Бесплатный фрагмент - (Не) возможно? Или мой тайный миллионер

Глава 1. Алёна

В школе я всегда смеялась над подружками, которые зачитывались романами о великой любви с первого взгляда, мечтали выйти замуж за принца, миллионера или, на худой конец, известного актёра. На всех ни принцев, ни миллионеров, ни даже актёров явно не хватит. Да и как можно мечтать встретить принца в нашем провинциальном городе, в тысячах километров от столицы и ещё дальше от Европы, где в основном они и обитают!

Тут и обычного-то парня встретить проблематично. Может, конечно, у меня слишком завышенные требования, но, дожив до двадцати пяти лет, я так и не встретила того, с кем хотелось бы прожить бок о бок не то что всю оставшуюся жизнь, но даже пару месяцев. Ну не получается у меня жизнь, «как у всех»!..

Это была любимая присказка моей матери — «как у всех». С раннего детства я слышала, что мне нельзя сделать короткую стрижку — «на кого ты будешь похожа, надо носить косички, как у всех девочек, очень мило». А то, что у всех девочек нормальные волосы, а у меня рыжие лохмы, которые никогда не хотят расчёсываться, этого мама как будто не замечала. И «джинсы с кедами нельзя носить девочке в школу, надо надеть платьице (юбочку, сарафанчик), они такие прелестные, как у всех девочек, ты в них выглядишь очень милой».

Наверное, из-за того, что родители всё время пытались сделать меня «милой девочкой», я в силу вредности своего характера выросла пацанкой-хулиганкой. Окончив школу, первым делом отправилась в парикмахерскую и обстригла ненавистные рыжие лохмы, а джинсы и кроссовки стали моей основной одеждой — и повседневной, и праздничной. Впрочем, праздничная одежда мне не особо и нужна была, потому как ни на какие праздники (кино, рестораны, клубы) никто никогда меня не приглашал. Парни, а позже и мужчины, воспринимали меня скорее как друга-приятеля, чем как девушку. Списать домашку, взять в долг денег до зарплаты или прикрыть отсутствие на работе — Алёна всегда поможет, спасёт и выручит.

И я уже к этому привыкла и даже перестала мечтать о принце на белом «Мерседесе», который вдруг увидит во мне, — рост метр пятьдесят два, рыжие волосы, серые глаза, вечные джинсы и кроссовки и никаких изысканных манер, — девушку своей мечты.

Конечно, я мечтала о семье — а кто не мечтал? — но, понимая, что мне тут ничего не светит, завела собаку — белого лабрадора, которого назвала Принц. Ну чтоб хоть какой-то принц мне всё-таки достался.

А поскольку была я единственным ребёнком не только у моих родителей, но и единственной внучкой у своей единственной бабушки, которую я знала, то мне также досталась в наследство «двушка» в центре, в которую с удовольствием и переехала от родителей после окончания школы.

И, уже не стараясь получить одобрение от родителей, начала устраивать свою жизнь так, как хотелось мне, а не им. Поступила не на экономический или юридический, куда мне с золотой медалью была самая дорога, — по мнению как учителей, так и родителей, а в Сельхозакадемию на ветеринара. И этим окончательно убила у родителей надежду сделать из меня что-то путное.

Ещё во время учёбы на последнем курсе устроилась работать в ветеринарную клинику в десяти минутах ходьбы от дома. В отличие от большинства сокурсников, не тратила время на автошколы; ездить мне было некуда: работа рядом, поэтому вопрос о покупке машины и получении прав был не актуален.

В паре кварталов располагался городской парк, куда мы с Принцем и ходили гулять каждый день, по утрам и вечерам.

И началось всё именно во время нашего очередного вечернего моциона. Стоял конец октября, прохладно и зябко. Снега ещё не было, зато каждый день с неба лились потоки холодной воды, превращая город в жалкое подобие Венеции. Переходить дорогу приходилось прямо по лужам, так как обойти их не представлялось возможным. Для нас с Принцем это не было проблемой, я же не принцесса — в резиновых сапогах чувствую себя прекрасно, а собакен вообще обожает лужи: чем глубже — тем интереснее.

Так вот, подойдя к светофору, мы, наученные горьким опытом, отошли подальше от проезжей части: принимать грязевой душ из луж как-то не хотелось. Но, видимо, горький опыт был только у нас, потому что пронёсшиеся мимо машины с ног до головы окатили грязной водой мужчину, стоявшего у самого края тротуара. Одетый явно не по погоде в кожаную куртку, лёгкие джинсы и кроссовки, он и так выглядел усталым и замёрзшим, а в подтёках грязи стал ещё и жалким.

Зажёгся зелёный свет, и остальные пешеходы, благоразумно переждавшие поток машин подальше, ринулись через дорогу, смешно пытаясь перепрыгнуть бесконечную лужу. Я тоже шагнула было вперёд, но что-то заставило меня остановиться и оглянуться на мужчину. На вид ему было, наверное, лет под пятьдесят — заросшее бородой лицо, усталые глаза, седина в тёмных волосах. Он так и стоял на том же месте, словно в каком-то ступоре, и даже не предпринимал попыток как-то почистить свою одежду от грязи. Впрочем, это было бы бесполезно. Я не знаю, что меня дёрнуло обратиться к нему: то ли его измученный вид, то ли безнадёжность в усталых карих глазах. Я повернулась и спросила:

— Вам нужна помощь? Сегодня холодно, а ваша одежда промокла, и кроссовки тоже. Вам есть где почистить и высушить одежду?

Он посмотрел на меня с таким удивлением, словно я спросила что-то очень глупое. Потом взглянул на дорогу, схватил меня за рукав и оттащил на несколько шагов назад, и вовремя, иначе сейчас помощь в отмывании понадобилась бы мне. Принц было зарычал на него, но тут же успокоился, видимо, понял, что тот не представляет опасности.

— Ну вот, вы спасли меня от подобной участи, теперь я просто обязана вам помочь. Если хотите, могу предложить чашку чая и фен, а также пару платяных щёток. Мы с Принцем живём совсем рядом, через дорогу, — я попыталась подтвердить своё приглашение улыбкой, но, видимо, у меня не очень получилось, потому что удивления в его глазах прибавилось:

— Вы приглашаете меня к себе домой? Не боитесь, юная леди?

От его голоса — низкого и бархатистого — по спине промаршировал табун мурашек. А может, он и не такой уж старый — голос-то довольно молодой. Что я делаю? Зову незнакомца в свою квартиру! Но опасения почему-то не было, и Принц тоже радостно замахал хвостом — значит, доверяет этому человеку.

— Я не такая уж юная и совсем не леди, поэтому да, приглашаю… мы с Принцем приглашаем. Он будет за вами наблюдать, не сомневайтесь, он хоть и Принц, но кусаться очень даже умеет, — на всякий случай напомнила я.

Он засмеялся в ответ, и этот смех опять ознаменовался парадом мурашек. Что за напасть? Голос у него, что ли, волшебный? Может, он волшебник? Типа Гэндальфа? Я ещё раз взглянула на мужчину — нет, на Гэндальфа не тянет, борода слишком короткая и нет ни шапки островерхой, ни посоха. Боже, о чём я думаю?.. Отвернувшись от мужчины, я решительно шагнула на дорогу, и… визг тормозов, меня дёрнуло назад, и я оказалась в объятиях… бомжа. О да, мои первые объятия, первый мужчина, который меня обнял, — бомж… Большего ты не заслуживаешь, Алёнка.

— Осторожнее! Не стоит кидаться под машины. Обещаю, что не причиню вам вреда. И спасибо, я принимаю ваше предложение.

— Вот теперь вы мне ещё и жизнь спасли, тут чашкой чая и феном не отделаться. Придётся как минимум варить пельмени. Вы к пельменям как относитесь?

— Очень положительно отношусь, — ответил он и предложил мне свою руку, предварительно попытавшись оттереть с неё грязь. Я посмотрела на свою не особо чистую одежду и без сомнений взяла его за руку, и мы наконец-то покинули это злополучное (а может, судьбоносное?) место, направившись ко мне домой.

Глава 2. Алёна

Хорошо, когда у тебя есть собака, благодаря ей ты можешь избежать моментов неловкости и скованности, впуская незнакомого человека в свою квартиру. Мне не пришлось долго думать, что делать и говорить — Принц, как обычно после прогулки, направился в ванную мыть лапы. Пока я была занята псом, мой гость разулся, снял грязную куртку и пытался почистить её щёткой.

— Ванная свободна, можете почистить с водой и высушить феном, можете даже помыться, если хотите. Правда, чистую одежду предложить не могу, на ваш размер у меня ничего нет, но уж лучше так, чем никак, наверное.

— Спасибо, — он взял куртку и отправился в ванную.

Я взглянула на его кроссовки, оставшиеся стоять в прихожей. Они были насквозь мокрые, и под ними уже образовалась лужица. Достав сушилку для обуви, поставила их сушиться, заметив, что кроссовки очень хорошего качества, явно недешёвые, мои бы уже развалились от такого обращения.

Принц, нетерпеливо наблюдавший за моей вознёй с чужой обувью, наконец выразил своё возмущение — после прогулки настало священное время кормления. Направившись на кухню, вспомнила про обещанные гостю чай и пельмени и, не особо надеясь на удачу, заглянула в морозилку. О чудо! — слава запасливой мне! — пельмени там были! Я их вообще не особо люблю, но стараюсь всегда иметь в наличии именно на случай неожиданных гостей. Закинув в воду пельмени и поставив чайник, насыпала корма Принцу и решила по такому случаю ещё что-нибудь к чаю найти.

