Бесплатный фрагмент - Ничего святого — 2

Пролог

Арабский Халифат.

Провинция Сирия под управлением эмира Ахмада аль-Хаддама.

Дамаск.

01:23.

Дыхание прерывалось, грудь горела, точно в ней бушевало все пламя огненного озера, обещанного нераскаянным грешникам, а бок прорезала невыносимая боль, как если бы туда воткнули раскаленную спицу, после чего начали бы проворачивать ее в разные стороны. Карлос Фернандес остановился, опершись рукой о стену глинобитного двухэтажного дома. Нет, больше ни шагу вперед. Он не может. Сил не осталось. Его преследователи куда моложе, да и в местности ориентируются гораздо лучше, отчего гонка с самого начала являлась проигрышным занятием. Для него проигрышным.

Инквизитор сделал глубокий вдох. Воздух со свистом вошел внутрь, задержался на пару секунд, а затем вышел обратно. Еще вдох. Снова выдох. И, заново. Немного полегчало. Во всяком случае, температура в груди по ощущениям снизилась на пару градусов, а спица в боку перестала шевелиться из стороны в сторону.

Пресвятая Матерь Божья, молись о нас грешных, ныне и в час смерти нашей…

Эй, чего это он…

Какая еще смерть…

Нет, руки опускать рано. Слишком рано. Да, преследователи имеют значительное преимущество в количестве, возрасте и технической комплектации, однако на его стороне десятилетия инквизиторского опыта, а самое главное — справедливость. Он на верной стороне, они же — прислужники сатаны, а тот, как всем известно, не умеет выигрывать, раз за разом отступая перед силами небесного воинства. Он проиграл в момент грехопадения, во время пришествия Христа на землю, в период Темных Времен Реформации — прекрасная тенденция. Кто сказал, что она должна прерваться? Нет, сатана отступит и на сей раз.

Инквизитор сделал еще несколько глубоких глотков воздуха, и припустил бежать дальше по узким кривым улочкам старинного города, где двух-трехэтажные дома сливались друг с другом, образуя сплошной непроницаемый покров.

Он не видел, как из скрытого во тьме бокового прохода вынырнули сразу пять фигур. Он не уловил, как они неслышными тенями выбрались на середину улицы и пристроились позади, с каждой секундой сокращая расстояние. Он не почувствовал, как одна из фигур в молниеносном броске протянула к нему руки.

Когда рука в черной перчатке зажала Карлосу рот было уже слишком поздно. Инквизитор попытался вырваться, однако семьдесят лет сыграли свою немаловажную роль — слишком стальная хватка у противника, и старческие мышцы, уже давно потерявшие былую упругость не смогли ей противостоять. Он открыл рот, пытаясь криком привлечь городскую стражу, несомненно патрулирующих улицы, но вместо громкого призыва на помощь услышал слабое мычание, еле пробивающееся сквозь широкую ладонь в кожаной перчатке. Затем старый инквизитор ощутил еще кое-что, кроме теплого дыхания за спиной и крепкой хватки — холод стали на уровне шеи. Карлос замер, боясь сделать лишнее движение. Несколько секунд они так и стояли в неподвижности — он, и темные силуэты, выстроившиеся вокруг плотным кольцом. Инквизитор знал зачем они пришли. Также, как знал то, что не сможет дать им желаемого. Долгожданный вопрос прозвучал спустя долгие десять секунд затянувшейся паузы. Тихий шелестящий шепот над ухом вызвал мурашки по телу.

— Где он, мастер инквизитор?

Острое лезвие, прижатое к горлу, не ослабило нажим, напротив, впившись еще глубже. Карлос ощутил, как из кожного разреза тоненькими струйками потекла теплая кровь.

— Где он? — повторил вопрос нападавший, сильнее вдавливая оружие.

— Там, где ему гарантирована полная безопасность. — медленно проговорил инквизитор и закрыл глаза, ожидая продолжение.

Оно последовало. Причем, незамедлительно. Один быстрый росчерк и из вспоротого горла толчками выплеснулась кровь.

— Умри, пес Господень! — силуэт с силой толкнул в спину. Карлос не сумел удержаться на ногах и рухнул на землю, взметнув клубы пыли. Он не видел, но почувствовал, как фигуры растворились в темноте, оставляя его одного на безлюдной узкой улочке, в сплошном лабиринте Старого Дамаска. Кровь продолжала свое движение наружу, заливая рубашку, стекая крупными каплями на землю. Инквизитор не сопротивлялся приближающейся смерти. И дело не в слабости духа, просто он был реалистом. Инквизиторский опыт подсказывал — ранение смертельное. Конечно, будь он в госпитале иоаннитов, или в обители госпитальеров, можно было бы цепляться за жизнь. Здесь же, на территории Арабского Халифата, вдали от братьев, от христиан, от тех же самых иоаннитов, он обречен. А значит, оставшиеся минуты, или скорее даже секунды жизни не имеет смысла тратить на бесполезные потуги.

Карлос приподнялся с земли, ползком перебрался на ближайшую сторону и прислонился к глиняной стене старого дома. В ушах шумело, во рту отчетливо ощущался сильный железный привкус, а при попытке вдоха грудь пронзила резкая боль, быстро переросшая в удушение. Собрав остаток сил, инквизитор мысленно воззвал к Богу, предавая Ему свою душу: «Господи, помилуй! Христе, помилуй!»

Дальше тело скрутило в судорогах от нехватки кислорода. Вернее, жизненно необходимого химического элемента было предостаточно, но вот сделать вдох у него никак не получалось, поскольку дыхательные пути перекрыла кровь. Вот только, легким, требующим живительного газа этого не объяснишь. Они горели огнем, судорожно сжимались, резко расширялись, пытаясь ухватить хотя бы миллиграмм кислорода.

Абсолютно бесполезные попытки…

Карлос закрыл глаза, скрючившимися от судорог пальцами вцепившись в землю. Последнее, о чем инквизитор успел подумать перед тем, как провалиться в дышащую могильным холодом пустоту — «Он в безопасности!»

Глава 1

Священная Католическая Империя.

Зальцбургское архиепископство.

Епископство Регенсбург.

Городок Верт-ан-дер-Донау.

Замок святого Бонифация.

12:28.

— Так, в чем конкретно я должен разобраться? — Пабло Красс хмуро посмотрел на бургомистра городка, отца Морица Фогеля — довольно высокий, с густой шевелюрой светлых волос, чистыми голубыми глазами, живой мимикой лица и небольшой аккуратно ухоженной бородой, что нетипично для католического духовенства, поскольку еще с незапамятных времен в Империи существовало негласное правило об отсутствии у священнослужителей растительности на лице. Впрочем, это ведь Северные земли, а здесь один через одного, еще со времен Лютера норовит сказать или сделать вопреки установленным правилам. Даже духовенство. Если оно местное, разумеется. Вот и отец Мориц не стал исключением. Вообще, Пабло находился в архиепископстве с важной поездкой, и не намеревался заниматься проходными делами. Однако епископ Регенсбурга, к которому он собственно по поручению Конгрегации и приехал, попросил о небольшом одолжении. Дескать, не так далеко, хотя и не особо близко, есть городок и там на днях силами местной стражи арестовали одного видного по меркам епископства купца. Посланные из Регенсбурга в Верт-ан-дер-Донау инквизиторы вместо того, чтобы быстро разобраться в простом на первый взгляд деле, его еще больше запутали. Пришлось скрипя сердцем согласиться на поездку. Все же, несмотря на все свое влияние и особые полномочия, он прежде всего инквизитор. А значит, служебный долг в приоритете. Потому, сейчас Пабло сидел в огромном приемном зале на первом этаже замка святого Бонифация, переоборудованного на время следствия под нужды Святого Церковного Суда, поскольку городок Верт-ан-дер-Донау оказался слишком маленьким, и в нем попросту отсутствовало необходимое помещение. Старое здание суда, используемое местными властями в редких случаях правонарушений, с малюсеньким залом, где даже пятеро чувствуют себя тесно, прибывшими инквизиторами было сразу отметено. И, правильно. В работе для гарантированного качество необходим комфорт. Инквизиторы исключением не являлись. В главном зале замка святого Бонифация, с высокими потолками, огромными панорамными окнами, выходящими на просторную зеленую лужайку, огромным количеством света и прекрасной акустикой, Пабло чувствовал себя комфортно. Это немного сглаживало общее раздражение от незапланированной поездки и тупых местных, что не смогли сами разобраться в сложившейся ситуации.

— Ну… как в чем… в ереси конечно… — пробасил отец Мориц, и оглянулся на сидящих сбоку от Пабло двух инквизиторов, прибывших в городок еще три дня назад.

— Ясно. — Пабло махнул рукой бургомистру и тот поспешно отошел назад, вернувшись на свое место, сбоку от заседающих судей, в лице инквизиторов, секретаря Канцелярии и прибывшего вместе с Пабло епископского прокурора-фискала. — Я услышу более внятные объяснения? — Пабло повернулся к двум инквизиторам: Августу Кроссу, второго ранга и Тому Ульману, третьего ранга. Ответил старший:

— Обвиняемый Эрнст Кройман представляется нам весьма умным, расчетливым, осторожным человеком…

Пабло досадливо поморщился, в останавливающем жесте поднимая руку.

— Брат, мне не интересен его психологический портрет. Я спрашиваю, в чем он обвиняется, и почему у вас возникли сложности.

Прибыв в городок менее чем полчаса назад, Пабло без предварительных бесед созвал судебное заседание, намереваясь, как можно быстрее справиться с делом и уже к вечеру быть в Регенсбурге. Его совсем не прельщала перспектива оставаться в такой глуши на протяжении даже одного полноценного дня.

— Кажется, купец отрекся от католической веры…

Ммм.

Какой замечательный ответ, и главное, все объясняет. Если инквизитору третьего ранга Тому Ульману, совсем недавно окончившему местный филиал Академии, такой непрофессионализм простителен, то способности Августа Кросса стоит подвергнуть серьезной внутренней проверке. Не тянет он на инквизитора второго ранга.

Ладно.

Придется полностью взять дело в свои руки.

Кое-что все равно уже удалось выяснить. Ситуация стандартная, и особых проблем возникнуть не должно. Обычная знакомая ересь, где отвергаются Таинства и учительство Церкви. Сатана скучен… Весьма скучен, поскольку все его действия сводятся к низменным человеческим желаниям, а те по сути своей всегда одинаковы.

Кинув тоскливый взгляд за окно, где на залитой ярким теплым солнцем лужайке резвились два щенка, Пабло махнул стоящим у входа в зал стражникам.

— Приведите заключенного.

Двое из пятерых мгновенно скрылись. Спустя три минуты в зал ввели Эрнста Кроймана, купца из Регенсбурга, что имел неосторожность попасться на еретических высказываниях. Заключенный оказался невысоким, даже скорее низким щуплым мужчиной с чуть ссутуленной походкой, сухой серой кожей на лице, глубокими морщинами, усталым лицом, однако весьма живыми пронзительными голубыми глазами. Весьма яркий и заметный контраст. Одет купец был в стандартную для всей Империи, серую невзрачную робу с белым крестом на спине. Стражники усадили заключенного на железный стул, находящийся перед судейским помостом. Один встал у него за спиной, готовый реагировать на малейшую неожиданность со стороны купца. Второй вернулся к своим сослуживцам.

Итак, вот он — тот, по чьей вине Пабло был вынужден покинуть комфортный более-менее цивилизованный, хотя и серый, как любой город Северных земель, и отправиться в захолустье, где проживает менее двух тысяч жителей.

Ладно.

Посмотрим, чем ты сможешь удивить.

— Я, Пабло Красс, инквизитор первого ранга и особополномочный представитель богоугодной Конгрегации, в чью задачу входит оберегать и защищать чистоту нашей святой католической веры. — представился Пабло, наблюдая за реакцией обвиняемого. Глаза купца, до того с интересом взирающие на новое лицо, забегали по сторонам, а лицо и без того серое, стало кажется совсем земляным. На долю секунды в глазах купца появился дикий животный страх, но он сумел справиться с внутренним волнением. Впрочем, этой самой доли секунды Пабло и добивался. Теперь он мог с уверенностью констатировать — перед ним виновный. Да, впереди следствие, дознание, разбирательство, однако почти три десятка лет инквизиторского опыта позволяют уже сейчас с уверенностью заявить — Эрнст Кройман. Для себя заявить, прежде всего. Приговор на одной лишь уверенности никак не вынести. Нужны либо неопровержимые доказательства, либо признание заключенного. А лучше, и то, и другое.

— Прошу, представьтесь Святому Церковному Суду.

— Эрнст Кройман, — голос заключенного оказался под стать внешности, тихий, серый, неприметный. — законопослушный подданный Империи, и верный ученик Христа.

О, как.

Неплохо, неплохо…

— Вы знаете, почему вы здесь?

Эрнст неопределенно передернул плечами, устремив на инквизитора долгий внимательный взгляд своих удивительно живых на фоне общей серости голубых глаз. Пабло спокойно выдержал зрительную дуэль. Не в первый раз, и явно не в последний.

— Я надеялся, вы мне скажете, почему я здесь и почему на моих руках цепи?

Стандартный ответ. Ничего нового. Что ж, ответим ему не менее стандартно.

— Вас обвиняют в распространении ереси. Если более конкретно, то в том, что вы учите несогласно с верованием и учением святой Церкви.

— Я? — Эрнст Кройман удивленно всплеснул руками. Вернее, попытался. Цепи не дали продолжить начатое движение, достигнув предела примерно на середине. Стражник, стоящий за спиной положил ему руку на плечо, предостерегая от слишком импульсивных реакций. — Нет, мастер инквизитор! Я никогда не исповедовал иной веры, кроме истинной христианской!

— Истинной христианской… — медленно повторил Пабло, неотрывно глядя на купца. Тот также медленно кивнул, повторно подтверждая свой ответ. — Интересная формулировка. Вы называете вашу веру христианской, потому что считаете нашу ложной и языческой. Я же вас спрашиваю, не принимали ли вы когда-нибудь других верований, кроме тех, которых считает истинными святая католическая Церковь?

Вопрос не оказался для обвиняемого сложным. Он дал ответ почти сразу же, помедлив не более одного мгновения.

— Я верю в то, во что верит католическая Церковь. А также тому, чему священнослужители публично нас поучают. Никто не может уличить меня в иной вере.

— Почему же? Раз вы здесь, значит могут.

Купец ничего не сказал. Верный ход — когда не знаешь, как ответить, лучше промолчи. Он и правда не так прост. С другой стороны, никто инквизиторам не обещал легкой работы, а потому вопросы к компетенции Августа Кросса остаются открытыми.

— Быть может, в Регенсбурге есть несколько отдельных лиц, принадлежащих к вашей секте, которую вы продолжаете принимать и считать за католическую церковь. — Пабло позволил себе усмехнуться. — Когда священники проповедуют, они говорят многое, что у нас общее с вами. Например, что есть Бог и вы данное утверждение никак не отрицаете. Но в тоже время вы можете быть еретиком, отказываясь верить в другие вещи, которым следует верить.

На лбу обвиняемого показались небольшие бисеринки пота — первое свидетельство гигантского внутреннего напряжения. Конечно, скажи не то, и считай пришел конец.

— Я верую во все то, во что должен веровать христианин.

Угу.

Почти каждый еретик, если только это не на голову долбанутый фанатик, что прямо мечтает умереть на костре, говорит одну и ту же фразу.

Пабло недовольно покачал головой, специально демонстрируя напоказ свое раздражение.

— Эти хитрости я прекрасно знаю, Эрнст. Подобные вам, встречаются мне не первый раз, понимаете? Вы думаете, что каждый христианин должен веровать в то, во что веруют члены вашей несомненно еретической общины. Я же не намерен терять время в подобных пустых бессмысленных разговорах. Отвечайте коротко, и прямо: веруете ли вы в Бога-Отца, Бога-Сына и Бога-Духа Святого?

Ответ пришел незамедлительно.

— Верую.

Оно и понятно. Встречаются конечно такие еретики, что отвергают Троицу, но их среди протестантов меньшинство.

— Веруете ли вы в Иисуса Христа, родившегося от пресвятой Девы Марии, страдавшего, воскресшего, восшедшего на небеса и сидящего одесную Бога Отца, вновь грядущего со славою судить живых и мертвых?

Очередной ответ.

Очень быстрый.

— Верую.

Ладно.

С этим также обычно проблем не бывает.

Во-первых, вопрос можно истолковать по-своему.

Во-вторых, слишком мало еретиков, отвергающих воплощение, или страдания, или воскресение Христа.

Что ж, следующий вопрос скорее всего станет определяющим. Всегда становится.

— Веруете ли вы, что во время Святой Мессы, совершаемой священнослужителями, хлеб и вино Божественной силой превращаются в Тело и Кровь Иисуса Христа?

Пауза.

Не очень большая, но все же пауза.

Весьма показательна, когда до этого ты отвечал на вопросы очень быстро, почти не задумываясь.

— Да разве я не должен веровать в это?

Попался.

Теперь уже точно попался.

— Я вас спрашиваю не о том, должны ли вы веровать, или нет. Я вас спрашиваю: веруете ли?

Лицо купца из серого постепенно становилось мертвенно-бледным. Он несколько секунд жевал губами, после чего медленно с расстановкой, точно боялся сказать лишнего, произнес:

— Я верую во все, чему приказываете верить вы, как священник и инквизитор, и другие хорошие ученые люди.

— Хм… — Пабло широко улыбнулся, отчего купец стал еще бледнее. — Интересная формулировка. Что значит хорошие ученые люди? Кто они? Полагаю, эти люди принадлежат к вашей еретической общине, так? — ответа не последовало. — Если я согласен с ними, то вы верите мне. Если же нет, то не верите. Я не прав?

— Я охотно верую, как вы, если вы поучаете меня тому, что хорошо для меня.

Пабло снова улыбнулся. Определенно, беседа с этим еретиком ему нравилась. Человек начитанный, понимающий толк в дискуссиях, умеющий чувствовать грань и пытаться ее обойти. Вот только, он не понимает, что уже проиграл.

— «если вы поучаете меня тому, что хорошо для меня», весьма неоднозначно, вам не кажется? — Пабло подался вперед, заглядывая обвиняемому прямо в глаза, которые тот упорно пытался отводить. — Хорошо, задам вопрос несколько иначе: верите ли вы, что на алтаре находится тело Господа нашего Иисуса Христа?

Эрнст Кройман ответил быстро.

Слишком быстро.

— Верую.

Пабло задумался. Отчего бы? Уже совершенно ясно: он из тех еретиков, что не признают Евхаристию — центр всей христианской жизни с самого основания Церкви, за Таинство. Почему же ответ утвердительный? Решил пойти на откровенную ложь и предательство своих еретических убеждений, дабы избежать последующего наказания? Вполне возможно. Или может дело в заданном вопросе? Да, наверное, в нем. Все же, его можно истолковать несколько иначе, чем вкладываемая в него суть, а потому и ответ оказался утвердительным.

Хитрый дьяволеныш…

Очень хитрый…

И тем не менее, инквизитор второго ранга Август Кросс должен был с ним справиться собственными силами. Бывают еретики куда ученей и хитрей…

— Думаю, мой вопрос нужно перефразировать…

— Но я уже дал ответ! — возмущенно вскричал купец.

Реакция стража последовала незамедлительно: огромный кулак пришелся ему прямо в ухо. Заключенный вскрикнул. Его лицо исказилось болезненной гримасой.

— Имейте уважение к инквизитору! — прорычал ему стражник.

Купец издал нечленораздельный звук, и затих, взирая на сидящих перед ним судей, с испугом.

— Вы дали ответ. — согласился Пабло спустя минуту, когда в зале восстановилась полная тишина. — Однако, вы знаете что там есть тело, и все тела суть тела нашего Господа. Мой же вопрос о другом: находящееся там Тело есть истинное Тело Господа, родившегося от Девы, распятого, воскресшего, восшедшего на небеса? Да, или нет?

