Бесплатный фрагмент - Не случилось

Посвящается августу 2016 года

От автора

Когда мы встаём перед выбором и принимаем то или иное решение, у многих из нас возникает вопрос: а что бы было, если бы этого не случилось? Наша жизнь — удивительная вещь, она всегда предлагает множество вариаций существования.

«Не случилось» — это история о многогранности жизненного пути. Порой мы плутаем, сомневаемся в том, на какую же дорогу следует ступить. Но любое действие или бездействие всегда несёт за собой последствия.

Работая над этим произведением, я не задавалась целью описать реальные события и дать им собственную оценку. Мне бы не хотелось ограничивать читателя своим мнением, поэтому я предоставляю каждому выбрать тот финал книги, который покажется ему ближе.

Милана Фелиз

---

Три ночи

— Значит, завтра в назначенном месте? — на экране высветилось сообщение от Дмитрия. — Попробуем твои любимые блинчики с жульеном.

— Завтра в восемь. Я буду в чёрной кожаной куртке. — Лена смущённо улыбнулась экрану монитора, словно собеседник мог её видеть.

— Спокойной ночи. Буду рассчитывать на твоё общество. Ценный и красивый ты экземпляр.

— Спасибо, сладких снов.

Девушка закрыла ноутбук и затушила сигарету. Она удивлялась тому, как легко согласилась на свидание с этим голубоглазым незнакомцем, написавшим ей в социальной сети. Эстрэлла мурчанием позвала хозяйку спать.

Уже больше года Лена жила в полупустой огромной квартире в центре города вместе со старой своенравной кошкой Эстрэллой. Милена много работала, много пила, много курила и мало спала с тех пор, как её последние отношения закончились тяжёлым расставанием.

«А как же Гриша… — пронеслось у неё в голове. — Да к чёрту Гришку! Появляется, когда хочет! Тоже мне, отвлеклась от одного муд*ка, связавшись с ещё большим муд*ком! В топку его».

Натянув рваные джинсы, любимую майку и кожаную куртку, Милена на секунду остановилась у зеркала в коридоре.

— Идти или не идти? Идти или не идти? Идти! — она хлопнула дверью, оставив спящую на диване Эстрэллу.

Лена быстрыми шагами направлялась к кафе, которое находилось всего в квартале от её дома. Телефон в кармане завибрировал. «Приезжай ко мне», — на экране мобильника появилось сообщение от Гриши.

«Может быть, ну этого Диму, — на секунду промелькнула у неё мысль. — Гриша сам зовёт к себе, вот уж действительно чудо расчудесное».

Она уже стояла на перекрёстке, отделявшем её от кафе. Только перейти дорогу, Дима уже должен был ждать. Или вернуться назад, отменив встречу, а потом помчаться к Грише? Маленькие пальчики с красным маникюром принялись печатать сообщение. «Нет, Григорий, секса не будет, надоело», — сдобрив сообщение смайликом, Лена перешла на мигающий зелёный свет светофора.

Он ждал её у входа, что-то усердно рассматривая у себя под ногами.

— Привет! — резко поднял голову Дмитрий и улыбнулся белоснежной улыбкой.

Сказать, что её новый знакомый был красив, — не сказать ничего. Милена задумалась на миг, встречались ли ей когда-либо столь красивые мужчины. Он был выше её почти на две головы, широкоплеч, хорошо сложен, светло-голубые глаза пристально смотрели с любопытством. Она пожалела, что не уделила должного внимания внешнему виду, но Диму, казалось, нисколько не смутил её подростковый стиль.

— Привет. А что ты там рассматривал? — спросила Лена, чтобы хоть как-то скрыть волнение.

— Яблочки, дикие опавшие яблочки, сто лет их не видел. Только тут, в этом суровом крае, они растут, — он потянулся к дереву, стоявшему у входа, и, сорвав один из плодов, надкусил его и поморщился. — Горькое, а на земле выглядело спелым.

— Они будут вкусными, только когда ударят первые морозы, — сказала Милена, заходя в кафе.

Постепенно волнение Лены прошло. Из беседы стало ясно, что Дима родился в их сибирском городке, но около двенадцати лет назад, почти сразу после окончания школы, уехал в Москву, где построил довольно успешный бизнес. Стараясь не показаться меркантильной, Милена не стала уточнять детали его работы.

— Тебя зовут Милена, почему ты представляешься Леной?

— Терпеть не могу своё полное имя. Оно такое слишком пафосное, а Лена проще и как-то роднее.

После кафе пара вышла на улицу для короткой прогулки. Вечерний час пик закончился, прошедший недавно дождь не оставил и следа суматохи на дорогах. В воздухе уже чувствовался приход холодных августовских ночей, которые обычно служат в этих краях сигналом начинающейся осени.

— Ты замёрзла. Может быть, куда-нибудь ещё зайдём?

— Кроме этого кафе я хожу только в мой любимый ирландский паб. Не пойдём же мы туда?

— А почему бы и нет? Суровый ирландский сибирский паб! Наверняка занятное место.

