Д. С. Гавриленко, летний автопортрет
Стихи
ПЕРВЫЙ СНЕЖОК
Лёгкий снежок пролетел над землёй
Множеством звёздочек, дружной семьёй.
Первый, пушистый, как враг, осторожен,
Землю спешил приголубить порошей
И успокоить. За ним прилетели
Юные вьюги, седые метели.
1974
СОСУЛЬКИ
Нежданно вспотели
Сосульки на ели.
Слепые, горячие
Солнышки плачут!
Ни поздно, ни рано,
И мы подождём,
Когда они станут
Весёлым дождём.
1974
В ФЕВРАЛЕ
А зима торопливо
Горячится сильней.
Как следы от полива —
Углубленья у пней.
Наст на солнце горит,
И сугроб оседает.
Всё, что светит и тает,
О весне говорит.
1976
БАБЬЕ ЛЕТО
Бабье лето плывёт
Паутиною в долы.
Вот весёлый народ —
Ребятишки из школы.
Выпускник за рулём,
Он шофер экстра-класса.
«Эй, садись, подвезём
До десятого класса!» —
Крикнет он малышу,
Пятикласснику Феде.
Тот залезет под шум,
На машине поедет.
И ни капли вражды,
Ни обид, ни печалей.
У большой борозды
Дружно слезут вначале,
По два станут на ряд,
Солнцу выставив спины,
Поля пёстрый наряд
Убирая в корзины.
И пройдут до конца —
До опушки осенней,
До златого крыльца
В золочёные сени.
«Можно и отдохнуть», —
Только скажет учитель —
Свой у каждого путь,
Диким хмелем увитый.
Федя ягоды рвёт,
Собирает орехи.
Бабье лето плывёт
И в лесу — без помехи.
1978
ЛЕС ЗИМОЮ
Маленький, сверкающий,
Добрый, как уют,
Зайчикам напуганным
Он даёт приют.
А вблизи присмотришься —
Кажется: застыл
На границе с небом
Белый богатырь.
1978
ПЕРВОПУТОК
По первой пороше
На лыжах скользят
Цепочки упрямых,
Румяных ребят.
Задорных мальчишек
Совсем не страшит,
Что снег мокроватый
Для лыж как магнит.
Толпой посмотрели
В усталом бору
Рябинку с плодами
На знобком ветру.
Вот гриб разглядели
У ветхого пня…
Как чёрная лента —
За ними лыжня.
1979
***
Расцвели засохшие сады
Не от солнца, не от Первомая.
Почему — я сам не понимаю —
Расцвели засохшие сады.
Может быть, весенняя вода
Корни и сердца их воскресила.
Всем на свете, как святая сила,
Может быть весенняя вода!
1983
***
Родничок — не волшебник, а чудо.
Он растёт неизвестно откуда
В ослепительных залежах мела,
Над которыми круча присела.
Здесь тропинка — с пути не собьёшься,
Сердцу — холодно, если напьёшься.
Я стою, очарован избушкой,
Что побелена вечной старушкой.
1984
РОБКОШ
сказка
Лишь только розы отцвели —
Весна ушла с лица земли,
А дочь её осталась,
Почувствовав усталость.
Она красавицей слыла,
Как роза росная, цвела,
И ей навстречу — лето,
Всё женихом одето.
Красавица забыла мать,
Легла в тенёчке подремать.
Шумит вокруг полянка,
Но крепко спит Веснянка.
Румянец на её щеках,
Цветочек в девичьих руках,
Рассыпались тут косы,
Летают пчёлы, осы.
И надобно случиться так,
Что мимо шествовал чудак:
Он был простак опасный,
Весь от загара красный,
Как исполин среди осин,
Бессмертного Кащея сын
И Робости-дворянки.
Он около Веснянки
Стал тихо, словно истукан,
Лихой, свирепый великан.
Робкош — такое имя
Никем непобедимо.
Смотрел он долго на лицо,
Заметил на руке кольцо,
Задумался, пригнулся,
Чему-то улыбнулся.
И вдруг как будто озверел
И бросил взгляд, как тучу стрел;
За косу цап Веснянку,
Бегом — через полянку.
Негромко плакала она,
Обиды, горьких слёз полна.
Душа её проснулась,
Робкошу ужаснулась.
Он показался ей столбом
С нависшим обезьяньим лбом,
Захваченным пороком
В безумии жестоком.
Веснянку притащил домой,
К хоромам Робости самой.
Дворянка бросила Кащея,
Кащей помчался вслед за нею,
Пропали оба невесть где,
А сын их в родовом гнезде
Совсем один остался,
Судьбе крутой не сдался.
Робкош подрос и возмужал,
Невзгоды жизни переждал
И вышел спозаранку
На пёструю полянку.
Среди дремотной тишины
Увидел сразу дочь весны,
Румянец на её щеках,
Цветочек в девичьих руках…
Крутой Робкош! Твоя жестокость —
Наследье цепкого Востока
С его чадрой, его домброй,
Незрячей смелостью порой.