Губы купца искривились в злой гримасе. Он уже открыл рот, собираясь дать ответ, когда снаружи послышался громкий рокот, отчего панорамные окна тихо задребезжали. Все, включая Пабло повернулись влево, смотря на лужайку, откуда и доносился странный звук. Инквизитор увидел, как щенки с испуганным визгом кинулись в разные стороны, а на лужайку приземлился черный вертолет с красно-желтой эмблемой Конгрегации, в виде собаки, несущей в пасти горящий факел. Железная птица только приземлилась, как наружу высыпали бойцы в черных балахонах с штурмовыми винтовками ITD (In Tuba Domini, труба Господня, лат, прим. авт.) в руках. Трое остались у вертолета, остальные пятеро бегом направились ко входу в здание, вскоре скрывшись из поле зрения. Бургомистр удивленно вытаращил глаза, и с отвалившейся на колени челюстью повернулся к Пабло.

— Это… это… кхе… эмм…

— Стража Конгрегации. — пояснил инквизитор всем присутствующим.

Сидящий на железном стуле тоненько взвизгнул. Вероятно, решил, что прибыли за ним. Впрочем, бургомистр похоже решил точно так же.

— Он настолько опасен? — отец Мориц даже отодвинулся в сторону, подальше от закованного в цепи еретика.

Пабло собирался высказаться на тему умственных способностей бургомистра, однако дверь в зал распахнулась и внутрь быстрым шагом вошла пятерка стражей. Двое остались у входа, молча потеснив городских стражников. Один, главный из них, не обращая ни на кого внимания, направился по центральному проходу. Двое других последовали за ним, держа дистанцию в метр.

— Дон Пабло, — страж остановился перед помостом, прямо напротив инквизитора. — я Маттиас Шиллинг, командир спецподразделения «Иоав», зальцбургского отделения Конгрегации. Для вас срочное послание. — он достал из кармана небольшой сверток с нетронутой печатью и поднявшись на помост, протянул его Пабло.

Инквизитор принял, пытаясь сохранить на лице бесстрастное выражение. Бумажный вариант использовался только в крайних случаях, когда существовал риск электронного перехвата, или донесение имело чрезвычайный по своей секретности характер. Тогда использовали стражу в качестве гонцов, в чьей надежности и верности не было сомнений.

Ладно…

Пабло сломал печать и быстрым взглядом пробежался по сообщению. Закончив читать, он вернул бумагу командиру спецподразделения с коротким указанием.

— Уничтожить.

Тот кивнул, и выжидающе уставился на инквизитора, ожидая дополнительных распоряжений. Они последовали. Причем, незамедлительно. Не глядя на изумленно взирающих братьев-инквизиторов, вытаращившегося бургомистра, и бледного, как полотно еретика, Пабло спустился с помоста, быстро зашагав к выходу из замка.

— Улетаем, Шиллинг. Аэродром Регенсбурга.

— Принято! — командир боевого подразделения стражей направился следом, отдавая по рации соответствующие указания.

Уже в проеме двери выхода из зала, Пабло остановился и повернулся, глядя на замерших в неподвижности регенсбургских инквизиторов.

— Его, — он указал на закованного в цепи еретика. — доставить в Регенсбург. Если будет необходима дополнительная помощь, можете обращаться прямо в алькасар. Я отдам соответствующие распоряжения. Итог должен быть один — либо искреннее признание и покаяние Эрнста Кроймана, либо справедливое наказание. Я лично прослежу за ходом дела. Надеюсь, вы не разочаруете меня во второй раз.

Ему что-то ответили, но Пабло уже не слушал, спешно направляясь к вертолету. Впереди ждали куда более серьезные задачи, имеющие самое прямое отношение, как к безопасности Империи в целом, так и к самой Конгрегации, в частности.

Арабский Халифат.

Провинция Хиджаз под прямым управлением халифа.

Аль-Мадина ан-Набавийа.

Город пророка — второй город Халифата.

16:34.

Халиф Харун аль-Файсала ар-Рашид удобно расположился в центральной ложе центральной боевой арене, носящей имя первого праведного халифа Абу Бакра. Сегодня второй день Великих Боев, проводимых в халифате вот уже триста лет. Традицию начал седьмой халиф возрожденного спустя почти тысячу лет Праведного Халифата, Муавия ан-Насир, посчитавший что скованному в жестких тисках народу необходима разрядка. Он оказался прав. Великие Бои, проводимые по подобию гладиаторских поединков Римской Империи, пользовались дикой популярностью, и служили вдохновением народа на защиту религии, государства и праведных халифов, поставленных Аллахом. Еще бы, ведь халиф Муавия ан-Насир организовал Бои не столько ради развлечений, сколько, как инструмент религиозной пропаганды на фоне противостояния с Католической Империей. В те времена Бои проводились, как сцены противостояния христианских воинов и бойцов армии Халифата. Конечно же всегда побеждали последние, поскольку поединщиками с христианской стороны выступали пленные или рабы, а со второй реальные бойцы. С того времени мало что изменилось. Да, Бои стали куда зрелищней, разносторонней и насыщенней, а с учетом развития технологий, и возможности транслировать картинку в массы, вообще достигли невидимых высот, но суть осталась неизменной. В первую очередь, вдохновение подданных Халифата на защиту веры и ревностной службе своему халифу. Все остальное — в десятую очередь.

Халиф с удовольствием отметил направленные вниз на арену телекамеры, зависшие в воздухе дроны и под сотню тысяч зрителей, таращащихся в одну и ту же сторону — на медленно поднимающиеся обитые медными пластинами ворота, открывающие проход из подтрибунного помещения. На арене уже находились пятеро бойцов в черной форме с зелеными эмблемами, определяющие их принадлежность к Халифату. Четверо бойцов были пешими, вооруженными разным оружием, от стандартного меча с кривым лезвием, до боевых секир и даже сетей. Пятый боец восседал на верблюде, имея в вооружении длинное копье. Занятное зрелище. Халифу оно нравилось. Как и зрителям, если судить по оглушающему реву сотни тысяч глоток.

Харун повернулся к сидящему рядом визирю, являющемуся одним из ближайших советников. Тот заметив взгляд главы государства немного напрягся, ожидая возможной критики. Халиф успокаивающе поднял вверх большой палец, и чиновник заметно расслабился, раздвинув губы в слепляющей чистотой зуб улыбке.

Толпа тем временем загудела еще сильней, и халиф вернулся к созерцанию зрелища, взяв со столика хрустальный бокал с бирюзовой жидкостью прохладительного коктейля. Из подтрибунного помещения показался боец. Высокий, под два метра, если не больше роста, закованный в стальные доспехи с развевающимся белым плащом с алым крестом на спине, он неспешной походкой пересек черту, отделяющую его от арены и замер в неподвижности, хмуро взирая на противников. Обитые медными пластинами ворота за ним с гулким звуком опустились, перекрывая путь назад. Толпа взорвалась торжествующими воплями. Ну да, все в предвкушении предстоящей битвы. Как и сам халиф. Казалось бы, чего ожидать если расклад сил предвещает быструю расправу. Все же, пятеро против одного, а на стороне численного превосходства еще всадник. За сколько они раскатают раба, которому отвели роль рыцаря Тамплиера? За минуту? За полминуты? Возможно. Однако визирь заверил, что боец не так прост. Что в свою очередь означало две вещи: первое, зрелище им обеспечено; второе, дворцу халифа, как главному устроителю боев обеспечен хороший денежный поток от проигранных на ставках денег. И то, и другое халифу нравилось. Впрочем, он ожидал начало боя еще по другой причине. Утром у него состоялся серьезный разговор с Великим Магистром из Католической Империи, по итогу которого ему предстояло принять серьезное решение. Немного поразмыслив, Харун решил предоставить выбор Творцу небес. Все равно решение уже предопределенно, а значит поставить решение в зависимости от обстоятельств, не такая уж плохая мысль. Потому, от исхода боя будет зависеть будущий ответ для Великого Магистра Тамплиеров. Если христианский, по сценарию воин одолеет пятерку врагов, значит ответ будет положительным. Если же воины ислама одолеют рыцаря-тамплиера, значит отрицательный. Сам халиф искренне надеялся на второй вариант. И даже поставил сотню динаров на победу пятерки воинов, хотя выигрыш при текущем коэффициенте составит всего один динар, и будет выплачен из его же дворцовой казны. Если же ставка проиграет, деньги все равно уйдут туда же. Смех, да и только.

Пронзительный сигнал возвестил о начале поединка. Халиф поставил хрустальный бокал обратно на стеклянный столик, где помимо напитков находилось несколько изящных ваз с различными фруктами, и подался вперед, жадно наблюдая за разворачивающимся зрелищем.

На удивление, рыцарь-тамплиер первым бросился в атаку, за долю мгновения перейдя из неподвижного состояния в быстро увеличивающееся по скорости движения. И это при том, что на него нагромоздили с десяток килограмм железа. Похоже, его противники сами оказались чрезвычайно удивлены такой прыткостью. По крайней мере, иначе объяснить секундный ступор невозможно. Вроде бы всего секунда, а в бою на смерть и она имеет колоссальное значение. Тамплиер быстро разорвал дистанцию, обрушив сокрушительный удар на стоящего слева воина, вооруженного коротким копьем. Тот успел прикрыться щитом, однако удар вышел настолько сильным, что он не удержался на ногах, рухнув на песок. Толпа разразилась восторженными воплями. Тамплиер не стал останавливаться, для добивания врага, а продолжил стремительное движение. Еще одна атака. Звон соприкоснувшейся стали. Длинного меча крестоносца и загнутого кинжала воина исламского халифата. Одним движением кисти тамплиер отвел кинжал в сторону и щитом ударил бойца в живот. Тот отшатнулся назад, спиной наскочив на бок верблюда. Третий воин попытался выполнить удар длинной секиры по ногам тамплиера. Халиф замер, ожидая роковых для рыцаря последствий. Конечно, когда вместо ног останутся обрубки, особо не повоюешь. Там уже счет пойдет на секунды. Тамплиер сумел среагировать — взмыл тело вверх, и секира прошла под ногами, в каких-то миллиметрах от подошвы. Стотысячная толпа зрителей шумно выдохнула в едином выдохе. Тамплиер сумел извлечь из прыжка максимальную эффективность. Приземляясь на песок арены, он опустил меч на шею неудачливого бойца с секирой. Тот уклониться не успел, поскольку инерционно следовал за движением своего весомого оружия, что не нашло препятствия в виде ног противника. Голова воина халифата взмыла вверх, бешено вращаясь в воздухе. Из обрубка шеи сильными толчками выплескивалась кровь, обильно орошая песок арены. Сотня тысяч глоток зрителей слились в одном неистовом реве. Халиф поморщился, наблюдая за тем, как тело обезглавленного воина падает в лужу крови на песке. Минус один. Остается четыре на одного. Все равно не самый плохой расклад.

Рыцарь-крестоносец тем временем зря время не терял. Даже одной секунды. Даже долю той самой секунды. Упав на колени, он откинулся назад, пропуская над собой сокрушительный круговой удар увесистой палицей. Перекатившись по песку, тамплиер избежал прицельного удара длинным копьем от всадника на верблюде, и оказался у того под брюхом. Меч рыцаря погрузился в незащищенное брюхо зверя, разрезая его от одного края до другого. Верблюд взвыл, захрипел, но было поздно. Из распоротого живота на песок хлынули потроха, смешанные с кровью, слизью и дерьмом. Верблюд покачнулся и завалился на бок. Всадник успел среагировать, прыгнув на песок раньше, чем животного. Правда, его это не спасло. Тамплиер швырнул меч, угодивший всаднику прямо в шею. Боец захрипел, руки конвульсивно потянулись к горлу, ухватились за рукоять оружия, но выдернуть сил уже не оставалось. Рыцарь прыгнул вслед за брошенным мечом, подхватил его и тут же упал на колени, пропуская над головой брошенное копье. Перекатившись в сторону, он ухватил воткнувшееся в песок копье за древко, выдернул, резко развернулся, отбив им нацеленный в горло удар меча, и погрузил меч в живот нападающего по самую рукоять. Подняв насаженного на оружие бойца, точно кусок мяса на стальной прут, тамплиер швырнул его вперед, под ноги громилы, вооруженного длинной массивной цепью с шипастым шаром на конце. Брошенное тело заставило гиганта чуть замедлиться. Совсем на немного. Этого времени хватило, чтобы рыцарь отскочил в сторону, подхватил брошенный на песок щит, развернулся всем корпусом и с силой метнул круглый диск в голову громилы. Удар пришелся точно в цель. Тяжелый, усиленный стальными пластинами щит пришелся точно в боковую часть головы, снеся челюсть начисто, раздробив скуловую кость в мелкое крошево и завернув нос набок. Гигант хрюкнул, покачнулся и рухнул на землю, подняв в воздух пылевую взвесь.

Халиф откинулся на спинку мягкого кресла, хмуро глядя вниз на арену. Остался один против одного. Рыцарь-тамплиер против воина, вооруженного длинным копьем и сетью. Учитывая, с какой видимой легкостью крестоносец положил четверых, предугадать исход поединка не представляет никакой сложности. Арена сотрясалась от восторженных криков зрителей. Не смотря на победу крестоносца над воинами Праведного Халифата, бой явно вызывал однозначно положительные эмоции.

М-да… Придется провести задушевный разговор с устроителем боя, после чего тот отправится на псарню, где его труп переработают в собачье дерьмо…

Рыцарь-храмовник сделал шаг навстречу бойцу с сетью. Тот отпрыгнул назад, чем вызвал недовольный гул сотни тысяч глоток. Начали раздаваться выкрики, призывающие воина с зеленым знаменем Пророка не отступать, не сдаваться, биться на смерть и прочее в том же духе. Вот только, боец не спешил поддаваться на крики толпы, делая еще несколько прыжков назад. Рыцарь тоже не спешил, медленно следуя за пятившимся воином. Так они кружили с минуту под улюлюкающий вой зрителей, пока боец с сетью не сделал первый выпад. Метнулся вперед, целясь крестоносцу в голову, и уже в нескольких миллиметрах от цели изменил траекторию, ткнув противника в область паха. Рыцарь сумел среагировать кончиком меча загасив удар и тут же кувырком ушел в сторону от броска сети. Толпа бушевала в экстазе. Еще бы, впервые за бой рыцарь оказался в положении защищающегося, а не атакующего. Следующие два выпада прошли по схожему сценарию. Боец с сетью атаковал, а тамплиер защищался. Изменилось все тогда, когда казалось, что очередной выпад для воина халифата окажется максимально успешным: копье с силой ударилось в бок рыцаря, а сеть уже взметнулась в воздух, накрывая сверху. За одно мгновение ситуация изменилась. Храмовник сделал шаг в сторону, пропуская сеть, после чего ухватился за нее двумя руками, кинув меч на песок, и с силой дернул на себя. От невероятной силы рывка, вкупе с неожиданностью, противника подбросило вверх, и он, пролетев пару метров рухнул на песок. Рыцарь метнулся к выпавшему из рук воина копью и метнул его в начавшего подниматься противника. Острие с легкостью прошила легкий доспех, погрузившись в грудь. Боец упал, задрыгал ногами в конвульсивных судорогах, а затем затих. Арена взорвалась неистовыми криками довольных зрителей, приветствующих неожиданного победителя неравного боя.

Халиф повернулся к бледному визирю, чей лоб усеивали бисеринки пота.

— Мой праведный господин, — начал тот заплетающимся от страха языком. — Я…

— Поговорим позже. — прервал его глава государства, рывком поднимаясь на ноги. — Его, — он указал на медленно бредущего к подтрибунному помещению раба, с надетым облачением тамплиера. — освободить и наградить моим выигрышем в один динарий.

— Будет сделано, мой повелитель! — визирь согнулся почти пополам, выказывая все свое почтение.

Ну да, как же. Когда чувствуешь над своей головой занесенный меч, и не так унижаться начнешь.

Проклятый шайтан…

Презрительно скривившись, халиф развернулся к свободному от общей людской массы проходу. В этом все преимущество его ложи — минимум соприкосновения с простыми людьми. У выхода его дожидались агенты личной службы безопасности — хмурые парни в черных одеждах с мрачными лицами, и глава Корпуса Стражей Ислама. Последний ждал его решения. Что ж, теперь, благодаря закончившемуся бою оно есть. Аллах заявил о своей воле. Разве он вправе ей противиться?

Остановившись на границе выхода из ложи и длинного светлого коридора, уходящего вдаль, к лифтовой площадке, в свою очередь ведущей на подземную парковку, где его уже дожидался кортеж, халиф тихо, так чтобы его услышал лишь руководитель КСИ, сказал:

— Свяжись с храмовником. Я даю добро. Пусть их представитель прилетает в Дамаск.

Арабский Халифат.

Провинция Сирия под управлением эмира Ахмада аль-Хаддама.

Дамаск.

Аэродром имени шейха Саддама ибн Давуда.

09:47.

Пабло Красс внимательно смотрел вниз, на приближающуюся бетонную взлетно-посадочную полосу аэродрома, находящуюся немного в стороне от города. Во всяком случае, они уже над ним пролетели, успели немного отдалиться, и только затем начали плавное круговое снижение.

Спецборт представляющий собой небольшой черный самолет с зеленой арабской вязью на борту, приземлился вечером в Риме на аэродроме военной базы Тамплиеров. Из обслуживающего экипажа по предварительным договоренностям на борту присутствовало три человека. Два пилота, и один сопровождающий. Халифат сдержал свое обещание. Утром Пабло Красс поднялся на самолет, после чего тот быстро поднялся в воздух и направился в сторону одного из древнейших городов планеты, основанного еще две с половиной тысячи лет до Рождества Христова.

Ощущал ли он волнение? Безусловно. Все же, одно дело осуществлять расследование, выявление и подавление ересей на территории Империи, где твоя власть практически безгранична, и в любой момент братья готовы прикрыть, и совсем другое выполнить ту же самую работу в абсолютно враждебной среде, где придется рассчитывать только на самого себя, а в каждом человеке видеть потенциальную угрозу. После Багдадских соглашений, заключенных между Папой и Халифом еще в начале прошлого века, обе Империи находятся в состоянии законсервированной вражды. По-прежнему происходят редкие стычки на приграничных территориях, военные вылазки, аресты шпионов, и прочие подобные вещи, вполне себе приемлемые для конкурентов. Особенно, такого уровня конкурентов. Чего удается уже больше сотни лет избегать, так горячих военных фаз. Надо сказать, окончание военного противостояния, начатого в начале семнадцатого века после создания Арабского Халифата, и продолжающегося почти триста лет, пошли на пользу обоим государствам. Да, дипломатические связи почти на нуле; да, над территорией Католической Империи запрещены полеты воздушных средств Халифата, и наоборот; да, продолжается сильное идеологическое и религиозное противостояние, отчего христиан практически нет на территории Халифата, как и мусульман на территории Католической Империи — и все же, это далеко не реальная война, с сотнями тысяч смертей. Подобный расклад устраивал далеко не всех. Хватало горячих голов, с обеих сторон, мечтающих возобновить полномасштабный конфликт. Одни горели желанием христианизировать восточные земли, крестив иноверцев во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, попутно приватизировав богатые нефтяные месторождения; другие стремились покорить Европейские территории и заставить население отказаться от языческого троебожия, признав существование только одного Аллаха, и Мухаммеда пророка Его, заодно переориентировав производственные мощности Католической Империи на нужды Халифата. К счастью, и у Пап, занимающих Святой Престол, и у халифов хватало здравого смысла не поддаваться подобным идеям. Год назад они уже были на грани, когда в серии чудовищных терактов в Риме участвовал представитель Халифата, и тогда благодаря уступкам со стороны Мекки, удалось избежать большой войны. Одна из уступок уже была реализована — халиф позволил расправиться с главным виновником терактов, прятавшимся на территории Халифата. Вторым компромиссом Рим воспользовался только сейчас. В Дамаске убили инквизитора, и Святой Престол потребовал у халифа допустить до расследования представителя Конгрегации. Глава второй по могуществу Империи на планете, хотя они конечно были несколько иного мнения насчет места в рейтинге, тянул с ответом почти сутки. Ответ в итоге оказался положительным, но с рядом условий. Во-первых, Халифат сам обеспечит проезд, прислав самолет за представителем. Во-вторых, представитель, кем бы он ни был, должен быть только один. В-третьих, представитель на территории Халифата будет работать в связке с агентом Корпуса Стражей Ислама. Условия не самые комфортные, но и Великий Магистр Тамплиеров и Магистр Конгрегации прекрасно понимали — лучшего добиться не удастся. До сих пор, в истории не было таких прецедентов, когда инквизитор работает на территории Арабского Халифата, а значит стоит принять выдвинутые требования, да еще и спасибо сказать.

