Бесплатный фрагмент - Немного космоса

Кто скрывается под овечьей шкурой?

Мария устроилась между корнями большого дерева. В тени густой пышной листвы пастушка не ощущала жары, а лучи солнца не мешали рассматриванию картинок и букв на экране мобильного телефона. Фотографии из ленты виднелись во всей красе, а новые сообщения в чате обещали вот-вот появиться.

Так странно… Еще совсем недавно, буквально столетие назад, никакие булькающие и пищащие звуки, радостно возвещающие о новом послании, не нарушали тишину прекрасной гористой местности. Зеленая поляна, на которой паслось стадо овец, с трех сторон упиралась в живописные склоны. Четвертая сторона уходила по прямой линии за горизонт. Где-то там, в этом самом горизонте, располагалась деревня, но ее шум до пастбища не добирался.

По сути, природа со временем не изменилась. А вот человек стабильностью похвастаться не мог.

Едва ли Мария походила на пастушек прошлых времен. Никаких платьев с оборками и забавных шляпок. Джинсы и футболка были куда удобнее и символичнее. В век практичности не придумаешь эмблемы лучше, нежели небрежная повседневность. С пастушками из прошлого Марию роднила лишь прямая обязанность следить за стадом.

К счастью, овцы паслись с самым спокойным и безмятежным видом. Блеяние слышалось то тут, то там, однако тревоги оно не вызывало. Желающие взбунтоваться и убежать не попадались, овцы дружно приняли решение оставаться там, куда их привели, так что Марии требовалось лишь изредка отвлекаться от телефона, чтобы проверить общую обстановку и вновь уткнуться взглядом в экран.

— У меня опять все чешется, По, — раздраженно сказала одна овца другой голосом, который отдаленно напоминал мужественный.

— Ну так почешись, — ответил По и окинул взглядом своего друга и коллегу Ву. Ву выглядел как типичный представитель стада. По это успокоило.

— Я не могу! — возмутился Ву и взбрыкнул левым заднем копытом. — Эта форма жизни такая неуклюжая… А в сочетании с обильным волосяным покровом она кажется мне совершенно бестолковой. К жаре я привык, но вот это постоянное желание почесаться убивает меня. И ведь до чешущегося места никак не дотянуться.

Словно в доказательство своих же слов Ву постарался дотянуться мордой до спины, но толку от этого было мало.

— Может, примем другую форму? — спросил недовольно Ву.

— Нельзя, — строго ответил По. — Приказ был оставаться в этой, и мы останемся. 257 лет назад она помогла нашим коллегам. И 812 лет назад тоже. И 1159… И… В общем… Много раз. Не вижу смысла отступать от проверенного пути.

— Но почему именно такая дурацкая форма… — не унимался Ву. — Они там в прошлом совсем не задумывались о своем комфорте?

— У землян есть поверье, что в овечьих шкурах прячутся волки. Раз поверье существует, значит, в этом что-то есть. Значит, в овечьих шкурах можно спрятать что угодно, хоть сжатую черную дыру. Вот и мы тоже спрятались. Конспирация — это целая наука, знаешь ли.

— А я думал, что это все из-за того, что мы с Альдебарана… — Ву саркастично хмыкнул.

— А это тут каким боком? — не понял По.

— Ну… Альдебаран… Баран… Овца… Игра слов… Типа забавно и все такое…

— Отставить нелепую филологию! — По грозно посмотрел на Ву. Чувство юмора сопровождало не каждого выходца из Альдебарана. — Продолжить щипать траву и быть на стороже.

— Так точно… — вяло ответил Ву.

Тяжело вздохнув, он наклонился к земле и отщипнул немного травы. Той самой, которая росла на прекрасном зеленом поле посреди живописных склонов и тишины. Казалось бы, почему не насладиться этой трапезой? Но увы… Вкус травы не слишком нравился пришельцу. Горьковато, да еще и язык порезать можно. Нет, считал Ву, настоящим овцам точно не стоило завидовать. Жизнь у них странная и полная опасностей для языка.

Кстати, одна из овец неожиданно обратила на Ву внимание. Она с пристальной растерянностью оглядела соседа по стаду.

— Бе-е-е-е, — сказала овца и тут же замолчала.

У Ву изо рта выпали остатки недожеванной травы.

— Чего она хочет? — спросил Ву, глядя с опаской на По.

— Понятия не имею, — отозвался тот. — Просто ответь ей.

— Как?!

— Как-нибудь.

Ву немного подумал, проклял тот день, когда согласился на свою работу с таким огромным количеством абсурдных составляющих, прокашлялся и со всей старательностью выдал ответ.

— Бе-е-е-е.

Внутри себя Ву содрогнулся от подобного опыта, но уставившуюся на него овцу, кажется, все устроило. Она не стала продолжать диалог, просто повернулась к Ву полубоком и уставилась в горизонт.

— А долго нам еще ждать? — спросил Ву, пытаясь отслышать назад свое «бе-е-е-е».

— Согласно официальным данным… — По задумался и прикинул в уме расчеты. — Вторжение на Землю в этой точке начнется через 3 минуты, 27 секунд. А что?

— Да ничего… У меня по-прежнему все чешется.

Мария ушла с головой в телефон. Она то хмурилась, то улыбалась. За 3 минуты и 27 секунд она успела сделать пару селфи. Пейзаж, может, и статичен долгие годы подряд, но ракурсов может быть бесконечное множество. Искусство селфи вообще не менее бесконечно, нежели Вселенная.

А затем началось вторжение. Просто взяло и началось. Ничего особенного. Обыкновенная попытка захвата чужой планеты.

На поле с неба невидимым лучом спустился большой металлический ящик. Он выглядел так банально, что любому наблюдателю захотелось бы немедленно зевнуть. И никакие признаки того, что внутри что-то копошится, не улучшили бы ситуацию.