Веснянку заточив в подвал,
Робкош пошёл на сеновал,
Довольный и счастливый
Среди сухой крапивы.
Улёгся в мягкую постель
И взмыл за тридевять земель.
А что Веснянка? Видит цвет,
И никого с ней рядом нет,
Ничьих не слышно голосов,
Да дверь закрыта на засов.
Душа напугана была
И еле-еле в ней жила;
Цветочек начал увядать.
Веснянка вспомнила про мать,
И лишь подумала о ней —
В подвале сделалось светлей,
Цветочек ожил и сказал:
«Теперь смотри во все глаза.
Ведь ты не бросила меня,
Насильника вовсю кляня,
А я тебя сейчас спасу,
Из заточенья унесу».
Цветочек стал расти, расти,
Уже подвал прощай-прости,
Цветочек — дерево; на нём
Веснянка в платьице своём.
Она спустилась по ветвям
На землю к быстрым муравьям,
Прошла два шага, и — ещё,
Ей на свободе хорошо.
И вдруг под птичий шум и гам
Цветочек пал к её ногам:
«Не забывай меня, девица.
Всегда цветочек пригодится».
Его Веснянка подняла
И быстро в тёмный лес вошла.
Он без просвета был хорош —
Не то, что сумрачный Робкош.
1996
***
Утконосил утконос,
Водовозил водовоз.
Водовоз, устав, присел.
«Почему вы утка, сэр?»
Вперевалку утконос
Тело жирное принёс.
Водовоз пред ним привстал:
«Почему вы носом стал?»
Рассердился утконос:
«За такой смешной вопрос
Я устрою вам разнос.
Вы не вод, да и не воз,
А незнайка-водовоз».
1997
НАША ЁЛКА
Наша ёлка умеет плясать.
Как стучат и звучат каблучки!
Загляделись луга и леса
На хвоинки, косынку, сучки.
Машет лапой и песню поёт,
А притопнет — посуда звенит.
И присяд, и пригляд, и полёт —
Воплощённого счастья зенит,
Потому что любуемся мы
Смелой зеленью кроны живой,
На взъерошенных космах зимы —
Несклонённой её головой.
2000
БИТВА ПОД МОСКВОЙ
На Поклонной горе поклониться
Тем, кто выжил, и тем, кто погиб!
В диораме их светлые лица
Мы недавно увидеть смогли.
Наши воины шли в наступленье
За народ и родную страну,
Чтобы будущее поколенье
Свято помнило эту войну!
Скрежет танков, мороз на рассвете,
Впереди — сокрушительный бой…
Начиналась большая Победа
В декабре под великой Москвой.
2004
***
Христос воскрес,
Сияй окрест,
Свети в груди.
Голгофы крест
Не впереди.
Из разных мест
Христос воскрес
Несётся вширь,
Стремится вверх…
Прекрасен мир,
Живи и верь!
И эта весть —
Христос воскрес —
Из тьмы, где грех,
До нас дошла,
Учила всех
И берегла.
Христос воскрес!
Сияй окрест,
Свети в груди.
Голгофы крест
Не впереди.
2006
***
В большой и светлой тишине
Листок летел земле навстречу
И радовался всё сильней
Свиданию бесшумной речью.
Не любит радость громких слов!
Он колыхался над землёю,
Шуршал, и пел вокруг стволов,
И разговаривал со мною.
2011
ИГРА
Как интересен
Тонкий планшет!
Пушки стреляют,
Воздух нагрет.
Мальчик играет
В лютом бою.
Он защищает
Землю свою.
Танки скрежещут,
Ставки растут…
Смысл Сталинграда:
Гитлер — капут!
Мальчик играет
В прошлой войне,
Ближе и ближе
К майской весне.
2012
ПЕСНЯ О ЁЛКЕ
Эта ёлка не простая,
А с игрушками,
И весёлая такая,
И послушная.
Вы запойте, дети, песню
Расчудесную,
И она подхватит, если
Пляшут с песнею.
У неё гирлянды очень
Лучезарные,
Руки гибкие и очи
Карнавальные.
Огоньки радушьем веют,
Светомузыка
Радугой парит над нею,
Светлой музою.
Хоровод лихой снимают
Фотокамеры,
Ёлка съёмки понимает
Как экзамены.
Дед Мороз ей помогает
Со Снегурочкой,
Всё мелькает и сверкает
В переулочке.
16 декабря 2018
ПТЕНЧИКИ
Зелёные птенчики-листья
Научатся скоро летать,
Расцветка появится лисья,
Брусничной поры благодать —
Осенней портнихой одета
Всему окружению в масть.
И каждое дерево это
В лесу — многодетная мать.
7 августа 2020
НОВОГОДНЯЯ ОКТАВА
И дарит время новую тетрадку,
В которой нет линеек и полей.