Был будний вечер, поэтому в пабе было почти пусто. Они расположились за самым дальним столиком и заказали виски с колой.

— Вот знаешь, чего со мной нельзя делать, если я выпиваю? — смеялась слегка захмелевшая Лена.

— Чего?

— Ну не того, о чём ты, вероятно, подумал. Отбрось пошлые мыслишки. Со мной нельзя спорить. Мне нельзя говорить фразы вроде: «А спорим, ты не осмелишься сделать этого?» Я из кожи вон вылезу, но сделаю.

— Хорошо, — Дмитрий отлучился к барной стойке и заказал уже по четвертому или пятому стакану виски им обоим. — А спорим, ты не украдешь отсюда стул?

— Ты с ума сошёл? — карие глаза Лены округлились. — Конечно, украду!

— Не стоит, я его сам для тебя достану. Для такой, как ты, хоть звезду с неба, хоть стул!

Они вышли покурить на веранду, чтобы немного отдохнуть от громкой музыки.

— Я отойду ненадолго, — сказал Дима и исчез в дверях паба.

Через секунду он вернулся, держа огромный тяжёлый стул на плече, и с криком: «Лена, бежим!», подхватил спутницу и пустился наутёк.

— Это самое странное первое свидание, — Милена сидела на стуле под деревом, болтая ногами. Стул был такой высокий, что их глаза оказались почти на одном уровне. — Как ты смог такое провернуть?

— На самом деле, всё очень просто — я его купил.

— Но так нечестно!

— Зато почти законно. И девушке счастье. Я провожу тебя до дома.

Он подал ей руку и помог спуститься с импровизированного трона. Спустя полчаса они уже стояли у дверей Лениной квартиры.

— Если ты не против, я бы хотел пригласить тебя в своё гнёздышко, которое я снял на эти три дня, пока нахожусь тут по делам. Это в десяти минутах ходьбы отсюда. Можем прямо сейчас пойти, — Дмитрий загадочно посмотрел в сторону собеседницы, не догадываясь, какой ураган сомнений вертелся в её голове.

«Так не хочется с ним расставаться, но что он обо мне подумает? Может быть, это намёк на секс? Нет, Лен, не надо быть такой неосмотрительной. Но, с другой стороны, кто сказал, что приглашение в гости обязательно подразумевает секс?» — она старалась ни одним мускулом на лице не выдать паники.

— Пойдём… — с озорной улыбкой прошептала Лена.

Они вошли в уютную квартиру, которая по убранству напоминала дворцовые покои. На кухне стоял резной круглый стол и обитый красной материей угловой диван на изогнутых деревянных ножках. В комнате, которая, по-видимому, была спальней, на полу лежал красно-бежевый ковер, посередине стояла огромная двуспальная кровать, а рядом — изящная софа. За роскошными шторами с балдахином скрывалась дверь на балкон. Самое большое изумление у Милены вызвал камин. Он был электрическим, но его дизайн напомнил девушке Афинский Акрополь, который давным-давно она видела в школьных учебниках.

— Да, августовские ночи дают о себе знать, тут довольно холодно, — Дима накинул на плечи Лены лёгкий плед, и они расположились с виски у камина.

— Смотри, Дима, они танцуют…

— Кто?

— Люди, заточённые в камине, ты не видишь? Сильный вождь с бубном и две танцовщицы рядом.

— Теперь вижу, — в его голубых глазах золотым светом отразилось пламя.

Мужчина в камине продолжал танцевать вокруг костра, привлекая то одну, то другую женщину. Пламя поглощало их, а потом вновь выпускало на свободу, словно подпитывая огненной энергией. Вождь метался между женскими фигурами, когда на горизонте показался дикий лев. Животное схватило одну из танцовщиц, но воин сильным прыжком бросился на зверя, отбив жертву. Хищник и вождь кубарем покатились в огонь и исчезли в пламени. Девушка, которую несколько мгновений назад вырвали из лап смерти, с криком отчаянья бросилась следом, в то время как другая упала на колени и зарыдала.

— Ты знаешь, словно ритуал сати… когда за любимым в огонь… — Милена была потрясена.

— Мне бы не хотелось здесь таких жертв, — он поправил Лене плед на плечах.

— Мне пора…

Зашнуровав кеды и наблюдая за тем, как обувается Дмитрий, Лена вдруг замялась.

— Дима… Я не хочу уходить. Ты не подумай ничего такого, просто… не хочу…

— Я и не думал ни о чём плохом.

Он уступил ей кровать, а сам решил устроиться на маленьком неудобном диване.

— Дим, а если лев из камина придёт? Мне страшно… Ты не можешь лечь рядом и защитить меня от пламени?

— Я сделаю всё возможное.

Дима, переодевшись в домашние шорты и майку, забрался под одеяло и обнял Милену.

— Ничего не бойся… — прошептал он и вскоре уснул вместе с гостьей.

— Я приготовил тебе завтрак, — сказал Дмитрий, ставя на кровать поднос с кофе и бутербродами.