По подошел к ящику, внимательно осмотрел его и кивнул Ву.

— Все как всегда, — сказал По. — Действуем по инструкции. Раз… Два…

Ву тоже подошел к ящику и приготовился.

— Три!

Команда прозвучала, и два пришельца в овечьих шкурах одновременно ударили копытами по низу ящика. Тот вздрогнул, недовольно фыркнул и полетел наверх. Ничего другого ему не оставалось. Не захватывать же Землю, когда ее охраняют две инопланетные овцы. Через пять секунд ящика уже и след простыл.

— Миссия выполнена, — буднично сообщил По.

— Хвала Млечному пути! — обрадовался Ву и добавил почти умоляющим тоном. — Предлагаю убраться с Земли. Как можно скорее.

— А почему ты так боишься здесь находиться? — спросил По и оглядел прекрасное зеленое поле посреди живописных склонов.

— Да так… — хмыкнул Ву. — Не могу отделаться от мысли, что в овечьих шкурах прячемся не только мы.

Не худший сценарий

— Я буду скучать по этим статуэткам, — сказал Джо и грустно вздохнул.

— Серьезно? — то ли удивился, то ли возмутился Шон. — Это то, что тебя сейчас волнует? Статуэтки?

Иногда, когда Шон повышал голос, Джо хотелось бросить все и поскорее спрятаться где-нибудь. Он привык к громким голосам, но только во время рабочего процесса, а не вот так вот, когда в голову взбредет.

Джо кое-как уговорил себя не прятаться под стол. Вместо этого он спокойно, с почти недрожащей рукой, поставил статуэтку на специальную антригравитационную полку. Статуэтка простояла на поверхности несколько секунд, а потом медленно поднялась и начал крутиться вокруг своей оси так же, как это делали другие статуэтки рядом. Скоро им всем предстояло опуститься вниз и начать пылиться, но Джо не суждено было этого увидеть. Его должны были увезти до того, как офис обесточат.

— Да ладно тебе, — Джо попытался отмахнуться от настроя Шона. — Все же будет хорошо.

— Ну да…

Шон явно не собирался соглашаться, однако беседу продолжить не удалось. Автолет уже подъехал, сопровождающие выгрузились из него и приготовились забрать новых подопечных. Джо и Шону оставалось лишь попрощаться с привычной обстановкой, интерьером и всем, что окружало их много-много лет. Новая жизнь неумолимо простиралась перед двумя старыми коллегами.

Что интересно, на пороге офиса Джо и Шона ждали отнюдь не захватчики. Сурового вида охранники не были представителями той планеты, которая в недалеком прошло покорила родные места двух коллег. А ведь этот сценарий был вполне логичен. Захватчики могли бы в полной мере насладиться триумфальной победой, унизить побежденных и понавыдумывать разных дурацких наказаний. Ведь планета, где десятилетиями жили и ни о чем не волновались Шон, Джо и еще миллионы людей, была покорена теми, кого местные считали как минимум необразованными сумасшедшими варварами. Уж у них-то точно должны были найтись разные способы наказаний.

Но нет. Сейчас отвезти Шона и Джо в место для отбывания наказания собирались совсем не завоеватели, а очень даже однопланетцы. И наказание тоже выписали именно они. По большому счету завоевателям до Шона и Джо не было никакого дела. И это, пожалуй, бесило Шона больше всего остального.

— До свидания, статуэтки, — печально продекламировал Джо, прощаясь с кабинетом.

— Да заткнись ты! — буркнул Шон. Порой ему казалось, что Джо вообще ни понимает происходящего. А порой ему казалось, что ему не казалось.

— Ваше время истекло, — вмешался один из тех, кому предстояло сопровождать наказуемых.

Джо последний раз провел руками по Оркисам, любимым наградам, столь важным для бывшего почетного работника индустрии развлечений. Шон, еще один бывший представитель этой сфере, фыркнул и пошел к выходу. Вздохнув в очередной раз, Джо засеменил следом.

— Мы точно скоро вернемся, — резюмировал Джо, когда милое его сердцу здание исчезло за поворотом. Автолет неумолимо ехал прочь. За первым поворотом случился второй, третий… Потом Джо сбился со счета. Дома этажностью в сто-двести этажей стали проноситься мимо один за другим. От бесконечного стекла и бетона могло зарябить в глазах, но никто не обращал внимания на вид из окна.

— Чисто из интереса, — раздраженно заговорил Шон. — Почему ты думаешь, что мы скоро вернемся?

— Так мы же добрые, — с твердой решимостью напомнил Джо. — А добро всегда побеждает зло.

— Вы — зло, — вмешался один из охранников автолета. За шлемообразной маской было неясно, как он выглядит и с каким выражением лица говорит.

— Я не согласен! — крикнул Джо.

— Заткнись! — пнул его Шон, заметивший на охраннике пистолет самой последней модели. Когда у человека есть пистолет, с ним лучше не спорить.

— Чего ты? — не понял Джо. — Это все большая ошибка. Или большая игра. Мы не проиграли завоевателям. Противостояние на самом деле еще продолжается, просто невидимо. И вот тогда, когда оно по-настоящему подойдет к настоящему концу, мы возликуем. Мы же добро!

Шон готов был поклясться, что охранник посмотрел на него очень пристально.

— Он всегда такой? — спросил человек в шлеме и кивнул в сторону Джо.

— Нет, — хмыкнул Шон. — Иногда бывает хуже.

— Это многое объясняет.

Полминуты никто ничего не говорил.

