принять его — не в силах я,

Иначе боль взорвёт меня.

А потолок опять скользит,

Вращаясь, пачкаясь в грязи.

Меня засасывает в жуть,

Где я сворачиваюсь в жгут.

Но ведь всему же есть предел?!

Я прячусь в собственную тень.

Закрыв глаза, надеюсь, вдруг…

Но погружаюсь вновь в испуг,

Что мне рисует хитрый бес,

Который в мозг больной залез.

Ладони комкают глаза,

Но неисправны тормоза.

Виденья пожирают плоть,

Пытаясь брюхо мне вспороть…

Сознанье раздираю я,

Ломая ногти пополам…

Ну наконец-то вспыхнул свет!

И кто-то поднял табурет,

Поставив молча на паркет,

И этим оборвал мой бред.

Обрывки снов… Обрывки слов…

Ко мне приходят вновь и вновь…

Палитра

Я окунаю кисть в зарю,

Чтобы разбавить сумрак жизни,

И растворяю в неге мысли,

В мечтах зависнув на краю.

Слова текут цветной рекой,

Капелью опадая в душу,

И их несёт волной на сушу

С попутным ветром, далеко.

Глаза закрыв, смотрю в себя,

Листая прошлого страницы,

И сквозь туман я вижу лица,

Судьбой рассеянных в степях.

Их след заносится песком,

А память растрепало ветром.

И я скольжу по кромке света,

Рисуя мир одним мазком.

Я отмотаю время вспять.

Раскрашу солнечные блики,

Чтоб оживить былые снимки,

Пытаясь стрелки удержать.

От напряженья кисть дрожит,

И в новый день иду на ощупь…

Во сне мне сделать это проще

Среди придуманных вершин.

В ночи

Я зависаю в темноте,

В груди храня тепло ладоней,

И от желанья сердце стонет,

Вновь ощущая свой предел.

А звёзды капают на шёлк,

Как будто пригоршня алмазов,

И я цежу прохладу фразы,

С которой ты сейчас ушёл.

Печаль спадает в темноту

И исчезает, как виденье.

Вокруг меня кружатся тени,

Прорвать пытаясь пустоту.

Зажмурясь, слышу небеса,

Прижавшись к месяцу плечами,

Застыв, себя не замечая,

Стирая прошлое с лица.

Колени в сумерках поджав,

Хочу вернуться снова в детство,

Где для всего имелось место,

И жизнь, казалось, хороша.

Но холод с губ во мрак летит

И растворяется, как время.

А я держусь рукой за стремя,

Пытаясь вечное спасти…

Душа

Трудно в ночи отыскать своё сердце,

Свой заколоченный досками дом,

Чтоб в тишине хоть немного согреться,

К памяти камня прижавшись крылом.

Сумрак скрывает пути и дороги,

Водит по кругу, как будто смеясь.

Силы теряю в воздушном потоке,

Шквалистый ветер и холод терпя.

Бездна отчаянья дышит туманом,

Жадно пытаясь прервать мой полёт.

Но я стремлюсь к своей цели устало,

Словно в бреду, пробираясь вперёд.

Проблеск огня вспыхнул слабой надеждой,

Чем-то родным призывая меня.

Кажется, был в этом месте я прежде —

Память кольнула осколком стекла.

Бледный фонарь отгорел и погаснул

С грустной улыбкой в печальных глазах.

Ждал и надеялся он не напрасно —

Я прилетел в свой заброшенный сад.

Здесь я когда-то бродил одиноко,

Втайне мечтая о дальних краях.

Дом мне казался отжившим до срока,

Будто побитым в жестоких боях.

Грезя о славе, я предал однажды

Всё, что любить должен был до конца.

Глупо поддался сомнительной блажи,

Став в одночасье с душой подлеца.

Жизнь не всегда отпускает нам шансы.

Я не успел ничего изменить.

Ветром судьба пронеслась в дилижансе

И оборвала незримую нить.

Время растаяло белой снежинкой.

С болью душа возродилась опять,

Выпорхнув птицей с потёртого снимка,

Чтобы по совести долг свой отдать.

Слёзы текут или дождь предрассветный.

Грязь отмывают с озябшей души.