Потому, Пабло Красс в одиночестве взошел на борт самолета, присланного Корпусом Стражей Ислама, в Риме, и сейчас в одиночестве ожидал приземления на аэродроме Дамаска. Там его должны встречать, а вот, что будет дальше — инквизитор не знал. Хотелось надеяться на благоразумие местных чиновников. И, он надеялся, мысленно молясь Деве Марии, всем ангелам и святым о защите. Здесь, на земле иноверцев, она ему точно потребуется.

Арабский Халифат.

Провинция Сирия под управлением эмира Ахмада аль-Хаддама.

Дамаск.

Цитадель Айюбидов — штаб-квартира местного отделения КСИ.

09:55.

Амир Каддафи напряженно застыл на антресоли, стальной хваткой сжимая металлические поручни. С данной позиции открывался великолепный вид на главный зал оперативного пункта Цитадели, откуда осуществлялось наблюдение и управление за всеми текущими операциями, осуществляемыми по всей Сирийской провинции. Как главный страж, или обер-страж — так его называли коллеги с западной империи — он частенько принимал личное участие в самых важных операциях, желая держать ситуацию под полным контролем. Сегодня же не было ничего важнее, чем посадка самолета с находящимся на борту инквизитором. Амир неотрывно наблюдал за транслируемой на экран картинкой с камер видеонаблюдения на аэродроме и поднятых в воздух боевых дронов. Черная птица соприкоснулась с бетонным покрытием посадочной полосы, чуть подпрыгнула и приземлилась окончательно, начиная стремительное торможение. Снизу, от рабочих рядов оперативного пункта одновременно донеслось несколько приказов, смешанных с экстренными отчетами и вопросами. Амир поднес руку к закрепленному в ухе наушнику и отрывистым голосом доложил, ожидающим его на том конце.

— Птичка на земле. Приземление завершилось успешно. Самолет следует в ангар.

Арабский Халифат.

Священная территория под прямым управлением халифа.

Мекка.

Столица Халифата.

Цитадель Пророка Мухаммада — главная штаб-квартира КСИ.

10:56.

— Птичка на земле. Приземление завершилось успешно. Самолет следует в ангар. — по громадному залу аналитики и боевого планирования, расположенного на третьем уровне под землей, разнесся чуть искаженный электронными помехами мужской голос.

Верховный Страж, глава всего Корпуса Стражей Ислама Мухаммад Аль-Файед удовлетворенно кивнул, в кругу своих советников и помощников наблюдая за картинкой на огромном экране, занимающим часть стены зала, протяженностью более сотни метров. Действительно, видеокамеры на дронах фиксировали, как черный самолет медленно сворачивает вправо, направляясь в сторону большого металлического ангара.

Динамики вновь чуть зашипели, следом раздался тот же чуть искаженный голос:

— Какие будут дальнейшие распоряжения?

Вполне ожидаемый вопрос. Главный страж Дамаска ожидал указаний, поскольку еще до прибытия самолета был поставлен в известность, что операция переходит под полный контроль главной Цитадели. Все остальные здесь наблюдатели. Ну, и исполнители — по мере необходимости.

Какие будут дальнейшие распоряжения?

Хм.

У него был ответ на этот вопрос.

Арабский Халифат.

Провинция Сирия под управлением эмира Ахмада аль-Хаддама.

Дамаск.

Аэродром имени шейха Саддама ибн Давуда.

09:58.

Самолет медленно вкатился в ангар и остановился. Конечный пункт назначения. Во всяком случае, для самолета. Сидящий в другом конце самолета представитель Халифата, довольно молодой парень с густыми темными волосами, нетипично для арабов гладко выбритым лицом и приятной улыбкой поднялся на ноги.

— Пора выходить, дон Пабло. — заявил он, пересекая самолет от хвоста до головы, где и находился выход.

Выходить, так выходить — он ведь не сидеть в самолете сюда прибыл, а заниматься вполне конкретным делом.

Инквизитор подхватил с соседнего сиденья металлический кейс с необходимыми для работы вещами типа лэптопа, пистолета, деньгами, документами, и направился вслед за Язидом — так звали его провожатого.

Не смотря на распахнутые ворота, внутри ангара царил полумрак. Пабло спустился по трапу вниз, и остановился рядом с крутящим головой Язидом. Кажется, тот был несколько встревожен. Даже не несколько, а более чем. Инквизиторский опыт подсказывал, почему. Самолет с гостем из враждебной Империи приземлился на территории Халифата, а их встречает… Да вообще никто не встречает. Забыли? Ага, с таким же успехом можно забыть о засунутой в задницу гранате с выдернутой чекой. Как? Можно забыть? Очень сильно вряд ли. Именно в таком порядке, и не иначе: очень сильно вряд ли. Вот и тут также. Никто не забудет о визите инквизитора на чужую территорию. Во-первых, враг. Во-вторых, враг. Да и в-третьих, тоже самое. Если бы та же ситуация произошла на территории Священной Католической Империи — скажем, убили одного из стражей, и те попросили разрешить их дознавателю заняться расследованием произошедшего, а Папа милостиво разрешил. Прибудь он на самолете с сопровождением в лице одного из имперских безопасников, или храмовников, то как бы его встречали? Никаких распростертых объятий, разумеется, однако несколько десятков бронетранспортеров они бы обеспечили. Тут же — пустота. Даже патрульной машины нет. Вот, Язид и разволновался. Видать, не ожидал такой подставы. Как и сам Пабло. Теперь вот стой и думай, к добру такая тишина, или нет?

Впрочем, думать ему не дали. Пабло опустил кейс на бетонный пол, намереваясь достать телефон, когда тишину разорвал звук сразу десятка сирен. Язид перестал крутить головой по сторонам, уставившись на раскрытые широкие ворота ангара, через который пару минут назад вполз самолет. Инквизитор смотрел туда же. Через несколько секунд в поле зрения показались черные внедорожники, несущиеся по взлетно-посадочной полосе. На крыше у каждой мигали синие проблесковые маячки.

— Черные… — пробормотал проводник, делая шаг назад.

— Чего? — Пабло повернулся к нему.

Лицо Язида заметно побледнело. Инквизитору его выражение не понравилось. Совсем не понравилось.

— Секретная служба. — пояснил провожатый, указывая рукой на стремительно приближающиеся черные массивные внедорожники с голубым свечением.

— Откуда знаешь?

Действительно, откуда тот мог знать? Внедорожники, как внедорожники. Отличаются конечно от имперских, ну так и производители совсем разные. У Халифата этим занимаются их собственные предприятия, никак не сотрудничающие с имперскими. Все же, у двух государств хоть и перемирие, но никак не дружба.

— Черный цвет. — пояснил Язид. — На таких разъезжает только Секретная служба. На темно-зеленых Корпус Стражей. Никто другой не имеет права красить машину в черный, или зеленый. Потому тут просто. Если автомобиль черный, значит принадлежит Секретной службе. Если зеленая, значит КСИ.

— Ясно… — пробормотал Пабло, пристально всматриваясь в приближающиеся автомобили.

Ему доводилось слышать о Секретной службе Халифата. Что-то среднее между службой Имперской Безопасности, Орденом Тамплиеров и отделом международных спецопераций Конгрегации. Секретная служба Халифата, или ССХ, занималась разведкой, ликвидацией и охраной государственных лиц. Вполне стандартная служба, наличествующая в каждом серьезном государстве под разными именами. В Халифате — Секретная служба, в Российской Империи — Тайная канцелярия, в Священной Католической Империи — служба Имперской Безопасности. Чего так сильно разволновался Язид, не понятно.

— Так, в чем проблема? — Пабло внимательно посмотрел на проводника. Парень выглядел реально напуганным. Боялся за себя? Ну да, не за чужака же.

— Нас должны встречать не они! — почти выкрикнул Язид. — Не они!

Они, не они — какая разница. Или, он чего-то тут не понимал… Да, скорее всего последнее.

Первый внедорожник тем временем влетел в ангар, с воем пронесся по пустой территории, наполняя пространство многоголосым эхом, и с визгом затормозил перед самолетом. За ним последовали остальные автомобили. Всего Пабло насчитал двенадцать машин. Девять черных, с белой арабской вязью, и три темно-зеленых с красными полосами. Когда внедорожники выстроились в плотное кольцо, двери распахнулись и оттуда показались вооруженные бойцы. Черная форма, состоящая из штанов, рубахи, и бронежилета; на голове черная кираса, лицо полностью замотано черной тканью, а на глазах темные солнцезащитные очки. Из вооружения, поясная кобура с пистолетом и штурмовые винтовки на руках. Причем, последние направлены в его сторону. Со всех сторон. Язид испуганно пискнул и кинулся в сторону, уходя из зоны возможного обстрела. На него никто не обратил внимания. Оружие по-прежнему было направлено в сторону прибывшего с официальным дозволением руководства обеих государств, инквизитора.

Пабло медленно поднял руки, показывая, что у него нет оружия. Встречающих данный жест нисколько не успокоил. Они по-прежнему хранили молчание, наведя винтовки на гостя. Изменения пришли со стороны трех зеленых внедорожников, принадлежащих если верить сбежавшему проводнику, Корпусу Стражей Ислама. Дверцы одного из них открылись, и оттуда вышли двое в темно-зеленых длинных облачениях, цепью с полумесяцем на груди и тех же, солнцезащитных очках, скрывающих глаза. Они прошли за живое оцепление бойцов Секретной службы и подошли к Пабло. Один из них, тот что слева снял солнцезащитные очки, показывая темные умные глаза, в которых не было видно ничего, кроме холодного безразличия.

— Думаю, вы понимаете дон Пабло, что лучше проследовать с нами добровольно… — в голосе говорившего не имелось и намека на гостеприимное радушие.

Инквизитор, поджав губы, кивнул.

Он понимал.

Все понимал.

— Хорошо. — страж КСИ одел очки обратно на глаза, повернулся к агентам Секретной службы и махнул им рукой. — Все. Грузите. Выдвигаемся к Цитадели.

Глава 2

Священная Католическая Империя.

Королевство Испания.

Толедо.

Толедский алькасар — штаб-квартира Конгрегации по делам и защите веры.

8 этаж — зал аналитики и боевого планирования КТП.

09:07.

— Отец Алехандро! — в дверях прозрачного кабинета инквизитора первого ранга, временного руководителя Контртеррористического подразделения Конгрегации в отсутствии Пабло Красса, вбежала Николь Круз, бывший куратор отдела, отвечающего за обеспечение связи и спутниковой поддержки, повышенная неделю назад в должности до куратора целого сектора внешнего наблюдения КТП.

— Да? — инквизитор, до того читавший новые директивы, спущенные сверху, поднял голову.

— Мы потеряли Пабло!

Новость заставила Алехандро тупо уставиться на женщину в темном платье с металлической эмблемой Конгрегации на груди, в виде собаки, держащей горящий факел в пасти, и пробыть в таком состоянии несколько секунд, прежде чем переспросить.

— Извини, что ты сейчас сказала?

— Сигнал дона Пабло исчез! — пояснила Николь, и прошла в кабинет, положив на стол тонкий планшет — новинку, разработанную Научными Орденами специально для Конгрегации и смежных подразделений, таких как служба Имперской Безопасности, отдел Международных спецопераций и материнского Ордена Тамплиеров — на стол. — Спутники перестали видеть сигнал маяка.

— Ладно… — инквизитор нервно провел рукой по волосам, потер пальцами глаза и махнул сотруднице на боковой стул. — Давай, рассказывай.

Куратор сектора внешних наблюдений не стала мешкать. Села на стул, пододвинувшись ближе к начальнику, повернула планшет так, чтобы тот мог видеть картинку, и начала доклад.

— Спутник вел дона Пабло до самого Дамаска. В 08:56 по нашему времени он приземлился. Картинка со спутника Святой Ипполит, специально зарезервированный нами под эту операцию, показывала — самолет успешно приземлился на аэродроме шейха Саддама ибн Давуда.

— Да, я читал вашу заметку. — Алехандро кивком указал на лэптоп. Заметки во время операции, приходили ежеминутно. Те, что относились к желтому уровню, он пропускал. Оранжевые, сразу изучал, давая походу соответствующие распоряжения, если они требовались. Красных, слава Богу, пока не было. — Насколько я понимаю, аэродром находится на территории военной базы?

— Согласно данным службы Имперской Безопасности, да. — подтвердила Николь. — Я сразу же запросила у них данные. По их сведениям, аэродром принадлежит ССХ.

— Чего? — не понял Алехандро.

— ССХ, Секретная служба Халифата. — пояснила куратор. — Что-то вроде наших безопасников.

— Понял. Итак, Пабло приземлился, и…

— И, пропал. — Николь провела пальцами по экрану планшета. Тот вспыхнул, распознал отпечаток и высветил на экран нужные вкладки. — Вот. — она придвинула планшет начальнику, ткнув пальцами в чуть подрагивающее изображение. Инквизитор прищурился, пытаясь разглядеть картинку. Вроде бы территория аэродрома с большой высоты. Посередине выделенный красным кружком здание. — Ангар, куда закатился самолет. Спустя четыре минуты мы потеряли сигнал с маяка Пабло. Спустя еще две, спутник выдал такие данные. — женщина провела пальцем по экрану, перелистывая изображение. На этот раз рядом с ангаром появилась цепочка из черных точек. Алехандро не нуждался в пояснении. Он итак все понял.

— Конвой…

— Ага.

— Выходит, Пабло прибыл в Дамаск на военный аэродром Секретной службы, после чего у него вырубается отслеживающий маяк, а сам он покидает территорию аэродрома в сопровождении конвоя, при этом не выходя, как было уговорено заранее с главой КСИ, на связь?

— Верно.

— Вы смогли проследить куда именно направляется колонна?

— Нет. — Николь отрицательно мотнула головой. — Картинка со спутника передается с задержкой в две минуты. За это время, конвой успел скрыться в неизвестном направлении. Искать же их по всему Дамаску бессмысленное занятие.

— О, Боже… — Алехандро откинулся на спинку кресла, заложив руки за голову. А, ведь он так надеялся на более-менее спокойные дни… Конечно, глупые мечты, когда находишься на должности руководителя столь серьезного подразделения Конгрегации, и все же… — Какие соображения?

Николь неопределенно пожала плечами. Действительно, она всего лишь куратор одного из секторов, причем в должности совсем немного дней — какие у нее могут быть соображения.

— Считаю, есть вероятность насильственного захвата инквизитора.

Алехандро кивнул, и жестом указал сотруднице на дверь. Та без лишних вопросов поднялась, забрала планшет и покинула кабинет. Инквизитор, после того, как закрылась стеклянная дверь, потянулся к стоящему на столе телефону.

Он был того же мнения, что и Николь.

А значит, пора бить тревогу.

Причем, очень громкую.

Священная Католическая Империя.

Рим.

Крепость Сант-Анджело.

Цитадель Ордена Тамплиеров.

Оперативный штаб Ордена.

Точное местонахождение — секретно.

09:15.

Паоло Феррони хотелось рвать и метать. Было же… ну вот было же внутри плохое предчувствие… Надо было прислушаться к инстинктам. Надо было вместо Красса, послать на территорию Халифата спецгруппу… Но нет, захотелось поиграть в дипломатию… Еще и новый Папа настоял на мирном урегулировании… Миротворец, блин… Не всегда дипломатия решает все проблемы. Особенно, такого рода! Вот же, детеныши Содома… Не Папа конечно, а иноверцы, чтящие своего лжепророка…

— Мы не можем дозвониться до представителя Халифата, сир… — осторожный тихий голос вывел Великого Магистра Ордена из мрачного самобичевания.

Паоло скосил глаза вправо, хотя итак знал, кто его побеспокоил. Новый маршал Ордена — Тарчизио де Грегорио, возведенный в ранг после того, как Генеральный капитул, верховный совет Ордена, избрал его, Паоло, Великим Магистром.

— Он должен находиться в Риме, так? — Паоло резко обернулся, отчего маршал даже отшатнулся.

— Да, сир. Поместье постоянного представителя Халифата находится в районе ангелов. Информации о том, что представитель Халифата покидал Рим, не имеется.

Паоло кивнул. Багдадское соглашение, подписанное Империей и Халифатом еще в начале прошлого века, предусматривало несколько обоюдных вещей, должных сдерживать два государства в относительно мирном состоянии. Одна из таких обоюдных вещей — присутствие в столице государства постоянного представителя. Так, в Мекке находился имперский представитель, а в Риме халифатский. В текущей ситуации, когда есть подозрение на весьма нечистоплотные действия спецслужб Халифата, Паоло запросил срочной связи с их представителем. Кому, как не ему высказывать все претензии.

А, оказывается — он недоступен.

Что ж, не они начали первыми.

Паоло долгим взглядом окинул зал оперативного штаба, чуть дольше задержавшись на экране с картинкой со спутника, где длинная колонна из двенадцати внедорожников двигалась от аэродрома по широкой трассе, направляясь к Дамаску, после чего резко развернулся и зашагал вниз по металлической лестнице, спускаясь в основной зал, уже на ходу отдавая приказания следующему за ним маршалу.

— Собери группу… Нет, две группы! Направь их к поместью представителя. Если он там, вытащи его из дома, засунь в фургон и отправь сюда! Думаю, здесь у него достаточно быстро проснется желание говорить. Достаточно будет завести в допросную третьего класса и усадить в железное кресло, предварительно пустив ток под небольшим напряжением!

— Сир, Папа может быть недоволен, если мы тронем представителя без его дозволения… Все же, тот, согласно Багдадским соглашениям находится под его защитой…

— В аду я имел эту защиту! — Паоло остановился, ткнув пальцем в плечо, сидящего за компьютером храмовника. Тот подскочил на месте, вытянувшись по уставу, в струнку. — Сядь! — Великий Магистр указал на телефон. — Связь со Святым Престолом! Живо!

— Д-да, сир… — пальцы храмовника забегали по клавиатуре, включая зашифрованное соединение с Апостольским дворцом, резиденцией Папы.

Паоло тем временем повернулся к замершему рядом маршалу.

— Святейшего предоставь мне. Собери, как я уже сказал, две группы и привезите мне представителя. Плевать я хотел, в постели он, на молитве, или в сортире! Он, как и все в Халифате должны себе уяснить истинное и непреложное правило, действующие не только в Империи, но и во всей Вселенной: инквизиторы неприкосновенны!

Арабский Халифат.

Точное местонахождение — неизвестно.

Точное время — неизвестно.

Двое агентов секретной службы крепко держа под руки, куда-то вели. Куда именно, Пабло не мог сказать, поскольку на лицо надели плотный тканевый мешок, сквозь который едва-едва пробивался свет. Как не силился инквизитор рассмотреть хотя бы приблизительные контуры окружающей среды, ничего не вышло. Вся полученная информация поступала от слуха, да ощущений. И то, не густо.