— Да сами посудите, — решил не сдаваться Джо. — Наша цивилизация во всем превосходит захватчиков. Наше оружие? Лучше. Наше богатство? Больше. Наш авторитет среди других цивилизаций? Тут и говорить нечего. Тут с нами вообще никто не сравнится. Нас все любят. А сами мы — сплоченный образец любви к своей планете. Мы едины. И наши убеждение, наши жизненные устои лучшие. Так что остаться в проигравших мы никак не можем.

— Я бы посмеялся, но не могу, — печально сказал Шон. — Ты с такими речами запоздал уже на год.

Именно столько времени прошло с тех пор, как планета была захвачена. И ровно столько понадобилось для того, чтобы разыскать всех виноватых в проигрыше, провести суды и сделать это в лучших местных традициях.

Свое наказание Шон и Джо должны были отбывать не в тюрьме. Вместо этого суд постановил, что виновные будут заниматься исправительными работами и жить на территории огороженного лагеря для недопреступников. Это все отлично вписывалось в те самые местные судебные традиции. В тюрьме следить за жизнью заключенных у широких масс не получится. А следить за ними в данном случае было в крайней степени важно. Людям было жизненно необходимо видеть страдания тех, кто был виноват в их бедах.

— Ой… — сказал Джо, когда его и Шона подвели к их новому дому. Если, конечно, это можно было назвать домом. — Я себе все не так представлял.

Вытянутая вперед узкая одноэтажная постройка, казалось, имела четкий план в ближайшем времени развалиться. Ее потертые серые стены знавали лучшие времена. А снаружи, перед «домом», не было ничего, кроме пыльной земли и других построек точно такого же печального вида.

— А как? — спросил Шон, заранее зная, что ответ ему не понравится.

— Ну… — задумался Джо. — Я предполагал аскетичность, но ждал, что при этом все равно будет современно. Чисто. Должны были быть всякие технические штуки вроде экранов на окнах. Мы же продвинутые.

Через несколько мгновений он увидел интерьер постройки.

Покосившиеся шкафы будто бы подпирали потолок, стоящие вдоль стен двухъярусные кровати не были убраны. Вид их не отличался свежестью, запах — тоже. А редкие маленькие окна решительно не желали добавлять помещению естественного освещения.

— Мы все еще продвинутые? — уточнил Шон.

— Да! — гордо ответил Джо. — Но только не в этой сфере. Преступников и нарушителей у нас последнее время было не так много. Очевидно, все вот это вот построено на скорую руку. Не было времени построить все нормально. Мы же все-таки захвачены.

— В этом он прав, — с иронией отозвался охранник. — Это все было собрано почти что со свалок. А если бы вы, ребята, угодили в тюрьму, то увидели бы весьма технологичное местечко. Никаких потертостей, все автоматизировано, спланировано до мелочей.

— Вот! — обрадовался Джо. — Я же говорил. Мы — самые продвинутые.

— И при этом проиграли довольно непродвинутым завоевателям, — саркастично напомнил Шон.

— Мне не нравится наша работа, — пожаловался через несколько дней Джо.

Его в крайней степени утомляла необходимость постоянно собирать незаканчивающийся мусор, подметать улицы, да еще и делать это под надзором охраны, а иногда и назойливых репортеров. Раньше Джо любил репортеров, но теперь они его раздражали своими грубыми неуместными вопросами. Раздражало и все остальное вокруг. Нет, Джо однозначно предпочел бы заниматься тем, к чему привык.

— Соболезную, — ответил Шон, который был не в большем восторге от новой жизни. — Но продолжай подметать. А то наше наказание продлят на лишний месяц.

— Не продлят, — сказал Джо и тут же продолжил мести улицу. — Я думаю, мы здесь, чтобы немного успокоить людей, а потом нас выпустят. Причем, с извинениями. Ярко, красиво. В конце концов мы нужны не здесь. Ведь нашу работу никто кроме нас лучше не делает.

— Точно, — кивнул Шон и неудачно наклонился. Мышцы его заныли уже не в первый раз за этот день. — За нами прилетят розовые пони, и мы улетим на них в далекие дали.

— Розовые пони? — искренне удивился Джо. — Глупость какая. Скорее нас заберут на тех летающих мотоциклах, что начали производить в том году. Мне так жаль, что мы не успели снять ничего, где эти мотоциклы были бы в кадре. Это было бы так захватывающе… Ну ничего. Успеем еще.

— Аг-га… — буркнул Шон.

Возвращаюсь обратно к месту ночлега, Шон не уставал любоваться городом. Любование это нынче сопровождалось печалью и тоской, но все же эстетическую привлекательность можно было ухватить.

Гигантские, по-современному стильные дома с окнами всех форм и видом возвышались над горизонтом. Внизу сновали машины, вверху — внутрипланетные летающие корабли. Шон был бы не против оказаться в баре на одном из этих кораблей. Те из них, что были люксово прогулочными, вообще радовали ресторанами, барами и прочими увеселительными местами. Помимо стандартного выбора еды и напитков пунктов эдак из ста, рестораны предоставляли роскошный вид и самые интерактивные живые шоу, где роботы и люди участвовали плечом к плечу.

Только все это было в прошлом. Не для всех. Но для Шона точно было. Вместо жизни в роскошных современных квартирах он теперь довольствовался невнятной развалюхой. На километры вокруг не было ни одной красивой женщины. А Джо был постоянно рядом, чем превращал жизнь Шона в еще больший кошмар. На любимой работе Джо и Шон так часто не общались, а по вечерам расходились по домам и отдыхали друг друга. Ну, во всяком случае Шон отдыхал от Джо.

На новом месте Шону вообще почти не спалось. Он занял второй уровень кровати. И сделал это не по доброте душевной, а из боязни, что если второй ярус достанется Джо, то неуклюжесть, сопровождаемая криками и травмами, станет единственным ежевечерним развлечением в лагере отбывающих наказание. А если Джо все же приспособится как-то забираться наверх, то точно не откажет себе в удовольствии упасть на пол во сне. И тогда придется возиться, искать врача, слушать причитания… Легче было самому спать на верхнем ярусе.