Лена не понимала, что её смущало больше — чуткость, с которой к ней относился такой знакомый незнакомец, или то, что под одеялом ей приходилось скрывать тонкие кружевные стринги и полупрозрачный бюстгальтер.

— Приходи сегодня снова, — протягивая чашку кофе, сказал Дима.

— Я приду, но позднее, чем вчера. Мне нужно поработать из дома и успеть подготовиться к вечеринке в честь моего дня рождения. Он завтра, если ты хочешь, то можешь…

— Я не приду. Буду ждать тебя тут, не хочу делить тебя ни с кем. Развлекайся с друзьями, а потом ко мне.

— Да, Эстрэлла, я снова убегаю, — Милена вертелась около зеркала своей обшарпанной прихожей.

Весь день, украшая свою квартиру, давно требовавшую ремонта, Лена думала о вчерашнем приключении. Несмотря на обилие выпитого алкоголя и короткий сон, она чувствовала мощнейший прилив энергии. Ей даже хватило сил на то, чтобы постирать нежно-зелёные шторы со своей тесной кухни. В основной комнате, где стоял письменный стол, книжный шкаф и большой раздвижной диван, служивший кроватью, будущая именинница развесила шарики. Она перетащила старый советский стол-книжку из другой комнаты, которая служила своего рода кладовой — в ней уже несколько месяцев лежали нераспакованные вещи. Баулы и коробки когда-то помог ей перевезти мужчина, которому так и не суждено было обустроиться ни в квартире, ни в жизни Лены. Эстрэлла, как и все кошки, обожала коробки, поэтому ей пришлось по вкусу это подобие пещеры с рассохшимся шкафом и уродливым облезлым диваном.

«Нет ничего более постоянного, чем временное, — подумала Милена, глядя на отклеившиеся обои коридора, — живу, как в катакомбах».

Когда-то она планировала сделать тут ремонт, но, с тех пор как начала разваливаться её жизнь, сил девушки хватало лишь на ежедневную уборку. Однако благодаря некоторым усилиям в этот день квартира Лены приобрела довольно уютный и милый вид.

Немного помявшись у домофона, Лена позвонила. Дверь открылась, и Милена быстро оказалась у заветной квартиры.

— Входи, — Дмитрий приветливо улыбнулся и взял из её рук сумку, — тебе очень идёт этот свитер, да всё тебе идёт.

«Неужели сегодня будет секс?» — подумала она, когда, сняв кеды, заметила через тонкие капроновые носочки облупившийся лак для ногтей.

У неё была своеобразная примета — если вдруг случалась большая или мелкая катастрофа с её ногтями на ногах, то ей была обеспечена бурная ночь с мужчиной.

В комнате играла приглушенная этническая музыка. Каким же волшебным по сравнению с её квартирой казалось это место! Несмотря на опрятность и аккуратность в одежде и макияже, Лене редко удавалось содержать в порядке пространство вокруг себя — она уже привыкла к творческому беспорядку, а порой даже хаосу, царившему в её жилище.

— Прежде чем смотреть на танцующих индейцев, может быть, выйдем покурить? — Дима принёс для дамы свою кофту, чтобы она не озябла из-за холодного воздуха снаружи. — Ты бы видела, какой вид открывается отсюда на город. Я давно тут не был, некоторые местечки даже подзабыл.

Они стояли на балконе, курили, пили виски и вглядывались в вечернее небо. В эти дни часто шли дожди, поэтому на горизонте разворачивалась очень драматичная картина из серых, синих и тёмно-коричневых туч.

— Волки…

— Ты тоже заметила?

— Конечно, большой волк — то тёмное облако, а за ним светлее и мельче — волчица.

— А это видишь? — Дмитрий указал на два едва заметных пятна рядом с волчицей.

— Волчата?

— Волчата…

— Может быть, тоже станем волками и пробежимся по вечернему небу?

— Давай для начала просто дружить, пить и курить вместе. Ты ведь не ищешь отношений?

— Не ищу, — слукавила Лена.

— Пойдём, мой маленький внимательный друг, а то простудишься.

В комнате было намного теплее. Они, как обычно, расположились в полумраке у камина.

— Да ты совсем дрожишь, а ну садись ближе, — Дима придвинулся и слегка коснулся рукой холодных ног в капроновых носочках. — А ступни-то совсем ледяные, дай сюда.

Лена не успела опомниться, как он уже снял с неё носки и начал тёплыми ладонями греть её ноги.

— Очень мило, — он провёл пальцем по облупившемуся лаку на ногте.

— Да вижу я, маленькая авария.

— Зато я теперь знаю твой главный секрет, — сказал он шепотом, наклонившись к её лицу.

— Какой?

— Ты — человек, а я думал, что иллюзия. Но так даже лучше. Я рад, что ты земная.

В камине бегал табун лошадей. Статные, полудикие и свободные, они бесстрашно бросались в костёр, а потом возрождались и прыгали вновь. Они ржали от боли, но не прерывали своих действий.

