Бесплатный фрагмент - Нетленки

ОСАННА

И в день своих благодарений,

И в ночь безмолвных покаяний

Я не пишу стихотворений,

Не совершаю воздаяний.

Но в бесконечном сплине будней

На фоне мирных беззаконий

Я сочиняю вольнодумно

И раздаю богам поклоны.

Мне суета людского стада

Не нарушает равновесья:

Есть у меня уютность сада,

Нет — дискомфорта мракобесья.

Дыша в гармонии с природой,

Ловя космические звуки,

Я наслаждаюсь и свободой

Не умереть от жизни скуки.

Преобразуя ритмы в песни,

Боюсь нарушить первозданность

Неутомимой поднебесной,

Ее святую богоданность.

Сияют звезды откровенно,

И хаос мил в порядке строгом.

Так будь же ты благословенна,

Судьба, отмеченная Богом!

ДАННОСТЬ

Когда на девичью судьбу

Вдруг ляжет похоти печать,

Устрой красавице гульбу,

Позволив сладостно кричать.

Но только ей не предлагай

В итоге сердца своего:

«Опасен страсти сиволдай», —

Предупреждал Виктор Гюго.

Ведется так из века в век:

Чтоб не страдать всю жизнь булгой,

С одной гуляет человек,

А под венец идет с другой.

ПУТЬ ПОЗНАНИЯ

Задернув шторы, ты разделась,

Легла игриво на софу,

Воспламенилась и зарделась,

И… родила во мне строфу.

Я записал четыре строчки,

Перечитал, проверил ямб,

Но почему-то в слове «кочки»

Мелькнуло дно глубоких ям.

Я подошел к тебе и, сверху

Взглянув на прелести твои,

Провел ритмическую сверку

Моих стихов с мечтой любви.

И оказалось в самом деле,

Что есть ущелья и холмы

На восхитительнейшем теле,

Особо в области кормы.

Увидел я без оптик бемских,

Что вся гармония небес

Заключена в рельефе женских,

Столь притягательных телес.

Я постоял еще немного,

Посозерцал долину грез,

Поизмерял глазами ноги

И под конец задал вопрос:

«А можно я открою шторы?

Ландшафт твой трудно разглядеть».

Но ты в меня метнула взоры,

От коих легче умереть,

Чем быть недвижной их мишенью

На протяженье трех секунд, —

И тотчас я пришел к решенью,

Что оросить бы надо грунт.

И я исполнил прихоть страсти

Неуправляемой твоей —

И вмиг рассеялись напасти,

И в доме стало веселей;

И шторы сами разлетелись,

И свет объял твои черты,

И ямбы строф, не канителясь,

Сложились в стройные ряды.

Так я узнал, что в жизни личной —

И это было мне как новь —

Моя поэзия вторична,

Первична все-таки любовь.

ОБРАБОТКА

Я таких, как ты, еще не видел,

Потому, наверно, невзначай

Вскользь тебя признанием обидел,

Что люблю зеленый крепкий чай.

Ты ждала, что я тебе признаюсь

В неземной, возвышенной любви,

Но прости, амурничать стесняюсь,

Глядя на конечности твои.

Не всему начертано развиться

И не всем предписано любить.

Ветер тоже вынужден резвиться

В дни, когда так хочется грустить.

Только ты не вздумай погружаться

В никому не нужную печаль,

Постарайся бодренькой держаться,

Будто в прошлом ничего не жаль.

На тебя смотрю я, не моргая,

Находясь с душой своей в борьбе.

Разве ты не хочешь, дорогая,

Рассказать, чем дышится тебе?

Твоему задумчивому взгляду

Так идет копна на гладком лбу.

Ты не против, я к тебе подсяду:

Рядом лучше чувствовать судьбу.

Дашь мне руку — стану хиромантом,

А не дашь — возьми сама мою.

Если хочешь, благостные мантры

Для тебя единственной спою.

Ветер веет, словно аллилуйю

Посвящает облаку вдали,

Намекая нам, что поцелую

Не помеха страсти патрули.