Да, я не всегда знаю, что имеется у меня в шкафах вовсе не потому, что не сама занимаюсь покупками, — сама, конечно, — но обычно в магазине беру всё, что мне нравится в данный момент, а придя домой, складываю купленное в шкаф и забываю. Потому что дома всегда находится куча каких-то дел и просто некогда, или не хочется. В общем, поиски на нижней полке шкафа ничего не дали, и я решила посмотреть на верхней. Я же предупреждала, что у меня в жизни всё, как в сценарии мыльной оперы? Потянувшись за упаковкой печенья, сдвинулась на край табуретки, та покачнулась, и я, словно прыгун с трамплина, спиной вперёд полетела на пол. Кстати, совсем невесело всё это могло закончиться — табуретка высокая, пол из каменной плитки. Но меня спасли. И вовсе не Принц, а мой уличный бомж-спаситель. Он очень вовремя зашёл на кухню и, быстро сориентировавшись, успел меня поймать, опять прижав к себе спиной. Дежавю.

— Тебе надо быть осторожнее, не во всех случаях тебя собака сможет спасти.

«Он что, мысли читает?» — подумала я, не спеша выпутываться из неожиданно крепких рук. Мне кажется, с возрастом гостя несколько ошиблась: он намного моложе, чем показалось мне на улице.

— Мы уже на «ты»? Может, тогда познакомимся наконец? Я Алёна, — всё-таки отстраняюсь от гостя и поворачиваюсь к нему, разглядывая более внимательно. Сколько же ему?..

— Константин, — он протягивает мне руку. Смотрю на неё с некоторым недоумением: обычно у нас в клинике мужчины за руку здороваются, или он мне сейчас, как барышне, ручку поцелует.

А руки у него красивые, длинные пальцы, ногти коротко подстрижены. С опаской тяну свою руку, он берёт её, пряча между двумя своими ладонями, где она тонет, как… гм… что-то неприличное в голову лезет. Большие у него ладони. По сравнению с моей, наверное, раза в два больше. Он держит мою руку и улыбается. Улыбка у него тоже красивая. Она как будто сделала его моложе лет на десять, в глазах уже нет безнадёжности и тоски, а пляшут весёлые чертенята. Вижу, что его забавляет эта ситуация и моя реакция. И он наблюдает за мной так же, как я за ним. Интересно, как он выглядит без этой ужасной бороды? Если ещё и причёску помоднее, и приодеть — красавчик получится. Высокий, я ему только до плеча достаю; крепкий, не накачанный, а просто крепкий и сильный. Я почему-то сразу представила его на мотоцикле, на таком крутом чоппере типа «Харлея», он в бандане и тёмных очках едет по шоссе навстречу закату (восходу), вокруг пустыня, огромные кактусы… Стоп, куда это меня понесло? Трясу головой, пытаясь избавиться от представившейся картины, но ничего не выходит, она засела где-то далеко и прочно.

— Ты на мотоцикле умеешь ездить? — вот зачем я это спросила? Если скажет «нет», то я разочаруюсь и забуду картинку с «Харлеем», а если да — то что? Поднимаю на него глаза.

Гость снова улыбается, только на этот раз улыбка у него удивлённая:

— Умею, и раньше очень любил, у меня был мотоцикл, большой, мощный…

— «Харлей»? — спрашиваю и тут же прикусываю себе губу. «Молчи, молчи!.. Вот пельмени лучше достань, они уже давно сварились».

— Да, «Харлей». Ты откуда знаешь? — теперь он выглядит удивлённым.

— Ну я вообще-то только одну марку мотоциклов и знаю, — строю из себя дурочку, сливая воду и раскладывая пельмени по тарелкам. — А про мотоцикл спросила, потому что подумала, что тебе бы в самый раз — ездить на мотоцикле.

— Это потому что я с бородой? — Он опять надо мной смеётся.

— Нет, потому что такой… брутальный, — ой, что это я за слово сказала, куда-то меня несёт сегодня, надо срочно рот заткнуть… И опять в голове пошлые картинки… Я пельмени вообще-то имела в виду. Сажусь за стол, не зная, куда деть глаза.

— Приятного аппетита, — он ещё и вежливый. Вот теперь мне совсем неуютно под его насмешливым взглядом. И не отвлечёшься, хотя есть как-то совсем расхотелось. Но если я встану из-за стола и начну кормить пельменями Принца, это будет совсем невежливо. Поэтому сижу, кроша хлеб в тарелку и стараясь не поднимать взгляд.

— А чем ты занимаешься, Алёна? Ну кроме попадания под машины и падения с табуреток? — Я зажмуриваю глаза, пытаясь сдержаться. Почему меня все воспринимают, как маленькую девочку?.. Я вполне самостоятельная успешная женщина, с высшим образованием и уважаемой работой, между прочим.

— Я ветеринар. Работаю в клинике в паре кварталов отсюда. И я не ребёнок, мне двадцать пять уже. — И с вызовом смотрю на гостя, ожидая очередных подколов.

Но он только улыбается:

— Тебе идёт эта профессия. Я сразу подумал, что ты или с детьми работаешь, или с животными.

— Потому что сама как ребёнок? — готовлюсь вступить в спор и отстаивать свою взрослость.

— Потому что умеешь с ними управляться, они тебя любят, — вот откуда он про детей взял, вроде бы ни одного ребёнка мы с ним не встречали. Но он прав: с детьми и животными у меня получается общаться гораздо лучше, чем со взрослыми людьми.

— А ты? Всё про меня уже узнал, теперь рассказывай, что с тобой приключилось, — перевожу тему, не желая касаться вопроса собственных детей, — любимая тема для недовольства моей мамы.

— Так получилось. Поссорился с отцом, ушёл из дома, уехал в другой город. Устроился на работу в автомастерскую, я в машинах хорошо разбираюсь. Месяц проработал нормально, квартиру снимал и на жизнь хватало. А потом вышел конфликт с клиентом. Он нахамил, я ответил, немножко друг другу физиономии подпортили. Потом хозяин перед ним долго лебезил, а меня уволил. Ещё и пообещал, что никто больше меня в этом городе на работу не возьмёт.

— И что, больше работу найти не смог?

— Не совсем. Этим дело не кончилось, этот «клиент» злопамятной сволочью оказался. Вечером подкараулили меня, когда с работы шёл, хорошенько так отметелили. Очнулся в больнице, хорошо, что документов с собой не было, я там левую фамилию назвал и адрес какой-то, обещал, что документы родственники привезут, а как чуток оклемался, сбежал оттуда. Квартира ещё была на месяц оплачена, отлежался. Работу пытался ходить искать, но везде только на мою физиономию расписную взглянут — и отказывают.

С квартиры съехать пришлось. Как всё зажило, стали иногда на временную работу брать, типа разгрузить-загрузить. В автомастерские не берут, пробовал — видимо, тот гад всё-таки «помог». Так вот и живу, от одного дня до другого, сплю в ночлежке. Вот такая у меня бесполезная жизнь, — он смотрит на меня, как будто ждёт осуждения или жалости.

Но я начинаю сразу искать способ ему помочь. Не должно быть так, чтобы из-за одного мудака жизнь у человека рушилась. Вспоминаю одноклассника, который как раз в автосервисе работает, причём начальником. А владелец — какая-то шишка из Москвы, здесь не появляется. А Витька нормальный парень, спаниель у него Кешка — недавно у меня лечился, хватанул на улице отраву, хорошо, что сразу в клинику привезли, успели, практически без последствий обошлось. Думаю, Витька мне в просьбе не откажет.

— У меня одноклассник директором автосервиса работает, если я попрошу, он наверняка не откажется взять тебя на работу. Он хороший человек, даже если и слышал какие-то сплетни про тебя, то всё поймёт, если объяснишь. И у него собака есть, спаниель.

— Ну да, если собака есть, то наверняка человек хороший, — он снова улыбается. — Я был бы очень тебе благодарен, если бы ты помогла. Но ты, конечно, не обязана этого делать.

— Вот не надо сейчас этого. Конечно, я обязана. «Человек человеку — друг, товарищ и брат!», как учила нас КПСС, и не помочь я просто не могу.

Пока гость пил чай с печеньем, отыскала среди кучи визиток, которые частенько суют мне благодарные клиенты, — а я не выбрасываю, мало ли что, вот оно и пригодилось, — визитку Витьки Овчинникова, директора автосервиса «Колёса без износа».

Витя, конечно, согласился встретиться и поговорить с Константином, и, если договорятся, согласился взять его на работу. Долго выпытывал, кем приходится мне Костя, не собираюсь ли я наконец-то замуж, сам-то он уже давно женат и даже обзавёлся парочкой детишек. Я делала вид, что намёков не понимаю, и Константин — просто хороший знакомый, случайно попавший в сложное положение. В общем, была довольна тем, что всё так удачно устроила и смогла помочь хорошему человеку. В том, что Костя — человек хороший, уже ни минуты не сомневалась.

Я объяснила ему, где находится автомастерская, описала Витьку и попросила завтра прийти с самого утра. Во избежание всяких неожиданностей.

— Спасибо, ты мне очень помогла, я уже и надежду потерял как-то всё наладить, — сейчас Константин смотрел на меня задумчиво, и мне опять стало неуютно. О чём он там сейчас думает?

— А сколько тебе лет? — это, конечно, не очень вежливый вопрос, но мне хотелось как-то отвлечь его от этих размышлений, которые, мне казалось, были обо мне. У меня, кажется, паранойя развивается.

— А сколько, как ты думаешь? — он опять улыбнулся, как будто уверенный, что я не угадаю.

— Сначала я вообще подумала, что пятьдесят, сейчас думаю, наверное, около сорока?

— Тридцать два вообще-то. Неужто всё так плохо?