— Зачем они прыгают? Им же больно, — не отрывая взгляда от камина, спросила Лена.

— А зачем люди так же прыгают в пламя снова и снова, хотя знают, что будет больно?

— Смотри, танцовщицы.

Несколько гибких женских фигур пришли на смену лошадям. Они плавно двигались, но не бросались в огонь, а брали языки пламени в руки и продолжали кружиться.

— Приручают огонь, — он долил виски ей и себе. — А тебя нужно приручать?

— Меня? Не знаю. А тебя?

— Меня нужно, я просто так пищу с рук не беру. Ты, можно сказать, уникум.

Танцовщицы, вдоволь наигравшись с огнём, замедлили движения и начали сливаться в одно массивное огненное облако. Вскоре пятно пламени превратилось в большую женскую фигуру, которая двигалась дико, неистово, увлекая за собой и завораживая.

— Хотела бы я танцевать так же…

— Танцевать с огнём опасно…

— Нет, я имею в виду просто танцевать, я совсем не умею двигаться. В последний раз я танцевала на выпускном вечере в школе и оттоптала партнёру все ноги. — Лена предусмотрительно умолчала о своих танцах на барной стойке в любимом пабе.

— Ну, это не дело, — Дмитрий встал и потянул её за руку, — нужно срочно исправить. Ты умеешь танцевать, ты танцевала, но здесь забыла. Следуй за мной, я поведу.

Милена с трудом сомкнула руки за его шеей и задвигалась в такт музыке. Если бы она не была так пьяна, то контролировала бы движения лучше, но алкоголь ударил ей в голову, поэтому ноги почти не слушались. В какой-то момент девушка просто повисла на сильных мужских плечах. Дима слегка наклонился, она привстала на цыпочки, и их губы соединились в коротком поцелуе.

— Ох, как ты судьбу искушаешь, — он слегка отстранился, — пойдём чистить зубы и готовиться ко сну. У меня есть запасная зубная щётка.

Через пару минут Лена стояла в ванной перед зеркалом и чистила зубы вместе с Дмитрием, словно они проделывали это раньше много раз.

— Это так…

— Привычно?

— Да.

— Просто ты многое забыла, — он приобнял её и повел в спальню.

Когда они оказались в комнате, Дмитрий крепко прижал её к своей груди и поцеловал. Она пальцем тронула его волосы.

— Ты красишь волосы?

— Нет, они такие светлые от природы, — он снова прижал её, а потом запустил руки под свитер и коснулся бархатной кожи. — Следуй за мной.

Дима снял с неё свитер, стянул с себя футболку и повлёк девушку на кровать. Он склонился над ней, но не торопился раздевать полностью, а лишь медленно осыпал её грудь и плечи поцелуями. Она сняла с него джинсы и расстегнула свои брюки. Через секунду одежда и бельё полетели на пол. Её ноги обхватили его бёдра, а руки скользнули по спине, оставляя розовые следы от ногтей.

В камине яркими вспышками бушевал огонь. Казалось, ещё миг — и в комнате начнётся пожарище, которое спалит квартиру и тех двух, которые сегодня соединились в физическом акте любви. Лошади, дикие хищники, танцовщицы и языки пламени слились в безумном водовороте танца. Наутро от огненного буйства остались лишь едва заметные искорки.

— Они потухли, — Лена потянулась, зевнула, а потом обняла Дмитрия.

— Я переключил интенсивность ночью, чтобы мы не сгорели. С огнём, даже искусственным, нужно быть крайне осторожным. Завтрак?

Тут в дверь позвонили. Он резко подскочил, на ходу натягивая джинсы, и вскоре вернулся в комнату с охапкой белых и розовых лилий.

— С днём рождения, — Дима положил цветы на постель и поцеловал Лену.

— Если хочешь, я отменю праздник…

— Нет, не стоит, веселись там, а тут будь полностью моей… но завтра я улетаю…

Лена едва стояла на ногах в дверях квартиры Дмитрия.

— Напилась? — он приподнял её за подбородок и заглянул в глаза.

— Напилась, накурилась… Мне нужно в одно место, — она направилась к ванной, но врезалась в дверь.

— Тебе помочь? — он придержал её за плечо и открыл дверь. — Если что-то понадобится, я рядом.

Милену тошнило. Её рвало праздничным тортом вперемешку с ромом и колой, но она изо всех сил старалась не заляпать зеркально чистый кафель пола и стен. Её тошнило от её жизни, от пьяных друзей, от Гриши, который за все эти дни даже не поинтересовался, жива ли она, не поздравил с днём рождения. Лена извергала из себя вместе с рвотой пьяные танцы на столах, животный секс на заднем сидении машины Григория, спёртый воздух когда-то горячо любимого ирландского паба. Когда позывы к рвоте прекратились, Лена посмотрела на себя в зеркало. Молодая, красивая, стройная, с длинными русыми волосами, но такая испорченная. И тут внезапно, когда Милена думала, что ничего уже не изменить в череде бессмысленных будней, ей предоставили возможность хотя бы на эти три ночи почувствовать себя любимой и желанной, почувствовать себя настоящей и чистой… Ей подарили шанс увидеть что-то, что скрыто за гранью реальности и нашего понимания.