Солнцем всходящим немного согрета,

Плачет она в заповедной глуши.

Видение

Сиянье исчезло, погаснув во мраке,

И холодом смерти повеяло рядом.

Она замерла от меня в полушаге,

Себе подчиняя одним только взглядом.

На плечи взвалилась огромная тяжесть,

В груди оборвалось струною дыханье,

И стало вдруг ясно, насколько мне страшно

Идти против воли на это свиданье.

Волной захлестнуло от чувства утраты,

А может быть, кровь просочилась сквозь поры.

Открылись забытые прежде стигматы,

И капля со лба, словно камень короны.

Я чувствую запах несбытных мечтаний,

Ушедшего счастья — оттенок полыни.

Как грустно вдыхать ароматы печали,

Давно осознав, что уголья остыли.

Ищу в темноте — но ловлю только воздух.

Мне нужно за что-то сейчас ухватиться.

Тону, будто кто-то столкнул меня в воду…

Но вдруг понимаю, что всё это снится.

Дышу, наслаждаясь, привольной прохладой

И нежной истомой, сочащейся в теле…

Ещё поживём. В голове зреют планы…

Но кровь запеклась на измятой постели.

Беспамятство

Луна подтаяла над пламенем рассвета.

Ночные звуки стихли в сумрачном лесу.

С росой на травах просыпалось в дымке лето,

Заснув устало на заброшенном возу.

Я шла потерянно, блуждая меж деревьев,

Босые ноги разодрав о сучья в кровь.

Порою падала, споткнувшись о коренья,

Запутав платье в зыбком хаосе шагов.

В моём сознании всё стёрлось и погасло.

Я оказалась в незнакомых мне мирах.

Пытаясь вспомнить, напрягалась я напрасно,

И разум прятался испуганно впотьмах.

Смотря на руки, я растерянно молчала,

Не понимая, как испачкалась в крови.

Я начинала жить как будто бы сначала,

Идя на ощупь еле видимой канвы.

И только позже, в камышах заросшей речки,

Когда ступила осторожно в воду я,

Как будто кто-то приобнял меня за плечи,

Лишь на мгновение вернув из забытья.

И, ужаснувшись, я безумно закричала,

Увидев ясно в красных сумерках себя:

Склонясь над жертвой, я озлобленно рычала,

Её терзая, от усердия сопя…

Лишившись сил, средь камышей упала в воду,

И закатились небеса тотчас под гать.

Меня несло судьбы течением к исходу,

Чтоб память смыть и ничего не вспоминать…

Дива

Закрыв глаза в лесной тиши,

Я слышу сумеречный голос

Хозяйки тёмного престола,

Непредсказуемой княжны.

От страха леденеет всё,

И замирает вмиг дыханье.

Я повинуюсь страшной тайне,

Что затмевает дымкой взор.

Душа запуталась в силках.

Устала без конца бороться,

Любви хлебнула из колодца

И потеряла берега.

Пришла сюда, как в забытьи,

Лелея смутные надежды

Забыть всё то, что было прежде,

Концы невнятные свести.

Я жду суровый приговор

Из сжатых губ прекрасной Дивы,

К траве прижавшись, молчаливо,

Незримый чувствуя укор.

Не дождалась я ничего.

Лишь только злым порывом ветра,

Что был, наверное, ответом,

Меня швырнуло чуть живой.

Обратно бросилась бежать

В порыве чистого безумства,

И это сладостное чувство

Во мне горело, как печать.

За облаками

Я ухожу за облака,

Оставив мир свой за плечами.

Иду по лестнице печали,

Внизу же плещется река.

От страха холодно в груди.

Смотреть я под ноги не в силах.

Сейчас вцепилась бы в перила,

Да только где ж мне их найти.

Ступени прячутся во тьме.

Ищу ногой их осторожно.

Хочу кричать сейчас истошно,

Но голос кончился во мне.

Остался ветер позади.

В туманной дымке тонут звуки,

С глазами полными разлуки

Успев лишь прошептать: «Прости…»

Я ухожу, оставив мир,

Не зная, что же дальше будет,

И есть ли там другие люди,

Что память трепетно хранит.