Впрочем, Шон и сам боялся упасть. Никаких ограничителей и прочих атрибутов техники безопасности не было. Кровать сколотили, будто бы не думая вообще ни о чем. Матрас так вообще представлял из себя мешок, набитый то ли соломой, то ли старыми тряпками. Ортопедический эффект, подстраивающиеся под позвоночник материалы… Все это даже не заглядывало в лагерь.

Забавно, но именно так Шон представлял себе спальные места тех, кто теперь имел все права на его планету. Завоеватели были Шону по-прежнему непонятны. Джо, разумеется, негодовал больше, но Шон тоже не мог себе представить, как так получилось, что цивилизация на сто уровней ниже его цивилизации оказалась сильнее.

Порой, бессонными ночами, Шон занимался тем, что пытался угадать, как все вышло так, как вышло. Не могло же все это в самом деле случиться из-за него, Джо и других их коллег. Или все же могло? Шон ненавидел эти свои мысли, однако точно знал, что из заточения в ближайшее время его не выпустят. Правосудие родной планеты оказалось беспощадным. К тому же Шон не забывал, что приговор для него и Джо изрядным образом успокоил почти все население планеты. Без приговора могли бы случиться бунты, восстания и прочие неприятности. Народу нужны были виновные, и народ получил виновных.

Последнее Шон понимал как нельзя лучше. Он и сам несколько раз прибегал к трюку выставления кого-то крайним во имя всеобщего блага. Только вот раньше ему и в голову не приходило, что однажды крайним сделают его самого.

— Приятного аппетита, — Джо с опасением глядел в свою тарелку. Вроде бы там была каша. А вроде бы и нет. А даже если и каша, то не к такой еде привык человек, познавший в жизни куда более разнообразную и вкусную пищу.

Местная столовая вообще могла показаться филиалом ада любому, кто ел не только для того, чтобы наесться. Да и местная публика образу достойного места для приема пищи не способствовала. Джо и Шон изрядно потеряли в своем внешнем лоске за проведенное в лагере время, но остальные по-прежнему были куда грязнее.

— Не думаю, что слово «приятно» здесь вообще уместно, — Шон разделял опасения Джо, но ему так хотелось есть, что он заставил себя побыстрее приняться за еду.

— На вкус как испортившаяся маракуйя, — заметил Джо, попробовав кашу на кончике ложки. — Я скучаю по маракуйе. По нормальной маракуйе, а не по испортившейся.

— Заткнись и ешь.

Шон сегодня был в особенно плохом настроении. В этот день, согласно прежнему, доприговорному графику, он должен был быть на крупной премии и получать награду за заслуги перед планетой. Но день проходил совершенно не так. Все, что получал Шон, это невкусную еду и негативные эмоции.

— Слушайте, пацаны, — обратился к Шону и Джо сидящий напротив мужчина, тоже отбывающий наказание на социальных работах. — Смотрю на вас и думаю… Откуда я могу вас знать?

— Мы здесь уже две недели, — сказал Шон. — Наверное, виделись в столовой раньше.

— Две недели… — вздохнул Джо. — Нас уже должны были отпустить. Шоу обычно проходят не так. Почему никто не проконсультировался с нами о том, как правильно писать сценарии?

— Стоп!

Незнакомец крикнул так, что на месте подпрыгнули ни только Шон и Джо, но и остальные присутствующие.

— Так вы те самые продюсеры? — догадался незнакомец. — Которых обвинили в создании всех условий для захвата планеты?

— Это было нечестно… — протестующе пискнул Джо. — Мы ничего такого не сделали. Мы всю жизнь занимались тем, что прославляли нашу планету на всю Вселенную. Фильмы рассказывали о жизни наших людей, о нашей культуре, привычках. И мы так славно прогремели во многих галактиках… Наши фильмы обожали. Мы с Шоном так хороши в создании шоу. И вот, чем нам отплатили…

На десять секунд в воздухе повисло молчание.

— Он вообще ничего не понимает? — наконец, спросил у Шона сидящий напротив мужчина.

— Вообще не понимает, — усмехнулся Шон и на всякий случай продолжил есть.

— Что не понимаю? — не понял Джо.

— Нас захватили из-за тебя! — зарычал мужчина. — Ну и других, таких же как ты!

— Но… — губы Джо затряслись.

— Никаких «но»! — не дал ему и рта открыть незнакомец. — Вы растрепали о нас на всю Вселенную. Думали, что нашей планетой восхищаются, что нам завидуют, ставят в пример… А на самом деле, благодаря вам, другие планеты знали нас как облупленных. Да нас должны были захватить уже давно, просто захватчикам было лень возиться.

— Неправда! — Джо готов был расплакаться. — Захватчики напали на нас потому, что они злые варвары.

— Это ты так думаешь. Как по мне, так они очень умные и сообразительные ребята. А будь они злыми, они бы нас уничтожили, а не просто завоевали.

— Откуда тебе знать, какие они? — вмешался Шон, понимая, что успокаивать Джо в итоге придется ему.

— Ниоткуда, — пожал плечами мужчина. — В том-то и проблема. Я могу только догадываться и делать выводы. А достоверной информации у меня нет тоже благодаря вам. Пока вы трубили о нас на всю Вселенную своими фильмами, никто не удосуживался знакомить нас самих с другими планетами. И вот они знают о нас все, а мы о них — ничего.

— Это все нечестно, — начал бормотать окончательно расстроенный Джо. — Наши фильмы были лучшими. Наша культура лучшая. Мы лучшие…

— Ага, конечно, — усмехнулся мужчина. — Так долго внушал это другим, что сам поверил.