Убрав за собой следы весёлого празднества, она вышла к Диме.

— Нет, так дело не пойдет, — критично оглядел её Дмитрий, — снимай-ка всё.

Он стянул с неё праздничное шифоновое платье, чулки и нижнее бельё и усадил в ванну.

— Будешь чистой, будешь, как новая.

Потоки тёплой воды, ароматная мыльная пена и его нежные руки смывали всю грязь попойки вместе с прошлыми ошибками и болью. Он отмыл от рвоты её слипшиеся волосы, стёр размазанную тушь и, закутав в большое полотенце, отнёс на кровать.

У Милены болело всё тело, особенно соски, которые рассосали волчата. Подушечки на лапах саднили, во рту пересохло. Она попробовала вскрикнуть, но издала лишь звериный рык. Они бежали вместе с двумя волчатами следом за огромным волком. Его силуэт казался ей очень знакомым и родным, и Лена была уверена — он выведет их. Несмотря на толстый слой шерсти, Милену пробирал холод, но в голове было лишь одно — нужно следовать за своим волком и сберечь волчат. Её маленькая дочь с чёрными глазами начала подвывать от усталости, и это хныканье чуть было не подхватил другой волчонок с голубыми глазами, если бы большой волк не оглянулся и слегка не клацнул зубами. Она встретилась с его небесно-голубыми глазами взглядом, заметила белое пятно на голове и вмиг осознала — это он.

Лена открыла глаза и потянулась всем телом, чтобы ощутить руки, ноги и отсутствие хвоста. Шерсти не было, как и разбухших от молока волчьих грудей. Для верности девушка заглянула под одеяло и начала ощупывать свои человеческие женские выпуклости и впадинки.

В комнату вошёл Дима, держа её платье и нижнее бельё.

— Доброе утро, маленький алкоголик. Налакалась вчера? Вот твоя одежда, я закинул в стиралку, когда ты уснула.

Милена пристально посмотрела в его светло-голубые глаза.

— Мне такой сон снился странный про волков…

— Ты начинаешь вспоминать, — он присел на кровать, — у меня такси через полчаса. Нужно в аэропорт. Я завезу тебя по дороге.

Лена вышла из такси и уже направилась к подъеду, но Дмитрий её остановил:

— Не спеши, когда ещё мы встретимся в этой жизни… Только прошу тебя, не теряйся больше, я тебя искал.

— Не буду, — неуверенно произнесла Лена, обнимая его на прощание, и поцеловала в губы, — тебе пора.

Покормив Эстрэллу, хозяйка прилегла на диван и не заметила, как погрузилась в сон.

Она была в том же уставшем волчьем теле. Волчата-дети жались к ней, начиналась метель. Они бежали по узкой тропинке вдоль обрыва. «Не смотреть вниз, сберечь волчат, следовать за своим волком», — повторяла про себя Милена. Порывы ветра становились невыносимыми. Вдруг в какой-то момент её большой волк исчез из виду. Его вой послышался где-то внизу, он сорвался в ледяную пропасть. Она наклонилась и попыталась разглядеть его сквозь пургу и завывание ветра. Недалеко раздались выстрелы охотников. Лена с детёнышами со всех ног побежали дальше. Вскоре волчата стали уставать и перестали поспевать за матерью. «Думай, Милена! Думай! Волчата! Их нужно сберечь!» — скомандовала себе Лена. Впереди показалась спасительная пещера, занесённая снегом. «Ветер, замети наши следы!» — взмолилась Милена и скрылась вместе с детьми внутри заснеженного углубления. Теперь оставалось только надеяться, что люди их не найдут.

Прошло пять или шесть часов, но пурга не унималась. Сытые волчата спали, уткнувшись в тёплый мех на материнском пузе. Милена прислушивалась к каждому шороху. Внезапно она услышала выстрелы, а затем вой — вой её волка. Но высовываться было нельзя, охотники находились слишком близко.

Спустя часы мучительного ожидания послышались чьи-то шаги. Не человечьи… Шаги прихрамывающего волка. Её волка! Волк зашёл в пещеру и огляделся. Шерсть на его морде была перепачкана кровью, по запаху — человечьей. Он волочил за собой простреленную ногу. «Ерунда, пуля навылет, заживёт. Главное — вернулся, нашёл их…» — подумала про себя Лена.

Она проснулась от звука смс-оповещения. «Мне кажется, я и тут бесконечно люблю тебя. Не теряйся больше», — писал ей Дима.

«Пффф! Волки, огненные танцы… Пить надо меньше и не общаться с какими-то командировочными. Приключение было что надо, но, пожалуй, продолжения у него не будет», — подумала про себя Лена, добавляя номер Димы в список игнорируемых

— Тоже мне! Вот дурной какой-то! Да, Эстрэлла? — обратилась девушка к кошке. — Зачем нам усложнять жизнь непонятными мужиками? У нас дела поважнее тут.