Возьми, и дорожи, и без оглядки
Поэзии в чернильницу налей:
Она под ёлкой поиграет в прятки
И станет и нарядней, и милей.
Исток всего — не день, а лишь мгновенье;
И года, и поэзии рожденье.
17 декабря 2020
РУКА ВЕСНЫ
Рука весны погладила Десну,
Рука Десны увидела весну,
Течением взломала тотчас лёд,
Приветствовала всех, кто в ней живёт
И взаперти на дне зазимовал,
Перенеся тревог девятый вал.
Рукой реки распахнуто окно,
Живых лучей теперь оно полно.
12 марта 2021
Проза
РАЗНОЦВЕТНАЯ
Здесь когда-то шумела усадьба. От неё не осталось ничего, кроме яблони. Росла на поляне в окружении отпрысков кряжистых дубов, долговязых осин, островерхих елей. Они возвышались плотной стеной, будто оберегая беззащитного младенца. Но плодоносное деревце защищала ещё и живая прочная кора. В срок наступало цветение. Вовремя барабанил по веткам лесной дождь. Почва небедная, потому что в ней перегнивали прошлогодние травы и листья.
Эта яблоня, конечно, не могла прорваться сквозь густой заслон и вырасти сама по себе. У неё, в полметре от земли, ствол раздваивался, напоминал мальчишечью рогатку. Деревья, борясь вверху за свет, на земле мирно сосуществовали друг с другом. Запах хвои отпугивал исконных врагов. Я видел это захолустное цветение и запомнил на всю жизнь. Одну развилку усеяли большие белые цветы. Другую — такие же роскошные красные. Поляна среди незапылённой зелени показалась мне разноцветной, почти сказочной. Зрелище редкостное для глухой чащи, не сохранившей ни дорог, ни тропинок. Насупленный лес тоже как будто любовался в тишине вешним чудом. В нём не было, однако, мистического: красная половина развилась из привитого человеком черенка. Обе развилки распространяли во все стороны одинаково сладкий аромат.
А плодоносили ветки по-разному. Первыми созревали яблоки, похожие на белый налив, хотя без малейшей кислинки: мягкие да сахаристые. Радость грибнику, отыскавшему просвет. Свежие плоды так хорошо утоляют жажду! Только отойдёт ранний сорт — поспевают красные на противоположной части ствола. Они кислые, зато сочные, не боятся осеннего холода. Я подумал на щедрой полянке: яблоки созревают в разную пору для того, чтоб подольше радовать своей красотой и неповторимым вкусом как случайного прохожего, так и землю-матушку с соседями-великанами, много повидавшими на веку.
2010
ЗАЗИМОК
Прилетела на перрон галка в чёрном пальто, шапка серая. Сказала что-то по-птичьи, блеснула всевидящей бусинкой. Может, ей холодно? Перрон белый от инея. Увидела птица замёрзшую лужу, на которую недавно наступил торопливый пешеход. Лёд раскололся, а воды не было: за ночь вымерзла. Вывернула галка одну льдинку и попыталась съесть. Велика льдинка. Тогда другую взяла, поменьше, и сразу проглотила. Она ей понравилась; стала тут же искать подходящую.
Спустилась, сложив крылья, ещё одна галка. Покосилась на неё, как бы говоря: «Улепётывай отсюда. Я для себя нашла замёрзшую воду — не для тебя». Погрозила непрошеной гостье клювом. Та отошла на безопасное расстояние. Наелась хозяйка беловатых льдинок вдосталь. Только отошла — другая птица тут как тут. Тоже стала проглатывать холодные крохи.
Вдруг прилетели две вороны — серые, головы чёрные. Галки испугались и взмыли на ближайший клён. Ворона взяла клювом большую льдинку и выронила её на асфальт. Хрупкая пластинка раскололась на мелкие кусочки. Птицы стали клевать осколки, отливающие на солнце серебром.
2010
ПАКЕТ И ШАРИК
Девочка съела вафли, а целлофановый пакет, в котором они находились, выбросила. Если б повнимательнее осмотрелась вокруг, то непременно заметила на краю железнодорожной платформы урну для мусора. Выбросила бы в неё пакет, скомкав его. Ей показалось, что урны нет, и прозрачный предмет полетел с платформы. Не будь ветра, пролежал бы на шпалах до весны либо и вовсе до второго пришествия. Однако воздух оказался не спокойным: сначала перевернул несколько раз пакет на снегу, затем подхватил его. Блестящий шарик, наполненный воздухом, взмыл к длиннорукому клёну, увешанному семенами с крылатыми моторчиками.
Самозаводящиеся моторчики молчали до поры, равнодушно встретив чопорного гостя. А пакет зацепился за ветку, ветер несколько раз крутанул его. Так и остался трепыхающимся пузырём. Уже и семена рассеялись по закоулкам и между рельсами. Наиболее удачливые проросли, выпустив в мир широкие зелёные листочки. Целлофановый шарик дрожал по-прежнему в вышине, на него никто не обращал внимания.
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.