Ты согласна с этим постулатом,

Трепет губ твоих я сердцем уловил

И тебя, не будучи прелатом,

На союз со мной благословил.

ПРЕСТУПНИЦЕ

Когда мой влажный труп найдут на дне,

Ты поскорби немного обо мне,

Но в горе волосы свои не рви

Ни в память обо мне, ни о любви.

Как ты скорбишь, пусть видят все вокруг —

И тела содрогания и рук,

И слез неуправляемый поток,

И мечущийся у ноздрей платок,

И сгорбленную спину, и вуаль,

Похожую на черную печаль,

И голову, склоненную слегка

В ту сторону, где плещется река, —

И пусть твои стенания у всех

Не вызовут сомнения, что грех

За смерть мою лежит на тех плечах,

Которые при матовых свечах

Влекли мой дух в пьянящий омут грез,

В чей ил я навсегда ногами врос,

Куда меня под сенью темноты

Отправила без сожаленья ты.

ИЗНАСИЛОВАНИЕ

Хватали девушку за грудь,

Молила жертва провиденье,

Чтобы вмешался кто-нибудь,

Предотвратив грехопаденье.

Тянули с девушки белье,

Срывали трусики и лифчик,

И обнажалось то былье,

Что видеть вправе лишь счастливчик.

Бедняжку бросили на грунт,

Раздвинув ноги ей, воткнули

В святое место срамный шпунт —

Он был смертельней даже пули.

Поочередно маньяки

Вершили мерзостное дело,

Впиваясь яростно в соски,

Измяв поруганное тело.

Глумились жестко, веселясь,

Сопровождая гнусность матом;

Им не казалась эта связь

Злоизвергающим развратом.

Вокруг росла толпа зевак,

Но ни один из этой массы

Не проявил себя никак,

Хотя бы возгласом гримасы.

Глядели жадно мужики,

В своих штанах в бильярд играя,

А слабый пол сжигал зрачки,

От белой зависти сгорая.

СОВЕТ

«Не обещайте деве юной

Любови вечной на земле».

Булат Окуджава

Пишите правду о любви —

Она не так прекрасна после

Того, как лирика в крови

Уже других волнений просит.

Вскипают чувства, как в котле,

И остывают в свете лунном.

Любви нетленной на земле

Не обещайте душам юным.

Любовь рассеется, как дым,

И будет горько и обидно

Сердцам наивно-молодым

За все, что станет вдруг не видно.

Не разукрашивайте в сочь

То, что на время лишь дается:

Да, романтична в койке ночь,

Но жизнь не в койке ведь живется.

Когда пресытятся тела,

И нега станет не приятна,

Вступают в дело силы зла

И обнажают в буднях пятна.

И тут уже, как ни держись,

От перемен со знаком «минус»

Не оградится сексом жизнь,

Не загорится снова примус.

Разочарованно во мгле

Угаснут судьбы век за веком.

Любви бессмертной на земле

Не обещайте человекам.

ЖЕРТВЫ УСЛОВНОСТЕЙ

Он, своего «дружка» не подвергая риску,

Зажав его в руке, плодит мечты в крови.

Так дева юная, свою лаская «киску»,

Тоскует перед сном об истинной любви.

ПОЛЕЗНЫЙ СОВЕТ

Совокупляясь с кем-нибудь,

Предохраниться не забудь

И, чтобы в самку не влюбиться,

Ты начеку все время будь.

НА ВКУС И ЦВЕТ…

Мы переспали. Так, наверно,

За нас решили небеса,

Хотя любви твоей каверна —

Не первой свежести краса.

Но я люблю твою обвислость

И бородавки, и прыщи,

И необдуманные мысли,

И неиспорченность души,

И целлюлит, и запах пота,

И многочисленность морщин,

И что грудей твоих работа —

Сводить с ума тупых мужчин.

Конечно, ты — не Василиса,

Не длинноногая модель,

Но привела моя вибрисса

Меня к тебе, а не в бордель.

Не знаю, было ль то в запале

Иль это каверза судьбы,

Но мы с тобою переспали,

Добавив соли в наши лбы.