— Ну не мучай ты его, — вежливо попросил Шон у обидчика и похлопал Джо по спине. — Видишь же. Он сожалеет.

— Не сожалею! — возмутился Джо.

— Смотрю я на вас, пацаны, и думаю… — мужчина напротив все еще выглядел озлобленным, но уже с ноткой задумчивости. — Может, и хорошо, что нас захватили. Мало ли что еще могло случиться, если бы вы дальше строили вокруг себя империю на основе шоу и самолюбования. Так что… Не худший сценарий у нас сейчас.

Без билета

— Капитан! У нас безбилетник!

Рядовой Канзан всегда опасался докладывать капитану о внештатных ситуациях, но сейчас другого выбора у него просто не было. Случившееся не смогло бы остаться незамеченным.

Капитан Огарь отвлекся от приборной панели и посмотрел на вбежавшего подчиненного.

— Какой еще безбилетник? — строго спросил капитан и нахмурился.

— Землянин, капитан, — доложил рядовой и едва не потупил взгляд. — Вернее, землянка. Говорит, что пробралась на корабль во время погрузки.

— И что же ей надо? Зачем она пробралась?

— Трудно сказать, капитан. Она говорит, что просто хочет попасть на другую планету. И что наш корабль она выбрала случайно, а не с конкретной целью.

— Хм…

Капитан, чьи волосы уже не стеснялась покрывать седина и чей рост был едва выше среднего, умел смотреть на свой экипаж так, будто был как минимум на метр выше остальных. Высокий и нелепый рядовой нередко терялся в присутствии своего начальника и, если бы не его старательность и знание дела, с корабля он бы давно был уволен. Впрочем, речь и не думала идти об увольнении. Внимание капитана сфокусировалось на новостях с борта.

Высадить пассажира без билета было бы проще всего. Приземлиться на ближайшую планету и обратиться к местным властям не составило бы труда. У них больше полномочий, больше возможностей, больше места в конце концов. Пространство корабля хоть и было горячо любимо капитаном, но от его ограниченности скрыться было некуда.

Только ближайшую населенную планету космический корабль должен был достигнуть не раньше, чем через две недели. Космос порой вел себя очень грубо, оставляя безжизненными гигантские пространства. И что с этим стоило делать капитану? Как поступить с той, которая оказалась на корабле незаконно? Вариант сбрасывания человека в космос капитан пока что не рассматривал. Он был строг, но не жесток. Тем не менее проверить незваную гостью на наличие недобрых намерений он был обязан. От этого зависела безопасность всего корабля.

— Приведи ее в нашу переговорную, — приказал рядовому капитан. Не мог же он допустить постороннего на капитанский мостик. — Я подойду туда через пятнадцать минут.

— Так точно, капитан.

Рядовой развернулся и отправился выполнять приказ. Он счел такое развитие событий положительным. Капитан не закричал, не пустился в обвинения, не назначил наказания и не уволил. А еще, очевидно, он взял решение проблемы с лишним человеком на борту в свои руки. Сам рядовой понятия не имел, что стал бы делать в подобной ситуации.

— Как Вас зовут?

Капитан оглядывал приведенную в переговорную женщину. На вид она была далеко не стара, однако потрепанный внешний вид, заплатки на одеждах, отваливающаяся подошва и спутанные светлые волосы вызывали у капитана ассоциацию с людьми, которые в жизни повидали многое. К тому же от капитана не укрылся тот факт, что женщина уже продолжительное время не питается нормально, а потому выглядит в некоторой степени истощенной.

— Ольга, — представилась без особого энтузиазма женщина.

Капитан кивнул рядовому в знак того, что тот может идти. Второй команды рядовой ждать не стал. Вскоре он скрылся за дверью.

— Почему Вы пробрались на мой корабль? — начал допрос капитан.

— Я уже отвечала на этот вопрос, — попыталась напомнить Ольга.

— Но не мне, — капитан не допустил бы того, что ход разговора пошел бы не под его контролем.

Ольга пожала плечами.

— Мне нужно было улететь на другую планету, — все так же без энтузиазма сказала она.

— На какую именно?

— Это не имеет значения.

Капитан вопросительно посмотрел на женщину. Он привык к менее абстрактным ответам.

— Ну… — поправила саму себя Ольга. — Мне, конечно, хотелось бы оказаться на какой-нибудь населенной планете. Но какая именно это будет планета, для меня не столь важно.

— Вы бежите от закона? — задал логичный вопрос капитан. — Вас преследуют?

— Нет, у закона нет ко мне претензий, — прозвучал относительно спокойный ответ. — Я не преступница, если Вы об этом. Что касается того, что меня преследуют… Пожалуй, да. Меня действительно преследуют.

— Кто?

— Неудачи.

— Как это понимать? — уточнил капитан.

— Мне не очень везет, — Ольга усмехнулась и размяла шею. Очевидно, она провела много времени в неудобном положении, пока пряталась в грузовом отсеке. — Я с самого детства оказываюсь в очень неприятных ситуациях. И ничего не меняется. Неудачи преследуют меня, а я никак не могу от них оторваться.

— И Вы думаете, что на другой планете оторваться от неприятных ситуаций Вы все-таки сумеете?

Капитан попытался сдержать иронию, но не сумел.

— Не знаю, — Ольга отнеслась к иронии безучастно. — Но узнать это, пожалуй, стоит. Потому я и пробралась в ваш корабль.

Повисла пауза. Сама Ольга не стала бы продолжать беседу, а капитан дал время себе и ей обдумать услышанное.

— То есть Вы хотите сказать, что влезли на случайный корабль? — все же вернулся к разговору капитан. Во время молчания он пристально наблюдал за собеседницей. — И у Вас нет цели устроить здесь диверсию?

Ольга удивленно посмотрела на капитана.