В аэропорту на него надели наручники, усадили в один из черных внедорожников, больше походивший на урезанный фургон, где один из бойцов и надел тканевый мешок. Дальше около часа они ехали. Часть пути по трассе. Часть в городе. Эту информацию удалось получить благодаря слуховому аппарату. Все же, звуки просторного шоссе, и звуки огромного города сильно отличаются друг от друга. В одном случае, свистящий ветер, да проносящиеся мимо автомобили; в другом, целый набор звуков, из нетерпеливых сигналов, постоянного шума автомобилей, воя сирен, криков людей, рева верблюдов, и так далее, и тому подобное. По городу они ехали чуть дольше, чем по трассе. Сказывался плотный поток автомобилей, да целая лабиринтная сеть улочек. Общий фон сменился, когда они проехали по громыхающей железной мостовой — опять же удалось определить по звуку — и въехали на территорию — чего, Пабло не знал. Однако, вскоре после того, как позади с низким гулом закрылись ворота, внедорожники остановились. Его буквально вытащили из автомобиля, подхватили под руки, и вот, теперь они идут. Сначала, очень небольшой участок шли по открытой местности, затем зашли внутрь, где звук шагов гулким эхом отдавался от стен и потолка. Ангар? Зал? Пустое крытое пространство? Не понятно. Глаза могли определить только одно — они внутри. Почему? На улице в глаза бил желтый свет, внутри же он сменился чернотой. Плюс, ощущения — на улице, какой-никакой, но ветерок, а в помещении полная неподвижность. Около минуты, а значит под сотню метров они шагали внутри гулкого помещения, после чего замерли в неподвижности. Десять секунд тишины, и тихий знакомый шелест — звук раздвигающихся створок. Они вошли в лифт. Пабло не мог разглядеть какие именно кнопки нажимают его сопровождающие, однако кабина начала движение вниз. Начала, и очень быстро закончила. Каких-то пятнадцать секунд. На первый взгляд, ничего серьезного. Только на первый. Как инквизитор, Пабло умел быстро анализировать и оценивать получаемые данные. Вот и сейчас, оценил. Пятнадцать секунд движения вниз, если лифт современный, вполне может равняться пятнадцати этажам под землей. Если лифт более старой модели — семь этажей. Совсем древние рассматривать не имело смысла — во-первых, туда, куда его привезли такие наверняка не стоят, а во-вторых, звук у них другой, и Пабло его непременно бы распознал. Выходит, либо семь этажей под землю, либо пятнадцать. И то, и другое — полное дерьмо. Как и вся ситуация, в которой он оказался. Что-то явно пошло не так, но ему не успели об этом сообщить. Либо не захотели. Либо сами еще не знают. В общем, он попал, что называется. На вражеской территории, без поддержки, без связи, без друзей, и каких-то внятных перспектив. Уж лучше бы продолжал расследовать ереси в архиепископстве Зальцбурга. Всяко безопасней и спокойней.

Из лифта они вышли и теперь шли не понятно где. Для него конечно же не понятно. Его сопровождающие явно знали куда идут.

Новая заминка.

Несколько секунд.

Раздался тихий писк — судя по всему, к электронному замку прикладывали карточку-пропуск — щелчок, и толчок в спину. Двое конвоиров потащили его вперед, десяток шагов, потом сильные руки надавили на плечи, усаживая на стул. Пабло не сопротивлялся. А, смысл, если находишься на враждебной территории, да еще и в нескольких десятках метров под землей? Правильно, бессмысленно. От слова, совсем. Потому — полностью играл по правилам врага. Стоит сначала выяснить и оценить, к чему его ведут, а уже потом выбирать тактику противодействия.

На руках тут де защелкнули зажимы. Тоже самое проделали с ногами. Теперь, даже пошевелиться невозможно, не то чтобы оказывать активное сопротивление.

Иродово отродье…

Вот же, дерьмо…

С минуту в помещении раздавались шаги, тихие голоса, далекий лязг металла, хлопки дверей. Пабло сидел и слушал, пытаясь составить хоть какой-нибудь прогноз на дальнейшее развитие событий. Ничего толкового в голову не приходило. Слишком мало данных. Слишком запутанная ситуация. В Арабский Халифат он отправился по заранее согласованному между руководствами обеих государств плану. Вот только, нынешнее положение, как-то не вписывается в подобную картину.

Почему его встретила Секретная служба?

Почему заковали в наручники?

Куда везут?

Зачем?

Для чего?

Миллионы вопросов, и ни одного ответа. Пока, во всяком случае. Касаемо же предположений — одно хуже другого. Тут, и захват в заложники, и обвинение в шпионаже, и расправа по религиозным соображениям… В общем, лучше даже не думать. Он и не думал, поскольку заслышал приближающиеся шаги. Кто-то прошел за спину и рывком сдернул тканевый мешок. Пабло еще за долю секунды до того, как лицо оказалось свободным, зажмурил глаза. Когда они около часа находятся в сплошной темноте, яркий свет может причинить дискомфорт. Не слишком существенный конечно, но тем не менее. Сквозь прикрытые веки стало чуть светлее. Совсем ненамного. Значит, яркого света опасаться не стоит. Инквизитор открыл глаза и начал быстрый осмотр, стараясь подмечать все существенные детали. Достаточно большое вытянутое помещение с каменными стенами. Освещается лампами с красноватым свечением, расположенные вертикальными линиями на стенах. Железная дверь в противоположном конце, с желтой светящейся табличкой — надписью служит арабская вязь, означающая выход. Что еще? Несколько столов вдоль стены. На них компьютеры, за ними сотрудники в темно-зеленой, с багровыми отсветами от ламп на стенах, форме. Каждый из них сосредоточенно уставился на монитор. На него, прикованного к железному стулу инквизитору, никто внимания не обращает. Ну, именно из них. А так, человек в такой же темно-зеленой форме, с тремя полумесяцами на груди, безусловно являющиеся знаками отличия, сидел напротив него, и смотрел изучающим взглядом. За ним примостились трое громил, хмуро глядящих перед собой. Итак, похоже сейчас предстоит узнать, что за спектакль они разыграли, и чем он лично ему грозит. Пабло внутренне напрягся, хотя на лице постарался изобразить равнодушие обожравшегося кота, в миску к которому положили протухшее мясо жирной крысы. Человек с тремя полумесяцами занимался созерцанием облика инквизитора еще около минуты, после чего медленно, с угрожающими нотками, произнес:

— Меня зовут Амир Каддафи. Я — главный страж местного отделения Корпуса Стражей Ислама, вы меня понимаете?

Вопрос был задан на арабском языке. Можно конечно прикинуться дурачком и изобразить на лице непонимание, только — смысл? Вполне возможно они осведомлены о его обширном языковом познании, и тут же уличат во лжи, что окажет весьма негативное влияние на весь дальнейший диалог. Но даже если поверят, то пришлют переводчика и разговор сильно усложниться. А, оно ему надо? Вообще, ни разу.

— Да, понимаю. — коротко ответил Пабло, и замолчал. Он н напрашивался на беседу. Особенно, в таком положении. Если хотят говорить — пусть сами проявляют инициативу. Каддафи проявил. Чуть подался вперед и задал вопрос, от которого у Пабло против воли взметнулись брови, а челюсть сделала попытку упасть на колени.

— Скажите, инквизитор, зачем вы здесь?

Пабло ожидал всякого, но точно не такого вопроса. Зачем он здесь? Они что, издеваются? Инквизитор внимательней всмотрелся в лицо собеседника. Да вроде бы нет. Тот выглядел серьезно. Даже более чем серьезно.

— Я не понимаю… — Пабло тряхнул головой. — Простите меня, но вопрос какой-то идиотский… Зачем я здесь? Кажется, мой приезд был согласован на самом высшем уровне…

— Верно. — обер-страж Дамаска не стал отрицать последнее утверждение. — Согласован. И все же, ответьте на мой вопрос: зачем вы здесь?

— Расследовать убийство брата-инквизитора, разумеется. Зачем же еще…

Амир Каддафи поджал губы и недовольно покачал головой. Похоже, ответ ему не понравился. Ну извините, другого просто нет. Что вообще за чертовщина тут твориться…

— Я перефразирую вопрос, мастер инквизитор… — обер-страж поднялся со своего места, приблизился вплотную к стулу, и чуть нагнулся, заглядывая прямо в глаза Пабло. — Скажите, зачем вы здесь на самом деле?

Священная Католическая Империя.

Рим.

Район ангелов.

Перед поместьем представителя Халифата на Имперской земле.

09:33.

Фабиан Руиз, командир спецгруппы «Альфа», внимательным взглядом окинул высокий каменный забор, больше походившим на настоящую крепостную стену, за которым находилось трехэтажное здание, являющееся собственностью Халифата. Согласно Багдадским соглашениям, никто не имел права входить на территорию поместья без допуска от представителя Арабского Халифата, не говоря уж о вооруженном нападении, поскольку последнее станет расцениваться, как если бы было совершено нападение на сам Халифат. Те же условия соблюдались и на территории представительства Католической Империи в Мекке. Вот только, сегодня похоже, всем договоренностям пришел конец. Фабиан, хотя являлся рыцарем Ордена, да еще и командиром спецгруппы, имел допуск лишь к общей информации, немногим отличающейся от той, к которой допускались все воины Ордена. Тем не менее, логические цепочки Фабиан выстраивать умел. Если сегодня поставленной задачей является штурм поместья представителя Халифата, его захват, и транспортировка в Цитадель, значит полный (…) всем договоренностям. Что ж, лично ему абсолютно плевать. Есть приказ — значит, надо выполнять. О всем остальном пусть заботится высшее руководство. Кстати, о приказе… В закрепленном в ухе наушнике раздался командирский голос руководителя всей операцией, курирующего действия спецгрупп из Цитадели.

— Начинаем! Доклад по мере необходимости!

Фабиан довольно кивнул. Им дают свободу действий, и это не могло не радовать. Все же, куда проще, когда ты сам волен принимать решения, а не тратить время на доклад и ожидание дополнительных указаний, что в Ордене происходит довольно таки часто.

Командир спецгруппы окинул своих бойцов, одетых в черную форму с белыми плащами за спиной, отдал общий приказ. Ему не пришлось поднимать руку к наушнику, или подносить рацию к губам — прямо на горле был закреплен миниатюрный миллиметровый микрофон, передающий его голос. Весьма удобная штука. Спасибо Научным Орденам за последнюю разработку. Она сильно упрощала взаимодействие командира и бойцов.

Его группа тем временем бегом преодолела расстояние, отделяющее бронированный фургон Ордена, в котором они прибыли, от высокого в три метра каменного ограждения. Двое бойцов, установили лестницу, и первое звено из двух бойцов начало восхождение. Оказавшись на вершине, они приняли вторую лестницу, и вскоре скрылись на внутренней территории. За ними последовали еще два бойца. И, еще. На экране планшета Фабиан видел картинку с закрепленных на груди бойцов камер видеонаблюдения. Впрочем, глядел он на трясущееся изображение недолго. Когда еще двое бойцов перелезли через стену, и оставались только четверо, Фабиан остановил их жестом.

— Прикрывайте. — отдал он короткий приказ, ухватившись за металлическую ступеньку лестницы. Десять секунд, столько же прыжков, и он на вершине. Спустившись, Фабиан дождался оставшихся четверых бойцов, после чего отдал следующий приказ, хотя группа итак знала, что делать.

— Вальтер, с группой обходите здание с противоположной стороны! Жуан, прикрываете нас сзади! Хорхе, контроль общего периметра! Все! Вперед!

Поместье представителя, являющееся де-юро суверенной территорией Арабского Халифата, занимало весьма обширную территорию. Так, от стены до входа в здание, предстояло пересечь триста метров открытого пространства, где если верить картинке с дрона находился небольшой пруд, миниатюрная мечеть, корт для игры в реал-теннис и широкая полоса сада с яркими цветами, искусственными водопадами, каналами и огромным количеством экзотических растений. В общем, представитель жил на широкую ногу, ни в чем себе не отказывая.

Фабиан сделал рывок, выходя в голову колонны, чуть пригнулся и ускорил темп, увлекая за собой группу. Вообще, представительство должно было охраняться агентами службы безопасности халифа, в количестве двадцати человек. Такими данными располагала разведка имперских безопасников. Пока они не встретили ни одного из них, что очень странно, и…

Фабиан замер, подняв руку в останавливающем жесте. Следующие за ним бойцы, мгновенно превратились в безмолвные неслышные статуи. Командир спецгруппы сделал небольшой шаг вперед, всматриваясь в привлекший его внимание предмет. Вернее, сначала показалось, что предмет, сейчас же, чуть сместившись он сумел его идентифицировать. На выложенной голубой с фиолетовыми вставками плиткой дорожке, лежало тело. Судя по форме, тело одного из агентов службы безопасности. И дело не в желании разлечься на солнышке — голова агента представляла собой мешанину из костей, хрящей и головного мозга. Опытный глаз Фабиана сразу определил — прямое попадание разрывной пулей. После такого не выживают. Никогда.

Не говоря ни слова, командир повернулся к своим бойцам, и жестами отдал указания. В следующую секунду группа разделилась на две части, и крайне осторожно вышла на тропинку, контролируя каждый участок — заднюю часть, боковую и переднюю. Так они продолжили продвижение вперед, ко входу в трехэтажное здание представительства, построенного в типичном арабском стиле — с арками, колоннами и разноцветными витиеватыми узорами. Через десяток метров обнаружилось сразу пять трупов. Один на той же самой дорожке, один справа, у каменного колодца, и еще трое слева, один из которых плавал в небольшом пруду, окрашивая воду красноватым цветом.

— Осторожность на пределе! — тихо процедил Фабиан в микрофон. — Возможно враг еще на территории!

Как раз после его приказа в наушнике раздался голос командира второй подгруппы, обходившей особняк с противоположной стороны.

— У нас три трупа… — сообщил тот, и тут же добавил. — Нет, четыре… пять… Пять мертвецов. Судя по различительным знакам, агенты службы безопасности халифата. Задняя дверь снесена начисто. Врага не видно.

— У нас тоже самое. — Фабиан поднял руку, останавливая продвижение группы. Впереди, на ступенях перед парадным входом, представляющим собой отдельное произведение искусства, с мраморными львами, резными колоннами, стекающим вниз по поручням ручейкам, лежало еще трое защитников представительства. Никто из них не подавал признаков жизни. Впрочем, когда у тебя отрублена голова, или огромная дыра в груди, или вывороченные наружу кишки, сложно оставаться в бодром состоянии. Сама парадная дверь в подковообразной арке, расписанной зеленой арабской вязью, была распахнута настежь, а на пороге виднелось битое стекло.

— Будут изменения в плане? — спросил голос в наушнике.

Фабиан секунду помедлили, скользя взглядом по зданию, окнам, портикам, а потом решительно тряхнул головой.

— Действуем, как задумали. Входи с задней стороны. Мы входим с главного входа. Ты берешь на себя западную часть здания. Мы восточную. Бездумно огонь не открывать. Только если существует угроза жизни. Представитель нужен нам живым. Если его конечно уже не отправили на встречу с Создателем… Хуан, остаешься снаружи. Доклад каждую минуту. Как поняли?

Командиры подгрупп все поняли, и приняли к действию, о чем коротко доложили. Фабиан махнул рукой своей группе, и они двинулись вперед, ко входу в особняк, больше напоминающий дворец какого-нибудь шейха.

— Давай! — Фабиан отступил в сторону, пропуская вперед звено из трех бойцов. Те нырнули под арку, переступая границу особняка.

Шаг.

Два.

Три.

Они внутри. Фабиан одними глазами, сделал быстрый осмотр. Огромных размеров парадная переходила в широкую лестницу из белого мрамора. Слева перед лестницей виднелся еще один арочный проход, ведущий в западное крыло здания. Слева тоже самое — подковообразная арка. Трое бойцов заняли свои позиция — один держал на прицеле лестницу, другой восточную арку, третий общий периметр — давая возможность остальным перейти вправо, и начать прочесывать западную часть здания.

Фабиан нахмурился, заприметив двоих мертвецов. Один лежал у стены, на которой остались кровавые брызги. Другой на лестнице. Вероятно, он спускался вниз на шум, когда по нему вдарили очередью, практически разрезав пополам. Это что же получается? Весьма хорошо вооруженная группа совершила налет на представительство халифата, покрошила всю охрану и убралась восвояси? Бред какой-то. Во-первых, на территории представительства двадцать прекрасно обученных бойцов, которые при знании своей территории должны были оказать весьма яростное, и успешное сопротивление. Во-вторых, в представительстве имелась экстренная связь с Цитаделью, по зову которой должна явиться команда эвакуации из нескольких десятков бойцов. Что же видим? С охраной нападавшие расправились быстро и стремительно, а сигнал о нападении в Цитадель так и не поступил. Кто эти нападавшие? И главное, зачем им понадобилось штурмовать представительство?

Второй вопрос не такой уж и сложный, поскольку имел не так много вариантов ответа. Ради представителя, ради секретов, ради мести, и… — собственно, все. Остальные варианты из разряда фантастики. Из-за денег, к примеру, штурмовать представительство с охраной в двадцать обученных боевиков, не имеет смысла. Гораздо проще совершить налет на тот же Торговый Дом, где денег не меньше, а охрана в разы меньше. Вот первый вопрос вообще не имеет ответа. Ибо, не понятно, какой безумец мог совершить подобную авантюру. Либо он попросту полный идиот, не понимающий к каким последствиям это может привести, либо напротив, тоже идиот, но вполне понимающий зачем и для чего совершает такого рода акцию.

В любом случае, Великий Магистр Ордена сейчас наверняка в ярости…

Фабиан уже свернул в арочный проход, когда ухо уловило едва заметный звук, доносящийся откуда-то снизу. Командир остановился, и повертел головой, пытаясь отыскать источник звука.

Ничего.

Сбоку небольшая стена увешанная, нет не картинами, а арабской вязью на белом, коричневом, черном, зеленом фонах. Фабиан только поморщился от созерцания каракуль. Как вообще можно читать такие закорючки? Внизу мраморный пол, отзеркаливающий потолок.

И все же, он ведь слышал звук…

Звук, показавшийся ему знакомым…

Звук, вызвавший внутри непонятную тревогу…

Фабиан застыл на месте, обратившись в слух. Впереди доносились голоса бойцов, переговаривающихся между собой: справа чисто, слева чисто, вижу еще один труп… Позади далекий топот ног и удаляющиеся голоса — группа Вальтера приступила к осмотру западного крыла первого этажа. Что еще? Далекий заунывный вой сирен. Нет, явно не то. Журчанье искусственного ручейка, снаружи… Нет, там был совсем другой звук! Как журчанье воды может вызвать тревогу? Никак, разумеется. Мерное тиканье больших часов в парадной, шелест ветра из сквозняков, переливающийся звук… — нет! Все не то! Там был…

Вот!

Ухо вновь уловило тот самый едва-едва, на грани слышимости звук. Теперь он сумел задержать на нем внимание и идентифицировать его, как слабый писк. Мерный писк. Пугающий писк…

Фабиан рывком обернулся, пытаясь отыскать глазами источник звука. Теперь, когда он не терял концентрации, сделать это оказалось не сложно. Уже через несколько секунд глаза уставились на красный мигающий отсвет в углу, исходящий из запрятанного под огромную мраморную вазу с диковинным растением, черного прямоугольного предмета.

Рот автоматически раскрылся, отдавая экстренный приказ.

— Всем группам! В здании бомба! Уходим! Немедленно! Всем покинуть здание! Повторяю, здание заминировано! Всем на выход!

Фабиан в несколько прыжков оказался возле арочного прохода, ведущего на выход. Еще два прыжка, и он на мраморных ступенях, ведущих к выложенной плиткой подъездной дорожке. Затем в спину ударило. Какая-то неведомая сила подхватила довольно массивное тело Фабиана, и швырнула вперед, прямо на мраморную колонну, поддерживающую свод большого фонтана. За секунду до сокрушительного соприкосновения с холодной твердой каменной поверхностью, командир спецотряда ощутил дикий жар и истошные вопли бойцов, не успевших выбраться из здания.

Глава 3

Священная Католическая Империя.