Вечно молодая, вечно пьяная

Милена уже не помнила, сколько она выпила и кто её тогда подсадил, чтобы помочь забраться на барную стойку. Всего в нескольких метрах от неё располагалась сцена с игравшими рок-музыкантами, а внизу кучка пьяного подпевавшего народа. Лена погрузилась в нирвану и полностью отдалась музыке. Казалось, её тело парило над столиками и, если бы не потолок с мерцающими светильниками, девушка бы навсегда улетела вверх в бесконечную воронку пустоты.

Вдруг под улюлюканье и громкую музыку среди толпы появилась до боли знакомая фигура — Григорий, Гриша. Он был постоянным клиентом паба. Лена знала, что у них с ним есть даже пара общих знакомых. Она долго не могла признаться себе, что после того случая, когда несколько месяцев назад Гриша сидел за соседним столиком и встретился с ней скучавшим взглядом, он полностью завладел её мыслями. В последующие встречи в пабе его отрешённость, чёрные жгучие глаза, аккуратно подстриженная борода и ладная мужская фигура вызывали у неё всё больший интерес. Милена могла познакомиться с ним лично в любой из вечеров, если бы не одно но — тогда она не была настолько пьяна, как сейчас.

Когда Григорий начал протискиваться через танцующих около неё людей, в её голове за секунду созрел безумный и опасный план. Лена просто рухнула на Гришу, сделав вид, что подвернула ногу на высоких каблуках во время танца. Стоит отдать должное его силе и молниеносной реакции — он ловко подхватил падающую незнакомку.

— Надо же, теперь такие красавицы падают прямо с неба? — он всё ещё держал Лену на руках.

— Меня уже можно поставить.

— Как скажете.

— Я Милена, Лена, — она поправила красную облегающую юбку.

— Я Гриша… Вы…

— Ты. Можно на «ты»…

— Хорошо. Ты уже уходишь? Музыканты, как я слышал, сейчас играют последнюю песню.

— Ухожу.

— Я тоже собирался уходить. Могу подвезти тебя. Не бойся, когда я за рулём, то не пью алкоголь.

По дороге Милена всё ещё не могла поверить в происходящее — наконец-то это случилось. Так легко и неожиданно. А в конце поездки миссия была выполнена окончательно — он взял её номер.

За окном наступила настоящая апрельская капель. Воздух наполнился свежестью, а дворы — воплями кошачьих брачных игр. Солнце начало светить дольше и теплее, а по дорогам текла мутно-серая жижа, очищавшая городские улицы от суровой сибирской зимы. Эстрэлла вылизывала спину, сидя на подоконнике, когда Милена волнительно оглядывала себя в зеркало. Она была не похожа на себя, но эта роковая женщина с красной помадой определённо ей нравилась. Высокие сапоги, чёрное платье, подчёркивавшее фигуру, тёмно-коричневое пальто и яркий леопардовый шарф — внешний вид должен был соответствовать «Лексусу» Гриши. Григорий подъехал пять минут назад и ждал её снаружи.

— Ну что, в ирландский паб? — пошутил он, открывая дверь даме.

— Нет, только не туда.

— Шучу, давай просто поужинаем. Знаю место, где подают отличные хорошо прожаренные стейки.

Они приехали в один из самых дорогих ресторанов города, настолько дорогой, что Лена никогда бы не решилась посетить его сама. Стены, декорированные искусственным кирпичом, атласные шторы и начищенная до блеска посуда на белоснежных скатертях освещались приглушённым светом светильников, похожих на подсвечники. Милена сидела в удобном кожаном кресле и пыталась не выдать, насколько неуютно ощущала себя в этом пафосном месте с не менее пафосным, но таким желанным мужчиной, вокруг которого, облизываясь, она ходила кругами несколько месяцев. Игристое вино вместо привычного виски, лёгкий фруктовый десерт со сливками и ненавязчивая музыка погрузили девушку в спокойную и такую по всем меркам обыденности нормальную, хотя немного напыщенную, атмосферу.

— Хочешь порулить? Ты сегодня практически трезвая, — отпустил ироничную шутку Гриша, когда они ехали обратно.

— Хочу, — сказала Лена, хотя на самом деле до жути боялась управлять автомобилем. У неё были права, но за руль она не садилась уже много лет. В тот момент Милена понимала, что он испытывает её, прощупывает почву и что малейшая неуверенность и слабина могли бы уничтожить её в глазах Гриши.

Они выехали на безлюдную трассу за город, и Лена пересела на водительское сиденье. Григорий долго объяснял, для чего нужна та или иная педаль и что показывают датчики на панели. Он случайно задел её коленку рукой, она инстинктивно перехватила его ладонь и заглянула ему в глаза. Через секунду Милена страстно поцеловала Гришу, но тот отодвинул её.

— Не играй с огнём, поехали.