— Мне кажется, это из-за бороды. Она тебя старит. И седина в волосах видна. Тяжёлая жизнь?

— Всякое бывало. Спасибо за ужин, ванну и особенно за работу, но уже вечер, тебе, наверное, пора спать. А мне пора в ночлежку, а то места не хватит.

Я чуть было не предложила остаться ночевать в соседней комнате, но вовремя прикусила язык. «Не делай глупостей, дурочка, ты и так уже сегодня отличилась», — мысленно одёрнула себя и пошла играть роль гостеприимной хозяйки, провожающей дорогого гостя до дверей.

Куртка его выглядела вполне прилично, а вот ботинки ещё не высохли.

— Ничего, высохнут за ночь, — успокоил он меня. Что-то я сомневаюсь, сейчас ведь снова по лужам пойдёт. Мне захотелось подарить ему что-то на память, очень хотелось, чтобы это была вещь, которую он мог бы носить и вспоминать обо мне. Но у меня нет вещей такого размера, даже перчатки мои ему будут малы… Точно, шарф! Его может носить хоть кто, к тому же теплее будет, вон куртка какая лёгкая, ещё простынет. Я взяла с вешалки свой бежевый шерстяной шарф и протянула его Косте:

— Возьми, пожалуйста, мне очень хочется, чтобы у тебя что-нибудь осталось. «На память», — хотела сказать я, но подумала, что это как-то слишком навязчиво, может, он вовсе не захочет вспоминать обо мне, — в благодарность. К тому же он тёплый и очень симпатичный, и совсем не женский, давай я тебе повяжу — я опять начала нести чушь, а сердце вдруг забилось сильнее, когда он с улыбкой наклонился, подставляя шею. Я обмотала шарф и расправила концы, а потом подняла глаза и встретилась с ним взглядом.

Он так и стоял, наклонившись, и наши глаза были на одном уровне, и в его глазах было что-то очень тёплое — благодарность? Нет… Нежность? Возможно… Удовольствие? Да… И ещё там были эти чёртовы смешинки, которые меня словно дразнили. Мне вдруг на секунду захотелось чуть наклониться вперёд и коснуться его губами, но, осознав своё желание, я, наоборот, отпрянула назад, делая вид, что разглядываю дело рук своих…

— Тебе идёт, — улыбаюсь, — теперь ты похож на отца семейства, которого любящая жена собирала на работу.

— Всегда мечтал об этом, — ответил он, и, заметив недоумение в моих глазах, пояснил: — Иметь любящую жену, которая будет собирать меня на работу.

Вот что я опять про жену ляпнула? И как теперь ответить?

— Ну, мечты сбываются, — на автомате отвечаю я, тут же понимая, что прозвучало это как-то с намёком. И спешу добавить:

— Может, и твоя когда-нибудь сбудется.

— Возможно, и сбудется. — Он ещё раз смотрит на меня, улыбается и, открыв дверь, выходит на лестничную площадку. — Спасибо за всё ещё раз. Теперь я у тебя в долгу. До свидания, сладких снов! — Гость поворачивается и сбегает по ступеням вниз.

Я стою в дверях, ошарашенная его словами. Да, похоже, сны у меня сегодня будут сладкими.

Глава 3. Костя

Я шёл по улице и впервые за последние полгода чувствовал себя живым. Настоящим. И мир вокруг из скучного серо-чёрного двумерного фона вдруг превратился в объёмный, яркий, сверкающий огнями рекламы, звучащий музыкой из проезжающих машин, живущий тысячами жизней людей, идущих мимо не бестелесными серыми тенями, а настоящими, улыбающимися, смеющимися, спешащими по каким-то своим важным делам.

И всё это из-за неё — смешной рыжей девчонки, её словно светящихся изнутри жизненной силой глаз, немного смущённой улыбки, её тепла и искренности, её заботы обо мне — совершенно постороннем, нищем, грязном. Таких обычно девушки просто не замечают, а если заметят, то стараются отойти как можно дальше. А эта домой пригласила. Накормила.

От мысли, что точно с таким же теплом и заботой эта рыжая лисичка завтра может отнестись ещё к какому-нибудь неудачнику, может доверчиво пригласить домой кого-нибудь другого и в итоге пострадать от своей наивности и доверчивости, вдруг стало больно на душе. Захотелось вернуться и предостеречь, попросить больше никого так домой не водить. Люди разные бывают, за полгода жизни на дне общества я насмотрелся всякого.

Того, чего просто не замечал все свои тридцать лет богатой беспечной жизни, когда самой большой проблемой было решить, в какой клуб пойти вечером, какую из подружек позвать с собой и чем удивить друзей на очередной организуемой вечеринке. Конечно, я работал, будучи с детства заложником семейного бизнеса, иногда мне казалось, что это просто какой-то монстр, управляющий всей моей жизнью, а я не более чем его скромный слуга.

У меня и выбора-то никогда не было: как только я родился, сразу стал наследником, и никто не думал спрашивать меня, кем я хочу стать. И так ясно — я буду управлять семейными компаниями. А хочу ли я этого? Чего греха таить, до тридцати лет я даже не задумывался об этом. Жил по указке отца, учился там, куда он отправил — сначала в МГУ, потом в Оксфорде. Наслаждался жизнью и всеми преимуществами, которые давали деньги — красивые машины, мотоциклы, яхты…

Меня всегда интересовала техника. Если бы мог выбирать, пошёл бы учиться в технический вуз, стал бы автоконструктором, создавал бы новые машины. Но отец даже слышать об этом не желал. Конструкторов, видите ли, можно и за деньги нанять, они создадут тебе то, что хочешь, а наследник у него один. «И почему же один?» — хотелось иногда спросить отца, но я знал, насколько это для него больная тема, поэтому соглашался и делал так, как он хотел. До того, как встретил Лизу.

Стоит мне мысленно произнести её имя, как вся радость и тепло сегодняшнего вечера словно застывают, замерзают и покрываются корочкой льда. В груди привычно леденеет сердце, мир теряет краски и объём, снова становясь серым и двумерным.

Лиза — девушка, которую я любил до безумия, с которой хотел прожить всю свою жизнь, растить детей, а потом и внуков… Всё закончилось. Не будет ни любви, ни семьи, ни детей, ни внуков. Мой мир разбился на тысячу осколков, и его не склеить. Не вернуть тепло в замёрзшее сердце.

Хотя сегодня ей это удалось — девушке-лисичке с озорными серыми глазами. На несколько часов мир ожил. Может быть, жизнь ещё не кончена? Может быть, я ещё смогу выбраться из этой холодной бездны отчаяния и безразличия? Если бы почаще видеть эти блестящие серые глаза… и смущённую улыбку… тогда, может быть… можно попытаться? Начать снова жить…

Утром я постарался привести свои изрядно заношенные вещи в более-менее приличный вид. Хорошо бы ещё побриться. Вспомнил, что Алёна вчера приняла меня за пятидесятилетнего. Да уж, весёлого мало, от бороды надо избавиться, а то рискую вместо должности автомеханика получить работу сторожа. Придётся просить о помощи работников ночлежки.

Да, мне тяжело это даётся, раньше я считал, что те, кто просят помощи, — слабаки и неудачники, так меня воспитывали с самого детства. Нельзя просить о помощи, нельзя показывать свою слабость другим. Господи, до чего я дошёл! Почему я сдался и даже не попробовал выбраться из этой трясины, почему просто сложил руки и пошёл ко дну? Почему? Просто было всё равно… Просто хотелось уйти как можно дальше от того мира, в котором жил тридцать лет. Просто незачем было жить.

А теперь вдруг очнулся… Вдруг стало стыдно за свой бомжевский вид, за отсутствие денег даже на то, чтобы сходить в парикмахерскую. Да, стыдно… Неприятное чувство. Новое. И совершенно мне не нравится. Я привык гордиться собой, привык чувствовать уверенность и превосходство.

Всё, хватит самокопания, с сегодняшнего дня начинаю наконец выбираться, чтобы когда-нибудь снова встретить рыжую лисичку Алёну, чтобы увидеть удивление и восторг в её глазах, чтобы пригласить на нормальное свидание, прокатить на крутой машине, сводить в приличный ресторан. Надо вернуть себя и свою жизнь. Пора!..

Администратор ночлежки прониклась моей проблемой, позвонила куда-то, и через пятнадцать минут я уже сидел в парикмахерском кресле, а милая девушка Света обещала сделать из меня красавчика. Ну тут ей особо стараться и не надо, тут мама с папой постарались, красавчиком я слыл ещё с начальной школы. Тёмные волнистые волосы, тёмно-карие глаза, накачанное тело — не зря раньше трижды в неделю проводил время в спортзале. Кроме последних шести месяцев, конечно. За эти полгода я изрядно скинул в весе — почти ничего не ел. Деньги, если появлялись, тратил на алкоголь и сигареты, они помогали не замечать мир вокруг, спрятаться в своей боли, поджав хвост и подняв лапки вверх.

Смотрю на себя в зеркало — да, сдал ты, Костик, сейчас вряд ли за тобой очередь из девиц выстроится. Похудел килограммов на двадцать, наверное. Под глазами тёмные круги. Красавчик из фильма про зомби. Ладно, прорвёмся, бывает и хуже.

Сердечно благодарю Свету, восхваляя её умение сделать из бомжа человека. Этому тоже пришлось научиться — благодарить. Раньше всегда воспринимал всё как должное, считал ниже своего достоинства говорить спасибо. Жизнь научила. Многому научила, прямо как в пословице: «Умный учится на чужих ошибках, а дурак — на своих». Дурак и есть, чуть не спустил свою жизнь в утиль.