— Таких целей у меня точно нет, — ответила она так, будто никогда и не задумывалась ни о чем подобном. — Мне жаль, что я причиняю неудобства Вам и остальному экипажу. Как было бы стыдно и перед любым другим экипажем. Но я не смогла пройти мимо такой возможности.

— Почему Вы просто не купили себе билет на какой-нибудь пассажирский космический корабль? Таких сейчас много.

Ольга оглядела себя и свою одежду.

— Я произвожу впечатление человека, у которого есть деньги на билет?

Капитан ничего не ответил. Впечатление состоятельного человека Ольга точно не производила. Она и на средний класс не слишком походила. Так что ирония с ее стороны оказалась вполне уместна.

Отчего-то капитану хотелось ей верить. Однако ее появление все еще возмущало его. Он, будучи человеком, наделенным не только силой, но и ответственностью, терпеть не мог ситуаций, которые шли не по плану. А сейчас все шло как раз не по нему.

— А Вы в курсе, что я имею право связаться с командованием и совместным с ним обсуждением приговорить Вас к выброске в открытый космос? — спросил капитан.

Ольге это напоминание по душе не пришлось. Ее рука дрогнула, губы скривились.

— Это было бы… весьма печально, — сказала она после паузы. — Но… Это все равно лучше, чем продолжение жизни там… где якобы мой дом.

— Вы так сильно его ненавидите? — спросил капитан.

— Я его не ненавижу. Я даже немного скучаю по нему. И по тем, с кем я жила… Все-таки они были частью моей жизни много лет. Но дальше жизни мне там нет. Мне нужен шанс, капитан, шанс на новую жизнь.

Она грустно посмотрела на человека, который имел на своем корабле полную власть, в том числе над ней.

Капитан так и не определился с тем, что ему делать дальше. Датчик на двери сообщил, что кто-то хочет войти.

— Войдите! — разрешил капитан и посмотрел на дверь.

Вошедший привычно скорым шагом рядовой Канзан бросил взгляд на Ольгу, но тут же повернулся к своему начальнику.

— У нас появились новости, капитан, — доложил рядовой.

— Какие?

— Насчет… Насчет пассажира на нашем борту.

Ольга занервничала.

— Вот как? — капитан задумался. — Тогда оставим нашего пассажира пока здесь под наблюдением. Новости расскажете мне уже за дверью.

Рядовой кивнул и на этот раз посмотрел на Ольгу более пристально. Вскоре дверь за ним и капитаном закрылась. А женщина осталась в помещении одна. С места она не двигалась. Деться ей, собственно, было некуда. Странен все-таки порой бывает космос. Вроде бы он бесконечен, а сбежать в него почти невозможно.

— Так что за новости? — спросил капитан, когда он и рядовой были уже вне досягаемости постороннего слуха.

— Один из членов экипажа знает Ольгу, — поступил скорый ответ и некоторые прояснения. — И мы проверили по базам. Ее действительно зовут Ольга. И она с одним из членов нашего экипажа действительно из одного города.

— Значит, у нас есть больше информации, чем казалось… — скорее самому себе сказал капитан.

— Именно!

— А кто ее узнал?

— Наш первый штурман.

— Штурман Берш?

— Да, капитан, — рядовой Канзан пропустил капитана вперед, когда они оба дошли до капитанского мостика. — Он уже ждет Вас.

Штурман Берш, невысокий коренастый мужчина с темными короткими волосами и карими глазами, действительно был готов к разговору с капитаном. Стоило только тому миновать дверь, как штурман поднялся со стула и вытянулся.

— Садитесь, — сказал капитан. — Ситуация внештатная. Нам не до формальностей.

Штурман послушно сел.

— Вы знакомы с женщиной, которая проникла к нам на корабль? — начал с начала капитан.

— Так точно.

Такие ответы были капитану гораздо более привычны.

— Как давно и как хорошо Вы ее знаете? — продолжил спрашивать он.

— Знаю давно, с самого детства. Наши семьи жили по соседству на одной улице. Но не могу сказать, что я знаю Ольгу хорошо. Я видел ее часто, но на этом почти все. Она никогда не была особо общительной.

— Ясно, — взвесил услышанное капитан. — Тогда расскажите хотя бы то, что Вам известно.

Штурман прочистил горло.

— Ольга из большой семьи, — начал он. — В наших краях это норма. И обычно люди живут большими семьями сплоченно и дружно. Но в той семье происходило по-другому. Получилось так, что отец Ольги за что-то ее невзлюбил. Хотя он в общем-то ни с кем не был добр, особенно когда выпивал, но Ольге от него доставалось больше всего. Побои, тяжелые разговоры, скандалы… Тяжелое детство, капитан. Очень тяжелое.

— Ольга была непослушным ребенком и по этой причине получала больше всего ненависти со стороны отца?

— Честно говоря, не знаю, капитан. В округе ходили слухи о том, что Ольга родилась какой-то нетакой. Она внешне не походила ни на мать, ни на отца. Да, по сути, она выглядит вполне обычно, но только не так, как ее родители. Это смущало людей. К тому же с той семьей все всегда было сложно. Они никак не могли вырваться из бедности…

— Погодите. Вы же сейчас не попытались сказать, что в их бедности была виновата Ольга, правда?

— Я этого не утверждаю, просто говорю о том, о чем говорили в городе, — штурман почесал затылок. — Со слухами всегда сложно. Никогда не знаешь, где правда, где — нет. Может, Ольга ни в чем не была виновата. А может… Может, в самом деле на ней было какое-то проклятие.

Капитан был весьма удивлен тем, что на его корабле есть люди, верящие в проклятия, но он не стал на этом фокусироваться. Не в этот раз во всяком случае.

— Хорошо, — продолжил капитан. — Что еще можете рассказать?