Девушку трясло от мысли, что, возможно, из-за своей импульсивности она теперь выглядела в его глазах последней потаскухой. Лена никак не могла сконцентрироваться на дороге. Фары разрезали темноту, стены которой плавно раздвигались, очищая путь до города. Под колёсами потрескивали льдинки — ночной мороз сковал льдом растаявший за день снег. Ей казалось, что именно такой же коркой льда, образовавшейся на оттаявшей земле, был покрыт и Григорий. А Милена была робкими солнечными лучами, которые пытались растопить холод, чтобы дать возможность пробиться обновлённой молодой зелени.

— Всё, с меня довольно, — Лена резко нажала на педаль тормоза. — Почему я везу тебя, мужчина?

Они поменялись местами и доехали до её дома в молчании. Милена на прощание хотела чмокнуть Гришу в щеку, но он подставил губы.

— Не играй с огнём, — процитировала Лена его же слова и быстро вышла из машины, незаметно сунув под сиденье помаду.

Помада была проверкой — если она будет лежать у него и при следующей их встрече, значит, Гриша не катает так же других девушек. Он оставит женскую вещицу, не боясь того, что какая-либо из его возможных пассий обнаружит присутствие другой дамы.

Григорий не перезвонил ни на следующий день, ни через неделю, ни через две. В это время он не появлялся и в пабе. Чтобы избежать соблазна атаковать Гришу сообщениями и звонками, Милена стала брать работу на дом. В редакции, где она трудилась в течение последних нескольких лет, после увольнения одного из журналистов осталась масса нерешённых дел. За эти дела с энтузиазмом и взялась Лена. Свободные вечера она коротала либо в пабе, либо в компании алкоголя и Эстрэллы. Эстрэлла была замечательным слушателем в такой ситуации — не читала нотаций, не ругала за курение, а лишь пристально смотрела огромными зелёными глазами, изредка мяукая и мурлыча.

— Ты обронила помаду, я завтра завезу тебе, — спустя месяц Милена получила короткое смс.

— Завтра я весь день занята. Если только ты заберёшь меня с работы вечером, — ответила Лена

— Отлично, — пропищал телефон.

Но на следующий день Лена, простояв на остановке сорок минут, так и не дождалась Григория и села в автобус.

«Как же наивно было надеяться, что Гриша заберёт меня, если он не ответил на звонок в обеденный перерыв! А ещё — оказаться от предложения коллеги подбросить. Сидела бы уже давно дома, а не стояла на улице в ожидании чуда!» — злилась Милена.

Впрочем, игра стоила свеч — если бы Гриша появился в тот вечер, она бы была бесконечно счастлива, а счастье — всегда риск в большей или меньшей степени.

«Можешь оставить помаду себе как трофей или выбросить», — написала смс Лена.

Через пару недель в субботу раздался звонок.

— Давай сегодня в пабе встретимся, я подъеду сразу туда, — как ни в чём не бывало предложил Гриша.

— Давай, — слегка колеблясь, ответила Милена, понимая, что даёт слабину.

Если бы она была нужна Григорию, то он бы нашёл время хотя бы на короткую встречу, а не мучил её долгим ожиданием. Следовало бы сослаться на дела, сделать вид, что у неё, помимо него, есть планы важнее, а не бежать по первому зову. Тем более, в редакции остались несколько недописанных статей, которые можно было бы закончить дома. Милена это чётко осознавала, но соблазн получить Гришу был сильнее.

Лена изменила своей традиции в тот вечер и не танцевала на барной стойке. Она, скучая, сидела в своём новом сексуальном тёмно-синем платье и уже знала — он не приедет. Слушая музыкантов, девушка медленно тянула виски и разочарованно оглядывала присутствующих. В последнее время подобные вылазки приносили всё меньше удовольствия — среди веселящихся людей Лена острей чувствовала своё одиночество. Оно отдавалось лёгкой болью под рёбрами, тяжестью в плечах и дрожью по позвоночнику.

На следующий день она позвонила ему сама, но трубку никто не взял. Никто не ответил и на сообщение. Гриша опять потерялся на долгое время. Постепенно Милена начала привыкать к его отсутствию. Казалось, в потоке рутинны его образ стёрся из памяти, наконец, её голова была занята более полезными вещами в виде работы и поездки к матери. Лена не навещала мать уже несколько лет, а лишь ограничивалась редкими вечерними звонками, редкими — потому что трезвой по вечерам Милена бывала очень редко.

В одну из пятниц июня, надравшись до почти невменяемого состояния в пабе, Милена решила разогнать физическую боль одиночества. После трёх бокалов виски даже показалось, что ничего не щемило в груди и что спину держать было легче, хотя голова немного побаливала. Натанцевавшись и сорвав голос в процессе подпевания музыкантам, она столкнулась с Григорием на входе.

— Привет, помаду решил завезти? — съязвила Лена, упершись ладонями ему в грудь, потому что с размаху влетела в него, едва не уронив обоих.

— Ну, она у меня в бардачке. Пойдём, заберёшь.