НАИВНОМУ РИФМОПЛЕТУ

Ты думаешь, народ воздаст за боль,

Страдания, изложенные в рифмах,

В поэзии твою оценит роль

И воспоет тебя в красивых мифах?

Надеешься, что песенки твои

Украсят праздники, семей застолья,

Что изречениями о любви

Ты будешь вечным спутником раздолья?

Мечтаешь в хрестоматии попасть,

Посмертно издаваться многотомно,

Иметь над поколениями власть

Поэмами, вздыхающими томно?

Ты жаждешь покорения умов

Банальностью певучих афоризмов

И сотрясения любых основ

При помощи избитых силлогизмов?

Ты грезишь, что на родине твоей

Поставят памятник тебе из бронзы

И что пред ним, воскликнув: «Корифей!»,

Согнутся государственные бонзы?

Мечтать не вредно. Но пойми, дружок,

Что слава вечная — удел могучих:

Кому-то торт, кому-то пирожок,

А кто-то голоден в лесах дремучих.

Но если где-то девица в избе

В глуши провинциальной и далекой

Непроизвольно вспомнит о тебе

И перечтет заезженные строки,

И в одиночестве безрадостном своем

С желанием любви с тобой не сладит,

Представив, как вы нежитесь вдвоем,

И контуры груди своей погладит,

И между ног ладонь свою зажмет,

Вздохнет в тоске, и взор свой затуманит,

И, сладость испытав, затем уснет,

И мифом грез саму себя обманет,

И, в неге пробудившись, на заре

Произнесет, что сущее прекрасно,

Тогда ты вправе, лежа на одре,

Считать себя страдавшим не напрасно.

О ПОЛЬЗЕ СОБЛЮДЕНИЯ
САНИТАРНО-ГИГИЕНИЧЕСКИХ
НОРМ

Он трогал руками любые места:

Была влюблена ты и все позволяла.

Но он обходил поцелуем уста,

Спускаясь губами к долине Ваала.

Кудряшки твои щекотали язык,

И груди вздымались его повеленьем,

Бугрился на шее подвижный кадык,

И чрево пылало высоким томленьем.

Входил он в тебя — и вулканилась жизнь,

И радостно было от ритмики тела,

И не было между страстями межи,

И было все так, как Венера хотела.

И действо венчалось усталостью рук,

Усталостью ног и забвением сладким,

И в сон уходил утомленный супруг,

А ты погружалась душою в догадки.

Тебя беспокоил ответ на вопрос:

«За что дорогой не лобзает мне губы?».

Быть может, ты думала, это — склероз,

А может, меня он и вовсе не любит.

И только под утро, бесплодно пробдев,

Прижавшись к спине благоверного мужа,

Ты веки смыкала и нежила блеф:

«Мне в рот поцелуй, скажем прямо, не нужен».

Но годы прошли, и теперь ты одна —

Ты брошена мужем, целующим в губы

Другую жену, потому что она

Не ленится чистить для милого зубы.

НЕЗВАНАЯ ГОСТЬЯ

Я встретил Вас в моей постели —

То был действительно сюрприз.

Все прелести на Вашем теле

Я расценил как Божий приз.

Как хорошо, что Вы решились

Ко мне явиться в поздний час

И так роскошно оголились

Всей красотой ко мне анфас!

Ничто нам не было помехой,

И мы немедленно зажглись,

Отметив ночь волшебной вехой,

Преобразившей нашу жизнь.

Когда мой сон прервался шумом

На фоне утренней зари,

Я понял, Вы ушли самумом,

Замок не тронув на двери.

Мне было горестно и сладко,

Но я не мог найти ответ,

Как Вы проникли в дом украдкой:

У Вас ключей ведь вроде нет.

И взлома нет, и окна целы,

И нет отверстий наверху…

Но все равно Вы были смелы,

Добившись цели во греху.

И все ж я думал: «Если дева

Смогла так запросто войти,

Ни у кого не вызвав гнева,

То всякий может по пути

В мой дом вломиться и нагадить,

Украсть нажитое, сломать —

И так судьбу мою разладить.

