Бесплатный фрагмент - Не ждите чуда, чудите сами

Пролог: «Шелест крыльев из прошлого»

Холодный ноябрьский ветер вгрызался в кожу, словно тысячи игл. Алиса стояла посреди заброшенного цеха, где ржавые балки переплетались с тенями, как паутина, сплетенная безумием. В руках она сжимала карманные часы с треснувшим стеклом — подарок *него*, того, кто научил ее, что время можно не только терять, но и **воровать**.

Скрип двери заставил ее обернуться. На пороге мерцал силуэт в плаще, под которым угадывались очертания женского тела. *Лика? Марк?* Алиса прищурилась, пытаясь разглядеть лицо, но тень растворилась, оставив на бетоне алый след — словно кто-то протащил кисть, обмакнутую в кровь.

«Это просто инсталляция», — прошептала она, касаясь пальцами стены. Штукатурка осыпалась, обнажая надпись: *«Чудо требует жертв. Ты готова?«* — тот самый лозунг, что висел над их с Марком кроватью в дни, когда любовь еще пахла краской и бессонницей.

Она подошла к центру зала, где под прозрачным куполом лежала кукла с ее лицом. Глаза куклы были закрыты, но когда Алиса протянула руку, веки резко взлетели вверх, обнажив зрачки из осколков зеркал. В них отражалась не она, а **другая** версия себя: девочка в больничном халате, рисующая на стене углем кривые фигуры. *Клиника. Доктор Верт. Уколы, от которых мир распадался на пиксели.*

Внезапно часы в ее ладони ожили, стрелки завертелись вспять, а из динамиков, спрятанных в стенах, хлынул смех — ледяной, механический, *марковский*.

— Ты же хотела чуда? — голос просочился сквозь треск помех. — Тогда оживи это.

На полу, как по команде, замигали неоновые линии, складываясь в слова: **«УБЕЙ ЕЕ»**. Алиса вздрогнула, поняв, что «ее» — это кукла. В ее руке уже лежал нож, хотя она не помнила, как взяла его. Лезвие блеснуло, и в тот же миг купол треснул, выпуская наружу запах миндаля — точь-в-точь как в палате, где пациенты исчезали по ночам.

Она занесла нож, но вместо куклы под куполом увидела Лику. Та улыбалась, обвивая руками шею Марка, чьи пальцы сжимали пульт от часов.

— Чудите *сами*, Алисочка, — прошипел он. — Или сойдете с ума, пытаясь.

Удар. Хруст стекла. Часы выскользнули из руки и разбились, а стрелки, словно змеи, поползли к ее запястьям. Последнее, что она услышала, прежде чем тьма накрыла с головой, — детский смех. *Свой собственный*, записанный на пленку двадцать лет назад.

**…Утро застало ее в клинике. На стене палаты углем было выведено: «Не ждите чуда». Рядом валялась кукла с выколотыми глазами. Алиса сжала в кулаке осколок часов и улыбнулась. Ведь вторая часть фразы уже жила в ней — ядовитой личинкой, готовой разорвать кокон.**

Глава 1: «Кукла с лицом дождя»

Алиса проснулась от звука капель. Не тех, что стучат по подоконнику, а тех, что падали с потолка, оставляя на полу рваные пятна, будто слезы гиганта. Она провела пальцем по влажной простыне — вода была теплой, почти как кровь. *Или это снова игра разума?*

— Доброе утро, солнышко, — голос Лики прозвучал с той сладковатой ноткой, которая всегда предшествовала плохим новостям.

Она сидела в углу палаты, закинув ногу на ногу, и чистила яблоко. Нож скользил по кожуре, оставляя за собой спираль — бесконечную, как их дружба. Или вражда? Алиса уже не помнила.

— Ты опять рисовала на стенах, — Лика кивнула на угольные штрихи под окном. Там, в полумраке, угадывался контур крыльев. Не ангельских, а тех, что Алиса пришивала к своему последнему костюму для перформанса: о��угленные, с проволочными перьями.

— Это не я, — пробормотала Алиса, разглядывая свои пальцы. Под ногтями засохла черная пыль.

Лика усмехнулась, отрезая тонкую дольку яблока.