К автосервису, адрес которого дала вчера Алёна, добрался к десяти утра, там уже вовсю кипела работа. На вопрос о начальнике парень с ресепшена провёл меня внутрь, мимо мастерских, в небольшой, довольно скромный кабинет, где меня встретил молодой улыбчивый мужчина, кстати, с бородой — зря, может, я растительность свою изничтожил? Хотя нет, не зря, борода — не моё, да Алёне она не очень-то понравилась. Вспомнив рыжую девушку, улыбаюсь и на протянутую руку отвечаю крепким рукопожатием.

Виктор мне понравился, может, права была Алёна, и все владельцы собак — хорошие люди? Чувствую, что Виктору очень хочется узнать, что связывает нас с девушкой, но он не спрашивает, и я стараюсь вести разговор только на профессиональные темы. Договариваемся об условиях работы и зарплате — вполне приличной, кстати; смогу даже снять квартиру, не шикарную, конечно, но всё же шаг вперёд.

— Кстати, как у тебя с жильём? — словно прочитав мои мысли, спросил Виктор.

Вопрос застаёт меня врасплох, и становится вдруг стыдно признаться, что ночую в ночлежке. Просто опускаю взгляд и мотаю головой. Будущий начальник меня понял и понимающе кивнул:

— Оформим тебе аванс, на шикарную квартиру не хватит, но комнату снять вполне можно.

Он ведёт меня знакомиться с коллективом. Ребята в основном молодые, но есть и постарше меня. Настроены вроде дружелюбно; надеюсь, сработаемся. Потом идём в бухгалтерию, и мне выдают небольшой аванс. Договариваемся, что выйду на работу послезавтра, надеюсь, дня мне хватит, чтобы найти подходящую квартиру.

Ну, всё! Прочь, тусклый, серый мир, нытьё и самокопание! Прочь, тоска и апатия, прочь, жалость к себе и ненависть к отцу… Хотя нет, с отцом я ещё разберусь, простить его я пока не в состоянии. И не собираюсь. Я собираюсь, как птица Феникс, возродиться из пепла и забрать у отца то, что для него важнее всего в жизни — его бизнес. Мир ещё узнает Константина Васнецова.

Глава 4. Алёна

После той памятной встречи с Константином время вдруг как будто замедлилось, дни стали тянуться дольше, и я часто ловила себя на мыслях о том, о чём раньше вообще никогда не думала: как я выгляжу со стороны, могу ли я понравиться мужчине, надо ли научиться наконец пользоваться косметикой? Может, гардероб сменить? Купить что-то более обтягивающее и менее «пацанское»?

Но самая частая и самая старательно прогоняемая прочь мысль была о нём: вспоминает ли Костя обо мне? А если вспоминает, то как — смеётся над глупой неуклюжей девчонкой или?.. Гуляя вечером с Принцем, стала замечать, что нарочно притормаживаю около того пешеходного перехода, где мы встретились, и чаще оглядываюсь по сторонам, надеясь увидеть высокую фигуру в кожаной куртке.

Несколько раз порывалась позвонить Витьке и спросить, как там дела у Кости, стал ли работать ли у него, всё ли в порядке. Даже номер его в телефон завела, но нажать на кнопку вызова так ни разу и не решилась.

Но тот, словно чувствуя мою нерешительность, позвонил через несколько дней сам.

— Привет, Рыжая, как поживаешь?

— Привет, Вить! Как там у Кеши дела?

— У Кеши-то? Хорошо у него дела, носится как угорелый, еле домой загоняю каждый вечер. Но что-то мне подсказывает, что ты не про Кешку спросить хотела.

— Если бы хотела, спросила бы, — нагло вру я, сама себе внушая, что вообще ничего ни о ком знать не хотела.

— А, ну тогда, значит, я позвонил про Кешку рассказать. И про погоду поговорить, конечно же.

— Рассказывай уже, не тяни кота за хвост, — не выдерживаю я, — как там Костя? Работает у тебя?

— Работает, — голос у Витьки довольный, как у кота Матроскина, купившего корову, разве что не мурлыкает, — ещё как работает! Костя твой — просто сокровище, он не только в машинах разбирается, он мне ещё и с поставщиками помог связи наладить, и в бухгалтерии сечёт получше нашего Павла Петровича, тот аж зеленеет весь, когда Костика встречает. Вот думаю, куда это сокровище лучше пристроить. Незачем такими кадрами раскидываться, техников у меня и так хватает, а вот хорошего бухгалтера днём с огнём не сыщешь. Как думаешь, справится?

— Откуда ж мне знать, я у него экзамен по бухучёту не принимала, — отвечаю я, пытаясь переварить вал информации, которую на меня вывалил Витька. То, что Костя не просто бродяга с улицы, я ещё во время встречи поняла, особенно после рассказа о мотоцикле. Не всякому по карману на «Харлее» рассекать.

— Где ты его вообще откопала? — Ой, чувствую, просто так Витька от меня сегодня не отстанет. — Ты, кстати, знаешь, какая фамилия у твоего Кости?

— Какая? — Что там ещё у него с фамилией не так. — Абрамович?

— Почти угадала. Васнецов у него фамилия.

— Это который художник, что ли? — Пытаюсь пошутить я, понимая, что Витька, конечно, имел в виду Николая Васнецова, известного бизнесмена и миллионера.

— Ага, который денежки рисует. Константин Николаевич Васнецов. Ничего не говорит тебе?

— Мало ли на свете однофамильцев? Сам подумай, где тот Васнецов, а где наш городок. Что бы он тут забыл?

— Ну так-то да… Просто интересное такое совпадение. А, впрочем, неважно, кто он. Главное, что работает за троих. Я тебе очень благодарен за такого работника, Рыжая. Если ещё парочку таких мне подкинешь, мой автосервис станет лучшим предприятием в городе.

— Договорились! Ещё парочку — и ты чинишь мою машину бесплатно.

— У тебя же нет машины.

— Это ненадолго… До свидания, Вить, спасибо, что позвонил, — поспешила я закончить грозивший утопить в потоке пустой болтовни разговор.

Кто же ты такой, Константин Васнецов? Бухгалтер, значит… В голове сразу зазвучала прилипчивая мелодия популярного когда-то шлягера «Бухгалтер, милый мой бухгалтер»… Нет, не могла я представить его корпящим над отчётами за столом, заваленным стопками бумаг.

Мне Костя скорее виделся в директорском кабинете за большим, массивным столом, в кожаном кресле. И тут же рядом фантазия дорисовала блондинистую секретаршу модельной внешности, подающую ему кофе. Нет, пусть уж лучше бухгалтером будет в автосервисе, там блондинистых секретарш вроде нет.

Жаль, у меня машины нет, а то бы заехала, проверила. А не пора ли мне обзавестись машиной? Ну да, некуда ездить, разве что покататься, Принца за город выгулять, пусть по лесу побегает. А может, мотоцикл? Представила себе, как Константин летит вдаль по шоссе на своём «Харлее», а я сзади на «Иже» тарахчу, виляя по полосе и шарахаясь от каждой проезжающей мимо машины…

Нет, не моё, лучше уж машину. Буду в автосервис к Витьке ездить ремонтироваться. Уверена: ремонт мне часто будет нужен. Приняв такое неожиданное для себя решение, тут же нахожу в Интернете ближайшую автошколу и записываюсь на занятия.

Извини, Принц, но пару дней в неделю придётся тебе гулять часа на два позднее.

Глава 5. Костя

Удивительно, насколько случайная встреча может изменить жизнь. Ещё месяц назад я бродил по улицам жалкой тенью самого себя, а сейчас чувствую себя вновь родившимся. Словно меня отбросило на нулевой уровень в игре, в которой раньше я был на сотом. Но у меня осталось огромное преимущество — мои знания, полученные в двух самых лучших университетах, и опыт работы в компании отца. И я был уверен, что быстро выберусь с этого нулевого уровня и ещё смогу побороться с топовыми игроками.

Получив аванс, снял самую дешёвую комнату, которая нашлась в пределах получаса ходьбы от автосервиса. Не стал тратиться на новую одежду или телефон, отложил минимум на питание, а на все оставшиеся деньги купил ноутбук. Не новый, но вполне приличный, на первое время сойдёт, заключил договор с Интернет-провайдером. Так что уже вечером, постирав всю имеющуюся у меня одежду, сидел, закутавшись в одеяло, в своём новом жилище. Комнатушка всего двенадцать квадратов, зато с мебелью (шкаф, стол, кровать и пара стульев) и техникой (стиралка, микроволновка и электрический чайник). Жить можно, тепло и чисто, а большего мне сейчас и не надо. Моя главная задача сейчас — восстановить свою финансовую состоятельность. Если бы был хотя бы небольшой стартовый капитал… Я неплохо знаком с биржей и уверен, что смогу заработать на трейдинге. Но пока надо присмотреться к рынку, а также начать зарабатывать хотя бы что-то.

Зарегистрировался на сайте фрилансеров, откликнулся на пару заказов, сделал тесты. Через пару часов один из заказчиков подтвердил выдачу заказа, зарезервировал на том сайте оплату, и я на всю ночь погрузился в финансовую аналитику. В семь часов утра отправил задание. После подтверждения от заказчика о принятии результата работы получил оплату на карточку. Ну что, за ночь я заработал на месяц аренды квартиры — неплохо, но работать в таком режиме я долго не смогу.

Первый день на новой работе присматривался, как идут дела в автосервисе, кто за что отвечает, где слабое звено и что я могу сделать для повышения своего рабочего статуса. Возможностей оказалось очень много. Прямо простор для деятельности!