Быть может, в дымке растворюсь

И стану лёгкой и воздушной,

Лишь небу звёздному послушной,

На землю дождиком прольюсь…

Через не могу

Дни вереницей летят,

В точку сходясь на закате.

Жизнь, словно серая скатерть,

Красным вином залита.

Только лишь кажется мне —

Это испачкано кровью,

Что вытекает порою

В яви иль в сумрачном сне.

Капля за каплей бежит —

Время тасует нам карты.

Сроки безжалостно сжаты,

Чтобы дойти до вершин.

Ветер порывист и крут.

Может столкнуть ненароком

Тех, кто идёт одиноко

Через своё не могу.

Крылья расправив, парят

Мысли мои и желанья,

В край ледяного молчанья,

Где пламенеет заря.

Ноги устало дрожат.

Шаг чередуется с болью.

Только сжимаю я волю

Сильной рукой, чуть дыша.

Провода

Мой мир порезан проводами,

Кровоточит порой местами,

Уже не день, не два — годами,

Теряя яркие цвета.

Я улетаю к кромке света,

Что манит вверх, с порывом ветра,

В виденье собственного бреда,

Шагнув отчаянно с моста.

Вспорхнули птицы с парапета

И взмыли в небо, как ракета,

Крылом разрезав ткань рассвета —

Безумный вымысел творца.

Смогла я вырваться из клети,

Но провода поймали в сети,

Ударив больно, словно плети,

Срывая кожу беглеца.

Усталость гасит блеск во взоре,

И плещет боль, как будто море,

Крадётся рядом тенью горе,

Стирая жизнь рукой с лица.

Сижу безжизненно, как кукла,

А на душе одна лишь мука,

Что притаилась там гадюкой,

Со страшной тяжестью свинца.

Мне кажется, я потерялась.

Упав, надолго задержалась

В безвременье, где воет жалость,

Без сожаленья, без конца…

На вершине

Мякоть тумана ложится на плечи,

Звуки дневные вбирая в себя.

Нежной волной опускается вечер,

Звёздными каплями небо кропя.

В сладком плену тишины и покоя

Мысли текут полновесной рекой.

Только лишь ветер на кромке прибоя

Тихо зовёт улететь далеко…

Горы в дремоте стоят величаво.

Им незнакома людей суета.

Смотрят неспешно на мир наш, скучая,

Им, с высоты, видно всё сквозь года.

Я, наслаждаясь, вдыхаю мгновенья

Вечной и мудрой, простой красоты.

Только сейчас мне дались откровенья,

Что оказались на деле просты.

Я расправляю окрепшие крылья,

Чувствуя силу и волю внутри.

Всё, что держало — легко отпустило,

Глядя на пурпур всходящей зари.

Там зарождается пламя надежды,

Всполохи дерзкой, заветной мечты.

Той, о которой я думала прежде,

Видя в тумане одни лишь черты.

Только теперь укрепилась я в вере,

Знаю, чего в этой жизни хочу.

Ждёт в ней заветный нехоженый берег —

Я непременно к нему долечу.

Монолог

Как изменился мир вокруг.

В нём так зловещи стали тени

Моих таинственных видений,

В которых прячется испуг.

Листаю ночи я без сна

И рву безжалостно страницы,

Чтоб не смотрели хищно птицы,

Недвижно сидя у окна.

Мне душно! Хочется бежать!

Но только бьюсь лицом о стены,

И кровью пишутся катрены,

В которых мается душа.

Стекают силы по рукам,

И кажутся чужими пальцы,

Как одинокие скитальцы,

Идущие издалека.

Я затерялся средь дорог,

Как будто в липкой паутине,

И вязнут ноги в топкой тине,

Пытаясь сбить мой монолог.

Я слышу голос в голове.

Он шепчет мне о невозможном,

На что решиться очень сложно,

Открыв в неведомое дверь.

Чтоб заглушить его, пишу,

Роняя буквы на бумагу,

Держа перо подобно стягу, —

Сказать о важном я спешу.

А тени множатся в ночи

И наступают ближе, ближе…

На этот раз я всё же выжил

На слабом пламени свечи…

Осенняя прохлада

Воздух осенний звенит в поднебесье.

Солнце запуталось в цепких ветвях.

Замерло время в цветном равновесье,

Судьбы застыли на длинных цепях.