Замок мне, что ли, поменять?

А если все-таки ключами

Она открыла дверь мою?

Тогда не стоит сгоряча мне

Менять подходы к бытию».

И я оставил все на месте

И каждый день надеюсь вновь,

Что Вы появитесь, и вместе

Мы повторим в ночи любовь.

ПРЕДНАЧЕРТАННОСТЬ

Я долго смотрел на ложбинку твою

И думал печально: «А что в ней такого,

Что мы погибаем в греховном бою,

И жребия нам не добиться иного?».

Видать, неспроста всемогущий Творец

Придумал самцов, тяготеющих к самкам,

И хитро устроенный страсти ларец,

Ничуть неподвластный каким-либо рамкам.

Во имя ларца мы шлифуем наш ключ

И все норовим его в скважину всунуть,

Срывая попутно невинный сургуч,

Лишь ради того, чтобы сладостно плюнуть.

А то, что потом происходит, никак

Великому разуму ввек не постигнуть:

Судьба превращается то в кавардак,

То во что, к чему мудреца не подвигнуть.

И так угасают самцы во греху,

Себя обуздать не сумевшие в страсти.

Всего лишь отверстие, дырка в паху,

Но сколько у этой прогалины власти!

Я долго глядел на ложбинку твою,

И в думах безрадостных ночь пролетела.

Мне выпало тоже стоять на краю,

Уму вопреки, по велению тела.

ЖИТЕЙСКОЕ

Не намекай на негу, дорогая, —

Мне надоели прелести твои:

Будь ты в одежде иль совсем нагая,

Горишь иль нет подобием любви,

Меня отныне больше не волнуют

Ни красота твоя, ни тонкий ум,

Ни взоры глаз, которые ревнуют,

Ни кудри, ни уста, ни платья шум.

Не знаю, что и как со мной случилось,

Не ведаю, когда и почему,

Но что-то вдруг под сердцем отключилось —

И стал я глух на свете ко всему.

Возможно, это — временная слабость,

И время восстановит прежний пыл —

И снова я твою постигну сладость,

Вновь полюблю, что ранее любил.

Ну а пока, меня не отвергая,

Собрав в кулак терпение и страсть,

Не намекай на негу, дорогая,

Пока не сгинет холода напасть.

ЭКСПРОМТ

Твою необнаженность не приму —

Болтать впустую я не расположен.

Лишь поступая строго по уму,

Мы естеству отпраздновать поможем.

ТАИНСТВО

Твои небритые подмышки

Произвели вчера фурор,

А невоздержанность отрыжки

Была похожа на позор.

Да и наряд твой модернистский

Своей прозрачностью сразил

И даже тех, кто феминистски

На этом рауте бузил.

Тебя разглядывали жадно,

Насмешки сыпались, как снег,

Мне было рядом безотрадно,

Я не решался на побег.

Тебя сочли все за вахлачку,

Звучало «фи» и даже «фу!»,

Но я держал в уме заначку,

И вот вношу её в строфу:

Ты провела всех на мякине,

И это видел только я,

Что эпиляция бикини

Была божественна твоя.

ДОЛЖНИКИ

Я задолжал тебе за ночь,

Ты задолжала мне за утро.

Я рассчитаться бы не прочь,

Но поступаешь ты не мудро,

Переступая каждый раз

Через возвышенность желанья,

Предпочитая ипостась

Несовершенного закланья.

Кому от этого тепло?

Одни лишь глупые капризы,

Амбиций дурственное зло,

Неконструктивные сюрпризы…

Давай не будем усложнять

Простые истины природы

И совершим поход в кровать —

Не бесконечны наши годы.

Я не хочу быть должником,

Когда способен расплатиться.

Мы это сделаем тайком,

Моя упрямая должница.

ПРОПИСНАЯ ИСТИНА

Запомни правило простое,

Держа в уме просторы ложа:

Любить друг друга можно сидя

И на ногах, но лучше лёжа.