Уже на второй день я напросился на разговор к Виктору по поводу поставок запчастей. Так уж получилось, что круг моих интересов в прошлом включал в себя машины, мотоциклы и всё, что их касается, и у меня было довольно много знакомых в этой сфере. Виктор почему-то сразу мне поверил, и мы вдвоём, используя мои связи и знания и его обаяние и опыт, решили все текущие проблемы с поставками, ещё и сократив при этом расходы.

По ходу дела подметил несколько неточностей в счетах от прежних поставщиков, указал на них, Виктор тут же потащил меня в бухгалтерию, познакомил с Павлом Петровичем — мужчиной лет сорока с просвечивающей лысиной и пивным животиком. Объяснил ему, в чём неточность, показал, как надо составлять счета, чтобы не к чему было придраться. Начальник только довольно потирал руки, боюсь, как бы не решил посадить меня в бухгалтерию. Хотя здесь возможностей гораздо больше, чем в мастерской.

Но пока что работаю автослесарем, в свободное от иных поручений время. Вообще, я люблю работать руками, свой «Харлей» в своё время весь до последнего винтика перебрал. Такая работа доставляет удовольствие, успокаивает и оставляет время для размышлений. А размышления всё чаще заканчиваются воспоминаниями о рыжей девушке Алёне, мыслями о том, чем она сейчас занята, одна ли гуляет по вечерам со своим Принцем или… Не пойти ли мне сегодня вечером домой через тот судьбоносный перекрёсток? Я уже посмотрел в Интернете все ближайшие к Алёниному дому ветклиники и нашёл ту, где она работает. И желание пойти вечером туда, посмотреть на девушку хоть издалека, не показываясь ей на глаза, возникает ежедневно, но я стараюсь подавить его. Пока рано, вдруг она меня заметит, что я ей сейчас могу дать? Даже в кафе пригласить не смогу.

Терпение, мой друг, терпение! Всему своё время.

Глава 6. Алёна

Бегу домой с первой смены в клинике — надо успеть пообедать и погулять с Принцем, а потом у меня занятие в автошколе. Водить машину мне неожиданно понравилось, ничего сложного, море эмоций — почему я раньше права не получила? Забегаю по пути в супермаркет — дома опять пустой холодильник. Быстро иду к полкам с полуфабрикатами — некогда сегодня готовкой заниматься — и налетаю на женщину, которая размеренно катит тележку, рассматривая товары на полках.

— Ой, извините, пожалуйста, я случайно, — торопливо говорю я, поднимая глаза выше. — Здравствуйте, Наталья Петровна, давно вас не видела.

Вот ведь «повезло» встретить соседку родителей, теперь расспросами замучает. Прощай, обед, поеду осваивать премудрости вождения на голодный желудок!

— Здравствуй, Алёна, куда это ты так спешишь-то? — отвечает Наталья Петровна, и, не дожидаясь ответа, идёт в наступление. — А ты давненько к родителям не заходила, уезжала, что ли, куда? Хоть бы Лизоньку проведать зашла, скучает ведь ребёнок без матери. Родители-то уже немолодые, тяжело им за малышкой смотреть. А у тебя-то, я смотрю, всё в порядке? Неужто не скучаешь по дочке-то?

Я внимательно всматриваюсь в лицо соседки, пытаясь понять, всё ли с ней хорошо. Что она за бред тут несёт? Вроде ж меня правильно по имени назвала… Может, с какой-то другой Алёной перепутала?

— Да нет, не скучаю, некогда мне по несуществующей дочке скучать.

— Как это некогда? Вот что за молодёжь пошла! Подбросят ребёнка родителям и забудут! Зачем вообще тогда рожали? В наше время такого не было.

— Извините, Наталья Петровна, мне очень срочно надо бежать, — я повернулась и пулей вылетела из магазина, бегом перебежала через дорогу, и только там перешла на шаг.

«ЧТО ЭТО БЫЛО? О чём она говорила? Какая Лизонька? Чья дочка? Может, я с ума сошла и не заметила? Или случайно переместилась в другую реальность, ну типа как в книгах про попаданцев. А в этой реальности у меня ребёнок есть? Бред…». Мысли вертелись в голове, сменяя друг друга, одна невозможней другой, и мне уже стало казаться, что я действительно не в своём уме. «Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша…».

Дойдя до дома, зашла за Принцем, и, позвонив в автошколу, отпросилась с сегодняшнего занятия. Надо разобраться, что там у родителей.

Да, я нечасто к ним приезжаю, а приехав, особо там не задерживаюсь. За двадцать пять лет уже наизусть выучила все их упрёки и разговоры о моей неправильности. Наши отношения никогда не были тёплыми и открытыми, как во многих семьях моих одноклассников. Мама всегда была строгой и требовательной. Она всю жизнь проработала в городской администрации, занимала там разные должности, но всегда «на виду», поэтому её стремление выглядеть пристойно было доведено порой до абсурда. А мы с отцом должны были соответствовать общепринятым представлениям об успешной семье: скромный, непьющий, работящий муж-семьянин и дочка — куколка в юбочке, с косичками, скромная и послушная, мечтающая о семье и куче ребятишек.

Папу, как ни странно, это устраивало, я иногда вообще удивлялась, зачем он женился, ведь семья ему была совершенно неинтересна. Всё, что его интересовало, это наука и работа. Он преподавал в университете физику, постоянно писал какие-то научные работы и ездил на различные конференции и симпозиумы. Иногда мне казалось — он даже не знал, сколько мне в данный момент лет и в каком классе я учусь. Надеюсь, хоть имя моё помнил.

Последние пару лет маму особенно огорчало, что у неё всё ещё нет внуков. У всех знакомых есть, а у неё нет. Неправильная дочка не удосужилась подарить. Будто это была моя обязанность в жизни — родить ребёнка, чтобы у мамы был внук. Подарить. Слово-то какое. Будто игрушку.

Мы дошли с Принцем до парка, и я отпустила его с поводка, чтобы он немного побегал. Он тут же притащил мне палку, не давая бездельничать: привела на прогулку — играй. Бросая палку Принцу, смотря на то, как он весело бросается её ловить, задумалась о том, будут ли вообще у меня когда-нибудь дети. Маловероятно. Скорее заведу ещё одну собаку. Или кошку. И большого рыжего кота.

Вернувшись с прогулки, хотела было сначала просто позвонить маме, но потом решила всё-таки поехать к родителям — надо увидеть собственными глазами, что там за дочка у меня имеется.

Спустя полчаса захожу в наш старый двор. У подъезда, к счастью, никого нет — хватило мне сегодня истерики от одной соседки. Если бы их было несколько, вряд ли бы я так легко сбежала.

Поднимаюсь на третий этаж и нажимаю на кнопку звонка. В квартире тишина. Да и кому там шуметь — животных отродясь здесь не водилось, детей нет, музыку родители никогда не включают, телевизор всегда приглушён.

Дверь открыла мама.

— Алёна? Зачем ты приехала? У тебя что-то случилось? — да, вот так вот рады мне в моей семье. Ни тебе тёплых объятий, ни поцелуев в щёчку.

— Привет, мама! Нет, ничего не случилось. Просто решила зайти, узнать, как у вас дела.

— У нас всё хорошо, — мама по-прежнему стоит в дверях, словно и не собирается пускать меня в квартиру.

— Что, даже чаем не напоишь? Я с работы, устала. У меня новости есть, — закидываю я удочку, авось мамино любопытство сработает.

— У нас тоже, — отвечает она, наконец пропуская меня в квартиру.

— Да неужели? Это очень интересно!.. — Иду в ванную мыть руки, внимательно разглядываю полку над раковиной — чудеса: три зубных щётки — две взрослых и маленькая, детская. Сердце вдруг начинает колотиться сильнее. Значит, не придумала соседка. Действительно, в квартире живёт ребёнок! Девочка, судя по ярко-розовому цвету щётки. Мальчику мама такую ни за что бы не купила.

Выхожу из ванной и, минуя гостиную, иду сразу на кухню. Мама уже поставила чайник и расставляет чашки.

Сажусь за стол и чтобы начать разговор, выдаю:

— Я в автошколу хожу, хочу получить права и купить машину.

— Давно пора, — мама одобрительно кивает. Все твои одноклассники давно на машинах ездят. Вон Светка Сидорова на розовом «Порше» разъезжает — муж подарил на рождение сына.

Ну вот, опять о мужьях и детях. Про что ни начни разговор, всё сводится к разговору о замужестве.

— Ну розовый «Порше» мне не по карману, а какую-нибудь «Ладу» вполне потяну, оформлю автокредит, — пытаюсь увести разговор в прежнее русло.

Мама достаёт печенье и садится напротив.

— Мы с отцом долго ждали от тебя внуков. Но поняли, что бесполезно. А мы не молодеем. В общем, мы подумали, обсудили и… взяли девочку из детского дома. Удочерили. На нашу фамилию записали. Но всем соседям сказали, что это твоя дочка. Что тебе некогда ей заниматься, поэтому нам «подкинула». А то стыдно людям в глаза смотреть — у всех внуки, а мы как сироты с отцом. Все вокруг спрашивают — как да почему, а мне что говорить? Что дочь у меня непутёвая, замуж никак не выйдет? А теперь все сочувствуют, помогают.

Я слушала маму и не могла поверить. Они взяли ребёнка, чтобы не было стыдно перед соседями? За меня? Просто для того, «чтобы было»? А потом что с этим ребёнком будет? Родителям же уже по пятьдесят.

Сижу, не зная, что сказать, впервые не нахожу слов, а мама, ободрённая моим молчанием, продолжает:

— Девочке мы тоже сказали, чтобы нас бабушкой и дедушкой называла.

— Девочке? Ты её так и называешь? У неё имя-то есть?

— Есть, конечно, Елизавета. Тоже рыженькая, на тебя немного похожа.