Рим.

Крепость Сант-Анджело.

Цитадель Ордена Тамплиеров.

Оперативный штаб Ордена.

Точное местонахождение — секретно.

09:42.

Когда центральный экран, показывающий картинку с дрона озарился яркой желтой вспышкой, Паоло в отличии от стоящих рядом помощников никак не изменился в лице. Дрон находился слишком низко по отношению к зданию, потому уже спустя секунду после вспышки, изображение заметалось из стороны в сторону, а затем и вовсе погасло, сменившись мерцающими полосами. Беспилотный аппарат упал на землю. Сбоку, от центрального прямоугольника экранированной стены, мелькали изображения с камер закрепленных на груди бойцов. Ну, как мелькали — большая часть из них мерцала полосами, остальные же затянуты серой пеленой с редкими багровыми всполохами. Звуковой эфир потонул в многоголосых криках, ругательствах, приказах, проклятьях — в общем, полный хаос. Паоло даже и не пытался взять ситуацию под контроль. Бессмысленно. Пройдет десять-пятнадцать минут, и командиры на местах сумеют навести порядок. Его же задача… М-да, наверное, пойти и застрелиться…

Паоло рывком развернулся, бросив яростный взгляд на стоящего рядом маршала и сенешаля, двух ближайших помощников, отчего последний даже отпрянул назад.

— Найти виновников! — прорычал Паоло, делая шаг в сторону центрального прохода зала. — Каждого! Сегодня! Хоть душу дьяволу продайте, мне плевать! Главное, чтобы преступники находились здесь, передо мной! — Великий Магистр ткнул пальцем вниз, указывая на пол. — Это ясно? Ясно?

— Да, ваше преосвященство! — маршал склонился в почтительном поклоне.

— Да, сир! — кивнул головой сенешаль, смотря на экран ненавидящим взглядом. — Мы найдем их! Всех, до одного!

Паоло ничего не ответил. Он уже стремительно удалялся от помощников, направляясь к своему кабинету. Великий Магистр знал, что последует в ближайшие минуты. Звонок от Папы. И, ничего хорошего он собой не принесет…

Арабский Халифат.

Точное местонахождение — неизвестно.

Точное время — неизвестно.

— Я перефразирую вопрос, мастер инквизитор… — обер-страж поднялся со своего места, приблизился вплотную к стулу, и чуть нагнулся, заглядывая прямо в глаза Пабло. — Скажите, зачем вы здесь на самом деле?

Пабло выдержал пристальный взгляд Каддафи.

— Вы знаете для чего. — голос ровный и спокойный, даже чуть усталый. Надо показать обер-стражу, что разыгранный перед ним спектакль его не напугал, а лишь нагнал скукоту. — Расследовать убийство инквизитора. Больше меня ничего не интересует.

— Правда? — глава местного отделения Корпуса Стражей ему не поверил, и не пытался скрыть своего скептицизма.

— Правда. — спокойно подтвердил Пабло, не отводя взгляда.

— А, может все же есть иная причина поездки, хоть и связанная с убийством инквизитора?

— Не понимаю…

Амир Каддафи недовольно качнул головой, вернулся к креслу, сел и закинул ногу на ногу.

— Вы знаете чем здесь занимался Карлос Фернандес?

Пабло неопределенно пожал плечами, предпочтя не отвечать на вопрос. Перед отправкой он успел кратко ознакомиться с досье собрата, его послужным списком и текущем состоянии дел. В целом, Карлос произвел впечатление весьма надежного, трудолюбивого, ответственного человека, старающегося все время развиваться и внедрять в процесс расследования новые методики. На момент отъезда у инквизитора все дела находились в закрытом состоянии, однако он должен был явиться в Лиссабон для месячного отчета перед обер-инквизитором. В Лиссабоне он так и не появился. Около полугода о нем вообще не имелось никаких известий. Инквизиторий начал поиски, но те не дали каких-то внятных результатов. И вот, спустя почти семь месяцев поступила информация об его убийстве на улице Дамаска. Знал ли Пабло Красс, чем именно Карлос занимался в Дамаске? Нет, конечно же. Об этом вообще никто в Католической Империи не знал.

— Мы вот тоже не знаем… — заявил обер-страж скривив лицо в неприятной злой гримасе. — Да и знать бы я не хотел, но вы не оставляете выбора…

— Мы? — текущий разговор нравился Пабло все меньше, и меньше. Главный страж Дамаска ходит вокруг да около, не раскрывая всей информации. Тем не менее, даже по имеющимся отрывкам можно попытаться нащупать общую картину. И она совсем не радовала. — О чем вы вообще?

Амир Каддафи не ответил. Вместо этого, повернулся назад и махнул рукой одному из находящихся в конце помещения помощников. Среднего роста мужчина в темно-зеленой форме с двумя полумесяцами на груди, что свидетельствовало о более низком ранге, чем у обер-стража, за несколько секунд оказался рядом с руководителем, протягивая тому тонкий планшет. По всему, сразу же видно — согласованный жест. Ни приказов, ни вопросов, ни объяснений — один взмах руки, и помощник знал зачем его позвали. Еще одно подтверждение того, что перед ним разыгрывают спектакль. Вопрос только — зачем?

— Я вам кое-что покажу, мастер инквизитор. — глава местного отделения Корпуса Стражей отдал планшет обратно помощнику и тот, приблизившись разместил его в таком положении, чтобы прикованному в кресле инквизитору была видна картинка. Помощник обера нажал на экран. Изображение тут же пришло в движение. Сначала, хаотичное метанье из стороны в сторону, из которого удалось выцепить только голые стены, смазанные силуэты, да желтый свет ламп на потолке. Спустя несколько секунд картинка стабилизировалась. Теперь отчетливо виднелись три фигуры: один с заклеенным серой лентой ртом, запекшейся кровью на правой стороне лица, распухшим глазом, стоял на коленях; двое других в черной форме со скрытыми под масками лицами находились за его спиной. Один из них держал в руках огромный тесак, прислоненный к горлу заложника. Около пяти секунд картинка безмолвствовала, потом раздался закадровый голос; низкий, отдающий эхом, явно измененный с помощью программы:

— Думаю не нужно представлять человека, которого вы сейчас видите. Хотя… — говоривший усмехнулся. Зло усмехнулся. — Лишним, наверное, не будет. Это, Хабдан Абу Атхари, постоянный представитель Арабского Халифата в Священной Католической Империи. Как видите, сейчас представитель взял вынужденный больничный… — говоривший хохотнул, затем резко себя оборвал и продолжил уже более серьезным голосом. — Мы были вынуждены пойти на такие меры, поскольку одни нехорошие люди убили инквизитора Карлоса Фернандеса, и отняли у него вещь, принадлежащую нам. Воровство есть нарушение одной из десяти заповедей. Как, впрочем, и убийство. Но, если на смерть инквизитора нам плевать, то вот вещь мы планируем себе вернуть. Итак, предлагаем обмен: жизнь Хабдана Абу Атхари на украденное у инквизитора. Для того, чтобы продемонстрировать вам серьезность своих намерений… — голос замолчал. Похоже говоривший сделал какой-то знак, поскольку человек с тесаком размахнулся и рубанул, срезая правое ухо. Представитель замычал, вытаращил глаза, и дернулся с места, но второй охранник схватил его за волосы, возвращая в прежнее положение. — Вот! — закадровый голос вернулся. — На этот раз ухо. Если через сутки требуемая нами вещь не будет возвращена, Хабдан Абу Атхари лишиться второго уха, или носа, или… — говоривший задумался. — скажем, члена… В общем, вы меня поняли. Верните то, что вы забрали у инквизитора, или попрощайтесь с Абу Атхари. Вот только, покончив с ним, мы возьмемся за другого. И так до тех пор, пока вы не отдадите украденную вещь! Будем надеяться на ваше благоразумие. До завтрашнего дня!

Еще несколько секунд виднелись двое в черном по-прежнему стоящих рядом с мычащим заложником, чью правую сторону заливала кровь из обрубленного уха, после чего изображение остановилось.

Помощник Каддафи погасил экран планшета и отошел в сторону. Сам обер-страж уставился на Пабло немигающим взглядом.

— Что скажите, мастер инквизитор?

— Ничего нового. — Пабло попытался развести руками, но те, скованные зажимами едва шелохнулись. — Я вижу и слышу об этом первый раз. Даже по видео должно быть понятно: мы не имеем к этому никакого отношения. Насколько мне известно, при моем вылете Абу Атхари находился в добром здравии и на свободе. Он меня провожал, о чем должен был вам доложить.

— Доложил. — подтвердил Каддафи. — А, спустя четыре часа мы получили данный видеофайл, из которого видно нынешнее состояние нашего человека.

— Видно. Только мы не имеем к этому отношения. — повторил Пабло. Мысленно же он пытался переварить увиденное в показанной записи. Выходит, после его отлета кто-то захватил представителя Халифата и теперь требует отдать ему украденное у убитого в Дамаске инквизитора. Сразу же возникает несколько вопросов. Во-первых, откуда они знают об убийстве Карлоса? Во-вторых, откуда уверенность в краже таинственной вещи? И в-третьих, почему они уверенны, что за этим стоит Халифат? Ответов много, и они могут быть диаметрально разные. Касаемо первого вопроса, слив информации неизвестным мог идти, как из имперских спецслужб, так и из Халифата. По второму вопросу — вполне возможно за деятельностью инквизитора следили, или имели с ним непосредственные отношения, или являлись конкурирующей группой, или… — в общем, много этих самых «или». Касаемо третьего вопроса, возможно видеозапись универсальная. Во всяком случае, в ней нет обращения непосредственно к Корпусу Стражей Ислама, или Секретной службе, или иной какой структуре Халифата. В ней вообще нет упоминания Халифата. Есть только требование отдать некую украденную вещь. Кем же она украдена, тоже не ясно. Таким образом, данную видеозапись вполне могли получить не только в КСИ, но и в той же Конгрегации, или Ордене Тамплиеров.

— Вы знаете почему убили инквизитора? — Пабло задал вопрос мрачному обер-стражу.

Тот криво улыбнулся, кивком указывая на планшет в руках стоящего рядом помощника.

— Теперь знаем. Вернее, догадываемся.

— У него имелась какая-то вещь, нужная другим людям. Судя по всему, серьезным людям… — закончил мысль Пабло.

Глава местного отделения Корпуса Стражей кивнул.

— Верно. Люди весьма серьезные и подготовленные, раз пошли на такой гигантский риск, как захват нашего представителя. — он помрачнел еще сильнее. — Именно поэтому к вам возникают большие вопросы. Разве возможно организовать нечто подобное без помощи вашего Ордена, или службы Имперской Безопасности? Что-то я сильно сомневаюсь…

Пабло ожидал такого аргумента, и был к нему готов. Благо, имелось чем ответить. Хотя — никакое это не благо, а грусть и печаль.

— Может, наш Орден и Папу убил?

— Что? — обер-страж явно не понял вопроса.

— Я говорю, может Тамплиеры в связке с имперскими безопасниками Папу Урбана Х убили, а после пытались взорвать весь конклав кардиналов? Вспомните события годичной давности. Тогда террористы сумели убить главу нашей Церкви и Империи. И к большому прискорбию, мы не сумели его защитить. Теперь же вы пытаетесь себя убедить, что вашего представителя не могли захватить иначе кроме как с помощью Ордена. Это не так. Абу Атхари охраняли ваши люди. Да, в случае нападения на резиденцию, он мог подать сигнал тревоги в Цитадель. Сделал он это, или нет — я, разумеется не знаю, так как в момент нападения находился в самолете на пути в Дамаск. Вполне возможно, нападение произошло не на резиденцию, а на кортеж. Или еще какой другой вариант… В любом случае, уверен в одном — Католическая Империя не имеет к похищению отношения. Нам оно не надо. Напротив, я прилетел сюда на ваших условиях, что показывает нашу готовность вам доверять.

— Может быть… может быть… — задумчиво протянул обер-страж, смотря куда-то вверх. Пабло догадывался, что позади него находится видеокамера, откуда за ходом диалога наблюдают руководители Корпуса Стражей Ислама. Возможно, сам Мухаммад Аль-Файед, с кем ему доводилось пересекаться полгода назад при поимке бежавшего из Империи в Халифат предателя, ответственного за убийство Папы.

— Так, вы знаете чем именно занимался Карлос Фернандес, и о какой краденной вещи говорят похитители? — рискнул задать беспокоящий его вопрос Пабло. Все равно, хуже уже наверняка не будет. Убить его точно сейчас не убьют. Положение итак незавидное, так что риск не такой уж большой.

На удивление Амир Каддафи без подозрительных взглядов и наводящих вопросов дал ответ.

— В этом-то вся проблема. Нет, мы не знаем о какой вещи говорят террористы, захватившие Абу Атхари. Мы не знаем, чем на нашей территории занимался ваш человек. — слово «ваш» обер-страж выделил особо сильно. Ну да, выходит теперь они во всем виноваты. А то, что инквизитор де-факто дезертировал, и не выходил на связь, оборвав все контакты… так, никого не интересует. Выгодно обвинять соседа, значит будем обвинять. — Мы даже не знали о его присутствии в Арабском Халифате. Так если бы знал, то… — глава Дамасского отделения Корпуса Стражей замолчал.

Собственно, в продолжении фраза не нуждалась. Все итак понятно. Если бы в Халифате узнали о нахождении на их территории действующего инквизитора, то реакция не заставила бы себя ждать. Арест, быстрый суд, признание шпионом и тюрьма. А затем долгие нудные переговоры об обмене. Стандартная практика взаимодействия между двумя Империями.

Что ж, тем лучше.

Намного лучше.

— Тогда думаю вам не помешает моя помощь. — Пабло улыбнулся уголками губ, наблюдая за изменениями лица обер-стража. Ну да, вы заковали человека в наручники, обращаетесь с ним, как с врагом, а он предлагает помощь. Христианское всепрощение, понимаете ли. Хотя… конечно же нет. — Да. Я готов и хочу вам помочь. — подтвердил свои слова инквизитор, в ответ на вопросительно поднятые брови. — Кто-то убил моего орденского брата, а во вселенной существует один непреложный закон: неприкосновенность инквизитора. Я хочу выяснить, кто стоит за организацией и исполнением убийства. По ходу, мы выясним чем Карлос занимался в Халифате, и о какую именно вещь требуют похитители. Если вы бросите меня в тюрьму по надуманным обвинениям, толку не будет. Лишь дополнительные проблемы. Я же искренне предлагаю помочь. Я знаю, что глава Корпуса Стражей меня слышит… — Каддафи едва не поперхнулся. Пабло раздвинул губы в улыбке. Ага. Точно. Слышит. — Вы меня знаете, многоуважаемый визирь Мухаммад Аль-Файед. Я вам не враг. По крайней мере, не сейчас. У нас общая проблема, а значит и общее решение. Я готов забыть оказанную мне теплую встречу, предлагая вам начать все сначала. Моя цель приезда — найти убийц инквизитора. Дайте мне ее выполнить, и я обязуюсь найти то, что требуют похитители.

Пабло замолчал, ощущая, как сердце внутри громко стучится о грудную клетку, нарушая повисшую тишину. Молчание длилось с минуту. Обер-страж переводил взгляд с инквизитора на дальнюю стену, и обратно. Пабло же просто смотрел вперед невидящим взглядом, моля Христа, Его Матерь и всех своих покровителей о помощи. Наконец, спустя долгую минуту Амир Каддафи едва заметно кивнул, и стоящие за ним стражники сменили место дислокации, оказавшись рядом с железным стулом. Первый схватился за зажим справа, и потянул на себя, освобождая руку инквизитора. Второй проделал тоже самое слева. Пабло облегченно выдохнул.

Получилось.

Теперь осталось выполнить обещанное, и как можно скорее распрощаться со столь гостеприимным Халифатом…

Священная Католическая Империя.

Рим.

Район ангелов.

Перед поместьем представителя Халифата на Имперской земле.

10:42.

Маноло Конти, обер-инквизитор Рима хмуро взирал на полуразрушенную резиденцию представителя Халифата. До того шикарное здание сейчас представляло достаточно жалкое зрелище: частично обрушенная стена, перекосившаяся крыша, обугленные стены, усеянный каменными обломками участок… — от былого великолепия лишь по-прежнему громадные размеры. Во всем остальном — отпечаток разыгравшейся трагедии. Иначе восемь трупов храмовников не назвать.

Маноло прошелся вдоль полуразрушенной стены, за которой виднелись обрушившиеся перекрытия. Один из первых вопросов на которые им предстоит ответить в ходе первого этапа расследования, следующий: бомбу в здание заложили с целью зачистить следы, или преследовали какую-то другую цель? Первый вариант лично Маноло казался маловероятен. Взрыв затронул дом, но никак не трупы агентов службы безопасности на участке. Те остались в том же нетронутом состоянии. Выходит, другая цель… Тогда — какая? А, это уже гораздо более сложный вопрос. Как выяснение, кто именно стоит за похищением представителя Халифата и последующим взрывом. Идеально, если бы террористы сами бы заявили о своей причастности. Дескать, смотрите какие мы крутые: захватили в заложники важного человека, да еще восемь храмовников грохнули. Бойтесь нас! Бойтесь! Обычно при крупных акциях протестантские радикальные ячейки с террористической направленностью поступают именно так, поднимая свой авторитет в еретических кругах. Сейчас же царит тишина. Да, времени прошло не так много, но тем не менее. Внедренные агенты не могут сказать ничего толкового, оправдываясь тем, что никакой информации о готовящемся, или свершенном теракте не поступало. Ну да. Быть такого не может. Когда речь идет о настолько крупной операции, полную анонимность обеспечить попросту невозможно. Значит нужно копать глубже.

Возбужденные голоса, переходящие едва ли не в крики, заставили обер-инквизитора выйти из раздумий. Он обернулся влево, к центральному входу в резиденцию, пытаясь понять причину волнений. Впрочем, в закрепленном наушнике тут же раздался голос одного из командира спецподразделения КТП.

— Владыка, мы обнаружили металлический кейс. Судя по первичному анализу, проведенному специалистами, он был доставлен на территорию резиденции после взрыва. Правда тут и без спецанализа все понятно. На корпусе… В общем, вам лучше увидеть своими глазами…

Маноло зашагал ко входу еще на первом предложении. Как-то сразу почувствовал — речь идет о чем-то важном. Максимально важном.

Взбежав по заваленным обломками, пыльным крошевом и битым стеклом ступенькам, обер-инквизитор прошел мимо несущих патруль стражей Конгрегации, войдя в холл, где уже проводились работы по очистке завалов, плюс храмовники с инквизиторами пытались найти улики третьего уровня, — те, что видны невооруженным взглядом. Судя по всему, небезуспешно. Чем может являться кейс, как не той самой уликой?

Маноло обошел рухнувшую бетонную плиту, переступил через выгнутую арматуру, перекрывавшую узкий проход и остановился перед смешанной группой из семи человек, из имперских безопасников, инквизиторов и храмовников, сгрудившихся вокруг одного предмета. Им оказался тот самый кейс, о котором сообщил Чиро Карри, инквизитор второго ранга, командир одной из спецгрупп Контртеррористического подразделения, который на данный момент склонился над находкой.

— Быстрый доклад! — потребовал Маноло, обращаясь конечно же к тем, кто попадал под юрисдикцию Конгрегации. Агенты Имперской Безопасности и рыцари Тамплиеры к подобной категории не относились.

Чиро Карри тут же выпрямился.