В ОЖИДАНИИ

Мне все равно, в каком часу

Ко мне нагрянет Азраил.

Я жизнь ему преподнесу,

Которой в общем-то не жил.

Изучит он мою судьбу,

Из сострадания без слов

Отметит мне перстом на лбу,

Что сотрясатель я основ.

К добру то будет иль к беде,

Но я не стану возражать.

Своей сопутствовать звезде —

Не то, что лошадь объезжать.

На этом свете иль на том

Печать заметят на челе,

Я не ступлю ногой в содом

И буду рыцарем в седле.

Пока архангел не нашел

Дорогу к дому моему,

Я буду слушать, как Эол

Поет воздушное во тьму.

ИЗДЕРЖКИ ЖИТИЯ

Не испускай, любимая, ветра:

Ведь у меня хроническая астма.

Я понимаю, пучится с утра,

Но надо быть разборчивее в яствах.

И окна все неплохо бы открыть,

Желательно, как душу, нараспашку,

Иначе я могу навек отбыть

В загробную сырую каталажку.

Мне свежий воздух доктор прописал,

А не дышать продуктами клоаки.

Ты во дворе стреляй, чтоб я не пал

Невинной жертвой газовой атаки.

Без примесей мне нужен кислород,

Но ты, вредя любимого здоровью,

Все производишь сероводород,

Объевшись луком, салом и морковью.

Я не могу же сутки напролет

Свое лицо терзать противогазом;

Ты метеорам ограничь полет

Хотя бы толерантным унитазом.

Чтобы поспать спокойно хоть часок,

Из спальни я переместился в зал бы,

Но, прячь, как страус, голову в песок,

Я все равно твои услышу залпы.

Затычка вряд ли лучший инструмент —

Она напомнит пробку из бутылки:

Ты выстрелишь ее в любой момент,

И у тебя нет ока на затылке.

Ты мне супруга, мать и медсестра,

Вот почему прошу тебя сердечно,

Не испускай при мне свои ветра —

Я благодарен буду бесконечно.

НАВЕЯННОЕ ПУШКИНЫМ

«Ты видел деву на скале,

В одежде белой над волнами…».

А.С.Пушкин

Мы завершили в сотый раз,

Что совершается в постели,

Что опишу я без прикрас

Во время будущей метели.

Ты отвернулась к небесам,

Я повернул глаза к обоям,

И почему, не знаю сам,

Мне гул послышался прибоя.

Стояла дева на скале

В одежде белой над волнами,

А мне все чудилось, во мгле

Она летала с облаками.

Быт может, горечью любви

Она покинула мужчину,

Нашла скалу повыше и…

Внезапно прыгнула в пучину.

Я обомлел, но через миг

На помощь бросился прыгунье,

На дне несчастную настиг…

Наверно, было полнолунье…

Мне страшно это вспоминать…

У девы череп был расколот…

И кровь рекой…. О Бога мать!

Я был здоров, силен и молод,

Но еле справился с собой…

На берег выволок останки…

Людей позвал… Они толпой

Вдруг на меня пошли, как танки,

Крича: «Убийца — это он!»…

И в результате я невинно

На десять лет был осужден

И отсидел их благочинно.

Я был подобием маго,

Когда решил в своей обиде,

Спасать не буду никого

Ни в этом мире, ни в Аиде.

Промчались дни размером с годы,

Тебя я встретил на скале,

Глядела мрачно ты на воды,

Кипела в собственном котле

Переживаний неразумных

И собиралась прыгнуть вниз,

Найти надеясь в волнах шумных

Свой роковой посмертный приз.

Я подошел к тебе поспешно,

Твою ладонь вложил в свою

И повелительно, но нежно

Сказал: «Не стойте на краю».

С тех пор мы вместе в этом доме

В любви, в согласии живем,

Все хорошо как будто… кроме

Того, что память мечет гром.

Вот и сейчас ты смотришь в небо

И вспоминаешь ту скалу,

Где рок безумно и нелепо

Толкал тебя отдаться злу.

Мы каждый день с тобою рядом,

Мы каждый день вершим любовь

И каждый день печальным взглядом

Друг другу грусть даруем вновь.