— Доктор Верт хочет тебя видеть. Говорит, ты «прогрессируешь». — Она протянула дольку, но когда Алиса потянулась, отдернула руку. — Он разрешил прогулку в саду. Если будешь… послушной.

Слово «сад» здесь звучало как насмешка. За решетчатым окном маячили силуэты голых деревьев, обвитых колючей проволокой. Когда-то, лет десять назад, здесь пытались разбить розы, но земля оказалась пропитана чем-то едким — может, пеплом, а может, прахом тех, кого клиника «перевоспитала».

…Марк впервые привел ее сюда за год до краха. Тогда Лика еще носила белый халат без пятен, а доктор Верт угощал их чаем с бергамотом и рассказывал о «терапии искусством».

— *Вообразите,* — он тогда щекотал воздух пальцами, будто дирижируя невидимым оркестром, — *что психика — это глина. Ее можно размять, сжечь, превратить в нечто… бессмертное.*

Марк смеялся, обнимая Алису за плечи: «Мы уже бессмертны, доктор. Разве наши инсталляции не доказывают это?»

Теперь Алиса шла по коридору, где стены были увешаны картинами пациентов. Все они изображали одно и то же: женщину с часами вместо лица, стоящую на краю зеркальной пропасти. *Ее*.

— Ты помнишь наш первый совместный проект? — Лика шла в шаге позади, и Алиса чувствовала ее взгляд на затылке. — «Крик в вакууме». Ты тогда сказала, что искусство должно быть больно, как заноза в сердце.

Алиса сжала кулаки. Тот проект Марк назвал «слишком депрессивным» и заменил её керамические осколки на неоновые трубки. А через месяц украл её эскизы для своей выставки.

— Зачем ты здесь, Лика? — остановилась она, глядя на дверь кабинета Верта. Та была обита черной тканью, словно вход в гроб.

— Чтобы напомнить, кто ты. — Подруга положила ладонь ей на спину. Прикосновение обожгло. — Ты же не хочешь остаться тут навсегда, правда?

Дверь открылась сама, впуская запах ладана и чего-то металлического. Доктор Верт стоял у окна, разглядывая в лупу окровавленный кусок ткани. На нем угадывалась вышивка: *«Чудите сами»*.

— Алиса, — он повернулся, и свет упал на его лицо. Кожа была слишком гладкой, будто восковой. — Вы знаете, что это?

Он протянул ей ткань. При ближайшем рассмотрении это оказался лоскут от её старого платья — того самого, в котором она выступала на премьере «Воскрешения». Но теперь оно было пропитано чем-то темным и липким.

— Кровь? — спросила она, хотя уже знала ответ.

— Нет, — доктор улыбнулся. — Краска. Та самая, что вы использовали в последнем перформансе. Очень… символично.

Он подошел к шкафу, за стеклом которого стояли куклы. Все с её лицом. Одной не хватало глаза, другая держала миниатюрный нож.

— Вы продолжаете творить, даже здесь, — он потянул за рычаг, и куклы ожили, дергаясь на нитках. — Ваше подсознание ищет выход. Позвольте мне помочь.

Алиса отступила к двери, но Лика уже блокировала выход.

— Ты же хочешь вернуться к Марку? — прошептала она. — Он скучает. Говорит, ты — его муза.

Сердце Алисы сжалось. Муза. Так он называл ее в те ночи, когда они допоздна валялись в мастерской, смешивая краски с вином. А потом он начал называть так Лику.

— Что я должна сделать? — спросила Алиса, глядя, как куклы машут ей ножами.

Доктор Верт протянул ей шприц с мутной жидкостью.

— Позвать свое «чудо».

Глава 2: «Тени, которые смеются хлором»

Инъекция жгла вену, как расплавленный свинец. Алиса прижала ладонь к месту укола, ожидая, что кожа вздуется пузырями или начнет слазить лоскутами, как в тех кошмарах, что преследовали ее после первого побега из клиники. Но вместо этого мир… *зазвучал*.

Стены палаты запели тонким фальцетом, а тени под кроватью зашевелились, сливаясь в силуэты. Один из них напоминал Марка — его поза, его манера держать голову чуть вбок, будто рассматривая жертву.