— Училась она плохо, — штурман Берш принялся рассказывать дальше. — Мне кажется, что к учебе она устала и… порядком травмировалась морально из-за поведения ее отца. Учителя пытались с ней поладить. Ну, знаете, разговоры о том, что если она будет хорошо себя вести и хорошо учиться, то станет другой, не такой несчастной и жалкой.

— Жалкой?

— Да, капитан. Я однажды слышал, как Ольгу отчитывала учительница.

— Хм…

— Насколько мне известно, — продолжил штурман. — После школы Ольга не смогла поступить учиться куда-то еще. Работала на самых простых работах. Простых… В смысле нетребующих обширных знаний. С точки зрения физической нагрузки работы были скорее тяжелые.

Он почему-то перестал говорить. Капитан вопросительно посмотрел на него.

— Потом я сам уехал учиться, капитан, — признался штурман, будто был в этом виноват. — И больше в родном городе не жил. После учебы устроился работать, начались полеты. Дома я бывал редко.

— То есть больше ничего об Ольге не слышали?

— Слышал краем уха, когда навещал своих родных. Ну и сам видел мельком несколько раз. Ольга неудачно вышла замуж. Муж, как и отец, стал обвинять ее в том, что она вся неидеальная. Не знаю, было ли там рукоприкладство или нет, но в итоге они развелись. Последний раз я видел Ольгу полтора года назад. Она выглядела уставшей, озлобленной. Мне показалось, что люди стали ее окончательно сторониться. В общем-то столкновение наше было коротким. Мы встретились взглядом, но не думаю, что она меня узнала. Взгляд у нее был какой-то мутный. Возможно, она была пьяна. С тех пор я ее и не видел до сегодняшнего дня.

— Ясно, — капитан ненадолго задумался.

— Я могу идти? — осведомился штурман и приготовился встать.

— Пока нет, — остановил его капитан. — Скажите, что бы Вы сделали, если бы были на моем месте? Представьте, что Вы — капитан корабля, на ваше судно пробрался нелегальный пассажир. Но всеми своими знаниями и воспоминаниями об Ольге Вы обладаете. Каковы будут ваши действия по отношению к ней?

— Я… — штурман замялся. Не все члены экипажа обладали задатками лидера. Чтобы принимать решения, требовался особый склад ума. — Я не знаю, капитан. Но не думаю, что я прибегнул бы к самому жестокому варианту…

— К сбрасыванию человека в открытый космос?

Штурман даже поежился.

— Да, — ответил он. — Я просто не смог бы отдать такое распоряжения. Для этого я недостаточно… силен духом.

Капитан почти улыбнулся тому, как описал причину своего отказа от крайней меры штурман.

— Так что бы Вы сделали? — напомнил свой вопрос он.

— Я бы сообщил в соответствующие инстанции, — все-таки придумал ответ штурман.

— В общее командование или властям? — уточнил капитан.

— Властям.

— Планеты, с которой Ольга бежит, или первой планеты, на которую мы приземлимся?

— А это имеет значение? — искренне удивился штурман.

— Конечно. Они ведь находятся в разных ситуациях, а потому сами будут принимать разные решения.

— Тогда я сообщил бы на планету, с которой Ольга бежит, — заключил штурман и почувствовал себя лучше. — На Земле Ольгу знают лучше. И им виднее, что делать. Ну и…

— Что?

— Вдруг Ольга действительно проклята, — неуверенно сказал штурман. — Так что пусть решения принимают те, кто больше погружен в ситуацию.

— Понял ваш ответ, — капитан встал. Штурман последовал его примеру, но отойти не успел. Капитан задал еще один вопрос. — Так Вы все же верите, что Ольга проклята или нет?

— Не думаю, что я имею право верить в проклятия. Но что-то с Ольгой все-таки не так.

В ближайшие несколько часов капитан усиленно наблюдал за Ольгой. Камеры в переговорной позволяли делать это без личного присутствия в помещении. Это, конечно, было нарушением личных границ, но Ольга сама нарушила много всего, так что капитан себя не корил. А Ольга тем временем была оставлена наедине с самой собой.

Ничего особенного она не делала. Сначала просто сидела на стуле, глядя в никуда, потом прошла к иллюминатору и принялась наблюдать за простирающимся оттуда видом. Капитан Огарь заметил, что вид космоса не слишком увлекал Ольгу. Она поглазела немного на звезды, а потом принялась бродить по переговорной.

Бунтовать она, видимо, не собиралась. Просто расхаживала вдоль стен и поглядывала на дверь. Будь на ее месте практически любой другой человек, он прилип бы к иллюминатору. Ведь за ним находится Вселенная, на которую можно смотреть хоть целую вечность. И такое созерцание многих вырвало бы из дум и размышлений. Однако Ольгу Вселенная словно не интересовала. Женщина казалась погруженной в себя.

— Странно… — пробормотал себе под нос капитан.

Вскоре он приказал принести Ольге обед. Запас еды на корабле был достаточным, чтобы позволить себе покормить кого-то не из экипажа.

Когда обед был принесен и поставлен на стол, а члены команды корабля покинули переговорную, Ольга какое-то время рассматривала еду. Может, ей был непривычен космический рацион, может, она опасалась, что ее хотят отравить. Все оглядев и все обдумав, Ольга все же принялась есть. Сначала она делала это осторожно, а потом все решительнее и решительнее. Похоже, она была очень голодна.

Закончив с наблюдениями, капитан взялся за чтение устава и регламентов. Разумеется, он знал их наизусть, но, будучи в подобной ситуации впервые, он не стал полагаться лишь на свою память. К тому же он надеялся обнаружить какие-нибудь небольшие, обычно незаметные пункты, которые помогли бы ему принять верное решение.

И в конце концов решение он принял.