— Эдер Куртуа, — он указал на стоящего сбоку мужчину в черной спецовке с эмблемой Конгрегации. Один из сотрудников КТП, судя по всему. Лично обер-инквизитор его не знал. Да и не мог он всех знать чисто технически. Будучи обер-инквизитором Рима, Маноло руководил не только штаб-квартирой Римского отделения Конгрегации, но и всеми остальными отделениями, разбросанных по столице империи. Да, Рим не являлся центром Конгрегации, с самого начала уступив данное звание Толедо, но по численности сотрудников куда превосходил алькасар. В штаб-квартире Конгрегации трудилось около двух тысяч человек, плюс еще две-три сотни в двух других отделениях, расположенных в других районах Толедо. Цифра немалая, однако не идет ни в какое сравнение с Римским отделением. Под началом Маноло трудились те же две тысячи в главном штабе, плюс еще пять тысяч в тридцати отделениях, имеющихся в каждом из тридцати районов самого большого города на планете. Итого — восемь тысяч сотрудников, трудящихся в самых разных подразделениях Конгрегации, а потому он конечно же не мог знать каждого, не то чтобы по имени, но даже в лицо. — обнаружил кейс. — продолжал командир спецгруппы «Святой Бенедикт». — как видите, он едва-едва покрыт пылью, нисколько не покорежен, не обуглен, и вообще не несет на себе никаких следов внешнего воздействие, какое непременно должно было случиться во время взрыва. Плюс, — Чиро Карри крайне осторожно повернул кейс так, чтобы всем был виден корпус. — надпись. Весьма недвусмысленная.

Обер-инквизитор медленно кивнул. Действительно, совсем недвусмысленная. На белом металлическом корпусе кейса красной краской нарисовали улыбающийся смайл, а внизу добавили надпись: «открой меня». Сразу становится понятно — кейс имеет такое же отношение к резиденции представителя Халифата, как пророк Мухаммад к христианству. То есть, никакого.

— Вы провели слуховую диагностику?

— Провели. — подтвердил Чиро Карри. — Плюс проверили на радиацию. Ничего. Бомбы внутри нет. Кейс чист. Хотя следует провести дополнительные экспертизы для исключения химической и биологической угрозы.

— Хорошо. — Маноло повернулся к стоящим в обще группе коллегам по другим спецслужбам. — Вы не против, если мы доставим находку в наш штаб?

Агент из службы Имперской Безопасности просто пожал плечами, решив, что данный жест более чем красноречив. Храмовник расщедрился на целое предложение:

— Ваши люди обнаружили.

Что ж, значит решено.

— Пакуйте кейс и отвезите его в лабораторию. После всех анализов поднимайте на этаж КТП. Без моего разрешения не вскрывать! Это ясно?

Все синхронно кивнули.

Им ясно.

Ну и славно. Посмотрим, какой сюрприз им подготовили террористы, похитившие представителя. А то, что кейс был от них у обер-инквизитора не было никакого сомнения.

Глава 4

Священная Католическая Империя.

Рим.

Холм Палатин.

Замок святого Петра-мученика — штаб-квартира Римского отделения Конгрегации, на месте разрушенного дворца Флавия Домициана.

6 этаж — зал аналитики и боевого планирования КТП.

13:56.

— Теперь можем с уверенностью сказать, никакой биологической, химической, радиоактивной и иных угроз кейс в себе не несет. — с этими словами Чиро Карри поставил металлическую находку на стеклянную поверхность прямоугольного стола в центре командного пункта, что располагался в самом центре зала на уровне второго этажа и представлял из себя поднятую на металлических сваях площадку с абсолютно прозрачными стеклянными стенами.

Маноло переглянулся со стоящими за столом помощниками в лице трех инквизиторов первого ранга, и четверых кураторов главных отделов в подразделении, после чего кивнул.

— Открывай.

Инквизитор второго ранга с видимой небрежностью отщелкнул зажимы, хотя Маноло видел, как вздулась на лбу пульсирующая вена. Оно понятно. Не смотря на все проведенные согласно регламентам экспертизам, оставался шанс на подлянку. Следовательно, при любом раскладе первый удар принимает тот, кто находится ближе к кейсу. А ближе находится тот, кто открывает — то есть, Чиро Карри. На секунду командир спецгруппы замешкался, а затем рывком откинул крышку. Обер-инквизитор следил за реакцией подчиненного. Сначала он уставился внутрь ничего не понимающим взглядом, потом нахмурил брови, а через пару секунд скривил губы в злой гримасе. Сунув руку внутрь кейса, он достал оттуда миниатюрный предмет.

— Флешка. — объявил он, вертя ею в воздухе. — И, все.

Маноло понимающе усмехнулся. Теперь стала понятна злая гримаса Чиро. Они возились с кейсом несколько часов, тряслись от страха при транспортировке, проделали десятки разных анализов, а внутри достаточно объемного пространства оказалась всего лишь маленький носитель информации.

— Здесь еще одна надпись. — инквизитор второго ранга подошел к начальнику и положил перед ним флешку. И правда, к поверхности носителя была прикреплена бумажка с красной надписью: включи меня. В конце фразы стоял все тот же улыбающийся смайл.

Шутники, блин.

Весело им значит.

Что ж, посмотрим, как они будут смеяться, когда Святой Церковный суд объявит приговор и они окажутся на помосте, в ожидании огня. Скорее всего им будет уже не да улыбающихся смайлов.

— Нужно включить. — Маноло передал флешку стоящему справа инквизитору первого ранга, по совместительству являющегося руководителем Контртеррористического подразделения Конгрегации, Луису Мартиелло. Тот принял ее, и уже было потянулся к лежащему перед ним планшету, но его остановил Чиро.

— Там могут находиться вирусы! — пояснил он на вопросительный взгляд руководителя КТП. — Если они попадут в систему, могут возникнуть серьезные проблемы.

— Верно. — кивнул Маноло. — Чиро прав. Нужен компьютер, находящийся вне общей системы Конгрегации. Защита у нас одна из лучших в Империи, однако не стоит ее нагружать дополнительными встрясками.

— Сейчас принесу. — Чиро Карри бегом бросился с командного пункта, уже через секунду скрывшись из вида.

Про себя Маноло решил отметить сотрудника на будущее. Если понадобиться еще один инквизитор первого ранга, то этот сообразительный командир должен находиться в числе первых кандидатов.

Чиро вернулся спустя пять минут, неся в руках лэптоп.

— Вот! — он поставил его в центре стола. Так, чтобы мог видеть обер-инквизитор и руководитель КТП. Остальным пришлось немного сместиться.

— Вне системы? — уточнил Маноло, хотя итак знал ответ.

— Да. — подтвердил инквизитор. — Мой личный. Если во флешке все же окажется вредоносный разрушитель, будет не так жалко.

— Хорошо. — обер-инквизитор кивнул, и жестом дал знать Луису, чтобы тот начинал.

Руководитель КТП вставил носитель в разъем. Несколько секунд антивирусные защитники проверяли новый посторонний объект, после чего вынесли вердикт на экран: «вирусов не обнаружено».

— Хм… — Чиро пожал плечами.

Маноло полностью разделял его реакцию. Выходит, террористы не хотели причинить им или системам безопасности вред. Их цель заключалась только в одном — донести информацию.

Тем интересней…

На экране лэптопа тем временем появилось новое окно — Луис провалился во внутренность флеш-накопителя. Она оказалась практически пустой. Один-единственный файл. Судя по значку, видеозапись.

— Включай! — не задумываясь отдал приказ Маноло. Все равно тянуть не имеет смысла. Чем скорее они узнают с кем имеют дело, тем быстрее сумеют дать адекватный ответ.

По крайней мере хотелось на это надеяться. И, обер-инквизитор надеялся.

Луис навел курсор на иконку с видеофайлом и щелкнул по нему два раза. Секундная задержка, пока процессор обрабатывал запрос, потом появилось новое окно. Три фигуры на сером фоне голой каменной стены: тот, что посередине с заклеенным клейкой лентой ртом, запекшейся кровью на правой стороне лица, распухшим глазом, стоял на коленях; двое других в черной форме со скрытыми под масками лицами находились за его спиной. Один из них, тот что справа, держал в руках огромный тесак, прислоненный к горлу заложника. Его напарник усиленно изображал гранитное изваяние. Около пяти секунд картинка безмолвствовала, потом раздался закадровый голос; низкий, отдающий эхом. Маноло сразу же определил вмешательство программы, и сделал знак рукой одному из кураторов. Тот понял без слов. Его пальцы забегали по клавиатуре рабочего лэптопа, включая дешифровальную программу, с помощью которой можно было убрать все изменения, получив на выходе исходный материал.

— Думаю не нужно представлять человека, которого вы сейчас видите. Хотя… — говоривший усмехнулся. Зло усмехнулся. Обер-инквизитор недовольно скривился. Да, ему не нужно представлять заложника. Он его прекрасно знал. Во всяком случае, сугубо по профессиональному долгу. Лично они виделись несколько раз на официальных мероприятиях, да еще один раз в рабочей группе. Тем не менее, на лицо Маноло его хорошо запомнил, а потому даже программы идентификации не требовалось, он итак мог с уверенностью сказать: на записи представитель Халифата. Что, закадровый голос в следующую секунду подтвердил. — Лишним, наверное, не будет. Это, Хабдан Абу Атхари, постоянный представитель Арабского Халифата в Священной Католической Империи. Как видите, сейчас представитель взял вынужденный больничный… — говоривший хохотнул, затем резко себя оборвал и продолжил уже более серьезным голосом. — Мы были вынуждены пойти на такие меры, поскольку одни нехорошие люди убили инквизитора Карлоса Фернандеса, и отняли у него вещь, принадлежащую нам. Воровство есть нарушение одной из десяти заповедей. Как, впрочем, и убийство. Но, если на смерть инквизитора нам плевать, то вот вещь мы планируем себе вернуть. Итак, предлагаем обмен: жизнь Хабдана Абу Атхари на украденное у инквизитора. Для того, чтобы продемонстрировать вам серьезность своих намерений… — голос замолчал. Впрочем, обер-инквизитор, имея весьма развитые аналитические способности мог с легкостью предугадать дальнейшие действия. Говоривший подает невидимый знак, и… Ага, конвоир с тесаком размахнулся и рубанул, срезая правое ухо. Представитель замычал, вытаращил глаза, и дернулся с места — бессмысленные усилия. Скорее, просто инстинктивные. Хочется избежать боли. Хочется хоть как-то себя защитить. Вот только, в таком положении выход остается один: смиренно принимать свою участь, дожидаясь более подходящего случая. Ну, или попытаться свести счеты с жизнью. Правда, когда ты скован по рукам и ногам это не так просто. Как и ожидалось, второй охранник быстро среагировал на телодвижения заложника: схватил того за волосы, возвращая в прежнее положение. — Вот! — закадровый голос вернулся. — На этот раз ухо. Если через сутки требуемая нами вещь не будет возвращена, Хабдан Абу Атхари лишиться второго уха, или носа, или… — говоривший изобразил задумчивость. Почему изобразил? Да потому что видеозапись являлась разыгранным спектаклем с заранее прописанным сценарием. Маноло был в этом уверен. — скажем, члена… В общем, вы меня поняли. Верните то, что вы забрали у инквизитора, или попрощайтесь с Абу Атхари. Вот только, покончив с ним, мы возьмемся за другого. И так до тех пор, пока вы не отдадите украденную вещь! Будем надеяться на ваше благоразумие. До завтрашнего дня!

Еще несколько секунд Маноло наблюдал, как левый охранник рывком за волосы поднимает представителя на ноги и тащит за обзор объектива камеры.

Звук похожий на удар, жалобный стон и черный экран. Видео завершилось.

Обер-инквизитор отвел взгляд от лэптопа, глянув на того самого куратора, кому во время показа дал знак.

— Получилось?

— Еще немного… — не отрываясь от ноутбука пробормотал мужчина. — Еще чуть-чуть…

Ладно.

Перейдем к другим.

— Нужно идентифицировать тех, кто присутствует в кадре. — Маноло указал на уже черный экран лэптопа. — Мигель, пусть твои ребята займутся этим!

— Хорошо! — смуглый мужчина с седыми волосами поднялся на ноги.

— Мы должны…

— Есть! — воскликнул куратор, с силой хлопая ладонью о столешницу. Стекло недовольно задребезжало. — Ой! — он осекся, прикрыв рот рукой. — Извините. Я…

— Получилось?

— Да. Есть исходный звук.

— Так, — Маноло ткнул пальцем в сидящего сбоку инквизитора. — Луис, сразу запускай программу распознавания. Или… У тебя она есть на ноуте? — он посмотрел на куратора.

Тот кивнул.

— Да.

— Хорошо. Тогда пропусти звуковую дорожку через него.

— Сейчас.

— И дай нам звук. Может кто-то сумеет его опознать без помощи программы.

Через секунду в командном пункте вновь зазвучали те же самые слова.

— Думаю не нужно представлять человека, которого вы сейчас видите. Хотя…

Вот только на этот раз голос имел совершенно другой окрас. Не такой низкий, без многоголосого эха, не столь угрожающий — одним словом, самый обычный голос. Такой голос можно встретить на улице, в торговой лавке, в постоялом дворе, в соборе и не обратить на него ровным счетом никакого внимания.

Для Маноло голос оказался не знакомым. Судя по бесстрастным лицам инквизиторов, те также не узнали говорившего. Что ж, для этого есть компьютерная программа. Она берет голос и сравнивает сначала с базой Конгрегации, затем добирает из базы Ордена, затем у имперских безопасников, а если так и не обнаружено совпадений, начинает просеивать общую церковную (имперскую) базу. Рано или поздно совпадение находится. Иногда на идентификацию хватает пары минут, иногда затрачивается несколько часов, в самых сложных случаях счет идет на сутки.

На этот раз совпадение с вероятностью в 87 процентов, что на самом деле очень высокий показатель, не оставляющий никаких сомнений, вылезло спустя 16 минут. Довольно быстрая работа. Все благодаря базе Конгрегации. Он там находился. Причем, в списке ста разыскиваемых преступников. Не в первой конечно десятке, и не во второй, и даже не в четвертой — но в списке. Им оказался, некий Себастьян Тиллман. Судя по досье, основатель и пастор-учитель Церкви «Возрождение Царства». В свое время инквизиция плотно занималась его личностью, и его последователей, проведя более сотни арестов и несколько десятков казней. Семь лет назад секта ушла в глухое подполье. С того времени о них не имелось ни одной заметки. Либо инквизиция попросту перестала ими заниматься, либо секта перестала существовать. Судя по присланному видео, не перестала. Ну или предприимчивый пастор основал другую церковь. В протестантизме это не проблема. Сегодня можно открыть одну церковь, завтра другую, а послезавтра сразу парочку. Утром открыл, в обед закрыл, вечерам открыл другую.

В любом случае, имя причастного к похищению представителя Халифата и гибели восьми Тамплиеров известно, а значит жить ему осталось совсем немного…

Священная Католическая Империя.

Королевство Испания.

Толедо.

Толедский алькасар — штаб-квартира Конгрегации по делам и защите веры.

Здание Академии Святого Педро Николаса.

16:22.

— В годы моего обучения в этой самой академии, один из наставников сказал мне следующее: Бог не призывает тех, кто готов; Он готовит тех, кого призывает. Улавливаете разницу, да? Еще раз: Бог не призывает тех, кто готов: Он готовит тех, кого призывает. — отец Иезекииль пристальным замечающим любую даже самую незначительную деталь взглядом, обвел погрузившуюся в гробовое молчание аудиторию. Перед ним находился первый курс — совсем юнцы, по 13—14 лет, делающие первые шаги на пути к инквизиторскому званию. И тем большая ответственность возлагалась на наставников, ибо именно неокрепшие умы проще испортить, искалечить и загубить. К третьему-четвертому курсу ученики уже имеют сложившееся мировоззрение, ценности и пусть еще слабо выраженное, но понимание сути призвания инквизитора. К выпускному курсу ученики ничем не напоминают себя семилетней давности. То уже не наивные дети, а настоящие воины Христа, готовые биться, отстаивать и, если будет необходимо, умирать за сохранение чистоты католической веры. — Святой Педро Николас был тем, кого Бог избрал для Себя, кого призвал, и кого начал готовить к той наиважнейшей миссии, сравнимой если только с миссией Преславной Матери Церкви, Девы Марии. Наивно… Нет, скажу по-другому. Глупо думать, что святой Педро родился с мечом в руках, и с пеленок бросился на борьбу с еретиками, с горячим сердцем защищая Евхаристию, таинство Исповеди, сам институт Церкви, Папу и все остальное, что попирается грязными изъеденными червями неверия стопами протестантов. Нет, все гораздо обыденней. Кому-то может даже показаться скучным. Именно благодаря тому, как действует Бог. Именно благодаря произнесенной мной фразе минуту назад: Бог готовит. Может ли он ниспослать с неба огонь, который пожрет тех, кто одним только своим присутствием оскверняет христианскую землю? Безусловно. Вспомните моменты из Ветхого Завета, как огонь пожрал жрецов Ваала, ничем не отличающихся в свое время от нынешних еретиков. Да, они поклонялись другому божеству, тогда как протестанты вроде молятся тому же Богу, что и мы. Вот только, это большое заблуждение. Более подробно вы будете проходить разбор основных ересей и протестантских направлений на другом курсе, однако уже сейчас вдолбите себе в голове, или вырежьте на сердцах следующее: еретики верят и поклоняются иному Богу, чем мы католики, или раскольники-православные. У нас разные боги. Считать по-другому — уже ересь. Теперь вернемся к святому Педро… — отец Иезекииль нажал кнопку на лэптопе переключая картинку с названия лекции на рисунок одного из главных христианских святых, идущий наравне с апостолами и скользнул быстрым взглядом по аудитории, проверяя насколько ученики внимательны к подаваемой информации. Скользнул, и замер, увидев у входа в аудиторию человека в инквизиторском облачении. Тот поймав его взгляд, сделал призывной жест, указав сначала пальцем на часы, а затем махнув рукой на выход. Более, чем ясно. Отец Иезекииль тяжело вздохнул. Придется ученикам дослушать лекцию в другой раз.

Арабский Халифат.

Провинция Сирия под управлением эмира Ахмада аль-Хаддама.

Дамаск.

Цитадель Айюбидов — штаб-квартира местного отделения КСИ.

12:07.

— Вот вещи вашего инквизитора, какие были обнаружены в номере гостиницы. — Амир Каддафи указал на коробку, только что поставленную одним из стражей на вытянутый прямоугольный стол. Вместе с руководителем местного отделения Корпуса Стражей Ислама Пабло находился в просторном помещении, больше походивший на стандартный конференц-зал, находящийся на втором этаже Цитадели. Помимо руководителя отделения в помещении присутствовало еще двое стражей. Один из них, глава боевого подразделения КСИ, другой просто страж, занимающийся расследованием преступлений, касающихся веры. — Можешь просмотреть. — обер-страж приглашающе повел рукой. Пабло отказываться не стал. К счастью, глава всей структуры Мухаммад Аль-Файед прислушался к аргументам, приказав освободить его из- под стражи и дать возможность заниматься тем, для чего он собственно в Дамаск прибыл: расследованием убийства инквизитора. — Быть может, какие-то вещи тебя заинтересуют. Или ты обратишь внимание на те детали, которые остались нами незамеченными. — Амир Каддафи поморщился. — Хотя последнее вряд ли. Не так-то много вещей имелось у инквизитора. Сложно заблудиться в трех кактусах.

Пабло уже начал опустошать коробку, но при последних словах обер-стража не смог удержаться от смешка. Тому его реакция явно не понравилась.

— Что смешного? — Каддафи нахмурил брови, требовательно смотря на инквизитора.

— Да так… Сравнение с тремя кактусами немного позабавило…

— Почему?

— Ну… — Пабло выложил на стол Библию, Бревиарий и Коран. Первые две книги для священника стандарт, а вот последняя выбивается из общего ряда. Сильно выбивается. — Вы сказали: сложно заблудиться в трех кактусах. Я же встречал людей, которые не то что в трех, и даже не в одном, а в чистом поле умудряются заблудиться…

— Хм… — какой смысл в возглас вкладывал обер-страж, определить было сложно. Наверное, задумчивость.