Но оба мы живем в надежде,

Что, в море высыпав золу,

Забудем все, что было прежде —

Несправедливость и скалу.

ЖЕНЩИНАМ

Если ваши груди

Обнаружат в блуде,

Все равно за это

Ничего не будет.

Ну а если будет,

Вы скажите людям,

Что достигнет света,

Кто других не судит.

Бесконечно труден

Путь не по Иуде:

На такой планете

Выбор слишком скуден.

Постарайтесь блюда

Есть не от верблюда —

И поймете меты

Лунного талмуда.

Никакое чудо

Не спасет от худа.

Помните о детях

И во время блуда.

Даже изумруды

Производят зуды.

Следуя заветам,

Берегите груди.

N…

Я Вам бесплатно преподнес

Букет из красно-белых роз,

Но Вы решили расплатиться,

Забыв о том, что Вы девица…

Короче, я не пожалел,

Что Вам цветы купить посмел.

МУЖЧИНАМ

Не бейте женщину в лицо,

Но хлопайте по попе,

На обручальное кольцо

Не жмитесь, как холопы.

Не бейте женщину ногой,

Но обнимайте нежно,

Своей навеки дорогой

Потворствуйте прилежно.

Не бейте женщину в живот,

Прижмитесь лучше ухом —

И вы услышите, живет

В нем воплощенье духа.

Не бейте женщину ни в глаз,

Ни в бровь, ни в нос, ни в зубы,

За это ласкового вас

Она сильней полюбит.

Не бейте женщину никак

Ни ныне, ни вовеки:

«Он умер, — скажет даже враг, —

Достойным человеком».

ИЗДЕРЖКИ ЖИТИЯ — 2

На свежий воздух, дорогая,

Я выбегаю каждый раз,

Когда ты, всех вокруг пугая,

Свой испускаешь едкий газ.

Ты не могла б немного тише

Производить свой артобстрел? —

Я не могу ведь жить на крыше,

Хоть и для этого созрел.

Твои чумные канонады

Уже на площади слышны,

Где совершают променады

Бойцы невидимой войны.

Они прошли огонь и воду,

Их просто так не бросить в дрожь,

Но их не тянет на природу,

Когда ты залпы выдаешь.

Быть может, доктору покажешь

Ты свой «химический завод»,

Ему по-честному расскажешь,

Чем занимается живот,

Как заставляет он то место,

Что под спиной размещено,

Забыть сиесты и фиесты,

Как будто проклято оно.

Возможно, есть еще лекарства,

Меня способные спасти

От ежечасного мытарства:

Ты их купи и проглоти.

Моя любовь к тебе огромна,

Но вот «орудие» твое

Ведет себя совсем не скромно

И портит наше бытие.

Пусть не дана судьба иная

И не всегда по жизни гладь,

Но надоело мне, родная,

Во двор все время выбегать.

СМЫСЛ ЖИЗНИ

Люблю я ноги раздвижные,

Когда в какой-нибудь глуши

Провинциалки заводные

Мне все исполнят от души.

Тревожен мир, народы в злобе,

И жизнь бессмысленна, друзья,

Коль нет любви высокой пробы

И не угадана стезя.

Все суета, возня да склоки,

И судьбы тлеют и гниют,

То создают, то рушат блоки,

То ищут брошенный приют.

Хотят любви, но денег мало,

Награбят — уж не до любви,

Одно спасенье — Гватемала,

Где не настигнут визави.

Такая жизнь пуста, как бочка,

В которой нет уже вина.

Сынок забудет, плюнет дочка —

И чья, скажите, в том вина?

Вот почему в дни затяжные

Произносите без стыда:

Люблю я ноги раздвижные,

Не разлюблю их никогда.

АМУРНАЯ ДАННОСТЬ

Когда девическая грудь

Во время танца на балу

К тебе прижмется как-нибудь,

Воздай Всевышнему хвалу.

Когда же девицы бедро

Коснется органа любви,

Даруй ей злато-серебро

И после танца удиви.