По приказу капитана была установлена связь с планетой, которой предстояло стать первой, где произведет посадку корабль. Приказ был выполнен, связь установилась.

Капитан вел разговор с местными властями в обыденном для себя ключе. К такому он привык. Переговоры всегда проходили для него легко и без лишних эмоций. Это ведь не то же самое, что с неизвестными пассажирами говорить.

— Значит, мы договорились? — спросил к концу разговора капитан.

— Думаю, что да, — ответил человек на экране. — Мы запротоколируем все ваши действия и слова членов вашего экипажа. Думаю, что лишним это не будет.

— Само собой, — отозвался капитан. — Пусть у вас на руках будут все данные, которые мы успели получить. В конце концов вы принимаете к себе совершенно незнакомого человека с сомнительной репутацией.

— Признаться, эта репутация до сих пор меня смущает, — вздохнул представитель планеты.

— Вы всегда вольны передумать. Вы не обязаны принимать беглецов. И, если Вы решите отказаться от этой идеи, я свяжусь с Землей, и нашу неожиданную путешественницу вернут туда.

— Пусть это будет наш план Б, капитан. Обратиться к Земле мы всегда успеем. А сначала дадим путешественнице шанс исполнить ее мечту. Не монстры же мы все-таки. Но…

— Но?..

— Но ей придется очень постараться, чтобы убедить нас в том, что ее присутствие у нас ничем не навредит нам самим, — закончил свою мысль представитель планеты. — Ей нужно будет следовать нашим правилам, осознавать нашу реальность.

— Я сообщу ей о вашем решении и обо всех ваших условиях, — капитан был готов приступить к этому немедленно.

Закончив беседу, он направился к Ольге и пересказал ей содержание своего разговора.

Принимающая планета выставила немало условий в обмен на предоставление убежища. Капитан озвучил их все.

— Хорошо, — сказала Ольга, дослушав.

— Хорошо? — переспросил капитан. Он думал, что столкнется с возмущением.

— По сути, у меня нет выбора, — Ольга пожала плечами. — Вряд ли другие планеты предложат мне условия лучше. Так что либо такие, либо возвращение на Землю.

— Либо открытый космос, — напомнил капитан.

Ольга поморщилась. Капитан заметил это и вернулся к главной теме.

— Вам будет предложена далеко не самая престижная работа, — капитан снова заговорил об условиях, хотел убедиться, что его слова проходят через голову беглянки, а не просто сотрясают воздух. — И жить Вы будете скромно, пока сами не заработаете себе на что-то более внушительное. Насколько мне известно, Вы не справлялись с такими условиями у себя на Родине. Почему Вы думаете, что на другой планете что-то пойдет иначе? Не в моих привычках повторять книжные истины, но все же замечу, что в любое место, куда вы отправляетесь, вы в первую очередь берете самого себя.

— Так и есть, — Ольга согласилась без каких-либо раздумий. — Но все же я не беру с собой мнение людей, долгое время окружавших меня. И оно не будет на меня давить, оно останется в прошлом, и, возможно, мне удастся измениться.

— Этому нет никаких гарантий.

— Нет.

— К тому же вместе с Вами я передам на планету все, что узнал о Вас.

Ольга немного помедлила. Впервые за этот разговор.

— Я надеюсь, что мне удастся убедить представителей планеты в том, что распространять обо мне все детали моей биографии, не стоит. Жители планеты наверняка достойны того, чтобы составить обо мне мнение самостоятельно, без подкинутой им в головы информации.

Капитан усмехнулся.

— Звучит хитро, — заметил он.

— Звучит честно, — сказала Ольга.

— Власти все равно будут знать о Вас многое.

— Это тоже честно. Они отвечают за целую планету. Им нужна информация. Пусть даже та, что неприятна мне.

Капитан отдал команде распоряжение не слишком распространяться об Ольге и ее истории. Но, поскольку держать ее пленницей он не стал, полностью избежать разговоров не удалось. Ольга попадалась экипажу на глаза. Это провоцировало реакцию.

Впрочем, нежданной гостье никто не грубил, никто ничего плохого не делал. Однако косых взглядов избежать она не могла. Капитан пару раз видел, как Ольга вздыхала после очередного недружелюбного обмена вниманием с членами экипажа.

Что до штурмана Берша, то он сторонился ее. Он не попытался вспомнить прошлое, обсудить родные для обоих места, он продолжал воспринимать Ольгу как потенциальную опасность. Как-то раз из его уст сорвалось слово «проклятие». К такому капитан относился отрицательно. Он не мог, да и не хотел контролировать чужие личные отношения. Они его не касались. А вот беспочвенные обвинения, да еще и из разряда мистики, капитан на своем корабле видеть не желал.

Ольга же молчаливо переносила все случавшиеся с ней неприятности. Это позволяло избегать больших скандалов.

Однажды за ужином Ольга заметила одно свободное место за столом и направилась к нему. Поскольку расписание полета не предусматривало лишних пассажиров, найти себе стул было не всегда просто. А без этого приходилось есть стоя или сидя на полу.

И вот Ольга направилась к свободному месту с подносом, выданном ей вместе с нелюбезным взглядом. Но до цели Ольга не добралась. За несколько секунд до того, как она достигла бы его, место занял другой человек.

Рядовая Вереск села рядом со своими сослуживцами и завела с ними обычную беседу. Почувствовав на себе внимание, рядовая оглянулась и увидела Ольгу. Та ничего не сказала, развернулась и прошла к стене, возле которой села на пол и принялась за еду.

Сидевший неподалеку от места событий штурман Берш сменил тему и заговорил тише.

— А у себя дома она вела себя не так тихо, — сообщил он коллегам. — Крики поднимала, вечно кому-то что-то доказывала практически с пеной у рта. Наверное, сейчас ведет себя неприметно, потому что напугана.