Пабло продолжал выкладывать вещи. Карта Халифата, карта Дамаска, еще одна карта Дамаска с помеченными красным маркером местами, те самые красные маркеры, синий маркер, солнцезащитные очки, какие-то таблетки, склянки с жидким составом, карта Багдада, несколько книг на арабском языке, сменное нижнее белье, футболка, зарядные устройства, мешочек с десятью динарами, документы, идентифицирующие инквизитора как поданного Халифата и четки. На последнем предмете Пабло заострил особое внимание, не спеша откладывать его в общую кучу. Продолжая держать четки в руках, он перебрал пальцами деревянные бусины. Их было слишком много для Розария. К тому же отсутствовал крест.

— Субха, — с готовностью пояснил обер-страж. — мусульманские четки.

— Вижу, что не католические…

Пабло положил нить с 99-ю бусинами в общую кучу. Чем же ты занимался в Халифате, брат-инквизитор… Вещей действительно немного, но часть из них представляла большой интерес. Скажем, пластиковая карточка, удостоверяющая личность. По ней Карлос Фернандес являлся Ибрахимом ибн Масудом. Для чего они ему потребовались — понятно. Разъезжать по Халифату с удостоверением подданства Католической Империи, да еще будучи действующим инквизитором, такая себе перспектива. До первого патруля. А потом — добро пожаловать застенки. Но вот, где он их добыл, уже другой вопрос. Куда более интересный вопрос. Обычно, в случае если операция на территории Халифата была санкционирована Конгрегацией, либо проводилась имперскими безопасниками, а за территорией Католической Империи действовали либо отдел международных спецопераций, входящий в Конгрегацию, либо служба Имперской Безопасности, документы выдавались соответствующими службами. Подделки де-факто невозможно было отличить от настоящих, потому проколы случались крайне редко. Карлос же действовал самостоятельно. Выходит, пользовался услугами частных лиц. Тогда встает следующий вопрос: на территории Католической Империи, где данная деятельность строго запрещена и карается весьма жестоко, или имелись контакты на территории Халифата? В любом случае, при том или другом варианте, ему еще надо было как-то пересечь границу. Даже с поддельным удостоверением въезжать на территорию Халифата официальным способом равнялось бы самоубийству. Значит, прибег к услугам контрабандистов. Опять же, строго запрещенная деятельность. При поимке преступникам если и удавалось отделаться штрафом, то весьма солидным, где нулей существенно больше трех. Обычно пять. Бывало и шесть, если речь шла об большой группировке. Итого, отец Карлос как минимум воспользовался двумя услугами: по подделке документа и пересечению границы. Учитывая, что Пабло в силу должности специализировался на ересях, с текущими расценками знаком не был. Однако, наверняка речь шла о немалых суммах. Сотнях золотых, это уж точно. Выходит, брат-инквизитор пошел на такие растраты, лишь бы… А, вот тут новый вопрос. Лишь бы — что? Зачем ему это? Почему он так рвался на территорию Халифата? Почему решил нарушить свой инквизиторский долг и пойти на серьезные растраты, лишь бы оказаться здесь, на враждебной территории без малейшего прикрытия?

— Вас что-то заинтересовало мастер инквизитор? — глава Дамасского отделения Корпуса Стражей, внимательно наблюдавший за его манипуляциями, склонил голову на бок. Вряд ли он мог прочесть внутреннее волнение по лицу, поскольку Пабло, как и полагалось инквизитору напялил на него непроницаемую маску.

— Да. Заинтересовало. — не стал он упираться. — Карты. — Пабло взял в руки сложенную вчетверо детализированную карту Багдада с несколькими закорючками, поставленных красным маркером. Какую смысловую нагрузку они несли, знал, наверное, только сам Карлос.

— Что с ними? — не понял Каддафи.

— Их много. Две карты Дамаска, карта Багдада, плюс есть часть Аль-Мадины… Вы сумели выяснить места, где находился Карлос? Дамаск, Багдад, Аль-Мадина? Он там бывал?

— Бывал. — кивнул обер-страж. — Еще Мекка и Неджеф.

— Неджеф? — Пабло удивленно вскинул брови. — Насколько мне известно, с точки зрения безопасности, город весьма неблагополучный. Там постоянно происходят теракты, организованные шиитами, нападения на представителей духовенства и сил правопорядка.

Амир Каддафи скорчил гримасу, будто его заставили проглотить кусок дерьма, а затем еще и запить жидким дерьмом.

— Вы правы. До объединения территорий в единый Арабский Халифат, в Неджефе проживало большое количество шиитов. Дескать, к них там одна из главных святынь. Мечеть Имама Али, где, как они считают находится место погребения Адама и Ноя. — обер-страж вновь скривился. — После объединения в Халифат, какое-то время мы продолжали их терпеть. Однако, шииты слишком далеко ушли от настоящего ислама, а потому это был вопрос времени, как скоро халиф обратит на них свое внимание. Все же, почитание мощей, молитва святым и заступничество кого бы то ни было перед Аллахом, далеки от ислама. Поэтому, шииты и не мусульмане, вовсе. Они скорее похожи на вас, только в ином обличье. Особенно если учитывать, что их верховный имам обладает ровно такой же властью и такой же непогрешимостью, как ваш Папа. Таким образом, когда двести лет назад халиф Муса Наджиб аль-Рубаи создал Корпус Стражей Ислама, первый удар был нанесен именно по шиитам. В том числе по их главным местам поклонения, вроде мечети Имама Али. С тех пор с их стороны не прекращаются нападки, теракты, убийства, похищения и в том духе. Думаю, вам подобное знакомо. Вы боретесь с еретиками вот уже пятьсот лет, но они до сих пор причиняют вам серьезные беспокойства.

— Вы правы… — Пабло посмотрел на обер-стража невидящим взглядом, думая о своем. — Вы правы…

По всему выходило, что брат-инквизитор занимался активными поисками. Дамаск, Багдад, Мекка, Аль-Мадина, Неджеф — это только то, что удалось выяснить. Неспроста… Явно неспроста такой разброс. Карлос последовательно двигался за целью. Город за городом. И в конце концов нашел искомое. Нашел, и поплатился за это своей жизнью. Им же сейчас не остается ничего, как проделать тот же самый путь заново.

— Вы сумели выяснить в каком городе отец Карлос засветился первый раз?

— Багдад. — обер-страж ткнул пальцем в карту города, лежащую на столе. — Если смотреть на хронологию, то Багдад первый город, в котором видеокамеры сумели засечь вашего инквизитора еще пять месяцев назад. Сейчас мы работаем над деталями. Просматриваем все кадры, где Карлос сумел засветиться. Важно выяснить с кем именно встречался инквизитор, после чего наведаться в гости для приятной дружеской беседы.

— Хорошо. — Пабло удовлетворенно кивнул. Первая ниточка нашлась. Осталось только потянуть. — Тогда мне нужно лететь в Багдад.

Глава 5

Где-то на территории Священной Католической Империи.

Точное местонахождение — неизвестно.

Точное время — неизвестно.

Хабдану Абу Атхари было страшно. По-настоящему страшно. За свою жизнь ему не раз доводилось испытывать страх, однако тот не шел ни в какое сравнение с тем, какой ужас заполнял сознание и вообще всю внутренность на данный момент. Все же, одно дело бояться получить затрещину, или даже пару ударов палками от отца. Страшно? Конечно. Особенно, когда тебе семь лет. Или, довольно страшно появиться перед эмиром с известием о полном провале порученной задачи, принесшей с собой вместо прибыли в тысячу динаров, ровно такой же убыток. Страшно? Безусловно. Ехать по приказу халифа во враждебную Империю, где есть большая вероятность оказаться заложником в политических игрищах — очень страшно. Тем не менее, ничто из прошлого не сравниться с тем, какое ощущение наполняет сердце сейчас. То были теоретические угрозы с большой возможностью маневренности, благодаря чему в большинстве случаев удавалось избежать серьезных последствий. Сейчас же угроза реальна. Даже более чем реальная. Она вот тут, прямо перед ним. Хабдан видел тела убитых стражников, видел взрыв своей резиденции, показанный ему на планшете, да и боль от отрезанного уха никуда не делась. Шутки закончились. Сейчас не время для философствования или построения теорий. Все куда серьезней. Когда похитители угрожали резать его на куски, они говорили серьезно. Они будут резать. Сегодня ухо, завтра палец, послезавтра нос, и так до тех пор, пока от него не останется окровавленный обрубок мало чем походящий на человека.

Хабдан Абу Атхари застонал, прислонившись спиной к холодному камню. Он не знал, где именно они находились. После захвата резиденции ему ввели какую-то инъекцию, после чего сознание провалилось в пустоту. Присутствовали какие-то обрывки информации, типа размытых силуэтов, невнятных бормотаний, тусклого света, но собрать их воедино, составив одну целостную картину, не получалось. Сознание прояснилось уже здесь, в небольшой камере, хотя ближе к истине будет названием клетка. Или даже, клетка в камере. Квадратное каменное помещение с голыми стенами, небольшим зарешеченным окном под потолком, через которое правда не проступал дневной свет и железной заржавелой дверью на стыке двух стен. В противоположной стороне от двери находилась железная клетка с толстыми прутьями, примыкающая к стене. Убранством она разумеется не баловала. Деревянная узкая скамья, железное ведро для отходов, и все. Здесь он очнулся после насильственного химического забытья. Здесь находился до сих пор. Где именно «здесь», сложное сказать. Скорее даже невозможно. Понятно, что скорее всего где-то на территории Империи, но сузить варианты до конкретного города, или хотя бы региона, задача непосильная даже для джиннов.

Одно Хабдан Абу Атхари знал наверняка — если ему удастся выбраться живым, он уедет из Империи, снимется в Халифате со всех постов, и будет жить спокойной размеренной жизнью в своем поместье неподалеку от оазиса, выращивая экзотические фрукты. Больше никогда никаких государственных постов.

Ему хочется жить.

Очень хочется.

А на тех высотах куда он забрался царствует смерть, и живым там не место. Печально, что удалось понять эту истину только при таких обстоятельствах…

Прав был пророк, говоря о таких людях: «Не поведать ли вам о тех, кто в деяниях свои потерпел наибольший убыток? Тех, чьи усилия в этой жизни были тщетны, а ведь они думали, что поступают наилучшим образом…»

Священная Католическая Империя.

Рим.

Холм Палатин.

Замок святого Петра-мученика — штаб-квартира Римского отделения Конгрегации, на месте разрушенного дворца Флавия Домициана.

6 этаж — зал аналитики и боевого планирования КТП.

20:16.

— Нам нужна более подробная информация, как о самой церкви «Возрождение Царства», так и об их предводителе Себастьяне Тиллмане. — обер-инквизитор Рима взглянул на сидящего сбоку за столом рядом с Чиро Карри отца Иезекииля и вернулся к информации на планшете, синхронизированного с другими устройствами находящихся в командном пункте. Помимо уже упомянутого командира спецгруппы и преподавателя Академии, бывшего инквизитора, в небольшом помещении находился руководитель КТП, Луис Мартиелло, которому Маноло решил поручить проведение предстоящей операции, и трое вспомогательных кураторов: Диего Жезус, руководитель отдела внешнего наблюдения КТП; Елена Ди Лоренцо, руководитель отдела спутникового сопровождения КТП и Доменико Ровелло руководитель отдела анализа тоталитарных сект. Каждый из присутствующих внимательно слушал обер-инквизитора, бросая редкие взгляды на гостя. — Я изучил вашу работу по данному направлению, отец Иезекииль. Девять лет назад вы внедрились в секту, стали ее полноценным членом, затем довольно быстро сумели подняться по карьерной лестнице и всего лишь за год войти в так называемый «братский» совет. — Маноло оторвал взгляд от планшета, взглянув на молчавшего экс-инквизитора. — Я все правильно говорю, отец Иезекииль?

Священник молча кивнул. Обер-инквизитор Рима нахмурился. Со времени приезда в замок святого Петра-мученика, наставник Академии не произнес и пары десятков слот, предпочитая отмалчиваться.

Ладно, продолжим.

— Еще через полгода вас рукоположили в пасторы, и вы вошли в Тайный совет церкви. Оставшиеся полгода вы собирали всю возможную информацию о деятельности секты, ее ячейках, ее планах, финансах, количестве членов и прочее, что могло бы интересовать Инквизицию. Спустя полгода, то есть два года с момента внедрения, благодаря вашей работе Конгрегация смогла нанести сокрушающий удар, стерев еретическую псевдоцерковь с лица земли. Вот только, основателю удалось скрыться. Верно?

Отец Иезекииль снова кивнул, не произнося ни слова.

Это уже начало раздражать.

Отношение экс-инквизитора понятно — у него забрали жетон, и теперь внутри может присутствовать неприязнь к бывшим собратьям. Однако, во-первых — жетон забрали за чудовищный провал, из-за которого казнили несколько невинных человек; а, во-вторых, если с тобой разговаривают максимально корректно, то почему бы не отвечать ровно также, засунув свои мелкие обиды дьяволу в задницу?

— Сейчас Себастьян Тиллман всплыл на поверхность. Вполне возможно псевдоцерковь «Возрождение Царства», так и не была до конца уничтожена, затаившись в самых глубинках. Возможно беглый пастор создал другую организацию. Эти детали не так важны. Главное следующее, нам необходимо на него выйти, а вы, как никто другой в Конгрегации знаете лично его, и его ближайших сподвижников.

Маноло замолчал, выжидающе уставившись на молчаливого мрачного истукана. Отец Иезекииль таки соизволил разжать губы в скупом вопросе:

— Что именно вы хотите от меня услышать?

— Все. — так же коротко ответил обер-инквизитор, а после добавил. — Только, нам нужна не просто информация, падре. Нам необходима ваша помощь. Ваша непосредственная помощь.

Бывший инквизитор нахмурился. С минуту он переваривал полученную информацию. Маноло его не торопил. Пусть думает. Нельзя сказать, что времени валом, однако также нельзя сказать, что у Конгрегации есть лучшие варианты. Отец Иезекииль вне конкуренции. Он единственный, кто на самом деле знает о весьма замкнутой и не особо известной секте «Возрождение Царства». Причем, знает не понаслышке, а по-настоящему, став ее частью во время длительной спецоперации Инквизиции по ее полной ликвидации.

Спустя пять очень долгих минут, за которые трое кураторов казалось возненавидели экс-инквизитора, бросая на него яростные взгляды, отец Иезекииль вновь разомкнул губы.

— Если вы хотите моей непосредственной, как вы выразились, помощи, то у меня будут условия…

— Условия? Да вы вообще, понимаете, чем мы тут… — не выдержав взорвался Доменико Ровелло, руководитель отдела анализа тоталитарных сект, но быстро осекся под останавливающим взмахом руки начальника.

— Какие условия? — спокойно спросил Маноло. В отличие от кураторов, он был готов к такому повороту событий.

— Думаю, я не очень правильно выразился. — лицо экс-инквизитора осталось таким же хмурым, не изменяясь ни в лучшую сторону, не в худшую. Вполне возможно, это его обыденное выражение лица. Вот, наверное, было весело, если когда-нибудь он признавался красивой девушке в любви ровно с таким же выражением на лице. Хотя… Ей то уж точно было совсем не весело. — Не условия, а условие. Одно условие.

Маноло понимающе кивнул. Он даже догадывался, о чем именно сейчас пойдет речь.

— Говори.

Отец Иезекииль его не разочаровал.

— Мне должны вернуть жетон. Я снова стану инквизитором. И, не формальным, а действующим.

Обер-инквизитор Рима внутренне усмехнулся. Чего-то подобного он ожидал. Нет, даже не подобного, а именно этого. Что ж, он хорошо подготовился. Им нужен отец Иезекииль. Очень нужен.

Маноло сунул руку в карман и в следующую секунду на столе появился сверкающий желтым металлом жетон с уникальным номером своего обладателя. Глаза экс-инквизитора загорелись, буквально пожирая желанный предмет.

— Магистр Конгрегации согласен вернуть тебе жетон. Однако, — голос Маноло стал жестким и холодным, заставляя священника переключиться с созерцания жетона, возвращающего его в ряды инквизиторов, на свою персону. — вы должны помочь нам с текущей проблемой, и больше не совершать ошибок на инквизиторском поприще. Если повторится то, из-за чего вас отстранили в прошлый раз… — обер-инквизитор понизил голос. Он прекрасно знал суть дела, приведшее к отставке священника. Как знал, разумеется и сам падре. Тогда семь невинных, как позже показало внутреннее расследование, женщин отправились на костер. Ужасная ошибка, порочащая имя всей Конгрегации. Одно дело, когда ходят слухи о жестоком дознании, применяемом к еретикам, и совсем другое, когда казнишь невиновных. Инквизиция дорожила своей репутацией и потому отца Иезекииля немедленно отстранили от инквизиторской службы, переведя на штабную работу. Около года назад, он сумел отличиться, вычислив двойного агента в КТП Толедо. В правах инквизитора его не восстановили, но повысили, переведя в Академию на должность преподавателя истории эпохи Темных Времен Реформации. — Если повторится то, из-за чего вас отстранили в прошлый раз, — повторил Маноло. — вас не просто отстранят, а сошлют в далекий глухой монастырь, где-нибудь в приграничных восточных территориях, понимаете?

— Понимаю. — глухо отозвался священник.

— И, все равно хотите вернуть жетон?

— Хочу.

— Хорошо. — Маноло катнул жетон по стеклянной поверхности стола в сторону священника. Ладонь отца Иезекииля накрыла его сверху, предотвращая падение на пол. — Итак, псевдоцерковь «Возрождение Царства»? — он выжидающе уставился на полностью восстановленного в правах инквизитора первого ранга Иезекииля Коррадо.

— Да, хорошо. — лицо отца Иезекииля чуть смягчилось. Совсем чуточку, но разница казалось такой, будто вместо черных штормовых туч воссияло яркое солнце. Два солнца. Три. — На момент моего внедрения в секту, она насчитывала тысячу адептов. Казалось бы, зачем проделывать столь сложную операцию по внедрению агента в столь малочисленную секту, когда вокруг громадные исполины вроде той же псевдоцеркви «Светлой Пятидесятницы», или встающих на ноги «Детей Виноградаря»? Вроде нецелесообразно уделять столько внимания региональной секте, имеющей несколько маленьких ячеек, не представляющих большой угрозы. Но это на первый взгляд. Аналитики в Конгрегации, в частности из подразделения по борьбе с ересями, дали анализ, по которому «Возрождение Царства» за пять лет должно было из небольшой секты в тысячу адептов дорасти до среднего размера в пятнадцать тысяч, а за десять лет войти в Большую Восьмерку, при численности до ста тысяч. Иными словами, мы бы имели еще одну большую силу, угрожающую безопасности Церкви и Империи.

— Они имели ту же радикальную наклонность, что и «Дети Виноградаря»? — вопрос задал глава Контртеррористического подразделения, Луис Мартиелло.

— Не совсем. На момент моего внедрения даже речи идти о серьезных террористических актах со стороны «Возрождения Царства» не могло, поскольку они не имели необходимых на то ресурсы. Все же, не стоит забывать об их численности. Всего лишь тысяча членов. Из них шестьсот человек в центральной церкви, находящейся на тот момент в Ахене, и остальные четыреста, или даже чуть меньше распределены по трем ячейкам. Финансирование небольшое, на одни пожертвования большую активность не разовьешь. Потому террористической угрозы от них не ожидалось. Хотя, поступала информация о планах на будущее, подразумевающих под собой так называемые «акты устрашения».

— Кто они по идеологии? — Маноло бросил быстрый взгляд в планшет. — Из сводного описания мало чего понятно…

— Думаю, проблема не в сводном описании. — усмехнулся отец Иезекииль. — Проблема в них самих. Вряд ли я совру, если скажу, что адепты «Возрождения Царства» сами не понимали, чему они верят. Богословие секты представляло собой чудовищную солянку, помноженную на абсолютный хаос. Тут и вера в предопределение, и вера в Откровения, и собственный весьма искаженный перевод Библии, и пятое евангелие от архангела Гавриила, и неверное близкое к несторианству осужденному еще на Третьем Вселенском соборе в 431-ом году понимание Христа, и много еще всего, вплоть до веры в переселение душ. Потому, крайне сложно обозначить, кто именно по богословию, или идеологии псевдоцерковь «Возрождение Царства».