Ну конечно, похожа, специально, наверное, выбирали, чтоб все поверили, что моя дочь.

— И сколько ей?

— Пять.

— И как давно?

— Почти три месяца. — Мама замечает выражение моего лица и понимает, что я готова устроить скандал. — Мы не хотели тебя беспокоить.

Беспокоить они не хотели. Не то что спросить совета или согласия, они вообще решили, что это не моё дело, и знать мне об этом не надо. Зачем? Я отрезанный ломоть, неудавшийся экземпляр, первый блин комом. Не получилось один раз, попробуем ещё… Стараясь успокоиться, прекратить свою внутреннюю истерику, подумала о девочке, которой предстоит такая же однообразно-скучно-правильная жизнь, какая была у меня. Нет, не бывать этому!

— А где она? Можно с ней познакомиться?

— В твоей бывшей комнате. — Мама как будто сомневалась, пускать меня к девочке, или нет. — И будет хорошо, если она станет называть тебя мамой.

— Какой «мамой»! Что ты говоришь? Это ребёнок, а не игрушка! Так нельзя!

— Неужели ты думаешь, что девочке было бы лучше в детском доме? У нас она обеспечена всем необходимым.

— Да, кроме любви и душевного тепла. — Не желая больше спорить с мамой, я направилась в свою комнату, — вернее, в бывшую свою комнату. Тихонечко постучала, открыла дверь её и вошла.

Глава 7. Алёна

Комната моя была довольно спартанской — никаких розовых покрывал, пуфиков и мягких игрушек. Обычная полутораспальная кровать, шифоньер не первой молодости, письменный стол, стул и кресло с торшером в углу — в нём я любила спрятаться от всего мира с книгой, укрывшись пледом. Могла провести так все выходные.

Лизе тоже приглянулось это кресло, она забралась в него с ногами и сидела, настороженно глядя на дверь и прижимая к себе плюшевого рыжего зайца. Больше никаких игрушек в комнате не было; не было вообще ничего, чем мог бы заняться ребёнок пяти лет.

— Привет! Давай знакомиться, меня Алёна зовут. А тебя как? — подхожу поближе и сажусь прямо на пол рядом с креслом.

— Лиза.

— Очень рада с тобой познакомиться, Лиза. А со своим ушастым приятелем познакомишь? — показываю взглядом на игрушечного зайца.

— Это Костя.

— Какое странное имя для зайца. Почему ты его так назвала? Обычно зайцев Пушистиками зовут или Ушастиками.

— Так это прозвища, а не имя. А Костя — это хорошее имя. У меня раньше был брат. Его звали Костя. Он был хороший. А потом он умер. Вместе с мамой и папой. Машина перевернулась.

— Ты скучаешь по нему? По брату?

— Очень скучаю. И по маме тоже. И по папе. Они мне снятся. А потом я просыпаюсь и плачу. Потому что без них очень плохо. Я хочу, чтобы они вернулись.

— Они обязательно вернутся. Только они родятся снова, младенцами. Может быть, ты даже когда-нибудь с ними встретишься.

— Мои мама и папа станут маленькими? И Костя?

— Да. Представляешь: возможно, когда-нибудь у тебя родится сын, и это будет твой Костя.

— Это очень долго ждать. Я ещё маленькая. А у тебя есть ребёнок?

— Нет, у меня нету.

— А можешь ты родить ребёнка, и это будет мой брат? Пожалуйста, — она поднимает глаза и смотрит на меня умоляющим взглядом.

— Это не так-то просто. Чтобы родить ребёнка, нужен муж. А у меня его нет.

— Как это нет? А с кем ты живёшь? Ты ведь уже взрослая, у взрослых всегда есть муж или жена. И дети.

— А у меня есть собака. Его зовут Принц. Он очень добрый и весёлый. А мужа у меня нет. Его не так-то просто найти.

— Ты не нашла? Ты, наверное, плохо искала.

— Да, наверное, плохо. Хотя мне нравится один человек, его тоже зовут Костя.

— Правда?

— Правда.

— Наверное, это и есть твой муж. Потому что это самое лучшее имя.

— Ну раз это такое волшебное имя, то, может быть, и случится чудо, и он станет моим мужем, — я улыбаюсь, и Лиза улыбается мне в ответ.

— А скажи, Лиза: чем ты здесь целый день занимаешься?

— Не целый день, целый день я в детском саду, а здесь только утром и вечером. Я рассказываю Косте, что было днём, какие были занятия, что мы делали. Ещё песни ему пою. Тихонечко.

— Ты песни петь умеешь? Как здорово. А я вот совсем не умею. Научишь меня?

— Конечно. Только надо совсем тихонько петь, чтобы бабушка не услышала.

— Хорошо, давай тихонечко.

Лиза тихонечко начинает петь: «Есть за горами, за лесами маленькая страна, там звери с добрыми глазами, там жизнь любви полна…». Я тихонько подпеваю ей в припеве. Когда песня заканчивается, мы сидим некоторое время молча.

— Хорошая песня. И поёшь ты хорошо.

— Это мы в детском доме выучили. Там праздник был, мы к нему готовились, потом пели эту песню на сцене. Нам все хлопали.

— Ну, значит, ты почти артистка. Вырастешь — станешь знаменитой певицей.

— Нет, я стану врачом и буду спасать людей, которые попали в аварию.

— Врачом тоже хорошо. Я тоже врач, только я не людей лечу, а животных: собак, кошек, кроликов, хомячков.

— У нас раньше был кот, его Васька звали. Потом меня забрали в детский дом, и я не знаю, куда он делся. Наверное, убежал и гуляет.

— Наверняка его кто-нибудь приютил, котов все любят.

— Нет, не все, бабушка не любит. Я просила её поехать Ваську поискать, а она не согласилась. Сказала — коты заразу разносят. А Васька ничего не разносил, он был пушистый, ложился со мной рядом и тарахтел.

— Не переживай. Хочешь, я поеду поищу твоего Ваську? Расскажи мне, какой он был?

— Рыжий, с полосками и белой грудкой. И лапки белые, вот тут, — Лиза показывает мне свои ладошки.

— Ну такого красивого кота точно кто-нибудь приютил, не волнуйся. Я постараюсь узнать, что с ним.

— А ты далеко живёшь?

— Не очень далеко, надо на автобусе несколько остановок проехать.

— А можно, ты меня к себе в гости возьмёшь?

— Хорошо, я поговорю с бабушкой, если она разрешит.

Лиза грустно вздыхает, видимо, сомневается в том, что бабушка её отпустит.

— Вы с бабушкой куда-нибудь ходите?

— Мы во дворе гуляем, там одни малыши, а бабушка не пускает меня на площадку к большим ребятам, только к малышам. А с ними неинтересно.

— Понятно. А что ты ещё любишь делать? Может быть, рисовать? Или мастерить что-нибудь?

— У нас раньше дома была железная дорога, там паровоз ехал и гудел. Мы с Костей играли. Её только строить долго было.

— А здесь у тебя есть ещё какие-нибудь игрушки?

— Книжка есть. Только я её много раз читала. Ещё карандаши и раскраска. Но у меня не получается аккуратно, а бабушка ругается.

— А в детском саду тебе нравится?

— Да, там игрушек много и воспитательницы хорошие, и тётя Валя тоже. Ещё всякие занятия. Лучше, чем тут.

Я вспомнила, как скучала дома в детстве, когда мне не разрешалось приводить никаких друзей, как мечтала вырваться из него под любым предлогом. Сейчас я уже не так зла на родителей. Лиза что-то разбередила в душе, за полчаса общения стала почти родной. Надо как-то уговорить маму отпускать её ко мне в гости. Мы бы гуляли с Принцем, играли, читали, смотрели мультфильмы.

— Я пойду поговорю с бабушкой, а потом ещё обязательно к тебе загляну, хорошо? — смотрю на Лизу, и она кивает, пытаясь не показать, что расстроилась. Бедный ребёнок, как ей тут одиноко!..

Нахожу маму на кухне, она так и просидела здесь всё время, что мы общались с Лизой.

— Раз уж я считаюсь её мамой, то буду забирать её на выходные к себе, когда у меня нет дежурств в клинике.

— Хорошо, только не балуй её, — как-то вдруг сразу согласилась мама. — И не вздумай её подстричь.

— Договорились, — я, приготовившись чуть ли не с боем отстаивать своё право забирать Лизу к себе, была удивлена таким быстрым согласием. — В субботу утром заеду за ней, а верну в воскресенье вечером.

Возвращаюсь в комнату к Лизе и сообщаю, что через два дня заберу её на выходные. Она радостно улыбается и согласно кивает.

Собираюсь уходить, но вдруг понимаю, что не могу уйти, не обняв девочку. Возвращаюсь, встаю на колени перед креслом и обнимаю Лизу вместе с зайцем. Чувствую, как она прижимается ко мне в ответ. И еле сдерживаю слёзы. Целую её в макушку и быстро ухожу из квартиры.

По пути к остановке пытаюсь осознать, насколько изменилась моя жизнь за каких-то три часа. Я больше не чувствую себя одинокой. Даже обида на родителей вдруг потускнела, стала не столь острой. Я понимаю, что никогда не брошу эту девочку. Удивительно, несколько часов назад и не знала о её существовании, а сейчас хочу, чтобы она была рядом, хочу показать ей множество вещей, научить всему, что умею, хочу стать ей… мамой. Да, настоящей мамой, любящей и заботливой.

Глава 8. Костя

Сегодня мне опять приснился кошмар. Один из тех кошмаров, которые снились мне каждую ночь после аварии.