Я пью задумчивость терпкой прохлады,

Зябкого трепета жёлтой листвы.

Тают, как дымка, поспешные планы

Будущих дней с отголоском весны.

Хочется нежности, тёплого пледа,

Дерзкого взгляда и страстной любви,

Капельку счастья, хоть с привкусом бреда,

Сделать глоток после мрачных глубин.

Только я знаю, мечты иллюзорны.

Спрячу надежды подальше, в карман.

Буду судьбе вновь тиха и покорна,

Скроюсь поглубже я в самообман.

Как мне спокойно в заброшенном парке.

Жизнь городская отстала на шаг.

Осень развесила жёлтые флаги.

С грустной улыбкой иду не спеша.

Страх

Мнится иль видится мне в полумраке —

Тень ночных ужасов в дымке стоит.

Я замерла в неосознанном страхе,

Сердце предательски робко сбоит.

Высохли губы, как будто в пустыне.

Ноги недвижны, увязли в земле.

Кажется, жизнь потихонечку стынет,

Вязкой волной умирая во мне.

Выдохнув силы, я смежила веки,

Руки безвольно опущены вниз.

Я проиграла в финальном забеге,

Встав на высокий и шаткий карниз.

Ветер унёс далеко мои мысли,

Блёстки желаний опали с ресниц.

В счастье дороги дождями раскисли,

Больше не видно далёких зарниц.

Где-то вблизи ощущаю дыханье:

Пахнет погостом в вечерней тиши.

Я замерла, онемев, в ожиданье:

Кару свою поскорей соверши.

Словно сквозь сон слышу крик предрассветный —

Это петух разорвал тишину.

Лучик пробился, почти незаметный,

Будто бы кто-то спустил тетиву.

Страх отошёл, и рассеялись чары.

Я задышала, почувствовав вновь,

Как с каждым вдохом уходят кошмары,

Вдоволь насытившись мрачной игрой.

Одинокий вечер

Волосы мягко на плечи ложатся,

Зыбкой волной утекая меж пальцев.

Хочется моря и жаркого солнца,

Чтобы казалось легко всё и просто.

Мир ускользает сейчас сквозь ресницы

Пёстрою лентой — как будто бы снится.

Мне хорошо, но немножечко грустно,

Что на душе одиноко и пусто.

Пара глотков — и я снова танцую…

Всё потеряв, ни о чём не тоскую.

Пусть жизнь кружится под смех запоздалый.

Слёзы глотая, хмелею устало.

Завтра развеется звёздная сказка,

Словно с лица будет сорвана маска.

День потечёт по извечным канонам,

Жизнь забирая по капельке снова…

При свечах

Тишина мягким сумраком стелется в доме.

Тени молча, угрюмо стоят на часах.

Мне не спится сегодня, я в сладкой истоме,

И о чём-то желанном тоскует свеча.

Сокровенно поёт и роняет слезинки,

Одиноко волнуясь на лёгком ветру,

А на стенах проносятся странные блики

И сгорают, подобно любому костру.

Я смотрю зачарованно таинство света,

Ощущая томление страсти в груди.

Мне так хочется солнца и яркого лета,

И любви, от которой уже не спастись.

Ткань рубашки ласкает озябшие плечи,

Обнимает и дразнит, ввергая в мечты,

Где мне чудятся руки и жаркие речи

На измятой постели в горячей ночи…

Стынут ноги босые. Рассвет уже близок.

Мне пора возвращаться опять в темноту,

Где мой сумрачный день суетою расписан,

Заполняя туманом в душе пустоту.

Лунный свет

Ты приходишь тёмной ночью,

Заглянув в моё окно.

Хоть не жду тебя, но, впрочем,

Я скучаю всё равно.

Улыбаешься сквозь сумрак,

Озаряя светом дом,

И в объятия безумно

Ты кидаешься потом.

Нежной страстью опьяняешь

И меня лишаешь сна.

Ты как будто бы играешь,

Наслаждаясь мной сполна.

Я смотрю в тебя, как в бездну,

Забывая обо всём,

И шагаю в неизвестность

Наобум, без лишних слов.

И лечу сквозь сумрак в млечность,

Слыша голос дальних звёзд,

Где мгновения, как вечность,