— И, не смотря на такую бредовость они развевались? — глаза Елены Ди Лоренцо, руководитель отдела спутникового сопровождения КТП, округлились.

— Развивались. — подтвердил отец Иезекииль. — К моменту окончания нашей операции по уничтожению секты, она насчитывала около четырех с половиной тысяч адептов. Понимаете, размах, да? Увеличение в четыре с половиной раза. За два года. Если аналитики и ошибались в своем прогнозе по развитию секты, то совсем ненамного.

— И, с чем связан такой успех? — мрачно поинтересовался Маноло, хотя уже догадывался об ответе.

Аналитический склад ума, умеющий быстро обрабатывать информацию и делать правильные выводы, не подвел обер-инквизитора Рима. Ответ оказался именно тем:

— Успеху секта обязана своему лидеру. Себастьян Тиллман — вот залог успеха. Не будь его, вряд ли «Возрождение Царства» набрало бы даже сотню последователей. Впрочем, — отец Иезекииль усмехнулся. Невесело усмехнулся. — Не будь его, такая невообразимая бурда даже не возникла бы. Лишь в такой больной голове, как у Себастьяна могли возникнуть подобные идеи. А за счет своей харизмы, он сумел продвинуть их в массы.

— И, его вы упустили… — медленно проговорил обер-инквизитор Рима, явно думая о своем.

— Упустили. Причем, до сих пор не ясно, как именно ему удалось уйти. Ловушка захлопнулась, когда он находился в зоне поражения. Точно находился. Мы перепроверяли с десяток раз до начала, и в разы больше после. Тем не менее, факт остается фактом. Себастьяну удалось нас переиграть. Нет, секту он потерял и потому чисто технически, Инквизиция в тот день одержала победу. Вот только, главной задачи — отрубить голову набирающему обороты чудовищу — не удалось. Для себя я оставил операцию против «Возрождения Царства» в разряде поражений.

— Ладно… — Маноло закинул руки за голову, пристально смотря на восстановленного в правах инквизитора. Тот взгляда не отвел. Жирный плюс в его копилку. — То дела минувших дней, но есть нынешняя проблема, и нужно решить, что нам с ней делать…

— Есть предложения?

Обер-инквизитор кивнул, раздвинув губы в многообещающем оскале.

— О, да! У меня есть предложение…

Арабский Халифат.

Провинция «Ирак-Араби» под управлением эмира Абдуллаха аль-Мудаддина.

Багдад.

10:03.

Один из крупнейших городов Халифата встретил Пабло раскаленным обжигающим солнцем, полной неподвижностью воздуха и висящей в воздухе пеленой выхлопных газов.

И хотя, его встречали еще на взлетной полосе, инквизитору удалось в полной мере насладиться всеми прелестями пустынного города. Конечно, с определением «пустынного» можно поспорить, учитывая расположение города на берегу реки, вот только, не слишком то водная гладь сглаживала сорокаградусное пекло. Хотя бы ветерок… Пусть небольшой… Но нет, полная неподвижность. Казалось, воздух дрожит под жгучими лучами небесного светила.

Пабло с радостью запрыгнул в темно-зеленый внедорожник Корпуса Стражей, ожидающий его в двадцати метрах от самолета. Внутри салона встретил прохладный ветерок кондиционера вкупе с приятным чуть сладковатым запахом каких-то восточных ароматов, что встречались везде. В гостинице, аэропорту, уборной и даже тут, в салоне автомобиля. Пабло было сморщился, но тут же нацепил на лицо бесстрастную маску абсолютного равнодушия. Не смотря на некоторую свободу в действиях, полученную от главы КСИ, не стоит забывать, где он находится. На территории врага. Что это значит? Все очень просто: вокруг него одни враги. Никому из окружающих нельзя доверять. Кроме того, нельзя врагам позволить читать твои эмоции, пусть даже они касаются такого пустяка, как запах салона автомобиля. Все равно — нельзя.

После того, как Пабло захлопнул дверцу внедорожника, к нему с переднего сиденья повернулся мужчина с коротко остриженными темными волосами, небольшой черной бородой, смуглым почти коричневым лицом и выразительными карими глазами, пытающиеся проникнуть в самую душу. С кем-нибудь другим такой бы фокус вполне прошел. Но, не с ним — инквизитором первого ранга и особополномочным представителем Конгрегации, со стажем службы более двадцати лет. Он сам к кому угодно может пролезть в душу.

Мужчина еще несколько секунд пристально вглядывался в его лицо, будто пытался что-то на нем прочитать, после чего усмехнулся одними уголками губ и протянул руку.

— Специальный страж Хамид аз-Захир. Мы будем работать вместе.

Пабло пожал протянутую ладонь. Она оказалась сухой и весьма крепкой.

— Пабло Красс, инквизитор. — представился он, хотя вряд ли в этом была особая нужда. Да вообще, хоть какая-нибудь нужда. Наверняка Хамид аз-Захир успел изучить к кому его приставили. И, не только имя, а полное досье.

— Надеюсь мы сработаемся. — улыбнулся страж и повернулся обратно на своем сиденье, перестав буравить гостя проникающим взглядом.

— Ага, я тоже… — буркнул Пабло, а затем поинтересовался. — Специальный страж, это ранговое отличие такое? Вроде, наших критериев?

— Верно. — с охотой поддержал разговор новоиспеченный ни разу не желанный напарник. — У нас отсутствует такое прямое распределение по рангам, как в вашей Конгрегации. Самый нижний уровень, помощник стража. Потом идет просто страж. А, затем специальный страж. Выше только обер-страж, если берем территорию города. Далее идут руководители провинций, и руководящие должности в Цитадели. Замыкает пирамиду Верховный Страж, глава всего Корпуса Стражей Ислама.

— Понятно. — кивнул Пабло, переваривая полученную информацию. В целом, ничего нового. И ничего удивительного. Чего-то подобного он и ожидал. Схема должностей в таких крупных структурах редко носит большие отличия. Вот и здесь, ничего нового. Вместо рангов приставки помощник и специальный, а суть одна и та же. — Ты приставлен ко мне на время нахождения в Багдаде, или на весь период расследования?

— Второй вариант. — в голосе напарника послышались неуместные радостные нотки.

Пабло поморщился.

Конечно, он не рассчитывал на полную свободу действий. Приставленный сотрудник обговаривался еще при его отправлении в Халифат. Тем не менее, хотелось, чтобы им был зеленый юнец, а не матерый волк.

Мечты, мечты…

Специальный страж Хамид аз-Захир похоже почувствовал его настроение, поскольку снова повернулся на сиденье, внимательно глядя на инквизитора.

— Не беспокойся, Красс. Я не стану мешать расследованию. Напротив, буду оказывать всю посильную помощь. Ведь именно для этого я к тебе и приставлен. Наша задача одна и та же: найти убийц инквизитора, узнать какую вещь они похитили, после чего вернуть ее, попутно расправившись с преступниками, поднявшими руки на вашего человека. Мы в одной лодке, Красс, понимаешь? В одной! Потому, не надо воспринимать меня, как врага, поскольку я им не являюсь. Я друг и союзник!

Пабло состроил на лице доброжелательную гримасу, дождался пока напарник отвернется, и повернулся к окну, где проплывали пригородные районы Багдада.

Друг и союзник…

Ну-ну…

Век бы не видал таких друзей, а затем еще такой же период времени, помноженный на десятизначное число.

Ладно, теперь ничего не поделать. Он будет рядом. Придется быть в разы осторожней, ожидая удар ножа в спину. В одном тот прав — главное, найти убийц инквизитора, а затем можно будет переключиться и на других врагов. Скажем, на специального стража КСИ, Хамида аз-Захира…

Арабский Халифат.

Священная территория под прямым управлением халифа.

Мекка.

Столица Халифата.

Цитадель Пророка Мухаммада — главная штаб-квартира КСИ.

11:48.

— Что у тебя? — специальный страж Малик Ясир склонился над рабочим местом своего подчиненного, с тремя широкоформатными мониторами, пятью клавиатурами и дополнительной панелью управления с мигающими зелеными, красными, синими лампочками. Подчиненный, даже не являющийся стражем, а лишь специалистом поддержки на самом деле являлся гением. Да, службу стража с постоянными выездами, перелетами, засадами, погонями, перестрелками, казнями ему не пережить. Да он и не стремился. Хусейн Асад являлся специалистом весьма узкой направленности. Причем, специалистом с большой буквы «С». Малик Ясир очень ценил своего подчиненного, и каждый день благодарил Аллаха, за столь ценный, нет, бесценный подарок. Во многом благодаря именно Хусейну ему удалось добраться до уровня специального стража за короткие два года, тогда как в основном на это тратят от десяти лет, за редкими, очень редкими исключениями. Однако два года назад в подконтрольном Малику отделе появился молодой немного скованный в движениях парень. Сначала тогда обычный страж Малик весьма скептически отнесся к новому пополнению, даже пожаловавшись своему руководителю на весьма низкое качество отбора в подразделении приема. Но уже спустя пару недель готов был взять свои слова обратно. Хусейн оказался редкой находкой. Очень редкой. В чем Малик быстро убедился на практике. Парень был гением во всем, что касалось поиска, обработки, анализе, шифровке и дешифровке данных. Ни одного прокола. Ни одного возврата. Ни одной задержки. Напротив, Хусейн выполнял стандартные задачи в три, а то и четыре раза быстрее своих коллег. Да и со сложными задачами никогда проблем не возникало. Там, где рядовой сотрудник потратит пару тройку дней, он справлялся максимум за сутки. Хотя обычно, быстрее.

Вот и сегодня, когда поступила задача от самого Верховного Стража. Сложная задача. В обычных условиях на ее выполнения потребовалось бы пару рабочих дней. Ну ладно, один рабочий день — но не меньше. Вот только, обер-страж дал на ее выполнение всего два часа, причем намекнул на великие санкции за задержку. Малик был в бешенстве, но ничего поделать не мог. Сказали — значит надо выполнять. Все надежды возлагались на Хусейна с его способностью бить все рекорды. И, тот не подвел. С минуту назад интерком на рабочем столе специального стража разразился нудной тирадой сотрудника, из которой удалось понять два слова: «результаты», «получилось». Вот и все. Такой Хусейн. Вроде гений, а с виду ни на что не годный протухший кусок… — дальше лучше не продолжать.

— Он. — Хусейн ткнул пальцем в центральный экран, где замерло слегка размытое изображение. Впрочем, сотрудник постарался и сумел повысить качество важных элементов. Одним из них был убитый инквизитор, вторым человек, с которым он на изображении вел беседу. То, что требовалось! Задача, поставленная обер-стражем, ниспосланная де-факто от самого Верховного, заключалась, как раз в этом: найти того, с кем контактировал инквизитор. И, конечно речь шла не о продавщице прохладительных напитков, или слуги в гостиной. Нужна стоящая информация. И, Хусейн, судя по изображению на центральном экране ее нашел.

— Молодец! — Малик хлопнул своего сотрудника по плечу. — Пусть тебя в раю ожидает сотня райских гурий!

Хусейн искривил рот в понятной только одному ему гримасе. Вполне возможно, она означала предвкушение. А, может напротив, отвращение. Малику было плевать. Он уже спешил к начальнику с радостной новостью.

Он снова справился.

В такой критически важный момент!

Быть может, очередное повышение до обер-стража, пусть в маленьком пыльном городке, уже не за горами!

Ничего, когда-нибудь он займет место — и, не обер-стража, а самого Верховного!

Арабский Халифат.

Провинция «Ирак-Араби» под управлением эмира Абдуллаха аль-Мудаддина.

Багдад.

Мечеть Аль-Хулафа.

13:41.

Первым, что бросалось при взгляде на самую старую мечеть города, построенную еще в первом тысячелетии, тридцатиметровая башня минарет, с которой осуществлялся призыв к молитве. Азан отзвучал пока они ехали на внедорожнике, и затих как раз к моменту, когда спецстраж остановил служебный автомобиль перед воротами, ведущими на территорию мечети. Наступило время дневного намаза. По правилам Халифата во время молитвы прекращают работу все заведения, закрываются магазины, прекращается любое движение на дорогах — одним словом, жизнь полностью останавливается. Осуществлять работу могут только жизненно важные службы, вроде реанимационных, сил правопорядка, следящих за исполнением закона, ну и разумеется, Корпус Стражей Ислама.

— Выходим! — напарник кивнул в сторону мечети. Впрочем, указания были излишними. Пабло уже открывал дверь внедорожника, впуская в прохладный салон раскаленный дневной воздух. Если с утра ему казалось, что он попал в печь, то теперь, когда термометр дополз до отметки в пятьдесят градусов, инквизитор начал понимать, какие страшные мучения ожидают всех еретиков в преисподней.

К высокому арочному входу в мечеть спешили толпы опоздавших, и они пристроились вслед за ними. Буквально пять метров по бетонному тротуару, потому поворот направо, еще с десяток шагов, после чего утыкаешься в спину идущих впереди. Вернее, уже стоящих, а не идущих. Минута на раскаленном солнце, отчего Пабло хотелось взвыть. Теперь города северных территорий, которые он ненавидел всеми фибрами души из-за своей серости, не казались такими уж отталкивающими. Да, серо; да, промозгло; да, навевает депрессивное состояние, однако Багдад с его яркостью, жарой, шумом, сводит с ума. Между серым Кельном и наполненным красками Багдадом, выбор падет однозначно на последний вариант.

Мужчина впереди шагнул вперед, проходя сквозь открытые двери арочного входа, и Пабло шагнул вслед за ним. Внутри царил полумрак. Полумрак, но не прохлада. Да, здесь было полегче, чем на улице с раскаленным бетоном, однако воздух явно не кондиционировался, оставаясь недвижимым. Инквизитор обернулся назад, к следующему за ним напарнику. Тот понял вопрос, и указал на широкий коридор слева, по которому двигались остальные посетители мечети.

— Там находится молитвенный зал для мужчин. — пояснил он, ускоряя шаг и равняясь с напарником.

Оставшуюся часть пути они прошли молча. Спустя десять метров коридор перешел в большое округлое помещение, являющееся главным молитвенным залом. Пабло даже замедлил шаг, стараясь не производить лишнего шума. Вообще, какого-либо шума. Все же, люди молятся. Пол в зале устилал темно-зеленый ковер с желтыми узорами. Стены оказались совершенно голыми, в то время, как купол украшала витиеватая роспись, сочетающая в себе зеленые, красные, желтые и голубые цвета.

Впрочем, на внутреннее убранство мечети Пабло было глубоко наплевать. Задержавшись на входе, он окинул толпы собравшихся проницательным взглядом, ища определенного человека. Задача не из легких. Сколько здесь находилось человек? Две сотни? Три? Нельзя сказать, что зал забит битком, однако молящихся, выстроенных на данный момент в горизонтальные линии, довольно много.

Пабло снял туфли и вступил на мягкий ковер, двигаясь вдоль стены. Молящиеся тем временем совершили земной поклон. Восхитительное зрелище, когда несколько сотен людей одновременно падают ниц, касаясь лбом земли. Очень горько осознавать, что каждый из них поклоняется совсем не тому, Кто на самом деле заслуживает поклонения. Пабло оглянулся. Спецстраж Хамид аз-Захир неслышной, кошачьей походкой двигался за ним. Дойдя примерно до середины стены, инквизитор остановился. Двое мужчин в задних рядах оглянулись, окинув нарушителей спокойствия обжигающим взглядом. Впрочем, когда в руке Хамида аз-Захира показался медный жетон Корпуса Стражей, их лицо тут же изменилось. Один из них побледнел, другой нервно задергался. Пабло усмехнулся. Похоже, Корпус Стражей уже переплюнул Святую Инквизицию в рекламировании своих методов.

— Пойдем вперед! — тихо прошептал напарник, указывая рукой в дальний конец молельного зала. — Имам там. После окончания намаза нам к нему будет сложно подобраться. Потому, берем сейчас. Ты заходишь слева, я справа.

Пабло молча кивнул и сделал шаг вперед, руками разъединяя двух стоящих рядом с друг другом мужчин. Ни один из них не сказал ни слова. Ну да, насколько Пабло было известно, во время намаза не только разговоры, но даже и посторонние мысли строго запрещались. Тем временем, молящиеся продолжая оставаться на ногах, сделали поклонное движение. Скривившись от собственных действий, инквизитор протиснулся между верующими. Один из них, не пожелал уступать место, напрягши тело, точно оно было из гранита. Пришлось ему помочь. Левой рукой Пабло оттолкнул мужчину в сторону. Сзади послышались оханья, и тихое бормотанье нецензурной брани, отчего головы других молящихся повернулись в ту сторону. Инквизитор не останавливаясь продолжил движение. Сквозь одних, сквозь других, сквозь третьих… Люди тем временем опустились на колени, уткнувшись лбом в пол. Быстрый рывок! В несколько прыжков Пабло преодолел сразу четыре линии. Молящиеся приняли сидячее положение. Тот, что справа косо покосился, но ничего не сказал, вернувшись к молитве. Раздался призыв имама, и вновь несколько сотен человек опустились на пол, касаясь лицами земли. Новый рывок. Удалось преодолеть пять линий, по пути наступив кому-то на ладонь. Раздалось недовольное шипенье сквозь стиснутые зубы. Пабло поморщился. Да, когда тебе наступает на руки здоровый мужик, не самое приятное ощущение. Вряд ли мужчина захочет повторения. Вернее, точно не захочет. Пабло посмотрел вправо, где через одного молящегося, застыл напарник. Тот поймал его взгляд и указал рукой вперед. Инквизитор посмотрел в указанном направлении. Еще десять рядов, и они перед своей целью. Вот только, молящиеся поднялись на ноги, затрудняя передвижение. Наверное, Хамид аз-Захир мог бы вынуть жетон Корпуса Стражей, крикнуть «Святая Инквизиция!», ой — не то — «Стража Ислама!», и ринуться вперед. Очень сомнительно, чтобы у него возникли преграды. В Католической Империи мало кто мог решиться в открытую противостоять Инквизиции. Если только совсем больные на голову еретики, которым уже нечего терять. Здесь же, в Арабском Халифате, Корпус Стражей имеет даже больший вес, чем Инквизиция в Империи. А значит, при виде жетона люди будут ниже воды, и тише травы… Или, там было по-другому? А, не важно. Смысл понятен. Почему же страж не пользуется таким преимуществом не понятно. Ладно, все равно они близко к цели.

Пабло плечом отпихнул стоящего слева мужчину и протиснулся вперед. В отличие от своих собратьев, тот не стал мириться с подобной грубостью. Инквизитор уже шагнул вперед, когда ощутил, как его тянут за плащ. С немалой силой тянут. Обернувшись, он увидел искаженное яростью лицо мужчины, одетого в просторное светло-бежевое мужское платье и серым платком на голове. Не долго раздумывая, на это попросту не было времени, Пабло заехал обиженному в живот, отчего тот согнулся пополам. Следом удар костяшками в висок. Сильный удар. Мужчина даже не успел вскрикнуть, свалившись на пол мечети без сознания. Одна проблема решена, но вот за ней сразу же выстроились с десяток других. Упавший мужчина завалился на соседа. Тому такой расклад явно не понравился, и он с негодованием на лице вскочил на ноги. За ним поднялись еще несколько молящихся, видевших все происшедшее от начала до конца.

Супер.

Ни о какой конспирации больше не может идти и речи. Хамид аз-Захир похоже подумал о том же самом. Выдернув из-за складок балахона медный жетон, он громко прокричал, не оставляя шанса на тишину тем, кто не обращал на возникшую проблему внимания и продолжал совершать намаз:

— Стража Ислама! Никому не двигаться! Стража Ислама!