Я шёл по дороге к нашему дому, — дому, который мы с Лизой собирались купить, в котором собирались растить нашего ребёнка. Мы уже выбрали его, несколько раз ездили смотреть и ждали только, когда владельцы вывезут оттуда свои вещи. Но так и не успели в нём пожить.

Во сне же дом был наш, вокруг него было целое море разных цветов — Лиза очень любила цветы, умела их выращивать, дома у неё всегда цвело какое-нибудь растение. Я шёл по дороге к дому и видел на крыльце Лизу, она держала на руках нашего ребёнка; мне кажется, это был сын, хотя откуда я могу знать? Она увидела меня на дороге и стала показывать на меня малышу, что-то ему рассказывая. Я прибавил шаг, мне так хотелось быстрее подойти к ним, обнять обоих, вдохнуть запах цветов, молока и кедровых орешков!.. — мне всегда казалось, что Лиза пахнет кедровыми орешками. Когда я говорил ей это, она смеялась и отправляла меня к врачу проверить нос, мол она никогда в жизни не ела кедровых орешков, а это аромат её туалетной воды. Но нет, так пахла именно она. Запах парфюма я не очень любил, да и она редко им пользовалась.

Я шёл и шёл, казалось, что пройти надо всего метров двадцать, но они никак не кончались; наоборот, дом как будто удалялся от меня, и чем дальше я шёл, тем дальше становился дом. Наконец, в отчаянии я побежал и увидел, что дом, цветы на клумбе, Лиза с ребёнком просто растворяются в воздухе, словно мираж, а впереди лишь бесконечная дорога до самого горизонта.

В ужасе оглядываюсь вокруг и вижу сзади, на дороге, откуда я пришёл, отца. Он стоит рядом с машиной и говорит: «Я просил тебя одуматься, но ты не захотел. Ты сам выбрал их судьбу. У меня никогда не будет внука от шлюхи». Я бегу к нему, чтобы ударить, отомстить, но он садится в машину и уезжает, а я остаюсь один на бесконечной дороге…

Каждый раз, просыпаясь, я помнил это чувство одиночества, безысходности и вины. Почему вины? Разве я виноват в смерти Лизы? Я всего лишь собирался жить с любимой женщиной, хотел настоящую семью, такую, где все любят друг друга, — любят не за какие-то заслуги, а просто так.

Но я не понимал, насколько мой отец опасен и как он помешан на идее об «особенном положении семьи» и «незапятнанности репутации». Он не смог смириться с моим выбором. Лиза была моделью, и хотя она оставила этот бизнес ради того, чтобы создать семью, для отца она всегда оставалась «шлюхой», по-другому он её и не называл. Сначала, когда наши отношения только начинались, он относился к ним снисходительно, видимо, надеялся, что это ненадолго. Мы встречались три года, все привыкли видеть нас вместе, только отец всё чаще и чаще высказывал недовольство, просил бросить «эту шлюху» и найти «нормальную девушку». Я не воспринимал его ворчание всерьёз. Когда Лиза забеременела, и мы объявили о намерении пожениться, отец словно с ума сошёл: он обещал проклясть меня, выгнать с работы, лишить наследства. «У меня никогда не будет внука от шлюхи!» — я помню, как он прокричал это мне в лицо, когда я пришёл к нему с приглашением на свадьбу. Мы разругались, но я даже подумать не мог, что отец решится на что-то более страшное.

Через два дня Лиза погибла в автокатастрофе. Не справилась с управлением и слетела с дороги в овраг, по версии полиции. Но я не верю в совпадения. Я помнил слова отца, помнил, как он кричал, что сделает всё, чтобы уберечь меня от «главной ошибки в жизни». Мог ли он подстроить аварию? Я думаю, у него для этого нашлось достаточно денег, связей и надёжных исполнителей. Дело закрыли, к удовлетворению полиции и моего отца. А я остался один, без надежд, без любви, без семьи, без цели…

Я тогда уехал, почти ничего с собой не взяв. И думал только о том, чтобы убраться подальше от отца, от дома, от города, где я потерял всё…

Сел в первый попавшийся поезд, доехал до какого-то города. Мне было всё равно, что делать, где жить, что есть. Не хотелось ничего. Даже чтобы покончить с собой, надо предпринять какие-то усилия, решиться, а я просто плыл по течению. Когда кончились деньги, пошёл в автосервис, потому что это такая работа, которая не требовала от меня отдачи, которую можно делать, не отвлекаясь от своих мрачных мыслей.

Первый раз я вынырнул из этого состояния, когда какой-то клиент начал приставать ко мне с претензиями. Ему всё, что я делал, было не так, и тогда я вдруг взорвался. Все эмоции, которые копились во мне за это время, вся ненависть, которая должна была достаться отцу, вылилась на этого клиента. Нас еле разняли, и я ещё очень легко отделался, получив пару сломанных рёбер, перелом носа и швы на физиономии. Если бы он написал заявление в полицию, всё было бы намного хуже. Меня нашёл бы отец, и что бы было дальше, я даже боюсь предположить. А так я пролежал три дня в больнице, потом кое-как дополз до квартиры, которую снимал, и почти месяц выходил не дальше магазина в соседнем доме.

Тогда в голове начало проясняться и вернулась боль. Не физическая, душевная. Боль от потери того, без кого жить не хочется. Боль от того, что не успел сказать, сделать, не смог спасти, защитить. Тогда я начал пить, спуская на алкоголь всё, что удавалось получить от случайных подработок. Но алкоголь почти перестал помогать, он делал тело слабее, а душа болела по-прежнему.

И я уже начал подумывать о способах закончить со всем одним махом, когда случайная встреча на перекрёстке пробудила что-то в душе. Надежду. На то, что ещё не всё кончено, раз сердце способно стучать быстрее от простых слов рыжей лисички: «Мечты сбываются».

Так хочется её увидеть. Попробую сегодня снова «погулять» у заветного перехода.

Глава 9. Алёна

Сегодня суббота, и я еду к родителям, чтобы забрать Лизу к себе на два дня.

Вчера вечером я зашла в «Детский мир», чтобы купить какую-нибудь игру, в которую мы смогли бы играть вдвоём. И проторчала там целых два часа! Оказывается, я совсем не наигралась в детстве, и сейчас мне хотелось купить всё. Особенно мне понравились игрушечные кукольные домики, в которых была маленькая игрушечная мебель, ковры, занавески, книги и даже посуда! Мой внутренний ребёнок визжал, топал ногами и кричал «Хочу!». И я не удержалась, купила такой домик. Стоил он, правда, половину моей зарплаты, но последнее время я жила очень скромно, покупала только еду и корм Принцу да коммуналку оплачивала. Так что решила сделать себе подарок. На Новый год! Не страшно, что до него почти полтора месяца. Также купила принадлежности для рисования — карандаши, краски, фломастеры, альбомы. И — никаких раскрасок. Будем рисовать всё, что захотим. Обитателей для кукольного домика выбирала долго, и в конце концов купила медвежье семейство. Ну не Барби же туда заселять? Мишки как-то роднее и посимпатичнее.

Вечером распаковывала свои покупки и радовалась, как ребёнок. Хорошо быть взрослым! Захотел — купил. А в детстве попробуй получи понравившуюся игрушку. Тебя за неё заставят или целый год посуду мыть, или на одни пятёрки учиться.

Я, конечно, немного волнуюсь. Одно дело — поговорить полчаса по душам, совсем другое — провести вместе два дня. Вдруг ей станет со мной скучно? Или они с Принцем не поладят?

Но стоило мне зайти в квартиру, как все мои страхи растаяли, как дым. Лиза сразу бросилась ко мне, видимо, хотела обнять, а потом вдруг остановилась, оглянулась на мою маму. Тогда я сама подошла к ней, обняла и чмокнула в щёчку. Лиза заулыбалась.

— Хорошо, что ты пришла. Я боялась, что ты забудешь.

— Ну как я могу забыть? Забыть можно о чём-то незначительном, а ты очень важна для меня. Я про тебя никогда не забуду, обещаю. Ты готова?

— Да, я сложила с собой пижаму, зубную щётку, пасту, и запасную одежду. И Костю.

— Ты молодец! Взяла всё, что надо. Одевайся и пойдём.

Пока Лиза одевается, я смотрю на маму. Странно, она до сих пор не сделала ни одного замечания, вообще ничего не сказала, только стоит и смотрит на нас. Не похоже на неё.

— У вас всё в порядке? — спрашиваю, уже чувствуя, что что-то не так.

— Не совсем, папа болеет. Не сейчас, потом с тобой поговорим. Завтра постарайтесь вернуться не очень поздно.

— Хорошо, — отвечаем мы хором с Лизой, и, смеясь, выходим из квартиры.

Что-то странное там у них происходит. Надо будет завтра с мамой поговорить.

Я зря волновалась, с Лизой мне было очень легко, она сразу вписалась в нашу с Принцем маленькую семью, покорив моего пушистого «кавалера» раз и навсегда. Когда мы зашли в квартиру, и Принц выбежал ко мне навстречу, я было забеспокоилась, вдруг Лиза испугается такой большой собаки. Но волновалась зря. Они несколько секунд просто смотрели друг на друга, будто приглядываясь и оценивая, потом Лиза подошла к Принцу, вытянув руки вперёд и приговаривая:

— Ты — самая красивая собака на свете! Ты такой большой и добрый! Ты ведь правда добрый? — она гладила собаку, а Принц смотрел на неё с обожанием. Первый раз вижу, чтобы он так сразу и безоговорочно принял человека, обычно он дольше приглядывается и принюхивается. С этой минуты собака ходила за Лизой преданной тенью, и даже спать легла около её кровати. Мне, конечно, немножко обидно, что меня потеснили с пьедестала «самого любимого человека», но, с другой стороны, я рада, что у Лизы появился преданный друг, ей он очень нужен.