Они сели в машину, и он, наконец, вручил ей забытую вещь. Милена была вне себя от ярости, но в то же время в душе ликовала — наконец-то они встретились спустя долгое время. Хотя уже возникали сомнения, нужна ли ей эта встреча.

— Милен, может покатаемся? — посмотрел он искоса, улыбаясь очаровательной улыбкой, при которой обнажились два ровных острых клыка. У него была необыкновенная улыбка — мягкая и одновременно хищная из-за необычной формы белоснежных клыков.

— Нет.

— Ты голодна? Съездим куда-нибудь перекусить? Правда, не знаю, что открыто сейчас в три часа ночи… Мне же надо как-то загладить свою вину, — мужские крепкие руки поглаживали руль автомобиля.

— Я не хочу есть.

— Домой отвезти?

— Нет.

— А чего ты хочешь?

— Тебя, — хитро прищурив карие глаза, сказала Лена. Она решила идти ва-банк — или сейчас, или уже никогда.

Григорий ничуть не смутился, словно ждал именно такого ответа, и нажал на педаль газа.

Они поднялись к нему в квартиру, уже начав целоваться в лифте. Гриша закрыл входную дверь, и Милена с ещё большей страстью набросилась на него. Она, наконец, получила его. Одежда полетела на пол ещё в коридоре, поэтому до кровати они добрались абсолютно голыми.

— Милена, я не люблю царапин, — отстранился Гриша, когда Лена вонзила ему в спину красные миндалевидные ногти.

— Ты боишься, что кто-то другой заметит следы преступления? Ну и кобель же ты! — Милена перевернула его на спину и села верхом. — Зато сегодня ты мой.

— Воу, воу, тигрица, — он слегка сжал шею девушки правой рукой, а левой впился в её ягодицу сзади, — хищник тут только один — я.

Милена не могла узнать себя и обстановку вокруг. Она была в теле женщины-жрицы с длинными тёмными волосами, смуглой кожей и пышными бедрами. На ней была надета кожаная набедренная повязка, на шее висело множество амулетов. На щиколотках бренчали костяные браслеты, а в руках был длинный острый клинок.

Лена стояла внутри тёмной пещеры, похожей на место древних жертвоприношений. Стены украшали выцарапанные картины страшных ритуальных убийств — людей резали, жгли, кидали диким зверям. В самом дальнем углу валялась груда обгорелых человеческих костей. Посередине стоял столб, а вокруг него были разложены дрова. На входе горели два небольших костра.

Вдруг снаружи послышались шаги и возня.

Двое крепких мужчин, также облачённых лишь в набедренные повязки, втащили обнажённого избитого пленника. Он был измучен и почти не сопротивлялся, хотя было очевидно, что в этом мускулистом теле когда-то таилась мощная физическая сила. Его чёрные растрёпанные волосы скрывали лицо, а кожа была покрыта ссадинами и кровоподтёками.

— К столбу его, — неожиданно для себя скомандовала Милена и дрогнула. Её голос был грубым, она говорила на каком-то неизвестном ей древнем языке.

Жертву привязали к столбу. Помощники Лены поленьями из других костров подожгли дрова вокруг столба. Всего за несколько минут пламя разгорелось настолько, что по пояс охватило тело привязанного незнакомца. В пещере запахло жареной плотью и палёными волосами. Несмотря на адские муки, он не издал ни стона, а лишь продолжал учащенно дышать, опустив голову.

— Хочешь, я подарю тебе быструю смерть, если ты покаешься? — с ухмылкой спросила Милена всё на том же непонятном языке. — Покайся, только и всего, и я перережу тебе горло.

Она вытянула руку, слегка вонзила кончик клинка в шею мученика и сделала ещё одно удивительное открытие — огонь никак не ранил её.

— Никогда, ведьма! Никогда, — закричал он, дёрнув головой. Лена разглядела его лицо и знакомые жгучие тёмные глаза, полные дикой злобы. Она сделала пару шагов назад и замерла.

Пока Милена приходила в себя, пламя полностью поглотило пленника, который продолжал выкрикивать проклятия. Словно сквозь пелену времен она слышала треск костра и отдававшийся гулом в ушах голос.

— Никогда, ведьма! Будь ты проклята! Я доберусь до тебя потом! Тогда я вырву тебе сердце и вытравлю душу! — кричал несчастный.

Лена проснулась и пристально посмотрела на спящего любовника. Он мирно спал на животе среди чёрных шёлковых подушек. Широкая смуглая спина медленно вздымалась и опускалась при каждом вдохе и выдохе. Удивительно, обычный мужчина, пусть и красивый, но таких у неё было немало… И вдруг какая-то неведомая сила с первого дня притянула к Грише, а проведённая ночь просто припекла к нему. Его глаза подманили, привязали к себе, заставляя забыть о здравом смысле и гордости. Нужно бежать, пока не поздно!

Девушка тихо пробралась в коридор, собрала свои вещи, оделась и вышла, захлопнув дверь.