Весь день мы играли, рисовали, вместе готовили обед, а вечером втроём пошли гулять по нашему с Принцем привычному маршруту, в парк.

И, видимо, судьба решила сегодня осчастливить меня по полной, потому что около судьбоносного перекрёстка уже издали увидела знакомую высокую фигуру в кожаной куртке и шарфе, который подарила ему «на память». Только бороды не было, а стрижка — модная. Костя сейчас выглядел на свои тридцать, не больше, и он был… красивым. Может, не писаным красавцем с рекламных буклетов, но я не могла оторвать взгляд от его лица. На лбу, над левой бровью и на левой щеке, от глаза к виску, тянулись шрамы, — видимо, от той драки, про которую он рассказывал. Но они только придавали ему более мужественный вид.

Я остановилась перед проезжей частью и смотрела на него, а он, заметив нас, тоже остановился с другой стороны дороги. Лиза поняла, на кого я смотрю, и быстро угадала, кто это.

— Это тот Костя, который будет твой муж? — с детской непосредственностью спросила она. Хорошо, что Костя был далеко и из-за шума машин нас не слышал.

— Да, это он, только, пожалуйста, пусть это будет секрет — про то, что он мне нравится? Ведь я пока не знаю, нравлюсь ли я ему, а без этого замуж никак нельзя. Договорились?

— Хорошо, договорились. А мы позовём его в гости?

— Не знаю, захочет ли он. Давай пригласим его лучше с нами на прогулку?

— Да, давай!

Пока мы обсуждали свои планы насчёт него, Костя перешёл через дорогу и подошёл к нам.

— Здравствуйте, Алёна и маленькая леди. Меня Костя зовут, а тебя? — спросил он у Лизы.

— Меня — Лиза. Мне нравится твоё имя.

— Мне твоё тоже, — ответил Костя. Мне показалось, он немного странно отреагировал на имя. Может, у него с ним что-то связано?

— Мы идём на прогулку в парк, не хочешь пойти с нами? — я бы, может, сама и не решилась позвать его, но мы уже договорились с Лизой, и я не могла показать себя трусихой перед ней.

— С огромным удовольствием составлю вам компанию. Кто же откажется от прогулки в обществе двух прекрасных девушек?

Эта прогулка стала лучшей прогулкой в моей жизни! Костя с Лизой быстро нашли общий язык, девочка рассказывала ему о кукольном домике и о том, кто там живёт, а Костя постоянно задавал уточняющие вопросы, как будто ему действительно было интересно.

Когда мы дошли до парка, я спустила Принца с поводка и показала Лизе, как можно с ним поиграть, кидая палку или мячик. Кидать у Лизы не очень получалось, зато тут отличился Костя — кинул палку так далеко, что Принц оказался надолго занят её поисками.

Лиза рассказала Косте про пропавшего кота Ваську и попросила его помочь мне его поискать. Ведь я обещала, но если он поможет, то мы наверняка кота найдём. Мне показалось, что она специально решила придумать для нас общее дело. Я посмотрела не неё и поймала хитрый взгляд. Точно, специально всё устроила. Вот хитрюга!

Пока Лиза с Принцем бегали и резвились на полянке, я спросила у Кости, как у него дела с работой и жильём. Оказалось, что он теперь работает в бухгалтерии, снимает комнату и, по его словам, всё обстоит хорошо.

На обратном пути Костя купил всем мороженое, даже Принцу, и мы ели его по пути. Лиза кормила Принца. Все, конечно, испачкались, чему поспособствовала Лиза, решившая угостить Костю из своего стаканчика. Пришлось пригласить Костю домой, чтобы умыться. Может, это он специально с мороженым придумал? Вокруг меня одни интриганы!

Лиза, конечно, тут же кинулась показывать гостю кукольный, вернее, медвежий домик. Поэтому спрашивать, останется ли он на ужин, стало бесполезно — куда ж он денется от Лизы? Так что пришлось мне идти на кухню и заниматься готовкой. Пельменями тут явно не обойтись.

Через полчаса мы сидели вместе за столом, прямо как образцовая семья с картинки. И мне вдруг так захотелось, чтобы так было всегда — весёлые прогулки, вечера, наполненные разговорами и смехом, совместный ужин, когда ты ощущаешь себя частью чего-то большего. Семьи. И я впервые в жизни поняла, что мне это требуется. Мне нужна семья, нужны рядом люди, с которыми мне комфортно, с которыми хочется проводить время, которые мне важны, которых я… люблю?

Обескураженная своими мыслями, я посмотрела на Костю, и мне показалось, что он тоже подумал нечто похожее, потому что в его глазах мелькнуло… удивление?.. надежда?.. вопрос?..

Когда Костя собрался уходить, Лиза взяла с него обещание, что в следующий выходной мы снова обязательно пойдём вместе в парк. «На том же месте, в тот же час», — хотелось пропеть мне, но я сдержалась, не решаясь смущать окружающих своим певческим «талантом».

Ну что… похоже, можно сказать, что у меня появился парень. Или у Лизы? Нда… Тоже мне коварная соблазнительница, ребёнок лучше справился. Надо, всё-таки сменить гардероб! И косметику прикупить. «И мозги», — пропищал внутренний голос, но я, цыкнув на него, пошла смотреть в Интернете уроки макияжа.

Глава 10. Костя

Сегодня вторник, до выходных ещё целых три дня; даже три с половиной, учитывая сегодняшний вечер и утро субботы. Ну да, дожил, считаю дни до следующего свидания. Раньше я про свидания вообще частенько забывал. И после нескольких скандалов, устроенных обиженными любовницами, приходилось просить секретаршу ставить их в моё расписание и напоминать про них.

Алёна же была просто знакомой. Девушкой, которая растопила мою застывшую душу. Я даже не знаю, нравлюсь ли ей. Но её взгляд за столом, когда мы ужинали по-семейному уютно и весело, зародил во мне надежду, что не только мне нужны эти отношения. Может, Алёна, как и все девушки, мечтает о семье и детях, а я просто «удачно подвернулся»? Хотя, мне кажется, она не из тех, кто будет притворяться. И дочка у неё такая же. Странно, что в первую встречу Алёна про неё ничего не сказала. А разве должна была? Незнакомому человеку, которого пригласила в дом из жалости? Нет, ничего она мне не должна. Её жизнь — это её жизнь, не стоит лезть в неё и всё портить. Я ведь только это и умею. Разрушил свою жизнь, погубил Лизу. Удивительное совпадение, что дочку Алёны тоже зовут Лизой. Интересно, где её отец? Может быть, просто уехал куда-нибудь надолго. Может, он моряк или военный. А потом вернётся к семье. И все будут счастливы. Кроме меня…

Погружённый в подобные размышления, я шёл вечером с работы, нарочно выбирая наиболее длинный путь. Хотелось привести мысли в порядок и решить, что делать дальше. Стоит ли продолжать эти зарождающиеся отношения. Сейчас середина ноября, в воздухе кружатся снежинки, потихоньку укрывая землю белым покрывалом. Скоро снег полностью укроет всю грязь, мир будет белым, чистым и праздничным. Может, и с жизнью получится так же? Оставить позади всё плохое, начать с чистого листа. То, что было раньше, то, каким я сам был год назад — всё это в прошлом. Сейчас я изменился, увидел жизнь с другой стороны. Почему я боюсь новых отношений? Если Алёна свободна, если нет никакого мужа-моряка, если она захочет со мной встречаться… По-настоящему. Надо просто поговорить с ней. И желательно без дочки. Вот в субботу я и попрошу Алёну о таком разговоре. Хватит сомневаться и оглядываться назад. Надо бороться за своё счастье.

Автосервис, в котором я работал, находился почти на окраине города, ближе к промзоне, и путь до дома проходил вдоль автодороги с довольно интенсивным движением, вдоль которой тянулись какие-то серые нежилые здания: склады и гаражи. Малоприятное место, хорошо хоть свет с дороги мало-мальски освещал узкий тротуар, на котором и вдвоём разойтись сложно. Здесь мало кто ходит пешком, особенно вечером, поэтому сегодня, кроме меня, никого в пределах видимости не было. Только проезжающие мимо машины, снег и я. И вдруг мне показалось, что кто-то плачет. Я остановился, огляделся вокруг. Нет, никого. Прислушался. И снова услышал звук, похожий на плач, он шёл из-под кустов, которые росли на неширокой полосе травы (газоном это назвать сложно), отделяющей дорогу от тротуара.

Сначала мне показалось, что там плачет ребёнок, но когда подошёл поближе, увидел собаку. Она лежала под кустом, метрах в полутора от дороги. Задняя лапа была неестественно вывернута, видимо, сломана. Собаку, скорее всего, сбила машина. Ей хватило сил отползти в более безопасное место, но теперь её не было видно с дороги, где наверняка кто-нибудь остановился бы и оказал ей помощь. Снежинки падали на её пыльную, испачканную кровью шерсть и уже не таяли. Если её оставить здесь, она погибнет. Даже если не от ран, то просто замёрзнет. Собака тихонько поскуливала, глаза закрыты. Раньше я бы прошёл мимо, мне бы и в голову не пришло подходить к этой грязной собаке. А сейчас я смотрел на неё и вспоминал, как в субботу играл в парке с Принцем — лабрадором Алёны, как он радовался и прыгал вокруг меня, заглядывая в глаза и выпрашивая мороженое. Алёна бы никогда не прошла мимо. Я подошёл ближе и присел на корточки. Собака тяжело дышала. Почувствовав моё присутствие, открыла глаза и посмотрела прямо мне в душу. В её взгляде сквозила боль. И надежда. И радость.